На пути долга

Часть вторая На пути долга

Анна не знала, куда Хасин нес ее, крепко и бережно удерживая на своих руках. Она прижималась к нему, пряча лицо на груди и периодически продолжая всхлипывать и глотать слезы. Боль не ушла, не стало легче — она просто устала. И под мерный шаг демона буквально вырубилась на его руках, даже не заметив, как они покинули дворец.

Это позже она обдумает произошедшее. Позже будет задавать вопросы. Позже будет вспоминать прощальные слова и взгляд отца. А сейчас она просто безвольно готова была довериться тому, в ком никогда не сомневалась, кто ни разу не обидел ее и не задел.

Хасин поглядывал на девушку в своих руках, тяжело вздыхая. Она крепко спала, прижавшись щекой к его груди. Личико было заплаканным, и она продолжала вздрагивать даже во сне. Демон все еще был зол, все еще с трудом держал свой неутихающий гнев, ведь перед глазами были следы того, что выводило из себя: порванное платье на Анне, открывающее белье и ноги, истерзанная кожа на лице, шее и плечах, синяки на руках. Но ему было проще от того, что сейчас Анна была в безопасности, с ним, под его защитой и больше никто не посмеет обидеть его Амани.

Хасин не мог не корить себя за то, что не предусмотрел подобного развития событий. Не мог не чувствовать вины, потому что допустил этот ужас. Не мог не обвинять в невнимательности и халатности за то, что Анна оказалась настолько напугана и обижена. Он должен был быть рядом с ней! Должен был догадаться и позаботиться! Должен был не допустить этих ужасающих событий! Но не смог! Варился в своей ревности, намерено держался подальше от Анны, не желая видеть ее отстраненности и рассеянности. И вот что вышло.

И все же самого страшного не случилось. Самого ужасного и постыдного для Анны. Никто не осудил бы ее, никто не посмел бы сказать ни слова. Но сама Анна — она была бы раздавлена, унижена и обесчещена в собственных глазах. Она бы просто не вынесла насилия от того, кого полюбила всем сердцем. Не пережила бы подобного разочарования. И все же — случившееся уже было слишком многим для нее. Как она переживет это? Как справится с чувством вины и ощущением, что не нужна все-таки никому? Она поверила впервые в жизни и сразу такое мощное разочарование. Она впервые открыла свое сердце и душу, и сразу же пожалела об этом. Как это отразится на ней? Что она будет чувствовать и переживать? Неужели ее глаза потухнут окончательно? Хасин не желал допускать подобных мыслей, но именно они крутились в голове все время пути. Он боялся того, как Анна справится с ситуацией, и боялся, что не сможет ей помочь. Но он приложит все возможные усилия. Он заверит ее в своей любви и безграничной нежности. Он пообещает ей все, что она попросит. Он исполнит любой ее каприз, лишь бы она снова улыбалась. Он сделает все, чтобы Анна не замкнулась в себе и не позволила человеческой подлости и бесчувственности сломить ее.

Анна не знала, куда привез ее Хасин. Она проснулась в тот момент, когда он осторожно укладывал ее на кровать. Сумрак спальни развеивался лишь парой тусклых свеч, да и не волновало ее то, где она находится.

— Не уходи, — слабым, охрипшим голосом прошептала девушка, когда Хасин, положив ее на постель, отодвинулся. — Пожалуйста, не уходи!

Столько мольбы, столько отчаяния и боли было в этом сокрушенном шепоте, что отказать было невозможно.

— Я позову служанку, она поможет тебе раздеться, — мягко прошептал демон, успокаивающе касаясь ее личика ладонью, нежно глядя во встревоженные голубые глаза.

— Нет! Не уходи! — судорожно, словно снова сейчас заплачет, всхлипнула принцесса, приподнимаясь на локтях и не давая ему отодвинуться и разорвать прикосновение.

— Хорошо, — мягко уступил юноша, ласково улыбаясь. — Но…ты позволишь тебе помочь? — осторожно спросил он, потянувшись к шнуровке ее платья, уже порванной в нескольких местах.

Он боялся напугать ее своими прикосновениями. Боялся, что ощущение мужской руки вызовет ненужные ассоциации. Анна непонимающе посмотрела на него, и он понял, что проблем не будет — она не воспринимает его как угрозу. И выдохнул почти с облегчением, мягко снимая с нее изодранное грубыми руками платье. Его ладони бережно скользили по ее телу, прикосновения были невесомыми, и уже через несколько минут был отброшен в сторону тщательно подбираемый наряд, который не был оценен по достоинству и не послужил поводом для комплементов и восторженного взгляда.

— Не уходи! — снова взмолилась Анна, когда он отошел на шаг, не сводя с него взгляда, боясь даже моргнуть — вдруг он исчезнет за этот миг.

— Не уйду, — пообещал Хасин, мягко касаясь губами ее лба, одновременно укладывая на спину и накрывая одеялом.

Под ее пристальным встревоженным взглядом он сбросил с плеч мундир и лег рядом с девушкой поверх одеяла. Она тут же приникла к нему, обнимая его руками, снова пряча лицо на груди, давая ему прочувствовать дрожь своего тела — страх не отпускал ее ни на миг, страх остаться одной именно сейчас.

Демон бережно и сильно прижал ее к себе, повернувшись на бок. Сжавшись в комочек, принцесса уткнулась лицом в его шею, сложив ладошки на его груди, а после все-таки нервно сжала в кулачки ткань его белоснежной рубашка.

— Спи, моя Амани, — тихо прошептал Хасин, успокаивающе касаясь губами ее макушки, а после прижимаясь к ней щекой.

Постепенно Анна перестала вздрагивать, и юноша понял, что она крепко спит: ее ладошки больше не сжимали требовательно его рубашку, она не вздрагивала от его малейшего шевеления, боясь, что он все-таки уйдет. А вот Хасин так и не уснул. Его взгляд был рассеянным и хмурым, с лица не сходило мрачное выражение, и он весь был в напряжении. Перед глазами так и мелькали картинки прошлого вечера: Анна на руках у Стража — испуганная, заплаканная и дрожащая; ее вид, сказавший о случившемся куда яснее слов. И его ум был достаточно щедрым на воображение, чтобы показать ему не увиденное: Анну в руках уже мертвого ублюдка; ее сопротивление его сильным рукам; он словно наяву слышал треск рвущейся ткани платья и плач, и крики, мольбы девушки остановиться. Она была слишком нежна и невинна, чтобы было иначе. Она не знала даже поцелуя, чтобы желать по доброй воле чего-то больше, да даже просто знать об этом большем. Нет, для юной девушки не были тайной отношения мужчины и женщины, она не была глупой и наивной до такой степени. И все же знала слишком мало о людских пороках и желаниях, слишком неопытной была в плане физических потребностей. Все, что она знала о любви — красивые сказки, что Хасин читал ей перед сном, романтические истории и поэмы, которые она находила в библиотеке, да мечты о красивом и ярком чувстве взаимной любви.

Анна не понимала, насколько редко по-настоящему искреннее проявление любви, не видела разницы между этим чувством и примитивным вожделением или просто симпатией. Ей, неопытной, наивной и не в меру застенчивой и робкой было многое не известно и не понятно. Она не умела играть и флиртовать, не умела хитрить и заигрывать. Она не знала, как стрелять глазками и давать намеки. Все это было для нее незначимым и неважным, и именно поэтому она с такой легкостью обманулась. А еще потому, что подсознательно желала другой жизни. Желала не помнить о долге и своем предназначении. Желала обычной, как у всех, жизни. Желала простого счастья! Сколько раз она говорила об этом Хасину, сожалея, что все именно так. Она ни разу не упрекнула кого-либо и что-либо в том, что так сложилась ее судьба. Но не мечтать не могла о том, какой бы была ее жизнь, не окажись она предметом договора.

Она в красках описывала ему свои желания и мечты, но ни на миг не забывала о том, что это просто фантазии, далекие от реальности. Демону было горько от того, как в какой-то миг Анна обрывала себя, свои слова и замолкала, понимая всю их бессмысленность и невыполнимость. И ведь она не мечтала о несбыточном и невыполнимом: путешествовать, смотреть на мир, встречать новых людей, посетить необычные места и завести настоящих друзей — не так уж и много. Она, затаив дыхание, слушала его рассказы и читала письма, где он описывал свои поездки и встречи. С трепетом и восторгом в глазах перечитывала приключенческие романы раз за разом, погружаясь в неведомый ей мир авантюризма и иной — свободной — жизни. И Хасин понимал ее как никто другой.

Он сам отказался от власти, от трона, от богатств и почитания в угоду своим мечтам и потребностям. Он наплевал на все и всех, руководствуясь лишь своими порывами и эмоциями. Он не желал ни от кого зависеть, не желал загружать себя обязанностями и непомерной, абсолютной властью, довольствуясь тем, за что желал нести ответственность не из долга, а потому, что просто хотел этого. Он готов был оставаться Бастардом, Ублюдком императора, лишь бы не прекращалось это ощущение свободы. Его не прельщали те дары, что преподносил ему отец. Ему не льстило, что в любой момент, стоит ему сказать лишь 'да' — и корона империи будет принадлежать ему — незаконнорожденному. И никто не посмеет сказать хоть слово против, отец будет счастлив, а принц вздохнет с облегчением: Кассиан перенял от него свободолюбие, но был куда более обязательным, нежели брат. И пусть принц не стремился к трону — он был его: по праву рождения и даже по призванию. Хасин вырастил из брата самого лучшего императора, который превзойдет однажды даже собственного отца.

Но так же как у Кассиана, у Анны не было права выбора. Она росла с мыслью о том, что однажды покинет свой дом, который и домом-то ей не был. Еще до своего появления на свет она оказалась кому-то и что-то должна. И смирилась с этим, приняла, как Судьбу. И лишь единожды позволив себе слабость, обожглась так сильно. И неужели теперь она перестанет мечтать? Неужели больше не позволит себе чего-то пожелать и попросить? Хасин очень боялся этого — того, что Анна замкнется в себе, что скует себя ограничениями и запретами в желании избежать еще одного разочарования. Из чистого упрямства она не позволит себе ничего лишнего, загонит себя в жесткие рамки, чтобы вновь не обжечься. И растеряет тем самым саму свою суть. Но разве подобной жизни он желал для своей Амани? Разве этого добивался? Нет, он просто хотел сделать ее сильной и неуязвимой. Просто хотел научить ее тому, что позволит ей радоваться жизни и улыбаться вопреки всему, находить плюсы в любой ситуации и получать удовольствие от каждой мелочи. И в его руках теперь обязанность не дать принцессе раболепно смириться со своей участью, вместо этого находя в ней свои преимущества. Он желал видеть эту девушку счастливой. Да, этого не получится сразу — чудес не бывает. Но в его силах научить ее жить так, чтобы быть довольной и умиротворенной. В его силах показать ей самую мрачную перспективу в радужных красках и научить делать мир вокруг себя ярче.

И сейчас Хасин поставил перед собой именно эту задачу — показать привычный Анне мир в других красках. Дать ей то, что она хочет. Сделать ее сильной, чтобы больше никто не усомнился в том, что ее можно задеть или обидеть. Научить ее быть собой даже в обстоятельствах, которые ей не нравятся. Ему казалось очень важным добиться того, чтобы эта девушка осталась собой в полной мере: живой, настоящей, искренней и теплой. Ей просто нужна броня, чтобы защищать все это, и только. И он поможет ей сковать эту защиту.

Несколько дней Анна провела в постели, не отпуская от себя Хасина. С тревогой ждала его возвращения, когда он отлучался на пару минут, чтобы принести ей поесть. С тревогой выходила из ванной комнаты, боясь, что он ушел, пока ее не было. И с нескрываемым облечением выдыхала, потому что демон ждал ее в постели, тут же крепко обнимая, стоило ей только оказаться рядом. Она была так благодарна ему за эту молчаливую — они едва перекинулись парой слов — тихую, но такую важную поддержку. Он просто был рядом, и ей было легче, спокойней и проще. Рядом с ним становилось лучше, ей казалось, что не все так ужасно, и не все так плохо. Да, было больно. Да, было обидно, и страх еще не отпускал из своих мерзких щупалец. Но разве она впервые страдает? Разве впервые оказывается разочарована и предана? Нет, не впервые. И все же сейчас была другая ситуация — она доверилась, чего прежде не бывало никогда. Она раскрыла свое сердце и душу, она позволила себе вкусить запретный плод, надеясь хоть на каплю счастья. Но в итоге получила лишь боль — такую сильную и тяжелую, что не передать словами. Сердце сжималось, воздуха все время не хватало, стоило только на миг окунуться в ужасные воспоминания. Ей снились кошмары, где она отчаянно пытается вырваться из сильных грубых рук. Но к счастью она быстро просыпалась в нежных и заботливых, которые успокаивали ее и ласково обнимали. Хасин шептал ей что-то своим тихим голосом, и она прекращала рыдать — не могла не плакать после каждого раза, слезы по своей воле катились из глаз. Пальцы демона бережно стирали влагу со щек и лица, а губами он собирал ее слезинки с уголков глаз. И она успокаивалась, а утром виновато потупляла взгляд. Тогда он крепко и ласково в очередной раз сжимал ее в руках, уверяя в том, что не стоит стыдиться своей слабости.

— Анна, — тихо начал Хасин, поглаживая ее по влажным волосам — она только что приняла ванну и вернулась к нему, едва вытерев влагу с тела, закутанная в его, судя по размеру, халат.

— Что? — тихо прошептала девушка, не прекращая лежать на его плече и рассеянно водить пальчиком по его груди в вырезе рубашки.

Она даже не подозревала, насколько это странно смотрится со стороны, и какой имеет смысл, и как это невинное прикосновение действует на демона. А она лишь желала чувствовать биение его сердца под ладошкой.

— Не хочешь прогуляться?

— Нет, — равнодушно ответила принцесса, не прекращая своего занятия.

— Ты четыре дня не выходишь из спальни — тебе нужно на воздух, — вздохнул Хасин, поднимаясь на локтях и с мягким упреком глядя на свернувшуюся калачиком под боком девушку.

— Не хочу, — тем же тоном ответила Анна, надавливая ему на грудь и заставляя его снова лечь, чтобы вновь уложить голову ему на плечо.

Девушка не то, что не выходила из комнаты, даже шторы не были раздвинуты, не впуская свет и воздух. Анна будто пряталась от мира, не желая знать, что происходит за стенами комнаты, где ей было хорошо и спокойно. Хасин ни разу не бросил ее, не оставил больше, чем на десять минут, чтобы переодеться и быстро принять душ у себя, а еще принести ей поесть. И она словно собиралась навечно остаться в этом уютном мирке, где ей было спокойно и хорошо. Рядом с Хасином в голову не лезли всякие мысли, одним своим присутствием он давал ей такое нужное и важное спокойствие. На второй план отходили и боль, и отчаяние и вообще все.

Беловолосый демон нахмурился и вдруг резко встал с кровати. Не успела Анна опомниться, как оказалась на его руках, и он нес ее к двери — решительно и стремительно.

— Я не хочу, Хасин! — недовольно сжала руки на его шее принцесса, когда до двери осталось пара шагов.

— А я хочу. И либо ты идешь со мной, либо я иду один, — и выжидательно посмотрел на моментально запаниковавшую принцессу.

— Не оставляй меня, — очередная просьба, сопровождаемая целомудренным поцелуем в лобик, и Хасин продолжил путь.

Ловко открыл дверь и шагнул в коридор. Анна будто сжалась в его руках, и он крепче прижал ее к себе.

— Здесь тебя никто не обидит, — заверил ее демон.

— Где мы? — девушка впервые поинтересовалась своим местонахождением.

— Мы в Акилоне. За городом. Это мой дом.

— Почему ты никогда не говорил об этом? — нахмуренно спросила Анна.

— Я бывал здесь лишь раз в год, когда приезжал к тебе. Даже не знаю, зачем когда-то купил его, — хмыкнул этому своему давнему капризу беловолосый демон, сейчас довольный тем, что это оказалось предусмотрительное решение, и дом ему пригодился.

— Мы здесь одни?

— Почти. Лишь пара слуг. Фарх здесь. Сюда привезли все твои вещи, эрхов и Таша. Он скучает по тебе, — чуть улыбнулся девушке Хасин, когда заметил намек на нетерпение в ее глазах, при упоминании пса.

— Я тоже соскучилась.

— Он сейчас во дворе. И как только ты приведешь себя в порядок, мы выйдем к нему.

С этими словами демон внес ее в одну из дверей, что шли вдоль коридора. Когда-то спальня была превращена в гардероб или что-то наподобие: вещи Анны лежали на всех поверхностях, весели на дверцах шкафа и стояли по углам.

— Здесь некому было наводить порядок, все просто оставили, как придется. Справишься сама? — он мягко поставил Анну на ноги, вопросительно посмотрев на нее.

Анна поджала губы, но кивнула.

— Моя комната напротив, я буду там, — он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке и вышел, бросив на нее ободряющий взгляд.

Анна провожала его взглядом, пока не закрылась дверь, а после торопливо схватила первое попавшееся платье и так же торопливо оделась, пренебрегая корсетом и прочими атрибутами настоящей леди, собираясь как можно скорее вернуться к демону. Влажные пепельные волосы беспорядочно лежали на плечах, и не было желания приводить их в порядок. Уже шагая к двери, Анна застегивала последние пуговицы на платье сбоку, не желая терять ни минуты. Паника всегда накрывала ее с головой, стоило только потерять Хасина из виду. Глупо, и девушка понимала это, но ничего не могла с собой поделать.

Хасин едва успел снять одежду и надеть свежие брюки, как дверь распахнулась, и в комнату торопливо ворвалась Анна. Увидела его и мигом замерла на месте, как-то враз успокоившись. Демон укоризненно посмотрел на нее, отчего она смутилась своей торопливости и безотчетного страха. Но лишь губы поджала, глядя на него исподлобья.

— Анна, я не исчезну, — Хасин подошел к ней, держа в руках рубашку, и мягко глядя на нее.

Девушка лишь упрямо молчала, глядя в сторону и сжимая кулачки, чтобы скрыть свои страхи и тревоги. Демон мягко коснулся ее подбородка, заставляя посмотреть на себя.

— Я больше не оставлю тебя, Амани.

— Поклянись, — решительно потребовала девушка.

— Клянусь, — мягко улыбнулся Хасин и коснулся своего кулона у нее на шее, вплетая в него обещание, еще одно в довесок к тому, что дал ей много лет назад, когда пообещал помогать всегда и во всем.

Анна поняла, в каком виде застала друга, лишь когда прижалась к нему в объятье, почувствовав по щекой горячую кожу на его груди, и руками на спине. Неловко отодвинулась и словно впервые посмотрела на него. Да, собственно, впервые видела его в таком виде. Чуть смуглая кожа была гладкой и ровной. Под ней перекатывались сильные мышцы, торс был рельефным и крепким, широкие плечи, узкая талия и бедра. Анна вообще впервые видела полуобнаженного мужчину, и почему-то даже не смутилась — это ведь Хасин!

— Ты сильный, — прямо сказала девушка то, что думала.

— Второй комплимент от тебя, — хмыкнул демон, натягивая все-таки рубашку на плечи и ловко застегивая пуговицы.

Анна все-таки смутилась под его насмешливым взглядом и тихим ласковым смехом.

— Пойдем, — застегнув только пару пуговиц, Хасин взял ее за руку, боясь, что она передумает выходить.

Двумя руками Анна держалась за его ладонь, идя по коридору к лестнице, где демона снова подхватил ее на руки: девушка едва клевала каждый раз из тарелки, и у нее от слабости дрожали ноги — нельзя было не почувствовать это. Она благодарно прижалась к нему, обвив руками шею, заодно рассматривая дом, пока они спускались. Небольшой, хотя судить о размерах Анна не могла: она не покидала дворца, и в обычных домах никогда не бывала. Вообще, удивительно как она мало знала о мире и обыденных вещах. Все, что было в ее голове — по большей части из книг и рассказов Хасина. За пределами дворца и сада она ни разу не была, не видела родного города и своей страны, не ходила в гости и на приемы, что устраивала знать. Она не посещала магазины и лавки, не бывала на рынке, не видела улиц и домов — лишь крыши из окон своей золотой клетки. Обычный уличный ребенок в разы знал больше элементарных вещей, чем принцесса. И никогда раньше Анна почему-то не думала о том, что она теряет. Зато сейчас любопытство отвлекало от прочих мыслей.

Дом был пустым и холодным, почти вся мебель в чехлах или накрыта тканью, сдвинута к стенам — ощущается запустение и долгое отсутствие хозяев. Лишь пара комнат была обжита — большего на однодневное, судя по словам демона, посещение этого дома и не нужно было. Окна были закрыты темными плотными шторами, отчего было сумрачно и мрачно. Стояла удивительная тишина — глухая и мертвая, будто в доме были они вдвоем и только.

— Почему здесь не наводят порядок? — спросила Анна.

— Не к чему. Как только ты немного придешь в себя, мы уедем.

Девушка не спросила, куда и зачем, не задала ни одного вопроса, ее глазки не загорелись предвкушением и радостью, и Хасин понял, что проявила любопытство она лишь чтобы не молчать, а не потому, что действительно было интересно. Это заставило его хмуро вздохнуть — она все никак не может прийти в себя. Она все еще находится в своих переживаниях и страхах, все еще сосредоточена лишь на случившемся несколько дней назад. Демон нисколько не желал ее торопить и тормошить — она должна это пережить, он просто волновался за нее. Именно поэтому и был настроен решительно положить конец ее затворничеству: нужно было начинать вытягивать ее из этих болезненных переживаний, чтобы они не оказали на нее слишком сильного воздействия. Нельзя дать Анне замкнуться на тяжелых мыслях, иначе кроме них ничего и не останется.

Анна, да и сам Хасин, сильно зажмурились, стоило им выйти на улицу — резкий контраст сумрака дома и яркого солнечного дня. Постояв минуту на крыльце и привыкнув к свету, беловолосый демон спустился вниз, бросив короткий взгляд на спрятавшую лицо девушку. В небольшом огороженном саду журчал старый заросший фонтанчик, увитый лианами и дикими розами. Рядом стояла каменная лавочка, на которую Хасин и присел. Пели птицы, под ногами была трава по щиколотку, было тепло и спокойно. Сюда не доносился шум столичных улиц, не слышны были крики торговцев и зазывал, гомон людских голосов, цокот копыт по вымощенным дорогам и скрип колес экипажей.

Постепенно Анна привыкла к свету и подняла личико, отстраненно рассматривая заброшенный сад. Он ни в какое сравнение не шел с дворцовым, где все было ухожено, ярко, звонко и красиво. Не было ни намека на уход и бережную заботу садовников, ни следа их придирчивости в том, где и как должны расти те или иные цветы и быть посажены кусты. И размеры — крошечный. Но оттого он казался более уютным и тихим. Здесь не встретишь много людей — им негде бродить. Здесь не заблудишься. Здесь негде спрятаться и укрыться, чтобы скрыть свое недостойное поведение.

Краем глаза принцесса заметила чуть в стороне Фарха. Демон-конюх расстилал на траве покрывало, на которое поставил корзинку со снедью. Он бросил короткий взгляд на девушку, встретился с ее глазами и ласково улыбнулся ей. Анна лишь слабо кивнула, и мужчина ушел, оставляя их. Хасин перенес Анну на покрывало и усадил перед собой, не переставая прижимать к себе и обнимать руками за плечи. Девушка расслабленно откинулась на спину, прикрывая глаза и наслаждаясь солнцем, по которому все-таки соскучилась.

Несколько минут юноша позволил ей просто посидеть, после чего потянулся к еде со словами:

— Тебе нужно поесть, — и перед лицом девушки на его ладони оказался плод савойи — именно ее Анна всегда ела перед завтраком.

Со вздохом — спорить с Хасином было невозможно — девушка взяла фрукт и поднесла к губам, начиная есть. Молодой организм требовал своего не зависимо от настроения, да и свежий воздух пробуждал аппетит, и Анна съела почти все, что для нее приготовили, буквально чувствуя, как восполняются ее силы, и уже нет той слабости и вялости. С куда большим интересом и бодростью принцесса начала смотреть по сторонам. Взгляд все еще был грустным и побитым, но хоть что-то новое в нем появилось. Именно поэтому Анна не заметила, как в руках Хасина появилась щетка, и он начал приводить в порядок ее спутанные пряди.

— У тебя хорошо выходит, — тихо произнесла девушка, бросив взгляд за плечо и даже чуть улыбнувшись.

Тонкие пальцы начали что-то плести — сложное и, судя по ощущениям пальцев, которыми она ощупала это творение, красивое. Хасин уложил на плечо ее почему-то короткую косу, едва касавшуюся кончиком ключиц.

— Это боевое плетение клана рысей — оборотней, — начал объяснять демон, пока Анна изучала свою прическу в маленькое зеркальце, что он дал ей. — Оно позволяет немного защитить голову в случае падения или удара. В свое время его использовали при каждом сражении, сейчас это лишь дать традициям.

— Ты был в этом племени, — вспомнила Анна. — Но почти ничего не рассказал о нем тогда в письме.

— Ты была слишком юной, чтобы изучать этот народ, — хмыкнул Хасин, укладываясь на спину и закладывая руки под голову.

Прикрыв глаза от слепящего солнца, он сунул травинку в зубы и чуть улыбнулся.

— Почему? — повернувшись к нему и сев рядом под боком, обхватив руками колени, спросила девушка.

— Многие их особенности и обычаи были бы тебе не понятны, начни я рассказывать.

— Например? — рассеянно касаясь пальчиками его белоснежных короткий волос, поинтересовалась Анна.

— Например, их брачные традиции. Выбрав себе спутницу жизни, мужчина похищает ее.

— Зачем? — нахмурив бровки, задумалась принцесса.

Ей нравилось, что Хасин отвлекает ее. Находясь в тишине и темноте в комнате, в постоянном полусне, было просто контролировать свои мысли. Бодро и при свете дня трудней, и просто уютного молчания было мало.

— Рыси создают семьи лишь тогда, когда их союз истинен. Нельзя просто влюбиться и жениться — очень скоро такая любовь прекратиться, не подкрепленная связью их звериных сторон. А истинность может почувствовать только самец — мужчина. Лишь его зверю дано понять, кто его истинная пара. И зачастую, — со смешком продолжил демон, — женщина сопротивляется этому.

— Почему?

— Рыськи весьма…вольны в своих желаниях и потребностях, — осторожно подбирая слова, пытался объяснить Хасин. — В период взросления они очень чувственны, что раскрепощает их. Мужчины-рыси отнюдь не против подобного…положения вещей, и весьма охотно идут на контакт. И девушкам нравится такая вольная жизнь — без обязательств, долга, обременительности, обязанностей и забот. Они привыкают, и когда вдруг кто-то пытается посягнуть на их свободу — оказывают сопротивление. Поэтому похищение.

— И что потом?

— А потом, — Хасин улыбнулся Анне, — нельзя не ответить на чувства и силу эмоций зверя. Нельзя не окунуться в ту любовь и заботу, что мужчина и его зверь дарят истинной половинке. Нельзя не поддаться этим чувствам и не ответить на них.

— И девушка так просто сдается?

— Нет, конечно, — со смехом ответил демон. — Они сопротивляются изо всех сил. Сначала пытаются сбежать, когда только оказались похищены. После изводят и выводят похитителя. О, поверь — их фантазия и проделки не ведают границ.

— У мужчин хватает терпения? — несколько непонимающе и удивленно произнесла Анна.

Ее очень увлек рассказ друга — он умел говорить красиво и интересно, представляя все в уникальном свете. Сказки, что он всегда читал ей на ночь, всегда казались ярче и почти настоящими, когда чтецом был именно демон. Вот и сейчас Анна невольно заслушалась и засмотрелась, отвлекшись от посторонних мыслей.

— У них хватает темперамента, — хмыкнул демон, глядя в ее непонимающие глаза. — Рыськи очень легко возбудимы, и все, что нужно, чтобы она замолчала — всего лишь ее завести.

Будь сейчас рядом леди Мирай, и получить им обоим нагоняй за столь откровенные разговоры. Почему-то эта мысль заставила Анну улыбнуться и поделиться ею с Хасином, который тоже усмехнулся смущенной девушке.

— И что потом? — глазки любопытно засверкали, пусть со щек и не сходил румянец.

— Мужчина и его зверь целиком и полностью подстраиваются под свою партнершу, и никто другой ей уже не нужен. Страсть — очень сильная привязанность, Анна. И порой ее хватает для счастья.

Принцесса чуть грустно улыбнулась, отведя взгляд.

— А как же любовь? — тихо прошептала она.

— Я мало что знаю о любви, Амани, о той любви, о которой говоришь ты. Куда ближе мне именно страсть. Так проще, — ответил беловолосый демон.

— Нет. Не проще, — глухо прошептала Анна, в один миг окунувшись в ту страсть, что принесла ей так много боли.

Хасин понял ее, по тому, как она сжалась в комочек, обхватывая себя за плечи и отворачивая от него лицо.

— Анна, — мягко произнес Хасин, заставляя ее посмотреть на себя. — То, что случилось с тобой — не страсть. Это просто каприз Лили.

Девушка непонимающе смотрел на юношу, хмуря брови и не зная, о чем он говорит.

— Лорд Амайя выполнял прихоть твоей сестры — обесчестить и опозорить тебя. Лишь это толкало его на зверства, совершенные по отношению к тебе.

Хасин старался говорить тихо и вкрадчиво, внимательно следя за реакцией девушки. Но она должна была знать правду. А судя по ее лицу — она почти не удивилась. Лишь горько усмехнулась. Отвернулась от него и замерла, обдумывая то, что услышала, глядя на деревья чуть дальше. И заговорила лишь спустя пару минут.

— А как же его слова о том, что он так долго этого хотел?

Девушке с трудом удалось заставить себя спросить об этом, вспоминая то, что ей лихорадочно шептал Акир. Но она должна была понять.

— Нельзя путать страсть с наваждением. Его наваждением была Лили. Вы одно лицо, — тихо и честно ответил Хасин, понимая, как Анне больно сейчас станет.

— Значит, я нисколько не была ему нужна и он не питал ко мне хоть немного светлых чувств? — дрожащим голосом, прошептала девушка, сжимаясь все сильней, не замечая, как в кулачках сжимает ткать своего платья, как больно от этого рукам.

— Нет, — возможно, безжалостно, зато честно ответил демон.

Он обещал всегда быть с ней откровенным, и Анна оценила это. Посмотрела на него своими мокрыми глазами, принимая эту правду, а потом снова разрыдалась у него на груди, выплескивая из себя очередную боль и понимание.

Хасин нежно укачивал ее на руках, обнимая крепко-крепко, давая ей выплакаться. Девушка содрогалась от рыданий, плакала в голос, понимая всю глубину обмана. Она могла бы смириться с тем, что любимый человек отказался отвечать на ее чувства, могла бы понять его предательство, основанное лишь на равнодушии. Но на любви и желании к ее сестре — никогда. Совершенно разные вещи — просто разочароваться в человеке, и понять всю силу его безжалостности и подлости.

— За что они так со мной? — всхлипывая, шептала Анна. — Что плохого я им сделала? Неужели я не достойна подобной привязанности и подобных эмоций? Неужели нельзя любить просто меня — не как часть Лили?

Анне не нужны были ответы на эти вопросы. Не нужны были объяснения и оправдания. Она просто в очередной раз задавалась вопросом 'Почему?'. И знала ответ — она проклятое дитя.

— Дело не в тебе, — тихо произнес Хасин, опровергая ее собственное понимание. — Твои родители, братья, сестра — их вина в том, что ты так одинока и не любима. Гордость — вот причина твоей подобной жизни. Солидарность, сожаления и сочувствие — причина того, что тебя заведомо не любят, даже не желая узнать и познакомиться. Предвзятость и многое другое. Дело не в тебе абсолютно, моя Амани. Ты — настоящее сокровище, — нежно улыбнулся демон, вытирая ее личико и ласково глядя ей в глаза. — Умная, добрая и великодушная. Светлая, чистая и невинная. Ты — воплощение нежности и преданности, ранимости и честности. Таких как ты я не встречал никогда. И их потеря в том, что они не пожелали тебя узнать и принять. Они многое упустили, отказавшись дать тебе возможность очаровать их. Они многого лишились, не познав твоей дружбы и заботы.

Хасин говорил искренне и с нежной улыбкой на губах, сопровождая свои слова ноткой уверенности и успокоения, что Анна впитывала с его голосом. Слезы перестали катиться по ее щекам, она как завороженная смотрела и слушала Хасина. И пусть грусть не исчезла из ее глаз, там появилась вера в то, что каждое слово о ней — истина.

— Не ищи оправданий и объяснений их поступкам и отношению к тебе в себе, — произнес Хасин, касаясь губами ее лба, вкладывая в это прикосновение ту же уверенность, что и в слова — магия на благо его Амани.

— Я постараюсь, — тихо пообещала Анна, прикрывая глаза и окончательно успокаиваясь.

На несколько долгих минут они замерли в объятьях друг другу, пока руки принцессы не коснулся мокрый нос.

— Таш! — выдохнула с легкой улыбкой Анна, еще до того, как открыла глаза.

Зверь добродушно зарычал и облизал ее лицо под тихий смех хозяйки. После рухнул своей немалой тушей рядом, положив большую голову ей на колени, и глядя на нее с намеком на получение ласки. Девушка усмехнулась выражению его морды и положила ладошку ему между ушей. Животное блаженно прикрыло свои алые глаза и добродушно засопело: был бы котом — мурлыкал.

— Что там произошло? — через несколько минут спросила Анна.

— Все получили по заслугам, — хмуро и недовольно произнес Хасин, снова укладываясь на спину и прикрывая глаза.

— Лили?

— Лично я не сделал ничего — она сама вырыла себе яму. Я лишь открыл глаза всем на ее истинное лицо. Только сомневаюсь, что она усвоит урок.

— Мой отец…он… — неловко и пытаясь вспомнить, что именно видела и слышала, пробормотала принцесса.

— Раскаивается, да, — хмыкнул демон, посмотрев на нее. — Он жалеет о своем отношении к тебе. Любит, но борется со своими чувствами с самим собой.

— Я — его позор, слабость. И даже если он смягчится, я всегда буду служить ему напоминание, и его всегда будет сдерживать это. И я уже никогда не получу от него любви, которую имели все его дети.

— Она тебе нужна? — проницательно спросил Хасин.

— Не уверена — я научилась обходиться без нее, — со вздохом сожаления прошептала девушка, рассеянно поглаживая Таша по голове. — Ты не договорил о рысях, — быстро перевела тему Анна, не желая продолжать тяжелый разговор.

Ей и без того было тяжело узнать окончательную правду, и нужно время, чтобы переварить ее. Но не сейчас — слишком тяжело и больно.

— Немного времени проходит после похищения будущей жены, и уже как пара они возвращаются домой. Но на этом все только начинается. Приучить к себе девушку — самое простое. Приучить ее к своему телу, к своим желаниям и потребностям лишь начало. Куда больше времени уходит на то, чтобы уговорить ее на детей. Но матерями рыськи становятся исключительными — нежными, ласковыми, горло готовыми рвать за своих котят.

— Если девушки заранее знают, что нет смысла сопротивляться, почему делают это? — не понимала Анна.

— Вкус свободы всегда сладок, и каждый сражается за него до конца. Рыськи до сорванного горла готовы доказывать ошибочность выбора самца ради своей свободы.

— Такое бывает?

— Редко, но да. Это исключительные случаи — в девяноста девяти процентах рыси не ошибаются.

— Как долго длиться их…ухаживание?

— От нескольких недель до месяцев — зависит от упрямства женщины. Это интересно. Я был в клане как раз в такое время, наблюдая за одной из пар, — ухмыльнулся Хасин. — И терпению мужчин действительно можно позавидовать. Уже даже после возвращения девушка продолжала делать попытки избавиться от навязанных отношений. Она флиртовала направо и налево, заставляя партнера ревновать до бешенства в крови. Она целовала каждого встречного мужчину, заставляя будущего супруга рычать и злиться.

— Что делал мужчина?

— Обуздывал. На практике показывал свои преимущества.

— На практике? — не поняла Анна.

— Наедине, — хмыкнул Хасин, снова смутив невинную девушку.

— Ты так спокойно говоришь о таких вещах. Для тебя это нормально? — спросила принцесса.

— Люди — одна из самых чопорных и сдержанных рас. Я повидал мир, и многие вещи, которые кажутся тебе дикими, для многих норма и даже обыденность. Ты не встретишь краснеющую девушку-оборотня, которая опустит взор при взгляде на полуобнаженного мужчину.

— Я леди!

— Ты слишком леди, — хмыкнул с усмешкой на губах демон, с нежностью глядя на Анну. — Заслуга леди Мирай. Она превратила тебя в подобие себя — благонравная до приторности, тихая до нелепости, невинная до ужаса при мыслях о чем-то большем, чем поцелуй.

В словах Хасина была добрая насмешка, а глаза лукаво сияли под укоризненным взглядом принцессы.

— По-твоему я должна быть похожа на Лили в этом плане и ее фрейлин? — проворчала девушка.

— Нет. Тебе просто нужно быть посмелее. Прояви любопытство, избавься от излишней чопорности — и тебе самой станет проще. Мир большой, Анна, и он не будет прятать от тебя свои пороки и откровения, потворствуя твоей невинности и смущению.

Ежедневные прогулки и обеды на свежем воздухе вошли в привычку, пусть все остальное время Хасин с Анной продолжали проводить в своей комнате — девушка отчаянно и упрямо не желала выходить в мир. Все так же по большей части молча и в тишине, все так же едва отпуская его от себя. Тот короткий диалог в первый день в саду мало что изменил в настроении и состоянии принцессы. Она была погружена в себя, свои мысли, а точнее — в попытки избавиться от них. Она не желала слушать Хасина и его уговоры выйти — просто, чтобы он был рядом и не оставлял ее ни на минуту. Она и сама не могла объяснить себе этой потребности в нем, не могла понять, почему так нуждается в его близости — физической и моральной, когда он просто молчит рядом с ней и лишь его тихое дыхание успокаивает ее.

И некоторое время демон потворствовал ее прихотям и капризам, понимая, что ей нужно это время, чтобы убедиться в том, что она не одна, привыкнуть к мысли, что как только она закроет глаза — он не исчезнет. И в какой-то мере он наслаждался их уединенностью не меньше, чем девушка.

Странные чувства овладевали им от понимания того, насколько он необходим и важен своей Амани, насколько она зависима от него во многих отношениях. Это заставляло его чувствовать себя дорогим и любимым — странное желание, учитывая его независимость от чувств и эмоций окружающих. Ему никогда не требовалось внимание людей рядом, их забота и тепло, их улыбки и лесть, их любовь и одобрение. Он не нуждался ни в ком, даже собственный отец не был для него дороже жизни, хотя в ответ чувствовал именно это: родитель любил его даже больше своего младшего сына. Хасин никогда не искал причин этому, но просто принял как данность, не пользуясь своим особенным положением и статусом в сердце повелителя. Но чувствовать себя таковым для Анны было чем-то, что волновало его ледяное сердце и закаленную душу.

Приходило понимание того, что он сам чувствовал к своей принцессе. И это одновременно приносило умиротворение, которого он никогда не чувствовал в своей жизни, и тревогу — он не имел права на подобное. Анна — суженая его принца, его родного брата! Она предназначена ему Судьбой — Каори предсказали их союз, счастливый и долгий, который принесет им обоим мир, радость и любовь, величие и силу. И он не имеет права вмешиваться в это. Понимает это, но ничего не может поделать с собой, кроме того, чтобы прятать ото всех свои эмоции и появившуюся слабость. Наслаждаться втайне тем, что он познал-таки это странное чувство — любовь. Не похоть, не страсть и не желание.

То щемящее чувство, о котором говорил ему отец, рассказывая о своей единственной возлюбленной. То чудесное ощущение в душе, когда только взгляда хватает, чтобы быть довольным и удовлетворенным. И горько было от того, что он никогда не познает ответа. Никогда не поймет, что значит чувствовать отдачу этой самой любви.

Хасин никогда не мечтал о подобном в своей жизни, он не был романтиком, и даже желал остаться тем, кто не познает этого чувства, что всегда казалось ему слабостью и уязвимостью: собственный отец стал ярким примером того, как больно любить. А еще было сожаление: ведь впереди вся жизнь, и ее он проведет в одиночестве. Он слишком рано познал любовь, слишком быстро окунулся в это чувству. А ведь демоны любят лишь однажды. Его отец, даже спустя больше сотни лет все еще переживает смерть возлюбленной. И будет переживать ее до конца своего существования. И пусть никто не знал о том, что ему все еще больно и тяжело — Хасин слишком хорошо знал отца и видел его истинное лицо и чувства, которые тот никогда не скрывал от своего сына, которому доверял безгранично.

И поэтому Хасин готов был довольствоваться тем, что имеет сейчас — Анну в своем полном распоряжении. Ее доверие, ее привязанность и нужда в нем — это многое значило для него, и было очень ценным, самым ценным. Он с легкостью восполнит этим пустоту в своей душе, будет счастлив от того, что счастлива она. И большего ему не нужно. Он сможет удержать в узде свои желания и потребности, сможет дать Анне лишь то, что она захочет взять от него. Он никогда не обидит и не разочарует свою Амани, никогда не предаст и не отвернется. И она никогда не узнает, что стала для него чем-то большим, чем воспитанница и друг, чем-то большим, чем суженая его брата. Ей будет достаточно того, что он всегда рядом. Совсем скоро Анна встретится со своим принцем, совсем скоро Судьба свяжет их жизни, и она уже не будет думать о том, кем был для нее Хасин.

Анна даже не подозревала о том, какие мысли кружатся в беловолосой голове ее демона. Она просто была рада, что он рядом, что держит ее в объятьях, что шепотом рассказывает сказки перед сном, переплетя их пальцы, что гладит ее по волосам, прижимая ее голову к груди, где спокойно билось надежное сердце. Чувство неимоверной благодарности заполняло все ее существо, всю ее печальную душу, заставляя грусть и тоску отступать. Сейчас, как никогда, она ощущала радость от того, что этот демон появился в ее жизни, что оберегал ее и помогал, учил и доверял, ценил и просто был рядом. Сейчас, когда никого больше не было, да и никому бы она не смогла так довериться и показать свои слабости и боль — никто просто не смог бы ей помочь или хотя бы посочувствовать. А уверенность в Хасине росла и крепла годами, когда он был единственным, кто проявлял к ней тепло, дружелюбие и заботу, искренность и честность. С ним было уютно и спокойно.

Просыпалась Анна с тревогой и смутным беспокойством. А открыв глаза, поняла причину — Хасина не было рядом. Лишь пустая половина кровати, да примятая подушка. Тишину дома ничто не нарушало — шума его шагов, говоривших о том, что он уже возвращается, не было слышно несколько минут, и девушка всерьез забеспокоилась. Неловко спустилась с кровати и торопливо направилась к двери, даже не потрудившись накинуть халат на голые плечи, где лишь тоненькие бретельки удерживали полупрозрачную сорочку. Но тут услышала странный шум за окном и резко сменила направление, раздвигая тяжелые шторы. Сощурилась от яркого света, хлынувшего в комнату, но уже через миг смогла рассмотреть Хасина внизу в саду, где с ним были его Стражи.

На минуту Анна забыла о своем испуге, залюбовавшись сильными, умелыми движениями сражающегося демона. Она ни разу не видела его с катаной в руке, и только сейчас поняла, за что он получил звание лучшего мечника в империи. Несколько раз Анне довелось наблюдать за дворцовыми стражниками во время их показательных тренировок. И всего пары мгновений ей хватило, чтобы оценить их убогость по сравнению с умениями демона. Стремительность, грациозность и легкость его движений не давала сопернику ни шанса в битве с ним. И даже она, девушка, понимала и видела все преимущества и умения Бастарда.

Хасин словно почувствовал ее взор и резко посмотрел в окно, встречаясь с ней взглядами. С легкой улыбкой подмигнул ей и вернулся к тренировке. Анна, немного успокоившись, быстро прошла в ванную, где оделась и привела себя в относительный порядок, после чего направилась в сад.

Наблюдать за тренировкой в непосредственной близости, слышать лязг и звон стали было волнительно и интересно. Темные Стражи поклонились принцессе, как только она подошла к ним достаточно близко, после чего продолжили нападать на своего повелителя, который легко и непринужденно отвечал на их выпады, отвечая изящными атаками. Сражаясь сразу с тремя демонами, он неизменно одерживал победу, от чего Анна все более восторженно смотрела на него.

— Не двигайся, — вдруг приказал Хасин, резко повернувшись к ней и оборвав тренировку.

Анна лишь замерла удивленно, не понимая, что происходит и что случилось. А демон, застыв на месте, как и его Стражи, медленно потянулся к стоявшему рядом Темному, тонкие пальцы достали из одной из петель на его кожаном нагруднике узкое стальное перо, при этом он не отрывал взгляда от широко распахнутых глаз девушки. Стремительное, неуловимое движение руки, и перо воткнулось в землю рядом с босой ступней принцессы, едва не оцарапав кожу, протыкая голову кобры, которая едва не напала. Анна испугано дернулась и отошла от затихшей твари, ошарашено глядя на нее.

— На сегодня достаточно, — тихо отдал приказ Хасин Стражам, и те, поклонившись им, торопливо ушли. — Испугалась? — чуть усмехнулся беловолосый демон, делая к ней шаг.

— Не успела, — честно ответила Анна, все же немного судорожно делая выдох.

— Не холодно? — указав на ее голые ножки, заботливо спросил демон.

— Нет. Я помешала?

— Нет, — качнул головой Хасин. — Тебе понравилось?

— Красиво, — чуть улыбнулась девушка. — Я не видела ничего подобного во дворце.

— Это зрелище не для юных девушек, — хмыкнул юноша.

— Почему? — не поняла Анна.

— Я в неподобающем виде, — Хаин окинул себя взглядом.

На нем были кожаные брюки, облегающие длинные ноги, и распахнутая белоснежная рубашка. Светлые волосы взъерошены и в беспорядке лежат на голове. Руки обнажены закатанными рукавами. Что ж, зрелище действительно не для леди в принципе, не только юной.

— Ты говорил мне быть посмелее, — чуть улыбнулась Анна.

— Дело не в твоей смелости. Ты просто не видишь во мне мужчину, — понимающе хмыкнул демон. — Ты не оцениваешь меня с женской точки зрения.

— Это плохо?

— Это наивно. И однажды ты за свою наивность поплатилась, — мягко упрекнул ее Хасин, напомнив о случившемся несколько недель назад.

— Ты противоречишь сам себе, — чуть задумчиво произнесла Анна, заставив его признать правоту своим смешком и кивком. — И я действительно не вижу в тебе мужчину.

— Почему? — с искренним любопытством спросил Хасин.

Опасная беседа в свете того, что его чувства и эмоции должны были остаться для Анны тайной за семью печатями. Но именно его натура — мужская — требовала ответа на этот вопрос. Принцесса ведь действительно не видела в нем мужчину: она не стеснялась его, не сдерживалась в его присутствии от какой-то смелости или непристойности. И пусть эти непристойности были мелкими — типа прикосновений, объятия и появления перед ним в полуобнаженном виде — они были. Анна в упор не видела в нем того, кого стоило бы стесняться и тушеваться, с кем нужно быть сдержанной и благопристойно вести себя. Нет, он нисколько не желал, чтобы было иначе. Просто было интересно понять, чем руководствуется девушка. Неужели действительно видит в нем всего лишь друга и защитника? Не воспринимает его иначе?

— Ты со мной с детства. Ты читал мне сказки на ночь, ты объяснял мне вещи, которые не спрашивают у мужчин. Ты отвечал на мои вопросы без оглядки на мой пол и возраст — за редким исключением. Ты не видел во мне девушку и ребенка. Я была для тебя чем-то гораздо большим. Ты стал для меня тем же.

Анна говорила почти не задумываясь, честно и откровенно — то, что думала. И это в ней безусловно нравилось демону — полное отсутствие недоверия и жеманности. Целиком и полностью, безоговорочно принцесса верила ему — во всем. И это грело его холодное сердце и ледяную душу.

— У меня есть для тебя сюрприз, — сменил тему Хасин, удовлетворившись ответом на свой вопрос.

— Какой? — искра заинтересованности и любопытства все-таки мелькнуло в грустных голубых глазах.

Вместо ответа Хасин улыбнулся и кивнул куда-то ей за спину. Анна обернулась и улыбка — нежная и трогательная — невольно расплылась на ее губах.

— Леди Мирай, — выдохнула девушка и, торопливо подхватив юбки, кинулась в сторону дома, где на крыльце стояла ее воспитательница, распахнув руки в объятьях.

Беловолосый демон проводил ожившую девушку довольным взглядом, коротко кивнул пожилой леди и оставил их вдвоем в саду, куда приказал подать для них поздний завтрак.

Анна и не подозревала, как сильно скучала по своей неизменной воспитательнице. Как ей не хватало ее ворчания и наставления на каждом шагу. Как она скучала по ее ласковым и нежным рукам, которые всегда трепетно и любяще обнимали ее по поводу и без, просто даря тепло и ободрение. Леди Мирай стала для Анны матерью, которой никогда не была Рабия. Именно она успокаивала ее по ночам, если не спалось. Она укладывала ее по вечерам в кроватку. Она купала ее вместе с горничной. Она играла с ней во всевозможные игры. Она отвечала на ее вопросы — по тысяче в день! Она рассказывала ей о людях и мире. Она научила ее половине того, что знала Анна — второй научил Хасин.

И сейчас, прижимаясь к груди леди Мирай, чувствуя ее поглаживания по спине, Анна плакала — то ли от радости, то ли от грусти. Пожилая дама тоже не могла удержаться от слез, прижимая к себе своего ангелочка, успокаивающе прикасаясь к ней. Она скучала все это время, не думая, что ей еще удастся увидеться с принцессой. Но беловолосый демон прислал за ней, и волна облегчения и благодарности накрыла женщину.

Вдвоем они устроились на одеяле, что принес для них Фарх и кухарка Хасина, вместе с чаем и легкими закусками для завтрака. Сначала уютное молчание не нарушало ничего, а после Анна все же спросила:

— Что случилось в тот вечер?

Спрашивать у Хасина не хотела, потому что он вряд ли бы рассказал ей все. А леди Мирай не станет скрывать от нее — если она хорошо попросит. И умоляющий взгляд и слова о том, что ей нужно все понять и знать, убедили пожилую леди. Общий смысл был ей знаком, но детали ужаснули. Расправа Хасина, открывшаяся правда о сестре — эти вещи приводили в ужас. Анна слушала и не верила своим ушам. Снова стало больно, снова нахлынули ощущения того вечера, те эмоции и страхи. Но тут на плечи легки руки демона, и девушка, прижавшись к нему, мигом успокоилась.

Хасин привел себя в порядок, чтобы не смущать своим видом благопристойную леди Мирай, но ту сейчас гораздо больше волновали отнюдь не приличия. Глядя на Анну в руках Хасина, она чувствовала столько же боли, сколько и это невинное дитя. Она видела, как плохо ее девочке, и это не могло не действовать на любящего человека.

В воздухе повисло неуютное напряженное молчание, принцесса снова пряталась в руках своего демона от всего мира, скрывая личико в изгибе его шеи и обнимая его за талию. Хасин что-то шепнул ей на ушко, и Анна усилено закивала. С легкостью Бастард поднялся на ноги, держа ее в руках, чуть кивнул понимающе прикрывшей глаза леди Мирай и направился в дом, где снова спрятал свою Амани от всего мира — его разочарований, боли и тревог.

— Что с тобой? — тихо спросила Анна, глядя на хмурого и задумчивого Хасина, сидящего рядом на одеяле в саду, где они обедали.

— Удивлен, что ты заметила, — невесело хмыкнул демон, даже не посмотрев на нее.

— Что-то случилось? — опустив немного виноватый взгляд, прошептала глухо девушка.

Всего лишь замечание, а ей не по себе стало. Но Хасин прав — она сосредоточена только на себе и не видит ничего вокруг. И только сейчас поняла, что ее демон уже несколько дней находится в подобном настроении — молчалив, хмур, невесел, даже ее прекратил пытаться расшевелить.

— Мне пора возвращаться домой, Анна, — вздохнув, озабоченно нахмурившись и посмотрев, наконец, на нее, ответил юноша.

— Ты…возьмешь меня с собой?

Девушка впервые озаботилась тем, что будет дальше.

— Нет, — решительно ответил беловолосый демон, под удивленным и непонимающим взглядом подопечной. — Тебе не место в Асцелоте — пока еще не место. И ты сама говорила, что не желаешь появляться в империи до своего замужества, что хочешь пожить полной и нормальной жизнью.

— Но ведь…еще не время, — несколько растерянно прошептала Анна, понимая, о чем он говорит — об их планах, которые они построили много лет назад, когда Хасин пообещал ей время и свободу, отсрочку перед свадьбой.

— Ты не можешь поехать со мной, и в твой дом я тебя не верну, — на последних словах его глаза потемнели от гнева, а на скулах заплясали желваки. — Значит, остается только Академия.

Анна никогда не задумывалась о том, чтобы продолжать свое обучение где-то еще кроме дома. Но слишком рано ей все было знакомо, слишком рано они выучила все, что полагалось — времени было предостаточно: времени, которое не занимали семья и друзья, встречи и подготовка к праздникам. И что еще ей было делать, как не сидеть за книгами?

А еще был ее дар, который Хасин помог ей пробудить и развить.

Никто не знал, что юная принцесса Анна — маг. И маг сильный. Сам демон, как носитель родовой магии, очень быстро и рано почувствовал в девочке силу. И постепенно, под его умелой рукой и знаниями, ее сила расцвела и окрепла. Те книги и знания, что он передавал ей, позволяли девушке осваивать азы, потом углублять их и усиливать. По просьбе Хасина и по желанию самой принцессы ее таланты было решено оставить в тайне.

— Многие пожелают воспользоваться твоей силой, и многим ты не сможешь отказать и даже сопротивляться. Маги всегда должны быть под присмотром и защитой своих покровителей.

— Ты маг.

— Это разные вещи. Есть те, в чьих жилах магия живет с момента рождения. Она природная, изначальная. А есть те, в ком сила пробуждается. В основном это люди. Практически все расы владеют магией априори, разной, слабой и сильной, стихийной, лишь ее частями, но владеют. Люди никогда не рождались с силой. Зато их возможности превышают возможности многих. Вы — самая обучаемая и развивающаяся раса. И дар магии дается вам во всех ее проявлениях, за редким исключением, таким как темная магия, некромантия, и истинное зрение — это вам неподвластно. И такую силу — приобретаемую — всегда нужно контролировать со стороны, хотя бы первое время. И 'контролировать' даже не то слово — защищать. Пока меня нет рядом — этого делать некому.

— А Фарх? Все демоны — носители родовой магии. Он сможет присмотреть.

— Но не сможет защитить в случае опасности. Фарх — конюх, Анна. Не воин, не боевой маг. Ему будет нечего противопоставить тем, кто захочет заполучить твою силу. К тому же, — хмыкнул тогда Хасин, — твой появившийся дар тут же припишут к очередному проклятию демонов. Тебе мало косых взглядов?

Последний аргумент оказался убойным, и Анна с готовностью скрывала свой дар. Тайком занималась, пока никто не видел. Украдкой практиковалась. У нее была масса закоулков, где ее никто не будет искать, и где она может спокойно изучать свои способности. В письмах и редких встречах Хасин давал ей уроки, которые не взять из книг. Он направлял Анну, когда она спрашивала, он учил, когда она хотела узнать. И именно он предложил ей поступить в Академию Магических Искусств, чтобы она смогла научиться правильно пользоваться своим даром, развить его в выбранном направлении под руководством магистров и преподавателей. Но в первую очередь Академия была возможностью прожить несколько лет так, как Анна желала — свободно и без оглядки на обязательства и долг.

— Принц не будет против отсрочки? — спросила тогда Анна.

— Ему все равно, — мягко улыбнулся Хасин. — Принц сам учится, и, как и ты, не торопится выполнять свой долг.

И Анна долгие годы жила этим обещанием долгожданной свободы. Но должно было пройти еще два года, прежде чем она поехала бы в Академию. И тому было несколько причин.

Первая — она была слишком юной для этого. Большая часть студентов была куда старше шестнадцатилетней девушки. Многие, прежде чем поступить в Академию, закончили не одну школу магии, и были куда старше и опытнее. Анне требовалось еще немного времени, чтобы получить те знания, которые помогут ей соответствовать адептам учебного заведения и не быть недоучкой на их фоне.

Вторая — куда прозаичней. Сейчас в Академии учился принц Кассиан. Это был его последний год, и в дальнейшем это не было проблемой и причиной. Но сейчас ехать туда — идти к своей судьбе еще быстрее. Анна не боялась встречи. Она просто ее не хотела. Не желала воочию увидеть своего нареченного. Блажь, но ей было важно оставить своего жениха безликим, чтобы продолжать лелеять свои иллюзии и фантазии.

— Других вариантов нет? — тихо спросила Анна. — Это ведь всего год, Хасин! И ты обещал быть рядом! — с немой мольбой, добавила девушка, крепко хватая его за руку.

Хасин переплел их пальцы и мягко коснулся другой рукой ее лица, убирая пепельную прядь с ее личика.

— Я буду рядом. Как и обещал. Но не изо дня в день, Амани. Ты должна понимать, что я не нянька — у меня есть свои обязанности, есть свой долг.

— Я понимаю, — смиренно кивнула принцесса.

— И нет другого варианта, Анна.

— Но там ведь принц.

— Ты сама сказала — это всего год. Он закончит академию и вернется домой — его тоже ждут обязанности и долг.

— Я не хочу с ним видеться.

— Боюсь, сейчас предоставить тебе выбор я не могу.

— Я еще слишком слаба и неопытна.

— Ты умница, и все быстро освоишь и нагонишь. Тебе нет равных в уме и упорстве в достижении своей цели, Амани, — ободряюще посмотрел на Анну Хасин, касаясь губами их переплетенных рук. — И у тебя есть еще два месяца, чтобы подготовиться к учебному году.

— А мой возраст? Меня примут? — забеспокоилась девушка.

— С этим не будет проблем, — кивнул демон.

— Ты мне поможешь? — волнительно и озабоченно посмотрела на друга принцесса.

— Конечно. Но скоро я должен буду уехать. А ты отправишься в путь с одним моим хорошим другом. Он и продолжит с тобой заниматься пока вы будете на пути к Первому Свободному Городу.

— Но мы ведь еще увидимся? — прикусив губу, тревожно спросила Анна.

— Даже раньше, чем ты думаешь, — загадочно хмыкнул беловолосый демон.

Время полетело со скоростью звука. С утра до позднего вечера Анна занималась под руководством и наблюдением своего демона. Практика, книги, уроки и задания — не было ни минуты свободного времени. И девушка даже не заметила, как вернулось ее хорошее настроение, как ушли грусть и тоска из глаз — не до конца, но все же — сменились огнем решительности и любопытства, упрямством и сосредоточенностью. Зато Хасин заметил, и не мог не радоваться тому, что его подопечная отрешилась от грустных мыслей, отвлеклась и сумела не потерять своего огня и своих стремлений. Ее упрямство в нужное время его всегда восхищало, как сейчас, и он радовался, что смог привести Анну к мысли, что все в порядке, что ее планы — все еще ее. И пусть по ночам она не отпускала его — не бегала в страхе по дому, разыскивая его, как только он исчезал на некоторое время.

А демон, получив немного свободного времени, занимался делами своей империи, из тех, которые не требовали его личного присутствия. Постоянные гости и гонцы, Гхарт с письмами и другие твари, приносившие ему послания и документы. Хасин сидел в своем кабинете, там же принимая всех своих гостей. Анна старательно старалась ему не мешать, но каждую возможную минуту была рядом. Иногда он просил ее уйти, иногда она присутствовала на его встречах, делая вид, что читает, но внимательно прислушиваясь к донесениям и разговорам. А потом Хасин спрашивал ее мнение в том или ином вопросе. Поначалу она удивлялась, но позже просто говорила, не думая о том, зачем ему ее советы и мнение. Не сразу поняла, чего он добивается, но поняла.

— Я никогда не стану правительницей даже в сотой доле похожей на тебя.

— Все в твоих руках. И моих, — подмигнул тогда хитрый демон.

И она училась — понимать, слышать, замечать и догадываться.

И слишком быстро пришла пора расставаться. За три дня до отъезда Хасина, в доме появился незнакомый молодой мужчина. Анна занималась в комнате, когда служанка позвала ее к господину в кабинет. Там принцесса и увидела этого человека, и с удивлением поняла, кто он такой.

Высокий, смуглый, он был изящным, но сильным — хватило пары его движений, чтобы заметить затаенную в хрупком теле мощь. Желтые глаза посмотрели на нее с любопытством и интересом, и этот взгляд не был неприятным. Иссиня черные волосы были собраны в высокий хвост и длиной достигали его колен. Темные брюки облегали стройные ноги, темная же рубашка с закатанными рукавами открывала руки до локтей, запястья которых были обхвачены парными кожаными широкими браслетами с золотыми пластинами.

— Вы — дракон, — первое, что сказала, даже выдохнула Анна, заставив мужчину выгнуть смоляную бровь, а Хасина довольно усмехнуться.

— Как вы догадались, Ваше Высочество? — полюбопытствовал Черный.

— Аура.

— Вы читаете их? — вторая бровь выгнулась вслед за первой.

— Немного, — смутилась девушка. — Простите, не хотела показаться грубой.

— Все в порядке, — улыбнулся спокойно дракон, протягивая ей руку и целуя ее пальчики. — Я — Ринар.

— Это не Ваше имя, — чуть улыбнулась Анна.

— Настоящее не произносимо для человека, — кивнул Черный. — Я очень много о Вас слышал, принцесса.

— Просто Анна, — попросила девушка, а дракон кивнул с улыбкой. — А Хасин ни разу не говорил о Вас.

— Он не любит распространяться о своих знакомствах с драконами, — понимающе хмыкнул Ринар, бросив короткий взгляд на друга.

— Слишком много чести для Бастарда — иметь друзей-драконов, — хмыкнул демон под двумя укоризненными взглядами, что заставили его рассмеяться. — Вы подружитесь — ваша снисходительность не знает границ.

— Это не снисхождение, это любовь и забота, — поправил его Ринар, присаживаясь на диван и устало откидывая голову на спинку дивана. — Зачем звал?

— У меня будет к тебе просьба.

— Слушаю.

— Ты сопроводишь Анну в Академию?

Ринар удивленно посмотрел на них обоих по очереди.

— Не слишком ли рано? — удивленно протянул он, с сомнением посмотрев на друга.

— Обстоятельства…изменились, я позже объясню, — коротко сказал беловолосый демон.

— До занятий еще больше месяца, — непонимающе добавил дракон.

— Я не прошу тебя доставить Анну в академию на собственных крыльях. Я прошу о путешествии — дорога, постоялые дворы и гостиницы, ночевки в поле и лесу.

— Ммм, мне нравится идея, — улыбнулся ободряюще девушке дракон.

— Не оставишь нас, Анна? — попросил с улыбкой Хасин, и принцесса тут же вышла, пробормотав слова о приятном знакомстве.

И демон, и дракон проводили ее взглядами, пока не закрылась дверь. И потом Черный стремительно вперил взгляд в серые глаза друга.

— Ты влюбился.

— Порой, ты слишком прямолинеен, — вздохнул со смешком Хасин, ответив на взгляд мужчины своим — тоскливым и грустным.

— Ты не рад, — невесело хмыкнул дракон.

— А должен? Она — не моя. Ты знаешь это не хуже меня.

— Да. Она принадлежит твоему брату целиком и полностью. И ее сердце будет принадлежать ему. Пророчество более чем ясное, — тихо ответил Ринар под невеселый хмык Бастарда. — Но…

— Без 'но', - жестко оборвал друга Хасин, прищурившись и сцепив зубы. — Не нужно мудростей и морали дракона — они не помогут.

— Хасин…

— Нет! Ничего не хочу слышать! — нервно встал на ноги демон, подходя к окну, выходящему в сад, где Анна сидела на каменной скамейке у фонтана, погруженная в очередной магический фолиант.

— Ты даже не знаешь, что я хочу сказать, — иронично хмыкнул Ринар.

— Я хорошо знаю тебя, Черный. Заумная фраза и головоломка на мою голову.

— Ты любишь загадки.

— Здесь все ясно. Есть пророчество. И меня в нем нет.

— Ты так уверен в этом? — вкрадчиво и медленно произнес дракон, заставив Хасина резко обернуться к себе и подозрительно прищуриться.

— Что ты знаешь?

— Ты же не хотел слышать, — насмешливо хмыкнул Ринар.

— Хватит играть со мной, — рыкнул демон.

— Меня ты своим нравом не испугаешь, даже не старайся, — рассмеялся Черный под нетерпеливым взглядом Бастарда. — Спроси своего отца.

— Он не может рассказать — ты знаешь законы, — хмуро ответил Хасин, снова поворачиваясь к окну.

— Тогда просто жди, — пожал плечами Ринар.

— Чего?

— Я не знаю. Лишь знаю, что не все так просто, как ты думаешь.

— Не хочу гадать и ждать чуда. Я изначально знал, что Анна не моя. И я готов смириться.

— Демоны любят лишь однажды. Твое смирение будет с тобой многие сотни лет.

— Что ты предлагаешь?! — рыкнул снова демон. — Я не встану между ней и собственным братом!

— Это не понадобится, — загадочно ответил дракон.

Хасин лишь глаза закатил, фыркая:

— Очередная загадка. Начинает раздражать, — с намеком произнес он, и Ринар закрыл эту тему, вернувшись к изначальной.

— Что случилось?

Хасин рассказал о том, что произошло во дворце в день рождения Анны.

— Ей нет дороги назад.

— Ее отец примет ее.

— Но не защитит. Анна не будет бежать к нему и жаловаться. А это — еще два года в аду.

— Она слишком юна для Академии, даже если попадет туда спустя два года.

— Другой возможности у нее не будет.

— Ей будет тяжело.

— Она справится, — уверенно улыбнулся другу демон. — И это пойдет ей лишь на пользу.

— Ты не слишком давишь на нее? Она еще так молода.

— Она сломается, если я не подготовлю ее к новой жизни. И я сделаю это правильно.

— Тебе видней. Какой факультет она выбрала?

— Выбрал я. Целительство, — хмыкнул Хасин, сверкнув глазами.

— Ей подходит, — кивнул Ринар, — но не сделает сильнее. Это просто занять время — и ты знаешь это не хуже меня.

— Знаю, — только и хмыкнул загадочно демон.

Три последних дня Анна готовилась к длительному путешествию, собирая необходимые для него вещи. Она была вся в предвкушении — глаза сияли, а улыбка не сходила с лица. Одно лишь омрачало — Хасина не будет рядом. С Ринаром ей тоже было вполне комфортно — он внушал доверие и доброжелательность, располагал к себе, с ним было интересно поговорить. Но не с ним она хотела ехать.

— Я буду иногда появляться, когда будет время и возможность, чтобы быть рядом с тобой, — пообещал Хасин. — Все твои оставшиеся нужные вещи доставят сразу в Академию. А ты наслаждайся путешествием.

Анна так и собиралась поступить. Она так долго хотела этого — посмотреть мир. И здесь такая возможность! Они не будут использовать порталы, не будут сокращать путь, и это воодушевляло и вдохновляло. Ринар будет заниматься с ней, продолжит учить ее тому, чему не успел научить Хасин.

— Вы подружитесь, — говоря о своем друге, улыбался Анне демон, когда проводил с ней последнюю совместную ночь в их комнате.

— Наверно, — тихо ответила девушка, рассеянно перебирая пальчика его волосы на голове, что лежала на ее коленях.

— В чем дело?

— Мы расстанемся.

— Анна… — тяжело вздохнув, начал Хасин.

— Нет, я понимаю, — выдавила из себя улыбку принцесса. — Просто все так быстро изменилось, а тебя не будет рядом.

— Ты справишься. Ты стала сильней, стала решительней. И разве страх может остановить тебя на пути к мечте и осуществлению твоих планов? — нежно улыбнулся ей демон. — Ты ведь уже так близко.

— Слишком близко, — хмыкнула Анна.

— Чего ты боишься? — сев и рукой отбросив с лица белые пряди, полюбопытствовал демон.

— Не знаю, — чуть улыбнулась девушка. — Я так мало всего видела и знаю. Так много всего, что еще мне неведомо. Я боюсь выглядеть нелепой и глупой в этом плане на фоне тех, кто знает жизнь и мир лучше меня. Боюсь не оказаться достойной и достаточно сильной и умелой. Я долго просила подобной жизни, но вдруг оказалась такой нерешительной, — усмехнулась Анна.

— Тебе понравится.

— Я и не сомневаюсь.

— И ты привыкнешь. Быстрее, чем думаешь, — мягко щелкнув ее по носу, подмигнул Хасин.

И уже на следующий день демон провожал Анну и Ринара. С ними двумя так же ехали Фарх и несколько Темных стражей. Таш так же не отходил от хозяйки.

Хасин сам усадил Анну на Харди, едва девушка смогла расцепить объятья.

— Я найду вас, как только у меня появится время для встречи, — пообещал демон, целуя пальчики судорожно сжимающей его руку девушки. — Ничего не бойся — с Ринаром ты в безопасности.

— Я буду скучать, — тихо прошептала Анна, глядя на него со смесью паники и решительности.

— Я тоже, моя Амани, — улыбнулся ласково Хасин, отпуская ее руку и похлопывая по крупу ее кобылу.

Анна смотрела на него, пока не закрылись ворота, пряча от нее за витым забором красивое лицо Хасина.

Ринар только хмыкнул, покосившись на принцессу. Она отчаянно храбрилась, но он видел, как ей тяжело уходить от единственного, кому она доверяла: судорожно стиснутые поводья, неестественно выпрямленная спина, напряженное личико и прикушенная губа. А еще влажные глаза, слезы в которых она пыталась удержать.

Было тяжело расставаться с Хасином как никогда прежде. И пусть он обещал, что они скоро увидятся, что никогда ее не оставит и когда будет нужен всегда будет рядом. Пусть она была вся в предвкушении дальней увлекательной дороги и новых открытий, все равно боялась. Она никогда не покидала дома, никогда не была за пределами дворца, не то что своей страны и ее столицы. И всегда думала, что в этот момент рядом с ней будет именно Хасин. Что перед ним она сможет не скрывать своего детского глупого восторга, перед ним сможет выплескивать из себя все восхищение и эмоции. С ним будет делиться своими чувствами и впечатлениями. Но не выходило, и от этого было грустно.

Но Анна умела смотреть вперед. И сейчас у нее была цель — ее цель, ее стремление и мечта. И она постарается последовать совету друга и не омрачать все глупыми и нелепыми переживаниями. Вокруг было столько красоты — природа, дорога, леса и деревни вдалеке, что были видны с холма, на который они как раз поднялись. И этот мир лежит у ее ног, осталось лишь шагнуть вперед и погрузиться в него с головой. Это чувство восторга и предвкушения волной трепета и тепла окутало ее с ног до головы. Захотелось засмеяться в голос, раскинув руки сбежать с возвышения босиком по мокрой траве, что еще не впитала росу. Захотелось на весь мир кричать о своем счастье. Вылетели из головы все грустные мысли, и уже с улыбкой девушка смотрела вперед.

Ринар был рад тому, как Анна быстро отвлеклась от грусти, и начала наслаждаться их путешествием. К вечеру она счастливо улыбалась и непрестанно крутила головой, прекратила смущаться и сдерживать свое банальное любопытство. Она задавала вопросы Ринару, Фарху и даже Стражам, которые ни разу не ответили ей, что ничуть не смущало девушку.

Буквально несколько дней и дракон понял, откуда в его друге столько нежности и заботы к Анне. Нельзя было не поддаться ее очарованию, ее звонкому заразительному смеху и красивой улыбке, что подсвечивала ее голубые невинные глаза. Нельзя было не ответить на ее любовь ко всему и всем вокруг. Нельзя было остаться равнодушным к сиянию ее глаз и доброте ее сердца. Дракон очень редко встречал подобных людей, тем более что владел истинным зрением, и знал, что ни капли лжи, обмана или хитрости нет в ее чистом сердце. Она была вся как на ладони. И это дало ему понять и то, почему друг так печется и защищает свою Амани — слишком много будет желающих воспользоваться ею. Слишком многие захотят запятнать и испортить ее душу и сгубить сердце, и допускать даже мысль об этом было невозможно.

Ринар удивлялся сам себе — ему больше тысячи лет, а его все еще можно было поразить и удивить. Прав был Хасин, когда говорил, что он засиделся на одном месте и перестал узнавать старый для него мир, который обновлялся каждый день, каждый час и минуту, а он даже не замечал.

Сидя у костра, дракон наблюдал за Анной и Фархом, что сидели по другую сторону и о чем-то разговаривали. Принцесса увлеченно слушала демона и задавала вопросы, на которые старый конюх отвечал, активно жестикулируя и смеясь, заставляя смеяться и юную девушку. Та выглядела бодрой, не смотря на длинный день, который провела в седле, но уставший взгляд выдавал ее истинное состояние, и дракон мягко прервал беседу двоих, отправив девушку в палатку, что поставили для нее.

Через день путешественники останавливались где-нибудь в городе или деревне, на постоялом дворе или гостинице, чтобы отдохнуть, и чтобы Анна смогла позаниматься с Ринаром. В первый свободный день дракон поинтересовался планами девушки на обучение.

— Какой факультет ты выбрала? — полюбопытствовал Черный, пока они неторопливо отходили от деревни, где остановились, в лес, чтобы девушка могла спокойно потренироваться.

— Целительство.

— Благоразумный выбор, — улыбнулся Ринар.

— Почему я слышу в твоих словах насмешку? — хмуро протянула Анна. — И слово 'благоразумный' прозвучало как 'скучный'.

— Твой уровень магии открывает перед тобой многие двери, а ты выбрала целительство. Ничего не имею против этого рода деятельности и уважаю тех, кто отдает свою жизнь, чтобы помогать другим. Но, Анна, это пустая трата времени.

— Почему?

— Слишком просто для тебя. Слишком мало возможностей для развития. Слишком легко и мало.

— Мало для чего? — не поняла девушка.

— Для того чтобы стать сильной. Это, несомненно, благородно, но и только.

— Почему тогда благоразумно?

— Это направление исключает любой риск для тебя. Никаких спонтанных и сильных выбросов магии. Никаких опасностей — за редким исключением. Это направление — просто время для тебя, чтобы пожить.

— Хасин говорил, что я должна стать сильней, — задумчиво произнесла Анна. — Но он же посоветовал мне целительство.

— В заботе о тебе демон весьма противоречив. Хасин печется о тебе, и я его понимаю. Не могу осуждать его совет и выбор, — только и сказал Ринар. — Смотри, — тут же сменил тему разговора дракон, присаживаясь на корточки и срывая один из цветков под ногами. — Акацит — сильное обезболивающее, если правильно сварить отвар.

Анна задумчиво взяла цветок, слушая лекцию Ринара о его свойствах и возможностях. Она с легкостью все запоминала, зная, что эти знания ей пригодятся. Но в то же время думала об их кратком диалоге на тему ее выбора обучения. Она ни разу не засомневалась в правильности и разумности совета Хасина в выборе направления ее обучения в Академии. Темная магия и некромантия были ей неподвластны. Даром пророчества и предсказания она так же не обладала. Потому оставались боевая магия и, собственно, целительство. Но какой из нее боевой маг? Она человек, девушка! Ей шестнадцать! И если первые две причины были не самым важным, то последняя — более чем. Нельзя просто захотеть и стать боевым магом. Нужна большая сила. Нужны опыт и определенные навыки и умения. И Анна попросту слишком молода и неопытна, чтобы даже просто попытаться. Ее знания многочисленны и разнообразны, ее дар — силен и даже очень. Но это лишь крохи в сравнении с тем, что требуется для учебы на факультете боевой магии. Да и в общем очень малую часть адептов этого направления составляли люди. По большей части это были демоны, вампиры, эльфы и еще несколько самых сильных в магическом плане рас. Попадались и уникумы, само собой, но очень редко. Именно по этой причине Академия очень редко брала людей в боевые маги: им было сложно соответствовать своим сокурсникам в силе, умениях и талантах. Но все же такие прецеденты были.

Академия Магических Искусств была самым престижным учебным заведением во всем мире Шаори. С ней не могли соперничать прочие школы и лицеи. Только лучшие преподаватели — магистры и архимаги. Уникальная в своем роде библиотека и не менее уникальные знания, что давались ее студентам. Огромные перспективы для ее выпускников. Больших трудов стоило попасть за ее стены, и лишь лучшие имели эту возможность. Каким образом Хасин определил туда Анну, для девушки так и осталось секретом — он не сказал, просто поставил перед фактом, что с этим не будет проблем. И юная принцесса просто гордилась, что оказалась достойна его доверия в плане того, что он считает ее способной посоперничать в знаниях и силе с лучшими из лучших.

Анна, прикусив губу от усердия, плела заклинание. Не то, что бы это было тяжело, просто нечто подобное она делала впервые и боялась ошибиться в расчетах.

— Это плетение едва ли пригодится тебе в целительстве, — раздался за спиной спокойный голос Ринара, и Анна от испуга опустила руки, и золотистые нити тут же растворились в воздухе. — И зачем ты визуализируешь его?

— Чтобы запомнить. Я впервые плету подобное. Мне нужно увидеть, чтобы лучше запечатлеть в памяти.

— Зачем? Как я уже сказал — оно не пригодится тебе в обучении.

— Я знаю много разных вещей, которым меня обучал Хасин и которые не пригодятся в обучении.

— Вряд ли это боевые плетения, — хмыкнул дракон, появляясь, наконец, из-за ее спины и проницательно глядя в ее лицо, не глаза — она старательно не смотрела на него. — Что ты задумала? — прищурился мужчина.

— Ничего, — подняв на него взгляд, постаралась как можно честнее сказать Анна. — Просто тренируюсь.

— Тебе не обмануть дракона, — рассмеялся по-доброму Ринар, засунув руки в карманы брюк и выжидательно глядя на девушку. — И я снова спрашиваю — что ты задумала.

— Можно подумать, ты не догадался, — досадливо поморщившись, проворчала девушка, складывая руки на груди и подняв на него воинственный упрямый взгляд.

Черный только головой покачал, усмехаясь уголком губ и укоризненно глядя на принцессу.

— Это слишком тяжело, Анна. Ты не справишься.

— Без помощи — нет. Но если…

— Хасин будет против, — покачал головой Ринар.

— Его здесь нет, — с ноткой грусти, но и так же удовлетворения и хитринкой, дикой для нее, произнесла Анна, просительно глядя на дракона. — И он не узнает, если ты не скажешь. И ты сможешь мне помочь, я знаю.

— Ты уверена в своем решении?

Анна на миг задумалась, снова обдумывая свой выбор — рискованный, спонтанный и удививший ее саму. И она много думала о том, что пришло ей в голову. Много анализировала и оценивала свои шансы на успех. И пришла к выводу, что готова рискнуть и попробовать, вопреки голосу разума. Но она буквально чувствовала, что справится — с трудом, с потом и кровью, с бессонными ночами — но справится. Она упрямая и сильная, она сможет настоять на своем и оказаться на должном уровне, если постарается. А стараться и пересиливать себя она научилась очень давно и рано. И что ей мешает? Страх? Она не боится ошибиться. Но боится не попробовать доказать всем вокруг — Хасину в том числе — что она может решать сама и делать свой выбор, игнорируя советы. Это не было просто чистым упрямством и желанием кому-то что-то доказать, не было назло и вопреки. В первую очередь это нужно было ей самой, для себя, чтобы поверить в свои силы и возможности, оценить их, наконец-таки! И когда, если не сейчас при таком удобном случае? Больше вряд ли ей выпадет столь хороший шанс и возможность.

— Да, — коротко, решительно и твердо ответила Анна, посмотрев на Ринара.

Тот на миг задумался, после согласно кивнул, чуть улыбаясь ее блеску в глазах.

— Хорошо, я помогу тебе. Но это не даст гарантий, что у тебя выйдет.

— Выйдет, — упрямо заявила принцесса, сжимая кулачки и борясь с желанием довольно улыбнуться ему, который согласился помочь. — Только не говори Хасину. Я хочу справиться сама.

— Ты же не делаешь это чтобы что-то доказать ему?

— Нет. Я делаю это для себя. И ему лишь хочу показать, что он не ошибся во мне, — расслабленно и честно ответила девушка.

— Тебе будет сложно, и это мягко сказано, — посчитал нужным предупредить ее дракон.

— Знаю. Я не боюсь трудностей.

— Это хорошо. Но помни, что тебе придется быть готовой ко многому — привыкай к этой мысли. Это тяжело, больно, непросто и много еще как нехорошо, — усмехнулся Черный.

— Я догадываюсь, — улыбнулась Анна. — И я действительно готова.

— Хорошо, — кивнул Ринар. — Начнем? Я покажу тебе то плетение, что ты только что пыталась создать.

Пара движений рук и перед девушкой возник золотой узор.

— Как легко у тебя это получается, — восхитилась принцесса.

— Многовековой опыт, — хмыкнул мужчина. — Но это все приходит с практикой, и не настолько большой, как может показаться. Стандартные плетения боевых заклинаний начинаются одинаково — круг, пятиконечная звезда внутри, дальше зависит от заклинания…

Ринар говорил и показывал на практике тут же все, что интересовало Анну. Девушка слушала внимательно и с восторгом, сразу же практикуясь в новом для нее направлении. Она с легкостью освоила азы, которые ей рассказал дракон, и уже через полчаса смогла с той же быстротой сплести свое первое боевое заклинание. Простое и легкое, но оно далось ей с трудом.

— Боевые заклинания очень быстро и легко опустошают магический резерв. Твой еще слишком мал, но это также временно — с практикой он будет увеличиваться. К тому же есть накопительные амулеты и много чего еще, что помогает тем, чьи силы находятся в стадии роста. С каждым днем это будет уже не так выматывающе и тяжело. Очень важно просто высыпаться, — говорил Ринар, когда они возвращались к своему лагерю, который сегодня разбили в лесу.

Мужчина много чего рассказал ей в тот вечер. Простые банальные вещи, но очень важные и необходимые ей, которая не знала с чего начать и нуждалась в точном наставлении и детальных замечаниях, чтобы создать основную базу знаний, с которой можно начать работать.

И в дальнейшем, изо дня в день, без остановок и перерыва Ринар посвящал ее в тайны знаний боевой магии. Анна слушала, запоминала и практиковала. Это было новым для нее, действительно выматывающим и тяжелым, но ей нравилось. Она была в восторге от того, что у нее получается, и получается хорошо. И пусть это были банальные вещи, но это уже отличное начало. Значит, у нее есть способности и необходимые силы для данного вида магии.

И теперь путешествие уже не было столь грустным без Хасина. Наоборот — его отсутствие потворствовало ее задумке. Но это не значит, что она не скучала по нему. Раз в несколько дней Гхарт приносил ей письма от демона, отправляя ему ответные. Беловолосый юноша спрашивал о том, как проходит ее дорога, что она видит и что ей нравится. Анна в деталях описывала свое путешествие, впечатления и эмоции, рассказывая ему то, что могла бы рассказать напрямую: как ей понравился Сумеречный лес на границе родного королевства; как она была впечатлена, впервые увидев тролля и орка — первый был зеленоватым, второй почти коричневым; в деталях описала первую встречу с русалками у Дивного озера на границе эльфийского леса, который пришлось огибать дугой, потому что приглашения войти у них не было. Анна писала о том, что видела и слышала и как реагировала на все. Теперь уже ее описания были столь яркими и красочными, что демон, читая ее послания, с легкостью представлял то, о чем писала принцесса, не в силах сдержать улыбку.

— В который раз наблюдаю твой мечтательный вид, едва ты начинаешь читать письма этой девчонки, — заметил как-то отец, недовольно поджима губы. — Ты слишком привязался к ней.

— Это плохо? — спокойно посмотрел на императора демон.

— Она — человек! — прошипел Алиман.

— Она — невеста твоего сына. Давно пора бы успокоиться, — хмыкнул спокойно Хасин, до сих не понимая упрямства отца, которое граничило с его смирением с подобным положением вещей.

— Я все еще надеюсь, что Каори ошиблись.

— Это бывает очень редко, ты знаешь это не хуже меня. К тому же драконы подтвердили истинность пророчества.

На это императору нечего было ответить, он лишь сверкнул алыми глазами и тут же взял себя под контроль, как ни в чем ни бывало вернувшись к делам. Но Хасин вдруг вспомнил слова Ринара.

— Что было сказано в пророчестве помимо того, что Анна суждена Кассиану? — спросил юноша, пристально глядя в глаза отцу, чтобы уловить малейший намек на хоть какую-либо эмоцию.

— Ты знаешь, что я не могу тебе рассказать, — спокойно ответил Алиман. — Почему это вдруг тебя заинтересовало?

— Ринар говорит странные вещи.

— Какие? — прищурился император, глядя на сына.

— Как всегда — ничего конкретного, — поморщился досадливо беловолосый демон, отмахнувшись. — Одни сплошные загадки и тайны.

— Ты еще не разгадал их? — с насмешкой произнес мужчина, откинувшись на спинку своего кресла, глядя на Хасина. — Даже тебе что-то не под силу, как оказалось.

— Ринар слишком умен и хитер даже для меня, — с той же насмешкой ответил юноша, откладывая в сторону письмо Анны и возвращаясь к делам.

— Он будет ждать нас в Киросе! — воскликнула Анна, подскакивая на ноги и с восторгом читая строчки очередного письма от демона, где он пообещал ей встречу через несколько дней. — Долго еще? — она нетерпеливо и взволнованно посмотрела на улыбающегося Ринара, который жарил кролика на огне.

— Два дня пути, — ответил дракон. — Кирос очень красивый город. Один из Свободных. Ты вряд ли видела что-то подобное в своей жизни.

— Я вообще ничего не видела, кроме того, что за последнее время видели мы все, — хмыкнула девушка, снова усаживаясь на поваленное дерево и принимаясь дочитывать письмо. — Только читала. Солнечный город — так его еще называют. Дома там из желтого камня, и днем, при свете он сияет слабыми искрами. Наверно, очень красиво, — мечтательно протянула девушка, прикрыв глаза и позволяя воображению разгуляться.

Ринар смотрел на мечтающую и фантазирующую девушку и улыбался — нельзя было не улыбаться. И, кажется, что даже бесстрастные Стражи сияют улыбками за своими масками — их глаза подозрительно добрели при взгляде на принцессу.

— Свободные города остались единственно целыми и невредимыми за всю Тысячелетнюю войну.

— Благодаря порталам. Они защищали их, не давая разрушить. Свободные города неуязвимы практически, — продолжила говорить Анна за Ринара то, что знала.

— Каждый уникален. Каждый — оплот равенства и свободы. Не принадлежат ни к одному королевству или государству. Кирос — Солнечный город. Бадд — ночной город. Скопище тварей, предпочитающих сумерки дневному свету. Днем — практически мертвый город. Едва ли можно встретить прохожего при свете солнца. Танатос — город темных и некромантов. Жутковатое место, даже мерзкое: на улицах толпы подчиненной нежити и умертвий.

Анна слушала, затаив дыхание. То, что описывал и рассказывал Ринар, было куда лучше описаний в учебниках и энциклопедиях. Рассказ, основанный на собственных впечатлениях.

— Шанкар. Веселый город, — хмыкнул Ринар, погрузившись в воспоминания. — Я не был в нем после подписания мирного договора. Но не думаю, что он изменился. Город игроков и азарта. Звон монет и крики радости тех, кто поймал удача за юркий хвост. Рык и злоба тех, кому не посчастливилось. Можно прийти туда бедняком, а уйти знатным господином, забрав за игровым столом титулы, земли и богатства. Кандейк — портовый город. Город пиратов и наемников, бандитов и прочей шушеры.

Хорус — город ремесленников и торговцев. Оттуда идут многие караваны и корабли во все стороны по всему миру, неся с собой изделия тамошних мастеров и умельцев. Лучшие кузницы и ювелирные, лучше ткачихи и резчики по дереву, лучшие портные и артефакторы. Сюда приезжают за уникальными и редкими вещами. Масса школ, где учат любому ремеслу. Амарантос — Сияющий город. Шахты, где добывают золото и драгоценные камни. Завидный кусок земли, который не раз пытались подчинить гномы и дроу, желая владеть его богатствами.

— Не вышло? — решилась все-таки прервать завораживающую речь дракона Анна.

— Это Свободный город. У них своя магия, они никогда не принадлежали, и не будут принадлежать никому. И, наконец, Первый Свободный город. У него нет названия. Лучшие маги и волшебники, лучшие учебные заведения во всем Шаори. Собрание самых разных рас и народов. Самый большой и светлый, самый красивый и величественный из всех. Он единственный оказался разрушенным — в нем началась Тысячелетняя война. Даже портал не уцелел.

— Никто не знает, что там случилось, — тихо произнесла Анна. — Вы — драконы — восстановили его не так давно.

— Верно. И даже мы не знаем причин войны. Глупо, правда? — хмыкнул невесело Ринар. — Многие сотни лет народы сражались друг с другом, сменялись друзья и враги. И никто даже не знает, с чего все началось. Одно потянуло другое, и машина запущена.

— Сложно было восстановить мир? — спросила Анна.

— Очень сложно, — кивнул Ринар, вспомнив то время. — Девять лет мы, драконы, пытались примирить народы. Девять лет ушло на то, чтобы найти компромисс и угодить всем и каждому. Слишком разные темпераменты, слишком разные силы и возможности. Тогда мы впервые пожалели, что не вмешались в самом начале и закрыли свои острова ото всех, не пожелав участвовать и что-то делать. Мы лишь наблюдали, позволяя миру самому решать, кому жить, а кому умирать. Но он оказался на грани — никто не смог остановиться в свое время, и получался замкнутый круг, выход из которого нельзя было найти без нашего вмешательства. И мы вмешались. Поздно, на мой взгляд, — с грустью и сожалением прошептал Ринар, задумчиво глядя в звездное небо, что было над ними.

Трещал неизменный костер, ветер шевелил пшеницу на полях вокруг них, но дракон сейчас был не здесь. Перед его глазами мелькала война, ее сражения и воины, ее огонь и пепел.

— Не стоит жалеть о прошлом — его не изменить, — тихо прошептала Анна, вырывая Черного из горестных воспоминаний.

— Верно, — усмехнулся Ринар. — Лучше думать о будущем. Оно куда светлее и радостнее.

— Да?

— Да, — уверенно заявил дракон, ободряюще и хитро улыбаясь принцессе, которая улыбнулась в ответ. — Соскучилась? — спросил он, имея в виду Хасина.

— Очень. Я всегда по нему скучаю, даже на следующий день после его визита. Я люблю его всем сердцем. Никого ближе него у меня нет. Даже моя воспитательница, что была со мной много лет каждый день рядом, не так дорога мне. Порой за это стыдно — она любила меня так, как не любила родная мать.

— Не думаю, что она в обиде на тебя, — утешил Анну мужчина.

— Хасин стал мне другом и даже больше — не знаю, как объяснить, — задумчиво протянула девушка. — Мы виделись редко, но каждый миг, что он был рядом, окутывал меня теплом и заботой, которыми пренебрегали все вокруг. Я росла, видя лишь его любовь, его защиту и поддержку. И это станется неизменным — мое отношение к нему.

— Ты многого не знаешь о нем, Анна.

— Да. Он тоже так говорит, — усмехнулась принцесса. — Но я знаю его с особенной стороны, каким его не знает никто. И никакие его пороки не очернят его образ в моих глазах. Я никогда в нем не разочаруюсь, каким бы ужасным он ни был. Я знаю, что о нем говорят, я читала книги, написанные о нем, как о воине. Я знаю, каким жестоким и безжалостным он бывает, — в памяти всплыл рассказ леди Мирай о вечере в день ее шестнадцатилетия, как она в подробностях описывала действия демона. — Но я всегда буду любить его.

Ее слова были пронизаны чувством, о котором она говорила. Ни грамма сомнений и неуверенности. Ни слова упрека и несогласия. Она принимала своего демона таким, какой он был, ведь действительно знала его с другой, лишь ей открытой стороны, где он был нежным, заботливым, ласковым и бесконечно добрым. И пусть это было проявлено лишь к ней, главное, что в нем это было — остальное не имеет значения. Пусть его ненавидит и презирает весь мир, пусть каждый повернется к нему спиной — она всегда будет держать его за руку и верить в него. Пусть каждый злословит и проклинает — она знает, что он достоин не только этого. Плевать на весь мир и его мнение о Бастарде — она любит его вопреки всему.

Анна была впечатлена без меры, когда взойдя на высокий холм, она увидела у его подножия большой желтый город. Яркое солнце освещало всю его немалую сверкающую площадь: не сказками оказались рассказы о нем — он действительно сиял. Бликами, неясно, но сиял. И с высоты казался большим солнечным зайчиком. Невысокие дома, узкие улочки, белоснежные крыши и шпили маленьких высотных зданий, типа сторожевой башни и главного храма. Большой, с немалой площадью в самом центре, и зеленым ярким парком, видимыми даже издалека. Город не был обнесен стеной, у него словно не было границ: в разные направления уходили дороги, ведущие из него, вдоль которых располагались дома, таверны, лавки и другие общественные заведения, постепенно обрываясь.

— Портал скрывается под городом.

— Да, знаю, — кивнула Анна на слова Ринара, продолжая с восторгом и улыбкой смотреть вниз, пока они спускались с холма к городу.

Кирос оказался дальше, чем могло показаться, и еще прошло около часа, прежде чем они подошли к одному из первых зданий на окраине. Даже этой хибарой Анна была восхищена. И чем дальше они проходили, тем все более восторженной становилась девушка. Она не прекращала улыбаться, глядя на город, на его жителей, что неспешно шли по улицам. Горожан легко было отличить от тех, кто был здесь гостем, или недавно, или проездом: другая одежка; неспешность, присущая только тем, кто был дома; полное равнодушие к красоте вокруг. Женщины несли корзины с рынка с покупками для дома. Мужчины разговаривали на улицах, занимались делами и работали. Здесь, в одном из Свободных городов, все было по-другому, даже атмосфера была иной.

— Здесь все иначе, — тихо заметила Анна, наблюдая за людьми, пока они двигались через город к одной из гостиниц. — Люди другие, отношения другие.

— Здесь нет знатных и простолюдинов — здесь все равны. Одно это многое меняет. Эти люди свободны, у них нет короля — лишь наместник. Они не платят налоги — город живет за счет прибыли от приезжих и тех немногих богатств, которые здесь есть. Здесь никто не смотрит на то, кто ты — это неважно: человек, эльф, демон, гном или орк.

— Так не бывает, — хмыкнула Анна. — В любом обществе есть власть и те, кто ее имеет. Есть те, кто правит, есть те, кто подчиняется.

Ринар только кивнул, усмехаясь в ответ.

— Ты права. Их называют Королями Улиц — здесь, в Киросе. Несколько человек, которые, впрочем, не злоупотребляют своей властью, соблюдают порядок и даже законы. Никогда и никому не создать равного и единого общества. Но все же Свободные Города очень близки к этому.

— Где мы встретимся с Хасином? — уже подъезжая к гостинице, в нетерпении спросила Анна.

— Он знает, где мы остановимся. Так что просто жди, — улыбнулся дракон. — Можем прогуляться вечером по городу — сегодня здесь будет праздник на площади.

— В честь чего?

— Просто так, — со смехом сказал Черный. — Это одна из странных традиций этого города — время от времени здесь устраивают танцы и маскарады, ярмарки.

— Хорошо. Только сначала приведу себя в порядок и немного отдохну.

Они поселились в гостинице втроем — Темные Стражи как всегда исчезли, потерявшись в улицах и закоулках. Они никогда не оставались с драконом, демоном и человеком на виду в людных местах, предпочитая затаиваться и наблюдать со стороны. Фарх сразу же отправился в конюшню — присмотреть за своими эрхами и накормить их: диета этих тварей не предполагала обычной травы и сена, которые им могли предложить при гостинице.

Просторный, чистый номер, дышащий свежестью из распахнутых окон, состоящий всего из одной комнаты и ванной, был уже привычным и знакомым: никакая гостиница или таверна на их пути не отличалась изысканностью и шиком, в которых росла принцесса. И само собой ни одна не могла похвастаться той уникальной особенностью, которой обладали живые покои Анны: у них не было столь щедрого и одаренного дарителя. И если по чему девушка и скучала, то не по роскоши: по траве под босыми ногами рано утром, на которой блестит роса и холодит кожу; по мшистому одеялу, которое в жару спасало от тепла, а в холод от промозглости; по живым цветам повсюду, источавшим дивные запахи, неповторимые и приятные. Пожалуй, лишь ее комната заставляла Анну скучать по дому. И еще леди Мирай. Их прощание вышло едва ли легче ее прощания с Хасином. Эта женщина действительно заменила ей мать, стала подругой, многое ей дала и привила, и нельзя было недооценить ее вклад в жизнь проклятого ребенка, которую она старалась сделать легче и проще. Ни разу мысли об отце, матери, братьях или сестре не заставили девушку загрустить и заскучать. Она не знала их, не общалась с ними, была чужой им, пусть и любила каждого по-своему, но не скучала. И вот именно на этом размышлении Анна поймала себя не так давно — у нее никогда не была дома. Настоящего дома, в истинном понимании этого слова: где бы ее ждали, где любили и заботились, где она могла отдыхать душой и сердцем, не бояться выходить из комнаты. Эта мысль тоже приносила ей грусть, но где-то глубоко внутри Анна даже была рада тому, что все вышло именно так — она покинула Акилон, и ей легко — она не тоскует, не томится по дому, она идет смело вперед, не оглядываясь назад.

Таш, едва зайдя в комнату, устало упал на пол перед кроватью и тут же уснул после нескольких дней долгой дороги. Сама Анна тоже была бы рада вздремнуть на удобной на вид широкой и мягкой кровати — романтичность ночевок под открытым небом в лесу или поле давно отошла в сторону под банальным неудобством твердой земли. Но девушка ни разу не пожаловалась, находя даже в этом свои плюсы: шум леса и травы где-то на лугу, стрекот сверчков и кузнечиков, пение птиц на рассвете — незаменимые и волшебные вещи, которые не меркнут даже в сравнении с затекшей спиной и шеей.

Но все же куда больше принцесса желала попасть на свой первый праздник вне замка, найдя в себе силы проигнорировать усталость. Впервые она сможет просто развлекаться, не ловя на себе косых взглядов и не ожидая подвоха. Она сможет просто танцевать и не думать о том, правильно ли это делает, кто на нее сейчас смотрит и как оценивает каждый шаг. Она может просто наслаждаться этими минутами ритма и музыки, не думая об этикете, тоне, наряде и прочем-прочем, что ограничивало ее во дворце. Здесь, в этом месте, в этом городе, среди незнакомых людей, она может забыть о своем титуле и просто наслаждаться жизнью.

И Анна уже это делала. За все время ее путешествия, никто ни разу не обратился к ней 'Ваше Высочество', никто не склонился перед ней в поклоне и реверансе. И это удивительно расслабляло и заставляло чувствовать себя просто человеком, которого оценивают не по положению в обществе, богатству и титулу, а по тому, как ты ведешь себя, как смотришь, как улыбаешься и общаешься. С Анны будто сняли тяжелые цепи, что ограничивали ее доброту и широту души, позволяя понять такое понятие, как искренность. Ни намека на лесть и лживость, ни следа выгоды или желания что-то получить — это действительно заставляло принцессу быть счастливой.

К удивлению, когда Анна вышла из ванной, на постели для нее лежало платье. Простое, вроде тех, что она видела на горожанках на улицах — без вороха юбок, всего лишь одна и тонкая, почти полупрозрачная, но широкая и вся в складку. Под такое платье возможно было надеть лишь простую льняную рубашку, а никак не корсет. С короткими рукавами, квадратным вырезом и двухцветное — до пояса белое, а ниже, то есть юбка, красное. Никаких оборок и кружев, никакой изысканности и пышности. Но Анне безумно понравилось. Она смотрела на себя в зеркало и не могла перестать улыбаться. Она сплела свои влажные длинные волосы в простую небрежную косу, отбросив ее на спину. Обула простые туфли, что так же прилагались к платью, и стала едва ли отлична от тех девушек и женщин, что жили в Киросе.

Потрепав сонного Таша по темной голове, Анна вышла из комнаты, спускаясь вниз, где они с Ринаром договорились пообедать.

— Спасибо за платье, — улыбнулась дракону девушка, сев за стол.

— Тебе очень идет подобная простота, — кивнул Черный.

— Мне нравится.

— Ты сразу стала еще юнее и красивее.

Анна немного смутилась от этого комплемента, который не был призван польстить ей — мужчина просто сказал то, что думал и видел, без какого-либо намека или подтекста.

— Хочешь прогуляться по городу? Или отдохнешь перед праздником? — спросил Ринар, когда они закончили обедать.

Анна лишь зевнула, прикрыв ротик ладошкой, что сказало за нее.

— Вздремни, — усмехнулся мужчина. — Я разбужу тебе через пару часов.

— Хорошо, — охотно согласила девушка, которая все-таки переоценила свои силы, и которой отдых был необходим.

Как и пообещал Ринар, он разбудил свою спутницу через несколько часов, и вместе с Фархом они направились на главную площадь, где и был праздник. Уже издалека была слышна музыка, вместе с ними к площади стекались люди. Во все глаза Анна смотрела по сторонам, уже не так явно показывая свое удивление и любопытство, что всегда лилось через край, когда она видела что-то или кого-то нового. Ее первая встреча с другой расой вылилась в поток спутанных слов, должных выразить всего лишь приветствие, когда они остановились в первой таверне, чьим хозяином был тролль. Зеленокожий мужчина, с клыками в нижней челюсти, но удивительно красивый и интересный произвел на принцессу неизгладимое впечатление. Да такое сильное, что она даже забыла о манерах, приличиях и банальной нелюбви этой расы к пристальному разглядыванию. Само собой девушка сразу же извинилась за свое некрасивое поведение и была ужасно смущена. А Ринар еще долго со смехом припоминал ей ее нелепое поведение. После Анне стало проще. И за весь их путь, она уже много кого увидела, а потому прекратила так явно удивляться и восторгаться, поражаться и смотреть во все глаза. Но природное любопытство брало свое, и порой она забывала о правилах хорошего тона — без вечных одергиваний леди Мирай за спиной это выходило просто. Почему-то Анна думала, что правила и приличия, этикет и порядки уже впитались в ее рефлексы, доведенные до автоматизма. Но оказавшись в вольном и свободном мире, где не было условностей и строгих правил, она очень быстро забывала о них, если это было возможно, и просто наслаждалась жизнью.

Магические фонари освещали площадь, как днем, и ближайшие дома продолжали сверкать и в это время суток. Парк и площадь были переполнены людьми. Тут и там играла музыка — везде на свой лад, однако общий звуковой фон был весьма гармоничным и приятным. Люди танцевали, просто собираясь в кружки, держась за руки, и парами. Ни намека на какой-то определенный танец, никаких па и пируэтов — непринужденно, легко, без оглядки на то, кто и как будет смотреть, без страха выглядеть глупо и нелепо. Над некоторыми потешались и смеялись, но никто не обижался. Тут и там стояли фокусники, поражая детей своими представлениями. Многочисленные лавочки и палатки со сладостями, выпивкой и сувенирами, звонкими магическими меховыми шариками, которые были нарасхват у малышей. Молодые мамы доверчиво оставляли своих детей, чтобы станцевать один-два танца. Пожилые люди стояли в стороне и с улыбками наблюдали за более молодыми. И все это делало город похожим на одну большую семью.

Почти в самом начале Ринар купил для Анны яблоки в сладком сиропе на палочке, и девушка наслаждалась десертом, гуляя по площади и слушая рассказы дракона о Киросе. Было очень интересно и увлекательно. Усталость отошла на второй план, а когда девушку кто-то утащил в круг танцевать, и вовсе позабылась. Весело смеясь, принцесса кружилась и танцевала. Волосы выбились из косы, падая на лицо, но это нисколько не мешало. Одна из девушек показывала ей движения — Анна тут же повторяла. Она не смотрела по сторонам, не ждала подвоха, не боялась сделать неверный шаг и улыбнуться неправильно. Не боялась быть собой, и это удивительным образом ее раскрепощало и расслабляло. Ее не смущала слишком высоко для леди взлетающая юбка, открывающая больше, чем ступни — о боже, лодыжки! Не смущало, что с ней в пару встал незнакомый немолодой мужчина, годившийся ей в отцы и по-отечески обнимавший ее за плечи в танце. Не смущало, что на нее смотрели с ободрением и улыбками, пока она кружилась быстро-быстро в кругу хоровода.

Ринар смотрела на принцессу со стороны, и не мог не улыбаться ее веселью. Сейчас Анна действительно была самой собой, без прикрас и стыда, без необходимости соблюдать этикет и приличия. И это делало ее особенно красивой и живой: сияли глаза, не сходила улыбка с лица, не стихал звонкий смех, и она ни на миг не останавливалась.

Лишь окончательно запыхавшись, девушка вышла из круга, поозиралась по сторонам и, увидев дракона, направилась к нему. Черный предусмотрительно протянул ей стакан с водой, который запыхавшаяся разрумянившаяся принцесса осушилась в несколько глотков. После они продолжили прогулку. Тут и там их звали танцевать и угощали чем-то вкусным и ароматным. Было невозможно отказаться и от того, и от другого. И уже только к середине площади кружилась голова от многочисленных танцев, и болел живот от разных вкусностей. Ринар танцевал с Анной традиционный танец Кироса, показывая ей шаги и движения. Танец был странного ритма, и девушка постоянно наступала на ноги дракону, не в силах сдержать смеха, когда он в очередной раз кривился и ругался полушепотом, но упрямо продолжал обучение.

Окончательно стемнело почти сразу, как двое путешественников пришли на площадь, но здесь казалось, что все еще день — свет, музыка, смех и разговоры, беготня детворы под ногами, которой сегодня позволялось гулять как и всем — всю ночь. Даже самые маленькие не капризничали и просто спали на руках у родителей, и шум вокруг нисколько не мешал младенцам. На одного из таких Анна засмотрелась: милый малыш сладко сопел на руках у отца, а молодая мать танцевала недалеко в кругу. Муж девушки, не отрываясь, смотрел на жену, а на его губах была нежная улыбка, а глаза сияли любовью. Анна даже смутилась, поймав себя на том, что наблюдает за парой и их малышом: как бережно отец передал мальчика матери, как обнял их обоих, поцеловав в лобик сына, а в губы жену. Никогда еще девушка не видела подобных открытых проявлений нежности и любви — во дворце, да и вообще у знати не выставлялись чувства напоказ, это было дурным тоном. Да и редко были чувства в их семьях и браках. А здесь, простые люди были вместе потому, что любили, а не выполняли долг. Любили, а не искали выгоду. Любили, а не уходили от безысходности. Любили, а не подчинялись требованиям — финансовым, человеческим и политическим.

Анна отбросила мысли на эту тему, чтобы не портить себе настроение, и влилась в очередной кружок, куда ее кто-то опять утащил за руку. Снова непринужденный танец, партнеры менялись друг с другом, девушки танцевали с девушками, парни с парнями, кругами двигаясь и вытанцовывая новый ритм, что отбивали бубны и барабаны чуть в стороне. Принцесса смеялась и сбивалась с быстрого шага, спотыкаясь и нисколько не боясь, что ее осмеют — здесь таких было много. Она кружилась в руках сначала одного мужчины, потом с юношей — они обнимали друг друга за талию одной рукой, вторую выставив в сторону и просто кружась быстро-быстро. Лица сменяли друг друга, руки так же, но в какой-то миг прикосновение к талии, заходившего сзади партнера стало особенным — нежным, но вместе с тем властным, бережным, но сильным. На миг прикрыв глаза, Анна невольно улыбнулась, а когда распахнула веки, перед ней стоял Хасин, улыбаясь ей и хитро сверкая стальными глазами. Он повел ее в танце, больше не отдав другому партнеру, не отрывая от нее своих рук и глаз. Девушка приняла его игру, двигаясь с ним в одном отдельном танце в кругу тех, кто смотрел на них, хлопая в ладоши и не мешая, лишь наблюдая за их гармонией, доверием с ее стороны и поддержкой с его, ловкостью и непринужденностью, абсолютным совпадением шагов и движений.

И только когда закончилась музыка танца, Хасин прижал Анну к себе крепко-крепко, подхватив на руки и покружив вокруг себя. Девушка забыла о празднике вокруг, о Ринаре, обо всем — рядом был ее демон, остальное не имело значения.

Хасин вывел ее из круга танцующих, держа за руку, отвел в сторону, где усадил на свободную скамейку, и снова крепко прижал прильнувшую к нему принцессу.

— Понравился праздник? — спросил с улыбкой беловолосый демон, касаясь губами ее растрепавшихся локонов у виска.

— Очень! Здесь здорово, — улыбнулась ему Анна, подняв лицо и выражая им весь свой восторг. — И твое появление сделало его еще лучше!

— Я тоже скучал, — честно ответил Хасин, коснувшись губами ее лба. — Устала? Как твое путешествие?

Он знал, что спрашивать, чтобы Анна взахлеб начала рассказывать о том, что видела, слышала и делала. Жестикулируя, срываясь на смех и восторженные возгласы, на мгновение прикрывая глаза, когда окуналась в воспоминания, что вызывали восторг, девушка говорила и говорила, отвечала на вопросы юноши, и впервые за долгое время тоска по другу отступала прочь. А Хасин просто наслаждался тем, что смотрел на красивое лицо, в голубые глаза, сияющие и счастливые, без тех ужасающих и сводящих с ума страха и боли — Анна справилась с тем, что ее сердце было разбито. И, возможно, еще страдала, но всеми силами старалась отрешиться и жить дальше без оглядки на прошлое и произошедшее.

Вернувшись в гостиницу, они снова спали в одной комнате и в одной постели: демон бережно обнимал свою Амани, а она доверчиво прижималась к нему, улыбаясь даже во сне, переплетя пальцы их рук и уложив голову ему на грудь. А Хасин не смог уснуть, глаз не мог оторвать от Анны — даже не подозревал, что так соскучился по ней. То время, что они провели лишь вдвоем, сделало его зависимым от этой девушки. Она стала нужна ему как воздух, и уже он сходил с ума от тоски и грусти по ней — его, в отличие от нее, ничто не отвлекало: мир не поражал, дела не занимали, как хотелось бы, и он постоянно возвращался мыслями к принцессе.

Было дикостью для него чувствовать так сильно — он не привык к подобным взрывам собственных эмоций. Но как же сладко! Это было странной смесью боли и наслаждения, которую он впервые познал и не мог сказать, что жалеет об этом. Он был счастлив по-своему, был доволен тем, как все сложилось, принял эту ситуацию, как данность, ведь что-то изменить все равно был не в силах. И именно когда это произошло он начал этим наслаждаться, ловить каждый момент, не пытаться сдерживать себя и говорить самому себе, что он поступает в корне неверно. И эта ошибка была самой сладкой в его жизни, самой ценной и важной. Но ошибкой. В первую очередь — для него самого.

Анна и демон неторопливо шагали по тихим улицам Кироса. Было позднее утро, но на улицах едва можно было встретить пару человек — после вчерашнего праздника, отшумевшего лишь несколько часов назад, люди еще отдыхали, и будут отдыхать до самого вечера. И лишь завтра утром вернутся к своим обыденным делам и заботам, заполонят улицы шумной толпой, зазывалы и торговцы будут оглашать криками проулки, предлагая свои товары и услуги. А приезжие по большей части будут исчезать в недрах города, спускаясь к порталу и продолжая свой путь. Туда же сейчас направлялись и Хасин с девушкой — Анна желала посмотреть на портал своими глазами. И юноша как всегда сопровождал ее любопытство и нетерпение интересными фактами.

— Портал из Кироса ведет в Кандейк — порт Семи Морей, так его еще называют. Корабли, корсары, величественные плавучие махины — красивое зрелище. Особенно утром на отливе, когда, расправив парус, корабли отплывают из гавани один за одним. В свете рассветного марева белые паруса алеют, кормы сияют, а водная гладь под килем разрывается скопищем разноцветных брызг.

Голос Хасина был почти мечтательным, когда он говорил, вспоминая то, что видел сам. Принцесса смотрела на него и слушала, затаив дыханием и не моргая, не отрывая глаз от задумчивого лица с легкой улыбкой на нем, с чуть прищуренными глазами, выдающими сейчас ту же самую мечтательность, что и тон его слов.

— Но эта красота лишь при свете дня. Стоит зайти солнцу за горизонт, как все замирает. И просыпается вторая половина острова — пираты, контрабандисты. Открываются ночные заведения, из которых до глубокой ночи, а иногда и утра, доносятся звуки музыки, драк и ругани. Под покровом ночи на корабли грузятся тайны и секреты, о которых ты даже никогда не слышала, — с усмешкой произнес Хасин, щелкнув заслушавшуюся Анну по кончику носа. — Мы пришли.

Девушка лишь рассеяно перевела взгляд на каменные ступени, что уводили вниз в грот пещеры. На окраине города, под насыпью острых скал, скрывался вход в подземелье. Никогда бы Анна не подумала, что это место скрывает нечто особенное — ничего примечательного в нем не было. И не знай она о том, что нужно идти именно сюда — прошла бы мимо не задумываясь.

Хасин взял девушку за руку, и потянул за собой в темноту. Щелчок его пальцев — и пара магических фонариков осветила им путь. Сухой проход, без слякоти, склизких влажных стен, что нередко сопровождают подобные места. Без всякого запаха — веяло свежестью, и ветер колыхал воздух, будто был еще один вход, но нет — тот, которым они воспользовались, был единственным. А причиной сквозняка был сам портал. Огромная арка, в несколько человеческих ростов, каменная, увитая каменными же цветами, где сердцевины заменялись полудрагоценными камнями. Большая площадь перед порталом, каменная и глянцевая от того, как много путников здесь побывало, стесывая ступнями мрамор до блеска. Мутная пелена светилась тусклым светом в этой арке, не давая увидеть ничего, но позволяя почувствовать свежесть моря и запах ветра, что неслись сюда из другого города на другом краю света.

— В Кандейке сейчас ночь. Был бы день, мы бы прогулялись с тобой по нему. Сейчас это место не для юной невинной девушки. К тому же переход весьма выматывающий — особенно впервые.

— Здесь никого нет, — заметила Анна, что они единственные, кто был здесь и перед ними не шел ни один человек.

— Порталы Свободных городов имеют лишь одно направление. Позволяют сократить путь лишь в одну сторону. К тому же многие предпочитают создавать свои — сразу к месту назначения. Этими порталами сейчас пользуются лишь те, кому не под силу иное. Или есть другие причины, — хмыкнул демон.

— Любой портал, созданный магом, можно отследить, — кивнула Анна. — Подобные же порталы имеют лишь одно направление. А затеряться в любом Свободном городе — проще простого.

— Еще есть артефакты перемещения — редкие вещицы, очень мощные и сильные. Их магию так же невозможно отследить, — добавил Хасин. — Но для их использования нужен большой магический резерв — не каждому по плечу обуздать их энергию и силу, задать нужное направление. Очень часто неумельцы погибали, пытаясь воспользоваться подобными артефактами. И сейчас по большей части эти артефакты не используются — находятся в коллекциях знатоков, которые хвастают тем, что обладают подобной уникальной вещью, — демон рассказывал, пока Анна наблюдала за всполохами портала, склонив голову к плечу. — Каждый из таких артефактов — драгоценность сама по себе. Но зачастую драгоценность драгоценная — украшения, созданные драконами многие тысячи лет назад. Они бесценны и уникальны. В них заложена история — каждое кольцо, браслет, серьги, ожерелье или кулон могут рассказать свою легенду или сказку, а возможно и быль, — улыбнулся юноша принцессе. — Ты — обладатель одного из них, — вдруг огорошил ее Хасин.

Анна удивленно распахнула глаза, а рука невольно метнулась к единственно возможному предмету, о котором мог говорить беловолосый демон — кулону, что он подарил ей много лет назад, с которым она не расставалась ни на минуту. Который согревал ее особым теплом и надежностью, что вплетал в него Хасин при каждой их встрече. Согревал обещаниями, что демон давал ей, и выполнение которых она может потребовать в любую минуту.

— Зачем ты отдал его мне? — удивленно протянула Анна, рассматривая как-то по-новому красивое украшение в своих пальцах.

— Ты — моя самая большая драгоценность, — нежно улыбнулся ей Хасин, коснувшись ее личика ладонью. — К тому же воспользоваться этой вещью по назначению мне не под силу. Это просто украшение.

— Откуда он у тебя? — полюбопытствовала принцесса.

— Он был со мной всегда. Отец сказал, что это принадлежало моей матери.

— Ты никогда не рассказывал о ней, — задумчиво произнесла девушка, бросив на него взгляд.

— Я ничего о ней не знаю. Даже не знаю, кем она была, — хмыкнул спокойно демон.

— Тебе никогда не было интересно? — удивилась девушка, неверяще посмотрев на него.

— Нет, — честно ответил Хасин, пожав плечами и беря ее за руку, чтобы вернуться обратно. — Она умерла, когда я был младенцем нескольких дней отроду. Зачем мне знать ее, если я никогда не встречусь с ней?

— Но она подарила тебе жизнь.

— И я ей благодарен, — снисходительно улыбнулся девушке юноша. — Но и только. Я не буду терзать себя фантазиями на тему того, какой была бы моя жизнь, окажись она жива и находись рядом со мной. Я не буду представлять ее в своих снах, потому что ничего о ней не знаю. И это незнание дает мне покой.

— Я бы так не смогла, — задумчиво и рассеянно протянула Анна, бросив последний взгляд на волшебное место, в котором побывала, прежде чем они шагнули на ступени, подъем по которым скрыл от ее взора каменную арку и мутное пространство, оставив лишь свежесть моря в воздухе.

— Мы с тобой полные противоположности друг другу, — хмыкнул Бастард. — Ты светлая, чистая и невинная. Я — сама суть порока. Я демон, Бастард. Я жесток, эгоистичен и злобен — это моя натура. Я мстителен и хитер. Ты — сама доброта и прощение. Мы — как небо и земля.

— Ты не такой, — тихо прошептала Анна, остановив Хасина и заставив его посмотреть на себя.

Темноту пещеры и ступеней нарушала лишь пара светильников, но демон все равно видел, как смотрит на него девушка — с полной уверенностью, что знает его лучше, чем он сам себя. И скажи он ей сейчас, что она права — она поверит. Забудет все, что слышала о нем и читала, все, что знала и видела, очевидицей чего была. И будет верить ему. Но он всегда был честен с ней.

— Я уже говорил — 'не такой' я лишь с тобой. Больше никто не имеет привилегии видеть меня таким, каким видишь ты. Но это лишь потому, что ты дорога мне. Но я так же не хочу, чтобы однажды ты разочаровалась во мне сильно и резко, поэтому прекрати оправдывать меня в своих глазах — я далек от того совершенства, каким видишь меня ты. Верь тому, что слышишь и видишь, — после этих слов Хасин нежно коснулся губами ее лба, бережно прижав к себе приникшую к нему девушку.

— Я буду относиться к тебе так же — не зависимо от того, какой ты, и что я буду узнавать о тебе в дальнейшем. Ты никогда не разочаруешь меня. Я буду рядом, даже если весь мир отвернется, — тихо повторила Анна слова, сказанные не так давно Ринару, обнимая демона крепко-крепко, прижимаясь щекой к его груди, где впервые услышала сбившийся ритм сердца после своих слов.

Хасин не знал, что сказать и как реагировать на ее признание — даже обещание. Ее слова были искренни, а вера в него непоколебима. И он не переставал удивляться широте ее души и доброте сердца. Пожалуй, впервые в жизни демон возжелал стать лучше, чем он есть, ради того, чтобы оправдать эту веру в себя. Но это было мимолетное желание — реальность такова, что это непозволительно для него — стать лучше, мягче. Для него это равносильно слабости — дать своим врагам оружие и повернуться к ним спиной. А он слишком любит жизнь, чтобы так просто подвергать ее риску. И он слишком многим перешел дорогу, чтобы не думать об этом. И пусть он не жалел об это ни разу, ни секунды, ни мгновения, сейчас, на краткий миг — пожалел. Но лишь на миг.

— Пойдем, — Хасин снова взял Анну за руку и повел дальше. — Нам пора отправляться в путь.

Хасин сопровождал Анну и Ринара в течение нескольких дней, разделяя с ними путешествие. Темные Стражи как всегда появились рядом, едва они уехали от Кироса на некоторое расстояние, а Таш наоборот — исчез, отправившись охотиться. Пес мог обходиться без привычной ему еды — сырого свежего мяса — несколько дней, предпочитая кормиться самостоятельно, а не с рук хозяйки. Дракон ехал чуть впереди с Фархом, позволяя принцессе пообщаться с демоном без лишних ушей и глаз — он знал, как Анна ценила подобные моменты близости со своим другом.

— Привыкла к мысли о том, как резко изменились твои планы? — поинтересовался Хасин.

— Да. И даже рада, что все сложилось именно так. Я столько всего увидела и узнала. Я так близка к своей свободе — я уже свободна, — довольно улыбаясь, ответила девушка.

— Не все так радужно, как ты себе представляешь, — хмыкнул беловолосый демон, чуть качнув головой. — В Академии тебя не ждет спокойствие и простая жизнь. Тебе придется тратить много сил на учебу — больше, чем ты думаешь.

Анна лишь кивнула, думая о том, что Хасин даже не подозревает насколько больше.

— К тому же твое понятие свободы сейчас почти безгранично — никто не знает кто ты, куда направляешь и с кем. У тебя нет обязанностей и титула, нет запретов и правил. Но появившись в Академии, ты снова станешь Ее Высочеством принцессой Анной Росалией Верлиан. И пусть Академия — не королевский дворец, ты так же будешь обязана поддерживать определенный статус и играть определенную роль.

— Знаю, — невесело кивнула девушка.

Ей нравилось то, о чем сказал сейчас Хасин — она принадлежит сама себе — не семье, не королевскому роду, не долгу и обязательствам.

— А я не смогу учиться под чужим именем? — вдруг предположила Анна, а Хасин лишь рассмеялся, покачав головой. — Дурацкий план, знаю, — хмыкнула сама принцесса.

— Твое имя даст тебе определенные привилегии.

— Они мне не нужны.

— Ты ошибаешься, — мягко возразил с улыбкой Хасин. — Есть вещи, которые кажутся тебе обыденными, но которые даются тебе именно с твоим именем. Никто не говорит об особом отношении — в Академии, и любом другом учебном заведении Первого Свободного Города все равны, вы все адепты и студенты. Не будет каждый встречный делать реверанс и склоняться в поклоне. И, тем не менее, ты — принцесса. Более того — будущая императрица, правительница одной из самых сильных империй Шаори.

— Самой сильной, — хмыкнула хитро Анна, покосившись с насмешкой на занизившего значимость своей страны демона. — И во многом благодаря тебе.

Хасин не стал спорить, потому что это была правда: империя Халлон была самой сильной и богатой страной в мире, и его в том немалая заслуга.

— Ты так же должна быть готова к тому, что не сможешь просто учиться и жить в свое удовольствие. Не жди там спокойной жизни. Интриги, сплетни, коварство и лицемерие, мнимая доброжелательность и собственная выгода во всем — все это побочная сторона тех самых привилегий, о которых я говорил. Ты — невеста будущего императора. Многие хотят занять твое место и положение.

Анна в некотором недоумении задумалась, бросив на Хасина непонимающий взгляд.

— Я не собираюсь бороться за внимание принца.

— Оно и так будет твоим, можешь не сомневаться, — хмыкнул весело демон. — Но разве ты хочешь, чтобы твой статус ставили под сомнение? Ты обязана показать всем и каждому, что ты сильная и не по зубам им. Ты должна показать, что не посмеешь терпеть унижения и пренебрежение, недостойное отношение и все в этом духе. И для этого тебе нужно будет занять свое место и положение рядом с Кассианом. Чтобы никто не посмел больше обидеть тебя или задеть.

— Понимаю, — кивнула медленно девушка, задумчиво глядя вперед.

Она почему-то ни разу не задумалась о том, о чем сейчас говорил друг. Она была вся в новых впечатлениях и своих познаниях мира и окружения. И не думала на подобные серьезные темы. А они, как оказалось, имели место быть, и место весомое. Хасин прав — если она желает иного обращения к себе, то должна правильно поставить себя, чтобы добиться этого. Там, в Академии, она не будет проклятым ребенком. Но будет никем, если просто останется в стороне, не показав себя. А за этим неизменно последуют унижения, пренебрежение и насмешки, от которых она едва только избавилась. Дома у нее не было возможности получить иное отношение — ей не давали шанса. Теперь все в ее руках. И если она желает другой жизни, она обязана прилагать усилия там, где не особо и хочется. Она вообще собиралась по возможности избегать своего суженного. Не собиралась с ним сближаться и как-то демонстрировать их связь. Но теперь, задумавшись о словах демона, она понимала, что придется делать это — соответствовать чужим ожиданиям. Уважение нужно заслужить. Но с порога этого не получится — от нее будут ожидать очень многого, не как от просто человека, а как от принцессы, наследницы и правительницы. И этим ожиданиям необходимо будет соответствовать, хочет она того или нет. Все было бы иначе, будь она просто девушкой — без рода и племени. На нее едва ли обращали бы внимание, едва ли следили бы за каждым шагом в желании подловить хоть на чем-то. Но, как правильно сказал Хасин — ее имя несет за собой не только привилегии, но и обязанности.

— Я ни разу об этом не подумала, — рассеянно произнесла Анна через несколько минут, что они проехали в тишине, пока она размышляла над словами демона.

— Запомни, Амани: рядом с тобой всегда будут те, кто пожелает тебе зла и пожелает оказаться на твоем месте. Сначала это была Лили — ее зависть породила ненависть и вражду, принесла тебе боль. Сейчас твоих недоброжелателей станет еще больше.

— Но почему? Чем я заслужила подобное? Неужели только своим статусом?

— Статус многое значит. Но есть еще причины. Одна из них — Кассиан. И я говорю о нем не как о будущем своей империи, а как о мужчине.

— Что ты имеешь в виду? — непонимающе нахмурилась Анна.

— Кассиан красив, благороден, умен, силен и обаятелен — всегда хватает тех, кто жаждет привлечь его внимание. И у него много друзей, приятелей, много…поклонниц, — последнее слово демон подобрал с особым тщанием, поглядывая на спутницу с легкой насмешкой над ее непониманием намека.

И лишь его красноречивый взгляд заставил ее уловить его смысл.

— О, — смутилась и стушевалась Анна, опустив глаза.

— И многие будут не рады тому, что ты, как соперница, появилась на их пути. Может некоторым из них и не нужно занять твое место на троне рядом с ним. Но согреть принца на несколько ночей — тоже сильный стимул задеть и обидеть тебя.

— Я…не собираюсь…ограничивать принца, — тоже тщательно подбирая слова и все еще краснея, потому что тема была достаточно вольной для нее, пусть она и храбрилась, — в его…развлечениях. Я не знаю принца. Не люблю его, совершенно к нему равнодушна. Меня не задевает его…времяпрепровождение, — постаралась правильно объяснить свой настрой Анна. — Ты сам сказал, что он честен и благороден. А значит, у него хватит сил и ума держать себя достойно и не унижать меня подобным образом. Мы оба будет проявлять благоразумие.

— Ты права — Кассиан не позволит себе подобного пренебрежения к тебе, — согласно кивнул Хасин. — Он будет уважительно относиться к своей избраннице.

— Я не его избранница, — хмыкнула невесело Анна. — Я — избранница Судьбы.

— Не суть. Он будет вести себя в отношении тебя с полагающимся достоинством и заботой.

— Мне не нужна его забота.

— Анна, — вздохнул с укором Хасин на упрямый тон девушки, — не будь настроена заранее и отрицательно. Не шарахайся от Кассиана. Не избегай его, не прячься. Раз уж все сложилось так, что вы встретитесь раньше, чем рассчитывали, потрать это время с пользой. Подружись с ним, узнай его. Привыкай к мысли, что он не нечто далекое и неопределенное. Как бы ты ни хотела, в твоей судьбе — в вашей судьбе — ничего не поменяется. Ваш брак — дело решенное. И у тебя есть чудесная возможность сделать его не таким формальным, как тебе всегда казалось. Я не прошу тебя постоянно быть с ним, не отходить ни на шаг. Я просто хочу, чтобы ты не отталкивала его, если он проявит к тебе интерес. И мои слова о том, что ты всем обязана показать свой статус как его невеста, так же вовсе не значит, что ты должна неотрывно и постоянно быть с Кассианом. Просто будут моменты, достаточно редкие, когда тебе нужно будет быть рядом — для своего же блага. Все остальное время — твое собственное. Заводи друзей, которые нужны тебе, приятны и желанны. Учись, общайся, развивайся и развлекайся.

— Я поняла, — кивнула Анна, немного облегченно вздохнув.

Хасин понимал, что встреча с женихом раньше намеченного срока для девушки стала разочарованием. У нее были свои планы на жизнь на несколько лет, когда она могла быть сама по себе, ни от кого не зависеть и никому ничего не демонстрировать. Но ему было важно настроить ее на то, чтобы она не шарахалась от Кассиана, когда тот пожелает познакомиться с ней и сблизиться. А в том, что так и будет, демон не сомневался. И не в том было дело, что брат горел желанием узнать свою невесту: нет, так же как и Анна, Кассиан был к ней равнодушен и едва ли думал о ней и вспоминал. Но Хасин знал этих двоих лучше них самих. Он знал, что Анна обязательно привлечет внимание принца, хотя бы потому, что очень красива, а Кассиан был ценителем подобной красоты — нежной, легкой и светлой. И он, как мужчина, не устоит перед желанием познать эту красоту, а тот факт, что Анна его невеста, даст ему карт-бланш. Со своей стороны девушка не сумеет устоять перед отточенным обаянием принца. И если принцесса пользовалась своим неосознанно, то Кассиан вполне целенаправленно. Он умел очаровывать, умел обольщать и вызывать интерес. И порой для этого даже не требовалось усилий, и не факт, что потребуются в отношении Анны — почему-то Хасин был уверен, что эти двое быстро растеряют свое равнодушие друг к другу.

— Когда мы увидимся в следующий раз? — крепко прижимаясь к Хасину, тихо прошептала Анна.

— Быстрее, чем ты думаешь, — загадочно и весело подмигнул ей демон, подняв ее личико вверх и заглядывая в грустные глаза. — Пусть это будет сюрпризом. Ты удивишься, но тебе понравится, — хмыкнул хитро юноша, касаясь губами ее лба. — Не грусти — впереди еще несколько недель интересного путешествия, а потом Академия. Первый Свободный Город произведет на тебя непередаваемое впечатление, я уверен, — пообещал он, разжимая руки и с легкостью усаживая Анну на Ноана.

Несколько дней, отведенные им временем, пролетели очень быстро, и Бастарду пора было возвращаться к своим делам, которыми он пренебрег ради нее. И Анна снова все понимала, верила его обещанию скорой встречи, но неизменная грусть, что всегда сопровождала уход демона, снова заволакивала глаза и сжимала сердце.

И снова она не отрывала от него взгляда, пока демон не исчез в сверкнувшем портале за спиной, растворившись в пространстве и оставив после себя лишь тепло прощального объятья.

А Ринар снова был удивлен тем, как глубоко принцесса переживает расставание со своим демоном. Вот казалось, ей давно пора привыкнуть, но уже во второй раз он наблюдал, как она грустит и едва разговаривает, сгорая в своей тоске. И пусть достаточно быстро отвлекается, эта тоска с ней всегда. И сама Анна даже не задумывалась на эту тему, не искала причин подобной глубины своих переживаний. А вот Ринара посетила одна мысль, подтверждение которой сбивало с толку, и озвучивать которое даже мысленно он не собирался, так и оставив его в глубине подсознания.

Анна не верила своим глазам — ее путешествие подошло к концу — перед ней Первый Свободный Город. И Хасин был прав — она была впечатлена больше, чем за все свое путешествие вместе взятое.

Огромный, просто невероятно большой, он расстилался на плато перед грядой гор, с белоснежными вершинами. Белокаменный, но с яркими пятнами крыш — зеленых, бронзовых, желтых, голубых и коричневых. Широкие улицы, большие окна и высокие здания и дома в несколько этажей. От центра города шли улицы по кругу, деля его на крупные кварталы, с отдельными садами и парками. Голубыми венами были четыре реки, идущие в разные концы света от центра большого подземного озера под городом под главной площадью, где возвышались каменные статуи четырех драконов-основателей в природном фонтане. Море людей всех видов и рас, снующих по широким мощеным улицам.

И над всем этим великолепием возвышалась она — Академия Магических Искусств.

Еще более ослепляющая и великолепная, чем сам город. Стены сияют, словно выпавший снег. Над шпилями бирюзовых башен развиваются белоснежные флаги. Замок буквально вырастал из горы за ним и под ним. Многоярусный, с большим двором впереди, покрытым зеленой травой, проторенной каменной дорогой к главному входу. Окруженный каменным забором, с несколькими высокими башнями. Не один большой внутренний двор, водопады, бегущие прямо из стен и вниз по горному основанию, на котором возвышалась Академия.

— Не видела ничего красивее, — тихо прошептала Анна, не отводя взгляда от дворца, венчающего город.

— Впервые я увидел этот город и Академию многие сотни лет назад. И был впечатлен не меньше, — рассмеялся Ринар. — Тогда я был молод и юн. Сейчас все куда проще и я уже не умею наслаждаться вещами так, как это делают те, чья жизнь куда скоротечнее. Когда ты почти бессмертен, тебе нужно напоминать о красоте.

— Я напомнила тебе о том, как здесь красиво? — улыбнулась Анна.

— Несомненно. Я живу в этом городе последние десять лет, восстанавливал его, создавая практически заново. Но ни разу за все время не оценил его красоты, — как-то задумчиво и с ноткой грусти, ответил Черный. — Вообще наше путешествие о многом мне напомнило, и я очень благодарен тебе, что именно с тобой я его разделил. Твоими глазами я смотрел на обыденные вещи по-новому.

Анна немного смутилась, но довольно улыбнулась своему новому другу.

— Ведическая школа, — указал рукой в сторону Ринар, на одно из самых больших зданий почти на краю города.

Так же белокаменное, огороженное кованым забором, с собственной большой площадью и садом, под защитным магическим куполом, похожим на большой мыльный пузырь — он перламутрово переливался всеми цветами радуги под определенным наклоном тут или там.

— Школы магии для детей, — Черный указал на два здания поменьше, в разных частях города. — Туда забирают одаренных большой силой детей, чтобы учить их обуздывать ее, а не позволять саморазрушаться.

— Я слышала о подобном: магия просыпается слишком рано и слишком быстро. Дети буквально сгорают в своей силе, она выпивает их, убивая по-настоящему и неумолимо. Разве это можно обуздать? — спросила Анна.

— Лишь единицы способны на это — сдерживать ее и учить обладателей приручать ее. Для этого тоже требуется особый дар и особые знания. Требуется огромная сила и воля, чтобы управлять чужой магией, сдерживать ее, ставить барьеры и тиски. Именно благодаря усилиям подобных магов, у этих детей есть шанс справиться со своим даром, а не оказаться проклятым им. Это вечная борьба и боль. Это очень тяжело — быть владельцем подобной магии. Во многих она просыпается задолго до того, как приходит сознание, буквально в младенчестве. Есть маги с особым восприятием подобных феноменов. Они чувствуют появление такой силы в мире, и почти сразу же забирают детей с собой, чтобы те не стали причиной гибели своих близких и самих себя.

— Это ужасно, — сокрушенно прошептала Анна.

— Иначе нельзя, — спокойно ответил Ринар. — Если у этих детей выходит справиться со своим даром, они рано или поздно возвращаются в свои семьи. Да и здесь о них заботятся как о своих. Это даже не школа — это большой дом, где любят каждого, кто в нем. Никто не обижен и не обделен вниманием, никто не страдает от отсутствия друзей и любимых людей. Но они обособлены — в эти школы нет доступа посторонним. Очень важно тщательно следить за атмосферой, настроением и окружением юных учеников, не пугать их и не позволять жизни вокруг делать стремительные повороты. Поэтому долгие годы они не покидают пределов магического защитного контура. И внутрь попасть так же нет возможности тем, кого не приглашали.

— Эльфийская магия? — догадалась Анна.

Мужчина кивнул.

— Почему их две?

— Дети с прямо противоположным даром — им лучше держаться друг от друга подальше, — пояснил дракон.

Все прочие учебные заведения находились за пределами города на некотором расстоянии. Окруженные стенами и заборами, они так же были под магическими куполами, что и указывало на то, что это именно школа или университет.

— Школа Высшей Магии, — указал вправо Ринар на замок, находившийся в стороне от города на берегу одной из рек. — Академия Стихийной магии, — чуть дальше еще один замок, накрытый мутным куполом и едва видимый в мареве защиты. — Он накрыт не одним защитным полем — слишком буйные студенты, — со смехом пояснил Ринар, и как раз в этот момент под куполом вспыхнула яркая молния, на миг осветив здание, лес сбоку и небольшой парк перед главным входом. — Постоянные пожары, наводнения и прочие природные явления — сама суть этой академии.

— Я даже догадываюсь почему, — улыбнулась в ответ Анна. — Что это?

— Университет Артефакторики. Обучение длится больше двадцати лет — весьма непростое искусство. И лишь единицы выходят оттуда с дипломами — нужно иметь особые способности, чтобы создавать по-настоящему хорошие артефакты. Замок огромен, но там едва ли можно насчитать несколько десятков учеников. Они почти не покидают пределов купола, почти не бывают в городе, нелюдимы и замкнуты. Днями и ночами они сидят над книгами и корпеют над своими изделиями. Это требует большой сосредоточенности и концентрации. Почти все артефакторы слабые маги, но они умеют использовать каждую кроху своей силы, создавая великие вещи.

— Хасин рассказал мне об одном из тех, что создали драконы, — поделилась Анна, коснувшись пальцами амулета на своей шее.

— Я узнал кулон, — кивнул Ринар, — как только увидел его на тебе. Один из тех легендарных, что имеют великую историю и не менее великую силу. Драконы редко создавали подобные вещи. Эти — твой кулон, парные браслеты, два ожерелья, гребень и брошь — по рассказам моих предков были созданы первыми драконами, как дары для своих избранниц, которые положили начало нашей расе.

— У драконов нет женщин, — сказала Анна.

— Нет, — согласно кивнул Черный. — Так было всегда. Но почти все расы способны… выносить дракона, — на последних словах Ринар запнулся, почему-то смутившись и отведя взгляд.

— Как вы выбираете себе спутницу жизни? — полюбопытствовала Анна.

Она очень мало знала о драконах, так же как и все. Мало того, что последнюю тысячу лет они не давали о себе знать и знания о них потерялись и растаяли в веках, так и до этого они не были особо открытыми для познаний всего мира. Жили и живут обособленно, на своих Драконьих Островах, куда никому нет хода. А ведь даже эльфы впустили их в свои леса, что говорило о многом. Но никто никогда не был на территориях драконов, никто никогда не видел этого чудесного места. Затерянные в Диких морях, острова были скрыты туманами. И попав в него, любой путник просто появлялся с другой стороны — вот такой странной магией обладали эти земли.

— Мы не связываем себя узами с женщиной, Анна. Никогда, — огорошил ее ответом дракон, прямо глядя ей в глаза, замечая в них неприкрытое удивление. — Они просто рожают для нас детей.

— Но…как же так? — растерянно прошептала девушка.

— Весь мир уже наверно забыл об этом — сотни лет мы не покидали своих земель. Многие считали нас исчезнувшим видом. Но это факт, Анна.

— И что потом? Мать оставляет своего ребенка?

— Можно сказать и так, — уклонился от ответа мужчина. — Таинство рождения наших детей всегда держалось под секретом. И так будет и дальше.

Анна кивнула на намек Черного.

— Вы не любите своих избранниц?

— Нет, — честно ответил Ринар. — Наша любовь сильна и безгранична к братьям и друзьям. Но не к женщинам.

— А дети?

— Наши дети для нас братья.

— Почему? — удивилась снова принцесса.

— Так было всегда, — пожал плечами мужчина.

— У тебя есть дети?

— Нет, — покачал головой Ринар. — Последний дракон был рожден больше трехсот лет назад. Он еще очень юн и молод, практически ребенок.

— Вы рождаетесь в обличии своей сущности — драконами, и многие десятки, а порой и сотни лет, проводите в этом облике, — вспомнила Анна то, что было доступным для людей знанием.

— Верно. По вашим меркам нашему младшему брату не больше тринадцати. И лишь совсем недавно — уже по нашим меркам — он научился обращаться к своей человеческой сущности: не прошло еще и пятидесяти лет. Его разум юн, так же как и тело, но при этом его знания велики и уникальны. Ты познакомишься с ним, — улыбнулся Анне Ринар.

— Правда? Когда? — загорелись глаза девушки.

— Один из моих братьев, так же как и я, преподает в Академии. Зеленый часто заглядывает к нам в гости.

— Зеленый? — рассмеялась Анна. — По цвету чешуи или уму?

— По обеим причинам, — хмыкнул мужчина.

— Он не учится здесь?

— Все, чему здесь обучают, он уже знает. Со многими знаниями мы появляемся на свет, и в обучении нет необходимости — не в подобном, так точно.

— А ты…уже выбрал ту, что родит тебе дракона? — спросила смущенно Анна.

Она бы и рада унять любопытство и проявить такт, но слишком уж интересно.

— Нет, — улыбнулся смущенной девушке Черный. — И не выберу. Это происходит иначе — я просто ее почувствую. Увижу и сразу пойму, что она станет моей избранницей.

— Лишь однажды? — спросила Анна.

— Да, — кивнул Ринар. — Мы живем очень долго, практически неуязвимы, а потому практически бессмертны. И если бы мы размножались как любая другая раса, даже самая редкая, давно бы заселили весь мир только драконами. Это нарушит баланс сил и равновесие природы, что приведет к гибели мира. Это и стало причиной того, что мы вмешались в Тысячелетнюю войну — он был на грани уничтожения самого себя. Еще немного и вас бы не стало. А мы исчезли бы рано или поздно вслед за вами, не в силах возродиться.

— Это ужасно, — тихо прошептала Анна.

— Красота мира, что увидела ты, тоже нуждается в равновесии. Потому всегда есть добро и зло, надежда и отчаяние, любовь и ненависть. Все идет рука об руку, и так было всегда. Это сама суть жизни, — мудро проговорил Ринар.

Вообще за весь путь он говорил такие вещи, о которых Анна не то, что бы не задумывалась, даже не подозревала. Его мудрость, его знания и возможности, что он демонстрировал ей, были необычайными и волшебными, уникальными и порой странными. Но всегда вызывали в ней интерес и восторг. Она засыпала Ринара вопросами, если хотела понять, а он с радостью удовлетворял ее любопытство, находя в общении то же удовольствие, что находила собеседница. Им было интересно вместе, они могли спорить до слез смеха и хрипоты в горле, могли часами разговаривать, забывая о времени, засиживаясь перед костром порой до самого утра, когда уже пора было отправляться дальше в путь. И само собой Ринар продолжал помогать Анне выполнять ее задумку. Он учил, направлял и руководил, давал ей знания, которые она старательно впитывала, запоминала и применяла, тренируясь и готовясь к куда большим трудностям, чем выматывающие тренировки и постоянная усталость.

— Ты должна быть готова к тому, что тебе будет трудно, больно, обидно и много чего еще. Факультет боевой магии не потерпит слабости. Никто не будет давать тебе фору, никто не будет делать поблажки. От тебя будут требовать максимум, выжимать все силы и возможности, чтобы отточить твой дар и навыки до автоматизма. У тебя будут соперники, желающие показать свою силу за счет твоей слабости. Студенты именно этого факультета лучшие, потому что их стремление становиться таковыми заставляет их идти на многое. Им важно поддерживать свой статус лучших и уникальных бойцов — для многих это станет хорошим подспорьем в будущем.

— Почему?

— Не все идут в бойцы потому, что это престижно и лучшим положено быть среди лучших. Не для того, чтобы просто стать сильнее. Боевые маги — идеальные воины. А это — карьера, власть, деньги, возможности и многое другое. Те знания, что дают в Академии — не дают больше нигде. И каждый желает стать лучше прочих. А это ведет к серьезному противостоянию.

— Я не собираюсь занимать чье-то место. Я просто хочу стать сильнее.

— Тебе нельзя оказаться самой слабой — тебя заклюют. И морально раздавят. Возможно, ты и доучишься, но с радостью ли? Так ты представляешь свою свободу — в новых унижениях и обидах?

— Я понимаю, — вспоминая разговор с Хасином, кивнула задумчиво Анна.

И пусть демон имел в виду нечто другое, суть была одна — она обязана показать всем, что она достойна и имеет право быть среди лучших. Пусть не самой, но далеко не последней. И она уже готова прикладывать усилия для того, чтобы отвоевывать свое место — достойное и почетное.

— Ты обещал рассказать мне об Академии и занятиях, когда мы приедем сюда, — напомнила Анна Ринару его обещание.

— Обязательно, — с улыбкой кивнул дракон. — До занятий еще неделя. Академия сейчас пуста — каникулы и практика. Я все тебе покажу и объясню.

— Ты говорил, что боевики последнего курса прибудут на два месяца позже прочих? — закусив губу, произнесла Анна, волнительно глядя на мужчину.

— Да, у них полевая практика, — кивнул он в ответ. — Боишься? — улыбнулся по-доброму Черный.

— Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Без присутствия принца и необходимости показать всем вокруг мой статус рядом с ним мне будет легче — я не буду отвлекаться.

— У тебя будет время до самого Бала Иллюзий, возможно даже чуть больше, — приободрил девушку Ринар.

— Хорошо, — облегченно улыбнулась принцесса.

Она была уверена в себе, своих силах и тверда в стремлениях. И все же немного волновалась и беспокоилась. Да и как иначе? Она впервые окунется в подобную атмосферу и жизнь, и ей просто необходимо время, чтобы адаптироваться. И без присутствия рядом принца, а соответственно необходимости налаживать с ним контакт, ей будет проще.

Больше Анна не заговаривала ни о чем. Они приближались к городу, и она просто смотрела и слушала рассказы дракона о нем. Ринар объяснял, где и что находится, какие места стоит посетить, а какие лучше избегать.

— Есть несколько кварталов и улиц, к которым не стоит приближаться никому, тем более адепткам Академии. Не самые добропорядочные жители и люди, злачные места и все в этом духе. По большей части это все далеко на окраине в противоположной от Академии части — вряд ли ты будешь часто выходить в город и вряд ли когда-то доберешься до этих мест, но предупредить я обязан.

Анна серьезно кивнула, не собираясь пренебрегать советами друга.

— Тебе стоит попасть на рынок — удивительное место. А еще есть одна кондитерская — подобных десертов ты не ела еще никогда, — буквально облизываясь и восторженно прикрывая глаза, мечтательно проговорил мужчина, вызвав у спутницы веселый смех.

Они шли по улицам, не спешиваясь. Многие косились на человека верхом на эрхе — к этому Анна уже привыкла. Многие смотрели не на нее — Темные Стражи не исчезли по своему обыкновению, когда они вошли в город. Третьи не сводили своих взглядов с Ринара — драконы все еще были редкими гостями улиц, и едва являли себя простым людям без повода.

— Сегодня мы переночуем в городе — у тебя будет возможность отдохнуть и еще немного побыть просто Анной, — улыбнулся принцессе Черный.

— Считаешь, меня будут узнавать на улицах? — нахмуренно-удивленно спросила девушка.

— Во-первых, внимание будет привлекать твоя форма адептки Академии. Во-вторых, твоя внешность — ты очень красива, нельзя не обернуться, — улыбнулся смущенной, как всегда, Анне Ринар. — А в-третьих, да, некоторые будут знать и о твоем статусе. Не будет поклонов и реверансов, но вниманием ты обделена не будешь. Всегда будут находиться прихлебатели, желающие расположения наследницы двух престолов.

— Неужели здесь не слышали о 'проклятом ребенке'? — невесело, но все же спокойно усмехнулась Анна.

- 'Проклятым ребенком' ты была дома, — мягко возрази Ринар. — Здесь ты просто принцесса, что немало. Никто не знает о твоих отношениях с семьей и двором. Никто не в курсе того, какой была твоя жизнь там. Здесь твое имя значит не так уж мало, и будущее положение в том числе.

— В который раз убеждаюсь, что всем вокруг нужно и важно лишь мое положение, — с горечью тихо произнесла Анна.

— Будет немало и тех, кто будет видеть твою душу. Просто нужно время и, я уверен, у тебя появятся настоящие и преданные друзья, которым будет не важен твой титул и положение, — уверенно произнес мужчина, заставив Анну немного повеселеть. — Неужели ты еще не научилась отличать искрений интерес от мнимого и льстивого?

— У меня не было опыта в этом деле. Никто не проявлял ко мне интереса в принципе, не обоснованного на банальной вежливости и этикете. Я не сильна в интригах и играх слов, не умею льстить и лгать, строить глазки и добиваться своего.

— У тебя все еще впереди.

— Хасин тоже так говорит, — хмыкнула Анна, качая головой.

— Он желает помочь тебе.

— Я знаю. Но порой ловлю себя на мыслях о том, что он слишком опекает меня. И я привыкла полагаться на него. Но он не всегда будет рядом. Тем более сейчас, когда я скоро выполню свое предназначение. Он не будет со мной рядом постоянно и неотступно. Поэтому я пошла наперекор ему — мне пора научиться быть сильной без него за спиной. Ему нужна его собственная свобода. Он не будет вечно опекать меня. И я понимаю его.

— Он искренне привязан к тебе. Не потому, что должен был.

— Я знаю, — уверенно кивнула девушка. — Но я знаю, как важно для него выполнить свой долг перед отцом и братом, а потом просто уйти. Он жаждет этого. И я хочу быть достойной его ожиданий, что когда придет время, ему не придется переживать за меня.

— Ты готова примириться с мыслью, что он уйдет? — с интересом спросил Ринар, внимательно глядя на девушку.

— Нет. Но я желаю ему счастья. И не хочу быть для него обузой.

— Стоит тебе только попросить — и он будет рядом с тобой каждый день и минуту, — уверенно произнес дракон, зная то, что не знает Анна. — Но ты не станешь просить о подобном.

— Нет, — кивнула Анна. — Я знаю его стремления, и не буду причиной отказа от мечты и желаний. Он помог исполнить мои, я не поступлю с ним иначе, как бы тяжело мне ни было. Именно для этого мне пора стать сильной, как он и просил от меня всегда.

— Он будет зол, и это мягко сказано, — напомнил Ринар со смешком.

— Знаю, — вздохнула Анна. — Ни разу еще его гнев не был направлен на меня.

— Боишься? — удивился дракон.

— Нет, — честно и сразу ответила девушка. — У меня есть, что сказать в ответ на его возмущение, — решительно заявила она, упрямо сжимая губы. — К тому же, разве в его силах что-то изменить? — улыбнулась более весело принцесса. — Его не будет рядом, он не будет постоянно сверлить меня укоризненным взглядом, и у него не будет повода переживать за меня — он не будет видеть того, с чем я буду сталкиваться.

Ринар лишь спрятал улыбку после этих слов, отвернув лицо.

— Это благодаря тебе меня приняли в Академию? — спросила вдруг Анна. — Ведь я не сдавала никаких вступительных экзаменов. Хасин так и не сказал мне, каким образом я оказалась принята.

— Хасин умеет убеждать окружающих в своей правоте и вселять свою уверенность, — хмыкнул мужчина. — Он убедил многих преподавателей в том, что ты станешь одним из редких выпускников, что покидают эту Академию однажды, которым можно будет гордиться.

Анне польстила подобная уверенность друга в том, что она будет лучшей. Но ведь тогда подразумевалось нечто иное — целительство, а никак не боевая магия. Сможет ли она оправдать его ожидания, когда самовольно пошла наперекор? У нее не было выбора.

Анна нервничала так, как не нервничала никогда в своей жизни. Стоя перед зеркалом в своей комнате, девушка оценивающе смотрела на себя, чтобы не допустить ни малейшего недочета в том, как выглядела. Длинные густые волосы были сплетены в тугую широкую косу. На ней было ученическое платье. Плотное, черное, кроме красных манжет и рукавов. Оно плотно прилегало к телу, высокий ворот закрывал ключицы и часть шеи. Пуговицы по всей длине тускло блестели черным. К этому платью было еще два комплекта одежды. Красная рубашка с черным вышитым жилетом, к ним длинная юбка в пол, не особо узкая, но и не широкая. Третьим был тренировочный комплект — белая просторная рубашка и мягкие кожаные черные брюки. Так же к форме прилагался плащ с алой же подкладкой, несколько смен простого белья и прочие мелочи. Вся одежда, что Анна привезла с собой и которую доставили из дома демона, оказалась не нужна. Обувь так же прилагалась к форме. Все было простым, удобным и качественным. Но совсем не тем, к чему привыкла принцесса. Но Анна и не думала возмущаться — ей нравилось. Смущали лишь брюки. Она никогда не носила столько облегающих вещей. А под рубашки и блузки не прилагались корсеты, лишь тонкие льняные сорочки. Это несколько смущало не привыкшую к подобному юную леди. Но опять же — ей скорее нравилось, нежели нет. На каждой из вещей был вышит герб Академии — четыре дракона, а ниже знак ее факультета — меч, объятый магическим огнем.

Сегодня был первый день занятий, и Анне придется выйти из своей комнаты, в которой она провела последние три дня безвылазно — в Академию возвращались студенты, и она откровенно трусила появляться в коридорах замка. Она слышала голоса и смех за дверью, которыми были переполнены общежития. В окно видела большой двор, где группами собирались адепты. Она наблюдала за тем, как обнимаются и жадно общаются друзья. Как непринужденно знакомятся и осваиваются первокурсники, с любопытством глядя по сторонам. Как на них с легкой насмешкой и превосходствам смотрят прочие — привыкшие уже к мысли, что они находятся в лучшем учебном заведении мира, что они — лучшие. И Анна была бы рада влиться в этот хаос, но боялась. А потому только смотрела и слушала, наблюдала и сравнивали.

Она видела разительный контраст между тем, как вели и подавали себя студенты разных факультетов. Целители, в своей черно-зеленой форме выделялись своей легкостью и непринужденностью. Некроманты и темные маги мрачно поглядывали на весело болтающих и смеющихся дриад и эльфиек в зеленом, раздраженно вздыхая и не отрываясь от странного вида книг, что неизменно носили с собой, постоянно погруженные в чтение, в познания новых тайн. Предсказатели витали в облаках. Вид их был несколько отстраненным и мечтательным. Боевики сияли своим высокомерием, на всех поглядывая свысока, ведь они были элитой — лучшими, сильными. Большую часть составляли представители знатнейших семейств и родов со всех королевств и империй. Но все это были индивиды — по большей части адепты мало отличались друг от друга, если не считать внешности и особенностей расы.

Кого здесь только не было — вампиры, оборотни, эльфы, дроу, гномы, орки, тролли, демоны, перевертыши, феи, гоблины, джины и еще много кого. Кто-то едва отличался от человека, и узнавала их Анна, лишь присмотревшись к ауре, а некоторых нельзя было не узнать. Из толпы девушка сразу выделяла демонов. Не так много она их встречала, но почему-то сразу понимала, кто они. Они были окружены особым ореолом, который выдавал их. Нельзя было спутать дриаду ни с кем — лишь их волосы были красными, насыщенно зелеными и коричневыми, словно кора дерева, в которых виднелись листочки или цветы, которыми украшали себя девушки. Конечно же фавны были узнанные ею без малейшего сомнения.

Хотелось влиться в это море существ и людей, но Анна лишь наблюдала, трусливо ожидая дня, когда прятаться уже не сможет.

В вечер перед первым учебным днем к ней зашел Ринар пожелать удачи.

— Не думала, что буду так бояться, — смущенно улыбнулась девушка.

— Чего именно ты боишься? — поинтересовался дракон, с легкой улыбкой снисхождения глядя на нее.

— Не знаю, — рассмеялась Анна. — Глупо, сама понимаю, но страшно.

— У тебя все получится, — уверенно произнес Ринар, когда уходил от нее. — Ты умница, ты сильная. И решительности тебе не занимать — просто вспомни об этом, — ободряюще подмигнул мужчина, на что девушка попыталась улыбнуться.

И сегодня выбора уже не было — начинались занятия, и пора было спрятать свою нерешительность, гордо вскинуть голову и выйти из комнаты, показывая себя миру. На плече была учебная сумка, где было несколько книг, тетрадей и расписание. Первым занятием значилось 'Расы — история, особенности, культура'. Предмет вел Ринар, он же будет куратором ее курса, что существенно радовало и успокаивало Анну — без помощи и поддержки она не останется. В списке занятий сегодня так же значились этика, история, анималогия и курс практических заклинаний — для первокурсников факультета боевой магии. Общее расписание было плотным и весьма разнообразным. Порой занятия совмещались с другими факультетами и даже курсами, что было реже. Многие из предметов заставили девушку досадливо кусать губы и пенять на невозможность быстро изучить их и оказаться на должном уровне с прочими студентами, для которых подобные знания были нормой и в порядке вещей, для нее же — новшеством и еще не опробованным видом магии.

Еще до начала занятий, Анна прогулялась по замку Академии, изучила все переходы и дороги, нашла свои аудитории. Ее весьма впечатлили библиотека и лаборатория. Первая — светлая, с прозрачным стеклянным потолком, большая и необыкновенная. Каменный пол тут и там был расколот могучими корнями деревьев, что поднимались ввысь к стеклу и свету, оплетая каменные колонны и стеллажи с книгами. Тут и там на коре цвели яркие цветы и порхали бабочки. В несколько рядов стояли столы и стулья для тех, кто желал позаниматься в тишине и необычной обстановке. А вечером зажигались магические подвижные фонарики, создавая дивный полумрак в затаенных уголках и невероятную атмосферу таинственности и волшебства.

Лаборатории находились в подвале и были полной противоположностью библиотеки — мрачные, холодные. Но не менее впечатляющие и интересные. В основном там занимались целители и темные маги. Первые практиковались в изготовлении лекарств, отваров и всего прочего. Вторые ставили эксперименты и опыты, практиковали свои ритуалы и многое другое, что Ринар посоветовал Анне не знать, когда все показывал.

— Ты все запомнишь и скоро привыкнешь, научишься ориентироваться по замку и не появляться там, где не стоит.

Замок действительно был огромен и запутан. Тайные лестницы и скрытые переходы, сокращающие путь. Большие коридоры и узкие башни, где пройти возможно лишь по одному и боком. Впечатляющие залы и классы для занятий. Жаркие кузни и мрачные подземелья, а еще кладбище за магическим забором, не позволяющим поднятой нежети выходить за пределы отведенной им территории. Большая конюшня, отдельная — для эрхов, псарня и несколько амбаров для прочей живности, что обитала во дворце в качестве наглядного пособия для студентов. Дивный сад, волшебный и шумный от водопадов и фонтанов, где на деревьях тут и там росли плоды савойи, что обожала Анна. Большая оранжерея и несколько теплиц, где выращивались травы и растения для определенных занятий и предметов, и просто красивый зимний сад, где обитали птицы. За замком, чуть сбоку, почти у самых гор было несколько полигонов для практических занятий и площадок для тренировок, одна из которых была окружена магическим куполом, который блокировал любой вид магии, чтобы была возможность развивать не только свой дар, но и физические способности, ментальные и все в этом духе. Другая была закрыта тем же способом, но по другой причине — для невозможности вмешаться извне и пропустить наружу магические удары или рикошетом отлетающие от щитов заклинания, опасные тем, что не гаснут и не поглощаются, а действуют, пока не достигнут какой-либо цели.

Была еще масса всего интересного и впечатляющего, чем не могла не восхититься Анна, ни разу не видевшая чего-либо подобного. И уже в первый день пребывания в Академии, она влюбилась в это место всем сердцем и всей душой. Еще не было никого, было пусто и тихо, и она могла лишь предвкушать, как оживет этот дворец, когда вернутся его обитатели, как изменится его атмосфера. И пусть она никогда не была в школах и университетах, да в любых учебных заведениях, догадывалась, что ее ждет. И глядя в окна, наблюдая за появлением людей, она подтверждала все свои догадки: здесь весело, здесь интересно, здесь легко и чудесно наравне с тем, что сложно и тяжело. Но было время для занятий, а было время и для отдыха. И тогда сад и двор наполнялись смехом и разговорам, шутливыми перепалками и стычками, серьезными ссорами и магическими дуэлями. В коридорах не смолкал шум, возносясь эхом под большие своды, а адепты переходили из класса в класс. Преподаватели — профессора и магистры то и дело одергивали своих студентов, раздавая замечания, либо закрывая глаза на проделки и шалости. И пусть едва ли здесь можно было увидеть ровесников юной принцессы, задор и детство не оставляли многих.

Анна еще раз поправила волосы, локоны, выбившиеся из косы возле лица, и шагнула к выходу из комнаты.

Каждое общежитие было отдельным для каждого факультета, а курсы делились по этажам соответственно нумерации. Анна была первокурсницей и поселилась вместе с новыми студентами на первом этаже. Ее комната была небольшой, светлой и обычной. Было неуютно первое время, и девушка снова вспоминала свою спальню во дворце. Но за время путешествия она привыкла к подобным однообразным обезличенным комнатам, и достаточно быстро смирилась с тем, что будет обитать в таких условиях. Но было чисто и свежо, что, несомненно, радовало, и очень скоро принцесса выбросила из головы все мысли по поводу своего временного жилья.

Едва Анна переступила порог и закрыла за собой дверь, как тут же оказалась в толпе студентов, наполнявших длинный коридор. Они сновали туда-сюда, то выходя, то возвращаясь в свои комнаты за забытыми вещами. Кто-то чертыхался под нос, вглядываясь в расписание в руках, кто-то спокойно шел на выход, а кто-то нервно шагал из угла в угол. Сейчас едва ли кто обратил внимание на Анну — каждый был занят собой и своими проблемами и переживаниями — что существенно расслабило девушку. Сделав глубокий вдох, она шагнула по направлению к главному входу, чтобы направиться на первое занятие. Студентов было много, и они были поделены на несколько групп, отсюда и подобная суматоха — им всем было не по пути, и на выходе из здания общежития они рассеивались в разные стороны. Анна спокойно повернулась в нужную для нее, но едва успела сделать первый шаг со ступеней, как кто-то сильно толкнул ее сзади, и принцесса едва не полетела вперед, грозясь встретиться лицом с каменной лестницей. Но смогла все же устоять.

— Прости, пожалуйста, — раздался за спиной виноватый голос, на который немного испуганная принцесса обернулась.

— Ничего страшного, — чуть улыбнулась девушка молодому человеку, который так же поднимался с колен, собирая свои учебники и тетради, что разлетелись во все стороны при падении.

Взгляд парнишки был рассеянным и каким-то мечтательным. Иссиня черные волосы взлохмачены, губы искусаны, и сам он весь походил на одно сплошное недоразумение: неправильно застегнутая рубашка и жилет, наизнанку надетый плащ, расшнурованы оба ботинка — видимо из-за них он и споткнулся.

— Жутко опаздываю, — пояснил свою торопливость юноша, вставая на ноги и горестно глядя на расписание в руке. — Где же искать восьмую аудиторию, — страдальчески протянул он.

Анна не могла не улыбнуться на все это — вид и поведение незнакомца вызывали умиление и добрую насмешку над ним.

— Я покажу, мне туда же, — обрадовала парня девушка, протягивая руку и представляясь, — Анна.

— Лео, — благодарно улыбнулся принцессе юноша, облегченно вздыхая. — Ты кто? — тут же беспардонно, но легко и без намека на грубость, спросил он, разглядывая сокурсницу с ног до головы. — На человека похожа, — словно смеясь над собственным предположением, фыркнул Лео.

— Я и есть человек, — снисходительно Анна, наблюдая за тем, как вытягивается лицо нового знакомого.

— Тебе сколько лет, человек?! — пораженно осмотрел ее снова парень, рассеянно взъерошивая свои и без того лохматые, немного кудрявые волосы.

— Шестнадцать. И я знаю, что ты скажешь — мне не место здесь, — вздохнула Анна, начиная спускаться со ступеней и с досадой глядя по сторонам.

Все спешили на занятия, и никто не обратил внимания на них и их разговор, а точнее — его тему.

— Ну…как бы да, — растерянно произнес шедший рядом с удивленным все еще видом Лео. — Люди и без того редко встречаются на этом факультете. Еще реже девушки-человечки. Ну и уж совсем крайность — такие как ты, — фыркнул по-доброму парень. — Не хотел обидеть.

— Ничего, — спокойно улыбнулась Анна. — Боюсь, что твое удивление не самая большая досада на моем пути.

— Ээээ, скорее всего, — не обнадежил ее Лео, чуть виновато улыбаясь.

— Ты тоже не тянешь на боевого мага, — с весельем поддела Анна, оглядев своего достаточно субтильного спутника с ног до головы.

— Я еще не вошел в силу, — проворчал не менее досадливо парень, поправляя то и дело лезущие на лицо волосы.

— Ты джин — давно пора бы, — заметила Анна.

— Я полукровка, — снова ворчливо произнес Лер, поморщившись, будто его этот факт не радовал. — И не факт, что вообще получу свой дар.

Анна лишь кивнула. Некоторые полукровки не получили силы родителей из разделения своей сущности — от отца мог достаться полностью противоположный материнскому дар. Это вызывало резонанс в таких детях, и порой бывало так, что они не получали сил никаких вообще. Это было редко, гораздо чаще — в девяноста процентах — данной проблемы удавалось избегать. Иногда потому, что подобные дети получали свой собственный дар, даже если были наследниками родовой магии.

— Все еще может наладиться, — ободрила Анна знакомого. — Просто стоит подождать.

— Да я бы не против, но отец ждет моего дара куда больше, чем я сам. Он рассчитывает на меня, мою силу, на то, что она будет как его собственная.

— Поэтому отправил тебя на этот факультет? — догадалась Анна.

— Угу, — угрюмо кивнул Лео, снова уронив учебник, что свалился со стопки, что он держал в руках.

Анна рассмеялась и забрала у него половину его ноши.

— Где твоя сумка?

— Забыл, — ворчливо ответил юноша, поднимая учебник.

— Как ты голову не забыл, — по-дружески хмыкнула девушка.

— Мама все время так говорит, — улыбнулся Лео, выпрямляясь.

— Кто твоя мать?

— Дриада. И я всем сердцем желаю взять ее силу.

— Ты же понимаешь, что это не произойдет, — мягко возразила Анна.

— Да, понимаю, — тяжело вздохнул Лео.

Дриады могли получить свою родовую силу лишь по женской линии. Если у дриады рождался сын, что тоже было редкостью, он брал силу отца, либо приобретал свою собственную.

— И все же с куда большим желанием я бы пошел учиться на факультет целительства. Это то, что выходит у меня куда лучше боевых заклинаний, — досадливо поморщился паренек, снова спотыкаясь о так и не завязанные шнурки и снова едва не падая.

— Да, у меня тоже, — невесело качнула головой Анна.

— Тогда почему ты здесь? Тоже заставили?

— Нет. Я сама, — решительно ответила девушка. — Это нужно мне самой.

Лео только удивленно выгнул брови, но промолчал, не углубляясь в расспросы — они подошли к нужному входу в замок и начали подниматься по ступеням. Молодой человек восторженно смотрел по сторонам, крутя головой чуть ли не по кругу, и постоянно наступал на свои шнурки, не желая тратить время на их завязывание — куда больше его интересовала Академия.

— Приехал вчера поздно вечером, — объясни Анне на ее вопросительно взгляд Лео. — Не было времени все посмотреть.

— Сегодня короткий день, если хочешь, я тебе все покажу, — улыбнулась доброжелательно принцесса.

— Хочу, — закивал с улыбкой, словно болванчик, довольный юноша и снова принялся смотреть по сторонам.

А Анна вспомнила слова Ринара о том, что она обязательно найдет друзей. Неужели это случится так быстро, и первый уже есть? Лео понравился ей своей открытостью, откровенностью и даже беспардонностью, своей неуклюжестью и рассеянность — это придавало ему определенное очарование. А еще он был не намного старше самой девушки, был непредвзят к ней и доброжелателен — весьма редкое сочетание, еще мало знакомое 'проклятому ребенку'.

Анна встряхнула головой, прогоняя эти мысли — она не желала думать о том, как все было раньше. Она начала новую жизнь, с чистого лица, и она сама будет строить ее.

— Мы пришли, — остановила Анна Лео, продолжающего шагать уже мимо нужного класса, все еще восторженно смотрящего по сторонам и спотыкающегося через шаг.

Лео лишь рассеяно кивнул и перевел взгляд на дверь, шагая в класс. Но снова споткнулся и снова едва не упал — неожиданно сильный поток ветра подхватил его, возвращая в вертикальное положение. Парень удивленно и чуть смущенно посмотрел вперед и поблагодарил спасителя:

— Спасибо.

— Будьте осторожны, адепт, — спокойно ответил его спаситель, которым оказался Ринаром, встречающим свой курс в своей аудитории на первом занятии.

Лео кивнул и шагнул вперед, опять наступая на свои шнурки. Хмык дракона, покрасневшее лицо смущенного Лео, смех тех однокурсников, что уже были в классе и Анна, спрятавшая улыбку, отвернув лицо. Взмах руки Черного и шнурки на ботинках студента быстро приобрели подобающий вид.

— Спасибо, — тихо снова пробормотал смущенный юноша, быстро шагая вглубь кабинета.

Анна лишь кивнула своему преподавателю, пряча улыбку, но ловя подбадривающий взгляд, который окончательно унял ее легкое волнение. Девушка прошла по кабинету, ловя на себе несколько непонимающих взглядов — многие считали ее человеком, но так же как и Лео ранее, сомневались, что это возможно — и села за парту рядом с полукровкой. Парень пытался разложить все свое добро на поверхности стола, что не особо получалось — все валилось на пол. Смешки вокруг заставили уши бедного юноши алеть пуще прежнего. Но он упрямо сопел и старался не обращать внимания на насмешливые взгляды сокурсников. Анна помогла ему справиться с укладкой ученических пособий и нежно улыбнулась ему. Казалось, что именно эта улыбка заставила парня чуть успокоиться — он сел ровно, прекратил суетиться и просто смотрел по сторонам.

Класс заполнялся адептами. Все смотрели друг на друга, кто-то обменивался кивками, кто-то здоровался, а кто-то просто наблюдал. Не единожды Анна заметила на себе пристальные взгляды — каждый пытался угадать, кто же она такая. Все видели в ней человека, но все сомневались, что это возможно, а больше им в голову ничего не приходило. Демоны были основной составляющей ее класса, и именно их больше всего одолевал интерес. Их презрение и ненависть ко всему роду людскому мелькали в глазах, но все те же сомнения в ее принадлежности ему, заставляли их поубавить свой негатив. Несколько дроу и эльфов, пара оборотней и вампиров, тролль, два орка и еще одна девушка. Они с Анной были единственными в этом классе лицами женского пола. Сероволосая незнакомка приветливо и ободряюще подмигнула Анне, как единственной подруге по полу, и села за соседнюю парту. Принцесса ответила ей улыбкой и таким же дружелюбным кивком. Почему-то она ни на миг не засомневалась в искренности этой особы, как не засомневалась и в Лео. А ведь и Ринар, и Хасин предупреждали ее о том, чтобы она была осторожна в выборе тех, кто будет рядом. Но Анна чувствовала именно уверенность и расположение к этим двоим. Всех прочих она едва рассмотрела — прозвенел звонок, Ринар выждал еще несколько минут, ожидая возможных опоздавших. Но видимо уверившись, что все здесь, взмахом руки и силой магии воздуха захлопнул дверь в класс, отрезая их от коридора, где еще некоторые студенты торопливо искали свои классы.

— Рад приветствовать всех вас в Академии Магических Искусств на факультете боевой магии, — начал говорить Ринар. — Меня зовут магистр Ринар Элиас. Я куратор вашей группы первого курса. Так же преподаватель таких предметов как расы, история, теория магии и ритуальная магия. К своей группе, то есть ко всем вам, у меня есть определенные требования: послушание, соблюдение дисциплины и порядков Академии, взаимоуважение друг к другу и ко всем студентам Академии, не зависимо от расы и пола, — при этих словах Ринар красноречиво посмотрел на каждого демона, что был в классе.

Ведь именно они все еще не научились держать свои чувства ненависти и презрения к людям, и даже здесь, в Первом Свободном Городе и Академии, нередко появлялись инциденты на этой почве.

— Если все будет в этих установленных рамках, мы обязательно подружимся и наладим отношения. Иначе тяжело придется — мы привязаны друг к другу на долгие шесть лет, и конфликтов я бы желал избежать по максимуму. Это понятно?

Ринар вышагивал по аудитории, смотря на всех и каждого по отдельности. Его голос был спокоен и рассудителен, мягок и уравновешен. Взгляд был добрым и мудрым, что располагал всех к их куратору: Анна увидела не одно восторженное выражение лица. Но поймала себя на мысли, что сама бы смотрела так же, не будь уже знакома с этим драконом. Нельзя было не восхищаться этим существом. И даже в глазах самых высокомерных поубавилось спеси, сменившись уважением и пониманием.

— Сейчас каждый из вас поднимется со своего места, назовет свое имя и расу — не хочу недоразумений и недопониманий в этом отношении. Так же особенности дара, если они есть — будь то родовая магия, стихийная и так далее.

— Вы разве всего этого не знаете? — спросил кто-то впереди.

— Я — знаю. А вам нужно познакомиться, — садясь за свой стол, улыбнулся задавшему вопрос студенту Ринар. — Не все здесь видят истину.

Кто-то хмыкнул на намек дракона, и началось знакомство.

Анна слушала имена своих сокурсников и сжимала кулачки, ужасно волнуясь и ожидая реакции на собственное имя и род. Возможно, некоторым ее имя не скажет ни о чем, кого-то лишь просто удивит ее раса, кого-то заставит гневно прищурить глаза и сжать губы — демонов, которых ждет двойное разочарование — она человек и она же нареченная их принца. Уж кто-кто, а демоны наверняка наслышаны о ее имени, знают его на зубок, проклиная само ее существование.

'Тебя будут ненавидеть и презирать заранее, — писал ей как-то Хасин, предупреждая о том, что ее ждет. — Ты будешь видеть их впервые, а они будут знать тебя. Они могут быть едва ли приближены ко двору, могут быть простыми крестьянами на границах нашей империи, но все знают твое имя и каждый презирает за само твое существование. И эти чувства куда сильнее тех, кто окружали тебя с рождения. Эта ненависть заложена в их крови. И будь на твоем месте любая другая, но тоже человек, было бы то же самое. Поэтому не воспринимай их отношение к себе на свой личный счет. Никто не посмеет сказать тебе ни слова. А взгляды…их всегда можно игнорировать'.

Звучали разные имена, некоторые Анна слышала впервые, некоторые были ей знакомы — знатные рода и семьи она изучала на истории еще в детстве. Каждый третий ее однокурсник был именно знатного происхождения, называл свое имя с гордостью и важностью.

Очередь подходила к ним все ближе, и кулачки Анны сжимались все сильнее. Неожиданно поверх ее рук легла прохладная ладонь Лео. Девушка подняла на него благодарный взгляд и сжала в руке его пальцы, молча говоря спасибо, пусть он даже не понимал ее волнения. Его спокойная улыбка и дружеское подмигивание почти успокоило ее. Но стоило ему самому подняться с места и отпустить ее руку, как вновь накрыла паника — она следующая.

— Леонард Айдо из рода Нэхмар, — на миг Лео закрыл глаза и вздохнул с каким-то сожалением, а Анна уже на этих словах чуть удивленно посмотрела на юношу рядом. — Джинн. Наследный принц Темных Земель. Полукровка, магия приобретаемая — родовой не наследовал.

И буквально упал, а не сел на свой стул.

Многие, как и Анна были удивлены именем и тем фактом, что Лео все еще не наследовал родовую магию. Для его семьи, его рода — королевского — это было почти позором. Кто-то смотрел на принца с сочувствием, кто-то с намеком на презрение и разочарование. Сам парень не смотрел ни на кого. Насупив брови, уперся взглядом в парту и теперь уже сам сжимал кулаки.

Теперь Анна понимала яростное нежелание Лео быть на этом месте. Для него действительно было позором оказаться среди лучших, но не быть наравне. Приобретаемая магия — слишком слабая вещь, чтобы быть на уровне и стать достойным боевым магом. Неужели его отец не знал этого? Наверняка знал. Так чем обосновано его желание, чтобы сын учился именно на боевика? Заботой и желанием подтолкнуть его к пробуждению силы, или желанием унизить и обидеть? Судя по затравленному взгляду парня — второе было ближе к истине. Анну накрыло яркое желание посочувствовать соседу по парте, и она уже протянула руку, чтобы, как он недавно, накрыть его собственную. Но предупреждающий и умоляющий взгляд заставил ее остановиться. Отовсюду слышались шепотки и смешки — предмет насмешек был найден. После своего представления Лео грозило стать мальчиком для битья, и он это понимал. И Анна это понимала. Но вдруг мелькнула мысль, что новый знакомый не одинок в своем положении — вряд ли к ней отнесутся лучше.

Принцесса весело подмигнула поднявшему на нее взгляда парню, и встала на ноги, гордо вскинув голову. Краем глаза заметила, как вторая девушка рядом так же сочувственно покосилась на Лео, и злобно зыркнула на тех, кто хихикал за спиной парня или впереди, оборачиваясь и бросая на него насмешливые взгляды.

— Анна Росалия Верлиан, — громко, четко и решительно произнесла девушка, отбросив в сторону свои страхи и сомнения, неуверенность. — Наследная принцесса Дарнаса. Человек. Магия пробужденная. Умение читать ауры, владение магией огня.

И спокойно села, ровно держа спину и глядя только вперед. Под партой руку сжали пальцы Лео, и девушка посмотрела на него, ободряюще подмигнув.

Над студентами повисла тишина. Одна половина непонимающе смотрела на вторую — у демонов разве что пар из ноздрей не шел. Каждый посчитал своим долгом бросить на Анну вдвойне ненавистный взгляд. И каждый девушка встретила своим твердым. Губы ее были сжаты, а веки знакомо прищурены — фирменный жест Хасина. И пусть никто не увидел сходства, во многих поубавилось желание испепелять ее взглядом. Но некоторые лишь злобно заухмылялись, предвкушая развлечения и издевательства.

Рядом на ноги поднялась незнакомая девушка. Так же весело улыбнулась Анне с Лео и заговорила, в очередной раз шокирую всю аудиторию.

— Хитана Кхамали из клана рысей. Лишена связи с луной. Изгнанная. Дар — магия смерти.

Не обрести связь с луной для оборотня значит слабость и практически рабское положение в своем клане. Ни к кому оборотни не питают столько презрения как к своим сородичам, не способным обращаться в зверя полноценно. Их угнетают, оскорбляют и всеми силами пытаются выжить из клана. А для оборотня быть одиноким, без своей стаи, связи с ней — настоящий ад. Они не приспособлены к одиночеству, оно губит их и ломает. Выгнать из клана — жесточайшее наказание за серьезные преступления.

— Почему боевая магия? — впервые Ринар прервал цепочку представлений, озабоченно посмотрев на свою адептку. — Почему не факультет Темной и Некромантии?

— Искусством смерти я владею мастерски, — насмешливо хмыкнула Хитана, многообещающе обведя одногруппников взглядом, чем озадачила некоторых — не каждый понял смысл сказанного ею, а потому не понял угрозы. — А вот защита хромает.

— Как давно изгнана? — озабоченно нахмурился дракон.

— Два года, — не дрогнувшим голосом ответила оборотень.

Анна догадывалась, как много ей стоила подобная сдержанность и выдержка. За два года сходят с ума. А Хитана еще жива и бодра. Но это лишь значит, что она на грани, что нуждается в помощи. Это поняла Анна, понял и Ринар, раз начал задавать вопросы. Озабоченность на его лице никуда не делась, когда он кивнул девушке присаживаться и взмахом руки позволил следующему представиться.

Больше не было названо ни одно удивившее или шокирующее слово. Всего в их классе было тридцать адептов. И лишь они трое выделились своим представлением, и не с лучшей стороны. Лео — лишенный магии наследный принц — позор своего отца. Хитана — недооборотень — позор всего своего рода, не говоря уже о клане. Анна — заранее ненавидимая половиной студентов этой Академии — будущий позор всей империи Халлон.

Когда все закончили представляться, снова заговорил Ринар.

— Я надеюсь, что все помнят мои слова об уважении и толерантности, — мужчина обвел своих подопечных строгим взглядом, задержавшись на самых смелых, которые даже не собирались прятать своих взыгравших чувств и насмешек в глазах, обращенных на того или иного сокурсника. — Теперь приступим к занятию.

Ринар не пользовался учебниками или записями. Расхаживая по кабинету, он рассказывал о своем предмете, его особенностях и тонкостях. Предупредил о частой проверке знаний, напомнил о тщательном изучении задаваемого материала и подготовке к занятиям.

— Я не буду требовать от вас много — лишь знания, основные и тонкие знания. Многое вам уже знакомо, многое будет удивлять. Мой курс продлится всего год, поэтому попрошу от вас взять с него по максимуму. Знания рас, их истории, особенности и культуры будет вам неплохим помощником на протяжении всей вашей жизни. Зачастую наши занятия будут перекликаться с уроками истории, поэтому советую вести конспекты и не пропускать занятия: экзамен вам не предстоит, но все же не советую, — хитро посмотрел на студентов магистр Элиас.

Прозвенел звонок, и Ринар отпустил своих студентов.

— Адептка Кхамали, задержитесь, — когда все направились к выходу, произнес дракон.

Анна обернулась к спокойной Хитане, но заметила, как та настороженно и недовольно смотрит на куратора, садясь на место и ожидая, когда все уйдут.

— Я сейчас, — шепнула Анна Лео и вернулась к соседней со своей партой.

Наклонилась к рыське и тихо прошептала.

— Не бойся его и доверься ему — он хочет тебе помочь.

Свои слова она подкрепила уверенным взглядом и спокойной доброжелательной улыбкой. Хитана слабо улыбнулась в ответ, но чуть расслабилась. Принцесса улыбнулась украдкой Ринару, когда выходила из кабинета, удостоилась нежного, короткого, никому не заметного взгляда, и закрыла за собой дверь.

— Подождем? — покосился на дверь Лео, снова пытаясь уложить в руках все свои пожитки.

Анна вздохнула, забрала у него пару учебников, положив в свою сумку, чем заслужила благодарный взгляд, и отрицательно покачала головой.

— Не думаю, что они быстро. Разговор предстоит трудный.

— Думаешь, он хочет ей помочь? — протянул задумчиво полукровка.

— Уверена, — мягко улыбнулась Анна.

Вдвоем они двинулись в сторону следующей аудитории. Впереди и позади шли их однокурсники. И уже было сложнее в плане того, что теперь на них уже поглядывали — с интересом, любопытством, неприязнью и откровенным презрением. Анну прожигали взглядом все демоны, что узнали, кто она такая. Лео — все знатные, не зависимо от расы: пренебрежение к нему было обосновано его слабостью. Он, как наследник своей семьи, был ущербным и неполноценным. Для многих родовитых семей его положение приравнивалось к положению, например, незаконнорожденных. Отсюда и подобное отношение. И ведь это только начало, только их класс, их курс. Очень быстро по Академии разлетится весть о том, кто здесь появился, и не только об Анне, Лео и Хитане: сколько здесь еще первокурсников, которые отличились? Явно не они одни. Им самим так же предстоит узнать, кто здесь уже учится и явно не в любимчиках у общества. Предстоит обрести новые знакомства — приятные и не очень. Но Анна уже была готова к этому. Отступил первый страх, что окутывал ее, когда утром она не решалась выйти из комнаты. Возвращались решительность и упрямство, взгляд был прямым и ровным, руки не дрожали, а внутри было спокойствие и уверенность в себе. И не в том было дело, что она не одна такая, что насмешки разделятся пополам между нею и подобными ей. Просто она не имела права показать свою слабость и уязвимость. А еще были Лео и Хитана — они тоже боролись, и у них выходило. Так разве не выйдет у нее? Не одна она боится, не одна она не уверена в себе и борется со своими комплексами.

— Как ты? — не могла не спросить Анна у Лео, когда в следующей аудитории они сели на свои места и оказались под прицелами нескольких десятков глаз.

— Я привык, — спокойно ответил юноша, пожав плечами. — А ты? Я не совсем понял того, что не так с тобой, — хмыкнул он, — ну кроме того, что ты человечка.

— Я расскажу как-нибудь, — пообещала девушка, чуть улыбнувшись ему.

Не прошло и пары дней, как Анна начала ловить на себе взгляды тех, кто знал, кто она такая. А знали уже все — появление подобных личностей в Академии всегда было в центре внимания: наследники престолов, будущие правители, главы кланов и родов, единичные представители редких видов и рас. Это было всегда и в любом обществе. А усугубленное личными особенностями положение и имя тем более привлекало внимание. Косились на нее, косились на Лео. И даже безродная Хитана была под прицелом настороженных взглядов — изгнанная и опасная, она пугала многих, а в некоторых это рождало презрение: не один оборотень нарочито отвернул от нее свое лицо, когда она проходила мимо. И вот чьей реакции и отношению к подобному обращения Анна и могла позавидовать, так это одногруппницы. Ту абсолютно, вот совершенно не волновало, кто и как на нее смотрит. Она была толстокожей в этом плане. Умела отвечать резкостью на резкость, оскорблением на оскорбление, злостью на злость. Ее не смущали и не обижали шепотки за спиной, лишь насмешка и презрение кривили ее губы и заставляли глаза блестеть.

— Мне плевать, кто и что обо мне думает, — спокойно сказала рыська на вопрос Анны о том, как она может быть такой спокойной. — Если им больше нечем заняться, кроме как шептаться за спиной, если их скудоумие только и радуется сплетням, я даже готова их пожалеть.

И это не было бахвальством и попыткой казаться сильной — Хитана на самом деле не волновалась о том, что о ней говорят.

— Я так много уже всего этого видела, так много всего пережила, что новая порция оскорблений ничего не изменит.

В подобном же положении был и Лео. Он тоже привык к тому, с каким пренебрежением на него косятся. Посредственный маг, вечно рассеянный и неуклюжий — он был предметом насмешек каждого второго. Но было в нем и то, что половина этих насмешек были скорее дружелюбными, чем обидными. Смеялись над ним, когда он в очередной раз спотыкался на своих шнурках, почти все, и многие просто потому, что нельзя было удержаться от улыбки, слушая ворчание парня. И кажется, что заклинание порядка выучил каждый в классе — то и дело, обувь парня автоматически приводилась в норму, позволяя ему спокойно шагать по коридорам, пока он снова не запутывался в то и дело расплетающихся лентах.

Анне было несколько сложнее. Она была человеком, она была девушкой, она была юной. И во взгляде каждого видела скепсис и недоверие к себе. На каждом втором занятии Анна была в разы слабее всех прочих, уступая последнее место лишь Лео. Его приобретаемая сила была очень слабой, и с огромнейшим трудом ему удавалось не отставать в изучении магии, и то только потому, что преподаватели еще не вошли в азарт, и давали первокурсникам привыкнуть к новому темпу работы и учебы. Но их сразу предупредили, что пара недель — и на них польется весь объем знаний и требований, который только возможен.

Анна не высыпалась по ночам, изучая учебники и штудируя конспекты. Она практиковалась на износ, опустошая свой резерв раз за разом, едва он успевал наполняться. Очень многое должно было быть уже ею изучено, но лишь познавалось, именно поэтому ей было тяжело. Практические занятия для всех были пока легкими и необременительными, поскольку требовали лишь вспомнить азы, которые каждый должен был изучить до поступления. И даже Лео это удавалось, путь и забирало все силы. Анна в практике была самой слабой. И это лишь усиливало и подтверждало мнение о том, что ей не место на факультете боевой магии.

Второй ее проблемой было ее имя. Мало кого оно так волновало, как демонов. При одном только взгляде на принцессу, в глазах каждого представителя этой расы загоралось презрение и ненависть. Никто не сказал ни слова, но именно взгляды говорили сами за себя. И самыми яростными были взоры женской половины расы демонов. Вот они пылали всеми оттенками негативных чувств. И Анна знала причину — Хасин объяснил. Девушку это едва ли задевало, пусть и было неловко и не по себе. Но не по причине ревности или недовольства. Как она и сказала Хасину — она не собиралась претендовать на все внимание принца. Ей будет хватать и малости, если он проявит к ней уважение, большего ей не нужно. Но ее мягкость, ее многолетняя обида на близких людей давала тень на то, что Анна все же переживала подобное отношение. Да, знала, с чем столкнется, знала, что не будет по-другому, но все же не думала, что настолько тяжело.

Самая обычная ревность так же стала для нее вполне ожидаемой — не только демоны радели за своего принца, было много и тех, кто желал его внимания с чисто женской стороны. Вот кто нисколько не сдерживал своих разговоров и издевок. Другие курсы, другие факультеты — немало было у Кассиана поклонниц, которые старательно пытались задеть и унизить его невесту, показывая свое преимущество перед ней. Анну лишь забавляли подобные попытки — ей было все равно, как и с кем развлекался ее нареченный, пока ее не было рядом. Господи, да она же ребенком еще была, тогда как он — уже взрослым юношей! Так чего она должна была ожидать? Она и не ожидала, и ее нисколько не волновало все это. Хасин уверил ее в том, что при ней Кассиан будет вежлив и уважителен — прошлое не имело значения. И некоторых такое отношении Анны раздражало лишь больше, чем если бы она кипятилась и злилась. Абсолютное спокойствие принцессы вызывало досаду и гнев, что ее лишь заставляло снисходительно улыбаться.

Так же были просто скверные люди. Анна могла не иметь для них никакого личного интереса, едва ли была с ними знакома, но по своей мерзкой сути они просто цепляли ее от нечего делать.

— Гнилые душонки, — так их называла Хитана. — Едва ты найдешь свое положение, как они тут же станут приторно лыбиться и льстить.

Анна только глаза закатывала на подобные речи подруги — жаргон рыськи оставлял желать лучшего. Она не была леди, да и просто не считала нужным подбирать слова, когда эмоции говорили сами за себя.

За первый месяц, что Анна провела в Академии, она окончательно привыкла и влилась в нужное русло. Она заняла определенное место в глазах тех или иных преподавателей и студентов, она сама познавала свое окружение. Но куда больше была сосредоточенная на учебе — именно она занимала каждую свободную минуту ее времени. Остаток дня после занятий, половину ночи и каждое раннее утро принцесса проводила за книгами и практикой. Она не высыпалась, но не жаловалась. Валилась с ног от усталости — физической и моральной, но ни разу не пожалела себя и не дала слабины. Упрямо сжимая губы, решительно прогоняя прочь сон и желание закрыть глаза, Анна читала и изучала, отыскивала необходимые материалы в огромной библиотеке. Очень важную роль играли Лео и Хитана, с которыми она очень быстро нашла общий язык и действительно считала их настоящими друзьями. Полукровка на пару с ней штудировал талмуды, грызя карандаши — еще одна его привычка, что забавляла многих. На пару они просиживали в общей гостиной перед книгами или в библиотеке до поздней ночи. На них косились с насмешкой, кто-то скептически относился к их потугам. И хорошо бы сбежать от таких взглядов, спрятаться, но не было таких мест. А просто оказаться в комнате друг у друга не давала магическая защита.

— Комната каждой девушки защищена заклинанием, не позволяющим противоположному полу входить, — пояснил Лео, когда узнал причину, почему ни разу не смог войти в комнату подруг. — Мужские защищены по тому же принципу, но скорее для вашего блага.

— Не раз я наблюдала, как подобную защиту можно обойти, — фыркнула насмешливо Хитана.

Они не стали пытаться обхитрить магию замка, просто привыкли к факту постоянного нахождения под чужими взглядами.

Хитана едва ли нуждалась в дополнительных занятиях. Но не оставляла друзей. Она бегала по библиотеке, разыскивая нужные им книги, она практиковала с ними магию, показывая и уча тому, что знала сама. Сама была измучена, но каждый раз приходила к ним на помощь, когда чувствовала это. И благодарные взгляды друзей были лучшей для нее наградой. Причинной измотанности рыськи были занятия с Ринаром — он учил ее не сходить с ума, как поясняла их занятия сама девушка.

Вдвоем они уходили в сад, где на одной из полян медитировали. Садились друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки, закрывали глаза. И на подсознательном уровне Ринар строил защиту в разуме оборотня, пока она сама пыталась расслабиться и ни о чем не думать, чтобы он смог это сделать. Процесс был трудоемким и долгим. Порой барьеры рушились без какой-либо причины, и приходилось начинать все заново. Ни разу Ринар не дошел до конца, что заставляло Хитану отчаиваться и психовать. Дракон на ее истерики реагировал спокойно. Отпускал, давай ей время побеситься, а на следующий день они продолжали.

— Это выматывает, — рассказывала Анне подруга, когда принцесса проводила вечер с ней в ее комнате. — И я не вижу результата. А значит — нет смысла.

— Не будь смысла, Ринар бы не взялся за это, — уверенно и спокойно ответила Анна.

— Ринар?! — удивленно протянула Хитана, хитро улыбаясь. — Значит, мне не показались ваши переглядки.

— Это так заметно? — хмуро спросила Анна.

— Если знать, куда смотреть, — хмыкнула Хитана. — Но не волнуйся, даже Лео не заметил.

— Не самый лучший пример внимательности, — фыркнула с улыбкой принцесса под смешок подруги.

— Вы друзья? — не скрыла своего любопытства рыська.

И Анна рассказала о том, что разделила с Ринаром путешествие в Академию.

— Ты познакомилась с ним дома?

— Почти, — не стала вдаваться в подробности Анна, не желая распространяться на тему того, кто и при каких обстоятельствах познакомил ее с Черным.

Расспросы подруги навели девушку на мысли о Хасине. От него не было вестей уже больше месяца — Гхарт не относил ему послания, что она писала, а это значило, что он не знает, где демон, либо же не может туда попасть. Прежде подобное так же бывало, но не так долго. Анна скучала, и постоянно думала об обещании друга скоро встретиться. Но с другой стороны их встреча ее немного страшила — девушка откровенно боялась реакции Хасина на непослушание. Она уже придумала тысячу оправданий и объяснений, но ни одно не казалось убедительным — каждое Хасин сможет опровергнуть. А Анна не желала расстраивать или разочаровывать своего демона, но и уступать и отступать не собиралась. И в глубине души была уверена, что он все равно ее поддержит, когда смирится с ее своевольным выбором.

— У нас новый предмет завтра, ты готова? — осторожно спросила Хитана, глядя на подругу.

Анна только губы скривила, выражая все свое отношение к завтрашнему уроку. И казалось бы — всего лишь физическая подготовка — отнюдь не самое страшное из названий некоторых предметов. Но Анна видела несколько раз, как проходят эти занятия. Это не просто зарядка или упражнения — это тренировка на износ.

Впервые увидев занятия на полигоне для боевиков, она была шокирована. Это походило на избиение младенцев. Сильные физические нагрузки, выматывающие упражнения и занятия. И все это под куполом, что блокирует магию, не давая студентам хитрить или отлынивать.

— Я думала, будет хуже, — протянула тогда Хитана, стоящая рядом, которая вполне спокойно наблюдала за уроком второкурсников.

— Ты серьезно?! — не поверила своим ушам Анна, но при взгляде на подругу лишь убедилась в том, что не ослышалась.

— А чего ты ожидала? — насмешливо ухмыльнулась оборотень. — Мы — боевые маги. И не всегда с нами будет наша сила. Есть ситуации, когда невозможно использовать дар. Есть ближний бой, когда в твоих возможностях лишь использование оружия и только. Это предсказуемо и обязательно.

— Я никогда не держала в руках меч или даже клинок, — растерянно произнесла Анна.

— Толку, что Лео его держал, — фыркнула Хитана под хмурым взглядом друга, который что-то проворчал себе под нос — Но все поправимо. Нужна лишь практика. И учебниками вы не обойдетесь.

Лео и Анна тогда страдальчески переглянулись, но выбора не было ни у одного: Анна сама напросилась на подобное, а Лео не мог отказаться. И на протяжении последних нескольких недель Хитана занималась с ними и этим. Никаких диких и напряженных тренировок: бег на выносливость, элементарные упражнения для укрепления мышц. Полукровка и принцесса приходили с этих тренировок выжатыми как лимон, на что рыська лишь фыркала:

— На полигоне вам конец.

И сейчас напоминание о начале нового круга ада уже завтра, Анна окончательно растеряла остатки своего хорошего настроения.

— Мне пора на занятия, — отвлекла ее от невеселых мыслей подруга, поднимаясь с кровати.

— Как ты? — поинтересовалась с заботой Анна, глядя на девушку.

— Это тяжело, — вздохнула рыська. — Он роется у меня в голове, это неприятно, — скривилась Хитана. — Постройка барьеров выматывает нас обоих.

— Это поможет тебе.

— Если он сможет закончить, — вздохнула оборотень. — Ни разу мы еще не дошли даже до середины этой 'защитной стены'. Она рушится с каждым разом все быстрей и быстрей, и приходится начинать все заново.

— Ринар не называл причин?

— Нет. Лишь сказал, чтобы я сохраняла спокойствие в любой ситуации, а стресс и всплески эмоций и настроения негативно действую на барьер. Но я оборотень, я рысь — спокойствие это не мое, — вздыхала Хитана под кивок Анны.

Принцесса знала об этом как никто другой. Подруга действительно была очень эмоциональной и несдержанной, веселой и даже немного отвязной. Она не умела сидеть на месте, не могла бездействовать или скучать. Эмоции всегда били из нее фонтаном, порой даже на пустом месте.

— Хочешь, я пойду с тобой, — предложила Анна, ведь прежде не раз наблюдала за тем, как работают дракон и рыська.

Сидела тихонько в стороне и смотрела на них.

— Нет, Ринар попросил сегодня прийти одной.

— Удачи тебе, — улыбнулась подруге Анна, выходя с ней из комнаты, и провожая взглядом скрывшуюся в дверях общей гостиной девушку.

— Она идет туда, как на каторгу, — хмыкнул Лео, на миг оторвавшись от своих учебников, когда Анна подошла и села рядом.

— Ей тяжело, — открывая свои, ответила девушка.

— Это необходимо ей. Думаешь откуда все эти ее эмоции? Она сходит с ума, Анна. И если в ближайшее время не сумеет с этим справиться…

Многозначительное молчание и взгляд парня были красноречивее любых слов.

— Как много в мире таких как она? — задумчиво спросила принцесса.

— Единицы.

— И какова статистика?

— Ее нет, Анна, — грустно покачал головой Лео, пряча свой виноватый взгляд в учебнике.

Ему всегда казалось странным чувство неловкости, когда его слова или действия расстраивали подругу. Анну хотелось радовать, всегда видеть улыбку на ее лице, а не доводить ее до плохого настроения и мрачной задумчивости.

— Не грусти, — улыбнулся девушке юноша, пытаясь хоть немного развеять ее грусть. — Хитана сильная. Она справится. Вот увидишь.

— Но ты сам сказал…

— Неважно кто и что говорит, — закатил глаза полукровка. — Тебя тоже называли 'проклятым ребенком', я же вижу перед собой настоящего ангела. Важно составлять свое собственное мнение обо всем и всех — это помогает здраво смотреть на вещи, а не опираться на предрассудки. Тебе ли не знать, — улыбнулся Лео.

Анна лишь благодарно кивнула. Не так давно она рассказала Лео о своей жизни. Не Хитане, почему-то утаив от нее многие детали — оборотень знала лишь краткую историю ее жизни. Но именно с Лео Анна поделилась всем, что с ней было, пока она росла. Выбор доверия пал именно на парня вероятно потому, что от него можно было не ждать ехидных комментариев, без которых не обходилась Хитана. От него можно было услышать просто уютное молчание, тогда как подруга никогда бы не смогла удержать в себе свои эмоции. А Анне меньше всего хотелось вдаваться в детали своего прошлого, которые оборотень потребовала бы бескомпромиссно. Лео же просто сжимал ее руку, давая ей понять, что очень хорошо ее понимает. Ей не нужны были слова утешения, которыми ее могла бы засыпать подруга — какой от него прок? Ей просто нужно было, чтобы выслушали и только. А друг умел слушать и молчать в ответ, прекрасно понимая, что слова излишни, и никакое сочувствие и жалость, ободрение не нужны.

— Так не пойдет, — хмуро произнес Ринар, распахивая глаза и с неудовольствием глядя на Хитану.

Та только раздраженно вздохнула, тоже распахивая свои веки и злобно и гневно глядя на него.

— Ты не расслабляешься. Ты напряжена до предела. Я даже не могу проникнуть в твое подсознание, не говоря уже о том, чтобы вернуться к барьеру.

— Я не знаю, что не так! Не знаю! — вскакивая на ноги и нервно наматывая круги вокруг спокойно сидящего на земле дракона, рычала девушка. — Эмоция бурлят! Зашкаливают! Я не могу просто взять их под контроль! Не могу!!

— Тебе нужно выпустить пар, — поднимаясь на ноги, пожал плечами Черный. — Бери меч.

Хитана хмуро покосилась на него, но подняла с земли свои ножны и вытащила оружие. Словно из воздуха Ринар соткал свое. Каменно-стальное лезвие с зазубринами. Рукоять в виде спирали, отчего пальцы ложились ровно в выемки, буквально сливаясь с оружием. А круглый эфес был украшен шипами и зеленым камнем в самом центре, что сиял бликами, едва лучи света попадали на него.

— Ого, — не могла не восхититься Хитана красотой клинка и его внезапным магическим появлением.

— Моя вторая стихия Земля, — пояснил Ринар, показывая свой меч, сотканный из пород и стали. — Драконьи мечи — магические артефакты. Они всегда с нами, достаточно лишь призвать.

— То-то вы всегда налегке, — хмыкнула Хитана, с восторгом рассматривая затейливое оружие. — Очень красиво.

— Нападай, — прервал восторги адептки Черный, вставая в стойку.

— Думаете, поможет? — фыркнула оборотень, но глаза сияли надеждой.

— Тебе нужно сбросить напряжение, выплеснуть все из себя, чтобы быть спокойной. Так что дерзай, — дал добро магистр. — Не сдерживайся и не пытайся быть осторожной. Просто разозлись.

Хитана нанесла первый удар, затем второй и третий. Ринар с легкостью оборонялся и отбивал ее атаки. Они по кругу двигались по поляне — мужчина спиной вперед, а девушка напирала на него, атакуя беспрестанно. Она была сильной и выносливой — звериная натура давала свое даже ей, не имеющей второй ипостаси.

То, с какой легкостью и насмешкой на губах отбивал ее нападения Ринар, буквально издеваясь над ее техникой боя, очень быстро было замечено девушкой. Она недовольно и злобно прищурилась и усилила нажим, заставив дракона лишь рассмеяться над ее поведением и попыткой казаться лучше в его глазах.

— Я не слабая! — прорычала Хитана, гневно сверля глазами улыбающегося противника.

— Как сказать, — спокойно, даже ни на грамм не запыхавшись, ответил мужчина, который буквально заранее знал, как она ударит и в какую сторону поведет меч: только она замахивалась, а он уже направлял свое оружие туда, куда собиралась бить оборотень. — Резче! — громкий приказ дракона после ее очередного удара. — Сильней! Еще сильней!

Хитана рычала, но била изо всех сил. Не заметила, как увлеклась, как увеличилась скорость ее атак, и как Ринар перестал улыбаться, отбиваясь от нее. Теперь он был сосредоточен на ее нападении, потому что она разошлась не на шутку, забыв об осторожности. Он разозлил ее, и она прекратила воспринимать его как учителя, а увидела в нем врага, что и дало ей сил и мощи. Адреналин бурлил в ее крови, желтые глаза сияли ярко-ярко, а удары становились все сильней и сильней. Она рычала и рыкала при каждом замахе, издавая воинственный клич буквально на рефлексах. Длинные серые волосы развивались за ее спиной, а двигалась она плавно, хищно и ловко — так, как присуще только ее расе.

Последний взмах, легкий прыжок в воздухе, и Хитана своим ударом сбила Ринара с ног, навалившись сверху и прижав его клинок своим к земле у него над головой.

— Ты поддался! — прошипела злобно рыська ему в улыбающееся лицо, продолжая нависать над ним, удерживая его меч.

— Разумеется, — насмешливо изогнул губы мужчина, глядя на взбешенную адептку спокойно и все с той же легкой насмешкой и превосходством, тогда как она загнанно дышала и готова была снова ринуться в бой. — Тебе не победить дракона никогда. И никогда не быть над ним сверху, — со странным блеском в глазах тихо добавил Ринар, обескуражив на миг Хитану, чем и воспользовался.

Одно легкое движение его рук и тела, и уже она прижата к земле, а ее меч далеко в стороне, отброшен мужчиной вместе со своим. Обе ее руки сжаты его ладонью у нее над головой, а другой он обхватил ее лицо, заглядывая ей в безумные глаза.

— Как давно ты была с мужчиной? — задал вопрос Черный.

— Почти год назад, — и не подумала возмутиться подобной бестактностью Хитана.

— Слишком долгий целибат для рыськи. Тебе нужен любовник. И как можно скорее.

— Предлагаете себя, магистр Элиас? — насмешливо протянула оборотень, хитро улыбаясь.

— Почему нет? — хмыкнул Ринар и, не успела она ответить, впился в ее губы сильным, властным поцелуем, заставив ее ошалело распахнуть глаза, которые, впрочем, уже через миг томно закрылись, а рот раскрылся под напором настойчивого языка. — Это могу быть я, — оторвавшись от ее губ, прошептал дракон, глядя в ее затуманенные глаза, — может быть любой, кого ты выберешь. Решать тебе.

Хитана не стала долго думать, подалась вперед и сама прижалась к его губам, давая свой ответ таким образом.

И больше не было разговоров. Была страсть и жаркие стоны, была дикость полу-кошки и сила дракона. Они соперничали даже тогда, когда обоих скручивало от наслаждения, но Ринар так и не позволил оказаться рыське сверху, как она ни рвалась. Он давал ей то, что было необходимо ее телу и разуму, ее сущности, кроме этого — быть сверху, властвовать над ним. Именно подобным образом оборотни подчиняли своих самок — они всегда были снизу. И Хитане нужно было это, даже если она сама не догадывалась. Но она жила без стаи уже много лет, и ей нужно было чье-то главенство. Она привыкла быть одна, привыкла быть главной и не подчиняться никому. Но именно это и сводило ее с ума. У нее не было партнера, у нее не было альфы, который удовлетворял бы ее потребности в силе и власти, которым она могла бы показывать свою покорность. Это было в ее сущности — подчинение более сильному. Именно это создавало основу каждого клана оборотней любого вида — подчинение и главенство. Хитана была лишена этого долгое время. И это не давало ей покоя. Ринар же увидел эту ее потребность, и не видел причин не оказать ей помощь. Кому-то — той же Анне — это могло показаться дикостью, могло показаться абсурдом и насилием. Но Анна была человеком, Анна была леди в полном смысле этого слова. И ей, и подобным ей никогда не понять того, с какой легкостью и непринужденностью эти двое — оборотень и дракон — отдавались сейчас друг другу под открытым небом, забыв о субординации, о рангах и званиях — обо всем.

И с той же легкостью они разойдутся ранним утром по своим спальням, не придавая случившемуся какого-то особого значения, не ища в нем смысла или подтекста.

Анна с удивлением глядела на сонно зевающую Хитану, которая с мечтательным видом смотрела куда-то в стену. Она была молчалива и тиха сегодня, сидела и спокойно завтракала, даже не рыкнула ни на кого, пока они шли в столовую. Да и общий ее вид выражал удовлетворение и умиротворение.

— Ваше занятие прошло удачно, судя по всему? — спросил Лео, также заметивший изменения в подруге и переглянувшийся с удивленной принцессой.

— О да, — мечтательно протянула Хитана.

— Ринар выстроил барьер? — удивленно спросила Анна.

— Нет. Но теперь все получится, — уверенно произнесла Хитана, нежно улыбнувшись принцессе.

Та не могла не улыбнуться в ответ, и расспрашивать дальше не стала.

— Не хочешь сегодня сходить в город? — вдруг спросила оборотень, заставив Анну снова удивленно распахнуть глаза. — Завтра Бал Иллюзий. У меня нет платья. У тебя, думаю тоже. В городе мы могли бы что-нибудь подобрать.

— Я совсем забыла, — растерянно произнесла Анна. — И…я наверно не пойду, — опустив голову, тихо прошептала девушка.

— Почему? — удивилась Хитана.

— Ни один бал не был для меня удачным, — невесело хмыкнула Анна, переглянувшись с Лео, который поджал губы, понимающе глядя на нее.

— Так почему бы не изменить это, — спокойно пожала плечами подруга, не став расспрашивать принцессу о причинах ее настроения. — Это первый из двух праздников, что проводят в Академии. Когда еще мы сможем развлечься и потанцевать? И потом, хотя бы прогуляемся. Ты ведь еще не видела города?

— Не было времени, — кивнула Анна.

Она очень желала бы посмотреть Первый Свободный Город, поскольку едва видела его, когда с Ринаром они направлялись к Академии. Она хотела бы пройти по его улицам, посмотреть на людей и посетить те места, о которых говорил дракон.

— И не будет, — захлопывая учебник перед ней на столе, от которого она не отрывалась даже за едой, настойчиво произнесла Хитана, заглядывая подруге в глаза. — Ну давай же, хотя бы прогуляйся со мной за компанию! — хитро глядя на нее, просила оборотень, зная, что Анна не сможет отказать ее умоляющим глазкам.

— Сегодня после занятий? — уточнила девушка.

— Отлично! — захлопала в ладоши радостная Хитана. — Ты с нами? — она посмотрела на Лео, дождалась его кивка и вскочила с места. — Пойду, возьму разрешение покинуть Академию.

И не успели друзья и слова сказать, как Хитана уже выскочила из столовой.

Сегодня многие собирались отправиться в город из тех, кто еще не подготовился к завтрашнему балу. Всю последнюю неделю замок так и гудел от разговоров о празднике. Девушки восторженно описывали свои платья и продумывали украшения. Юноши были более спокойны, но так же настроение было праздничным и предвкушающим. Анна мало прислушивалась ко всему этому, погруженная в занятия, но где-то глубоко внутри щемила тоска от того, что все это не для нее. Она действительно не собиралась идти на Бал Иллюзий — не было ни сил, ни настроения. К тому же тревожило и еще кое-что: бал был приблизительным сроком возвращения боевиков последнего курса с практики — возвращение Кассиана в замок.

Анна не думала, что время пролетит так быстро, и настанет тот час, когда придется вступить в игру. По-другому назвать все происходящее не получалось. Игра — показать себя, занять свое место, что предназначено ей с рождения и далеко не желанно, доказать всем, кто она и чего стоит, что достойна уважения и почитания. И именно Кассиан станет тем, кто даст ей все это здесь. Заслужить самой до сих пор не вышло, но под его защитой у нее будет возможность проявить себя. Когда перестанут коситься на нее, шептать за спиной, кричать что-то в след и строить козни и подлянки. Рядом со своим женихом она получит возможность расслабиться и просто учиться. Само собой, и она не будет сидеть сложа руки. Ей тоже будет отведена своя роль, которую необходимо будет играть блестяще. И это будет отнимать ее время, но такова цена за ее имя и титул, ее положение и статус — и она уже привыкла платить ее.

Но почему бы действительно не отвлечься? Она много времени уделяла работе и учебе, много занималась и тренировалась. Так неужели не имеет права немного расслабиться и отдохнуть? Это Бал Иллюзий — никто не будет знать кто она. На ней будет магическая маска, скрывающая лицо и ауру, на ней будет магический образ, что она выберет, чтобы изменить свою внешность. Так почему бы нет?

Невольно улыбка расплылась на лице девушки, которую заметил Лео. Засмотрелся, что бывало всякий раз, когда Анна улыбалась. Нельзя было не замечать, как в эти мгновения сияют ее голубые глаза, как ее буквально окутывает облако тепла и света. Вообще, эта девушка удивительно влияла на окружающих, даже не замечая этого. Она видела лишь как шепчутся за ее спиной, провожают ненавистными взглядами, бросают вслед грубые слова и оскорбления. И не замечала, как на ее обидчиков грозно смотрят те, кому она нравилась. А нравилась многим, даже тем, чьих имен не знала. Нравилась своей добротой, привлекала своим звонким смехом, на который многие оборачивались, лишь едва заслышав его в саду или в коридорах Академии. Улыбались, глядя на нее, просто так, без всяких причин куда больше, чем скалились. У нее не было друзей кроме полукровки и оборотня, но вокруг было немало тех, кто смотрел на нее, желая иметь ее дружбу, да хотя бы просто поймать ее улыбку. Занятая своими учебника, едва поднимая от них голову, она не ловила на себе нежных и любопытных взглядов, не видела одобрения и восхищения в глазах окружающих.

Но, пожалуй, как думал сам Лео, это было к лучшему: вряд ли Анна знала, что делать с этим всеобщим обожанием. Это испугало бы ее, она ожидала бы подвоха, чувствовала бы себя неловко и неуютно. Не смотря на то, что жила во дворце и всегда была окружена сонмом людей, она была самодостаточна и вряд ли нуждалась в любви и почитании всех и каждого.

— Не хочу портить настроение, — начал осторожно полукровка, — но у нас сейчас занятие по физической подготовке.

Анна тут же скисла, сморщив личико.

— Нужно переодеться.

Лео только вздохнул и кивнул — его перспектива показаться на полигоне тоже не прельщала. Лишь Хитана была спокойна. Но она была неплохим бойцом, они же с Анной едва ли смогли быть равными ей за пару недель тренировок. Сам он, будучи принцем, умел обращаться с оружием, но правильно над ним посмеялась оборотень — едва ли это давало ему преимущество. Основы были знакомы ему, несколько приемов. Но физически он был слаб, выносливостью не обладал, ловкостью и подавно — с его-то постоянными спотыканиями! И в итоге выходило, что от Анны он далеко не ушел. И плестись им обоим в конце всего строя.

Анна смущено оглядывала себя с пяток до макушки. Узкие брюки облегали ее ноги как вторая кожа, не скрывая ни их стройности, ни округлости бедер, ни узкой талии. Рубашка так же едва ли оставляла простор воображению, пусть и была не такая облегающая. Но пуговицы не достигали горла, открывая шею и ключицы, и в местах, где не было нижней сорочки, были видны руки и плечи.

Правильно сказал однажды Хасин — она чопорна до мозга костей. И Анна понимала, что так тоже нельзя. Половина всех студентов выглядит так, другая половина еще более смела в своих нарядах, когда в свободное от занятий время надевают не форму. Она знала моду некоторых стран и рас, и то, что для нее было стыдом, для других было нормой. Одна только Хитана была ярким показателем того, что нормы у всех разные. Почти не снимая, она носила именно брюки и рубашку, пренебрегая платьем и юбкой. Не стыдилась показывать свое тело и шикарные формы, ее не смущали пристальные и наглые взгляды парней вокруг, наоборот — она любила купаться во внимании противоположного пола.

У каждой расы были своя мораль и мода, своя устои и нравы, и Анна начала привыкать ко многому. Но это отнюдь не значило, что ее собственные рамки приличия стали шире. И глядя на себя в зеркало, ей все казалось слишком вульгарным. И выходя в коридор, так и ждала косых взглядов, так похожих на укоризненный взгляд леди Мирай. Но никто не смотрел на нее как-то по-особенному. Никто не посмеялся, никого не задел ее внешний вид, все кто проходил мимо, едва ли обращали внимание на смену ее одежды. И к тому времени, как она подошла к полигону, уже почти успокоилась.

Адепты выстроились в ряд перед своим преподавателем, который прошелся вдоль шеренги, осмотрев всех и каждого с ног до головы. При виде кого-то магистр-дроу кривился, кто-то вызывал его одобрительный хмык, а кто-то никакой реакции.

— Все хуже, чем я думал, — протянул преподаватель, дойдя до конца и встав перед своими студентами чуть поодаль, чтобы каждый мог его видеть.

Одежда на нем была такой же, как и на студентах, руки заложены за спину, голова гордо вскинута, белые волосы заплетены в косу, идущую от затылка, красные газа прищурены, а взгляд цепкий и внимательный, такой до дрожи доводит уже через миг.

— Меня зовут, — громко, четко и резко начал дроу, снова оглядывая студентов по очереди, — магистр Кайл Доар. Я — преподаватель таких предметов как 'Магия крови' и 'Магия Теней'. Физическую подготовку я заменяю временно, так как ваш преподаватель сейчас со своими студентами на практике. Наших совместных занятий осталась неделя. Наслаждайтесь и расслабляйтесь, детки, — насмешливо хмыкнул мужчина, — потому что потом вас ждет настоящий ад.

— Он хочет сказать, что все будет хуже, чем мы видели? — в ужасе прошептала Анна стоящему рядом Лео, который был в не меньшем шоке, судорожно сглатывая под насмешливым взглядом дроу.

— Именно так, адептка Верлиан. Возможно, для вас все будет не так уж плохо, — загадочно произнес магистр, подойдя к ней вплотную и глядя на нее сверху вниз со смесью презрения и любопытства, — но остальным не поздоровится.

— Почему именно для меня? — удивленно прошептала Анна, теряясь под этим недоброжелательным взглядом и под непонимающими любопытными взорами однокурсников, что косились на нее сейчас.

— Ваш покровитель едва ли позволит вам напрягаться, — насмешливо протянул дроу, снова оглядывая ее с ног до головы. — Хотя явно стоило бы.

Анна совершенно не понимала, что значат слова преподавателя, и о каком покровителе идет речь. Поймала непонимающее пожимание плечами Лео, такой же взгляд Хитаны, и еще несколько со стороны. Мысль была лишь одна — принц Кассиан. Но она не желал подобного покровительства! Не желала оставаться в его тени и ловить вот такие насмешливые и презрительные взоры окружающих. Она хотела добиться уважения, хотела добиться понимания, а никак не считаться той, кому дают послабления из-за личных отношений.

— Я не требую особого к себе отношения! — громко и недовольно произнесла Анна, заставив уже отошедшего магистра вновь обратить на себя внимание.

Ее глаза воинственно сияли, когда она недовольно и решительно смотрела на мужчину, а кулачки были сжаты.

— От меня вы его и не получите, принцесса, — хмыкнул преподаватель, выделив последнее слово всей возможной насмешкой. — Здесь все равны, и все будут учиться наравне.

Анна не стала затевать спор — перед ней был один из тех, кто заранее был настроен предвзято по отношению к ее персоне. Что ж, в стане преподавателей она уже встречала подобных. Это было редким исключением, нежели правилом. Но было.

— Направо! — резкий голос магистра Доар разнесся по полигону сильно и мощно. — Бег по кругу в течении получала. Если мне покажется, что кто-то бежит недостаточно быстро, для него время увеличиться до часа. Вперед.

Сложив руки на груди, дроу встал посреди полигона и спокойно наблюдал, кто и как бежит своим пристальным и насмешливым взглядом. Некоторые ловили на себе либо одобрительный взгляд, либо — в большинстве случае — просто спокойный и ничего не выражающий. Пара личностей, к которым относились Анна и Лео, были буквально облиты презрением и насмешкой.

Полчаса бега на достаточно быстрой скорости выжали из Анны все силы, с которыми она пришла на полигон. Она едва могла дышать, едва могла стоять, в боку нещадно кололо, грудь сдавливало, а горло обжигало каждым вдохом. Рядом в подобном же виде стоял Лео. И даже Хитана выглядела немного запыханной. Лишь демоны едва ли сбились с ритма дыхания — стояли ровно, дышали ровно, смотрели ровно. А дроу снова прошелся вдоль шеренги адептов, кому-то кивая, кого-то игнорируя, и остановился — ну конечно же! — напротив принцессы и полукровки, которые едва нашли в себе силы выпрямиться.

— Неплохо, — скриви губы, хмыкнул магистр Доар. — Думал, упадете уже через десять минут.

Лео бросил на него недовольный и злой взгляд, и даже Анна не удержалась от хмурого, забыв о субординации и привычной покорности.

— Итак, продолжаем, — снова зашагал мужчина.

Приказы сыпались один за другим, и каждый следующий казался все сложнее и невыносимее. Дроу приказывал, смотрел за исполнением, ехидно комментировал, потом продолжал.

Долгих три часа он забавлялся с адептами, и даже демоны под конец урока смотрели на преподавателя исподлобья. Анна, Лео, Хитана и еще несколько посредственных студентов, едва могли переставлять ноги, возвращаясь в замок.

— До следующего занятия у вас пятнадцать минут, — бодро обгоняя измученных адептов, произнес магистр Доар, — если желаете привести себя в порядок, советую поторопиться.

Анна желала привести себя в порядок: она была мокрой с ног до головы от пота и грязи, в которую падала несколько раз. Белая рубашка позеленела от травы, а ботинки были в земле до середины икр — магистр пожелал ухудшить условия тренировки и вызвал дождь, который и превратил сухой полигон в грязное месиво.

— Даже боюсь предположить, что нас ждет с нашим законным преподавателем, если этот бушует так сильно, — ворчала Хитана, уже заходя в общежитие.

— Даже думать не желаю, — ответила Анна, буквально вваливаясь в свою комнату.

На последние два часа она забыла о том, что она леди — ругалась сквозь зубы, от достоинства не остается и следа, когда летишь лицом в грязь, да и все возмущения по поводу внешнего изначального вида поутихли — ее итоговый был в сотни раз хуже, но просто не было сил думать о приличиях. Единственная мысль — добраться до ванной и не опоздать на следующий урок.

А еще упоминание о том, что преподаватель возвращается с практики через неделю. А значит, у нее есть еще семь дней, чтобы подготовиться к возвращению принца и знакомству с ним. Семь дней, чтобы еще побыть свободной.

В середине дня, когда закончились занятия, Анна была еще более уставшей, чем с утра после занятий на полигоне. И даже воодушевление Хитаны не передалось ей, когда подруга, довольно улыбаясь, шла к воротам Академии, чтобы покинуть ее пределы и отправиться в город. Уже не было желания никуда идти и что-либо смотреть — хотелось просто упасть и уснуть, восстанавливая силы и резерв, который так же был на нуле после урока по защите. Но оборотень даже не пожелала слушать ее оправданий и недовольство: подхватила ее и Лео под руки и буквально потащила за собой.

— Откуда только в тебе столько сил, — ворчал не менее уставший юноша, еле переставляя ноги, что заставляло его спотыкаться в два раза чаще обычного.

— Мой резерв сейчас едва ли теряет хоть что-то. Я полна сил и бодра, — довольно произнесла девушка, широко улыбаясь, что бывало редко, поскольку демонстрация ее немного звериного оскала многими могла быть понята как угроза.

— И в чем причина?

— Не знаю, — легкомысленно пожала плечами рыська. — Наверно, я просто хорошо себя чувствую.

— Тебя ничего не беспокоит и не тревожит? — с заботой спросила принцесса.

— Нет, — запрыгивая в повозку, что должна будет отвезти их в город, улыбнулась нежно Хитана.

— Это после вчерашнего занятия с Ринаром?

— Можно сказать и так, — расплывчато протянула рыська, хитро щурясь и отворачиваясь к окну.

Анна не стала расспрашивать, вместо этого прислонилась затылков к корпусу повозки и устало прикрыла глаза.

— Я тут кое-что приготовил, — немного смущенно произнес Лео, протягивая Анне прозрачный маленький флакон, наполненный мятного цвета мутной жидкостью. — Выпей. Тебе поможет.

— Что это? — с любопытством спросила Анна.

— Простецкое зелье для восстановления сил, — принюхавшись, ответила Хитана. — Вам пойдет на пользу. Ты молодец — запах идеальный.

— Ты разбираешься в этом? — удивился парень.

— Немного, — дернула плечом рыська, снова отворачиваясь к окну.

Лео действительно оказался молодцом — к тому моменту как троица подъезжала к городу, и Анна и полукровка были куда бодрее, нежели полчаса назад. И с куда большим воодушевлением смотрели на город, что раскрывал перед ними свои улицы.

Выстроенный из белого камня, он был светлым и чистым. Широкие мощеные улицы, большие красивые здания и украшения — фонтаны, аллеи и парки с лавочками тут и там, небольшие площади с магазинчиками и разносчиками всего съедобного и сладкого, что готовилось в домах жителей. Многочисленные толпы горожан и приезжих, торговцев и путешественников, что останавливались спрашивать дорогу, дети, что весело бегали между ног, играя и веселясь. Со всех сторон слышались голоса и смех, зычные зазывы купцов и ремесленников, предлагающих свои товары и услуги. Город дышал жизнью и светом. Тут и там друзья натыкались на адептов своей академии, встречали и Стихийников, что так же сегодня покинули свою альма-матер, учеников Школы Высшей Магии. И почти через одного прохожего они встречали ведьмочек из Ведической школы.

— Только девушки учатся в этой школе, — говорил Лео, оборачиваясь вслед одной из них, что хитро улыбалась, глядя на него, идущего навстречу, смущенно краснея, но не отрывая от него своего любопытного заинтересованного взгляда.

Парень проводил ее взглядом, тоже не сдерживая лукавой заигрывающей улыбки, что заставило Анну с Хитаной понимающе усмехнуться.

— Их магия слаба, но резерв огромен как ни у кого больше. По большей части они изучают бытовую магию и целительство, но куда проще, чем у нас в Академии. У нас занятия даже целительства основаны на магии и заклинаниях. Все зелья варятся лишь по строгому рецепту, подпитываемые силой. Все настойки и мази, все излечивающие плетения основаны именно на магии. Их же основа — более естественное лечение. Быстрое, сильное, но без вмешательства дара, лишь на основании снадобий и природной регенерации. Для ведьм всегда было важным не вмешивать в естественные процессы никакую силу.

— Как они пользуются своим резервом, если не используют дар? — полюбопытствовала Хитана, с любопытством глядя на ведьмочек, что шли перед ними.

— Никак. Они просто хранители силы, некие накопители. Они могут лишь делиться ею, но не использовать никак по-другому. Они подпитывают ею тех, кто в этом нуждается.

— Их ауры такие странные, мутные, — рассеянно протянула Анна, глядя на девушек в форменных платьях.

— Все дело в защите. Без нее каждый желающий сможет забрать силу ведьмы. Это опасно для них, потому до обряда посвящения на них накладывается защита, чтобы никто не смог насильно использовать ведьм.

— И много таких желающих?

— Достаточно, — невесело хмыкнул Лео. — Есть существа, питающиеся подобной силой, живущие лишь за ее счет. А забрать силу без желания ведьмы грозит для нее смертью. Ее дар должен быть добровольным и желанным, никак иначе. По-другому — быть беде.

Несколько часов друзья провели в городе, лишь просто гуляя по его улицам и утоляя свой интерес и любопытство. Они пообедали в уличном кафе, купили тех самых пирожных, о которых Анне рассказывал Ринар с мечтательной улыбкой. Они много смеялись и веселились, отдыхая душой и телом. Заряд бодрости Лео окончательно прогнал любой намек на усталость, и они вдвоем с Анной буквально лучились энергией и силой.

Когда первый интерес был удовлетворен, девушки разошлись с Лео, чтобы выбрать себе наряды для бала.

— Встретимся у главного фонтана, — предложил юноша и ушел в сторону мужских магазинов, оставив их в квартале, заполненным лавками только для женщин — магазины одежды, ювелирные лавки, целые галереи всевозможной мелочевки и прочей ерунды, без которой не обходилась ни одна дама.

Тут и там звенели колокольчики на дверях, когда в магазины заходили или выходили клиентки. Слышались восторженные вздохи девушек над красотой той или иной вещи или наряда.

Анна с подругой не стали заходить в обычные магазины, пусть и очень хотелось: принцесса даже не подозревала о том, насколько это затягивает. Хитана целенаправленно повела девушку в лавку маскарадных костюмов. Чего там только не было, каких только нарядов и платьев, костюмов и образов — глаза разбегались от пестрой красоты вокруг. Все сияло, сверкало и блестело, а что нет — пушилось перьями, мехами и бликовало кожей и металлами.

Хитана нагребла сразу несколько нарядов и отправилась в примерочную. Анна же неторопливо ходила между рядами, рассматривая платья и костюмы. Все казалось слишком ярким и броским, а она не желала привлекать к себе слишком много внимания. Но уже в самом дальнем углу увидела то, что понравилось с первого взгляда. Не самое яркое, не самое вычурное из тех, что она видела, но очень красивое.

Насыщенного синего цвета с сияющими блекло серебряными искрами, вышивка узора в виде цветка серебряными нитками и полудрагоценными камнями. От выреза до горла шла полупрозрачная сетка, с тем же украшением что и корсаж, по тому же типу была сделана спина. Рукава три четверти с короткими крыльями и редкими серыми перышками на них. Но самой впечатляющей деталью был шлейф и юбка сзади в форме павлиньего хвоста, украшенная теми же перьями, что и плечи.

Анна влюбилась в это платье с первого взгляда. И примерка лишь уверила ее в правильном выборе. Хитана скептически окинула взором ее выбор, но промолчала. Сама рыська не взяла ничего. Так же как в следующих трех магазинах. Лишь в четвертом нашла то, что удовлетворило всем ее требованиям. Роскошное, сияющее и великолепное — много еще какое красивое. И Хитане шла подобная яркость и вычурность. Золотого цвета под ее глаза, облегающее шикарную фигуру, с вызывающим вырезом до середины бедра, где могла мелькать ножка в чулке при слишком сильном па в танце, глубокий вырез декольте и тугая шнуровка, делающая талию тончайшей — Анна ни за что бы не надела нечто подобное. Но Хитане платье шло невероятно.

— Я еще никогда не надевала ничего подобного, — тихо, несвойственно робко, произнесла подруга, глядя на себя в зеркало.

— Тем ценнее будут такие моменты для тебя, — улыбнулась Анна, тоже глядя на нее в зеркале. — Я с рождения в подобной роскоши, и у меня эта красота вызывает лишь скуку. Однажды Ринар сказал, что бессмертным нужно напоминать о красоте, потому что они перестают ее замечать. Я давно перестала замечать всю прелесть роскоши, пусть и прожила всего ничего, — хмыкнула принцесса.

— Неужели жизнь дома была столь ужасна? — с интересом глядя на подругу, спросила рыська.

— Тебе было нелегко в твоей стае?

— Пф, мягко сказано, — закатила глаза Хитана.

— Представь, что в своем доме я была как ты — отвержена и презираема. Едва ли со мной обращались лучше, чем с тобой.

— Ты не спала на улице в лютый холод, — мягко возразила оборотень.

— Не хочу спорить о том, кому было хуже, — мягко прекратила спор принцесса под одобрительный кивок подруги.

— Своя рубашка ближе к телу, — понимающе протянула оборотень. — Я никогда не пойму всю степень твоей боли, ты не оценишь мою.

— Достаточно поддержки.

Расплатившись за платья, подруги вышли из магазина, и зашли в соседний за масками. И Анна снова весьма быстро определилась со своим выбором, тогда как Хитана очень долго и придирчиво подбирала этот атрибут.

Договорившись о доставке покупок в замок, девушки направились к главному фонтану, где их терпеливо ждал Лео, давно справившийся со своими делами. Но парень не скучал — сидел в окружении ведьмочек, довольно сверкая обаятельной улыбкой, то и дело взъерошивая свои волосы, что придавало ему особое очарование. И сейчас ничто не говорило о том, что он неуклюж или рассеян — он флиртовал, смеялся и заставлял краснеть своих новых знакомых. Анна переглянулась с весело улыбающейся Хитаной и по молчаливому согласию не стали отвлекать друга от новых и таких интересных знакомств.

— Он, оказывается, ловелас, — со смешком произнесла оборотень, наблюдая за полукровкой со стороны, где они с принцессой сели на одну из скамеек.

— Ему не комфортно в Академии, — пожала плечами Анна. — И я даже понимаю его.

— В чем разница? — не поняла смысла Хитана.

— Кто из этих девушек, — принцесса кивнула на ведьмочек, — знает о том, кто он? Какой статус имеет и какое положение занимает? Их не волнует его магия, его таланты и успехи. Для них он милый, симпатичный и веселый парень и только. По пути в Академию я тоже была просто Анной — без регалий и всего сопутствующего моему знатному королевскому имени.

— Я бы не смогла быть леди, — фыркнула Хитана, расслабленно закидывая ногу на ногу и укладывая руки вдоль спинки скамейки.

— Я вижу, — хмыкнула Анна, красноречиво глядя на ее позу, более присущую молодому человеку, но никак не леди.

Рыська только глаза закатила.

— Как думаешь, его дар проснется? — рассеянно глядя на смеющегося друга, спросила Хитана через минуту.

— Не знаю, — покачала головой Анна. — Мне кажется дело в нем самом — ему не нужен дар отца. Он для него проклятие.

— Сила — проклятие? — хмыкнула оборотень.

— У Лео есть долг, и без своего дара он не может его исполнить. В этом его вина для всех вокруг. Он — единственный наследник своего отца. Кто станет уважать будущего принца, который спотыкается в собственных шнурках? — невесело произнесла принцесса.

— Не понимаю я всего этого королевского долга и обязанностей. Ты не принадлежишь себе, у тебя нет права ни на что — есть только этот пресловутый долг, — пренебрежительно произнесла Хитана. — Ни за что не отказалась бы от свободы, ни за одну корону мира.

— Мне знакомы твои слова, — чуть улыбнулась Анна, вспоминая Хасина. — И я понимаю. Но мы родились с нашим долгом, такова наша Судьба.

— Мы сами строим свою Судьбу, — возразила рыська.

— Мы лишь так думаем, — загадочно ответила принцесса. — Все давно решено за нас, — с затаенной грустью добавила она.

Мило улыбаясь, Лео распрощался со своими новыми знакомыми, которые провожали его восторженными томными взглядами, пока он возвращался к своим подругам. Анна с Хитаной встретили его веселыми улыбками и переглядками, от которых парень немного смутился, хотя совсем недавно едва ли помнил об этом чувстве.

— Молчи, — предупреждающе проговорил юноша, едва Хитана, хитро улыбаясь и поглядывая ему за спину, открыла рот. — Даже слышать не хочу твоих намеков.

Рыська только хмыкнула, но не стала поддевать друга.

— Я узнал, что здесь недалеко праздник. Хотите сходить, посмотреть? — предложил Лео.

Девушки не стали отказываться. День подходил к концу, и скоро им пора было возвращаться в Академию, но время еще было — солнце едва коснулось вершин гор, и у них была еще пара часов, прежде чем ворота замка закроют на ночь. Помимо них в ту сторону двигались многие, и они не заблудились. Уже издалека была слышна музыка и шум.

— Похоже, где-то рядом еще один праздник, — заметила Хитана, наделенная чутким звериным слухом, пока они подходили к месту проведения.

— Рядом…веселый квартал, — с заминкой ответил Лео. — Туда лучше не ходить.

Он переглянулся с Хитаной украдкой от Анны, и та понимающе хмыкнула, догадавшись, о чем говорит полукровка. Принцесса едва обратила внимание на их взгляды, глядя лишь вперед — они вышли на одну из небольших площадей города, где сегодня был праздник.

— Что за повод? — полюбопытствовала рыська.

— Какой-то местный праздник, — пожал плечами юноша.

Было многолюдно, шумно и весело. В центре площади горел большой магический костер, в пламени которого вспыхивали образы какой-то истории. Рядом по кругу стояли дети и восторженно встречали каждое изображение. Перед ними стояла странного вида женщина, рассказывая эту историю, жестикулирую, мастерски играя и владея мимикой тела и лица. Детки восторженно вздыхали и вскрикивали, хлопали в ладоши и визжали.

Как и на празднике, на котором Анна была в Киросе, везде танцевали, смеялись и общались. Тут и там стояли палатки с едой и напитками, сувенирами и игрушками. Лео купил для подруг какие-то сладости, нашел для них свободный шатер, что вразброс стояли тут и там, чтобы желающие могли присесть и отдохнуть, не покидая праздника и наблюдая за ним со стороны. Почти сразу неугомонная Хитана растворилась в толпе, желая потанцевать. Лео тоже недолго оставался с Анной — одна из новых знакомых ведьмочек тоже посетила праздник, и устоять перед ее приглашением потанцевать юноша не смог, и под одобрительный кивок подруги тоже исчез.

Анна наблюдала за праздником и людьми, не прекращая улыбаться и смеяться, когда ее что-то веселило или забавляло. Порой в толпе мелькали друзья, и другие студенты Академии — их форма говорила сама за себя.

Но когда спустя два часа пора было возвращаться домой, а друзья все еще не вернулись, Анна немного забеспокоилась. Она вышла из шатра и огляделась по сторонам. Большие толпы людей, которые закончив свои дневные хлопоты, тоже пришли на праздник, не давали ничего увидеть и рассмотреть дальше трех метров. Приходилось то и дело окунаться в это море людей, пытаясь отыскать или рассмотреть знакомое лицо или фигуру. И чем больше Анна углублялась в это людское море, тем меньше видела. Все стремились к большому костру, и девушка решила так же подойти туда, в надежде увидеть друзей там же. Но оглядевшись вокруг при свете огня, все так же не увидела ни Хитану, ни Лео. С откровенной паникой на лице, девушка озиралась по сторонам, сжимая руки от волнения. Она боялась потеряться в этом большом городе, боялась оказаться в одиночестве на его темных улицах, тех самых о которых ее предупреждал Ринар. И пусть вокруг было много людей, кому из них она может довериться?

Было очень опрометчиво покинуть свой шатер, но Анна поняла это, лишь когда третий подряд был точной копией того, который она оставила. Площадь была круглой, и дома вокруг однотипными, без каких-либо отличий, да и не рассматривала она их, наблюдая за людьми, веселящимися вокруг.

— Потерялась? — внезапно раздался рядом голос, на который Анна стремительно обернулась.

Несколько расслабилась, увидев перед собой адептку своей академии — судя по зеленому цвету с факультета целительства.

— Да, — облегченно улыбнулась Анна, ответив на вопросительный взгляд и спокойную доброжелательную улыбку. — Не могу найти своих друзей.

— Здесь слишком много людей, — кивнула незнакомая девушка. — Я Лиа.

— Анна.

— Я собираюсь возвращаться в Академию, если хочешь, мы можем поехать вместе. Наверняка твои друзья уже на пути туда.

— Они бы не оставили меня.

— Ты вряд ли их найдешь здесь, — пожала плечами Лиа. — Уже поздно. Нам пора возвращаться, иначе ворота скоро закроют.

Анна растерянно снова оглянулась по сторонам, в последней надежде, что увидит либо подругу, либо Лео. Но их как не было, так и нет. Лиа была права в том, что скоро она просто не сможет войти в замок без выговора за опоздание и штрафных работ — таково было наказание за нарушение каких-то правил. А девушка не могла позволить себе тратить время на отработку, когда каждая свободная минута была расписана. Думая именно об этом и надеясь, что друзья уже действительно вернулись и не будут за нее переживать, Анна согласно кивнула на предложение новой знакомой вместе отправиться домой.

Девушка уверенно повела Анну за собой к краю площади, где они нырнули в одну из улиц, через которые жители возвращались в свои кварталы и дома. Здесь было куда меньше людей — многие явно еще не скоро покинут праздник. Впереди мелькали ведьмочки, которые так же покидали площадь, а Лиа вела непринужденную беседу, уверенно шагая вперед, периодически сворачивая в переулки.

— Ох, вот же! — резко воскликнула Лиа и остановилась как вкопанная, прервавшись на полуслове, и повернувшись туда, откуда они только что пришли с убитым видом и прикушенной губой. — Я совершенно забыла купить сестре гостинцы! — сокрушенно произнесла девушка. — Я ведь обещала ей! Она заболела и ждет от меня подарка.

— Еще есть время, — улыбнулась Анна. — Я подожду тебя здесь, а ты можешь вернуться.

— Правда? Мы точно успеем? — тревожно посмотрев на свои часики, расстроено прошептала новая знакомая. — Так не хочется нарываться на отработку!

— Ты успеешь.

— Тогда будет лучше, если ты пойдешь и закажешь нам повозку, пока я быстренько сбегаю на площадь. Иначе все разберут, — тревожно глядя вперед в один из очередных проулков, произнесла Лиа.

— Конечно. Я буду ждать тебя. Только покажи, в какую сторону идти.

— Туда, — уверенно указала девушка вправо. — Пройдешь два поворота, в третий свернешь и окажешься как раз в нужном месте. Только поторопись.

— Хорошо.

— Спасибо, — искренне прошептала Лиа, улыбнувшись широко и довольно. — Я скоро, ты даже не заметишь. Главное поспеши.

Анна кивнула, проводила взглядом торопливо убегающую Лию и направилась в указанную сторону. На улицах было намного тише, не было слышно праздника, и чем дальше они отходили, тем меньше людей было вокруг. Но уличное освещение не создавало сумрака и не нагоняло страха, поэтому Анна безбоязненно шагала вперед. А услышав голоса впереди и шум, уверилась, что не сбилась с пути и ускорила шаг, чтобы успеть заказать повозку. Последний переулок оказался длинным и темным, но впереди мелькали силуэты проходящих мимо людей, и чем ближе девушка подходила, тем громче были голоса.

Анна быстро вышла на широкую улицу и огляделась в поисках повозок. Мгновенно она насторожилась, когда поняла, что явно попала не туда — никаких повозок не было. А шум улицы был отнюдь не от голосов извозчиков, торгующихся за цену, и не желающих ее сбавить: по слишком ярко освещенной улице шагали компании людей, шумно ругающихся и смеющихся, с бутылками в руках, к которым бесконечно прикладывались, неряшливого и даже устрашающего, грозного вида, грязные и оборванные, с оружием за поясами, которое даже не пытались спрятать, скорее выставляли напоказ.

Анна замерла на месте, а потом попятилась назад, понимая, что оказалась на одной из тех злачных улиц, которые стоило избегать. Буквально затаив дыхание, и не отрывая взгляда от очередной стремительно приближающейся компании, она шагнула в тень одной из крыш, желая казаться как можно незаметней, чтобы на нее не дай бог не обратили внимание. Она с опаской и паникой смотрела на приближающихся людей. Несколько троллей и вампиров мрачного вида расхлябанно шагали по улице, явно чувствуя себя здесь королями: их одежда была в разы лучше тех, что уже исчезали в дали, оружие сверкало блеском и даже камнями, а не ржавчиной и грубостью работы. В объятьях практически каждого находилась молодая девушка. Слишком яркие и кричащие платья, слишком вызывающие краски на лицах, фальшивый смех и пьяные глаза — принцесса никогда не видела женщин в подобном виде и состоянии. И совершенно не понимала того довольства и гордости, с которыми те прижимались к своим спутникам, грозно глядя по сторонам на тех, кто смел на них смотреть недовольно или злобно.

Чем ближе подходили эти люди, тем реже Анна дышала, боясь даже шевельнуться, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания. До угла переулка, из которого она только что вышла, было всего два шага, но девушка боялась их сделать, боялась, что на нее обратят внимание. И почему-то навязчиво в голове звучали слова Ринара о ее красоте, которая всегда будет привлекать внимание. Тогда Анна смутилась этих слов, сейчас они ее пугали.

С невероятным облегчением Анна выдохнула, когда шумная компания прошла мимо нее, даже не посмотрев в сторону, где она стояла в тени одного из домов. Торопливо посмотрев вокруг, девушка быстро шагнула в улицу, из которой вышла, радуясь, что сможет незаметно и спокойно уйти отсюда, не попав в неприятности. Страх сковывал все ее тело, а в голове было пусто. Она испугалась так, как никогда раньше не пугалась. Впервые она испытала страх неизвестности, который липкими щупальцами окутал ее с ног до головы, вызывая жуткую панику. Но слава богам, все обернулось удачно.

Но Анна едва ли успела порадоваться своей удаче, потому как после первого же шага оказалась перед незнакомым мужчиной, что стоял в переулке и явно наблюдал за ее метаниями, насмешливо глядя на нее, расслабленно прислонившись плечом к стене и сложив руки на груди. В зубах была травинка, которую он лениво переворачивал из одного уголка губ в другой, пока осматривал ее с ног до головы, как кобылу на рынке.

Новая волна паники накатила на Анну, потому как этот взгляд не сулил ей ничего хорошего — довольно сверкающий, злобный и мерзкий, он практически в буквальном смысле трогал ее тело отвратительным ощущением брезгливости и опасности.

— Какая дивная малышка, — протянул насмешливо грозный незнакомец, хитро улыбаясь и бросая короткий довольный взгляд куда-то ей за спину.

Анна резко обернулась и поняла, что сзади был еще один мужчина, не менее ужасающего и пугающего вида.

— И правда, — еще один пристальный взгляд на нее, который заставил ее буквально остолбенеть, — дивная.

Анна нервно сглотнула, не зная, что сказать или сделать. Из головы вылетело все — только страх сжимал тело и разум, не давая здраво мыслить.

— Затаилась здесь в тени, — вкрадчиво протянул первый, к которому Анна снова стремительно обернулась, глядя настороженно и не скрывая своего страха.

— Наверняка, заблудилась, потерялась, — протянул второй, с насмешкой наблюдая, как ее взгляд мечется между ними двумя, пока она прижимается спиной к стене, боязливо глядя на них снизу вверх. — Впервые на Улице Роз, милашка? Так мы тебе все покажем, — радостно и довольно оскалился он, резво хватая ее за руку и вытаскивая на улицу за собой, вырывая ее из спасительной тени, которая окутала ее страхом, а не спасением, как надеялась Анна.

Горло сжималось от ужаса, и все, что девушка смогла выдавить из себя, это тихий шепот.

— Отпустите меня, — дрожащим голосом произнесла принцесса, пока этот мужчина тащил ее вперед по улице, вслед за теми, кто только что прошли мимо нее.

— Не бойся, милашка, я тебя не обижу, — обернул к ней лицо на миг тот, кто волок за собой, едва ли давая ей не спотыкаться, снова похабно улыбаясь.

— Мы тебя не обидим, — раздался голос прямо у уха, когда за талию ее схватил второй, резко дергая ее к своему телу.

Анна задохнулась от мерзкого запаха, что исходил от потного и грязного тела мужчины под дорогой и красивой одеждой, которая явно была украдена — владелец подобной роскоши едва позволял бы себе быть столь грязным и мерзким.

Ее тащили по улице, а девушка едва могла дышать от страха и ужаса. Лишь озиралась по сторонам, ища помощи, и все больше отчаиваясь по мере того, как они шагали вперед — ей не откуда прийти: двери таверн и пабов были распахнуты или распахивались, выпуская из своих недр не менее мерзких представителей низшего общества — нищих, бродяг, пьяниц, воров и убийц. Кто-то был пьян, кто-то дрался, кубарем вылетая из дверей под смех и крики наблюдателей. Везде играла развязная музыка, слышался женский смех и визг, пьяные девицы выглядывали из заведений, выставляя на обозрение свою красоту: голые плечи, обнаженные ножки или бесстыдно открытую грудь, предлагая себя каждому, кто проходил мимо.

Анна шла и не верила своим глазам, поражаясь тому, что наблюдала. Она никогда — никогда! — в жизни не могла подумать, что окажется в столь злачном месте, что вообще когда-либо увидит нечто подобное: о такой жизни она лишь слышала намеки и не больше, когда леди Мирай рассказывала о том, какой разной бывает жизнь, и что за пределами ее дворца не все так красиво и пристойно.

С каким-то отчаянием Анна смотрела на тех, кто разительно отличался от большинства — благородные мужчины здесь все же имелись. Их выдавала осанка, одежда — пусть не богатая, но красивая и добротно сшитая — взгляды, которыми они смотрели вокруг. Но даже ни один из них не обратил внимания на умоляющий взгляд Анны, лишь безразлично отворачивали свои холеные лица, исчезая за теми или иными дверями, беря под руку одну из понравившихся девушек.

Анну окутывали мерзкие запахи и виды, она словно заколдованная делала шаги, потому что ее заставляли, но едва ли понимала это, с ужасом глядя по сторонам. В голове кружилась мысль воспользоваться своим даром, применить хотя бы простейшие заклинания, чтобы вырваться и убежать. Но ее руки были в жесткой хватке ее пленителей, не давая ей возможности сделать хотя бы малость, чтобы спасти себя. Все, о чем думала девушка — вырваться и сбежать. Но едва она шевелила руками, как хватка усиливалась все больше, оставляя на нежной коже следы и царапины.

— Не рыпайся, милашка, — со смехом говорил то один, то второй.

— Отпустите меня, — снова тихо прошептала Анна, умоляюще бросив взгляд на одного из мужчин.

— Ночь только начинается, а ты хочешь уйти? — наигранно грустно тянул второй, сильнее сжимая ее талию. — Так не пойдет, милашка.

И мужчины направились к одной из таверн, из которой лилась громкая музыка и пахло жареной едой. Не менее ужасная внутри, чем снаружи — грязные столы и посуда, земляной пол, куда сбрасывали остатки еды и выливали напитки со дна кружек. По залу сновали служанки, разнося мерзкого вида еду, отбиваясь от желающих пощупать их телеса, а кому-то улыбаясь призывно и доброжелательно.

На вновь вошедших обернулся каждый, и Анне на миг показалось, что все смолкло и замерло на целое мгновение. Но тут же послышались приветствия к ее спутникам, на них смотрели — кто подобострастно, кто с уважением, кто со страхом, из чего можно было сделать вывод, что эти двое тут в почете. На Анну же смотрели с одобрением, насмешкой, издевкой, откровенной завистью — девушки, которым, вероятно, 'повезло' сегодня меньше, чем ей.

К все возрастающему ужасу Анны, она оказалась на коленях у одного из тех, кто приволок ее сюда. В руки была всунута грязная медная кружка с какой-то выпивкой, по запаху схожей с забродившим вином, а на бедре по-хозяйски лежала большая грубая ладонь незнакомца, что тесно прижимал ее к своему боку, начиная разговор с теми, с кем присел за стол.

Принцесса сильно-сильно зажмурила глаза, желая в этот миг всеми силами поверить в то, что все это сон. Но открыв глаза, она не оказалась в своей постели, а все так же сидела на коленях незнакомого ужасающего мужчины, который мерзко смеялся над мерзкой шуткой своего собеседника, сильно сжимая ее талию своей рукой, а второй поднося собственный стакан к губам и делая глоток вонючей жижи.

Анна осторожно поставила свою кружку на стол, желая освободить руки, но едва размяла ладони, как второй неожиданно и резко сжал ее пальцы, опуская ладонь вниз.

— Даже не думай, магичка, — весело усмехнулся он. — Знаем мы такие фокусы.

И больше руки Анны не были свободны. На нее едва обращали внимание, разговаривая между собой, не говоря ей ни слова. Но хватку не сбавляли, не отпускали талию, периодически поглаживая ее по бедру или колену большими руками.

Девушка ни на миг не переставала крутить головой, умоляюще глядя на всех и каждого, прося о помощи своим отчаянным взглядом. Но кто-то равнодушно отводил от нее взгляд, кто-то косился на ее спутников и трусливо опускал свой, хотя в нем и мелькала жалость к ней. Кто-то смотрел сочувствующе, но так же ничего не делая и не предпринимая. А кто-то откровенно насмешливо и глумливо.

Анна встречала взгляд каждого входящего в таверну, но все казалось напрасным — никто не желал ей помогать и выручать из беды, едва замечали, с кем она. И девушка с ужасом думала о том, что же будет дальше. В памяти мелькнули события ее последнего бала дома, вспомнился тот момент в саду в беседке, когда она оказалась прижата к холодному камню горячим телом, когда жадные руки скользили по ее телу, не давая уйти. Тогда было страшно и обидно. Сейчас был лишь страх, но он был в разы сильнее. Какие только ужасы не проносились перед глазами Анны, и она приходила во все большее отчаяние. По щекам текли слезы, и не было сил унять их, пусть она и старалась сдерживаться. Но никого не волновали ее слезы — едва ли кто-то осмеливался смотреть на добычу главарей и явных предводителей, не желая их раздражать или злить, нарываться на неприятности из-за незнакомой девушки.

Снова послышался звук открываемой скрипучей двери, и Анна с надеждой посмотрела на входящих, мало веря в то, что это имеет смысл. Но грубые руки сжимали ее все сильнее, отвратительный шепот на ухо, мерзкое дыхание и все более похабные шутки и намеки вынуждали ее отчаянно молить глазами о помощи, даже не ожидая ее.

Очередными посетителями таверны оказались молодые люди. Стазу шестеро, в запыленной с дороги одежде. Но одна принадлежность к расе демонов сразу же свела к нулю все шансы на помощь с их стороны — едва ли они кинуться спасать человечку, пусть и выглядели куда благородней тех, кто уже был здесь. И каждый скользнул по ней равнодушным взглядом, не обратив внимания на умоляющий взгляд. Лишь усмешки и ухмылки исказили красивые благородные лица, когда они обратили внимание на ее форму адептки Академии.

Новые гости прошли к стойке, где хозяин разливал напитки и заказали себе выпить. Мужичок-гоблин подобострастно склонился в поклоне и исчез в кладовке, откуда вынес более или менее нормального вида бутылку, из которой и наполнил самые чистые стаканы в своем баре, льстиво улыбаясь и расшаркиваясь перед знатными гостями. Прочие посетители предпочитали не смотреть на опасного вида демонов, а кому-то просто не было до них дела, как например ее спутникам, что едва повернули голову в сторону заблудших гостей.

Снова скрип двери, но это опять был демон, что присоединился к своим друзьям. Анна тоскливо посмотрела на него, но молодой юноша даже не глянул вокруг, целенаправленно направляясь к своей компании. И лишь когда пригубил напиток, скривившись-таки от его явно не самого приятного вкуса, его взгляд скользнул по залу, тогда же и наткнулся на умоляющий о помощи взор принцессы. Синие глаза мягко прищурились, когда посмотрели в голубые и отчаянные. Вопросительно взметнулась бровь, и Анна всем своим видом показала, что ей нужна помощь: одними губами прошептала слово 'помогите', взглядом выразила весь свой ужас и надежду на спасение. Вопросительность взора синих глаз сменилась хмуростью и мрачностью. Не отрывая взгляда от Анны, незнакомец наклонился к одному из своих спутников и что-то коротко спросил. Девушка тут же удостоилась еще одного любопытного изучающего взгляда, а после демон равнодушно пожал плечами, возвращаясь к разговору со своими друзьями.

Анна взгляд не сводила с задумчивого демона, что смотрел на нее периодически. Всем сердцем она надеялась, что он все-таки что-то сделает и предпримет, поможет ей. Но когда ее резко поставили на ноги и поволокли за собой к лестнице, что вела в комнаты наверху, она потеряла всякую надежду — ей не помогут. Всеми силами, со всем возможным отчаянием Анна упиралась, пока ее грубо тащили вперед, и не менее грубо толкали в спину, называя упрямой милашкой.

— Кажется, девушка не желает составлять вам компанию, — раздался неожиданно мягкий голос за спиной, и ее пленители резко остановились и обернулись к тому, кто посмел их прервать и остановить.

Перед ними стоял тот самый синеглазый демон и спокойно смотрел то на одного, то на другого. Не было ни грамма страха или робости в его взгляде или голосе, ни смущения — лишь уверенность и даже намек на угрозу. За его спиной возвышались все его спутники, так же недовольно и хмуро глядя на пару бандитов перед собой, кто-то брезгливо окидывал их своими глазами, кто-то насмешливо, а кто-то с угрозой. Лишь синеглазый был самым спокойным, и его красивое лицо не выдавало ни единой эмоции.

— А тебе какое дело, хочет она или нет? — рявкнул один из тех, кто держал Анну, злобно щурясь и рыча.

Оба мужчины покачивались от того количества спиртного, что выпили недавно, но едва ли это останавливало их решительность и добавляло разумности.

— Идите отсюда по-хорошему, господа, — предупреждающе и довольно скалясь, произнес второй мужчина, закрывая собой Анну от защитников и красноречиво глядя им за спину, где поднималась большая часть посетителей, недоброжелательно глядя на демонов, разминая кулаки и почесывая рукояти клинков. — Иначе не поздоровится.

Из-за плеча здоровяка Анна увидела, как спокойно огляделся вокруг синеглазый и довольно улыбнулся ничуть не испугавшимся друзьям, губы которых так же растянулись в предвкушающих улыбках, а глаза некоторых уже заалели, явно показывая их настроение. Но демонов было всего семеро, тогда как их противников насчитывалось больше трех десятков — взрослых сильных мужчин, бандитов и убийц, профессиональных наемников. И если Анна этого не знала, то демоны были в курсе того, кто их медленно сжимал в кольцо.

— Отпустите девушку, — властно и громко, четким голосом потребовал синеглазый демон, спокойно глядя на двоих головорезов перед собой. — По-хорошему, — вкрадчиво добавил юноша, и его глаза тоже медленно заволокло алой пеленой.

Но едва ли это испугало тех, кто кровожадно и нетерпеливо смотрел на них — здесь никто не был против хорошей заварушки. И под кивок главарей, все разом кинулись на тех, кто посмел заступиться за принцессу.

Не успела Анна даже сделать шага, попытаться отойти, как оказалась в самом центре драки: взметались ножи и мечи, сверкали заклинания и раздались первые крики пострадавших и возмущенных. Все девушки, что были в зале, испуганно верещали, вскакивая на столы или выбегая из таверны подальше от набирающей обороты драки. Самой принцессе досталось несколько случайных, но ощутимых толчков, после последнего она не удержалась и упала на пол, едва успев опереться на руки. Паника и страх, ужас заволакивали ее сознание, и единственной здравой мыслью было — найти дверь и уйти, наконец, отсюда. Но она не успела даже подняться на ноги, как кто-то сзади схватил ее за руку и резко выдернул из комка тел. Анна испуганно вскрикнула и распахнула глаза в ужасе перед очередной неприятностью, что подготовил ей сегодняшний вечер. Но к огромнейшему облегчению она оказалась в руках у своего спасителя — синеглазого демона. Крепко держа ее за руку, ловко и быстро он обошел схватившихся в борьбе людей, целенаправленно пробираясь к двери, с легкостью расталкивая тех, кто смел вставать на его пути буквально щелчком пальцев: заклинания слетали в его губ так быстро и резко, а плетения вспыхивали в воздухе с молниеносной скоростью, что никто не успел даже выставить щит или на крайний случай увернуться.

В какой-то суматохе и торопливости, тревожных оглядках и вскриках, когда рядом падало очередное тело, Анна оказалась-таки вытащена из злополучной таверны, все так же удерживаемая за руку своим спасителем, который не остановился, а продолжил путь, стремительно уходя как можно дальше от данного заведения, скрываясь вместе со своей ношей в первом же переулке, и очень вовремя — мимо тут же пронесся патруль, стремясь к месту все усиливающегося шума и криков.

Анна едва смогла перевести дыхание, едва могла поверить в то, что оказалась спасена. Но вот она — издали слушает тревожные звуки, ее не задевает зловонное дыхание ее похитителей, тело не сжимают грубые руки, а мысли постепенно приходят в порядок, страх отступает, и паника отпускает ее занемевшее тело.

Только через минуту Анна смогла окончательно прийти в себя и посмотреть на своего спасителя. В темноте переулка, куда едва попадал свет фонарей с улицы, едва можно было рассмотреть юношу. И скорее по памяти она видела его красоту, его синие глаза, длинные черные волосы, которые непослушными прядями, выпавшими из высокого хвоста, падали ему на лицо, прикрывая глаза, если он не отбрасывал их назад движением головы или руки.

— Я, конечно, знал, что некоторые адептки подрабатывают на Улице Роз, — задумчиво нарушил тишину юноша, пристально глядя сверху вниз на немного растерявшуюся и сбитую с толку его пренебрежительным тоном девушку. — Но не думал, что даже столь юные. И сколько же стоит твоя красота?

Анна в полном недоумении смотрела на своего спасителя, едва ли понимая, о чем он говорит и что имеет в виду.

Глаза демона чуть прищурились, когда он заметил это непонимание и растерянность на красивом личике. Нетрудно было догадаться, что эта особа совсем не та, о ком он подумал, едва увидел ее в таверне. Слишком уж непонимающее выражение лица, слишком невинный взгляд и явная растерянность и испуг, что еще плескались в ее глазах, говорили об ошибочности его мнения о девушке.

— Улица Роз? — произнесла непонимающе Анна, вопросительно глядя на своего спасителя.

— Это, — юноша снова взял ее за руку и вновь вывел на улицу, показывая на ближайшую открытую дверь, где стояли крашенные и разряженные девицы, привлекая к себе внимание всеми возможными способами, — Розы. Улица Роз — бордели.

Синеглазый демон с усмешкой наблюдал, как краснеет и смущается блондинка, находясь в явном шоке от правды, что он открыл ей. А потом так же быстро ее смущение переросло в возмущение. Она вырвала свою руку из его ладони и разгневанно посмотрела на него, нахмурив брови.

— Неужели я похожа на них?! — возмущенно воскликнула Анна, гневно воззрившись на своего спутника, что с насмешкой наблюдал за ней.

— Едва ли, — хмыкнул юноша. — Что отнюдь не отменяет того, что ты не первая адептка, которую я здесь видел. Но должен признать первая, что просила о помощи.

С этими словами он снова завел ее в переулок, и дальше, уходя от злополучной улицы, уводя ее в безопасное место. И остановился лишь когда вокруг стало светлее, и за поворотом слышались голоса и шум праздника, с которого не так давно ушла Анна.

— Я…как мне поблагодарить вас? — тихо прошептала Анна, когда юноша отпустил ее руку, намереваясь молча оставить ее здесь и уйти.

Несколько удивленно демон остановился и обернулся к смутившейся его веселой усмешки девушке.

— Еще ни разу не удостаивался благодарности от человека, — хмыкнул синеглазый юноша, с любопытством рассматривая ее с ног до головы, словно видел перед собой нечто уникальное и невероятное.

Анна снова смутилась от такого разглядывания, опустив на миг глаза.

— Я…у меня нет предвзятости к вашей расе, — тихо пролепетала принцесса, не зная, куда деть глаза от этого изучающего насмешливого взгляда пронзительных синих глаз.

— Тогда я не могу не воспользоваться такой лояльностью, — снова усмешка на губах демона, вызвавшая в Анне какое-то смутное подозрение и настороженность, с которой она посмотрела на приблизившегося к ней демона.

Он навис над ней, задумчиво разглядывая ее личико, задранное к нему вверх — демон на целую голову был выше принцессы, и в два раза шире в плечах, загораживая собой обозрение полностью. Анна неловко отвела взгляд, почему-то смутившись этого пристального внимания.

— Как человечка оказалась на факультете боевой магии? — вдруг спросил незнакомец, кивнув на эмблему на ее форме. — Да еще столь юная?

Анна лишь пожала плечами.

— Какое это имеет значение?

— Действительно, — вернул на свое красивое лицо веселую усмешку демон, — к твоей благодарности никакого.

— И как же я могу…

Анна не успела договорить, не успела возмутиться или остановить своего спасителя, когда резко и неожиданно руками он сжал ее тело, тесно прижимая к своему, а его губы беспардонно и нагло накрыли ее рот. На целое мгновение Анна остолбенела в его руках, замерев от неожиданности и шока. Возмущенно уперлась руками в широкую грудь, и попыталась отодвинуться. Но едва ли сдвинулась хоть на миллиметр. А настойчивые губы юноши продолжали ласкать ее собственные.

Удивительно нежно и ласково, пусть и напористо. Осторожно, но в тоже время настойчиво раздвигая их, углубляя поцелуй и пуская в ход язык. Анна снова замерла, прекратив попытки оттолкнуть от себя наглого спасителя, но уже от удивления того, что вдруг осознала: ей не противно, не страшно, и удивительно приятно. Глаза невольно томно закрылись, и она расслабленно окунулась в этот поцелуй. Именно таким Анна мечтала ощутить свой первый, но он принес ей лишь боль и разочарование, отвращение и мерзкое ощущение неправильности. И тем удивительнее были ее чувства и эмоции сейчас, когда ее целовал незнакомый мужчина, демон, на темной улице, едва спася ее от толпы бандитов и головорезов. И забылись в этом поцелуе недавний страх и паника, и только трепет и нега заполняла затуманивающийся разум Анны. Ее кулачки на груди юноши разжались, а ладони скользнули к широким плечам, ухватившись за них от внезапного головокружения, что поглотило ее целиком и полностью. Она чувствовала лишь губы на своих губах, сильное тело, к которому была прижата, и желание никогда не прекращать этого волшебства, что окутало ее с ног до головы.

Где-то глубоко в подсознании звенела мысль, что так не бывает, что нельзя вот так отдаться первому встречному и чувствовать при этом полную гармонию и правильность происходящего. Но эти мысли были так глубоко, что не распознать. А вот на поверхности — бабочки в животе, невыразимая нежность и томление, незнакомое ее телу, так похожее на то, что она испытывала в те моменты, когда была влюблена, и любимый робко касался ее руки. Та же нежность, та же неловкость и смущение, от которого горят щеки. И то же желание испытать это снова.

Медленно и словно нехотя демон оторвался от губ Анны. Нерешительно и медленно девушка открыла глаза, встречаясь взглядом с синими, что лукаво сияли. На губах юноши была довольная улыбка, и он все еще держал ее в своих руках, практически на весу, прижимая к своему большому телу, но не делая больно или неприятно.

— За такую благодарность готов спасать красавиц каждый вечер, — задорно проговорил синеглазый демон, широко улыбаясь, а принцесса снова нещадно покраснела, неловко выбираясь из его рук и пряча свои алые от стыда щеки и опуская взгляд.

Тихий смех, дружелюбный, нежели насмешливый, прошелестел уже вдалеке, а когда Анна подняла голову, увидела лишь удаляющуюся спину своего спасителя, что молча растворился в темноте, оставляя ее наедине со своим смятением и растерянностью.

— Анна! Господи! Где ты была?! — раздался тут же возмущенный крик Хитаны, когда спина демона скрылась за первым же поворотом.

Анна немного рассеянно посмотрела на злую, но сильно встревоженную подругу, что трясла ее за плечи, оглядывая с ног до головы, выискивая какие-то признаки того, что она не в порядке.

— Я…цела. Все хорошо, Хитана, — отмерла Анна, слабо улыбнувшись оборотню, которая злобно фырчала.

— Как ты могла куда-то уйти? Зачем ты вообще покинула шатер!? И как ты вообще не потерялась здесь! — крепко хватая ее за руку и ведя за собой сквозь толпу к противоположной части пощади, ворчала и бурчала подруга. — Мы с Лео обыскали все по несколько раз. Я едва смогла уловить твой запах — здесь столько людей! А если бы не учуяла? Как бы ты возвращалась в Академию? Да тебя же одну нельзя оставить ни на минуту — тут же найдутся желающие напакостить, как ты не понимаешь?

— Хитана, все хорошо, — чуть улыбнулась Анна, остановив нервную девушку и заставив ее на себя посмотреть. — Я просто прогулялась по площади. Ничего ведь не случилось.

Анна не желала рассказывать, что с ней произошло, и в какую передрягу она попала благодаря собственной же глупости и доверчивости. А еще внезапный поцелуй с незнакомцем — почему-то именно этот момент она желала оставить для себя, а ведь начав рассказ, она не сможет утаить от слишком проницательной и любопытной подруги ни одной детали.

— Больше никогда не выпущу тебя из поля зрения, — пообещала скорее самой себе, все еще ворча, Хитана снова повела Анну за собой из толпы, где на краю тревожно осматривался по сторонам Лео.

Друг так же обеспокоенно и взволнованно завалил подругу вопросами, быстро убедился, что она цела, и троица, наконец, отправилась в Академию.

— Мы не опоздаем? — встревожено спросила принцесса.

— Есть еще время, — кивнула Хитана, забираясь в повозку.

— Ты точно в порядке? — тихо спросил Лео, пока Анна стояла рядом на земле. — Больно вид у тебя обескураженный.

— Все хорошо, — честно и уверенно ответила девушка, сжав руку юноши в своей.

На следующее утро Анна проснулась разбитой, уставшей, но с улыбкой на губах. Всю ночь ей снился вчерашний вечер. Не ее ужасное попадание в неприятности, не ее страх и паника, что в тот момент казались огромными и невероятными, каких она еще не испытывала за свою жизнь. Нет. К ее огромнейшему смущению всю ночь ей снился синеглазый незнакомец, целующий ее в той темной улице, сжимающий своими руками и ласкающий насмешливым взглядом.

Анна сама не понимала себя и той эйфории, что не ощущала никогда прежде. Она допустила этот поцелуй с, буквально, первым встречным, и что хуже — она наслаждалась им! Леди Мирай была бы в шоке — принцесса весело прыснула этой мысли. И самой было немного не по себе, немного стыдно и неуютно, но ни грамма сожаления она не испытывала. Скорее даже нотку разочарования — это был мимолетный момент, приятный и неповторимый. Именно поэтому девушка позволила себе сохранить его в памяти и наслаждаться им, понимая, всю его нелепость и несерьезность, всю непринужденность и бессмысленность, даже беспоследственность.

Не менее разбитым выглядел и Лео — сказывалось зелье, что они приняли для бодрости: усталость все равно возьмет свое.

— Если с такими лицами и сонными глазами вы пойдете на бал, толку не будет, — хмыкнула Хитана, с аппетитом поглощая свой завтрак.

Столовая гудела от предвкушения сегодняшнего бала. Само собой больше всего шума создавали адептки, юноши были куда более спокойны и равнодушны к сегодняшнему мероприятию. Отдельные личности так же не разделяли всеобщего духа — некромантам по статусу не было положено улыбаться и веселиться. Но опять-таки всего лишь отдельные люди — личные причины, особенности и характер не позволяли им радоваться сегодняшнему празднику, а отнюдь не их учеба, факультет или раса. Поэтому большая часть студентов была в предвкушении и приятном волнении: не так часто адептам выпадала возможность повеселиться и отвлечься от учебы и надзора магистров, что едва ли допускали должное веселье в стенах Академии. Что отнюдь не усмиряло пыл некоторых.

Анна давно привыкла к атмосфере, что царила в замке. Какими бы взрослыми и серьезными ни были его обитатели, какой бы статус ни имели, какое бы имя ни носили, какую бы должность ни занимали, всегда было место задору и веселью. Всегда был повод пошутить и посмеяться, устроить фееричное шоу для всеобщего веселья и смеха. И пусть большую часть времени студенты были заняты занятиями и учебой, тем не менее, им удавалось выкраивать время, чтобы наслаждаться им и молодостью, и тем веселее и задорней были их шутки.

И поэтому вполне нормальным было то, что сегодня, обычно серьезные, сосредоточенные и порой угрюмые адепты забыли обо всех своих проблемах и заботах, наказаниях за проступки, отработках и заданиях на завтрашние предметы, и просто наслаждались свободным днем и ожиданием Бала Иллюзий.

— Ты уже выбрала себе образ? — полюбопытствовала Хитана у Анны.

— Я изменю все, — решительно и категорично ответила принцесса.

— Оставь хотя бы свои дивные глаза, — с улыбкой попросил Лео, понимая ее желание быть целиком и полностью неузнанной сегодня вечером.

И пусть в полночь все иллюзии спадут, открывая истинные лица всех и каждого, не зависимо от сложности наложенных чар, это время Анной будет проведено без косых взглядов и шепотков за спиной — ну если только одобрительных. Лео тоже собирался скрыть себя полностью, не желая в этот вечер быть предметом насмешек, пусть даже и добрых.

— А еще я нашел заклинание уравновешенности и гармонии. Оно краткосрочное, но мне хватит. Поможешь? — попросил он.

— Конечно, — кивнула принцесса.

— А я не буду прятаться. Ну, если только немножко, — хитро улыбнулась Хитана.

— Конечно, — фыркнул насмешливо и весело Лео, — а то как же твои бесчисленные кавалеры узнают свою даму сердца!

Анна тоже весело улыбнулась, переглядываясь с парнем.

— Завидуют молча, — хмыкнула без какой-либо обиды оборотень. — Твоих-то ведьмочек не будет. Да и когда ты в следующий раз их еще увидишь!

Лео немного смутился от намека на свое вчерашнее поведение и бесконечные знакомства с красавицами. Анна же с улыбкой подмигнула парню.

— Почему ты не можешь быть таким спокойным и раскованным здесь, в Академии? — полюбопытствовала принцесса. — Вчера ты ни разу не споткнулся, ни разу не упал. В тебе будто уверенность проснулась.

— Меня гнетет обучение здесь, ты же знаешь, — невесело хмыкнул полукровка, вяло ковыряя свой завтрак. — И это всегда, с самого детства — пристально внимание к моей персоне — меня волновало, заставляло нервничать. Отсюда все моя рассеянность и неловкость. Я желаю не быть посмешищем, и это желание все и портит. Хочу как лучше, а получается как всегда.

— Ты ведь не дома, — мягко и уверенно произнесла Хитана.

— Но и не на своем месте, — хмыкнул спокойно Лео, посмотрев на внимательно слушающих подруг.

— Ты ведь сам еще не знаешь, где твое место, — нежно улыбнулась оборотень.

— Но я и не в его поисках, что могло бы меня успокаивать. Я заведомо на нежеланном пути.

— Все еще может измениться, — ободряюще улыбнулась Анна, подмигивая другу.

— Давайте прогуляемся в саду? — предложила Хитана, понимающе сменив тему. — Сегодня прекрасный день.

— А ты в отличном настроении. И так и не рассказала, что тому причина, — протянула с намеком Анна, с улыбкой глядя на подругу, когда они выходили из замка.

— Боюсь тебе не понравится, — хмыкнула оборотень себе под нос, а вслух произнесла что-то невнятное и отстраненное, давая понять, что углубляться на собирается.

Друзья пришли в свое излюбленное место, где часто проводили время — Анна с Лео с учебниками на коленях под деревом, Хитана лежа между ними, закрыв глаза и порой посапывая, пока оба друга упорно постигали азы, что ей были знакомы. Довольно часто многие студенты занимались на свежем воздухе, либо же просто отдыхали и развлекались. А сегодня в выходной день, сад был полон гостей, которые тут и там сидели на траве и под деревьями своими компаниями, обсуждая учебу, предстоящий бал и вообще что угодно.

Анна рассеянно и с улыбкой смотрела вокруг, крутя головой, наблюдая за людьми, и все время периодически возвращаясь в мыслях ко вчерашнему происшествию. Удивлялась тому, что от потрясений и страха не осталось ни следа, и все мысли упорно сводились к поцелую, отчего девушка робко оглядывалась по сторонам, подмечая, не заметил ли кто ее алеющих щек. Но Хитана была поглощена своей излюбленной дремотой на свежем воздухе, а Лео, устроив голову на коленях оборотня, просто рассеянно смотрел на небо сквозь зеленую листву дерева, под которым они сидели. Остальным же не было дела до принцессы — не сегодня, когда были другие обсуждения.

Взгляд Анны был несколько мечтательным и отстраненным, ровно до тех пор, пока она не увидела девушку, знакомую девушку. Ту самую, что вчера отвела ее на Улицу Роз. Именно отвела — принцесса не думала, что Лиа не знала, куда направляет ее. И уже по возвращению в замок вчера поздно вечером Анна подумала об этом, и в который раз вспомнила слова Хасина о том, что нельзя доверять никому кроме тех, кому верит сердце и интуиция.

— Они никогда тебя не обманут. Глаза, уши — все можно одурманить. Но не сердце, не предчувствие, не внутреннюю тревогу, что вопит во все горло, давая знаки. Ты никогда не ошибешься, если будешь слушать свое сердце.

Мысль о Хасине, тоска по нему, которая временами забывалась в учебе, но никуда не пропадала, на миг отвлекла Анну от целенаправленно приближающейся к ней Лии. Ни следа той доброжелательности, которой сияли ее глаза вчера вечером, когда она предлагала свою помощь, не осталось на красивом личике. Глаза были зло прищурены, губы сжаты в тонкую полоску, выдавая раздражение и гнев. Красивые темные волосы воинственно развивались за ее прямой спиной, когда она шагала прямо к Анне, сверля ее взглядом.

Хитана, почувствовав это стремительное приближение, явно не сулившее ничего хорошего, быстро проснулась и поднялась на ноги, так же как подруга. Ее взгляд прищурено и предупреждающе следил за приближением брюнетки, так же как взгляд Лео, который остался сидеть и лишь с любопытством приготовился наблюдать, не собираясь вмешиваться в очередную грызню дам: уже не единожды Анна становилась мишенью интриг многочисленных поклонниц своего жениха. Кто-то в первые же дни дал понять, что является одной из одаренных величественным вниманием принца Кассиана. Кто-то открывал свое лицо медленно и со вкусом, явно рассчитывая на злость и гнев принцессы, на ее обиду или слезы. Ни одна еще не добилась успеха в том, как старалась обидеть Анну — принцессе было попросту все равно. Ее не волновали все эти девушки, которые злобно и ревностно провожали ее взглядами, чувствуя в ней главную соперницу за внимание принца. Они и между собой периодически выясняли отношения, но Анне, само собой, доставалось больше всех.

— Неужели каждая из них так сильно влюблена? — удивлялась Анна, задавая вопрос Хитане, которая куда лучше разбиралась в подобном.

— Половина из них, — хмыкнула оборотень. — Четверть жаждет популярности и привилегий, уважения и зависти окружающих. Другая четверть хочет власти. Кассиан — наследник самого сильного и могущественного государства в мире. И есть масса желающих заполучить если не его самого, то хотя бы кратковременное расположение. Вокруг него и подобных ему всегда атмосфера коварства и интриг, любовных приключений и всего прилагающегося. Тебе придется привыкнуть, — внимательно наблюдая за ее реакцией, произнесла Хитана.

— Думаешь, меня будет это задевать?

— Разве нет? Он станет твоим мужем однажды, но вряд ли это что-то изменит. Рядом всегда будут желающие привлечь его внимание.

— Он мне никто.

— Лишь пока, — мягко возразила Хитана. — Говорят, что он очень красив и обаятелен, умен, перед ним сложно устоять. Не думаешь, что сможешь полюбить его?

— Не хочу думать, — честно призналась Анна. — Я хочу учиться. Пока это все.

— Мы не властны над своими чувствами, — хмыкнула оборотень.

— Но Кассиан не единственный наследник престола, что учится здесь. Не единственный знатный. Взять хотя бы Лео — он наследник Темных Земель. Это большое государство, богатое.

— Ты была когда-нибудь в Темных Землях? — задумчиво протянула Хитана.

— Я не была нигде, — хмыкнула Анна.

— Я была. И больше туда не хочу. Не самый лучший пример завидного жениха, не обижайся, — добавила оборотень, бросив короткий взгляд на ухмыльнувшегося полукровку.

— И что не так?

— Ты столько знаешь, и читала, неужели история дома Лео тебе не знакома? Темные Земли — край мира, мрачное место, угрюмое. Горы и скалы, длинные ночи и короткие дни. Королевство самых темных тварей, самых мрачных подземелий и самых ужасных представителей всех рас. Темные маги и некроманты, ужасающие своей силой архимаги и магистры. Я до сих пор удивляюсь, что дриада — мать Лео — оказалась в этом месте. Каким только ветром ее туда занесло!

— Ее не заносило, — хмыкнул Лео тогда. — Отец похитил мою мать. Насильно заставил выйти за себя. Не единожды она сбегала от него, он всегда возвращал ее домой. В последний раз она ушла уже со мной — младенцем еще тогда, — Лео говорил с улыбкой. — В тот раз отец отпустил ее, не отправился следом, чтобы вернуть домой. Мать сама вернулась — злая и дикая с вопросом, какого лешего он сидит и не едет за ней. Мне рассказывали, что отец еще никогда не выглядел настолько сбитым с толку. Больше мама не убегала, оставшись с мужем. Они до сих пор цапаются каждый день, рычат друг на друга, скандалят. Но мама всегда простит отца, а отец всегда закроет глаза на ее капризы.

— Это любовь, — улыбнулась Анна Лео.

— Но Хитана права — я не самый лучший пример завидного жениха: Темные Земли, лишен дара напрочь, магии никакой. Какой из меня жених? Другое дело принц Кассиан — сплошь положительный и блистающий, — без доли зависти или насмешки, произнес друг. — Есть чего желать.

— Вы серьезно?! — в шоке произнесла Анна, непонимающе глядя на друзей. — По вашим словам выходит, что любой, кто владеет властью, всегда под прицелом взглядов и интриг? Всегда желанен и привлекателен, всегда в окружении поклонников?

— Ты где выросла?! — иронично глядя на подругу, протянула пораженно Хитана.

— Анна, вспомни хотя бы свою сестру. Ты никогда не обращала внимания, но вспомни, как часто менялись ее друзья и подруги? Как много было тех, кто льстиво улыбался ей до поры до времени? А твои братья? Неужели не помнишь того, что происходило с ними? — продолжил Лео.

И Анна поняла, о чем говорят друзья. Теперь уже до самого конца. Объяснения Хасина когда-то показались ей пространными, далеки от нее лично. Но сейчас, кода она на каждом шагу сталкивалась с этой ревностью, завистью и кознями, она понимала смысл слов беловолосого демона.

И вот сейчас смотрела в очередное злое личико обиженной и злобной соперницы, которая считала себя лучше, чем Анна, считала себя более достойной внимания принца Кассиана, даже вопреки тому, что не имела на него никаких прав в отличие от его законной невесты. И порой принцесса задумывалась о том, как же вскипят страсти, когда нареченный наконец-таки вернется в академию. Перед его лицом каждая пожелает стать лучше, изощренней в своем желании показать себя. И еще больше грязи польется на Анну. Но волновало даже не это — девушка привыкла к подобному. Волновало то, как поведет себя принц: будет ли допускать такое отношение к своей невесте и делать вид, что ничего не видит и не слышит, или же пресечет все? Да, Хасин пообещал ей его уважение и благородство, но кто не даст ему просто не вмешиваться в происходящее, в тайне наслаждаясь? Ведь кто она для него? Человек, навязанная невеста, которая лишила его права выбора своей судьбы. И пусть не ее в этом вина, кто мог осудить принца за то, что он останется равнодушным к ней? Никто.

— Что надо? — грубо спросила Хитана, становясь на пути Лии за пару шагов от Анны, воинственно сложив руки на груди.

— Верная шавка нашей принцессы не смеет отойти даже на шаг? — ехидно и насмешливо протянула Лиа, презрительно глядя на оборотня перед собой.

Хитана тут же вспыхнула от злости, сжала кулачки и гневно прищурилась, скрипя зубами.

— Что тебе нужно? — обошла подругу Анна, недружелюбно глядя на вчерашнюю коварную помощницу.

— Вижу, ты выбралась целой и невредимой с Улицы Роз? Жаль, — с искренним сожалением протянула Лиа.

— Улица Роз? — вскочил на ноги Лео. — Анна, о чем она говорит? — взволновано и испуганно произнес юноша, прекрасно знающий, о каком месте идет речь.

— Что тебе нужно? — проигнорировала встревоженные взгляды друзей принцесса, хмуро глядя на довольную собой сверх меры брюнетку.

— Хотела сказать, что это было лишь предупреждение, — шагнув впритык к Анне, протянула зло Лиа.

За спиной девушки Хитана была напряжена до предела, готовая в любую минуту кинуться на защиту принцессы, если это потребуется. Лео же волновался о том, что услышал только что.

— Скоро вернется Кассиан. Принц — мой. Был моим задолго до того, как появилась ты.

— Он был моим задолго до того, как ты вообще узнала о его существовании, — смело и решительно, с насмешкой в ответ, проговорила Анна. — И будет моим целиком и полностью ровно с того дня, как вернется в Академию.

Издевательский смех стал ответом Лии. Она весело хохотала, со снисходительностью глядя на принцессу.

— Ты действительно так думаешь? — не прекращая улыбаться, удивленно спросила брюнетка. — Ты — человек? Ненависть ко всему твоему роду в его крови! Ты — навязанная невеста, которую он не выбирал. Ты — проклятие, обязанность, просто долг, всего лишь условность. И ты ожидаешь, что он будет дорожить тобой, ценить и уважать?! Ты еще наивней, чем я думала.

— Закрой-ка ты свой рот, — прорычала Хитана, задвигая немного растерявшуюся Анну себе за спину и пугая своим взглядом Лию, смех которой резко оборвался. — А то от твоего милого личика останутся одни только ошметки, — и оборотень красноречиво провела своей ладонью с коготками перед лицом брюнетки.

— Оставь ее, — смогла произнести Анна.

А Лия тут же ушла, бросив на нее еще один ненавидящий взгляд.

— Даже не смей задумываться о ее словах, — предупреждающе выставив палец в сторону Анны, заявила Хитана, повернувшись к подруге лицом.

— Она права, — спокойно улыбнулась девушка, снова усаживаясь на землю под деревом. — Все они правы. И мне даже не обидно.

— Почему? — спросил с интересом Лео, сев рядом.

— Потому что для меня Кассиан тоже лишь долг, лишь обязанность, обуза. Я всегда старалась не думать о нем и не вспоминать, просила всех не говорить о нем ни слова, даже не вспоминать его. Так почему должна думать, что у него ко мне иное отношение? Я не могу рассчитывать на нечто особенное с его стороны. Лишь на благородство и уважение. Да и большего мне не нужно. Просто никто вокруг не должен этого знать и понимать. Каждый должен быть уверен в том, что мое место рядом с Кассианом — неоспоримо. А для этого нужно играть свою роль. Наши отношения с принцем заранее спланированная игра и только. Мне важно занять место рядом с ним. Нам важно выполнить свой долг перед нашими семьями.

— Мне никогда не понять всей это чуши про благородство, долг и честь, — фыркнула Хитана.

— Радуйся, — хмыкнул Лео, снисходительно глядя на подругу.

— Но почему ты все время забываешь о себе? — с заботой и непониманием Хитана смотрела на Анну. — Почему не думаешь о том, какие блага будешь иметь? Какие преимущества и власть, возможности?

— Что я буду с ними делать?

— Жизнь длинная, ты не знаешь, где окажешься завтра, и что случится в твоей жизни. Так почему бы не позаботиться об этом? Твое замужество может стать не таким ужасным, как ты думаешь.

— Кто-то мне это уже говорил, — пробормотала Анна себе под нос с легкой улыбкой грусти. — Как ты себе это представляешь? — спросила она у подруги.

— Для начала не думай о возвращении принца в Академию, как о наказании.

— Как еще ей думать, когда именно из-за него ей покоя не дают, — хмыкнул Лео.

— Они бесятся, потому что видят в тебе настоящую соперницу. Серьезную и опасную. И не в том дело, что ты официальная невеста. Ты красива, Анна, красива так, как многие могут лишь мечтать. Ты добра и очаровательна. Тебя нельзя не полюбить, нельзя остаться равнодушным к твоему большому сердцу и чистой душе.

И они видят это, чувствуют свою ущербность на твоем фоне, — с искренней верой в свои слова и уверенностью в их правоте, произнесла оборотень.

— Лиа права в том, что в первую очередь я человек. Уже потом все прочее. Люди и демоны всегда ненавидели друг друга всеми фибрами души. И с каждым новым поколением эта ненависть лишь растет. Это в крови, в воспитании, в сердцах. Не так просто будет преодолеть все это.

— Но ведь ты не ненавидишь всю эту расу.

— У меня был тот, кто научил меня толерантности, кто был мне лучшим примером того, как ошибочно бывает мнение всех вокруг. Не думаю, что Кассиану прививали мысль о терпимости.

— Но явно прививали мысль о том, что он женится на человеке. И если он умен, он найдет плюсы в этом положении вещей, не станет злиться, и давно уже привык к этой мысли. Все вокруг могут быть злы на тебя, ненавидеть и презирать. Уверена, что сам принц куда более спокоен в этом вопросе.

— Поживем-увидим, — философски пожала плечами Анна.

Анна куда смелее была настроена, собираясь на сегодняшний бал, нежели когда была дома. Одно то, что она будет неузнана, развязывало ей руки. Она была довольна и весела, собиралась хорошо отдохнуть и в кой-то веки повеселиться. Вокруг не будет никого из тех, кто называл ее 'проклятым ребенком', шарахался от нее как от прокаженной, избегал даже смотреть в ее сторону. Никто не будет следить за каждым ее шагом, никто не будет оценивать и наблюдать. И Анна собиралась насладиться этим сполна. Она имела право наслаждаться жизнью, и собиралась впредь не забывать об этом, начиная с сегодняшнего вечера.

Анна была великолепна в своем платье. Маска скрывала ее лицо, а наложенные на нее чары полностью меняли образ принцессы. Волосы, собранные в высокую прическу из кос, были иссиня черного цвета. Белоснежная кожа посмуглела, даже губы стали другими. Лишь глаза, как и просил Лео, остались ее — голубыми озерами выделялись на незнакомом лице. Высокие каблуки делали ее выше, и даже походка от этого изменилась. Девушка смотрела на себе, и ей нравилось то, что она видела.

Рядом не менее преображенной была Хитана. Платье невероятно шло ей, она выглядела женственной и еще более привлекательной, пусть брюки, что она практически не меняла на форменное платье, отнюдь не скрывали всех ее прелестей. Но все же контраст был разительным — оборотень была очаровательна. Хитана оставила свои серые волосы, но это также было единственным неизменным.

— Готова? — улыбнулась незнакомая девушка в зеркале такой же незнакомой подруге.

— Как ни удивительно — да, — рассмеялась Анна, выходя из комнаты.

Большой зал Академии был преображен невероятно. Повсюду были цветы и ткани, что создавали альковы между колонн. Огромные окна были распахнуты, впуская осеннюю прохладу в переполненный народом зал. Было светло, играла музыка, на паркете в центре двигались пары в танце. Каждый был в маске, был скрыт иллюзией, и нельзя было узнать никого. Повсюду слышались смех и разговоры, флирт и намеки, заигрывания — таинственность со многих срывала покровы стыда и скромности.

— Ничего не замечаешь? — хмыкнула Хитана, спустя всего пару минут, как они вошли в зал.

— На нас все смотрят? — хмыкнула Анна, впервые спокойно относясь к тому, что на нее обращены взоры многих — любопытные, заинтересованные и даже завистливые.

Но девушки действительно были прекрасны. Многие наряды сегодня поражали воображение, но было и то, чем они обе обладали, не зависимо от того, как были одеты: животные магнетизм и харизма Хитаны, и чудовищное обаяние и привлекательность Анны, которые притягивали к ней взгляды всегда и везде.

— Не заметила, как много сегодня здесь наследных принцесс Дарнаса? — широко улыбнулась оборотень, насмешливо глядя вокруг.

И действительно, к огромному удивлению Анны, она увидела не одну девушку, похожую на себя — настоящую. У некоторых были ее пепельные волосы, у других ее глаза и лицо, третьи смеялись как она. И каждая бросала злобный взгляд на такую же в другом конце зала.

— А ты себя недооцениваешь, — фыркнула Хитана. — Посмотри только, как много здесь тех, кто желает стать тобой.

— Поверить не могу, — пораженно произнесла Анна, крутя головой. — Что толкнуло их на это?!

— Посмотри на каждую свою копию и заметь, как много вокруг них желающих получить танец или улыбку. Тебе лишь кажется, что ты одинока и никому не нужна. Стоит лишь позволить, и вокруг тебя будут толпы преданных и верных друзей. И даже усилий тебе не придется прилагать.

Анна растерянно смотрела по сторонам и слушала слова подруги, впервые видя ту истину, к которой всегда скептически относилась, когда ей говорили о ее таланте влюблять в себя всех и каждого. Но вот оно — она в нескольких экземплярах, а вокруг желающие угадать, которая из них настоящая.

— Не хочу думать, — резко встряхнула темными волосами Анна, отрывая взгляд от очередной своей копии, что проплыла мимо с гордым видом, и все же отмечая на краю сознания, что ей никогда не была присуща подобная снисходительность во взгляде и гордость там же, с которой дефилировала девушка.

Едва Анна с Хитаной сделали круг по залу, как к ним присоединился Лео. Юноша был неотразим в своем костюме военного покроя. Лишь улыбка давала понять, кто перед подругами — так мог улыбаться лишь полукровка, и лишь им двоим. Простая черная маска лежала на чужом красивом лице. Темные волосы были гладко зачесаны назад, не давая даже намека на завитые концы прядей. Глаза уверенно сияли, и казалось, что даже заклинание уравновешенности и гармонии ему не нужно — он уверенно двигался, уверенно смотрел вперед, уверенно отвечал на любопытные взгляды стоящих рядом адепток. И не менее уверенно двигался по паркету, приглашая на танец то Анну, то Хитану. Им было весело и хорошо встроем. Никто не косился на их странную компанию, если только с интересом. Никто не шептался за спиной, лишь пытаясь угадать, кто они. А им самим не до кого не было дела, они не смотрели вокруг, не обсуждали окружающих, едва обращали внимание на людей рядом.

— Позвольте пригласить? — раздалось за спинами друзей.

Молодой мужчина, а может, и юноша — кто знает — протягивал руку Хитане, приглашая ее на танец. Девушка мгновение пристально смотрела в глаза незнакомца, а после кивнула и вложила свою ладонь в протянутую руку. На губах ее кавалера растянулась коварная улыбка, полная предвкушения, и Анна с удивлением заметила, как Хитана смутилась: взгляд заметался, рука дрогнула, а дыхание участилось. Скрывая улыбку, она провожала взглядом спину подруги.

— Она его знает, — уверенно произнес Лео рядом.

— Не иначе. Но она так странно среагировала на него.

— Не похоже на нее, — кивнул согласно полукровка. — Потанцуем?

Анна с радостью согласилась — Лео был чудесным партнером, от его неловкости не осталось и следа, заклинание тому причиной или нет, но факт оставался фактом. Он был так же весел и расслаблен, как и Анна. Им нравилось общество друг друга, они веселились и много смеялись, отдыхали душой и телом, впервые за долгое время позволяя себе это — отдых: они заслужили его по праву. Было все равно на взгляды вокруг, когда далеко разносился их веселый смех, который привлекал внимание. Было все равно, что за ними смотрели, не отрывая глаз, когда они грациозно скользили по паркету, блестяще зная каждый играемый танец.

Но в какой-то момент чувство особенного взора стало преследовать принцессу. Она оглядывалась по сторонам, но не видела никого, кто смотрел бы на нее так, как она это чувствовала — пристально, настойчиво и внимательно. Не раз и не два девушка сканировала толпу вокруг, но ничего не замечала особенного. Пока все же не столкнулась взглядами с выразительными синими глазами.

Стоило только посмотреть в них, уловить веселый блеск, как она тут же узнала вчерашнего незнакомца, что спас ее. Что поцеловал ее, буквально украв этот поцелуй, но очаровав и не разочаровав. Анна, не отрывая глаз, смотрела на незнакомца, едва узнавая его под маской и искаженными иллюзией чертами лица. Но спутать этот взгляд с каким-то другим было невозможно.

— Кто это? — полюбопытствовал Лео, когда заметил, как подруга уже минуту не моргая смотрит на человека в другой стороне залы.

— Не знаю, — честно ответила Анна.

— Судя по его взгляду, вы знакомы, — не мог не подметить полукровка.

— Едва ли.

— Он узнал тебя, это видно по глазам, — хмыкнул Лео. — Взора не сводит, наблюдает слишком пристально.

Снова обернувшись к таинственному незнакомцу, Анна кратко рассказал другу о том, как встретила его вчера на Улице Роз.

— Хочешь поблагодарить его?

— Он уже взял свою благодарность, — буркнула себе под нос Анна, чуть покраснев: благо смуглая кожа не так навязчиво выдавала ее румянец, и он едва ли стал заметен. — Я просто не думала, что когда-нибудь снова увижу его.

— Он адепт?

— Я не видела здесь никого похожего на него, — покачала головой принцесса, периодически поглядывая на демона, что так же иногда ловил ее взгляд, чуть щурясь и усмехаясь в бокал, что подносил к губам. — Сегодня здесь много посторонних гостей, думаю, что он один из них.

— Он идет сюда, — хмыкнул Лео. — Оставить вас? — он внимательно посмотрел на немного взволнованную Анну.

Девушка, чуть помедлив, кивнула ему и улыбнулась. Странное предвкушение наполнило все тело волнением и приятной дрожью. И, тем не менее, Анна смело повернулась лицом к направляющемуся к ней юноше. Он шел, уверенно раздвигая толпу и даже не стараясь — перед ним расступались, провожая взглядами его статную фигуру. Иллюзия сделала его волосы короткими, оставив лишь иссиня черный цвет. Все лицо неуловимо изменилось, стирая привычные черты и меняя их на не менее красивые и резкие, но все же другие. И лишь глаза и губы остались прежними, да еще ухмылка, что кривила их, пока он шел к ней, не сводя с нее немного насмешливого взгляда.

Анна смело отвечала на его взгляд, скрывая свое легкое волнение, найти причин которому даже не могла. То ли вчерашний поцелуй был поводом, то ли атмосфера вечера, но она действительно была взволнованна приближением незнакомца.

— Не думала увидеть вас еще когда-нибудь, — первой заговорила Анна, когда синеглазый демон подошел к ней.

— Ваше удивление приятное? — хмыкнул незнакомец.

— В большей степени, — честно ответила принцесса.

— И чем оно обосновано?

— У меня хорошее настроение, — не поддалась на провокацию Анна, улыбаясь смело и с вызовом.

С ней творилось что-то невероятно сейчас. Храбрость и смелость сражались со стыдом и скромностью, и побеждали в кой-то веки. Она чувствовала себя раскованной и легкомысленной, наслаждаясь этим как никогда прежде. И ей хотелось флиртовать и заигрывать, хотелось оставить от этого вечера чуть больше приятных воспоминаний, которыми она сможет наслаждаться скучными буднями, попрекая себя за нескромное поведение, но едва ли жалея об этом. Хотелось вести себя как многие девушки вокруг, как вела себя ее сестра, хотелось быть самой обычной и нормальной, той, которой позволено быть самой собой. И маска давала ей эту возможность — играть по своим правилам. Маска и тот факт, что все происходящее не имеет никакого смысла и значения, никакого продолжения и подтекста. Так почему нет?

— Могу я пригласить вас на танец? — спросил незнакомец, протягивая ей руку.

— Можете, — с кокетливой улыбкой ответила Анна, вкладывая свои пальчики в его ладонь.

Первое же прикосновение к его горячей коже, заставило ее затрепетать, что впрочем, удалось скрыть от своего нового кавалера. Не сводя с нее взгляда, юноша повел ее в самый центр зала, и как раз заиграла мелодия очередного танца.

Галантный, полный изящества поклон, элегантный реверанс и пары сошлись в танце, кружа по всему залу яркими быстрыми точками, переплетая руки, двигаясь в ритм танца и мелодии, отточено выполняя каждое движение. Ярким калейдоскопом были все они перед лицами наблюдателей, что стояли в стороне. В вихре танца пары расходились и вновь сходились в самый эпичный момент, соединяя ладони перед своими лицами, не сводя друг с друга глаз, что было элементом танца. Девушки ускользали, а юноши нагоняли.

Анна была заворожена музыкой и этими прикосновениями рук и пальцев, была заколдована пристальным взглядом синих глаз. И это делало танец еще более особенным. Танцуя с Лео, она не чувствовала ничего подобного и даже похожего — ни пряного волнения, ни острого желания поскорее сблизиться вновь, ни яркого ощущения томления во всем теле.

Один танец следовал за другим, а незнакомец не выпускал ее из рук, не позволяя ей даже сменить партнера, зыркая на каждого так, что все желание потанцевать с прелестной девушкой пропадало даже у самых смелых, изъявивших желание. Он не выпускал ее из своих рук и объятий, не отрывал от нее взгляда своих глаз. Они не сказали друг другу ни слова, не было произнесено ни звука — взоры говорили за них: ее о том, как ей все нравится, и как она восхищена и восторженна, его о том, как он доволен и удовлетворен тем, что она в его руках и объятьях.

Несколько раз Анна ловила себя на том, что смотрит на изогнутые в насмешке губы, вспоминая их волшебный поцелуй. А ловя себя на этой мысли, тут же отводила взгляд под понимающий тихий смех незнакомца, что наблюдал за ней неотрывно. Он хитро улыбался ее все же краснеющим щекам, но не говорил ни слова.

Анна едва заметила, как пролетело время. Ноги гудели от усталости, но прекращать и останавливаться не было ни малейшего желания. Но музыканты взяли перерыв, и сделать это пришлось. Не выпуская руки девушки из своей, незнакомец подвел ее к одному из больших окон, где они вышли на балкон подышать свежим воздухом и отдышаться. Не нужно было слов, не нужно было даже взглядов. Он просто обнял ее со спины, переплетая ее пальчики со своими, и застыл, наслаждаясь этой уединенной близостью: за альковом был праздник и шум, суета, а здесь были лишь они одни.

Вечер был волшебным, и нельзя было не признать это. Но с какой-то грустью Анна думала о том, что он уже подходит к концу. Буквально через пару минут спадут маски, уйдет все очарование и волшебство ночи, сменившись уже через несколько часов обыденными буднями.

— Ты подаришь мне последний танец? — тихо прошептал синеглазый незнакомец, наклонившись к ней, обдавая ее оголенную шею своим жарким дыханием, которое волной тепла и трепета укрыло ее с ног до головы.

— А ты разве уступишь его кому-нибудь еще? — тихо рассмеялась Анна, поворачиваясь в его руках.

Она не знала, откуда в ней эта смелость и что толкает ее на вещи, которые прежде казались безумными. Она просто наслаждалась тем, что делала то, что желает, не думая о чувствах других, о переживаниях, тревогах и долге, который весел над ней проклятием. Этот вечер был только для нее.

— Я вернусь за тобой через минуту, — коснувшись губами ее ладошки, что поднял к своему лицу, и не сводя с нее взгляда, тихо попросил юноша и исчез за альковом, дождавшись ее кивка.

Едва он только ушел, как Анна тихонько рассмеялась, приложив ладошки к своим горящим щекам. Она не узнавала саму себя, не верила в то, что ведет себя подобным образом, что позволяет всему происходящему происходить. Но как же ей все нравилось! Этого было не передать словами и не описать самыми красочными эпитетами! Волнение, томление и приятная дрожь окутывали ее с ног до головы, погружая в неведомые прежде ощущения, эмоции и чувства. Кровь быстрее бежала по венам, сердечко ускоряло свой бег с каждой минутой, грозя выскочить из груди, а дыхание срывалось. Но Анна не желала думать о том, что с ней происходит и почему. Она желала лишь наслаждаться, пока могла. Ведь для этого все это — Академия, учеба, занятия и выматывающие тренировки — чтобы она могла наслаждаться жизнью, пробовать ее на вкус, познать каждую ее грань и тонкость. И не время уже ограждать себя этикетом и регламентом, правилами и устоями. Время просто жить.

Незнакомец молча вернулся за Анной спустя несколько минут. С загадочной улыбкой взял ее за руку и повел в зал. Уже на полпути к центру паркета, Анна узнала мелодию начала танца, и замерла на месте.

'Танец предвкушения' — так его называли при дворе демонов. Вызывающий, захватывающий и дерзкий по меркам многих народов и рас. Танец, призванный показать всю страсть и желание, которыми переполнены демоны, которые открывают всю их суть. Танец с эпичной музыкой, резкими движениями и поражающими воображение па. Слишком близкий, слишком откровенный и слишком страстный. Анна лишь единожды видела, как его танцуют — этот урок был одним из тех, когда их с Лили учитель танцев демонстрировал им традиции и обычаи других рас, народов и королевств. Их с сестрой не учили этому танцу — слишком неподобающим он был для двора Акилона. И Анна полностью была согласна с этим, лишь единожды увидев воочию, как его танцуют.

— Я не умею, — нелепо застыв на полшага, прошептала девушка.

— Доверься мне, — попросил с искущающей улыбкой демон, снова касаясь губами кончиков ее пальцев, не сводя пристального взгляда с ее глаз.

Краем глаза Анна видела, как к ним присоединились еще несколько пар — и только. И не трудно было догадаться, кто именно решился на подобный танец и кто умел его танцевать — демоны. И маски уже были излишни — лишь по этому выходу можно было узнать многих из тех, кто учился в Академии: не в большой толпе, когда глаза разбегаются, а вот так — когда можно присмотреть и есть с кем сравнить в более узком плане.

Нерешительно, пока единичные пары выстраивались в круг по залу под любопытными и предвкушающими зрелище взглядами остальных, Анна кивнула своему демону, что заставило его улыбнуться и сверкнуть довольно глазами.

Они стояли в самом центре, под взглядами сотен глаз, ровно в кругу из других пар. Музыка едва играла, еще набрав обороты, когда можно сделать первый шаг к партнеру и начать танец. Предвкушение охватывало всех — и тех, кто танцевал, и тех, кто смотрел. Первый громкий аккорд, и демоны шагнули к своим партнершам, резко заключая их в объятья, буквально притискивая к своим телам одной рукой за талию, пока вторая медленно скользила от плеча вниз к запястью и пальцам — томительно медленно, изучающе и соблазняюще посылая мурашки по коже. Анна буквально задохнулась от того, как близко оказалась к своему незнакомцу, как резко выбило воздух из легких, как ее буквально окутала его мощь и сила, заключенная в одной лишь руке, что лежала на талии, властно прижимая ее к большому телу.

Коварная, полная азарта и игры улыбка расплылась на красивом лице демона, когда он, переплетя их руки и подняв их вверх, сделал первый шаг. Все так же близко, все так же тесно и крепко прижимая девушку к себе, синеглазый юноша двигался в ритм танца.

Музыка все нарастала, достигая своего апогея, и вместе с ней нарастала страсть между теми, кто танцевал. Демон с легкостью кружил свою партнершу, с легкостью подбрасывал ее в воздух, ловя над полом и медленно опуская на него по своему телу, чувствуя каждый изгиб, и давая почувствовать себя. Кружась, танцующие расходились и сходились, чтобы с каждым разом оказаться прижатыми друг к другу еще ближе и теснее. Юноши становились за спинами своих дам, одной рукой сжимая ее руку на ее же талии, а другой скользя по второй вверх от запястья к плечу, а потом и горлу, обхватывая его, чтобы наклонить голову в сторону и податься вперед к лицу — слишком близко, слишком резко, почти касаясь друг друга. Столь же стремительный пируэт и девушка, сделав круг вокруг себя, снова находится лицом к лицу с мужчиной, на этот раз еще ближе — их лица разделяют буквально миллиметры, а дыхание становится одним на двоих. Глаза в глаза, и нет вокруг никого кроме двоих, что так тесно прижаты друг к другу.

Анна задыхалась в сильных руках, голова кружилась от нехватки воздуха, что каждый раз резко покидал легкие, стоило только демону в очередной раз прижать ее к себе. Все ее тело было во власти юноши, и едва подчинялось ей, она едва могла контролировать себя — это делал он.

Очередной взлет, и снова Анна с легкостью поймана сильными руками, медленно и плавно, катастрофически неприлично опускается на пол, скользя по большому телу своим. Руки сжимают широкие плечи, а голова и все тело запрокидывается назад, почти до пола, когда партнер склоняется над ней, ускользающей от него. Пары так и замерли, именно этим движением завершая танец — девушка в руках юноши, буквально уложена его телом назад, сильно прогибаясь в талии, а лица друг напротив друга. Бурные аплодисменты нарушили гнетущую, после смолкнувшей музыки, тишину. Медленно пары выпрямлялись, отходя друг от друга на куда более приемлемое расстояние, все, но не Анна со своим синеглазым демоном.

Как зачарованная девушка не могла сделать ни шагу от него, все еще удерживаемая его руками, с бурно вздымающейся грудью, с широко распахнутыми глазами. Она стояла, тесно прижатая к нему всем телом, судорожно сжимая ладошки на его предплечьях, не видя никого и ничего вокруг, не замечая, как все не сводят с них глаз.

Медленно, будто нарочно давая ей шанс остановить его, юноша начал склоняться к лицу Анны. Одна его рука крепче сжалась на ее талии, снова выбивая воздух из легких, что он словил своими губами. Другая скользнула к ее лицу, кончиками пальцев касаясь ее маски, щеки рядом, медленно проведя по контуру губ. И он наклонялся все ниже, обжигая своим дыханием ее губы.

— Я не могу, — тихо-тихо прошептала Анна, с каким-то отчаянным отрицанием.

— Я тоже. Но хочу как никогда прежде, — хмыкнул синеглазый демон.

Оба закрыли глаза, едва их губы коснулись друг друга. Поцелуй был сказочным, в оглушающей тишине, в которой часы пробили полночь и маски спали. Они не видели и не слышали ни вздохов, ни разочарованных взглядов, ни шокированных взоров и неверящих восклицаний. Жадно и глубоко юноша целовал Анну, запутывая пальцы в ее уже светлых волосах, крепко и властно прижимая ее к своему телу. Его собственные локоны длинными прядями спускались вдоль спины и по плечам.

Иллюзии пали. Удивительная, невероятная правда открывалась всем и каждому. Каждый не мог и боялся поверить своим глазам. Никто не ожидал подобного развития событий. И тем сильнее становился шок, чем дольше длился поцелуй — поцелуй принцессы Анны и принца Кассиана.

Наслаждаясь лишь друг другом, они еще не знали кто они, не знали, что будет дальше. Наслаждаясь только друг другом, они забыли каждый о своем долге. Ни один не задумался о последствиях, хотя оба понимали, какой резонанс вызовет происходящее, стоит лишь маскам открыть правду. И только это позволяло им сейчас быть искренними и настоящими — незнание.

И этот миг незнания они не желали прерывать — каждый по своим причинам. Но благоразумие одного, и покорность другой, не позволяли безумию продолжаться слишком долго.

Медленно, нехотя синеглазый демон оторвался от сладких губ, с нежностью глядя в мутные от наслаждения глаза Анны. Но нежность быстро оставила его глаза, сменившись грустью и безжалостностью, когда юноша медленно, но решительно отодвинулся от девушки. Но лишь после этого он поднял взгляд, замечая взгляды окружающих. Мига ему хватило, чтобы оценить каждый и понять, что что-то не так. И не поцелуй тому причиной — слишком просто для подобного удивления и поражения.

С каким-то затаенным сожалением Анна так же посмотрела вокруг, старательно избегая взгляда синих глаз. Но ей было сложнее справляться с новыми для нее эмоциями, и далеко не сразу она увидела то, что увидел демон — реакцию окружающих. Не просто удивление, не просто любопытство, не просто насмешка или понимание — шок, настоящий и невероятный.

Тишину, образовавшуюся в зале, нарушили четкие и решительные шаги Ринара, который шагал к паре в центре зала. Остановившись рядом, он одарил обоих своих адептов мудрым, понимающим, немного веселым взглядом и снисходительной улыбкой.

— Я думал, все будет сложнее, — словно самому себе сказал дракон тихо и со смешком. — Леди Анна, позвольте представить вам принца Кассиана Анара из рода Шахгар, единственного наследника трона империи Халлон.

Взгляд юноши был не настолько удивленным — он умел владеть своими эмоциями, да и, пожалуй, догадывался о том, что шок окружающих не может быть вызван всего лишь его поцелуем с очередной девушкой — к этому уже привыкли.

Анна же едва могла верить тому, что видит и слышит. Но Ринар не стал бы так странно шутить, а значит — все происходящее не розыгрыш. И девушка не знала, что делать с этой правдой. Она была растеряна, и вся ее растерянность была у нее в глазах и на лице. Непонимающе и неверяще Анна посмотрела сначала на друга, после медленно перевела взгляд на принца, на губах которого медленно, но верно расцветала довольная и немного загадочная улыбка-усмешка, так похожая на братскую.

Ну почему, почему только сейчас девушка заметила сходство между этим синеглазым демоном и Хасином?! Почему лишь сейчас увидела, что этот изгиб губ ей до боли знаком?! Почему только сейчас поняла, как слепа была!?

В какой-то прострации, разочаровании и неверии Анна сделала шаг назад, пятясь от принца. Все рушилось именно сейчас — все ее планы, надежды и мечты. Она так сильно желала владеть своей судьбой, контролировать ее насколько это было возможно, тщательно следить за тем, как протекает ее жизнь. И все это рухнуло. Сейчас, в миг, когда она понимает, что не будет все так просто, как она желала бы. А желала она оставаться равнодушной и отстраненной к той жизни, что когда-то будет у нее. Она желала не страдать, не любить и не разочаровываться. Желала просто выполнить свой долг. Ей не нужно было что-то еще от ее брака — лишь его факт. Она не хотела счастья, не желала взаимной любви и преданности, не мечтала о сказке наяву. Она просто хотела спокойствия.

И вот, уже сейчас, лишь в самом начале пути этой ее жизни, все идет наперекосяк. Все идет не по плану, все идет вопреки ее желанию, потому что ее сердечко уже бьется чаще, потому что ее разум уже затуманен, а чувства едва ли поддаются контролю.

Еще один шаг назад, и Анна, резко развернувшись, подхватив юбки своего платья, убегает из зала, провожаемая непонимающими взглядами и вмиг поднявшимися шепотками и вопросами. Едва принцесса исчезает, как взгляды всех обращаются на Кассиана. Он задумчиво смотрит вслед своей сбежавшей невесте, а на его губах медленно расцветает усмешка, многим знакомая, и для многих ясно дающая понять, что принц выбрал новую цель. И не в его правилах отступать от выбранного пути. И тем больше возрастает шок окружающих — он доволен и предвкушает. Это видно в его горящих глазах, это видно в изгибе его губ, это заметно в решительности его шага, когда он двинулся в сторону, где исчезла Анна.

— Оставь ее, — тихо произнес Ринар лишь для Кассиана, заставив того замереть и вопросительно посмотреть на себя. — Не сегодня, — покачал головой Черный, а принц через миг понимающе кивнул и, так же стремительно и решительно развернувшись, направился в противоположную сторону.

Конец второй книги

Продолжение следует…