Глава пятая. Передышка только снится…

Выруливание, разгон, увеличить обороты, и ручку на себя. При взлете обзор впереди не очень — при наклоне мешает мотор — таковы нюансы конструкции. Но вот самолет отрывается от земли, слаженный взлет попарно, и они в воздухе. Теперь видимость хорошая — машина выравнивается. Евгений впервые ведет звено, и понятно немого нервничает. Он перестраховывается, вертя головой, как можно чаще.

На земле танковое сражение, но наблюдать за ним сложно. Нужно смотреть вперед. Обычно горизонт просматривается фронтально — оттуда могут появиться вражеские бомбардировщики. Но, зная тактику "охотников", Жека решает просмотреть воздушное пространство везде. И как это часто бывает, вроде бы ничего там не было, никаких точек, и раз — впереди выше их четверки, появились два самолета.

По силуэту Жека сразу определил: "худых". Летят с освобожденной территории. Ясно — охотники. И наглые, как носороги. Вдвоем поворачивают на их четверку. Очевидно, решили атаковать именно его пару в лоб.

— Сема — пусть молодежь попробует. Миха, Боря — атакуйте! Мы прикрываем! — Приказал Евгений.

Он чуть сбросил скорость, давая возможность своему ведомому выдвинуться вперед, но и сам приготовился открыть огонь, в случае чего. Теперь ведомые занимают место ведущих, и готовятся к бою. Охотники снижаются, явно намереваясь атаковать самолет Михаила. Но пока противник доворачивет, будущий герой Советского Союза, ловит его в прицел, и выждав, пока дистанция сократится, открывает огонь.

Длинная очередь, и ведущий "мессер" подбит — его крутит, и с отвесного пикирования, он переходит в паление. Бум — он ударяется о землю и взрывается. Второй разрисованный "мессер", на полной скорости уходит, параллельно линии фронта.

— Поздравляю — передал Евгений — молодец, отлично справился.

— Спасибо.

— Командир — тридцать самолетов с Северо-запада. Не могу, определит кто? Далековато — сообщил Семен Петраков.

Жека быстро повернул голову, посмотрел в том направлении, и принялся поворачивать самолет.

— Всем внимание, занимаем прежний порядок, и заходим со стороны солнца! Встретим их еще до линии фронта — наши оттуда лететь не могут.

Вскоре стало понятно — летят "Ю-87", снова по-наглому — без прикрытия. Евгений — прикинул — многовато далее если просто попытаться разогнать. А ведь задача истребителя — истреблять вражеские самолеты. И он передал:

— "Гнездо" — я "Полосатый". Обнаружил тридцать "лапотников" принимаю бой. Жду помощи. Как понял?

— "Полосатый" — я "Гнездо" понял тебя хорошо. Держитесь, ваши взлетают.

Сближение, в прицеле несколько самолетов, надо выбрать один, и Жека слегка довернул. Палец на гашетке. Пока не обнаружили его четверка, открывает огонь. Пушки зло выплевывают смертоносное железо. А затем начинается круговерть. Теперь и в их сторону тянутся трассы — вражеские стрелки принялись отстреливаться. Некогда смотреть, насколько удачны результаты атаки, нужно маневрировать, и снова и снова, поливать врага огнем. И все время помнить — боезапас не вечен, а пролететь к позициям советских наземных войск, враг не должен.

Увлеклись боем, не заметили как на помощь бомбардировщикам, откуда-то вынырнули восемь "мессершмиттов". Если считать по-своему — два звена, четыре пары. И подлететь те успели достаточно близко. А немцы, как известно почти все — опытные летчики. Вот только видимо в азарте, несколько поспешили.

Рикошет о стекло фонаря, хорошо оно бронированное, Жека обернулся, все понял и передал:

— "Худые" на хвосте! Миха левый вираж, и уходим в пике. — И в первый раз, дернул шнур, испытывая аппарат Трефилова.

С самолета повалил дым, по всему понятно — он подбит, должны отстать, главное чтобы за ведомым не увязались. Стремительно несутся к Земле, она все ближе, нужно выждать момент, все пора выходить из пике. Жека отпустил шнур, Налег на ручку управления и рули высоты, стараясь быстрее вернуться, и ступить в бой.

— Миша, давай наверх. Еще повоюем. Сема вы в норме?

— Да — маневрируем, но эти гады, не отстают…

— Сейчас поможем — главное на вертикали не лезьте…

И тут, словно из ниоткуда, женский голос в наушниках:

— Держитесь мальчики! Сейчас мы им пыл поубавим.

Жека вздрогнул — не показалось ли? Руки продолжали действовать, самолет набирал высоту, но глаза выискивали источник голоса. Ага, вон она — четверка "Як-1," среди которых мелькнул знакомый бортовой номер, и лилия на фюзеляже. "Мессеры" теперь сами оказались неожиданно атакованы, и "Лавочкины" были уже в равном положении с ними. Но ведь главная задача не бой с истребителями противника, а не дать отбомбится, его бомбардировщикам.

— Миха, работаем по "лапотникам". Атакую, будь внимателен.

— Понял. Прикрываю.

Снова заход на атаку, но теперь уже с оглядкой, огонь не прицельный — цель расстроить порядок летящих "юнкерсов". Пушки выплевывают порции металла, одну за другой. Некоторые выстрелы, хоть и не прицельно, но попадают. Вот один "Юнкерс" задымил, стрелок другого заткнулся. Летчик старается отвернуть, и едва не ударяет собрата — реакция пошла — порядок расстраивается.

В наушниках раздается четкий голос Яманова:

— Держитесь, мы на подходе видим вас.

— Понял — Ответил Жека, и передал ведомому:

— Миша, теперь выручаем девочек. Давай за мной. Как понял?

— Понял — ответил ведомый — значит потанцуем.

Они ушли на левый вираж, и сразу на горку — набирая высоту, и после летя уже целенаправленно к "Якам". А те уже сбили один "мессер", но ними самими, занялись уже пять немецких истребителей. Двое других пытались помешать паре Петракова. Все как всегда решали секунды, хотя бой шел уже минут двадцать, а может и больше.

Жека поймал пятого "мессера", оставшегося без напарника — так сказать слабое звено, тот и так был слегка поврежден. Очередь, и немец загорелся — пушки это им нее пулеметы — могут и вообще разнести.

— Незабудка — запиши на свой счет. И спасибо за помощь.

— С чего такая щедрость "Полосатик"?

— Я его просто добил.

— Ну тогда в расчете…

Жека выбрал еще одного противника — теперь они у немцев на хвосте. Залп и пушки умолкли. Он попробовал перезарядить — тот же результат — выстрелял все.

— Миха, я пустой, так что пой сам — я имитирую атаку.

— Понял. Атакую.

Жека бросил свой самолет в сторону неприятельских истребителей. О таране даже не подумал, хотя можно было просто рубануть винтом — его самолет это дом, и рисковать им, быть идиотом. Ведомый осчастливленный такой возможностью, и рисуясь перед девушками, так удачно открыл огонь, что свалил, уже второго за сегодня аса, на размалеванном самолете. Но при попытке, продолжить атаку, его ждала та же, участь, что и его командира.

— Девочки мы выходим. Там где было густо — теперь пусто. — Передал Жека.

— С тремя мы и сами справимся.

И Евгений, и Михаил постарались внимательно рассмотреть, и запомнить лица, всех, помогших им, летчиц, помахали крыльями и отвернули в сторону, "Юнкерсами" уже занялись их собратья, и вторую пару тоже можно было забрать.

— Сема вы как?

— Почти пустые, и топливо на исходе…

— Давайте пристраивайтесь — мы идее домой. И уже комэску: — Сокол 9 — мы поистратились — возвращаемся на базу. Как понял?

— Понял вас. Идите аккуратно.

Жекина четверка, приняла боевой порядок, и полетела за линию фронта, а после уже взяла курс на свой аэродром. Внизу хоть и освобожденная земля, зевать не следует — немецкие асы любят поохотиться, там, где из никто не ждет. Но долетели спокойно, зашли на посадку, и сели без всяких кругов. Только сейчас всех четверых отпустило напряжение, и навалилась усталость.

Жека отодвинул фонарь, но жаркий воздух облегчения не принес. Сейчас он мечтал только об одном — воде. Выпить ее, и в нее окунуться. Но на выбор только: облиться из ведра, принесенного Егорычем, из него же, и попить. Евгений вылез, Николай, убедившись, что с пилотом и самолетом все в порядке расслабился.

— Что тяжело было?

— Угу — отрываясь от воды, ответил Жека — только это не предел. Пока им хребет не сломаем так и будет.

— Как самолет?

— Все нормально. Сегодня испытал наше приспособление. Годится.

— Сбил кого?

— Подтвержденных падений нет. Главное задание выполнили — врага не пропустили.

Жека чуть пошатываясь пошел к самолету Михаила, у того было все не так безоблачно — пробоины, и перегрев мотора. Он подошел к самолету своего временного напарника, Михаил уже вылез и обливался водой.

— Командир я в душ пойду — надеюсь, сегодня уже вылетов не будет.

— Там вода уже горячая — хмыкнул Жека — середина дня. А летать есть кому, а то, еще от усталости самолет угробишь, и сам погибнуть можешь. На сегодня думаю все. Да и технари не успеют отремонтировать и проверить. И вообще скоро обед. Ладно, я на доклад.

Жека отправился на КП, только мысли его были не о рапорте, а о летчице, с которой они взаимно выручали друг друга. Кто она, как зовут? И какого все-таки полка? И как навести справки о ней?

Комполка держа микрофон у рта, отдавал какие-то команды и распоряжения. Жека козырнул, и замер пока тот, освободится.

— Товарищ майор, ваше приказание выполнено. Бомбардировщики перехвачены. Один "охотник" сбит младшим лейтенантом Попко.

— Молодцы. Сейчас плотность вражеских самолетов в воздухе очень велика. Третьей эскадрилией тоже перехвачена группа "юнкерсов". Сейчас, вовсю шерстят немцев. А твои передали, что уже летят домой.

Товарищ майор, Сергей Иванович, а разрешите по личному?

— Что у тебя?

— Рядом с нами базируется какой-нибудь полк, который летает на "яках", т летчики там женщины. Ну, или половина летного состава женская?

— С чего такой интерес? Тебе что своих, полковых подруг мало?

— Дело в другом. Выручили тут они нас, хотелось бы отблагодарить.

— Есть тут неподалеку такой. Пятьсот восемьдесят шестой истребительный. Командует им мой Саша Гриднев. Но вот только, ни они к нам, ни мы к ним, не собираемся. Так что пока отблагодарить не получится.

— Понял. Разрешите идти?

— Иди. Скоро все сядут, и на обед. Так что можете всей четверкой отдыхать.

Жека отдал честь, и пошел к баку с водой — легко сказать отдыхайте, а кругом такой солнцепек, и даже в тени, собаки язык высовывают. Тут бы на речку сходить, да до вечере не отпустят. Он попил воды, умыл лицо, и пошел в курилку, где под навесом, дымили летчики его четверки. Первые полдня вымотали всех. Потому летчики даже анекдоты не травили, мечтали больше, как заживут когда закончится война.

— Товарищ старший лейтенант, а вы откуда тех летчиц знаете? — Спросил Михаил, спустя пару минут.

— С чего ты взял? — Удивился Жека.

— Ну по радиообмену, вы явно знакомы…

— Да как-то раз встречались в прошлом. В воздухе. А вот на земле нет. Так что пока думаю — как бы увидится.

— Я тоже об этом думаю.

— Ну думать полезно.

— Может, еще встретимся…

— Может.

В этот момент села их эскадрилья, и они помчались встречать. Едва их товарищи, вылезли из самолетов, начались взаимные расспросы, но толком поговорить не успели — села третья. Бросились туда, ведь несколько самолетов, садились явно поврежденными. Их комэск Федор Семенов с трудом вылез из самолета и, прихрамывая, направился к КП. Ясно, что-то неладно. Вскоре выяснилось — бронебойная пуля попала. К счастью, оказалось сквозное ранение: пуля проскочила между пальцами ноги, не перебив кость. Подбит был, и "Лавочки" Кожедуба, но Иван, дотянул, и благополучно приземлился на аэродроме.

Делясь подробностями боя, отправились на обед. Там их ждал молочный суп, вареники, и кисель из свежих фруктов и ягод. Едва дожевали — разбор полетов. И естественно обрисовка боевых задач и выводы с состоявшихся боев.

— … Противник бросил на Белгородо-Курском направлении отборные авиационные части. — Просветил комполка личный состав. — На задание прийдется вылетать по нескольку раз в день. Необходимо было беспрерывно прикрывать наземные войска. Они продолжают вести ожесточенное оборонительное сражение, нанося контрудары врагу, рвущемуся к Обояни. И мы их воздушный щит. Потому в ближайшие дни, будем действовать небольшими группами — бой надо будет вести активно и умело, быть очень внимательными.

Жека особо не прислушивался — знал, их полк будет достойно проходить через Курскую битву, а вот другие… Насколько он помнил, за два дня боев на северном фасе Курской дуги советская шестнадцатая воздушная армия потеряла почти двести истребителей. Советские истребительные полки превратились в истрепанные эскадрильи.

А здесь на южном фасе, еще до начала боев, советская авиаразведка засекла аэродромы, на которые перебазировались немецкие авиационные части. И ранним утром пятого июля армады советских штурмовиков, вылетели на обнаруженные цели. Но будучи еще далеко до цели были засечены немцами. Немецкие летчики и техники продемонстрировали свой профессионализм — получив информацию о приближающихся штурмовиках, они перекроили все взлетные графики и подняли в воздух сотни истребителей. Итог тридцать два сбитых штурмовика только за одно утро…

Комполка тем временем закончил, и слово взял парторг капитан Беляев.

— Товарищи, в эти дни, наши советские летчики совершают бесчисленное количество подвигов. Особенно здесь, на обороне Курского выступа. Особо достоин внимания, беспримерный подвиг летчика-истребителя Александра Горовца, тоже летавшего на "ЛА-5". Сегодня он в одном бою сбил девять самолетов врага. Девять! Бесстрашный летчик погиб — после боя, его сбили. Но если так воевать, мы быстро придем к победе…

Евгений грустно усмехнулся — в его время все истолкуют иначе. Этот подвиг будет описываться более осторожно. Да, на второй день Курской битвы, Горовец сбил девять Ю-87, а сам был сбит истребителями сопровождения. Но, во-первых, он оторвался от своей группы. Во-вторых, сбитые им Ю-87 подсчитаны на земле, но нет уверенности, когда они были сбиты. Как было на самом деле, знает только погибший летчик.

Как бы там ни было, силы отечественной авиации наращивались, мастерство авиационных командиров росло. И в первые же дни, ожесточенных воздушных боев, становилось ясно, что врагу, несмотря на все ухищрения, не удалось завоевать господство в воздухе. И позже станет известно — противник рассчитывал окружить советские войска, оборонявшие Курский выступ, и, развивая наступление, вновь захватить стратегическую инициативу. Но Ставка вовремя вскрыла замысел фашистского командования. Перед фронтами была поставлена цель: активной обороной измотать, обессилить противника, а затем перейти в решительное наступление. А пока — деритесь братцы.

Это был последний день, когда поднимались в воздух, всего раз за светлое врем суток. Теперь начинались, совсем другие фронтовые будни, и Евгений знал — будет тяжело… А раз знал, всячески подталкивал товарищей, проводит время весело, но с пользой — смех и шутки, песни под гитару и гармонь — способствуют настроении, и здоровью. Да и помечтать не вредно…

… Утро следующего дня, было тяжелым на подъем, но едва рассвело, все вскочили, и принялись одеваться. Жека все еще не привык — организм стонал от такой нагрузки — оно и понятно — поколение военных лет, крепче, а Евгений-то родился намного позже. Следовало быстро умыться, привести себя в порядок, позавтракать и по самолетам.

А после все по привычной уже, и отработанной схеме. Взлет. Полет к линии фронта. Летят тем же звеном — менять пары опасно и не продуктивно. Прикрытие войск требует от истребителя верткости и мастерства. А это умение приходит только с опытом, и в быстром понимании товарища. А учиться приходится на лету.

Евгений уже поднаторел, адреналин от скорости, заменила война. Такого адреналина ему уже до конца жизни хватит. Сверхзвуковые — да мощь и скорость, но здесь совсем иные ощущения. И главное — он снова вернулся в небо, и эти чувства не передать, тем, кто не летал. Как всегда радует синева, даже редких облаков нет. Это помогает заметить еще издали, скопление черных точек на западе.

— Похоже, немцы — передал Жека — наши в таком количестве, редко летают. Увеличиваем скорость и набираем высоту. Как поняли? Прием.

— Понял тебя хорошо — ответил Семен. — Заходим со стороны солнца.

— Понял.

— Принято.

Линия фронта, проносится внизу, там уже готовятся к отражению очередных атак. И бомбы, сыплющиеся на голову, этому помеха. Танкистов, броня тоже не спасет. А артиллеристы должны накрывать огнем врага, постоянно. Нужно успеть перехватить вражеские бомбардировщики. А летучая армада приближается, конфигурация самолетов непривычная. Жека выругался:

— Твою дивизию — это же "Хейнкели"! Скоро тут будет такое разнообразие германских и советских самолетов, что новичок опознает не сразу.

Им всем, впервые приходилось сталкиваться в воздухе с этими бомбардировщиками. Это был противник, посерьезней "юнкерсов". Два мотора, пять человек экипажа, два пулемета в носу, один вверху, один внизу, еще по бортам, один неподвижный в хвостовом конусе. И бомб до двух тысяч килограмм. А с ними и фоккеры для прикрытия. Большая армада, и ей, как бы, не сложна была задача, нужно помешать. И в первые секунды, постараться причинить урон, потом это будет сделать тяжело.

— База, я "Полосатый", обнаружил около полусотни Не 111, в сопровождении "Фокке-Вульфов. Постараемся не пропустить. Но требуется помощь. Как понял?

— Понял. Высылаю в поддержку третью, постарайтесь продержаться…

— Соколы атакуем! — Коротко бросил Жека, уже своему звену.

И звено, несмотря на численный перевес противника, идет в атаку. Жеке стоило больших усилий, чтобы удерживаться на месте, стараясь не отрываться, но так и тянет уйти в свободный маневр. Ничего, во время боя, это возможно… Скорость все больше, сближение. Словить в прицел удобную цель, приближается время открытия огня, палец утапливает гашетку. Трассы уходят в плотную массу летящих самолетов. И все, эффект внезапности потерян. Теперь их заметили. Расстояние быстро сокращается, огонь открывают и бомбардировщики и истребители.

— Расходимся! — Короткий приказ, и обе пары разлетелись в разные стороны.

Огонь плотный, огненные трассы, кажется тянуться отовсюду, и норовят попасть именно в твой самолет. Сейчас нужно маневрировать безостановочно, и метко бить, а не соблюдать порядок — ни те силы. Евгений выбрал цель и вдавил гашетку, мечтая о том, чтобы все патроны, были разрывными. Результатов он не видел — выстрелил и "нырнул" вниз. Ведомый полетел следом.

О том, чтобы связать боем "фоккеры", нечего и думать, нужно уклоняться от прямого огня, и прорываться к бомбардировщикам. Начинается воздушная карусель, центр которой Не111. Вот и "брюхо" одного из них. Жека поспешно нажал на гашетку, пока еще не проскочил дальше. Залп, пушки выплюнули заряды, они словно вспарывают фюзеляж Не111, Попадают в бомботсек и бензобаки. Взрыв. Это вносит сумятицу в порядок бомбардировщиков, что нужно срочно использовать. И тут…

— Командир у меня на хвосте два "фоккера" — раздался в наушниках голос Михаил.

— Понял. Давай на вираж, и боевой разворот. Постараюсь снять…

Полный газ. Маневр. Крутанули бочки. Пули проносятся мимо них обоих. Но их пара уносится в сторону от бомбардировщиков. Там завязывается бой уже с вражескими истребителями. Евгений, наконец, может полностью использовать возможности самолета. Горизонтали их помощники, их нужно и использовать. Начинается опасное соревнование кто, кого?

Переворот, совсем уже на пределе скорости вираж, и можно начинать боевой разворот. Михаил приотстанет, но у Жеки будет фора, и он ее использовал. Он летит уже лоб в лоб, с "фоккерами", и жмет на гашетку, рассчитывая, что прицелился достаточно точно. Ведущий немецкой пары, задымил, и клюнул носом, Жека успел выстрелить еще и по его ведомому. А затем тому добавил Михаил. От двоих отделались, теперь срочно назад!

Не 111, и его модификации, вооружением оснащен хорошо, мертвых секторов мало, и самая удачная позиция для стрельбы это снизу. Там ни стрелки, ни пилот, видимости не имеют, и отстреливаться не могут. Правда при удачном попадании, следует быстро отворачивать, и отлетать, из опасной зоны. Все это Евгений учитывал, и повел свой самолет так, чтобы оказаться внизу первого самолета. Краткое нажатие гашетки, залп, другой, один двигатель удалось задеть, но не больше — скорость слишком велика.

— Маха, добей его, мне тут никто не угрожает.

— Стараюсь — видимо, сквозь зубы ответил Михаил.

Мелькание крестов, крыльев, моторов, фюзеляжей, так не попасть прицельно, но тут уже не до подсчета сбитых. Главное заставить врага, нарушить боевой порядок, внести сумятицу, заставить повернуть назад. Пусть немецкие летчики думают — их атакуют со всех сторон. Но ту голос Петракова:

— "Полосатый" нас, похоже, крепко зажали. Выручайте!

— Понял, уже летим.

Пара Евгения, выметнулась на другую сторону, армады, и круто взяла вверх. У Семена с Борисом, дела действительно обстояли скверно, они не смогли оторваться от вражеских истребителей надолго, и те, как говорится, давали им прикурить. И Жека с Михаилом, их чуток разгрузили — взяли на себя часть истребителей прикрытия. Вот тут-то, пришлось поизворачиваться, выстраивать маневр за маневром, и большей частью, уходить из-под атаки, чем атаковать самим.

Это ведь не бой один на один, где "Лавочкин" не уступает "фоккеру". И не против пары. Жека насчитал — за ними гонялись восемь вражеских истребителей. А боеприпасы почти израсходованы, самому стрелять почти нечем. Ну уж длинными очередями, бить точно не будешь. Но Жеку такая карусель даже заводит, тут кто опытнее, тот и выиграл. Выдержал бы Михаил, и тут…

— Командир, меня задели, самолет плохо слушается рулей. Хоть бы тягу не перебило.

— Немедленно выходи из боя! — Приказал Евгений. — Тяни до линии фронта, или до нейтральной полосы. Я постараюсь отсечь фрицев, и увлечь их за собой. Сейчас бери круто вправо…

Жека налег на ручку, производя резкий маневр, и стремительно разворачиваясь навстречу вражеским самолетам. С небольшим набором высоты, получилось выскочить чуть в стороне, от того места, где раньше летел его ведомый. Снова лобовая атака, противник открывает огонь по самолету Евгения, и вихрем проносится мим. Жеке показалось, что сзади раздался треск. Он выругался, и открыл огонь, по летящим на него фашистам. Те не выдержали — отвернули, и он пошел на боевой разворот, надеясь снова атаковать, и дать время Михаилу уйти.

Он остался один, сейчас, как и при первом вылете никто не поможет — крутись сам, как можешь. Евгений прислушался к работе мотора — перебоев нет. Осмотрел плоскости — пробоин не видно. Что ж тогда можно и покрутиться. Только вопрос — как долго? Сам он столько вражеских истребителей не уничтожит, да еще с боезапасом, который подходит к нулю. Остается выполнять фигуры высшего и среднего пилотажа, надеясь на то, что самолет выдержит, а перегрузки не страшны — привык и не такому. И Жека начал.

Сначала проделал горизонтальную "восьмерку", затем выполнил нисходящую "бочку", и закрутил спираль. Сразу за этим, ушел в набор высоты, сделал "горку", и на разгоне пошел в "мертвую петлю". Вышел из нее удачно, пальнул пару раз, и на боевой разворот. Так проделывая разные кульбиты, выстрелял все до остатка — но за Михаилом никто не погнался, пора уходить и самому.

— Сема вы как? Я пустой. Выхожу из боя. Повторяю — я пустой, выхожу из боя.

— Понял тебя, мы уже на честном слове. Дальше не продержимся. Идем за тобой.

В горячке боя, никто даже не понял — подоспели свои. "Фоккеры" вдруг ослабили натиск, а после им и вовсе стало не до этого.

— Сокол 31, я "Полосатый" принимайте смену — передал Евгений, когда разобрался — что, к чему.

И они, выстроившись звеном прежних лет, то есть — он впереди, Петраков и Жигуленко, чуть сзади, полетели домой. Назад на аэродром добрались, спокойно, даже отдохнули слегка во время полета. Неприятельских охотников не встретили, что несказанно порадовало всех — отстреливаться было нечем, даже если тех, и вовремя заметят. Круг над аэродромом, мягкая посадка и наконец, можно полностью расслабится.

Едва отодвинув фонарь, Евгений первым делом, спросил у техника, о судьбе Михаила.

— Дотянул он — ответил Николай — едва не плюхнулся, но сел. Сам целехонек, а вот его "Лавочки", на очередном "лечении".

— Хорошо хоть так. Я думал он сразу за линией фронта сядем, и мороки будет немало.

— Все обошлось. Ты сам как?

— Самолет выручил как обычно. Летал бы на простом Ла-5, думаю, хана было бы. Или в воздухе развалился бы, или сбили…

Жека стянул шлем и перчатки, вылез из кабины, и слез на землю. Скинул лямки парашюта, отдавая его Николаю, зачерпнул кружкой воды из ведра, и жадно припал, выпивая до дна. А затем сразу отправился на КП.

Комполка был занят переговорами с Иваном Кожедубом, заменяющим комэска третьей эскадрильи, который получил ранение, и пока летать не мог. Эскадрилия по-видимому, сумела вывести из строя немало Не 111, и те повернули назад. Теперь на патрулирование, снова могли взлетать четверки, которые барражировали у линии фронта, до самого вечера. Летчики поднимались в воздух, по несколько раз за день, что выматывало, но без прикрытия наземные войска не оставались.

А если обнаруживали бомбардировщики противника, летящие без сопровождения истребителей, то вступали в бой сами, и подкрепление не вызывали. Но естественно в полк об обнаружении самолетов противника сообщали. Тогда комполка сам решал — высылать помощь, или нет? Вот так и трудились, случится бой или нет, а вылетать нужно. Одно только мешало — продолжительность полета не более, сорока минут.

Евгений дождался, когда командир хоть ненадолго освободится и доложил.

— Особо хвалить не буду — проговорил Подорожный — сейчас везде так. И от нас зависит — выполнят фронт поставленную задачу или нет? Знаю — скажешь, выполнит. Это хорошо, но отдавать себя общему делу, все равно придется.

— Так я и не противлюсь…

— Я не о том, твои слова о Победе, о наступлении внушают надежду и мне. А от меня он передается всем. Но на одной надежде далеко не улетишь. Нужны тактика, стратегия и продуманные действия. И умелые исполнители.

— Так точно нужны. А еще боевой запал у всех защитников.

— Ладно, иди, отдыхай — вы сегодня отличились.

Жека козырнул, и пошел в расположение, а там, Яманов, в сотый раз, втолковывал непреложные истины.

— В воздушном бою нельзя увлекаться — твердил он — надо действовать осмотрительно. Неопытному летчику это особенно трудно — бой захватывает. И рефлексы запаздывают. Помните — вы должны крепко держать себя в руках. Надо сочетать трезвый расчет с дерзостью, побеждать врага напористостью и умением.

Каждому летчику, а боевому особенно, необходимо умение немедленно оценить обстановку, мгновенно ориентироваться в ней, найти наиболее правильное решение и сейчас же его выполнить. Выработать в себе это умение необходимо. Надо научиться действовать стремительно, но по порядку, контролировать свои действия и координировать их в самой сложной обстановке. Достичь этого помогает постоянная упорная тренировка на земле и в воздухе.

— Да знаем мы все командир — как-то не выдержал Амелин — и применяем.

— Это вы, а молодежь пусть еще послушает.

Жека что-то знал и раньше, а чему-то научился недавно. И четко уяснил — быстрота и поспешность — понятия разные. Из-за спешки решения, часто бывают не вполне обдуманными. Недостаточно ориентируясь в обстановке, забываешь об осмотрительности. Действовать с максимальной быстротой — вот к чему должен стремиться каждый боевой летчик. В бою летчик-истребитель выполняет одновременно несколько действий — ведь он один в самолете. Он и управляет им, он и штурман, и радист, и стрелок. Поэтому ему необходимо не только мгновенно охватывать вниманием сложившуюся ситуацию, но и уметь распределять внимание. И если тебе выпало командовать, ты должен мгновенно учесть сильные и слабые стороны боевого порядка противника, разгадать его намерения. И быстро решить, какой следует применить маневр, чтобы нанести противнику поражение. Этому конечно быстро не научится — но стремиться нужно.

Эскадрилья уже занималась кто чем. Парни писали письма, осматривали форму, Кто-то брынчал на гитаре, а кто-то просто лежал, сняв обувь.

— Ох, и жарко — простонал Семен — сейчас бы на берег озера, да чтобы с холодными ключами. Так бы и лежал до утра.

— Сема не напоминай — зачем искушаешь? — Спросил Жора Саркисян — мне озеро Севан, уже каждую ночь снится. Будто я с корзиночкой полной еды и вином, на берегу отдыхаю.

— Мы подостыть можем только в небе — сказал Игорь — а на земле негде…

— Шутник — заметил Леня Амелин — то-то я гляжу — в мокрой гимнастерке прилетаешь…

Жека задумался о тех благах, которые ему дарила цивилизация его времени: — вентиляторы, кондиционеры, разного рода охладители, и холодильники. Было где остыть, и охладить напитки. Но сейчас странным образом хотелось на природу к реке, или на море. И не на городской пляж, а в тихое, уютное местечко с прозрачной водой. Искупаться, потягать рыбу, т отдохнуть в тени деревьев.

Разговор парней кем бы, они не были, и к какому поколению не относились, так или иначе, сводится к женскому полу. И естественно девушки обговариваются и местные и далекие — сестры боевых товарищей. Это и есть расслабон, а тут еще и тема, отвлеченная от боев. Жеку понятно это тоже интересовало, но в полку не было девиц на которых можно запасть. Оставалось мечтать о встрече с Незабудкой, и слушать треп парней.

А время не останавливало свой ход, и приближалась она — грандиознейшая из битв — Битва на Курском выступе. Войска с обеих сторон стягивались, перебрасывались, и сосредотачивались. Войска шести фронтов остановили наступление, и теперь сдерживали и изматывали противника. Тем временем Ставка, разрабатывала план, контрнаступления, но для 240 полка, это не несло глобальных изменений. Работа та же — прикрывать наземные войска. А для Евгения это сражение могло стать возвратом домой, по крайней мере, он на это рассчитывал. В огне до небес, могло образоваться окно — куда он стремился попасть. Но это только его предположение — петли Времени, могли соприкоснуться на краткий миг, и разойтись. Это значило — его забросило в прошлое навсегда!

Загрузка...