На космической верфи. Поиски и свершения

Главный конструктор Бабакин

Детские и юношеские годы Георгия Николаевича, родившегося в 1914 году в Москве, были далеко нелегкими. В трехлетнем возрасте он теряет отца, участника первой мировой войны. Мать, отчим и брат от второго брака его матери — вот семья, в которой он рос и воспитывался. Интеллигентная, без особого достатка трудовая семья, дружная и гостеприимная. В 1923 году Юра Бабакин поступает в школу-семилетку, которую в положенный срок оканчивает не отличником, как говорим мы теперь, но и в числе отстающих тоже не числится. Еще в школе начала проявляться у него любовь к техническим наукам, а прекрасная память, свойственная ему на протяжении всей жизни, уже тогда обращает на себя внимание окружающих.

От первого трудного жизненного вопроса, который встал перед ним после окончания школы и который он должен был решить, зависело все его будущее. Он стоял на распутье. Ему хотелось учиться дальше, но чувство ответственности за благополучие близких (в семье один работник — отчим) подсказало иное решение: нужно идти работать! Как-никак ему уже пятнадцать, нельзя ведь только получать, когда-то нужно и отдавать… И тут, может несколько неожиданно, был найден компромисс, который примирил возникшее между желанием и необходимостью противоречие. Юрий поступил учиться на шестимесячные курсы радиомонтеров при центральной радиолаборатории общества друзей радио, о которых он узнал совершенно случайно.

К учебе его на этих курсах нужно отнестись со всей серьезностью, ибо никогда больше Георгий Николаевич Бабакин не будет учиться ни в одном стационарном учебном заведении. Его очное образование — эти шестимесячные курсы. И все. Будущий член-корреспондент Академии наук СССР в последующие годы завершит среднее образование экстерном, а высшее — заочно.

Учеба на курсах была организована прекрасно — здесь органически сливались теория и практика. И, наверное, поэтому Юрий становится радиолюбителем; он «набивает» руку на монтаже радиоаппаратуры, познает правила ее наладки, постигает суть законов физики и электротехники. Любовь к практическому творчеству сохранится у него на всю жизнь, и пока он сможет выкраивать из своего времени свободные часы, он будет заниматься этим интереснейшим делом. Сразу же после войны, когда о телевидении многие знали лишь понаслышке, а счастливцев, которые обладали собственным телевизором, можно было даже в Москве сосчитать по пальцам, Георгий Николаевич собрал телевизор, сложнейшее радиоэлектронное устройство, отладил его и отдал жильцам коммунальной квартиры, в которой прожил почти всю свою жизнь.

Курсы Бабакин оканчивает в числе лучших и получает вместе с первым рабочим званием старшего радиомонтера направление на работу в радиослужбу при московской телефонной сети.

В те годы радио только-только входило в быт и сознание широких масс, специалистов-радистов было «раз-два и обчелся» и поэтому диплом даже шестимесячных курсов значил очень много. Именно поэтому Юре Бабакину сразу же поручают самостоятельную, ответственную работу, которая во многом стимулирует становление молодого специалиста, заставляя его много работать над повышением своей квалификации. В течение нескольких лет работы в этой организации ему довелось принять участие в радиопередачах и трансляциях с нескольких, вступающих в строй московских заводов-гигантов, с парадов и митингов с Красной площади…

Работая как бы в эпицентрах многих важных событий того времени, он приобщается к кипучей жизни страны. Уже в те годы закладывались основы его гражданского мировоззрения, которое сыграло большую роль в его дальнейшей трудовой деятельности.

С августа 1932 года Бабакин работает радистом сначала в «Сокольниках», а затем в Центральном парке культуры и отдыха им. Горького. Годы службы в этих парках тоже очень важны для его будущего. Весь цикл работы с мощными, современными радиохозяйствами, начиная с монтажа аппаратуры и включая эксплуатацию — вот «точки» приложения его сил.

С тех далеких лет и на всю жизнь сохранится у него привычка «работать руками». Без этих парковых радиоцентров, мне кажется, не было бы в будущем у Бабакина той дотошности, того непреоборимого желания самому все познать, самому до всего докопаться, самому выявить причины того или иного дефекта в приборе и самому же устранить его.

Значительно позднее, будучи уже руководителем высокого ранга, в сфере деятельности которого было множество вопросов, сложных, принципиальных, связанных с созданием сложнейших комплексных систем — станций, вопросов, от которых зачастую зависел итог длительной работы многотысячного коллектива, он выкраивал часы, минуты, чтобы забежать в лабораторию, в цех. Ему нужно было окунуться в атмосферу производства — это заряжало его, прибавляло сил. От этого он становился как бы моложе… Даже в эти годы Бабакин мог пренебречь условностями, взять в руки паяльник и, позабыв о каких-то важных делах, сесть за монтажный стол и начать собирать схему. Он понимал, что есть люди, которые сделают это лучше чем он, но он не мог иначе — слишком глубокий след оставили в нем юношеские рабочие годы.

Вспоминается такой случай.

Однажды нужно было срочно доработать схему одного из приборов. Бабакин пригласил к себе двух инженеров, поставил перед ними задачу и спросил, когда они смогут это сделать. Ответ не устроил Бабакина. Он недовольно покачал головой и сказал: «Пошли к вам в лабораторию». Там какое-то время у него ушло на ознакомление со схемой, ну, а потом… потом он, сняв пиджак, сам занялся переделкой прибора, наотрез отказавшись от всякой помощи. И так увлекся работой, что на приглашение идти обедать даже не ответил. Ну, из солидарности с ним, конечно, по «звонку» домой тоже никто не ушел, у каждого нашлось какое-то дело. И вот вечером раздается довольный и бодрый голос:

— Все готово!

Проверяли всей лабораторией — все сделано правильно. Бабакин доволен собой. Устало потянувшись, он хитро спрашивает:

— Больше ничего не требуется?

Вот другой случай. Однажды в цехе завода отрабатывалась марсианская станция. И вот ночью выясняется, что работа одного бортового прибора мешает нормальной работе другого. Разобрались — нужно изъять один из проводов прибора и все будет в порядке. Задача ясна, но еще с вечера монтажников отпустили по домам, считая, что отработка станции пройдет нормально.

О неприятности доложили Бабакину — он был еще на заводе — рассказали, что к чему и просили его согласия прервать работы до утра. Это было, конечно, не лучшее предложение (график «трещал» по всем швам). Бабакин принимает решение — он сам вскроет прибор, сам «откусит» вредный провод и устранит неисправность. Ведь опыт монтажника у него немалый. Он идет в цех… К началу утренней смены предписанная графиком программа работ завершена — отработка станции может продолжаться.

В 1937 году в жизни Бабакина происходит важное событие — его, молодого человека, имеющего за плечами всего лишь курсы, только-только сдавшего экстерном экзамены за десятилетку, приглашают на работу в Академию коммунального хозяйства при СНК РСФСР лаборантом. Но взят он был, как потом оказалось, с «дальним прицелом». Сейчас можно сказать, что надежды, которые возлагались на него тогда, полностью оправдались. Он, специалист, практически не имеющий образования, в этой серьезной, передовой научно-исследовательской организации последовательно проходит все должностные ступени — от лаборанта до научного сотрудника.

А в середине сорок третьего года на него возлагается исполнение обязанностей старшего научного сотрудника. Конечно, эти назначения нужно рассматривать как признание его способностей, трудолюбия, энтузиазма. Широк круг вопросов, которыми Бабакин занимался в те годы, — от дистанционного управления устройством для очистки питьевой воды до дистанционного контроля температуры котельной установки на ленинградской кондитерской фабрике и разработки следящей системы к авиационному магнитному компасу.

Все эти работы, вроде, разноплановые — очистка воды, котельная, самолет… На первый взгляд какой-то хаотический перечень… Но это не так. У всех работ есть общая, важнейшая основа; все эти системы содержат элементы дистанционного управления. И в этом — главное. Хотя бы потому, что отныне все системы, которыми будет заниматься Бабакин, будут так или иначе связаны с управлением на расстоянии.

В общем, Георгию Николаевичу исключительно, скажем так, повезло, он рано, всего лишь в 23 года, полностью определился, нашел свое дело и свое место. И что очень существенно, он стоял у истоков совершенно нового направления науки и техники — дистанционного управления объектами.

Как росли дистанции «его» линий телеуправления? Вот несколько цифр. В начале деятельности Бабакина их протяженность была невелика — всего лишь 10…20 метров (длина самолета, цеха…). Затем, через три-четыре года, они составляли уже десятки километров, а примерно через два десятилетия протянулись до Луны. А это почти четыреста тысяч километров! Чуть позже телеуправляемые «Венеры» будут «вещать» с поверхности Венеры на расстоянии от Земли в шестьдесят миллионов километров.

В 1971 году, всего лишь через пять лет после посадки на Луну «Луны-9» по радиомосту «Земля-Марс», созданному еще при жизни Бабакина, радиоволны принесут информацию о Красной планете с расстояния уже почти двести миллионов километров!

Это график роста не только такой физической величины, как дальность, это этапы жизни и творчества Георгия Николаевича Бабакина, этапы, за каждым из которых — его огромный личный труд, неутомимые поиски и поражающие воображение свершения.

Уровень, проведенных Бабакиным в академии работ, несмотря на его молодость и отсутствие надлежащего образования достаточно высок. Это подтверждается мнением двух авторитетных ученых, которое изложено в сохранившемся с тех далеких сороковых годов документе. «Нужно — говорится там — предложить ему (Бабакину. Уточн. авт.) в трехлетний срок закончить вуз и оформить свои работы в виде кандидатской диссертации». Рекомендация, что и говорить, встречающаяся не часто! Но Бабакин не выполнит рекомендаций в заочном институте он будет учиться целых двадцать лет и закончит его только в 1957 году, будучи начальником теоретического отдела в крупном научно-исследовательском институте. Да и с диссертацией он торопиться тоже не будет. Звание доктора технических наук, минуя «кандидатскую» ступень, он получит лишь в 1968 году. Это произойдет после успешного полета «Венеры-4», по личному представлению М. В. Келдыша.

Может быть, действительно покажется удивительным — такие конкретные рекомендации, а он долгие годы даже не делает попытки к их реализации. Для тех, кто знал Г. Н. Бабакина, ничего удивительного в этом нет. Он, человек, совершенно лишенный тщеславия и гордыни, никогда сам не предпринимал шагов для получения официальных подтверждений своих заслуг и положения. Органической простоте его характера претил даже намек на погоню за званиями и наградами. И все же судьба в течение нескольких последних лет жизни испытывала его характер на прочность. А эти испытания были нелегкими. Судите сами. За успешные полеты «Луны-9» и «Луны-10» ему присуждается Ленинская премия. Это — середина 1966 года. 1968 год — ученая степень доктора. 1970 год — избрание в члены-корреспонденты Академии наук и награждение высшей наградой Родины — присвоение звания Героя Социалистического Труда.

Могла и закружиться голова… Но он продолжал работать не щадя себя, оставаясь таким же простым, доступным, обаятельным человеком. Он, великий труженик, никогда не считал, что внешние свидетельства признания так уж необходимы. Он по своему опыту знал, что не каждый может заставить себя отвлечься от любимого дела, — потерять какое-то время на то, чтобы их добиться. И, наверное, поэтому с ним было легко общаться и рабочему, и ученому, и инженеру, и конструктору. Он всегда ценил в людях подлинную эрудицию, знания, энтузиазм.

В лаборатории электронной автоматики Академии коммунального хозяйства (в которой он будет работать с конца сорок третьего года) он стал специалистом, способным вести работу над сложными системами, сочетающими в себе элементы, устройства, основанные на различных физических принципах. Это очень сложная задача, требующая для своего решения, прежде всего высокой эрудиции. Бабакин много читает. Общение со специалистами не проходит для него бесследно. Он очень восприимчив и впитывает в себя все нужное и как-то незаметно для окружающих становится признанным техническим руководителем. Как вспоминают люди, работавшие с ним в те годы, накопление знаний в нем шло как-то постепенно, исподволь, но вдруг «мы почувствовали, что он — другой. Количество, как бы, перешло в качество». Способствовала этому, без сомнения, особенность его мышления — он мог сложнейшие физические явления представить себе простыми аналогиями. Эта особенность очень поможет Бабакину, когда, приближаясь к вершине жизни, в 1965 году он будет назначен Главным конструктором лунных и межпланетных станций.

Предыстория такова. С 1949 года Георгий Николаевич начал заниматься вопросами развития авиационной и ракетной техники. Он работает в передовых научных организациях, масштабы деятельности которых просто несравнимы с тем, с чем ему пришлось сталкиваться раньше. Конструкторские залы с множеством кульманов, выстроившихся друг другу в затылок, огромные, уходящие в небо, цехи, лаборатории, в которых, кажется, можно испытать все, что создано руками человека — все это создавало особое настроение, заставляло критически рассматривать свои возможности, находить в себе силы к самосовершенствованию. Нет, нелегко занять достойное место в огромном коллективе творцов нового.

Тогда он особенно остро почувствовал, как далеко ушла в прошлое его лаборатория, какой незначительной оказалась она по сравнению с предприятием, в которое он теперь попал. Разница была огромной. И все-таки, не мог он не вспоминать с благодарностью прошедшие годы и людей, которые бок 6 бок с ним трудились тогда, в нелегких условиях: не хватало приборов и стендов, материалов и возможностей. Если вспомнить, чего больше всего тогда было: не ошибешься — энтузиазма. И он с лихвой перекрывал отсутствие «того» и «этого». Только с этих позиций можно понять, как, практически, на пустом месте под руководством Бабакина была сконструирована, изготовлена и испытана система дистанционной защиты охраняемого от «нежелательных» гостей района, система, состоящая из многих приемников, работающих в условиях непосредственного воздействия на них климатических условий и радиопередатчика «командующего» ими, удаленного на значительное расстояние. Создание этого командного комплекса — огромная заслуга коллектива и его руководителя — Бабакина, бывшего в то время Главным конструктором СКБ института.

Конечно, по масштабам этому СКБ было далеко до конструкторских бюро, в которых позднее будет работать Бабакин. Но то, что сделано было там, в трудных условиях, несомненно, заслуживает уважения. В этом, вероятно, главная причина того, что молодой талантливый руководитель, который кроме этой системы успешно «довел» до эскизного проекта и работу по созданию зенитной управляемой ракеты, был переведен в конструкторское бюро. Именно к этому периоду относится фраза, приведенная чуть выше, начинающаяся словами «с 1949 года Георгий Николаевич начал заниматься…».

В эти годы случайно на одном совещании произошла первая встреча Бабакина с Сергеем Павловичем Королевым. Сергей Павлович выслушал доклад Бабакина о проделанной работе, оценил не только ее уровень, но и роль Георгия Николаевича в проработке принципиально новых вопросов управления и сказал своему заместителю: «В этом человеке есть искра божья».

Оценка высокая. Позже, когда будет решаться вопрос о подключении КБ, возглавляемого Бабакиным, к космическим делам, Сергей Павлович уточнит фразу: «У него есть искра божья! Ему можно доверить!»

С. П. Королев, прекрасно разбиравшийся в людях не ошибся в Бабанине. Огромная личная работа, проведенная Бабакиным по созданию автоматических станций, равносильна подвигу. Судите сами: всего за шесть лет (когда он возглавлял «космическое» КБ) в далекие рейсы к Луне, Венере, Марсу ушло пятнадцать автоматов! Да и во многих автоматах, стартовавших позднее, были осуществлены или развиты его идеи, задумки. Пятнадцать машин! И не менее половины из них ассоциируются со словом «впервые».

В чем же причина того, что Бабанину удавалось все или почти все из того, что он задумывал? В его огромной эрудиции? Несомненно. В его способности «брать на себя» в нужный момент ответственность? Конечно. В умении найти общий язык с многочисленными смежными организациями, в способности увлечь их и сделать из них не просто соисполнителей, как это иногда бывает, а подлинных участников? Безусловно. И в том и в другом, и в третьем. И все же есть еще один важный, может быть, даже основной момент, способствующий выполнению подчас немыслимых задач. Это взаимоотношения в коллективе и взаимоотношения с коллективом. Будет он успешно разрешен — будут успехи…

Сила Георгия Николаевича Бабанина состояла в том, что коллектив для него, Главного конструктора, находящегося, так сказать, в высшей точке «иерархической пирамиды» КБ не представлялся единой, неделимой, безликой массой, поглотившей специфические черты каждого из составляющих его членов. Каждый член коллектива был для Бабанина конкретным человеком, с именем и фамилией, с особенностями характера и интересами. Он общался с огромным числом людей и это позволяло ему познать каждого на деле.

Бабанину был присущ свой метод руководства. В основе его, особенно в периоды, когда важнейшим фактором в решении задачи становилось время, лежало сметение всех должностных преград, отделяющих его от исполнителя, держателя «информации». Это не всегда, конечно, нравилось отдельным руководителям «расположенным» по штатному расписанию между ним и исполнителем, но Бабакин работать иначе не мог. Быстрота, которая была его девизом, требовала именно такого метода решения, напрямую. Для коллектива Главный, действующий таким образом, становился «осязаемым», вполне реальным человеком, чьи знания и самопожертвование в работе не могли не вызывать уважение. Так цементировалось единение между коллективом и руководителем. А темы, над которыми трудились сообща, всегда самые актуальные не могли не способствовать энтузиазму, развитию чувства ответственности и желания выполнить порученное дело наилучшим образом.

Важным свидетельством мировоззрения человека являются письма, которые, естественно, не пишутся с расчетом на последующее опубликование. Они, как исповедь. Прочтя их, видишь величие человека.

Вот выдержки из писем Г. Н. Бабанина к сыну, написанные в разное время;

«… Это твоя первая самостоятельная поездка и ты, вероятно, как взрослый и разумный человек относишься к своим обязанностям достаточно серьезно… Я уверен, что на работе ты не последний…» «У них на участке — цветущий сад… Глядя на их участок, лишний раз убеждаешься в том, как много может сделать человек…»

Он напутствует сына, начинающего трудовой путь: «Никогда не забывай окружающих тебя людей и помни, что ты один, как бы умен ты ни был, ничего сделать не сможешь без коллектива. Кстати самоучки, которые в одиночестве умели «ковать блох», уходят в область предания. Моя и будущая твоя профессия предусматривают слаженный труд больших коллективов, состоящих из людей разных профилей. Мы должны найти свое место в коллективе вне зависимости от занимаемого положения и добиться признания стоящих рядом людей. Человеческое отношение к людям и хорошая квалификация обеспечат тебе признание, ты будешь нужен обществу, а это — главное».

А вот и личное кредо Георгия Николаевича: «Самое главное — будь всегда и во всем честен по отношению к людям. Будь требовательным к другим, а к себе — особенно. Никогда не допускай поступков, за которые, может быть, придется краснеть».

Слова у Георгия Николаевича никогда не расходились с делом. И это очень помогло ему, когда он, став Главным конструктором, пришел к самому главному делу своей жизни — созданию космических автоматов, предназначенных для решения казавшихся фантастическими задач покорения космических просторов. Успешные полеты станций «Луна-9», «Луна-10» и других лунных аппаратов, завоевавших всемирную известность, показали, что коллективу КБ по плечу и более сложные работы. И Георгий Николаевич ищет другие пути познания.

Нужна новая перспективная многоцелевая система для исследований Луны, обладающая большими возможностями, решает он.

Насыщенные до предела дни сменяют бессонные ночи, времени не хватает, он первым приезжает в КБ и последним покидает его. Он отдает себя делу целиком, без остатка, понимая не только нужность работ, но и принимая во внимание временной фактор. Снова строки из письма домой: «Мне приходится очень много трудиться. Последний раз я уехал из дома в понедельник 25 июня, а вернулся сегодня 27 июня вечером. За это время я спал не более 1,5 часов».

Вопросов, которыми он занимался, не счесть — выбор траекторий, метода управления, принципов посадки, старта, принятие мер, обеспечивающих надежность… Его видят в самых «узких» местах, там, где нужен не только совет, квалифицированная помощь, но просто человеческое сочувствие, ободрение… И вот результат. Он поражает своей грандиозностью и огромными потенциальными возможностями, которые уже неоднократно доказывали последующие полеты.

Создание нового поколения лунных автоматов явилось выдающимся достижением отечественной космонавтики. Эти станции решали принципиально новые задачи — доставку на Землю лунного грунта из морских и материковых районов Луны и исследования обширных районов Луны с помощью автоматических подвижных средств.

Наряду с ними создавались «Венеры», осуществившие в течение ряда лет изучение планеты. Закладка нового поколения венерианских и марсианских станций, способных выходить на орбиты искусственных спутников этих планет, осуществлять мягкую посадку на их поверхность, передавать «оттуда» телепанорамы. Вот краткий перечень замечательных достижений, над которыми трудились десятки коллективов, тысячи энтузиастов своего дела, Георгий Николаевич Бабакин. Все они вместе составляли единое целое и поэтому даже самые трудные задачи, которые ставились перед ними, оказывались им по плечу.

Георгий Николаевич Бабакин был приверженцем автоматов. Однажды он сказал: «Нам, разработчикам автоматических станций, ясно одно — автоматы способны решить очень большой круг проблем».

Станции, созданные под руководством Г. Н. Бабакина, задачи, решенные ими, явились ярким подтверждением его мыслей.

В течение последнего десятилетия новые станции неоднократно покидали родную Землю, направляясь в дальние странствия. Они с успехом продолжили исследования, начатые ранее. Вклад их в познание Вселенной огромен и неоспорим. А это лишний раз доказывает, что люди, продолжающие и развивающие дело, у истоков которого стоял Г. Н. Бабакин, не только четко понимают задачи, стоящие перед ними, но и то, что они способны создавать все более совершенные автоматы, для которых, практически, нет преград. И в этом — залог будущих космических свершений.