На киевском направлении

Один из германских офицеров генерального штаба пишет: "Если бы высадка имела место на несколько недель раньше, то неизвестно, чем бы она закончилась. Но ко времени ее начала все турецкие войска успели занять хорошо укрепленные позиции".

Высадка англичан 25 апреля у Седд-эдь-Бар для турок была неожиданностью, они до последнего момента полагали, что здесь будет демонстрация, и главную группировку своих сил имели в глубине залива Сарос, у Булаира и Майдоса (схема No 3), где по их мнению могла быть истинная опасность.

В 5 часов утра 25 апреля, к Сандерсу{47}, пришло сообщение,что высадка противника началась в бухте Безика, а севернее у Кум-Кале уже шел бой между 3-й пехотной турецкой дивизией и французскими войсками. В то же время донесли, что английская судовая артиллерия крупных калибров обстреливает все побережье и тыл, и противник высаживается у Седд-эль-Бара, Ари-Бурну, устья р. Сагир-дере, в бухте Морто и у Габа-Тепе (схема No 4), т. е. против 9-й пехотной дивизии.

Отправившись на Булаирский перешеек, где, по мнению Сан-дерса, была главная опасность, он обратил внимание на то, что неприятельские суда производили мелкие десанты, что суда эти сидели неглубоко и борта их замаскированы. Это еще более убедило его, что главная высадка будет здесь.

Эссад-паша, прибыв в полдень 25 апреля из Галлиполи в Майдос, тотчас отправился на высоты Ари-Бурну{48} и, найдя здесь командира 19-й пехотной дивизии Мустафу-Кемаля, приказал последнему присоединить к двум пехотным и полку артиллерии, уже бывших на Ари-Бурну, и прочие части дивизии. Таким образом, на Ари-Бурну против Анзак была сосредоточена вся 19-я пехотная дивизия турок. Одновременно почти все оставшиеся резервы 9-й пехотной дивизии были посланы к пляжам южной оконечности полуострова.

Вскоре Эссад-паша сообщил, что ему необходима немедленная посылка подкреплений, вследствие чего два батальона 7-й пехотной дивизии были распоряжением Сандерса направлены из района Галлиполи в Майдос, несмотря на то, что Сандерс пока еще сомневался в месте главного удара противника.

Высадка на пляже "Y". На пляже "Y" Гамильтон имел в виду лишь демонстрацию с целью отвлечь противника и приостановить переброску подкреплений к Седд-эль-Бар и Критии. Здесь отряд полковника Матьюз (9 рот шотландцев 87-й бригады 39-й дивизии и морской пехоты), не найдя на пляже, назначенном приказом Гамильтона, удобного места для высадки, поднялся к северу от Сагир-дере и начал успешно высаживаться у подножья Ари-Бурну (схема No 5), имея целью войти в связь с частями, высаживающимися южнее на пляже "X". Передовые-части 9-й пехотной турецкой дивизии, заняв позицию у устья Сагир-дере, помешали отряду распространиться на юг; тогда Матьюз двинул часть своего отряда вперед, чтобы занять возвышенности, командующие дорогой на Критию и Седд-эль-Бар. Пройдя несколько километров, отряд около полудня был атакован подошедшим сюда из Майдоса 27-м полком 9-й пехотной дивизии, понеся крупные потери, отошел к берегу, откуда в ночь на 26 апреля был посажен обратно на суда. Однако, бесспорно пишет Гамильтон, что этот отряд своими действиями в высшей степени способствовал успеху в- главном направлении, привлекая на себя часть турецких сил, в то время, как главные события развертывались на южной оконечности полуострова.

Высадка на пляже "S". Так же, как и на пляже "Y", высадка здесь имела чисто демонстративные задачи. Турецкие окопы окружали бухту Морто. В развалинах батарей Тотс и Ески-Гиссарлик находились несколько взводов 3-го батальона 26-го полка с пулеметами. Тем не менее три роты 29-й пехотной дивизии под командой Кессона, быстро выскочив на пляж бухты Морто и взяв в штыки передовые части турок, невзирая на сильнейший пулеметный огонь, к 8 часам утра овладели развалинами Тотс.

Условия местности позволили огню судовой артиллерии{49} оказать десантному отряду действительную поддержку. В конечном счете англичане окопались у Эски-Гиссарлик и устояли против повторных контратак турок.

На следующий день, 26 апреля, отряд Кессона, сильно теснимый турками, удержался лишь благодаря поддержке огнем судовой артиллерии.

Высадка на пляже "Y". Высадке на этом участке Гамильтоном придавалось главное значение.

Сама природа вокруг этого пляжа создала естественные, трудно доступные позиции. На восточной стороне ее поднимался "Европейский замок" (Седд-Эль-Бар) (схема No 5) - средневековое строение с толстыми стенами, не поддававшимися разрушению бомбардировкой; в центре были укрепленные позиции, возвышавшиеся амфитеатром над морем; наконец, с запада мыс Хеллес представлял собой как бы зубчатую стену, высотой до 40 м, отвесно падающую в море. У самой воды были песчаные дюны, фута в 4 высоты, за которыми высадившиеся люди могли укрыться от огня защитников пляжа. Взять налетом эти позиции было невозможно без предварительной подготовки артиллерийским огнем, которая в действительности сильно затруднялась предрассветным туманом.

Десантные части были погружены: 1-й эшелон - 3 роты стрелков и взвод морской пехоты - на судовые шлюпки, остальные - около трех батальонов 88-й бригады 29-й пехотной дивизии - под командой генерала Непира - на угольщик "Ри-вер-Клейд", специально приспособленный для выбрасывания десанта.

После получасовой бомбардировки{50} восемь буксиров, ведя за собой каждый по четыре больших шлюпки, быстро подошли к берегу; "Ривер-Клейд" следовал позади. На огонь судовой артиллерии турки не отвечали и позволили катерам пройти перед мысом Хеллес, но, когда шлюпки перешли на весла, турки открыли жестокий огонь из 37-мм орудий и пулеметов. Чтобы скорее выбежать на берег, люди спрыгнули в воду, но здесь попали в утопленные проволочные сети. В несколько минут весь 1-й эшелон был уничтожен, и шлюпки беспомощно поплыли по течению.

На сравнительно огромные огневые средства турок англичане могли ответить огнем 10 пулеметов с "Ривер-Клейд", который медленно приближался, буксируя лагом у бортов шаланды для высадки.

Приткнувшись к песчаной мели посреди пляжа, "Ривер-Клейд" открыл свои порта{51}, и, когда 2-й эшелон, около 3 батальонов, бросился по мостикам на берег, передние две роты были целиком уничтожены в несколько минут, только некоторые из третьей, последующей роты, большей частью раненые, выскочили на берег и, прикрывшись дюной, окопались. В это время шаланды, на которые были наброшены мостки, повидимому, плохо укрепленные, оторвались и, медленно плывя по течению вдоль берега, прошли перед мысом Хеллес, огнем с которого были перебиты все находящиеся на шаландах во главе с Непиром.

Было 10 часов утра, высадка прервалась.

"Ривер-Клейд", построенный из листового железа, предоставлял людям достаточное укрытие. В свою очередь пулеметный огонь с "Ривер-Клейд", повидимому, стал наносить туркам потери, что позволило усилить часть людей, находившихся на берегу под прикрытием дюн.

До сих пор англичане имели дело только с передовыми частями. В 13 часов сюда прибыли из Майдоса остальные части 26-го полка 9-й пехотной дивизии и поддержали сопротивление своих передовых частей. Положение англичан было тяжелое, единственную помощь можно было ждать от судового огня, но вблизи находился лишь "Albion", получивший приказание прекратить стрельбу, так как части, высадившиеся в бухте Морто, страдали от его огня.

К 14 часам под защитой вновь открытого интенсивного огня судовой артиллерии части с "Ривер-Клейда" переправились на берег небольшими пакетами, проскочив в развалины, которые на правом их фланге окружали "Европейский замок", и здесь уже ночью, при луне, окопались, совершенно изолированные от своих соседей, высадившихся в пунктах "S" и "W".

Высадка на пляже "W" и "X". Конфигурация местности у пляжа "W" в общем сходна с таковой же пляжа "V". На востоке крупные отвесные стены мыса Хеллес, а на западе мыс Теке-Бурну сжимают пляж, имеющий длину до 300 м и 14-35м ширины и полого поднимающийся вглубь. По всему пляжу тянулись проволочные заграждения, продолженные и под воду, кроме того, в прибрежном песке и в воде были заложены фугасы. Как скалы, так и командующие ими возвышенности были сильно укреплены с расчетом на перекрестный огонь. Здесь в первую очередь должны были высадиться шесть рот 86-й и 87-й бригад 29-й дивизии с частями морской пехоты.

Туман мешал стрельбе линейных кораблей, которая началась лишь, когда шлюпки направились к берегу. Как и на пляже "V", турки вначале молчали, но, когда шлюпки подошли к берегу, по десанту был открыт сильнейший ружейный, пулеметный и бомбометный огонь. Понеся большие потери от огня и взрывов фугасов, а также запутавшимися в утопленных проволочных заграждениях и утонувшими под тяжестью снаряжения, передовые части смогли высадиться лишь к 6 часам утра. К 9 часам удалось подать свежие части, которые взяли передовые окопы турок. Но, пишет Гамильтон, мыс Теке был укреплен, как "мертвая западня". Как только войска пытались продвинуться к пляжу "V", чтобы войти в связь с частями, высаженными с "Ривер-Клейда", они наткнулись на море проволоки и фугасов, причинивших им громадные потери. Пулеметный и орудийный огонь турок наносил англичанам столь большие потери, что они остановились. Только помощь небольшого отряда, высаженного в маленькой бухточке, севернее мыса Теке на пляже "X", дала возможность удержаться и избежать окончательного поражения. Новый эшелон, высаженный в сумерки, дал возможность отбить повторные атаки турок, но продвинуться дальше англичане не могли.

Ночь на пляжах "S", "V" и "W" была использована для снабжения пищей трех изолированных отрядов, которые защищались от повторных турецких атак и находились в очень тяжелом положении. Все резервы, которыми располагало английское командование на острове Лемнос, были направлены сюда. В то же время индусская дивизия, находившаяся до сего времени в Александрии, была спешно вызвана оттуда.

Несмотря на тяжелые потери, на следующий день предположено было развить операцию.

Высадка у Габа-Тепе. Здесь Анзак начал высадку под огнем батальона 9-й пехотной дивизии. Содействовать высадке Анзака артиллерийским огнем была назначена эскадра Тереби в составе пяти линейных кораблей и 1 крейсера.

Эскадра Тереби с десантом прибыла в назначенный ей пункт, севернее Габа-Тепе, ночью. Не найдя пляжа, удобного для высадки, она проследовала вдоль берега к северу и остановилась -против окруженного крытыми скалами пляжа севернее Габа-Тепе (схема No 4).

Когда намерение англичан точно обнаружилось, части были обстреляны артиллерией турок, спешивших к угрожаемому пункту. При поддержке судового огня австралийцы бросились в штыки на части передового турецкого батальона и к 9 часам взобрались на скалы, но к этому времени на усиление турецких передовых частей сюда прибыли части 19-й пехотной дивизии.

Наступавший Анзак встретил упорное сопротивление турок, занявших заблаговременно подготовленные позиции за колючей проволокой. Мустафа-Кемаль-паша, находившийся с своей 19-й пехотной дивизией в общем резерве невдалеке у Майдоса, по собственной инициативе лично повел в контр-атаку 5 батальон нов своей дивизии с двумя горными батареями, - это было около 10 часов утра. После полудня прибывший из Булаира в Майдос командир II корпуса Эссад-паша одобрил эту инициативу и направил против Анзак и остальные части 19-й пехотной дивизии. Высаженные 12 000 Анзак, не имея возможности продвинуться вперед, столпились на площади 1500 X 500 м, неся огромные потери.

Скоро эти потери достигли 5 000 чел., санитарного обслуживания не хватало. Огонь турецкой артиллерии со стороны Би-гали-Калесси, Нагары, Кове-Колеси (Анодулу-Меджидие) и Чанака (Чеменлик и Гамидие) сосредоточился как на эскадре, так и не высаживающихся войсках. Большое количество шлюпок было утоплено. С турецких военных кораблей, поставленных у Нагары, был открыт огонь тяжелыми снарядами. Перед таким неожиданным оборотом дел Анзак проявил чрезвычайный героизм. Боевой флот подошел к берегу на уменьшенные дистанции для более действительной стрельбы по туркам, но был бессилен потушить их огонь. Несмотря на продолжающиеся тяжелые потери, высадка все же методично продолжалась, и новые части постепенно вводились в дело в течение всего дня. В ночь на 26 апреля было отбито пять повторных турецких контратак.

В то время как англичане и австралийцы высаживались на европейском берегу, французская бригада Рюэффа произвела высадку на азиатском берегу. Перед рассветом 25 апреля французские корабли, поддерживающие высадку, открыли огонь по Ени-Шер и Кум-Кале (схема No4). 3-я турецкая пехотная дивизия была уже в полной готовности встретить высаживающихся, имея у Ени-Шер передовой батальон. При поддержке судового огня французы, оттеснив части турок от берега, взяли деревни Кум-Кале и Ени-Шер.

Все это происходило на рассвете, и успехи французов были одержаны только над передовыми частями 3-й пехотной турецкой дивизии, которая в это время спешила к Кум-Кале, где вскоре загорелся уличный бой. Французские суда прекратили стрельбу из боязни расстрела своих. Турки вытеснили французов из деревни Кум-Кале, захватив в плен роту сенегальцев. При помощи пехотных поддержек и вновь открытого огня судовой артиллерии, зажегшей Кум-кале, французы снова ворвались в деревню и взяли большую ее часть, но часть ее осталась в руках турок.

26 апреля утром было приказано очистить азиатский берег и, посадив части на суда, направить их к пляжу "Т". Обратная посадка, хотя и была трудной, так как турецкая артиллерия продолжала свой огонь по транспортам, но выполнимой. Французы были по плану Гамильтона перевезены на европейский берег и высажены на пляж "V" возле "Ривер-Клейда".

В общем за день 25 апреля части 5-й турецкой армии выполнили свое назначение и задержали распространение противника, но, чтобы окончательно решить дело в свою пользу, сил на южной оконечности полуострова не хватало, между тем оставались еще неиспользованными следующие дивизии: 11-я пехотная дивизия - в секторе, не атакованном противником, 5-я и 7-я пехотные дивизии сосредоточенные по тревоге на Булаирском. перешейке, так как Сандерс ожидал главной операции англо-французов со стороны залива Сарос на Булаирский перешеек.

Только вечером 25 апреля Сандерсу стало ясно, что в заливе Сарос простая демонстрация, что французы из Кум-Кале уходят обратно на суда, что у Ари-Бурну давление Анзак вырастало в серьезную опасность, и что, наконец, на южной оконечности полуострова два полка 9-й пехотной дивизии, атакованные превосходными силами противника, стали отходить.

В этих обстоятельствах Сандерс приказал 5-й пехотной дивизии перейти из Булаира к Седд-эль-Бар (схема No3), 7-ю пехотную дивизию он направил из Булаира частью на фронт Ари-Бурну, против Анзак, частью на Седд-эль-Бар; кроме того, cюда же была направлена с азиатской стороны 11-я пехотная дивизия. Вследствие удаления этих дивизий от поля боя 5-я и 7-я пехотные дивизии могли прибыть 26 апреля, а 11-я пехотная дивизия только 30 апреля. Это обстоятельство вынуждало благодаря сильному утомлению войск, дравшихся с 25 апреля, подавать подкрепления последовательно, пакетами. С этой целью были организованы перевозки морем. Первые части 11-й дивизии были посажены у Чанака и высажены в Килие. Одновремено Сандерс просил Энвера дать ему подкрепления для перехода в контр-атаку и, поджидая их, разделил всю оборону на три участка: 1) азиатский - полковника Вебера, 2) южный - Соденштерна и 3) Ари-Бурну - Эссада-паши, и перенес свой штаб в Бигали (между Майдосом и Ари-Бурну).

С утра 26 апреля Анзак несколько продвинулся вперед и улучшил свое положение. Узкий пляж, где производилась выгрузка австралийской горной артиллерии и вообще всякого рода запасов снабжения, создавал впечатление большого кораблекрушения, следствием которого было масса обломков, выброшенных между прибрежными скалами. Эта картина, переданная очевидцем, была живым изображением хаоса, который царил на всех пляжах высадки.

Между тем бой не прерывался, утомление стало сказываться на людях, не спавших около 36 часов.

В таком же тяжелом положении здесь были и турки, потери их также были велики.

Анзак, взятый под сильный турецкий огонь, как мы уже говорили, много вперед не продвинулся, а лишь местами улучшил свое положение.

26 апреля на пляжах "W" и "V" наиболее удачной операцией было взятие деревни Седд-Эль-Бар, развалин старого замка и возвышенности, разделяющей пляжи "W" и "S". Здесь пришлось взять три линии турецких окопов, после чего отряды пляжей "W" и "V" вошли в связь. К этому времени англичане израсходовали все свои наличные войска, и к Седд-эль-Бар в помощь частям 29-й пехотной дивизии стали направляться французские подкрепления, прибывавшие с азиатского берега. Таким образом, успех двух дней на южной оконечности полуострова выразился в захвате прибрежной полосы от 1 000 до 1 500 м, на наружной крае которой англичане укрепились. Потери были колоссальны, вследствие чего части, бывшие на берегу, приходилось все время подкреплять за счет морской пехоты и индийской бригады. вызванной к этому времени из Египта.

К утру третьего дня на южной оконечности Галлиполийского полустрова англичане занимали позицию, включавшую в себя все пляжи от "X" до бухты Морто, во всю ширину полуострова, глубиной до 1 км от морского берега. К туркам на высоты Ачи-Баба стали прибывать артиллерийские подкрепления что особенно ощущали на себе англичане. Тем не менее взятые у турок окопы давали значительное укрытие, и, наконец, стало обрисовываться начало организации тыла.

Обращаясь к оценке изложенного в настоящей главе, прежде всего укажем, что дипломатия англо-французов не дооценила значения своевременного выступления Болгарии и Греции, которое могло бы решительно повернуть успех в Дарданеллах в желаемую сторону.

Упустив время, англо-французы идут на крайности и, при невыяснившемся еще военном положении, прибегают к системе посулов, в виде отторжения территорий одних стран в угоду империалистическим стремлениям других. Все эти договоры и предложения не могли быть тайной, и в действительности они были всем известны. Такая политика не могла иметь успеха, Болгария и Греция от выступления уклонились.

Оценивая оперативные планы сторон в Дарданеллах, нужно сказать, что план Гамильтона в общем был правилен, так как успешная высадка на южной оконечности в связи с таковой же у Габа-Тепе по овладении высотами Ачи-Баба и Майдос выводила на западный внутренний берег проливов и отдавала в руки англичан группу фортов и батарей Килид-Бара. Это уже предрешало наполовину успех, так как с высот Галлиполийского полуострова легко могли быть уничтожены форты и батареи азиатской стороны у Чанака и Нагары.

Однако туркам было подарено драгоценное для них время, которое они искусно использовали для организации 5-й армии, поднятия ее боеспособности и усиления артиллерийской и инженерной обороны полуострова. Силы турок в южной части полуострова вдвое уступали англичанам, но опирались на сильные инженерные сооружения{52}. Рациональное расположение 9-й и 19-й пехотных дивизий, имевших на угрожаемых местах сильные передовые части, в непосредственной близости резервы и, наконец, основное ядро сил в районе Майдос - Килид-Бар, давало туркам возможность в течение 6 - 8 часов сосредоточить к угрожаемым пунктам части из основного ядра сил, что они фактически и сделали. Две дивизии с своей артиллерией на сильно укрепленных позициях имели шансы на задержку противника до тех пор, пока не подойдут силы 7-й и 5-й пехотных дивизий, учитывая, что передовые части их могут прибывать, начиная с 26 апреля, т. е. через сутки, будучи в свою очередь заменены частями 1-й армии, находившимися невдалеке. Такое построение турками, в лице Сандерса, обороны, представляет собой положительный пример организации обороны побережья по системе использования подвижных резервов.

Единственно, что могло бы помешать туркам выполнить свой план обороны, это была быстрота и энергия английских войск, подкрепленных полевой артиллерией с соответствующим материальным снабжением, чего именно у англичан и не было.

Общее оперативное положение и маневренные соображения определяют район, где должна быть произведена высадка. В этом районе выбор того или иного пункта высадки определяется тактическими (укрепления противника) и техническими (десантные средства) условиями.

25 апреля англичане решили предпринять высадку в двух пунктах Галлиполийского полуострова, на крайнем юге и на западном берегу, у Габа-Тепе, с целью совместными действиями армии и флота сломить сопротивление противника и достигнуть таким образом внутреннего берега проливов. На южной части Галлиполийского полуострова они заняли все пункты побережья в числе пяти. Главные высадки были произведены в пунктах "V" и "W", расположенных по сторонам мыса Хеллес. В тылу этих пунктов местность подымалась отлого и в виде амфитеатра; направо и налево они ограничены скалистыми высотами, откуда морской артиллерии не удалось изгнать противника. Пулеметы и 37-мм пушки, расположенные на командующих высотах, причиняли крупные потери десанту. На остальных пунктах высадки южного района, в "S", "X", "Y", а также в районе Габа-Тепе, пехота высадилась на слишком узкой береговой полосе у подошвы скал и находилась сперва в мертвом пространстве по отношению к турецким стрелкам, бывшим на плато. Но, добравшись до вершины, англичане убедились, что очень трудно подкреплять и питать линию огня за отсутствием удобных подступов; выгрузка артиллерии и материальной части стала почти неразрешимой задачей.

Отсюда кажется, что наиболее благоприятным местом для высадки пехоты является узкая береговая полоса достаточного протяжения, прикрытая скалистыми высотами, потому что высадившаяся пехота найдет себе укрытие в мертвом пространстве. Главное затруднение заключается в том, что лучшие места для высадок пехоты не являются в то же время лучшими пунктами для выгрузки артиллерии, животных, повозок и всякого рода материальной части.

В общем вывод:

1. Следует избегать пляжей, о которых нет полных данных разведки (отряд Матьюза).

2. Нужно делать различие при выборе пунктов высадки между высаживающимися частями; эти части должно сгруппировать в три категории: 1) пехота без обозов; 2) артиллерия, отделения питания, ружейно-пулеметные артиллерийские и инженерные парки; 3) тяжелые грузы, предметы интендантского довольствия, санитарные учреждения. Пехота без обозов может высаживаться почти везде, - как на широких, так и на тесных пляжах, даже у подошвы крутых скал, но при условии скорейшей выгрузки своей артиллерии на удобную ближайшую часть побережья. Пляж для высадки артиллерии должен быть на время высадки непременно защищен от снарядов противника. Тяжелые грузы могут быть разгружаемы лишь при помощи пристаней.

Высадка английских войск 25 апреля была произведена ранним утром, без достаточной артиллерийской подготовки.

Находясь в виду оборудованной позиции неприятельской обороны, следует признать, что наихудшим временем для производства высадки является рассвет; выбор этого момента для десанта подвергает войска всем опасностям высадки среди белого дня и не дает возможности судовой артиллерии провести серьезную подготовку. Конец времени, необходимого для бомбардирования из судовых орудий, должен определять момент начала высадки.

Войска, составляющие первый эшелон высадки, желательно по возможности легко снарядить и тщательно обучить, чтобы избегнуть излишних потерь в том случае, если придется сходить в воду на небольшой глубине ранее достижения десантными судами берега.

С первым эшелоном высадки во всяком случае высаживается одновременно и артиллерия, чтобы тотчас же по высадке поддержать пехоту.

Особенное внимание следует обратить на питание высадившихся частей в смысле доставки боеприпасов и запасов продовольствия.

Главной же причиной неудачи англичан 25 апреля была недостаточная артиллерийская подготовка, - вследствие чего они понесли огромные потери, сравнительная недостаточность сил и, наконец, отсутствие у десанта своей собственной артиллерийской поддержки.

Глава пятая. Развитие борьбы на суше

Решение Сандерса вечером 26 апреля. - Прибытие частей 11-й и 3-й турецких дивизий. - Попытки взять Критию и высоты Ачи-Баба 28, 29 и 30 апреля. Передача Л. ф.-Сандерсу 12-й, 15-й и 16-й пехотных дивизий. Турецкая атака в ночь на 2 и на 4 мая. - Вторичная попытка Гамильтона 6 мая овладеть высотами Ачи-Баба. - Прибытие 2-й турецкой пехотной дивизии и атака турок в ночь 19 20 мая. - События на море. - Уход боевого флота в Мудрое. - Последняя попытка овладения высотами Ачи-Баба 4 июня. - Попытки Энвера сбросить Анзака в море-29 мая. - Результаты боев на южной оконечности полуострова. Заключение.

Поздно ночью 26 апреля, пишет Сандерс, пришло сообщение, что попытки неприятеля у Габа-Тепе отражены, и 19-я пехотная дивизия отбросила к морю австралийско-новозеландский корпус.

Оставаясь до этого времени на высотах Булаира, Сандерс, как он сам говорит, совершил чрезвычайно рискованную операцию, отправив целиком 5-ю и 7-ю пехотные дивизии в Майдос, так как, по его мнению, можно было предполагать, что в заливе Сарос выполнялась демонстрация. Главными побудительными причинами к этому были настойчивые просьбы командира III корпуса Эссада-паши о помощи.

Англо-французам до прибытия этих турецких подкреплений предстояло взять Критию и возвышенности Ачи-Баба, командующие над всей окружающей местностью южной части полуострова, и тем обеспечить себе успех против фортов западного берега пролива. Для удобства управления англо-французские войска были разделены на сектора (схема No 5): 1) крайний правый фланг составили английские части, бывшие на пляже "S"; 2) правый сектор занимали части французской дивизии ген. Масну, заканчивавшие уже свою эвакуацию с азиатского берега, а также остальные части той же дивизии, прибывшие из Тенедоса; 3) средний сектор - английские войска из Седд-Эль-Бар и пляжа "V"; 4) войска пляжа "W", усиленные индусами и морской пехотой, составили левый сектор вплоть до Эгейского моря. Английские войска были сильно утомлены напряженными боями. Плохо снабжаемые, они питались сухарями и консервами, найденными у убитых турок. К туркам начали уже прибывать подкрепления в виде частей 11-й и 3-й пехотных дивизий с азиатского берега, где Сандерс приказал оставить лишь один полк, и частей 5-й и 7-й пехотных дивизий с Булаирского перешейка.

Атаки англо-французов были назначены на 28 апреля при содействии мощного огня судовой артиллерии, для чего предназначались 10 линейных кораблей, в том числе и "Queen Elisabeth".

В 8 часов 28 апреля англо-французы захватили Ески-Гиссарлик и продвинулись до окраины селения Крития, не встречая упорного сопротивления турок. Но к полудню эти столь успешно развивающиеся действия были приостановлены частями 25-го и 26-го пехотных полков 9-й пехотной дивизии. Прибывающие турецкие подкрепления придали туркам нужную устойчивость, между тем как французы в правом секторе потерпели неудачу у Керевез-дере, где глубокий овраг был искусно превращен в сильную оборонительную позицию с изобилием проволочных сетей, пулеметов и крытых убежищ, против которых судовой огонь был недействителен.

Подкрепленные свежими частями прибывшей 7-й пехотной дивизии, турки в 16 часов произвели энергичную контр-атаку и оттеснили 88-ю пехотную английскую бригаду от окраины Критии. Флот в составе 10 кораблей, во главе с "Queen Elisabeth"{53}, энергичным огнем остановил успехи турок. В 13 часов в атаку бросилась 86-я пехотная английская бригада, а французы на своем левом фланге поддержали ее, но и тех и других постиг полный неуспех.

Не имея более никаких резервов, при почти полном истощении боевых припасов, Гамильтон приказал прекратить атаки и закрепиться на занимаемом рубеже. Но едва англо-французские части стали устраиваться, как турки снова перешли в контратаку и прорвались в стыке между англичанами и французами. Только к 18 часам, ценой больших потерь сенегальцев бригады Рюэфа{54}, успехи турок были остановлены.

На следующий день, 29 апреля, и днем 30 апреля на большей части поля боя царствовала полнейшая тишина. Войсковые соединения приводились в порядок, вся полевая артиллерия была свезена на берег. У Габа-Тепе бригада морской пехоты сменила австралийские части, понесшие особенно крупные потери, будучи изолированными в 20 км к северу от левого фланга англичан. Из этого промежутка турки и вели главным образом свои контратаки, которые Анзак выдерживал ценой больших потерь.

29 же апреля прибыла в подкрепление бригада индусов. Экспедиционный корпус Гамильтона был целиком высажен на полуостров. Вечером 30 апреля турки повели против англо-французов энергичную атаку, которая, однако, была повсюду отбита с большими для турок потерями.

Генерал Гамильтон мог констатировать, что за 6 дней операции, начиная с 25 апреля, при общих потерях в 17000 человек, он продвинулся всего на 5 км от мыса Хеллес (схема No 6). В своем отчете о неудаче под Критией он пишет, что, "если бы было возможно в этот день (28 апреля) подать вперед подкрепления людьми, артиллерией и боеприпасами, Крития пала бы, и многие последующие бои за ее обладание были бы избегнуты".

Потери на участке Анзака и Ари-Бурну также были весьма значительны благодаря конфигурации местности, но оставить этот участок было нельзя, так как он сильно связывал турецкое командование при направлении подкреплений на южную оконечность полуострова.

Перед Гамильтоном встал вопрос, продолжать ли далее попытки овладеть Критией или выжидать подкреплений, приводя части в порядок, так как 29-я пехотная английская дивизия была совершенно расстроена потерями, достигавшими половины ее состава.

Дипломатические последствия неудач с момента высадки в то время, когда Италия решила присоединиться к Согласию, когда Греция и Болгария колебались, были неисчислимы.

Нужно было исправлять положение. Французы быстро погрузили в Марселе на суда 2-ю пехотную дивизию (Беллу). Все, чем можно было располагать в Египте, было направлено в Дарданеллы - остальные части Анзака и индусской дивизии.

Кроме того, оттуда же была направлена заканчивавшая свое формирование 42-я пехотная дивизия.

Турки в течение последних дней успели перебросить с азиатского на европейский берег всю 11-ю пехотную дивизию и большую часть 3-й пехотной дивизии.

Мы знаем, что Сандерс обращался к Энверу с просьбой о подкреплениях для решительного перехода в контр-наступление. Энвер передал из 1-й армии в распоряжение Сандерса 12-ю, 15-ю и 16-ю пехотные дивизии с приказанием "сбросить противника в море". Не имея иной артиллерии, кроме шести 75-мм батарей на дивизию и небольшого количества орудий тяжелой артиллерии, разбросанной по Дарданелльским фортам, и учитывая, что противник занимает позиции, упирающиеся обоими флангами в море и защищаемые силами - по расчету одна пехотная дивизия на 11/2 км фронта Лиман ф.-Сандерс считал единственно возможным вести ночные атаки.

В 10 часов вечера 1 мая, когда часть подкреплений уже прибыла, турки под руководством ф.-Соденштерна{55} перешли в энергичное наступление на всем южном участке. Английские части, бывшие перед Критией, отошли назад, стык англичан и французов снова был прорван, и турки глубоко проникли в расположение противника. Только около 4 часов утра англичанами было восстановлено положение, и турки были отброшены на те же позиции, которые они занимали утром 1 мая, с потерей 4000 убитыми и ранеными в одной только 15-й пехотной дивизии. Неуспехи турок, продолжавшиеся с 25 апреля, несмотря на значительные силы, имели своим следствием обсуждение в германской главной квартире вопроса, не следует ли Сандерса отозвать из Турции. Эти же неудачи вызвали переход турок к обороне с последующими энергичными работами над усилением позиций и проволочных заграждений.

Имея к этому времени в своем распоряжении свежие части индусской бригады и морской пехоты, Гамильтон решил перейти в наступление, дабы не упустить удобного момента и воспользоваться временным истощением турок, не позволяя им создать сильную оборону. Англо-французская атака была быстро организована при содействии флота и, несмотря на утомление войск, восстановила прежний англо-французский фронт, но столкнуть турок с их позиций не могла. Гамильтон писал: "если бы здесь не было этих дьявольских изобретений, которые называются пулеметами и колючими проволочными сетями, я бы взял в этот день Ачи-Баба".

Вторая турецкая контратака, произведенная в ночь на 4 мая, также была неудачна, несмотря на использование всех резервов. В последующие дни турки ограничились отражением атак союзников на высоты Критии и южные берега Керевез-дере.

Однако Гамильтон продолжал упорствовать и утром 6 мая снова организовал одновременную атаку Критии английскими частями с запада и юго-запада. Атака началась после получасовой артиллерийской подготовки. Французские части повторили атаку оврага Керевез-Дере, но успехи их ограничились взятием нескольких окопов, которые несколько улучшили их положение. Англичане атаковали только передовые турецкие окопы и в первый день не дошли даже до основной линии турецкой обороны, продвинувшись лишь на 200-300 м. На второй день, 7 мая, атака на Критию была повторена. Флот энергично поддерживал атакующих, в особенности в центре и на правом фланге, где турки отошли к самой Критии. Однако на левом фланге, несмотря на все старания флота и ввод в дело свежих частей, англичане существенного успеха не имели.

Таким образом операция с целью овладения высотами Ачи-Баба успеха не имела. Последующие дни до средины мая прошли в обычных мелких боях местного значения, приносивших сторонам лишь большие потери.

14 мая произошли перемены во французском командовании: ген. д'Амада сменил вновь назначенный ген. Гуро.

Между тем положение против участка Анзака с точки зрения турок стало настолько тревожным, что они задумали повести решительное наступление, использовав для этого присланную Энвером-пашой из Константинополя отлично подготовленную 2-ю пехотную дивизию. 16 мая 2-я пехотная дивизия закончила свою высадку в порту Акбаш. До этого времени позиции против Анзака занимали 19-я и 5-я пехотные дивизии, имея во второй линии 16-ю пехотную дивизию. Для предстоящей атаки левый фланг был усилен 16-й, а центр 2-й пехотной дивизиями. Таким образом, на фронт атаки были выведены, начиная с правого фланга, 19-я, 5-я, 2-я и 16-я пехотные дивизии, силой до 42 000 штыков. Главный удар наносился 2-й пехотной дивизией против центра расположения Анзака, насчитывавшего в своем составе к этому времени всего до 20000 шт.

Атака началась в 3 час. 30 мин. 19 мая ударом в штыки, дабы избежать артиллерийской подготовки, в виду недостатка в снарядах. 19-я и 5-я пехотные дивизии энергичным ударом частично заняли окопы противника, атаки 2-й и 16-й пехотных дивизий успехом не увенчались. На рассвете 5-я и 2-я дивизии возобновили свои атаки, каждый раз останавливаемые ружейным и пулеметным огнем. В то же время 19-я пехотная дивизия контратакой, произведенной левым флангом Анзака, была отброшена в исходное положение. Тем не менее, невзирая на огромные потери, турки продолжали свои безуспешные героические атаки до 15 час. 30 мин., когда части Анзака, поддержанные судовым огнем, в свою очередь перешли в общее контрнаступление, закончившееся тем, что турки удержались на своих прежних позициях. Таким образом, несмотря на двойное численное превосходство турок, решительное их наступление привело лишь к потере 10 000 чел., из коих 9000 пало на 2-ю пехотную дивизию. Части Анзака потеряли в этом бою 600 чел., расстреливая из пулеметов и орудий турок, шедших в атаку без выстрела.

Этот неуспех убедил турецкое командование в невозможности одолеть сопротивление англичан без тяжелой артиллерии и большого расхода боеприпасов. Атаки на этом участке долго не возобновлялись.

Чтобы избегнуть, насколько возможно, больших потерь от огня неприятельского флота, дававшего огромное преимущество противнику, Сандерс приказал построить во второй линии обороны прочные убежища и одновременно с этим первую линию, приблизить на возможно короткое расстояние к противнику, чтобы последний из опасения поражать свои войска прекратил огонь флота по переднему краю обороны.

Первая линия турецких окопов работами по ночам была выдвинута во многих местах на 300 м от англо-французских линий, что вызвало применение траншейной артиллерии, ручных бомб и гранат, а это в свою очередь отражалось на постоянном колебании фронта в десятки метров вперед и назад.

За все время от начала высадки, т. е. с 25 апреля никаких решительных результатов оба противника не достигли, англо-французы не обеспечили, даже частично, возможность своему флоту пройти через проливы, турки не сбросили в море десанта союзников. Но мысль о достижении решительного успеха у противников созревала, и обе стороны ждали прибытия подкреплений. Так продолжалось до первых чисел июня, однако за промежуток времени до 1 июня произошли такие события на море, которые поставили положение англо-французов в неизмеримо худшие условия, чем те, которые были до сих пор.

Обратимся к этим событиям на море.

Турки удачным огнем своих батарей потопили несколько малых транспортов, значительное число мелких судов и несколько миноносцев. 13 мая турецкий миноносец "Муавенет Милие" безнаказанно утопил ночью тремя торпедами французский линейный корабль "Goliath", погибший почти со всем экипажем.

Начиная с этого дня, суда эскадры более не становились возле берегов на якорь, так как английское адмиралтейство получило сведения, что благодаря помощи греков и испанцев в Средиземное море прошли германские подводные лодки. Наблюдение за морем было, насколько возможно, усилено при помощи вновь прибывших эскадренных разведчиков и истребителей.

22 мая две больших подводных лодки были замечены в Эгейском море. Корабли флота получили приказание не выходить в море без защитных сетей, но, несмотря на это 25 мая погиб линейный корабль "Triumph", - торпеды прорезали сети и произвели взрыв крюйт-камеры. Корабль потонул в 20 минут. Турки, на глазах которых это произошло, приветствовали его гибель криками.

26 мая, в 7 часов утра, против мыса Хеллес был утоплен адмиральский корабль "Majestic".

Эти события внесли тревогу за участь сверхдредноута "Queen Elisabeth", который был отозван в английские воды. Вскоре у Дарданелл остались лишь старые единицы, окруженные всеми доступными мерами предосторожности во избежание атак подводных лодок. Бомбардировка флотом турецких берегов, в целях помощи высаженным войскам, в значительной степени потеряли свою интенсивность. Все транспорты были собраны в гавани острова Имброс и в Мудросскую бухту. При помощи Присланных из Франции и Англии, в значительном количестве, мелких каботажных судов и тральщиков были образованы специальные флотилии для наблюдения и несения дозорной на море службы. Мало-помалу боевой флот совершенно вышел из боев и стал на якорь на Мудросском рейде,

Экспедиционный Дарданелльский корпус, предназначенный по первоначальному замыслу служить поддержкой флоту, остался один на злополучных скалах Седд-эль-Бара и мыса Теке.

Взамен этого французы поставили две 24-см батареи у Седд-эль-Бара и Эски-Гиссарлик, а англичане несколько своих тяжелых батарей против Критии. В общем экспедиционный корпус располагал против турок 10-ю тяжелыми орудиями, которые однако брались с тыла укреплениями азиатского берега со стороны Ени-Шер. Если бы к этому времени некоторые батареи на азиатском берегу не были уничтожены в предшествовавших операциях и если бы у турок было достаточное количество боеприпасов, то положение экспедиционного корпуса у Седд-эль-Бара и Габа-Тепе было бы нестерпимым. Он в сущности все время висел на волоске, и каждодневные потери все возрастали.

Последняя попытка овладеть Критией последовала 4 июня, при сравнительно слабой поддержке судовой артиллерии. В 8 часов утра началась артиллерийская подготовка, в которой участвовали лишь 4 корабля при содействии нескольких истребителей, из-за боязни неприятельских подводных лодок.

В 11 час. 20 мин. 24 000 англо-французских пехотинцев бросились в атаку на участке в 5 километров. Как и во всех случаях, бывших ранее, вначале удалось сильно продвинуться вперед, особенно французам, но к концу дня в результате контратак 9-й и 12-й турецких дивизий пришлось отойти назад. В общем, за день 4 июня англо-французы продвинулись всего на 200-400 метров, заняв местами передний край турецких окопов. Этот незначительный успех обошелся дорого: англичане потеряли 5000 чел., французы - 2000. "Турецкие позиции могли бы быть взяты, - писал, как обычно, Гамильтон, - и мы бы далеко продвинулись вперед, если бы под рукой были резервы для развития и закрепления успеха"{56}. Всего в этот день англичане использовали до 30 000 чел., французы ввели в бой 1 дивизии.

Сумев привлечь на поле боя многочисленную полевую артиллерию, турки поставили атакующих в столь угрожаемое положение, что последним пришлось ввести в бой все свои резервы. Хотя турки также понесли значительные потери, однако, благодаря умелым работам по укреплению своих позиций, они могли быстро и незаметно подводить на линию огня свои подкрепления, которые в конце концов обеспечили им подавляющее численное превосходство.

Ночью на 5 июня турки против правого фланга французов повели еще две энергичных контратаки, которые с большими потерями были отбиты.

Вследствие больших потерь в турецких дивизиях, действовавших на южной оконечности полуострова, часть их была заменена свежими из состава 2-й турецкой армии Вехиба-паши.

В результате боев за обладание высотами Ачи-Баба с начала операции число потерь, понесенных англо-французами, до шло до 50 000 человек, погребенных на этом уголке кладбища мировой войны - Галлиполийском фронте.

Жаркое время года начало сказываться. Местами окопы первой линии были устроены из груд турецких трупов, прикрытых снаружи мешками с землей, фашинами и песком. Снаряды разбрасывали эти склады трупов, распространяя ужасающий запах, сопровождаемый роями черных и зеленых мух. Опасались развития эпидемии. Но к счастью все иссушающее солнце при совершенном отсутствии дождей высушило и трупы. Эпидемий не последовало ни у одной из борющихся сторон.

Последняя неудача у Критии была последней операцией Гамильтона на фронте Седд-эль-Бар - Крития.

Французам удалось только в конце июня сильным ударом частей Иностранного легиона и зуавов окончательно взять и закрепить за собой значительные, укрепления высоты "Турецкий боб" (схема "No 6). Одновременно с этим англичане взяли редут "Бумеранг".

Французское командование в последних боях лишилось своего руководства в лице генерала Гуро, который был ранен во время посещения перевязочного пункта возле своего штаба, расположенного в развалинах Старого замка у Седд-эль-Бара. В этих же боях был смертельно ранен командир 1-й французской дивизии Масну. В командование французскими войсками вступил командир 2-й французской дивизии генерал Беллу. Находившийся вдали от своих войск на острове Имбросе, как ядовито замечает Torau Baylle, генерал Гамильтон сохранил за собой верховное командование. Австралийский генерал Бирдвуд, так же как и Беллу, жил под снарядами у Габа-Тепе.

29 июня турки под личным управлением Энвера-паши произвели нажим значительными силами, чтобы сбросить в море левый фланг австралийского корпуса; атака эта была отбита с большими для турок потерями.

Зацепившись ценой больших жертв за мыс Хеллес и Габа-Тепе, англо-французский экспедиционный корпус попал в Положение позиционной войны, укрепляя позиции по образцу, уже принятому на франко-бельгийском фронте. В Лондоне, говорит ядовито Torau Baylle, принялись за изучение витиеватых и искусных донесений Гамильтона в целях принятия решения и планов будущей атаки Дарданелл.

Использование турками 7-й и 5-й дивизий в операциях, последовавших после высадки, уже не имело вида использования подвижных резервов, потому что эти две дивизии предназначались для обороны Булаирского перешейка, т, е. получили заранее предопределенную задачу на определенном участке фронта. Собственно говоря, использование системы подвижных резервов в освещении опыта Дарданелл сводится к использованию их лишь в период высадки, так как ко времени прибытия резервов (7-й и 5-й дивизий) фронт начал уже принимать позиционные очертания. Средства, коими обладал Сандерс, не позволили ему организовать, как бы следовало, более мощных подвижных резервов; но то, что он имел в своем распоряжении, надо признать, было использовано вполне целесообразно.

Опыт 25 и 26 апреля говорит за полную рациональность обороны подвижными резервами, но при этом нужно учитывать, что использование их возможно лишь в первый день (сутки) и при достаточных силах, когда успех обороняющегося может быть несомненным. В дальнейшем, если противника не удалось сбросить в море, борьба может продолжаться за счет частей с других участков обороны, но в этом случае оборона по всей вероятности затянется, так как противник будет иметь время наращивать свои силы на берегу. Таким образом успех использования подвижных резервов зависит от силы их и времени введения в дело.

Неудачи англо-французов при правильном, в общем, решении своей задачи Гамильтоном также характеризуются потерей того же времени, давшего туркам возможность принять свои меры обороны.

Неуспех англо-французов объясняется следующими обстоятельствами :

1. Отсутствие точных предположений о выгрузке войсковой артиллерии, что заставляло почти все задачи, обычно возлагаемые на полевую артиллерию, передать флоту.

2. Неналаженность работы тыла, поставившая войска в тяжелое положение из-за недостатка боевых припасов и даже пищи.

3. Слабость первого эшелона высадки, обусловленная малыми размерами пляжей, не дала возможности быстро развить успех самой высадки и обеспечить пляжи от артиллерийского огня турок.

4. Применение турками закрытых позиций как для артиллерии, так и для пулеметов сделало судовой огонь против них бессильным, что повлекло в конечном результате огромные потери у англо-французов.

Недостаток у турок легкой артиллерии (24 орудия на дивизию), и особенно тяжелой, а в силу этого невозможность прорвать при помощи надлежащей артиллерийской подготовки фронты, упирающиеся флангами в море, принудили турок прибегнуть к ночным наступлениям, не считая непосредственных контратак. Это и дало главным образом чудовищные потери, например, во 2-й пехотной дивизии 19 20 мая.

В период с 25 апреля по 4 июня ряд интенсивнейших боев не дал сторонам искомых результатов. Турки, черпая подкрепления из своих Фракийских армий, не добились успеха по причине отсутствия должных материальных средств. Англо-французы платились за постоянную потерю времени и дошли наконец до того, что их флот, бывший всегда поддержкой берегу, принужден был, опасаясь подводных лодок, стать на якорь в защищенной Мудросской бухте.

Обращает внимание крайне ограниченное употребление авиации, так как на турецкой стороне совсем ее не было, а на стороне их противников было совершенно недостаточное число аппаратов.

В общем нужно сказать, что операции англо-французов по своей организации представляют, отрицательный пример.

Глава шестая. Вторая высадка

Донесения Гамильтона в Лондон. - Выступление Италии. - Поведение Греции и Болгарии. - Решение дать Гамильтону пять свежих дивизий. - План высадки у Сувлы. - Прибытие английских подкреплений. - Окончательный план Гамильтона. Мероприятия турок к концу июля. - Бои на южной оконечности полуострова. - Бои на участке Анзака. - Действия в районе Сувлы. - Действия турок в районе Сувлы. - Передача командования в районе Сувлы ген. Лилю. - План Лиля. - Итоги операции. - Заключение.

Из донесений Гамильтона о положении дел в Галлилоли не-было возможности представить себе ясно виды на будущее" Английское военное командование в Лондоне имело данные только о том, что высадка была трудна, вероятно, была выполнена в неблагоприятном месте и несомненно была совершена поздно. Англо-французские войска прочно заняли южную оконечность полуострова, Анзак победоносно сопротивлялся у

Габа-Тепе. Были сведения, что султан в Константинополе настаивал на объявлении "Священной войны".

Казалось, все указывало, что лично Гамильтон упрека не заслуживает, тем более, что он представил отчет (полностью умолчав о всех своих неудачах), описав всякие трудности и подчеркнув, что уменьшение активности флота, связанное с появлением здесь германских подводных лодок, усложняет расчеты на будущее.

Еще до 10 мая Гамильтону была послана 52-я пехотная дивизия. Кроме того, англо-французские штабы сильно рассчитывали на высадку русских крупных сил на побережье Черного моря европейской Турции,. К концу мая эта надежда исчезла, так как в это время армия Макензена развила свое наступление в Галиции, принудившее русских к отходу.

Обеспокоенный малым количеством присылаемых подкреплений, Гамильтон телеграфировал в Лондон, что этих двух посланных ему дивизий{57} недостаточно, так как в действительности ему нужно не менее двух армейских корпусов, о которых он и просил (телеграмма от 17 мая 1915 г.). Английское министерство вследствие смены правительства{58} в продолжение целого месяца оставляло просьбы Гамильтона без ответа и только в июне эти просьбы передало на усмотрение Китченера.

Италия, с которой Согласие заключило секретный договор, открыто стала на сторону англо-французов. Это предательство было куплено ценой: Триента, Южного Тироля, Триеста, герцогств Горицаи Градиска, Истрии, Северной Далмации, Далматинских островов, Баллоны (в Албании); кроме того, Италия получила право вести дипломатические дела Албании; в Африке при окончательном определении территории колоний она должна была получить приращения к своим африканским владениям; сверх того, ей давались территории в Малой Азии и Додеканез, а главное - заем в 60 миллионов фунтов стерлингов, который должен реализовать Лондон.

Официально объявление войны Италией последовало 24 мая 1915 г. Этот договор не предусматривал непосредственного участия Италии в действиях против Турции, да и ко времени его заключения не вставал остро вопрос об исключительных трудностях Дарданелльской операции. Воспользовавшись отсутствием этой оговорки, Италия уклонилась от оперативного участия в Дарданеллах, тем не менее у англо-французов была надежда привлечь ее к непосредственному выступлению против Турции, так как агитация против Италии в Триполитании была в полном расцвете{59}.

В Греции и Болгарии политическое положение пребывало без перемен. Полууспех высадки у мыса Хеллес этого положения не изменил.

Греческое командование, которое ранее изучило возможность высадки на Галлиполийском полуострове у Булаира, поднимало на смех стратегию Гамильтона{60}. После отставки кабинета Венизелоса король Константин утвердил министерство Гунариса{61}, явно враждебное Англии и Франции, в котором портфель министра иностранных дел получил Зографос, протежируемый королем. Зографос неожиданно предложил в конце апреля организовать операцию против Болгарии, имея базой Салоники и Каваллу. Это была определенно политическая ловушка, организованная по мысли короля Константина - германофила, с целью прочнее связать интересы Болгарии с Германией. Англо-французы, чтобы избежать конфликта с Болгарией, отвергли это неожиданное предложение. Следствием этого было падение кабинета Гунариса и переход власти к Венизелосу, дававший надежду, что поведение Греции в отношении Антанты изменится,. особенно если последняя одержит в Дарданеллах какой-либо значительный успех.

Болгария продолжала сохранять "мудрый нейтралитет",. который давал возможность политикам этой страны последовательно продаваться то Гер мании, то Англии. Выжидая и расточая декларации о благожелательном нейтралитете, болгарские - министры подобно грекам рассыпались в уверениях дружбы к англо-французам с целью скрыть свои истинные отношения к немцам.

Смущенные этими выходками, английские и французские дипломаты все же сохраняли некоторую уверенность, что если Болгария не выступит с ними заодно, то все же не осмелится поднять своего оружия и против них.

В этих обстоятельствах английское министерство с ведома Китченера согласилось дать Гамильтону все возможные средства, которые он просил, чтобы одержать наконец в Галлиполи большую, решающую победу. На это толкало главным образом еще и то, что с присоединением к серединным державам балканских государств надежды на быстрое окончание войны рушились, так как они были построены на тесном окружении Германии и Австрии, изоляции последних от внешнего мира.

В конце июня решено было послать Гамильтону пять свежих дивизий, из которых три только что сформированные должны были прибыть к середине июля, а две территориальные дивизии было приказано перевести в Александрию и на остров Мальту в качестве резерва войск, действующих на Галлиполийском полуострове. Таким образом число британских дивизий под командой Гамильтона доводилось до 10, включая и резервы, но не считая 2 французских.

К этому же времени предполагалась присылка сюда мониторов, построенных адмиралом Фишером для операций против германского побережья, и старых крейсеров с пристроенными противоминными утолщениями.

В течение июня и почти всего июля на Галлиполи продолжались бои чисто местного значения, вся задача коих состояла в том, чтобы отнять у турок или вернуть им же ряд, или несколько рядов окопов, не имеющих подчас даже серьезной тактической цены.

Попутно с решением послать Гамильтону подкрепления встал вопрос об использовании их. Разработанный Гамильтоном новый план операции предусматривал использование свежих войск по мысли, подсказанной Бирдвудом, командующим австралийско-новозеландским корпусом, который считал необходимым овладение возвышенностью Сари-Баир, командовавшей над левым флангом австралийских войск и узкой частью Галлиполийского полуострова, перерезая все пути турок к южной части полуострова.

Для осуществления этого плана решено было произвести высадку в бухте Сувла с одновременными демонстрациями к северу от залива Сарос и на азиатском побережьи против Митилены. Считалось, что эти операции оттянут часть турецких сил с полуострова. Рекогносцировка выяснила, что Сувла защищалась слабыми турецкими силами; воздушные снимки обнаружили несколько окопов и двенадцать подготовленных артиллерийских позиций. Обладание же морем давало англичанам в руки большой козырь в виде внезапности.

Ген. Гуро до своего ранения в одном из вариантов своих планов также предложил высадку на участке севернее Анзак, таким образом планы английского и французского командования совпадали.

С средины июля из Англии начали прибывать мониторы и крейсера с особой противоминной защитой (утолщения в подводной части), к концу месяца прибыло 5 мониторов с 35,5-см, 1-23,4-см и 3 - с 15,2-см орудиями и, кроме того, 4 приспособленных крейсера. Эти суда оказали существенную пользу главным образом при обстреле побережья, занимаемого Анзак.

Недостаток места позволяет лишь кратко сказать, что в течение июня и июля было произведено несколько операций подводных лодок, отправленных в Мраморное море, да еще была объявлена блокада малоазиатского побережья.

В первых числах августа все было готово. Кроме имевшихся III армейского корпуса, Анзак и двух французских дивизий Гамильтон получил: 13-ю пехотную дивизию, прибывшую на полуостров в июле, IX армейский корпус Стопфорда в составе 10-й и 11-й пехотных дивизий, прибывших к этому времени на Лемнос, 53-ю и 54-ю пехотные дивизии, прибывшие в начале августа, - всего 157 000 чел., включая 30 000 французов.

Численность всех частей, не исключая Анзак и французских, была поведена до штата, материальная часть пополнена. Англо-французский флот, стоящий на рейде Имброс и Лемноса, был готов сняться с якоря. На этот раз мощная армия, опирающаяся на значительный флот и снабженная в изобилии материальною частью, должна была, как думало английское командование, привести к долгожданному успеху.

Сувла, или серия сражений, называемых сражением у Сувлы, - одно из самых кровопролитных поражений, которые были зарегистрированы английской военной историей. Это было исключительное поражение англичан, так как Гамильтон не сообщил французам подробностей своего плана и не спрашивал их мнения и совета.

Английское командование решило широко использовать принцип внезапности, как оперативный, так и тактический. Войска должны были отправиться со своих баз ночью, ночью же пришлось высаживаться на малоисследованный участок побережья.

Еще при первой высадке в апреле флот отказывался гарантировать успех ночной высадки меньших сил, поэтому сухопутное командование приказало тогда начать высадку после рассвета, рассчитывая на существенную поддержку судовой артиллерии. Теперь обстановка была иная, приходилось из - за возможных действий вражеских подводных лодок отказаться от артиллерийской подготовки со стороны судов и весь успех обосновать на внезапности, в силу чего операцию предполагалось выполнить в период безлунных ночей.

План Гамильтона состоял в охвате правого фланга турецкой армии, вернее группы Эссада-паши, занимавшей участок от Ари-Бурну до южной конечности бухты Сувла (схема No7). Для отвлечения внимания турок имелось в виду произвести демон страции на промежутке между м. Хеллес и Ари-Бурну, на участке м. Хеллес и в заливе Сарос. Во время демонстраций Анзак должен был произвести удар в 4 км к югу от Сувлы, а IX корпус - высадиться в бухте Сувла. Объединенными усилиями Анзак и IX корпуса, т. е. массой в 65 000 чел., предполагалось отбросить передовые части турок и охватить Эссада-пашу, окружая с севера массив Сари-Баир и, имея конечной задачей захватить Акбаш, порт на Мраморном море, в тылу 5-й турецкой армии.

Все приготовления были закончены в первых числах августа. Для главного удара к северу от побережья Анзак предназначались 10-я, 11-я, 53-я и 54-я пехотные дивизии, побережье же Анзак усиливалось 13-й пехотной дивизией и 29-й индийской бригадой; 29-я и 42-я пехотные дивизии англичан совместно с двумя французскими дивизиями должны были атаковать турок на южной оконечности полуострова со стороны Эгейского моря против Критии.

Сари-Баирская возвышенность, командующая над Майдосом и Нагарой, была одной из трех укрепленных к этому времени позиций Галлиполийского полуострова. Первой укрепленной полосой были возвышенности Ачи-Баба, второй - укрепленная полоса Сари-Баирских возвышенностей, и наконец третья полоса тянулась от Булаира на Галлиполи. Германо-турецкое командование давно уже закончило работы по укреплению вышеупомянутых трех оборонительных рубежей полуострова и особенно позаботилось о возможно сильном укреплении районов Сари-Баир и Сувда (см. схема No 1); точно так же были приведены в оборонительное состояние леса, которыми заканчивалась равнина Анафарта. Сильная артиллерия, искусно расположенная, обстреливала Анафартскую равнину и подступы к возвышенностям Сари-Баира.

К концу июля главная турецкая квартира (схема No 7), сменив пострадавшие в предшествовавших боях дивизии, довела силы 5-й армии Сандерса до 15 дивизий, кроме того, во Фракии были попрежнему расположены 1-я и 2-я турецкие армии, готовые дать 5-й армии новые подкрепления.

На Галлиполийском полуострове к этому времени 5-я армия занимала два укрепленных сектора: 1) южный на фронте у м. Хеллес участок 6 - 8 км обороняли 5 пехотных дивиизий: 1-я, 10-я, 13-я и 14-я, имея в резерве 8-ю пехотную дивизию;

2) северный на фронте Ари-Бурну участок 6 - 5 км обороняли 3 пехотных дивизии: 16-я и 19-я, имея в резерве 5-ю пехотную дивизию; 3) остальные шесть дивизий образовали подвижной резерв для парирования предполагаемого удара противника.

Считая, что у англо-французов нехватит сил произвести одновременно два удара по флангам турецкого расположения на полуострове, Сандерс из этих дивизий оставил на азиатской стороне для обеспечения берегов 2-ю и 3-ю пехотные дивизии, перебросив туда еще 11-ю пехотную дивизию - в резерв.

В целях образования общего резерва на европейском берегу 1) снятая с фронта 9-я пехотная дивизия была сосредоточена у Кум-Тепе и 2) у Каял-Тепе сосредоточена 4-я пехотная дивизия. Для обеспечения правого фланга северного сектора (группы Эссада-паши) со стороны бухты Сувла, был сформирован отдельный отряд майора Вилльмера в составе 3 батальонов, 4 батарей и 1 эскадрона 3500 чел. Наконец, у залива Сарос, вызывавшего особенное беспокойство, находился армейский резерв: XVI армейский корпус в составе 7-й и 12-й пехотных дивизий у Булаира; кроме того, 6-я пехотная дивизия с бригадой конницы была расположена на берегу к северу от Булаира.

Пути подвоза турками были улучшены, дороги исправлены, транспорт относительно налажен. От станции Узун-Кепри (во Фракии) до г. Галлиполи на семи переходах подвоз осуществлялся верблюжьим, вьючным животным и буйвольим транспортом, легко однако расстраивавшимся при налетах неприятельских аэропланов. Кроме того был организован подвоз в бухты полуострова по Мраморному морю по ночам - во избежание потерь от действий неприятельских подводных лодок.

Как расценивал Сандерс намерения неприятеля, видно из одного из его донесений: "Генерал Гамильтон в сущности располагает только двумя плацдармами - у Седд-эль-Бар и Габа-Тепе. Было совершенно очевидно, что он постарается их расширить. Для того, чтобы достичь успеха у Габа-Тепе, можно считать вероятным, что он попытается высадиться в бухте Сувла и продвигаться к Анафарте. Нам известно, что он располагал значительными подкреплениями".

По соглашению моряков и сухопутного командования для новой высадки англичан было избрано побережье Нибрунези, южнее самой бухты Сувла. Условия высадки казались здесь наиболее благоприятными, так как приглубость у берегов позволяла подводить почти вплотную к берегу миноносцы с войсками.

Командиру IX английского армейского корпуса Стопфорду было приказано обеспечить по высадке бухту Сувла, как базу для предстоящих операций на севере. Если эта операция оказалась бы удачной, то Стопфорд должен был поддержать атаку австралийцев со стороны Анзак в направлении на деревню Биюк-Анафарта (схема No8).

Однако по мнению пехотных начальников "обеспечить бухту Сувла как базу" можно было, лишь захватив все побережье между Сари-Баир и бухтой Эдже-Лимани, включая возвышенности Ана фарта, поэтому казалось необходимым высадить две бригады в глубине бухты Сувла. Адмирал Робек и его штаб на основании разведок указали, что высадка в бухте Сувла по причине мелководья и прибрежных скал ночью невозможна, а потому моряки предлагали высадку на Нибрунези. Сухопутное командование указывало на необходимость овладения возвышенностями Кариколь, так как в противном случае бухта Сувла не может быть удержана и использована как база.

Окончательно план предусматривал высадку, под руководством адмирала Кристиана, 34-й бригады в самой бухте, севернее рукава, соединяющего море с Соленым озером, а 32-й и 33-й бригад - на участке Нибрунези. После занятия возвышенности Лала-Баба эти части должны были развить удар в северном направлении.

Артиллерийская подготовка возлагалась на мониторы, старые крейсера и истребители, которые были соответственно распределены на всех трех участках атаки.

6 августа операция началась атакой англичан под командой генерала Дугласа на южном участке в направлении на Ачи-Баба. Центр и левый фланг англичан пошли в атаку после небольшой артиллерийской подготовки. Они с большим трудом овладели несколькими участками передовых турецких окопов, после столкнулись с двумя турецкими дивизиями, которые в свою очередь по случайному совпадению получили распоряжение атаковать неприятеля часом позднее, чем начали атаку англичане, оказавшись таким образом совершенно готовыми к контратаке. В результате ни одна из сторон не достигла решительных успехов.

На следующий день 7 августа Гамильтон, высадив подкрепления, приказал повторить атаку. Эта атака также не увенчалась успехом; в общем, на этом участке в продолжение пяти дней англичане не имели никакого успеха, понеся колоссальные потери.

Бои на участке Анзака. 6 августа ген. Бирдвуд закончил свои приготовления к атаке, получив к этому времени в подкрепление 13-ю пехотную дивизию и 29-ю индусскую бригаду в дополнение к бывшим у него двум австралийско-новозеландским дивизиям (пять бригад). 13-я пехотная дивизия и 29-я индусская бригада были высажены в большой тайне в предшествующие ночи с 31 июля по 3 августа и не обнаруживали себя противнику, даже лошади и те содержались в подземных убежищах. Турки ничего не подозревали. За исключением войск, предназначенных для демонстрации, на крайнем правом фланге Анзака, для атаки на своем участке в главном направлении Бирдвуд располагал 2/3 всех своих сил, всего в общем 25 000 штыков, имея задачей взять северные склоны Сари-Баира (схема No 8), носившие разные наименования: Кодья-Шимендаг, Чунук-Баир, Рододендрон, высота "О" и др. В ночь с 6 на 7 августа атакующие развернулись перед турецкими позициями, которые защищались только несколькими постами, и вышли далее в охват 19-й турецкой дивизии (Мустафы-Кемаля-паши).

Местность была трудно проходимая, покрытая оврагами, скалистыми хребтами. Войска наступали в колоннах по оврагам Сазли-Беит, Чайлак-дере и Агил-дере, оттесняя перед собой передовые части турок. Утром 7 августа они развернулись у вершин оврагов фронтом к Чунук-Баир, высоте "О" и Кодья-Шимендаг, которые вначале слабо защищались.

Наступление развивалось медленно. Вскоре жара свыше 45 привела наступающих в полное изнеможение, так как на этих диких возвышенностях среди высохшего кустарника не было воды. Прибывшие к этому времени турецкие войска стали оказывать упорное сопротивление. Турецкий артиллерийский огонь усиливался, в обстреле приняли участие турецкие суда из-под Нагары, обстреливая район, занимаемый Анзаком, и Габа-Тепе. Несколько небольших цистерн с водой, подвезенных из Габа-Тепе, были быстро опорожнены. Раненые умирали, здоровые люди изнывали от жары. Дальнейшее продвижение прекратилось.

К вечеру огонь стал ослабевать, так как английской подводной лодке удалось проникнуть в пролив и утопить турецкий корабль "Барбаросса", после чего остальные турецкие суда поспешно удалились.

За день 8 августа успехи англичан достигли своего кульминационного пункта. Продвижение обозначалось на всем фронте, кроме крайнего левого фланга, где тщетно ожидалось соединение с английскими колоннами, высадившимися у Сувлы.

Достигнув вершины Кодья-Шимендаг, наступающие увидели Дарданеллы, Майдос, Нагару и азиатский берег. Положение турок было очень серьезное, в Константинополе царила паника.

Район Сари-Баир защищался постепенно прибывавшими, частями 8-й, 9-й, 4-й, 5-й и 12-й турецких дивизий. Все, что можно было стянуть от Галлиполи, Ачи-Баба и с азиатского побережья, было двинуто сюда. Турецкой артиллерии удалось поджечь сухой кустарник, покрывающий горы, после чего турецкая пехота двинулась в контр-атаку. Сначала отошла 29-я индусская бригада, которая за собой увлекла ланкаширских стрелков (13-я пехотная дивизия). В ночь на 9 августа было потеряно плато Чунук-Баир.

С утра 9 августа контр-атаки турок возобновились. Жара превзошла все бывшее до сих пор; части, страдающие от зноя и недостатка воды, стали подаваться назад под повторяющимися атаками арабских войск турок. Мало-по-малу англичанами были потеряны гребни возвышенности и лощины, имеющие тактическое значение на склонах Сари-Баира.

К вечеру 9 августа англичане были оттеснены к подножью Сари-Баира, почти в исходное положение. Только крайняя усталость и артиллерийский огонь англичан задержали дальнейшее развитие наступления турок.

Утром 10 августа англичане снова пытались перейти в общее наступление после 2-часовой артиллерийской подготовки, использовав свои последние резервы на этом участке, но и эта атака турками была отбита.

В дальнейшем фронты противников здесь стабилизировались, и в итоге англичане проникли вглубь вражеской территории на глубину от 400 до 1 200 м от морского берега, как и перед этим неудачным наступлением.

Перейдем к описанию действий в районе Сувлы. Операция по высадке частей развилась благоприятно. Головные части были посажены по 530 чел. на моторную шаланду и по 500 чел. на истребитель. Семь истребителей вели к берегу на буксир 7 шаланд. Таким образом первый рейс первого эшелона высадки составлял свыше 7 000 пехоты. Остальные 3000 чел. первого эшелона следовали на двух крейсерах, одном шлюпе и 6 траль- щиках. Шлюп вел на буксире один лихтер, а каждый из 6 тральщиков по 4 бота с орудиями и лошадьми. У берега в виде маячного судна стоял истребитель, к которому передовые части подошли ровно в 22 часа 5 августа.

Через час шаланды выгрузили своих людей, затем последовательно людей с истребителей и крейсеров. В 1 час. 30 мин. ночи 6 августа 32-я и 33-я бригады 11-й дивизии были на берегу Нибрунези, и оба крейсера были в готовности поддержать высадку огнем с моря.

Высаженные части развернулись для атаки возвышенностей Chocolat и W (схема No 8). Обе эти возвышенности господствовали над бухтой Сувла, а потому занятие их было необходимо.

Высадка следующих бригад 10-й и 11-й пехотных дивизий намечалась севернее рукава Соленого озера, но в темноте истребители ошиблись и отдали буксиры лихтеров южнее. При подходе к берегу лихтеры стали садиться на мель, тем не менее войска по пояс в воде вышли на берег под огнем турок, тогда занимавших Гази-Баба, высоту с отм. "10" и Лала-Баба. Лишь к 5 часам утра 34-я бригада 11-й пехотной дивизии была высажена, так как много времени ушло на снятие с мели лихтеров и организацию высадки шлюпками. Утром 7 августа были уже заняты высоты: Лала-Баба, высоту с отм. "10" и Кариколь.

К этому времени прибыли первые 5 батальонов 10-й дивизии, их решено было высадить у Нибрунези, а прибывшие затем остальные 3 батальона 10-й дивизии и один запоздавший батальон 11-й пехотной дивизии - у Гази-Баба, ибо к этому времени Гази-Баба и Кариколь были уже заняты ранее прибывшими частями 11-й дивизии.

Обратимся к туркам. Пока развивались первые успехи англичан, резервы группы Ессада-паши уже сосредоточивались: 5-я пехотная дивизия большей своей частью прибыла и была направлена на Lone Pine, 9-я пехотная дивизия направилась от Кум-Тепе на Чунук-Баир. С своей стороны Вехиб-паша все, чем он располгал, послал в подкрепление Эссаду-паше. Сандерс, не решаясь более ослабить участок мыса Хеллес и азиатское побережье, отдал приказ командиру XVI корпуса (Фейзи-паша) перейти с Булаирского перешейка к Биюк-Анафарте (Большая Анафарта). Энвер-паша предписал 1-й армии принять на себя оборону Булаирского перешейка.

Крупные силы турок были направлены по промоине Азмак-дере, но были задержаны далеким расстоянием и трудными дорогами. Было сомнительно, сможет ли отряд Вилльмера, насчитывающий после 24-часового сопротивления лишь 1 500 чел., задержать противника до подхода подкреплений.

Англичане могли бы использовать для достижения победы двое суток, если бы проявили в целом настойчивость и энергию.

Когда части Анзака, утомленные движением по подступам, в ночь, 7 августа начали взбираться на хребет Кодья-Шимендаг, они столкнулись с головными частями 9-й пехотной турецкой дивизии, подкрепленной к вечеру частями 4-й пехотной турецкой дивизии, успевшей головными частями прибыть с южного участка (мыс Хеллес).

Таким образом к вечеру 7 августа 4-я турецкая пехотная дивизия уже была развернута к северу от Кодья-Шимендаг, 9-я - в центре и 8-я собралась к югу от Чунук-Баира.

К вечеру 7 августа фронт наступающих англичан проходил от Киреш-Тепе-Сырт прямо на юг до холма Chocolat. Промежуток между Chocolat и Дамаккиеликом, где находился левый фланг Анзака, оставался незанятым. Против этого промежутка поднимались юго-западные всходы на возвышенности Анафарта. По плану операции обе деревни: Сагир и Биюк-Ана фарта - предполагалось взять утром 7 августа. Операция проходила с запозданием уже на день.

Второй день операции, 8 августа, в IX английском корпусе проходил также безуспешно, так как командиры 10-й и 11-й пехотных дивизий, несмотря на требования Стопфорда продвинуться, доносили, что войска расстроены вследствие утомления и недостатка воды, нехватало также и артиллерии для подготовки атаки.

Видя, что дело неладно, Гамильтон лично отправился к командиру IX корпуса Стопфорду. Здесь он убедился, что войска за день 8 августа ничего не сделали, между тем как в это же время части Анзака, атаковав хребет Чунук-Баир, частично заняли его ценой больших потерь. Казалось, IX корпусу нужно сделать еще одно усилие, и победа обеспечена. Из доклада Стопфорда Гамильтон узнал, что тот предполагает начать наступление лишь с утра 9 августа и в направлении на Кучук-Анафарту, вместо того, чтобы содействовать левому флангу Анзака, закрепившемуся уже на вершине "W" и Чунук-Баире. Уезжая из штаба IX корпуса, Гамильтон лично отдал распоряжение 32-й бригаде занять возвышенности Теке-Тепе, севернее дер. Сагир-Анафарта, выступив в самом срочном порядке, 33-й бригаде - промежуток между Q и Дамаккиелик-Баиром, а 53-ю дивизию ген. Линдлея срочно вызвал с Мудроса и высадил в бухте Сувла.

Англичанами уже было потеряно двое суток, но турки этим не воспользовались, и XVI корпус остался на месте. Сандерс, недовольный действиями командира корпуса Фейзи-паши, заменил его энергичным Мустафой-Кемалем, приказав ему атаковать англичан, раньше чем они (англичане) окончательно изготовятся к наступлению.

Вот в каких выражениях доносил британскому правительству Гамильтон относительно событий этого решающего дня.

"8 августа, - пишет Гамильтон, - Стопфорд торопил своих дивизионных командиров, иначе все преимущества неожиданной высадки будут бесполезны, но командиры дивизий считали"! что они не в состоянии двигаться. Они говорили, что их люди изнурены трудностями, перенесенными в ночь с 6 на 7 августа и боем 7 августа. К этому прибавился еще недостаток воды. Наконец, имелось только три батареи, из которых две горных. Стопфорд доказывал, что при отсутствии достаточной поддержки сухопутной артиллерии можно было рассчитывать на содействие судовой артиллерии, но возражения командиров дивизий были сильнее, чем приказание командира корпуса". И так было упущено двое суток, между тем как воздушная разведка указывала, что к Сувле со всех сторон спешили турецкие войска.

Только в 4 часа 9 августа 32-я бригада начала подниматься на высоты Сагир-Анафарта турки дали ей возможность отделиться от своих главных сил, после чего, атаковали ее с фронта и флангов и через час уничтожили. К 6 часам утра развернулись для атаки прочие части 11-й пехотной дивизии, но турецкие контратаки отбросили их с огромными потерями.

53-я территориальная дивизия, переброшенная в Сувлу Гамильтоном и высадившаяся ночью 9 августа, была брошена на помощь 11-й пехотной дивизии в направлении на Кучук-Анафарту, но была остановлена контрударом 12-й турецкой дивизии. IX корпус к этому времени уже потерял 8 000 человек.

Турки, развернув в этот день на северном берегу Азмак-дере 12-ю пехотную дивизию, а на южном берегу Азмак-дере 7-ю пехотную дивизию, при поддержке 4-й пехотной дивизии, повели атаку против левого фланга Анзака, но были остановлены. После этого Бирдвуд организовал отдельную группу Болдуина (5 батальонов), приказав атаковать с утра 10 августа высоту Q.

Мустафа-Кемаль взял в штыки частями 8-й пехотной дивизии группу Болдуина, которая, не успев даже развернуться,. потеряла 3 500 чел. и вернулась в беспорядке на Рододендрон, Анзак с приданными ему частями постигла окончательная неудача при потерях в 20 000 человек.

11 августа 54-я территориальная дивизия, бывшая в распоряжении командира Анзака Бирдвуда, который не находил возможным использование ее для атаки высот Сари-Бари из-за трудности снабжения водой, была передана в распоряжение Стопфорда. 12 августа эта дивизия атаковала Кавак-Тепе и Теке-Тепе - две возвышенности, господствующие над хребтом Анафарты. Дивизии удалось овладеть Кучук-Анафартой. За свою бездеятельность Стопфорд был отрешен Гамильтоном от командования IX корпусом и сдал должность командиру 29-й пехотной дивизии Лилю. Лиль выработал новый план атаки возвышенностей Анафарты в полосе между Азмак-дере и Киреш-Тепе с главным ударом в направлении на возвышенность Симитар, так как обладание ими обеспечило бы бухту Сувла от артиллерийского огня, кроме того дало бы исходное положение для атаки высот Сагир-Анафарта. Одновременно с этой атакой Анзаку ставилась задача овладеть холмом с отметкой "60". Однако упущенные возможности ушли безвозвратно. К туркам уже прибыли на фронт от Ари-Бурну до Киреш-Тепе 8 пехотных дивизий (4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 11-я и 12-я), которые с бывшими раньше у Ари-Бурну двумя дивизиями (16-я и 19-я) составили 10 дивизий.

В связи со сведениями, что турки снимают свои силы с южной оконечности полуострова на север, Гамильтон передал в состав IX корпуса 2-ю пехотную дивизию, образованную из кавалерийской дивизии Анзака и в течение 18 - 20 августа перебросил 29-ю и 42-ю пехотные дивизии в район Сувлы. Вот с этими вновь прибывшими в район Сувлы дивизиями и 53-й пехотной дивизией, бывшей там ранее, 21 августа началась атака, организованная новым командиром IX корпуса Лилем.

Туман мешал корректированию артиллерийского огня в период подготовки. Атакующие части 29-й пехотной дивизии сильно пострадали от огня турецкой артиллерии, зажегшей сухой кустарник, покрывавший склоны возвышенностей, одна бригада была почти целиком уничтожена. Этот день стоил 29-й дивизии 5000 чел., тем не менее 29-я пехотная дивизия овладела возвышенностями Симитар.

Анзак действовал удачнее. Вечером того же дня были взяты и удержаны холм с отм. "60" и высота Сюзак-Кую (схема No 8).

Единственно ощутимым результатом боя 21 августа было установление по берегу довольно ненадежной связи между Анзаком и IX корпусом. В то время, как завершалась общая неудача у Сувлы, бои частного значения продолжались перед Габа-Тепе и Критией. Здесь потери также были настолько велики, что вновь перейти в наступление было нельзя.

Турецкая победа была неполной, англичане не были сброшены в море, к чему стремились турки, но неудача обошлась англичанам очень дорого.

Турки считали, что в этих боях в районе Сувлы судьба проливов и Константинополя висела на волоске и при неуспехе Константинополь был бы быстро взят, а потому не жалели сил и средств на подкрепление своих сил, действовавших на полуострове. Эти силы к концу августовских боев состояли из 14 пехотных дивизий против 15 англо-французских (схема No 9){62}. Кроме того турки в сравнительно короткое время могли усилить свои войска еще четырьмя дивизиями 1-й армии, занявшей Булаирский перешеек, по мере ухода оттуда 7-й и 12-й пехотных дивизий.

Таким образом этот бой, стоивший англичанам 45000 чел{63} и почти столько же туркам, решил в своем крайнем напряжений судьбу всей Дарданелльской эпопеи. Как и при анализе предыдущих событий, против оперативного замысла Гамильтона возражать не приходится, но должно сказать, что силы и средства, которыми обладал Гамильтон, могли дать успех только при быстро развивающихся действиях. В действительности же в районе Сувлы произошли задержки, пагубно отразившиеся на исходе борьбы, несмотря на то, что распоряжения, отданные для высадки 6 августа в отношении использования транспортных средств, были исчерпывающие и транспортные средства принесли максимум пользы.

В частности необходимо отметить, что каждое судно и каждая лодка получили вполне определенные задачи, точно рассчитанные на все время операции. Все было предусмотрено на случай какое-либо катастрофы или задержки. Многочисленные вспомогательные средства (пустые паровые катера, сопровождавшие каждый буксир, баркас и грузовой, караван) держались наготове для подачи помощи в случае катастрофы, ни одно транспортное судно н" получило двух назначений. Но сухопутные операции, последовавшие за высадкой, не протекли в столь благоприятных условиях, как на это можно было рассчитывать после полного успеха высадки на берег 11-й дивизии. Несмотря на последовательные высадки 10-й и 53-й дивизий, ничего не было предпринято для подкрепления бригад, высадившихся на побережье Нибрунези, в силу чего эти дивизии пошли на заполнение промежутка между возвышенностью Кариколь и войсками, высаженными у Нибрунези. Командир IX корпуса Огопфорд, предпринявший перегруппировку частей, потерял драгоценное время, не поддержав своевременно левого фланга частей Анзака, достигших вершины Кодья-Шимендаг. Наконец, на пляжах Сувлы сказался недостаток питьевой воды, вследствие чего пришлось прекратить высадку артиллерии, чтобы спустить на берег мулов, навьюченных бочонками. Между тем успех был вполне возможен для англичан, так как только в силу неудач, постигших атаки англо-французов на южной части полуострова 6 и 7 августа, турки могли быстро усилить свой новый фронт на северной части полуострова, которая, как мы знаем, была вначале занята сравнительно слабыми силами отряда Вилльмера.

Не в пользу турецкого командования говорит пренебрежение участком Сувлы в общей системе обороны, так как только непредвиденная задержка IX английского корпуса не дала возможности захватить окружающие бухту высоты, что в связи с захваченными частями Анзака высотами Кодья-Шимендаг в сущности почти отрезало южную половину полуострова от северной и тем самым могло дать врагу опору для уничтожения фортов и батарей Килид-Бара с сухого пути, открывая путь флоту.

Но этот маневр англичан должен был быть обеспечен достаточными силами для безусловного превосходства над турками в месте наивысшего напряжения главного удара. На самом деле при сравнительно небольшом районе действий достигнуть этого превосходства при общем равенстве сил англичанам не удалось.

Невольно приходит на мысль, что если бы англичанам действительно удалось проникнуть до бухты Акбаш, как это было в их плане, то турки могли бы взять ударную группу англичан в клещи ударом с юга четырьмя дивизиями общего резерва южной части полуострова и тремя дивизиями со стороны Булаира, а затем через двое суток поддержать этот удар еще четырьмя дивизиями из 1-й армии.

Автору кажется, что турки напрасно беспокоились за судьбу Константинополя, - они не знали, с какими силами предпринят англичанами удар со стороны Анзака и Сувлы. Все же нужно сказать, что только сильная резервная группа, использованная почти целиком в этих боях, дала туркам возможность пресечь попытки англичан, организованные с небывалыми еще здесь средствами.

Это обстоятельство снова говорит за исключительное значение при обороне побережья подвижных резервов.

Глава седьмая. Эвакуация десанта

Дипломатические выступления в Афинах, Софии и Бухаресте. - Русский ультиматум Болгарии 3 октября 1915 г. - Образование "Восточной армии" Саррайля. - Колебания в решении вопроса об эвакуации Галлиполи. - Роль Китченера и Монро в решении эвакуировать Галлиполи. - Эвакуация территории, занятой Анзаком и Сувлы. - Эвакуация южной оконечности полуострова. - Итоги.

В конце августа 1915 года уклончивые выражения отчета Гамильтона о только что прошедшей операции открыли английскому кабинету всю значительность понесенного поражения.

В этот момент дипломатическая игра, происходившая в Афинах, Софии и Бухаресте, была решающей и дошла до кульминационного пункта.

Рассчитывая на большинство в болгарском парламенте, дипломатия Антанты решила склонить Болгарию на свою сторону, путем уступок ей части Македонии в ущерб Греции, а также и уступок со стороны Сербии. Встревоженные немцы предложили ей еще больше, и тут началась чудовищная торговля - сегодня Болгарии предлагалось чуть ли не 3/4 Сербии, завтра Болгария требовала часть Греции и Румынии. Дело дошло до того, что болгары требовали себе таких территорий, которые никогда не были болгарскими.

Несмотря на эту дипломатическую торговлю, несмотря на склонность правящих кругов Болгарии к центральным державам, болгарское правительство помнило, что в течение своей военной истории Англия часто терпела неудачи вследствие недооценки врага, почти традиционной, что имело место в последнее время и в Южной Африке и в Египте, но окончательная победа все же оставалась за ней. Видя нерешительность Болгарии, немцы решили продиктовать туркам свои приказания. Полковник генерального штаба ф.-Лейпсиг, военный атташе в Константинополе, был назначен послом в Софию. Лейпсиг подготовил договор, широко удовлетворявший болгар за счет Турции, и отправился для ратификации его в Константинополь, но по дороге был убит турками, с целью не допустить этого. Однако немцы настояли на своем. Договор, заготовленный Лейпсигом, был ратификован. Для того, чтобы укрепить болгар еще более за собой, австрийцы сообщили, что они подготовляют против Сербии новую большую операцию.

Сербы не без причины взволновались и согласились на все жертвы, которые в виде "дипломатических сюрпризов" преподнесли им англо-французы.

Аналогичное положение было и в Греции. Когда июньские выборы 1915 г. дали большинство Венизелосу, то король Константин откровенно отсрочил созыв парламента, и Гунарис продолжал обмениваться нотами с союзниками, что продолжалось до тех пор, пока Россия, Франция и Англия императивно не предложили Греции уступить Македонию Болгарии. Кузен Вильгельма, король Константин, спас свое положение телеграммой Вильгельма, который в общих фразах гарантировал ему территориальную неприкосновенность Греции.

С Румынией также было неблагополучно: еще в мае 1915 г. румыны изъявили готовность мобилизовать свою армию с целью последующих действий на стороне Антанты, если последняя гарантирует им Банат{64}. Русские резко отказали в этом, однако англичане 1 июля, не считаясь с Россией, обещали румынам Банат, Франция к этому присоединилась. Нотой 11 июля русские резко запротестовали, запрещая румынам в случае, если они займут Банат, "румынизировать" славян, там проживающих. Эта нота в совокупности с поражениями русских{65} приостановила на год всякие переговоры Румынии с Россией, и только 11 июля 1916 г. переговоры между ними снова возобновились.

Августовские неудачи в Дарданеллах до крайности осложнили политическое положение на Балканах. Как следствие турецкой полупобеды у Сувлы Болгария начала мобилизовать свою армию. Сербы тщетно просили разрешения напасть на Болгарию, прежде чем она закончит свою мобилизацию, но французская миссия в Софии продолжала свои переговоры с болгарами, и сербам в их просьбе было отказано. Благодаря этому Болгария спокойно провела мобилизацию и развернула на сербской границе свою армию под аккомпанемент своих заверений о благожелательном нейтралитете.

Русские положили конец этому положению, послав 3 октября 1915 г. ультиматум, требовавший в 24-часовой срок удалить из болгарской армии германских и австрийских офицеров и прекратить сосредоточение болгарских войск на сербской границе.. Результатом этого ультиматума была выдача 4 октября 1915-г.. русскому, английскому и французскому представителям их паспортов.

В Греции наступление австро-германцев на Сербию и мобилизация Болгарии произвели самое сильное впечатление. Принявший снова власть от уволенного в отставку Гунариса, Венизелос прежде всего добился декрета о мобилизации греческой армии (сентябрь 1915 г.). Пораженный решительностью Венизелоса, король Константин считал, что эта мобилизация будет все же проводиться не против центральных держав. Венизелос однако, пошел дальше, он вновь пригласил англо-французов высадиться в Салониках для совместных с греками операций против болгар, при условии, что англо-французы дадут 150000 бойцов, т. е. то число войск, которое Сербия, связанная ныне действиями против австрийцев, должна была выставить согласно греко-сербской конвенции. Англо-французы на это предложение согласились.

Тут интересно отметить, как греческий король, опираясь на военную клику, повел борьбу с выборным, в данном случае буржуазным, правительством своей же страны. По сообщении соглашения королю, король указал, что, по заверениям Радославова (болгарский премьер), болгарская мобилизация совсем не имеет своей целью нападение на Сербию, а лишь - сохранение вооруженного нейтралитета, в силу чего он, король, считает, что высадка англо-французов будет представлять нарушение Грецией нейтралитета, между тем как все в Греции желают соблюдать нейтралитет, по крайней мере до тех пор, пока Болгария не нападет на Сербию.

Венизелос сообщил это английскому и французскому правительствам с просьбой приостановить пока высылку войск, но англо-французы не приняли этого предложения Венизелоса и отдали необходимые распоряжения, в силу того, что Венизелос с парламентской трибуны заявил о решении объявить войну Болгарии, лишь после того, как она нападет на Сербию. Отказ выполнить просьбу Венизелоса был объяснен невозможностью приостановить отправку частей, которая была уже начата{66}. На доводы Венизелоса, что это будет нарушением нейтралитета Греции, Англия и Франция ответили, что болгарское наступление неотвратимо осуществится, а потому они принимают нравственную ответственность за все могущее произойти на себя. Венизелосу не пришлось возражать, раз нарушение нейтралитета произойдет не по вине его. Король Константин после этого настоял на выходе Венизелоса в отставку, а сам с греческим генеральным штабом решительно отказал в поддержке Сербии, несмотря на то, что сербы предлагали грекам за их помощь Дойран{67} - и часть чисто сербских территорий.

Параллельно с приведенными выше политическими узорами произошли следующие военные события. После поражения англичан у Сувлы Китченер в связи с политическим положением на Балканах предложил Гамильтону добиться в Галлиполи решительного успеха, использовав новые 45 000 подкреплений, которые были уже в пути туда. Однако, этих сил было еле достаточно, чтобы удержать за собой занятое положение, перейдя к позиционной войне. Таким образом на успешное окончание Дарданелльской операции рассчитывать было нельзя. О поддержке со стороны Италии думать было нечего, так как она истощилась в боях на Изонцо, не давших решительного успеха. Разгром Сербии был делом ближайших дней, против нее подготовлялась третья операция при участии германцев. Русские, как мы уже говорили, сами понесли крупнейшее поражение.

При таких успехах положение серединных держав было блестящим.

Вернемся несколько назад. В первых числах августа в правящих кругах Франции возникла мысль об образовании самостоятельной "Восточной армии", не подчиненной английскому командованию, под начальством генерала Саррайля{68}. В своем плане Саррайль предложил предоставить Галлиполи только англичанам, а две французские дивизии снять для использования в других местах. С целью решительно повлиять на балканские государства Саррайль предложил оказать помощь сербам через Салоники. О политической стороне подготовки этой операции мы уже говорили. В то же время были серьезные опасения, что Россия под влиянием своих неудач пойдет на сепаратный мир, в силу чего являлась необходимой крупная успешная операция на французско-бельгийском фронте. В связи с этим обстоятельством англичане протестовали против ослабления сил на главном театре, где подготовка к решительным наступательным операциям была уже в полном ходу.

Проектируемая французская "Восточная армия" должна была состоять из 4 дивизий, посланных из Франции, и 2 дивизий, снимаемых в Галлилоли, а всего из 6 дивизий. Можно считать, говорит П. В. Гельмерсен, что "нарождавшаяся новая операция являлась бесспорным отвлечением от Галлиполи".

Согласившись в конце концов на образование "Восточной армии", английское правительство, однако, не думало умалять значения Галлиполийской операции. Гамильтон в сентябре писал в Лондон, что он надеется удержать за собой район Сувлы, даже в том случае, если бы ему пришлось отдать на образование Восточной армии две английские пехотные дивизии и не более одной бригады французов.

Почти одновременно командующий французскими силами в Галлиполи получил из Франции приказание отозвать одну из своих дивизий в Мудрос. Это распоряжение, шедшее помимо Гамильтона, последний запретил выполнять. На свое донесение об этом в Лондон Гамильтон получил приказание тотчас же перевести 10-ю пехотную английскую дивизию в Мудрос, а с отправкой следующей 53-й пехотной дивизии повременить, пока не будет окончательно известно, предполагают ли французы снять дивизию целиком или только одну бригаду. Одновременно с этим в Салониках началась подготовка к высадке. Не обошлось без разногласий - французы были за то, чтобы как можно скорее активно поддержать Сербию, против которой со дня на день ожидалось наступление, англичане, наоборот, считали необходимым выждать выступления Греции.

6 октября в Салоники прибыл Саррайль. Наступление серединных держав в Сербию началось 7 октября, но наступление болгар еще не начиналось{69}. Под влиянием этих событий снова встал вопрос, сделать ли последнюю попытку прорвать Дарданеллы и тем повлиять на Болгарию или же начать эвакуацию войск с Галлиполи для направления их в Салоники и дальнейшей помощи Сербии. Рассмотрев этот вопрос, англо-французское командование пришло к заключению, что без помощи и поддержки России посылка 150 000 армии в Сербию - рискованна, а потому вновь поднялся вопрос, не правильнее ли будет начать снова решительное наступление в Галлиполи. В конце концов было предложено Китченеру отправиться в Дарданеллы для личного изучения обстановки и окончательного выбора операционного направления.

На Галлиполийском полуострове в течение всего сентября продолжалась упорная борьба, требовавшая больших жертв. Хотя здесь не было намечено ни одного крупного плана действий, но небольшие бои местного значения имели своим результатом к концу сентября продвижение англичан вперед на несколько сот метров у Габа-Тепе и против Анафарты, а французы окончательно закрепились на линии Керевез-дере. К концу сентября и солдаты и начальники чувствовали, что способность турок к сопротивлению уменьшилась; было ясно, что бои на трех фронтах Галлиполи истощили их артиллерийские парки, и действительно, как теперь известно, по турецким донесениям того времени, они испытывали острую нужду в боеприпасах.

Попутно следует отметить, что, когда после неудачи под Сувлой англо-французское командование особенно заинтересовалось Салониками, в Эгейское море Германией было послано 13 подводных лодок, которые в первые три недели сентября утопили возле Крита пять, а с 28 сентября по 11 октября - 18 пароходов. Потеря этих судов, везших боевое снаряжение, сильно ухудшила положение в Галлиполи.

После этого, когда впервые встал вопрос о возможности эвакуации Галлиполи, Гамильтон ответил, что она возможна, во при потерях до половины личного состава и всей артиллерии, добавляя, что в случае решения эвакуировать Галлиполи он, Гамильтон, просит об увольнении его от должности. 15 октября Гамильтон был заменен ген. Монро, которому вместе с тем было поручено представить рапорт о точном состоянии всех фронтов Дарданелл.

Между тем во Франции произошел министерский кризис; ушел в отставку Делькассе - противник Салоникской операции, и французское командование приказало Саррайлю двинуться в Сербию, как только он получит к этому возможность. Англичане протестовали, настаивая на прямом объявлении войны Болгарии, и прервали с ней сношения, в ответ на что 14 октября Болгария объявила войну Сербии, а на следующий день перешла в наступление, следствием чего было объявление болгарам войны со стороны России, Франции и Италии.

Тем временем события в Сербии протекали для последней катастрофически. Нужно было принять безотлагательно окончательное решение - или эвакуировать войска с Дарданелльского театра, или усилить их там, или, как того требовали французы, развить операцию на Балканском полуострове из Салоник. К этому прибавились еще неудачи англичан в Месопотамии, куда потребовались английские подкрепления. Одним словом, вопрос осложнился до последней крайности.

В начале ноября перед английским Военным советом был решительно поставлен вопрос об эвакуации Галлиполи. К этому времени преемник Гамильтона Монро прислал рапорт, где, описав тяжелое положение экспедиционной армии, указал на необходимость эвакуации. Запрошенные по этому вопросу корпусные командиры дали разноречивые ответы, напр., командир Анзака Бирдвуд считал эвакуацию нежелательной, так как, по его мнению, она будет связана с большими потерями, а командующий районом Сувлы, наоборот, считал, что эвакуация возможна именно теперь, так как дальше, с прибытием германских подкреплений, она станет весьма трудной; командующий районом южной оконечности полуострова был за эвакуацию. К трудности решения этого вопроса прибавились разногласия между сухопутным и морским командованием в Дарданеллах. Начальник штаба морских сил Дарданелльского района Кийс разработал новый план{70} прорыва флота через Дарданеллы и привез его в конце октября в Лондон, где нашел в Военном совете много сторонников. Китченер согласился поддержать флот, если этот план будет принят. Для окончательного решения вопроса Китченер выехал в Дарданеллы для ознакомления с положением дел на месте. Проинспектировав район Сувлы,. Анафарты, Ари-Бурну и южной оконечности полуострова, он пришел к заключению о необходимости эвакуации. Между тем, как пишет Tarau Baylle, прибытие Китченера было понято всеми как симптом решительных событий. Все считали, что нужно торопиться, так как с разгромом Сербии артиллерийский огонь со стороны турок становился все более интенсивным, замечачались новые батареи, стрелявшие как германскими, так и 75-мм снарядами, которые были даны в свое время Сербии и теперь пригодились туркам. Чувствовалось, что каждый наступающий день будет в смысле достижения успеха труднее, чем предыдущий. Попутно с этим деятельность германских подводных лодок усиливалась. Сухопутные части продолжали нести усиливавшиеся с каждым днем потери.

Доклад Китченера о результатах его поездки привел английский Военный совет и английское правительство к решению, что Галлиполи следует эвакуировать полностью. Еще до получения этого распоряжения на месте адмирал Робек, командующий морскими силами в Дарданеллах, был заменен адмиралом Веммисом.

Тем временем во второй половине ноября погода резко изменилась к худшему, сильные бури разрушили часть причальных приспособлений в тылу высадившихся; кроме того береговая линия, где должна была быть произведена обратная посадка, была под непосредственным огнем турецких батарей. При таких условиях возможные потери при эвакуации по примерным подсчетам могли дойти до 30%. В силу таких обстоятельств Веммис полагал нужным сделать еще одну попытку прорыва. Запрошенный по этому поводу Монро высказался за полную ликвидацию Дарданелльской операции. Только 6 декабря конференция из представителей всех союзных держав во французской главной квартире положила конец всем колебаниям, решив приступить к эвакуации Галлиполи.

Разработка плана эвакуации в целях секретности была поручена ограниченному числу лиц, которые близко стояли к командованию. Эвакуацию рассчитывали произвести в две очереди : сначала эвакуировать войска территории Анзака и части района Сувлы, а во вторую очередь части южной оконечности полуострова. Предстояло эвакуировать в общем 145 000 человек, 15000 лошадей и 400 орудий разных калибров с большой материальной частью. Для эвакуации территории Анвака и Сувлы Бирдвуд предложил следующий план: 1-я фаза - эвакуировать войска, снабжение и животных, которые не будут нужны для обороны вообще; 2-я фаза эвакуировать все, что не будет нужно для четырехдневной обороны (на тот случай, если дурная погода задержит операцию) и, наконец, 3-я фаза - эвакуация всего остального. Первую фазу надлежало закончить 10 декабря, вторую в течение двух ночей и третью - возможно быстрее.

Для введения турок в заблуждение на южной оконечности полуострова производились высадки английских частей якобы на замену французских, и распространялись слухи о готовящемся наступлении. Эта хитрость удалась, турки ничего не подозревали.

С артиллерийской стороны план предусматривал передачу обстрела турок с береговых батарей на судовую артиллерию, для чего на суда были прикомандированы береговые артиллеристы. Все распоряжения, касавшиеся управления огнем передавались по радио, а касавшиеся эвакуации по телефону, для чего штаб заводил шлейф на бочку, соединенную кабелем с Центральной телефонной станцией на берегу. На всех участках были оборудованы позиции для прикрытия подхода войск к пристаням. Передовые окопы не должны быть оставляемы защитниками до самого последнего момента и уводиться оттуда организованно, небольшими группами.

Погода благоприятствовала. К утру 18 декабря на участке Анзака оставалось 10 000 человек и 22 орудия, в районе Сувлы 10 000 чел. и 15 орудий из 90 000 чел. и 196 орудий, бывших в этих пунктах раньше.

К вечеру 18 декабря все приготовления к третьей очереди эвакуации были закончены. Начавшись в 18 час. 45 мин. 18 декабря, благодаря строжайшему расчету времени и дисциплине, эвакуация территории Анзака и Сувлы закончилась в 4 час. 30 мин. 20 декабря, в полнейшем порядке. Люди и грузы подходили к пристаням заблаговременно, в строго очередное время. Суда были в полной готовности поддержать отходящих. Благодаря соблюдаемой полнейшей тишине на берегу и мерам маскировки, принятым, в передовых окопах, посадка совершалась без помехи со стороны турок. Несмотря на такую исключительную удачу, все же пришлось оставить на берегу 34 полевых орудия и гаубиц, 250 лошадей и мулов и 100 повозок. Все оставшееся было испорчено и уничтожено.

Англичане сами не ожидали такого успеха, что видно из того, что они заготовили в своих госпиталях 30000 мест для раненых на период эвакуации, а потеряли, в действительности, всего 6 человек раненых.

Предстояло эвакуировать войска южной оконечности полуострова в составе 32000 чел., 5700 животных, 120 орудий англичан и 11000 чел., 3500 животных и 73 орудий французов{71}.

В период с 29 декабря по 9 января при соблюдении такой же строгой очередности и применении мер маскировки, какие были приняты при эвакуации участков Анзака и Сувлы, - пользуясь ночной темнотой, удалось эвакуировать части также без потерь.

Вторая фаза эвакуации началась 29 декабря. Посадка производилась с пляжей W и V. В первую очередь эвакуировались французы. Каждую ночь незаметно для турок эвакуировалось около 3000 пехоты и 1000 лошадей. Так дело успешно шло до 7 января, когда 12-я турецкая дивизия произвела против 13-й английской дивизии неудачную атаку, отбитую судовым огнем. После этого никаких помех со стороны турок не было, на утро 8 января на все южном участке оставалось около 1 дивизии пехоты.

В 17 часов того же дня началась эвакуация последней очереди, закончившаяся в 5 часов утра 9 января. Как в районе Сувлы, здесь было оставлено значительное количество всякого рода запасов - 15 орудий, свыше 500 лошадей и 1500 повозок.

Неудачная для англо-французов операция в Дарданеллах закончилась. Ген. Сандерс вообще считал, что англо-французы без больших потерь не смогут оставить полуострова. С начала ноября 1915 г. он разрабатывал план контрнаступления, в который была вложена мысль уничтожения англичан в районе Ари-Бурну - Сувла, и был очень поражен, когда ему сообщили 20 декабря в 4 часа утра, что англичане эвакуировали фронт Ари-Бурну - Сувла. После этого он направил все свои освободившиеся части и артиллерию против южного участка, где намеревался в средине января разгромить противника одновременным ударом 12 дивизий, но этим предположениям также не суждено было осуществиться.

В Константинополе и в Берлине были организованы в честь победы большие празднества. Ген. Сандерс льстецами был назван "Гинденбургом востока", Энвера назвали Napoleonik'om, а султан Магомет V получил титул Гази-непобедимый.

Дарданелльская десантная операция дорого обошлась противникам. Общие потери выражаются:

1) у англичан, при кругообороте в 490000 чел. - 119729 убитыми, ранеными и без вести пропавшими;

2) у французов при кругообороте в 80000 чел. - 26500 убитыми, ранеными и без вести пропавшими;

3) заболевшими у англо-французов в общем - 120000 чел.;

4) У турок только убитыми, ранеными и без вести пропавшими - 186000 чел.

О морских потерях мы уже говорили ранее.

Глава восьмая. Выводы

Общие вопросы подготовки высадок в Дарданелльской операции. - База посадки на суда. - Десантные средства. - Перегрузка с больших судов. - Спуск на пляж. - Оборудование пляжей. - Нагрузка транспортов для производства десанта. Связь. - Сигналы, относящиеся к стрельбе судовой артиллерии. - Меры предосторожности против подводных лодок.

Дарданелльская операция является последней по времена крупной десантной операцией, в которой была использована техника, почти не отстающая от техники сегодняшнего дня, Не имея возможности широко осветить техническую сторону опыта этой крупной операции, автор все же считает необходимым вкратце ознакомить читателей и с этой стороной.

База посадки на суда. Никакая десантная операция не может быть предпринимаема без хорошо оборудованной базы, на которой сосредоточиваются войска, войсковые транспорты и военные суда. Эта база должна обладать обширной и надежной гаванью, защищенной от какой бы то ни было атаки. Она должна находиться довольно далеко от неприятельских берегов, чтобы до последнего момента противник не знал точно избранного места высадки, и вместе с тем настолько близко, чтобы переезд от базы до намеченного пункта не был слишком долог. База в Мудросе удовлетворяла всем этим условиям, она одна и была использована для апрельского десанта.

Апрельский десант заключался: 1) в сосредоточении на Мудросе, 2) в предварительной перегрузке в виду берега с транспортов на лодки и шаланды и 3) в буксировании этих лодок и шаланд к берегу.

В августовском десанте удалось избежать второго из перечисленных условий, избрав близкую базу в Имбросе (залив Кефало), расстояние коей от залива не превышает 12 морских миль. Британский флот обзавелся моторными шаландами (лихтерами), вмещающими по 500 чел. каждая или 40 лошадей, или 3 орудия с запряжками. Кроме того, имелись специальные плоскодонные шаланды, способные поднять каждая 12 лошадей или орудие в запряжке. При этих средствах оказалось возможным, исключив перегрузку в виду берега, погрузить части первого эшелона в Кефало и направить их непосредственно к пляжам в. Сувле.

Таким образом операции по высадке были сведены к минимуму. Такая выдвинутая вперед база должна находиться вне артиллерийского обстрела, обладать заливчиками или бухтами, достаточно вместительными для того, чтобы погрузка протекала в удобных условиях. Так как эта погрузка должна быть выполнена в одну ночь, то не следует опасаться атаки неприятельских подводных лодок. Если вышеуказанные условия будут соблюдены, то чем ближе база будет от пункта высадки, тем пригоднее она будет для данной операции.

Десантные средства. В течение апрельских и августовских операций были применены весьма разнообразные "десантные" средства, под каковым термином следует понимать: 1) буксирные средства, 2) не имеющие двигателей суда, шаланды, боты, лодки и 3) паровые и моторные суда с небольшой осадкой в виду береговых отмелей.

1. Буксирные средства. Они подразделялись на две категории: а) мощные, но слишком глубоко сидящие в воде, суда;

это их свойство не дает им возможности доводить буксируемые суда до самого берега, а потому они употреблялись в открытом море; б) не столь мощные, малая осадка которых позволяет им доводить суда до самого намеченного пункта.

Первая категория буксирных средств: 1) траллеры - даровые баркасы, употребляемые обыкновенно для рыбной ловли на больших глубинах; суда эти были собраны в целях выдавливания мин (попарно) и помимо высадок употреблялись как сторожевые и патрульные суда, почти все они были вооружены орудиями малого, иногда среднего калибра; 2) "дрифтеры" - небольшие баркасы для рыбной ловли дрейфующей сетью, имели значение, аналогичное траллерам, некоторые из них были вооружены; 3) "свиперы" это большие суда, вылавливающие мины и обладающие большой скоростью, водоизмещением от 1500-1200 т; они применялись в качестве патрульных судов, вспомогательных крейсеров, войсковых транспортов; 4) малые вспомогательные крейсера 2 000-3 000 т водоизмещения; 5) французские и английские буксиры разных типов; 6) истребители и торпедоносцы.

Ко второй категории буксиров относились: 1) паровые катера с транспортов, крейсеров и линейных кораблей, находящиеся на этого рода судах в количестве от 2 до 4 на каждом, и малые сторожевые суда; 2) легкие, малой осадки колесные буксиры и 3) легкие гребные (частью моторные) суда, имеющие осадку до 60 см.

2. Не имеющие вовсе двигателей суда, боты и лодки. К этого рода средствам относились: 1) Различного типа суда, могущие перевозить только людей. 2) Английские боты{72}. Это простые снабженные помостами лодки, могущие подымать по 12 лошадей или 4 парных повозки. Их осадка в нагруженном состоянии около 0,5 м. Эти боты вполне удовлетворили требованиям перевозки материальной части, в особенности артиллерийской. Высадка и выгрузка с них очень легка через кормовую часть, состоящую из вертикальной переборки, опускающейся наружу и образующей сходни к самому берегу. 3) Французские плоскодонные шаланды, могущие поднимать 50-100 человек или 24-48 лошадей, или 4-8 парных повозок. 4) Легкие шлюпки различных размеров. Эти четыре типа транспортных средств могли подходить к берегу вплотную, не применяя причальных мостков.

3. Паровые и моторные суда. Сюда относились: 1) Транспорт "Ривер-Клейд", грузовик средней величины, преднамеренно выброшенный на отмель пляжа У 25 апреля. Таким способом надеялись высадить непосредственно на берег сравнительно большое количество пехоты. В бортах этого судна были проделаны дополнительные отверстия о целью увеличить число выходов, снабженных трапами (лестницами). Две вереницы шаланд, буксируемые этим судном, были подведены к самому берегу; войска могли прямо с трапов попадать на шаланды и достигать берега, переходя с шаланды на шаланду, т. е. пользуясь ими, как мостками. К несчастью "Ривер Клейд" не застрял на том именно месте, которое было намечено, а остановился на отмели довольно далеко от берега, что и задержало оборудование шаланд мостками. 2) Моторные шаланды, которые были применены, как мы уже говорили, в августовской высадке. Эти шаланды{73} обладают палубами и обширными трюмами, и их вооружали орудиями средних калибров. Они вмещали до 500 человек или 40 лошадей, или 6 орудий с передками. При нагрузке корма их опускается на 1,7 м, но поднятая носовая часть позволяет подходить очень близко к берегу. Недостатки их были в том, что они не были быстроходны и не могли сниматься с мели своими средствами, как это и произошло у Сувлы.