Накануне

Глава 7. Бегство

Сашка все дни старался занять себя делом. Ходил в караулы, упражнялся с мечом и саблей, стрелял из арбалета. В одну из ночей, поддавшись на уговоры парней сходили к вражескому стану. Осторожно проникли в лагерь, жадно прислушиваясь к разговорам. Киевляне по словам галицких воев построили мощные тараны, и все гадали, когда князья назначат штурм. Парни осторожно вернулись назад, по пути скрали одного горе-вояку перепившего пива. Галицкий лагерь гудел от веселья, и никто не заметил, как смельчаки обчистили один из шалашей. Храпящий на охапке валежника, пьяный галичанин даже не проснулся, когда Костяжко стянул с него меховые сапоги и снял пояс с кошелем. Парни забрали кольчугу и четыре добрых меча с двумя самострелами. Местятка прибрал себе лук и два берестяных тула со стрелами.

Вернувшись в город, парни отправились в корчму отметить успех, в кошеле у галичанина нашлось немного кун, которые решено было пропить на радостях. В корчме, где было особенно людно, несмотря на позднее время, они встретили Сашкиного приятеля из княжеских слуг. Молчаливый Устин привечал парня после случая с нападением северского князя.

-- Бежать тебе надобно, -- шептал он на ухо Сашке. -- Скоро Мстислав войдет в град.

-- Эка новость, -- пожал плечами Сашка. -- Об этом весь Чернигов говорит.

-- Ты не понимаешь, -- зашептал Устин. -- Мстислав запомнил тебя.

-- И что с того, -- Сашка вновь пожал плечами.

-- А то! Он хоть воин смелый и отважный, но зло помнит, -- сказал Устин, сделав характерный жест.

Сашка призадумался. Если князь решит с ним расправится, тут и епископ не поможет. Утопят в проруби или просто глотку перережут...

-- Куда бежать? -- растерялся он.

-- Есть у меня мысль, -- придвинувшись поближе к Сашке, сказал Устин. -- Попросись к князю нашему на службу.

Совет Устина пришелся очень кстати. Обида на подругу все сильней разъедала сердце. Попытки поговорить с ней оказались бесплодными. Девушка просто не хотела встреч с ним. Степан сторонился Сашки, и только Рада всегда радовалась встречам с ним, тайком от отца бегая на свидания.

-- Ты что-то говорил про парней согласных поискать удачи, -- напомнил он Костяжко при встрече.

-- Есть такие, -- подтвердил черниговец.

-- Кто такие? -- спросил Сашка.

-- Ратмир, -- начал перечислять черниговец, смешно загибая пальцы. -- Он один как перст. Родители его четыре зимы назад от голода померли. Ратьша тоже семью в голод потерял. Сбыслав еще есть. У него отца медведь задрал прошлой зимой, а братья именье все себе забрали. Осип вот давно хочет от воли отца уйти...

Сашка с ними встретился, угостил медовухой, внимательно слушая бахвальство парней. Самому старшему из них едва исполнилось двадцать лет, а младшему не было и семнадцати. В Чернигове их ничего не держало. Оружие и брони, которыми ему пришлось одарить парней решили дело. Теперь его никто не назвал Сашкой. Все обращались к нему по имени отчеству.

С черниговским князем Александр Борисович встретился не сразу. В первый раз пришлось прождать до вечера, а князь так и не соизволил поговорить с ним. Лишь на третий день парня пригласили к князю. Михаил Черниговский еще больше почернел лицом, осунулся, но по-прежнему сверкал глазами, особенно когда серчал. Сашку не забыли, князь хорошо запомнил его и даже знал, кому обязан жизнью, в ту злополучную ночь, когда бились с галичанами.

-- Как звать то тебя? -- спросил князь Сашку, стоило парню переступить порог горенки.

-- Александр Борисович Шемяка я, -- придавая себе солидности, представился парень.

-- Шемяка говоришь? -- усмехнулся князь, взглядом оценивая парня.

Сашка гордо расправил плечи, памятуя, что по одежке встречают. С портами у него полный порядок. Обновил гардероб за счет трофеев, взятых с галичан.

-- А ну, согни! -- князь бросил Сашке подкову.

Парень ловко поймал ее на лету, покрутил в руках и повторил трюк, которым любил удивлять друзей в прежней жизни - отведя руки за спину, согнул подкову.

-- А и верно, Шемяка, -- уважительно сказал князь, разглядывая предъявленную подкову.

-- Хотел в дружину твою, князь попроситься, -- решительно начал Сашка. -- Со мной с десяток воев добрых.

Князь ничего не сказал, продолжая вертеть в руках изогнутую подкову. Пауза затягивалась. Сашка начал нервничать, внешне оставаясь спокоен. Бояре княжеские усмехались в бороды, но молчали.

-- Оружены вои-то? -- наконец спросил князь.

-- Мечи, сабли, шеломы и брони у всех, -- с достоинством ответил парень, под одобрительные кивки бояр.

-- А самострелы есть? -- вопрос князя застал парня врасплох.

-- Самострелы... -- протянул парень, соображая куда клонит хитрый князь. -- Четыре штуку есть.

-- Как найдешь остальные - приходи в четвертом часу ночи во двор. Боярин мой посмотрит на вас, там и решим. -- веско сказал князь.

Сашка понял, что пора откланяться. Выйдя из терема, он столкнулся с поджидавшим его Устином.

-- Ну, как? Взял князь тебя на службу? -- поинтересовался парень.

-- Сказал ночью приходить, смотр учинит нам боярин, -- сообщил ему Сашка.

Позади скрипнула дверь. Сашка обернулся. Один из бояр черниговского князя вышел на крыльцо в накинутой на плечи длиннополой шубе.

-- Как придете, он вас ждать будет, -- сказал он, указывая на Устина. -- Там посмотрим...

Сашка поспешил с княжеского двора. Нашел Местятку, велев собрать всех к указанному часу, а сам побежал торговать недостающие самострелы, гадая зачем они понадобились князю. За них пришлось отдать приличную сумму, но дело того стоило.

На обратном пути он заскочил в пекарню, купив несколько хлебов. Устин успел шепнуть, что князь собирается отъехать из города. Куда и зачем - Сашке дела не было. Главное, оказаться подальше от Мстислава Глебовича.

До назначенного часа время еще было. Сашка решил навестить Людмилу, предупредить об отъезде. Ему в доме Оксинья не обрадовались. Сама хозяйка дома смотрела на парня с сочувствием, но за стол не пригласила. Людмила ужинала, напротив нее за столом сидел Степан, бросавший на гостя хмурые взгляды. Девушка поднялась из-за стола, но к гостю не вышла.

-- Я давно хотела тебе сказать, -- торопливо сказала она. -- Я выхожу замуж.

-- За него? -- спросил Сашка, кивнув в сторону Степана.

-- Люб он мне, -- просто ответила она.

-- А как же я?

Сашка сам понял, что сморозил чушь, но ничего не смог с собой поделать. Обида на подругу разрывала сердце.

-- Степан теперь сотником будет у епископа. Вместо Домаслава Завидовича. Епископ деревню ему дал на прокорм...

-- Так ты теперь боярыней будешь? Помещицей? -- с обидой в голосе произнес он.

-- Пойми, так лучше всем нам будет, -- сказала Людмила.

-- Тогда примите от меня свадебный подарок, -- сказал Сашка, подходя к столу.

Матерчатый сверток глухо стукнулся об доски. Сашка развернул его, демонстрируя содержимое - приличную горку серебра, все, что у него оставалось.

-- Будьте счастливы, -- сказал он на прощание.

Степан нагнал его во дворе.

-- Ты, не серчай на меня, паря, -- сказал он Сашке. -- Люба она мне.

-- Живите, -- с трудом проглотив ком в горле, ответил Сашка.

-- Что я могу для тебя сделать? -- спросил Степан.

Сашка махнул рукой, уходя, но обернулся, вспомнив.

-- Пленник есть у меня. Его бы подержать где, чтоб не убег, и никто о нем не знал бы... Потом вернусь за ним.

-- Сделаю, -- пообещал Степан.

-- Тогда, прощай, -- сказал Сашка.

В урочный час все парни собрались на княжьем дворе, где слуги княжеские грузили добром многие сани. Один за другим, из терема выносили тяжелые сундуки, коробья, тюки дорогих тканей. Парни глазели на такое богатство открыв рты.

Боярин Варфоломей Кормиличич пришел не скоро. Заставил парней потоптаться на снегу. Он высоко оценил справу молодых воинов, удовлетворенно крякнув. Внимательно осмотрел каждый самострел. И только потом сказал:

-- Сопроводите обоз князя до места, а там видно будет, брать вас в дружину, али не брать.

Сашка молча кивнул. Это его вполне устраивало. Связывать свою жизнь с черниговским князем он не собирался.

-- Теперь идите за Устином, и делайте, что он велит, -- сказал боярин.

И ушел. Парни пошли за княжеским слугой, молчаливо шагавшим впереди. Он привел их на подворье епископа. Указал на сани, стоявшие у стенки амбара, пояснив:

-- Самострелы взведете, и укладывайтесь тут. Оружие под руку положите. Как скинут полог, бейте всех, кто рядом окажется.

-- Ты толком скажи, что князь удумал, -- попросил Сашка.

-- Говорить не велено, -- сухо ответил Устин.

-- Не велено, так не велено, -- проворчал Сашка, укладываясь на сани.

Княжий обоз выехал за ворота, но вскоре, возницы завернули к воротам епископского подворья, откуда выехали им навстречу несколько саней. Они разминулись на узкой улочке. Всадники, сопровождавшие обоз, пристроились спереди и позади поезда.

Сам епископ вышел проводить князя, перекрестив на дорожку. Потом ворота затворились и слуги быстро стали разгружать обоз, перетаскивая тяжести в глубокие подвалы.

В ночной тиши зимнего леса, на поляне у небольшого костерка поочередно грелись бронные люди. К ночи ударил мороз и некоторые из воев тайком от старшего прикладывались к припрятанным на теле баклажкам.

-- Сколько нам тут сидеть, -- тихо ворчали они, протягивая озябшие ладони к огню.

-- Столько, сколько нужно, -- ответил закутавшийся в меховой плащ боярин Захарий.

Он после бегства из Чернигова перешел на службу к северскому князю, надеясь еще вернуться в родной город, где осталась его семья.

-- Чу, -- внимательно вслушиваясь в ночные звуки зимнего леса, сказал один из сторожей. -- Кажись едут.

-- Я не слышу, -- ответил его товарищ от усердия вытянувший шею и скинувший шапку.

-- Беги к боярину, -- велел сторож. -- Поднимайте людей.

Долгожданная весть всполошила лагерь. Воины вскочили, разминаясь. Высокий плечистый воин скинул волчий плащ, в свете полной луны блеснули посеребренные чешуйки пансыря. Он принял из рук слуги шелом, водрузив на войлочную шапку, изнутри отделанную красным шелком.

-- Первым делом убейте князя, а потом... -- тихо сказал он, делая паузу садясь на коня. -- потом порешите этих...

Гридень понимающе кивнул.

Головные всадники ехали не спеша, опасности они не ждали. Северский князь сдержал слово - пропустил черниговского князя и его людей. Мстислав Глебович сам был на заставе, обняв брата на прощание. Михаил Всеволодович душевно попрощался с братом, даже прослезился от волнения.

Треск падающего дерева испугал лошадей. Всадники остановились, пытаясь усмирить беснующихся животных, испуганных леденящим душу волчьим воем, раздававшимся со всех сторон.

Из леса повалили темные тени, размахивающие мечами и топорами. Княжеские слуги спешились, образовав круг вокруг князя. Бояре и часть гриди усмирив коней остались верхами, разя врагов пиками поверх голов слуг.

Возница только и успел скинуть грубую ткань, покрывавшую сани, как был зарублен огромным бородатым мужиком, раскроившим голову возницы на две половинки. Сашка успел разрядить арбалет, прежде чем секира не опустилась ему на ноги. Короткий стальной болт, ломая кости, вонзился в лицо мужика, насквозь прошив голову и железный шишак. Прямо перед ним мелькнула тень, тускло блеснула сталь наконечника сулицы, направленной ему в живот. Сашка испугался, рука сама нащупала рукоять пистоля, засунутого за пояс. На мгновение вспышка озарила лицо нападавшего, искаженное молчаливым криком. Лошади испугавшись грома выстрела отпрянули в стороны. Сани перевернулись. Сашка едва успел соскочить, вырвав сулицу из рук нападавшего. Рядом рубился Сбыслав. На него нападали сразу двое. Парень отбил один удар, второй, сам рубанул сплеча и открылся. Короткое копье глубоко вонзилось в ногу. Парень болезненно вскрикнул. Но успел подставить меч под удар второго противника. А первый тем временем вновь кольнул копьем в бочину. Сашка метнул сулицу в подставившуюся спину. Меченошец упал на колени. А Сбыслав повернулся к копейщику, но не успел ничего предпринять. Сильным ударом в грудь копейщик добил парня. Сашка подхватил лежащий на снегу меч и налетел на убийцу, рубанув по древку, рассекая меховую рукавицу. В ответ раздался вопль. Выбросив вперед руку, он вогнал меч в бородатое лицо. Из леса выскочили еще двое, утопая по колено в снегу, они спешили к нему. Один метнул сулицу. Сашка увернулся. Вдруг, кто-то дернул его за рукав. Сашка быстро обернулся. Василь трясущимися руками протягивал ему заряженный самострел. Сашка схватил арбалет в упор застрелив добравшегося до него мужика, а второго огрел самострелом по голове, когда тот замахивался топором. Этот отчаянный удар не мог спасти Сашку, но нападавший потерял равновесие, топор опустился в пустоту, увлекая противника за собой. Сашка прыгнул на него, уронив на снег. Руками крепко вцепился за голову, резко дернув назад. Отчетливо раздался хруст позвонков, тело сразу обмякло.

Нащупав рукоять топора убитого, Сашка поднялся на ноги. Повсюду раздавалось сопение, звон железа, и отчаянные крики боли, когда железо врубалось в живую плоть.

Лавр, как скинули полог, сразу выстрелил в неясную тень, и схватился за топор. Взмахнул пару раз, разгоняя застоявшуюся кровь, и принял бой с налетевшим на него воем. Тот сдуру кольнул коротким копьецом в живот, да просчитался. Лавр перехватил копье у самого железка, отвел в сторону и мощно дернул на себя, опуская топор на голову воя. Вдруг, откуда ни возьмись, на бывшего кузнеца налетели сразу двое, как и он с топорами. Лавр встретил их, и сумел кольнуть копьем одного в лицо, а второй связал кузнеца боем, не давая добить подранка. Лавр рубился с ним долго, без всякого результата. Противник достался ему под стать - хороший боец. Они кружили у саней, утоптав снег под ногами. Подранок тем временем оклемался, обтер снегом кровь и схватился за оружие, напав сзади. Лавр почувствовал опасность, но ничего не мог поделать, противник обрушил на него град ударов. Кузнец мог только обороняться, отступая. Но удара в спину так и не последовало. Его противник вдруг выронил в замахе топор и рухнул на снег. Лавр подошел поближе. Из глазницы убитого торчало оперение короткого железного болта.

Местятка с Костяжкой ехали на последних санях. Продрогли до костей и когда на обоз напали ночные разбойники обрадовались возможности размять косточки. Первый и единственный залп из самострелов вывел из строя только одного нападавшего. Ратмир промахнулся, а Костяжко забыл про самострел, сразу взявшись за меч. У Осипа самострел стрелял обыкновенными стрелами и бронь спасла его противника. Парень отбросил бесполезный теперь самострел, вооружившись саблей. Местятка единственный кто смог поразить насмерть врага. Болт попал в лицо, располосовав бородатую щеку. Нападающий перестал завывать, повалившись лицом в снег. Бегущий за ним тать споткнулся об ногу упавшего и тоже свалился, но тут же попытался подняться. Местятка подлетел, махнул мечом, опуская его на заголившуюся шею. Радостно крикнул, подпрыгивая рядом с обезглавленным телом. А потом схлестнулся с еще одним татем и опять парню повезло. Тот тоже споткнулся об оброненный самострел и пропустил удар местяткиной сабли располосовавшей лицо.

-- Йохо! -- громко вопил Местятка в боевом экстазе, бросаясь на противника Осипа. Вдвоем они одолели его и когда повернулись к Ратмиру, то бросились на помощь. Парень проигрывал схватку. Левая рука висела плетнем вдоль тела, а правая едва отводила удары мечей. Раздвинув мечников против Ратмира выступил здоровяк с боевым топором. Парни едва успели. Осип ударил по ноге одного меченосца, рассекая ногу до кости, а Местятка налетев всей массой сбил с ног другого. Он едва успел кольнуть в затылок топорщика. Ратмир уже попрощался с жизнью, когда увидел занесенный над собой топор. И вдруг топор упал у его ног, а топорщик рухнул на парня, придавив своим телом.

Княжьи слуги под ударами неизвестных воев падали один за другим. Вот уже и сам князь рубился, опуская меч на головы врагов, пытавшихся стянуть князя с лошади. Обученный конь защищал князя не подпуская врагов. Но вот кто-то умудрился вогнать копье в бочину и лошадь пала. Князь Михаил едва успел спрыгнуть и сразу попал под удары мечей. Чешуйчатая бронь выдержала все удары, но левая рука безвольно упала плетью. Князь стоя на одном колене, кольнул мечом в ногу одного противника, понимая, что второй сейчас рубанет по голове. Удара, однако, не последовало. Боярин Максим Лукинич пришел на помощь, отвел своим клинком вражий удар.

-- Уходить, князь, надо! -- крикнул он, оттесняя ворогов от князя.

-- Куда? -- быстро спросил князь, поднимаясь на ноги.

-- В лес, -- пыхтя как паровоз, ответил Варфоломей Кормиличич, вставший рядом с князем.

Грудь боярина тяжело вздымалась, дыхание напоминало кузнечные мехи. Боярин припадал на раненную ногу, но продолжал биться.

-- Беги, князь, -- прохрипел он. -- Мы прикроем.

-- Никуда я не побегу, -- заупрямился князь. -- Отобьемся.

-- Нет, -- крикнул боярин Максим, срубив своего противника. -- Много их. Одного срубишь - двое на его место встают.

Вдруг враги стали падать, сраженные стрелами и болтами. Справа раздался яростный вопль и сбоку на врагов налетела ватага, размахивающая мечами и саблями. Князь обернулся. Увидел, что со спины тоже идет помощь, воодушевленно крикнул:

--Бей паскудников! -- и очертя голову бросился в бой.

Его порыв подбодрил гридней, они перешли в наступление, тесня противников. И вот те разом, как по команде бросились бежать. Гридни последовали за ними, разя беглецов.

Дрочила Прокопьевич слушал звон железа, пытаясь определить ход схватки. По его мнению, бой слишком затягивался. И когда из леса на поляну вынырнул раненный гридь, прижимавший рукой рану в боку, боярин быстро спешился.

-- Ну?

-- Порубили всех, -- тяжело дыша ответил раненный.

-- А князь? -- тревожно спросил боярин.

-- Не достали мы его, -- последовал ответ.

-- А Захарий?

-- Говорю же - всех порубили.

-- Как же так? -- воскликнул воевода.

Тут он увидел бегущие в лесу фигуры, они падали под мечами преследователей. Драчило обнажил саблю, отведя руку назад.

-- Боярин, ты чего? -- гридень почувствовал недоброе.

Вжик! И сабля отделила голову от тела.

-- Дурни! -- в сердцах выкрикнул боярин. -- Ничего поручить нельзя!

Он вскочил на коня и ускакал по протоптанной тропе, когда гридни Михаила Черниговского уже выбирались на поляну.

Парни радовались жизни, обирая мертвецов. Им досталась богатая добыча. Среди нападавших простых мужиков было мало, но даже они имели кольчатые брони. Пускай с заплатами и сробленными во времена царя Гороха, в пятнах ржавчины, но все же брони. Один Сашка сидел, понурив голову. Невеселые мысли навивали тоску. Князь твердо знал, что нападение случится, иначе не заставил бы их мерзнуть в санях под дерюгой в полном воинском облачении и с самострелами в руках. Те точно знали, что в возках везут княжеское серебро и иное добро. Он сам видел, как все это грузили в сани. Поезд незаметно подменили и вместо казны с малочисленной охраной, нападающие нарвались на вооруженный отпор. Получается князь специально подставил Сашку и его парней.

Михаил Всеволодович обошел всех мертвецов, каждому заглянул в лицо, качая головой. Над одним распростертым телом постоял особенно долго, тяжело вздыхая:

-- Эх, Захарий, Захарий...

К князю подошел его боярин. Максим Лукинич тоже опознал убитого, приходившимся ему дальним родственником.

-- Дозволь, княже, похоронить Захарку по-христиански? -- попросил он.

-- Не ожидал я от него такого, -- сухо ответил князь. -- Делай, что хочешь.

-- А что с пленными делать? -- спросил боярин.

Князь напрягся, лицо словно окаменело.

-- Вырезать, -- со злостью сказал он сквозь плотно сжатые зубы.

В первой же деревне, князь оставил своих убитых и раненных. Сбыслав, которого Сашка посчитал мертвым, оказался жив и даже не сильно ранен. Броня остановила острое железо, но на месте ударов остались здоровенные синяки. И вообще убитых, в той ночной стычке было мало, все-таки брони хорошо защищали от ударов. Когда князь покидал деревню на кладбище у деревянной часовни добавилось четыре могильных холмика, а по избам сидели полторы дюжины раненных.

-- Дня через два, -- наставлял Максим Лукинич землепашцев, -- свезете тело Захария в град. Сани все себе оставите за труды, князь дарит. А тех, что в лесу лежат, погребите по-христиански. Что с них возьмете - ваше.

Боярин замолчал. В зобу дыханье сперло. От волнения он не смог больше выговорить ни словечка, только махнул рукой, тайком стирая набежавшую слезу. За что бог наказывает Черниговскую землю?

Выйдя к пределам черниговщины, князь остановился в одной из приграничных деревенек. Людям и коням нужен отдых. Затопили баньку, попарились. Парни пользуясь случаем почистили брони от крови и ржавчины. Сашка одно знал точно - вооружение у его парней далеко не полное. Кольчужные штаны - одни на всех и их решено было отдать Лавру, как самому лучшему бойцу. Шеломов с бармицей - две штуки. Их отдали Местятке и Костяжке. Перстатые перчатки достались им же. В арсенале десятка еще оставалось много лишнего оружия и брони. Все это добро решено было продать и докупить недостающее.

А тем временем, люди отдыхали, сытно ели, много спали. Пока не прискакал гонец с весточкой из Чернигова.

-- Князь, весть худую принес я тебе, -- с понурой головой обратился воевода к северскому князю.

-- Брат мой мертв? -- в притворном ужасе всплеснул руками князь Мстислав. -- Какое горе!

-- Это... -- замялся воевода.

Северский князь бесшумно ступая по дощатому полу крестьянской избы, в которой он остановился после перенося лагеря, подошел к своему воеводе.

-- Ты не томи. Говори давай, -- сказал Мстислав, положив руки на плечи боярина и пристально глядя в глаза.

-- Порубили всех, -- выдохнул воевода.

-- Прими господи душу раба твоего, невинно убиенного, -- князь повернулся к иконе в красном и трижды перекрестился. -- Убийц нашли?

-- Так это... -- воевода засопел, переминаясь с ноги на ногу. -- У Захария всех людей порубили...

-- Так, чего ты молчишь!!! -- меняясь в лице, взволновано вскричал князь, хватаясь за сердце.

-- Так я и говорю, -- попробовал оправдаться боярин.

-- Захарий жив? -- ловя воздух ртом только и мог вымолвить князь.

-- Может лекаря позвать? -- озабоченно предложил воевода, видя, как покраснело лицо князя.

-- К черту лекаря! -- закричал князь. -- К черту тебя! Захарий жив?

-- Не ведаю я, -- честно признался боярин.

-- Не ведаю я, -- передразнил воеводу князь и выкрикнул грозно. -- А чего ты ведаешь?

-- Михаил ушел и серебро вывез, -- тихо ответил боярин.

-- Это я без тебя понял, -- заорал Мстислав.

-- Даже если Захарий жив, то его слово против твоего...

-- Слово, -- фыркнул с презрением князь.

-- Моего лица никто не видел, -- зашептал воевода, -- А людишек убить князя я послал иноземцев. Никто их не видел и не знает...

-- Думай, что говоришь!!! -- зашипел князь, схватив за грудки воеводу. -- Какое убийство? Ты, о чем? Ведать ничего не ведаю, и тебя там не было!

Воевода кивнул, соглашаясь.

-- А эти... людишки твои... не расскажут? -- вдруг спросил князь.

-- Так срубили их, -- заторопился с ответом воевода. -- Последний ранен был. Так я его сам...

-- Точно срубили? -- упершись горячим лбом в потный лоб воеводы спросил князь, обдав жарким дыханием.

-- Сам видел, -- соврал Дрочила Прокопьевич. -- Вот те крест.

Мстислав Глебович, северский князь, после ухода боярина долго и жарко молился. С одной стороны - бог отвел от греха, брат остался жив. С другой стороны - скотницы ему не видать, Михалко все серебро и злато вывез. Это плохо. Очень плохо.

-- Нужно действовать. И немедля, -- подумал князь.

Разбуженные слуги резво разбежались, созывая княжеских и земских бояр и любимых дружинников на совет.

-- Что делать будем? -- задал вопрос князь Мстислав, когда все собрались, рассевшись согласно чину по лавкам.

-- Точно Михайло бежал? -- спросил боярин Дмитр теребя бороду.

-- Точно, -- видя, что князь молчит ответил Дрочила Прокопьевич.

-- Откель ведаешь? -- быстро спросил Афанас, старый битый жизнью боярин, отличавшийся прямо-таки маниакальной подозрительностью.

-- Сказывал холоп Захария, -- не сразу ответил воевода, глядя на князя.

Лицо северского князя оставалось беспристрастным, и воевода решительно продолжил:

-- Захарий людишек своих поднял и тайно напал на княжеский поезд...

-- О господи! Как так? -- заволновались бояре.

-- Чем дело то вышло? -- подал голос боярин Дмитр.

-- А откель тысяцкий прознал про бегство? -- прищурившись, тихо спросил Афанас.

Князь нервно заерзал на своем походном табурете. Это заметил Афанас и спросил, обращаясь к князю:

-- Что скажешь князь?

-- Знают, -- холодея от ужаса, подумал князь с досадой.

-- Михайлу я лично пропустил на заставе, -- признался воевода.

Мстислав бросил гневный взгляд на воеводу, продолжая нервно ерзать.

-- Наш князь встречался с Михайлой, -- продолжал откровенничать воевода. -- Да пусть сам все обскажет, -- сказал он, кивком подавая знак князю.

Мстислав Глебович, еще мгновение назад страшившийся учинивших дорос бояр, решился и разом преобразился. Он встал, гордо расправив плечи и посмотрел свысока на бояр.

-- Урядился я с Мхайлой намедни отпустить его вольно, -- твердо сказал он. -- Стол свой он мне передал.

-- А старшинство? -- вопрос Афанаса поубавил у князя спеси.

-- Старшинство не уступил, -- признался князь.

Тяжело дались ему эти слова. Сильно били они по княжеской гордости. Как по живому резали.

-- Почто с боярами совет не держал? -- слова Афанаса в тишине прозвучали как приговор.

Князь смирил свою гордыню, поник головой. Понимал, не то что стол черниговский без северских бояр не удержать, города захваченные и те не удержит.

-- Что с Захарием? -- спросил Дмитр.

-- Порубили их всех, -- поспешил с ответом воевода.

Это он знал точно. Вернувшись к заставе, он отправил пару лучших своих следопытов к месту схватки, и они уже вернулись, подтвердив гибель всего отряда и отсутствие тела Захария. Воевода боялся, что Захарий попал в плен и мог указать на него. Одно утешало - посланные им люди порублены в бою. Не соврал Свен. Упокой господи его душу. Воевода послал следопытов обратно, пройти по следам черниговского князя и убить Захария, если он еще жив.

-- Скотницу, значит, князь вывез... -- сделал вывод Афанас.

-- Как есть вывез, -- подтвердил воевода.

-- Вече черниговское надо собирать, -- вынес вердикт Афанас. -- Сесть тебе надо князем в Чернигове быстро, пока кыяне с галичанами не проведали про бегство Михаилы.

Черниговцы еще только вставали с постелей, когда гонцы разнесли весть по концам - собирают Вече. Ругаясь и гадая о причинах созыва Веча, люди потихоньку выходили на улицу, присоединяясь к соседям. Ближе к площади людские ручейки сливались, превратившись многолюдную реку выплескивая на площадь у храма все новых и новых любопытных. Вечники собирались не долго, собираясь вокруг своих старшин.

Весть о бегстве своего князя народ встретил недовольными криками. Наиболее горячие головы призывали народ идти громить дворы княжеских бояр и тиунов. Обида на князя, которого они сами собирались изгнать, о чем народ уже и не помнил, вылилась в избиение княжеских сторонников. Епископ вовремя вмешался. Долгой речью, взывая к милосердию, он остановил готовое случится кровопролитие. Черниговцы немного успокоились.

Мстислав Глебович сел-таки на Черниговский стол. Горожане успокоились. Остаться без князя, когда враги стоят у ворот - дело немыслимое. Мстислав споро взялся за дело. Почти сразу же после веча пригласил союзных ему князей в гости. Устроил многодневные пиры по случаю вокняжения, открыл погреба для народа. А сам тем временем искал серебро, велев разграбить дворы бояр и слуг Михаила Черниговского. Завладев их имуществом, князь, все равно, остался не доволен. Серебра набралось с тысячу гривен, этого едва ли хватит чтобы выплатить откуп князьям. Князь Даниил решение черниговского веча не признал. Вместе с киевским князем он требовал признания старшинства за собой, а это значит, княжение в Чернигове Мстислав Глебович получит из рук галицкого князя.

Мстислав искал совета у епископа Порфирия. Владыко внимательно выслушал князя, но совета не дал, сказав на прощание:

-- Все в руках божьих.

Совет многомудрых бояр постановил с князьями не сориться. Заключить с ними мир, согласившись на все их условия. Мстислав скрепя сердцем пошел на это, скрепив договор крестным целованием.

Забрав тысячу серебра, большие табуны коней, нагрузив возы многочисленной добычей галицкий и киевский князья ушли восвояси, оставив Мстислава на столе Черниговском. На следующий день после их ухода Мстислав поссорился с епископом, вздумавшим набрать собственную дружину. Замена Михайловых тиунов и мытников на своих людей, народ черниговский встретил радостно, но надолго ли хватит любви людской - это еще вопрос.