Наклонный горизонт

3

Если увлекательные и развлекательные свойства «динамической» литературы не могли не найти последователей в нашей советской прозе, поэзии и драматургии, то отрицательные, ложные пути многих западных произведений неизбежно вызвали сопротивление в литературе социализма. Однако в стремлении избежать малейшего сходства с антигуманистическими, садистскими произведениями мы во многом хватили через край и забываем о некоторых важнейших вопросах человеческой жизни и природы. Вопросы отношения полов, половой морали, физиологии и воспитания удивительно «целомудренно» обходятся нашей литературой, а малейшие попытки реалистического отображения половых вопросов немедленно вызывают бурю воплей об альковном элементе, обзываются гнуснейшим словом «клубничка» (хотя бы и «классическим»!). В результате наша молодежь входит в жизнь лишенная элементарных знаний вопросов пола, не говоря уже о понимании красоты физической любви. Красота человеческого тела, ее отображение полностью отсутствуют в нашей литературе (да и очень плохо выражены в искусстве вообще), и только в спорте, классическом балете или цирке советский человек получает представление об этой прекраснейшей стороне жизни. Вообще же отношение к красоте тела совершенно не воспитано нашей литературой, нашим искусством. Виной всему боязнь — как бы мещанствующая критика не обвинила в порнографии! Где уж тут до настоящего, подлинно нового отношения к красоте тела и любви!

Но и с духовной красотой в половых вопросах дело обстоит не лучше. Литература сделала очень мало для развития нового, социалистического отношения к вопросам любви и пола, хотя иногда тянет чуть ли не к христианской морали, к идеям первородного греха. Во многих произведениях советской литературы проповедуются представления о женской «чистоте», заключенной в «невинности», ревности к прошлому женщины, домостроевские взгляды на нормы женского поведения (но отнюдь не мужского!). В книгах нередки изображения терзаний ревнивых мужчин-собственников, изобличения слабости женской природы и смакование благородства «прощения» прошлого «павшей» женщины. Насколько далеко эта литературная традиция стоит от поисков путей коммунистической морали и быта — излишне доказывать! И, наоборот, что еще важнее, мы еще не сумели как следует показать нового отношения к женщине, основанного на понимании реальной психофизиологической разности полов, давно уже во всех подробностях установленного наукой.

Равноправие женщины было понято нашей литературой чисто механически — как одинаковость. Отсюда и произошло то, что современные молодые мужчины часто не понимают разницы между собой и девушками, не стараются бороться за облегчение их физического труда, считают естественные особенности женщины проявлением буржуазных предрассудков или неправильного воспитания.

Надо прямо сказать, что поискам настоящего отношения к женщине — подруге и труженице — уделено слишком мало внимания. Как нечто естественное принимается то вызванное войной и напряженным строительством социализма обстоятельство, что на женщину в быту ложится наибольшая доля забот, которую она еще обязана совмещать с воспитанием детей. В литературе установилась традиция поверхностного решения вопросов воспитания детей в семье, зависящего в основном от женщины.

В области же любовно-психологической в нашей литературе бытует традиция изображения женщины как существа слабого, как стороны подчиняющейся, а не равноправной, как жертвы плохого мужчины. Противно читать назойливое навязывание женщине этакого всепрощения пьяных негодяев-мужей — замаскированное христианское подставление второй щеки! Не менее фальшиво для нашего общества изображение капризно мечущихся девушек и женщин, то назначающих своему избраннику ерундовые испытания, то действующих словно под гипнозом мужской власти, вместо ясного и гордого сознания своей любви, своей человеческой ценности и высокой мерки для личности избранника. Даже в лучших и последних по времени произведениях прозы и поэзии встречаются определения вроде «бескорыстная дружба мужская» (песня «Я люблю тебя, жизнь»). Очевидно, женская дружба не может быть бескорыстной — по убеждению некоторых писателей. Действительно, в нашей литературе почти не встречается отображения серьезной дружбы мужчины с женщиной, как будто всякая такая дружба — обязательно лишь начало половой любви. Этот взгляд оказал свое безусловное влияние на мещанское отношение к дружбе, возникающее, у некоторой части молодежи со школьной скамьи. Необходимо наконец полностью развенчать буржуазные представления о женщине как о существе второго сорта.

От декадентских писаний 10-х годов нашего века пошла традиция, почему-то сохранившаяся в некоторых современных произведениях. Традиция эта состоит в глупейшем преувеличении сексуальных чувств. Стоит герою увидеть героиню в какой-то степени обнаженности, как он теряет голову, впадает в дикую страсть, получает по физиономии и погибает в мнении героини и читателя (отрицательный тип). Излишне говорить, что подобные ситуации верны, может быть, лишь для больных половым психозом и полностью надуманы. Однако они очень вредны, внося нездоровую струю в дело воспитания литературой нормального отношения к полу и красоте человеческого тела. Для контраста (дешевого!) такому бешеному отрицательному герою противопоставляется положительный, у которого нормальное влечение к женщине настолько задавлено волей авторов, что он, глядя на героиню, не смеет опустить глаза ниже ее подбородка или поднять выше колен!

Наша литература обязана идти и звать вперед, показывать всю глубочайшую красоту прямых и открытых человеческих отношений, противоположных капиталистической психологии стяжателя и собственника.