Напалм

Глава 10. Жорик

Острый, как бритва, нож дарит спокойствие моим нервам. Все проблемы и суета дней улетучиваются, когда одним движением лезвия у рыбы на разделочной доске вываливаются кишки из вспоротого брюха.

Овощной салат ждёт своей очереди, отражая свет намытыми только что помидорами.

Трель мобильника на подоконнике вынуждает оторваться от готовки. Всполоснув руки под проточной водой, отёр их полотенцем и взял трубку, ответив, наконец, на звонок:

— Чего тебе? — буркнул я, прижав телефон к уху плечом. Снова приступил к разделке рыбы.

— Что делаешь? — спросил Дэн, раздражая меня нотками своего фирменного пофигистического оптимизма.

— Рыбу жарю.

— А как ты ей…?

— Иди на хер! — фыркнул я уже привычно. — Что хотел?

— Наше дело в силе? — уже значительно тише и без намёка на шутку сказал Дэн. Судя по шуршанию и щелчкам на фоне, он спрятался в какой-то из комнат.

— Ты в толчке, что ли? — спросил я, когда в трубке зашумела вода.

— Поля рядом, так что решать важные дела, связанные с ней, я могу только в толчке. Что там насчёт ужина? Решил?

— Я сегодня утром привёз тебе хренову гору шаров, ободрал розы, потому что лепестков отдельно не нашёл и ещё коробку вонючих свечей оставил. Что тебе ещё от меня надо?

— А ужин? — с оттенком претензии спросил друг.

— Может, тогда давай уже я просто женюсь на Полине и всё? Честно! Я за эти дни столько ебался с твоим предложением, что ты там особо и не нужен.

— А по ебалу? — протянул Дэн угрожающе. — Ты так не шути, Поварёшкин. Я же и поверить могу.

— Когда ужин? — сдался я и закинул рыбу на сковородку.

— Сегодня. Когда ещё? Я договорился с тёщенькой, она приберет малую на вечер к себе. Шарики, свечи и лепестки я сделал, остался только ужин.

Устало закатил глаза. Злиться на этого балбеса дольше пары минут не представлялось возможным.

— Что готовить?

— Какую-нибудь херню, которую можно будет быстро проглотить и сказать мне «да»?

— Транквилизаторы ты и сам можешь купить в аптеке.

— Ха-ха. Смешно, блять, — иронично выплюнул Дэн. — Но в аптеку реально надо заглянуть. С момента, как купил кольцо, я не могу перестать дристать. Как в школе перед контрошей, блин! Очко уже горит настолько, что подтираюсь и плакать хочется.

— Обосраться, как счастлив? — хохотнул я. — Отдай уже Поле это кольцо, и всё пройдёт.

— Я хочу сделать Поле красивое предложение, как любят девочки, а не сунуть ей кольцо с просьбой утолить мои дристомуки.

— Ладно. Сейчас себе ужин приготовлю и за твой возьмусь.

— Только ты это… в квартире не показывайся. Поля не должна тебя видеть. Всё я же делал. Так что оставь ужин за дверью в подъезде, я заберу.

— А ты не охренел ли?! — вскинул я насмешливо брови. — То есть, я всё сделаю, а дадут тебе?

— Будто первый раз эта схема работает. Что там с той рыжулей, кстати? Нашёл её?

— Я не искал, — настроение резко упало ниже ноля. С той стычки под светофором прошло уже три дня. — Мы просто потрахались. Без повторений и продолжений.

— Ну, не знаю. Если я правильно считал её крутость, то мне кажется, она сама придёт к тебе за добавкой, когда её приспичит, — натужно выдал друг, и я сразу понял — срёт.

— Бля… — зажмурил я глаза и сжал кончиками пальцев переносицу. — Ты можешь позвонить мне позже?

— А что?

Он не прикалывается — он реально не соображает. К счастью, звонок в дверь спас ситуацию.

— Ко мне пришли.

— С тебя ужин, не забудь.

— Помню. До связи, — бросил я.

Откинул телефон обратно на подоконник и снял с плиты сковородку, засыпав рыбу зеленью и полив лимонным соком.

Тот, кто пришёл ко мне вечером, вполне может подождать пару минут, учитывая тот факт, что я никого не жду и никто заранее не уведомил меня о своем приходе.

Отёр руки полотенцем, машинально прочесал пальцами волосы и подошёл к двери. Взгляд привычно скользнул по полке с пистолетом, спрятанным под шапкой, как средство от нежеланных гостей.

Повернул в замке ключ, открыл дверь и опешил, увидев за порогом Варвару с бутылкой вина.

Гребаный Нострасрамус…

— Не ждал? — простой вопрос убийственно ровным и красивым голосом. Ей бы на радио работать или ведущей какой.

— Не ждал, — отзеркалил я и, скрестив руки на груди, оперся плечом о дверной косяк. — Какими судьбами?

— Паршивый день, — бегло нахмурила она тонкие бровки. — А из всех, кто делал мне хорошо последнее время, самый запоминающийся — ты.

— Угу, — качнул я головой и жёстко задумался, прочесав бороду. — То есть ты решила превратить меня в свою шлюшку, к которой можно завалиться после паршивого дня с бутылкой вина?

— И маслинами, — достала она из небольшого рюкзака банку. — Прогонишь?

Именно это мне и хотелось сделать, глядя в ее серо-голубые глаза, но что-то внутри не позволило. Уж слишком знойно она выглядела в черных кожаных штанах, что аппетитно обтягивали ее бедра. В конце концов ради секса без обязательств совсем необязательно вести дружбу и милые разговоры за чашечкой кофе.

— У меня есть около часа. Устроит? — спросил я сурово. — Шлюшка на час. Стандартный тариф.

— Жор, — выдохнула Варя и виновато посмотрела на меня из-под густых ресниц. — Возможно, я была немного агрессивна. Но ни ты мне, ни я тебе друг другу ничего не обещали. Мы приехали к тебе, чтобы потрахаться. Сомневаюсь, что ты в ту ночь вёз меня к себе с мыслью о том, чтобы поскорее затащить меня в загс, а не в койку. Да, я перегнула, но только потому, что была уверена, что ты хотел того же.

— М, — дёрнул я скептически бровями, — И что же тебя заставило изменить своё мнение?

— Там на светофоре… вернее, уже после, я поняла, что мой уход тебя задел. Ты не сделал мне ничего плохого, наоборот — только хорошее, — прикусила она нижнюю губу, явно сама смущаясь оттого, как похабно это прозвучало. — Не хочется расставаться врагами.

— Заходи, — вздохнул я, впуская девушку в квартиру. — Не обещаю, что с таким настроением хуй встанет быстро. Можем пока поужинать.

Забрал у нее вино, маслины и рюкзак, которые оставил в прихожей на комоде.

— Ведешь себя как обиженная любовница, к которой пришёл женатый любовник, — хохотнула Варя и внезапно оперлась задницей о мой пах, для того, чтобы наклониться и стянуть с ног берцы на шнуровке. — Подержишь меня, да? — словно между делом спросила она.

Легкая усмешка коснулась моих губ. Злость снесло нахрен рыжим вихрем, который будто бы случайно тёрся задом о мой член, который, пробудившись под тканью джинсов и боксеров, уже приподнял голову, чтобы посмотреть, чей там зад нарушает его покой.

— Кажется, я перестаралась со шнуровкой.

Вздохнула Варя устало и выпрямилась только для того, чтобы снять с себя косуху и своим коротким черным топом, под которым не было белья, превратить мой вяло пробудившийся член в металлическую дубину.

Снова наклонилась к ботинкам и упёрлась задом мне в яйца. Пальцами впился в её ягодицы и впечатался в попку.

— Я же вижу, что нихрена ты там не расшнуровываешь, — рыкнул я и повел ладонями выше, стянув с белых плеч тонкие бретельки.

— У меня, вообще, здесь молния, — выдохнула Варя и выпрямилась. Откинула голову мне на плечо, позволив обнажить сочную грудь, что не помещалась в моих ладонях.

Прокрутил между пальцами розовые вершинки сосков, языком ощутил вкус ее кожи на тонкой шее.

Со свистом втянул носом воздух, когда без всяких сомнений Варя завела между нашими телами руку, расстегнула мои джинсы и обхватила тоники длинными пальчиками член, выпустив его наружу.

— Ему тесно там, — пояснила она шёпотом. — А я хочу, чтобы тесно было во мне.

Твою мать!

Без слов расстегнул её кожаные штаны и спустил к коленям. Мимоходом поцеловал каждую окружность, в черных кружевных трусиков. Выпрямился, нажал Варе между лопатками, заставив ее опереться руками о комод и оттопырить для меня зад. С упоением, наблюдая за тем, как легко поддалась ткань, разорвал на ней трусы.

— Сука! — выругалась Варя, тяжело дыша. — Мои любимые!

— Твои лишние, — отрезал я и, не глядя, потянулся рукой к полке, где недавно оставил гондоны.

— Смотрю, в этот раз ты более подготовлен, — хмыкнула Варя, пока я раскатывал презерватив по члену.

— После твоего замечания на всякий случай раскидал везде. В толчке и на балконе тоже есть.

— Это даже круче цветов, честное слово.

Ничего не ответив, тихо усмехнулся. Прижался головкой к очень влажной промежности и плавно вошёл в неё, ощутив крупную дрожь и мурашки по прекрасной белой коже. Обнял одной рукой тонкую талию и вторую руку повел выше, пока не обхватил пальцами шею. Прижал податливую девушку к своему торсу и, прежде чем, начать двигаться в ней, чего она очень желала, извиваясь, спросил:

— В этот раз хотя бы поужинаешь?

— Только если кончу.

— Надеюсь, ты любишь рыбу?

— Надеюсь, ты уже начнёшь меня трахать?