На смертном одре

Цадик Нахман 1810 г.

Стенания слышны из всех столиц.

Наш «просвещенный век» лежит во мраке.

Он под пятой тиранов и блудниц,

Разбойников, воров и гайдамаков.

В Святой земле царит Наполеон,

И стало непосильною задачей,

Взойти еврею на гору Сион,

И помолиться пред Стеною Плача.

«Убить грешно», — прекрасней нету слов.

На деле неприглядная картина —

Отрубленные тысячи голов

Валяются в крови у гильотины.

Течёт река крови, как в страшном сне,

Где тысячи евреев и поляков,

Легли в могилу в «Уманской резне»

Под саблями разнузданных казаков.

Но прочь унынье, хоть наш мир жесток.

Я Цадик, я душа своих хасидов.

Вникаю в то, что говорит мне Бог,

Передавая племени Давида.

Я в Умани пристанище найду,

Где многих извела слепая сила.

Чтоб разделить с их душами беду,

И рядом с ними обрести могилу.