На край Земли, и даже дальше…

Пролог

Мы летим в Анголу… Два семьдесят шестых ИЛа идут на юг… Это полёт в один конец. Топлива у нас хватит ровно на то, чтобы долететь до Луанды. А учитывая местность изобилующую горами, у нас есть только один шанс: Долететь без проблем и приземлиться с первого раза на военном аэродроме близ Ангольской границы.

Наши летуны на связи с местными… Хотя, какие они к чёрту местные? Остатки нашего военного контингента. Морпехи, моряки, лётчики, военные и гражданские специалисты… А вместе с нашими там ещё и кубинцы… Но они тоже наши… Плечом к плечу с нами воевали в джунглях Анголы. Совсем местных в расчёт можно было не брать. Судя по сообщениям, которые мы получили от наших из Анголы, как только всё посыпалось на Земле, то и у них кончилась цивилизация. Начались племенные разборки среди выживших, рабы, людоедство…

Почти тоже самое мы наблюдали и в Ливии. Ну, разве что без людоедства. До этого там не дошло…

В Ливии мы задержались аж на несколько недель… Причина вполне простая и адекватная… Подготовка к путешествию и сбор трофеев. Очень напоминает мародёрку, но под соусом благородной идеи переселения народов и возрождения человечества.

Задача стояла собрать с близлежащей территории максимальное количество оружия, желательно советского производства, а также боеприпасов к нему. Что нельзя вывезти — уничтожить или привести в полную негодность… Также сбор продуктов питания длительного хранения, консервы, крупы и так далее…

Попутно стоял вопрос поиска адекватных выживших. Ключевое слово здесь — «адекватных». Нам не нужны ни религиозные фанатики, ни бандиты, готовые на всё, ради собственного выживания и благополучия. Нам нужны обычные люди. Женщины, мужчины, дети… Всё равно… Адекватность и соблюдение наших правил — вот главный принцип, по которому мы набирали местных аборигенов и помещали на нашу базу.

Жестоко?

Да.

Жёстко?

Да…

Но это было необходимо.

Глава первая В Африке

Местные бандиты атаковали советскую базу на следующий день после нашего прибытия туда. Мне кажется, что это мы притащили хвост с того аэропорта. Надо было не лениться, и поискать тот пропавший шестой джип. Но теперь об этом было уже поздно рассуждать. Хорошо ещё, что Липатов заранее неплохо организовал охрану и оборону объекта…

Но, учитывая, что местные решили окончательно закрыть русский вопрос на территории Ливийской Джамахирии, нам это мало помогло.

С трёх сторон к базе приближались группы отлично вооружённых боевиков. Может, бывшие военные, а может, просто прихватили где-то по дороге пару танков и бронетранспортёр. Техника была наша, советская… Тем обиднее было бы погибнуть от своих же снарядов и пуль… Помимо бронетехники было ещё шесть или семь джипов… Трудно посчитать то, что постоянно перемещается с разных сторон…

По моим прикидкам, не меньше сорока человек приехало нас убивать…

— Боря! Что у тебя есть против танков? Кроме «мух», конечно…

— РПГ-7 пойдёт?

— Давай всех на ту сторону, где танки. Есть у тебя хорошие стрелки из шайтан-трубы?

— Найдутся! А БТР?

— Его и «мухой» можно подбить…

Огневые точки были устроены грамотно… Сектор стрельбы довольно большой. Да и пристреляно уже всё. Матросиков периодически тренировали, чтобы не скучно было. Скучающий воин — это куча проблем для командования. От скуки бойцы могут натворить кучу глупостей. Поэтому всегда надо найти скучающим воинам какое-нибудь полезное занятие… Драить палубу, учить устав или заниматься покраской забора…

Матросам на этой базе повезло. От скуки они стреляли… Хорошо стреляли… Прицельно…

Первым же выстрелом из гранатомёта был подбит один из танков. На другой стороне базы, залпом из трёх «мух» сразу был подбит БТР и один из джипов. Плотным пулемётным огнём подбито ещё три джипа. Остальные отошли…

Оставшийся танк произвёл выстрел в нашу сторону, разрушив кусок стены и подавив одну из пулемётных точек…

Раненых и убитых будем считать после, а пока весь огонь был перенесён на последний танк. Первым же выстрелом из «мухи» повредили ему гусеницу, а выстрел из РПГ-7 поставил точку на танковых войсках нападавших.

Атака боевиков схлопнулась, но снова один или два джипа слиняли. А это значит, что снова придут грабить и убивать нас.

Итог боя — два двухсотых, трое трёхсотых. Могло быть хуже. Вовремя часовой тревогу поднял. Успели подготовиться.

— Боря! А почему подъезды и подходы к базе не заминированы?

— Не было такой необходимости… пока вы на базе не появились.

— Вот только не надо валить с больной головы на здоровую…

— Ладно. Проехали… Возможно, что мы на аэродроме перешли дорогу какому-то местному царьку.

— Откуда у них так много выживших?

— А хрен его знает, товарищ майор… У тебя-то у самого есть какие-нибудь версии?

— Есть… Слишком много оружия на руках, дикие нравы, готовность всегда дать отпор… Это тебе не изнеженные бюргеры… И не чопорные наглосаксы… Дети пустыни… Жестокие бедуины…

— В твоих рассуждениях есть доля истины. Очень похоже на правду. Ведь и мы выжили по той же причине. Готовность дать отпор… Хорошая формулировка…

— Что будем дальше делать? Предлагаю понаставить растяжек и сигнальных мин по всему периметру. Не убьём, так напугаем… Кстати, ты заметил, что животных не стало? Ни ишаков, ни шакалов, ни собак, ни кошек… Да и птичек я давно не видел…

— Думаешь, они тоже сдохли от вируса?

— А тех, кто выжил, съели монстры… Мне так кажется…

— А рыбы?

— А вот тут всё сложно… Мы случайно выяснили, что монстры не переносят морской солёной воды… Так что в океане жизнь возможно и сохранится…

— Получается, что история повторяется. Пройдут века и вновь из океана на сушу выберутся рыбы, отрастят ноги и начнётся новая эра…

— Давай лучше сделаем так, чтобы мы создали на земле новую эру. А рыбы — пусть плавают в океанах и морях, а мы будем их ловить и жрать… Кстати, неплохо бы и пообедать… Сам знаешь, война войной, а обед…

— Да. Ты прав… Жрать уже охота не по-детски…

А потом пошла рутина… Территорию окружили сетью минных полей и всяческих растяжек. А потом мы начали быстрые рейды во все стороны. Оружие и продовольствие грузили сразу на корабли, чтобы потом морем дойти до Анголы. А на самолётах мы планировали перебросить лишь несколько единиц техники, необходимой нам там, для маневренности.

Ещё неизвестно, что нас будет ожидать там, в Анголе? Мы, конечно, связались с Луандой. И там уже знали, что мы идём к ним и по воде, и по воздуху…

Также мы порекомендовали им пошукать по окрестностям с целью собрать всё, что можно… О том, что после мы двинем в сторону Антарктиды, пока не сообщали.

Учитывая, как достаточно легко получилось сагитировать контингент в Ливии, то у меня ещё на всякий случай припасён способ, подсказанный старой мудрой кошкой. Сотворить чудо, чтобы привлечь единомышленников на свою сторону.

Три недели пролетели… На нашу базу пару раз пытались прорваться неизвестные люди, но нарвавшись на наши сюрпризы, передумали…

Корабли загружены. Самолёты заправлены… Жаль, что горючки нам хватит лишь впритык… Если с первого раза не удастся долететь до нужного места и найти аэродром, способный принять наши ИЛы… Второй попытки может не быть. Так что несмотря на погодные условия и любые другие факторы, нам нужно долететь и приземлиться. И дай бог, чтобы нам хватило топлива…

Я спросил по поводу парашютов… Мне пообещали, что с этим проблем не будет, но посоветовали не особо на них рассчитывать.

В одном самолёте летели мы с Артуром, и Светка с Мартой.

Сергей, Анна, Весна и Дора отправились морем…

С нами на борту было ещё несколько специалистов из СССР. Трое мужчин и две женщины.

На втором ИЛе летели люди от Липатова. Военспецы и гражданские. А ещё там был БТР с экипажем из моряков…

Но я не заморачивался запоминать все их имена. Кто эти люди? Кто они мне? Просто соотечественники?… Случайные попутчики?… Может быть потом мне удастся узнать их поближе… Но пока, они для меня чужие… Просто люди… Наши люди… Не более того…

Вот такое у меня отношение… Эгоистично? Может быть… Цинично? Да… Бесспорно… Но вот такой я человек…

А если кому-то вдруг покажется, что я добрый плюшевый мишка… Обломайтесь! Я не такой.

За три недели можно многое наворотить… Но если бы тут были какие-нибудь немцы или англичане, то деятельность контингента небольшой военной базы вылились бы в банальный грабёж и убийство местного населения. Но советский человек не такой. Где-то на генном уровне в нас жила доброта по отношению к беззащитным и неагрессивным аборигенам. К врагам и то относились по-доброму… После того, конечно, как победим их…

Зато с точки зрения захомячить что-нибудь полезное, что где-то плохо лежит… Да даже, если и хорошо лежит… Наш человек в этом деле всегда был на высоте…

Аль-Байда была не слишком удобным местом для сбора и последующего вывоза ништяков… Поэтому загрузив всё полезное на БДК, мы, со всей своей бронетехникой отправились в Бенгази. Без разведки, без какого-то разумного плана… Вот так просто… Взяли, и снялись всем табором с одного места, чтобы завоевать другое, более удобное…

Морской переход завершился благополучно… Мы, с наглостью чапаевской дивизии, вошли в порт Бенгази, высадили десант и стали методично зачищать местность вокруг своего нового места обитания.

А в порту морячки развернулись по полной… Затрофеили не только ещё один военный корабль, типа ракетного крейсера… Но ещё и несколько танкеров… И не пустых… это были не самые крупные танкеры, но зато груз был козырный. Соляра и бензин. На супербольших танкерах, как мне пояснил один из матросов, перевозят в основном сырую нефть. А что мы с ней делать будем? Зато соляре и бензину мы всегда найдём достойное применение…

Матросы, как мне кажется, смогли переплюнуть даже воздушно-десантные войска в деле освоения трофейных ништяков. Десантура может много унести… Ещё больше может увезти… Но моряки с их корабельными масштабами — это нечто… Пираты, корсары… Нет… Круче… Приватиры… Мать их так… Именно приватизацией они и занялись.

Ну а мы создали команду из тех, кто к флоту не имел никакого отношения и покуражились на берегу…

Ну как тут не вспомнить знаменитого товарища Сухова и его спасённый гарем…

На банду мы всё-таки нарвались… Но нам удалось их помножить на ноль. То ли внезапность нам помогла, то ли просто фарт у нас такой попёр… Но никто не ушёл. Одного удалось взять живым… В нашей команде, среди специалистов, оказались и знатоки арабского языка… Так что допросили мы раненного пленного быстро. Не без моей помощи. Всё-таки навыки полевого допроса помогают разговорить любого клиента…

Вот и поведал нам этот Абдулла про место базирования его банды… Рассказал подробно, где расположена, как охраняется и что там, где там…

Мы пошли пешком. На броне слишком шумно получается… По-тихому сняли часового… Там справился бы и любой салага из нашей Гайжюнайской учебки. Ну, никакой дисциплины у местных моджахедов… А потом взяли в ножи всех остальных… Вот так нам и достался, достаточно приличный склад с оружием и гарем в придачу…

Семнадцать девушек и трое мальчишек… Пацанам всем лет по двенадцать не больше, а девчонкам от тринадцати и до шестнадцати… Паспортов мы у них не спрашивали, но девочки были точно не старше восемнадцати…

Через нашего толмача, мы сразу же спросили у них: Хотят ли они остаться под нашей защитой или пойдут домой. Двое мальчишек попросили дать им оружие и отпустить их… А мы что? Не проблема… Хозяин — барин. Выдали им по калашу и патронов отсыпали… Они ушли… Правда перед уходом, один из них обрезал уши одному из трупов и забрал с собой… Вот такие мальчики…

Оставшийся мальчишка был мал и очень испуган… А девчонки все, как одна согласились пойти с нами… Возможно на них повлияло то, что среди нашей команды были Светка и Ве́сна. Именно они и возглавили спасённый гарем… На нашей новой базе, спасённых накормили, напоили и спать уложили.

А на следующий день все женщины небольшого советского контингента устроили освобождённым банный день. Потому что грязные те были без меры. Одна из девушек, кажется, немного умом подвинулась… Но так по-тихому… Буйной она не была. Просто всё время сидела в уголке и плакала… Ничего на неё не действовало. Ни разговоры, ни доброе отношение… По рассказам других девушек, её насиловал главарь бандитов… И не один, а со своими подручными… И не один час…

Марта пыталась как-то помочь ей… Но ничего не получалось. Тогда она просто наехала на меня и сказала, что если я ей не помогу, то она со мной разговаривать не будет…

Да… Серьёзная угроза… Но помочь всё же надо…

Воспользовавшись помощью одной из женщин, знающей арабский. Я решил подлечить эту несчастную девочку… На вид ей было лет триннадцать… Она выглядела даже моложе Марты. Так как та уже смогла визуально повзрослеть уже лет до пятнадцати. Пятнадцать лет — это такой возраст, когда вчерашние девочки уже ощущают себя вполне взрослыми женщинами… Марта сама ещё этого не поняла и вела себя порою немного по-детски… Но это быстро пройдёт. Девушки быстро взрослеют… Особенно на войне. А у нас сейчас война вокруг нас. Война за выживание…

Я подошёл к девочке, сидящей одиноко в углу, и присел рядом с ней… Женщина-переводчик пристроилась рядом снами. Но девочка, казалось, даже не обращала на нас никакого внимания.

Я взял девочку за руки. Она вздрогнула, но рук не отняла.

— Не бойся! — сказал я. — Я хочу тебе помочь…

Женщина рядом со мной переводила мои слова.

— Я знаю, что с тобой поступили плохо…

Несчастная посмотрела мне в глаза. В её глазах была пустота… Настолько глубокая пустота, что в ней мог бы поместиться весь мир. И из этих бездонных глаз текли слёзы…

— Я хочу, чтобы ты забыла всё плохое! — снова произнёс я, и добавил ментального посыла своим словам.

Зелёный отблеск унёсся куда-то в бездну сумасшедших глаз…

— Как тебя зовут? — спросил я у той, кто не разговаривала ни с кем вот уже несколько дней.

Что-то произошло… В её глазах появилось какое-то осмысление…

— Айла… — тихо пробормотала она… — Айла Нахди…

Она снова заплакала, но это были уже другие слёзы. Её маленькие руки крепко сжали мои ладони и она стала мне что-то быстро говорить… Я ничего не понимал, но не останавливал её…

Переводчица быстро переводила мне слова девочки:

— Мама? Где моя мама? Папа сошёл с ума и ел маму… Я спряталась. Я ничего не помню… Где я?…

А я всё это время, включив диагностику, подлечивал её, как только мог. При этом не прекращая говорить с ней:

— Успокойся! Это был только сон. Страшный сон. Твои мама и папа погибли… Но ты должна жить. Теперь всё будет хорошо. Ты не одна. Мы поможем тебе…

Я снова и снова подлечивал её ментально. А переводчица доносила до девочки мои слова…

Слёз больше не было… Она смотрела на меня в упор. И мне уже не нравился её взгляд… Это был взгляд ещё одной влюблённой девочки. Мне и Марты хватает… Чёрт побери!.. Не делай добра, не получишь…

— Марта! — позвал я подругу, наблюдающую за лечение со стороны…

— Что, Саш?

— Я, кажется, переборщил…

— В каком смысле?

— Похоже. Что эта несчастная девочка влюбилась в меня…

— Ты охренел? Этого ещё только нам не хватало…

— Возьми её и вместе с переводчицей просто поговори с ней. Расскажи ей куда мы идём… Займи её разговором. Ей надо отойти от всего…

— Хорошо…

Марта явно была недовольна моими словами, но взяла Айлу за руку и сказала ей:

— Пойдём со мной. У меня есть во что тебя переодеть. Ты же хочешь быть красивой?

Слова Марты тут же перевела пожилая женщина. Айла закивала и послушно пошла с ними…

Я шёл мимо пристально смотрящих на меня бывших полонянок и слышал шепотки, которыми меня провожали?

— Сахир… Альсахар…[1]

Я не знаю, что это означает… Надо будет потом у переводчицы спросить…

Глава вторая Так выпьем же за то, чтобы количество взлётов и посадок всегда совпадало!

С тех пор, как я немного подлечил арабскую девушку, Айла неотлучно следует за Мартой. И теперь вот летит с нами вместе… Марта заметно подросла, но по-прежнему ещё выглядит, как школьница. Как тут не вспомнить слова вечно живого Виктора Робертовича: «Восьмиклассница…»

Вон они, сидят и конфеты едят… Выглядят, как полные противоположности друг друга.

Марта — чисто по-скандинавски беловолосая, с яркими зелёными глазами. Худенькая, спортивная, крепкая…

Айла — восточная красавица. Глаза тёмно-карие миндалевидные… Волосы тёмные, почти чёрные… Но тоже худенькая, гибкая…

Всюду хвостиком ходит за Мартой. Перестала даже общаться со своими соотечественниками…

Обе одеты в десантную форму. Обе вооружены АКС-74у. Было время, я их и пострелять заставил… На снайперов пока не тянут… Но, главное, научил их при первой же опасности сдёргивать автомат с плеча и быть готовыми к стрельбе.

Как они общаются между собой, для меня до сих пор большая загадка. Но очень часто я видел, как уединившись, они о чём-то болтают между собой.

Теперь они вдвоём сопровождают меня почти везде… Блин… Чувствую себя, как Муаммар Каддафи, охраняемый женским спецназом…

Отправив караван из нескольких кораблей морем в сторону Анголы, мы двумя бортами летим туда, готовить встречу основной группе…

Впервые в жизни в полёте, я могу и с лётчиками пообщаться и в кабину зайти… Но я этим не злоупотребляю. Только по делу… Ибо нефиг пилотов отвлекать от полёта… Черевато…

Небо пустое… Эфир чист, как до изобретения радио… Только белый шум и всё… Мы тоже особо никого не запрашиваем. Теперь всё в прошлом. Границы, страны, бесполётные зоны, воздушные коридоры и авиадиспетчеры… Всё на свой страх и риск…

Главное не нарваться на какую-нибудь автоматическую систему ПВО… Но, вроде бы тут таких нет пока… Хотя… Хрен его знает, товарищ майор…

К равномерному гулу двигателей уже привык… Даже в сон потянуло… Марта уже спит, привалившись ко мне слева… Айла ещё бодрствует, но тоже стала медленно моргать…

Я закрыл глаза, но сон всё не шёл… Много мыслей в голове — это тоже плохо… От этого можно и кукушкой поехать… Вот тогда мыслей будет мало и можно будет отдохнуть и выспаться…

Как тут не позавидовать слабоумным, но счастливым идиотам с вечной улыбкой на лице… Как у среднестатистических американцев… Тоже вечно улыбаются по поводу и без повода, скаля все свои тридцать четыре зуба, хвастаясь успехами своего стоматолога…

Ладно… Чего это я? О мёртвых либо хорошо… Либо правду… Ведь именно так говорили древние… Так я вроде бы правду и говорил…

Не заметив как, я всё же задремал… Сон не сон, а так… Дрёма… Полудрёма… Прокручивая события прожитые за последнее время, постоянно ищу чего-то. Анализирую. А ошибок куча… Вагон и маленькая тележка… Но исправлять их некогда… Поэтому вперёд и только вперёд… Навстречу новым… ошибкам и промахам…

Нет идеи. Нет глобальной задачи. Только одна цель — выжить. Выжить и спасти как можно больше людей…

Но много людей — это много проблем… Опять появятся идиоты, желающие поиграть в «царя горы»… И ладно бы с пользой для окружающих… Нет же. Только из чувства эгоизма… Забраться повыше, чтобы плевать в тех, кто пониже… В смысле, повелевать теми, кто ниже…

Сколько раз такое уже было в истории? Не счесть… Всегда революцию делали одни люди, власть брали другие, а правили уже третьи, подвинув и задвинув на задворки истории и первых, и вторых…

Проснулся я, как ни странно, не от шума и громких звуков, а как раз наоборот, от изменения в ровном гуле работающих двигателей… Или уже от неработающих?…

Я подскочил, разбудив при этом своих девчонок… Ну да… В ровном шуме что-то изменилось… Перебои в работе? Кончилось топливо?

Я бросился в сторону пилотов… И не я один. Кто-то из спецов уже там… Сейчас узнаем что и как…

— Андрей Иваныч! — обратился я к пилоту. — Где мы?

— На подлёте… На второй круг захожу… Полосу видно плохо. Не могу понять… Свободна она или…

— А горючки на сколько ещё хватит?

— Ни на сколько… Уже на воздухе летим… В любой момент…

— Ладно… Не продолжай… Лучше скажи: Где мы?

— Сойо. Это на краю Анголы… Если ты не был тут, то и не знаешь, наверное… Я сориентировался по реке Конго. Бывал тут как-то…

— Иваныч! Что тебе нужно для посадки?

— Чистая полоса… Если на ней есть хоть самолёт, хоть заправщик… То нам хана… При посадке могу не успеть среагировать… Расшибёмся…

— Не продолжай! Если я буду там и обозначу тебе фальшфейрами свободную полосу. Ты сможешь сесть?

— Да как ты…

— На парашюте… Сейчас выбросишь нас двоих… Мы по полосе пробежимся и сигнал тебе подадим… Сколько у тебя уйдёт на новый круг?

— Полчаса… Не меньше…

— Тогда мы уже готовы… Откроешь нам дверцу?

— Вы — психи, парни!

— Я знаю. Мне уже говорили…

Чуть снизив скорость на высоте примерно с километр, второй пилот, или кто там у них… Короче… Нам открыли дверь и мы шагнули в пустоту…

Вместе со мною прыгнул один из гражданских специалистов. Василий Петрович… Хотя он и был вдвое старше меня нынешнего, но сказал, чтобы я к нему обращался по-простому… Так что Вася… Просто Вася.

У него был опыт прыжков с парашютом по молодости… Так что будем надеяться, что всё получится…

Рывок… Раскрылся основной… Я даже кольцо не дёргал. Прибор сработал как надо… Осмотрел купол парашюта по привычке… Всё нормально.

Метрах в ста от меня увидел ещё один белый купол. Значит и у Васи порядок…

Да… Давненько я не прыгал… Ещё с прошлой жизни… Там-то мне пришлось попрыгать. Сперва перед армией от ДОСААФ три прыжка… Потом ещё пару уже по своей инициативе, там же… В армии каждые полгода по три-пять прыжков… А после дембеля я частенько ездил на подмосковный аэродром… Особенно мне понравилось брать с собой какую-нибудь девушку… И устроить ей, так сказать, знакомство с небом. После первого прыжка всегда был незабываемый секас…

В надёжности парашютов Д-5У и Д-6, я был уверен как в себе… Сколько раз ни прыгал, всё в штатном режиме. Это надо быть очень удачливым бедоносцем или уникальным невезенцем, чтобы что-то с тобой случилось на этих дубовых, но надёжных, как АК парашютах. Хотя и запаска с собой всегда не лишняя. Небо — оно такое… Ошибок и самонадеянности не прощает…

Вот и сейчас, Д-6 не подвёл…

Приземление прошло довольно мягко… Ветра у земли не было. Быстро освободившись от подвесной системы, и бросив парашют, я побежал в начало взлётно-посадочной полосы. Василий, по нашей договорённости, должен начать с конца…

Ноги уже слегка отвыкли ходить и бегать по твёрдой земле… Привык уже к гулкой и гудящей под ногами металлической палубе внутренностей 76-го.

Я бегу в начало полосы и вижу, как прав был лётчик, не ставший с ходу садиться на этом аэродроме…

Светлую легковушку, брошенную с распахнутыми дверями прямо на полосе, я просто столкнул в сторону, сняв с передачи… А вот с бензовозом заправщиком пришлось повозиться… Я его смог завести, соединив провода. Прочихавшись, он сдвинулся с места, а потом мотор заурчал более ровно… Я решил использовать его массу для борьбы с препятствиями на полосе… Тут явно кто-то специально понаставил всякой хрени для препятствия посадки самолётов. А это значит, что местные скоро пожалуют. Шум, от двух заходящих на посадку ИЛов, наверняка уже облетел всю округу…

Расчистив начало ВПП, я развернулся и покатил по полосе в конец. Там тоже было чем заняться… Пару автомобилей я столкнул в сторону…

В это время раздался взрыв…

Выскочив из грузовика я с автоматом осматривал окрестности… Но после взрыва было тихо… Никто не стрелял… Лишь горели какие-то бочки в конце полосы… Я снова сел за руль и покатил к месту пожара…

Труп Василия Петровича горел, лёжа прямо на бетоне ВПП… Горели три бочки, смрадно чадя… Не соляра… и не бензин… Похоже какая-то смесь того и этого…

Как же так? Вася… Ну на фиг ты полез не глядя откатывать бочки?

Без сюрпризов не обошлось и у меня… Под колесом первой легковушки была граната. Наступательная… Наша, советская… Без кольца…

Именно кольцо меня тогда и спасло… Оно блеснуло на солнце, когда я подходил к машине. Причём это было метров за пять-семь до… Я поднял колечко и уже не спеша, осмотрев машину, нашёл гранату под правым передним колесом… Осторожно вынув её, зажимая чеку. Я вставил колечко и разогнул усики… И только потом, излазив под машиной и в машине всё и вся, столкнул её в сторону…

Бензовоз не был заминирован… Возможно, оставили так, по принципу, «потом пригодится»… Сталкивая вторую легковушку, я рисковал… Но мне повезло… Она не имела сюрпризов…

А вот Василию не повезло… Под бочки кто-то тоже уложил гранату… Потушить горящий труп было нечем… Сталкивать горящие бочки бензовозом-заправщиком — тоже не слишком умная идея…

Я объехал место пожара и погнал дальше. Но больше препятствия и сюрпризов не было. Зато я нашёл у здания аэропорта машину пожарной службы. Красная. Издали было видать… Там по борту было прикреплено не меньше десятка больших ручных огнетушителей. Это хорошо. Так как пользоваться другими системами пожаротушения я тупо не умел. Пожарная машина завелась сразу. Да и ключи запасные я нашёл под солнцезащитным козырьком…

Сменив жёлтую машину на красную, я вернулся к месту пожара. Использовав один огнетушитель, потушил труп Васи… Ещё двух хватило на тушение бочек. Горели они не так чтобы очень, зато чёрного дыму от них было до фига… Василия за руки оттащил на пожухлую травку, а бочки спихнул бампером пожарного грузовичка…

Посадочная полоса была очищена. Я заглушил мотор и стал прислушиваться…

Тишина… Только лёгкий ветерок…

Что я хотел услышать? Шум идущих на посадку самолётов? Или звук подъезжающей техники боевиков местного розлива?

А и то, и другое… Когда начнут садиться самолёты, подъезжающих на машинах, да хоть и на танках боевиков, мы уже не услышим…

Я прихватил валяющийся автомат Василия… Лишних тридцать выстрелов не помешают…

Снова завёл красную пожарную машину и поехал в начало полосы…

В небе показались наши «птички». Ещё пока далеко. Но это не долго…

Красную машину я остановил прямо в начале полосы. Заглушил. Залез на крышу кабины и выпустил в небо две зелёные ракеты…

Заходящие на посадку ИЛы — это красиво! И хотя первый борт заходил как-то кривовато… Но я слышал, что это, так называемый «афганский заход»…

Взлетающие самолёты тоже, наверное, красиво выглядят. Но я никогда не видел взлёт ИЛ-76 вживую. В кино, по телевизору — да, видел. А вживую нет…

В армии, мы сидели рядом со взлёткой, уже загруженные по полной и в основной, и в запасной парашют… Потом прилетали семьдесят шестые… Мы наблюдали, как они садятся… С чем их можно сравнить? С большими хищными птицами… Красиво! Величественно… А потом нас через рампу грузили в чрево этих хищных птичек… Рампа закрывалась и мы куда-то улетали…

После того, как открывали двери, мы, в количестве целой роты, в два потока, меньше чем за минуту покидали самолёт. Небо расцветало белыми куполами. Мы видели, как наши «птички» улетают вдаль…

Но, как взлетает ИЛ-76 я никогда не видел. Изнутри этого не видно…

У нас, в отличие от лётчиков, число взлётов и посадок не совпадает… А земли достигнут все…

Приземление обоих бортов произошло без проблем… Наши пилоты не зря носят свои звёзды на погонах…

Я ехал на красной пожарной машине к месту приземления ИЛов… Беспокойство уже било «аларм» в моей голове тревожным колоколом…

Я кожей чувствовал, что сейчас что-то будет… Хорошо ещё, что вокруг ВПП много пустого места… Пока ещё никого в зоне видимости не было…

Подскочив поближе, я бросил свой грузовик и побежал к открывающейся рампе…

— Всем к бою! Броню выгружаем в первую очередь! — крикнул я куда-то внутрь самолёта и побежал к следующему ИЛу.

Через несколько минут урча моторами на ВПП из чрева «хищной птицы» выкатилась наша БРДМ, а из соседнего ИЛа — БТР.

Бронемашины стали разъезжаться в разные стороны…

Я забежал в раскрытую рампу нашего ИЛа, и поспешил в кабину пилотов:

— Иваныч! Связь есть?

— Связались с Луандой. Но до них больше четырёхсот вёрст… Они пообещали помощь. Но их ждать нам не меньше чем часов семь-восемь… Или больше…

— Ясно…

Я вышел из кабины, когда ко мне обратилась одна из женщин с вопросом про Василия…

— Он погиб… На гранате подорвался, когда мы разминировали посадочную полосу. — ответил ей я…

И только потом подумал, что надо бы как-то помягче… Но она отреагировала без слёз… Просто закаменела лицом и молча села на одно из сидений по правому борту…

Я в очередной раз поразился стойкости наших русских женщин… Кто он ей был? Муж? Друг? Или просто соотечественник? Кто его знает… С расспросами я не лез… Да и ни к чему это сейчас… Не ко времени…

Я поспешил на выход, прихватив свой чёрно-белый спецназ.

— Займите позицию вон там, под красной пожарной машиной! — дал я команду своим «коммандос».

— А ты? — тут же спросила меня Марта.

— Я к вам присоединюсь позже. Огонь не открывать. Только когда враги подойдут поближе. Но к тому времени, я уже буду рядом с вами.

— Саша!.. — начала было Марта, но я оборвал её жестом руки и поспешил к нашему «бардаку».

Артур уже развернул БРДМ мордой на начало ВПП. Я тоже думаю, что это одно из наиболее опасных направлений. Постучав по броне, я дождался пока голова в танковом шлеме высунется из люка.

— Здарова, парашютист! — с улыбкой проговорил Артур. — Как дела?

— Василий на растяжке подорвался… Сразу двухсотый… А так вроде бы всё норм… Как видишь, полосу я для Вашей мягкой посадки расчистил, сэр! — я показал рукой на разбросанные в разные стороны от ВПП легковые машины и обгоревшие бочки.

— Ну, ты, блин, Геракл, Кот!

— «Страшнее кошки зверя нет!» — процитировал я, — Но Кот, он зверь ещё страшнее!

В башне захихикали.

— У тебя нам Светка на пулемётах?

— А кто ж ещё?

— Справится?

— Справлюсь! — послышалось из башни… — Не первый раз замужем…

— Оба-на! Светик! Это что-то новое? Чего я про тебя ещё не знаю?

— Да, всё ты знаешь, Котяра!

— А когда ты ещё раз замужем была не знаю…

— Ну, как же… Помнится году эдак в две тыщи каком-то, как то раз я вышла по дурости, да по молодости за одного старпёра… Ему уже аж за тридцатник было. Весь такой потрёпанный жизнью, да и к тому же мент…

— Светка! — довольно таким рассерженным голосом заявил ей Артур. — Не трепи языком! Какого старпёра?

— Потасканного… Зато теперь у меня вон какой молоденький да свеженький… Правда, Котя? — спросила она уже у меня.

— Правда! Правда… Не расслабляйтесь тут. Скоро подвалит местная гопота. И неизвестно, что у них за базуки будут в наличии…

— Ладно. Понятно всё. Это я так… Нервничаю… — ответила мне Светка-пулемётчица — Ты же не знаешь, что мы на одном моторе садились…

— Да ладно… Вроде бы ровно сели…

— А за это — подключился к разговору Артур, — Я Андрею Ивановичу в ноги поклонился и ещё поклонюсь, не поленюсь… На последних керосиновых парах сажал «птичку»…

— Ну и слава богу! А сейчас готовьтесь к бою! И… берегите себя!

Я хотел побежать к БТРу, но не успел…

Со стороны реки Конго к нам приближалась колонна машин. Первым двигался броневичок, неизвестной мне породы… А за ним, традиционные джихадмобили, и другие пикапы с пехотой и пулемётами… Всего машин десять. Но чувствую, что нам и этого с лихвой хватит…

Глава третья Друзья и недруги…

Открывать огонь? Бесполезно… Нас размажут по бетону взлётно-посадочной полосы, не пройдёт и пары минут. У них против наших пулемётов, крупнокалиберных стволов вчетверо больше. А личного состава вдвое против наших, из которых две трети нонкомбатантов.

Что там давеча говорил по поводу помощи из Луанды наш лётчик? Часов восемь-десять? Ну-ну… Нет у нас столько времени.

— Артур! Видишь?

— Вижу, мля…! Судя по всему, к нам крадётся большой полярный белый лис…

— Пи**ец к нам крадётся. И даже не крадётся, а мчит на всех парах.

Ну, а я без остановки думал, как притормозить то, что к нам «крадётся», но разумных мыслей пока что не было…

— Дружище! — обратился я к торчащей из люка голове в танковом шлеме, — А ты не выкинул случайно простынку, на которой тебе Светка в Адлере послание оставляла?…

— Нет… Не выкинул… — ответил мне почему-то верная жена водителя. — Я её сложила и сейчас сижу на ней… А он хотел её на тряпки пустить…

— Дай мне её, пожалуйста!

— Зачем?

— За надом… — не стал я ничего больше объяснять. — Давай её сюда!

Через некоторое время, с автоматом на плече и поднятой вверх рукой, с зажатой в ней простынёй я шёл по взлётке навстречу колонне очень сильно вооружённых машин. Когда-то белая, а сейчас грязно-белая ткани развевалась на лёгком ветру.

Не доезжая до меня метров ста, колонна остановилась. Из машины, следующей сразу же за броневиком, вылез здоровенный негр в камуфляже песчаной расцветки и вальяжно пошёл в мою сторону…

По моим прикидкам, росту в нём было не меньше двух метров, а в плечах, похоже, и того шире… Хотя нет… В плечах поуже двух метров…

Ну и как мне разговаривать с этим гориллоподобным аборигеном? Как минимум надо понять, на каком языке с ним трепаться…

Не доходя друг до друга пары метров, мы остановились… Я стал разглядывать его, думая с чего бы начать разговор. А он смотрел на меня так, как обычно смотрят на потенциального покойника… В общем, без интереса…

Решив, что начинать дипломатический базар лучше всего на нейтральном английском языке, я произнёс стандартное:

— Hello! Are you the commander of this army? (Приветствую! Вы командир этого войска?)

Ответ камуфлированного негра меня изрядно удивил:

— Тиво тибе нада, руски?

Я уже опустил руку с белой парламентёрской тряпкой… Скомканная простынка грязной кучкой валялась у моих ног.

— Я хотел бы поговорить…

— Гавари! Давай!

— Вы неплохо говорите на русском!

— Тиво ти хоцеш?

— Спокойно заправиться и полететь дальше.

— Эта наш страна.

— Я не против. Я просто иду мимо. И я не воюю с теми, кто на меня не нападает.

— Орузие… Автамат… Калаш ест?

— Есть… А тебе много надо?

— Многа… И патрон… многа…

— Хорошо… Скоро прилетят ещё три самолёта. Там будет много патронов. Я поделюсь с тобой.

— Я магу взат всё…

Мне это не понравилось, но я продолжил:

— Ты можешь много чего потерять при этом. У меня на двух самолётах двести десантников и ещё есть бронетехника. Мы не выгружались, чтобы поскорее улететь дальше.

— Я могу стрелят по тебе.

— Я тоже могу… — свободной рукой я прикоснулся к цевью автомата, висящего у меня на плече…

Негр поднял левую руку. Где-то в районе здания аэропорта прозвучал одиночный выстрел. Простыня у моих ног приняла пулю, слегка подскочив…

Сразу же после этого прозвучала короткая очередь из КПВТ нашего БТРа. Похоже, стрелок в башне БТРа наблюдательный и сразу заметил откуда стреляли… Вот он и приголубил снайпера…

А я тем временем показал негру левую руку, в которой у меня была зажата Ф-1 уже без кольца…

— Может, поговорим мирно? — стрельнул я в глаза здоровяку своим ментальным посылом…

Негр застыл на месте. Было ощущение, что он сейчас выдернет свой пистолет из кобуры и начнёт стрелять… Но он уже слегка колебался… А потом как-то вдруг скис… Мне показалось, что он неуловимо сразу стал ниже ростом и поуже в плечах… Да, он по-прежнему смотрел мне в глаза. А я подпитывая ментальной силой свой взгляд внушал ему мысль, что не стоит с нами связываться.

Наконец он дошёл до какой-то мысли и сказал:

— Я не комадыр. Ты иди говорить командыр, — указал он рукой на вторую машину в колонне…

— Ну, так бы сразу и сказал… — пробурчал я себе под нос. — А то строит из себя невесть кого… Командыр, нэ командыр…

Идти вглубь колонны боевиков мне почему-то совсем не хотелось, но что делать… Я сам себя назначил парламентёром…

Но не успел я сделать и пары шагов вслед за чёрным гигантом, как ситуация на аэродроме стала очень быстро меняться…

На взлётном поле появились новые действующие лица…

Заревели моторы нескольких тяжёлых машин… Оставляя за собой шлейф жёлтой пыли, сперва показались пять БМП-1, а следом за ними величественно выползли два Т-55… Они рассредоточились по большой дуге, но все их стволы были нацелены на колонну боевиков.

Боевики, однако, не стали праздновать труса и поднимать руки… Пулемёты на из пикапах и броневике развернулись в сторону «новых гостей»…

Я не понимал, что происходит. Наши из Луанды не успели бы добраться до нас за этот неполный час. Но было видно, что это наши танки и наши БМПшки… Вот только кто внутри этих «наших» танков?

Ничего не понимаю…

Усиленный динамиками голос стал что-то вещать на незнакомом мне языке… Я только понял, что не по-английски и не по-русски…

Здоровяк, что шёл передо мной, выкрикнул что-то в ответ и выхватил из кобуры большой пистолет. На наш ПМ совсем не похож… Пулемёты на пикапах тут же огрызнулись выстрелами в сторону подошедшей бронетехники…

И тут такое началось…

«Грёбаные фанатики! У них же нет никакого шанса против такой армады…» — подумал я.

Раздумывать не было никакого времени. Я решил, что если залягу прямо тут на бетоне, то у меня будет куда как меньше шансов попасть под случайный выстрел или осколок… И появится куда как больше шансов выжить в том аду, который тут же и начался…

Падая на бетон ВПП, я успел правой рукой сдёрнуть с плеча автомат и снять его с предохранителя. Патрон уже давно был дослан… Можно стрелять сразу…

А в левой у меня по-прежнему была зажата граната… Я даже думать о ней забыл… Может бросить куда? Не… Далеко не кину с левой. Меня же осколками и посечёт. ЭФ-ка граната оборонительная. Её из окопа или иного какого укрытия метать надо… А тут кругом бетон и ровное поле… Куда я колечко-то дел?

Я хотел было стрельнуть в чёрного гиганта, но не успел. Голова переговорщика вдруг взорвалась кровавыми брызгами. Похоже, что пуля от крупнокалиберного пулемёта нашла свою цель раньше, чем я только подумал, что неплохо бы завалить этого медведя…

Броневик и несколько пикапов уже горели. Другие пытались разъехаться, но близкие разрывы переворачивали их вверх колёсами или разрывали на части…

Через некоторое время всё стихло… Что-то горело потрескивая… Подбитые машины чадили в небо чёрным дымом горящих покрышек…

Казалось, что бой длился бесконечно долго, но я понимал, что прошло не более нескольких минут.

Бронетехника новых участников шоу пришла в движение… Не вставая в полный рост, я только лишь приподнял голову, чтобы осмотреться. «Гости» наступали по всем правилам. Техника не спеша двигалась вперёд, а пехота шла цепью, прикрываясь бронёй…

Я всё надеялся разглядеть наших парней в чёрных беретах морпехов, но и тут я обломался…

Это снова были темнокожие воины, но в униформе другого цвета… Форма была незнакомая. Не наша форма…

Чего от них ожидать, я не знал… Но, приготовился к самому худшему… Граната без кольца по-прежнему была зажата в моей левой руке…

Слышались одиночные выстрелы. Солдаты неизвестной армии «зачищали» поле боя, добивая недобитых боевиков…

Похоже, что скоро и моя очередь может подойти…

Я решил, что живым не сдамся… Да и лежать на голом бетоне ВПП мне порядком уже надоело…

Приподнявшись, я встал сперва на одно колено, а потом уже поднялся в полный рост. С гранатой зажатой в левой руке и автоматом в правой, я наверное смотрелся круто… К тому же автомат я поднял вверх и положил на плечо, как делал на красочном плакате герой Сильвестра Сталлоне… Рэмбо недоделанный, твою мать…

Не скрываясь, я пошёл навстречу наступающим…

Пока я готовился принять свой последний бой, сочиняя пафосные стихи, ко мне приближались бойцы неизвестного мне воинского подразделения, неизвестной мне национальности…

Ближе всех ко мне шёл здоровенный негр. Прямо брат-близнец предыдущего парламентёра… Но тот уже валяется с простреленной головой на бетонной взлётно-посадочной полосе, а этот идёт ко мне и улыбается белозубой улыбкой.

Кстати, хорошо так улыбается… По-доброму так… От души…

Не понятно… То ли он сейчас прострелит мне башку, не переставая при этом обаятельно улыбаться, то ли…

— Привет, русский! — слегка с акцентом, но на довольно чистом русском языке говорит он мне, продолжая улыбаться. — Мне из Луанда звонили морпехи. Просили помочь тебе.

— Ты кто? — ошарашено спрашиваю я, неплохо говорящего по-русски чернокожего воина.

— Алехандро Гато. Капитан кубинской армии.

— Александр Кот! Майор МВД, Советский союз…

Негр запнулся буквально на долю секунды, а потом откровенно заржал. Заразительно так, от всей души. Прям до слёз…

Я ни хрена не понял, а он положил мне руку на плечо, и сквозь смех сказал:

— Я не думал, что так далеко от дома, в Африке встречу своего брата…

— Какого, на хрен брата? — недоумённо спросил я…

— Гато — это «кот» по-испански… — продолжая смеяться, проговорил мне чернокожий полный тёзка…

Нас уже обступили со всех сторон его бойцы. Они тоже непонимающе смотрели на смеющегося в полный голос командира.

Капитан кубинских коммандос, не прекращая смеяться, стал им объяснять причину своего смеха… Он тыкал в меня пальцем и что-то быстро говорил им по-испански. Я понял только «Алехандро», «Кот» и «Гато».

Через несколько секунд уже двадцать негритянских глоток ржали в полный голос. Я тоже от души смеялся вместе с ними.

— Амиго! — наконец сказал я отсмеявшись. — Посоветуй! Что мне теперь с этим делать? — и показал ему, зажатую в моей, уже почти онемевшей руке гранату Ф-1.

Тёзка мгновенно посерьёзнел… Он перехватил мою затёкшую ладонь с посиневшими пальцами и аккуратно стал выводить меня из толпы, ещё не понявших опасности, кубинских солдат, а потом повёл подальше в сторону противоположную зданию аэропорта. Я чувствовал, как его крепкие руки сжимали мою ладонь…

Наконец он остановился и сказал мне:

— Давай мне!

— Не могу, братишка. Мне уже руку свело…

Это было действительно так. Я не мог пошевелить пальцами… Это уже было даже не физическое, а нервное окаменение…

— Я сейчас начну осторожно открывать твою руку, амиго!

— Хорошо…

— Но будь готов упасть на землю. Сразу же, как только я заберу гранату… Падай!

— Я понял…

Он по-испански скомандовал что-то своим. Их, как ветром сдуло…

А я увидел спешащих к нам Артура с лётчиками.

— Назад! К самолёту! — крикнул я им внезапно охрипшим голосом.

На меня посмотрели непонимающе…

— Назад! Граната…

Артур понял мои слова гораздо быстрее, и потянув лётчика за рукав, стал отступать к БРДМ. Через минуту они уже скрылись за бронёй.

— Давай, Саша! — отчётливо проговорил мой чёрный тёзка, и стал осторожно мне помогать разжимать пальцы… Один за другим у него это получалось, при этом он постоянно контролировал положение гранатной чеки.

— Ложись! — скомандовал он и сильно размахнувшись зашвырнул гранату подальше в сторону.

Я шлёпнулся на твёрдую высохшую под жарким африканским солнцем землю. А мой новоприобретённый брат не придумал ничего лучше, чем упасть вслед за мной, при этом прикрыв меня своим телом. У меня аж дыхание спёрло, от того, что на меня сверху упало тяжёлое тело кубинского капитана…

Вдалеке раздался взрыв… Я всё ждал, что нас накроет осколками или хотя бы комьями земли, но кроме волны горячего ветерка ничего не почувствовал…

Тело на мне зашевелилось и, как мне показалось, слегка застонало… Я наконец-то смог нормально дышать…

Но в этот момент мне на лицо попали горячие капли. Я повернулся посмотреть, что там с моим спасителем. Картина мне совершенно не понравилась…

Плечо у капитана кубинских командос было разворочено и всё в крови. Рана плохая. Кусок метал торчал из рваной раны, рядом с обнажившейся белой костью. Кровь лилась довольно быстро…

Похоже, у него повреждён какой-то важный кровеносный сосуд. Надо будет потом заняться анатомией человека, чтобы знать внутреннее устройство своих пациентов.

Капитан выругался. Причём по-русски, смачно так.

— Я тебе помогу! Не дёргайся! — сказал я, добавив ментального посыла своим словам.

Сейчас мне надо было спасти этого человека. Обязательно… Помочь ему обычные медики могут не успеть. Плечо разворочено. Повязка не остановит кровь. Жгут? Какой к чертям жгут? На шею ему наложить что ли?

Я рукой отмахнулся от подбежавших кубинцев.

— Не мешайте!

Алехандро продублировал мою команду по-испански.

— Смотри мне в глаза! — я продолжал накачивать ментально своего пациента. — Доверься мне! Тебе сейчас не будет больно! Поверь!

— Да… Уже не так больно…

— Где ты так хорошо научился русскому языку? — спросил я раненого.

Мне это было просто интересно, не более того. Но я заговаривал его, стараясь отвлечь от того, что я сейчас делаю с его раной.

— Я закончил Харьковское гвардейское высшее военное танковое командное Ордена Красной Звезды училище имени Верховного Совета УССР. — торжественно и очень чисто проговорил мой пациент.

— Блин… А ты — молодец, танкист! Я бы такое длинное название учебного заведения не только бы не выговорил, но даже и не запомнил бы… — пошутил я, стараясь поддержать раненого…

В ответ мне кубинец лишь улыбнулся. Но его улыбка была какой-то не слишком искренней… А лицо его, как ни странно, слегка посветлело…

А я наконец-то понял, почему его русская речь такая мягкая на слух. Он учился русскому там, где говорят, используя суржик. Так говорят на Востоке Украины, на Кубани и в Ростовской области…

Я руками раздвинул края раны. Гато даже не поморщился. Видимо ментальный наркоз всё же подействовал на этого гиганта… Подцепив пальцами торчащий из раны кусочек металла, я резко дёрнул его на себя. Ещё одна порция крови выплеснулась из раны, но дело уже было сделано… Осталось только не потерять своего пациента… Я хоть и не хирург, но у меня уже есть своё кладбище пациентов, которых я не смог спасти…

Я накрыл его рану своей ладонью и стал накачивать ладонь энергией. Алехандро смотрел на то, что я делаю молча. Между моей ладонью и тёмной кожей моего пациента клубился зеленоватый туман, обволакивая, словно ватой, повреждённые ткани… Остановив кровь, я дал импульс на сращивание костных осколков и закрытие раны… Попутно очистил рану от грязи… Почти, как антибиотик, только гораздо быстрее. Кожа на месте раны стала прямо на глазах затягиваться. Она была светлой, почти как у европейцев, но постепенно темнела… Попутно я перекачал кубинцу немного своей крови, стараясь, однако, не переусердствовать… А то бывает со мной такое, когда я увлекаюсь…

Наконец, всё было закончено. Несмотря на довольно жаркую погоду, на моём лбу выступил холодный пот.

Я отпустил пациента и отвалился в сторону… Я лежал и смотрел в африканское небо… Мне было не слишком хорошо… Хотелось пить… Много пить… И сладкого…

— Амиго! — сказал я всё ещё с недоверием глядящему на свою зажившую рану Гато. — Мне бы попить чего-нибудь!

Капитан тут же крикнул что-то своим по-испански, и вот мне уже протягивают несколько фляжек сразу. Не глядя, взяв одну из них, я сделал довольно таки большой глоток, но сразу же закашлялся, чуть не поперхнувшись.

— Парни! А просто воды что ли нет ни у кого… — со смехом сказал я, и, выдохнув, отпил уже нормальный глоток крепкого рома из фляжки.

На этот раз я просто крякнул после глотка, заслужив одобрение коммандос.

— El mago — пробормотал кто-то из кубинцев, заметив светлое пятно зажившей кожи вместо недавней раны на плече у командира.

— Эль маго… эль маго… — стали повторять другие. Многие осеняли себя крестным знамением на латинский лад…

— Чего это они? — спросил я у Алехандро.

— Они говорят, что ты колдун… волшебник…

— Да… Мне уже говорили… Совсем недавно… В Ливии… Только на арабском…

— Но ты же в самом деле колдун! — утвердительно сказал мне Гато. — Я сам это видел…

— Не рассказывай об этом никому, дружище! И ребятам своим скажи, чтобы не болтали зря…

— Почему?

— Не хочу, чтобы меня сожгли на костре. Ведь колдунов именно так казнят, брат?

— Сейчас другие времена, амиго! Теперь мы знаем, как выглядят настоящие демоны…

Глава четвёртая Куба далеко… Куба рядом…

— А каких ты уже видел демонов, Алехандро?

— Свежие — совсем как люди… Только глаза пустые и кусаются… Но они медленно ходят. Лёгкая мишень.

— Я их вялыми называю…

— А те, кто много съел людей и… вялых тоже, превращаются в чёрных обезьян.

Выражение «чёрные обезьяны» из уст чернокожего кубинца звучало довольно забавно, но вполне даже толерантно…

— Я тоже так их называл. «Чёрные гориллы»… Они обычно по трое охотятся… Самец и две самки. У львов такое называется прайд…

— Саша! — перебил меня Гато. — Ты уверен, что они как прайд… Нет. Не так… Самец и самки… Они что? Размножаются?

— Я не подглядывал за ними. Кто знает… Может и размножаются… Я вот что хотел сказать… На острове Крит мы повстречали других монстров.

— Каких?

— Большие и очень чёрные…

— Очень большие?

— Рост самца был примерно три с половиной метра, а самки в районе трёх.

— Ты сам это видел.

— Да. И не только видел. Выстрелы из автомата на них почти не действуют. Только если в сразу голову. Они очень быстро двигаются. Прыгают, как мартышки… Лапа с когтями. Он одним взмахом человеку полголовы снёс…

— Я такого не видел.

— Возможно ещё увидишь…

Внезапно Алехандро как-то напрягся и посмотрел куда-то за моей спиной. Я машинально схватился за автомат, но обернувшись, расслабился…

К нам приближались мои валькирии… Айла и Марта.

Вы когда-нибудь видели целую толпу чернокожих коммандос застывших в ступоре, с открытыми от удивления и восхищения ртами?…

Я теперь с чистой совестью могу сказать: Да! Я это видел!

Все бойцы моего темнокожего тёзки застыли, глядя, как к нам приближаются мои малолетние бандитки с автоматами в руках…

Из открытых люков ближайшего танка и БМПэшек торчали чумазые головы в танковых шлемах… Зато хорошо были видны глаза… Такие глаза, наверное, могут быть у кролика, под гипнозом удава.

Приблизившись ко мне, Марта ударила меня кулачком в грудь и укоризненно сказала:

— Ты чего опять на рожон лезешь? Смерти ищешь?

А подошедшая вслед за ней Айла добавила:

— Зачем ты ходил один?

Арабская подруга моей будущей невесты всё лучше и лучше говорила по-русски. Плотное общение с Мартой давало себя знать.

— Девочки! Я больше так не буду! — чисто с детсадовской искренностью пообещал я…

— Будешь… — грустно проговорила моя белокурая бестия. — Ты всегда, как Чапаев, хочешь быть впереди на лихом коне…

Первым пришёл в себя мой названный брат Алехандро:

— Саша! Кто эти богини?

Я ничего умнее не придумал, как брякнуть:

— Это мой гарем. Марта и Айла… — указал я поочерёдно, сперва на белокурую валькирию, а потом на черноволосую красавицу.

Говорил я так специально. Потому что знал, если сразу не обозначу девочек, как свою собственность, то к ним обязательно начнутся подкаты со стороны здоровых половозрелых мужиков, независимо от их цвета кожи, страны происхождения и вероисповедания.

А так… Сразу всем будет всё ясно: Моё! И не лезьте к светлым ангелам своими грязными лапами!

Ну а в будущем мы сами разберёмся, что это за гарем такой… Боюсь, что Марта не допустит такого… И будет категорически против.

А я? А я уже и не знаю… Привык. Что рядом есть две заботливые девушки, которые ловят на лету мои мысли и спешат угодить своему… Хрен его знает кому… Но точно уж не господину… И пока ещё и ни разу не мужу…

Я хоть и полноценный мужчина, но рядом с этими девочками соблюдаю вежливый целибат…

А в будущем? Ну, так будущее, как наступит, само нам всё и покажет, и расставит всё по своим местам, и разложит по полочкам…

Я не знал, как отнесётся Марта к моим словам… Но она сумела мне даже подыграть.

— Надеюсь, что я буду у тебя любимой женой? — игриво спросила она и поцеловала в щёку…

— А я — младшая… — присоединилась к ней Айла, и встав на цыпочки, чмокнула меня в другую щёку.

Я практически услышал, как два десятка челюстей буквально упали на землю в этот момент…

— Амиго! Ты не только el mago, но и alfa macho! — с восторгом произнёс кубинский капитан.

— А это, милые барышни — мой кровный брат и полный тёзка. Капитан кубинской армии Алехандро Гато.

— Как это полный тёзка? — переспросила Марта.

— По-русски его имя будет звучать так же, как и моё — Александр Кот.

— Забавно… — глядя снизу вверх на темнокожего гиганта, проговорила моя белокурая подруга. — Он такой большой…

Все занимались своим делом. Коммандос расчищали взлётно-посадочную полосу от трупов и вражеской техники. Лётчики заправляли самолёты. Бензовоз, на котором я катался, оказался залит под завязку. Нашлось и ещё много чего полезного…

Внезапная всемирная пандемия нарушила много чего в работе технических и других служб обеспечения… Но всё произошло довольно внезапно… И поэтому запасы топлива и многое другое осталось не тронутым…

Гато смог мне многое рассказать… Их база находилась недалеко и поддерживала связь со своими соотечественниками в Луанде. Когда у русских возникли проблемы, кубинцы с радостью пришли на помощь… Связались со своими, и послали нам подмогу…

Я сидел с Алехандро на открытой террасе аэропорта… Мы выпили с ним немного…

За встречу…

За такое совпадение наших имён и фамилий…

За дружбу наших народов…

Много выпили…

Я поделился с ним информацией, которую собирал по дороге… Рассказал то, что узнал про Америку… Про сдвиг полюсов Земли… Про свою теорию… Даже рассказал про то, что собираюсь агитировать народ перебираться в Антарктиду, чтобы строить там новые города, новое государство, новую цивилизацию…

От него я узнал, что они не могут связаться со своей Родиной… И о том, что среди кубинцев ходят упорные слухи, что Куба сильно пострадала от пандемии и последующих катаклизмов… И хотя на Кубе есть горы, но всё же остров мог сильно пострадать от цунами и землетрясений…

— Амиго! Если Земля повернулась и северный полюс теперь в середине бывшего США, то Куба скоро станет такой же холодной, как была Гренландия до катастрофы…

— Я понимаю это… Но не хочу в это верить… — ответил кубинец.

Его грустные глаза выражали такую тоску и грусть…

— У тебя там осталась семья?

— Жена. Дочь. Брат. Его семья… Друзья… Фидель…

— Ты так любишь Фиделя?

— Он мне был, как отец…

— Он отец всех кубинцев…

— Нет. Для меня он, как истинный отец.

— А кто твой настоящий отец?

— Он был героем… Его звали как и меня Алехандро… Меня назвали в честь него…

— Он погиб?

— Да. Он погиб семнадцатого апреля шестьдесят первого года.

— Это же… В этот день была высадка десанта в заливе Свиней…

— Да. Саша! Ты хорошо знаешь нашу историю… Мой отец был один из тех, кто первым встретил вражеский десант на Баия де Кочинос… И он погиб защищая нашу страну, нашу свободу… А ещё…

Алехандро замолчал… Пауза тянулась… Из глаз этого большого человека лились слёзы…

— А ещё… В этот же день я и родился… Недалеко от города Хагуэй Гранде, есть небольшой посёлок Аустралия… Там я и родился… Именно семнадцатого апреля шестьдесят первого года… Поэтому я никогда не видел своего отца… И он никогда не держал на руках меня… своего сына…

И снова пауза длиной в целую вечность…

— Когда мне был один год, то праздновали годовщину победы… Вспоминали погибших героев… И Фидель Кастро взял меня на руки… Я этого, конечно же, не помню… Но мне об этом много рассказывали… И я рос, зная, что Фидель постоянно заботится обо мне, как отец. У меня было очень счастливое детство. А я, зная о том, что Фидель помнит про меня, тоже старался… Я хорошо учился, занимался спортом, а потом меня послали учиться в Советский Союз… И это тоже было наградой для меня…

— Брат! Не грусти! Быть может кто-то из твоих выжил. Вот у меня друг Артур. Он выжил в Москве… Проехал почти две тысячи километров на машине и нашёл в городе Адлер на Чёрном море свою жену Светлану, которая тоже смогла выжить…

— Это чудо, Саша… Чудо… Такое же чудо, которое ты сделал со мной, когда я был ранен… Я только теперь понял, что ты не просто залечил мою рану. Ты спас мне жизнь. Я видел ту лужу крови, которая вытекла из меня… Я видел свои сломанные кости и порванные мышцы… — он сжал кулак и согнул свою руку в локте, напрягая могучие бицепсы и трицепсы. — Нет раны. Нет шрама. Я снова здоров. И я жив. Всё это благодаря тебе, Саша…

— Это был мой долг. Ты спас меня. Я помог тебе…

— Мне кажется наоборот всё. Я помог тебе, а ты спас меня…

Мы рассмеялись…

— Саша! Ты правда думаешь, что сейчас надо плыть или лететь не домой на Кубу, а туда, где льды и холодно?

— Да, амиго! Скоро там уже будет не так холодно. Теперь Куба находится около Северного полюса, а Антарктида где-то посредине между Южным полюсом и экватором. И скоро там будет субтропический климат. Если мы первые займём этот континент и сможем построить там хотя бы город, то вскоре у нас получится наладить там нормальную жизнь. На Земле сейчас не осталось ни одного государства, способного противостоять даже такой небольшой военизированной группировке, как может получиться у нас. Выжившие кубинские и советские солдаты сейчас сильнее всех в мире. И пока весь мир состоит из маленьких разрозненных банд, мы сможем стать сильнее всех во всём мире.

— Ты так думаешь?

— Я в этом уверен. Если мы займём самый малонаселённый континент, очистим его от монстров, построим там свою базу и начнём стаскивать туда всё, что пока ещё сохранилось в других странах, то…

— Я тебя понимаю… И я тебе верю! Я буду на твоей стороне… И я смогу рассказать другим кубинцам, что нужно тебя послушать…

— Спасибо! А ещё… Когда мы закрепимся там, и обеспечим охрану наших новых границ, то я обещаю тебе, что мы сразу отправим экспедиционный корпус на Кубу, чтобы постараться найти тех, кто смог выжить… Вы, конечно, можете сразу попробовать отправиться на Кубу, но… Результат вашей экспедиции сейчас не известен… А без вас мы одни не справимся…

— Хорошо… Я тебя понял… — улыбнулся мне огромный негр с грустными глазами…

Капитан пошёл к своим бойцам, а ко мне присоединились мои валькирии.

— Ну и чё это был за цирк с конями?

— Ты о чём, Саш?

— Какая такая любимая жена?

— Ну, ты же сам сказал этому капитану про гарем. А я вспомнила кино. Помнишь же? «Господин меня назначил любимой женой!»

— Гюльчатай… — хмыкнул я… — А Айла чего к твоей шутке присоединилась? Она-то этого кино точно не видела.

— Зато знает, что такое гарем…

— И вообще, Марта, что за мысли такие? Мы же с тобой договорились… Ты взрослеешь, мы добираемся до места, строим там город… А уже потом обсуждаем эту тему… И при чём тут Айла?

— А что Айла? Она мне как сестра… Тебя она любит, почти как бога… И не потому, что ты её загипнотизировал, когда лечил. Это тут вообще не причём… Просто она впервые в жизни увидела… настоящего принца. Доброго, сильного, смелого и… заботливого. Ты теперь для неё — это весь мир. Ну а я для неё, как старшая сестра. Непререкаемый авторитет. Ну а ещё… Твоя старшая и любимая жена. Так что…

— Марта! Ты сейчас о чём вообще? Ещё совсем недавно ты была маленькой испуганной девочкой. Даже моложе Айлы.

— Ну и что… Я уже давно не маленькая… Ты сам говорил, что кругом — война. А на войне дети взрослеют рано… Вот я и повзрослела… С тех пор, как мой отец, превратившись в монстра, хотел меня убить… С тех пор, как моя подруга Светка застрелила его из автомата… С тех пор, как ты меня спас и вылечил…

Она сделала паузу… Айла слушала её молча… Возможно она не всё понимала, но общий настрой ей был понятен.

— Ты не думай, Саш… Я всё понимаю… Я буду терпеливо ждать до того времени, когда ты посчитаешь меня достаточно взрослой и достойной стать тебе полноценной женой во всех отношениях. И Айла так же думает… Мы с ней много уже об этом говорили. Я учу её русскому языку. Она способная…

— Ладно… Проехали… Но всё же, давай дождёмся того момента, когда доберёмся до места, где будем строить своё новое государство…

— Это ты про Антарктиду?

— Солнышко! Ещё ничего толком не ясно. Антарктида — это пока только теоретический проект. Неизвестно пока что там и как там. Может это будет Мадагаскар или Австралия. Чего сейчас загадывать? Посмотрим…

— Но ты обязательно проведи ещё раз со мною сеанс лечения! Ладно?

— Это обязательно делать именно сейчас? Давай, потом…

— Ну, Са-аш!.. Пока мы доедем, пока доберёмся… Я уже и вырасти смогу…

— Марта…

— А я слово волшебное знаю… — с хитринкой в глазах произнесла маленькая егоза. — Пожалуйста, пожалуйста, пожа-алуйста!

— Подумаю… Посмотрю на твоё поведение…

— Саш! С прошлого сеанса уже неделя прошла. Видишь?: Я выросла немного. Не так, как Светка… Я послушная девочка. Хочу, чтобы всё было нормально, в меру и пропорционально.

— Ты — молодец.

— И с Айлой тоже сеанс проведи, пожалуйста! У неё есть некоторые проблемы… Я тебе потом расскажу… Но с ней тоже надо поработать…

— Хорошо… Я подумаю об этом…

Ночь прошла спокойно. Кубинцы несли караульную службу исправно. Никаких претензий к ним не было… Хорошие парни. И с дисциплиной у них всё в порядке…

Вот не пойму я… В чём разница?

В Африке негры… В США тоже негры, или как там говорят, афроамериканцы… И на Кубе негры…

Но африканцы жестокие и жадные. Стоило только лишь пошатнуться основам цивилизации, как они немедленно скатились к своим древним традициям. Делят территорию, убивают друг друга… Племена, банды, людоедство… Да, да… Уже начали есть себе подобных…

Это мне Гато рассказал. Они не только находили объеденные человеческие кости, но и захватили одну банду, как раз в момент жарки на костре человеческого тела.

Монстры тоже едят людей и друг друга, но при этом едят сырыми, а не жарят тушки на кострах. Да и костры монстры не разводят…

Американские негры сразу же после пандемии бросились грабить магазины и убивать кого попало… Они и до этого этим занимались. Грабили, убивали, торговали наркотой…

А наши кубинские друзья помогают другим и спасают людей… И очень хотят вернуться домой, чтобы попытаться спасти не только свои семьи, но и просто соседей, знакомых, и даже не знакомых им людей…

Вот, кто мне объяснит. В чём разница?

А с утра к нам пожаловали гости. Дорогие гости… Наши морпехи из Луанды… Колонна из трёх БТР въехала на ВВП и встала. Направив на нас стволы пулемётов… С брони стали соскакивать бойцы в чёрных беретах…

Но они сразу же перемешались с кубинцами. Было видно, что они давно знакомы. Наверняка не раз и воевали вместе. Братья по оружию…

Майор Круглов, командир роты морской пехоты пошёл общаться с лётчиками… Меня он как-то сразу проигнорировал…

Я не обиделся. Вид у меня и правда не командирский. Я давно не смотрелся в зеркало, но как мне кажется, мне сейчас на вид не больше лет двадцати… А может и меньше…

Но, какое-то время спустя, к морпеху подошёл Гато и о чём-то с ним долго говорил. Говорил Алехандро широко… Он размахивал руками и показывал то на подбитые машины, то на своё плечо, то на меня…

Наконец, приняв какое-то решение, бравый морпех подошёл к нам. Мы к тому времени уже стояли рядом с нашей БРДМкой. Я обсуждал с Артуром, как лучше двигаться дальше… На самолёте, на корабле или своим ходом… Девчонки втроём болтали невдалеке о чём-то своём, о девичьем.

За моей спиной послышалось деликатное покашливание. На этот раз я, увидев, что морпех направился к нам, отвернулся от него… Да, по-детски… Но что поделать? Он меня игнорирует, а я его. Всё ровно…

Но я всё же повернулся к бравому майору. Мне сразу не понравились его глаза. Они были серые, но, какие-то оловянные.

Типичный солдафон… «Равняйсь! Смирно!» не люблю таких. Такие на зоне хороши в охране: «Шаг вправо. Шаг влево…»

Да и с другой стороны колючки тоже много таких… с оловянными глазами.

— Майор Круглов! — представился мне этот военный, лениво приложив ладонь к берету.

— Майор Кот, Московский уголовный розыск…

— А ты не пи**ишь, боец? Молод ты для майора.

— Ты можешь все свои сомнения засунуть себе в жопу, морпех.

Мне реально надоел этот дешёвый наезд… Да пошли они все… Начинают тут из себя меня корёжить…

Майор, побагровев лицом, сдёргивает с плеча автомат, резко снимает его с предохранителя и наставляет прямо на меня.

Глава пятая Свои и чужие…

— Руки вверх! — рычит майор.

— А то что? Пристрелишь меня, землячок?

Мне почему-то совсем не страшно. Да и надоело уже бояться. Столько раз уже в меня тыкали заряженными стволами, что уже устал считать… Надоело… Если этот дурак в майорских погонах решит в меня выстрелить, то ему будет всё равно, боюсь я его или не боюсь…

Вот сейчас стоит этот упырь с автоматом метрах в двух от меня и целится мне в лицо…

Внезапно из-за моей спины появляется молчаливая тень… Айла встаёт между мной и морпехом, закрывая меня своим телом… Рядом с ней так же безмолвно появляется Марта…

А через секунду прямо перед майором встаёт фигура Алехандро Гато, капитана кубинских коммандос. Он стоит прямо перед майором, а потом берёт автомат морпеха за ствол и наводит себе в лоб, чтобы тому было удобнее целиться, наверное…

Над взлётным полем застыла вязкая гнетущая тишина. Правда, сквозь эту тишину хорошо были слышны какие-то металлические щелчки… Я, скосив взгляд, увидел, как морпехи и кубинские коммандос, так мирно до этого разговаривавшие друг с другом, берут теперь своих собеседников под прицел…

Да, блин… Картина маслом… Стоит сейчас кому-нибудь просто кашлянуть, и под жарким африканским небом советские и кубинские мужики начнут убивать друг друга…

— А ну тихо всем! — крикнул я, и вышел из-под защиты своих валькирий на открытое месте.

Надеюсь, что всем меня хорошо видно…

— Парни! Опустите оружие! Произошло недопонимание. И есть кто-то из морпехов, кроме этого майора, с кем я могу нормально поговорить…

На мои слова обратили внимание, но оружия пока никто не опускал… А особенно этого не собирался делать майор Круглов, по-прежнему целящийся прямо в лоб кубинскому капитану.

— Майор! Ты совсем дурной? Тебе кубинец сделал что-то плохое? Или ты расист? Опусти автомат! И поставь его на предохранитель! А то отстрелишь себе чего-нибудь лишнее…

— Ты! — майор давится словами, но ствол всё-таки опускает…

— Ну, я… Дальше-то что? Ты если с людьми разговариваешь, то будь вежлив! Особенно с незнакомыми людьми…

— Да, кто ты такой?

— Он колдун… — внезапно сказал Гато.

— Чего? — на лице майора, и так не слишком умном, появилось выражение полного дауна…

— Волшебник! — добавил кубинец. — Он мне жизнь спас.

— И мне. — добавила Марта.

— И мне… — пискнула Айла…

— И меня спас, когда я кровью истекала с перерезанным горлом… — добавила подошедшая к нам Светлана.

— Ты бы убрал свой автомат, Круглов! — сказал Артур. — А то из-за тебя, дурака, сейчас четвёртая мировая война начнётся…

— И ещё… — добавил я. — Ты мне не нравишься. Но это не имеет значения. А если ты против того, чтобы помогать мне и моим друзьям, то можешь и дальше сидеть у себя в Луанде. Я и без тебя обойдусь. А вот ты без меня — вряд ли…

— Мальчишка! — сплюнул майор. — Да что ты возомнил о себе? И ещё сам себе звание присвоил… До майора тебе, как до Китая раком.

— Тебе бы мозгов побольше, морпех. Может быть ты уже и генералом был бы… Значит так… Я с тобой разговаривать не буду. Потому что это бесполезно… Мы сейчас улетим по своему маршруту, а ты можешь своих бойцов мариновать здесь и дальше, если хочешь.

— Ещё разобраться надо, кто ты такой… — не успокаивался бравый военный…

— Ну, вот началось. «Кто ты такой? А кто ты такой?»

Я отвернулся и пошёл в сторону наших лётчиков.

— Андрей Иваныч! Ты его знаешь? — спросил я нашего пилота.

— Приходилось встречаться…

— И чего он за человек?

— Вояка, говорят, хороший… А человек — не особо приятный. Для него устав — это догма, а люди — мусор…

— Я так и понял. Жаль, что выживают такие уроды. Он же, как ложка дёгтя в бочке мёда. Он один, из-за своих амбиций, сможет испортить жизнь всем остальным, которые тут совершенно не причём. Обидно, что придётся с таким общаться… А ведь придётся… Ты не знаешь, там в Луанде есть кто-нибудь из офицеров более адекватный, чем этот дуболом?

— Есть. Там и из нашего лётного состава есть адекватные люди, и из военного руководства сохранилось много нормальных парней… Нам обязательно надо туда попасть. А на этого… Просто не обращай внимания…

— Да, я понимаю… Просто устал от этого всего. В Ливии сразу наткнулся на Иванова… Он вообще меня разоружить попытался в первую же минуту знакомства… Правда погиб почти сразу от бандитской пули… Честно-честно… Я тут не причём…

— Да, знаю я…

— Вот теперь не знаю, что и делать…

— В смысле?

— Ну, вот если вдруг этот майор тоже случайно погибнет… Ведь все же на меня подумают…

— Да, ладно тебе, Саня! Не шути так!

— А я и не шучу… — проговорил я и пошёл в сторону нашего «бардака».

Ко мне подошёл мой кубинский тёзка… Он задумчиво молчал. Похоже, что просто не знал с чего начать… Я решил взять инициативу на себя?

— Слушай, амиго! А у тебя много бронетехники?

— Нет. Всё, что есть… — он обвёл рукой стоящие невдалеке машины… — Всё здесь. Было больше, но… Они ломаются… Ремонтировать нечем. Две сломались — одну собрали…

— А в Луанде у твоих кубинских барбудос ещё есть?

— Нет. Только БТРы…

— Твои танки гнать туда — только портить… Не факт, что дойдут своим ходом. Может их на самолётах отправить? Должны поместиться, если по одному на каждый борт.

— А зачем так сложно, брат? Тут недалеко есть порт и база там военная у местных. Там сейчас наши остались. Корабли есть… Но у нас нет моряков…

— А этот, который у морпехов майором служит, он умеет?

— Нет. Я уже спрашивал… Он больше на берегу воюет. А на берег его доставляли с комфортом другие моряки…

— Ясно-понятно… А из местных есть нормальные люди?

— Мы после того, как переболели и выжили, с ними особо не общались. Тут сразу началось такое. Все против всех. Вон мы и заняли военную базу и порт, как самое удобное место для обороны… Не поверишь, Саша! Только за хлебушком и ходили, пока ты не прилетел… Нам позвонили… Мы машины завели и сюда…

— Спасибо тебе за это большое!

— Не за что…

— А что там майор?

— Злится… Но он отходчивый… Поругается, а потом придёт с бутылкой. Я с ним уже встречался.

— А я вот не отходчивый, Алехандро… И пить с ним не хочу. Он опасен нам.

— Почему?

— Ты же знаешь, что на войне рота или батальон это единый организм… А такой, как он, может навредить… Да так навредить, что погибнут все, или многие… Лучше уж иметь умного врага, чем такого вот глупого друга.

— Я понял, о чём ты говоришь. Но он не совсем такой… Он вояка… Просто он не понял кто ты. А выглядишь ты, как мальчик… Извини, если мои слова тебя обидели.

— Не обидели, нет… Ты тоже прав. Но он сразу решил меня в стойло поставить, а я ему не жеребёнок… Ладно. Хрен с ним… Ты согласен со мной, что отсюда надо выбираться, и двигаться в Луанду?

— Да. Надо…

— К тому же, через несколько дней туда ещё подойдут наши корабли из Ливии. Там есть и танкеры с горючим, и моряки, способные вести большие корабли…

— Ты полетишь на самолёте со своими?

— Нет.

— Поедешь с морпехами?

— Нет… Я поеду с тобой в порт. Хочу посмотреть, что за корабли там стоят…

С майором я не стал больше общаться. Он тоже делал вид, что меня нет, и не горел желанием к общению. Его три БТРа загрузили в наши ИЛы, а нашу шишигу мы выгрузили. Бронетранспортёр с моряками тоже улетел с ними, и все спецы в придачу… И гражданские, и военные. А мы большой колонной попылили вслед за кубинцами. Они дорогу лучше нас знали…

Их база располагалась совсем недалеко от нас на самом берегу… На базе ещё было примерно столько же бойцов кубинского спецназа. Так что общее количество контингента впечатляло на фоне всеобщего вымирания и перерождения…

Но когда я узнал, сколько кубинцев было изначально, то понял, что процент выживших вполне обычный. Просто дисциплина и богатый военный опыт помог этим парням на чужом континенте не только выжить от вирусного заболевания, но и быстро сориентироваться в изменяющейся обстановке. Изолировав всех перерождённых, кубинцы спасли тех, кто остался человеком. Ну а перерождённые после были всё-таки уничтожены из соображения безопасности…

С местными разобрались ещё быстрее. Хорошо организованные и боеспособные кубинцы организовали такую чёткую охрану, что местные банды быстро закончились… Неисправная бронетехника была превращена в стационарные огневые точки, ещё больше усилив охрану военной базы.

А в порту было чем поживиться… Вот только вывезти куда-то по суше это было не реально. Слишком много складов, с военным снаряжением и вооружением. А ещё корабли, гружёные не только военными, но и гражданскими грузами.

Кстати, были и пленные. В основном местные… Но были и иностранцы. Именно с гражданских судов, которые попали в порт либо после шторма, либо после гибели большей половины экипажа.

— А ты говоришь, что моряков нет. — посетовал я капитану Гато. У тебя есть команда, как минимум на два-три корабля.

— Но это же враги.

— Какие враги, Алехандро?

— Капиталисты. Три француза, итальянец, два американца. А ещё есть немцы и турки.

— Дружище! Мир уже умер. Больше нет ни капиталистов, ни коммунистов. Новый мир будет такой, какой мы сможем построить. И если люди будут готовы пойти с нами, то мне всё равно, какой они национальности. Не будет больше ни немца, ни француза…

— Это как говорил Святой Пабло… — проговорил Гато и перекрестился. — Я не помню дословно, но сказал он как-то так: Отриньте всё: все: гнев, ярость, злобу…не говорите лжи…

Капитан запнулся, что-то вспоминая… А потом продолжил:

— Там ещё было сказано, что человек обновится в познании по образу создавшего его, где не будет ни эллина, ни иудея, ни раба, но во всём будет Христос.

И Алехандро снова перекрестился и поцеловал свой нательный крестик.

О как… Я не думал о нашей ситуации с точки зрения традиционной христианской религии. Да и не помню я наизусть высказывания апостолов. Пабло — это, наверное Святой Павел…

Ну и ладно… Пусть религию выдумывают святоши. А мне надо спасти как можно больше людей. Только не дай бог, чтобы Гато и под это подвёл какую-нибудь христианскую цитату. А то ещё обзовёт меня Спасителем… Кто-нибудь услышит. И станут от меня все кому не лень требовать чудес и исцелений… Я-то не против… Но не в промышленных масштабах. А то быстро сдуюсь… Я помню, как это бывает, когда лечишь кого-то, а потом вдруг бух… и снова тьма…

— Ты прав, Амиго! Поэтому после обеда пойдём и поговорим с этими людьми. Но только после обеда. А то так кушать хочется…

Накормили нас от души. Рис с мясом… Какое-то кубинское блюдо… Но я ничего экзотического не ощутил… Кроме всеобщего внимания. Пялились, правда, не на меня, а в основном, на нашё пресвятую троицу: Белокурую Марту, чернобровую Айлу и рыженькую Светлану. Хорошо ещё, что тем, кто не был на аэродроме, Алехандро доходчиво объяснил, кто я такой и чьи в лесу шишки… Ну, то есть, чьи это девицы…

Я по-испански не особо размовляю, но слова «эль маго», «чикас» и «мачо» сумел различить в его быстрой тарабарщине. А о том, что девушка по-испански будет чика, я откуда-то и раньше знал…

Ну а после обеда мне предложили выкурить настоящую кубинскую сигару… Я вежливо поблагодарил… И отказался.

Никогда не любил этот вид извращения. Сигареты — да. можно… Но я больше любил вкусные или ароматизированные, а ещё лучше с ментолом. А чтобы курить сигары, надо иметь или недюжинное здоровье, либо богатый опыт. Обойдусь я без этого…

А Артур не отказался… Сидел, изображая из себя сэра Уинстона Черчилля, и пыхал толстой сигарой…

Гато показал мне довольно уютный кабинет на втором этаже одного из припортовых зданий. Вот там мы и начали допрашивать по очереди всех пленных моряков…

Начали с турок почему-то… Пытался говорить с ними по-английски… Видел, что понимают. Но отвечали на таком корявом инглише, что я их не особо понимал. Первый был мотористом. Полезная специальность… Но на контакт он никак не хотел идти. Пытался даже на меня покричать. Требовал, чтобы их отпустили…

Отправил его обратно в камеру. Посоветовал капитану сажать тех, с кем мы уже разговаривали в другую камеру. А желательно чтобы и в другом здании, подальше от остальных. Чтобы те, кто уже побывал у нас, не пересекались с теми, кто ещё не был на допросе.

Тут был ещё и психологический приём. Тот, кого уводили из камеры — назад не возвращался…

Второй турок был хитрым и скользким. Он был согласен на любую работу… Говорил, что всё умеет на корабле. Эдакий и швец, и жнец, и штурман… Ага, конечно. Знаем мы таких… Боцман, лоцман и Кацман… Опасный тип. Вотрётся в доверие, и предаст при первом же шухере… Отправил его туда же. В соседи к первому… Посмотрим что там с третьим турком.

А третий турок оказался греком. К тому же христианином, с Кипра. С этим я говорил подольше. Он был тут уже давно… А я совсем недавно побывал почти что рядом с его родным островом. Звали грека Гектор… Был он достаточно молод, двадцать восемь лет. И, кстати, мог говорить немного по-русски и немного по-английски… Я ему рассказал про то, что видел на Крите… Рассказал про Косту и его внучку Дору… Объяснил, что мы собираемся плыть туда, где начнём новую жизнь… И даже пояснил, почему возвращаться в Европу — плохая идея… Мне показалось, что он вполне адекватен. И если с ним ещё немного пообщаться, то может быть и смогу склонить его на нашу сторону… Давить ментально не хотелось. Я не знаю, насколько долго сохранится мой ментальный посыл на подчинение. А вдруг не так уж и надолго… Я же не проверял… А что будет, если вдруг в самый неподходящий момент взбрыкнёт и предаст… Лучше я его уговорю добровольно перейти в нашу команду… А там посмотрим…

— Алехандро! Посади его, пожалуйста, от всех отдельно! Возможно он нам пригодится. Вы пленных хоть кормите?

— Да. Но не так чтобы очень хорошо.

— Тогда, если можно, скажи, чтобы его покормили!

Ганс и Дитрих были родом из ГДР… Но после того, как обе Германии снова объединились, они оба не нашли себя в новой стране. И тому была веская причина. Ганс был военным моряком, а Дитрих, вообще из Штази… Сюда они попали в компании итальянца Марио, так как слиняв из Фатерлянда, нанялись на итальянское судно. Ганс был прост, как пфеннинг, а Дитрих очень интересный человек. Оба знали русский язык. Но если Ганс лишь в пределах школьной программы, то Дитрих мог бы преподавать в Берлинском университете русскую литературу на языке оригинала. Надо будет потом его с Липатовым свести. Возможно найдут общие точки соприкосновения.

Оба согласились плыть с нами. Хотя Дитрих и не был большим специалистом в морских делах, но на пару с Гансом, думаю справится…

— Амиго! Я думаю, что их можно вместе с греком определить. Заодно они ему стимула идти с нами добавят… А следующего можно итальянца пригласить. Похоже, что тоже наш клиент…

Марио разговаривал, как истинный итальянец, руками… Он очень расстроился, когда я ему рассказал, что в Италию мы не поплывём из-за того, что там скорее всего зона радиоактивного поражения. И вся Европа тоже фонит изрядно. Расспросил его про немцев. Он про них ничего плохого не сказал. Но с его слов они слишком правильные… Ну, так и должно быть. Они же немцы… Орднунг, мать его… Он у них всегда на первом месте. А Марио мне напомнил наших одесситов. Такой же весельчак и балагур… Правда, половины его слов я не понял, так как у него на два английских слова было пять-шесть итальянских… Отправил его к немцам… Думаю, что и из него толк будет.

Первым американцем, которого привели к нам в кабинет, оказался еврей, родом из Одессы. Причём вполне себе такой здоровенный рыжий парень Боря Кацман… Ну, вот теперь точно, не хватает только боцмана и лоцмана…

Глава шестая Свои и чужие… (продолжение)

— Боря! А ты в курсе, что от Америки остались лишь рожки, да ножки…

— А кто же про это не знает… И про Китай знаю, и про то, что солнце теперь не с той стороны встаёт тоже… Ви мне скажите гражданин начальник, что ви хочите ещё узнать от бедного еврея?

— Боря! Ты мне одессита не включай… И блатную музыку тоже можешь оставить при себе… Я с тобой по серьёзному делу хочу поговорить…

— Ой, Ви такой молодой, и такой серьёзный…

— Алехандро! Будь добр, отведи этого бедного еврея за забор и отпусти его. Там как раз свежие упыри за нами с аэродрома должны были приползти. Пусть он им мозги компостирует.

— Стоп, начальник! Я всё понял. Вы спрашиваете, а я отвечаю.

— Фамилия, имя, отчество?

— Кацман Борис Моисеевич, шестьдесят пятого года рождения. Родился в Одессе.

— За что судимость?

— За хулиганку по малолетке два года отсидел…

— Как эмигрировал в США?

— Пробрался на круизное судно, выпрыгнул за борт в нейтральных водах. Меня подобрал итальянский корабль. На борту был куратор из США. Я попросил политического убежища. Попал в Америку. Получил гринкарт. Но в Союзе уже началась перестройка и я стал никому не интересен. Завербовался на торговое судно.

— А ты моряк?

— Обижаешь, начальник… Я — одессит. Я с детства в море ходил.

— Какие специальности освоил?

— Помощник моториста. Палубный матрос.

— Пойдёшь с нами?

— А куда я денусь?

— А за забор к монстрам?

— Не… Я лучше с вами. Хоть на край света…

— Боря! Я сейчас скажу тебе один раз… Если пойдёшь с нами, то назад дороги нет. Но если от тебя будет вред, хотя бы даже маленький, то я…

— Начальник! Меня пугать не надо. Но если я дал слово, то заднюю включать — не в моих правилах.

— А ты мне уже дал слово?

— Что от меня нужно?

— Только польза в общем деле… И никакой самодеятельности…

— Если ко мне относятся по человечески, то я готов…

— На что ты готов?

— А почти на всё… Если это на пользу делу. И, кстати, начальник… Со мною вместе сидит не слишком правильный парень.

— Американец?

— Настоящий. К тому же он не то из ЦРУ, не то из АНБ. Я так и не понял. По-русски шпрехает, как мы с вами… Но хи-итрый, как одессит… Нет… Почти, как… Меня он всё-таки не расколол. За лоха держит…

— Как его зовут…

— Джон.

— А фамилия, небось, Смит?

— Нет. Браун.

— Понятно. Борис! Ты смог бы управлять большим кораблём?

— В навигации я не силён.

— А вдоль берега?

— Каботаж осилю, если помощники будут…

— Ладно. Сейчас пока отдыхай. Потом ещё поговорим…

Отправив одессита в отельную камеру, я вызвал Джона Брауна. Он оказался почти что близнецом Джона Смита с турецкого фрегата.

Я сделал вид, что не знаю о его способностях к языкам, и начал разговор на английском.

Но этот крендель оказался кручёным… И на моё:

— Уот из ю нейм?

Ответил на великом и могучем:

— Не ломайте комедию, господин следователь. Если вы уже допрашивали этого болтливого еврея, то уже знаете, что я прекрасно говорю по-русски.

— А о том, что я русский, Вам чайки рассказали?

— Нет. Ваша десантная форма, славянский тип лица, русские буквы на той бумаге, что лежит перед Вами…

— А Вы очень наблюдательны, Джон…

— Я офицер разведки…

— ЦРУ? АНБ?

— ЦРУ.

— Куда и с каким заданием направлялись?

— Хотя сейчас это уже не имеет значения, но я Вам скажу. В составе диверсионной группы должен был проникнуть в Анголу. Задание: Похищение советских специалистов и военнослужащих, с целью дискредитации деятельности советского контингента на Африканской территории…

— И где сейчас Ваша остальная группа?

— Они друг друга съели… Я их убил…

— Про Америку в курсе?

— Да. Примерную обстановку знаю. Китай. Метеорит… Ракетные атаки… Йелоустон… Смещение полюса… Я что-то ещё забыл?

— А Вы интересный человек, Джон.

— Я знаю себе цену.

— И какие дальнейшие планы?

— Учитывая то, что моих работодателей больше нет, а в новом мире одному не выжить, готов предложить свои услуги Вам, как наиболее сильной стороне.

— А мы Вам можем верить?

— Я с Вами предельно честен…

— Откуда так хорошо знаете русский язык?

— Мой отец во время войны попал в плен. Освободили его американцы. В СССР он отказался возвращаться…

— Не бандеровец, случайно?

— Нет. Он был сиротой. Вырос в детдоме в Воронеже. Родных нет. А в Америке он женился… Мать из Белоруссии родом. Ни отец, ни мать ничего негативного про Советский союз никогда не рассказывали. Но и возвращаться туда не планировали. У нас в семье разговаривали только по-русски.

— А как попал в диверсанты?

— Ещё в школе связался с плохими парнями… Попал в полицию, а там ко мне подошёл один человек и предложил помочь выбраться из неприятной ситуации. Потом уже я понял, что меня специально подставили… Но уже было поздно. После спецподготовки я выполнял разные задания в Восточной Европе. Но сейчас это уже прошлое.

— И как я могу рассчитывать, что ты не ударишь мне в спину?

— Никак. Мне придётся опять начать с нуля, чтобы заслужить Ваше доверие.

— Спасибо за откровенность! А что можешь сказать про своего сокамерника?

— Думает, что он самый хитрый, но прост, как валенок. Мелкий хулиган, но если его держать построже… Обычный типичный одессит. Будет строить из себя крутого парня, но на самом деле обычный работяга.

— Как думаешь, он разбирается в морском деле?

— Не на высоком уровне, но в море ходил.

— Вы на одном корабле к нам попали?

— Да. Корабль торговый. Но в одном из контейнеров много оружия и спецоборудования. Мы были как бы среди команды, хотя почти все знали, что мы не те, за кого себя выдаём. Но из всей команды остались только мы двое.

— Ладно. Тебя ведь отец Иваном назвал?

— Да.

— А фамилия?

— Браун. Отец такую взял ещё до моего рождения. Я даже не знаю, какая у него фамилия была раньше, так что я всегда был Джон Браун.

— О,кей. Ладно. Пока иди в камеру обратно. И пойми меня, Ваня! Я очень хочу тебе поверить… Но всё зависит от тебя.

— Я понял…

Хотел я с французами ещё поговорить, но Алехандро позвал на ужин. Оказалось, что на опросы-допросы ушло достаточно много времени и уже вечерело.

На ужине на меня наехали мои девчонки. Причём не просто так, а по полной программе. Оказалось, что Артур со Светкой куда-то умотали… И остались мои девочки одни посреди огромного по местным меркам мужского коллектива испаноговорящих мужчин со смуглой кожей.

— Я чувствовала себя, как в музее… Причём исключительно в качестве музейного экспоната. Как статуя Венеры… А они все хотят поговорить. Что-то спрашивают, улыбаются… Если бы не Айла…

— А что Айла?

— Ну, я же старшая. Мне пришлось её охранять от излишнего внимания… Вот только так я и сама смогла не бояться этих мужланов.

— Они тебя не обидят. И Айлу тоже… Этих парней тоже понять можно. Отвыкли они от женского общества… А тут такие красавицы…

Айла зарделась от моих слов. да и Марте было приятно слышать такое в свой адрес…

— Нам там комнату выделили…

— Нам? Это кому?

— Артуру и Свете отдельную комнату, и нам с тобой отдельную на троих.

— Ясно…

После ужина состояние было расслабленно-усталое. Делать ничего не хотелось. Оказалось, что Артур с женою, в сопровождении нескольких кубинцев, по договорённости с Гато, совершили вылазку на располагающиеся чуть дальше по берегу залива склады. Шопинг, так сказать… Вернулись с добычей… Не знаю, что набрали кубинские вояки, а Светлана нашла кучу всего полезного для чисто бытовых удобств. Шампуни, какие-то крема, лосьоны-одеколоны… А сейчас, на правах старшей подруги, Светка играла с девчонками в дочки-матери. Ленточки, бантики, заколочки, резиночки для волос… Шётки-расчёски и прочее… А ещё косметика…

— Света! Им и так военные проходу не дают. А ты хочешь, чтобы их на кусочки порвали таких красивых.

— Я этим военным отстрелю всё лишнее, чтобы поменьше было ненужных мыслей…

— Это не поможет… Но проблему надо как-то решать…

— А как ты её решишь? — присоединился к разговору Артур…

— Надо найти женщин…

— Тю… Где ты их найдёшь?

— Там же где и в Ливии… У тех, кто об этом позаботился раньше. У рабовладельцев…

— Ты думаешь, что тут такие уже есть?

— Думаю, что уже есть… Это одна из базовых потребностей человека. Что там на нижних ступеньках пирамиды потребностей Маслоу? Еда-вода… А потом? Одежда, секс, жилище, пища… Алиментарные потребности.

— Ты прямо как лекцию читаешь…

— Это не лекция, а правда жизни… Проза жизни, если точнее… Вот выжили мы после пандемии… А что потом?

— Ну, первым делом я чуть всю воду из под крана не выпил… — сообщил Артур. — А потом сожрал две банки консервов.

— Вот видишь? Еда-вода… А после этого ты переоделся в чистое и пошёл к себе в отделение вооружаться.

— Ну, да…

— Это потребность в безопасности. В каменном веке — это была дубина и пещера с незатухающим костром… А в твоём случае — автомат, пистолет, квартира, машина…

— Да. Но я же…

— Ага… Ты поехал выручать свою жену…

— И что? Я же не стал по дороге иметь всех женщин подряд направо и налево…

— Не ставь на одну полку себя и местного племенного вождя.

— А кто тут местный вождь?

— Да любой, кто может себе позволить автомат и несколько помощников в своей команде. Самый сильный орангутанг в обезьяньей стае. И когда у него будет оружие, еда, пещера, то ему захочется женщину… Ну и власти над другим людьми. И чем больше у него будет силы и власти, тем больше ему будет хотеться ещё больше власти… И показатель сильного самца это наличие у него не одной, а нескольких самок…

— Прямо как у тебя, Кот… — попытался схохмить Артур, но тут же получил пощёчину от своей жены, звание «дурак» от Марты и прожигающий насквозь взгляд от Айлы.

— Не ожидал я от тебя такого, гражданин бывший майор.

— Да ладно, Сань! Я же пошутил. Я же всё знаю и понимаю. Это среди кубинцев про тебя такие легенды ходят.

— Какие, на хрен, легенды?

— Ну, то, что ты колдун, волшебник, и это… Мачо…

— Блин. Я же просил Алехандро, чтобы он и его бойцы лишнего не болтали.

— А это не он… Это друг другу по секрету рассказывают те, кто вообще на аэродроме не был… Вот так вот рождаются легенды и мифы, Санёк…

— Он прав, Саша! — добавила его жена. — Об этом уже все болтают. Но это с одной стороны хорошо. На Марту и Айлу никто и не смотрит с вожделением…

— Но они на нас так смотрят… — возмутилась Марта.

— На вас смотрят так, как смотрят на ангелов, как на богинь. Прекрасных и недоступных.

Пока мы болтали, Светлана ухитрилась сотворить просто чудо с моими девочками.

Айле она собрала волосы в конский хвост, а макияж сделала слегка агрессивным. Получилась такая амазонка с суровым взглядом почти чёрных глаз.

А Марту превратила в девочку-воительницу из аниме, с двумя белыми хвостиками. Грамотно подобрала тени, и получилась такая опасная няша с кошачьим взглядом зелёных глаз.

Сама Светка выглядела, как маленькая рыжая ведьма…

— Слушай, Артур! Мне кажется, что теперь то уж точно нашим кубинским амигам пришёл полный и безоговорочный кирдык…

— Ты прав, Саня! Надо срочно искать этих твоих новых рабовладельцев…

— Но это всё завтра… А сегодня спать… День был долгий…

На полу в нашей комнатке лежали матрасы… Девчонки устроились на одном, а второй я, на всякий случай, подвинул поближе к дверям. Теперь, чтобы добраться до моих валькирий, надо было сначала перешагнуть через меня. А это сделать не так просто…

На следующий день, после завтрака, я посвятил Алехандро в тему наших с Артуром помыслов… Он одобрил нашу тему похода за невестами для своих бойцов.

— Только где ты будешь искать этих своих рабовладельцев?

— Амиго! А помнишь ту банду, которая напала на нас в аэропорту?

— Помню… Но мы же их всех положили там на поле.

— А откуда они приехали?

— Не знаю…

— У тебя есть карта местности?

— Есть…

— Где?

— В моём кабинете. Там, где ты допрашивал моряков.

— Пошли!

— Вот смотри, Алехандро! — я разложил на столе карту. — Мы тут… Аэропорт здесь… Они приехали на машинах… Примерно через час после того, как я стал шуметь, расчищая взлётно-посадочную полосу. И минут через пятнадцать-двадцать после приземления наших птичек.

— И что из того?

— Скорость движения колонны машин по нынешним временам не больше сорока километров в час. То есть они ехали примерно от десяти минут до получаса.

— Почему ты так решил?

— Собраться, вооружиться, завести машины, тронуться колонной в направлении аэропорта… Это всё занимает какое-то время. С такой скоростью они могли проехать от пяти до двадцати километров. То есть базируются они примерно в этом квадрате. — я обвёл на карте примерный круг обитания бандитов.

Да… Смешной каламбур получился. База бандитов в этом квадрате, и обвёл круг по карте.

— Алехандро! Что есть в этом квадрате?

— Тут мечеть… Тут госпиталь… — кубинец стал показывать на карте разные точки. — Тут школа, а тут ещё школа и рядом с ней есть школа церкви, как правильно…

— Приходская школа. — подсказал я ему.

— Да. Это всё рядом с аэропортом.

— А если расширить круг поисков?

— А там сложнее. Но вот тут есть студенческий городок политехнического института. Там сразу и начальная школа, и средняя есть. И несколько разных институтов. Там ещё должно быть и общежитие для студентов.

— И дом для преподавателей… — добавил я. — А не проверить ли нам именно это место?

— Я пошлю разведку, чтобы посмотрели по-тихому.

— Главное не спугнуть… Ну и чтобы бойцы твои не пострадали… Нам дорог каждый человек!

— Ты прав, друг! Людей надо беречь… Я сам пойду и посмотрю…

— Только не рискуй зазря! А я пока с французами пообщаюсь…

— Вот и хорошо.

Общаться с французами мне помогал один из кубинцев, который знал не только французский, но и русский язык…

Французские моряки были простыми обычными парнями. Все родом из Марселя. Потомственные моряки… Ну, ещё бы… Марсель — портовый город с многовековой историей.

Их сухогруз шёл из Французской Гвианы через Атлантику в Конго. В пути их и застала пандемия. Когда они выжили и оклемались, то оказалось, что они находятся на дрейфующем судне где-то посредине Атлантики. А на судне, кроме них одни только монстры… Как они выживали и боролись с цунами — это отдельный рассказ… Добравшись до берегов Африки, они были взяты в плен кубинскими бойцами… Среди них были старпом, старший механик и судовой врач. И это было просто замечательно для нас.

Но они никак не могли понять, что той Франции, которую они знали, больше нет… И мир изменился настолько, что теперь всё встало с ног на голову.

— Сейчас в Европе чёрт знает что происходит. Там такое творится. От радиации после ядерных ударов, до непредсказуемой вулканической и тектонической активности. Многие прибрежные города смыты цунами.

— Но нам надо во Францию. — убеждали меня лягушатники.

Я решил тогда действовать через наиболее подкованного в морском деле. Кто он там был на судне? Старпом? Штурман? Кто же его знает… Но только он мог понять, что даже Солнце теперь не на востоке встаёт, а непонятно где… Где-то на юге…

Рассказал им про погибшую Северную Америку вместе с исчезнувшими с карты Соединёнными штатами. Про Китай, стёртый с лица Земли и прочие географические новости.

Прониклись пониманием… Но по-прежнему настаивали на своём возвращении в свою страну… Упрямая нация эти французы…

Отправил их в камеру к туркам. Те тоже не согласны с нашей политикой. Вот и пусть посидят вместе, пообщаются…

После обеда вернулся Алехандро со своими разведчиками… Виду него был довольный…

— Амиго! Ты был прав! Мы нашли то, что надо.

Глава седьмая Воевать не числом, а умением

— Ну, давай, рассказывай!

— А что рассказывать, амиго? Всё, как ты предположил. Студенческий городок… Общежитие… Дом учителей…

— Преподавателей… — машинально подправил я его.

Гато хорошо говорил по-русски. Сказывалось обучение в Советском союзе. Но всё же некоторые словосочетания привычные для нашего уха у него получались чуть-чуть не такие. Вроде бы и слова правильные, и смысл понятен. Но не говорят так у нас… Вот как например этот вот дом учителей… Ну, да ладно… Чего я придираюсь. Всё-таки из всех кубинцев, мой тёзка лучше всех владеет русским языком.

В общем, картина складывалась следующим образом. Когда мы выкосили на аэродроме почти под чистую одну банду, то на её место тут же нарисовалась новая шайка.

Приехали ещё более дикие негры, чуть ли не из джунглей. Голодные, злые, жадные… Зато хорошо вооружённые, жестокие и бескомпромиссные.

Я не разбираюсь в местной политической кухне. Но кажется, эти новые бандиты в мирное время были в какой-то вооружённой оппозиции к легальной власти в Анголе. Много там было в Анголе разного. Я это плохо помню… Так что и обсуждать эту тему не буду… Всё равно что-то перепутаю…

Они быстро подчинили себе оставшихся в живых членов банды. Кого-то даже убили… Подгребли под себя всё имущество, оставшееся от банды. Поселились на том же месте. Место-то обжитое, удобное…

Забрали себе всех рабов, что были у прошлой банды и добавили своих. В лучших традициях белых колонизаторов заковали рабов в цепи, не давали одежды и плохо кормили…

Постепенно расширялся и ареал обитания банды. Если их не укоротить прямо сейчас, то они вскорости займут территорию всего города и окрестностей…

— Вовремя ты подумал о бандитах, амиго! Ещё немного и они сами бы на нас напали…

— Ну и хорошо, если так… Как будем действовать? Ты уже придумал?

— Саша! Я хотел бы с тобой посоветоваться, как лучше это сделать?

— Самое простое — это тупо выдвинуться всеми силами, окружить и напасть со всех сторон. Но при этом есть несколько негативных моментов. Первое: У нас будут потери. Большие или маленькие — это неважно… Я уже говорил, что нам дорог каждый человек…

— Я помню. И очень ценю, что ты бережёшь моих людей…

— Это не твои люди, Алехандро. Это наши люди! Это просто… Живые хорошие люди. Их надо беречь, даже если они не захотят пойти с нами.

— Ты говорил, что есть ещё негатив.

— Да. Есть… Второй и самый главный негативный момент — это то, что мы можем в ходе атаки потерять тех, кого хотим освободить и забрать с собой… Вряд ли бандиты будут беречь своих рабов и пленников. Скорее всего, спасая свои жизни, они будут ими прикрываться.

— И тут ты прав на все сто…

— Поэтому я думаю, что надо руководствоваться заветами знаменитого русского генералиссимуса Александра Васильевича Суворова…

— «Пуля — дура! Штык — молодец!» — странно было слышать цитаты великого русского полководца из уст белозубо улыбающегося чернокожего гиганта в кубинской форме…

— Ты — молодец, что знаешь высказывания Суворова… Но нет… На этот раз, другая цитата тут подойдёт… Даже две… «воевать не числом, а умением…» А ещё: «Удивишь — победишь!»

— И чем ты хочешь удивить этих дикарей?

— Я хочу, чтобы они снова наступили на теже самый грабли во второй раз.

— Грабли… Что это? Грабили? Кого?

— Вот так и прокалываются иностранные шпионы в России. На не знании элементарных вещей… Грабли — это такой садовый инструмент, которым обычно собирают опавшие листья.

— А-а… Я вспомнил… В танковом училище я такие видел… Но зачем на них наступать…

Пришлось проводить с любознательным кубинцем ликбез по технике безопасности при обращении с валяющимися граблями.

Алехандро ржал, как дикий мустанг.

— Я вспомнил… Да! У нас такое было… Да! Он наступил и ему по затылку…

— Вот. А бывает и в лоб прилетит…

— Что ты предлагаешь, Саша? — спросил, отсмеявшись, Гато.

— Есть одна задумка…

У кубинцев была устойчивая радиосвязь со своими соотечественниками в Луанде. Связавшись, он долго болтал на испанском, но всё же выполнил мою просьбу. Следующий сеанс связи назначили на поздний вечер. Поэтому после ужина я уже ждал возле радиостанции…

Знакомый голос одного из лётчиков в моих наушниках.

— Приветствую, Андрей Иванович! Как долетели? Как там майор Круглов?

— Здравствуй, Саша! Да всё нормально. Майор поостыл… Его тут даже поругали за излишнюю крутость в общении с соотечественниками… Готов принести тебе извинения за бутылочкой рома…

— Иваныч! Мне его извинения без надобности. Мне нужна кое-какая помощь от тебя…

Армия — это большой механизм. Если всё части механизма работают исправно и хорошо взаимодействуют друг с другом — армия боеспособна. Если что-то не так хотя бы в малом, хоть в одном из подразделений, то вся машина начинает буксовать и ехать боком…

Нам такого не надо. Поэтому мы с кубинским капитаном тщательно обговаривали все малейшие нюансы, которые могли бы возникнуть в ходе предстоящей операции… Дьявол, как известно, таится в деталях. Вот именно деталям мы и уделяли максимальное значение.

Выехав на место предстоящего боя, облазили его полностью… Причём в буквальном смысле слова… Мы даже сделали вручную план-схему будущего поля боя. Работали азартно, по стахановскому принципу…

Через несколько часов план был готов. Осталось только воплотить его в жизнь.

Когда встало Солнце… По новой традиции оно теперь на юге где-то встаёт… Под первыми лучами восходящего Солнца на нашей базе началась немыслимая суета. Прямо аврал… Что-то типа лёгкого безумия в ходе тушения пожара в борделе во время наводнения…

Народ бегал с мешками, коробками, ящиками… Что-то грузили, что-то перегружали. Одно загружали, другое выгружали… Только часовые на хорошо оборудованных огневых точках не участвовали в этом бардаке.

Хотя… Если приглядеться, то суетилось не так уж много народу… Зато со стороны создавалась видимость, что их вдвое, если не втрое больше.

Жаль… Жаль, что ни я мой друг Алехандро, не видели этой суеты. Ещё под покровом тёмной африканской ночи, мы покинули расположение базы и причина на это у нас была…

Дело в том, что наша кубинская разведка, не зря ела свой хлеб. Соглядатаев, из числа местных аборигенов, они срисовали почти сразу же, как только те появились.

Наш небольшой отряд насчитывал не более обычного пехотного взвода бойцов. Но всё это были самые лучшие из тех, кого отобрал Гато. Единственными не кубинцами были мы с Артуром. Но наши лица были вымазаны тёмным гримом, поэтому мы мало отличались от остальных бойцов.

Двигались мы в пешем порядке, имея при себе лишь стрелковое вооружение, да некоторые забавные сюрпризы для предполагаемых гостей. Правда тащили на себе ещё и тройной боезапас для наших пулемётов. Пришлось, однако, попотеть… Но оно того стоило…

Самолёт появился ближе к полудню… Хотя полоса была расчищена мною ещё в прошлый раз, на посадку самолёт заходить не торопился. Пролетев над взлётным полем, ИЛ-18 ушёл на второй круг…

Прошло долгих минут двадцать, а может и полчаса… Снова послышался звук моторов… Самолёт заходил на посадку.

Прокатившись по взлётно-посадочной полосе, ИЛ-18 остановился… Причём почти на том же самом месте, где в прошлый раз приземлился один из наших ИЛ-76. Открылась рампа и стали суетиться люди в военной форме, выгружая зелёные армейские ящики. Ящиков было много… Их складывали один на другой… Получилась неплохая такая пирамида…

Но долго разгружать свои ящики без постороннего внимания со стороны, прилетевшим гостям не пришлось. На бетон взлётно-посадочной полосы стали выезжать джипы и грузовые машины. Они ехали нагло и не стесняясь. Всего в автоколонне было примерно с десяток машин. Пулемёты на джипах были направлены на прилетевший самолёт, но пока никто не стрелял.

Лишь когда до самолёта оставалось совсем немного, послышались автоматные очереди. Бандиты палили из автоматов в воздух, то ли привлекая внимания, то ли нагоняя жути. И это им определённо удалось.

Люди, выгружающие ящики, быстро забежали в самолет и винты четырёх моторного ИЛа стали медленно вращаться… Но пара джипов, объехав самолёт, встали перед ним, препятствуя взлёту…

Рампа самолёта закрылась, но взлететь он не мог. Бандиты по самолёту не стреляли. Он был им явно нужен… Ситуация складывалась патовая…

Между тем, некоторые из бандитов, подбежав к ящикам, стали их вскрывать… А ящики были явно не пустые… И это стало заметно ещё при выгрузке… Когда их выгружали, то даже издали можно было разглядеть, что они тяжёлые. Иначе бы прилетевшие люди в русской военной форме давно уже разгрузили бы весь самолёт…

Радости бандитов не было предела. Они открывали ящики, доставали из них автоматы и гранатомёты, размахивали ими, хвастаясь друг перед другом. Но похоже, что их радость была преждевременна. Ни патронов для автоматов, ни выстрелов для гранатомётов в ящиках не было. А оружие без боеприпасов — это просто большая тяжёлая железяка, не более того…

Основная масса бандитов сосредоточилась возле распахнутых ящиков… На двух джипах, что перекрывали взлёт самолёты остались лишь двое водителей… Остальные машины стояли в основном позади ИЛа.

Лишь один пулемётчик не покинул своего джипа и его пулемёт всё ещё был направлен в сторону самолёта. Но и его внимание было больше приковано к тому богатству, которое удалось захватить банде совсем без боя…

Появившиеся, как из под земли кубинские разведчики сняли двух водителей джипов перед самолётом тихо, используя лишь ножи. Никто этого даже не заметил.

Выстрел снайпера, заваливший пулемётчика стал сигналом к бою. Дюжина пулемётов косила зазевавшихся бандитов, как коса спелую рожь. Попытки спрятаться за ящиками не помогли… Пулемёты располагались с двух сторон от полосы, причём так грамотно, чтобы не попадать по своим… Да. Дружественный огонь — это единственное, от чего сегодня могли бы пострадать наши бойцы, так как выстрелить в нашу сторону бандиты так и не успели. Копаясь в ящиках, своё оружие у них в основном было в положении «за спину», а из незаряженных трофеев особо не постреляешь…

Всё закончилось очень быстро… Но мы не спешили покидать свои укрытия… В районе здания аэропорта появилось ещё несколько бойцов. Но это были кубинские разведчики… Они подали условный сигнал, и лишь после этого мы начали двигаться в сторону расстрелянной банды. Но двигались осторожно, опасаясь недобитков, коих оказалось всего двое… Наш кинжальный огонь был слишком плотный. То, что выжили эти двое это вообще дикая случайность и редкая удача.

Хотя один из раненых был тяжёлый и его без сожаления добили, чтоб не мучился. Зато второй был ещё вполне живчиком и его по-быстрому допросили.

Он и сообщил, что банда приехала на аэродром почти в полном составе. В студенческом городке для охраны остались лишь шесть «инвалидов»…

Как говаривал наш прапорщик во время моей срочной службы «косые, хромые и скорбящие». Этими терминами он называл нерадивых бойцов, не способных к бою, по причине натёртых ног и больных желудков… Вот таких обычно и оставляют стеречь добро, пока нормальные бойцы воюют.

— А кто главарь банды? — спросил у пленного Алехандро.

Раненый указал на того, кто до последнего находился у пулемёта… Это действительно был крупный абориген, одетый лучше других…

— Есть ли какие условные сигналы при возвращении колонный машин на базу?

Пленник ответил, что нет. Странно. Кругом такое творится, а никакой системы опознавания типа «свой — чужой» бандиты не придумали… Прям, страна непуганых идиотов…

Напоследок раненый рассказал, где находятся посты охраны в студенческом городке.

После этого Алехандро хладнокровно убил бандита ножом в сердце. А никто и не обещал пленному жизнь. Ему пообещали лишь лёгкую смерть. Его прострелянные из пулемёта ноги и так не давали ему шансов на выживание, но он умер легко. И даже, как мне показалось, с улыбкой на лице… Наверное, показалось…

Через открытую рампу самолёта на взлётку вышли прилетевшие.

Я обнялся с лётчиком.

— Ну, что, Саша… Всё получилось?

— Да. Всё в ёлочку… Как мы и рассчитывали. У вас там внутри никто не пострадал?

— Нет. Сделали всё так. как ты и сказал. Закрылись изнутри и залезли под броню. Но по самолёту так никто и не выстрелил…

Внутри ИЛ-18 стоял закреплённый бронетранспортёр. Вполне подходящая защита от стрелкового оружия… Но эта предосторожность даже не пригодилась. Хотя, как знать… Иногда лучше перебдеть, чем недобдеть… Эта старая армейская мудрость ещё никому не помешала.

— Это же хорошо. Пригодится ещё. Но ты говорил, что найдёшь самолёт, который не жалко. А этот — вон какой красавец…

— Старый он уже. Ему осталось летать всего ничего. В любой момент может подвести. И обслуживание ему давно не делали, как следует…

— Полетишь на нём обратно или с нами по морю пойдёшь?

— И так, и эдак можно.

— Моряков привёз?

— Да. Познакомься!

Четверо людей в военной форме, до этого так активно изображавшие из себя грузчиков, оказались военными моряками, причём в солидных званиях от капитана-лейтенанта аж до капитана первого ранга. И это не были замполиты, как Иванов в Ливии. Опытные морские волки…

Я представился, они тоже. И не кичились своими звёздами, и не намекали мне на мой возраст, как майор Круглов… Да тьфу на него…

Один джип с моряками уехал на нашу базу. За рулём был один из кубинцев.

Ну а мы решили завершить разгром банды, не теряя напрасно времени.

Всё оружие загрузили в самолёт. И то, что прилетело на нём, и трофейное бандитское. Кроме тех пулемётов, что были закреплены на джипах.

Кубинцы украшали себя разноцветными тряпками, снятыми с убитых бандитов. Старались выбирать те, что были меньше испачканы кровью. Хотя это было и довольно сложно. Но в конце концов нам удалось выглядеть почти так же, как и банда. По крайней мере, издали…

Погрузив пустые ящики на грузовики так, чтобы их было видно, мы загрузились в машины и поехали в сторону студенческого городка.

Дорога не заняла много времени. Мы ехали так же, как и бандиты, абсолютно никого не стесняясь.

Нам и здесь повезло. Несколько бандитов встречали нас стоя у въезда в ворота студгородка… Их удалось срезать одной очередью из пулемёта…

Но их было только пятеро… А пленный говорил про шестерых…

Мы осторожно входили на огороженную территорию. Бойцы кубинского капитана рассыпались в разные стороны, блокируя все входы и выходы. Студенческий городок явно был построен по советским архитектурным проектам. Пятиэтажная общага — типичная хрущёба. А недалеко от неё — одноподъездная девятиэтажка, в которой раньше жили преподаватели. Учебные корпуса были настолько похожи на наши советские школьные здания, что создавалось ощущение дежавю. Единственно, что отличало пятиэтажное общежитие от наших стандартных хрущёвок — это отсутствие стёкол в окнах. Вместо них были жалюзи. Ну, это и понятно. Зачем застеклять окна при такой-то жаре? Были бы кондиционеры у всех в домах, но это дороговато для бедной Анголы.

Ну а дальше начались находки…

В полуподвальном помещении учебного корпуса бандиты создали тюрьму. Раньше здесь, скорее всего, были какие-то складские помещения. Но теперь тут содержались пленные или рабы… Несколько мужчин, пара десятков лиц женского пола в возрасте примерно от двенадцати и до тридцати лет, с десяток мальчиков не старше двенадцати…

До окончательной зачистки территории выпускать их пока не стали. Просто оставили несколько бойцов для охраны…

Общага была загажена до неприличия… Там явно давно уже никто не жил. Зато хватало объеденных трупов и человеческих костей…

Но всё самое интересное было в доме, изначально предназначенном для проживания преподавателей.

Глава восьмая Освобождение рабов и другие бытовые проблемы…

Первое удивление вызвало наличие электричества в доме. Стационарный генератор, находящийся в пристройке позади дома вырабатывал достаточное количество электричества не только для освещения всего дома, но и для работы лифта. Пользоваться лифтом мы не стали. Но всё же оставили пару бойцов для охраны.

На первом этаже было пусто… Похоже, что в последнее время здесь не жили, а всего лишь установили пост охраны. Сейчас тут никого не было, но было видно, что пара бандитов как минимум здесь присутствовали постоянно.

Неспешно поднимаясь по лестнице, мы планомерно обследовали и второй этаж. Обнаружили там склады полезного и бесполезного барахла. Много одежды, обуви, бытовой химии, консервированных продуктов… Видимо сюда стаскивали всё награбленное с ближайших складов и магазинов. Была даже комната с бытовой электротехникой и электроникой… Для переселенца из двадцать первого века — ничего особенного, но для аборигенов девяностых годов двадцатого — вполне себе сокровища… Только вот электричество не везде есть нынче…

Ну а дальше, с третьего этажа, начались жилые помещения… Мы входили в квартиры, если двери были не заперты, и выламывали двери, если замки были закрыты…

Да… Жили бандиты «бохато», но гигиеной и уборкой не заморачивались… Как говорится, где жрали, там и ср… гадили… Так загадить помещения, надо было ещё постараться.

В одной из квартир на четвёртом этаже, в ванной комнате обнаружили прикованную к трубе наручниками абсолютно обнажённую девушку на вид не старше шестнадцати. Она была худой и измождённой. На нас смотрела безучастно. Похоже ей уже было всё равно, кто пришёл и чего им надо…

Ключей от наручников не было. Оставили её пока на потом…

На каждом этаже мы оставляли по одному бойцу. Так что количество нашего подразделения постепенно сокращалось…

На следующих этажах мы обнаружили ещё несколько прикованных девушек, а ещё пару мальчиков лет десяти-двенадцати. Они тоже были голые, худые и испуганные.

Восьмой этаж оказался главными апартаментами главаря банды. Здесь, по крайней мере, было хотя бы чисто… Зато целая квартира по соседству была занята рабынями. У каждой из них был ошейник на шее, от которого тянулась железная цепь. Все три рабыни были девочками не старше двенадцати лет…

Вот тут нас и ожидал сюрприз… Одна из рабынь стала подавать какие-то знаки. Я не понял, зато всё понял Алехандро. Он внезапно одной рукой отшвырнул в сторону широкую кровать, и схватил спрятавшегося под ней бандита…

Хотя, какого бандита… Худощавый темнокожий пацанчик, лет четырнадцати-пятнадцати на вид. Автомат у него сразу отняли. А тщательно обыскав, нашли ещё пистолет и два ножа…

— Это и есть последний бандит? — с усмешкой, не обращаясь ни к кому конкретно, поинтересовался Артур.

— Зря ты смеёшься. — укоризненно ответил ему Алехандро. — Здесь иногда воюют мальчики с десяти лет. И они не менее, а порой и более жестоко обращаются с теми, кого считают врагами.

— Дети всегда более жестоки, нежели чем взрослые. — это уже я вклинился в их разговор. — А на войне взрослеют рано.

— Ну и чего с ним делать?

— Понять и простить… — снова попытался пошутить Артур, но его шутку никто не поддержал.

— Key? (Ключи?) — спросил я по-английски у мелкого бандита, а жестами показал, типа, что я открываю замок и указал на ошейники рабынь.

Пацанчик что-то залопотал и закивал головой. Он дёрнулся куда-то бежать, но Алехандро ухватил его за шиворот и пробормотал:

— Не так быстро, гадёныш!

В руках кубинского гиганта «маленький гадёныш» выглядел вообще сущим недомерком…

Недомерок провёл нас в сторону апартаментов главаря и из прикроватной тумбочки извлёк связку ключей…

— Ну ладно… — сказал Гато. — Пусть пока поработает ключником… Я правильно говорю? — переспросил он у меня.

— Нормально. Смысл правильный. Но ключник у царя или богатого помещика на Руси был практически правой рукой, имеющий порою больше власти, чем иной воевода…

Освободив трёх девочек от рабских ошейников, бандитёнок поклонился и посмотрел в глаза Гато преданным взглядом.

— Вот ведь, сука, какой жополиз… — сплюнул Артур. — Новая власть пришла… Значит надо кланяться. Быстро гадёныш меняет хозяев…

— Девочки! Вы бы оделись, что ли… — сказал я бывшим рабыням, но было видно, что меня не понимают…

Алехандро доступными жестами показал, что надевает на себя что-то, и показал на кучу тряпок в комнате главаря…

Девчонки сообразили довольно быстро и начали на себя надевать то, что попадалось под руку… Похоже, что наготы они не стеснялись, но выбирая одежды, брали то, что поярче, да побогаче выглядит… Похоже, что дорогая одежда тут — это не только защита от солнца и ветра, но и статус. Чем богаче одежда, тем статус владельца выше…

Заметив у одной из рабынь на шее продольную рану и воспаление, похоже, что от постоянного ношения ошейника, я решил помочь… Я бы не обратил на это внимание. Но девочка постоянно прикасалась к шее, то ли расчёсывая её, то ли просто рана приносила ей дискомфорт. Судя по всему, это воспаление в условиях нынешней антисанитарии может привести к очень плохим последствиям. А ещё на её щеках были шрамы… Похоже, что от ножа…

Я подозвал её к себе. Она с испугом, но подошла… Я взял её за руку и посмотрел в глаза:

— Trust me! (англ. Доверься мне!)

Не знаю, поняла она мою фразу по-английски, но по-португальски я не кумекаю, а по-русски она точно не поймёт. После этого я слегка добавил ментального лечения и заодно запустил общую диагностику организма… Воспалённая рана на шее стала прямо на глазах заживать… Мне показалось, что девочка поёжилась… Похоже импульс на лечение пробежал по её организму… А я взял её обеими руками за щёки и постарался убрать уродливые шрамы, запуская процесс регенерации кожи…

Когда рана на шее исчезла, я подумал, что для первого раза вполне достаточно, и отпустил её… Под моими ладонями на щеках девочки тоже не стало рубцов, от бывших ран и шрамов… Только чуть более светлая кожа была ещё заметна. Но я знал, что это скоро пройдёт…

Она тут же дотронулась до шеи. Вернее до того места, где ещё пару минут назад была воспалённая рана… Её глаза расширились. А потом она прикоснулась к своим щекам… После чего с каким-то ужасом посмотрела на меня, и постаралась отодвинуться подальше…

Две её недавние соседки по рабству тоже смотрели на меня с немым страхом в глазах… Одна из них пробормотала:

— Ele é médico?

— Ele é um mágico! — ответила ей вторая.

— Mago… — прошептала первая…

— El mago! — добавил мой испаноговорящий друг Алехандро.

Похоже, что девушки его поняли правильно… Одна из них приблизилась к моей пациентке и стала трогать её шею… Видимо глазам своим она не поверила… Но убедившись, что всё так и есть на самом деле, она тут же отошла о неё…

— Пора идти дальше… — поторопил нас всех Алехандро.

Дальше мы пошли в обратную сторону, снова обходя комнаты с прикованными рабами и рабынями… «Гадёныш» подбирал ключи и освобождал пленников.

Правда в одной комнате получилась заминка. Прикованный мальчишка, увидев мелкого бандита с ключами в руках, постарался вжаться в стену, лишь бы оказаться подальше от «гадёныша»…

— Чего это он? — спросил я у Гато.

— Может он думает, что мы его будем… пытать… Или убьём…

— Нет… Похоже, что он не нас боится, а его… — я указал на ключника. — Ты можешь его спросить? Он тебя поймёт?

— Я попробую. А вы пока идите дальше…

Алехандро, с наскоро одетым освобождённым мальчишкой, догнал нас уже, когда мы выходили на улицу… Там уже собралась большая толпа кое-как одетых бывших пленников. Чтобы они не разбрелись куда попало, кубинцы всё же окружали их… Со стороны было непонятно, то ли они охраняли их, то ли конвоировали…

Гадёныш стоял чуть в стороне. В руках он по-прежнему держал связку с ключами, хотя необходимость в них уже отпала, так как все пленники уже были освобождены и из комнат, и из полуподвальных камер…

Мальчишка которого вывел Алехандро присоединился к группе бывших пленников. Гато подошёл ко мне и тихо сказал почти на ухо:

— А мелкий бандит оказывается садист ещё тот. К тому же очень изобретателен был в своих пытках…

— А чего тогда другие на него так не реагировали.

— Он только на маленьких мальчиках специализировался. А потом их утилизировал…

— Убивал и закапывал?

— Нет. Он их ел… И мясом своих бывших кормил других.

— Кулинар, блин… — мои кулаки инстинктивно сжались…

— Остынь! Я думаю, что тут есть более злые на него люди…

Алехандро что-то шепнул одному из своих бойцов, а сам обратился с длинной речью к освобождённым рабам. Он говорил медленно, тщательно выговаривая слова. И я понял почему… Ангола — страна с португальским языком в качестве государственного, а он им задвинул длинную речь по-испански… И хотя языки похожи. Но всё-таки отличаются. Но, судя по лицам бывших пленников, они его хорошо поняли. Сначала один, что-то сказал, указывая пальцем на мелкого бандита, потом девушка что-то протараторила и тоже указала на него. А потом загомонили все разом…

Гадёныш попытался дёрнуться, но стоящий позади него кубинец тут же схватил его за шиворот.

— Стоп! — скомандовал я, и поднял руку…

Толпа замолчала…

— Амиго! Спроси у них, что они хотят с ним сделать?

Гато стал говорить, заодно жестами иллюстрировал свои слова.

Из толпы пленных вышел мальчишка, тот, кто первым указал на садиста и стал говорить.

— Что он сказал? — спросил я у капитана.

— Он сказал, что бандит заслуживает смерти, но им всё равно, как он умрёт…

— А вот это правильно. Я-то думал, они его прямо здесь на куски порвут. Но вот ведь как. Не такими уж и кровожадными они оказались, эти дикари… Получается, что это я — дикарь.

— Почему, Саша?

— Да я хотел предложить им посадить его на кол, по старой русской традиции.

— У вас так делают?

— Раньше делали… Лет триста-четыреста назад…

— Хочешь возродить традицию?

— Уже нет… Ты его пристрелишь или я?

Алехандро дал команду своим бойцам, и мелкого бандита отвели в сторону, где просто и буднично пристрелили безо всякого пафоса. Ну и ладно… Собаке — собачья смерть…

Кубинцы подогнали пару грузовиков, а бывшие рабы под их руководством стали перегружать в них вещи из бандитских складов. Погрузка шла довольно бойко… Кажется, пленникам сказали, что они потом смогут взять то, что им понравится из этих вещей.

После завершения погрузки. Алехандро вновь задвинул речь перед толпой освобождённых народов Африки.

Я и без перевода понял, что он предложил им на выбор: Или уйти куда хотят, взяв из вещей то, что им приглянулось, или отправиться с нами. Рассказал он им о том, что мы поплывем, хрен знает куда, или нет, я так и не понял…

Все взрослые мужчины путешествовать с нами отказались. К ним присоединились несколько взрослых женщин и почти все мальчишки. Они лишь попросили дать им немного оружия на первое время…

Остальные, в основном, молодые девушки и двое мальчишек решили, что под нашей защитой им будет лучше…

Так что мы загрузили в машины около тридцати новых пассажиров.

На базу добирались без особых приключений. Только заехали по пути в аэропорт. Андрей Иванович со вторым пилотом закрылся в самолёте. Ожидая нашего возвращения, он не вылетал обратно в Луанду, чтобы звуком взлетающего самолёта не спугнуть бандитов, остававшихся на охране студенческого городка. Теперь в этом необходимость отпала…

Попрощавшись с ним, мы проводили улетающий борт, и лишь потом поехали на нашу военную базу в порту.

Нас встречали, как героев. Хотя чего геройского в разгроме банды? Обычная рутинная работа для спецназа.

А на базе произошло ЧП. Турки сбежали…

Они воспользовались тем, что на базе осталось мало народа. И народ этот занимался чем угодно, но только не охраной неагрессивных турецкоподданных. К тому же статус находящихся в качестве то ли пленников, то ли гостей турецких моряков был настолько не определён, что строго охранять их никто и не думал…

Так как сидели они вместе с французами, которые тоже активно отказывались продолжить путешествие совместно с нами, то я, честно говоря, думал, что и потомки галлов слиняли вместе с ними.

Но, нет… Французы остались сидеть в абсолютно открытом помещении, не предпринимая попыток покинуть наше общество… Хотя и не препятствовали туркам взламывать замки на дверях.

Я не стал их ни о чём спрашивать. Просто их всех переместили в помещение без замков, где жили остальные специалисты по морскому делу…

Турки ушли не с пустыми руками. Они вырубили часового и завладели его оружием. Но не убили, а просто оглушили и связали. За что им большое спасибо… Терять людей очень не хочется.

Никакой погони или поисков сбежавших мы устраивать и не собирались. Аллах им в помощь! Пусть выживут!

Светлана, Марта и Айла сразу же занялись устройством быта новых жительниц нашей базы. А двух спасённых мальчишек определили к сержанту кубинцу.

Первым делом заморочились санитарными процедурами. Для лиц женского пола организовали помывку в душе, с последующем переодевании в чистую одежду. Учитывая, что до появления наших трёх красавиц, база была полностью мужская. Зато теперь от количества женщин на базе голова у многих половозрелых мужчин вообще пошла кругом.

Специально созданная команда, из наиболее проверенных коммандос, охраняла новоприбывших женщин от излишнего внимания остальных. Но это мало помогало…

Закончилось всё тем, что один из кубинских бойцов был замечен подглядывающим за женщинами в душе… Он, конечно же, был схвачен выделенными для охраны соотечественниками и был доставлен к капитану. Я был там и видел, как злится Алехандро… Как бы ничего лишнего не натворил сгоряча наш командир.

— Амиго! Позволь мне поговорить с этим человеком!

— Да что с ним разговаривать? Это его недостойное поведение позорит всё наше подразделение. Потом про нас будут говорить? «А… Это те, что за бабами в бане подглядывают…» Мне уже стыдно, что я командир этого… Этого…

— И всё же… Дай мне несколько минут! Только мне понадобится твоя помощь… Я хочу, чтобы ты все мои слова постарался перевести на испанский как можно подробнее… Пожалуйста, друг! Помоги!

— Хорошо…

Я встал напротив провинившегося бойца… Уже было видно, что ему стыдно… Он стоял, потупив голову, и не смотрел никому в глаза. Двое коммандос, которые задержали и привели этого недотёпу, всё ещё стояли рядом. Хотя задержанный не дёргался и не пытался сопротивляться.

— Посмотри мне в глаза! — сказал я…

Алехандро перевёл мои слова…

Боец поднял на меня глаза полные стыда и боли… Но я знал, что это только первый, единичный случай… Дальше будет больше. Находящиеся вдали от Родины здоровые молодые мужчины занимались войной на африканском континенте… Вдали от дома, вдали от своих близких, вдали от жён, невест… И просто вдали от женщин. А война — это тестостерон, которому некуда деваться из организма. Его надо куда-то выплёскивать. В бою, в драке. или в постели с женщиной… Не сейчас, так потом. Не сегодня, так завтра… И хорошо, что это произошло вот так, безобидно…

— Слушай меня внимательно воин!

Я уже стрельнул в глаза бойца своим ментальным зелёным огоньком… Он сейчас мой…

— Веришь ли ты в бога?

Воин усердно закивал и перекрестился…

— Помнишь ли ты заветы Христа и слова апостолов его?

Снова утвердительный кивок.

— Тогда почему ты забыл слова, что записаны в библии? Ибо сказано там: «Если же твой правый глаз влечёт тебя к греху и соблазняет тебя, то вырви его и отбрось прочь! Ведь лучше тебе потерять часть себя, чем всему тебе попасть в ад и гореть там вечно в геенне огненной!» И если нет у тебя силы самому это сделать, то бог тебя сам накажет и лишит тебя твоего правого глаза.

Я взмахнул руками и послал ещё один ментальный посыл в глаза солдата…

Крик, с которым кубинский боец схватился обеими руками за лицо, закрывая свой правый глаз, был достаточно громким. Даже Алехандро рядом со мной вздрогнул от этого крика. А солдаты стоящие рядом с задержанным, отшатнулись от него…

В этом крике звучала искренняя боль, человека у которого вырывают глаз… по живому и без наркоза…

Глава девятая Чудеса, фокусы и другие способы агитации…

Если кто-то решил, что используя свои магические способности, я решал наказать нерадивого бойца, посредством удаления у него одного из зрительных органов, всего лишь за то, что он подглядывал за женщинами в душе, и мог случайно увидеть голыми Светлану или Марту с Айлой… Зря вы так обо мне думаете. Я что? Садист какой или маньяк кровожадный?

Да. Ему было больно.

Да. На какое-то время он не сможет видеть одним глазом…

Но это пройдёт… И всё вернётся. И зрение придёт в норму. И болеть перестанет… Ну а то, что на какое-то время глаз будет слегка красноватым от крови… Так бывает. Повышение внутриглазного давления… Причины могут быть разные, но симптомы почти всегда одни и те же: Красный глаз, боль, жжение, ухудшение или кратковременная потеря зрения.

Но конкретно вот этот боец этого не знает, и знать не может… И те, кто сейчас находятся рядом со мною в этой комнате, тоже не знают причину того, от чего сейчас стоит на коленях и корчится, держась за глаз, здоровенный мужик в военной форме.

— Ну чего ты за глаз ухватился? Об этом надо было раньше думать, когда ты нарушал заветы божие…

Я жду, когда мои слова переведут этому болезному…

— Алехандро! Ты почему не переводишь?

Гото посмотрел на меня таким непонимающим взглядом. Но тут же стал переводить…

— Ты думал, что бог тебя не видит? Ты думал, что бог про нас забыл?

Снова делаю многозначительную паузу…

— Убери руки от лица! Посмотри не меня? Что? Твой правый глаз не видит? Но, слава богу, он на месте. Бог не стал отнимать у тебя глаз. Он только лишил твой нагрешивший глаз зрения.

А про себя всё время думаю: Не переборщил ли я с «божественной силой»…

— Теперь молись! Проси прощения у бога за свой грех! Моли его о том, чтобы он вернул тебе зрение! Бог добрый. Он простит тебя, если ты будешь искренне его просить.

Боец закивал головой. Он сейчас больше всего походил на темнокожего терминатора с красным глазом.

Не знаю, на кого больше оказало влияние шоу, которое я устроил проштрафившемуся бойцу… Но вечером того же дня кубинские бойцы при виде меня, старались обойти стороной и не встречаться со мною взглядом…

— Алехандро! А чего это твои храбрые коммандос шарахаются от меня?

— Ты их напугал. Они тебя боятся.

— Я что? Такой страшный?

— Не то слово… Они думают, что ты маг и колдун…

— Но ты же понимаешь, что я всё это делал лишь для того, чтобы поддержать дисциплину в твоём подразделении?

— Я понимаю. Но мне порой и самому страшно.

— Отчего? Ты тоже меня боишься?

— Нет. Тебя я не боюсь. Я боюсь той силы, которую ты используешь. Мне даже кажется, что ты сам не знаешь всех пределов той силы, которой владеешь…

— Ты прав, друг… Это мне самому до конца неизвестно… Просто я знаю одно: Сила, данная мне откуда-то свыше, велика. А я лишь использую частицы этой силы, в силу своего разумения.

— Откуда это в тебе?

— Это долгая история. Когда-нибудь я тебе обязательно всё расскажу. Но не сейчас. Ещё не пришло время.

— Хорошо. Я подожду… Но очень хочу всё знать… Я любопытный.

— Как ты думаешь, амиго: Подействовала моя терапия на моральный облик твоих солдат?

— Ещё как подействовала… Боятся теперь даже подходить к женскому общежитию.

— Это пройдёт. Просто нужно время, чтобы бывшие рабыни немного акклиматизировались и пришли в себя. Иначе они бы просто подумали, что из одного рабства попали в другое.

— Ты мудро мыслишь.

— Жизнь заставляет. Мне, как и тебе, приходится думать не только о себе, но и о других. Помнишь, был такой француз. Антуан де Сент Экзюпери?

— «Маленький принц»?

— Да. Это он написал эту книгу… Так вот. Там была одна фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили!»

— Я помню.

— Но так же, мы в ответе за тех, кого спасли, или хотим спасти… За тех, кто нам доверился. За тех, кто рассчитывает на нас.

— Так можно всего себя истратить для других…

— Вот поэтому мы должны быть сильными и мудрыми. Потому что от нашей ошибки и нашей слабости могут пострадать другие люди.

— И снова ты прав, Саша! Один вопрос только… Зрение к моему бойцу вернётся?

— А он молится?

— Без остановки…

— Тогда, я думаю, что завтра с ним всё будет в порядке…

Мои девчонки меня удивили ещё больше. В комнате, которую мы делили на троих, меня встречало три… девушки…

Марта и Айла стояли с видом «невиноватая я», и ждали моей реакции. А на матрасе сидела давешняя негритянская девочка. Хотя она была в новой одежде, да и выглядела уже чистенькой и вымытой, но я её сразу узнал…

— И кто это у нас такой чёрненький, да симпатичный в гостях? — поинтересовался я у своих красавиц.

— Это Мария Алисе Да Силва.

— Ясно… Машка, значит? Или Алиса? Как лучше?

— Она согласна на Машу…

— Угу. Понятно… А что она у нас тут делает, на ночь глядя?

— Она теперь будет с нами жить…

— Вот как? А почему у меня никто не спросил? Или меня можно просто перед фактом поставить, что у вас появилась новая подружка, и теперь она будет жить с нами.

— А это у тебя надо спросить, господин колдун, зачем ты приворожил эту несчастную девочку?

— Я?

— Ну не я же…

— Марта! Давай ты мне толком объяснишь всё. А то я одного никак понять не могу… Мне теперь всех, кого я лечил надо в свой гарем забирать? Так что ли?

— Если бы ты просто лечил… Ты на глазах у всех творишь чудеса и хочешь, чтобы потом все к тебе относились, как к нормальному человеку.

— А по-твоему — я ненормальный?

— Не об этом сейчас разговор.

— Тогда, о чём?

— Она теперь изгой среди своих бывших соотечественниц.

— Это почему ещё?

— Ты просто не понял, где ты находишься… Это — Африка!

— Спасибо тебе, капитан очевидность! Ты мне открыла глаза.

— И народ здесь суеверный и мнительный.

— Ну и что?

— А то… Эта девочка теперь для них, как прокажённая.

— Только из-за того, что я её вылечил от раны, которая уже воспалилась? Она могла умереть от гангрены. Или от заражения крови… Да, что я тебе объясняю…

— Из-за того, что ты над ней колдовал при всех. Теперь она для них, как ведьма… Они с ней за одним столом даже есть не хотели.

— А откуда мне было знать, что тут, в Африке, нельзя спасать людей.

— Вот если бы ты, как доктор, помазал бы ранку кремом, и при этом поколдовал бы, чтобы заживало быстрее. Но сделал бы это так, чтобы никто не понял, что ты колдун.

— А я колдун, по-твоему?

— Ну а кто же ещё?

— А я думал, что твой будущий муж…

— Одно другому не мешает.

— Ну и что мне теперь с ней делать?

— Она будет жить здесь, с нами, и прислуживать господину колдуну.

— Это она так сказала?

— Да.

— Ты понимаешь по-португальски?

— Нет. Но мне перевели её слова.

— А если я против?

— Тогда она убьёт себя…

— Это угроза такая?

— Нет. Констатация факта. Она просто не выживет теперь среди своих. Все всё время будут ей вспоминать, что она заколдована. С ней никто не будет общаться… От неё уже шарахаются, как от смертельно больной.

— Очарована, околдована… Будто с тёмного неба сошедшая… — пропел я…

— Ну и что ты скажешь?

Марта стояла, уперев руки в боки, и смотрела на меня с такой укоризной, что я уже сто раз пожалел… О чём? Да обо всём… О том, что спасал, лечил, заботился… И чем всё закончилось? Банальным шантажом со стороны тех, кого я лечил и спасал…

— Марта! А ты не думаешь, что я сейчас вот выйду из этой комнаты, и больше никогда в неё не зайду…

— Ты чего?

— Я говорю о том, что не надо меня шантажировать. Своими словами и поступками, ты заставляешь меня делать то, чего хочешь ты. А я привык делать то, что хочу я… Когда ты настояла на том, чтобы с нами жила Айла, я подумал, что так действительно надо сделать… А теперь понимаю, что это был только твой каприз. Теперь ты хочешь устроить тут семейное общежитие для девочек разных рас и национальностей… Кого ты ещё позовёшь в наш междусобойчик? Японочку с китаяночкой? Где я тебе их возьму? Астероид туда упал… И они все погибли…

По лицу Марты прокатились две крупные слезы, оставив на щеках влажные следы…

— Только вот не надо тут сырость разводить! Я этого не люблю. К тому же на меня это не действует, как фактор давления.

— Ты жестокий!

— А ты думала, что я плюшевый мишка? Ты ошибалась…

Я вышел из комнаты, довольно громко закрыв за собой дверь…

Выйдя из своей комнаты, я не задумываясь пошёл к Артуру. Такое ощущение, что они со Светкой меня только и ждали.

Глянув на хитрую рожицу Артуровой жены, я кое-что понял.

— Ты всё знала? — спросил я эту маленькую интриганку.

— Нет. Не всё… Я не знала, как ты на это отреагируешь…

— Дай сигарету, Артур.

— Ты же не куришь?

— С вами тут не только закуришь. Но и запьёшь… Есть что-нибудь с ментолом?

— Нет. С собой только обычные. С ментолом в шишиге есть…

— Ладно. Что у тебя там из обычного? Давай верблюда!

Он протянул мне сигарету, но я забрал у него сразу всю пачку.

— Эк тебя пробрало-то… — съязвила Светка.

— Свет! Вот объясни мне такому тупому… Чего ей ещё надо?

— А ты сам не понимаешь?

— Не понимаю…

— Любви и ласки… Чего ещё хочет женщина?

— Но она же…

— Судя по всему, она уже молодая половозрелая женщина…

— Света! Она же ещё совсем недавно была…

— И я тоже… Совсем недавно была маленькой девочкой… Но организм мой уже вырос… Как видишь, и рост и фигура, всё уже женское… И все женские дела уже в норме и месячные приходят вполне регулярно… Кстати, и у Марты тоже…

— Но ей даже сейчас на вид, лет пятнадцать-шестнадцать…

— Прекрасный возраст…

— Не издевайся!

— И в мыслях не было… Саша! Ты пойми… Твои моральные принципы, можешь оставить в прошлом. Но даже и в прошлом возраст вступления в брак местами был шестнадцать лет.

— И не кури в комнате! — присоединился Артур. — Пойдём наружу…

Небо было тёмное, бездонное, с мириадами звёзд… Созвездия были незнакомые, и потому выглядели ещё более загадочно…

Ну, правильно. Откуда тут в Африке взяться знакомым созвездиям нашего северного полушария? Хотя… Хрен его знает, где теперь северное, а где южное полушарие… где экватор, и где полюса…

Артур присоединился ко мне. Мы молча курили, пуская сизый табачный дымок в свободный полёт по африканскому ночному небу…

— Ну и что мне делать? — обращаясь как бы ни к кому высказал я свою незаконченную мысль…

— Сказал бы я тебе, но ты же у нас — святоша…

— Ты про то, что я не хочу совращать маленьких девочек, создавать гарем и набирать в него новых наложниц…

— Ты так всё выворачиваешь, что создаётся стойкое ощущение в твоей нетрадиционной ориентации…

— А по сопатке не хочешь получить?

— Не хочу. Но можем и подраться…

— Ты прекрасно меня знаешь… И мои принципы…

— Да засунь себе в дупу все свои принципы! Тут тебе не там… Нет больше ни границ, ни стран, ни законов, придуманных этими странами… Теперь возраст вступления во взрослую жизнь определяется не датой в паспорте, а способностью держать в руках оружие… А заключают браки теперь не в ЗАГСе или в церкви. А как и раньше — на небесах… И возраст вступления в брак определяется лишь половым созреванием организма и обоюдным согласием…

— Ты понимаешь, Артур, к чему это может привести? Вон мы привезли освобождённых рабынь. Им, некоторым лет двенадцать, не больше… Ты считаешь, что они уже готовы стать жёнами нашим кубинцам?

— Ну, вопрос тут спорный. Каждый случай надо рассматривать индивидуально…

— А гарем? Я что? Падишах что ли? Если у меня будет две или три жены… Какой пример это даст всем остальным?

— Ты у нас колдун… Маг и волшебник… Почти что бог…

— Не богохульствуй!

— А что будет? Старые боги остались в старом мире. А в новом, люди придумают себе новых богов. Скоро наступит новая эпоха… Когда уйдут те, кто знал и помнил старый мир, наступит мир тех, кто его не знал. Дети, рождённые в новом мире… Что они скажут? Они вспомнят, что был такой Кот… Великий и ужасный Кот… Который мог лечить смертельно больных и возвращать их к жизни… Который мог карать, используя неведомую божественную силу… Кто вспомнит про распятого римлянами еврея? Какие евреи? Какие римляне? Кто они такие? Нет никого. Ни эллина, ни иудея… Сам ведь недавно говорил такое кубинскому капитану…

— Слушай! А ты не перегибаешь палку?

— Я недогибаю её…

— Артур! А тебе не кажется, что разговор ушёл куда-то не туда… Я всего лишь у тебя. как у друга своего. Спросил, как мне быть с тремя несовершеннолетними красотками, которые вознамерились оптом и в розницу залезть ко мне в постель, а ты тут возвел целый храм в честь меня…

— А чего ты меня спрашиваешь? Вот иди к ним и сам с ними разбирайся!

— Вот… А ещё друг называется…

— Саша! Ты мне больше, чем друг! И мой тебе совет: Живи так, чтобы потомкам было из чего слагать легенды! Ведь если ты не будешь творить свои чудеса, люди сами придумают про тебя сказки… И не всегда они будут правдивы. Ты же не хочешь, чтобы кубинцы разнесли по всей земле миф, о том, что ты злой и жестокий?

— Не хочу… Но это мало помогает… Они уже шарахаются от меня, как чёрт от ладана…

— А дальше будет только хуже… Вот наказал ты того, что подглядывал за бабами в бане… Наказал… И правильно сделал… Потому что так было надо… А теперь прости его и вылечи… И все запомнят не только твою жестокость, но и доброту… Да. Будут бояться. Но будут и уважать…

— У него и так завтра всё будет нормально с глазами…

— А ты пойди, и сам сделай это нормально… Уже сегодня… И постарайся обставить всё так, чтобы все увидели, какой ты великий и могучий колдун…

— А с девчонками что?

— Тебе решать… Хочешь, прогони… Хочешь, оставь при себе… Это твоё дело… Но выгнав их, ты не приобретёшь себе сторонников… А оставив у себя гарем из красоток, ты покажешь, что ты выше других…

— Ага… Завидовать будут…

— Будут. Ну и что? Вякнет кто-то против… Мы его приструним. А можешь и сам наказать кого-то, если что… Главное старайся выставлять это не как свою личную месть, а как божью кару за грехи…

— Да ну тебя! Макиавелли доморощенный…

— Кстати, не самое плохое чтиво для будущего правителя…

— Я не собираюсь становиться правителем.

— А у тебя и не получится…

— Это ещё почему?

— Потому что ты колдун… А по нынешним временам, может и новый бог… И ты сам будешь назначать правителей… Они будут править… А ты будешь закон и божья кара…

— Артур! Ты чего там куришь?

— Обычную сигарету…

— А ты сегодня ничего не пил? А головой не ударялся случайно?

— Да пошёл ты!

— Сам дурак… — ответил я другу, и мы рассмеялись…

Но его слова заставили меня о многом задуматься… В новом мире действительно придётся всё строить по-новому. Конечно. используя опыт прошлых веков, но по новому… Старые правила больше не работают… Всё придётся строить с нуля. Что это будет? Первобытный коммунизм? Или диктатура военной хунты при поддержке колдуна и мага? Как строить новую жизнь? Как объединить всех этих людей? Чёрных, белых, разных… Не получится ли новая история про Вавилонскую башню… не достроив, которую, люди перестали друг друга понимать и разбрелись кто куда…

Я дошёл до комнаты, занимаемой Алехандро и постучал в дверь.

— Входи, Саша!

— Откуда ты узнал, что это я?

— В окно видел, что ты идёшь. А куда тебе ещё идти на ночь глядя? Выпьешь рому?

— Нет. Я хочу снова поговорить с тем бойцом…

— Это которого бог наказал? Его зовут Родриго… Мне кажется, что он уже осознал свой грех… Верни ему зрение. Он был неплохим стрелком. Почти снайпер…

— Пойдём к нему. Посмотрю, что можно сделать…

Родриго молился, стоя у стены, на которой висело небольшое распятие. Я подошёл к нему…

— Родриго!

Он обернулся. В его глазах стояли слёзы… Один глаз был залит красным. Выглядело это зловеще…

— Бог услышал тебя, Родри! Бог всемогущ! Он может карать. Он может прощать.

Алехандро переводил каждое моё слово.

Я положил руку на голову бедному солдатику и включил сканирование вкупе с точечным лечением… Мне нужен был стопроцентный эффект от этого шоу.

— Закрой глаза! Думай только о том, что с сегодняшнего дня у тебя начинается новая жизнь.

На нас во все глаза смотрели остальные коммандос… А их в этой комнате было ещё с десяток… Для пущего эффекта я создал вокруг головы Родриго немного зелёного тумана. Моя ладонь не прикасалась уже к голове пациента. С кончиков пальцев срывались небольшие электрические искорки и исчезали в курчавых волосах бойца.

— Бог тебя простил! Не греши больше! Ты уже можешь открыть глаза…

Родриго осторожно приоткрыл глаза… И вдруг воскликнул?

— ¡Veo! ¡Puedo ver de nuevo! (исп. Я вижу! Я снова могу видеть!)

Он попытался поцеловать мою руку, которую я не успел убрать с его головы. Но я отдёрнул ладонь и сказал.

— Не меня благодари! Благодари бога!

Я развернулся и вышел из комнаты кубинских коммандос, под прицелом десятка пар глаз, которые смотрели на меня с восторгом и ужасом…