На пути к победе (СИ)

Глава 1

— Интересную ротацию провели, теперь на меня три фронта подвесили, и на Василевского пару, и у Жукова с Тимошенко по два фронта. Только Мерецков сам по себе, под приглядом Ставки — только в заполярье время сейчас совсем неподходящее для наступательных операций.

Маршал Кулик прошелся по кабинету, разглядывая огромную на всю стену карту советско-германского фронта. Нанесенные стрелки и значки его не могли радовать — генеральное наступление в Москве готовили с конца февраля, когда еще шли бои на Донбассе, и враг был окончательно остановлен в своей попытке снова дойти до Харькова. Четыре месяца достаточный срок для подготовки, к тому же немцы сильно помогли, можно сказать и так, начав очередное широкомасштабное наступление на вторую столицу Украинской ССР, стремясь устроить окружение чуть ли не всего Юго-Западного фронта. Не вышло, силенок у Манштейна с Гудерианом не хватило, танков и пехоты собрали немцы недостаточно, и попытались атаковать, имея вдвое меньше дивизий, и втрое уступая по авиации. И неизбежно надорвались, только вклинившись в заранее подготовленную эшелонированную оборону и лишь на трех участках дойдя до главных рубежей. Вот тут настал тот самый момент, которые многие ждут всю жизнь — воспользоваться случаем, когда враг обескровил свои танковые объединения и еще не перешел к обороне. Ставка бросила в сражение все четыре танковые армии Юго-Западного фронта, что терпеливо стояли во втором эшелоне собранные ударными кулаками по полторы тысячи единиц бронетехники в каждой, и половина танки. И добавилась в резерв 6-я танковая армия, управление которой было переброшено из Маньчжурии, вместе с личным составом двух механизированных корпусов без матчасти, пошедшей на пополнение в оставшихся на Дальнем Востоке соединениях. Так что на каждую германскую дивизию приходилось сейчас по два механизированных корпуса, причем полнокровных, со всей бронетехникой по штатам и даже больше того.

— Черняховский молодец, всего пять дней, и его танки в Кременчуг вкатились, все «подбрюшье» Манштейну взрезали. До Киева триста верст осталось, но не дойдут, силенок у 4-й танковой армии банально не хватит. Ничего, за ним гвардейцы поспешают, и на плацдарме за Днепром удержатся. А там на очереди и Черкассы, главное дойти.

Григорий Иванович ментально и физически впитывал нанесенную на карте обстановку. И впервые обрисовались два серьезных по своей глубине прорыва. «Северный» образовался на стыке групп армий «Центр» и «Юг» — командующий Центральным фронтом генерал армии Конев ввел в прорыв переданную ему 3-ю танковую армию Рыбалко, усилив ее еще одним своим мехкорпусом и двумя мотострелковыми дивизиями. Действовал Иван Степанович методом не «топора или кинжала», куда там — страшный удар «колуном». Просто и незамысловато — собрать максимум танков, и, невзирая на потери, нанести ими массированный удар, который проломит вражескую оборону на всю глубину. И ведь удалось, убыль у пехоты незначительная, зато подбитых танков чудовищно много, считай на целый мехкорпус за несколько дней боев. Но Ставка для наращивания удара на киевском направлении именно ему передала 6-ю танковую армию Романенко — тот очень строптив, за что в прошлой реальности и «выпал» из истории, но сейчас никто его не прищемит, хорошо знают, чья креатура. Именно он сам расставил всех танковых командармов, кроме Катукова — 5-я танковая в распоряжении маршала Жукова на Ближнем Востоке, туда же Георгий Константинович вытребовал себе Малиновского и Еременко — последний вызвал у Сталина недовольство, был снят с Западного фронта, и заменен там Рокоссовским. Так что придется теперь Андрею Ивановича сражаться против турок — Закавказский фронт застыл на горных перевалах с начала очередной войны с османами, а генерал армии Тюленев больше всего уповал на оборону.

Вот пусть в Маньчжурии так и воюют с японцами — там к стратегической обороне перешли, не став взламывать укрепрайоны, в которых самураи плотно засели. Возможные потери пугали, и при этом численность японцев значительно выросла, перевалив за миллион солдат и офицеров. Так что война идет исключительно в небе — американцы наращивают воздушную группировку, в Приморье сейчас не меньше самолетов с белыми звездами на фюзеляжах, чем в Англии. За острова взялись серьезно, да и южной Маньчжурии достается — китайское население оттуда бежит огромными массами, спасаясь от бедствий, что на них обрушились. Ведь как только бомбежки прекращаются, японцы начинают очередную резню местных жителей — закономерный и трагичный результат неудавшегося восстания и перехода императора Маньчжоу-Го молодого Пу И на сторону союзников…

— Да, «Курской дуги» тут нет, зато ее заменит «Днепровская», — пробормотал Кулик, доставая коробку «Кэмела». Наступление 1-й и 2-й танковых армий Лелюшенко и Лизюкова немцы приостановили, проведя контратаки своими танковыми группировками. Но то в центре, а вот их фланги у Кременчуга и Конотопа уже проломлены, туда вбиты серьезные танковые клинья. И вырисовывается для противника скверная картина — три полевых и две танковых армии могут попасть в грандиозный «котел», причем фронт в районе Лебедина тоже пробит. И вся харьковская группировка вполне может попасть в окружение, если Ватутин двинет 2-ю танковую армию на полтавском направлении, а Черняховский перегруппирует войска, и пойдет на нее же только с западного направления.

— Не успеем, уведут войска, им от Краснограда один рывок, просунуть голову, и вытянут хвост. Нет, тут иначе надо действовать, совсем иначе, и если отсекать, то дальше на север, у Миргорода, фронтом по Пселу — пусть попробуют реку с боями переходить. Тут есть определенные перспективы, весьма хорошие — история повториться может.

Григорий Иванович задумчиво посмотрел на карту еще раз — план вырисовывался все более четко. До сих пор он сомневался — фельдмаршал Манштейн мастер в маневренной войне, а сейчас пошла как раз такая. И здесь противник может преподнести немало неприятных сюрпризов — слишком грандиозная начата операция, он недаром предлагал разбить ее на несколько последовательных, да и к мнению вернувшегося с Дальнего Востока его давнего начальника штаба генерал-полковника Захарова стоило прислушиваться, у Матвея Васильевича как раз чутье на такие случаи. И подойдя к телефону, решительно поднял трубку — то был прямой провод с командующим фронтом, они были с Ватутиным даже в одном здании. И сразу же начал говорить, понимая, что в ситуации нужно разобраться немедленно:

— Николай Федорович, зайди ко мне — одна мысль появилась, как нам не синицу в ладони удержать, а жирного гуся. Не журавль, конечно, тот по небу летает, но эту «птицу» мы с тобой точно поймаем, нужно только поторопиться, а то из рук выскользнет, как бывает…

Год 1943-й — освобождение столицы Украинской ССР стало одним из знаменательных дней в истории Великой Отечественной войны. У многих миллионов жителей страны появилось ясное понимание, что теперь открыт путь к долгожданной победе, который может быть долгим, потребует от народа множество жертв, вот только уверенность в том «дне», что он неизбежно обязательно наступит, стала полной…

Глава 2

— Мой фюрер, русским удалось вбить два «клина», и южный, где идет в глубину нашего тыла танковая армия Черняховского, по-настоящему опасен. Но большевики еще никогда не проводили такие операции со столь решительными целями, особенно эту, где собираются окружить все наши армии на левобережной Украине. Грандиозную задачу они перед собой поставили, трудную в исполнении даже для нас в позапрошлом году. А потому не думаю, что нам следует начинать отвод войск за Днепр, наоборот, у фельдмаршала Манштейна есть большие возможности, если не для полного разгрома наступающих русских танковых армий, то причинения им больших потерь, причем с возможным взятием большого числа пленных.

Гудериан говорил осторожно, но с допустимой решимостью. «Отец панцерваффе» был уверен в том, что ситуация, хотя и сложная, но не является настолько опасной, как можно подумать, глядя на карту. Слишком широкий у русских фронт для наступления — больше трехсот километров, и у советского командования просто нет опыта проведения таких широкомасштабных операций, причем во взаимодействии нескольких фронтов. Хотя войск русские собрали немало, и то, что их одновременно ввели в наступление с самыми решительными целями, свидетельствовало, что подготовка к нему велась заранее. И только неудачное для фельдмаршала Манштейна очередное сражение за Харьков помешало большевикам претворить свой замысел заблаговременно. Но то вряд ли — скорее специально выжидали германское наступление, выстроив для этого мощные оборонительные позиции и нанеся на них панцер-дивизиям существенные, а порой и серьезные потери. А теперь, после отвода части танковых дивизий в тыл и устроили уже контрнаступление по всему фронту. И это близко к истине, ведь недаром маршал Кулик назначен главнокомандующим фронтами Юго-Западного направления, а от него чего угодно можно ожидать.

— Вы также считаете, как и Манштейн, Хайнц? Вы уверены, что перегруппировка, что сейчас проводится фельдмаршалом, приведет к успеху? Ведь вы сами настояли об отводе пяти панцер-дивизий и штаба 3-й танковой группы в тыл на пополнение. Но хватит ли нам оставшихся на Украине девяти дивизий, чтобы остановить русское наступление? По сообщениям, русские ввели в действие танковую орду чуть ли не из шести тысяч «тридцатьчетверок» новых модификаций, и множество «саранчи».

При упоминании «панцер-группен» Гудериан мысленно поморщился — очередной конфликт с ОКХ заставил вернуться к прежним наименованиям. Логика пехотных генералов была чисто риторической — не может армия, пусть и танковая, состоять из двух-трех дивизий, пусть даже те превосходят в численности прежние в полтора раза. Ведь те равны по штатам как раз прежним моторизованным корпусам. Понятно, что к названию просто «прицепились», доказывая, что время крупных танковых объединений кануло в прошлое. Склока вышла изрядная — «спускаться» на «корпусной уровень» фельдмаршал категорически не пожелал, но пришлось уступить, переименовав танковые армии в привычные еще с 1941 года группы. Одна польза, что все они в группе армий «Юг» у Манштейна, Эрих знает, как правильно ими распорядится, и умеет это делать.

— Мой фюрер, при отводе панцер-дивизий с фронта вся их бронетехника была передана в другие соединения южного направления. Кроме того, нами начата переброска двух полностью укомплектованных танковых дивизий из Франции. Они и войдут в состав 3-й танковой группы, что станет главным резервом. Одиннадцати танковых дивизий вполне достаточно, чтобы нанести большевикам поражение, причем 1-я танковая группа, как только закончит сосредоточение под Черкассами на левом берегу Днепра, будет в состоянии нанести сильнейший контрудар по любой русской «клешне», с последующим ее уничтожением, или отбрасыванием русских в исходное положение. Однако лучше действовать по внутренним коммуникациям, тогда мы сможем последовательно наносить мощные фланговые контрудары по любой из русских танковых армий, сосредотачивая против каждой из них превосходящие силы. У нас почти две с половиной тысячи средних танков и штурмовых орудий, причем «четверки» и «пантеры» составляют почти две трети, прежних «троек» со «штурмгещютце» заметно меньше. Еще три сотни тяжелых «тигров» и «леопардов» — их вполне достаточно, чтобы перестрелять в степи втрое большее число русских танков.

Про чешские «хетцеры» Гудериан даже не упомянул — они все шли исключительно в армейские корпуса в качестве мобильного противотанкового резерва и поддержки пехоты в наступлении. Он на них даже мысленно не посягал, прекрасно понимая, что в ОКХ «костьми» лягут, но не отдадут ни одной машины. Да и не нужны они «панцерваффе», все штурмовые орудия оказались непригодными для действий совместно с танками, гораздо полезней были нормальные САУ в качестве подвижной артиллерии поддержки. А вот прекрасно показавших себя «леопардов» было мало для дерзновенных замыслов, хотя производство «тигров» прекратили в их пользу. Все дело в том, что производство Pz-III и StuG III остановили, но заводы начали разворачивать выпуск столь нужного «единого шасси» III (L), которое было решено выпускать в больших количествах, благо ходовая часть, только с пятью опорными катками, двигатель «майбах» с трансмиссией целиком брались от «тройки». О чем свидетельствовал индекс, в котором последняя буква обозначала «легкий», ведь эти боевые машины были почти в полтора раза легче, при этом обладали должной защищенностью и отличным вооружением. К тому же надобность в производстве штурмового орудия на базе новой «тройки» полностью отпала с появлением «ягдпанцера», вооруженного длинноствольной пушки от «пантеры». «Видение», к сожалению, было решено выполнить на более простом техническом уровне — от «качающейся» башни с барабанами зарядки временно отказались из-за технических трудностей. Для доводки инженерам и конструкторам нужно не менее полугода, и это несмотря на идущие с чрезвычайным напряжением работы. Решили установить легкую трехместную башню с противоосколочной броней, на манер той, что устанавливалась на «пуме» и «лухсе», только увеличенную в размерах, с подбашенной укладкой снарядов и лючком для гильзы в кормовой нише. Конечно, любое попадание вражеского снаряда для легкобронированного «истребителя танков» смертельно опасно, но так ведь с дистанции в полтора километра нужно ухитрится угодить в юркую машину с небольшим силуэтом, в то время как kwk-42 не оставляет противнику никаких шансов, даже новейшим русским Т-43, благо точность у германского орудия очень высокая. Но в том и беда, что на отведенных под «шасси» III (L) заводах теперь нельзя выпускать «леопарды», для тех нужно отрывать мощности от «четверок» — но останавливать производство последних самоубийственно. Этих танков и так хронически не хватает, и до зимы выпуск не только не будет сокращаться, но и нарастать по возможности, хотя рейхсминистр Шпеер постоянно жалуется на слабую обеспеченность «объединенной Европы» нужными ресурсами, в то время как у «большой тройки» таких проблем нет…

Французский послевоенный АМХ-13 имел множество модификаций, включая даже самые «экзотические», созданные в других странах — такие как эта машина, где на шасси установили башню от американского времен войны легкого танка «Чаффи»…

Глава 3

— Да, это не сорок первый, теперь танки считают не ротами, а батальонами. И не БТ с «двадцать шестыми» или «шестидесятыми», а Т-43. «Тридцатьчетверок» все меньше и меньше становится, и только нижнетагильские. Так воевать, конечно, можно, на новых танках. Да, не сорок первый…

Генерал-лейтенант Орленко покачал головой, повторяя — присказка про год прочно вошла в обиход не только танкистов, сейчас ставшие «крылатыми» слова маршала Кулика на разный лад повторяли все солдаты и офицеры. Да и сама РККА потихоньку превращалась в советскую армию, в приказах все реже упоминались красноармейцы, бойцы и командиры. С введением погон армия как будто сама по себе преобразилась, и уверенно стала побеждать врага, от которого раньше терпела поражения. Даже нехорошие шутки пошли по теме комиссаров, мол, раньше их убирать надо было, тогда бы не пришлось столь далеко отступать, а теперь с невероятными трудами и кровавыми потерями возвращать утраченное. Но в том, что немцев рано или поздно изгонят из пределов страны, уже никто не сомневался — раз вышли к Днепру в феврале, то и переправятся через него и пойдут дальше на запад.

И на то были веские основания — Тимофей Семенович всякого повидал в своей жизни, но теперь наблюдая за разгрузкой техники, нисколько не сомневался, что раз массово пошло такое вооружение, то отступлений уже не будет. Тут все как в поговорке — «против лома нет приема». Все предельно серьезно — танков действительно стало намного больше, в каждой танковой бригаде теперь не два, а три батальона, в три танковых и одну роту десанта автоматчиков. Почти сотня Т-43, вооруженных 85 мм пушками, представляющих для противника нешуточную угрозу. Серьезное перевооружение, вызванное необходимостью — германские Pz-IV теперь уступали новым советским танкам по всем параметрам — вооружению, подвижности, и главное — броневой защите. Но так и вес был 32 тонны, на четверть больше чем у германских «четверок», и на три тонны, чем у «пантер». Но последние, не уступая в защите и вооруженности, были медленными, все же на тонну веса у них приходилось мощность всего в десяток «лошадок».

— Разгрузку закончить к утру, до следующего полудня ваша бригада должна быть полностью готова к маршу. Так что поторопитесь, война ждать не будет. Две другие бригады уже выдвигаются, вы запоздали!

Орленко не скрывал раздражения, хотя вины комбрига, молодого полковника, начавшего войну капитаном, не было — перевозки танков и матчасти осуществлялись по железной дороге. Был забит на тридцать верст перегон, техника сгружалась прямо в чистое поле, благо саперы наскоро возвели эстакады и платформы, перебросили, где было необходимо, мостики. Не шутка перевезти такую значительную армаду бронетехники — три сотни танков Т-43, почти полсотни САУ, еще четыре сотни бронетранспортеров, главным образом гусеничных МТЛБ, три десятка броневиков в корпусном мотоциклетном полку. А еще больше двух тысяч ленд-лизовских грузовых и специальных автомобилей, три сотни единиц легкого автотранспорта, также американского — виллисов и мотоциклов. И это еще не все — его механизированный корпус являлся гвардейским, и был укомплектован по усиленному штату в двадцать три тысячи солдат и офицеров, без учета запасных частей и подразделений, но с приданными двумя стрелковыми батальонами и полностью моторизованной артиллерийской бригадой из двух гаубичных и одного полка гвардейских минометов М-13.

Тимофей Семенович прекрасно осознавал, какой огромной ударной силой обладает гвардейский механизированный корпус — в каждой из трех бригад по четыре с половиной тысячи бойцов и командиров, и кроме трех танковых, в них по два стрелковых и разведывательный батальоны, первые на грузовиках, последний исключительно на «маталыгах». Кроме того, есть дивизион САУ на тех же МТЛБ — по две пушечных батареи «бобиков» и полковых 120 мм минометов. Задача для артиллерии всего одна — подавить огнем позиции вражеских противотанковых батарей и расчистить путь собственной бронетехнике. Колесные бронетранспортеры, броневики и новые самоходки состоят исключительно в мотоциклетном полку, который действует исключительно в разведывательных целях, усиления бригад, и для преследования противника, обладая высокой подвижностью.

Обычные «номерные» мехкорпуса оставались в прежнем штате, и без дополнительных средств усиления. Тот же процесс шел в пехоте — часть отличившихся дивизий, главным образом гвардейские и немногие мотострелковые получали два дополнительных автомобильных батальона, из них полностью выводились гужевые обозы, на смену лошадкам приходил опять же американский ленд-лиз на колесах. До полной моторизации пока не вышло, автотранспорта недостаточно, но за один прием можно было перевезти половину дивизии на полсотни километров вперед, затем грузовики вернутся за другой половиной людей, вооружения и грузов. Но вот те дивизии, которые включались в состав танковых армий, в этом проблем не имели — обеспечивались дополнительным автотранспортом за счет их развитых тыловых служб. Да и личного состава в боевых подразделениях моторизованных дивизий было чуть больше именно за счет сокращения обозников, и артиллерийская бригада по полному штату из трех полков — гаубичного, легкого пушечного и минометного. К тому же придавался отдельный танковый батальон «тридцатьчетверок», который и являлся резервом на все случаи.

— Да, не сорок первый, — повторил Орленко, усмехнувшись, припомнив те летние дни, когда пришлось отступать из Литвы и Латвии с разгромленной 23-й танковой дивизией, да и от самого 12-го мехкорпуса тогда остались, как говориться, «рожки да ножки». И сейчас Тимофей Семенович отчетливо осознавал, что окажись он со своим нынешним механизированным корпусом в те дни, то просто бы «подсек» левофланговую группу Рейнгардта, и хрен бы она столь быстро к Двине вышла.

Да даже без этого, сам бы со своей той дивизией не наделал бы столько ошибок, и «попил» бы с немцев крови. Ведь четыре сотни легких танков и броневиков имел под рукой, пусть Т-26 и «Виккерсы» с танкетками, БА-10 и БА-20, но и с ними можно хорошо воевать против того противника, на «четверках» и «тройках» с «окурками», да малых чешских «тридцать пятых». Знать бы тогда, как правильно это делать, да еще рядом с Иваном Черняховским, комдивом 28-й танковой, но тоже «нынешним», можно было ход боевых действий на Северо-Западном фронте изменить в нашу пользу. Но что толку сейчас сетовать, тогда только один маршал Кулик отчетливо понимал, как побеждать немцев надобно. Только к сентябрю танков уже мало осталось, частью немцы повыбили, да сами побросали вдоль дорог с поломками, под поднимающимися в небо клубами пыли…

Типичная картина для лета 1941 года. «Танковый падеж» во всей красе — Т-26 просто не выдерживали долгих маршей. Эти тихоходные танки предназначались для поддержки пехоты на поле боя, а им генералы устраивали «забеги» на многие десятки, а то и сотни километров. А советская техника и так склонна к поломкам…

Глава 4

— Николай Федорович, ударим 2-й танковой армией от Лебедина на Миргород, это с востока. С запада повернем от Кременчуга 4-ю танковую армию, и смотри какое «колечко» вырисовывается. Как раз на две германские армии — 6-ю полевую и 4-ю танковую. И местечко эпохальное как раз по центру — Полтава, что само по себе о многом говорит. Победа здесь дорогого будет стоить, на весь мир прогремит название, аналогия как-никак. Решайся, ты ведь командующий фронтом, грех такой случай упускать.

Григорий Иванович ободряюще улыбнулся — в такой ситуации не следует давить авторитетом, командующий фронтом сам должен принять решение. Ватутин умница — не может не понимать, что окружение Полтавско-Красноградской группировки противника сулит немалые перспективы. Минус две армии противника, хорошо, пусть одна с усиленным танковым корпусом по сути, а такие и есть «панцер-группен» в «новой реинкарнации», примерно равные советским танковым армиям, только с меньшим количеством бронетехники. Изменять планы наступления не нужно, только чуть сместить к северу и усилить ударные «кулаки» за счет резервов.

— Немцы постараются «коридор» пробить, у них это неплохо получается. В Черкассах у них 1-я танковая группа, как раз для контрудара ее и могут использовать. Кроме того, непонятно где 3-я танковая группа со своими дивизиями находится, а то «вынырнет» не вовремя.

Склонившийся над картой Ватутин взял в руки карандаш, и уверенно начертил две стрелки, добавив значков грифелем. Маршал сразу понял, что опоздал со своим предложением — в штабе фронта уже прорабатывали этот вариант, который сразу же бросался в глаза.

— А так оборонительный рубеж по Пселу выгодный — северный берег обрывистый, есть высоты…

— Нам не обороняться на нем нужно, а немцев в кольце сжимать, Николай Федорович. И чем быстрее их к Полтаве оттесним, тем лучше. С трех сторон сдавим танковыми армиями Лелюшенко, Черняховского и Лизюкова. И пехоту поторопим, когда «обод» плотным станет. Нельзя такой момент упускать — редко когда представится возможность, используя глубокий прорыв, уничтожить противника по частям.

Да вижу все, Григорий Иванович — мы в штабе этот вариант уже вчера прорабатывали. Но ведь от Черкасс ударит целая танковая группа — там то ли три, то ли вообще четыре дивизии. Что сделают два мехкорпуса — по одному от Лизюкова и Черняховского, даже если мы их стрелковыми дивизиями усилим, которые следом плетутся по такой жаре.

— Два мехкорпуса ничего не сделают, а вот 6-я танковая армия Романенко вполне может нанести мощный контрудар по флангу — а в ней три мехкорпуса, да еще два гвардейских стрелковых корпуса из резерва Ставки. К тому же, через неделю, максимум десять дней снова введем в сражение на северном направлении обе танковых армии, а то и Лелюшенко подтянем — и успеем их пополнить танками, кстати.

Кулик вытряхнул из пачки «Кэмела» сигарету, закурил, посматривая, как Ватутин с педантичностью бывало генштабиста, выверяет циркулем и линейкой расстояния, что-то мысленно прикидывая. Подойдя ближе к командующему фронта, негромко произнес главное:

— Нам не дадут наступать на Киев с юга, даже до Черкасс не дойдем, не то, что до Канева — хоть все танки Черняховского пожжем. Долбиться в стену лбом будем, а тут возможность окружения части сил противника вырисовывается. Если сейчас поспешим, произведя маневр, то при необходимости, если натиск немцев будет силен, то займем оборону по Пселу, по южному берегу фронтом на север. А по левому притоку Готве выдвинем уже блокирующие дивизии на полтавском направлении. Немцы ведь там «коридор» пробивать будут — от Хорола и Миргорода, как раз на этом фронте танковую группу и развернут. А возможно подтянут и 2-ю — им ведь повторять «второй» Донбасс явно не захочется, пробиваться к Полтаве будут, а заодно «Канны» Черняховскому устроят — как раз в стиле Манштейна. Вот здесь и произойдет генеральное сражение за всю левобережную Украину. А тем временем Рыбалко получит шанс пробиться к Киеву, у него во втором эшелоне КМГ выдвигается, из двух кавалерийских и механизированного корпусов. Да и Рокоссовский начал наступление на Могилев, так что северный фланг у Центрального фронта полностью прикрыт, Так что Иван Степанович может и дальше прорываться на Киев. Да, Мерецкову звание маршала Советского Союза дали, за занятие Финляндии. За освобождение Киева, думаю, такая же награда будет, как и за победное Полтавское сражение. Сам понимать должен, что «большими звездами» на погоны с гербом у нас не разбрасываются, тем более, если с ними еще бриллиантовая звезда на воротник кителя дополнительной наградой идет.

Кулик успел заметить выразительную гримасу на лице командующего фронтом — нет военного, такого, чтобы не страдал честолюбием, как «здоровым», так и не очень. Перед войной только пять маршалов Советского Союза насчитывалось, Жуков стал шестым, а Мерецков седьмым — вот им двоим по совокупности заслуг сразу большие бриллиантовые звезды дали. А вот маршалам родов войск полагались звезды малого типа, и выдали таких только одну — Воронову, командующего артиллерией РККА. А вот начальника ГАУ Яковлева «обнесли». Звание маршала артиллерии дали, а звезду Сталин «прижал», указав, что дается оная по совокупности «боевых заслуг». Та же история со Смушкевичем — Яков Владимирович недавно стал маршалом авиации и командующим ВВС Красной Армии. Звезду на воротник тоже не получил, что свидетельствовало о неполном доверии со стороны Верховного главнокомандующего. Но тут ничего не поделаешь, он как Мерецков под подозрением до сих пор находится, и так немало потребовалось усилий, чтобы того Кирилла Афанасьевича снова отмечать стали, да и пять звездочек в петлицах он с 1940 года носил, начальником Генерального Штаба являлся. А вот Смушкевич, хоть и был в том же году командармом 2-го ранга, но при переаттестации только генерал-лейтенанта дали, и лишь в прошлом году звание вернули за бои в Маньчжурии. Среди танкистов маршалов пока нет, хотя шестеро стали генерал-полковниками. Но так и значимых успехов пока нет, они позже придут, по накоплению опыта и по мере укомплектования танковых армий Т-43, а там и Т-44. Как приговаривали музыканты, из разряда талантливых маэстро, что исполнение мелодии зависит и от качества самого инструмента. А в военном деле это аксиома как нельзя многое означает — без хороших танков, самолетов и пушек весомых побед не добьешься.

А вот генералов армии и адмиралов флота (звание есть, а носителей его на флоте пока нет), «хозяин» с бриллиантовыми звездами «обломил». Это потом морякам Хрущев их выдал, а генералам Брежнев, что сам очень хотел быть маршалом Советского Союза. И став в 1974 году генералом армии, незабвенный Леонид Ильич захотел бриллиантовую звезду, пусть малого типа' на воротник. А потому ввел вместо четырех звезд одну большую с «капустой» поверху на погоны, и вполне законно получил право ношения сего знака отличия, пусть и в «малом формате» — потешил самолюбие…

Бриллиантовые звезды «большого» и «малого» типов предназначались своеобразной заменой маршальских жезлов, что выдавались в других армиях мира. Один из почетных знаков отличия для маршалов Советского Союза и маршалов родов войск РККА в годы Великой Отечественной войны…

Глава 5

— Хорошее дело, до горизонта дым тянется, всю округу заволокло. Теперь противнику тяжко придется — без бензина много не навоюешь. Так что пора переходить в наступление, англичанам нечего за нашими спинами отсиживаться — они первыми и начнут, а мы их поддержим.

Однако последнее слово прозвучало у маршала Жукова с каким-то скрытым подтекстом. Георгий Константинович относился к союзникам последнее время настороженно, те заигрались в своем желании таскать каштаны из огня чужими руками, что делали на протяжении всей своей истории. Хотя надо отдать союзнику должное — несмотря на постоянные поражения от фельдмаршала Роммеля, англичане каждый раз находили новые силы и средства для продолжения войны, достаточно быстро приходили в себя, восстанавливая разгромленные противником дивизии и бригады, и снова начинали воевать с тем же бульдожьим упорством, словно ничего не случилось. Да и на встречах генерал Монтгомери всегда выказывал железную уверенность в благополучном для британской империи исходе войны.

Вот только по донесениям разведки виделась совсем другая картина происходящих событий. Снабжение 8-й английской армии в Персии шло с большими трудностями, хотя раз за разом прорывались транспорты с необходимыми для войск грузами. Вся штука в том, что половину обширной Индии англичане уже не контролировали, там шла смута, именно смута, восстание и мятеж одновременно с самой натуральной гражданской войной, направленной как против колонизаторов, так и всех против всех. События начались в Бенгалии, когда оттуда стали вывозить продовольствие, столь нужное для снабжения, как самой метрополии, так и огромного контингента войск, рассеянных по всему миру. От голода местное население стало вымирать как мухи, и этим воспользовались японцы, захватившие Цейлон и высадившиеся на юге полуострова. Но сами самураи воевали мало, а принялись вооружать индусов английским оружием, которое досталось им трофеем после капитуляции гарнизона Сингапура. Сформировали правительство «Азад Хинд», во главе которого стал Субхас Чандра Бос, развернули так называемую Индийскую национальную армию в составе двух десятков дивизий, и объявили о независимости Индии, а оную тут же признали все страны «оси». К тому же Гитлер сам оказал повстанцам помощь, отправив немало британского оружия, захваченного в Дюнкерке, Тобруке и Палестине — по донесениям этим арсеналом можно было вооружить еще два десятка дивизий. И отправили несколько тысяч обученных в военных училищах вермахта индусов — они и стали костяком офицерского состава ИНА.

И полыхнуло знатно, вся Индия превратилась в грандиозное по размерам поле сражения, такого Георгий Константинович и представить не мог, хотя видел гражданскую войну и принимал участие в подавление Тамбовского восстания. Но «антоновщина» даже рядом не стояла!

Британская администрация попыталась удержать в повиновении колонию, от которой зависело само существование империи, и не нашло ничего лучшего, как натравить одну часть населения, что являлась мусульманской, на другую, более многочисленную, разделявшую местные верования, вроде буддистских, каких именно маршал не вдавался в религиозные тонкости. Да и после разговора со Сталиным четко понял, что в Москве подобный вариант был предусмотрен — и не вызывал неприязни. Наоборот, до войны всегда подчеркивалось право наций на самоопределение, но сейчас поневоле приходилось хранить молчание — англичане все же союзник, помощь которого в данный момент для СССР настоятельно необходима.

Германский вермахт продвинулся далеко, заняв весь Ближний Восток после вступления в войну Турции. Ситуация обострилась до крайности — часть арабов была недовольна, и примкнула к англичанам, но большинство с восторгом встречала немцев как освободителей. Именно Египет и Ирак стали верными союзниками Гитлера, тамошние короли чуть ли не с рук «кормились». Персидский шах в любую минуту мог изменить, пришлось запереть его под домашний арест, разоружить и распустить иранскую армию, и совместно с англичанами оккупировать страну. Сирию и Кипр заняла Турция, а вот аравийские земли и Палестина находились под контролем Германии, хотя Англия пока удерживала за собой территорию Омана, и всю южную часть Персии, поделенной напополам.

Бои тут шли жестокие, подвоз всего необходимого затруднен, все доставлялось через Баку. Болезни косили непривычных к здешнему жаркому климату красноармейцев, к тому же приходилось изымать из частей уроженцев Кавказа и Туркестана, они выказывали ненадежность и нежелание сражаться против единоверцев. Не все бойцы, но многие, с враждебной агитацией НКВД боролось, но местные условия не давали овладеть ситуацией, взять ее под полный контроль. В общем, если борьба с басмачами в свое время отнимала много сил у молодой советской республики, то здесь было все многократно хуже, ведь есть Роммель, а у него авиация и танки. И что хуже всего — у немцев намного короче подвоз, у них все порты восточного Средиземноморья, в Багдад идет железная дорога и автомобильные трассы через пустыни, благо до вчерашнего дня противник не имел трудностей в снабжении топливом — к побережью шли трубы сразу двух нефтепроводов. Но вчерашней ночью англичане добились своего — с необыкновенным упорством и большими потерями в самолетах они постоянно, чуть ли не каждую неделю бомбили нефтепромыслы в Киркуке. Делала туда налеты и советская авиация, но немцы стянули для защиты много зениток с прожекторами и радарами, и привлекли для противовоздушной обороны целую истребительную эскадру люфтваффе с опытными пилотами, умеющими воевать ночами. И потери были такими, что маршал Жуков запретил налеты, благо англичане взяли на себя эту опасную миссию. И надо отдать им должное — после долгого ночного противостояния в воздухе добились своего, разбомбив нефтепромыслы — масштаб пожарища можно было хорошо представить, разглядывая фотографии, переданные из штаба «королевских» ВВС, которые сейчас внимательно рассматривали собравшиеся за столом советские генералы.

— Впечатляет, — только и произнес Георгий Константинович, откладывая фотографии в сторону — пожарища на нефтепромыслах были важным успехом, без бензина далеко не уедешь и не улетишь. Особенно когда у врага много танков, и не простых — сюда, в панцер-дивизии массово отправлялись «пантеры», они составляли половину от общего числа имеющихся средних танков. И это самый страшный противник для войны в пустыне, длинноствольная 75 мм пушка поражала «тридцатьчетверки» и Т-43 с большой дистанции, на которой те не могли пробить лобовой брони Pz-V. А тут местность порой ровная, все видно далеко, а потому противник имеет серьезное преимущество. К тому же почта каменистая в отличие от украинского чернозема, где «пантеры» часто застревали, тут ничего подобного, проходимость у «зверюг» нормальная, хорошо, что подвижности не хватает. Однако бороться с «кошками» научились — 107 мм пушка новых САУ, вполне уверенно пробивала установленную под сильным углом 80 мм плиту лба корпуса. Кроме того, использовали штурмовики для бомбежек вражеских колонн — их приближение можно было заметить с расстояния в двадцать километров, ведь в небо поднимались высоченные столбы песка и пыли…

Японский пропагандистский плакат времен войны 1941–1945 гг., предназначенный для индусов. Агитация весьма действенная — всех тех, кто сражался с англичанами под знаменами ИНА предателями в самой Индии не считали, они пользовались среди жителей уважением. Как и те, кто сражался в рядах британской армии — вот такие парадоксы сознания…

Глава 6

— Советизировать Испанию мы никак не сможем, Григорий. Зато компартия там станет влиятельной силой, благо две дивизии Модесто и Листера у нас там уже есть. Однако верховодят все делом американцы, они и обеспечивают создание республиканской армии. Недаром говорят, что тот, кто платит, тот музыку и заказывает.

Сталин тяжело прошелся по кабинету, чуть подволакивая ногу — все же живой человек, из плоти и крови, и чудовищная нагрузка, которую он на себя принял с первым днем войны, давала о себе знать. Тем более сейчас, когда ситуация в войне определенно изменилась в отличие от знакомой Кулику истории. Тогда летом 1943 года было ясно, что рейху наступит конец — под Курской дугой вермахт победы не добыл, и начал отступать. «Африканская армия» капитулировала в Тунисе, и бравые союзники высадились на Сицилии, а позже заняли всю южную половину Апеннин. Италия из войны вывалилась, попавшего под арест по приказу короля дуче освободил Скорцени, но всем пришло отчетливое понимание, что альянс «оси» начал рассыпаться, и наступает агония, пусть и растянутая по времени. Да и на Тихом океане Япония присмирела, и только держалась за свой «оборонительный периметр». И ничего другого у Страны Восходящего Солнца не оставалось после того, как одним махом потеряла из состава «Кидо Бутай», в котором было всего полдюжины ударных авианосца, сразу две трети в сражении у Мидуэя.

Но сейчас ситуация совершенно неопределенная — за прошлый год история изменилась радикально. Совершенно другая картина на карте, и не скажешь, что странам «оси» приближается конец. Наоборот — множество факторов говорят в их пользу, и это т процесс имеет вполне объективный характер, как не крути, весьма наглядный.

На полвека раньше появился «Европейский союз», который теперь создан на совершенно иных условиях, недаром его в Англии и США «Еврорейхом» именуют. Противник для «большой тройки» смертельно опасный и безжалостный, с иной идеологией. И это достаточно мощное образование, как не крути, с промышленно развитой базой и дорвавшееся до ресурсов, хорошо, что пока ограниченных. Но их достаточно, чтобы уже сейчас почувствовать все возрастающую мощь вермахта — появление тех же «леопардов» маршала Кулика изрядно озадачило, даже напугало. Да и единую армию организовали, численность которой постоянно растет, с каждым днем в вермахте «прибывает» мобилизованных и добровольцев, и последним уже никто не удивляется — антикоммунистическая и русофобская агитация ведомства Геббельса о «диких ордах казаков, азиатских полчищах большевиков, продавшихся англо-американским плутократам» играет свою роль. А так как в европейских странах, населения вдвое больше, чем в СССР, а объемы промышленного производства значительно превосходят Британскую империю и Советский Союз вместе взятые, или приблизительно равны США (но тут вместе с Японией), то ситуация вырисовывается скверная.

И что хуже всего, вектор войны в Берлине был изменен полтора года тому назад, и Великобритании нанесли ряд тяжелых поражений — она потеряла Ближний Восток, бои идут в Иране. «Главная жемчужина короны» восстала, англичане контролируют только мусульманские регионы, повсеместно идет взаимная резня, более жуткая, чем послевоенная, когда в Лондоне страну решили разделить на собственно Индию и Пакистан. Северная Африка полностью за «осью», как и Эфиопия с Сомалийским «рогом», бои идут уже в Кении, и понятно чем могут там дела закончиться для британских колонизаторов. Ведь в Индийский океан немцы ввели мощный флот, в основе которого захваченные у французов в Тулоне корабли. Им навстречу «коридор» проложили японцы, самураи захватили Цейлон, и теперь уже страны «оси» имеют между собой надежную связь, начав обширные взаимные поставки. И не на подводных лодках перевозят грузы, как в ту войну, нет — в дело пошли океанские транспорты, на каждом из которых одномоментно перевозят несколько тысяч тонн. На Дальний Восток из «Еврорейха» поставляют новейшее вооружение, включая танковые, противотанковые и зенитные пушки, радиолокаторы, средства связи, технологии и оборудование для развертывания дополнительного производства, важного в условиях постоянно нарастающих бомбардировок «летающих крепостей» и «либерейторов» с приморских аэродромов. Обратным маршрутом японцы начали ответные поставки сырья, которое добывали раньше в британских, французских и голландских колониях Юго-Восточной Азии. Много-много стратегически важных ресурсов, от железной руды, цветных металлов, каучука и нефти, до продовольствия. И несмотря на потерю северных частей Маньчжурии и Внутренней Монголии, самураи крайне серьезно настроены на продолжение драки. Японцы провозгласили императором Маньчжоу-Го младшего брата Пу И, женатого на японской принцессе, и наводняют южную часть Маньчжурии и всю Корею перебрасываемыми из Китая войсками и авиацией. И по примеру немцев стали сколачивать собственную коалицию, объявив, что «Азия для азиатов». От них независимость получили королевства Малайзии, Вьетнама и Лаоса, Бирма и Филиппины. На стороне самураев воюет Таиланд, в котором немцы начали строить заводы, а король изначально являлся сторонником «оси». И все эти народы с ненавистью относятся к изгнанным колонизаторам — англичанам, французам и голландцам, и обладают значительными людскими и сырьевыми ресурсами, получив которые «Еврорейх» сможет значительно продлить войну, в хоте которой потребуются уже запредельные усилия. Да, кое-какие зримые успехи достигнуты, но если посмотреть на карту, то ситуация принципиально не изменилась. Вместо оккупированной Финляндии в войну вступила Швеция, заменившая ее полностью, в «разделенной» Маньчжурии два императора, причем южная, промышленно развитая часть, под полным контролем Японии. У американцев и англичан вообще нет зримых достижений — бои идут в Португалии и в Марокко, и о победных реляциях не слышно. В вот потери только нарастают, и уже серьезно влияют на общий ход глобального противостояния. Индия с ее богатейшими ресурсами фактически вышла из войны, устроив внутреннюю междоусобицу, которая с особой ожесточенностью идет и в Китае. И эти две ключевые страны фактически прекратили поддержку «большой тройки».

В общем, положение для стран антигитлеровской коалиции, которые именуют «новой Антантой», значительно ухудшилось относительно реальной истории. Ситуация «подвешенная», опасная в своей неопределенности, недаром Сталин так нервничает, и прихварывает — здоровье ведь не богатырское. Потому и вызвал звонком маршала из Харькова, пришлось лететь, по пустякам дергать не станут, особенно когда идет наступление.

— Григорий, разговор у нас с тобой будет серьезный, — Сталин еще раз тяжело вздохнул, и негромко произнес:

— Ты как на все это дело глядишь? Войну, имею в виду. Сможем ли мы победить, и как скоро, если получится…

На стороне «Третьего рейха» и Страны Восходящего Солнца воевало немало представителей угнетенных народов, которые искренне ненавидели европейских колонизаторов. Недаром по окончании Второй мировой войны колониальные империи стали распадаться под всеобщим напором национально-освободительных движений. И страшно представить, чтобы случилось бы на самом деле, если бы странам «оси» удалось бы «раздуть пожар» на весь мир…

Глава 7

— Дзасибуро, теперь только от твоих активных действий будет зависеть исход войны и судьба империи. Мы собрали в «Кидо Бутай» все быстроходные авианосцы, которые имеем на настоящий момент, и никакого разделения сил больше допускать нельзя. Действовать надлежит сразу всеми дивизиями, иначе неизбежно потерпим поражение, которое и так несколько раз избежали только чудом. Нам сильно везло, и это следует признать…

Командующий «Объединенным Флотом» адмирал Ямамото говорил тихо, выделяя каждое слово, прикрыв глаза веками. Одзава слушал его очень внимательно, прекрасно понимая, что перед его страной вопрос дальнейшего существования стал как никогда злободневным. И сейчас все адмиралы Страны Восходящего Солнца осознали, с какой страшной силой, мощь которой нарастала с каждым днем, они имеют дело.

После неудачного сражения на севере Курильской гряды, которое закончилось гибелью трех первых дредноутов с 356 мм пушками, Ямамото реорганизовал «Объединенный Флот», снова соединив оба «мобильных флота». Сражения с американцами наглядно показали, что четырех-пяти авианосцев недостаточно для победы, необходимо задействовать в воздушном сражении не менее пятисот-шестисот самолетов, треть из которых истребители прикрытия и сопровождения, но главная масса именно ударные «волны» из новых торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Так что сейчас под началом Одзавы было три дивизии авианосцев — 1-я из двух «журавлей», 2-я состояла из трех «драконов», а 3-я из двух введенных в строй легких авианосцев «Чийода» и «Титосе», перестроенных из гидроавиатранспортов, к ней прикрепили флагманский «Акаги». Так что каждая из дивизий имела в ангарах примерно равное количество самолетов. При этом провели дополнительные работы по переустройству ангаров, которые позволили втиснуть по несколько дополнительных самолетов на каждый авианосец, собранные и разобранные на хранении, последние для восполнения неизбежных потерь в воздушных боях. Так что «Дзуйкаку» и «Секаку» несли по семь, «Акаги» шесть, а «Хирю» и «Сорю» по пять эскадрилий. Все легкие авианосцы имели стандартные авиагруппы в три эскадрильи, по одной торпедоносцев, пикировщиков и истребителей, дюжина самолетов в каждой. Кроме того на больших ударных авианосцах базировались по четыре-пять скоростных разведчика «сайюн», на легких по три. Скорость «зари» превышала шестьсот километров в час, и как показало недавнее сражение у Курильской гряды, угнаться за ней не мог ни один из американских истребителей, как базовых, так и палубных, разведчик имел все шансы уйти от перехвата.

Два других гидроавиатранспорта, «Ниссин» и «Мидзухо», также переделанных в легкие авианосцы, были временно переданы кригсмарине. Вместе с парой «карманных линкоров» они составили достаточно крепкое соединение, которое сейчас активно действовало на южном направлении. Все четыре корабля имели дизельные установки и огромную дальность плавания, им не требовались постоянные дозаправки — при необходимости могли пересечь Тихий океан и вернуться обратно. Действовали немцы весьма активно — и оттянули на себя весь австралийский флот, который американцы усилили несколькими тяжелыми крейсерами. Броненосцы «Адмирал Шеер» и «Лютцов» были вооружены шестью 280 мм орудиями каждый, и оказались смертельно опасным противником для любого «вашингтонского крейсера». Это наглядно показал бой у Ла-Платы, когда там «Адмирал граф Шпее» столкнулся с британским крейсерским отрядом в декабре 1939 года.

Надо отдать должное союзникам — немцы взяли на себя Индийский океан, введя сильное соединение из трех быстроходных линкоров, одного с пятнадцатидюймовыми, и двух с тринадцатидюймовыми пушками, бывшими французами кораблями, захваченными в Тулоне. Два итальянских линкора, достаточно быстроходных, со скоростью в 27 узлов, с десятью 320 мм пушками, также в обмен были временно переданы «Объединенному Флоту». Получив новые «исторические» имена, в память двух «гарибальдийцев», что сражались в русско-японской войне — сам Одзава, как и другие японские моряки, счел это глубоко символичным. Эта пара имела ход чуть больше, чем у «Ямато» и «Мусаси», и Ямамото объединил их в одно соединение из четырех вымпелов, в то время как «Нагато» и «Хьюга» составили 3-ю дивизию. Все четыре быстроходных линейных крейсера прикрывали «Кидо Бутай», и по планам должны были действовать с ним совместно.

Для поддержки германского флота в Индийском океане была оставлена 4-я дивизия авианосцев, менее быстроходных (25–26 узлов), чем корабли «Кидо Бутай», к тому же кораблей не специальной постройки, а переделанных из лайнеров и плавбазы. «Дзунье» и «Хие» несли по четыре эскадрильи, водоизмещением и размерами походили на достраиваемый «Тайхо». «Рюхо» был последним авианосцем из троицы бывших плавбаз, «Сехо» и «Дзуйхо» потоплены американцами. Конечно, трех авианосцев мало на океан, но в состав кригсмарине вошел достроенный итальянцами быстроходный авианосец, для авиагруппы которого японцами было подготовлено к отправке семьдесят самолетов новых типов. Дело в том, что помощь немцев для «Объединенного Флота» оказалась бесценной — они поставляли радары в значительном количестве, которые стали устанавливать на все корабли под флагом Восходящего Солнца. И помогли наладить производство новых палубных торпедоносцев, пикирующих бомбардировщиков и истребителей, часть которых получало кригсмарине для вооружения собственных авианосцев. При этом за счет некоторого снижения дальности полета все самолеты стали получать протектированные резиной бензобаки, бронеспинки, радиоприемники с передатчиками, а также радары для воздушного наблюдения. На германских самолетах, в отличие от японских, все эти технические устройства и приспособления давно внедрялись. И стали обязательной данностью, повышающей надежность самолета, его устойчивость к боевым повреждениям. Сам Одзава только приветствовал такое сотрудничество, хотя были адмиралы, которые относились к немцам с предубеждением — хотя самолеты старых типов вспыхивали в воздухе «зажигалками».

— Смотри сюда, Дзасибуро — вот этот остров нам нужно немедленно занимать. На нем американцы построили аэродром, самолеты с которого обеспечивают прикрытие их конвоев с Аляски на Камчатку, и топят наши подводные лодки, что выходят на коммуникации. Захватить дерзкой атакой — на полосу под утро приземлятся транспортные самолеты с десантом, и наши диверсанты захватят аэродром. Одновременно ночью высадим с подводных лодок две роты морской пехоты — разведку уже провели, забросив самых опытных в этом деле офицеров, которых тайно высадили и забрали субмарины. Вот, посмотри фотографии. Учти — гарнизон пока слаб, там где-то пять сотен американцев, и захватить остров можно малыми силами. После чего следует как можно быстрее перебазировать на аэродром уже наши самолеты. И в этот момент, не раньше и не позже, ты выйдешь с «Кидо Бутай» в море. Но единственный остров мало, нужно захватить три, не меньше, целый участок гряды. Получив три «непотопляемых» авианосца мы перережем стратегически важные коммуникации наших врагов. Лишившись подвоза всего необходимого, а главное бомб, их самолеты резко снизят свою активность, станут реже бомбить наши города. Да, налеты не прекратятся, но их станет намного меньше. Вот мой план, Дзасибуро, и выполнять его будешь именно ты!

Одзава сглотнул, поглядывая на фотографии и карты — дерзость замысла командующего его потрясла. Действительно, всего один удар, нанесенный мастерски, способен изменить в войне многое…

В ходе войны итальянцы переоборудовали быстроходный лайнер «Рома» в самый настоящий ударный авианосец, на манер британских «бронепалубников». Однако нехватка ресурсов давала о себе знать, постройка отставала от графика, не хватало стали — так броневую противоторпедную защиту на булях заменили заливкой 600 мм бетона толщиной, что одновременно улучшило остойчивость. Авиационное оборудование предоставили немцы, но было уже поздно — Италия вышла из войны…

Глава 8

— Вермахт стал намного сильнее, чем раньше, Коба, намного сильнее и опаснее. Против нас воюют не менее пяти-шести миллионов солдат, а будет еще больше — фашисты перешли к мобилизации в подвластных им странах, а это практически вся Европа, кроме Англии, понятное дело, Португалии, и тех народов, которым оккупация пришлась не по вкусу. И ведь расчетливо поступают, сволочи, что тут сказать. Теперь никаких союзных войск, рымынских или итальянских, везде немцы верховодят, в каждой дивизии их не меньше половины, а то и две трети от состава — все остальные солдаты других наций. Но боевая устойчивость такая же высокая — дрогнуть в бою им «арийцы» просто не дадут, пристрелят на месте. Потому драться будут все, и качество частей и подразделений нисколько не понизилось, поверь мне, я это видел. Приток пополнений постоянный, тут поступают в точности как мы, оттого боеспособность пребывает на достаточно высоком уровне. Опасный враг, многочисленный, никого палкой в бой не гонят, сами дерутся, и добровольцев среди солдатни много, не меньше мобилизованных.

Григорий Иванович говорил осторожно, поглядывая на Сталина — в ответ тот кивнул, их мысли на этот счет явно совпали. И не могло быть иначе — в вермахте пошел рост личного состава, это сразу чувствовалось — все пехотные дивизии имели численность или штатную, либо близкую к штатам, а потери быстро восполнялись из полевых запасных батальонов, что находились в тыловой полосе, и не учитывались. Про панцерваффе и думать было страшно — в танковые дивизии шли «сливки» из лучших, наиболее подготовленных и стойких солдат и офицеров. Но если враг силен, но победить уже не может, то значит «плюсы» есть и у вашей армии, причем значительные, достаточно посмотреть на карту, чтобы понять кто наступает.

— Одно хорошо, Коба, что мы начали перманентную мобилизацию на год раньше, и у нас сейчас вдвое больше дивизий пехоты, причем уже качественной, мало в чем уступающей противнику, а то и вообще превосходящей по ряду показателей. Вооружены мы сейчас не слабее — в наших дивизиях меньше людей на четверть, но зато тылы малочисленные, не раздутые. А потому в боевых порядках бойцов не меньше, примерное равенство в «активных штыках», при небольшом превосходстве в насыщенности автоматическим оружием. У нас намного больше пистолетов пулеметов в три-четыре раза, с учетом двух рот автоматчиков в каждом стрелковом полку. При равенстве в станковых пулеметах мы имеем превосходство в ручных — у нас на роту полтора десятка с дисковым и ленточным питанием, у немцев всего дюжина «МГ», более скорострельных. Но выпуск РП-42 постоянно увеличивается, в то время как ДПМ уже уменьшается, и производство в этом году будет свернуто. Так что у них на отделение «пила», и у нас «пила», только в стрелковых ротах еще по три пулемета на сошках имеются.

— У немцев в панцер-гренадерских отделениях пара ручных пулеметов, Григорий, и новые автоматы появились под «короткий» патрон. А что у нас из готового имеется — мне докладывали, что ты до сих пор не определился. Ты почему тормозишь испытания нового оружия?

— Потому и торможу, что Судаев свой «дуплекс» доводит — ручной пулемет с лентой на сто патронов в барабане, и автомат с рожком на тридцать патронов. Да и наш «курц» только недавно до ума доведен, к выпуску только приступили, даже мелким партиям доводку надо делать. Пока развернем производство, то к этому сроку оружие доделают, и тоже запустим в серию — думаю, как раз к октябрю и выйдет. А раньше никак, и так спешка дикая, а «сырые» образцы дороже при производстве выйдут. Лучше повременить немного, да все по уму сделать.

В комнате воцарилась тишина — Сталин молчал, уселся за стол и принялся «потрошить» папиросу, набивая табаком трубку. Усмехнулся:

— Ты прав, не будем торопиться, нам есть чем воевать, а лучшее всегда враг хорошего. Пусть доделывают как надо — не успеют к октябрю, то к декабрю обязательно, так и передай товарищам, беспокоиться напрасно не надо, как и торопиться. Что у тебя с артиллерией?

— Нормально, снарядов и стволов хватает. К концу лета все стрелковые дивизии будут иметь полностью укомплектованные артиллерийские бригады. По общему весу залпа наши соединения не уступают германским. У них в артполку дюжина 150 мм и тридцать шесть 105 мм гаубиц, у нас в полках по двадцать четыре 122 мм гаубицы М-30 и 76 мм пушек ЗИС-3, но есть еще минометный полк — в нем один дивизион 160 мм минометов, 120 мм минометы не учитываю, это полковые системы. Шестьдесят стволов, на десяток больше чем у противника, при сопоставимой дальности стрельбы. При этом у нас сильная корпусная артиллерия, которая у врага гораздо слабее. Потому мы теперь давим огнем, не они — да и дивизий у нас почти вдвое больше — три с половиной сотни против двухсот. Усиливать артиллерию дальше уже без надобности. Дивизии станут малоподвижными из-за избытка орудий, а гаубицы в две тонны весом таскаем на «студебеккерах» — это оптимальная возка. Штаты почти близко к идеалу, больше бы автотранспорта, тогда можно вывести лошадей, или втрое сократить обозы — до одной тысячи голов. Зато довести число грузовиков до полутысячи…

— Нет у нас столько, мало выпускаем — война, — Сталин пыхнул трубкой, написал несколько цифр на листке карандашом. — Но ленд-лиз по автотранспорту увеличен до полумиллиона грузовиков, этого вполне хватит.

— Да, хватит, — эхом отозвался Кулик, но тут же добавил, — пока и четверти не доставили, в мехкорпусах «студебеккеров» постоянно не хватает. А без них любое наступление обречено на провал. Я имею на должную глубину. Так что нужно по меньшей мере еще сто тысяч грузовиков.

— Не до жиру, быть бы живу. Ведь так у нас в народе говорят, — Сталин усмехнулся еще раз. — Будут грузовики, со временем поступят. Но нам свои автомобили с полным приводом выпускать надобно, на одних полуторках далеко не уедешь. Но то дело будущего, сейчас воевать нужно тем, что имеем. Да, Григорий, ты со Ждановым постоянно ленинградцев «покрываете», а ведь они все планы по производству бронеавтомобилей сорвали. В чем причины? Мне докладывают о чуть ли не прямом вредительстве и саботаже. Ты можешь мне ответить как коммунист коммунисту — правду ли говорят?

Кулик чуть ли не вздрогнул от таких слов, но выдержка не подвела — он по себе знал, что Сталин умел выбирать момент, чтобы задать вот такие вопросы, и при этом зная на них ответ…

Ожесточенные бои за Украину осенью 1943 года окончательно показали, что исход войны уже предопределен, вопрос только во времени…

Глава 9

— В нынешнем виде броневики нам просто не нужны, напрасный расход ресурсов, а это семь тонн металла с двигателем. На поле боя такая техника просто не выживает — броня противопульная, осколок еще выдержит, прямое попадание даже мелкокалиберного 20-ти миллиметрового снаряда смертельно опасно. Да что там — очередь из нашего ДШК для него приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Для разведки использовать крайне затруднительно, если с подвижностью все в порядке, то вот плавание весьма скверное — не как топор, конечно, но установленная по твоему настоянию башня дала серьезную перегрузку. А это привело к заливанию машины, для которой даже небольшая волна становится смертельно опасной, да и выбраться на песчаный или заболоченный берег невозможно.

Кулик пожал плечами, пристально глядя на Сталина — «хозяин» поставил совершенно невыполнимую задачу, решение которой оказалось «сизифовым трудом», и он решился прямо сказать.

— Тут надо выбирать, Коба — или машина несет на себе башню от Т-26 и БТ, либо она плавающая. Для разведки последняя характеристика намного важнее, к тому же от сорокапятки пользы мало, она сейчас фактически излишняя. Для подбития вражеского грузовика или броневика достаточно очереди из «крупняка», зачем ставить пушку. К тому же чтобы совместить все характеристики по пересмотренному тобой заданию, нужен мощный автомобильный двигатель, которого у нас нет, не производим и под ленд-лиз не получаем. К тому по расчетам требуется увеличение массы БРДМ на две тонны — с шести до восьми. А ставить на него башню от Т-60 я не разрешил — на разведывательной бронемашине одноместная башня бесполезна, надо не только стрелять, но и вести постоянное наблюдение, что намного важнее. Так что Обуховский завод работает сейчас только на производство бронетранспортеров. Они для фронта намного нужнее, чем броневики в прежнем виде, время которых окончательно кануло в прошлое. Да и сами бронетранспортеры в их нынешнем виде предназначены только на эту войну, причем до ее окончания нужно прекратить выпуск. Как и броневичка БА-64 — это совсем непригодная машина, типичная для военного времени.

Маршал говорил хладнокровно, прекрасно понимая, что сам сорвал выпуск колесной бронетехники, привычных для РККА броневиков на отлаженной в производстве автомобильной базе. Ведь как только начали поступать по ленд-лизу трехосные «студебеккеры» и двухосные «шевроле», в Ленинграде немедленно подготовили по его настоянию, и при непосредственном участии, проекты бронетранспортеров. По образцу БТР-152 и БТР-40, выпускавшихся после войны на базе внедренных в производство автомобилей, которые опять же делались подобно имевшимся ленд-лизовским грузовикам. Выпуск бронетранспортеров развернулся в полную мощь только в конце прошлого года, целых десять месяцев бронетехнику доводили до ума, к тому же американцы выполнили специальный заказ на укороченные шасси, и дополнительно доставили нужное количество двигателей. Однако на складах имелось огромное количество танковых башен с 45 мм и 20 мм пушками, оставшихся от Т-26, БТ и Т-60, когда первые две машины массово перевооружались 76 мм пушками — фронту были нужны противотанковые САУ на манер германских «панцер-ягеров». А «шестидесятый», после чудовищных потерь, просто вывели из состава боевых частей, превратив в тягачи и транспортеры, и придавая самоходным дивизионам на МТЛБ, на том же гусеничном шасси, что изначально делалось для плавающего танка Т-40.

Вот с этими башнями, которые Сталин пожелал повторно использовать, и были созданы машины, по образцу так и не пошедших в серийное производство БА-11 и ЛБ-62, которые на фронте приняли весьма неоднозначно. Танковые башни, установленные на эти броневики, показали свою низкую эффективность, и для маршала стало ясно, что их производство только отвлекает ресурсы и квалифицированных работников, и не дает возможности заводчанам сосредоточиться на выпуске по-настоящему нужных бронетранспортеров. Пришлось собственным решением пересмотреть планы, и фактически саботировать навязанное решение, не видя в этом никакого смысла. И дать указание на переработанном шасси сделать БРДМ, уже в плавающем варианте. Качество, для проведения разведки немаловажное, достаточно посмотреть любую карту, и моментально выяснится, что рек в России прорва. Получились за год работ вполне действующие образцы на шесть тонн веса, с водоизмещающим корпусом, на двух осях. Однако на Обуховский завод пришло указание «хозяина» поставить башни. Выполнили, но машины сразу же потеряли все свои достоинства, получив кучу новых недостатков. Маршала это порядком взбесило, приказал «дурью» не маяться, и написал докладную, и теперь выяснилось, что заводчан сделали «крайними», и его рядышком с ними «приписали».

— Зачем прекращать выпуск бронетранспортеров? Ты сам требуешь сосредоточить усилия, их выпуск освоили по твоему настоянию, хотя мощности Обуховского завода нужны всем наркоматам.

— Нужны специализированные шасси, восьмиколесные, с полным приводом, обладающие высочайшей подвижностью на поле боя, умеющие плавать. Наподобие германской «Пумы», вот только 50 мм пушка дурь — в разведке она не нужна из-за избыточной мощи, а в схватке с танком бесполезна — слабая пробиваемость брони. Но сейчас такую технику сделать невозможно, нам нужно вначале наладить выпуск вполне нормальных грузовиков на манер ленд-лизовских, как для армии, так и для народного хозяйства, время полуторок и «захаров» прошло, необходим качественный автотранспорт. А воевать будем на том, что есть, не то чтобы выпускать новую колесную бронетехнику, я не вижу смысла вообще работать над проектами. Еще раз повторю — нужны специализированные восьмиколесные шасси, которые хоть траншеи перейти смогут самостоятельно. Меня пока гусеничные «маталыги» полностью устраивают по критерию «стоимость-эффективность», на поле боя прекрасно себя зарекомендовали, и производим массово. Хотя такой же паллиатив военного времени, когда требуется выпускать как можно больше отлаженной в производстве «продукции», которую и потерять не жалко.

Сталин ничего не стал отвечать, только кивнул, и маршал понял, что вопрос снят с повестки, его доводы приняты во внимание. Понимая, что разговор не закончен, он сам закурил, достав «Северную Пальмиру». От «Кэмела» на таких встречах давно отказался, слишком характерной была улыбка у Сталина, когда тот как бы невзначай поглядывал на желтую пачку, с изображенным на ней верблюдом…

Последний предвоенный бронеавтомобиль ЛБ-62, но первый из всех БА с полным приводом на все колеса. Индекс обычно расшифровывается как «легкий бронеавтомобиль», хотя на самом деле это инициалы всемогущего наркома НКВД Лаврентия Берии. Обычный для того времени индекс, вполне понятный и объяснимый, что бы не говорили «злые языки» — такой же как СМК, КВ или ИС. От выпуска ЛБ-62 отказались, хотя сама машина по тем временам оказалась относительно передовой, с рациональным бронированием, башней от танка Т-40, вооруженная крупнокалиберным ДШК и парой обычных ДТ, радиофицированная. Причина вполне понятная — грузовик с полным приводом, на базе которого создавался броневик, так не пошел в серийное производство…

Глава 10

— Характерный «почерк» маршала Кулика, мой фюрер, легко узнаваемый. Он действует всегда в одной и той же манере, умело массируя артиллерию и бронетехнику на нескольких участках, выбранных им для наступления. Заранее делаются запасы боеприпасов, стягивается тракторами тяжелая артиллерия — 152 мм «короткие» и 122 мм «длинные» пушки, а также 203 мм гаубицы на гусеничном лафете. У русских при армейских корпусах нет артсистем тяжелее трех с половиной тонн, в дивизиях больше двух тонн весом — все они легко транспортируются на грузовиках или полугусеничных тягачах, а потому обладают хорошей подвижностью. Очень много минометов, включая новейшие 160 мм образцы на колесном ходу и весом чуть больше тонны. Вы представляете, какой шквал огня они обрушили на наши дивизии в первой линии, еще толком не закрепившиеся на занятой территории. К тому же вражеская авиация, которой намного больше, чем у нас, постоянно наносит штурмовые и бомбовые удары по нашей обороне, особенно по артиллерии, при этом позиции тяжелых батарей являются приоритетными целями.

Гудериан говорил хладнокровно — несмотря на тяжелую ситуацию, фельдмаршал отнюдь не потерял оптимизма. И сейчас специально «нагнетал» события из своих собственных расчетов, нисколько не отходя от реального положения дел, в этом не было необходимости, большевики и так были сильным и по-настоящему опасным врагом.

— Свои танковые армии маршал Кулик специально придерживает до решающего момента в глубине, чтобы мы не могли заранее определить место нанесения удара. И заметьте, мой фюрер, ему и на этот раз удалось скрыть свои намерения, он дождался, когда пехота с приданными танками сделает пролом в нашей обороне. Потому столь быстро его танковые армии продвинулись до Кременчуга, Конотопа и Гадяча, не понеся серьезных потерь при вводе в прорыв. Сейчас под угрозой окружения вся наша полтавская группировка из 6-й полевой армии и 4-й танковой группы. И если «клещи» сомкнутся у Миргорода, а это может произойти в ближайшие день или два, а то и часы при быстром продвижении, то генералам Руоффу и Рейнгардту придется вести бои в плотном окружении. А это крайне опасно, мой фюрер — как только закончатся боеприпасы и бензин, наши панцер-дивизии станут неподвижными, их быстро обескровят. А там недалеко до их полного истребления — мы напрасно потеряем две армии, которые без сомнения нам так нужны в настоящий момент. Не хотелось бы повторять судьбу окруженных войск в Демянске и на Донбассе, я имею в виду Мариуполь — большевики научились уничтожать блокированные со всех сторон войска.

Судя по пробежавшей по лицу Гитлера судороге, выпад достиг цели — тут его слова стали той самой солью, которой не следует посыпать свежие раны. Фюрер очень не любил, когда ему показывали собственные просчеты, особенно как щенка тыкали мордочкой в лужицу мочи. Фельдмаршал скрыл свое удовлетворение — бывшего ефрейтора, залезшего на вершину власти, он, как и многие другие генералы вермахта, сильно недолюбливал, и это еще мягко сказано. Но истинное отношение приходилось скрывать, все же погоны со скрещенными жезлами он получил именно от рейхсканцлера.

— Что вы предлагаете для разрешения этой ситуации, Хайнц? Отвести наши войска от Полтавы, чтобы большевики не окружили их в выступе? Или навязать маневренное сражение, как настаивает Манштейн?

— Последнее, мой фюрер, я сторонник именно такой войны. Но мы должны сосредоточить не только 1-ю, но и 3-ю панцер-группы, а из выступа им навстречу нанесет удар 4-я. Большевики допустили ту же ошибку, что и мы чуть раньше их — наступление начали на слишком широком фронте, и у них банально не хватит сил. Вначале остановят активные действия на одном участке, потом на другом, и это позволит нам перебрасывать танковые дивизии на наиболее важные направления. Так и здесь — отбрасываем танковую армию Черняховского к Днепру, отсекая вошедшие в прорыв пехотные корпуса их гвардии, запираем на Кременчугском плацдарме, и позже уничтожаем окруженную группировку. В «котле» окажется не менее трех механизированных корпусов и где-то четыре-пять моторизованных дивизий. Вот посмотрите на план операции, разработанный фельдмаршалом Манштейном при непосредственном участии штаба панцерваффе.

Гудериан разложил карту с начертанными стрелками ударов, и Гитлер буквально вцепился в них глазами. «Шнелле-Гейнц» начал убедительным тоном говорить дальше, неторопливо водя по разноцветным значкам острием грифеля хорошо отточенного карандаша.

— Столь мощного контрнаступления противник вряд ли ожидает — в каждой из трех танковых групп по три панцер-дивизии, плюс пехотные соединения для закрепления территории и прикрытия от возможных, да что там, неизбежных ударов подведенными резервами. У нас нет сомнений, что маршал Кулик еще не ввел в сражение накопленные силы, он обычно наращивает наступление из глубины. Заметьте, прорыв к Миргороду позволит нам объединить все три панцер-группы в единый кулак, в то время как три танковых армии русских находятся на вершинах «треугольника», а мы занимаем выгодную центральную позицию. И сами выбираем противника, по которому наносим мощный удар, и начинаем последовательно громить объединения генералов Черняховского, Лизюкова и Лелюшенко. Главное выбить у противника танки, обескровить мехкорпуса — лишившись опытных кадров, большевикам потребуется долгое время для восстановления своих подвижных объединений, на это у них уйдет вся осень, проливные дожди все превратят в грязь, какое уж тут наступление. Русские смогут восстановить разгромленные мехкорпуса только к зиме, и тогда им на помощь придет «генерал Мороз». Ведь по своему обыкновению именно в этот период они проводят очередное наступление с самыми решительными целями, благо реки замерзают, и по льду устраиваются переправы.

Гудериан посмотрел на склонившегося над картой Гитлера, тот с горящими глазами продолжал смотреть на значки. И вопреки обыкновению, молчал, видимо, вдохновленный открывшимися перспективами. Фельдмаршал перешел к главному — в победе он нисколько не сомневался, до начала сентября ее можно добыть, это вполне реально. Но нужно думать о будущем, ведь война идет на трех чрезвычайно отдаленных ТВД

— Нам осенней оперативной паузы хватит, чтобы перебросить подкрепления Роммелю в Ирак, и начать там решительное наступление — мы и так потеряли половину добычи нефти в Киркуке, а бензин кровь войны. Да и требуется поддержать фельдмаршала Листа, воюющего на Пиренеях — ни в коем случае нельзя потерять Испанию, Гибралтар является «воротами» в Средиземное море. Мы не можем рисковать нашим будущим…

Группы Т-34 с мотоциклистами — затянувшаяся война дала советским генералам бесценный опыт, и к проведению разведки относились крайне серьезно, особенно в условиях. когда начинались танковые сражения…

Глава 11

— Я ведь уже никогда не думал, что снова побываю на родине, да еще вместе с американцами. И будучи при этом генералом РККА…

— Ага, Эдуард Эдуардович, я тоже охренел от такого поворота судьбы, так что хорошо понимаю тебя, товарищ Лисицын. Но теперь привыкай к своему настоящему имени, а то еще станешь каким-нибудь Джоном Смитом, и я этому отнюдь уже не удивлюсь. Был у нас генерал Купер, что сейчас маршалом Куликом пребывает — вот с его легкой руки и «благословление».

Два стоявших рядом генерала в униформе испанской республиканской армии жизнерадостно засмеялись — все же вернуться на родину после долгих четырех лет эмиграции дорогого стоит. Особенно когда покидал ее в самые трагические минуту, когда все в одночасье рухнуло, и слабые духом генералы и офицеры предали своих товарищей и общее дело, за которое воевали долгие два с половиной года. Оба хорошо помнили мартовские дни 1939 года, когда пребывая в отчаянии, ждали смерть — полковник Касадо поднял в Мадриде мятеж, отдал приказ о расстреле всех коммунистов, и вместе с генералом Миахой капитулировал перед Франко. Но тот их не помиловал — и мятежники на немногих имевшихся у них самолетах вылетели во Францию, спасая свои шкуры. А они все — премьер-министр Хуан Негрин, министры правительства, члены ЦК испанской компартии, и несколько полностью лояльных генералов, коммунистов и социалистов, с советскими военными советниками застряли в апельсиновой роще на побережье, неподалеку от Валенсии. Ситуация казалось безвыходной — на аэродроме Монровер не оказалось самолетов, на которых они собирались улететь во французский Алжир. Собрались было выехать в Картахену, благо главная военно-морская база республиканского флота была неподалеку, но были потрясены сообщением, что командующий флотом капитан де навио Мигель Буиса увел легкие крейсера «Сервантес», «Либертад» и «Мендес Нуньес», восемь эсминцев и две субмарины к берегам французского Туниса. Вместе с эскадрой ушли транспорты и пароходы, которые могли бы забрать многие тысячи республиканцев, которых ждала неминуемая смерть — франкисты расстреливали пленных пачками, очередями из пулеметов, и на милость торжествующего врага никто не рассчитывал. Проклятие в том, что маринеро впали в панику, когда в Картахене вспыхнул мятеж — «пятая колонна» восторжествовала, она давненько готовила переворот. Однако верная Республике 4-я дивизия подполковника Родригеса овладела Картахеной, мятеж был подавлен, «переворотчики» разбежались, потому что с предателями не церемонились.

Но было поздно — флот ушел, а без него Республика просто не могла продолжать борьбу. И эвакуация сорвалась — Негрин большую часть верных офицеров-коммунистов держал именно в армии Леванта, а переворот произошел в Мадриде, и уже оттуда стал расползаться, как говорят русские, «по городам и весям». Можно было, еще действуя энергично, разогнать касадистов, но Хуан Негрин превратился в безвольную куклу — в тот момент все считали что все пропало. Войска упали духом, о продолжении войны не могло быть речи, все искали спасение, но оно пришло немногим. В их числе оказались и они — Коминтерн нанял за золото французских пилотов с самолетами, и под вечер они один за другим, облетая морем, стали приземляться на аэродром — всего восемь машин. Но мест хватило на всех, члены правительства были эвакуированы одними из первых. Затем улетели советские товарищи, и в последний самолет сели генералы — оба последними. За спиной закрылась дверца, и они покинули родину, на которую недавно вернулись. А вот мятежники, социалисты и анархисты просчитались — Франко вместо благодарности за быструю победу перестрелял их, да разослал по тюрьмам, где по слухам многих уже казнили.

Хуан Модесто и Энрике Листер давно относились друг к другу по-товарищески, но близкими друзьями никогда не были. Так уж получилось — оба считались лучшими командирами Республики, и ревновали к славе и положению. Оба из простонародья — Модесто служил капралом, Листер каменщиком, молодые — сейчас по тридцать шесть лет обоим. После подавления восстания шахтеров в Астурии Энрико бежал в СССР, спасаясь от расстрела, работал в метро забойщиком. Однако в следующем 1932 году попал в военную секцию Коминтерна, и по направлению отправлен на учебу в военную академию имени Фрунзе, и до 1935 года служил в РККА. Вернулся на родину, где, понятное дело не стал распространяться о своем прошлом. Зато когда начался мятеж, благодаря военным знаниям сделал стремительную карьеру — стал командиром 5-го полка, затем повышен до командира бригады, одним из первых получил звание майора. Модесто постоянно опережал его по службе, пусть на чуть-чуть. Все дело в том, что не служившие в Испанской армии не могли продвинуться на службе выше майора, и капрал Модесто сделал стремительную карьеру, хотя оба были уже командирами дивизий. Потом правительство Негрина отменило ограничение, Листер стал полковником и командиром корпуса, а в последние дни Республики его повысили до звания бригадного генерала. А вот Модесто получил производство в генералы во время наступления из Каталонии, став командующим армией «Эбро», и осуществив смелое наступление с переправой через реку…

— Завтра наступаем на Бадахос — нас ждут в Эстремадуре. Пора свести счеты с франкистами — они много наших казнили, ихос де путас.

Листер выругался на испанском, хотя разговор генералы вели на русском языке, оба его хорошо знали — Модесто тоже окончил академию в советской России перед самой войной, его генеральское звание еще тогда признали по указанию Сталина. А вот Листер получил две звездочки на петлицы только в декабре 1941 года, за него ходатайствовал сам маршал Кулик, назначивший командовать 1-й пехотной дивизией Испанской республиканской армии, как противовеса отправленной Франко под Ленинград «голубой дивизией», разгромленной в боях под Волховым. Затем сформировали 2-ю дивизию — личного состава хватало, как эмигрантов, так и в СССР подросли эвакуированные дети, да тот же сын Долорес Ибаррури. Укомплектовали и танковую бригаду, но той командовал полковник Арман, первым предпринявший танковую атаку под Сесеньей на мадридском направлении в сентябре 1936 года. Таких «бывалых» советских товарищей хватало — на английских и американских кораблях республиканские части перевезли в Англию, где солдат обмундировали, вооружили до зубов, передав не только винтовки, пулеметы, пушки и танки, но даже самолеты, благо пилотов, умеющих на них летать, было достаточно. Американцы расщедрились еще на корабли, еще полгода тому назад начав быстрое восстановление республиканской армии, и признав правительство Негрина.

На португальский берег высадили целую армию из пяти дивизий и двух танковых бригад, со всей положенной артиллерией и автотранспортом. Кадров хватало — после поражения республики солдаты интернированной во Франции каталонской армии рассеялись по миру, но главным образом обрели пристанище в испаноязычном «Новом свете», особенно в Мексике. Янки набрали сто десять тысяч добровольцев, выплачивали всем щедрое жалование — недостатка в желающих сразиться с фашистами не было, хлынули волонтеры почти со всех стран Латинской Америки. В строй вернулись практически все генералы и офицеры Республики, за исключением полковника Сигизмундо Касадо, имя которого проклинали все политические партии — тот жил в Лондоне, обретя там пристанище с пенсией…

Испанские генералы, ставшие также советскими, а Листер единственный, кто был в ХХ веке генералом сразу трех армий — еще послужил в Югославии, приглашенный маршалом И. Б. Тито…

Глава 12

— Разлетались, сучьи дети, но не так как раньше — в сорок первом над головами ходили, а ныне наглости поубавилось.

Маршал Кулик, недовольно бурча под ном и приглушенно ругаясь, выбрался из-под днища Т-43. Он успел поднырнуть под танк, хотя до того сидел по саманным полуразрушенным навесом — ничего не поделаешь, прихватило в дороге, высокая должность и звание от поноса не спасают. А когда прихватывает, нужно поспешать — как говорится, срать и родить некогда годить. Хорошо, что успел «дело» сотворить и штаны застегивать начал, когда «фоккеры» из-под облаков вывалились и на штурмовку пошли. Крыша БТР-152 всего шесть миллиметров брони, от осколков и шрапнели спасает, но 20 мм снаряды авиапушек ее влет пробивают. Памятуя про это, Григорий Иванович просто поднырнул под танк взвода охраны, при этом наблюдая как «лобастые» истребители прошлись над колонной, обстреляв ее из пушек и сбросив россыпь авиабомб. Причем действовали уверенно и умело, немногим хуже чем экипажи «лаптежников» в былое время., что бомбили с пикирования, порой добиваясь прямых попаданий в такую маленькую цель как танк. Про корабли и говорить не приходится — собственными глазами видел, как канонерские лодки на Неве топили. Но сейчас «юнкерсы-87» практически исчезли, их осталось буквально несколько авиагрупп на всем огромном советско-германском фронте. Эти тихоходные одномоторные бомбардировщики с неубирающимися высоченными стойками шасси с обтекателями, практически выбили за прошлый год войны. По мере значительного увеличения на фронте количества советских истребителей, их песенка была спета, причем окончательно — теперь некому было наводить страх жутким ревом во время пикирования. Сильное психологическое воздействие, вызывавшее иррациональный страх у красноармейцев — а вот потери от бомбежек не такие и страшные. Да, точность бомбометания высокая, только одномоторный «юнкерс» не двухмоторный, нагрузка намного меньше. А вот «фокке-вульфы 190» намного более опасные — это истребитель-бомбардировщик, скоростной, серьезный противник даже для ЛА-5ФН, про ПЕ-2 и ИЛ-2 и говорить не приходится — сбивает играючи. Немного уступает И-185, но на тех летают самые умелые советские летчики, все время проводящие в «свободной охоте», и многие воюют с сорок первого года, опыт просто громадный. В полках можно встретить ветеранов войн в Испании, Китае, и с Финляндии, участников боев на Халхин-Голе. Тот же генерал-лейтенант Кравченко до сих пор летает, сбил лично еще с десяток самолетов, да и в полках много пилотов, кто одержал по пять и более побед, так называемых «асов»…

— Прилетели, голубчики, но запоздали в очередной раз. Это вражеские бомбардировщики перехватить можно, но не «фоккеры». Подловили «ястребков» на пересмене, тут ничего не поделаешь.

Григорий Иванович отряхнулся с помощью подскочивших адъютантов, впрочем, не сильно усердствующих — поверх кителя и бриджей был надет танковый комбинезон без погон. И так любому ясно, кто он — сопровождение какое — танки и бронетранспортеры с мотоциклистами, конвой покрепче, чем у любого командующего фронтом. Он бы отказался от столь внушительного сопровождения, но тут даже не пискнул — приказ Верховного главнокомандующего выполнялся всеми «от и до», и случись что с маршалом, виновных живо найдут. Так что, взглянув на небо, и увидев снующие там «яки», Кулик мысленно посочувствовал командиру авиадивизии — предусмотреть подобные штурмовки невозможно, только отписываться сегодня замучается, все равно «взгреют», хотя вины на полковнике нет.

— Виноват, товарищ маршал Советского Союза! Что вы сказали, не расслышал, моторы завели!

Кулик отмахнулся от адъютанта, кивком поблагодарил за помощь. Посмотрел на танк — ехать дальше на «сорок третьем» не хотелось, глотать пыль то еще удовольствие. Сама машина, если смотреть с борта, внешне практически не отличалась от знакомого в истории Т-34/85, башни с 85 мм пушкой практически идентичны. Разница в ходовой части — на этом танке торсионы, сэкономленный вес пустили на увеличение толщины брони. Верхнюю часть борта корпуса довели до 60 мм, нижнюю 40 мм с большими катками, что сами по себе дополнительная защита, прикрыли 6 мм экраном. Лобовая плита цельная, без люка механика-водителя и установки курсового пулемета, толщиной в 75 мм — эту наклонную плиту не пробивали германские 75 мм пушки L48 и буксируемые «пакости». Экипаж четыре танкиста, в нем нет стрелка-радиста, по рации сейчас командир держит связь.

Самый что ни на есть модернизированный вариант, который в реальной истории должен был появиться, только тогда не стали тот Т-43 выпускать. Чудовищные потери в Т-34 летом 1942 года требовали немедленного восполнения, и останавливать отлаженное производство для внедрения нового танка не стали. Сейчас, наоборот — до недавнего времени простаивали мощности ЛКЗ, на котором прекратили производство последней модификации КВ, а ИС даже не создали. Зато начали выпуск опытной партии в две сотни новейших Т-44, которые на самом деле фактически являются Т-54, только со 107 мм длинноствольной танковой пушкой под усиленный унитарный боеприпас. Первые роты уже укомплектовали, и войсковые испытания машины пройдут здесь, в реальных боях, не на полигонах. И что скверно, машина принята на вооружение на полтора года раньше «настоящего» Т-44, и намного сильнее вооружена и лучше забронирована. Но вся штука в том, что у немцев на двадцать лет раньше срока появился самый натуральный «леопард» со 105 мм пушкой, только германской, не английской, и этот танк вполне эффективно применялся в боях. И судя по данным разведки, их снова бросят в сражении, причем именно в здешних местах.

— Ладно, поехали. По машинам!

Отдав приказ, Григорий Иванович пошел к бронетранспортеру — БТР-152 наконец начал массово поступать в войска, причем производство будет порядком увеличено. Пять месяцев, с января этого года, после злосчастного «новогоднего боя» линкоров, в Мурманск не приходили конвои, а тут сразу два пришло в подряд. В США не только выполнили заказ на две тысячи укороченных шасси, но и увеличили его вдвое за вынужденный «простой». А еще доставили полторы тысячи укороченных шасси «шевроле» для бронировки БТР-40. Он сам изменил индекс машин на привычный в его реальности. К тому же разницы никакой, если не считать что оба бронетранспортера на самом деле должны появиться через пять лет, но теперь история внесет коррективы. А сейчас нужно поспешать в занятый танкистами Черняховского Миргород — маршал понимал, что немцы приложат все силы для деблокирования окруженной группировки 6-й полевой армии и 4-й танковой группы. Странно, но именно они в реальной истории угодили в Сталинградский «котел», вот только Паулюс фельдмаршалом не стал, погиб прошлым летом — Харьков оказался заклятым местом и для германской армии…

Эти боевые машины не успели на Великую Отечественную войну, на опыте которой и создавались. До них тогда «руки не дошли», как частенько и бывает…

Глава 13

Война оставила на земле ужасающие следы, с которыми, пожалуй, только пресловутое «Батыево нашествие» могло в какой-то мере сравниться. А тут не конница, многотонные танки несколько раз прошлись, и не мелкими группами — полнокровными бригадами, атакуя и контратакуя, сходясь в беспощадные схватки, расстреливая друг дуга так, что черные дымы, перемешанные с клубами густой пыли, заволокли степь… Сражение пошло исключительно маневренное, везде виднелись остовы грузовиков, искореженные бронетранспортеры, обгоревшие «туши» танков, некоторые до сих пор чадили. Жара несусветная, солнце припекало, запах гари и начавшие пованивать трупы отравляли воздух, «сладость» вызывала тошноту. Из сгоревшего Т-34 МК вытаскивали обугленные тела танкистов — маленькие, будто детские — таков огонь, никого не жалеющий своим пламенем. И хотя маршал привык видеть картины смерти, но отводил взгляд от жутких зрелищ — все же нервы не железные, не стоит лишний раз их трепать. Но советских танков было относительно немного, где-то с батальон, танков противника подбито вдвое больше, ведь на дворе сейчас стоит лето сорок третьего года, не сорок первого. А это сразу видно — немецкой бронетехники пожгли немало, чему способствовала скверная бортовая защита «панцеров» — всего тридцать миллиметров на средних танках и штурмовых орудиях, а на «хетцерах» и того меньше — двадцать. Правда, там есть еще пятимиллиметровый «экран», но они легко сшибались попаданиями фугасных снарядов, даже близкими разрывами. И само поле недавнего сражения о многом говорило маршалу, Григорий Иванович «читал» его как увлекательную книгу.

Страсти здесь два дня в подряд кипели нешуточные — подошедшая германская танковая дивизия попыталась прорваться к Миргороду извне, нанеся деблокирующий удар, только на пути ее встала вовремя выдвинувшаяся гвардейская мотострелковая дивизия, принявшая первый и самый сильный удар. У гвардейцев было, судя по обозначенным позициям и вырытым окопам где-то два часа на подготовку обороны, и они успели, благо земля не каменистая, а украинский жирный чернозем. Противотанковой артиллерии теперь хватало — в каждом мотострелковом полку дюжина сорокапяток, по четыре на батальон, и втрое больше противотанковых ружей. Плюс американские базуки — поставив шесть тысяч в прошлом году, американцы на этот раз не стали прекращать ленд-лиз, наоборот, значительно увеличили, а скоро и нормальные гранатометы в войска пойдут — свои будут, хорошо зарекомендовавшие себя в будущем времени РПГ-7. Но и базуки в пехоте уже полюбили, и они в широком ходу — в американских дивизиях инфантерии их шесть сотен по штату, в советских соединениях на порядок меньше — всего два десятка на полк. Мало до обиды, но хоть что-то, чем ничего — базуки в основном в противотанковые бригады идут, в роты «истребителей танков» приданного пехотного батальона.

Но и без базук, сорокапяток и ПТР, в каждой стрелковой дивизии есть, чем немцев встретить — имеется дивизион «гадюк», а тем «наплевать» на лобовую броню всех вражеских средних танков и штурмовых орудий. Да оба артиллерийских полка, гаубичный и легкий пушечный с ЗИС-3, выкатили на прямую наводку. И подошла противотанковая бригада одним дивизионом, и вовремя. При этом комдив, старый его знакомец по боям в Испании в Университетском городке Мадрида, тогда капитан, а сейчас генерал-майор, действовал грамотно и умело — пушки поставили «кустами», целой сетью опорных пунктов, обход которых приводил к тому, что вражеская бронетехника поневоле подставляла борта под убийственный орудийный огонь. Наползающие «четверки» и «тройки» вышибали сразу же, борта бронебойные болванки ЗИС-3 совсем не держали. «Гадюки» встречали исключительно огнем в лоб, к тому имелись подкалиберные снаряды, предназначенные для «тигров». Вышибали не только танки, но и остальной парк бронетехники, очень пестрый — «штурмгещютце», «хетцеры» и похожие на гробики с передней парой колес угловатые бронетранспортеры. «Тележка Харона», среди солдат на их счет ходила такая мрачная шутка. А вот «тигров» с «леопардами» было не видно, как Кулик не вглядывался, но новых танков он так и не заметил. Хотя пару «панцер-ягеров» на шасси Pz-II разглядел — те еще встречались на фронте, но с каждым месяцев становилось все меньше и меньше по вполне понятным причинам. Их производство давно прекратили, в вермахте пошла замена на «хетцеры» которую вызывали жуткую ненависть у советских танкистов — низенькие угловатые машины с 75 мм «пакостью» стали опасным противником, частенько действуя из засад. Этих самоходок становилось все больше и больше с каждым месяцам — дешевую и не менее эффективную замену дорогим «штургещютце» начали выпускать на чешских заводах в больших количествах, вызывая затейливую ругань по адресу «братушек»-чехов. А сам маршал был недоволен больше всех — ведь эта машина появилась на фронте на полтора года раньше. И если ее выпуск доведут до одной тысячи штук в месяц, то потери у РККА в танках резко увеличатся, так как вражеская пехота получит подвижное и хорошо забронированное со лба противотанковое средство, причем массовое, придаваемое дивизиям.

— Ага, а это штурмовики поработали, — Кулик хмыкнул, разглядывая искореженные взрывами легкие 105 мм гаубицы. Теперь борьбу с вражеской артиллерией вела авиация — треть от всех дивизий были штурмовыми, по сотне самолетов в каждой — два полка на ИЛ-2, и один на истребителях «як» — эти предназначались исключительно для сопровождения, других задач им не ставили, только уберечь «горбатых» от «мессеров».

Колонна прошла мимо огневых позиции артполка, отброшенной от города на два десятка километров панцер-дивизии. Немцам крепко досталось — атаковав с фронта окопавшуюся пехоту, они нарвались на сильный фланговый удар мехкорпуса Полубоярова, которого поддержал командарм 2-й ТА генерал-полковник Лизюков, бросивший в обход с противоположного фланга танковую бригаду с мотоциклетным полком.

Понесшая потери в предшествующих боях панцер-дивизия с «несчастливым» 13-м номером, быстро откатилась от Миргорода, местечка, когда-то воспетого одним известным писателем, и сейчас сильно пострадавшего от войны. Немцы сопротивлялись отчаянно, гарнизон практически весь уничтожили мотострелки Черняховского. Затем их выбили фрицы, но подошедший мехкорпус восстановил «статус кво». И вот очередная попытка, противник дошел до предместий, только на этот раз подошел авангард 2-й танковой армии, и «кольцо» сомкнулось, а в нем оказалось что-то около десятка пехотных дивизий, и вроде три танковых, но уже хорошо потрепанных…

Этот танк, первый ОБТ, опоздал на войну, хотя опытные образцы были сделаны в победном 1945 году. А вот средние Т-44, как и тяжелые ИС-3 в боях не участвовали — сотни изготовленных новейших машин, великолепно забронированных, по решению Ставки «придержали» в тылу…

Глава 14

— Как только 1-я и 3-я панцер-группы закончат сосредоточение, я немедленно прикажу наступать на Миргород и пробивать «коридор». Из «котла» им навстречу ударит 4-я танковая группа — в ней осталось около трехсот танков, в каждой из окруженных дивизий примерно по два батальона, кроме 13-й, понесшей значительные потери — генерал-полковник Рейнгардт просто поторопился, нельзя вводить в сражение танковые соединения по частям. Всего у меня полторы тысячи танков, вполне достаточные силы для нанесения решающего удара, вы не находите, Эрих?

«Шнелле-Гейнц» пребывал в состоянии лихорадочного возбуждения, правда, в душе, внешне это никак не проявлялось, за долгие годы службы он хорошо научился, и сдерживать, и скрывать обуревавшие его эмоции. И сейчас отчетливо понимал, что судьба предоставила ему самый замечательный шанс, наступил тот самый «звездный час», которого ждет каждый военачальник, который обессмертит его имя в веках, как случилось со знаменитым Ганнибалом в сражении при Каннах. То, что предстояло сделать, станет намного более значимым, чем все окружения и «котлы», которые ему удавалось провести раньше, а их было немало. Еще в тридцать девятом ему удалось со своим моторизованным корпусом провести операцию на окружение одной польской дивизии в «коридоре», а другую оттеснить на север. Затем последовало наступление, вернее прорыв из Восточной Пруссии до Бреста, уже фактически ничего не решающий, польская армия хотя и сопротивлялась, но уже рассыпалась. А в самом Брест-Литовске он провел парад, показав вступившим в город большевикам силу германских панцерваффе.

На Западном фронте в сороковом году победы были уже более значимые — одно наступление «серпом» через Арденны и прорыв под Седаном много стоят. А затем был потрясающий бросок до Ла-Манша, стремительное продвижение до Дюнкерка, и случилась бы грандиозная катастрофа для фактически окруженной почти миллионной группировки бельгийцев, французов и англичан. Но тогда в решающий момент Гитлер отдал странный «стоп-приказ», и два дня дивизии его корпуса пребывали словно в оцепенении. И это напрасно потерянное время сыграло злую шутку — англичане побросали вооружение, оставили союзников на пленение и спешно эвакуировались через «канал» на многих сотнях утлых суденышек. Спасая свой экспедиционный корпус от «острова» пришла армада яхт, баркасов, рыбацких шхун и лодок, и конечно, корабли Ройял Нэви, куда без них. Зато в следующей операции, уже только против французов, оставшихся в одиночестве, ему удался прорыв в обход «линии Мажино», точь в точь повторявший его «бросок» до Брест-Литовска, только эпический по своему размаху и задействованным силам, весьма внушительным, приведшим к окружению двух французских армий, но сама Франция к тому моменту капитулировала.

Зато в сорок первом году, назначенный командующим 2-й танковой группой, он достиг своих значимых побед. Вначале сыграл свою роль в окружении трех армий в «выступе» у Белостока, затем еще одной в Минском «котле». Рывком дошел до Смоленска, и восточнее его чуть не соединился с танками из 3-й панцер-группы генерал-полковника Гота, но у большевиков осталась тонкая «кишка» короткого «коридора, по которому они кое-как снабжали четыре окруженные армии, если все подсчитать. Но опять последовал от Гитлера очередной, после Франции, и более странный по своей сути 'стоп-приказ». Стремительное продвижение на Москву двух танковых групп на Москву было остановлено, А ведь его танки прошли более шестисот километров, до вражеской столицы оставалось менее четырехсот, рукой дотянутся, ведь совсем немного. Две недели на доставку бензина и боеприпасов, придет пополнение — хотя потери были относительно небольшие, большевики до Днепра больше разбегались и сдавались в плен, чем сражались, но там началась другая война — русские показали невиданную прежде стойкость, у них откуда-то появились свежие кадровые дивизии. Но это лишь несколько корректировало планы — следовало наступать дальше с прежней энергией, сокрушая все на своем пути. И группа армий «Центр» уже в сентябре была бы в Москве, полки прошлись парадным маршем по Красной площади. Но Гитлер озаботился северным направлением на Петербург, и южным на Киев. И оно понятно — там большевики оказали неожиданно стойкое сопротивление, и группы армий «Север» и «Юг» буквально уперлись в протяженные оборонительные рубежи, пусть наспех созданные.

На север был отправлен всего один моторизованный корпус, причем слабого состава — этого и не хватило для прорыва к Ладоге, особенно когда там у русских возглавил войска маршал Кулик, фактически сломавший все планы по взятию столицы Российской империи. Зато с севера на южном направлении наступала его танковая группа, переименованная в армию. И как всегда, достигнут полный успех — пять русских армий окружены в гигантском «котле», где и сгинули во второй половине сентября, большей частью сдавшись в плен. И лишь после этого началось наступление на Москву, операция «Тайфун», на которую возлагали грандиозные планы, ведь тогда, в начале октября все казалось, что окончание войны близко как никогда. И ему удалось сокрушить Брянский фронт, хотя сопротивление стало воистину ожесточенным — большевики уже оправились от потрясения. Окружили две армии, но пройдя вперед, наткнулись на армии непонятно откуда появившегося Центрального фронта. И началось долгое и мучительное «прогрызание» одной оборонительной линии за другой. А вот наступление танковых армий Гота и Гепнера вообще не задалось с самого начала — русские уже пришли в себя, развернули огромное количество противотанковых частей — принялись устанавливать на свои устаревшие танки, появившиеся на фронте длинноствольные «гадюки», ставшие настоящим кошмаром панцерваффе, и до сих пор представляющие жуткую опасность для любого танка вермахта.

Какая тут Москва — его танки даже не дошли до Тулы, пробившись через грязь, и уткнулись в русские позиции с тяжелой артиллерией. В центре натиск двух панцер-армий был остановлен большевиками за Вязьмой, на новой укрепленной линии. Потеряв три четверти танков, какое может быть дальнейшее наступление для вермахта, даже Гитлер понял, что пора переходить к обороне, ведь пошел снег, ударили морозы. И вот тут нарвались на мощное контрнаступление, поначалу дрались, потом германские войска начали отступление, порой в панике, и на всех направлениях…

— Вполне хватит, Гейнц, танков у нас достаточно. Вы занимаетесь Юго-Западным фронтом, я начну действовать против Центрального фронта генерала Конева. Панцер-дивизии от Смоленска и Пскова заканчивают переброску, надеюсь, что русские там не начнут наступление, там проводят отвлекающие удары. К тому же там эшелонированные линии обороны, которые вряд ли смогут прорвать первым натиском — у большевиков нет таких резервов, чтобы иметь под рукою каждый раз по танковой армии.

— Я про это говорил Гитлеру — незачем держать на второстепенных направлениях по несколько танковых дивизий, какой толк. Лучше их перебросить на главный участок, где решается судьба войны. Но командующие уперлись — Бок вообще не желал ничего отдавать, и Кюхлер тоже. Оба не понимают, что оставшаяся одна дивизия на группу армий не играет роли…

Сентябрь 1939 года — германские войска парадным маршем выходят из занятого ими Брест-Литовска, бойцы и командиры РККА «принимают» город. Гудериан приторно улыбается комбригу Кривошеину, оба говорят на французском языке. И не важно, что советский генерал еврей, два года тому назад вернулся из Испании, где полковник «Мелле» командовал единственной танковой бригадой республиканцев…

Глава 15

— А вот и 3-я «панцер-группен» из небытия вынырнула, вместе с самим Гейнцом Гудерианом. Наступает решающее сражение, вот так-то.

Иван Данилович искоса посмотрел на командарма 2-й танковой Лизюкова — Александр Ильич чуть кивнул в ответ, пользуясь моментом пока маршал закуривал сигарету, небрежно бросив на стол желтоватую пачку с нарисованным на ней верблюдом. И еще раз внимательно взглянул на Григория Ивановича — тот был неестественно веселым, нездоровый румянец разлился на щеках, по лицу иной раз пробегала судорога — такой нервный тик порой часто одолевал генералов, на которых сваливался тяжкий груз ответственности. Что еще говорить в такой ситуации о маршале Кулике, которого Ставка постоянно отправляла на самые решающие направления — под Ленинград в сорок первом, в прошлом году на Дальний Восток, а сейчас уже на Украину, где уже целый год велись ожесточенные боевые действия, причем переменным успехом. Особенно ожесточенной была борьба за Харьков и Донбасс, пока в феврале окончательно не выбили немцев. Но противник в июне начал широкомасштабное наступление, которое остановили пусть и с трудом, но в сражение не ввели танковые армии. И правильно сделали, потому что в июле сами перешли в наступление и пока очень успешное, одновременно введя в бой более пяти тысяч «тридцатьчетверок».

Дело в том, что индекс Т-43 в войсках не прижился, нет, в документах и рапортах писали как надо, но внешне танки практически не отличались, так что красноармейцы и офицеры всегда использовали прежнее именование. К тому же численность и пропорция Т-34 МК постоянно снижалась, их выпускал только нижнетагильский завод, до семисот танков в месяц, примерно столько же производили все другие заводы вместе взятые, но уже новых торсионных Т-43, лучше бронированных, и не с «гадюками», а 85 мм пушками. Плюс две с половиной сотни самоходок — две трети старого типа со 122 мм гаубицей, остальные новейшие «истребители» со 107 мм пушками. А вот распределение, как Ивану Даниловичу высказался вчера Лизюков, было «несправедливым» — все видели, что 4-я танковая армия всегда получает исключительно новейшую технику, причем в приоритетном порядке. Жаловаться из командармов никто не рискнул, а на все сетования Кулик отвечал одно — «кто как дерется, тот так и получает, все по заслугам».

— То, что успели выдвинуть вперед мотострелковые дивизии и противотанковые бригады, хорошо, по ним и придется главный удар, самый сильный. Предупредите комдивов и комбригов — драться придется в окружении, никаких отступлений. Их задача «сточить» панцер-дивизии, выбивать танки, как можно больше танков. Учтите, то, что не сегодня-завтра будет брошено немцами в бой, это «поскребыши», все резервы, которые только смогли собрать. И восполнение потерь пойдет от текущего производства, а оно у противника пока меньше, чем у нас. К тому же частью сил приковано к Испании и Марокко, к Персии — танков нигде не хватает. А то, что против нас сам Гудериан, как явствует из допросов пленных вообще здорово. И не смотрите на меня так — если здесь сам командующий панцерваффе, значит одно — ставки сделаны исключительно на победу, и в бой будут брошены все танки. И ничего другого немцам не остается, как уничтожить ваши танковые армии в лобовом столкновении, так как обойти их просто нельзя.

Черняховский посмотрел на Лизюкова, тот с хмурым взглядом уставился на карту, которую повесили на стенке специально для маршала — тот возле нее стоял четверть часа, водя пальцами и что-то подсчитывая. Потом повернулся к ним, и с нескрываемой радостью потер ладони.

— В принципе понятно, что замыслил Гудериан. Пробить «коридор» на Полтаву, как раз через Миргород, на стыке ваших армий — немцы их первым делом вычисляют. Затем, думаю, будут бить вас поодиночке, раздвинув армии, — маршал характерно, как бросившийся в воду пловец, развел руками. И затушив окурок в пепельнице, продолжил говорить:

— И это здорово, ведь твои корпуса прижмут к Днепру, Иван Данилович, и добьют в Кременчуге, в полном окружении, блокировав подошедшими пехотными дивизиями. Отрубят нам одну «клешню», так сказать.

Черняховскому смешок Кулика очень не понравился, неестественная возбужденность маршала настораживала, хотя уверенность всегда придавала сил. Да и Александр Ильич смотрел настороженно — уже догадавшись, что произойдет с его армией на втором этапе. И машинально поморщился от первых слов Григория Ивановича, когда тот продолжил говорить дальше, и, видимо, его слова отражали мысли командарма.

— Затем тремя группами они сметут нашу 2-ю танковую армию, отбросив ее к Харькову, а дальше полный простор для комбинаций. Возможно, обрушаться с фланга на Рыбалко, тогда Центральный фронт могут скрутить, как горячий блин со сковороды. Или навалится на Лелюшенко всеми силами, открыть дорогу на Харьков и Донбасс. Так это просто здорово!

Маршал хихикнул, и это не понравилось обоим командармам, серьезно озадаченных словами и реакцией главкома. Вот только смешок будто растаял в воздухе, и лицо Кулика приняло прежний, привычный для всех вид, стало суровым и жестким, словно вырубленное топором.

— Что смотрите, орлы, никогда еще Гудериана не били? А придется, тут вопрос ребром, или мы их, либо они нас. Второй вариант мне категорически не нравится, и его допускать нельзя — потому что у нас в трех армиях по одной тысячи танков, да еще тысяча в отдельных мехкорпусах, а у немцев не больше двух, и то со штурмовыми орудиями. Дело в другом — отмечены эшелоны с танками от Пскова и Орши, для наступления немцы стягивают все боеспособные танковые дивизии, оголив северное и центральное направление. А потому сразу после того, как здесь будут втянуты в сражение все немецкие панцер-группы, армии Говорова и Рокоссовского немедленно перейдут в наступление всеми силами — а там полторы тысячи танков собрано в пяти мехкорпусах, не считая отдельные батальоны. Да и у Конева сейчас две с половиной тысячи танков, и он идет на Киев. Атаковать на двух расходящихся направлениях вермахт не сможет, так что армии Центрального фронта будут сдерживать, но это вряд ли получится — выдвигается 6-я генерала Романенко и конно-механизированная группа генерала Доватора. Так что наступление будет развито уже вторым эшелоном, а танкисты Рыбалко попробуют зайти в тыл Гудериана. И как только везде пойдет «мешанина», начнется наступление Северо-Западного и Западного фронтов.

Вот теперь все стало предельно ясно — маршал просто обрадовался сосредоточению главных сил панцерваффе, и как человек немного суеверный, боялся «спугнуть судьбу».

— Вопрос в другом — сможем ли мы остановить ударные «кулаки», или все же придется пятиться. Учтите — Гудериан перебросил все, что было — все четыре тяжелых танковых батальона «тигров», а также «леопарды». Да, и появились «пантеры», много «пантер», видимо с заводов, новенькие. А это означает, что Роммеля оставили без поддержки. Так что выкладывайте свои соображения, как воевать со «шнелле-Хайнцом» будете…

Карта гражданской войны в Испании с июля 1936 по март 1939 года. «Танками» обозначены места главных сражений, в которых собственно настоящей бронетехники было немного — франкисты использовали германские и итальянские пулеметные танкетки, республиканцы пушечные танки Т-26 и БТ-5…

Глава 16

— Для действий крупных механизированных объединений местность самая подходящая, мой фюрер. Еще три дня, и мы закончим полное сосредоточение обоих танковых групп, а с учетом находящихся пока в резерве дивизий СС, которые принимают пополнение бронетехникой, то уже через неделю доведем численность каждой панцер-группен Восточного фронта до четырех полнокровных танковых дивизий, включая одну резервную.

Гудериан говорил осторожно, но твердо, прекрасно понимая, что Гитлер, как верховный главнокомандующий, обуян какими-то сомнениями. И оно понятно — наступление русских сразу всем южным крылом и у фельдмаршала Манштейна породило некоторые сомнения, иначе бы Эрих не взял дополнительную двухдневную паузу на разгрузку прибывшей из-под Орши 9-й танковой дивизии. Но больше ждать нельзя — надо наступать, иначе русские наводнят внешний обвод окружения своей многочисленной пехотой, а дивизий у них даже по скромным оценкам в полтора раза больше, но скорее вдвое, и это без учета резервов, которые у Сталина, несомненно, имеются, вот только непонятно, сколько и какого качества. Если обычные номерные, то это одно, а вот если пододвинута гвардия, то это намного хуже — тут много автотранспорта и полностью моторизованной артиллерии.

— Думаю, четырех вполне достаточно, но было бы лучше, если численность наших танковых объединений на Восточном фронте выросла бы до шести, а лучше до семи панцер-группен. Каждая из них будет наподобие прежних моторизованных корпусов, только входящие в их состав дивизии сейчас по новым штатам в полтора раза сильнее. Этого достаточно — летом сорок первого 4-я танковая группа генерал-полковника Гепнера дошла до Петербурга, имея всего три танковых и две моторизованных дивизии.

— И где мы возьмем танки, Хайнц? У нас их просто нет — мы и так собрали все, что было под рукой, и при этом 5-я танковая группа у Роммеля в Персии, а 6-я из Франции переброшена в Испанию, где американцы и местные коммунисты проявляют удивительную наглость, начав наступление и выбив наши дивизии из Португалии.

— Есть дивизии СС, мой фюрер, — не хотелось «отцу панцерваффе», но он пошел на «поклон», как сказали бы русские, к всемогущему рейхсфюреру СС Гиммлеру. Отношения с ним были натянутые до предела, но ссориться тоже не хотелось, причем обоим. А в сложившейся ситуации настоятельно требовалось получить пару танковых объединений, изыскав внутренние резервы. Гиммлер смог это сделать, теперь самому Гудериану пришлось смирить гордыню, и просить у фюрера пойти на то, от чего он раньше категорически отказывался, не желая иметь под своим командованием не подчиненные ему лично соединения. Потому и «ободрал» все моторизованные дивизии, оставив от них только нумерацию со штабами и знаменами, зато в танковых дивизиях появилась третья бригада из панцер-гренадеров. А вот в штабе ОКХ он после этого вызывал стойкую ненависть — все полтора десятка дивизий пришлось заново восстанавливать, причем исключительно за счет новобранцев. Как немцев, но главным образом за счет союзников — наиболее надежных венгров и хорватов три четверти, испанцев, голландцев и фламандцев две трети состава, нестойких духом румын до половины, а совсем ненадежных и трусоватых итальянцев, отправляемых дуче, до трети от общей численности. Как русских «хи-ви», французов и всяких жителей нынешнего «Евросоюза» — поляков, валлонов и прочих чехов, что встали под знамена вермахта. Вот тут СС стояло в заведомо выигрышной позиции — ведомство Гиммлера имело многочисленные полицейские формирования, причем туда охотно шли добровольцы, чтобы не попасть в вермахт по мобилизации. Это позволяло зачислять часть фольксдойче с оккупированных территорий, а заодно отбирать из местного брода самые лучшие кадры, оставляя вермахту под мобилизацию все остальное отребье.

— По дивизиям СС вам надо говорить с Генрихом, Хайнц — у вас в подчинении и так четыре лучших в рейхе танковых дивизии.

— Я только что говорил с ним, мой фюрер, — слова пришлось выдавливать, буквально «наступая на горло собственной песне», как сказали бы люди, наделенные поэтическим даром.

— Мы приняли решение развернуть две танковые группы СС. В каждой по две танковых и одной моторизованной дивизии СС. Рейхсфюрер отдает дивизию «Полицай», что воевала на северном направлении под Петербургом, и дивизию «Нордланд» из голландских, датских и норвежских добровольцев, что вступили в СС в прошлом году и воевали в составе «легионов». Обе полностью моторизованы, трех полкового состава в три батальона. Четвертый батальон из штурмовых орудий «хетцер», они приданы каждому полку, который таким образом будет переформирован в бригаду.

— Вы определились с командованием новых панцер-группен? Мне сказали, что штабы и тыловые службы уже сформированы.

Гитлер спросил настолько быстро, что Гудериану стало моментально ясно, кто ему «вывернул руки». Фюрер никогда не доверял генералам вермахта, и всячески усиливал именно ваффен-СС, в лояльности «черной гвардии» он нисколько не сомневался — ведь они присягали ему лично.

— Да, первый корпус… вернее группу, возглавит генерал-полковник Хауссер, вторую генерал танковых войск Дитрих.

Эсэсовские звания Гудериан принципиально игнорировал, а «Зеппа», в чьих способностях сомневались все генералы, имевшие «удовольствие» с ним общаться, назвал только потому, что тот был любимчиком Гитлера, и портить отношения с фюрером ради этого мясника и маргинала не хотелось. К нему приставлен отличный начальник штаба генерал Раус, который и станет фактическим командующим. Оба «танкиста» ваффен-СС настроены к Гиммлеру неприязненно, и этим обстоятельством следовало воспользоваться. Ведь если удастся со временем перетянуть их на свою сторону, то он получит определенную опору не только в армии, но и в СС — фронтовики презирают тыловых крыс, и этим все сказано. С одной стороны решение вынужденное, но с другой моментально открывается множество перспектив. К тому же под его командование перейдут две новых панцер-гренадерских дивизии, а где для них Гиммлер достанет по сотне «хетцеров» самого Гудериана нисколько не волновало. Дело в том, что продукция чешских заводов идет исключительно вермахту, а это означает неизбежный конфликт Гиммлера с Браухичем и Кейтелем, что «отцу панцерваффе» только на пользу…

Танковая дивизия «Тотен копф» готовится к наступлению на Харьков. В отличие от армейских номерных дивизий панцерваффе, эсэсовцы были куда лучше вооружены и снабжены. В них имелись как тяжелые танки «тигр», так и новейшее автоматическое оружие типа «штурмгеверов», да и сама экипировка панцер-гренадеров говорит о многом…

Глава 17

— Как американцы могли проморгать такое нападение, да за это дело всех виновных под трибунал отдавать нужно, и без всякой жалости расстреливать! Нет, ну надо же так опростоволосится!

Главнокомандующий войсками Дальневосточного направления маршал Советского Союза Тимошенко никогда не отличался ни вежливостью, ни мягкостью, а потому слов не выбирал. Стоявшие перед ним навытяжку моряки чувствовали себя скверно, бывший нарком обороны был раздражен до крайности. Да и оба советских адмирала, командующий ВМС ДВН адмирал Исаков и командующий СТОФ вице-адмирал Левченко, экстренно прилетевший с Камчатки, были ошеломлены внезапным изменением стратегической обстановки на ТВД, причем в худшую сторону, при которой общая картина войны радикально изменилась.

— Ладно, докладывайте все по порядку, надо знать, о чем нам в Москву сообщать. И насколько глубока та яма дерьма, в которую попали. Что уж там, докладывайте, с вас спрос, Гордей Иванович, раз в Петропавловске сидите. Да сядьте вы все, что столбами верстовыми стоите, тут думу надо думать, такие вопросы с кондачка не решают!

Семен Константинович нервно дернулся, моряки уселись на стулья — по напряженным позам было видно, что готовы вскочить в любой момент. А ситуация такова, что страшно трубку прямого провода взять, но время еще есть, в Москве еще продолжается ночь, и «хозяина» под утро будить не принято. А тут вот такое происшествие, что Левченко на самолете из Петропавловска в Харбин вылетел, благо дальности полета у «летающей крепости» В-17 хватало с избытком. На вице-адмирала смотреть было страшно — лицо осунулось, стало землистым, глаза красные.

— Высадили прошлой ночью десант, на Атту союзники аэродром построили, способный принять до полусотни самолетов, но там был только два десятка патрульных «вентур», что вели поиск японских подводных лодок, да несколько «лайтнингов». Я получил подробную радиограмму от наших моряков, что вовремя убрались от острова. Японцы сажали свои самолеты прямо на полосу ночью, причем им с земли подсвечивали ее — судя по всему, на острове находились японские диверсанты и шпионы, высадившиеся с подводных лодок. Они атаковали и истребили американский гарнизон — там было несколько сотен солдат и офицеров на обслуживании армейского аэродрома, радиостанции и локаторной станции. Последняя была выведена ими из строя, так как прямо на полосу стали садится двухмоторные самолеты, или транспортные, либо бомбардировщики, приспособленные для перевозки солдат. Десант быстро захватил аэродром, и вместе с диверсантами занял весь остров, подойдя утром к пристани, которую начали обстреливать из минометов и легких пушек. Наш траулер получил два попадания, но смог отплыть вместе с двумя американскими фрегатами, что занимались патрулированием. Их и потопили японские палубные самолеты ближе к полудню, как и наш транспорт у острова Медный, до которого три сотни километров.

— Час от часу не легче, откуда там взялись у японцев авианосцы? Почему их не обнаружили раньше?

Маршал уставился в адмиралов, те стоически выдержали взгляд, Левченко удосужился пояснить:

— Скорее всего пришли с юга, со стороны океана — там наблюдение ведется халатно. К тому же три дня стояла облачная погода, только позавчера небо стало не таким облачным. Вот этим случаем японцы и воспользовались, их наблюдатели вели разведку не только гарнизона, но следили за погодой. Авианосцев три, это союзники выяснили и сообщили мне перед вылетом сюда, но возможно, есть и другие. Да, вчера на острова японцы начали перебрасывать свои самолеты — бомбардировщики «бетти» и истребители «зеро». Эти названия даны американцами, все типы морской авиации с большой дальностью полета, способные легко долететь от японских островов. Авиагруппы будут действовать с аэродромов захваченных островов. Ведь кроме Атту и всей «Ближней» гряды, захвачена Кыска, там тоже есть аэродром, и с ней так называемые «Крысьи» острова.

— Да вы мне хоть покажите, где все это находится, я ведь даже не предполагаю, — взревел маршал, и ткнул пальцем в большую карту, которую специально расстелил на столе. Левченко взял карандаш и быстро вывел дугу, негромко пояснил, водя грифелем по карте.

— Вот Атту, до наших Командорских островов более трехсот километров, до побережья Камчатки оттуда еще четыреста, до Петропавловска все шестьсот. До побережья Аляски полторы тысячи километров, до Кыски триста километров. Вот эта гряда — мимо нее на Камчатку дороги нет, базовая авиация может потопить любой корабль, даже конвой. До бухты Провидения на Чукотке больше тысячи километров, возможно, что вражеское авианосное соединение нападет на формируемую «ЭОН», там собрано два десятка транспортов и три ледокола. Выход по Северному Морскому пути начнется только через неделю согласно утвержденным графикам. В пути еще три транспорта, их приказано ожидать…

— К чертям все эти таблицы, — взревел Тимошенко. И набычился, наклонив выбритую голову, с которой машинально вытирал платком пот:

— Вы представляете, адмирал, что будет, если всю партию стратегически важных грузов до Архангельска японцы там перетопят в бухте⁈ Вы под расстрел пойдете! И я с вами тоже! Так что пусть конвой немедленно уходит, опоздавшие догоняют. Оставьте им ледокол и пару кораблей для сопровождения. Мой письменный приказ получите, это все. Заварилась каша, аж на душе тошно. Это что же такое происходит — захватили у американцев островки, а нам удавку на шею натянули…

Маршал тяжело задышал, внимательно разглядывая карту. Затем взял линейку, что-то принялся вымерять. Снова утер пот, и глуховато спросил, медленно проговаривая слова:

— Что американцы намерены делать, Гордей Иванович? И чем мы им можем немедленно помочь?

— Начали бомбежки островов, вся флотская авиация участвует в налетах. На Командорские острова перебазировали истребительный полк, американские «лайтнинги» летают из Петропавловска. Подводным лодкам дано указание атаковать любой корабль, подходящий к Атту или Кыске. Но главная помеха во вражеских авианосцах — они могут сильно помешать проведению любой десантной операции…

Западная часть Алеутских островов имела стратегическое значение, начнись война между СССР и Японией, а она могла произойти, на это сильно рассчитывала Германия. И самураи даже предприняли ряд превентивных действий, произведя высадку десанта, вот только им «карты» смешало катастрофическое поражение «Кидо Бутай» у Мидуэя в июне 1942 года…

Глава 18

— Господа, победа в войне зависит исключительно от активных действий кригсмарине в целом, и нашей эскадры в частности. Если мы полностью перекроем поставки в Россию из Америки северными морями, то окажем тем существенную помощь вермахту — лишившись подвоза жизненно важных грузов, большевики поневоле снизят активность на восточном фронте — без поставок бензина и взрывчатки с порохами, много не навоюешь. К тому же наши союзники японцы успешно начали Алеутскую операцию, разорвав дальневосточные коммуникации между США и русскими. Осталось приложить максимальные усилия, и мы победим, господа.

Командующий военно-морскими силами в Норвегии адмирал Оскар Кумметц обвел взглядом собравшихся за широким столом флагманов наиболее сильной эскадры кригсмарине, составленной из лучших кораблей, когда-либо построенных на верфях фатерланда. Из ремонта вернулись линкоры «Тирпиц» и «Шарнхорст», и не одни, а сопровождая только что вступивший в строй новейший авианосец «Граф Цеппелин». Этот корабль по своему водоизмещению в тридцать пять тысяч тонн на испытаниях выдал ход больше 33 узлов, то есть ходил заметно быстрее линкоров, и чуть превосходя тяжелые и легкие крейсера. Авиагруппа на нем была внушительной — по эскадрильи истребителей, пикирующих бомбардировщиков и торпедоносцев, плюс шесть разведчиков, столь необходимых для проведения полетов над обширными пространствами Арктики и Атлантики. Все самолеты были японскими, но уже прошедшими модернизацию по внедренным предложениям германских специалистов — немного потеряв в дальности полета и чуть в скорости, была заметно увеличена боевая стойкость и надежность. Все машины получили протектированные бензобаки, бронеспинки, установили радиостанции, на них поставили более мощное германское вооружение — на истребителях, пикировщиках и разведчиках имелось в крыльях по паре 20 мм пушек и крупнокалиберных пулеметов, причем пикировщики и разведчики имели двойное предназначение. При налетах вражеской авиации они вполне могли стать надежным щитом, высокая скорость позволяла быстро настигать вражеские бомбардировщики. С производством собственной палубной авиации в рейхе решили не заморачиваться, хотя работы над модификациями «мессершмиттов 109» и пикирующих бомбардировщиков «юнкерс-87» велись еще до войны. Но теперь лихорадочно доводили до готовности массовый в люфтваффе истребитель «фокке-вульф-190» в модификации многоцелевого корабельного варианта, который был способен нести не только бомбы, но и авиационную торпеду, а также оснащаться дополнительными топливными баками и мощным вооружением, которое позволяло с легкостью сбивать любые вражеские самолеты. И как только они станут производиться на заводах, то все полученные от японцев самолеты станут без надобности — одна многоцелевая машина заменит все четыре типа. Но так как сейчас авианосцев было всего два, один здесь, другой в Индийском океане, то на них находились самые опытные летчики люфтваффе, прошедшие стажировку на японских авианосцах и принимавшие участие в боях над Тихим океаном. Еще два авианосца достраивались, один из них итальянцами, переделывающими лайнер, и в следующем году войдут в строй. И это все, лишь переоборудовались в Японии два будущих авианосца, с намного меньшей, на уровне 21–23 узлов скоростью. Да специально для охраны океанских конвоев от нападений субмарин на Средиземном море итальянцами перестраивалось несколько теплоходов, которые должны были стать эскортными авианосцами, причем тихоходными. На них было решено установить катапульты, а большая часть авиагруппы состояла из бипланов «фузилер 167» с низкой посадочной скоростью. И это было все, что можно сделать в условиях войны и сопряженными с ней финансовыми трудностями и ограниченности ресурсов. Да и находящихся в строительстве кораблей было немного — в основном эсминцы, миноносцы, тральщики, «шнель-боты». Из крупных кораблей в рейхе достраивали только авианосец «Петер Штрассер». Да еще легкие крейсера, два в Голландии и один во Франции, которые должны были получить новейшие 128 мм универсальные орудия, и обеспечить надежную противовоздушную оборону линкоров и тяжелых крейсеров от налетов вражеской авиации.

И это все, зато строительство «U-bot» нарастало с каждым месяцем, причем Кумметц знал, что уже серийно заложены большие океанские субмарины новейшего XXI типа, способные развить за счет необычайно мощной аккумуляторной батареи подводную скорость чуть ли не в пятнадцать узлов, а это давало возможность атаковать конвои, обгоняя тихоходные транспорты. К тому же лодка должна была получить огромную дальность плавания на уровне «карманных линкоров», которая позволяла дойти от берегов Норвегии до Японии, через Атлантику и огибая Африку. Сами субмарины оборудовались «шнорхелями», которые позволяли работать дизелям в подводном положении, и как сказал ему гросс-адмирал Дениц, командующий всеми «волчьими стаями», на вооружение поступила специальная акустическая торпеда, массового применения которой союзники вряд ли ожидают…

— У берегов Шотландии и Исландии опять собирается большой конвой, в прикрытии которого будут те линкоры, которые прошлый раз нам крепко досадили. Теперь у нас есть возможность вскоре взять над Королевским флотом убедительный реванш. Но вначале надлежит прервать сообщение полярным маршрутом, эта возложена на отряд контр-адмирала Эриха Бея.

Кумметц посмотрел на командующего крейсерскими силами — тот не скрывал своего торжества, хотя прекрасно понимал, что действует старая аксиома, по которой выполнение задачи возлагается на того, кто проявил инициативу, и это правило действует безотказно.

— Гросс-адмирал Редер утвердил план операции «Страна чудес», по которому линкор «Шарнхорст» в сопровождении легкого крейсера «Кельн» парализует русские коммуникации в Карском море, при этом разгромит конвой из двух десятков американских транспортов, что собраны у берегов Чукотки, и по донесениям японской разведки, в сопровождении ледоколов уже уходят через Берингов пролив. Появление наших кораблей в устье Енисейской губы для русских станет неприятным сюрпризом. Надлежит обстрелять портовые сооружения на острове Диксон, и, высадив десант захватить гавань. Ваши действия, Эрих, будут поддержаны нашими субмаринами — гросс-адмирал Дениц выделил пять «U-bots». Если удастся захватить ледоколы, но используя данные нашей «северной экспедиции» мы создадим в русском Заполярье две секретные базы с аэродромами, и полностью прекратим перевозки по СМП. Таких дерзких действий от нас большевики вряд ли ожидают. К тому же, если британские и американские крейсера, которые базируются в Мурманске, попытаются перехватить наши корабли, тем лучше. Мы получим прекрасную возможность свести с ними счеты. Для англичан это будет не бой со «Шпее» в Ла-Плате, а побоище в Карском море — перед ними будет не «карманный», а настоящий линкор…

Операция «Вундерланд» проводилась в 1942 году силами броненосца «Адмирал шеер» и подводными лодками кригсмарине. И за малым чуть не привела к разгрому конвоя «ЭОН-18», в составе которого в Мурманск из Петропавловска переходили лидер «Баку» в сопровождении двух эскадренных миноносцев…

Глава 19

— Откуда столько «пантер»? Там не меньше полсотни, целый батальон выдвинулся. Ладно одна рота на полк, пусть батальон, но массированно их только Роммель в Иране применяет. Никогда столько не видели.

Григорий Иванович хмыкнул, стараясь разглядеть через мощную оптику, что творится на рубежах, занятых гвардейской мотострелковой дивизией. Вот только видимость была уже никакая — артполки стали ставить плотный заградительный огонь, и теперь в дело включились и минометы. Старый, много раз отработанный тактический прием, еще со времен империалистической войны — любое наступление отражается именно артиллерией, орудия и минометы ставят плотный заградительный огонь, пройти через который пехоте невозможно по определению. А там подключались пулеметы, и те пехотинцы, что все же продрались каким-то чудом через «частокол» разрывов, ложились зачастую у ошметков проволочных заграждений. Это был тот самый «позиционный тупик», в который уперлись все воюющие армии. Появление танков вначале резко снизило потери атакующих «волн», но до идеи танковых войск тогда еще не додумались. Зато побежденные немцы оценили бронированные новинки, и появились панцерваффе, которые сейчас достигли своего пика развития. Первые два года мировой войны наглядно показали, что такое танковый «блицкриг», когда панцер-дивизии могли пройти за день до полусотни и более километров, но со временем, по мере опыта и насыщения советских дивизий противотанковыми средствами и артиллерией, «молниеносной войны» у противника уже не выходило. А в этом году вообще ни разу не было глубокого прорыва, да, могли вклиниться за день на десяток километров, самое большее, а дальше приходилось мучительно «прогрызать» оборону, с большими потерями, особенно в танках.

Вот и сейчас первую линию обороны противник смял массированным артогнем, и сразу же ввел в действие танковые дивизии, которые выдвинулись рывком из глубины, где сосредоточились вне зоны поражения артиллерией. Вот только скрыть накопление танковых и моторизованных частей в летнюю жару невозможно — на проселках поднимаются клубы пыли, да и авиация постоянно проводит разведку, «сушки» в сопровождении истребителей чуть ли не висят над линией фронта, а в глубоких тылах противника постоянно летаю «яки» и «ту», проводя фотографирование местности. Впрочем, немцы приготовлений особенно и не старались скрыть, они торопились как можно быстрее сосредоточить танковые соединения. И теперь ввели их в сражение на широком фронте — одна панцер-группа ударила по 2-й танковой армии генерала Лизюкова, а другая, здесь, на миргородском направлении схлестнулась с мехкорпусами и гвардейцами Черняховского, и началось эпохальное сражение, в котором бронетехники было не меньше, чем всадников в орде Чингисхана. И, пожалуй, даже на Курской дуге в той реальности танков было намного меньше. Тут же сошлись они сошлись лоб в лоб, и все потому, что командарм 4-й танковой поставил два мехкорпуса во второй линии, выдвинув далеко вперед четыре стрелковые дивизии — две своих, и пару резервных, спешно подошедших по пыльным дорогам полтавщины. То же сделал и генерал-полковник Лизюков — только задействовав полнокровный стрелковый корпус, пришедший форсированным маршем от Лебедина.

— Пусть дерутся в окружении сколько могут, — негромко произнес Кулик, оторвавшись от стереотрубы. Видимость с колоколенки была великолепной, пока не началось сражение, но сейчас на НП армии делать было нечего, пора перебираться на командный пункт, там со средствами связи гораздо лучше, даже прямой провод на Харьков проложили, в штаб фронта. А через коммутатор и со Ставкой, соответственно, связь имеется, правда из разряда, где фамилии употреблять не следует, и говорить прямо с «товарищем Ивановым» нельзя, только намеками. И еще раз взглянув на густую пелену дыма и пыли, Кулик стал решительно спускаться вниз по каменной лестнице.

— Это хорошо, что немцы решили напролом полезть, Иван Данилович, видимо их время поджимает, вот и торопятся.

Маршал закурил папиросу, отойдя под яблоню, усыпанную спелыми пока еще незрелыми, но уже крупными плодами. Взглянул на свой Т-43 — передвигался исключительно на танке, не хватало попасть под бомбежку. Пыхнул дымком и посмотрел на небо — сейчас не приходилось втягивать голову в плечи, и заранее подобрать укрытие на случай внезапной бомбежки. Связка «панцер плюс штукас» у немцев в очередной раз не сработала, да и не заработает уже никогда — противник утратил господство в воздухе еще с прошлого года. Все же когда у тебя самолетов втрое больше, и летчики чему-то научились, то с какой бы интенсивностью «эксперты» люфтваффе бы не летали, то рано или поздно им укорот будет дан. Да и прежние способы массирования авиации, ее быстрая переброска с разных направлений, и сосредоточение усилий на ограниченном участке огромного фронта, уже не приносили успеха противнику. Этому противодействовали спешным перебазированием истребительных дивизий И-185, которых стало уже семь, не считая флотских авиаполков, и еще две получали матчасть — производство теперь шло не только в Ленинграде, благо мотор довели до ума. Да и ЛА-5ФН оказался настоящим бойцом, и численность этих истребителей тоже возрастала с каждым месяцем. «Лаги» и «яки», «первые» и «седьмые», уже не выпускали, свернув производство к весне. Сейчас НКАП сосредоточил усилия на выпуске именно «лавок» и «яков» 9-й модификации, эти фронтовые истребители только сейчас смогли захватить небо, пусть пока только количественно. И то, что «лаптежники» встречались в небе крайне редко, а «хейнкели 111» перешли к ночным налетам их заслуга — повыбили вражеские бомбардировщики порядком, немцы тоже перешли к качественному усилению авиации новыми модификациями, не желая понапрасну терять самолеты с летчиками.

Да и фронтовой бомбардировочной авиации теперь хватало — на фронте днем летали с сильным истребительным сопровождением американские «митчелы» и «бостоны», а также ТУ-2, производство последних уже освоили на трех заводах, полностью прекратив изготовление ИЛ-4 в Комсомольске, и сократив выпуск ПЕ-2. Да и с ИЛ-2 пошли тем же путем, сделав выбор в пользу «бостонов» и крупных серий СУ-6 — эти самолеты оказались намного более эффективными, да и Сталин в их отношении сделал свой выбор — за массовостью теперь не гнались, делая упор на эффективность. И правильно — сейчас американцы и англичане начали перемалывать люфтваффе в Испании и Ираке, судя по сводкам, там идут настоящие воздушные сражения, с большими потерями противоборствующих сторон. Так что «выжидательная тактика» принесла определенные дивиденды — «ноша» стала полегче, а вот на союзников много чего навалилось, это им не отсиживаться за чужими спинами, пусть сами дерьма полной ложкой хлебнут.

— Воздух! Воздух!!!

Сильные руки командарма швырнули Григория Ивановича в отрытую «щель», Черняховский навалился сверху. Такая бесцеремонность вывела маршала из размышлений, но материться по своему обыкновению не стал — рядом так громыхнуло, что зубы лязгнули. Теперь оставалось только лежать и пережидать штурмовку «фоккеров» — эти самолеты буквально терзали ближние тылы, используя облачность, и пользуясь любым моментом. И тут же быстро уходя, благо имели высокую скорость. Бомбежка окончилась так же внезапно, как и началась. Маршала подняли, и первое что он увидел, так свой Т-43, горящий, и без башни. И тут же накатил липкий страх — спас перекур, если бы сразу залез на танк, то в нем бы и накрыло…

Ситуация из разряда тех, которые были невозможны по определению — этот бомбардировщик хотя и походил на знаменитый ПЕ-2, вот только атаки с пикирования не проводил…