Начисто

Глава 25

Поймав на себе смеющийся взгляд Ярика, мужчина заговорщически подмигнул и приложил палец ко рту. Мол, тихо, не пали контору, никто не должен об этом знать, всему своё время. Что и говорить, Лидия сильно нервничала, не зная, как отреагирует дочь на их сближение. Хотя, настоящая причина крылась в другом.

Наверняка Ирина не будет против, скорее наоборот, но Клим всё ещё женат, хоть и подал на развод. Меньше всего Лида желала быть разлучницей, ведь она сама когда-то находилась по другую сторону баррикад, однако, совсем не страдала из-за измен мужа. Тот был ей попросту безразличен.

Вот только вряд ли супруга Клима чувствует тоже самое и не переживает по поводу предстоящего развода. Конечно, можно полюбопытствовать и узнать подробности их совместной жизни, чтобы раз и навсегда удостовериться, что разлад в семье случился гораздо раньше и без постороннего участия.

Вместе с тем, немного боязно, а вдруг он обвинит во всём свою супругу? Нет ничего хуже, чем слышать, как мужчины поносят своих бывших, забывая, что в своё время сами их выбрали. К чести Клима, тот ни разу не сказал ничего такого о жене, только упомянул, что подал на развод, желая успокоить Лиду.

Очень бы не хотелось разочаровываться в нём, особенно, после того, как она провела в его жарких объятиях волшебную ночь, о чём нисколько не жалела. Впервые за много лет ей было по-настоящему хорошо.

До этого между ними была всего одна близость, а потом пришло известие об их кровных узах и влюблённые были вынуждены расстаться. Понадобилось больше 20 лет, чтобы правда вышла наружу и они захотели всё повторить.

Этой ночью, пока Клим и Лидия вновь познавали друг друга, нащупывая разные точки соприкосновения, над их головами сгущались тёмные тучи. В город N прибыли три бандюгана, нанятые для того, чтобы разобраться с двумя слабыми женщинами, точнее, с тремя.

Ведь малышка Ева тоже являлась наследницей Воинова. Владелец клиник репродуктивных технологий, являющийся настоящим отцом Клима, предпринял всё возможное, чтобы засадить дочь Гектора за решётку, но в какой-то момент всё пошло прахом.

Как бы Изабелла Максимовна ни пыталась скрыть детали последнего разговора с их общим сыном, Владимир всё равно обо всём узнал, поскольку имел ещё и другие источники информации. Мужчина был разгневан своеволием отпрыска и его угрозами придать огласке все махинации с ДНК Воинова.

Такие откровения могли запросто похерить репутацию Карпова и загубить всё дело. Если кто-то из высоких покровителей узнает, что он замешан в скандале, то ему даже собаку после этого не доверят и сделают всё, чтобы разорить и пустить по миру с протянутой рукой.

Многие из сильных мира сего обращались к Карпову, а он не всегда был честен, зачастую выбирая того, кто заплатит больше. В общем, рыльце знаменитого доктора было не просто в пушку, а вывалено в шерсти и перьях.

Информация разлетится со скоростью света, едва станет известно о самом первом разе, когда он подделал тест друга, благодаря чему Изабелла Савченко стала женой самого Гектора Воинова, а её сын был признан им официально.

Гектор был уверен в Карпове, как в самом себе, такая доверчивость обошлась ему боком и подвела под монастырь. Вначале преступная парочка отправила на тот свет мать Лидии, ускорив развитие болезни, а потом настала очередь и её отца.

Клим даже не подозревал на что пошёл его настоящий отец, в стремлении к славе и богатству. Изабелла все эти годы была его сообщницей, они всё ещё состояли в любовной связи, хотя, уже не так часто, как ей того хотелось.

Она компенсировала это наличием других любовников, желая вызвать в своём Володеньке ревность, но тому было плевать, лишь бы, бежала к нему по первому зову, как бездомная собачонка, выполняя все прихоти своего хозяина. Вот только на этот раз что-то пошло не так.

— Решила скрыть от меня правду, да, любимая? — зловеще спросил Владимир, как только Изабелла Максимовна появилась в дверях квартиры, в которой они изредка встречались.

— Какую правду, Володенька? Что случилось?

— Вот только не надо делать из меня дурака.

— О чём ты, милый?

— Не придуривайся, я уже в курсе, что натворил твой щенок. Ну, только попадись он мне.

— Не забывай, ты говоришь о нашем сыне.

— Если бы не это, я бы давно уже шею ему свернул.

— Уверяю тебя, Клим не сделал ничего плохого.

— Правда что ли? А где он сейчас, смею спросить?

— Разве мало у него дел, Володя? Он глава крупной компании, если ты не забыл.

— Ну да, а руководит наш глава, из под юбки дочери Гектора. Никак не может забыть её прелестей, идиот безмозглый, как будто других баб мало.

— Просто он узнал, что Иришка его дочь, вот и расчувствовался.

— Эту девчонку нужно было умертвить ещё во младенчестве.

— Ну что ты такое говоришь, любимый? Она же наша внучка, а теперь, у нас ещё и правнучка есть.

— Ага, ещё одна Жучка. Запомни, Белка, у меня есть родные внуки и других мне не надо, а дед этой байстрючки покойный Воинов, усекла? Так что, если твой сынуля не одумается, всем его бабам будет крышка.

— Но причём здесь ребёнок? Она же только родилась, Володя, не губи её, очень тебя прошу, — заволновалась вдруг женщина.

Она не проявляла к Ирине никаких чувств, хоть и убедила Карпова не трогать ни её, ни Лидку, когда тот хотел отправить их на тот свет. А вот появление малышки Евы сделало Изабеллу сентиментальной, видимо, подкралась старость. Она ужаснулась, что правнучку могут умертвить.

— Я всё сказал, попробуешь влезть в это дело, тогда и Климку грохну.

— Ты не посмеешь.

— Хочешь узнать, как далеко я могу зайти, когда мне перечат? Рискнёшь здоровьем своего драгоценного мальчика?

— Нет, конечно, я не стану рисковать, если пообещаешь, что он не пострадает.

— Не переживай, я пока просто его припугну, мои люди похитят младенца и мать с бабкой.

— Прошу, сделай так, чтобы Клим отправился на переговоры или на встречу с кем-нибудь из фирмы, а то я его знаю, он обязательно вмешается.

— Уговорила, я отправлю к нему надёжного человека, которому доверяет твой сыночка-корзиночка и он обязательно оставит своих дам без присмотра.

— У него есть охрана.

— Я тебя умоляю, охрана из двух недоумков, которые совсем ничего из себя не представляют? Не смеши мои тапки, милая.

— Хорошо, не буду, я могу идти?

— Куда это ты собралась? Неужто оставишь меня без сладкого? Давай, сделай мне хорошо, как ты умеешь, ну же, становись на колени. Да, детка, вот так.

То, что происходило дальше, между двумя заклятыми сообщниками, знающих друг о друге всё самое плохое, нельзя даже отдалённо назвать любовью, которая если и была, то давно исчезла, переродившись в ненависть.