1


Георгий Романшин ехал на работу не в лучшем расположении духа. Две недели назад он был назначен исполняющим обязанности заместителя директора по науке большого НИИ. Надо бы радоваться, только-только исполнилось тридцать шесть лет, и такая должность… Надо бы радоваться, но радости нет. Есть сильная головная боль. Еще недавно жизнь была простой и ясной. Учеба, диплом, плавно перешедший в кандидатскую, а потом в докторскую. Вот после защиты докторской все трудности и начались. Георгий хотел идти в науке дальше и дальше, но бессменный научный руководитель Всеволод Николаевич Свирский, академик, любитель психологии и искусный царедворец, решил по-другому. По его мнению, Георгию настало время набраться житейского опыта и, пока молодой, так сказать, поработать в поле.

– Считай, схиму на тебя накладываю на год. Поработаешь с людьми. Поймешь, что такое не только за себя отвечать, а за целый коллектив. Директор, Алексей Иванович, глупостей натворить не даст. Если что, прикроет. Один, два больших гранта на институт тебе спущу. Твоя задача – разобраться, какую тему поддержать, а какую, наоборот, прикрыть. Через год посмотрим, может, понравится рулить, а нет – лабораторию под тебя откроем.

Целый год протирать штаны в чиновничьем кресле Георгию совершенно не улыбалось, но с Всеволодом не поспоришь. Мужик с характером. Схима есть схима, надо подчиняться. Две недели Георгий знакомился с институтом удаленно, т. е. без живых контактов с людьми. Сегодня же предстояла встреча с сотрудниками двух лабораторий. Самое ужасное, что Георгию нужно было сказать речь. О чем говорить? Единственно приличное или, наоборот, неприличное, что можно сказать, – это повторить вслед за премьером: «Денег нет, но вы держитесь!» Во всяком случае, честно. Один, два гранта – на большой институт – это капля в море. Георгий не выносил этих бла-бла-бла на тему технологического рывка, преодоления отставания, вовлечения в научную работу молодежи и т. д. и т. п. И вот сегодня ему предстояло выступить именно с таким джентльменским набором штампов. Не просто стыдно – тошнотворно.

Позвонил директор, пригласил зайти. Наверняка для промывки мозгов и серии ценных указаний. Этого Георгий не любил. Предпочитал делать ошибки, но доходить до всего самому. Черт бы ее взял, эту схиму.

– Вот что, Георгий Викторович, введу тебя немножко в курс дела, – начал директор, – встреча у тебя сегодня с лабораториями Смирнова и Полянского. На Смирнова особенно время не трать. Говорит много, делает мало. Из молодых у него только Зарянский есть. Мутный тип, блатовый. Не мог в институт не взять, но с удовольствием выгоню, если предлог найдется. Кажется мне, что какую-то гадость затевает. Постарайся выяснить, только не спеши.

На Якова Полянского внимание обрати. Наш местный гений, только нервный очень. Судьба у него тяжелая. Дед, тезка его, всю войну прошел, вернулся с победой, а его – в лагеря, вроде по доносу. Через семь лет выпустили, оказалось, ни в чем не виноват. Вряд ли извинились. Только дед жить начал – дочь его, Марина Яковлевна, Яшкина мать, у нас здесь, в институте, скоропостижно скончалась. Яшка тогда совсем пацаном был, до сих пор переживает.

Учти, лабораторией у Якова рулит триумвират: сам Полянский, Ирина и Сергей Зимины. У них полный консенсус. Яшка-то с Сергеем с пеленок дружат. Деды их всю войну вместе прошли, ну и внуки сдружились. Сергею повезло: дед, тоже Сергей, в лагеря не попал, и мать до сих пор жива, мне ровесница. Одно время боялся, что Сергей с Яшкой из-за Ирины передерутся, но ничего, пронесло. Ирка-то Сережку с детства любит, Яшка смирился, на другой женился, да впрок женитьба не пошла, разбежались. Самое смешное, что дочка с Яшкой осталась. Он в ней души не чает. Присмотрись к Ленке, штучный товар, таких не наштампуешь. Только пару раз в любви не повезло, теперь нашего брата не жалует, вся в колючках. В лаборатории еще дочка Зиминых работает – Лиза. Тоже штучный товар, но на нее даже не смотри. У нее муж есть, хоть и гражданский. Вместе работают. Раньше бы меня за то, что семейственность развел, на парткоме бы крепко пропесочили, а теперь – ничего, не бьют. Раньше ведь только у рабочего класса династии были, а у нас – семейственность. Вот скажи, почему такая разница? Да, в лаборатории у Полянского еще два оболтуса есть – Барановский и Сушилин. Они их там Баранкин и Сушкин зовут. Толковые ребята. Ты давай, не дрейфь, присмотрись, может быть, меня сменишь, на пенсию пора. Головой-то не качай, кому-то рулить надо, а на свою науку, если захочешь, время всегда найдешь.

Алексей Иванович говорил, говорил, а сам смотрел на реакцию нового зама. Головастый мальчишка, не зря Севка Свирский его порекомендовал. Головастый, но с норовом. Слушает из приличия, видно, до всего сам дойти хочет. Молодой еще. Однако что-то его в рассказе Алексея Ивановича зацепило, по глазам видно. Интересно что?

Георгий поблагодарил директора за информацию и, сославшись на необходимость подготовиться к встрече, ушел к себе, в свой кабинет. Еще сегодня утром кабинет Георгия пугал. Он был слишком большим и шикарным. Сейчас кабинет показался Георгию убежищем. Здесь можно было укрыться от людей, посидеть в тиши, успокоиться и подумать. Девяносто процентов речи директора Романшин пропустил мимо ушей. Что, почем – сам разберется. Зато оставшиеся десять процентов речи произвели на Георгия впечатление разорвавшейся бомбы. Его дед, тоже Георгий, воевал. На войну попал совсем мальчишкой. Сто раз бы погиб, если бы не Яков и Сергей, его однополчане. Они постарше, поопытнее были, деда страховали и в самом конце войны ему жизнь спасли, деда тогда сильно ранило. После войны след Якова и Сергея затерялся. Дед всю жизнь мечтал их найти, но не сложилось, умер, так ничего про друзей и не узнав. Неужели Полянский и Зимин – внуки тех самых Якова и Сергея? Кажется, у одного из них была дочка – Марина. Все вроде сходится. Георгий не удержался и позвонил брату. Кирилл – историк. Вторая мировая – это как раз его тема. Кирилл сразу загорелся с Полянским и Зиминым встретиться. Пообещал в институт часа через два подъехать. Георгий вздохнул. Для того, чтобы заказать пропуск, надо было обращаться к секретарше. Черт бы ее драл. Секретаршу он успел возненавидеть. Гламурная девица сильно походила на его бывшую супругу – Аллу. Такие же наманикюренные пальчики и стервозный характер. Придется все же обращаться, хотя и противно. Что ж, схима на то и схима, что ее исполнять тяжело.

Загрузка...