Глава 6

Его голос в моей голове – и я вскакиваю. Тело сводит от неудовлетворенного желания, низ живота тянет, между ног снова влажно, а руку жжет, как будто я, и правда, прямо сейчас ласкала его тяжелую налитую плоть. Подрагивающими пальцами отвожу волосы от лица. Если бы не его тихий голос – неизвестно, куда бы завел меня этот странный… нет, наверное, даже не сон. Понятия не имею, как объяснить то, что со мной происходит. Возможно, я слишком далеко зашла в своем желании избавиться от одиночества, которое, по какой-то неведомой причине, отступало в обществе Степана Судака – моего незрячего массажиста.

Встаю с кровати, подхожу к окну, выходящему на закрытый двор нашего многоквартирного дома. Прислоняюсь боком к стене и непроизвольно морщусь. Конечно, я не поскальзывалась в ванной. Я наврала Степану, потому что стыдно было признаться, как я получила свою травму на самом деле. Да и зачем ему эта грязь? Не знаю, почему, но я твердо убеждена, что более чистого человека, чем он, в этом мире найти нереально. Меня преследует совершенно дикая в своем безумии мысль о том, что, вполне возможно, именно благодаря его свету я все еще не потерялась в своей бесконечной ночи.

В мою реальность врываются тени. Картинки вчерашнего вечера. Наш разговор с мужем, его ярость… Самое гадкое, что мне не на что жаловаться! Я сама его спровоцировала. Саша был пьян, и сделать это было очень легко. Вопрос в том, зачем мне это понадобилось? Не знаю! Возможно, чтобы боль физическая заглушила другую боль. Ту, что тупыми кинжалами кромсала мне сердце. Но, скорее, оттого, что я – конченая мазохистка, и мне просто важно знать, что муж еще испытывает ко мне хоть что-то. Ненависть, презрение, жалость… Что угодно, но не равнодушие. Мы были вместе двадцать лет. Больше, чем жили порознь. Я не могу смириться, что эти годы ничего после себя не оставили. Я не хочу утверждаться в мысли о собственной ничтожности. Это нестерпимо больно…

Тру поясницу. Я здорово приложилась о туалетный столик, когда Сашка меня отшвырнул. В нем клокотала ярость, а я, как оголодавший вампир, впитывала ее в себя.

– Шлюхе своей угрожай, – сипела, хватаясь за край столешницы в попытке удержаться на ногах, но голова противно кружилась от недостатка кислорода, и меня все равно качало из стороны в сторону, будто из нас двоих именно я была пьяная.

– Она нормальная девочка, а вот ты, похоже, совсем еба*улась!

– Нормальные девочки не разрушают чужие семьи! Не уводят мужиков из семьи! На это способны лишь низкопробные шлюхи!

Доведенная до предела, я схватила стоящую на столе вазу и, что есть силы, запустила ею в изменника. Может быть, он и прав. Может быть, я и правда схожу с ума. Никогда себе такого не позволяла… Моя ярость копилась долгие годы. Внутри я кипела, как огромный вулкан. И в какой-то момент просто утратила контроль над его стихией.

– Ты, на хрен, совсем больная? – взревел мой муж, сопровождая свои слова метким обратным выстрелом.

Он уклонился. Я – нет. В него летел целый сосуд. В меня – тяжелый осколок дна с неровными краями. Чудо, что он зацепил лишь руку. Возможно, если бы Сашка больше времени уделял своей физической подготовке, как того требует его должность, а не отлынивал от нее, чтобы в очередной раз наставить мне рога, его бросок и вышел бы более точным. И моя агония прекратилась бы…

Трясу головой, отгоняя грешные мысли. В который раз убеждаю себя, что нужно держаться хотя бы ради детей. Возвращаюсь к кровати, беру телефон и принимаюсь разглядывать фото, сделанные на выпускном Демида. Мы с ним отлично смотримся вместе. До сих пор не могу поверить, что он почти на голову выше меня. На одной из фотографий в кадр попал Саша. Движением пальцев увеличиваю изображение на экране и вглядываюсь в родные, знакомые не хуже собственных черты. Мой муж – блондин с яркими голубыми глазами. Невысокий, теперь коренастый, а раньше стройный, как эльф. Симпатичный, не старый. Сорок всего… Для многих в этом возрасте жизнь только начинается! Люди женятся, обзаводятся детьми, а я, может, скоро бабушкой стану. По крайней мере, Данька уже лет пять встречается с одной и той же девочкой, и понятно, к чему дело идет. А может, и лучше? Родят маленького, буду им помогать, отвлекусь хоть немного…

В кровать возвращаюсь ближе к утру. Зарываюсь носом в соседнюю подушку, но не нахожу того, что искала. Белье пахнет кондиционером и свежестью. Тогда я закрываю глаза и вспоминаю аромат, окутывающий меня в кабинете Степана. Ладан… Там пахло ладаном и миртом.

А утром с внеплановым визитом ко мне нагрянули родственнички.

– Алла, Тоня… Какими судьбами?

– Пришли узнать, как ты тут… – прокомментировала старшая сестра моего мужа, бесцеремонно отодвигая меня вглубь квартиры.

– Вас, что, Сашка подослал? – выгибаю бровь.

– Сашка – не Сашка! Какая разница? Где Дёма?

– Демид на турниках… – пожимаю плечами и шлепаю в кухню, понимая, что мне от них уже не отделаться. – Чай, кофе?

– Да ты что, жара такая!

Жара? Да, наверное. Но внутри у меня такой холод, что я постоянно мерзну.

– Ну, так, как ты тут? – повторяет свой вопрос Алла, а я смотрю в ее светлые глаза, так похожие на глаза моего мужа, и не знаю, что ей ответить. Чего она ждет? Что я буду биться в истерике? Может быть. Это мы проходили… Когда я еще верила, что им действительно на меня не плевать.

– Нормально, – пожимаю плечами и морщусь – место ушиба простреливают пули боли.

– Саша сказал, что у тебя случился нервный срыв. Может быть, тебе стоит обратиться к психотерапевту.

Снова пожимаю плечами. Уже привыкла к тому, что сестры мужа раздают советы даже тогда, когда их об этом не просят.

– Думаю, Саша преувеличил проблему, как обычно, интерпретировав мое поведение так, как ему было удобно.

Алла с Тоней переглянулись и на некоторое время замолчали. Несвойственная им тишина. Обычно сестры без умолку болтали или смеялись… Громко.

Пожимаю плечами и заливаю воду в кофемашину. Может, им и жарко, а я никак не проснусь. Сыплю зерна и, опустив веки, вдыхаю их особенный аромат. Каково это – жить, ничего не видя?

– Таня… – голос Тони – средней сестры, звучит непривычно серьезно. Совершенно невольно я напрягаюсь. – Ты должна понять!

– Правда?

– Ну, конечно! Ты ведь была в аналогичной ситуации…

– Это когда же? – немного подумав, добавляю в свой кофе ложку сахара, хотя и пью его обычно черным. Но сейчас во мне столько горечи, что… В общем, сахар – неплохой выход.

– Когда забеременела Данькой!

Я обернулась, неверяще качая головой:

– Я не гуляла с женатым, Тоня. Ты что-то путаешь.

– Я сейчас не об этом! – вспыхнула та. – Ну, подумай, Тань… Она молоденькая, беременная! Конечно, ей нужна поддержка мужчины. Неужели тебе ее совсем не жалко?

Не верю своим ушам. Хлопаю глазами, как последняя дура, в то время как моя нижняя челюсть все сильнее опускается вниз. Я даже слов не нахожу от такой наглости, но, как обычно в таких ситуациях, начинаю сомневаться в себе.

– Не жалко, – наконец выдаю я, бахая банкой с сахаром о столешницу.

– Нет, Тань, мы и тебя понимаем, ты не подумай… Но ему… Вот, что ему, по-твоему, нужно было сделать?

– Ему? Ну, даже не знаю… – из меня сочится сарказм. – Возможно, не гулять, как последний кобель.

– Танечка, ты же прекрасно знаешь, что большинство мужчин такие, так стоит ли портить себе нервы?

Отворачиваюсь к окну, щелкаю кнопкой кофемашины и медленно выдыхаю. Я уже давно не ищу справедливости. Но ее отсутствие все равно задевает. Как и пять – десять лет тому назад. Хотя в чем-то они и правы. Нервы себе портить не стоит, а вот с тем, что все мужики гуляют – лично я никогда не соглашусь. Так просто удобно думать. В равной степени и изменниками, и тем, кому изменили.

– А я и не порчу, Тоня. И вообще… никого не держу.

– Ну, ты-то тоже не горячись! Столько лет терпела, и здесь не стоит опускать руки. Молодежь эта… Сама знаешь, какая ветреная. А Сашка к размеренной жизни привык. Надоест ему скоро эта Вика. И вернется он домой, как миленький. Туда, где все комфортно и привычно.

Искренне смеюсь под их подозрительными взглядами. Нет, я, конечно, понимаю, что каждый мыслит исходя из собственного опыта и субъективного понимания ситуации, но это… Это какой-то сюр. Как вообще можно так лихо всё вывернуть и вывалить передо мной, в надежде на то, что я в очередной раз съем их гнилую правду? Смахиваю слезы смеха с глаз и в который раз за день качаю головой. Сама виновата. Слишком долго прощала, раз они думают, что можно вот так, запросто, с этим ко мне прийти.

– Нет, дорогие. Вы уж извините, но прощать я устала. Все, что угодно, но не ребенок на стороне. Это за гранью даже моего поистине удивительного терпения.

Я озвучиваю то, что давно уже следовало, затыкая глотку воющей внутри безнадеге. Так правильно. Я не имею права прощать. Если хочу, чтобы от меня самой еще хоть что-то осталось. Если не хочу окончательно себя возненавидеть и потерять в той безвольной женщине, которую я все чаще не узнаю в зеркале.

– Ой, Тань, ну что ты из себя недотрогу корчишь?! Тебе ли не знать, что это наиболее легкий способ захомутать мужика?! Это же и дураку ясно, что она специально залетела!

– Как и ты… Ты хочешь добавить – как и ты!

– Нет, я ничего подобного не хотела!

– Да ладно, Алл. Только знаете, что? Ничего я не планировала… Я танцевала отлично, могла построить карьеру. Меня в тот год на Европу пригласили с партнером… Буквально перед тем, как я узнала о своем положении. Так что, вполне возможно, я тоже многое потеряла! Но для меня рождение Даньки компенсировало все, подчистую! Жаль, что не для его отца.

Сестры замолчали, наш разговор зашел в тупик. Пожалуй, впервые мне удалось дать им отпор, и я бы радовалась этому, если бы не чувствовала себя настолько опустошенной. Вскоре с площадки вернулся потный Демид. Он неприветливо поздоровался с тетками, заказал блинчики и пошлепал в душ. А я, сославшись на уйму дел, выпроводила гостей за порог.

После стояния у плиты у меня разболелась голова. Если бы не это – я бы нашла, чем себя занять, а так – бесцельно щелкала пультом, сидя перед телевизором. Боль усиливалась, и чтобы себя отвлечь, я стала вспоминать, как мне было хорошо, когда меня мял Степан. После нескольких процедур с ним мигрень была уже не такой интенсивной, как раньше. А может, так повлиял массаж тибетскими поющими чашами. Я давно не чувствовала себя настолько хорошо, как после этой странной расслабляющей, казалось, каждый мой нерв процедуры. Щелкнула пальцами и вскочила с дивана, вспомнив, что мы так и не договорились о следующем посещении. Схватила телефон, не давая себе шанса передумать:

– Степан Ни…

– Просто Степан, Таня.

Слышу его тихий низкий голос, и уже от одного только этого испытываю блаженство. Очень странно это все. Очень…

– Эээ… Ладно. Я тут вспомнила, что мы не успели договориться о следующей процедуре и… Скажите, у вас еще есть время?

– Конечно. Через два часа, вас устроит?

– Да!

– Тогда буду вас ждать, – ответил он, прежде чем положить трубку.

Теряюсь от такой поспешности, но тут же понимаю, что он просто банально занят! У него пациентов полно! И что-то внутри мне подсказывает, что он никогда не берет трубку, когда работает. Я действительно исключение. Как он мне и сказал… И это подкупает, как ничто другое. Для меня, преданной и неоцененной – это самые желанные слова из всех существующих слов в этом мире. Мне все равно, что за ними скрывается. Мне просто необходимо чувствовать себя нужной, мне это жизненно важно!

Меня охватывает возбуждение, я несусь в душ, сушу волосы, наношу на запястья новый аромат, который совсем не похож на тот, которым я пользовалась всю свою прошлую жизнь, и мчусь в спорткомплекс. Приезжаю почти на полчаса раньше. Нервно улыбаюсь девочкам на рецепции, прохожу по уже знакомым коридорам к белой двери, дергаю ручку – и ничего.

– Степан занимается в зале, – докладывает мне шикарная блондинка, когда я оборачиваюсь. Мы с ней уже виделись.

– Стелла Золото. Я хозяйка спорткомплекса и лучшая подруга Степана. Пойдемте, я вас провожу…

Киваю головой и безропотно следую за женщиной, не до конца понимая, зачем мне прерывать его тренировку. Я действительно пришла раньше, у него было еще полчаса и… Замираю, выхватывая взглядом мощную фигуру Степана. Я никогда не видела его тела. Он всегда был в просторном белом… чём-то, более напоминающем кимоно, и вот теперь… Я ошеломлена. Этот мужчина – он не просто большой… Полный там, или сбитый. Его фигура – это фигура атлета – большие мышцы, плоский рельефный живот и соразмерные всему остальному мышцы ног. Он идеален. Абсолютно ошеломляюще идеален.

Загрузка...