Начало

Глава 8

Дорога до базы прошла под поп-музыку 90х. Слушать подвывание певцов можно было сильно напрягая слух. Как могла молодежь фанатеть от этой лабуды, которую каким-то не понятным образом называли музыкой? Или я совсем не разбираюсь в музыке или стал очень старым.

— Глеб, тебе 43 года! Конечно же ты старый! — усмехнулся сама себе — Пришел в костюме из молодого парня на тусовку молодежи и хочешь расслабиться. Сейчас братва тебе покажет, как надо развлекаться. Интересно, все будет по скромному? Или устроят такой группен-секс, что немецкие порнорежиссёры будут нервно курить в сторонке. Всю жизнь я слышал фразу: «Секса в СССР не было!». Ага — а детей приносил аист. Все логично. И не подкопаешься.

Вот и ворота лагеря. Сетка рабица, которая огораживала периметр уже моего лагеря, совсем ничего не скрывала. Хорошо, что лес вокруг. А то виды того, что сейчас будет, могли сломать не одну психику.

— Выходим, барышни. Все к столу. Братва, тут девочки хотят нас поздравить с прекрасным вечером. К девушкам относиться аккуратно, нам их еще возвращать надо — не обязательно бодрыми, но с товарным видом.

Жрицы любви растерялись, как бы подозревая, что будет весело. Когда на одну даму — два кавалера, скучно точно не будет. Каждый сам выбирает свою профессию. Уверен на 100 процентов, что из этого контингента — не было ни одной, которую насильно заставили работать. Все по собственному желанию пришли, а дальше классика жанра. Купили им шмотки, косметику, сводили в ресторан — и поставили на счетчик. Должна? Рассчитайся и иди куда хочешь. Только рассчитаться было уже невозможно. Во-первых, счет на одежду, косметику, ресторан увеличивался сразу в 10 раз. Во-вторых, была система штрафов. Плюс субботники, когда работаешь бесплатно, а долг не сокращается. Мы сегодня могли забрать всех без оплаты, но наглеть не стали. За опт получилась хорошая скидка и проще было рассчитаться, чем быть потом должным.

Рассуждаю о «красючках» как о товаре. Пускай специфичном, но товаре. С каждым годом, такая мысль будет появляться у большинства граждан Российской Федерации. Люди — это просто товар. И человеческая жизнь стоит, не больше стоимости патрона.

Не знаю, правда или нет, но слышал историю, что когда в 90х провели в школе социальный опрос, по теме: «Кем ты хочешь стать?» — 80 процентов юношей ответили — бандитами, а 90 процентов девушек — валютными проститутками. Как буквально за 3–4 года получилось извратить систему человеческих ценностей? Когда в СССР любовница — была падшей женщиной, а если мужчина уходил от жены, то его разбирали по запчастям на парткоме и грозились выгнать с партии и уволить с работы. Вот как была ценна ячейка общества.

А в наше время? 12 летние рожают — это стало нормой. Ладно если на этого ребенка залез одногодка, но рожают от взрослых мужчин. Какие должны быть тараканы и заморочки, чтоб трахать ребенка? Для меня это нонсенс, а для общества 2020 стало нормой.

А эти граждане с ЛГБТ? Куда они лезут? Сидите вы дома и трахайте друг другу очки, так нет — парады им подавай. В СССР была уголовная статья для заднеприводных, 5 лет в плечи и на зоне тебе быстро объяснят, для чего нужна мужчине задница.

Если бы они тихо занимались своими делами, то в хер они не упились обществу. Но им известность подавай. Хотите парад? Да не вопрос — парад проведем 2 августа! Хотели — получите. Полицию с улиц вывести, увеличить число карет скорой помощи с медицинскими работниками. И вперед, строем и с флагами своими радужными. Где окажутся их флаги, при встрече с дембельнувшимися бойцами войск дяди Васи, объяснять не надо. Жестко? Думаю — нет. Если у заднеприводного, отсутствует чувство самосохранения, то он опасен для общества. И общество его должно убрать, как ненужный материал из ареала своего обитания. Я жесткий гомофоб. Особенно когда они берут детей в семью.

— Мальчик, а кто у тебя родители?

— Папа Олег и мама Костя.

Кем этот ребенок вырастет? Таким же шибанутым на голову, как и те, кто его пытался воспитывать. Надо успокоится, а то что-то меня понесло.

Пацаны довольные уже начали лапать девок. Ну хоть алкоголь уйдет с организма, а завтра с утра им марш бросок надо сделать, хотя километра на 1,5. В щадящем темпе. Протрезвеют быстро, а сегодня не вопрос — веселись жиган! Сколько той жизни.

Так, надо поговорить с Викой, будем делать с нее потерпевшую в деле об изнасиловании 2 подонками.

— Вика, накладывай себе со стола еду и пошли. Поговорить надо.

Девушка посмотрела на меня и стало накладывать мясо, сыр, овощи и фрукты.

— Водку брать? Ты пить будешь? — спросила она у меня.

— Нет, надо быть трезвым. Может еще сегодня придется сесть за руль. Ты местная, в самом Тольятти живешь или приехала учится?

— Я с Ягодного, а уже отучилась. Закончила 8 классов и поехала к подругам в город.

— А родители твои где?

— Отец 5 лет назад от туберкулеза в тюрьме умер, а мать с тех пор водку пьет. Мне там делать нечего, вот я и поехала к девочкам.

— Так тебе лет сколько, Виктория?

— Через неделю будет 17.

— Вообще прекрасно, за малолетку этим двум упырям срок вкатают, мама не горюй.

— Пошли в дом, там и поговорим.

Взяв тарелку с едой и стакан с соком, Вика пошла за мной.

Заявление девочка напишет. Дальше ей выпишут направление на судмедэкспертизу. И потом к следователю. А вот тут и засада, хороший следак ее расколет на раз, два. Тут только один вариант подъехать к следователю, через кого-то. Будет проще если следователем будет замужняя дама — они подвергшимся женщин насилию жалеют. Если одинокая — то можно сразу заяву забирать. Нихрена не получится — раскатает придуманную мной версию с лета. Эти дамы будут на стороне мужика. Если мужчина следователь — только взятка. Не так все просто получается. Так, будем решать проблемы по мере поступления.

Зайдя ко мне в комнату, Вика поставила тарелку на столик и начала раздеваться…

— Э подруга. Верни все так как было. Я сказал, что на тебя у меня есть планы, но я не сказал, что это будет секс. Кушай давай и поедем. У тебя есть еще одежда нормальная? Просто сейчас ночь и ничего не купим, а эту одежду придется использовать для моих шкурных целей.

Вика странно посмотрела на меня и спросила: «Тебе нужны мои трусики и лифчик? Девочки говорили, что попадаются такие клиенты, но они постарше, глубоко за 40. Они даже говорили, что это какое-то расстройство. Ты тоже такой?»

— Ты… — у меня дыхание сперло — ты вообще понимаешь, что говоришь? Как ты меня легко в фетишисты записала. Сделаем дело, и я подумаю, как и в каком ракурсе тебя отыметь. Есть во что переодеться? Только чтоб было там сарафан нормальный или платье, а не эта юбка, которая тебе ягодицы чуть прикрывает.

— Есть, на квартире где мы с девочками живем.

— Поешь, я сейчас приду.

Надо найти Артема, мне он нужен для подстраховки. И вообще надо узнать есть ли у меня водительское удостоверение. Нету — купить. Нет у меня времени ходить по автошколам 4 месяца.

Выйдя на поляну, между домиками я увидел славянское «Купалле». Братва, раздев до нижнего белья девочек, прыгала через костер. Не стесняясь друг друга, народ совокуплялся, меняясь партнерами. Да, никакой скромности. Конечно до порнофильмов с групповухой еще далеко, но если потренироваться — все даже может быть.

Если понадобятся срочно деньги — я позову оператора с камерой и заснимем этот дикий шабаш. Домашние видео будет котироваться. А говорили секса нет. Самое интересное — что я думал, что в 2020 время распущенное. Оказалось — совершенно нет, тут девочки свободно принимали одновременно двух мужчин. Делать минет, стоя в позе «Доги-стайл», когда тебя сзади брал второй партнер — было нормой. Никто не плакал, все получали от этого удовольствие.

Смотря на эту вакханалию, я начал сам заводится. Гормоны молодого тела Леонида трудно было успокоить. Правильно говорят, что у мужчины в организме мало крови. Когда встает член — то кровь перестает насыщать головной мозг, как следствие думать логически уже не получается. Сделав 5 глубоких вдоха — я постарался успокоится. Надо найти Артема и ехать, а то я сейчас сам присоединюсь к братве. Сделаю все дела — потом успею. Время еще будет. Вся ночь впереди. Не успею — продлю кого-нибудь. Даже ту, которая обещала мозг высосать.

— Артем, а ты чего не с девочками?

— Да, как тебе сказать. Есть просто у меня краля. Ммм, девушка. Настоящая русская баба. Такая и коня на скаку и в избу горящую. А если приложится по спине, так позвоночник в трусы вывалится. А сиськи знаешь какие — в руки не помещаются. А жопа… Да и любит она меня и я ее наверное. Вся моя, все 100 кг живого веса.

— Братка, а как ты с ней, ты же худой, как глист? В тебе даже 50 не будет — подколол я Артема.

— Главное, что моей Алене Борисовне нравится. Остальное херня все.

— Ну тут ты сам барин, твое — значит твое. Свадьба будет? Или поматросишь и бросишь?

— Раньше хотел слинять, так как знал, что с такой моей жизнью, семью не получится сделать. А сейчас получится все. Ты после того, как в себя пришел — поменялся. Идеи сыплются, как из рога изобилия. И добрее стал — не стараешься всех закопать. Человечнее может. Не замечал я за эти двое суток дикого безумного взгляда у тебя. Куда поедем «Леший»?

— Вика покажет. Девочка, садись на переднее сиденье.

Я открыл заднюю дверцу и вкинул на задний диван свое тело. А оказывается я еще тот маньяк был. Надо будет потом аккуратно пораспрашивать, что я из себя до ранения представлял.

Мы выехали за ворота лагеря и поехали в сторону гостиницы «Волга».

— Мы от гостиницы недалеко живем, это Ольги квартира. Так что, мне сарафан одеть, Леня?

— Да одень сарафан.

К дому, в котором жила Виктория, мы подъехали за 15 минут.

— Иди переодевайся, мы тебя тут ждем.

— Артем, а где тут ближайшая опорка?

— Не понял, а зачем?

— Заявление о изнасиловании писать будем.

— А кто изнасиловал?

— Как, кто Артем? Ты изнасиловал, при том не один, а в составе группе лиц. И сейчас идешь писать чистосердечное признание. Ты же в курсе, что когда сам признаешься, тогда срок меньше?

— Я никого не насиловал — возмутился Артем, — у меня есть с кем сексом заниматься, мне эти чушки нужны — как корове второе вымя!

— Точно? А тогда кто изнасиловал?

— «Леший», я тебя не понимаю, — начал закипать Артем — Кто изнасиловал, кого изнасиловали, я тут при чем?

— Все. все. Молчу Артем. Тут дело какое, дружище. Ты знаешь, почему в меня стреляли? Нет? Потому что я свидетель изнасилования был. 2 бугая насиловали школьницу. Я попытался им помешать — вот и получил пулю. Я все вспомнил, Артем.

Артем посмотрел на меня недоверчиво: «Так „Слон“ же другое рассказывал, что он тебя нашел уже раненым, довез тебя до доктора.»

— Так вот Артем, эти 2 урода были «Фрол» и «Слон», а девочку что они насиловали была Вика. Мать у Вики бухает, ей она не нужна совсем, Прибилась к девкам, а там ее и на счетчик поставили, вот и отрабатывает долг, как умеет.

— Вот твари. Давай братве скажем, они же этих уродов порвут. Конченные утырки, им что баб мало по этой жизни, которые так дают? Вика же малолетка, ей же 18 даже нет.

— Не будем мы их рвать, пусть суд разберется. А мы сейчас поедем писать заявление в опорку. Завтра заявление уже будет у следаков. Может завтра и произойдет задержание насильников и заключение под стражу.

Вика выпорхнула из подъезда. Красивый белый сарафан подчеркивал точеную фигурку девушки. Она смыла вызывающий макияж. Это были 2 разных человека: Вика которая шалава, и вот эта девочка. Она и сейчас привлекает взгляды мужчин, а что будет через пару лет? Если останется на панели, то красоту быстро пройдет. Проститутки быстро стареют. Но это лишь ее дело, я предложу помощь — а дальше как хочет. Согласится — пойдет учиться, помогу поступить. Нет — пускай дальше телом торгует.

Артем проводил взглядом Вику. Когда она села в машину, он улыбнувшись сказал: «Смотри, Леня, к нам в машину какая девушка красивая села. А ты не знаешь, куда делать размалеванная обезьяна?»

Вика надулась и стала похожа на маленького ребенка, у которого отобрали игрушку. И если буквально, прямо сейчас не отдадут — то будет истерика со слезами и топотанием ножками по полу.

— Так девочки-мальчики. Посмеялись и хватит. Артем, сходи погуляй пожалуйста, мне тут с Викой перетереть чуток надо.

После того как Артем отошел на 10 метров, я посмотрел Вике и в глаза и спросил:

— Вика, сейчас серьезный к тебе вопрос. С твоей блядской работой ты подвергалась насилию? Отвечай спокойно, никого не боясь. От твоего ответа зависит как мы поступим дальше. Вика посмотрела мне в глаза, и я почувствовал в темноте салона машины, как у нее на глазах выступили слезы.

— Да, Леня. Меня насиловали — заплакала девушка — Я не могла отдать долг, который взяла. Таким образом забрали половину. Вторую половину я отдаю, обслуживая клиентов…

— Ты сможешь рассказать милиционерам, а потом следователю, как и что было, только место назвать другое, что я тебя попытался защитить, в меня выстрелили и ты подумала, что я умер? Сможешь описать то, что ты чувствовала. Я понимаю, что это больно, но это надо для дела. Обещаю — если ты сейчас скажешь «Да», то больше ты не вернешься на эту работу. Ты сможешь жить как захочешь. Сможешь завести семью, ребенка. Не придется обслуживать никого. Твое решение.

— Я все сделаю, как ты скажешь.

— Вот и договорились. Про наш разговор никому не говори.

— Артем, — позвал я, — Поехали в опорник.

Сейчас мы напишем заявление — размышлял я, — А уже завтра Вику вызовут к следователю. Если она опишет свои эмоции, расскажет как было, вспомнив настоящее изнасилование — надо чтоб следователя зацепила боль этой девочки. Тогда можно будет попробовать сыграть на эмоциях. Использовать Вику надо в темную. Если бы она назвала имена — то могла в любой момент проколоться. А так не видела кто это. Чтоб человек мог врать, не заметно для окружающих — он должен верить в то что говорит. Ложь должна стать для самого лжеца правдой, тогда ни один менталлист, физиономист, полиграф не смогут указать, что человек врет.

Доехав до опорного пункта милиции, мы с Викой вышли.

— Пойдем девочка, я тебе обещаю — потерпи немного и скоро этот кошмар закончится.

В опорном пункте милиции были 2 сержанта и капитан. Капитан скорее всего участковый.

— Вечер добрый, товарищи милиционеры. У нас беда случилась, не могли бы вы помочь.

— Что произошло? — спросил капитан. Он не довольно поправил фуражку. — Произошло изнасилование — сказал я, а Вика заплакала во весь голос.

Женский плач — для многих мужчин психологическое оружие, которое заставляет мужчину сделать все, только лишь бы женщина не плакала. В наше время цинизм человека поднялся на такую высоту, что слезы не у кого не вызывают жалости. Даже боль и смерть человека не вызывает никакого чувства, кроме как достать телефон и записать видео. Хайпануться на чужом горе или боли.

Хорошо, что мы в 90х, когда у людей еще было сострадание. Капитан снял с плеч китель и накрыл им Вику.

— Не плачь, девочка — гладил он ее по плечу, мы обязательно найдем этих подонков. — Ты знаешь их? Сможешь описать?

Вика, продолжая плакать, отрицательно закачала головой.

— А где это было и когда?

Хлюпая носом, и делая резкие глубокие вдохи, Вика ответила: «Тут не далеко! А было это в конце мая» и Вика снова заплакала.

— Долго ты к нам шла, девочка. — задумчиво сказал капитан — А почему раньше не пришла?

— Потому что за меня заступился Леня, а в него выстрелили. Он упал и не поднимался. Я подумала, что его убили и очень испугалась. Мне один из них сказал молчать, иначе меня найдут и убьют. Я и молчала, пока меня не нашел Леня. Вот он меня и привел.

— Леонид? А Вы почему не пришли?

— Я был в коме капитан, только 2 дня назад пришел в себя. Только я бы хотел, чтоб меня нигде не было по вашим бумагам. Я не буду давать показания. Если Вы будете настаивать — я всегда могу сослаться на амнезию.

— Ну это реально висяк, при том Вы на нас его вешаете.

— Капитан, скажи своим людям, чтоб приняли у девочки заявление, помогли написать, а мы с тобой прогуляемся.

Выйдя на улицу, капитан достал сигареты и закурил. Жадно затянулся и выпустил струйкой сизый дым.

— Ну, что ты хотел сказать?

— Капитан, я знаю кто насиловал девочку. Это два бандита по кличкам «Фрол» и «Слон».

— Так «Фрола» я знаю. Это не первый раз говорят, что он насиловал, но ни разу дело не доходило до суда. Потерпевшие забирали заявление.

— Сейчас никто не заберет. Я хочу чтоб они сели именно по этой статье. За изнасилование. Что в меня стреляли — заживет. А девочке еще жить. Я понимаю, что доказательств почти нет, но может с экспертами поговорить, чтоб они написали там что-то? Не должны эти мразоты по земле ходить. Я и к следователю пойду. Расскажу все как есть. Их должны осудить.

— Ты прав, Леня. На 100 процентов прав. На «Фроле» точно пробы ставить негде, а если «Слон» его друг, то он точно такой же. Я завтра сам к эксперту подъеду, все ему расскажу. Вике даже не надо идти, там человек грамотный. Все сам напишет, как правильно. А к следователю — вы уж вдвоем. Дай мне номер, тебя вызовут.

— Капитан, а не знаешь кто следователь по таким тонким делам? Понимаешь. Если мужчина будет допрашивать — Вика замкнётся и вообще ничего говорить не будет.

— Вроде бы женщина там недавно с декретного вышла. По работе ее сказать ничего не могу, но человек говорят хороший, добрый.

— Спасибо, капитан, если что надо — ты звони, может помогу чем. Я хоть и не большой человек, но доброту никогда не забываю.

Вика выходила из пункта и шла ко мне.

— Написала все, девочка? Парни помогли оформить?

— Да и в журнал занесли, сказали, что завтра к следователю вызовут.

— Ну вот и хорошо, поехали отдыхать. Поздно уже, а завтра много дел еще.

— Ну что поехали, Артем?

Артем молча завел машину. Я сел на заднее сиденье, Вика забралась следом. Легла мне на колени, положив под голову руки. Мы тихонько ехали по Тольятти, свежий прохладный воздух врывался через открытое водительское окно. Я задумавшись, не заметно для себя, начал гладить Вику по волосам. Мне даже показалось — что она заурчала как котенок.

— Леонид Юрьевич, надо было самим разбираться с этими уродами- зло сказал Артем и с презрением сплюнул на асфальт.

— Я понимаю тебя, но если мы тронем «Фрола», нам ответка прилетит. Кто сейчас Вика? Правильно дружище — никто, пустое место. А сейчас нам война не нужна. Мы должны мирно всех бойцов Напарника под себя забрать. Чтоб они сами перешли — кинув предъявы своим лидерам. Это должна быть война не нашими руками. Даже то что в меня стреляли, я спущу на тормозах. Не буду поднимать бучу.

А донести до всей братвы, что стреляли, в меня как петушары можно. То, что вся ситуация выйдет и не станет ни для кого секретом, это понятно. Как отреагирует Комисаров, когда от него «кутком потянуло»? Могут и ему предъявить, что он сам в групповом изнасиловании малолеток принимает участие. Утро вечера мудрее. Завтра все решится.

Артем вел машину, раздумывая над моими словами. То, что он расскажет братве — дело времени. Завтра уже все будут знать. Конечно, в школе милиции не учили формировать общественное мнение, но хочешь жить — не так раскорячишься.

Доехав до базы, я пошел сразу спать. Устал за день и вечер жутко.

— Артем, покажи Вике, где спать лечь. Я отбой, устал за день. Осталось спать не так много времени, а завтра дел — не меньше чем сегодня.

Если моя многоходовочка сработает по дискредитации Комисарова и Напарника, то они начнут совершать ошибки. И их можно будет прижучить. Вопросы тут мирно решаться не будут — скорее будут стрелять. Так как братва, начнет отходить от них, исполнять меня будут сами. Вот тут их и взять. Криминальные авторитеты хотели устранить предпринимателя — хороший заголовок будет.

Надо искать помощников, и их должно быть очень много. Направлений, по которым надо работать очень много, а времени все меньше. Не успею все сделать — потеряю деньги. Нужны надежные люди.

С такими мыслями я вошел в комнату. Все — только спать.