Нам не жить друг без друга

Глава 3

Далеко убежать ей не удалось. Позади послышались тяжелые шаги. Чьи-то грубые руки схватили девушку за плечи.

Селию захлестнула волна ярости. С нечленораздельным воплем она извернулась и попыталась укусить ненавистную руку.

– Заткнись, дуреха, – прозвучал знакомый голос.

Это был Грифон.

Он поднял ее на руки, и, всхлипнув, Селия уткнулась лицом в его плечо. Ей больше не хотелось убегать. Он, только он – ее единственный шанс на спасение.

На берегу их ждал тот чернокожий великан, который так испугал Селию.

– У нас были небольшие затруднения, Ог, – тихо сказал Грифон.

– Вы, как всегда, преуменьшаете, капитан. – Ог пристально посмотрел на спасителя Селии. – Вы ранены.

– Пустяки. Этим мы займемся потом. А как дела у Риска?

– Все на «Бродяге», в полной готовности.

– Отлично. Ни один из нас не будет в безопасности, пока мы не уйдем подальше от этого проклятого острова.

На черной физиономии Ога появилось подобие улыбки.

– Похоже, вы убили не того Легара, капитан?

– Это точно, – с сожалением покачав головой, согласился Грифон. – А сейчас в путь. Мне нужно доставить кое-какой ценный груз в Новый Орлеан. Так что отправляемся не теряя времени.

Он дошел по мелководью до пироги, в которой уже сидели на веслах полдюжины самых крепких его парней. За все это время, с тех пор как очутилась у него на руках, Селия не проронила ни слова, и сейчас, когда Грифон попытался разжать обнимавшие его шею руки, чтобы посадить ее в пирогу, она лишь крепче прижалась к нему.

– Отпусти, – сказал он, но Селия только покачала головой. – Я сказал: отпусти! – повторил он чуть ли не с угрозой в голосе.

Молчание. Тонкие руки крепче, еще крепче обхватили его шею. Только сейчас капитан Грифон понял, как испугана Селия.

– Ты в безопасности, бедняжечка моя, – сказал он мягко. – Никто тебя не обидит. Ну, будь хорошей девочкой. Делай, как я говорю.

Селия очень неохотно разжала руки, и Грифон усадил ее в пирогу. Она сжалась в комочек на деревянном настиле на дне пироги и затихла.

Несмотря на протесты Ога, Грифон взялся за весло. Пирога быстро удалялась от берега, и вот уже остров исчез из виду. Они вошли в марши <Марши – полоса низменных побережий морей, затопляемая во время высоких приливов и нагонов воды.>, заросшие болотными травами. Здесь небольшие озера, соединенные узкими протоками, чередовались с топкими луговинами. В этих местах пролегал маршрут контрабандистов. Чтобы пойти по нему и не заблудиться, требовалось большое мастерство.

Грифон, которого все же беспокоила боль в плече, оставил наконец весло и пересел на нос, пристроившись рядом с Селией. Гребцы работали молча, слаженно, словно были деталями какого-то мощного механизма.

– Держи, – сказал Грифон, положив тяжелую флягу на колени Селии. – Пей медленно.

Вода! Селия пила жадно, большими глотками, с наслаждением ощущая, как холодная струя пробегает по пересохшей гортани. Грифон отобрал у нее флягу, посадил к себе на колени и сказал полунасмешливо, полураздраженно:

– Понемногу… Понемногу…

– Прошу вас, – умоляла Селия охрипшим голосом, – я так давно не пила… можно мне еще капельку?

– Потерпи минутку.

– Но…

– Ш-ш-ш… Ты ведь не хочешь, чтобы заболел живот?

Селия с подозрением взглянула на него. А может быть, он намеренно мучает ее? Но нет, конечно, нет. Селия чувствовала, как силы возвращаются к ней.

– Капитан Грифон, почему вы это делаете? Почему вы везете меня в Новый Орлеан?

– Возможно, я хочу сделать одолжение Волеранам. Чтобы сам Максимилиан Волеран оказался перед кем-нибудь в долгу! – Грифон хмыкнул.

Селия пристально посмотрела в темно-синие, как полуночное небо, глаза.

– Прошу вас, – прошептала она, – Я потеряла все. У меня ничего не осталось… ни надежды, ни мужа, ни будущего. Скажите мне правду. Зачем вы увезли меня с острова? Почему вы ради меня рискуете жизнью, своей и своих людей?

Она заглянула в глубину его синих глаз и почувствовала, что тонет в них.

– Возможно, я решил, что ты того стоишь, – сказал он тихо, чтобы не услышали матросы. – Ты стоишь десятков жизней. Я уже много лет даже не прикасался к такой, как ты, женщине… женщине с нежными белыми ручками и детскими глазами. Разве это не веская причина? И потом… я не очень ценю свою жизнь.

Сквозь рубаху, надетую на голое тело, Селия чувствовала жар его кожи. Она попыталась отодвинуться, но Грифон удержал ее.

– Но ведь дело не только в этом?.. Есть еще причина? – с запинкой спросила Селия.

– Даже если бы ее не было, я все равно отобрал бы тебя у Легара.

«Боже мой, – думала Селия с бешено бьющимся сердцем, – ведь он не отпустит меня так просто! Он потребует вернуть ему долг!»

Ее охватила дрожь при воспоминании о настойчивых губах, объятиях сильных рук. Она вспыхнула, вспомнив, с какой легкостью раскрылась ему.

– Ты дрожишь, – заметил он. – Это потому, что ты знаешь: я хочу тебя. Но когда я возьму тебя, малышка, ты будешь желать этого не меньше, чем я тебя.

Селия замерла от страха. Ей хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать его шепота, от которого по коже пробегали мурашки. Убежать, спрятаться от этих синих глаз, от этих рук, таких нежных и таких беспощадных. Не куда ей бежать? И как?

– Самонадеянный нахал! – решила возмутиться Селия. – Я даже говорить об этом не намерена! Мне нет до тебя дела. Ты… ты жесток. Тебе наплевать, что я два дня назад потеряла мужа.

– Вот здесь ты ошибаешься. На это, – голос его неожиданно дрогнул, – мне не наплевать. Но поскольку, – циничная ухмылка тронула его губы, – месье Волеран мертв, то никого уже не волнует, храните ли вы верность супругу, мадам Волеран. – Он снова протянул ей флягу, и Селия забыла обо всем на свете, кроме воды. Позволив девушке сделать несколько торопливых глотков, Грифон отобрал у нее флягу.

– Довольно. Во всяком случае, пока, – улыбнулся он.

Сначала Селия испугалась: а вдруг он больше не даст ей воды? Но вскоре, убаюканная ритмичными взмахами весел, успокоилась и задремала. Голова ее склонилась на плечо Грифона.

– Твое другое плечо, – вдруг пробормотала она сонно, – оно очень болит?

– Не очень.

Тихонько вздохнув, Селия крепко уснула.

Разбудил Селию рассвет. Робкие лучи солнца пробивались сквозь кроны деревьев, освещая удивительный, совершенно незнакомый ей мир. Пирога медленно продвигалась по узкой протоке, заболоченные берега которой заросли папоротником и тростником высотой в человеческий рост. С деревьев, густо сплетавших ветви над водой, свисали длинные пряди исландского мха. Водную гладь затянуло ряской, и над ней роились тучи насекомых. Влажный воздух был напоен каким-то первобытным густым ароматом.

Кипарисы с искривившимися толстыми стволами, должно быть, стояли здесь со дня сотворения мира. Казалось, они росли прямо из воды, а между их корнями сновали стайки ильных рыб-змееголовов. Здесь, в царстве зелени и воды, было трудно представить себе, что где-то на свете есть мощеные улицы, каменные дома, а в них – гостиные с пианино, библиотеки, удобные кресла. Цивилизация существовала где-то в другом мире.

Окончательно проснувшись, Селия поняла, что всю ночь проспала в объятиях Грифона. Она попыталась было высвободиться, но, почувствовав острую боль в спине, шее, плечах, ногах – на ее теле не было местечка, которое бы не болело! – не сдержала стона.

Грифон положил руку ей на шею, и его длинные пальцы принялись осторожно массировать мышцы.

– Не надо, – неуверенно сказала Селия, смущаясь от того, что он так фамильярно обращается с ней на глазах у матросов. Четверо гребцов сидели к ним спиной, но Ог и еще двое, в тот момент отдыхавшие, с любопытством на них поглядывали.

Грифон не обратил на ее слова ни малейшего внимания, и Селия, смирившись, закрыла глаза. Возражать и сопротивляться было бесполезно, тем более что его руки успокаивали и прогоняли боль. Сильные пальцы размяли каждую впадинку вдоль позвоночника, поднялись до шеи, потом перешли к плечам. Тело ее вопреки воле наслаждалось прикосновениями этих умелых рук, которые, казалось, точно знали, что делать.

Грифон бросил взгляд на непроницаемое лицо Ога, сидевшего в другом конце пироги.

– Сменяться будете в обычном месте? – спросил он, продолжая массировать плечи Селии.

Ог ответил на каком-то незнакомом наречии, Селия разобрала только несколько французских слов.

– Вот и отлично, – довольно кивнул Грифон и ссадил Селию с колен. – Мы должны уйти сегодня как можно дальше. Иначе к ночи Легар может нас нагнать.

Селия пристально взглянула на него:

– Сколько времени потребуется, чтобы добраться до Нового Орлеана?

– Надеюсь, завтра на рассвете будем там.

– Откуда вы знаете, что Легар… – начала было она, но, взглянув ему в глаза, замолчала, не окончив фразы. Мохнатые черные ресницы обрамляли синие, как сапфиры, глаза. И этот фиолетовый оттенок… Она побледнела.

– Что случилось? – отрывисто спросил Грифон.

– Ваши глаза… такие же, как у моего… у моего мужа…

Лицо его помрачнело.

– На свете много людей с синими глазами, – резко сказал он.

– Но не с такими…

– Терпеть не могу женскую болтовню, – прервал ее Грифон и пересел к гребцам.

Морщась от резкой боли в плече, он греб, а Селия продолжала внимательно разглядывать его, пытаясь представить, как бы он выглядел без длинных волос и бороды.

– Месье, – робко обратилась она к нему. – Месье, я очень сильно проголодалась.

Грифон усмехнулся ее старательно составленной английской фразе. Кивнул в сторону потрепанного мешка, лежавшего в нескольких футах от нее:

– Загляни, нет ли чего там.

Заметив рядом с мешком флягу с водой, Селия тотчас потянулась к ней:

– Я очень, хочу пить.

– Ну и пей, – нелюбезно буркнул он.

Напившись, Селия порылась в мешке и извлекла оттуда сухие галеты и сушеное мясо. Она надкусила галету, похожую на мел – совершенно безвкусную. Потом сделала глоток тепловатой воды. Очередь дошла до мяса. Мелкие белые зубки вонзились в кусок, больше похожий по вкусу на подошву, но Селия и этим была довольна.

Ощутив наконец приятную сытость, она положила на место мешок и флягу и только тогда почувствовала, что ступни болят невыносимо. Селия наклонилась, чтобы осмотреть их, но ее остановил резкий голос Грифона:

– Я сам займусь этим. А ты, – он хмыкнул, – лучше прикройся чем-нибудь.

Вспыхнув, Селия натянула на колени рубаху и обиженно замолчала. Впрочем, исподтишка она продолжала наблюдать за капитаном. Интересно, подумала она, кто он и откуда. Выглядит как настоящий дикарь, но по-французски говорит словно аристократ. Он силен, как человек, много и тяжело работавший физически, а в глазах светится ум. Когда-то он, вероятно, знавал лучшие времена, продолжала размышлять Селия. И еще. Капитан Грифон, несомненно, сильная личность, иначе матросы не слушались бы его беспрекословно. Он умеет заставить их бояться и уважать себя. Но почему он решил спасти ее? Почему?

Солнце уже поднялось высоко. Пирога продвигалась все дальше по сонной протоке с заболоченными берегами, направляясь к небольшому островку, возле которого протока разделялась на несколько рукавов. Через один из рукавов был перекинут ствол старого поваленного дерева. Селия вопросительно взглянула на гребцов, почувствовав, что все они чего-то ожидают. Лица матросов были спокойны. Пирога замедлила ход и причалила к правому берегу. Тишину нарушил резкий свист незнакомой птицы. Грифон поднес руку ко рту и ответил таким же свистом. Селии почудилось какое-то движение в лесных зарослях на берегу, в следующее мгновение кусты раздвинулись, и из них появились смуглолицые люди с мушкетами и топорами.

– Это свежий экипаж, – сказал Грифон Селии.

– Они наши друзья? – с сомнением спросила та, поглядывая на угрюмых людей на берегу.

– Не совсем так, – сухо ответил Грифон. – Речные люди клятву верности никому не давали… Но я плачу им, чтобы они переправляли мои грузы через озера до реки.

– Разве ваши матросы не могут довезти нас туда?

– Не могут. Гребцы устали, дитя мое.

Один из пиратов Грифона, взглянув на Селию, усмехнулся:

– Как бы я ни устал, но, пожелай вы, довез бы вас хоть до Китая, мадам.

Не вполне поняв витиеватый комплимент, но почувствовав, что моряк говорит доброжелательно, Селия улыбнулась.

Грифон первым выпрыгнул из пироги и привязал ее к полусгнившему стволу дерева на берегу. За ним последовали гребцы. Они с наслаждением потягивались, облегченно вздыхая. Селия не двигалась, вопросительно поглядывая на Грифона. Тот привязал к поясу ножны, вложил в них абордажную саблю.

– Захвати бутылку с виски, – сказал Грифон и, когда Селия подобрала бутылку, легко подхватил ее на руки.

Увидев светловолосую женщину, речные люди взвыли по-волчьи и одобрительно зашумели, с вожделением глядя на нее. Испуганная девушка крепко ухватилась за шею Грифона, и он сошел на берег.

Их окружила толпа. Почувствовав, как грубые руки прикасаются к ее голым ногам, Селия вздрогнула.

– Это и есть груз, который вы привезли, капитан? – спросил один из речных людей.

– Товара красивее, чем этот, я еще никогда не видывал! – весело крикнул другой.

Кто-то потянул ее за прядь волос. Грифон резко остановился, обвел возбужденных мужчин холодным взглядом синих глаз.

– Эта женщина – моя собственность. Если кто-нибудь еще раз прикоснется к ней, будет иметь дело со мной.

Назойливые руки тут же оставили ее в покое, и Селия спрятала лицо на груди Грифона:

– Мне кажется, – прошептала она, – что, не будь вас здесь, они бы…

– Это уж будь уверена, – криво усмехнулся Грифон и ступил на скрипучий мост. – А теперь, мой очаровательный корм для аллигаторов, не смотри вниз. И, ради Бога, постарайся не нарушить моего равновесия, или мы оба окажемся по горло в грязи.

Аллигаторы? Филипп любил забавлять ее страшными рассказами об этих созданиях, которые, по его словам, были наполовину драконами, наполовину ящерицами. У них длинные хвосты, огромные челюсти, острые зубы, говорил он. Селия зажмурилась.

– Не урони меня, – прошептала она.

– После того как я с таким трудом заполучил тебя? – усмехнулся Грифон. – Лучше смотри не урони виски.

Он осторожно шел по импровизированному мосту, Селия затаила дыхание. Речные люди, наблюдавшие за каждым их движением, все-таки не удержались от одобрительного свиста и похотливых стонов, когда на фоне темной зелени мелькнули голые белые ножки.

Очутившись наконец на острове, Грифон направился к полуразвалившимся хижинам на поляне.

– Это брошенное поселение индейцев, – пояснил он, заметив, что Селия с любопытством оглядывается вокруг.

– Что с ними случилось?

– Их прогнали из этих мест очень давно. С реки сюда приходит слишком много перекупщиков и контрабандистов. – Он опустил ее на землю возле входа в хижину. – Ог! – крикнул он. – Пошевеливайся. У нас всего несколько минут.

– Несколько минут? – забеспокоилась Селия. – Что вы собираетесь делать?

– Зайди-ка внутрь, – он кивнул на вход, – и выпей немного виски.

У Селии учащенно заколотилось сердце.

– Зачем? Почему вы зовете Ога? Почему…

– Не заставляй меня повторять дважды, – сказал Грифон, едва скрывая раздражение.

Селия побледнела и послушно вошла в хижину. В углу валялся полусгнивший тюфяк. Сквозь дыры в потолке и полуразрушенную стену в хижину проникал свет. Трясущимися руками Селия вытащила пробку из бутылки и приложила горлышко к губам. Отвратительная на вкус жидкость обожгла гортань. Усевшись на краешке тюфяка, она стала ждать. Рядом медленно полз огромный паук с мохнатыми лапками, и Селия не дыша следила за ним расширившимися от страха глазами.

– Вижу, к тебе пожаловал гость, – послышался голос Грифона. Пригнув голову, он вошел в хижину. – Я ожидал, что ты завизжишь от страха. – И, усмехнувшись, он раздавил паука.

Селии очень хотелось сказать, что она куда больше боится двуногих созданий.

– В трюме у капитана Легара были даже мыши, – неожиданно сообщила она.

– Неужели? – Грифон присел перед ней на корточки. – Знаешь, лучше уж побыть в компании мышей, чем ублажать людей Легара.

– Да, это правда, – согласилась Селия. Грифон дотронулся до ее щиколотки, и она инстинктивно отдернула ногу.

– Не дергайся.

Он осмотрел распухшую ступню и сочувственно покачал головой. Надо же – она ни разу не пожаловалась! Чувство, близкое к восхищению, шевельнулось в его душе. Потрясающее самообладание! Эта хрупкая женщина за последние два дня пережила столько горя, что не всякому на целую жизнь выпадает. Не только женщины, но и многие мужчины на ее месте давно сломались бы.

– Бедняжка. – Грифон смочил тряпку виски. Он говорил так нежно и ласково, что Селия смущенно нахмурилась. Так же… так же говорил с ней Филипп.

– Что вы собираетесь… – Она захлебнулась от боли, когда он прикоснулся к забитому песком, воспалившемуся порезу, и зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть.

– Кричи, если хочешь, – сказал он. – Здесь ты никого этим не обеспокоишь.

Он снова приложил к ране тряпку, смоченную виски, и Селия тихо застонала. Боль разлилась по всему телу, даже зубы и те заныли.

– Может, не нужно…

– Если подошва воспалится, с тобой будет одна морока. Так что потерпи.

– Я… я не могу!

Он снова взял обеими руками ее ногу и стал ощупывать пятку большим и указательным пальцами.

– Что вы делаете? – испуганно воскликнула Селия, но Грифон вместо ответа нащупал какую-то точку, сильно нажал на нее, и боль мало-помалу утихла. Селия расслабилась.

– Лучше? – спросил он.

– Да, лучше. – Девушка вздохнула с облегчением. Неприятное ощущение все же осталось, но такой боли, как прежде, она не чувствовала. Грифон продолжал очищать подошву от песка и врезавшихся в нее мелких камешков. – Где вы научились обрабатывать раны?

– В дальних странствиях, – сказал Грифон, улыбнувшись. – Как-нибудь я покажу тебе кое-что еще.

– Нет, спасибо, лучше не надо… – начала было Селия, но тут в хижину вошел Or с маленьким кожаным мешочком в руке.

Ни слова не говоря, он присел на корточки рядом с ними. Потом с самым серьезным видом принялся вынимать из мешка странные предметы: птичьи лерья, камешки, кусочки засохшей глины, пакетики с порошками.

Грифон жестом остановил его.

– У нас нет времени на заклинания, Ог. Отложи до лучших времен сеанс магии. Нужен только зеленый порошок.

– Что это за сеанс магии? – осторожно спросила Селия.

– Магия Ога? Это знахарство. Оно практиковалось на Гаити, откуда Ог родом. Он врачует травами, но одними травами, считают на Гаити, не обойтись. Нужно обязательно выполнить колдовские ритуалы.

– А что за зеленый порошок?

– Это то, что я собираюсь приложить к твоим подошвам. Если, конечно, мне удастся отговорить Ога от предварительного сожжения грязи, перьев и обрезков ногтей. Или от заклания какого-нибудь несчастного представителя пернатых.

Селия с любопытством взглянула на Ога. Тот стоял нахмурившись, очевидно, осуждая Грифона за непочтительное отношение к колдовству.

– Месье Ог поклоняется дьяволу? – подозрительно спросила она, твердо намереваясь в случае положительного ответа ни за что не допустить, чтобы даже пылинка дьявольского порошка попала на ее ноги.

Ог ответил на том же непонятном наречии, что и раньше.

– Это не совсем так, – перевел ей Грифон. – Но он верит, что духи умерших иногда возвращаются, чтобы досаждать живым.

– А вы тоже в это верите? – спросила его Селия. Грифон улыбнулся:

– Мне кажется, что с живыми у меня возникает больше хлопот, чем с умершими.

Ог протянул руку к ее ступне, и Селия отдернула ногу. Впервые в черных глазах Ога блеснули искорки смеха. Он что-то сказал Грифону.

Грифон хрипло рассмеялся:

– Ог хочет, чтобы ты знала: тощие женщины не в его вкусе. А теперь позволь ему заняться твоей ногой.

Селия хранила торжественное молчание, пока Ог посыпал оливково-зеленым порошком ее подошвы, тихо мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. Грифон тем временем промывал виски рану на своем плече.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Селия, когда Ог закончил перевязывать ее ноги. – Мне хотелось бы отблагодарить вас, только не знаю как.

Ог жестом указал на ее волосы и что-то сказал. Селия вопросительно взглянула на Грифона.

– Он говорит, что если ты подаришь ему прядь своих волос, он изготовит амулеты большой магической силы, – перевел ей Грифон и покачал головой:

– Нет, Ог, и не надейся.

Селия нерешительно протянула руку к ноге Грифона и прикоснулась к голенищу сапога, за которым, как она помнила, был спрятан нож. Грифон удивленно вздернул черную бровь, но нож ей дал. Причесав пальцами волосы, Селия отделила от золотистой массы прядь и быстро отрезала ее ножом.

– Вот, держите, – сказала Селия, протягивая блестящий локон Огу.

Тот поблагодарил ее кивком и с поразительной для грубых пальцев ловкостью завернул локон в обрывок ткани.

– Можно было этого не делать, – заметил Грифон.

– Нет, это надо было сделать обязательно, – ответила Селия, глядя вслед уходящему Огу. Она прикоснулась к аккуратно забинтованной ноге. – Я у него в долгу.

– Ты считаешь, что обязана возвращать свои долги?

– Да.

– Тогда хочу напомнить, что ты у меня в долгу за спасение жизни.

– Я знаю. – Селия не моргнув выдержала его пристальный взгляд.

– Я с нетерпением жду вознаграждения, – насмешливо сказал Грифон.

Он был ей отвратителен, этот подлый, обросший волосами мужлан, бродяга, живущий грабежом. На какое-то мгновение неприязнь пересилила страх. Селия с отвращением взглянула на его косматую бороду, упрямо сжатые губы и наглые глаза.

– Надеюсь, – холодно сказала она, собрав все свое достоинство, – гордость не позволит вам насильно навязать себя женщине, которая не хочет близости с вами.

Почувствовав неприкрытое презрение в ее словах, Грифон дерзко усмехнулся:

– Я многое на этом свете ценю больше, чем собственную гордость, малышка, в том числе и твое тело.

Так же внезапно, как порой шторм овладевает доселе спокойным морем, его добродушно-насмешливое расположение духа мгновенно сменилось злым сарказмом. Робкий вопрос Селии о том, где ей можно справить свои естественные потребности, вызвал град насмешек бородатого капитана. Селия была готова сквозь землю провалиться от стыда и чуть не плакала от унижения. Ее переживания вызвали у него новый приступ раздражения.

– Перестань шмыгать носом, дурочка! Один Бог знает, почему естественное желание облегчиться считается таким уж деликатным делом!

Заметив, что рубаха у нее задралась почти до бедер, Грифон саркастически спросил, не желает ли она, чтобы ее изнасиловали по очереди все члены экипажа.

В пироге Селия устроилась как можно дальше от него. Обменявшись несколькими прощальными словами с Огом, Грифон хлопнул того по спине, сел на свое место, и новая команда повела пирогу дальше по заболоченной протоке.

Мужчины быстро привыкли к присутствию Селии и больше к ней не приставали. Мимо проплывали аметистовые соцветия ирисов, сновали в грязной воде черепахи и мускусные крысы с пушистыми усами. Окружающая природа была так роскошна, так необычна, что Селия, забыв о своих бедах, успокоилась. От мух и комаров, роившихся над их головами, Селии доставалось больше, чем остальным, и к концу дня она пришла к выводу, что никогда в жизни не встречала ничего отвратительнее москитов.

Ночь принесла прохладу. Селия с трудом боролась со сном, печально думая, что это путешествие, видимо, никогда не закончится. Но всему когда-нибудь приходит конец, и пирога, выйдя из заболоченной протоки, скользнула в большое холодное озеро. На его темной поверхности поблескивала лунная дорожка – было полнолуние.

Грифон обдумывал дальнейшие действия. Если заставить гребцов приналечь на весла, то Селия окажется на плантации Волеранов в считанные часы. На другом берегу озера можно нанять лошадей, потом еще немного проехать верхом до Миссисипи, а там уж будет рукой подать до Волеранов. Легар, наверное, уже бросился в погоню. Да, надо как можно скорее избавиться от девушки, а самому потом раствориться в ночи.

Грифон взглянул на Селию. Та сидела в нескольких футах от него, сжавшись в комочек и опустив, голову на сложенные на коленях руки. Облачко легких волос закрывало лицо, шея блестела от пота; грязная черная рубаха плотно обтягивала тело, и под ней проступали худенькие колени и по-мальчишески узкие бедра. «Неужели эта девица могла пробудить во мне такое вожделение?» – подумал Грифон, сам себе удивляясь.

Селия подняла голову и села, сложив руки на коленях, как примерная девочка. Не может быть, что это та самая женщина, которая совсем недавно прижималась к нему так крепко, словно вторая кожа! Неужели ему пригрезились соблазнительные движения ее тела, нежный рот? Может быть, тогда он был возбужден опасностью и только что пролитой кровью? Может, он просто вообразил себе то, чего не было?

Селия закрыла глаза и устало поникла. Видно было, что силы ее на исходе: еще немного – и она упадет. Грифон нахмурился: похоже, им придется остановиться на ночевку. Им обоим нужно выспаться, а Легару несколько часов не помогут. Он хмыкнул, вспомнив о долге, который грозился востребовать с Селии. Тут его пленница права: он не овладеет женщиной против ее воли, особенно такой хрупкой, как она. Просто ему нравилось дразнить ее.

Гребцы повернули к берегу. Контрабанда была для них прибыльным занятием, и мало кто знал озера и болотистые протоки возле Нового Орлеана так же хорошо, как они.

Они причалили. Селия открыла глаза и вопросительно взглянула на Грифона. Тот что-то буркнул и, обхватив талию девушки, высадил ее из лодки. Кивнув речным людям, он направился к лесным зарослям.

– Куда мы идем? – спросила Селия, еле поспевая за ним.

– Не отставай, – коротко ответил он. Селия замолчала, но несколько минут спустя не выдержала:

– Далеко нам идти? Пять миль? Десять? Ведь я почти босиком! Вам хорошо, у вас сапоги, а я…

Они вышли на небольшую поляну, посреди которой стоял домишко с односкатной крышей, а рядом с ним – загон и конюшня.

Грифон подошел к домику и громко постучал в разбухшую от сырости дверь.

– Неттл! – позвал он. – Неттл, мне нужна лошадь.

Из-за двери послышался ворчливый голос:

– Это вы, капитан? Капитан Грифон?

– Он самый. Мне сегодня нужен Леберн. Оседлай его, да поторапливайся.

На пороге дома показался щуплый человечек с большой лысиной. Что-то в нем было мышиное. Он посмотрел сначала на Грифона, потом перевел взгляд на Селию. Его явно озадачил вид женщины, одетой в одну рубаху.

– Послушай, Нетто, – процедил сквозь зубы Грифон, – не найдется ли у тебя лишних брюк?

– Брюк? Да, капитан, имеются.

– Моей спутнице необходимо приодеться. И захвати, если есть, какую-нибудь еду.

– Да, сэр.

Неттл метнулся в дом и через минуту вынес небольшой сверток. Передавая его Грифону, он старался не смотреть на Селию. Затем, не говоря ни слова, помчался к конюшне.

Грифон протянул Селии поношенные, но чистые брюки.

– Он работает на вас? – спросила она, натягивая брюки.

– Можно и так сказать.

– Вы берете его лошадь?

– Лошадь моя собственная, – сказал Грифон тоном, исключающим дальнейшие вопросы.

Вскоре Неттл вывел великолепнейшего гнедого коня с белой звездочкой на лбу. Жеребец нетерпеливо перебирал ногами.

– Я вернусь завтра, – бросил Грифон Неттлу.

– Да, сэр.

Грифон легко вскочил в седло. Потом протянул руку Селии:

– Держись.

И она оказалась впереди него.

Гнедой пугливо всхрапнул, почувствовав на себе дополнительный вес. Чтобы не упасть, Селия вцепилась обеими руками в плечи Грифона.

Он обхватил ее рукой и прижал к себе, чуть не переломив пополам.

– Не двигайся, – приказал он странно напряженным голосом. – И не трогай меня.

– Что-нибудь не так?

Грифону хотелось сказать ей, что да, кое-что не так: он на волоске от того, чтобы повалить ее на землю и удовлетворить наконец свое безумное желание. Его сводила с ума ее близость.

Тут взгляд его упал на Неттла, с озадаченным видом смотревшего на них.

– Я уже попрощался с тобой, Неттл, – многозначительно произнес Грифон.

Поймав грозный взгляд капитана, Неттл поспешно заковылял к дому.

Селия почувствовала обжигающую – не то горячую, не то холодную как лед – руку на своем колене. Мучительно покраснев, позволила Грифону помочь ей усесться по-мужски. Он, видимо, заметил, что она дрожит, и насмешливо осведомился, не боится ли мадам лошадей.

– Да, – солгала Селия, – немножко.

Не могла же она сказать, что дрожит совсем по иной причине. Она и сама не понимала, почему его прикосновение так взволновало ее.

Они мчались галопом, будто летели. Грифону, видимо, эта лесистая местность была хорошо знакома, и, несмотря на темноту, он безошибочно находил дорогу. Лес становился все гуще, потревоженные ночные птицы с криками летали над ними. Через некоторое время дорога превратилась в тропинку, и Грифон перевел лошадь на рысь.

– Мы собираемся ехать всю ночь? – спросила Селия.

– Отдохнем где-нибудь несколько часов.

– Снова в поселении индейцев? Грифон едва сдержал улыбку.

– На этот раз в хижине дровосека. Иной раз, когда езжу в Новый Орлеан по этой дороге, я там останавливаюсь.

– А что случилось с дровосеком?

– Я купил у него дом, и он перебрался в другое место. – Грифон тихо рассмеялся. – Уж не подумала ли ты, что я его убил?

– Почему бы мне так не подумать?

– Действительно, почему бы? – сухо ответил он.

– Капитан Грифон, почему вы везете меня к Волеранам?

– Не сейчас.

– Но почему…

– Сейчас я ничего не буду объяснять. «Кто же ты на самом деле, капитан Грифон?» – в тысячный раз задала себе вопрос Селия.

– Вас все называют капитаном Грифоном?

– В зависимости от обстоятельств: у меня есть и другие имена.

– Но ваша настоящая фамилия французская, не так ли?

– С чего ты взяла?

– Я сужу по тому, как вы говорите. Ваши родители, волжно быть, французы.

– Креолы, – тихо поправил он. – Ты хочешь узнать мое имя?

Селия кивнула.

– Жюстин.

– Жюстин, – тихо повторила она.

– Это имя ничего не говорит тебе?

– Нет.

– Другого я и не ожидал, – заметил Грифон, и Селию озадачила ирония, явственно прозвучавшая в его словах.

Лес поредел, и перед ними блеснула поверхность озера. На берегу стоял небольшой домик, наполовину скрытый от глаз соснами.

Грифон осадил коня, спешился и протянул руки к Селии. Когда он снимал ее с седла, она почувствовала, как напряжены его мускулы. Поставив на землю, он сразу же отпустил девушку и направился к домику.

Деревянная дверь разбухла от влажного воздуха, и ему пришлось как следует толкнуть ее плечом, чтобы открыть.

– Ну вот. – Он подал ей мешок с провизией. – Входи. Там есть свечи. Я займусь лошадью.

Селия переступила порог. Под ее ногами заскрипели половицы. В кромешной тьме она осторожно подошла к окну, отворила тяжелые дощатые ставни, и в комнату хлынул лунный свет. Задернув на окне занавеску из дерюги, Селия огляделась. Мебели в домике было мало: потертый, видавший виды сундук, кровать в углу, печь и стол с двумя стульями.

Она подошла к сундуку и, подняв крышку, заглянула в него. Там лежало старое одеяло, топор, молоток, несколько оловянных кружек и еще какая-то утварь. Ветерок, проникавший сквозь окно, шевелил ее волосы и приятно холодил кожу. Было тихо… очень тихо.

Неожиданно она почувствовала страх, липкий, тягучий. «Глупость, – сказала Селия себе. – Только дети боятся темноты». Но успокоиться девушке так и не удалось. Ей казалось, что в этом доме притаилась опасность. Ей стало душно. Она боялась пошевелиться. Даже руки онемели от страха.

Тяжело дыша, Селия стала пробираться к двери. Ей чудилось, что какие-то тени цепляются за нее, не желая отпускать. Она хотела позвать Грифона, но не могла – пропал голос.

Снаружи послышался какой-то шорох. Селия в ужасе выскочила из дома и почувствовала, как ее остановила чья-то рука.

– Селия…

Она вырвала руку и попятилась, широко раскрыв глаза от страха. Перед ней стоял Грифон.

– Что случилось? – спросил он. – Тебе больно? Ты что-нибудь увидела?

– Нет, нет… со мной все в порядке, – запинаясь ответила Селия. «Господи! Неужели я потеряла рассудок!»

Грифон шагнул к ней, но Селия отшатнулась. «Если он ко мне прикоснется, – подумала она, – я умру. Мне больше не выдержать. Пусть уж все поскорее кончится – сию же минуту». Она так устала бояться. Как ей хотелось сейчас очутиться дома, в Париже, в своей кровати, застеленной хрустящим чистым бельем, услышать голоса родных! Заснуть и больше не просыпаться.

– Селия, – спокойно сказал Грифон, вглядываясь в ее осунувшееся лицо. – Селия, подойди ко мне.

– Нет.

– Мы пойдем к озеру.

– Нет…

– Тогда, черт возьми, делай что хочешь!

Он повернулся и зашагал прочь. Помедлив несколько секунд в нерешительности, Селия побежала за ним.

Услышав за спиной ее шаги, Грифон перестал хмуриться: она слишком измучена, чтобы самостоятельно принимать решения, подумал он. Его очень раздражало то, что эта девица стала чересчур волновать его. Женщины не должны задевать душу. С женщиной следует расставаться, как только она удовлетворит желание мужчины. А сейчас… Он чувствовал себя обязанным защищать ее. И ему это не нравилось. Но особенно ему не нравилось собственное желание утешить ее, которое возникало у него каждый раз, когда он встречал ее беззащитный взгляд.

Они подошли к воде.

– Разбинтуй ноги, – отрывисто скомандовал Грифон. – Можешь смыть порошок. Он уже сделал свое дело.

Селия опустилась на прибрежную гальку и вытянула перед собой стройные ножки. Они целый день горели, а сейчас почему-то чесались. Склонившись над правой ногой, она принялась развязывать узлы Ога. В нос ударил запах трав, горьковатый и чуть отдающий плесенью. Узел не поддавался.

Выругавшись себе под нос, Грифон присел рядом и ловко, со знанием дела разбинтовал ногу.

Селия закрыла глаза от удовольствия, почувствовав прикосновение холодной воды и сильных рук, смывающих остатки прилипшего порошка. Его пальцы осторожно промывали кожу между пальцами и подушечку на подошве. Она не удержалась от вздоха блаженства. Селии было стыдно, что она получает такое наслаждение от прикосновений его рук, но все-таки она не остановила Грифона, когда он занялся ее второй ногой.

Все закончилось слишком быстро, и когда она открыла глаза, Грифон уже стаскивал сапоги с себя.

– Вы тоже собираетесь вымыть ноги?

Он бросил на землю безрукавку.

– Я собираюсь искупаться.

– Но здесь, возможно, водятся аллигаторы…

– Возле этого берега их нет. – Грифон улыбнулся. – Как правило.

– А если какой-нибудь все же решится сюда заплыть?

– Шепну ему, что привез с собой одного из Волеранов. Это его отпугнет.

Он скинул с себя одежду, и Селия, охнув, отвернулась и закрыла лицо руками.

– Ты слишком уж застенчива для замужней женщины, – донесся до ее пылающих ушей насмешливый голос. – Или твой муж ложился с тобой в постель только в темноте? Нет, не отвечай. Я читаю твои мысли, как открытую книгу.

Селия сердито взглянула на него сквозь пальцы. Расхохотавшись, Грифон прыгнул в воду. Она видела, как он нырнул, потом появился снова. Селия осмотрела при свете луны свои подошвы и удивилась тому, как быстро они зажили. На местах глубоких порезов образовались корки, опухоль почти совсем спала. Селия оглядела себя и нахмурилась: хорошо бы и ей сейчас вымыться.

Грифон, наплававшись, вышел на берег.

– Если бы захотел, я мог бы изнасиловать тебя уже не один раз, – грубо сказал он, словно прочитав ее мысли. – Неужели ты мне совсем не доверяешь?

Селия нерешительно взялась за верхнюю пуговку черной рубахи и медленно расстегнула ее.

– Но учти, – долетел до нее его голос, – я не обещаю не смотреть.

Она немедленно обхватила руками колени.

– Да успокойся ты, ради Бога! – потеряв терпение, зарычал Грифон. – Не буду я смотреть на тебя! – С этими словами он отвернулся и снова нырнул.

Селия наконец решилась. Она торопливо расстегнула рубаху, сняла брюки и вошла в воду по пояс. С наслаждением смыла с себя грязь и пот, как могла, вымыла волосы. Она даже не смотрела, наблюдает ли за ней Грифон: это вдруг стало ей безразлично. Вода в озере была божественно хороша, и Селия, почувствовав себя чистой, ожила.

Уже на берегу она надела черную рубаху прямо на влажное тело, обшлагом рукава вытерла с лица капельки воды и расчесала пальцами мокрые волосы.

Когда Грифон вышел из воды, Селия не обернулась. Она остро чувствовала его присутствие за спиной и настороженно прислушивалась к шуршанию одежды, пока он одевался.

– Я устала, – едва слышно прошептала девушка, не в силах больше выносить молчание.

– Идем. – Грифон легонько подтолкнул ее к тропинке, ведущей к дому. – Идем. Ночь коротка. Времени на сон мало.