На милость победителя

Глава 5

– Привет, – глумливо рыкнул Демьяновский и, чуть отодвинув в сторону изумленную Камиллу, по-хозяйски вошел в квартиру.

– А тут ничего у тебя, – осмотревшись, ухмыльнулся он. – Красивая хата, – кивнул, оглядывая бежевые стены и круглый розовый ковер. Искоса посмотрел на разлапистые кресла и такой же диван цвета топленого молока. Заметил на стене триптих от известного в городе художника. – Обалдеть! Всех денег не заработаешь… Да, Мальвина? – процедил он, усмехнувшись презрительно. – Придется что-то и украсть…

– Зачем ты явился? – пролепетала Милка, чувствуя, как заплетается язык и цепенеют конечности.

– Поговорить, дорогая, – поморщился Роман. – У нас столько тем для разговора.

– Слушаю тебя, – стараясь совладать собой, выдавила Камилла. Прикрыла дверь, не дав ей захлопнуться. И с прямой спиной прошла на кухню. Встала у окна. – Излагай, – заметила тихо.

– Хочу получить обратно свои деньги, – проскрипел Демьяновский, засунув руки в карманы и прислонившись к косяку двери. – Ущерб за здоровье мне возместил твой папаша-уголовник. Теперь твоя очередь, девочка, – масляным взглядом прошелся по девичьей фигурке незваный гость. – Двадцать тысяч евро на дороге не валяются, малышка, – фыркнул он. – Придется отработать…

– Я у тебя ничего не брала, – прошептала Камилла, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься. – Ты не пробовал поискать вора в другом месте? Я не беру чужого, – тихо проронила она.

«Только своего малыша, – пронеслось в голове. – Украла и не отдам».

Камилла перестала дышать, чувствуя, как лицо и шея заливаются пунцовым румянцем. Горячечным и предательским.

– А ты покраснела. Прям как свекла стала, – небрежно бросил Демьяновский, глянув на нее, и раздраженно поморщился. – Все и так ясно, Камилла. Без лишних слов.

– Я не… – пролепетала Камилла. – Ты сам подумай… Я впервые оказалась в твоем доме. От тебя ни на шаг не отходила…

– Согласен, милая, – кивнул он. – Вот только потом я крепко уснул. А когда проснулся, не досчитался двадцати тысяч. Я знаю, что у тебя очень богатый папа. Просто отдай мне сколько там осталось. Я прощу тебе все, что ты, потратила, и мы навсегда забудем друг о друге, – прохрипел он, в одночасье занимая весь дверной проем.

– Ты ошибаешься, Роман, – пробормотала она. – Зачем мне воровать у тебя?

– Я так думаю, – хмуро заметил он, шагнув к ней. Навис грозной тенью. – Это какие-то игры твоего папаши. Какая тебе выгода работать, если тебя всем обеспечивают? Объясни мне, Мальвина Хренова, нафиг ты вообще ко мне на работу устроилась? Бабки потырить?

– Я, кажется, спокойно работала и не лезла к тебе, – попыталась освободиться Камилла. – Это я тебе проходу не давала?! Это я приходила к тебе в кабинет и сидела там весь день, никому толком не давая работать?! – вскрикнула она и всмотрелась в черные глаза Демьяновского, но кроме злости ничего там не увидела. Лишь громы и молнии, ну может еще чуть-чуть отчаяния. Небольшой шрам на щеке, делающий похожим Романа на настоящего флибустьера.

– Это горячий привет от Янхеля Лернера, – поморщившись, провел он пальцами по тонкой ломаной линии.

– Тебе на пластику не хватает? – хмыкнула она, отступая чуть в сторону, но Роман схватил ее за руку, не позволив сбежать.

– А куда это ты вырядилась, Мальвина? – криво усмехнулся он, демонстративно пялясь ей на грудь. – На панель? Клиенты ждут? – презрительно обронил Демьян, но запястье Камиллы так и не выпустил.

Где-то в глубине квартиры трезвонил сотовый. Раз, другой, третий. Наверное, приехал Влад. Сейчас ему надоест ждать в машине и он, разозлившись, взлетит как ракета на восьмой этаж и ворвется в квартиру. Или поднимается Вася – его телохранитель. Но дядька всегда отличался буйным характером. Может взбелениться и уехать, а потом долго не разговаривать. «Одна надежда, что Влад обещал людям привезти певицу, – подумала Камилла. – Нужно просто подождать. А лучше выпроводить Рому. Не знаю, как его отделали люди отца, – хмуро заметила она про себя. – Но встретиться с кулаками разъяренного Хоука – еще тот трэш», – мысленно ужаснулась Камилла.

– Уходи, – попыталась вырваться она, но Демьяновский, притянув ее к себе, поднял как пушинку, прижал к стене. – Давай по-быстрому, Милка… – просипел он. – Клиентам тоже перепадет. Только после меня!

– Отвали, идиот, – забила она по его груди кулачками. – Тебе запрещено приближаться ко мне.

– На папочку надеешься? Его тут нет, – рыкнул он и скомандовал грубо: – Хватит ломаться, Мальвина. Быстро собирайся, и едем ко мне. Там разберемся с возвратом долга…

– А если я не хочу! – вскрикнула Камилла, вырываясь. – Отпусти меня, придурок, больно!

Демьяновский чуть ослабил хватку.

– А кто меня остановит, девочка? – ухмыльнулся он гадко. Милка вгляделась в дорогое прежде лицо и даже засомневалась, что любила именно этого человека.

– Как это кто? – раздалось от двери. – Я!

Демьяновский, опешив, повернулся на возмущенный женский окрик и тут же получил сумкой по голове. Он попытался отпрянуть, но так и не выпустил руку Камиллы. Ей даже показалось, что Роман прикрыл ее своим телом. И снова получил. Теперь по спине.

– А ну-ка, отпусти ее, – велела женщина, нанося короткие, но мощные удары по плечам и голове Демьяновского. – Отпусти, ирод каучуковый! Иди сюда, Камочка…

Выскользнув из Роминого захвата, Камилла силилась не рассмеяться.

«Против мамы и папа бессилен, – подумала она. – Говорят, Яше Лернеру прилетало и скалкой, и сковородкой. Галя Зубова – это вам не тихая Лея, – мысленно усмехнулась Камилла, выходя в коридор. – Теперь тебе даже мертвые не позавидуют, Рома!»

Задумавшись, она чуть было не налетела на застывшего посреди прихожей брата матери, умильно взирающего на свою боевую сестрицу и на охранника Васю, входившего в квартиру вместе с огромным фикусом.

– Куда поставить-то? – осведомился он из-за густой зелени.

– В зал, – коротко скомандовала мать, не сводя взгляда с Демьяновского. – Владик, – не поворачиваясь, позвала требовательно. – Ты где?

– Я тут, Галочка, – ласково проблеял грозный рокер Хоук. – Любуюсь…

«Ястреб, блин, – мысленно усмехнулась Камилла. – Сейчас и ты полетишь. Но тебе, Владушек, не привыкать…»

– А что копаешься? – грозно осведомилась маман. – У нас в квартире какое-то ворье объявилось. На Камочку напало. А ты стоишь, как Аполлон Бельведерский в Летнем саду!

– Это тот самый Роман Демьяновский, – прошипел Влад. – Он, бедняга, все свои деньги найти не может. У нашей Камиллы за пазухой ищет… – хохотнул он и тут же получил строгий предупреждающий взгляд от сестры.

– Так, – скомандовала мать, сурово посмотрев на младшего брата, родившегося ровно через пятнадцать минут после нее. – От тебя толку как всегда мало. Бери Камочку, и поезжайте, – скомандовала она. – А Вася пусть здесь остается. Если этот отморозок вздумает на меня напасть, пристрелит быстренько…

– У меня, Галина Евгеньевна, табельного оружия нет, – робко подал голос шкафообразный охранник.

– Ну тогда свяжи его, что ли? – хмыкнула маман и добавила грозно: – Влад, Камилла, вы не опоздаете?

Камилла быстро нацепила пальто, схватила маленькую, словно кошелек, сумочку, заторопилась к выходу.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – впервые подал голос Демьяновский.

– Сидеть, – пригрозила мать. – Тебя, мирный граф, никто не отпускал.

Камилла усмехнулась, зная любовь матери к эвфемизмам, когда русские ругательства заменяются похожими по звучанию английскими словами.

Peace duke! Обхохочешься!

– Лучше б ты в гестапо попал, – хмыкнул на прощание Хоук.

– С какой это стати я граф, да еще и мирный? – изумился Роман, тяжело плюхаясь на стул. Он слышал, как хлопнула входная дверь. В квартире стало тихо. Лишь огромный Вася топтался в дверях, да ужасная женщина, высокая, статная, с пергидрольными кудрями, выставляла из большой кошелки разносолы. Судочки с котлетками и салатиками.

– Давай, рассказывай, – велела Камилкина мать. – И самое главное, почему на мою девочку думаешь? Ко мне своих людей присылал. За домом следили. Как нелюдь нечеловеческая, честное слово! Пришлось Яше звонить. А разве это дело? – вздохнула она. – С одной стороны, это хорошо. У нас с ним хоть на старости лет общие темы для разговоров появились, а с другой – только полный идиот может подумать на мою Камочку…

– Хорошо, – пробормотал устало Роман, в глубине души безмерно радуясь.

«За двадцать тысяч евро ты избавился от этой хабалки, Рома! – мысленно возликовал он. – Всего-навсего двадцать тысяч! Прекрасная сделка! Теперь главное, чтобы эта женщина с веслом не погнала меня в ЗАГС. Нужно свинтить тихонечко и никогда не появляться. Забыть про пропавшие деньги. Забыть к ядреной фене саму Камиллу. И справедливо считать, что дешево отделался».

– Я слушаю, – сухо заметила несостоявшаяся теща и тут же перебила сама себя: – Ты есть будешь?

От такого перехода Роман поперхнулся.

– Нет, спасибо, – мотнул головой. – Если можно, воды или чаю, – попросил он, внезапно поняв, что пересохло в горле.

Галина Евгеньевна кивнула. Быстро достала чашки, какой-то домашний пирог.

– Камочка сюда недавно переехала, – пробормотала она. – Заварку даже найти не могу, – будто извинилась она и достала с полки чай в пакетиках.

Вот этого Демьяновский точно терпеть не мог.

– Тогда просто воду, – попросил он и обвел глазами кухню, но кулера не обнаружил.

– Только из-под крана, – отмахнулась недотеща и таки залила кипятком дурацкий пакетик в чашке. Придвинула к гостю.

– У меня мало времени, – заметила сухо.

«Как будто я к ней пришел, – фыркнул про себя Роман. – Интересно, а кем она работает? – мысленно поморщился он и некстати вспомнил, что мать у Камиллы Зубовой преподает в школе музыку. – Династия педагогов, твою мать!»

– Так почему Камилла? – сухо переспросила женщина. – Я хочу выслушать вашу точку зрения. Если моя дочь что-то украла, – посмотрела прямо в глаза Демьяновскому недотеща. – Она вернет. Но я своего ребенка хорошо знаю. Никогда ничего чужого не брала и не возьмет. Ей без надобности…

– Тайные миллионеры, – тихо пробурчал Роман.

– Просто есть чувство собственного достоинства. Мне Янхель квартиру подарил. Тут недалеко на Кировской, – махнула Камилкина мать рукой, явно имея в виду элитную новостройку. – Я не взяла. Посчитала унижением. А вы, Роман Андреевич, за пару синяков три штуки евро срубили. Вот этим мы и отличаемся, – добавила жестко, оглядев печальным взглядом, каким смотрят вслед дефективному.

– Это ваши проблемы, – отрывисто бросил Демьяновский. – Мы приехали с Камиллой ко мне. Я вытащил из портфеля ежедневник и положил на письменный стол. В сейф не спрятал, дурак! Утром кинулся, а денежки уже тю-тю! И дочка ваша сбежала…

Тетка уставилась на него не мигая.

– При Камилле деньги вынули и сумму назвали? – осведомилась с сомнением в голосе. – Объяснили ей, что вот на столе в блокнотике лежат? Да?

– Нет, что вы, – замотал башкой Дема. – Как можно… Я пригласил Камиллу в гости, – объяснил он под выразительным взглядом недотещи. – Мы ко мне долго ехали. Пробки. Час пик. Она сразу в туалет понеслась. А я в кабинет прошел. Ежедневник уже там из портфеля достал. На столе оставил. И вернулся обратно.

– И часто к вам Камилла в гости приезжает? – равнодушно поинтересовалась ее мать. – Она хорошо знает ваш дом? Слоняется по комнатам?

– Нет, что вы, – отмахнулся Демьяновский. И сам себя поймал на мысли, что талдычит как попугай. – Она была у меня всего один раз…

– То есть, – сердито хмыкнула Галина Евгеньевна. – Вы хотите сказать, что порядочная девушка, не проститутка, не клофелинщица, воспользовавшись моментом обшарила сверху донизу ваше жилище. Порылась где смогла и стянула ваши деньги? – она посмотрела на него выразительно и Роману даже показалось, что не только мать Камиллы, но и он сам считает себя глуповатым. Ну или полным идиотом.

– Идите и подумайте, – строго велела она. – А когда разберетесь, можете не приходить. Вы моей Камочке совершенно не подходите. И тут тот самый редкий случай, когда мы с Янхелем единодушны друг с другом. Прощайте, Роман Андреевич, – постановила недотеща.

Спускаясь в лифте, Демьяновский почувствовал головную боль.

«Мальвина, твою мать, – порывисто бросил он. – Что же ты за двуличная стерва такая! Мама с папой и все окружающие просто уверены в твоей честности. Один я, как идиот, пытаюсь доказать твою вину».

Демьяновский вернулся домой и сразу же не разуваясь прошел на кухню. Налил в стакан виски и, предварительно разбавив пойло яблочным соком, выпил залпом. Затем достал из холодильника кастрюльку с тушеным мясом. Выудил тонкий длинный кусочек и, торопливо закусив, остановился как вкопанный.

«Возможно недотеща права. Как минимум у двоих людей есть ключи от моего дома. У матери и у домработницы. Но Эля тогда уехала к матери, та лежала в больнице. А мама с папой только-только вернулись из Рима».

Демьяновский тяжело вздохнул и, вытерев руки о белоснежное полотенце, бесцельно поплелся по дому. Лишь самому себе он мог признаться, что больше всего разозлился из-за предательства Камиллы.

«Я верил ей, – пророкотал, еле сдерживаясь, чтобы не снести с камина антикварную вазу, – Танька расстроится, если этот горшок разобьется, – хмыкнул он про себя и по привычке зарулил в кабинет. Разделся и лег в постель, устроенную на диване. – Если по чесноку, – вздохнул Демьяновский. – Я и в спальню заходить не желаю. Ни дня там не ночевал с момента побега Мальвины. До сих пор ее запах чудится. Нежный и пряный одновременно. – Роман поморщился, пытаясь отогнать от себя назойливые воспоминания. Вот Камилла лежит у него на плече. Шутя проводит пальчиком по груди, затем по животу. Слегка царапая, вырисовывает круги. И смеется. Заливисто и счастливо. – Ну как? Как такая девушка могла обокрасть? – в который раз подумал Демьяновский. – И если признаться на чистоту, для него самого Камилла стала как глоток свежего воздуха. Добрая и непосредственная. Слишком кропотливая в работе и охочая до ласк. Ее хотелось оберегать. Внести на руках в ЗАГС и больше никогда не отпускать. А оно вот как обернулось, – поморщился он и закрыл глаза. – Я бы и ее дурацких родственников вытерпел. – Всех певцов и педагогов… Отвоевал бы ее… – мысленно просипел он и снова открыв глаза, уставился в потолок. – Если не она, то кто тогда деньги стырил? Испарились они куда-то? Или провалились в преисподнюю?»

Демьяновский подскочил и еще оглядел стол, все ящики и даже в сейф заглянул. Ежедневник как и пару месяцев назад, до сих пор валялся на столе. Год закончился и вместе с ним испарились надежды на счастье. Роман плюхнулся в кресло и еще раз попробовал восстановить ход событий. Тридцатого декабря был сокращенный рабочий день и как только народ разошелся, они с Камилкой заперлись у него в кабинете. Валялись на диване и целовались до одури.

– Выходи за меня замуж, – внезапно выдохнул Демьяновский тогда. – Я не переживу, если мы расстанемся.

– Замуж? – протянула она, не поверив ему. – Ты серьезно?

– Конечно, – просипел он. – Я как представлю, что ты сейчас домой уйдешь…

– Но мы же завтра встретимся, – улыбнулась тогда Камилла. – Ты за мной заедешь по дороге в аэропорт? Во сколько у нас самолет?

– В пятнадцать двадцать вылет, – лениво бросил он, внутренне гордясь, что сумел за один рабочий день провернуть супер-авантюрную операцию. Уговорил Мишку Агафонова отказаться от поездки, заплатил за переоформление путевок девчонкам в турагенстве.

«Зачем ей приспичило воровать? Одного не пойму! Как моя жена, Мальвина Хренова могла обнести меня как липку, – зло подумал Роман и снова попытался воскресить в памяти тот самый злосчастный день. – Мы приехали и я сразу отнес портфель в кабинет. Положил ежедневник на стол. А сам вернулся к Камилле. Мы готовили ужин и целовались. А потом, пока мясо доходило в духовке, я усадил ее на барную стойку… Блин, и мясо подгорело тогда, – усмехнулся Демьяновский, вспоминая как сжимал в своих руках нежные бедра Камиллы, как она задыхалась, распластавшись на нем. Мясо, вино, – пробурчал сквозь зубы Демьяновский. – Кино и домино, – добавил, криво усмехаясь. – Если такая любовь, – в сердцах подумал он, – то мне ее и нафиг не надо! Все кишки выворачивает на изнанку из-за этой дряни. Отдала бы деньги или хотя бы призналась, – снова поморщился он. – Я бы простил! Честное бы слово, простил! Так нет же, сбежать вздумала. Еще подруги эти… Дикие кошки. Особенно Ева! Где ее Агафонов только подцепил? – хмыкнул Роман про себя. – Да еще женился! Олень!»

От нечего делать Демьяновский включил ноутбук и пока грузились программы внезапно осознал простую и непреложную истину.

«Я и есть олень, – сжав челюсти, простонал он. – Если бы меня обнесла обычная девица с низкой социальной ответственностью, стал бы я по ней убиваться? Отнес бы заявление в ментуру и укатил бы кататься на лыжах. Так почему же как адская гончая я ношусь за Камиллой? Даже заявление написать не удосужился. Чем же меня так проняла эта девица? – ухнул мысленно он и неожиданно понял, что давно влюбился в Камиллу Зубову. А после пропажи денег любовь из терпкого молодого вина превратилась в уксус. – Ты бегаешь за ней не из-за денег, – внезапно проснулся и постановил внутренний голос. – Только теперь вернуть Камиллу вряд ли получится», – тяжело вздохнул Демьяновский. Он откинулся в кресле пытаясь сообразить, что предпринять дальше. – Найди сначала настоящего вора, – посоветовал все тот же внутренний голос. – Если виновата Камилла – простишь, если кто-то другой – даже подумать страшно, что тогда делать», – ужаснулся Роман и уже решил одеться и сходить к соседям навести справки, когда в кармане валявшейся на кресле куртки тренькнул сотовый. Демьяновский подскочил и, схватив трубку, уставился на незнакомый номер, начинавшийся с единицы.

«Америка», – хмыкнул про себя Роман, смутно пытаясь представить, кто ему может звонить из Штатов.

– Да, алло, – пробасил в трубку.

– Послушай, Рома, – рыкнула трубка. – Ты там обкурился, что ли? – раздраженно поинтересовался незнакомый собеседник. – Думаешь кроме Янхеля некому с тебя бабки взыскать? Ты нарушил договоренности и снова третируешь девушку. Извини, но придется заплатить по условиям подписанного тобой соглашения.

– А кто это говорит? – опешил Демьяновский.

– Марк Лернер, – отрезал мужчина. – Старший брат Камиллы.

– Завтра верну, – тут же заверил Демьяновский и даже успел подумал, что плевать он хотел на родню Мальвины.

«Нужно встретиться с ней и спокойно поговорить, – мысленно хмыкнул он, но заокеанский Марк Лернер прервал его размышления.

– К моей сестре подходить не смей, – рыкнул он угрожающе. – Я даже склоняюсь к мысли отдать тебе двадцать кусков. От нас не убудет. Зато может ты угомонишься и отстанешь от нашей семьи?

– Здрасьте вам через плечо, – раздраженно пробурчал Роман. – Мне от вас подачки не нужны. Я сам могу подать… В морду например… Я хочу найти настоящего вора.

– Ищи, – согласился Марк. – Только к Камилле не приближайся…

– Ага, сейчас, – усмехнулся Роман. – Сиди в своей Пиндосии, недоумок!

– Мне говорили, что ты идиот, – печально подытожил Марк. – А я не верил…

«Быстро сработано, – отметил про себя Демьяновский, закончив разговор. – Небось Камилла и нажаловалась. Но на нее не похоже… А что ты о ней знаешь, придурок? – мысленно поинтересовался Роман. – Твоя служба безопасности даже выяснить не удосужилась кому мимолетная подружка приходится родственницей. Да ты и сам понятия не имел на ком решил жениться. А может и не нужно ничего выяснять? – усмехнулся Роман. – В любом случае кража – это знак свыше. Деньги за лечение Лернерам верну и постараюсь пережить разлуку с тобой, Мальвина, – фыркнул Демьяновский, отметая прочь все мысли о вероломной девице и ее сумасшедших родственниках. – Бог отвел,» – полусонно решил Дема и, завалившись в постель заснул сном праведника.