Наложница правящей семьи

6

Кэрридан арш Параваль

Отодвинув панель, обнаружил девчонку сидящей на диване в обнимку с подушкой и напряженно глядящей в сторону моей комнаты. Увидев меня, она нерешительно улыбнулась и прижала подушку к себе еще сильнее.

– Добрый вечер, Дэвина. Ты ужинала?

Оглядываю ее всю – бледная, напряженная, настороженная. Не привык, чтобы меня женщины так встречали.

– Нет, – почти прошептала в ответ.

– Тогда попрошу, чтобы накрыли здесь. Поужинаешь со мной?

Только кивнула, глядя на меня во все глаза. Понимаю ее недоумение – я не из тех, кто проводит вечера дома. Решил же вчера, что навещу Карлу, но после последней деловой встречи ноги сами понесли сюда.

– Ты чудесно выглядишь, – пытаюсь как-то разрядить обстановку.

– Спасибо. Швеи приходили. Помогли выбрать кое-что.

Говоря это, Дэвина отвела глаза. Сначала не понял в чем дело, а потом пригляделся – на ней темно-синее платье. Я люблю все оттенки красного, и особенно на женщинах. Это общеизвестный факт. Значит, посоветовать этот наряд не могли. Моя девочка проявила характер? Не такая уж новость. Зачем? Ждет моей реакции? Не хочет выглядеть привлекательно для меня? Просто упрямая и не любит красный?

– Красиво. Мне нравится, – говорю это абсолютно искренне, этот цвет ей очень идет.

Дэвина в ответ смущается и опускает глаза. Забавная. Чувствую, как желание начинает просыпаться. Картинки в голове сменяют друг друга – медленно расстегиваю пуговицы на лифе, задираю подол, ведя ладонями по длинным стройным ногам, распускаю волосы. Так, хватит! Эмма наверняка сказала, что я не побеспокою ее хотя бы пару дней. Ей и так нелегко далась вчерашняя ночь. При одном воспоминании меня обдает жаром, тут же начинаю сожалеть, что не заглянул к любовнице. Чтобы хоть как-то отвлечься спрашиваю первое, что приходит в голову:

– Ты получила перстень?

– Да, – все также прячет взгляд. – Эмма сказала, что я могу не надевать его в доме.

– Можешь, но это не запрещено. А про бал у губернатора Эмма сказала?

– Да, – снова впивается пальцами в подушку. – Платье заказали сегодня. Мадам Риса пообещала, что будет готово в срок.

– И какое оно будет? – усмехаюсь, уж вопрос про нарядное платье должен ее разговорить. – Расскажешь?

– Малиновое, – увидев, что я не очень понял, добавила. – Такой красивый светло-розовый цвет.

– Вот ты о чем, – рассмеялся. – Не сразу сообразил. Уверен, ты будешь в нем потрясающе выглядеть.

Дэвина от смущения прямо заерзала по дивану. Обычно женщины меня пичкают показными эмоциями. А сейчас даже и не знаю, нравятся мне ее реакции или нет. Как правило, чувства и мысли противоположного пола меня не беспокоят совсем.

Ужин, наконец, принесли. И обычную еду, и бокал с кровью для меня. Пусть привыкает видеть меня настоящего. Она должна очень быстро понять, что спит не с человеком. Это значительно упростит жизни нам обоим. На свою тарелку кое-что все же положил для вида. Дэвине налил вина, и она сразу насторожилась. Видимо, почитала, что в этом есть умысел, но спорить и противиться не стала. Умница, разобралась, кому не стоит показывать свой характер. По крайней мере, по мелочам. Когда же увидела, что мой бокал уже полон, несколько секунд не могла отвести от него взгляд. Не думал, что это вообще заденет ее, ведь в «Кровь и сухари» большое меню для гемозависимых.

– Это вкусно? – спустя пару секунд шокировала меня вопросом.

– А у тебя? – кивнул на ее тарелку.

– Не знаю, – пожала плечами. – Я пока не поняла.

– Вот и я также. Просто еда, я не думаю об этом постоянно. Хочешь попробовать?

– Это запрещено, – сухо ответила и принялась за свой салат, всем видом показывая, как сильно ее устраивает собственная еда.

Дэвина

Как он мог предложить подобное? Конечно, многие люди пробовали кровь себе подобных. Но вообще это строжайше запрещено на законодательном уровне. Конечно, речь идет не о случаях, когда гемозависимые сами угощают приближенных к ним людей. Такие мелочи никого не интересуют. Находились индивиды, стремящиеся подзаработать на желании некоторых людей быть во всем похожими на гемозависимых. Как правило, в это втягивали молодежь. Вечеринки, переходящие в оргии, а то и в кровавые бойни, когда один или несколько участников слетали с катушек под действием алкоголя или наркоты и принимались крушить все вокруг, подражая хозяевам жизни. В конце концов, приняли закон о том, что каждый вид должен питаться в соответствии со своими физиологическими потребностями. Разумеется, для гемозависимых эта норма никаких ограничений не содержит. Случаев нападения на людей вследствие поедания кабачка не было замечено, но этим в очередной раз подчеркнули разницу между нашими видами. Ведь гемозависимым сходило с рук очень многое и в основном это касалось как раз способов добычи пропитания. Донорская кровь из холодильников устраивала не всех.

Я на самом деле никогда не пробовала кровь. И не хотела. Не вижу ничего интересного в том, чтобы быть похожей на своего хозяина. Мы разные, и в этом нет ничего плохого или хорошего. Просто это так.

Мы едим. Мне довольно сложно сосредоточиться в его присутствии. Смотрит так, будто и меня хочет съесть. Удивлена, что так рано приехал домой. Судя по сплетням, обычно под утро возвращается. Зачем он здесь? Вряд ли решил просто посмотреть на меня. С другой стороны, в городе масса женщин, готовых удовлетворить любые его желания. Каким же нужно быть извращенцем, чтобы хотеть повторения вчерашнего? Надеюсь, он все же даст мне прийти в себя. И хотя уже вроде ничего не болит, уверена само по себе все будет также плохо, как и вчера. Но вынуждена признать, несколько часов, проведенных с соответствующей литературой, вызвали у меня некоторый интерес к теме. В основном из-за описаний приятных впечатлений, как следствия этого нелепого процесса. Неужели арш Параваль способен заставить мое тело чувствовать нечто подобное? Думаю, ему это совсем не интересно. Я здесь для его удовольствия, а не наоборот.

Ловлю на себе задумчивые взгляды, никак не реагирую, хотя меня и пробирает до костей. Мужчина пугает до одури, но я стараюсь ничем этого не выдать. Если не смогу сейчас просто поужинать с ним в своей комнате, что же будет на балу?

– Если хочешь что-то спросить, у меня есть время.

Смотрю и не могу поверить в услышанное. Он что? Еще и после ужина собрался остаться? Неожиданно, но у Кэрридана арш Параваля нашлось время отвечать на мои вопросы. Стоит этим воспользоваться. Собираюсь с мыслями, чтобы не сожалеть потом об упущенной возможности.

– Есть кое-что… Я не совсем понимаю, как мне следует вас называть. Когда мы наедине, при других, просто в беседе с третьими лицами. Хозяин?

Посмотрела на него пристально, в надежде, что на последнее ответит все же «нет».

– А тебе хотелось бы этого? Называть меня хозяином?

– Буду называть, как скажете. Какое значение имеют мои желания?

– Тогда называй по имени. При необходимости добавляй фамилию. Думаю, этого будет вполне достаточно.

На такое я не рассчитывала, поэтому слегка растерялась. Мы провели всего одну ночь вместе – у меня семейный перстень и разрешение на такое обращение. Что дальше? Подарит мне котенка? Все же слегка киваю, чтобы дать понять, что приняла к сведению. Арш Параваль смотрит пристально, будто ждет еще какой-то реакции. Видимо, так и не получает желаемого, потому что на его красивом лице мелькает разочарование. Он встает и идет в мою сторону. Прежде чем успеваю понять, что делаю, вскакиваю с дивана и оказываюсь с другой его стороны.

– Вот как… – арш Параваль дышит, словно рассерженный дикий кот.

Проклинаю себя за импульсивность и глупость. Не собралась же я в самом деле убежать от него.

– Подойди, – отдает приказ тихо, но четко.

Моментально повинуюсь, не хочу злить его еще больше. Огибаю диван и застываю перед ним испуганной, пристыженной статуей.

– Посмотри на меня.

Поднимаю лицо и вижу гневные молнии, которые мечутся в поалевших глазах. Наверное, стоит что-то сказать, но я не знаю, как стоит извиняться за такое. Все же открываю рот, и в этот момент он наклоняется и целует меня. Замираю в растерянности – вчера он не целовал. Одно мимолетное, легкое прикосновение не в счет. Сейчас же это полноценная ласка, к которой я не понимаю, как относиться. Не очень страшно само по себе, но последствия вполне предсказуемы. Он сам прерывает поцелуй и испытывающе заглядывает в глаза. Медленно моргаю, не в силах понять свои чувства.

– У тебя два дня и не более, – сухо бросает и уходит к себе.

Деревянная панель, разделяющая наши комнаты, с тихим шорохом возвращается на место. А я так и не могу понять, что только что произошло. Пожалел меня вопреки собственным желаниям? Решил сдержать слово, данное даже не мне? Понятия не имею, но, похоже, сегодня могу спать спокойно.

Могу, вот только мне не спится. Я то начинаю переживать, что арш Параваль вернется, то вспоминаю относительно спокойные дни в пансионате, а то и вовсе принимаюсь дрожать по поводу предстоящего бала. Надо было попросить Эмму и по этикету книги принести, если уж меня собираются из спальни выпускать. Кое-как все же засыпаю ближе к середине ночи, а на следующее утро с большим трудом открываю глаза на бодрый голос Эммы.

– Доброе утро, Дэвина. Вставай. Сразу после завтрака придут учителя, которые подготовят тебя к балу.

Уничтожить репутацию арш Паравалей мне не хочется, поэтому со всем энтузиазмом приступаю к изучению всевозможных тонкостей поведения на подобных мероприятиях. И удивляюсь, когда выясняется, что большую часть знаний я уже получила в пансионате. Основные правила этикета, правила поведения за столом, базовые танцевальные движения и многое другое, что является обязательным для девочки при выпуске из специализированного учебного заведения.

Мы занимаемся до обеда, потом вместе едим в большой столовой. Затем переходим в спортзал, где установлены зеркала и балетный станок. Ближе к ужину я уже абсолютно обессилена занятиями и мечтаю поскорее оказаться у себя и в одиночестве. Учителя решают, что для первого раза достаточно, хвалят меня и, оставив расписание индивидуальных занятий, прощаются.

Обрадовалась и высокой оценке моей подготовки, и возможности наконец-то передохнуть. Никогда не была отличницей, но, оказывается, вынесла из учебы в пансионате не так уж мало. Совсем от опасений по поводу предстоящего бала меня это не освободило, но слегка успокоило. Завтра еще весь день заниматься. Все-таки надежда есть, что смогу хотя бы остаться незаметной среди известнейших гемозависимых всей страны.