На миру и смерть красна

Глава 7 СМЕРТЬ У ВОДЫ

Приняв на кухне ударную дозу кофеина и активированного угля, а заодно промыв перед этим желудок, я добралась до кровати, едва волоча ночи.

Утро вечера мудренее.

А кстати, что у нас на дворе? Час ночи. Следовательно, мудрость на нуле.

Только я сомкнула глаза и передо мной заклубились зеленые круги, раздался взрыв.

Я вскочила с кровати, в ужасе озираясь.

Все-таки сон сморил меня на несколько секунд.

Взрыв оказался обыкновенным зуммером телефона. Просто все мои органы восприятия были напряжены до последнего предела.

Сорвав трубку и прижав ее к уху, я прохрипела в мембрану:

- А вы знаете, который час?

- Знаю, - ответил мне спокойный голос Ирины. - Просто вас весь вечер не было дома, а вы обещали информировать меня о ходе поисков. И я была вынуждена звонить вам сама каждые полчаса. Где вы были?

- В одной интересной компании. Смотрела, как женщина справляет малую нужду.

На том конце провода воцарилось озабоченное молчание.

Ирина, очевидно, не могла понять, издеваюсь я или она просто не может понять, что я имею в виду.

Наконец она решила оставить выяснение этого вопроса на потом.

- Я желаю знать, как продвигаются ваши поиски, - повторила она.

- Мне известно предположительное местопребывание гражданки Измайловой. Пока это все.

- Где именно? - всполошилась Ирина. - Вы должны немедленно мне все рассказать. Я готова поехать к ней прямо сейчас...

"Со взводом автоматчиков", - мысленно добавила я про себя.

- Дело в том, что Маши при ней нет, - произнесла я в трубку. - Где находится ребенок, я не знаю, не знает этого и Катя. А поскольку я взялась найти ребенка, я это сделаю. И ваша поспешность может только помешать мне.

Кстати, сегодня ночью на моих глазах погиб человек, и я имею основания полагать, что его смерть непосредственно связана с делом, которым вы поручили мне заняться. Но, если вы настаиваете на немедленной встрече с Измайловой, я тотчас устраняюсь. Согласны?

После минутного раздумья усталый голос Ирины Соколовой произнес:

- Наверное, вам виднее. Я полагаюсь на ваш опыт. Действуйте по усмотрению. И, пожалуйста, не забывайте мне звонить.

- Дайте мне еще сутки, - попросила я. - Эта история уже близится к финалу.

Бросив трубку на рычаг, я застонала и снова зарылась с головой под одеялом.

Ровно через минуту раздался очередной звонок.

- Татьяна? - раздался в трубке взволнованный женский голос.

- Кто говорит? - буркнула я.

- Это Екатерина Измайлова, - отозвалась Катя. - Я, кажется, обо всем догадалась. Вы не могли бы сейчас встретиться со мной? Я знаю, что уже очень поздно, но здесь готовится такое...

- Что вы имеете в виду? - решила я уточнить.

- Речь идет о человеческих жертвоприношениях, - зашептала Измайлова. Я тяжело вздохнула:

- Откуда вы звоните?

- Из братства. Это на окраине города.

- Я знаю. Сама только что оттуда. Странно, что мы не встретились.

- Вы были на служении? - ахнула Екатерина. - И видели старца?

- Этот старец мне вообще попадается слишком часто. В самых разнообразных местах нашего города.

- Они ждут завтра очень важную персону, - на пределе слышимости зашептала в трубку Катя. - И я боюсь, что это связано...

- Алло! Алло! Почему вы замолчали?

- Мне показалось, что кто-то прошел по коридору, - снова зашептала Катя. - Здесь очень страшно по ночам. Да и днем тоже.

- Когда и куда мне подъехать? - спросила я, уже не надеясь заснуть в эту ночь.

- Как можно скорее. Скажем, через час. Знаете, там в парке есть небольшое озеро. Я буду на острове в павильоне, прямо в беседке.

- Хорошо, - мрачно произнесла я. - Ждите. За час к парку можно было добраться только на автомобиле. Придется ловить машину.

Ночной город встретил меня резким порывом ветра и моросящим дождем.

Хорошая погодка. Как раз для романтических свиданий в старинном парке.

Накинув на голову капюшон, я решила не тратить времени понапрасну: в такое время можно было сигналить на перекрестке хоть до утра.

Приняв единственно правильное решение, я быстрым шагом направилась к железнодорожному вокзалу.

Разумеется, автомобилей там было сколько душе угодно. Зевающие частники, вышедшие на ночной промысел, предлагали нагруженным пассажирам, только что покинувшим теплый поезд, отвезти их в любом направлении.

Я выбрала темный "жигуленок" и постучала по капоту, привлекая внимание водителя, о чем-то совещавшегося с коллегами возле стоянки.

Тот быстрым шагом подскочил ко мне, распахнул дверцу своей колымаги и царским жестом указал мне на сиденье:

- Прошу!

Я залезла внутрь и протерла рукавом плаща стекло.

- А где ваш багаж? - осведомился шофер.

- Я привыкла путешествовать налегке. - Водитель хмыкнул и занял свое место:

- Куда поедем? - Я продиктовала маршрут.

Шофер обернулся и с удивлением посмотрел на меня:

- Там же нет домов поблизости.

- Ну и что?

- Хм. Это вам обойдется...

И, пять секунд пошевелив мозгами, шофер назвал цифру, составляющую на сегодняшний день приблизительно минимальный месячный оклад.

- Хорошо, хорошо, только побыстрее, пожалуйста, - попросила я. - У меня свидание, а мой приятель не любит, когда я опаздываю.

Шофер расхохотался и, пообещав довезти с ветерком, всунул кассету в магнитофон.

Из утопленных колонок раздались жуткие звуки которые сейчас принято именовать русским шансоном.

"Уж под это я точно не засну", - подумала я и закурила "Кэмел".

"Жигули" летели по ночному городу, оглашая окрестности хриплым ревом магнитофона.

Через сорок минут мы были у цели.

- Вот здесь, пожалуйста, - попросила я шофера, когда автомобиль приблизился к особняку.

Расплатившись, я выбралась из машины, стараясь не очень громко хлопнуть дверцей.

Обогнув справа громаду особняка религиозно-культурного братства, я вскоре набрела на тропинку, уводящую в центр парка.

Этот зеленый островок некогда принадлежал известному купцу Семибарсову.

Купчина явно стремился украсить свою непростую жизнь, и его предпочтения имели уклон в восемнадцатый век: Семибарсов расширил лужу посреди парка до размеров внушительного озера, соорудил в центре него остров и установил там ротонду с колоннами.

Говорили, что финансист любил в жаркий летний день возлежать в беседке в компании дам полусвета, обнаженный и украшенный венком из виноградных лоз.

Вскоре купец спился, очень переживая из-за своих неудач в мукомольных спекуляциях, и наследники едва не передрались из-за его имущества.

Их примирила нагрянувшая - как это всегда бывает, не вовремя революция, национализировавшая остатки состояния заодно с парком.

На его отшибе был разбит пионерский лагерь, а сам парк, наполовину вырубленный во время войны, сейчас хирел и потихоньку дичал.

Впрочем, горожане любили провести выходной денек на природе, и по воскресеньям вы могли видеть расположившихся там и сям законопослушных и не очень граждан, активно вдыхающих положенное им по праву рождения необходимое количество кислорода, щедро выделяемое уцелевшими деревьями.

Тропинка, петляя между стволами, вывела меня прямо к пруду.

Подлая луна, огромным блином зависшая в небе, не давала мне возможности оставаться незаметной. Пока я не вышла к озеру, превратившись в идеальную мишень, хорошо бы изучить диспозицию.

Итак, что у нас впереди?

Редкие дубы на берегу.

Пологий склон, поблескивающий битым стеклом и консервными банками.

Озерная гладь.

Шаткий мостик с обвалившимися перилами, ведущий на островок.

Вычурная беседка на круглой плеши, усыпанной мелким щебнем.

Замечательная декорация для свидания при луне.

Только вот погодка подкачала, и на роль романического персонажа я явно не гожусь. Другое у меня амплуа.

Я взглянула на циферблат часов. Со времени звонка Екатерины прошел ровно час.

По идее она уже должна была ждать меня в беседке.

Я собралась с духом и быстрым шагом направилась вниз по склону.

Ветхий дощатый мостик противно скрипел у меня под ногами, угрожая вот-вот обрушиться в холодную воду озера.

В беседке мелькнул женский силуэт, закутанный в белый плащ.

- Вы выбрали неудачный гардероб для ночного свидания, - сказала я, останавливаясь на пороге беседки. - Или вы хотите привлечь чье-то внимание?

- Наконец-то, - бросилась ко мне Измайлова. - Я так рисковала, выбираясь на встречу с вами, что даже не подумала об одежде.

- Это может стоит вам жизни.

- Жизнь вообще стоит недорого. Особенно моя.

- Чего вы боитесь? Черных братьев? Вы с самого начала знали, что это за контора, или вас втянули постепенно? - спросила я, усаживаясь на подгнившую скамью и закуривая сигарету.

- Это очень опасные люди, - трясясь то ли от страха, то ли от холода, говорила Екатерина Измайлова. - Я трижды прокляла тот час, когда стала работать на них.

- Всего трижды за несколько лет? - удивилась я. - Значит, все остальное время вас устраивало создавшееся положение?

Катя поплотнее запахнулась в длинный плащ.

- На самом деле братство занимается транспортировкой наркотиков. Вы могли видеть на сегодняшней церемонии, чем они угощают членов внутреннего круга.

- Да уж, до сих пор голова трещит, - пожаловалась я.

- Применяются и более сильные средства, - сообщила мне Катя. - И завтра должны опробовать новый препарат, который привезет курьер из Таджикистана.

- Елагин говорил, что на завтрашней службе должен объявиться пророк по имени Атлант. Речь шла об этом курьере?

- Совершенно верно. Они собираются проследить, как будет действовать новый препарат на разных людей. В зависимости от реакции будет определена цена.

- "Черное братство" в данном случае выступает в роли покупателя?

- Да. А потом они уже выходят с товаром на европейские страны.

- Очень удобно. Особенно при высоком покровительстве, - заметила я.

- Еще бы, - усмехнулась Катя. - Они отстегивают деньги губернатору, тот обеспечивает им крышу. Господин Курицын и "Братство разума" очень полезны друг другу.

- Плюс такое количество сторонников перед выборами. И что же вы думаете по поводу завтрашней церемонии?

- Я... я боюсь. Мне кажется, что Маша где-то рядом, что она похищена кем-то из черных братьев. В доме очень много комнат, есть и подвальное помещение. Там хранятся запасы наркотиков. А если новый препарат решат испытывать и на ребенке, это верная смерть.

Неподалеку послышался хруст валежника.

Измайлова вздрогнула.

- Но как же так, - прошептала она, - ведь здесь никого не должно быть!

- Почему вы в этом уверены? - тихо спросила я.

- Потому что...

Выстрел прокатился гулким эхом по окрестностям парка.

- Это... - недоуменно пробормотала Катя, вглядываясь в освещенный луной берег озера, - это...

Держась рукой за грудь и медленно оседая на пол, она успела прошептать:

- Не верьте... Никому не верьте...

- Я знаю, - наклонилась я над умирающей. - И знала с самого начала.

Катя слабо улыбнулась.

По ее щеке прокатилась слеза, остановившись в углу рта, как раз возле красной струйки крови.

Катерине Измайловой уже ничем нельзя было помочь.

Одернув куртку, я осторожно выглянула из беседки.

Сидеть в ротонде, дожидаясь, пока со мной расправится снайпер, или идти в объятия неизвестному стрелку было одинаково глупо.

А превращаться в какое-нибудь водоплавающее, вроде кряквы, я не научилась.

В неверном лунном свете я различила силуэт человека с винтовкой.

Высокий мужчина в черном плаще с надвинутым на глаза капюшоном медленно направлялся в сторону моста, ведущего на остров.

Шаг, другой, третий. Вот он осторожно вступил на мост. Попробовал доску на прочность. Не торопясь направился к острову.

Не хочу быть жертвенным ягненком, покорно подставляющим шею под кинжал мясника.

Умирать, так с музыкальным сопровождением. А если его нет - спеть что-нибудь самой.

И как можно громче.

Заорав так, что у самой кровь застыла в жилах, я бросилась к мосту.

Оторопев от неожиданности, мужчина в черном поднял винтовку.

Но я в три прыжка одолела разделяющее нас расстояние. И когда оружие было направлено в мою сторону, я уже, нагнувшись, летела головой в ноги убийце.

Прогремел выстрел. Пуля шлепнулась в воду за моей спиной.

Не выдержав силы удара, мой противник взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие.

Перила хрупкого мосточка с радостным хрустом подались под тяжестью его тела и обломились.

Мужчина с удивленной, руганью на устах, рухнул в воду, а я скатилась по пологому скату к берегу, прикрывая руками голову.

Даже не оглянувшись на ритмичный плеск гребущего к берегу стрелка, я бросилась в глубь парка, не разбирая дороги.

Продираясь сквозь колючие кусты, я выбежала на полянку рядом с развалинами пионерского лагеря.

Некогда веселое хозяйство под названием "Рябинка" пришло в полный и окончательный упадок.

Гипсовые скульптуры, валяющиеся в зарослях травы, навевали мысли об античных развалинах.

Пионер с обломанным горном простирал к небу зазубренный остаток руки, Машенька, убегавшая некогда от грозного медведя, сползла вниз лицом в овражек, словно жертва насильника. А медведя какие-то шутники установили вниз головой, приперев к единственной стене, оставшейся от помещения столовой.

Может быть, при дневном свете эта композиция и могла бы кого-то развеселить, но столкнуться в ночном сумраке со статуей медведя, стоящего вверх ногами и ощетинившегося кусками толстой проволоки из-под отбитого гипса я бы никому не пожелала.

Разве что самому злейшему врагу.

Я прислонилась к источенному червями дубу и перевела дыхание.

Мой обостренный слух не улавливал шагов в холодной ночной тишине.

Только шелест ветра, и потрескивание сухих веток на кронах деревьев.

Да еще отдаленную песню подгулявшей компании.

"Мы ушли от проклятой погони..." - раздавалось надрывное пение под гитарный перебор на деревенской улочке, расположенной рядом с территорией лагеря.

...К себе домой я добиралась с единственной мыслью - как следует выспаться.

Но, как ни странно, едва я захлопнула за собой дверь, сон как рукой сняло.

Стрелки на циферблате часов показывали уже пять утра - время наибольшей биологической активности человеческого организма.

И, внимательно прислушавшись к себе, я решила, что стоит использовать эту активность в наиболее правильном применении.

А именно - раскинуть карты Таро.

Я выбрала из колоды старшие арканы - двадцать две карты, по числу букв древнееврейского алфавита, с символическим изображением, и выложила из них треугольник, по семь карт в каждой стороне.

Затем поместила одну оставшуюся карту в центр получившегося треугольника.

Из оставшихся пятидесяти шести карт построила квадрат вокруг треугольника - по четырнадцать карт в каждой стороне.

И, откинувшись на диванных подушках, внимательно изучила комбинацию.

Меня всегда восхищала гармония карт Таро.

Треугольник являл собой мир сущностей и причин, мир невидимый, но от этого не менее реальный.

Квадрат - физический мир, ту реальность, в том числе и социальную, которая окружает нас.

Карта в центре треугольника, и она же - в центре квадрата символизировала человека на различных уровнях его бытия.

И что же рассказали мне карты о маленьком человеке трех лет от роду, который был помещен в центр ситуации?

Я печально поджала губы и кивнула головой. Да, интуиция и логика не обманули меня. Карты свидетельствовали о том же и просто кричали мне в лицо с журнального столика:

- Этого человека почти нет.

Во всяком случае, для окружающих.