Надежда

Это все от нервов решила Надя. Потому, что не было ни малейших признаков простуды, ничего не беспокоило, болела только душа. Сославшись на недомогание, она заперлась у себя в комнате и провела весь день, уткнувшись носом в подушку: то забываясь тревожным сном, то заново переживая последние события ее жизни.

С Сан Санычем, само собой, разумеется, встречаться она больше не станет. Даже выяснять отношения не будет. А зачем? Правду она и так знает, услышать очередные фантастичные откровения не хочет.

- А вот интересно, он сам верил в то, что говорил? - подумала она, усмехаясь про себя.

Мысли о Жене, старательно гнала прочь. Вспоминать свое поведение было стыдно.

Ей очень хотелось жалеть себя, погрузится в свои переживания, она призывала в памяти их счастливые моменты с Сан Санычем, но он ускользал от нее. А на ум шел только один Бахтин. Перед глазами стояло его лицо, каким она видела его последний раз - бледное, презрительное и злое. И от этого очень мучила совесть.

Помучившись еще какое-то время, она решила ему позвонить и извиниться. Телефон он не снял. Тогда он написала ему сообщение "Прости меня, Женя! Я не хотела тебя обижать!". Ответа не последовало.

- Ну и ладно, не хочешь со мной разговаривать и не надо! Жила же я без тебя столько лет и еще проживу, - успокаивала себя Надя, - А тебя найдется, кому утешить. У тебя Стасик есть, кем бы он тебе не приходился.

Приняв успокоительных капель на ночь, к утру, она довольно хорошо выспалась, проснулась без температуры и, решив, что с сегодняшнего понедельника у нее начинается новая жизнь, в которой уже не будет ни сказочника Сан Саныча, ни ранимого Женьки Бахтина, с его чудачествами, отправилась на работу.

Рабочий ритм ни на минуту не давал ей расслабиться, а загруженность не позволяла проявляться грустным мыслям. Лишь в автобусе по пути домой, она с тоской вспоминала, как время от времени после работы ее встречал Сан Саныч и вез домой, а теперь ей придется вечно ездить в общественном транспорте.

- Хоть какая-то мне была от него польза, - грустно улыбнулась она, рассматривая унылый пейзаж за окном.

Быстро промчались несколько рабочих дней, Надя немного пришла в себя, но неожиданный звонок от Сан Саныча снова лишил ее душевного покоя.

Собираясь однажды с работы домой, она сидела за столом и подкрашивала губы, смотрясь в зеркальце от пудреницы, как неожиданно зазвонил телефон и высветился номер Сан Саныча, с которым она недавно рассталась, уже немного успокоилась и заставляла себя забывать о нем. Но парадокс был в том, что он-то об этом даже не догадывался! И ему нужно было об этом как-то сказать, а делать этого совсем не хотелось! Поэтому, она решила пока просто потянуть время и трусливо его игнорировать.

- Может номер сменить? - думала она, разглядывая его имя на экране, - А что толку? Тогда уж сразу работу, внешность и место жительства, чтобы наверняка. Нет, я не готова на такие жертвы. Рано или поздно, нам все равно придется объясниться, я не могу избегать его вечно. Надо подумать, что ему сказать, а пока просто затаюсь, сколько получится.

Сан Саныч настойчиво звонил весь следующий день, писал сообщения, которые Надя уничтожала, даже не читая, а в пятницу вечером подкараулил ее около работы, когда она шла по направлению к метро.

- Надюша, ты почему меня игнорируешь? - внезапно преградил он ей дорогу, - Я звоню-звоню, пишу-пишу, а в ответ тишина. Случилось что-то?

Не смотря на то, что она прогнозировала такое развитие событий, встреча с Сан Санычем оказалась для нее неожиданной, хоть все последнее время она думала над тем, что ему скажет, чтобы прекратить их отношения.

- Здравствуй, Сашулик, - произнесла она, услышанное ранее обращение его жены к нему, - Да, случилось!

Сан Саныч вздрогнул, похлопал глазами, но ничего на это не ответил, а лишь обнял ее за плечи, увлекая куда-то за собой со словами:

- Пойдем, расскажешь мне в машине, а то я весь замерз, пока ждал, когда ты с работы выйдешь.

Надя выкрутилась из его рук и решительно заявила:

-- Я не пойду с тобой в машину!

-- Почему? - удивился он.

-- Не хочу, - ответила она.

-- Лапушка моя, какой бешеный клоп тебя укусил? - недоумевал Сан Саныч. - Ну не хочешь в машину, пойдем кофе попьем. Мне холодно, - канючил он, - ручки замерзли, ножек не чувствую, вот заболею и умру. Что будешь делать?

-- Поплачу на твоей могилке, - съязвила Надя. - Ладно, пошли пить кофе, нам все равно надо поговорить.

Она решила, что лучше скажет ему все в общественном месте, чем останется один на один в его машине, где он будет к ней приставать, а у нее может и не хватить моральных сил ему противиться. А раз она все решила, то надо идти до конца и рубить их связь одним махом, потому что бесконечно быть на вторых ролях это не для нее.

Народу в кофейне, куда они зашли, было много, но им удалось найти свободное местечко для важного разговора.

- Так, и о чем ты хотела со мной поговорить? - спросил Сан Саныч, возвращаясь от стойки, где оставил заказ на кофе и булочки.

Он опустился за стол, серьезно на нее посмотрел и настороженно спросил:

- А ты случаем не того... пополнения в семье не ждешь?

Это был настолько нелепый вопрос, что Надя расхохоталась.

- А если и так, дальше что? - сквозь смех спросила она.

Не знаю, - пожал он плечами, - Дал бы малышу свою фамилию, помогал бы вам финансово.

- Вот-вот, - с грустью сказала она, еще раз осознав бесперспективность их отношений, - Помогал бы нам... А мне не нужна только финансовая помощь, мне хочется участия в моей жизни. Чтобы рядом со мной был мужчина и только мой мужчина.

- Надюша, ты же понимаешь, что сейчас никак, я же тебе все уже объяснял, - запротестовал Сан Саныч, забирая с подноса подошедшей официантки кофе и еще теплые творожные слойки.

Он передал Наде чашку и блюдце с выпечкой, а вторую чашку с блюдцем взял себе.

Надя отодвинула от себя кофе, скрестила руки, положив на стол локти, и с усмешкой смотрела, как он одним махом проглотил две слойки, запил кофе и с жадностью смотрит на ее порцию.

- Ешь, я не буду, - разрешила она.

- Спасибо, ты настоящий друг, - поблагодарил он и быстро умял последнюю сдобу.

- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, - наконец решилась она, - я хочу, чтобы наши отношения стали просто дружескими.

Сан Саныч, от неожиданности подавился и закашлял.

Прокашлявшись, он переспросил:

- То есть как, дружескими?

- Очень просто, - ответила она, - мы будем здороваться с тобой при встрече, но постараемся, чтобы этих встреч больше не было.

- Ты меня бросаешь? - испугался он, - Но почему?

Она долго думала, что будет ему говорить, как поведет беседу, расскажет, что случайно познакомилась с его женой, постарается объяснить, что при этом почувствовала. Объяснит, что тоже заслуживает счастья, а не просто маленьких счастливых моментов урывками. Что она хочет о ком-то заботиться, любить, ругаться, мириться, жить настоящей жизнью, а они с ним застряли на определенном уровне их отношений и никакого дальнейшего развития не будет и они оба это знают и много всего еще. Но неожиданно для самой себя произнесла:

-- Я люблю другого человека!

Это сорвалось с языка так легко, что она сама удивилась и произнесла еще раз, чтобы подтвердить и убедиться в правдивости своих слов:

-- Люблю другого мужчину.

- А как же я? - недоверчиво вглядываясь в ее глаза, спросил Сан Саныч.

- Ты? - переспросила она, - У тебя и так все отлично и ты прекрасно это знаешь. И я теперь это тоже знаю. Ты замечательный человек и я тебя любила, мне было хорошо с тобой, но прошу тебя, отпусти меня, я тоже хочу стать счастливой. Я понимаю, что тяжело, но надо принять решение и отпустить друг друга. Я уже все для себя решила!

Сан Саныч резко встал, посмотрел на нее свысока, холодно сказал:

- Ну, раз ты решила, уговаривать не буду! Будь счастлива! Если что, ты знаешь, где меня искать.

И покинул кафе.

Надя облегченно вздохнула, сходила, заказала себе еще кофе и пирожное.

Затем вернулась за свой столик, достала телефон, открыла список контактов, выбрала нужный и... удалила номер Сан Саныча.

Девушка в переднике с логотипом кофейни принесла поднос с ее заказом, Надя поблагодарила, забрала у нее кофе и сливочную корзиночку, надкусила пирожное и с блуждающей на губах рассеянной улыбкой, с нежностью мысленно произнесла "Я тебя люблю, Женя! Очень! И сделаю все, чтобы ты простил меня".

-19-

Женя боялся оставаться один на один со своими мыслями, поэтому делал все возможное, чтобы загрузить себя работой так, чтобы ни на что больше не хватало сил. Но они все равно одолевали его, нагло лезли в голову и особенно беспардонно заявлялись вечером, перед сном.

- Ну как же так, ведь все шло хорошо, - думал он, сидя за столом у себя на кухне с бокалом коньяка в руках. Пить он не умел и не любил, но в последние дни спиртное помогало лучше засыпать и спать без сновидений.

В кухне стоял полумрак, она освещалась только работающим телевизором, прикрепленным к стене, где шли вечерние новости. Телевизор он не смотрел, но производимые им звуки и свет разбавляли темноту и тишину дома, создавая ощущение, что он не один.

Общение с Надей тоже наполняло теплом и светом его душу, а жизнь смыслом. Она стала его маяком, еще со школы, тем самым огоньком, светящим в темноте, который дарит надежду и спасение и к которому он стремился, преодолевая все невзгоды и борясь не только с жизненными сложностями, но и со своим сомнениями, страхами и комплексами.

Он всегда надеялся, что они встретятся вновь, а когда это произошло, то был неимоверно счастлив и попытался сделать все возможное, для того, чтобы стать ей интересным и хоть немного нужным.

А выяснилось, что он был не просто ненужным, но и послужил помехой, внеся разлад в ее близкие отношения с тем мужчиной, для которого, по иронии судьбы, организовал этот, будь он неладен, праздник.

Женя осушил бокал, поморщился, поставил на стол и оттолкнул его от себя.

- Понятно, что она любит того мужика, - продолжал мучить сам себя Бахтин, - конечно, он самоуверенный, респектабельный, с деньгами. Да, конечно ей неприятно столкнуться с правдой вот так нос к носу, но они помирятся, а может он когда-нибудь и женится на ней, все бывает. Она хорошая и достойна счастья. Я бы тоже мог сделать ее счастливой, но она ясно дала понять, что сожалеет о том, что связалась со мной.

Он поставил локти на стол и обхватил свою голову руками. Как она спросила: "а тебе вообще девушки нравятся или ты не по этой части?". Он грустно усмехнулся. Да, он знал, что за его спиной шепчутся, знал, что именно про него говорят "за глаза". Теперь этим никого не удивишь, это даже модно. Но услышать такое от нее?! Он так старался, чтобы она все поняла сама, а она не поняла. И это было горько.

Руки выпустили голову, а кулаки опустились на стол, так, что бокал подпрыгнул на деревянной поверхности.

- Нет, не нравятся мне девушки, - в отчаянии произнес он. - Не нравятся! Мне ты нравишься, Наденька, только ты!

С девушками Женя предпочитал знакомиться в других городах, лучше, если временная подруга оказывалась замужней. Так было вернее, что она не станет обременять его отношениями. Хотя однажды, на заре его карьеры у него были длительные отношения, тогда он даже думал, что у них все серьезно и подумывал о том, чтобы сделать предложение.

Та девушка была симпатичной, глупенькой или умело прикидывалась ей, хотя нет, на самом деле была не слишком образованной, но тогда она казалась ему наивной и трогательной. Она любила рестораны и шумные вечеринки. Ей льстило, что у нее известный многим в их городе молодой человек и таскала его с собой на все свои встречи, мероприятия, тусовки и прочее. Женя, устававший от шума и внимания, любил более спокойный отдых, иногда ему требовалось вообще побыть одному. На этой почве у них постоянно возникали конфликты. Однажды он понял, что стал для своей подруги кем-то вроде карманной собачки, которую заводят только для того, чтобы похвастаться окружающим, не принимая во внимание мнение самого питомца, хочет он этого или нет.

Конец их отношениям положил, как не странно, Стасик. Когда он впервые появился в доме у Жени, то сильно возмутил своим присутствием его избранницу, та в ультимативной форме поставила требование: или она, или Стасик. Женя выбрал Стасика, о чем ни разу не пожалел.

Скорее всего, те, первые слухи и распустила обиженная на него бывшая подруга. Достоверно об этом ему не известно, так как в скорости она вышла замуж, уехала из города и о ее дальнейшей судьбе он ничего не знает.

Женя встал, подошел к шкафчику, снова достал из него бутылку, плеснул немного в свой бокал.

- Ну что, будь счастлива Надя! - произнес он тост, залпом выпил, поставил стакан в мойку, выключил телевизор и отправился спать.

Уже сидя в кровати, включая будильник на телефоне, он увидел несколько пропущенных звонков и новое сообщение от Нади, в котором она снова просила у него прощения.

- Простил я тебя, простил, - сказал ее посланию Женя, - Не мучай меня. Я не собачка, которой можно сказать "уходи, не мешай", а потом ждать, что она с радостным визгом примчится обратно.

От выпитого алкоголя немного кружилась голова, он откинулся на подушку и сразу уснул.

-20-

На ее сообщения и звонки Женя никак не реагировал, и Надя мучительно думала, чтобы такое сделать, чтобы у нее появилась возможность хотя бы поговорить с ним и все ему объяснить.

- Может съездить к нему? - размышляла она и тут же возражала себе, - Его может не оказаться дома или он вообще будет не один, только попаду в глупое положение.

Не смотря на то, что никакой реакции на ее извинения от него не было. Надя продолжала писать ему. Она сообщила, что будет продолжать извиняться, пока он не простит ее. И ровно в девять вечера каждый день писала ему смс с одним единственным словом "Прости!".

Прошло около двух месяцев с момента их ссоры, Надя продолжала слать ему сообщения и продолжала заниматься поисками информации об его маме среди пользователей социальных сетей. Она то, отчаивалась, в очередной раз не получив нужных известий, то наоборот, искала с удвоенным рвением.

В этот вечер она общалась в сети с очередным собеседником, выясняя, действительно ли у него есть информация о нужном ей человеке, так как сомневалась в этом, как ей пришло новое письмо от некой девушки Лизы из Германии.

Девушка писала, что маму ее мужа Максима звали Ирина Бахтина, но жила она не в Петропавловске-Камчатском, а в Хабаровске, откуда родом ее муж. Пообщавшись с Лизой какое-то время, Надя рассказала ей кто она и почему ищет эту женщину, выяснила некоторые подробности, хотя знала Лиза не так много. С Ириной она никогда не виделась, а с мужем познакомилась уже в Германии, где жила с родителями, которые переехали туда из Калининграда, когда она была совсем маленькой. Лиза пообещала, что поговорит с мужем и попросит его выйти на видеосвязь с Надей, чтобы прояснить все вопросы.

Надя так увлеклась общением с Лизой, что пропустила время традиционного "прости" на целых полтора часа. Обнаружив это, схватила телефон, чтобы отправить очередное сообщение и увидела на нем неожиданное послание "Я тебя давно простил". Из груди, как будто выпал тяжелый камень и стало легче дышать, утирая одной рукой выступившие слезы радости, второй она набрала сообщение "Спасибо! Я скучаю по тебе!" и отправила, но он ничего не ответил.

А это было и не важно. Главное, что она, наконец, получила от него обратную связь и теперь есть малюсенькая надежда на возобновление их общения, а когда-нибудь он согласится встретиться и поговорить с ней, а еще она верила, что именно Лиза та, которую она так долго искала и именно эта девушка поможет ей в поиске Жениной мамы. И только все выяснив для него, она сможет полностью реабилитироваться в его глазах и наладить их отношения.

Весь следующий день она с нетерпением ждала Лизиного письма и дождалась, девушка сообщила, что поговорила с мужем, и тот согласился сегодня вечером побеседовать с Надей и ответить на ее вопросы.

Она летела домой, как на крыльях, даже не допуская мысли, что Лиза и Максим могут знать какую-то другую Ирину, а не ту, которая ей была нужна.

Добравшись домой и наскоро поужинав, Надя в большом волнении включила свой ноутбук и стала ждать появления в сети Лизы.

В назначенное время та сообщила, что они с Максимом готовы с ней пообщаться.

Надя запустила программу и увидела перед собой на экране любопытно-недоверчивое лицо молодого человека и симпатичную девушку, выглядывавшую из-за его плеча.

- Здравствуйте, - поздоровалась с ними Надя, пытаясь, как следует разглядеть парня и ища в нем Женины черты.

- Привет, - ответили они хором, затем заговорил только Максим, - Мне Лиза кратко обрисовала ситуацию, я, так понимаю, что ты хочешь что-то узнать о моей маме?

- Да, - подтвердила она, - я пытаюсь помочь своему хорошему другу, он разыскивает маму, которую совсем не знал и все, что у него есть это имя - Ирина и ее школьная фотография, поэтому я понимаю, что шансов у нас совсем мало, а вероятность ошибки очень велика.

Надя пристально всматривалась в лицо Максима, находила еле уловимое сходство между ним и Женей и не могла понять, было ли это на самом деле или ей просто очень этого хочется.

- Если выяснится, что вы говорите об одном и том же человеке, это значит, что у тебя есть брат, - восторженно обратилась к мужу Лиза. У нее был чуть заметный акцент.

- Лизунь, подожди радоваться раньше времени, нужно все выяснить, - образумил ее Максим.

И они начали выяснять. Надя кратко сообщила лишь то, что знала со слов Жени, а Максим в ответ рассказал, что родился в Хабаровске, он оказался на четыре года младше Жени. Отца своего он не знает, впервые замуж мама вышла, когда ему было семь лет. Его воспитывал отчим Вячеслав Иванович, хороший, работящий мужчина, который заботился о нем, как о собственном сыне. Тот до сих пор живет в Хабаровске и он поддерживает с ним хорошие отношения. Работала мама в больнице медсестрой. Насколько он знал, у нее были очень сложные отношения с собственными родителями, поэтому с бабушкой и дедушкой он не общался и ничего о них не знает. Правда, бабушку один раз видел. Она приезжала к ним в гости, когда он был совсем маленький, бабушка с мамой очень сильно поругались и больше она не приходила. Существование возможного брата его не удивляет, так как он когда-то подслушал разговор между мамой и отчимом, в котором они обсуждали поиски какого-то мальчика, но позже на его расспросы мама сказала, что он все не правильно понял. Он больше не приставал, а мама не рассказывала. Еще студентом он попал на стажировку в Германию, потом нашел работу, переехал, познакомился с Лизой. Два года назад они поженились и уже на днях ждут наследника.

При этих словах Лиза поднялась и продемонстрировала свой круглый животик.

Надя улыбнулась, глядя на нее.

Затем девушка села на место, а Максим продолжил говорить, что выяснить что-то еще не представляется возможным, по трагической случайности, его мамы не стало четыре года назад.

- А фотографии ее у тебя есть? - поинтересовалась Надя.

- Да, конечно, - подтвердил он, - Сейчас тебе отправлю.

Надя получила от него изображение и отчаянно бьющимся сердцем открыла его.

На фотографии было трое: юный Максим, средних лет коренастый мужчина с добрым и открытым лицом и темноволосая круглолицая полноватая женщина с короткой стрижкой. Не смотря на то, что между снимком который видела Надя раньше и тем, который рассматривает теперь была разница более тридцати лет, сомнений не было. На нем был изображен один и тот же человек - Ирина Бахтина, мама Жени.

Она закрыла фотографию и ошеломленно посмотрела в экран, из которого на нее в немом ожидании смотрели Максим и Лиза.

- Ну что? - нарушила тишину Лиза.

Надя вздохнула, молча покивала и подтвердила:

- Да, ваша мама, это наша Ирина.

- Вот это да! - удивленно произнес и откинулся на стуле Максим, - Я думал, такое только в сериалах бывает.

Лиза взвизгнула и крепко его обняла.

- Нам бы надо теперь всем встретиться, - произнесла она и грустно добавила, - только я поехать пока никуда не могу.

Подумала и предложила:

- Может вы приедете к нам?

- Конечно, позже мы обязательно встретимся, - подтвердил Максим и спросил Надю, - Ты мне дашь координаты моего... эм-м-м... брата?

- Да, разумеется, - подтвердила она, - Только я должна его подготовить к этому. Он же пока ничего не знает.

Максим покивал в ответ. А Наде пришла в голову одна мысль, и она спросила, где покоится его мама и можно ли съездить к ней на кладбище? Максим подтвердил, что в Хабаровске и дал телефон Вячеслава Ивановича, сказав, что поговорит с ним, предупредит и когда они с Женей приедут туда, то он сможет их сопроводить.

Надя пообещала, что свяжется с ними через неделю-полторы, так как ей требовалось время на разговор с Женей и поездку в Хабаровск. На этом они и расстались.

Она выключила ноутбук, вскочила, начала в страшном волнении кругами ходить по комнате. Затем села на кровать, потерла лицо руками.

- Ну вот, хорошо, я это сделала, - рассуждала она. - Нашла информацию о его маме, кроме того, я нашла его брата. Но как теперь сообщить ему все это? Мне нужно обязательно встретиться с ним лично, но как заставить его сделать это, если он со мной не разговаривает?

- Хабаровск, Хабаровск..., - зачаровано повторяла она. И вдруг ее осенило, - Ну конечно же: Хабаровск!

Она снова включила компьютер, зашла в сеть, заказала билеты на рейс до Хабаровска и обратно, забронировала гостиницу и отправила Жене сообщение следующего содержания: "Крайне важно! Я нашла то, что ты искал. Куда и где = 5 000 рублей". И назвала дату и время вылета и прилета. Ответа не последовало, но она уже точно решила, что уж если он не приедет, тогда она сама отправится к нему и заставит выслушать ее.

-21-

Надя прилетела в Хабаровск глубокой ночью по своим ощущениям и рано утром по местному времени, подремать в самолете получилось урывками, поэтому, когда она устроилась в гостинице, то решила немного отдохнуть, пока было время до встречи с Женей. Он прилетал намного позже, дневным рейсом. Точнее должен был прилететь, не получив от него ни подтверждения, ни возражения, Надя немного волновалась.

Несколько часов спустя, облокотившись на чугунный парапет набережной Амура, прямо напротив памятника графу Муравьеву-Амурскому, она ждала его, все еще сомневаясь, что он все-таки откликнется на ее приглашение. Начало июня было жарким, но с реки дул прохладный ветер, спутывая волосы и отбрасывая их на лицо. Надя достала из сумочки бархатистую резинку и забрала волосы в хвост, продолжая тревожно озираться по сторонам.

Но как оказалось, ее волнения были напрасными. Ровно в назначенное время она увидела Женю, одетого в клетчатую рубашку цвета молодого поросенка, торопливо шагающего по направлению к ней.

Надя обрадовалась и быстрым шагом пошла на встречу. Но подойдя ближе, нерешительно остановилась. На нем были зеркальные очки-авиаторы и она не видела выражение его глаз, поэтому не знала, в каком настроении он находится и как ей начать разговор.

Женя заговорил первым.

- Привет! - сказал он, усмехаясь, - Ты могла бы назначить встречу мне где-нибудь поближе, а не заставлять лететь через всю страну? Да еще в таком интригующем тоне.

- Нет, Женя не могла, - тихо ответила она, - Это важно. Для тебя.

- Вот как? - удивился он и спросил, - И куда же мы пойдем?

- Поедем, - уточнила она, - Только дождемся одного человека.

Вячеслав Иванович не заставил себя долго ждать. Накануне Надя созвонилась с ним, сообщила, что они приезжают и договорилась о встрече. Ее звонок не удивил его, он уже все знал от Максима и даже ждал, когда она ему позвонит. Надя увидела его идущего в их сторону и помахала рукой, чтобы он тоже ее заметил. Приблизившись, они поздоровались и Надя представила их друг другу. Женя не понимал, кто этот мужчина, зачем Надя его позвала и почему он так внимательно его разглядывает.

Внезапно Надя резким движением сняла с Жени очки и зажала в своей руке.

- Боже мой, - ахнул Вячеслав Иванович, - Очень похож, особенно глаза.

- Он знает? - спросил он, переведя взгляд на Надю.

Та отрицательно помотала головой.

- Вы мне объясните, что происходит? - негодующе воскликнул Женя, - И отдай мои очки! - обратился уже к Наде.

Она вернула ему солнечные очки и неопределенно ответила:

-- Скоро все узнаешь сам!

-- Вы нас отвезете? - спросила Надежда у Вячеслава Ивановича.

Тот подтвердил и сообщил, что его автомобиль стоит неподалеку, поэтому они могут отправиться незамедлительно.

- Пойдем, - сказала она Жене и взяла его за руку. Руку он вытащил, но послушно последовал за ней и новым знакомым.

Они подошли к старенькой японской иномарке и забрались внутрь, Надя только попросила где-нибудь остановиться, чтобы купить цветы. Вячеслав Иванович, понимающе кивнул и завел машину. По дороге остановились у цветочного павильона, где она приобрела букет красных роз и, вернувшись в машину, вручила их ничего непонимающему Бахтину. И они поехали дальше. На все его попытки выяснить, куда они едут, она отвечала только одно "уже скоро".

Проехав город, вскоре они выехали за его пределы, двигаясь по пригородному шоссе и спустя какое-то время, когда из окон автомобиля стало видно кладбище, свернули с дороги и, подъехав к его центральному входу, остановились на стоянке.

- Я не выйду из автомобиля, пока вы мне все не расскажите, - раздраженно заявил Женя. - Зачем вы меня сюда привезли?

Вячеслав Иванович тут же сказал, что подождет их на улице и вышел, оставив Надю с Женей одних в душной машине.

- Женя, - начала Надя, - ты только не волнуйся.

Она глубоко вздохнула, погладила его по руке, и с тревогой смотря на него, осторожно сообщила:

-- Мы приехали навестить... твою маму.

-- Как? - испуганно и с недоверием спросил он, широко раскрывая свои глаза.

-- Женечка, пожалуйста, успокойся и просто послушай меня, - медленно говорила Надя. - После нашего разговора в калининградском аэропорту, мне захотелось тебе помочь и я начала искать твою маму или какую-либо информацию о ней. Так, я нашла твоего младшего брата, его зовут Максим, он сейчас живет с семьей в Германии. Он мне сообщил, что вашей мамы не стало четыре года назад. Поэтому я попросила тебя приехать сюда, чтобы ты смог хотя бы посетить место ее упокоения.

У Жени подрагивали руки и Надя взяла их в свои.

- Женечка, прости, что не сказала сразу.

Женя находился в страшном волнении и отрешенно бормотал: "Брат... Максим... мама... Хабаровск... Владивосток... почти рядом... а я и не знал..."

Она открыла дверь автомобиля и потянула его за собой.

- А он кто? - спросил ее Женя, придя в себя на улице и показывая кивком головы на Вячеслава Ивановича, стоявшего в некотором отдалении от них.

- Он муж твоей мамы и отчим твоего брата, - пояснила Надя, - Максим очень хорошо о нем отзывался. Я думаю, что тебе нужно будет с ним поговорить.

- Да, конечно, - отозвался он и, подходя к Вячеславу Ивановичу, который стоял у ворот, протянул тому руку и они обменялись крепким рукопожатием.

- Надя мне все рассказала. Я рад знакомству с вами, - сказал Женя, а отчим Максима ободряюще похлопал его по спине.

Они зашли в ворота и Вячеслав Иванович повел их по тропинке между памятников и крестов, пока они не подошли к ухоженному, выложенному плиткой участку, огороженному черной низкой решеткой и рассчитанному на два места.

- Второе для меня, - пояснил он. - Придет время, хочу рядом с ней лежать.

Открыв маленькую калитку, Вячеслав Иванович попустил их вперед, затем зашел сам и, погладив памятник по черному блестящему боку, произнес:

-- Здравствуй, Ириша, я тебе сына привел!

С фотографии на них смотрела Ирина Бахтина, но надпись гласила "Груздева Ирина Михайловна".

- Здравствуй, мама, - тихо сказал Женя, - опускаясь на колени и положив к подножию букет роз. - Вот я и нашел тебя, жаль, что так поздно.

Надя стояла в сторонке и промокала бумажным платком мокрые глаза, а Вячеслав Иванович молча теребил в руках свою кепку.

Женя обернулся, умоляюще посмотрел на них и попросил:

- Можно мне побыть здесь одному... немного. Пожалуйста!

- Да, конечно, - спохватились Надя с Вячеславом Ивановичем.

Попрощались с Ириной и, пообещав Жене ждать его в машине, они ушли.

-22-

- Он очень потрясен, - заметил Вячеслав Иванович, когда они с Надей сидели у него в машине в ожидании Жени.

- Еще бы, - откликнулась Надя.

- Вячеслав Иванович, - замялась она, - а почему мама его не искала?

Тот резко к ней обернулся и возразил:

- Она искала! Мы вместе искали, а когда нашли, то Бахтины старшие снова уехали, и нам пришлось начинать все сначала.

- Странные они люди, эти Бахтины! - с негодованием воскликнула Надя. - Поломали людям судьбы, отстаивая только им понятную правоту.

- Это точно! - подтвердил он.

- Можно мы к вам завтра в гости придем? - поинтересовалась она. - Женя наверняка захочет с вами поговорить, фотографии посмотреть. Он же ничего, совсем ничего о маме не знал.

- Мы можем прямо сейчас поехать, - предложил Вячеслав Иванович.

- Уже поздно, - возразила Надя, - И я думаю, что Жене нужно дать немного времени, чтобы прийти в себя и отдохнуть, он очень...э-м-м... чувствительный, а на сегодня и так было много потрясений, да и разница во времени сказывается.

- Ты так о нем заботишься, наверно сильно его любишь, - усмехнулся он.

- Очень люблю, - искренне подтвердила Надя, немного смущаясь и чувствуя, как краснеют щеки.

- Ну, хорошо, завтра, так завтра, - согласился Вячеслав Иванович и продиктовал ей свой адрес. - Выспитесь и приходите в любое время. Я буду вас ждать.

Вскоре показался растерянный Женя, он, как сомнамбула, подошел к машине, открыл дверцу и сел рядом с Надей. Затем облокотился на нее и положил ей на плечо свою голову.

Она развернулась к нему вполоборота, чтобы было удобнее, уложила его голову себе на грудь и обняла. Так они и ехали до самой гостиницы.

Поблагодарив и попрощавшись до следующего дня с Вячеславом Ивановичем, Надя, бережно поддерживая Женю под руку, довела его до номера.

- Зайди, пожалуйста, - жалобно попросил он на пороге комнаты, пропуская ее внутрь.

Надя прошла, аккуратно положила сумочку на журнальный столик и села на застеленную полосатым покрывалом кровать. Женя захлопнул дверь, прошел и сел рядом с ней, ссутулившись и зажав ладони между колен. Некоторое время они сидели молча.

- Спасибо, Наденька, - нарушил он молчание, - Ты даже не представляешь, ЧТО ты для меня сделала!

Он еще помолчал, растерянно посмотрел на нее и добавил:

- Только я не понимаю, зачем ты это делала?

Она пожала плечами:

-- Потому, что мне хотелось помочь тебе.

-- Я не спрашиваю "почему?", - перебил он, - Я спрашиваю "зачем"?

-- Затем, Женечка, - спокойно и размеренно ответила она, смотря ему прямо в глаза, - Что, я тебя люблю!

Она прочитала в его глазах массу эмоций: удивление, смущение, ликование.

- Любишь? - недоверчиво, но с радостно сияющим взглядом, переспросил он, выпрямившись и развернувшись к ней всем корпусом, - А как, же, твой, этот...

- Этот, уже стал тот, - усмехнулась она, - И давно в прошлом.

Затем Надя притянула Женю к себе, крепко обняла и, нежно гладя руками по голове и спине, прошептала ему в ухо:

- Не смей вырываться, я все равно тебя не отпущу!

- Не смогу, не хочу и не буду, - прошептал он в ответ, заключая ее в объятия.

- Женя, Женечка, милый мой, - жарко шептала она, - когда ты ушел и перестал отвечать на мои звонки, я очень испугалась! Мне казалось, что я никогда тебя больше не увижу и сегодня я тоже боялась, что ты не приедешь. Ты мне нужен, Женя! Очень нужен! Мне плохо без тебя!

Надя прикрыла глаза и начала покрывать поцелуями его лицо, подбираясь все ближе и ближе к губам. У его губ она остановилась, едва касаясь их чуть распахнутыми своими, ощущая на своем лице его частое дыхание. Ей хотелось, чтобы он сам перешел ту грань, после которой уже невозможно повернуть назад. Женя попытался прильнуть к ней, но она чуть отклонилась назад, сохраняя крошечную дистанцию и не давая ему возможность поцеловать ее. Когда он снова попытался приблизиться, она опять немного отстранилась и тогда он, придерживая рукой ее затылок и не давая ей больше возможности дразнить его, страстно приник к ней, а Надя все больше отклоняясь назад, увлекла его за собой.

Они тонули в любви и нежности, судорожно цепляясь друг за друга, тщетно пытаясь всплыть на поверхность сознания, но их снова уносила волна сладких ласк. Их чувства так долго удерживались в потаенных уголках души, что, вырвавшись на свободу, ошалели от нахлынувшего счастья и неистово буйствовали.

Силы покинули их раньше, чем удалось совладать с бившими через край эмоциями. Они лежали рядышком, все еще, не смея выпустить друг друга из объятий, но уже ленивые и уставшие. Женя дремал. Надя слушала биение его сердца и, пытаясь подстроиться к ритму дыхания, тоже незаметно уснула.

Проснулась от того, что ей стало холодно. Она натянула одеяло повыше и пошарила по кровати рукой, чтобы обнять Женю и прижаться к нему, но... рядом никого не было. Надя в панике вскочила и села на кровати, испуганно озираясь. Лишь обнаружив, что из-под двери ванной льется свет и раздается шум включенного душа, облегченно выдохнула и легла обратно. Вскоре он появился сам, в каплях воды, пахнущий гелем для душа и, как ни в чем не было, улегся рядом.

- Ой, я тебя разбудил? - спросил он, увидев, что она лежит с открытыми глазами.

- Я испугалась, когда увидела, что тебя нет рядом, - призналась она и поинтересовалась, - Интересно, сколько сейчас времени и какой сегодня день?

- Не знаю, - помотал он головой, - я сам потерялся во времени и пространстве.

Он хмыкнул:

- Почему-то, на ум идут незабвенные слова диктора центрального радио: "Московское время пятнадцать ноль, ноль. В Петропавловске-Камчатском полночь". Если следовать этой логике, раз здесь, в Хабаровске наступила ночь, значит где-то там у нас, еще ранний вечер и все еще сегодня.

- Может, сходим куда-нибудь перекусить? - предложил он, рывком оказываясь над ней и целуя ее в губы, - Очень есть хочется.

- Полностью поддерживаю, - смеясь, ответила она, выскальзывая из-под него ужом, и схватив одежду, скрылась в ванной.

Затем выглянула оттуда и сообщила:

-- Я быстро в душ, затем подкрашусь, оденусь и пойдем, можешь пока собираться и найти в интернете какое-нибудь приличное заведение по близости.

И захлопнула за собой дверь ванной. Вскоре оттуда донесся мерный шум воды.

-23-

Уже через сорок минут они подходили к дверям небольшого ресторанчика, работающего в выходные до самого утра. Варианты посещения крупных заведений и ночных клубов были отметены сразу, потому, что им хотелось просто посидеть, поесть и поговорить. В уютном зале стоял полумрак, столики освещались только горящими гелевыми свечами в круглых стеклянных подсвечниках. Одинокий саксофонист исполнял незатейливую джазовую композицию. Не смотря, на позднее время, практически все места были заняты, полуночные парочки наслаждались романтической атмосферой и приятной музыкой. Меню оказалось на удивление разнообразным а, кухня неожиданно вкусной. Обслужили их быстро и вскоре они с удовольствием поглощали пасту по-итальянски, пили красное вино и перебрасывались нечего не значащими репликами. Им так понравился ресторанчик, что они решили зайти в него еще и утром, чтобы позавтракать.

- Я сегодня, как будто прожил несколько жизней, - мечтательно произнес Женя, отложив вилку и отодвигая от себя пустую тарелку на край стола. Он взял бутылку вина и подлил в их бокалы рубиновый напиток.

- Давай выпьем за нас, - предложил он, - чтобы больше не было никаких обид и недомолвок.

- Давай, - тепло улыбаясь ему в ответ, согласилась Надя, поднимая свой бокал, - За нас!

Они выпили, поставили бокалы на стол.

Вдруг Женя внимательно посмотрел на Надю и поинтересовался:

- Ты, выглядишь так, как будто что-то хочешь спросить и никак не решишься.

- Да, ты прав, - мучительно выдала она, чуть смущаясь, - Я хотела задать тебе один вопрос ...

- Ну, давай, решайся уже, - усмехнулся он, сцепив на столе руки.

- Жень, я хотела узнать, - нерешительно начала она и, вздохнув, продолжила, - а Стасик, он тебе кто?

Женя недоуменно помолчал и удивленно произнес:

- Стасик?! Он мне никто! Он мне кот.

- Как кот? - растерялась Надя.

- Так, кот, - спокойно пояснил он, - Я его грязным котенком на помойке нашел. Отмыл, откормил, вылечил, от блох избавил. Теперь это огромный мохнатый наглый котище.

Она засмеяла и поинтересовалась:

- А с кем ты его оставляешь, когда уезжаешь?

- С соседкой, которая за бабушкой ухаживает, - Женя улыбнулся и добавил, - Он всегда так радуется, когда я возвращаюсь.

- Слушай, - озадаченно спросил он, - а ты как к котам относишься?

Надя пожала плечами и сказала, что нормально, а Стасика готова полюбить всей душой, искренне и нежно.

-- Может еще и по пирожному? - предложил он, когда Надя справилась со своей едой, - Гулять, так гулять!

Выбрав в меню и озвучив заказ официанту, вскоре каждый из них получили нечто покрытое кремом ядовито-зеленого цвета.

Надя настороженно смотрела на свой десерт, не решаясь попробовать. Женя же, наоборот, с удовольствием его уплетал.

- Ты почему не ешь? - поинтересовался он, - Вкусно!

- Подозрительное оно какое-то, цвет странный, - поделилась она.

- Нормальный цвет, - пожал он плечами, - ну да, смахивает на баклажанную икру, но на вкус, поверь, то, что надо.

- Женя... - подозрительно протянула Надя, - а, скажи, какого цвета твое пирожное?

- Рыжевато-коричневое, - не задумываясь, ответил он.

- А рубашка? - продолжала допытываться Надя.

- Бежевая, - уже не так уверенно ответил он, опустив голову и рассматривая свой живот, обтянутый розовой тканью в желтую и сиреневую клетку.

- Понятно, - выдохнула она, и, подперев рукой щеку, поинтересовалась, - Ты мне ничего не хочешь рассказать?

Он отложил недоеденное пирожное, взял салфетку, вытер ей губы и, скручивая тонкую бумагу спиралью, начал нервно вертеть в руках.

- Это генетическое заболевание, оно не лечится, - через силу выдал он, - я таким родился.

Вот теперь Наде стало понятно, что странные цветовые предпочтения в его одежде вызваны не эксцентричностью и желанием выделиться, а физиологическими особенностями. Что такое дальтонизм, а именно, неспособность различать определенные цвета, как правило, зеленые и красные, она знала, но столкнулась в первый раз.

- Я скрывал это и, как вижу, не напрасно, - расстроено произнес он, приняв ее молчание за отчуждение.

Он отвернулся в сторону, продолжая крутить между пальцев салфетку, которая уже разрывалась на клочки.

Надя поднялась со своего места, обогнула столик и села рядом с ним. Затем прислонила голову к его плечу и тихо сказала:

- Разреши мне в будущем консультировать тебя в выборе одежды.

Он обернулся, нежно посмотрел на нее, со словами "обожаю тебя", обнял и поцеловал в нос.

- Пойдем спать, - попросила она, - У меня уже глаза слипаются. Не забудь, что нас завтра Вячеслав Иванович в гости ждет.

Они расплатились по счету и отправились обратно в гостиницу, где снова любили друг друга, много разговаривали и уснули только под утро.

-24-

Проснувшись уже в час дня и, удивившись столь позднему пробуждению, они успокоили себя тем, что в Москве всего лишь шесть часов утра и начали собираться в гости к Вячеславу Ивановичу. Перекусив по дороге в том же самом ресторанчике, в котором провели романтическую ночь, они вызвали в такси и направились по известному Наде адресу.

Таксист привез их в спальный район, утопающий в зелени и высадил у типовой блочной многоэтажки. Разрисованный лифт со сломанными кнопками поднял на нужный этаж. Женя с Надей подошли к серой металлической двери и позвонили в звонок. В глубине квартиры раздался мелодичный перезвон и, спустя некоторое время, Вячеслав Иванович распахнул дверь, впуская их в квартиру.

Женя поздоровался, осторожно перешагнул порог и замер в коридоре, настороженно осматриваясь.

- Вот здесь мы и жили, - обвел рукой перед собой Вячеслав Иванович, - Теперь я один живу. Проходите в комнату, - предложил он, - А я чайник поставлю.

Он направился на кухню, а Женя рассматривал квартиру, которая была по-холостяцки неуютной. Чувствовался застарелый запах табака, кое-где по углам мотались клубки пыли, зеркало казалось мутным из-за отпечатков пальцев на нем, а угловая полочка завалена рекламными проспектами и старыми квитанциями. Но было видно, что еще некоторое время назад квартира была ухожена и отремонтирована: коридор обклеен симпатичными бежевыми обоями в редкий золотистый абстрактный рисунок, в углу установлен шкаф-купе, пол выложен светлым ламинатом. На стенах в небольших деревянных рамочках висели "мукосольки", раскрашенные поделки из соленого теста.

- Жень, ты чего застыл, - погладила его по спине и чуть подтолкнула вперед Надя, - Пойдем в комнату.

Они сняли обувь и прошли в гостиную, которая тоже нуждалась в хозяйственной женской руке. Надя опустилась на диван, а Женя подошел к старенькой застекленной стенке и с любопытством начал осматривать стоявшие в ней книги, сувениры, фарфоровые безделушки и семейные фотографии.

С чашками в руках зашел Вячеслав Иванович:

- Вы пока осматривайтесь, а я сейчас на стол накрою.

Поставил посуду на стеклянный журнальный столик и спросил:

-- Может вы голодные? У меня суп есть!

- Нет, спасибо, мы только недавно ели, - пояснила Надя и вызвалась помочь ему с чаем.

Увидев, что Женя пристально рассматривает фотографии, он подошел одному из шкафчиков, открыл его и достал обувную коробку.

- Вот, - протянул он ее Жене, - здесь много карточек, можешь пока посмотреть.

Женя сел в кресло, поставил коробку себе на колени, открыл ее и принялся рассматривать фотографии, доставая их небольшими пачками и уже просмотренные снимки складывать аккуратными стопками в крышку коробки, оставленную на полу.

В это время Надя вместе с Вячеславом Ивановичем поочередно заходили в гостиную, принося то ложки, то сахарницу с заварочным чайником, то нарезанный лимон, то печенье. Наконец все для чая было готово, и они втроем уселись вокруг столика.

Вячеслав Иванович разлил чай и, подвинув чашки к каждому из своих гостей, спросил:

- У вас, наверно, много вопросов ко мне? Давайте, я расскажу, все, что знаю, а вы потом спросите, если я что-то упущу. Рассказчик я неважный, поэтому вы меня останавливайте, если не по делу говорить буду.

Женя согласился и, обхватив коробку с фотографиями, приготовился внимательно слушать. Надя, молча, сидела и смотрела на Вячеслава Ивановича, а тот положил сахар в свою чашку, размешал, отпил и повел свой рассказ:

Мы познакомились с Иришей в больнице. Мне тогда аппендицит вырезали и она приходила уколы делать. Мне она очень понравилась: спокойная, скромная, только глаза какие-то грустные, даже когда улыбалась - губы улыбаются, а глаза все равно остаются грустными. Я выяснил, через других медсестер, что она не замужем и начал за ней ухаживать. Ириша поначалу очень настороженно ко мне отнеслась, сказала, что больше никому не доверяет, что все ее любовные истории заканчивались разочарованиями и сейчас она одна воспитывает семилетнего сына. Даже на первые встречи со мной она приходила с сыном, - усмехнулся Вячеслав Иванович, - Но у меня были самые серьезные намерения и после того как мы с Максимом подружились, она сдалась и мы вскорости поженились.

Он снова отпил чай, предложил им последовать его примеру и продолжил:

- Мы с ней хорошо жили, я инженером на судостроительном заводе работал, неплохо зарабатывал, с Максимкой отлично ладили, Иришу я любил.

Вячеслав Иванович помолчал, посмотрел поочередно на Женю и Надю, которые так и не притронулись к чаю, и сообщил:

- Подождите, сейчас перейду к сути. Однажды, она мне призналась, что у нее не один сын, а два. Старшего она родила еще будучи школьницей. С родителями у нее всегда были сложные отношения, она их очень боялась, поэтому, когда узнала, что беременна, то, сильно испугавшись, скрывала от матери, пока это было возможно. Когда родители узнали, то закрыли ее дома и перевели на домашнее обучение.

- Может, вы знаете, кто был моим отцом? - хрипло спросил Женя.

- Имени я не знаю, - ответил ему Вячеслав Иванович, - Ириша только упомянула, что это была какой-то молоденький матросик, который однажды ушел в рейс и больше она его не видела.

Когда ты появился на свет, твоя мама все еще была несовершеннолетней, поэтому ее родители оформили на тебя опекунство. Это было еще в Петропавловске-Камчатском, где они тогда жили. У ее отца на службе даже какие-то проблемы из-за этой истории начались. Скандалы были такие, что ей тогда хотелось руки на себя наложить. Но школу она все-таки закончила и даже поступила в медицинское училище.

Ежедневно ей говорили, что она опозорила семью и чуть не разрушила карьеру отцу, а однажды сообщив, что, так как, по ее вине, жизнь в городе стала невыносима, отец переводится в Хабаровск и они уезжают, забирая с собой полугодовалого Женю, а она сама может приехать, когда закончит учебу.

Родители устроили ее в общежитие, пообещали сообщить свой адрес, как устроятся, быстро собрались и уехали.

Свой адрес они так и не сообщили. Изредка она получала денежные переводы от матери, по почтовому штемпелю и обратному адресу на них, она не сомневалась, что родители и Женя действительно находятся в Хабаровске. Она писала им письма, но те возвращались по причине отсутствия адресата. Закончив училище, она отправилась в Хабаровск и окончательно убедилась, что по адресу, с которого ей приходили телеграфные переводы родители никогда не жили, но она решила остаться в городе, чтобы найти родителей и сына.

- Боже, что ей пришлось пережить, - ужаснулась Надя.

- Ну, а дальше, - нетерпеливо торопил с рассказом Женя.

Вячеслав Иванович откашлялся и продолжил:

- Здесь она устроилась на работу медсестрой в больнице, встретила отца Максима и вскоре ушла от него сама, потому, что он был груб с ней, родила сына, познакомилась со мной и вышла за меня замуж.

- Ты не думай, что она тебя не искала, - погрозил он пальцем Жене. - Она всегда тебя искала, только это сейчас мобильные телефоны и интернет, а тогда ничего этого не было. Тогда можно было обратиться или в горсправку, или самостоятельно рассылать запросы по различным организациям, что она и делала. Она даже планомерно объезжала все детские сады, а потом и школы города.

- Мне Максим рассказал, что бабушка однажды приезжала к ним, - перебила рассказчика Надя.

- Да, было такое, - подтвердил Вячеслав Иванович, - Ириша нашла дальнюю родственницу и через нее выяснила, что несколько лет тому назад та поддерживала отношения с ее матерью и она изредка навещала ее.

- Видимо, когда она к ней приезжала, то тайком от мужа отправляла дочери переводы. Но это уже наши с ней догадки, - пояснил он.

- Так вот, через эту родственницу она выяснила, что родители никогда здесь не жили, а искать их следует во Владивостоке. Ей даже удалось получить их телефон. Она звонила, но родители не хотели с ней разговаривать и каждый раз уверяли, что такие здесь не живут. А через некоторое время внезапно к ней приехала мать.

Ничего хорошего из их разговора не получилось. Мать обвиняла ее, что она подорвала здоровье отцу и тот ничего не хочет о ней слышать, что сын считает ее умершей и ей не следует с ним встречаться, так как это плохо отразится на неокрепшей детской психике, а мальчик и так, не совсем здоровый, так как она неизвестно от кого его нагуляла, да еще в таком юном возрасте. Что у нее теперь есть другой ребенок, пусть его и воспитывает, а о первом она должна забыть. У него только одна мать и это она сама.

- Извини, что тебе приходится слышать такое, но как сказано "из песни слов не выкинешь", - участливо произнес, обращаясь к Жене, Вячеслав Иванович.

- Все нормально, - ответил Женя. - Мне важно это знать!

- Твоя мама после того разговора, убедила себя, что возможно ее собственная мать и права, что ребенка не стоит травмировать и решила отложить встречу с тобой, когда ты немного повзрослеешь. Через несколько лет мы с ней познакомились и, когда она мне все это рассказала, я убедил ее, что она все-таки мать и имеет право видеть собственного сына, поэтому мы начали искать вас во Владивостоке, а после того, как нашли, твои бабушка с дедушкой заявили, что ты не хочешь ее видеть и знать, а потом внезапно уехали и никто не знал куда именно. Так мы вас и не нашли, - грустно подвел итог Вячеслав Иванович.

Некоторое время все сидели в абсолютном молчании, потрясенные рассказом.

- Я думаю, что эту историю нужно запить чем-то покрепче чая, - предложил Вячеслав Иванович, встал, сходил на кухню и вернулся с тремя рюмками и пузатой бутылкой.

Разлил темную жидкость и все трое молча выпили.

- А ты сам, что-нибудь знал о матери? - спросил Вячеслав Иванович Женю.

- Крайне мало, - ответил он, - эта тема всегда была под запретом в нашем доме. Мне говорили, что она бросила меня и пропала. Я всегда хотел ее найти, но сначала не знал как, а потом у меня ничего не вышло.

- Бабушка совсем ничего тебе не рассказывала? - удивился он.

- Она начала рассказывать, лишь тогда, когда разум стал покидать ее, - усмехнулся Женя.

- Она что, еще жива? - еще больше удивился Вячеслав Иванович.

- Да, - пожал плечами Женя и задумался. - Наверно она меня по-своему любила, раз с таким упорством скрывала от родной матери.

- Извини Женя, если я тебя обижу, - возмутилась Надя, - но, то, что вытворяли твои родственники, это можно назвать как угодно, но только не любовью. Так не любят, это все слишком жестоко.

- Ну ладно, - хлопнул ладонями себя по коленям Вячеслав Иванович, - Хватит грустить, мы надеялись и верили, что обязательно найдем друг друга и я рад, что так и случилось. Я думаю, что Ириша "там" тоже теперь счастлива.

- А что с ней случилось? - осторожно поинтересовалась Надя.

- У нее была тяжелая жизнь и это сильно подорвало ей здоровье, - печально пояснил Вячеслав Иванович, - У Ириши было слабое сердце. Она очень переживала, а однажды уснула и больше не проснулась.

Он еще раз наполнил рюмки, выпил, закусил лимоном, крякнул и со словами "сейчас" скрылся в другой комнате.

- Вот, возьми, - вернувшись в гостиную, протянул он Жене небольшую поделку из соленого теста в рамке, - Ириша незадолго до смерти сделала, она любила таким творчеством заниматься.

Надя поднялась с дивана, подошла к Жене, присела на подлокотник его кресла и вместе с ним начала рассматривать "мукосольку". На той была изображена семья, сидевшая за обеденным столом, и рядом с каждым подписано его имя: папу звали Слава, маму - Ира, а двух мальчиков Максим и Женя.

Не сдержав слез, Надя всхлипнула и уткнулась Жене в плечо, а он лишь поднял глаза на Вячеслава Ивановича и уточнил, может ли оставить это себе.

- Разумеется, я же тебе и принес, - подтвердил тот и разрешил, - Если хочешь, можешь и фотографии себе выбрать.

От разговора их отвлек телефонный звонок. Вячеслав Иванович прошел к стационарному аппарату, висевшему на кухне, и вскоре оттуда донеслось его радостное "Ура-а-а!" и громкий окрик "Женя, иди сюда быстрее".

Женя побежал к нему на кухню, а Надя осталась в гостиной, рассеянно рассматривая фотографии.

Вскоре они вернулись оба: счастливые и с сияющими глазами.

- Представляешь, - радостно начал Женя с порога, - у меня племянник родился, весом 3550 грамм и ростом 52 сантиметра, зовут Виктор.

Мужчины подошли к столу и на радостях снова выпили.

- Так, дорогие мои, - остановила их Надя, - вы тут, смотрите, не переусердствуйте от переизбытка чувств. Думаю, что нам всем уже нужно поужинать.

С согласия Вячеслава Ивановича она ушла на кухню хозяйничать, оставив его с Женей обсуждать радостное событие.

Из гостей они вышли далеко за полночь. Женя уже назвал Вячеслава Ивановича "дядей Славой", тот его "сынок" и оба плохо стояли на ногах. Заверив друг друга, что скоро встретятся снова, они договорились, что возьмут Максима и поедут куда-то на рыбалку все вместе.

Надя с усмешкой смотрела на их прощание и тянула Женю за руку вниз, на улицу, где ждало их такси.

В машине его моментально разморило и он уснул, растолкать его удалось только с помощью таксиста, который высадил их у гостиницы.

-25-

С трудом добравшись до гостиничного номера, Надя завела внутрь и уложила Женю на кровать. Раздела как смогла и решила, что сегодня переночует в собственном номере, раз уж Женька в полубессознательном состоянии.

Находясь в своей комнате, она завела будильник на телефоне, чтобы не проспать вылет и легла спать. В четыре часа утра ее разбудил стук в дверь, Надя поднялась, открыла дверь и увидела за ней полусонного взъерошенного Женю в футболке и трусах. Он, как ни в чем не бывало, прошел в ее номер, растянулся на кровати и тут же захрапел.

Она похихикала над ним, легла рядом, обняла и тоже продолжила спать.

Разбудил ее звонок будильника. Надя потерла глаза, соскочила, сбегала в душ и, вернувшись, попыталась растолкать крепко спящего Женю.

- Женя..., - тормошила она его, - Вставай, нам нужно собираться на самолет.

- Куда мы летим? - сквозь сон пробормотал он.

- Домой, - ответила она.

- А где у нас дом? - невнятно переспросил он.

Надя начала одеваться и сообщила, что их вылеты с разницей в пару часов. Тут уж он окончательно проснулся, поднял голову с подушки и с сомнением спросил:

-- Мы, что, летим по отдельности?

- Да, Женя, ты к себе домой, я к себе.

- Почему? - не понял он, усаживаясь на кровати, - Я думал, что мы теперь вместе. Я не могу себе представить по-другому!

- Ну, хочешь, - засмеялась Надя, - полетели со мной. Моя мама будет рада тебя видеть.

- Хочу! - сказал он, немного подумал и добавил, - Но пока не могу. Мне нужно дела уладить.

- Ну, хорошо, - согласилась Надя, - улаживай свои дела и прилетай.

Она пошла к нему, обняла за шею, поцеловала и прошептала:

- Как можно быстрее! Я тоже не представляю, как буду жить вдали от тебя.

Он подхватил ее и опрокинул обратно на кровать, но Надя укоризненно сказала "самолет", Женя смешно выругался и поплелся в ванную комнату.

Наскоро позавтракав в полюбившемся им ресторане, Надя с Женей отправились в аэропорт, где все время до вылета обсуждали, как им следует поступить дальше. О том, чтобы продолжать жить в разных городах и время от времени встречаться и речи быть не могло.

В аэропорту Хабаровска они расстались, как будто возвращались не по своим городам, а провожали друг друга на работу, зная, что вечером снова увидятся. За два дня, проведенные в этом городе они стали друг другу совсем родными и близкими, все сомнения, стеснения, страхи были не просто разрушены, а перемолоты в муку и развеяны над Амуром. Для полноты счастья им не хватало только решить вопрос со скорейшим переездом Жени.

Первым переехал его Стасик. Пока Женя мотался между городами, решая квартирный вопрос, его рыжий мохнатый котейка уже чувствовал себя полноправным хозяином в Надиной квартире. Он привязался к Надиной маме, бегал за ней по пятам и предпочитал ее общество всему прочему.

Наконец, к Новому году Женя окончательно перебрался в столицу, вернее в подстоличье, на пределе выносливости продержался предновогодние праздничные мероприятия и уже в январе они с Надей вовсю обживали их новый дом. Стасик к ним переезжать не захотел и остался с ее мамой.

Надежда чувствовала себя совершенно счастливой, у нее был только ее любящий мужчина, с которым она была всегда вместе, включая выходные и праздники. Они вместе слетали в Германию к Максиму, Лизе и маленькому Виктору. И ее жизнь потекла спокойно, размеренно и счастливо, как будто, так и должно быть.

Однажды, когда Женя был в очередной командировке, ей пришло сообщение от него, содержащее загадку, чего, очень давно уже не было. Надя очень удивилась и обрадовалась - он снова назначил ей встречу, но на этот раз в центре города, как она догадалась.

Ровно в обозначенную дату и время, она ждала его на одной из центральных улочек, у входа в кафе. Женя чуть опаздывал, но Надя терпеливо его дожидалась, зная, что на дорогах пробки и он мог просто задержаться по пути из аэропорта. У нее самой было несколько дней дополнительных выходных, за счет работы в майские праздники и спешить было не куда. Было тепло, солнечно и она была готова ждать его, сколько потребуется.

Когда она увидела его торопливую походку, то, направилась к нему на встречу тепло улыбаясь.

- Извини, я опоздал, пробки, - выдохнул он, переводя дыхание.

Они обнялись и поцеловались.

- Давно мне ждешь? - спросил он.

- Всю жизнь, - игриво ответила она.

Женя довольно улыбнулся, обнял ее за талию и куда-то повел.

- А мы разве не в кафе идем? - удивилась Надя.

- Пока нет, - ответил он. - Если только позже.

Он решительно вел ее старыми узкими улочками, заинтригованная Надя молча следовала за ним, не задавая вопросов. Женя умел и любил делать сюрпризы, а она ему полностью доверяла.

Наконец он сказал:

-- Все, мы пришли!

-- Куда? - удивилась она, оказавшись посреди улицы.

-- Обернись, - попросил он.

Надя обернулась и увидела перед собой старинный особняк с надписью "Дворец бракосочетания".

- И зачем мы здесь? - задала она глупый вопрос, понимая, что на экскурсию в такие заведения не ходят.

- Подожди! - затем произнесла она с нотками негодования в голосе, не давая ему ответить, - Значит, ты все решил за меня и даже не поинтересовался моим мнением?!

- У тебя есть возражения? - удивился Женя.

- Нет, дело не в этом, - продолжала возмущаться Надя, - ты же мне даже предложения не сделал!

- А у меня память хорошая, - усмехнулся Женя. - Помнишь, ты когда-то мне сказала, что готова безоговорочно принимать все мои предложения, если те соответствуют нормам морали и уголовному кодексу?

- Да, говорила, - смущенно подтвердила Надя.

- Так вот, я решил, что и это мое предложение ты, по умолчанию, принимаешь, я не вижу в нем ничего предрассудительного или криминального, - продолжал улыбаться Женя и переспросил, - Ну что, принимаешь?

Надя на несколько секунд закрыла лицо руками, взвизгнула и, повиснув у него на шее, ответила:

-- Ну, конечно, принимаю!

-26-

После того, как они вышли из ЗАГСа на улицу, оставив там заявление на регистрацию брака в середине сентября, Женя схватил Надю в охапку, приподнял, закружил и сказал:

- Я организую нам самую лучшую свадьбу. Это... это будет что-то фантастическое!

- Знаешь, - ответила счастливая Надежда, немного смущаясь, - тебе это покажется смешным и нелепым, но я хочу самую обычную: с белым платьем, куклой на капоте автомобиля и отпускаемыми в небо голубями.

- Ты это серьезно? - удивился Женя, опуская ее на землю.

- Да, - пожала она плечами, смущенно улыбаясь.

Женя недоуменно смотрел на нее, наморщив лоб и что-то обдумывая, затем широко улыбнулся и произнес:

- Хорошо, пусть в этой части будет кукла на капоте и птички в небе, но в остальном это будет феерическое действо.

К ним на свадьбу приехали все друзья и родственники, включая Вячеслава Ивановича и Максима с Лизой. Маленький Виктор, которому уже было чуть больше годика, остался дома с бабушкой и дедушкой. Сама Надя уже тоже была "в ожидании чуда", но пока, для всех это держалось в секрете.

После торжественной регистрации, на выходе из Дворца бракосочетания их компания смешалась с другой веселой компанией, ожидавшей своей очереди и Наде, на какой-то миг показалось, что в толпе чужих гостей она увидела растерянное лицо Сан Саныча. Но, решив, что возможно ей это только показалось, а если даже и не показалось, то какое это теперь имеет значение, не стала делать попыток вновь найти его взглядом. Он был из прошлой, придуманной жизни. А теперь у нее самая настоящая жизнь с искренними, взаправдашними отношениями и ему там не место, даже в ее мыслях.

- А где птички? - шепотом спросила она у, теперь уже своего, мужа, - Их обычно у ЗАГСа выпускают.

- Да, будут тебе птички, не переживай, - ответил Женя, пропуская ее вперед в черную, украшенную лентами "чайку" с нарядной куклой на капоте.

Вереница машин тронулась, провезла их по городу и остановилась неподалеку от набережной Москва - реки.

- Пойдем птичек запускать, - задорно сообщил Женя, выходя из машины и помогая Наде выбраться наружу.

Вся их развеселая компания, тоже выбралась из своих машин и последовала за ними. Максим нес в руках большую клетку, накрытую скатертью. В клетке кто-то копошился. Подойдя к воде, поближе, Женя, жестом опытного фокусника сорвал скатерть с клетки.

- Это же не голуби, - ахнула Надя, увидев перед собой двух упитанных белых чаек с розовыми лапами, смотрящими на нее какими-то подозрительными глазами.

- Извини, - погладил ее по руке Женя. - Да, каюсь, моей творческой натуре захотелось повыделываться и удивить тебя.

- Тебе это удалось, - покачала головой Надя, рассматривая недовольных птиц.

Она оторвалась от их созерцания и подняла глаза на мужа:

- И что это будет значить?! Голубь, я понимаю, символ мира и согласия. А чайка?! Она же только кричит и гадит.

- Ну, дорогая моя, обнял ее за плечи Женя, - это уже зависит от нас, будем ли мы кричать и гадить или жить в мире и согласии. А чайка, для меня как внука моряка... ну и возможно сына, хотя истории это доподлинно неизвестно, символ надежды и дома. Ведь любому моряку известно, что там, где чайка - там берег, а где берег - там дом, а где дом - там и счастье. А мое счастье - это ты, Надежда.

Надя с любовью посмотрела на него, поцеловала в щеку и сказала:

- Я тебе верю. Только, давай вот этот "символ надежды", - показала она пальцем на больших сердитых чаек, - в руки брать не станем, откроем клетку и пусть себе летят.

Она открыла клетку, похлопала по прутьям, направляя птиц к пустой стенке, те засуетились, недовольно перекрикиваясь, ринулись наружу и, подпрыгнув, вылетели на свободу. Что-то возмущенно прокричав напоследок, две белые птицы исчезли за горизонтом.

Надя подошла к Жене, обняла его, поцеловала и, опустив голову на его плечо, прошептала:

- Я люблю тебя, мой удивительный и восхитительный муж!

- Я люблю тебя, моя долгожданная и обожаемая жена! - отозвался Женя.

- А теперь, - громко объявил Женя гостям, - едем на праздник! Вас ждет незабываемое представление и волшебное угощение!

Все снова расселись по машинам и направились загород, к веселью, радости и ярким впечатлениям.