Нарисуй меня

Глава 7

– Итак, значит, тебе девятнадцать лет?

– Ага, в марте исполнилось, недавно совсем.

Максим привез меня в очень дорогой и модный ресторан. Он открылся прошлой осенью, По была на презентации, многие наши девочки и парни здесь работали. А под Новый год у сестры было отличное настроение, и она повела меня сюда что-то праздновать. Так мне показалось, хотя По, как обычно, ничего не сказала. «За будущее!» – и залпом выпила тогда бокал золотистого шампанского.

Сейчас все по-другому: столик в самом центре шикарного зала и напротив меня шикарный мужчина. Чувствую себя настоящей Золушкой – платье не мое, туфли тоже. А принц? Мой? Вот это вряд ли. Но мне все равно здесь очень нравится. Как в сказке.

– Попробуй! – Генварский кивает на тарелку с сырами. – Я рад, что ты совершеннолетняя.

Он ухмыляется и продолжает свои расспросы.

– Так когда начала рисовать?

– Всю жизнь рисую, сколько помню себя. Сначала карандашами обычными каракули разные выводила, мама рассказывала, что я все стены в квартире изгваздала. В художку в десять лет пошла. Папа отвел. Так и началось.

– А другие увлечения?

– Их не было, вообще никаких. – Вопросы Генварского погрузили меня в прошлое, и я начала рассказывать ему про свои годы учебы, сыпала подробностями, о которых, как я думала, уже и забыла.

– А сейчас? – Максим обрывает мой монолог на том, какие работы я готовила к конкурсу в девятом классе. – Сейчас есть другие увлечения помимо живописи?

– Сейчас тоже нет. – Я улыбаюсь в его ярко-зеленые глаза, очень умные глаза. – То есть я многим стараюсь интересоваться, но главное – поступить летом на бюджет.

– Психология тоже интересна?

– Ой, нет! Вот это совсем не мое, заморачиваться и глубоко копаться в себе и в других…

– Ясно. – Он довольно кивнул. – Ты быстро сбежала с презентации Ольгиной книги. Как ты вообще там оказалась?

Тон спокойный, непринужденный, но под ложечкой неприятно кольнуло. Попалась! Смотрю на тарелку и понимаю, что не сейчас, просто не смогу сказать всю правду. Не могу сказать ему про По. Пожалуйста, не сейчас!

– Случайно.

Это правда. Но не вся.

– Я так и подумал, но рад, что ты там оказалась. Приятная музыка, тебе нравится? – Максим кивнул в сторону арфистки в вечернем платье. – А в какой ты школе училась? На Руставелли?

– Нет, конечно, в обычной нашей районной школе искусств, но у нас очень хорошая школа и педагоги классные, – радостно выдохнула я: вроде проскочили неприятную тему. – Некоторые ребята даже поступили в училище, только в основном на платное. А ты? Можно я тоже буду спрашивать?

Максим делает такой характерный жест рукой, который можно понять как: «валяй, спрашивай».

– Мне интересно, где живут архитекторы. – Смотрю в его зеленые глаза и сейчас ни капельки не смущаюсь. Мне и правда очень интересно. – Знаешь, я всегда хотела узнать, а живут ли архитекторы в тех домах, которые они сами спроектировали.

– Все-таки прописку тоже надо было показать. А вообще хороший вопрос… – Он задумчиво кивнул. – У меня нет жилья в собственности, Марина. Вообще никакой недвижимости. Я давно отвык от того, чтобы к чему-то привязываться. Считай, это мое жизненное кредо. Поэтому я снимаю квартиру. И не в том доме, который построил.

– Ого!

– Я живу на несколько городов, точнее говоря, стран. Здесь я родился, учился, здесь… – Максим вдруг помрачнел. – Здесь остался незакрытый гештальт, если ты понимаешь, о чем я.

– Не очень. То есть совсем не понимаю, но если тебе неприятно, то можем о чем-нибудь другом поговорить.

Максим снова хмурится, а я как на иголках сижу. Да я просто не представляю, как правильно себя с тобой вести, Максим! Я жутко боюсь показаться полной дурой, с которой даже не о чем поговорить. И грузить тебя своей художкой тоже не хочу, я не самоутверждаться сюда пришла! Ты взрослый очень, для меня взрослый, понимаешь?! Ты просто другой!

– Мне приятно, что ты рядом, Марина, – медленно произносит Генварский, без тени иронии в голосе. – Я иного ожидал от этого вечера, но сейчас… сейчас я рад, что все именно так. За тебя!

Он приподнимает бокал и, не отрывая от меня взгляда, делает небольшой глоток.

– И за тебя!

– У нас с тобой, оказывается, немало общего, Марин. Я ведь тоже учился в художественной школе и буквально до последнего класса не знал, куда пойду. Вот у тебя были сомнения?

– Ни одного. Я всегда хотела рисовать. Я просто не могу без этого. Всегда ношу с собой блокнот, делаю зарисовки, когда есть время, когда возникает ощущение, что иначе как рисунком я не могу выразить, что чувствую, что никакие слова, никакие жесты не в состоянии передать того, что передаст… ой, прости, пожалуйста.

Я поспешно опустила руки, спрятала их на коленях. Сама не заметила, как начала жестикулировать, слишком эмоционально для этого места, а для первого свидания тем более.

– Прости, пожалуйста, я что-то разошлась.

– У меня такая же привычка, – словно не услышав мои последние слова, ответил Максим. – Сейчас я рисую только для себя, но и у меня есть такой блокнот. Знаешь, всерьез думал стать художником, но в последний момент выбрал архитектуру.

– Почему так?

Он замолчал, нам принесли горячее, а переспрашивать было как-то неловко. Но сейчас с ним очень уютно, как-то по-доброму.

– Я почти сразу после окончания вуза уехал отсюда, работал над проектами во многих городах мира, да и сейчас продолжаю. В родной город вернулся всего три года как. А ты? Бывала где-то?

Сочная рыба во рту просто тает. На мгновения отвлеклась на вкус еды. И правда потрясающе здесь кормят. Не просто модное место.

– Не особо. По большому счету только здесь и жила. Разве что ближе к центру переехала, так мы жили на окраине. А что ты в основном проектируешь?

– Зависит от заказа и от города. И потом я же работаю не один. У меня неплохая команда. Не возражаешь? – Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Я помотала головой: нет, конечно. – Так вот, мой последний проект – в Берлине, новая галерея искусств в центре города. Тебе правда это интересно?

– Конечно! – ни капли не кривлю душой. – У нас было несколько общих уроков по основам архитектурно-художественного проектирования, но я тогда болела. А что ты рисуешь?

На самом деле мне все интересно, что ты говоришь.

– Показать?

– Я очень хочу увидеть.

Он так обаятельно улыбается, и эта ямочка не щеке… Я не заметила, что закончилось горячее, что уже почти умяла малиновое суфле, которое заказала себе на десерт. Как это? Уже час прошел? А ощущение, словно минут десять прошло, что только-только сели за стол и начали разговаривать, узнавать друг друга.

– Еще будешь что-нибудь?

Рядом с нами как из воздуха появился предупредительный официант, снова раскрыл меню…

– Нет, спасибо. Я больше ничего не хочу, но если ты…

– Давай уйдем отсюда.

Не обращая внимания на парня, стоящего рядом, не слушая меня, он просто протянул руку и нежно коснулся моих волос. Я вздрогнула и подалась вперед. Навстречу его ладони.

– Счет принесите!