Надежды маленький оркестрик

Когда известный русский царь в своей поддевочке

короткой,

усмешкой странной на губах и журавлиною походкой

напоминая давний свой портрет в ореховом овале,

входил в присутствие, то все присутствующие

вставали.

В присутствии вставали все, хоть на царе была

поддевка.

Неважно, что таилось в ней: дань старине или

издевка.

Не думая, как взглянем мы на них – с надеждой

или болью,—

они вставали, словно лес, и ран не посыпали солью.

Присутствующие тех лет, предшествующих тем

и прочих,

не оставлявшие следов достойных у порогов отчих,

стремятся в райские врата, все гимны скопом

прооравши,

киркой, лопатой и пером ни разу рук не замаравши.

И мы, присутствуя при сем со дня рожденья и

до смерти,

так расточительны подчас и так жалки в своем

усердье,

что лишь по нашему труду, по нашей лишь

недоброй воле

растет, растет цена на соль тем более, чем больше боли.