Наперекор судьбе

Глава 30

Элизабет и лорд Пул пообедали у приятелей и прибыли в Карлтон-Хаус, как и большинство других гостей, довольно рано. Все очень боялись опоздать, хотя прекрасно знали, что торжественный обед высоких гостей начнется по крайней мере на час позже, чем запланировано, и что пройдет еще много времени, прежде чем королева появится в тронном зале и будет готова поприветствовать своих подданных, когда будут объявлены их имена и они чинно и важно пройдут мимо ее трона.

Они прибыли раньше часа на полтора. Элизабет с трепетом разглядывала большой зал с ионическими колоннами по всему периметру и с высоким сводчатым потолком. Здесь каждый чувствовал себя карликом, неприметным подданным своего монарха.

Присутствующие прохаживались по большой комнате и залам, а церемониймейстеры приглашали гостей в вестибюль перед тронным залом. Там уже было много пышно одетых мужчин и женщин. Сначала Элизабет казалось, что она слишком нарядно одета. Обычно она не носила ничего из парчи, но никакая другая ткань не подходила для этого случая. Ей не очень нравилась модная прическа с пышными перьями в волосах. Но в этот вечер она украсила волосы перьями, как и другие присутствующие на приеме дамы.

Вестибюль был просторным и поражал великолепием. Элизабет слышала, что раньше тронный зал был именно здесь, но регент посчитал, что для этой цели нужна комната больших размеров и богаче отделанная. Стены и зеркала на каждой стене были задрапированы светло-голубым бархатом с золотым кантом. На отделанном золотом потолке висела роскошная люстра. Огромные портреты всей королевской семьи в позолоченных рамах украшали стены.

Элизабет с удивлением обнаружила, что нервничает. Ее сердце сильно стучало, дыхание перехватывало. Как это глупо! Прошло уже семь лет после ее первого представления королеве. Это было во время ее первого выхода в свет. Она вдруг вспомнила все пережитые тогда ею страхи и повернулась к лорду Пулу, чтобы ощутить его поддержку.

Но его не оказалось рядом. Он разговаривал с одним из своих друзей-вигов, с человеком, которого Элизабет невзлюбила без всяких причин. В комнате очень жарко, подумала она. Лорд Пул наконец вернулся, и они стали прогуливаться вместе с другими присутствующими. Пул был в не очень хорошем расположении духа. Весь вечер он был с ней довольно холоден и отчужден. Элизабет улыбнулась ему, подумав, что по крайней мере в этот вечер между ними не должно быть отчуждения. Завтра она найдет возможность рассказать ему всю правду наедине. Ей было неприятно от сознания, что она причинит ему боль.

Ожидание, как и предполагала Элизабет, затянулось. В комнате становилось все жарче; она вспомнила, что в апартаментах регента всегда было жарко. Кресел здесь не было, и всем приходилось стоять. Прохладительные напитки не подавали.

Время шло, и Элизабет все больше убеждалась в том, что они с Манли оказались в центре внимания. Сначала она подумала, что это ей показалось. Как глупо и самонадеянно воображать, что весь высший свет смотрит на нее и говорит только о ней. А если это так и есть, то, вероятно, они скорее всего смотрят на Манли и обсуждают его поведение прошлым вечером. Элизабет предположила, что одни будут им восхищаться, другие — осуждать.

Но это не было ее воображением. И интерес публики был вызван не лордом Пулом. Когда он опять отошел на несколько минут поговорить с другим приятелем, а она осталась на месте, внимание присутствующих по-прежнему было приковано к ней.

Ну нет, конечно, она придумала все это! Элизабет посмотрела в сторону, где стояла группа пожилых людей. Некоторые из них быстро отвели глаза в сторону, будто просто разглядывали всех гостей в зале. Когда она посмотрела на другую группу, произошло то же самое, только одна старая вдова продолжала смотреть на Элизабет с явным неодобрением.

Манли отсутствовал совсем недолго. Но Элизабет вдруг почувствовала себя очень одинокой, выставленной на всеобщее обозрение. Элизабет улыбнулась одной знакомой даме, стоявшей неподалеку, и уже сделала шаг в ее сторону, но дама повернулась к ней спиной и заговорила с подругами. Может, она не заметила Элизабет или предвосхитила ее намерение присоединиться к ним? Или это было проявлением великосветского пренебрежения?

Элизабет стало душно.

Когда Манли вернулся к ней, то держался еще холоднее и сдержаннее. Он встал от нее дальше, чем обычно, и плотно сжал губы.

— Что случилось? — спросила она у него.

— Ничего, — ледяным тоном ответил Манли.

— Ничего? — Элизабет нахмурилась. — Манли…

— Сейчас не время и не место для обсуждения, — прошипел Манли. — Чтоб вы попали в ад за это, Элизабет!

— Что?.. — Элизабет показалось, что все это кошмарный сон. Неужели каким-то образом просочилась новость о ее свадьбе. И Манли теперь превратился в посмешище? “О Господи, не допусти этого, — молила она про себя. — Не допусти, чтобы его унизили таким образом”.

Но она не успела договорить. Наконец двери, ведущие в тронный зал, распахнулись, и взволнованный гул голосов людей, уставших от ожидания, затих. Торжественный обед был закончен, и регент вместе со своими высокими гостями подошел к дверям. Королева восседала на троне, приготовившись принять знаки внимания от своих подданных. Люди, толпившиеся в вестибюле, стали занимать отведенные им места.

Кристина спала глубоким сном в комнате Нэнси, несмотря на заверения, что будет бодрствовать всю ночь. Нэнси сидела в гостиной и читала. На самом же деле открытая книга лежала у нее на коленях, но мысли девушки были очень далеко. Кристофер ей все рассказал, собираясь на королевский прием.

Мысли Нэнси были прерваны стуком в дверь. Ее сердце екнуло, когда Уинни открыла дверь и Нэнси узнала голос Джона. Через мгновение она была в его объятиях.

— Любовь моя, — заговорил Джон, — прости меня. Мне очень жаль. Я не смог убить. Я не смог отомстить за тебя. Он злой и подлый, Нэнси, но все-таки он человек и к тому же мой брат. Я столько узнал о нем за эти дни. Но тем не менее я не смог убить человека, который так подло поступил с тобой.

Нэнси приподнялась и поцеловала его.

— Я так рада, что ты не сделал этого. Оставь его своему отцу и его собственной совести. Кристофер считает, что ему лучше всего уехать подальше отсюда. Возможно, это самое лучшее решение.

— Я не смог убить его, — повторил Джон. — Но я убил столько людей на войне, Нэнси, и при этом не испытывал ни малейшего угрызения совести.

— Убивать в сражении — это не хладнокровно убить своего брата, — ответила Нэнси. — Джон, ведь он твой сводный брат. Кристофер рассказал мне.

Обнимаясь, они подошли к софе, сели на нее, и Нэнси положила голову ему на плечо. Они наслаждались уютом, покоем и долгими минутами тишины.

— Все кончено, — произнесла она наконец. — Прошлое осталось позади, теперь мы будем думать только о нашем настоящем и будущем. Я чувствую такую легкость, Джон, словно огромный камень свалился с моих плеч.

— А я думал, что расстроил тебя, — сказал Джон. Нэнси улыбнулась и дотронулась до его губ.

— Я так сильно люблю тебя, — произнесла она. — Ты даже не представляешь, как я счастлива, Джон. — Джон сжал ее в своих объятиях и поцеловал.

Уинни не удалось подслушать разговор между своей хозяйкой и Кристофером. И она не смогла ни о чем спросить Нэнси. Но ей не терпелось узнать, что же случилось. Она вздохнула с облегчением, когда наконец вернулся Антуан — почти через час после Кристофера.

Она больше не могла сдерживать свое любопытство. Открыв дверь Джону, она робко постучала в дверь маленькой комнаты возле гардеробной Кристофера, где жил Антуан. Дверь сразу же отворилась. Антуан был одет, на кровати позади него лежал баул. Уинни сразу все поняла.

— Ты уезжаешь, — прошептала она.

— Да, моя малышка, — ответил Антуан. В его глазах было что-то такое, чего она не видела прежде, но они сразу же изменились, едва Антуан взглянул на нее. — Пришло время. Сегодня ночью с приливом отплывает корабль. Я узнал об этом только утром. Мне пора уезжать.

— Ты узнал это на случай, если ночью придется срочно уехать, — сказала Уинни, посмотрев ему в глаза. — Значит, тебе необходимо уехать. Ты убил его?

Антуан прижал ладонь к ее щеке.

— Ты больше не будешь его бояться, моя малышка, — сказал он. — Он больше не причинит тебе вреда.

— Ты убил его, — промолвила Уинни. — Я рада, что это сделал именно ты, а не они. Я хотела, чтобы это сделал ты. Да, тебе нужно уезжать. Тебя повесят, если схватят, мистер Бушар. Надо спешить. — Ее голос звучал спокойно и деловито. Антуан зажал в ладонях лицо Уинни.

— Помни, — сказал он, — что ты чиста и невинна, как новорожденный ягненок, Уинни. Помни об этом, мон амур.

— Да, — ответила Уинни, прижимая его руки своими. — Это ты помог мне снова почувствовать себя чистой, мистер Бушар. Ты убил его и подвергаешь себя страшной опасности из-за меня. И я знаю, что означают эти слова, которые ты постоянно повторяешь. Я спрашивала у леди Нэнси. Они означают “моя любовь”.

Антуан нежно поцеловал ее в лоб и отвернулся, снова занявшись баулом.

— Неужели это просто слова, как и все другие, что мы говорим? — спросила Уинни. — Я могу улыбнуться и пожелать тебе всего хорошего, как и говорила. Я отпущу тебя, и ты будешь по-прежнему свободным. Но если эти слова хоть что-то значат для тебя, мистер Бушар, то через пять минут я буду готова поехать с тобой.

— Уинни! — Он снова повернулся к ней. — Ты не знаешь, как трудно жить в чужой стране, не понимая даже языка. Ты не представляешь трудностей жизни в моей стране. Все будет незнакомо тебе, моя малышка, и очень скоро ты станешь тосковать по дому.

— Ты мне не чужой, — ответила девушка. — И именно ты являешься для меня тем человеком, о котором я мечтала, мистер Бушар. Это навсегда, даже если я больше никогда не увижу тебя. Я буду тосковать по тебе здесь, в Англии. Только скажи — да или нет? Но поспеши! Тебе нужно уходить.

— Да, моя любовь, — сказал Антуан. — Мне нужно бежать. Два человека видели, как я вонзил нож в его черное сердце. И еще видели экипаж — экипаж графа Тревельяна. Пойдем со мной, моя малышка, если ты хочешь связать свою жизнь с убийцей. Антуан всю жизнь будет любить и беречь тебя.

— А я всю жизнь буду заботиться о тебе, — ответила Уинни, радостно улыбаясь и торопясь к выходу.

— Пять минут, моя малышка, — предупредил Антуан. — Не больше.

— Четыре минуты, — ответила она. — Три, мистер Бушар. — Через несколько минут они быстро спускались по лестнице отеля. Антуан нес два баула. Они опережали преследователей примерно на час.

На Кристофера все смотрели неодобрительно, потому что он прибыл на прием с большим опозданием. Одетый в красивую ливрею слуга, проводивший его к тронному залу, продемонстрировал Кристоферу всю свою надменную вежливость, которой так отличалось большинство слуг регента.

Когда его наконец оставили одного возле дверей, ведущих в тронный зал, Кристофер обнаружил, что представление королеве только началось. Двери в тронный зал были открыты, и люди только начали входить в них, а вестибюль еще был полон.

Элизабет была среди них, заметил Кристофер и отступил назад так, чтобы она не увидела его. “Мне не следовало приходить”, — подумал он. Она обидится, увидев его. Элизабет будет думать, что он не доверяет ей. Но Кристоферу больше всего на свете хотелось увидеть ее, убедиться, что она в полном порядке.

Элизабет стояла рядом с Пулом у самого входа в тронный зал. Она казалась бледной и испуганной, а Пул — разъяренным и надменным. Кристофер забеспокоился. Здесь что-то было не так. Может, она не смогла удержаться и рассказала Пулу всю правду? Или, что более вероятно, он сам каким-то образом узнал об этом? Неужели они собирались выяснять отношения у всех на глазах?

Тут кто-то дотронулся до рукава Кристофера. Он вежливо кивнул лорду Хардингу — мужу одной из новых подруг Нэнси. Но этот человек, похоже, не собирался просто поздороваться с ним.

— На пару слов, Тревельян, — сказал он, и они вместе отошли в сторону.

Кристофер удивленно приподнял брови.

— Я видел, как ты пришел, — начал лорд Хардинг. — Тебе бы лучше поджать хвост и поскорее уйти отсюда, приятель. Все стало известно.

Бедная Элизабет, подумал Кристофер. Ее усилия спасти Пула от публичного скандала оказались напрасными. Кто-то разузнал про их свадьбу.

— Кто-то, я понятия не имею кто, распространил слух о том, что это ты был тем всадником в маске, похитившим Элизабет с ее свадьбы с Пулом, — сказал лорд Хардинг. — И что вы вдвоем с ней провели эти несколько недель… хмм… сожительствуя. Не знаю, есть ли здесь хоть капля правды, но тебе нет нужды оказываться втянутым в эту историю. А Лансдаун оказался полным идиотом и только что рассказал обо всем лорду Пулу. Дрянная ситуация, Тревельян. Я бы на твоем месте поторопился уйти.

Господи! Все еще хуже, чем ему показалось сначала. Кристофер почувствовал, что за всем этим стоит Мартин. Разве можно было придумать лучший способ расстроить брак Элизабет с Пулом и заставить ее навсегда покинуть Лондон? Он с благодарностью кивнул лорду Хардингу и стал пробираться к тронному залу, а не к выходу.

Элизабет и лорд Пул подошли к открытой двери как раз тогда, когда Кристоферу удалось пробраться к ним. Роскошно одетый церемониймейстер повернулся к ним, чтобы узнать их имена, а затем проводить их к трону и представить королеве. Но лорд Пул остановился, посмотрел на Элизабет, а затем заговорил отчетливым и громким голосом, который разнесся почти по всему вестибюлю:

— Нет, я не могу сделать этого. Я не допущу, чтобы мое имя было связано с блудницей. Я не могу поклониться моей королеве, войдя в зал под руку с этой женщиной.

Кристофер увидел, что Элизабет шагнула по инерции вперед с высоко поднятой головой. Ей предстояло повернуться и спокойно пройти мимо всех присутствующих представителей высшего света, половина из которых слышала слова, сказанные Пулом, и все наверняка уже слышали сплетню, только что рассказанную Хардингом.

Кристофер шагнул вперед и оказался перед лордом Пулом. Теперь ему все было ясно. Да, это дело рук Мартина. Но Пул тоже оказался жертвой обмана, так же как и многие другие, и, стремясь извлечь для себя выгоду, он решил публично отречься от Элизабет и таким образом получить моральное удовлетворение. Кристофер поклонился и протянул руку Элизабет.

— Миледи! — произнес он таким же громким голосом, как и лорд Пул. — Граф и графиня Тревельян, — сказал он, посмотрев на церемониймейстера. — Обвенчавшиеся сегодня утром.

Элизабет молча шла рядом с Кристофером, опираясь на его руку. Они шли по длинному тронному залу, проходя мимо красных бархатных драпировок и золотистых колонн, расположенных по обеим сторонам зала, под сводчатым расписным потолком с великолепными люстрами. Они проходили мимо принца-регента и его высоких гостей, мимо тех, кто уже был представлен ее величеству, и наконец подошли к трону, стоявшему под балдахином в дальнем конце зала.

Королева грациозно склонила голову, как и всем проходившим мимо нее, прежде чем церемониймейстер произнес их имена. Кристофер низко поклонился, а Элизабет присела в глубоком реверансе. В этот момент церемониймейстер наклонился и что-то прошептал королеве.

— Новобрачные? — произнесла королева с сильным немецким акцентом. — Когда вы обвенчались?

— Сегодня утром, ваше величество, — ответил Кристофер.

— Сегодня утром. Ax! — Маленькая сухонькая королева доброжелательно улыбнулась им. — Я желаю вам счастья и много детей.

— Благодарим вас, ваше величество, — ответили они и отошли в сторону, пропуская новую пару.

Кристофер, к удовольствию всех собравшихся в тронном зале и к собственному удовольствию, поднес к губам руку жены и поцеловал.