Начать сначала

Глава 5. Новая ступень

Я и ждал этого. И… Сомневался?

Возможно.

Мне предстояло разрешить погрузить себя в беспамятство, когда я ничего не смогу контролировать. В полной мере так и не понимая, что представляет из себя семья Морелли. Как и девчонка, спасшая меня от жалкого скитания.

Птичка, я был уверен, не намеревалась мне наносить вред. Сильно затейливый способ тогда она выбрала. Было проще прикончить или пленить меня раньше, ослабленного и израненного. Чем лечить и откармливать. Так же, как и давать приют.

Но ее истинные мотивы мне были неясны.

Вопросы. Вопросы.

Я потерял память, а не ум. Но ему не хватало све́дений достроить картину до логического конца. А меня намеренно держали в информационном вакууме. Пробелы рождали лишь сомнения.

Я попаду в дом Морелли. А это значит, что у меня будет шанс узнать что-то совсем отличное от способов ферментирования улуна. Если будет в моих силах, постараюсь чаще бывать в доме птахи.

– Мы пойдем на закате. Во время смены охраны на смотровых башнях. Наши предки построили усадьбу по старинным эскизам, очень далекими от современной архитектуры. Не удивляйся, – с серьезным лицом известила меня девчонка, перед тем как мы отправились к ней домой.

Сегодня она пришла не в привычном длинном пальто, а в брюках и сером коротком бушлате. Мне принесла теплую куртку, но я, проводя довольно много времени на свежем воздухе, не замерзал и в сорочке. Поэтому, поблагодарив, оставил куртку в доме. Может она и пригодится, если температура упадет ниже.

Я отлично видел в сумерках, даже одним глазом. Девчонка тоже шустро шагала впереди, невзирая на плотный туман и недостаток освещения. Она быстро сошла с тропы, уверенно ведя к цели сквозь лес.

Вот и река. Через нее перекинулся висячий канатный мост, своим вторым концом теряясь в тумане. Не зная точного местоположения, сложно его обнаружить. Из тонких дощечек, узкий. Один человек за раз пройдет. Шайрас? Сомнительно.

Птаха не оборачиваясь и не ведая страха, пробежала по мосту и скрылась в тумане. Пигалица, по-видимому, недооценила мои габариты и вес в данном обличии.

Буду перебираться вплавь. Но дождусь, когда резвая девочка вернется. Я бы хотел сохранить рубашку в сухом виде. Поэтому не торопясь начал ее расстегивать, когда заслышал легкий топот по дощечкам.

– Чего ты ждешь? – затормозила она передо мной, нетерпеливо спружинив на месте.

– Не находишь, что мост маловат для меня, девочка? – невозмутимо спросил я и вернулся к своему занятию.

Глаза птахи вперились в мою грудь, туда, где пальцы ловко вынули очередную пуговицу из петли.

– Хочешь помочь? – озорно улыбнулся я. Как не подразнить это создание?

Птаха моментально вспыхнула алым. А мне оказалось по вкусу ее смущение. Растеряла свой боевой пыл, но не сдалась. Так и продолжила стоять, вперив в меня упрямый заинтересованный взгляд.

И я уловил погашенный удивленный вдох, когда снял с себя рубашку. Понимаю. Лечение, еда и физические упражнения вернули мне хорошую форму, может, не настолько отличную, как было когда-то, но я сам замечал перемену. Кожа зажила, оставив кое-где рубцы. Вероятно, я не наел свои прежние объемы, но точно не походил на заморенного наага из реки. На теле рубцы и шрамы не смотрелись так плохо, как на лице. Может, потому что не искажали черт и повреждения были не столь глубоки.

Мне понравилось восхищение во взгляде птички. Так вкусно, что я захотел попробовать ее сам.

Но нет. Я умел держать свой хвост в руках. Не допускал и мысли увидеть в этих золотистых глазах страх и отвращение. Она совсем девчонка. А мне уже явно больше пятидесяти. И я не имел право забыть о своей главной цели: выяснить, кто я и вернуться домой. Может быть, я не одинок? Чей женский голос звал меня ночами? Я уже давно не слышал его, но все так же хорошо помнил.

Всучив рубашку замершей птахе, я скользнул в холодные воды реки. Мне самому требовалось отрезвить голову. Как бы ни была хороша эта девочка, я не имел права на большее, чем есть сейчас. И мой нюх молчал. Неважно, по каким причинам, но это было весомым аргументом засунуть свой возникший интерес подальше. И мне задачка – быть умнее и впредь больше не провоцировать пигалицу.

Я не стал ждать пока высохну полностью, мрачно глядел на текущие воды реки и молча одевался, не чувствуя холодного ветра на мокром теле. Девочка, заметив мое изменившееся настроение, тоже притихла. Я думал, как мне отстраниться от нее, не обидев. Она с первого дня нашей встречи помогала, была рядом, да и не виновата была в моих сложностях.

Очнулся от прикосновения тонких прохладных ладошек к моим изуродованным щекам и наткнулся на прямой взгляд янтарных глаз. Разинуть рот мне тоже не дали, шустро накрыв его пальцами, едва я хотел воспротивиться этому контакту.

– Смирись, шайрас. Ты под моей ответственностью, и я никуда не денусь. Вылечим тебя, а потом будешь думать, – проницательно заявила мне она. – Идем, доктор Лансей ждет.

И развернувшись, двинулась дальше, пробираясь по тропе, что петляла через плотные заросли кустарника. За рекой лес закончился.

Мне оставалось скользить вслед за ней. По дороге я облизывал губы, пытаясь понять и запомнить аромат ее кожи, насколько мог его ощутить.

Когда достигли стен усадьбы, небо окончательно потемнело. Мы стояли у странного места. К этой части стены изливалась река и создавала заболоченность. Из неглубокой стоячей воды торчали почерневшие корни деревьев и трава с острыми узкими стеблями.

Птичка молча кивнула в сторону стены, намереваясь идти дальше по воде. Не задумываясь, я подхватил юркую пташку, не хотел, чтобы она мочила ноги в холодной воде, тем более, мы здесь из-за меня. Девочка не стала сопротивляться. А молча рукой указала путь. Я полз по указанному направлению и скоро наткнулся на проем в стене, закрытый металлической решеткой. Она была заперта электронным замком, который птаха открыла ключ-картой, извлеченной из поясной сумки. Морелли были оригинальны в строении жилища. Руководствуясь старинными чертежами в создании своего дома, наверняка имели ярко выраженные амбиции. Куда проще охранять дом, имеющий современные технологичные формы.

С трудом протиснувшись через вход с девчонкой на руках, я остановился, возвращая решетчатую дверь на место. Мы находились в сквозной арке, по другую сторону которой тоже была решетка, аналогичная первой. Вода здесь заканчивалась, так как дальше грунт резко поднимался. По обе стороны стен – тяжелые двери. Девчонка ловко выпуталась из моих рук и соскользнула на землю. Достала другую карту и отворила левую дверь.

– Постой, – остановил я ее, прежде чем мы пошли дальше. – Ты уверена, в том, что делаешь? Почему тайно? Не будет ли у тебя проблем?

Девочка морщилась, жевала губу, перед тем как ответить:

– Мой отец – сложный человек. И недоверчивый. Он начнет допрашивать тебя, расследовать: кто ты и откуда. Тогда твое лечение затянется на неопределенный срок. Я поговорю с ним, как только мы восстановим поврежденный глаз! А вдруг ты вспомнишь себя за это время? Тогда все станет проще.

Я придвинулся к ней ближе и осторожно коснувшись плеча рукой, ожидал, когда птичка на меня посмотрит.

– Почему ты решила помочь мне, девочка? Говори как есть, – мягко давил я голосом, намереваясь заполучить ответ.

– Не знаю, – она пожала плечами, затем гордо вздернула подбородок, чеканя каждое слово: – Увидела и поняла, что должна помочь. И знаю: мое решение было верным!

– Я не останусь в долгу, птичка, – пообещал я, принимая ее объяснение.

Каменные коридоры. Темень. Лестницы то вверх, то вниз.

Заставить бы того, кто это построил перемещаться здесь с хвостом!

Птаха нацепила налобный фонарь и бойко перебирая стройными ногами, неутомимо мчала вперед. Я как мог запоминал маршрут и отмечал детали. Наш путь по темным коридорам закончился у невысокой узкой двери, через которую мы пробрались во вместительный зал с высоким округлым каменным сводом. Медицинский блок. Сомневаюсь, что единственный, навряд ли тогда его бы прятали чуть ли не в подземелье. Снова огляделся. Мониторы, столы, лабораторные и с медицинскими инструментами. Человеческая регенерирующая капсула. Часть зала была отделена в прозрачный бокс. Операционная похоже. Я сделал выводы по тому, чем он был начинен.

Мне стало жутко. В какой-то момент чувство опасности захлестнуло с головой. И билась одна мысль: уйти.

Но если уйду, что будет ждать меня дальше? Ничего. Я буду скитаться по Маре, пока не погибну. Может, мне удастся угнать корабль. Но куда я полечу? Космос – это не по планете болтаться. Я понимал, что вынужден рискнуть и довериться. Тогда, возможно, я смогу узнать больше и найти способ улететь с этой луны.

Холодные пальцы сжали мою ладонь, и я услышал шепот девочки:

– Верь мне. Я прослежу.

Здесь многое зависело не только от птички. Я в чужом месте. Должен буду позволить ввести себя в бессознательное состояние. Очнусь ли я? И где?

И снова ощутил крепкое пожатие на своей руке. Девчонка не подводила меня раньше. Я сделал выбор.

– Хорошо, – я дал согласие на то, чтобы двигаться дальше в лечении.

Едва успел выразить свое решение, как распахнулась другая дверь, не та, через которую мы тайно проникли сюда. В нее зашел доктор Лансей, и тут же запер ее изнутри.

– Я рад, что вы пришли, молодой шайрас. Приступим к вашему дальнейшему лечению. Сегодня я хочу заняться глазом.

«Если все пройдет как надо, скоро буду видеть обоими глазами», – подумал я, дав шанс вспыхнувшей надежде.