Наблюдая за королевскими династиями. Скрытые правила поведения

Николя Саркози является президентом Франции, точно так же как Ким Чен Ир — президентом Северной Кореи, хотя последний в отличие от Саркози выступает в роли «солнечного гения» и «вершителя судеб своего народа»^{24}. Этим коротким вступлением я хотел напомнить моим друзьям-республиканцам, что есть «президенты» и «президенты», и один другому рознь. Покинув Европу, мы отправляемся к залитым солнцем экзотическим берегам, где монархии ещё не коснулись те изменения, что произошли с королевской властью в Старом Свете.

Несмотря на некоторые недостатки, в большинстве стран монархическая форма правления продолжает оставаться гарантом стабильности, а иногда и сдерживающим фактором — если речь идёт об экстремистских течениях. Здесь стоит привести примеры Марокко, Иордании и ещё Таиланда. А когда-то в этот ряд можно было включить Непал (во времена правления короля Бирендры) и — с небольшими оговорками — Ирак и Афганистан.

Король Мохаммед VI Марокканский: М VI во главе

Вступив на престол после непреклонного Хассана II^{25}, новый король Марокко решает сделать монархию в своей стране более современной. Он частично обновил состав политических деятелей и попытался расшатать древний обычай слепого повиновения. Король не только намеревался расширить права женщин, но и сам подал пример своим согражданам. Женившись на очаровательной принцессе Лалле Сальме, он охотно прислушивается к её мнению относительно управления страной и не скрывает этого. Для сравнения: супружеская жизнь его отца всегда оставалась в тени, и мать короля Мохаммеда никогда не появлялась на публике. Так что отношения нового правителя с женой — нечто революционное для Марокко. Мохаммед VI также выступает с инициативой в области социальной политики. С момента его прихода к власти прошло не так много времени, а он уже стал для марокканской молодёжи просто М VI. Этому способствовал и тот факт, что король внимательно следит за модой и не спешит отказываться от образа jet-set.

Король Абдалла II Иорданский: Его Величество переодевается

Как это часто бывает, когда речь идёт о мусульманских монархиях, передача власти происходит в обстановке глубочайшей секретности. Но в случае с «маленьким» (в смысле — невысоким) королём Хуссейном всё прошло гладко и в полном согласии с собственной волей наследника^{26}.

Новый правитель похож на своего отца Талала I хотя бы тем, что, как и последний, обожает красивых женщин. Эта страсть побудила его жениться на Рании — обладательнице официального титула самой красивой королевы в мире.

Новый король знает, что находится под пристальным наблюдением, поскольку занимает один из самых опасных тронов на планете. В первые дни правления Абдалла поразил окружающих тем, что не гнушался откровенного обмана: он переодевался и смешивался с толпой своих подданных, чтобы узнать, что в действительности происходит на улицах Аммана. Неожиданная тактика помогла ему утвердиться в одной из самых неспокойных зон на Среднем Востоке и стать привилегированным посредником между Востоком и Западом.

Абдалла II оказался удивительно заботливым мужем и отцом семейства; когда он отдыхает с супругой и детьми на юге Франции, кажется, что они ничем не отличаются от «обычных людей». И только отряд охранников неподалёку портит идиллическую картину.

Король Летсие III из Лесото: вождь племени сото

Маленькое государство в Южной Африке всегда славилось весьма бурной политической жизнью. В прошлом ему приходилось мириться с присутствием британских войск, а также с не слишком спокойным соседом в лице Южно-Африканской Республики^{27}.

Члены королевской семьи являются прямыми потомками вождей народа сото (басуто), составляющего этническое большинство в этой стране. Король Летсие III унаследовал трон после своего отца Мошвешве II, вынужденного бежать из Лесото в 1990 году. Пять лет спустя монархия была восстановлена, но Мошвешве погиб в результате автомобильной катастрофы в 1996 году, и в феврале 1996 года Летсие III взошёл на престол во второй раз.

В своё время он получил истинно британское образование в Эмплфорс-колледже, в Бристольском университете и в Кембридже. Чтобы совсем не оторваться от народа, он был вынужден прослушать курс и в Национальном университете Лесото.

Официально король не обладает существенными конституционными полномочиями, но сейчас, когда страну регулярно сотрясают политические бури, выливающиеся в вооружённые столкновения, его роль как стабилизирующего фактора актуальна как никогда, так что королевские полномочия гораздо шире, чем можно предположить.

Король Мсвати III из Свазиленда: неудачный король

Король Свазиленда Мсвати III, бесспорно, оказался худшим учеником в классе королей. Официально вступив в должность в апреле 1986 года, он начал править под руководством матери, Ндловукати, которую все с глубоким почтением называли Большой Слонихой. В 1967 году в Свазиленде была установлена конституционная монархия, но Его Величество и слышать ничего не хочет о демократии. Как ни странно, короля в первую очередь упрекают отнюдь не в антипарламентаризме. Свазиленд — одно из беднейших государств на планете, его население страдает от эпидемии СПИДа, а Мсвати III это нисколько не беспокоит. У короля-льва есть две большие страсти: дорогие машины и красивые женщины. Все уже сбились со счёту, сколько у правителя BMW и сколько красоток перебывало в его постели… Что касается супружеской жизни, то у Мсвати III тринадцать жён (поговаривают, что две из них сбежали от мужа, а одну монарх приказал похитить и доставить ко двору). На день рождения короля пятнадцать тысяч девушек танцуют с обнажённой грудью, услаждая взор Его Величества. Из них он выбирает новую фаворитку, и если та сумеет доставить «папочке» удовольствие, тот осыплет её подарками. И не важно, что ради этого государству, балансирующему на краю пропасти, придётся влезть в ещё большие долги. Вам же сказали, Мсвати давно пора поставить в угол — в назидание другим королям. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Король Абдалла IV из Саудовской Аравии: дела семейные

В Королевстве Саудовская Аравия передача власти является делом сугубо внутрисемейным и происходит в обстановке строжайшей секретности. Абдалла ибн Абдель Азизи аль-Сауд взошёл на престол в 2005 году, после своего брата Фахда, но до этого он в течение десяти лет исполнял обязанности регента при правителе.

Восьмидесятидвухлетний Абдалла является сыном короля Абделя Азиза аль-Сауда, основателя династии и современной Аравии. Придя к власти, новый король инициировал ряд скромных реформ, среди которых — внедрение системы муниципальных выборов. Абдалла IV поддерживает политику национализации нефтяного сектора и пытается ограничить привилегии множества принцев, составляющих часть королевской семьи. Правитель уже немолод, ему пора подумать о наследнике. Обычно им становится самый старший из братьев, но некоторые аналитики утверждают, что выбор может пасть на любого из пятнадцати сыновей монарха.

Шейх Халифа бен Заид аль-Нахайян, президент Объединённых Арабских Эмиратов: в стране чёрного золота

В 1971 году шесть арабских эмиратов добились независимости и стали называться Объединёнными Арабскими Эмиратами. В 1972 году пришла очередь Рас эль-Хайма присоединиться к федерации. Малонаселённые эмираты вынуждены были использовать эмигрантов из Азии — в качестве дешёвой рабочей силы — и выходцев из арабских стран, когда речь заходила о должностях, требующих определённой квалификации и образования. Семь эмиров составляют Высший совет, главный правительственный орган в стране.

Механизм распределения должностей может показаться несколько запутанным, но президентом вот уже сорок лет становится глава клана аль-Нахайян из Абу-Даби, тогда как вице-президентом — эмир Дубая.

Мало кто может разобраться во всех тонкостях территориального деления эмиратов и их политическом устройстве. Но факт остаётся фактом: невероятно быстрое экономическое развитие (что неудивительно с такими запасами нефти!) позволило Арабским Эмиратам встать в один ряд с наиболее динамичными странами мира.

«Арабские шейхи держат марку!»

Сорок лет назад по арабскому миру носились республиканские и националистические вихри, сдувая с тронов египетских, ливийских, иракских и йеменских правителей. В то время мало кто решился бы поставить хоть завалявшийся финик на будущее пустынной монархии. Но с тех пор немало песка утекло, и сейчас некоторые арабские королевства оказываются среди самых развитых стран региона.

По сравнению со стареющими президентами, которые из последних сил цепляются за власть (как в Египте и Ливии), и отдельными главами республик, страдающими династическими устремлениями, (как глава Сирии, например), монархи выглядят более легитимными правителями, особенно когда речь заходит об исполнении обязанностей и передаче трона. В обществе, где племенной строй остаётся неотъемлемой частью повседневной жизни, король гарантирует стабильность, постоянство и воплощает единство государства. В Афганистане и Ираке было выдвинуто предложение восстановить монархию — пусть и не совсем в политкорректной форме. Но если задуматься, так уж нелепо это требование?

В прошлом некоторые арабские и восточные правители чересчур настойчиво пытались довести свою нацию до западного уровня, не учитывая при этом традиции и склонности подданных и, таким образом, совершая непростительную ошибку. Именно она стала одной из причин свержения шаха и краха древней персидской монархии. Влияние Запада на Востоке росло, и в краю пустынь и оазисов начали появляться монархии, не имевшие ничего общего с древними традициями арабских племён. Зато в этих регионах воцарилось относительное спокойствие.

Возникает вопрос о демократии. Может ли Запад открыто поддерживать монархические режимы, не всегда гарантирующие соблюдения прав человека? Что интересно, когда речь идёт о республиках, вопрос о человеческих правах задаётся гораздо реже. В прошлом подобное отношение немало стран толкнуло в объятия крайнего консерватизма. Такое антимонархическое рвение можно объяснить лишь глубоким непониманием истинной сущности королевской власти. Ведь она — в силу своей природы — вырабатывает особый «фермент», способствующий плавному развитию государства — без революционных кризисов и разрывов национальных связей.

Сегодня большинство монархий, например в Марокко и Иордании, служат связующим звеном между двумя мирами. Непростая миссия королей состоит в том, чтобы строго придерживаться национальных традиций, но при этом не отставать от современных тенденций и избегать крайностей фундаментализма. Задача мало того что непростая, но и опасная! Править в Рабате (столица Марокко) или Омане — дело гораздо более рискованное, чем сидеть на троне в Люксембурге, и многие помнят о невероятном везении короля Иордании Хуссейна: ему удалось пережить многочисленные покушения и умереть от болезни, передав трон одному из своих сыновей.

Стоит признать, что на Востоке процесс наследования власти отнюдь не так прост и прозрачен, как на Западе. Здесь важные решения часто являются плодом тёмных закулисных сделок, и тайная борьба за власть отличается крайней жестокостью и беспощадностью. Так обстоят дела в Саудовской Аравии, в Омане, Бахрейне и Кувейте. Долгие, трудные поиски компромисса и согласия в дворцовых войнах предшествуют каждой передаче короны.

Арабские нефтяные монархии являются характерным примером сосуществования — порой довольно странного — традиций и современности. С одной стороны, древние повелители пустыни по-прежнему обладают абсолютной властью, а обычаи, особенно религиозные, соблюдаются так же строго, как и много веков назад. С другой — маленькие, засыпанные песком государства решительно утверждаются в современном мире.

Дубай представляет собой воплощение архитектурного авангарда и является темой многочисленных статей в журналах по дизайну. Вышедшие из пустыни эмираты серьёзно настроены завоевать себе место в мире искусства, моды и спорта. Они поражают причудливым смешением жанров и стилей; здесь культ чистокровных лошадей и соколиной охоты процветает наравне с «Формулой-1». Длинная чёрная чадра не мешает арабским модницам пропадать в бутиках торговых центров и терять голову от новых коллекций Прада, Луи Виттона и Гуччи. Что касается Лувра, то он активно готовится открыть филиал в Абу-Даби. От Бахрейна до Объединённых Арабских Эмиратов главы нефтяных монархий всё чаще ведут себя скорее как генеральные директоры процветающих компаний, чем как наследные правители, гаранты закона и веры. Но это не мешает им по-прежнему воплощать стабильность и постоянство, тем самым успокаивая международное сообщество.

В восточном обществе, зачастую раздираемом на части различного рода противоречиями, роль монархии невозможно недооценить. Постоянство королевской власти весьма ощутимо влияет на повседневное управление государственными делами; в будущем, возможно, нефтяные монархии всё-таки укрепятся в качестве третейского судьи, остающегося над пустынными бурями.

Медиа-эмират Катар и его медиа-эмир Хамад II

В 1971 году Катар провозгласил свою независимость и освободился от влияния Объединённых Арабских Эмиратов.

Как это часто бывает на Востоке, политическая карьера Хамада II началась с дворцового переворота: он сверг отца, который в тот момент мирно отдыхал в Швейцарии^{28}. Новый эмир оказался более либеральным, чем его предшественник; в частности, он поддержал некоторые реформы, связанные со статусом женщин. Прежде непризнанное государство стало известным во всём мире после того, как на его территории возникла международная телекомпания «Аль-Джазира» — CNN арабских стран. Возвышение Катара сопровождалось зрелищными террористическими актами, которые в очередной раз доказали, что эмираты могут стать такими же жертвами волнений, как и другие страны региона.

Оманский султан Кабус бен Саид: султан готовит наследника

Оман является независимым государством с монархической формой правления с 1920 года (признание имамата Оман); но только после открытия нефтяных месторождений он оказался в центре международного внимания.

Нынешний правитель сбросил с престола своего отца в 1970 году. С тех пор он активно пытается модернизировать страну, не нарушая при этом многочисленные древние традиции Аравийского полуострова. Султан учредил в Омане что-то вроде двухпалатного парламента: Государственный совет (в него входят назначаемые Кабусом бен Саидом члены) и Консультативный совет (он называется Меджлис аш-Шура). В 2003 году султан ввёл всеобщее избирательное право для жителей Омана и, не колеблясь, даровал относительную свободу женщинам. Кабус бен Саид не забывает о племенном прошлом своего государства, и каждый год совершает поездку по племенам Омана.

Проблема в том, что рано или поздно ему придётся передать власть следующему правителю, и отсутствие прямого наследника сильно усложняет ситуацию. Но бен Саид никогда не страдал недостатком воображения — ему не составило труда придумать достаточно оригинальный вариант передачи власти. После смерти султана соберётся семейный совет: он будет заседать три дня и три ночи, пока не будет назначен наследник. Если члены совета так и не придут к согласию, придётся открыть конверт и узнать, кого хотел бы видеть на троне сам предприимчивый султан Кабус!

Эмир Кувейта шейх Сабах IV: восстановленная монархия

Вторжение Ирака в Кувейт заставило весь мир обратить внимание на маленькую нефтяную монархию. Эмир, жаждавший вернуть свой трон и понимавший, что ему не сделать этого без помощи демократических государств, пообещал предоставить народу новые свободы. Но после восстановления эмирата никаких особых изменений не произошло, и проведённые реформы оказались довольно скромными… Новым правителем Кувейта стал не кто иной, как бывший премьер-министр (принадлежащий к правящему роду), который вступил в права в январе 2006 года.

В последнее время конституция Кувейта подверглась незначительным изменениям, в частности женщины получили право голоса. Нужно сказать, что это уже большое достижение, ведь в некоторых арабских государствах право избирать и быть избранными получают даже младенцы мужского пола, но никак не взрослые женщины!

Король Бахрейна Хамад бен Иса аль-Халифа: и эмир стал королём

В 2002 году эмир Бахрейна решил превратить свою страну в королевство, по примеру соседа, Саудовской Аравии. Получив образование в Великобритании и США, Хамад бен Иса аль-Халифа вернулся на родину с твёрдым намерением вывести Бахрейн на путь модернизации, сохранив при этом ряд древних обычаев и традиций. С одной стороны, он выступает за выборы в парламент и предоставление избирательного права женщинам. С другой — является страстным поклонником чистокровных арабских жеребцов. Что касается международной политики, то здесь король Бахрейна решительно восстаёт против военных действий США в Ираке.

Король Бутана Джигме Кхесар Намгьял Вангчук: в стране ВНС

Давным-давно существовала загадочная маленькая страна; король этой страны, Джигме Сингай Вангчук, решил, что все его подданные имеют право быть счастливыми. Тогда он ввёл понятие «Валовое национальное счастье» и объявил, что именно повышение ВНС, а не ВВП, является целью его правления. С лёгкой руки четвёртого короля Бутана понятие ВНС подхватил весь мир. Ответственная экономика, соответствующая уникальной бутанской культуре, защита окружающей среды, а также грамотное управление — вот на чём основывается валовое счастье. Джигме Сингай Вангчук открыл Бутан миру, но при этом сберёг его самобытность. Король также принёс демократию, выборы и парламентаризм в страну, где народ толком не понимал значение этих слов. И наконец, он во всеуслышание заявил, что у королей тоже должно быть право уходить на пенсию, поскольку нехорошо цепляться за власть, когда давно уже пора на покой. В то же время он стремился сохранить традиции своей страны, чтобы подданные не сломались под наплывом современности.

При всём этом бутанская монархия отнюдь не является такой уж древней, как вы могли бы подумать. Долгое время в стране существовала буддистская теократия, а монархия нынешнего типа утвердилась только в 1907 году. Политика короля долгое время была направлена на то, чтобы выгнать из Бутана некоренных жителей и запереть границы. Но стремительность глобализации и появление новых средств коммуникации привели к тому, что Бутан был вынужден отказаться от добровольной изоляции, хотя королевство по-прежнему насторожённо относится к окружающему миру.

Новый король Бутана, Джигме Кхесар Намгьял Вангчук, сын Джигме Сингая^{29}, в наше время считается одним из самых привлекательных правителей в мире, что, конечно, только на пользу маленькой стране!

Король Таиланда Пумипон Адульядет: божественный король с фотоаппаратом

История Сиама, в 1939 году переименованного в Таиланд, всегда была связана с королевской властью. Старейший из действующих монархов, Рама IX (он же Пумипон), родился в 1927 году и взошёл на трон в 1946-м. Большинство жителей Таиланда относятся к нему как к живому божеству. С образом короля ассоциируется жёлтый цвет, так что, когда подданные хотят воздать почести своему правителю, они наряжаются в жёлтые одежды. В течение десятилетий Пумипон был одним из самых популярных королей своей династии. В чём его секрет? Безупречная набожность и стойкость перед лицом суровых испытаний, в числе которых — бесконечные, зачастую кровавые попытки государственного переворота. Рама IX стремится развивать самые неблагоприятные зоны Таиланда. Любопытная деталь: король никогда не расстаётся с фотоаппаратом. Туристам это может показаться немного странным, но для народа Таиланда служит доказательством того, что король интересуется реалиями своей страны и фотографии помогают ему сформировать чёткое мнение о той или иной проблеме. Сегодня никто не сомневается в том, что стабильность в стране во многом зависит от передачи короны. Да, тяжело придётся наследнику живого бога!

Король Камбоджи Нородом Сиамони: король танцует

Мало какой стране пришлось столкнуться с такой человеческой драмой, как Камбодже. Нынешнее королевство является наследником кхмерской империи, долгое время господствовавшей в регионе. После падения кровавого режима Пол Пота, при котором меньше чем за четыре года были убиты больше миллиона камбоджийцев, на троне снова оказался старый король Нородом Сианук, несмотря на то что многие жители Камбоджи были недовольны его политикой. Больной, утомлённый властью человек отрёкся от престола в 2004 году, передав корону своему младшему сыну Нородому Сиамони.

Новый король Камбоджи оказался, мягко говоря, нетипичным монархом: в прошлом он увлекался классическими танцами, но главное — был послом Камбоджи в ЮНЕСКО. Жители Камбоджи очень тепло относятся к нынешнему монарху; единственное, что огорчает некоторых подданных короля, так это его целибат. Подобно своему отцу, Нородом Сиамони не стесняется делать шокирующие заявления: он подтвердил, что речь идёт именно об обете безбрачия, «по типу Жана Клода Бриали» (известного французского актёра)… Однако перед лицом экономических, военных и социальных потрясений жители Камбоджи как-то забывают беспокоиться о личной жизни своего короля.

Король Малайзии Мизан Зайнал: монарх, победивший на выборах

Малайзия является исключительной фигурой на фоне прочих монархий. Королевство представляет собой федерацию тринадцати штатов и трёх федеральных округов. Уникальный случай в мировой практике: короля выбирают девять малазийских султанов, и правит он ровно пять лет. На федеральном уровне правитель является фигурой скорее символической, чем политической, зато король представляет страну на международной арене.

Акихито, император Японии: император под пристальным наблюдением

Если в конце должна будет остаться только одна империя… то это явно окажется Япония. С тех пор как правители Ирана и Эфиопии потеряли власть, император Японии оказался в некотором роде последним из могикан. Если верить легендам, японская империя существует больше двух с половиной тысяч лет. Парадокс состоит в том, что именно невероятная ограниченность монаршей власти гарантировала долгую жизнь подобной политической системе. Фигура правителя была священной, монарх пользовался огромным авторитетом, но взамен ему приходилось быть привилегированным узником в золотой клетке, а действительной властью обладали принцы.

На следующий день после поражения Японии во Второй мировой войне американцы решили оставить Хирохито на троне, но император утратил свою священную ауру, ему пришлось примерить на себя костюм конституционного монарха.

Сын Хирохито, Акихито, унаследовал трон Хризантемы в 1989 году. Как того требует обычай, начало его правления стало началом новой эры в истории Японии. На этот раз речь шла об эре Хэйсэй, иными словами — эре Достигающего мира.

В молодости будущий император увлекался ихтиологией. Вопреки традициям он женился на девушке из простой семьи — Сёда Митико. Впервые императорская кровь смешалась с кровью простолюдинки. Пара на этом не остановилась и ещё раз шокировала общественность, заявив, что они намерены сами воспитывать своих детей.

Со стороны правление Акихито может показаться невыразительным и лишённым импровизации — скорее всего, виной тому строгий контроль со стороны государства. Но если присмотреться повнимательнее, а ещё лучше — через призму японского мировоззрения, становится ясно, насколько нестандартны были некоторые инициативы императора. Он принёс извинения Китаю и Корее за поведение японских войск во время Второй мировой войны. Помимо этого Акихито предпринял несколько поездок по стране, чтобы поближе познакомиться со своим народом. Тем не менее императорская семья продолжает существовать, как кажется, вне современных реалий, повинуясь древнему церемониалу.

Императрица Митико страдала от своего положения при дворе до такой степени, что у неё развилась афазия (расстройство речи); невестка Митико, Овада Масако, уже давно не может вылечиться от депрессии. Нужно сказать, что до брака девушка активно занималась карьерой и долго сомневалась, стоит ли принимать предложение принца Нарухито… В конце концов она поддалась зову сердца, но была не готова к тому, на что он её обрёк. В глазах консерваторов Масако не справилась со своим предназначением — не смогла подарить императору наследника мужского пола, только дочь, принцессу Айко. Рождение сына у младшего принца, Акисино, только подлило масла в огонь и подтвердило, что Масако никогда не будет матерью будущего правителя Японии. По сравнению с жизнью японской императорской семьи, Даллас — всего лишь маленький посёлок в прериях!

Султан Брунея, Хассанал Болкиах: сказочно богатый султан

Маленький анклав на острове Борнео, Брунейский султанат также является одним из древнейших и богатейших мировых государств. Открытие месторождений нефти изменило судьбу Брунея и сделало её предметом зависти всех соседей.

В 1984 году Бруней добился независимости, и с тех пор государством твёрдой рукой управляет султан. Он обладает абсолютной властью и является одновременно светским и духовным лидером. Что касается единственной разрешённой партии, то она находится под строгим контролем султана. Учитывая богатство страны и правящей семьи, Бруней, бесспорно, держит пальму первенства как самая роскошная монархия. Разве кто-то ещё может тягаться с правителем страны, где водопроводные краны сделаны из золота, а пуговицы — из бриллиантов?

Джордж Тупоу V, король Тонги: монарх, затянувший пояс потуже

Непризнанное полинезийское государство Тонга включает в себя более ста семидесяти островов и островков. Судя по историческим свидетельствам, королевство там существовало ещё в десятом веке, но только в 1845 году острова объединились в государство современного типа. Через тридцать лет, то есть в 1875 году, в Тонге была принята Конституция.

До 1970 года страна находилась под протекторатом Великобритании, потом получила независимость. Несмотря на всевозможные потрясения, полинезийская монархия чувствует себя очень хорошо. Она обладает даже определённым весом среди других монархий — ещё бы, ведь предыдущий король Тауфаахау Тупоу IV весил около… двухсот килограммов! Новый правитель объявил о том, что отказывается от политической власти и хочет, чтобы его страна шла в будущее демократическим путём.

Шестнадцать корон для Её Величества

Елизавета II, в отличие от своей прародительницы Виктории, императрицей не является. Тем не менее она остаётся наиболее коронованной правительницей в мире, если можно так выразиться. Её Величество по-прежнему стоит во главе государств во всех частях света, и над её империей всё так же никогда не заходит солнце. Вот список её королевств: Антигуа и Барбуда, Австралия, Багамы, Барбадос, Белиз, Канада, Гренада, Соломоновы Острова, Ямайка, Новая Зеландия, Папуа — Новая Гвинея, Соединённое Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Сент-Люсия, Сент-Кристофер и Невис, Сент-Винсент и Гренадины, Тувалу.

Хотя многие об этом забыли, большое государство в Северной Америке, Канада, было и остаётся подданным британской короны. Роялисты с берегов реки Святого Лаврентия охотно напоминают тем, кто страдает провалами в памяти, что их страна всегда была частью королевства. Чтобы подкрепить свои заявления фактами, они обращаются к истории коренного населения — ведь у индейцев тоже была в некотором роде монархия. Государство унаследовало племенные традиции предков, потом оказалось под властью французской короны, затем перешло в руки англичан. С точки зрения законов, сейчас в Стране клёнов установлена монархия… канадского типа.

Елизавета II вступила в права в 1952 году, а в 1953-м парламент Канады специальным актом передал ей титул королевы Канады. Бывшая колония продолжает следовать по пути эмансипации, но этот процесс всё так же контролирует королева — вот ещё один яркий пример способности монархии адаптироваться к самым невероятным условиям.

В 1965 году Елизавета II открыла канадский парламент и утвердила национальный флаг Страны кленовых листьев. В 1976 году она открывала Олимпийские игры в Монреале, а в 1987 предложила дополнить канадский герб лентой с девизом «Desiderantes Meliorem Patriam» («Они желали лучшей страны»), позаимствованным с высшей гражданской награды — Ордена Канады. Так что теперь, когда начинаются выступления за республику, монархисты с готовностью чистят оружие. Они открыто заявляют, что канадская монархия гораздо демократичнее, чем президентская власть. По их мнению, королева представляет всё канадское общество, тогда как президент — лишь определённую политическую фракцию. Что касается выборов, то они лишь мешают преемственности власти и постоянству — а ведь эти факторы являются основополагающими для главы государства; в переходные периоды демократии монархи в полной мере проявляют себя как гаранты стабильности. Роялисты также настаивают на преимуществах, которые несёт в себе королева федеративного государства. Правительница символизирует одновременно и центральное руководство, и местную администрацию. Она воплощает последнюю инстанцию, способную защитить подданных от произвола власти. И — сладкая вишенка на монархическом торте — гарантирует гибкость федерализма, его исконное и неотъемлемое качество.

Для тех, кто пытается спорить с роялистами и заявляет, что глава Канады не живёт в этом государстве, припасён весомый аргумент: за полвека своего правления Елизавета II и члены королевской фамилии посетили больше регионов Канады, чем многие канадцы! Праправнучку Виктории, главу государства, не имеющую реальной власти, представляет генерал-губернатор; таким образом, корона оказывается в центре канадской действительности, несмотря на лежащий между странами Атлантический океан.

Великолепно владеющая французским, Елизавета II является также главой канадских франкофонов. Королева неоднократно заявляла, что ей доставляет огромное удовольствие разговаривать на языке Мольера (и всех королей Франции) в одной из частей своего государства. Канадцы делят Елизавету II ещё с пятнадцатью странами и таким образом легко избегают подводных рифов национализма; они чувствуют себя членами одной большой семьи, разбросанной по всему миру. Некоторые, конечно, ворчат, что им не очень-то нравится платить за бриллианты и кареты Её Величества, но роялисты отвечают, что волноваться тут не о чем — все расходы ложатся на плечи британцев. И в самом деле, налоги канадцев тратятся только на содержание королевы во время визитов в страну, а также на резиденции генерал-губернатора и губернаторов провинций. В масштабе целой страны это не слишком большие расходы: всего доллар в год с каждого жителя. Что ещё сказать? И последний аргумент… Он может показаться смешным, но для Канады он дороже, чем весь кленовый сироп: монархия на берегах Святого Лаврентия делает страну непохожей на Соединённые Штаты!