Над бездной. ФСБ против МИ-6

Снос памятника. Перед штурмом КГБ

Житников продолжал писать свою «Объяснительную записку», Грачев вспоминать. Он встал, подошел к окну, посмотрел на то место, где когда-то стоял памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому.

Тогда, в августе 1991 года, в течение недели оголтелые демократы и хулиганствующие молодчики бесновались и кликушествовали вокруг памятника. Монумент даже в скульптурном и архитектурном плане идеально завершал композицию площади. К концу недели, когда с захватом власти было все понятно, демократы использовали толпу для того, чтобы наконец-то удовлетворить свое желание и дать сигнал зарубежным хозяевам: «Мы – ваши, берите и владейте».

Пригласив с полусотни иностранных журналистов, телевидение, свою прикормленную прессу, дали старт сносу. И десяток проходимцев и пьянчуг, кто с ломом, кто с кувалдой, набросились на памятник. Постамент кое-как поломали. Сам монумент оказался им не по силам. Тогда набросили на шею веревку и стали тянуть. Не помогло. Пригнали кран.

Но Дзержинского голыми руками не возьмешь, недаром он прошел подполье, жандармские застенки, революцию и гражданскую войну. Все силы отдавал борьбе с контрреволюцией и бандитизмом, восстанавливал железнодорожную сеть России и спасал беспризорников. Да и сам памятник был смонтирован на славу, крепко, с соблюдением всех технологических правил. Казалось, на века. Но все-таки современная техника с третьей попытки его одолела. Монумент удалось повалить, потом его демонтировали и увезли.

Чем не угодил этот замечательный государственный деятель, создатель ЧеКа, его символ, сподвижник Ленина демократам, отдавший целиком всю свою жизнь борьбе за те идеалы, которые, как он понимал, были направлены на благо российского народа? Дурной пример, как говорится, заразителен. Вот и подхватили потом другие мракобесы этот разрушительный для монументов вирус, и пошел он «гулять» по странам Балтии, Польше, Чехии, Украине, даже Болгарии и т. д.

А чем кончается поэма А.С. Пушкина «Медный всадник»? Демократы, видимо, подзабыли, когда крушили монумент Дзержинскому. Грачев очень хотел напомнить им: памятник Петру Первому гоняется по всему Петербургу за обидевшим его злополучным Евгением. Да и в «Маленьких трагедиях» Дон Жуан проваливается вместе с оскорбленным и обесчещенным им Каменным Командором прямиком в ад. Не давала Пушкину покоя «тема памятников», а он ведь был не только великим поэтом, но и провидцем. И словно заглянул из девятнадцатого века в наш.

После сноса памятника Дзержинскому штурмовикам очень хотелось захватить и архивы КГБ. Почему им это не удалось? Отчего они все-таки не решились на штурм при таком огромном и подавляющем численном превосходстве? Ведь демократы никогда не считаются с человеческими жертвами. Ответов, думал Грачев, будет два.

С одной стороны, подобные попытки в некоторых субъектах Советского Союза уже предпринимались и были успешно пресечены самими местными органами КГБ. И организаторы погромов хорошо знали об этом, получив «по зубам». А с другой стороны, многие лидеры «демократического движения», как правило, являлись настоящими действующими или бывшими агентами тех же местных или федеральных органов КГБ.

И все эти большие и маленькие информаторы очень боялись, что при захвате таким образом архивных документов может произойти неконтролируемая ими утечка, всплывет их прошлое да еще просочится в СМИ, что было для них самым страшным. Тогда конец политической карьере, прощай, сытная жизнь и теплое креслице. Еще и сами «под раздачу» могут попасть. Это вообще природное свойство всех патентованных предателей, провокаторов и изменников Родины: стучать на всех вокруг и быть двойными-тройными агентами, в том числе и западных спецслужб. Человеческий мусор, одним словом. Но приходилось работать и с таким материалом.

Есть версия, озвученная бывшим вице-премьером в правительстве Ельцина – Гайдара Полтораниным, в документальном фильме, так и не вышедшем на экраны телевидения. К концу 80-х годов генерал КГБ Бобков, долгое время возглавлявший ненавистное для демократической интеллигенции Пятое (идеологическое) управление, предвидя крах СССР, решил заранее подготовить грядущую смену из молодых перспективных реформаторов.

Таким образом, в сети органов госбезопасности в качестве информаторов-источников были привлечены Гайдар, Чубайс, Авен, Фридман, Березовский, Гусинский, Нечаев, Явлинский и многие другие. Большинство из них к этому времени прошло стажировку за рубежом. До сих пор остается загадкой, как многие из них в одночасье оказались вдруг богатейшими людьми не только страны, но и всей Земли, владельцами банков, газет, «заводов и пароходов»?

В подтверждение этой версии свидетельствует то, что в отношении самого Бобкова в демократической, том числе желтой прессе, не было ни одной негативной публикации. А уж руководителя ненавистного демократам идеологического Управления, плотно работавшего с диссидентами и антисоветчиками, они должны были бы ненавидеть «по определению», кусать и топить больше всего. Да и после выхода на пенсию Филипп Денисович Бобков пошел на службу ни куда-нибудь, а в финансовую империю Гусинского «Мост».

Из бывших сотрудников КГБ, профессионалов высшего уровня, Бобков создал на базе «Моста» и продолжительное время руководил мощнейшим аналитическим подразделением, насчитывающим, по некоторым оценкам и данным, от 500 до 1000 человек. Аналитические исследования проводились не только в интересах коммерческой группы «Мост», но и по всем аспектам политической и экономической ситуациям в стране в интересах демократов.

Так что же с несостоявшимся штурмом зданий КГБ на Лубянке? Деятельность отдела, которым руководил Грачев, да и всех органов государственной безопасности в целом замерла. Никаких команд от начальства не поступало, работники вроде бы занимались своими текущими делами, но больше всего отслеживали происходящее в стране, обсуждали и просчитывали возможные варианты развития событий. А события нарастали, как снежный ком.

Особенно беспокоила ситуация, разворачивающаяся на площади Дзержинского. С каждым днем на площади скапливалось все больше и больше народу. Шли бесконечные митинги. Среди выступающих периодически звучали призывы двинуть толпу на разгром органов КГБ. По-видимому, это было обусловлено недавним примером своих «братьев» в ГДР, где митингующие захватили здание «Штази» и обнародовали секретные документы по источникам информации, то есть агентам и сексотам. Но большую часть списков успели сжечь, устроив пожар. Потому что сами находились в тех списках.

Было довольно тревожно. Особенно отделу Грачева. Если основные здания КГБ были оборудованы специальными защитными средствами на случай возможного нападения, то строение на Кузнецком мосту, где располагался контрабандный отдел Грачева, такой защиты не имело. Кроме того, на громадных окнах почти от пола до потолка не было решеток. Вот отчего и возникало это «неуютное ощущение», когда по соседству от тебя, всего в несколько десятков метров, беснуется многотысячная, накачанная алкоголем и лозунгами толпа.

Могло случиться все что угодно, достаточно только было бросить спичку в эту канистру с бензином. Но беспокоились «грачевцы» не только в плане собственной безопасности, А за оперативные секретные материалы, как в отношении источников информации, так и объектов изучения, которые были в стане демократов. А что можно было противопоставить толпе, если начнется натиск и погром? Из личного оружия только пистолеты. Да и то не у всех.

К этому времени исполняющим обязанности Председателя КГБ был назначен начальник разведки Шебаршин. Крючков уже арестован. И когда Грачев обратился к своему руководству с просьбой организованно переместить оперативные материалы в хранилище КГБ, то через несколько часов получил ответ: «Всем быть на местах, никаких мер не предпринимать, документы тоже должны оставаться на месте».

Такой ответ обескуражил Грачева. Видя разочарование своих подчиненных, он решил с ними посоветоваться, как выйти из создавшейся критической ситуации. После непродолжительного обсуждения было принято решение поместить документацию в холщовые мешки, а чтобы не утерять ее в суматохе и для надежности наложить на завязки пломбы и вывести конспиративно на загородную дачу одного из сотрудников.

В подразделении были два достаточно молодых, энергичных, спортивных человека – Решетников и Пятин. Им Грачев и поручил осуществить операцию под кодовым названием «Документы». Это мероприятие прошло успешно, ребята вышли через запасную дверь, где толпа была еще малочисленна, но постепенно она уже окружала здание. Инцидентов не было, наверное, их приняли за почтовых служащих или инкассаторов, ведь мешки за плечами напоминали принадлежащие именно к этим ведомствам. А после нормализации обстановки в стране все секретные документы в целости и сохранности были возвращены в отдел.

Тут Грачев вдруг вспомнил слова Сталина, принимавшего самое активное участие в реорганизации спецслужб в 1952 году. Тогда он высказал ряд интересных замечаний о стратегии и тактике «тайной войны». Сергей Витальевич мог процитировать их почти наизусть, как чекистскую заповедь:

«В разведке никогда нельзя строить работу таким образом, чтобы направлять атаку в лоб. Разведка должна действовать обходом… Не надо вербовать иностранца против его отечества. Если агент будет завербован с ущемлением патриотических чувств – это будет ненадежный агент… Все время менять тактику, методы. Все время приспосабливаться к мировой обстановке… Главный наш враг – Америка. Но основной упор надо делать не собственно на Америку… В разведке надо иметь агентов с большим культурным кругозором – профессоров. Разведка – святое, идеальное для нас дело. Коммунистов, косо смотрящих на разведку, боящихся запачкаться, надо бросать головой в колодец. Агентов надо иметь не замухрышек, а друзей – это высший класс разведки».

И Грачев снова с интересом, оценивающе посмотрел на Житникова. Тот приканчивал очередной лист бумаги. Ну точно Гоголь, и нос такой же длинный. Вдруг «писатель» вновь отложил ручку и откинулся на спинку стула. Закрыл глаза. Или ему стало плохо, или решил просто передохнуть.

– Вам нездоровится? – спросил Грачев.

– Нет. Устал. Не дают покоя ваши слова, Сергей Витальевич. Ваше пламенное выступление с трибуны партийного съезда из двух человек. Хотя во многом я с вами согласен. Но что же тогда КГБ не остановило всю эту вакханалия, пляску на костях и шабаш ведьм?

Вот на этот вопрос Грачев действительно не знал, что сказать. Сам много раз спрашивал себя и не находил ответа. Отделался дежурной, принятой в их среде фразой:

– Мы всегда исполняли и исполняем только закон. Политические решения принимают другие. Так заложено в само основание службы госбезопасности. В противном случае все управление страной зависело бы только от «Лубянки». Мало вам Ягоды, Берии и тридцать седьмого года?

– Давайте начистоту, – предложил Житников. – Без этих аллюзий. Мы не маленькие дети, нечего меня пугать «ежовыми рукавицами».

– Хорошо, тогда слушайте.