Начало конца

ИЗ ИНТЕРВЬЮ АВТОРА

Корреспондент: Почему вы мне всегда первому даёте прочитать свои произведения?

Автор: Это же так просто. Я надеюсь, что вы напишете о них что-нибудь в своей газете, и нужный контингент узнает об этом и прочтёт их.

К.: Довольно честно. Значит, пиар?

А.: Я бы так не сказал. Вы же всё равно ничего не пишете. Скорее, просто надежда на бесплатный пиар. А насчёт честности, я думал, вы уже давно это поняли. Я рассказываю о себе такие вещи, которые никто вам никогда о себе не расскажет. Некоторые мои поступки далеко не приветствуются даже в наших кругах. Но они были у каждого, кристально честных в криминале искать не стоит. Просто у кого-то хватает духу рассказать об этом, а кому-то хочется быть в глазах людей истинно благородным.

К.: А что было с вами дальше? Заканчивается у вас довольно расплывчато.

А.: Что ещё может быть дальше? Конечно, тюрьма. Молодость, жадность и отсутствие опыта сделали своё дело. На первый раз мне повезло, попался отличный, хоть и очень дорогой адвокат. Дали условно два года, но по 62-й статье отправили на принудительное лечение от гашишной наркомании. Уссурийск, видимо, ещё давно считался преступным центром Приморья. И для нашего контингента в нём было множество заведений. Помимо спецухи для самых молодых преступников, тюрьмы и двух зон строгого режима, там был ещё и ЛТП для наркоманов. Потом, правда, его переделали в ещё одну тюрьму, куда свозили злостных нарушителей режимов с зон. А тогда, как только я вышел после лечения на свободу, меня тут же поймали с наркотой и заменили условный срок на реальный, добавив ещё год за коноплю. Это не было ментовской подставой. Меня поймали вместе с Лёсом в тех самых Лучках, в которых мы всё-таки отомстили за Родю тогда, когда ездили там на отцовской машине. Еле-еле успели скинуть стволы. Описывать всё это я не стал, получилась бы целая отдельная книга. Потом недобитые нами кресты увидели нас на их пятках и, не решившись подъехать на своих лошадях, сдали ментам. Обо всём этом можно рассказывать и писать книги бесконечно, но эти истории будут интересны только мужской половине, которая, к сожалению, книжек почти не читает.

Когда буду снимать фильмы, конечно, расскажу обо всём. А пока описываю только те истории, в которых были замешаны женщины и мои чувства к ним. Несмотря на мою жестокость и все остальные отрицательные качества, я всё же оставался романтиком и часто влюблялся. И естественно, всё сопровождалось криминалом, в котором я жил… Так что, что было со мной, вы скоро узнаете.

К.: А с друзьями вашими что стало после всех этих событий? А.: С друзьями? Начну с брата. Он почувствует вкус ко всем этим стрелкам и разборкам, в которых принимал участие со мной. В следующем году, когда кооперативное движение уже наберёт силу и начнётся ещё и автомобильный бум «японок», будут собираться и объединяться все, кто ещё не объединился. В том числе и те, кто уже изначально имел возможности и связи, т, е. комсомольцы, афганцы, бывшие и действующие менты и т. д. И многих спортсменов, кто ещё был не при делах, будут объединять уже свои лидеры, или набирать под своё крыло другие авторитеты Толян вольётся в одну из спортивных команд. Но когда я освобожусь, и отбуду ещё и надзор, во время которого никуда не буду соваться, он уйдёт от них и мы снова будем вместе. Его убьют в девяносто шестом, когда я уже буду сидеть свой следующий срок за расстрел на стрелке одной из спортивных группировок. Родя совсем испортится, мажет быть в этом есть и моя вина. Его убьют ещё до моего освобождения. Лёс освободится и будет со мной. Но это будут уже девяностые годы, когда мы уже не дрались за контроль над кооператорами и своими территориями, а убивали друг друга. Его убийства тоже будут раскрыты. Сейчас он досиживает свой пятнадцатилетний срок на 23-й зоне в Приморье. Дон будет со мной до конца, в перерывах между своими и моими отсидками. Его убьют в 2001-м году, об этом рассказано в книге и фильме «СПЕЦ». Он снимался о том периоде, 2000 – 2001 года. Просто в кадрах на задних планах мелькали уже современные машины, и я датировал фильм 2003-м годом. Кравец после моего суда сядет на иглу и умрёт перед, моим освобождением. Кирей уедет на родину на Кавказ, больше я о нём не знаю ничего. Освобожусь, его тоже уже не будет в городе, как и Филиппа с Гусём. Они дембельнутся и уедут вместе с.родителями в другие города. Хромой с Герой. устроятся на работу. Гера на мелькомбинат, а Хромой к своему отцу на стройку. Больше я с ними не общался, поскольку ни привета от них не получил за время отсидки, как и от блатного Лиса с его бандой. Эти, может, и сейчас живы. Они, как и многие блатные того периода, ошивались под магазинами и спивались. Валёк уехал из города сразу после моего ареста. Видимо, он испугался, что меня взяли за наше с ним дело, и я его сдам. Больше я о нём тоже ничего не слышал. Яфа и остальные пацаны были со мной не постоянно, так, приходящие уходящие, поэтому о всех не буду. А вот Славка стоит отдельного разговора. Его имя и фамилию я изменил, сейчас объясню почему. После моего освобождения, когда под нашим контролем будут уже не только множество коммерческих структур, но и радио с телевидением и даже милицейская арестплощадка, он будет работать на телевидении, и это его захлестнёт. После моего следующего ареста он женится на моей бывшей девушке Виктории, которая была с другого региона России, и уедет. От него я не получу в тот свой срок уже ничего. Он, наверное, думал, что мне дадут слишком много и не стал себя утруждать. Но я на него зла не держу. Более того, собираюсь написать книгу о нём в будущем и даже снять фильм, который многому научит наших, как бы сказать помягче, ну в общем доверчивых людей. Он работал до недавнего времени на региональном телевидении в том городе, где жил. Я думаю, что это он придумал в своё время эту игру на телевидении, которую потом подхватили почти все центральные телеканалы после шестой кнопки. Ну эту, с задаванием с экрана телевизора легких ребусов и загадок, и получением на них платных ответов через мобильные телефоны. Такое мог придумать только бывший напёрсточник. Это у нас выигрывали только свои и лишь иногда мы давали немного выиграть кому-то из народа, чтобы игра выглядела правдоподобной. Он вообще был мастером на всякие такие выдумки. То, что он предлагал нам ещё в начале девяностых, другие начали применять гораздо позже. В общем, его история будет отдельной от моей.

К.: А куда делись те ребята, которые вам рёбра поломали? Тоже про них ничего не сказали

А.: А я про них ничего и не знал тогда. Только через год, уже будучи в Хабаровской тюрьме, я встретился с одним из них, они были из того региона. Это были такие же напёрсточники, какие научили нас играть. Они организовались гораздо раньше нас и переключились с напёрстков на кооператоров ещё когда мы занимались только гоп-стопом. Но вооружаться они начали именно после встречи с нами. Я упомяну о них в продолжении этой истории, которая будет называться «ПЕРВАЯ ХОДКА».