На распутье

40

Судья, почувствовав опасность быть съеденным, с диким воплем как полоумный понесся прочь во все ноги… — Страшный голод разразился у осажденных поляков в Кремле. По свидетельству очевидцев, осажденные переели лошадей, собак, кошек, мышей; грызли разваренную кожу с обуви, с подпруг, ножен, поясов, с пергаментных переплетов книг; ели землю, в бешенстве объедали себе руки, выкапывали из могил гниющие трупы, и съедено было, таким образом, до восьмисот трупов, и от такого рода пищи и голода смертность увеличивалась. Стали и живые бросаться на живых.