На троих

Около трех часов в пятницу Стив Бланчард вошел в Национальный обменный банк Среднего Запада. В толстом твидовом пальто, глубоко засунув руки в карманы, он прошел мимо затянутого в униформу охранника, стоявшего у парадной двери со связкой ключей. Шаги Бланчарда гулко отдавались под сводами практически пустого вестибюля. Подойдя к окошку под цифрой «4», единственному, за которым еще работал кассир, Бланчард подождал, пока тот обслужит плотного, седовласого мужчину. После этого он шагнул к окошку, закрыв его своей спиной.

Маленькая медная табличка справа от окошка свидетельствовала, что кассира зовут Джеймс Кокс.

Бланчард вытащил из кармана сложенный листок бумаги и по мраморному прилавку продвинул его к кассиру. Тот развернул листок, прочел то, что было на нем написано, и, когда он снова поднял глаза на Бланчарда, у него был вид кролика перед пастью удава. Бланчард лучезарно улыбался. Кассир икнул и открыл ящик своего стола. Секундная стрелка сделала всего лишь два полных оборота, когда Бланчард развернулся и, не оглядываясь, быстрым шагом двинулся к двери.

Он уже распахнул ее и переступил порог, когда раздался крик Кокса:

— Останови этого человека, Сэм! Он только что ограбил меня!

Бланчард остановился сам и недоуменно оглянулся. Охранник, пышущий здоровьем толстяк с ярко-синими глазами, несколько мгновений стоял, как истукан, потом очнулся, выскочил на улицу, левой рукой схватил Бланчарда за плечо, а правой потянулся к револьверу, висевшему у бедра.

— Какого черта? — возмутился Бланчард.

Охранник грубо втащил его в банк, тыча револьвером под ребра. Тишина, предшествовавшая окончанию рабочего дня, сменилась возбужденным перешептыванием, шумом отодвигаемых стульев: сотрудники банка повскакивали из-за столов. Кокс выскочил из-за перегородки. отделявшей кассиров от клиентов, за ним следовал президент банка Эллард Хоффман. Кассир сжимал в правой руке листок бумаги.

— Он меня ограбил! — выдохнул Кокс, подбегая к Бланчарду и охраннику. Взял все, что было в кассе!

Бланчард в изумлении покачал головой.

— Я просто не верю своим ушам, — он смотрел на Кокса. — Вы что несете? Вы же знаете, что я вас не грабил.

— Загляни в его карманы, Сэм, — верещал Кокс. — Именно туда он положил деньги.

— Да вы просто сумасшедший! — Бланчард изумлялся все больше.

— Давай, Сэм, проверь, что у него в карманах! — кивнул Хоффман.

Охранник приказал Бланчарду повернуться к нему спиной и поднять руки. Бланчард подчинился. Судя по выражению его лица, он все еще не верил, что все это происходит именно с ним. Охранник похлопал его по карманам пальто и нахмурился. Сунул руку в один карман, потом в другой, отступил на шаг, недоуменно разглядывая добычу: тощий бумажник из свиной кожи и семь столбиков монет, по одному, пять и десять центов, завернутых в бумагу.

— Это все, что у него есть, — показал охранник директору банка.

— Что? — взорвался Кокс. — Послушай, Сэм, я же видел, как он засовывал деньги в карманы своего пальто.

— Но сейчас их там нет.

— Разумеется, нет! — Бланчард со все еще поднятыми руками чуть развернулся, его лицо побагровело от гнева. — Я же сказал, что никого не грабил.

Кокс развернул лист бумаги, который держал в руках.

— Вот записка, которую он сунул мне, мистер Хоффман. Прочитайте.

Хоффман взял записку. На ней вырезанные из газеты буквы были сержены в слова:

Эту записку президент банка прочитал вслух.

— Оружия при нем тоже нет, — уверенно заявил охранник Сэм.

— Я поверил тому, что здесь написано, — объяснил Кокс. — Очень испугался, но все равно решил закричать. Не мог же я просто смотреть, как он уносит деньги банка.

— Я понятия не имею, откуда вы взяли эту записку, — возразил Бланчард. — Я действительно протянул вам клочок бумаги. Но на нем было написано лишь количество монетного достоинства, которые хотел бы получить в кассе в обмен на бумажные деньги, которые я дал кассиру.

— И вы утверждаете, что Кокс дал вам эти монеты? — Хоффман указал на аккуратные столбики.

— Естественно, дал. В обмен на мои двадцать восемь долларов.

— Не давал я ему монет! — закричал Кокс. — Я выполнил то, что он написал, и отдал ему все крупные купюры. Он унес двадцать пять, а то и тридцать тысяч!

— Вы лжец! — отрезал Бланчард.

— Если кто и лжец, так это вы!

— Не брал я ваших чертовых денег! Вы меня обыскали и их у меня нет. А в бумажнике у меня всего двадцать четыре доллара.

— Но кто-то все-таки взял деньги из кассы, — мрачно заметил Хоффман.

В этот момент в банк вошли два детектива в штатском, вызванные по телефону кем-то из руководства банка. Они тут же представились. Зальцберг, маленький, взъерошенный, с яркими глазами-пуговками, и Флинн, с седыми усами и внушительным, с красными прожилками носом.

Начальствовал, похоже, Зальцберг Он и приказал охраннику закрыть дверь банка, записал в блокнот имена и фамилии Хоффмана, Кокса, Бланчарда, а также номер водительского удостоверения последнего, которое достал из его бумажника. Детектив взял у Кокса записку с требованием отдать деньги, подержал ее на ладони, словно взвешивая, затем убрал в конверт, тут же исчезнувший в кармане его мятого пиджака.

Зальцберг очень удивился, узнав от Хоффмана, что Бланчард обыскан, а пропавшие деньги тем не менее не найдены.

— Ладно, — кивнул он, — давайте разбираться.

Кокс изложил свою версию. Зальцберг записывал, не прерывая. Когда кассир закончил, детектив повернулся к Бланчарду: — А что скажете вы?

Бланчард рассказал об обмене своих двадцати восьми долларов мелкими купюрами на монеты.

— Они мне нужны для покера. Сегодня мои друзья решили собраться у меня, — он сухо улыбнулся. — Мне и держать банк.

— Он утверждает, что дал мистеру Коксу листок, на котором написал, сколько и какие монеты ему нужны, — вставил Хоффман.

Кокс едва сдерживал распирающую его ярость.

— Он дал мне листок с требованием отдать ему деньги банка! А те монеты он раздобыл где-то еще и пришел сюда уже с ними.

— Послушайте, — по голосу Бланчарда чувствовалось, что и он очень зол. — А почему бы вам не обыскать рабочее место вашего кассира? А может, и его самого, — он смерил Кокса уничтожающим взглядом. — Глядишь, обнаружатся и пропавшие денежки. Я не раз слышал истории о ворах-кассирах, которые пытались оговорить честных людей.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я украл деньги банка? — взвился Кокс.

У Хоффмана глаза вылезли на лоб.

— Мистер Кокс пользуется нашим абсолютным доверием. В Национальном обменном банке он работает почти четыре года.

— А я проработал в «Кертис Тул и Дай» куда больше, — бросил Бланчард. — И также пользуюсь там абсолютным доверием. Так что ваше к нему доверие еще ничего не доказывает.

— Хорошо, хорошо, — Зальцберг задумчиво потер подбородок. Потом добавил: Флинн, допроси остальных сотрудников. Вдруг кто-то что-нибудь слышал или видел. Мистер Хоффман, буду вам очень признателен, если вы определите, какая сумма пропала и нет ли в кассе того листка, о котором говорит мистер Бланчард. Неплохо бы внимательно осмотреть рабочее место мистера Кокса.

Кокс вытаращил глаза:

— И вы ставите слово этого вора выше моего?

— Я ничего никуда не ставлю, мистер Кокс, — спокойно ответил Зальцберг. — Задача у меня одна: разобраться, что здесь произошло, — он помолчал. — Вас не затруднит вывернуть ваши карманы?

Кокс покраснел. Ледяным голосом он ответил:

— Нет, не затруднит. Мне скрывать нечего.

В карманах Кокса не обнаружилось ни записки, о которой говорил Бланчард, ни пропавших денег.

Зальцберг вздохнул.

— Ладно, давайте все перепроверим еще раз.

Тотальная проверка показала, что исчезли тридцать пять тысяч сто долларов. Листка, на котором Бланчард вроде бы написал, сколько и какие монеты ему требовались, не нашли. Никто из сотрудников банка, допрошенных Флинном, не смог прояснить ситуацию. Все они находились достаточно далеко от окошечка номер четыре и узнали о происшествии лишь после того, как Кокс крикнул охраннику, чтобы тот задержал вора.

Зальцберг пристально посмотрел на Бланчарда.

— Итак, у мистера Кокса денег нет, но из банка они пропали. Не нашлась и ваша записка. Как вы можете это объяснить?

— Никак. Я могу лишь сожалеть о том, что из банка пропали деньги. Но я их не крал!

Зальцберг повернулся к охраннику Сэму.

— И как далеко он ушел, прежде чем ты его схватил?

— На пару шагов.

— У него не было возможности передать деньги сообщнику?

— Я в этом сомневаюсь. Но я не обращал на него никакого внимания, пока не закричал мистер Кокс.

— Я, конечно, не очень-то разбираюсь в деньгах, — холодно заметил Бланчард, — но тридцать пять тысяч долларов — не одна маленькая бумажка, а большая пачка. Я не успел бы ее никому передать за те несколько секунд, что провел вне банка.

— Пожалуй, он прав, — признал Сэм.

— А почему бы вам не обыскать и охранника? — голос Бланчарда сочился сарказмом. — Может, я передал краденые деньги ему?

— Этого я и ожидал! — возмущенный Сэм шагнул к Флинну, подняв руки. — Обыщите меня, чтобы больше никто не заикался о моей причастности к краже.

Флинн тщательно обыскал охранника. Украденных денег при нем, естественно, не было.

— Так что же нам делать? — спросил Хоффман. — Деньги должны где-то быть, и этот Бланчард наверняка знает, где они.

— Возможно, — осторожно ответил Зальцберг — Похоже, что придется забрать его в участок. Попытаемся там вывести его на чистую воду.

— Забирайте, ваше право, — набычился Бланчард. — Но учтите, что на все вопросы я буду там отвечать только в присутствии моего адвоката. А если ваши обвинения окажутся несостоятельными, то я подам на вас и на банк в суд за ложный арест.

Детективы отвезли Бланчарда в участок и оставили там в маленькой комнатке ждать, пока не прибыл вызванный адвокат. Потом его долго допрашивали, но Бланчард ни на йоту не отступил от своих первых показаний.

В начале двенадцатого ночи его препроводили в кабинет Зальцберга. Детектив, мрачный и уставший, сообщил Бланчарду, что трое его друзей подтвердили, что тем вечером все они действительно собирались сыграть в покер, причем держать банк предстояло именно ему. Расследование показало, что Бланчард никогда не привлекался к суду и его ни разу не арестовывали по каким-либо обвинениям. О нем положительно отзывались как соседи, так и сослуживцы по фирме.

На записке с требованием выдать деньги эксперты нашли отпечатки пальцев только Хоффмана и Кокса. И в квартире Бланчарда не было найдено никаких следов того, что та записка готовилась там. Обыск в банке, допрос охранника и других сотрудников так и не позволили установить местонахождения пропавших денег.

Зальцберг покрутил ручку между пальцев, откинулся на спинку кресла, долго смотрел на Бланчарда и наконец изрек:

— Вы можете идти.

— Итак, теперь вы верите, что я сказал правду?

— Нет, — покачал головой Зальцберг — не верю. Я склонен верить Коксу. Его мы тоже проверили и репутация у него почище вашей. Вы оба добропорядочные граждане, поэтому если украденные деньги не найдены, то у нас нет оснований вас задерживать, — тут он наклонился вперед, глаза его зло и холодно сверкнули. — Но одно я могу вам гарантировать, Бланчард: мы будем за вами следить. Пристально следить.

— Следите, сколько хотите! — воскликнул Бланчард. — Я не виновен!

Девять недель спустя, поздним вечером, Бланчард постучал в дверь девятого номера мотеля «Бивервуд», в шестнадцати милях от города. Дверь открылась и тут же захлопнулась, как только он переступил порог. Бланчард снял пальто и улыбнулся русоволосому мужчине.

— Привет, Кокс.

— Привет, Бланчард, — кивнул кассир и облизал губы. — Ты уверен, что не привел за собой хвоста?

— Разумеется.

— Но полиция все еще следит за тобой?

— Теперь уже не с таким рвением, как в начале, — Бланчард похлопал кассира по плечу. — Перестань волноваться. Все прошло наилучшим образом.

— Похоже на то.

— Можешь не сомневаться. Зальцберг по-прежнему уверен, что мне каким-то образом удалось передать украденные деньги моему сообщнику. Но доказать это он не может. У них ничего нет, кроме твоего слова против моего. И они, как мы и рассчитывали, верят тебе. Сыщики и представить себе не могут, что деньги нашему общему сообщнику передал ты еще до того, как я подошел к тебе с запиской.

Находившийся в номере третий мужчина, плотный, седовласый, тот самый, что стоял у окошечка Кокса, когда Бланчард вошел в банк, разлил виски по стаканам и повернулся к собеседникам.

— Те деньги уже лежали в карманах моего пальто, и я спокойно вышел из банка, как только вы начали разыгрывать тот спектакль.

Бланчард взял один из стаканов.

— Итак, за наш успех. Похоже, что нам удалось совершить идеальное преступление!

Они выпили, посмеялись, потом поделили тридцать пять тысяч сто долларов на три равные части.