На последнем этапе

Четыре секунды…

Много ли это — четыре секунды? Раз… два… три… четыре… — и всё! И вот из-за четырех секунд третий «б» проиграл третьему «а». Вернее, не из-за четырех секунд проиграл, а четыре секунды.

В школе проводили соревнование на приз «Пионерской правды». Сначала — между классами. А кто победит — будет в общешкольных соревнованиях участвовать.

Ребята из третьего «б» очень хотели победить. Они даже два раза на тренировки собирались. Не все, конечно, а те, кто получше на лыжах бегал. Накануне соревнований Вадик Кононов принес в школу баночку лыжной мази. Ее на уроке друг другу под партами передавали. И от Надежды Ивановны всем за это попало.

После уроков Вадик на подоконнике разрезал мазь на маленькие кусочки и роздал их тем ребятам, на которых была надежда, что они попадут в зачет.

Про этот самый «зачет» преподаватель физкультуры Иван Борисович долго объяснял. В конце концов ребята поняли: для того чтобы определить, какой класс победил, будут сравнивать сумму времени пяти лучших участников от каждого класса. У какой команды сумма времени меньше, та и выиграла. Все ясно.

Лучше всех в классе на лыжах бегает Олег Субботин. У него как-то все ловко и просто получается. Вроде и не торопится, не пыхтит, как другие, а смотришь — всегда впереди. И когда надо ребятам что-нибудь показать, технику продемонстрировать, Иван Борисович всегда Олега вызывал.

У Вадика Кононова тоже неплохо получается. Но хуже, чем у Олега. А остальные ребята бегают примерно одинаково. Одни чуть получше, другие чуть похуже. Но последним — всегда Генка Орлов. Его иногда даже девчонки обгоняют.

— Орел! — кричат ребята Генке. — Ты что, как мокрая курица, еле ползешь!

Генка и правда весь мокрый от пота. Даже пар от него идет. На ребят он не сердится, ему некогда. Ему надо за лыжами следить. Они у него норовят в стороны разбежаться или одна на другую наехать. Тогда падать придется. Попурхается Генка в снегу, встанет — опять вперед идет. Упрямый.

Перед соревнованиями он у Вадика Кононова мази попросил. Отрежь, дескать, и мне кусочек. Вадик не дал. Не хотел зря добро переводить. Какой из Генки лыжник? С ним такую сумму времени получишь — не возрадуешься!

Правда, Вадик и Олегу Субботину мази не дал. «Ты, — говорит, — хвастал, что у тебя дома тоже мазь есть. Ей и намажешь. А я лучше кому-нибудь из ребят дам кусочек…»

Генка все же на соревнования пришел. И честно пропыхтел километр. А вот Олег Субботин не пришел…

И ребята из третьего «б» проиграли. Ну неужели Олег не пробежал бы километр на пять секунд быстрей, чем Игорь Новиков, который был пятым зачетным участником? Да он бы и у Вадика Кононова выиграл!

Но почему же он не пришел?

Ребята хотели сразу же после соревнований к нему домой сходить. Да как-то не собрались, не сговорились. И все решили, что Олег заболел.

А он как ни в чем не бывало на другой день в школу явился. Ребята к нему:

— Ты где вчера был? Почему не пришел?

Олег только плечами пожал и губы скривил. Улыбочку хотел сделать.

Ребята ждут, не отходят.

Тогда Олег ни с того ни с сего разозлился и закричал. Покраснел и закричал:

— Чего пристали?! Подумаешь! Не захотел, и все!

Все притихли, не нашлись сразу, что и сказать. А тут как раз звонок раздался. Ребята за парты. И Олег тоже. Надежда Ивановна вошла, поздоровалась. Все ребята сели, а Генка Орлов не садится, торчит на ногах.

Надежда Ивановна заметила его и спрашивает:

— Ты чего, Орлов?

Генка, видать, ждал этого вопроса. Сразу и выпалил:

— Суббота… то есть Субботин, Надежд Ванна, вчера нарочно не пришел.

— Как нарочно?

— Сам так сказал, — поддает жару Генка. — Только что сказал.

Надежда Ивановна головой покачала и к Субботину повернулась:

— Это правда, Олег?

Тот встал, пальцем парту поковырял и сказал:

— Нет!

— Почему же ты вчера не пришел?

— Меня дома не пустили.

Надежда Ивановна снова покачала головой и тут же велела обоим садиться. Арифметика началась.

Это, конечно, очень неприятно — признаться перед всем классом, что тебя родители куда-то не пустили. А тут еще не просто «куда-то» — Олега не отпустили на соревнования, где он мог первое место занять. Ясно, что ему обидно стало. Поэтому и злился.

Так, или примерно так, думали ребята. И больше к Олегу в тот день с расспросами не приставали. А на другой день…

На другой день что-то случилось с Генкой Орловым. Как только зазвенел звонок на первую перемену, он сорвался с места и пулей вылетел из класса. Возвратился уже после звонка, на урок опоздал. Надежда Ивановна ему замечание сделала. А с последней перемены пришел вместе с Надеждой Ивановной. Она сказала:

— Ребята, после урока не разбегайтесь, мы проведем собрание.

Как только урок кончился, в класс вошел Иван Борисович. Было похоже, что он за дверью ждал.

Надежда Ивановна предупредила:

— Сидите тихо, сейчас Иван Борисович будет с вами проводить беседу.

— Да, пожалуй, не беседу… Так, историю одну расскажу, — откликнулся Иван Борисович. — Поучительную историю. Хочу, чтобы вы ее на ус намотали.

Ребята переглянулись и приготовились мотать на ус.

Есть в городе Свердловске такое место, которое знает каждый хороший лыжник в нашей стране. Называется оно Уктус. Когда-то здесь поселок был с таким же названием, заводишко небольшой стоял. Поселок давно уже вошел в состав города, а название осталось.

Лыжников, правда, не очень интересует, что тут раньше было. Им Уктус известен тем, что здесь часто проводятся большие соревнования. Здесь с давних времен, еще с тридцатых годов, не раз проводилось и первенство Советского Союза. Во время войны, конечно, больших соревнований не устраивали, не до того было. А когда война кончилась — спорт опять в гору пошел. В 1948 году решили провести первую Всероссийскую зимнюю Спартакиаду. И лыжные гонки, само собой, назначили в Свердловске, на Уктусе.

В этой Спартакиаде выступали и пермские спортсмены. Сборная команда лыжников города, как всегда, разместилась в гостинице «Большой Урал». Жили дружно, весело. Каждый, конечно, волновался перед большими стартами. Но до поры, до времени волнение прятали поглубже.

Первыми заводилами всяких шуток и веселых проделок были два приятеля — Николай Сапожков и Леонид Малярщиков. Оба крупные, как у нас принято выражаться — здоровые ребята. Николай посуше и повыше. Леонид поплотней и пониже.

Оба на лыжне были настоящие работяги. Про таких говорят: спортсмены по натуре, бойцы по духу.

Лыжные гонки, могу вам сказать, нелегкий вид спорта. Впрочем, если спортом заниматься всерьез, то легких видов вообще нет… Но это так, к слову. А уж если говорить о лыжных гонках, то участие в них требует умения собрать волю в кулак. Это в порядке вещей.

И все же пермский лыжник Леонид Малярщиков сделал такое, о чем и сейчас вспоминают старые спортсмены…

Соревнования открывались торжественно. На широкой поляне, расчищенной среди невысоких зауральских сосенок, выстроились команды. Под звуки гимна подняли на высокую мачту алый флаг. Троекратное «ура!» вспугнуло пташек далеко в округе.

А потом начались предстартовые минуты, бестолковая и пестрая суета у палаток. Николай и Леонид в этой кутерьме оставались веселыми. Убедившись, что мазь подобрали удачно, они начали подшучивать над девчатами, которые волновались больше других, разыграли фотокорреспондента, пытавшегося разыскать прошлогоднего чемпиона: указали ему какого-то совсем безвестного паренька.

И в то же время готовились к старту сами. На них была вся надежда. В первый день проводилась эстафета. В ней — четыре этапа, каждый по десять километров. Нужно ли объяснять, что самые важные этапы — первый и последний? Конечно, каждый этап важен, но все же…

Так вот, в команде Перми Николай стартовал, шел на первом этапе, а Леониду выпало финишировать, он шел последний этап.

Николай завязал тесемки большого, похожего на детский нагрудник, номера, затянул крепления лыж. Все. Пора и в путь! По радио уже вызывают на старт.

Леонид провожал друга, пока тот нашел свое место в длинной шеренге лыжников. А когда вся эта шеренга на секунду замерла в яростном ожидании команды «Марш!», он подхватил с плеч Николая видавший виды армейский полушубок.

Резкая, как выстрел, команда словно подхлестнула лыжников. Вся шеренга рванулась вперед, замелькали ноги, лыжи, палки. Леонид наметанным глазом заметил: когда шеренга стала в конце поляны превращаться в цепочку, высокая фигура в белом свитере нырнула в лес одной из первых.

«В порядке! — подумал Леонид. — Коля начал хорошо, а спортивной злости ему не занимать. Если ничего не случится, хорошо устроится».

То, что Николай Сапожков умел хорошо ходить со старта, пермские лыжники знали. И очень надеялись, что он не подведет, придет не иначе как в первом десятке. Ведь среди стартовавших и москвичи, и ленинградцы, и свердловчане, и горьковчане, и новосибирцы… Да мало ли еще сильных — очень сильных! — соперников. Больше полусотни команд…

Пока думали да гадали, да обсуждали различные слухи, доходившие с дистанции, — по радио сообщили, — подходят к финишу первого этапа!

Первым — москвич.

Вторым — ленинградец.

Третьим… «Сапожников… Пермь».

Что тут поднялось в палатке пермской команды! Шум, смех, все выскочили наружу, побежали встречать. А Леонид бежал впереди и кричал:

— И здесь перепутали Сапога! И здесь перепутали!

Действительно — как только, бывало, не называли дикторы на соревнованиях фамилию Николая. И Сапогов, и Сапогин, и Сапожников. А вот правильно — Сапожков — почти никогда.

Финиш. Совсем немного отстал Николай от первых двух. Совсем немного. Теперь пусть товарищи по команде не подкачают. Их черед.

Второй этап. Команда Перми заканчивает его четвертой. На финише третьего этапа пермяки — пятые. Наступила очередь Леонида.

Он бросился вперед, словно в атаку. Вначале ему от волнения казалось, что он бежит хуже, чем обычно. И лыжи вроде слушались плохо, и палка два раза глубоко увязла в снегу, толчка настоящего не получилось.

Первый подъем. Тут, кажется, наконец-то все наладилось. Леонид скользил легко, по-кошачьи мягко, и в то же время мощно, стремительно.

За подъемом — поляна. Лыжня пересекает ее, а затем красные флажки, которыми размечена дистанция, уходят в лес. Здесь можно идти двухшажным ходом, энергично толкаясь обеими палками враз.

Хорошо толкнулся… Намазались сегодня удачно… Забыл нож отдать Андрею… Николу опять сегодня перепутали…

Вспомнив об этом, Леонид даже улыбнулся.

Идти стало тяжелей. Привычным усилием воли Леонид заставил себя двигаться быстрей, не обращать внимания на предательски разливающуюся в ногах усталость. Нет, нельзя поддаваться! Еще немного — и станет легче. Это наступила мертвая точка. Воли, побольше воли — и откроется второе дыхание. Так всегда бывает на дистанции. Сначала легко. Потом очень трудно. Но надо перетерпеть. И тогда вновь будет легче. Легче… Легче… Легче…

Лыжня повела на пологий, заросший лесом склон. Начался тягун — так лыжники зовут длинные подъемы, которые порядком-таки вытягивают силы. Вперед. Вперед! Трудней всего — в конце тягуна. Раз там трудней — прибавить скорость здесь. Вот так!

Выскочив на ровное место, Леонид увидел впереди лыжника в красном свитере.

У-у-х! Энергичней… Еще энергичней… Еще…

Лыжник бежал медленней Леонида. Минута-другая, и Леонид хрипловато бросил ему в согнутую спину:

— Дорожку!

Тот отпрянул в сторону. Леонид проскочил мимо. «Работнул» что было сил. Сначала слышал за спиной тяжелое дыхание лыжника в красном. Но вот — длинный спуск с поворотом. Потом — небольшой бугорок. На вершине его Леонид оглянулся. Нет красного. Отстал.

«Иду четвертым», — сообразил Леонид. И, как бы подтверждая это, из-за поворота вынырнул большой красный щит с цифрой 4.

Четыре километра из десяти остались позади. В начале пятого — большой тягун.

Леонид чувствовал, что разошелся вовсю. Бежалось легко, свободно, накатисто. В движениях появились сила и легкость.

Остался позади тягун, крутой спуск, еще подъем, поляна…

И тут, на поляне, Леонид успел заметить впереди еще одного лыжника. Тот, правда, сразу же исчез в лесу, словно спрятался. Но Леонид уже узнал его. Да и как было не узнать! Горьковчанин Павел Орлов, заслуженный мастер спорта, один из сильнейших лыжников страны. Его коренастую фигуру многие знают: насмотрелись в спину, когда он их обходил…

Но ведь Орлов ушел на дистанцию почти на минуту раньше! Сейчас же до него не так уж и далеко…

Казалось, уже на пределе бежал Леонид, а тут ощутил новый прилив сил. Где-то в груди стала подниматься теплая волна радости.

«Достать его… Достать… Достать…»

Кончился перелесок. Ходко взлетев на очередной пригорок, Леонид, рванувшись еще быстрей, смерил глазами расстояние, отделявшее его от грозного соперника…

И тут случилось непоправимое. Хотел Леонид сделать шаг пошире, а лыжа зацепилась за лыжу, нога подвернулась. Ясно было слышно, как она хрупнула. И сразу же лодыжку рвануло болью.

Леонид не сразу поверил, что он сломал ногу. Нет, даже хрупающий звук не убедил его в этом. Боль? Но ведь не обязательно же от перелома. Может быть, просто потянул связку… Пройдет!

Сжав зубы, Леонид двинулся вперед. Первые шаги дались сравнительно легко. Еще не остыл азарт борьбы, еще где-то теплилась мысль о том, что все обойдется, удастся обогнать Павла Орлова, вывести команду на третье место. Третье место — призовое!..

Но боль, затаившаяся, было, на несколько секунд, вспыхнула снова. Теперь она уже не отпускала, все усиливаясь и усиливаясь. Не прошло и минуты, а Леонид уже ни о чем не мог думать, кроме этой проклятой боли. Все остальные мысли она, казалось, вытеснила, выдавила, задушила.

Меньше сорока минут требовалось, обычно Леониду на то, чтобы пробежать на лыжах десять километров. Меньше сорока… Сколько же нужно ему будет для того, чтобы пройти оставшиеся до финиша пять километров? Целых пять!

Леонид только отрывочно помнит, как он шел эту самую трудную, самую длинную в его жизни дистанцию. Где-то встретил его Николай, что-то кричал, кажется, подбодрить хотел… Какая уж тут бодрость.

Кто-то еще подходил, заботливо спрашивал, не нужна ли помощь. Нет-нет, Леонид даже испугался, на момент и о боли забыл. Помогать ему нельзя, а то команду снимут, не зачтут ей результат.

У эстафеты — железные законы. Сошел с дистанции один, а считается, что команда вроде и не выступала вовсе. Если бы Леонид шел не в эстафете, он бы и мучиться, наверно, не стал. В зачет вошли бы результаты других лыжников, его товарищей. Но в эстафете…

Вот опять он неосторожно оперся на сломанную ногу. В глазах поплыли фиолетовые круги и черные мухи… Только что было очень жарко, а сейчас по спине потянуло холодком. Знобит. Еще шаг. Сейчас под гору, здесь легче. Только надо следить за поврежденной ногой. Приподнять ее. Катиться на другой ноге…

Пять тысяч метров в пяти километрах. И каждый метр Леонид не просто прошел — преодолел. Он ни разу даже не подумал о том, что по существу у него есть право сойти с лыжни, не идти до конца. Кто бы осудил его за это? Ведь нельзя требовать от человека невозможного. А ходить на лыжах со сломанной ногой — невозможно…

На финише — пологий и длинный спуск. Присев на здоровой ноге и поджав поврежденную, Леонид, помогая себе палками, чтобы не упасть, тихо катился к заветной черте.

— Много соревнований видел я на своем веку, — заканчивая свой рассказ, сказал Иван Борисович, — но такого красивого финиша больше не видел. Красивый был финиш!

Не сразу ребята поняли — что к чему. Сидели тихо. И тут услышали, как плачет Олег Субботин. Уткнулся в парту головой и плачет. Всхлипывает даже тихонько.

Все, конечно, тут выяснилось. Генка Орлов, оказывается, ходил к родителям Олега, чтобы поругаться, чтобы они в следующий раз класс не подводили. А они и не были виноваты.

Они в кино пошли, и Олег сам с ними увязался. Ничего про соревнования он не сказал.

Отец Олега обиделся даже.

— Я, — говорит, — сам бывший лыжник!..

Олег потом сказал, что больше с ним такого не будет.

Ребята пока ему не очень верят.