Начало

Глава 5.

Вроде всё спокойно, оставляю оружие в приметном месте, и закинув за спину сидор, смело направился на встречу. Подходя к дому связника, сделал круг на всякий случай. Вроде чисто, стучусь в ворота. Открывает мужик с бородой и спрашивает, чего надо? Снимаю с плеча, заранее захваченный старый хомут и показываю, что надо отремонтировать. Махнув рукой, мужик развернулся и пошёл к сараю. Одной ноги у него нет по колено, идёт на деревяшке. Всё сходится, закрываю ворота и иду за ним.

Во дворе, просто невероятно красивая, блондинистая девчонка развешивает на верёвку постиранные простыни. Обалденная фигурка, длинные распущенные волосы, вытянулась на цыпочках закидывая простынь, на солнце платье слегка просвечивает, я вижу красивую юную грудь и невероятно длинные и стройные ножки, невольно сглатываю и спотыкаюсь о пустое ведро, которое стоит посреди двора. Девчонка заливисто хохочет, а я красный как рак, подпрыгиваю и бегу за мужиком. Мужик останавливается и недовольно качает головой:

- Всё бы тебе Янка, над хлопцами изгаляться! Иди лучше квасу нам принеси, егоза!

Я, прижав к груди хомут, как самое дорогое в моей жизни, опускаю голову и говорю:

- Извините Кузьма Фёдорович, засмотрелся. Красивая зараза!

- Откуда меня знаешь хлопчик? - удивлённо и подозрительно, смотрит на меня мужик.

- Да знакомый у нас общий. Привет вам, от Лёньки Гомельского. Просил передать, что славянский шкаф довезли в целости и сохранности, лежит в условленном месте, как и просили. Родственники все живы и здоровы, на курорте отдыхают, винцо пьют и шашлычком закусывают. Просили передать, что им нравится! - по мере моих слов лицо мужика светлело, в конце он уже улыбался - А у вас как дела, по добру ли погода нынче, не шалит? Жара, покосу не мешает? - сказал я кодовую фразу, скрестив пальцы на правой руке.

- Хорошо всё мил человек, намедни грозу обещали, да мимо пронесло, стога не задело. Проходи в сарай, там поговорим! - сказав отзыв и глянув по сторонам, мужик закрыл за мной створку.

Постоял минуту, разглядывая меня, очень пристально и сказал:

- Здравствуй, товарищ Сергей. Рад с тобой познакомиться. Про тебя, нам сообщили. Как меня зовут, ты уже знаешь, здесь я пятнадцать лет живу. Для всех, обижен Советской властью, раскулаченный и отсидевший срок, контра одним словом. У новой власти, ко мне претензий нет, уже приходили они, агитировали в старосты или в полицаи, но я отказался. Какой из меня представитель власти, без ноги? Инвалид я, но если нужна помощь, завсегда её окажу! Чем смогу, только не уточнял, кому именно. Вот так и живу, да подрабатываю понемногу, скорняком. Семьи у меня нет, вот Янка только, она одна выжила, остальные все с голоду померли. Вот и живёт со мной, внучка.

- А какие тогда родственники, на курорте отдыхают? - озадачился я.

- А это, семьи командирские мимо везли, да разбомбили их. Оставшихся в живых людей, мы и спасали. Хотели вывезти, да немцы шибко быстро наступали. Боялись, что не успеем, вот и обратились к отступающим командирам с большими ромбами, они их забрали и пообещали самолётом вывезти, а потом весточку прислать с проверенным человеком. Вот ты её и принёс! - улыбнулся Кузьма Фёдорович - Ну рассказывай с чем пришёл?

- Дело у меня серьёзное. Про аэродром немецкий слышали? - глянул я на сразу посерьёзневшего Кузьму Фёдоровича - Документы мы там важные захватили, надо их в Москву срочно отправить если есть возможность, если нет прямого выхода, то связаться и уточнить, куда их доставить. К сожалению, наша авиация не дальняя, максимум, что можем километров на двести пятьдесят-триста поближе к линии фронта подкинуть. Где она проходит, примерно знаем, но не точно.

- Подожди, так аэродром Быхова, ваша работа? - прервав меня, даже присел Кузьма Фёдорович.

- Да! Партизанского отряда 'Призрак'. Нами уничтожено около 250 специалистов аэродромной обслуги, механиков, водителей, солдат охранной роты, тридцать два пилота, всё начальство аэродрома и приехавшее с инспекцией проверка из Берлина. Это примерное количество погибших, точно пока не известно. Уничтожены склады с боеприпасами и горючим, восемь истребителей Мессершмитт новой модификации, два десятка бомбардировщиков и примерно пять транспортных самолётов. Инфраструктуре аэродрома нанесены значительные повреждения, ремонт и восстановление потребует много времени и затрат.

Захвачены в ходе операции шесть И-16, шесть И-15 бис, один немецкий самолёт связи Шторьх, один У-2, один Р-5, два ЯК-1, один МИГ-3, СУ-2 и Р-10, два 88-мм зенитных орудия и три мелкокалиберных зенитки разных систем, плавающий автомобиль, четыре грузовика, один тяжёлый бронеавтомобиль, передвижная авиаремонтная мастерская, два мотоцикла с коляской и пулемётами, полевая кухня, ну и ещё там всякого по мелочи! - закончил я, махнув пренебрежительно рукой - А топливозаправщики забыл, вот теперь точно всё.

- А сколько вас было Сергей? - спросил Кузьма Фёдорович, смотря на меня, как на восьмое чудо света.

- В разработке операции участвовал весь личный состав отряда, непосредственное выполнение проводило пятеро! - спокойно ответил я.

- Вот это да! - раздался сзади восхищённый возглас.

Я оглянулся и увидел внучку, с кувшином кваса в руках. Она смотрела на меня взглядом полным восхищения и немого обожания. Её огромные, невероятно красивые синие глаза смотрели мне прямо в душу, обещая такое, что у меня закружилась голова, я попытался ухватиться за что-нибудь руками и отключился. Пришёл в себя от рук, заботливо поддерживающих меня за плечи и голоса Кузьмы Фёдоровича:

- Янка, ты совсем сдурела! Что творишь? Прекращай свои ведьмовские штучки! Паренёк чуть не окочурился, от твоих фокусов! Дай квасу, надо его напоить.

Затем мне в рот полилась безумно вкусная жидкость, я схватился руками за кувшин и остановился, только выпив его до конца.

- В жизни ничего вкуснее не пил! - честно признался я, глядя на Янку.

Её ярко синие глаза смотрели глубоко в меня, я стал в них тонуть, внутри меня поднялась неведомая мне ранее волна нежности, мне безумно захотелось обнять её и никогда не отпускать. Держать её крепко-крепко, укрыть собой, защищая от всех проблем и неприятностей. Янка смотрела на меня, я видел в её глазах, что я её герой и ей не важно, что мне всего четырнадцать, ну почти пятнадцать. Время замерло навечно и мы не видели и не замечали, ничего и никого вокруг, кроме друг друга.

Тут закряхтел Кузьма Фёдорович, Янка испуганно отпрыгнула от меня и стыдливо отвернувшись стала теребить косу, а я попытался надышаться, вдруг резко появившимся воздухом. Фёдор Кузьмич улыбаясь в бороду, помог мне подняться и посадил на колоду.

- Иди внучка, собери нам на стол поснедать. Иди милая!- отправил Кузьма Фёдорович внучку в дом.

Когда она вышла, он хитро улыбаясь, сказал мне:

- Ну, всё! Приплыл ты, Сергей. Много за ней парубков бегает, даже сватались уже несколько раз, но так как на тебя, она ещё ни на кого не смотрела. Не боишься?

- Боюсь! Красивая она, а вдруг меня убьют? Кто её защитит? - ответил я, грызя соломинку.

- А ты сможешь, её защитить? - внимательно смотрел на меня Кузьма Фёдорович.

- От всего, нет! От многого, да! - серьёзно ответил я, глядя на него.

- Добре, хлопец! Добре, что понимаешь! От всего и я, её защитить не смогу! - грустно сказал дядька Кузьма.

- Ты вот, что? Ты правду мне рассказал? Ничего не приукрасил? Не верится мне, что вы впятером такое дело провернули? Тут и батальоном можно не справиться! - сомневался дядька Кузьма.

- Дураку и дивизии не хватит! Наши командиры плюшевые бойцов совсем не жалеют, думать головой не хотят совершенно, как сто лет назад воюют, в штыковую - ура! На пулемёты и танки, идиоты!

Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона, в военное время не работает. Воевать необходимо учиться, а не политинформации проводить. Русский солдат самый неприхотливый в мире, может воевать в любых условиях, но элементарным оружием его всё равно необходимо вооружить и обучить им пользоваться, а не абы как, лишь бы значилось на бумаге.

Я, в отличие от них, своих бойцов жалею. Хочу, чтобы не они бездарно сдохли за свою Родину, а немцы дохли за свою Родину и Фюрера! А я им в этом, помогу с огромным удовольствием! - зло ответил я.

- Не петушись Сергей! Вдруг ты преувеличил потери немцев, а я отчитаюсь? Стыдно мне потом будет, за ложную информацию! - примирительно поднял руки дядька Кузьма.

- Да нет, потери немцев верны процентов на 90, скорее я занизил. Пересчитали только то, что видели в бинокль со своей стороны. Жаль с другой стороны аэродрома не смогли подобраться, больно много там немцев набежало! - уточнил ему я.

- Это добре! Раз сам подсчитывал, тогда верю! И все равно, как же вы впятером, такое дело провернули, не представляю! Это ордена, как минимум всем!

- Считаю, что наград достойны все. Наш лётчик, который штурмовал аэродром, орден. Бойцы обслуги благодарность от командования, а бывший со мной непосредственно в боестолкновении красноармеец, медаль. Нужно звания повысить остальным, хотел уточнить могу ли я, своим приказом это провести, у меня лежит спасённое знамя полка Левашова и печати части. Я собрал, что нашёл, там чистые книжки красноармейские, командирские удостоверения, разные бланки, ордена с медалями, часть денежной кассы, ну и много всего, по мелочи. Вот мне и надо знать, имею ли я право своей властью, наградить орденом или медалью, зачислить в состав партизанского отряда, поставить на довольствие, ну и всё, что с этим связанно! - ответил я, озадаченному Кузьме Фёдоровичу.

- Подожди-подожди! Получается, командир партизанского отряда 'Призрак', это ты и есть? И тебя, слушаются и бойцы и лётчики? Но как? Ты ведь совсем, пацан ещё? - совсем опешил Кузьма Фёдорович - Вот оказывается почему Залесский дал мне указание, отнестись к тебе совершенно серьёзно! Он тебя знает, лично?

- Ну да! Я ему жизнь спас, нечаянно. Его расстрелять собирались, а тут я. Положил немцев из пистолетов, да комдив Семёнов ещё помог. Вот потом мы и разговорились. Я ему рассказал о своей боевой группе, об уничтоженных к тому времени фашистах, а он мне предложил создать здесь партизанский отряд. Да выход на вас дал, если будет что-то серьёзное, вот я к вам и пришёл! - честно ответил я.

- Хорошо Сергей, пойдём поснедаем пока, а я подумаю, как нам удачней поступить в данной ситуации. Тут нахрапом, всё не решишь! - поднявшись, он пошёл в дом, махнув мне рукой.

Быстро перекусив, я собрался уходить. Предупредил Кузьму Фёдоровича, что забегу вечером. Я же вижу, ему нужно посоветоваться с кем-то, а с кем, он пока показывать не хочет.

На прощание увидел обиженный взгляд Янки, извиняясь развёл руки в стороны, показал на наручные часы и пантомимой изобразил, как моё сердце сильно забилось, выпрыгнуло из груди и улетело к ней. Янка его поймала и прижала к себе, после чего махнула улыбаясь рукой, мол иди уже, герой! Улыбнулся радостно ей в ответ, помахал ладошкой и закрыв ворота, ушёл. Забрал своё оружие и прыгнул в отряд.

Тут всё в порядке, технику расставляют для обороны аэродрома. Роют капониры для самолётов, это я им объяснил, что это такое и для чего. Парни покочевряжились, но согласились. Теперь роют, у нас всё последнее время связанно с лопатой, обустраивать нужно много, а народу мало. Долго спорили, как поставить зенитки, Семёну главное защитить нас от самолётов, а мне на все случаи жизни.

В итоге своим приказом, определил места установки, указав им сектора обстрела, получилось почти в круговую оборону. Танки и бронетехника могут подъехать только с одной из сторон, вот туда и поставил 'Ахт-ахт', 88-мм орудия, чтобы могли и в небо стрелять и сразу по танкам шмальнуть, прямой наводкой. Мелкие зенитки поставил так, что бы могли бить в лоб заходящим со стороны озера и леса на посадку самолётам, а одну стрелять и по лесу и вдоль озера. На мой взгляд, получилось неплохо, один участок остался не прикрытым, но туда мы поставим броневик, тогда всё будет тип - топ. Семён походил, подумал, а потом согласился со мной.

Ближе к трём часам дня, меня вдруг охватила, непонятная тревога. Сначала я не понял в чём дело, все рядом работают, все на виду. Чего я разволновался? И вдруг, в голове как молния догадка.

Яна в беде! Что-то случилось!

Выпрыгиваю из капонира, бросив лопату, как очумелый, бегу к своим вещам. Быстро одеваюсь, под удивлёнными взглядами остальных, снаряжаю запасные пистолеты, досылая патрон в патронник, беру две гранаты Ф-1 в карманы и две немецкие колотушки за пояс ремня, снаряжаю основные пистолеты и замираю, куда прыгать? Тут резкая боль в груди, я невольно хватаюсь за сердце и закрыв глаза, хочу оказаться рядом с ней. Прыжок!

Открываю глаза и вижу человек семь, явно бандитской внешности, один пытается забраться на Яну, двое её держат за руки и двое за раздвинутые ноги, один затыкает рот, её трусами. Платье разрезано ножом, сверху донизу. Один стоит на стрёме и вожделенно поглядывает, на тело Янки. Яна изгибается изо всех сил, не давая пристроится. Всё понятно!

Молча стреляю в бандитов, начиная с того, который пристраивается к Яне. Стреляю ему в ягодицы, потом отстреливаю бандита, стоящего на стрёме. Убивать их сразу не хочу, я их казню. Шестнадцати патронов, хватает на всех. Уроды валяются на земле, держась за свои раны, громко крича от боли. За волосы, стаскиваю с Яны центрового фраера, оттащив его в сторону. Спокойно перезаряжаю пистолеты. Находясь в шоке, тот смотрит на меня в ужасе.

- Ты попытался взять силой мою девушку, знал ты об этом или не знал, мне всё равно, наказание одно - смерть. Приговор привести к исполнению! - и направляю на него ствол пистолета. Вдруг чувствую спиной опасность и резко падаю перекатившись вправо, надо мной пролетают пули.

Стреляет с револьвера, один из парней державших Яну за руку, одним выстрелом успокаиваю его навечно и добиваю остальных. Некогда мне с вами церемониться. Испытываю полное удовлетворение, хоть здесь можно эту мразь отстреливать на месте, хрен вам, а не адвокаты и продажные прокуроры. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца и насильник лежать в земле, а не жрать в три горла и шиковать на народные деньги.

А то ужас, до чего довели судебно-правовую систему, во время службы в милиции, при задержании особо опасного вооружённого преступника в вагоне пассажирского поезда, стреляю ему в плечо, на поражение. Естественно попадаю, преступника задерживаю, а после выясняется, что преступник то, на самом деле - Я!

Прокурор чуть умом не тронулся от радости, когда узнал, что сможет честного мента в тюрьму засадить. Полгода меня таскали на допросы и другие "мероприятия", я уже жалел, что сам, там не застрелился. Такое ощущение, что это не опасный преступник подозревается в убийствах, грабежах и изнасилованиях, а тот, кто его задержал. И если бы прокурор не ушёл с повышением, ещё не факт, что я бы смог, так легко отделался. Но оружие, мне больше не доверяли, так и ходил на задержания с одними наручниками, а вдруг я какого грабителя, убийцу или не дай бог, целого помощника депутата застрелю! Дерьмократические западные ценности этого не позволяют, жизнь преступника - превыше всего!

Зло сплюнув, выдёргиваю у одного из бандитов со штанов ремень, связываю руки пока живому бандиту, решив его попозже допросить.

Подхожу к плачущей Янке и встав перед ней на колени, виновато говорю:

- Прости меня, солнышко! Не сразу сообразил, что ты в беде! Немножко задержался!

Янка, совершенно не стесняясь своего обнажённого тела обхватывает меня руками, сильно прижавшись ко мне, тоненько плачет. Глажу её всхлипывающую по спине, по волосам, шепчу ей на ушко, какая она красивая, как я её люблю, что никто и никогда больше её не обидит, пока я жив. Что всё у нас будет хорошо и замечательно, что никогда больше такое не повторится. Она отпускает меня и смотрит мне в глаза долго-долго, а потом говорит:

- Я часто видела тебя в своих снах, ты был то рыцарем на коне и спасал меня от разбойников, то прекрасным принцем и освобождал меня от злого колдуна. Всегда, во всех моих снах, спасал меня ты! Сегодня, когда ты вошёл к нам во двор, я чуть не потеряла сознание от радости. Он пришёл! Мой принц из снов, пришёл ко мне! А потом, ты засмотрелся на меня и упал, у тебя было такое удивлённое и растерянное лицо, что я не сдержалась и засмеялась. Ты не обиделся?

- Нет, солнышко, разве на тебя можно обижаться? - отвечаю ей улыбаясь.

- А затем, я услышала твой рассказ и поняла, что ты герой! Самый настоящий! Мне стало так приятно, что мой принц и правда, смелый и сильный! Когда ты уходил, я думала, моё сердце не выдержит, так сильно оно билось от обиды! Он даже не поговорил со мной, думала я! А ты оглянулся и подарил мне, своё сердце! Я была счастлива!

Подружки позвали меня купаться на речку, но дома были ещё дела. А вот потом, я побежала. Мне хотелось рассказать им, что мои сны правда! Что мой принц, уже здесь, со мной! Я не заметила этих бандитов, так торопилась им похвастаться. Я забыла, что идёт война и вот чуть-чуть не поплатилась за это. А потом я звала тебя мысленно, изо всех сил звала и ты пришёл. Ты спас меня, как и во снах. Спасибо тебе! - и Яна поцеловала меня в губы.

Никогда не смогу забыть этот поцелуй, никогда!

А потом я занялся подранком. Из его допроса выяснилось, что они захватили сторожку лесника, убив его самого и захватив его дочку и трёх санитарок, выходящих из окружения. Они сейчас сидят там в сарае, под охраной двух оставшихся бандитов. Там же и всё наворованное лежит, три телеги самого разного барахла. Казнив бандита, я обнял Яну и переместился в сарай Кузьмы Фёдоровича.

Как только Яна вышла из сарая, Кузьма Фёдорович сразу подбежал к ней спрашивая, что произошло. Яна в разорванном платье, подвязанном ремнём одного из убитых, в пиджаке другого, быстренько всё рассказала и убежала в свою комнату, переодеваться. Я сидел в сарае на колоде и ждал Кузьму Фёдоровича. Он вбежал хромая в сарай и обнял меня, со слезами в глазах.

- Спасибо сынок! Спасибо тебе! Одна она у меня отрада осталась! Убили бы они её, снасильничали и убили, а ты молодец! Мне Яна рассказала, как ты их казнил, уважаю! - дядька Кузьма отпустил меня, немного стесняясь своего порыва, и отступил от меня.

Потом вдруг, что-то вспомнив, взглянул на меня и сев на сеялку спросил:

- А скажи Сергей, как ты возле Янки оказался? Я не понимаю? Она говорит, ты просто из воздуха появился и сразу стал стрелять?

- Я и сам не понимаю, дядька Кузьма! Раньше, я был самым обыкновенным, простым мальчишкой. Играл как все, учился как все, а потом война! - тут в сарай забежала быстро переодевшаяся Янка и села рядом со мной, взяв меня за руку - Моя старшая сестра, должна была выйти замуж за комполка Левашова...

- Левашова? Петра Петровича? - перебил меня, удивлённый дядька Кузьма.

- Да! За дядю Петю! Он как Машу увидел, прямо с ума сошёл, влюбился с первого взгляда. Первая жена его бросила, сбежала с любовником. Он долго один жил, был старше Маши на восемь лет, но она этому значения не предавала. Он ей тоже очень нравился, она всё просила, его к нам в гости привести, а я мальчишка не понимал зачем. Всё отнекивался. Эх, если б не я, может и успели бы они немножко пожить вместе. Да, что уж теперь гадать. Хороший командир был, решительный. Погиб он, гарнизон их разбомбили, там я его и нашёл.

Когда война началась, мы к нему уходили, он повышение получил и на новое место переехал, покидали в телегу что успели и ушли, прямо из под носа у немцев. Три дня шли просёлками, всё хорошо было, осталось километров десять и тут разведдозор немецкий. Сразу открыли огонь по отцу, он рядом с телегой шёл.

Накинулись на сестёр, начали на них платья рвать, а я как застыл, совсем растерялся от ужаса происходящего. Потом кинулся им на помощь, одного немца вырубил, второго, а тут меня третий подловил, лось здоровый, сапогом в грудь, как пнёт. Я упал, вдохнуть не могу, а он штык-нож мне в грудь со всего маху, как вонзит.

Больно ужас как, а потом выдернул его и пошёл в наших вещах копаться. Сестрёнки кричат, а я им ничем помочь не могу, пытаюсь подняться, а от боли даже пищать не могу. Потом кровь горлом пошла и я захлебнулся.

Очнулся резко, сколько времени прошло, не знаю. Может два часа, может пять часов. Весь в крови и дерьме, но рана на груди зажила. Как зажила, не знаю? Не спрашивайте, тело как деревянное, еле его расшевелил.

Над сёстрами долго издевались, потом вскрыли животы и перерезали горло. Отца, даже не обыскивали. Я их похоронил там-же, с тех пор мщу немцам, как могу и как умею. С тех пор и так перемещаться могу. Как это работает, я тоже не знаю, но очень помогает. Яна подружкам лишнего не болтать? - переключился я, на другую тему.

- Не буду Серёжа. Они хорошие девчата, комсомолки. Мы хотели к партизанам уйти, все вместе. Там ещё и ребята есть, четверо. У них револьвер есть и винтовка! - гордо заявила Яна.

- Это плохо. Могут сдуру, вас всех подвести. Нужно у них оружие, забрать! - повернулся я к Яне.

- Ребята его мне не отдадут. Они к партизанам хотят на днях уходить, тут в соседнем лесу появились. А может, ты их к себе заберёшь, в ваш партизанский отряд? - загорелась Янка.

- В нашем отряде, дисциплина и порядок. Строгое подчинение приказам, за не выполнение приказа, расстреливаем. Это не шутка. Один балбес, может весь отряд погубить. Наши бойцы много учатся, тренируются. Много дел по хозяйству, нужно всё строить. У нас в лесу строятся землянки, склады, готовятся дрова на зиму. Возводятся укрепления вокруг лагеря, пулемётные дзоты, устанавливаются минные поля. Работы непочатый край.

Плюс к этому боевая работа, а это - разведка, шпионаж, вербовка агентов, диверсии. Да много всего, но туда идут только самые лучшие. Геройству у нас не место, глупо сдохнуть у нас не приветствуется. Только точный расчёт и подстраховка. Как думаешь, пойдут к нам ваши ребята? - с иронией взглянул я на неё.

- Нет, не пойдут. Им быстрее хочется фашистов убивать, а у вас учиться надо! - покачала отрицательно головой Яна.

- Вот ты сама и ответила, а какой вывод можно из этого сделать? - взглянул я на погрустневшую девчонку - А вывод очень простой! Убьют они в лучшем случае пару немцев, если их при этом просто застрелят, замечательно, а если возьмут в плен? Они потянут за собой вас, вы других, вот и выходит, из-за глупости и самоуверенности нескольких малолетних балбесов, погибнет сразу множество невинных людей! - закончил я.

- Можно подумать, ты не малолетний балбес! - обиделась на меня Яна и выдернула свою руку, отвернувшись от меня.

- Конечно он малолетний балбес! - заговорил дядька Кузьма - Вместо того, чтобы осуществлять общее командование и контролировать выполнение своих приказов, командир партизанского отряда, как мальчишка, убежал спасать одну глупую дурочку.

О чём он думал? Поставил под удар выполнение задания командования и раскрыл свою личность перед посторонними гражданами, рискуя при этом получить глупую пулю и умереть совсем не героем. И это, имея на руках важнейшие документы государственной важности, которые ему необходимо, как можно быстрее передать в Москву. Да за такое расстреливают! - закончил на оптимистичной ноте дядька Кузьма - Что будем с вами делать, товарищ Сергей?

Я опустил голову, а что говорить, он полностью прав.

- Я всё понимаю, но я не мог поступить иначе! Просто не мог! - ответил я, глядя на Кузьму Фёдоровича.

Яна раскрыв рот, сидела и смотрела на меня ошеломлённым взглядом.

- Товарищ Сергей, это ты? - пропищала она, повернулась к Кузьме Фёдоровичу и спросила:

- Деда, это правда?

Тот согласно кивнул головой и сказал:

- Сообщи ему новости из Центра.

Яна выбежала, через минуту вернулась, повернулась ко мне, достав из кармана листок, стала читать:

- Юстас-Алексу. Полномочия подтверждены. Командир партизанского отряда, звание младший лейтенант. Награждён, орден Красной Звезды, освобождение ЧВС фронта. Разрешено награждать своим решением, присвоен номер части 03307. Данные уничтожения аэродрома подтверждены. Награждён, орден Боевого Красного Знамени. Документы доставить район Брянска. Ждём подтверждения. Юстас! - Яна подняла голову и внимательно посмотрела на меня, а я катал в голове вариант доставки документов.

На чём лететь? Вот в чём вопрос. Нужно советоваться с Семёном. Посмотрел на Яну и сказал:

- Пиши! - она достала карандаш и приготовилась.

- Алекс-Юстасу. Спасибо доверие, оправдаю. Брянск подтверждаю, уточните квадрат. Связь, сопровождение. Алекс! - закончил я - Когда у вас сеанс?

Та посмотрела на часы: - Через два часа.

- Вернусь через полтора! - сказал я и прыгнул в отряд.

Когда Сергей исчез, Яна повернулась к деду и сказала:

- Ему не может быть, четырнадцать? Физически он выглядит старше, но в остальном? Мальчишки, так себя не ведут!

- Я знаю внучка. Сам, на него смотрю и удивляюсь. Он, очень необычный хлопец. Есть ещё кое-что, что ты должна про него знать. Если у тебя с ним, всё серьёзно? - дед вопросительно, посмотрел на внучку.

- Серьёзно деда, очень серьёзно! - ответила внучка.

- Хорошо! - вздохнул дед - Он из потомственных дворян. По отцу казак. Его предки были атаманами, полковниками, войсковыми старшинами, дед генерал, командовал Донской дивизией при Николае 2 и после. Получили потомственное дворянство, от Императора Александра 1. По матери он вообще, Светлейший Князь Голицын, один из древнейших родов России.

- Откуда, ты это знаешь? - спросила удивлённая Яна.

- Помнишь, в середине мая я уезжал в Минск, на пару дней? - Яна согласно кивнула - Нас собирали в управлении, чувствовали, что скоро война. Вот там, я и познакомился с комполка Петром Петровичем Левашовым.

Он как раз вышел из нашего управления, в растерянных чувствах и случайно, столкнулся со мной. Извинился и мы разговорились. Ему надо было, высказать наболевшее, тут и подвернулся я. Сестру Сергея он действительно любил, но жениться ему, категорически запретили. По причинам, которые я тебе озвучил. Он собирался бросить армию, а я ему посоветовал подождать месяц другой, привёл доводы и он согласился. Теперь жалею. Прав Сергей, хоть немножко, но счастье бы у них было! - грустно закончил дед.

Яна лежала во дворе на травке, смотрела на небо и думала, ну и пусть он из дворян? Я его люблю, а остальное не важно. В конце концов, я тоже польская дворянка.