Наркомафии

Не заразиться у Америки

Как известно, крэк — это сильнодействующий наркотик, необычайно популярный в Америке. Его распространение стало своеобразной общенациональной болезнью Соединенных Штатов. Но особой популярности за пределами страны крэк пока не получил. Пока...

Не так давно стало известно, что крэковая чума достигла уже и берегов Англии. Но местные наркоманы еще не оценили чудесных свойств новой отравы и по-прежнему отдают предпочтение гашишу, героину, анаше и экстази. Видимо, вскоре положение изменится. Если в 1987 г. британская таможня конфисковала всего пять партий крэка, то всего за половину 1989 г. с крэком попадались 36 раз.

Во время одной из облав на торговцев крэком, обустроившихся в уютном кабачке в Волверхамптоне, полицейские столкнулись с неистовым сопротивлением его почитателей. Около 500 молодых людей устроили стычку с полицией, чуть было не переросшую в крупномасшабные беспорядки. В полицейских летели камни и бутылки с зажигательной смесью. Во время столкновения было арестовано больше 20 человек. Все это не могло не вызвать у соответствующих инстанций тревогу. Ни для кого не секрет, до чего довело чрезмерное увлечение крэком американскую молодежь: информация о детях-инвалидах, рожденных матерями наркоманками, о страшных убийствах, совершенных под воздействием наркоты, о малолетних поклонниках крэка постоянно доходила до берегов Туманного Альбиона.

По мнению начальника полиции Меленды Моррис, наркоторговцы из Южной Америки прилагают все больше усилий для того, чтобы проникнуть на европейский рынок. Ведь в Америке рынок уже перенасыщен. И правительства европейских стран вынуждены бороться с появившейся из-за океана опасностью. В июле 1989 г. министр внутренних дел Англии опубликовал правительственный план борьбы с крэковой чумой. Это заявление стало реакцией на доклад специальной комиссии Министерства внутренних дел о крэке, где было предложено провести общенациональную кампанию против распространения этого наркотика. Перед глазами был пример Нью-Йорка, где крэк послужил причиной более чем 50 % всех арестов; 735 родителей, убивших своих детей, были наркоманами.

От идеи кампании, направленной сугубо против крэка, министр отказался. Он предложил провести кампанию против наркомании вообще. Правительство увеличило ассигнование на борьбу с распространением наркотиков, за границу были отправлены сотрудники, в чьи функции входило отслеживание перемещения наркотиков в Европу, созданы специальные таможенные команды, призванные пресекать провоз кокаина на территорию страны. Отдельным пунктом программы стал вопрос просвещения и пропаганды жизни без наркотиков. На эти цели правительство выделило 9,1 млн фунтов стерлингов. А 17,5 млн было решено ежегодно тратить на лечение тех, кто попал под наркотическую зависимость.

Мнение министра о нецелесообразности лишь антикрэковой кампании было поддержано общественностью. Действительно, мероприятия, направленные исключительно против этого наркотика, подстегнули бы к нему интерес. Тем более, был горький опыт с проведением кампании «Героин калечит вам жизнь». Несмотря на массированную пропаганду, количество людей, употребляющих этот страшный наркотик, не уменьшилось, а возросло: в 1983 г. их было зарегистрировано всего 4786, тогда как в 1988 г. — уже 7770. К нынешнему времени эта цифра возросла еще больше.

Вполне возможно, что, затрагивая тему наркотиков на страницах газет, мы рискуем добиться противоположного результата, но о вреде наркотиков говорить надо, причем говорить громко. Когда опасность «крэковой чумы» нависла над ФРГ, в средствах массовой информации этой страны один за другим стали появляться материалы, рисующие ужасные картины из жизни наркоманов в США. И теперь крэк настолько редко появляется в Западной Германии, что Федеральное криминальное бюро в Висбадене даже не ведет по нему статистику. Специалист по наркотикам Шпекман из Гамбурга утверждает, что успех в борьбе с крэком был достигнут именно благодаря активному вмешательству прессы. Ужасные картины американской жизни удержали многих, и теперь наркоманы просто боятся крэка. Хотя, возможно, причина в другом. Как утверждают люди знающие, возбуждающий крэк просто не привлекает немецких наркоманов. «Здешние потребители любят что-нибудь успокаивающее, например героин», — говорит Киндерман, специалист по наркотикам из организации «Проект борьбы с наркотиками».

Однако и в ФРГ проблема наркомании усугубляется с каждым годом. Так, в 1988 г. наркотики стали причиной смерти 674 человек, что почти на 25 % больше, чем в предыдущем году. Количество людей, приобщившихся к наркотикам, возросло на 56 %, связанная с наркотиками преступность — на 13,5 %. Не очень благоприятно обстоят дела и в других странах Европы. Во Франции пользуются шприцами для введения наркотиков более 100 тыс. человек, а в Италии на героине сидит больше 200 тыс. жителей, да и кокаин нюхают не меньше. В 1988 г. в Италии удалось захватить 612 кг кокаина. На сегодняшний день для Европы это рекорд. Только в Испании, которую называют «кокаиновыми воротами Европы», удалось захватить большую партию этого наркотика — 3442 кг.

Еще и сегодня в Европе есть те, кто не желает признавать очевидное — опасность того, что крэк станет не только американским наркотиком. В Лондоне крэк пока намного дороже, чем в Нью-Йорке, и это внушает определенный оптимизм. Специалист по наркотикам Ливерпульского университета доктор Фейзи считает, что Англию вряд ли захлестнут те проблемы, которые будоражат сегодня Америку. «Для того, чтобы наркомания приобрела американские масштабы, нам надо закрыть все клиники для наркоманов и раздать оружие населению», — говорит он.

Наркотики для моджахедов

Контрабанда «белой смерти». Еще не так давно Афганистан никто не считал мировым центром наркобизнеса. В начале 80-х годов мало кто знал, что в этой стране широко производятся такие наркотики, как героин. Опийный мак, конопля и прочие относительно «легкие» наркотические культуры производились в Афганистане испокон веков, но героин афганцам был до последнего времени практически неизвестен.

Употребление легких наркотиков в Афганистане было традиционно регламентировано, к тому же, их, как правило, не выращивали для продажи, тем более за границу. Опасность нависла после того, когда в Афганистане началась гражданская война. В 1978 г. к власти пришел новый режим, против которого восстали моджахеды. Согласно некоторым сведениям, именно они контролировали на первых порах наркобизнес в Афганистане. Под их контролем он остается и сегодня.

Для ведения боевых действий моджахедам нужно было оружие, стоившее в Афганистане, охваченном войной, немалых денег. Нужны были также провизия, амуниция и т. д. Немалые средства отбирало ведение пропаганды среди населения и создание повстанческих отрядов на местах, организация представительств за рубежом. Учитывая особенности местного климата, самым легким способом получения денег было выращивание мака и превращение его в героин. Тогда-то и стала налаживаться никогда впоследствии не дававшая сбоев система. У крестьян скупался по дешевке мак, без особых затрат и усилий он превращался в сусло, а из него в кустарных лабораториях производился отвратительного качества героин. Из 10 кг опийного сырья выходило около 1 кг готовой продукции. Мак стоил примерно в сто раз дешевле героина. Тогда же в стране были налажены культивирование, выращивание и продажа таких наркотиков, как «терьяк» (опиум), «чарас» (гашиш) и др. Афганская «травка» теперь необычайно ценится среди наркоманов России.

Афганистан быстро стал одним из самых крупных поставщиков наркотиков во все страны мира. Как ни странно, советские войска, пришедшие на афганскую землю якобы с целью навести порядок, только поспособствовали увеличению наркооборота в этой стране. Как писал в газете «Морнинг ньюс» эксперт по наркоторговле из Пакистана Икрам-уль-Хак, после декабря 1979 г. (время ввода советских войск) афганские племена, сопровождавшие в свое время караваны с наркотиками из Пакистана и других стран, осознали, что американские спецслужбы мешать им в этом больше не будут, наоборот, будут закрывать глаза на любые проделки моджахедов и даже иногда их подкармливать. Если раньше у немногочисленных афганцев, занимавшихся наркобизнесом, были серьезные проблемы с расставившим всюду свои щупальца американским Управлением по борьбе с распространением наркотиков, то теперь они неожиданно для себя оказались под защитой американцев.

Дело тогда чуть было не дошло до открытого противостояния между Управлением по борьбе с распространением наркотиков и ЦРУ. Цели у этих двух почти родственных организаций на сей раз были совершенно разными. Если первые по-прежнему сражались против наркоторговли в Афганистане, то вторым было важно в первую очередь укрепить позиции моджахедов в этой стране. Моджахеды же в свою очередь заявляли примерно следующее: «Нам нужны деньги для выживания, ведения джихада против советских войск и правительственной армии».

Вскоре Афганистан прочно укрепился среди других стран «золотого полумесяца» — Ирана, Пакистана и турецкой Северной Анатолии. Именно эти страны являются сегодня крупнейшими поставщиками героина как на Запад, расплачивавшийся одно время больше оружием, чем деньгами, так и в Китай и Юго-Восточную Азию. Теперь Афганистан занял почетное второе место по производству опиума после Мьянмы. Среднегодовой урожай зелья в этой стране составляет примерно 1000 т сырца и, соответственно, 100 т героина. Согласно некоторым статистическим данным, 85 % героина, который употребляется в Западной Европе, производится именно в Афганистане и Пакистане. По отношению к Америке эта цифра несколько меньше, но тоже более чем внушительная — 70 % отравы, продаваемой в США, имеет афганскую или пакистанскую прописку.

Небывалый поток наркотиков из стран так называемого «золотого полумесяца» не мог не обеспокоить европейскую и американскую общественность. Такого наркобума Америка не видела уже давно — с тех пор, как США было буквально заполонил относительно дешевый южноамериканский кокаин. Вот что пишет по этому поводу влиятельная газета «Индипендент он санди»: «США пожертвовали своими долговременными интересами и разрешили героину наводнить Америку во имя кратковременной цели — поражения коммунистов в Кабуле». Кстати, цитируемый выше материал был подготовлен при помощи одного из работников западной благотворительной организации в Пешаваре. Именно он одним из первых поведал миру о «прелестях» охватившей Афганистан наркоэпидемии.

Наркотики для моджахедов. Как известно, наркотики в Афганистане производились в условиях вопиющей антисанитарии, и это тоже таило в себе немалую опасность. Неподалеку от афганской столицы была найдена лаборатория по их производству. Тут же было обнаружено несколько сотен килограммов готового героина, крупная партия конопли и десятки тысяч низкокачественных синтетических таблеток, не так давно буквально наводнивших всю Европу и Америку.

Найденные наркотики были уничтожены. Смертоносное зелье, стоившее на американском черном рынке многие миллионы долларов, сгорело в обычной старой печи для обжига кирпича, использовавшейся, судя по всему, и в процессе изготовления отравы. Потребовалось очень много бензина для того, чтобы уничтожить эту вполне обычную, по афганским меркам, партию наркотиков.

Среди лидеров наркобизнеса в Афганистане ведущие роли играют такие персоны, как Гульбеддин Хекматиар, Мухаммад Наби Мухаммади, Бурхануддин Раббани и др. Сегодня афганская мафия поддерживает тесные взаимоотношения со своими пакистанскими коллегами, с которыми у них фактически нет конкуренции. А пакистанская наркомафия, по признанию специалистов, — одна из самых «крутых» в мире. В наши дни она представляет собой необычайно мощную структуру, имеющую поддержку у коррумпированной государственной власти, местной администрации и военного аппарата. Об этом хорошо известно ЦРУ, о чем можно судить хотя бы по приведенным выше публикациям в американской прессе. Но никаких решительных мер пока не принимается, и на то есть причины.

Вовлеченность лидеров оппозиции. Есть множество свидетельств продажности афганской местной администрации. О большинстве из них говорится в вышедшей в 1990 г. в Кабуле брошюре «Золотой полумесяц». Данные, приводимые там, вполне конкретны, указаны имена, суммы и многие другие свидетельства о вовлеченности афганской оппозиции в инфраструктуру мирового наркобизнеса.

Лидером афганской наркомафии, если верить брошюре, следует считать главаря Исламской партии Афганистана Гульбеддина Хекматиара. В его компетенции в начале 90-х годов находилось по меньшей мере 11 лабораторий по переработке опийной смолы в героин. Расположены эти лаборатории в районе пакистанского городка Читрала, в Банну и Мирашахе. Большую помощь оказывает Хекматиару его хороший друг и доверенное лицо Хазрат Гол. Именно под его началом работают упомянутые лаборатории.

Другие точки производства наркотиков — в Джаджи, Шамкани и Тери-Мангале — находятся в компетенции брата жены Хекматиара Мухаммеда Хашема. А лабораториями на стыке границ Афганистана, Пакистана и Ирана командует Джамбаз Хан, еще один приятель Хекматиара. Тот же Хашем, судя по всему, исполняет и функции ответственного за торговлю произведенными наркотиками. В виде опийного сырья они транспортируются с плантаций моджахедов в Пакистан. В брошюре упоминаются даже имена полевых командиров, ответственных за перевозку этих грузов.

Для того, чтобы облегчить себе работу и обеспечить солидные барыши, моджахеды конфисковывали у крестьян около 20 % урожая наркотических культур. Это неблаговидное мероприятие проводилось под видом взимания мусульманского налога «закята». С теми, кто срывал поставки наркотического сырья, расправлялись жестоко.

Одним из сподвижников Хекматиара поначалу был Мухаммад Юнус Халис. Некоторое время он даже разделял с Хекматиаром руководство партией, но впоследствии между ними возникли крупные разногласия, что не могло не привести к разрыву. Вокруг Мухаммада образовалась еще одна организация, сохранившая за собой первоначальное название. Большого влияния на наркобизнес у себя в стране Юнус Халис не имеет. Ему уже больше семидесяти, и к наркотикам он относится спокойно — если крестьянам выгодно выращивать мак, а не другие сельскохозяйственные культуры, значит, так оно и должно быть, и не надо отбирать у своего народа возможности заработать. Если верить информации авторов брошюры, сам Юнус Халис получает доходы от выращивания мака в провинциях Нангархар и Кандагар.

Еще один деятель подобного плана Мухаммед Наби Мухаммади также был связан с большой политикой. В 1978 г. он был основателем партии Движение исламской революции Афганистана. По прошествии нескольких лет в ее рядах начался раскол, и вскоре движение раскололось на три части, каждая из которых закрепила за собой первоначальное название. Сам Мухаммади занялся выращиванием сырья и производством из него наркотиков в провинции Гильменд. Под его началом работал верный сподвижник Мухаммади Насим Ахунд-Заде. Журналисты и просто очевидцы, которым довелось побывать на контролируемых его людьми территориях, были несказанно впечатлены безграничными полями мака.

Мухаммади и Ахунд-Заде удавалось долго сохранять свое влияние на большой территории, хотя многие их конкуренты пытались завладеть этим лакомым кусочком. Но в конце концов Ахунд-Заде в междоусобице проиграл и был убит вследствие заговора, предположительно организованного Хекматиаром. Но влияние его наследников и ближайших подручных на этих территориях по-прежнему велико.

В упомянутой брошюре в связи с наркомафией обвиняется и лидер Национального исламского фронта Афганистана Сейид Ахмад Гейлани. Эта партия считается умеренной и в какой-то мере центристской. Но, по словам авторов брошюры, ее лидеры также погрязли в наркобизнесе. Их территории находятся в уезде Гошта провинции Нангархар, где один из командиров Национального исламского фронта Сикандар занимается выращиванием мака. Кроме того, партия контролирует некоторые области в Пактии, провинции Фарах. Лаборатории по производству наркотиков, связанные с этой политической организацией, находятся в Торгхаме, Лароджи и Рибат аль-Джали.

В связях с наркобизнесом авторы брошюры обвиняют и Расула Сайяфа, лидера Исламского союза за освобождение Афганистана, занимавшего должность премьер-министра переходного правительства. Он считается одним из самых рьяных проповедников аскетического учения ваххабитской секты, распространенной на Аравийском полуострове. Часто ему приходится ездить в Саудовскую Аравию, где, как известно, даже употребление наркотиков, не говоря уже о торговле ими, карается смертной казнью. Говорят, что люди Сайяфа вовсю занимаются производством наркотиков и организацией их транспортировки и враждует на этой почве с другими афганскими лидерами. Так, в английской газете «Гардиан» промелькнула информация о том, что люди небезызвестного Ахунд-Заде выгнали из провинции Гильменд группу сайафовцев, которые пытались наладить связи на поставку наркотиков в обход клана Ахунд-Заде, контролировавшего этот район.

В связи с наркомафией авторы брошюры обвинили чуть ли не всех более или менее весомых оппозиционных политиков Афганистана. Упомянуто там и имя Бурхануддина Раббани, лидера Исламского общества Афганистана. По национальности он таджик, и, возможно, поэтому тесных контактов с другими лидерами оппозиции не имеет. Раббани контролирует северо-восточную часть Афганистана и долину Панджир. Самым лакомым кусочком его владений являются обширные маковые поля в Бадахшане. А всего под началом его полевых командиров находится семь крупных участков, где выращиваются мак и конопля.

Время от времени весьма любопытная информация о наркобизнесе в Афганистане поступает от местных крестьян. Так, некто Омар из уезда Момандрада провинции Нангархар поведал, что на бывших государственных фермах, имеющих номера 2, 3 и 4, люди Хекматиара наладили выращивание мака. Фермы были созданы еще в начале 70-х годов для того, чтобы производить продукты для руководства страны. В их строительстве, кстати, принимали участие и советские специалисты. Но впоследствии они перешли под контроль моджахедов.

Есть сведения о том, что случаи выращивания наркотиков на таких фермах не единичны. Так, в уезде Арчин этим занимались три сайяфовца, человек Хекматиара по имени Баз и халисовец Абдул Рашид.

Если верить словам Омара, участки маковых полей распределялись согласно партийной принадлежности. Для выращивания опия выделялись самые лучшие земли, общий процент которых приближается к трем четвертям всех свободных и богатых влагой угодий. Урожай покупали приезжающие из Пакистана дельцы. Во время его сбора в провинцию Нангар приходят целые толпы бедняков, надеющихся прилично заработать на этой работе. Платят действительно неплохо. Мешок опиума весом 2,4 кг стоит 60—90 тыс. афгани. Каждый джериб (0,2 га) приносит в среднем по 18—20 кг опиума. Выращивать наркотики намного выгоднее, чем заниматься обычным крестьянским делом — растить хлеб. Ман (7 кг) пшеницы стоит всего 650 афгани, а один засеянный ей джериб дает урожай до 140 кг.

Иерархическая цепь. Употребление опиума грозит перерасти в настоящую общенациональную эпидемию. Как считают афганские специалисты по борьбе с наркотиками, к опасному зелью пристрастилось огромное количество беженцев — примерно каждый пятый из них. Кроме того, «ловит опийный кайф» чуть ли не половина моджахедов.

Впрочем, лидеры афганской оппозиции всего лишь марионетки в руках фигур более крупных. Ведь те, кто собирает опий-сырец и производит из него героин, зарабатывают куда меньше тех, кто транспортирует и продает наркотики. Промышляет этим пакистанская наркомафия, которая не может не поражать своим могуществом. Она насчитывает десятки ступеней — от простых крестьян, выращивающих на своей земле опийный мак, до крупных воротил, занимающихся отмывкой грязных денег. С мафией имеют более чем тесные связи многие пакистанские чиновники, офицеры и генералы полиции и армии, политики. Это позволяет неизменно выходить сухими из воды, преодолевая все преграды на своем пути. Средства, вовлеченные в наркобизнес, в этой стране составляют не меньше 200 млрд долларов. А число людей, изрядно подсевших на героин, превышает 2,5 млн. И первая, и вторая цифры впечатляют.

По информации американского журнала «Геральд», канал, используемый моджахедами для транспортировки наркотиков на Запад, может действовать и в обратном направлении. В Афганистан с его помощью поступало оружие для моджахедов. Точное число таких поставок неизвестно. О нем можно судить исключительно по материалам пакистанской разведки, зачастую вызывающим сомнения. Однако известно, что часть оружия утаивалась и оседала на территории Пакистана. По дороге от границы в грузовики, задействованные в наркоперевозках (принадлежали они, кстати, не кому-нибудь, а непосредственно Национальной группе по материально-техническому обеспечению Пакистана), грузились наркотики из Афганистана. Якобы для того, чтобы не гонять машины порожняком. Такие машины спокойно пересекали границу, таможенному досмотру они не подлежали.

Об этих махинациях, конечно же, не могли не знать американские спецслужбы. Размах наркоторговли был таким, что это никак не могло остаться незамеченным. В 1979 г. через Пакистан прошло примерно 270 т опиума, а в 1987 г. количество наркотического зелья достигло уже 600 т. Причем рост не останавливался вплоть до сегодняшнего дня. Наркотики транспортировались в Европу, Америку, Юго-Восточную Азию. То, что не уходило в далекие края, использовалось многочисленными пакистанскими наркоманами.

Как писала газета «Вашингтон пост», правительство США в течение нескольких лет получало сообщения о производстве и транспортировке большого количества наркотиков. Но эти данные долгое время не предавались огласке. Высокопоставленные лица всячески отрицали причастность лидеров моджахедов к наркоторговле, признавая лишь то, что некоторые случаи производства опиума среди афганской оппозиции имели место. Кроме того, США не хотела портить устоявшиеся отношения с крупными военными чинами Пакистана, у большинства из которых рыльце тоже было в пушку.

Последнее время в центре внимания крепнущей из года в год афганско-пакистанской наркомафии находятся наркорынки стран бывшего соцлагеря, в том числе и экс-СССР. Объемы героина, привозимые в Европу, возрастают не по дням, а по часам. Везут наркотики чаще всего через Турцию. Все это не может не волновать мировую общественность.

Рассказ американского журналиста. Вот что рассказывал о возрастающем влиянии афганской мафии журналист из американского «Тайм» Эдвард Дезмонд.

Пару лет назад, будучи в Кветте (административный центр пакистанской провинции Белуджистан), ему довелось услышать о Рибат аль-Джали в провинции Нимруз. Об этом месте ему много рассказали европейцы, которые там побывали и остались живыми, а также некоторые пакистанцы и афганцы. В этом местечке велась активная переработка опийной смолы в героин, была создана огромная ярмарка сырья и конечного продукта. Оборот наркодельцов был таким огромным, что, как любили шутить в этих местах, деньги в Рибат аль-Джали не считали — их там взвешивали.

От идеи поехать в логово наркомафии журналист отказался. Слишком уж сильна и влиятельна она в этих регионах. И человеческая жизнь там ценится куда меньше, чем героин.

Главный министр провинции Белуджистан Наваб Бугти рассказал журналисту, что довольно часто пакистанскую границу пересекают колонны джипов повышенной проходимости, иной раз насчитывающие десятки машин. Эти караваны джипов принадлежат наркоторговцам. На них героин, произведенный в местных лабораториях Афганистана, переправляют через иранскую пустыню в Турцию. Машины идут по известным лишь немногим посвященным волчьим тропкам. Появились даже специальные проводники-профессионалы, указывающие дорогу. Путь наркокараванов непрост — необходимо проехать больше тысячи километров по пустыне в условиях бездорожья. Технику, которая выходит из строя, бросают прямо по пути, предварительно перегрузив с нее героин, который стоит намного больше. Полиция и таможня Ирана фактически не препятствуют транспортировке наркотиков через свою территорию. С наркомафией у них существует своего рода договор, одним из условий которого является то, что машины с героином не могут останавливаться на иранской территории.

Транзитный регион. Для беспрепятственной доставки партий наркотиков к месту назначения — в Западную Европу и США — все чаще используются страны бывшего соцлагеря. Наркорынок этих государств оформился намного позже, чем во всем мире, а существующая там коррупция на руку мафиози. В настоящее время пути перевозки наркотиков можно считать налаженными.

Западноевропейские государства вынуждены искать новые способы борьбы с международной наркоторговлей. Одной из важнейших задач сейчас в Европе является создание своеобразного заслона, способного не дать героину распространяться за пределы Турции. На государственном уровне ведется борьба с отмыванием денег — министерства финансов стран Европейского сообщества координируют свои усилия по расследованию путей возникновения грязных денег в европейском финансовом обороте. В последнее время был ужесточен также таможенный контроль. Европейские государства не пожалели денег на то, чтобы снабдить свои таможенные службы новейшей техникой, что, безусловно, во многом повысило эффективность их работы. Тщательно замаскированные преступниками тайники все чаще удается находить.

Одной из самых громких таможенных операций последнего времени была проверка грузов в английском порту Дувр. В двух турецких грузовиках, прибывших в Англию с континента, было обнаружено около 203 кг героина. Такого английские таможенные службы еще не видели. Груз оценивался в несколько миллионов фунтов стерлингов. Зелье транспортировалось из страны «золотого полумесяца». Относительно свободное сообщение между Востоком и Западом может превратить торговлю наркотиками в самое выгодное предприятие для мировых мафиозных картелей. А это значит, что все больше чиновников, полицейских, да и обычных людей, будут работать на наркомафию.

Несколько притормозили наркоторговлю отношения Ирана и Ирака. Военные конфликты между этими двумя государствами, а также инцидент в Персидском заливе значительно сузили возможности наркоторговцев. Однако победить их окончательно, избавив этим Европу от перспективы героинового бунта, пока не удается. Ввоз наркотиков через Турцию в последнее время даже несколько усилился. Были открыты новые рынки — страны бывшего соцлагеря. Внутренняя потребность Польши, Чехии, Венгрии в героине до недавнего времени была невелика, теперь же ситуация там медленно, но верно приближается к катастрофической.

Но, пожалуй, самым важным регионом традиционных торговых обменов между Востоком и Западом является бывший Советский Союз. Именно эта территория является объектом грандиозных планов мировой наркомафии, имеющей свои корни в Пакистане и Афганистане.

На прицеле Советский Союз. Отношения СССР и Афганистана всегда были непростыми. Теперь же к различным проблемам в области политики примешивается еще и жажда быстрого обогащения, будоражат разборки мафиозных кланов.

В августе 1990 г. на территории Советского Союза были арестованы шестеро афганцев из провинции Тахар, соседствующей как с Узбекистаном, так и с Таджикистаном. Диверсанты перебрались на нашу сторону через реку. На советской территории их должны были ждать связные, предположительно имевшие советское гражданство. В качестве «гостинца» незваные гости прихватили с собой большую партию пропагандистской литературы, призванной разжечь столкновения на религиозной почве, оружие, деньги и наркотики.

Задолго до этого в Афганистане были созданы специальные шпионские школы, выпускники которых готовились к диверсионной идеологической деятельности в советских условиях. Главари пешаварской оппозиции готовились вести войну с Советским Союзом на разных фронтах. В том числе и на фронте наркотическом.

Президент-диктатор Зия-уль-Хак в интервью американскому журналисту Харрисону, данном незадолго до своей смерти, говорил конфиденциальным тоном примерно следующее: «Мы подвергались риску как прифронтовое государство и не допустим возвращения к довоенной ситуации в Афганистане, отмеченной большим советским и индийским влиянием, а также притязаниями афганцев на нашу территорию. Новое правительство Афганистана будет истинно исламским, частью исламского возрождения, которое, и вы это увидите, распространится когда-нибудь и на советских мусульман». После чего президент сообщил, что поставил себе целью организовать конфедерацию Афганистана и Пакистана, к которой в перспективе должны были присоединиться Турция и Иран, а в отдаленном будущем — еще Таджикистан и Узбекистан.

Реализовать свои планы Зия-уль-Хаку не довелось — вскоре он погиб в автокатастрофе. Но дело его живет, находя все больше и больше сторонников среди политиков Афганистана и Пакистана. Немало приверженцев идей покойного президента и среди верхушки вооруженных сил Пакистана, где большинство военных поддерживает правые политические течения.

Граница Афганистана с экс-советскими странами имеет протяженность более чем полторы тысячи километров. По сведениям афганских пограничников, еще в былые времена удалось обнаружить 17 тайных проходных путей через эту границу. Их использовали моджахеды. Уже на советской территории была организована целая сеть различных тайников, где оставляли оружие, агитационные материалы и наркотики. Курьеры возвращаются домой тем же путем, каким они пришли, а содержимое тайников, как правило, попадает тем, кому оно предназначалось.

Существуют и другие пути перевозки наркотиков. Например, порт Хайратон, что напротив города Термеза по Амударье. За три года там было изъято около 14 т различных наркотиков. Большую часть зелья составляли конопля и обработанный опиум, героина было найдено сравнительно немного. Объясняется это тем, что, по словам начальника отдела МВД РА Фазиля Мухаммада, наркотики были предназначены для российского рынка. А героин там большим спросом пока не пользуется. Причина тому — слишком высокая цена на него. Удивляет высокий уровень организованности преступников. Все наркотики были аккуратно упакованы в копировальную бумагу и специальные белые мешочки — не каждая таможенная собака может распознать их запах.

Работы у таможенников прибавилось: наркодельцы все больше изощряются для того, чтобы доставить по назначению свой смертоносный груз. Так, однажды удалось перехватить крупную партию наркотиков, замаскированных под изюм. Однако победы пока еще редки. По мнению таможенников, пока удается арестовывать не более 10 % всех грузов наркотиков, идущих из Пакистана.

Решить проблему афганских наркотиков без участия властей самого Афганистана вряд ли представляется возможным. Посему первоочередной задачей тут должно стать налаживание тесных связей с соответствующими структурами на территории этой страны. Без тесного сотрудничества с ними борьба с афганской наркомафией невозможна.

«Наш авианосец»

Это непонятное, на первый взгляд, название Багамским островам дали колумбийские мафиози. Объясняется это очень просто. Именно Багамские острова являются в данный момент крупнейшей перевалочной базой мировой наркомафии. Кокаин, поставляемый из Колумбии в США, попадает сначала именно туда.

Впрочем, эту функцию выполняют не только Багамские острова, но и многие другие. Именно на них скапливаются перед транспортировкой в Америку тонны кокаина, марихуаны и гашиша.

Такие маленькие государства, как Багамские острова, очень удобны для наркомафии, в первую очередь потому, что никаких проблем с государственной властью там, как правило, не бывает. Правоохранительные и прочие государственные структуры буквально пропитаны коррупцией. Так, недавно по обвинению в транспортировке 500 кг марихуаны в США был задержан сам министр энергетики Багамских островов. Поэтому неудивительно, что через маленький Белиз проходит неимоверное количество «травы». По части экспорта этого своеобразного товара он занимает четвертое место в мире.

Все это не может не беспокоить американцев, интенсивно, но почти безуспешно сражающихся с распространением наркотиков в своей стране. Но они ничего не могут поделать — государственный аппарат Багамских островов поощряет экспорт наркотиков. Впрочем, и на старуху бывает проруха. Перед судом в Майами не так давно предстали высшие чины гаитянской армии. Они обвинялись в связях с наркоторговцами. Один из попавших на скамейку за решеткой, американец Кинтана, поведал суду, что в 1986 г. им была организована транспортировка 400 кг героина из Гаити в США. В этом нет ничего удивительного, но сразу же после этого своего признания он сказал, что видел мешки с кокаином весом чуть ли не в 10 т в президентском дворце.

Действительно, жить-то за что-то надо. Ведь контрабанда наркотиков — одна из наиболее прибыльных отраслей национального бизнеса. Именно за деньги, полученные таким путем, существует гаитянская армия. А этот остров, по информации американского Управления по борьбе с распространением наркотиков, стремительно выбивается в лидеры мирового наркоэкспорта.

Среди прочих государственных деятелей в связях с наркомафией обвиняется и сам премьер-министр Багамских островов Пиндлинг. Вопрос о его причастности к транспортировке наркотиков рассматривался в судебном порядке дважды: в Джэксонвилле и Майами. Проходивший в качестве свидетеля Бэрон утверждал, что лично им Пиндлингу было передано 400 тыс. долларов взятки. Давал он в лапу и другим «шишкам», например, министру юстиции Мейнарду. Но премьер-министр полностью отвергает все обвинения.

Разные страны экспортируют разные виды продукции. И если Япония знаменита своими компьютерами и радиотехникой, а Китай — некачественной, но дешевой одеждой, то основой ямайского экспорта всегда была марихуана. На этом острове наркотики выращивают тысячи крестьянских семей.

На территорию США наркотики попадают теперь уже не мелкими партиями, запрятанными в надежные тайники типа «двойного дна», а тоннами, забитыми в трюмы крупных торговых и туристических судов. Когда груз попадает в руки полиции, американская таможня неизменно накладывает на судоходные компании Ямайки, владеющие судами, на которых был обнаружен груз, огромнейшие штрафы, размер которых иногда грозит разорением всей ямайской экономике.

Немалую роль в мировом наркобизнесе играют и Карибы. Причем эти острова являются не только перевалочной базой. По словам главы подразделения Интерпола Лоутона, на Карибы поступают большие партии медикаментов и прочих легальных веществ, например эфира, из которых можно вырабатывать наркотики. Потом они переправляются во многие страны мира. Эти операции, по мнению Лоутона, составляют около четверти объема всей мировой наркоторговли.

Панама также занимает среди стран, облюбованных наркомафией, не последнее место. Там отмываются деньги, полученные путем продажи наркотиков. Панама была избрана мафией не случайно. Коррумпированность полиции, армии и банковских служащих там достигла своего предела.

Важное значение для мировой наркомафии имеет маршрут переброски наркотиков в США через Коста-Рику. Именно к такому мнению пришел журнал «Тайм», проанализировав ситуацию в этой стране. Для транспортировки наркотиков используются как большие порты, так и специально построенные в этих целях вдали от больших городов маленькие аэродромы. Кстати, многие считают, что свою роль в превращении этой небольшой страны в одну из крупнейших перевалочных баз наркомафии сыграло не что иное, как вмешательство ЦРУ.

Скандальная афера «Иран-контрас» известна теперь во всех подробностях чуть ли не каждому, кто интересуется положением дел в регионе. Некоторые документы, преданные огласке, повествуют о том, что в 1983 г. в США появились, как минимум, шесть организаций, помогающих никарагуанцам. А самолеты, в которых оружие переправлялось в Коста-Рику, Гондурас и Сальвадор, обратно шли вовсе не пустыми. Они доверху нагружались наркотиками.

Профессию американец кубинского происхождения Рамон Мильян выбрал себе не простую. В Медельинском картеле ему была отведена роль человека, контролирующего процесс отмывки денег. Причем денег немалых. Если верить его же собственным признаниям, непосредственно через Мильяна прошло более 2 млрд долларов. Во время суда, в результате которого он получил приговор — 43 (!!!) года тюрьмы, он также сообщил, что незадолго до ареста на связь с ним вышел сотрудник ЦРУ Родригес и попросил оказать посильную помощь никарагуанским повстанцам. Такие вопросы не входили в компетенцию Мильяна, и он связался со своими начальниками по картелю. Судя по тому, что вскоре мафиози отстегнули никарагуанцам сумму, приближающуюся к 10 млн долларов, помощь была оказана.

Любопытно, что, как утверждают некоторые источники, это не единственный пример связи наркомафии и ЦРУ.

От вывоза — к переработке

Оказывается, мечта наркоторговцев может воплотиться в одной конкретно взятой стране. Судя по всему, Боливия — это как раз и есть та страна в мире, где наркомафии уже нечего больше хотеть. Ее влияние на политическую и экономическую жизнь государства необычайно велико.

В 1971 г. в Боливии произошел путч, в результате которого к власти пришел генерал Уго Бансер. Его отношения с наркоторговцами и контрабандистами, скупающими коку у крестьян в долине р. Чапаре и департаментах Ла-Пас и Кочабамба, изначально складывались необычайно тепло. Да и зачем им мешать, коллеги как-никак. Бансер владел огромной фабрикой по производству кокаина, расположенной в его поместье в Сан-Хавьере. А мировые наркомафиози помогали генералу сбывать ее продукцию.

Генерал был не единственным крупным политиком страны, зарабатывающим себе на жизнь таким образом. Со временем благодаря зятю Бансера дель Валье и племяннику Гильермо Бансеру, куплей-продажей наркотиков стали заниматься чуть ли не все представители государственной элиты.

Еще пару десятилетий назад наркобизнес был развит в Боливии настолько слабо, что готовый кокаин здесь фактически не производился. Страна являлась своего рода поставщиком сырья, что давало, безусловно, куда меньшие прибыли. Ситуация кардинально изменилась в 1977 г., когда на мировом наркорынке впервые появился кокаин, произведенный на территории Боливии — примерно 17 т. К тому времени торговцы наркотиками объединились в мафиозные организации, оказывающие все большее влияние на политическую жизнь страны. Об их влиянии можно было судить после того, как начальник армейской разведки Луис Арсе Гомес ворвался со своими бойцами в помещение Министерства внутренних дел и захватил и уничтожил несколько тонн документов из его архивов. Судя по всему, там было много интересного, в том числе компромат на многих политиков, связанных с наркобизнесом и двоюродным братом Гомеса — кокаиновым бароном Роберто Суаресом Гомесом.

Роль мафии в этой стране значительно усилилась после переворота в 1980 г., в результате которого к власти пришел генерал Луис Гарсиа Месса. Новым министром внутренних дел стал уже известный нам Гомес. Теперь ему уже не приходилось прибегать к силе для того, чтобы парализовать действия этого ведомства, направленные против наркомафии. Кстати, на должность его личного советника был назначен Клаус Борбье, начавший свою карьеру еще под патронажем Гитлера и объявленный военным преступником. Продолжателем славного дела Борбье стал кузен нового министра Роберто Суарес, ставший основателем сети неонацистских группировок под названием «Женихи смерти». Команда там собиралась интернациональная: бывший эсэсовец Герберт Коплин, итальянский фашист делле Кьяйе, расист из Родезии Манфред Кульман. Неофашистам вменялось, кроме всего прочего, в обязанность обеспечение безопасности транспортировки кокаина в Колумбию. Вскоре годовой объем производства кокаина исчислялся десятками тонн, а средства, полученные от его продажи, составляли примерно 12—16 млрд долларов.

В скором времени на действия боливийских властей обратило внимание и правительство США, доселе помогавшее этой стране. Для того, чтобы наладить отношения с Вашингтоном Гарсиа Месса устроил показную кампанию против наркотиков и наркоторговли. К этому делу были привлечены все те же «Женихи смерти». Но кампания эта ставила перед собой в первую очередь другие цели, вовсе не столь благородные: беспощадное истребление конкурентов. Организаций — независимых производителей наркотиков было уничтожено около сотни, их имущество, в том числе и кокаин, пошло в доход государства. Боливийская наркомафия сразу возмужала и приобрела уважение у своих коллег из других стран. И если раньше боливийцы были лишь поставщиками сырья, то теперь их признали своими компаньонами самые «крутые» международные наркоорганизации, такие как Медельинский картель.

Не изменилась ситуация и после того, как Гарсиа Месса был смещен. Те, кто его сменил, не предпринимали никаких мер по борьбе с наркомафией, наоборот, грели на ней руки. В 1982 г. в Боливии собирали почти половину общемирового урожая листьев коки, оценивающейся примерно в 2 млрд долларов. Однако большая часть этой суммы попала в чужие карманы, в руки же местных мафиози вернулось лишь около 300 млн и то в виде контрабандных товаров.

Два года спустя количество вывезенного из Боливии сырья увеличилось. Теперь оно стоило уже в общей сложности 2 млрд 400 млн долларов. А еще через год эта сумма возросла почти в полтора раза.

Вскоре к власти пришел Паса Эстенссоро, чьи отношения с американским правительством были весьма своеобразными, за что и получили название «политической капельницы». В 1986 г. по линии Управления международного развития США Боливия получила всего лишь 65 млн долларов, хотя должна была получить 288. Соединенные Штаты выдвинули Боливии ряд жестких условий, в том числе касающихся борьбы с наркомафией. В следующем году сумму помощи еще более сократили.

США пытаются добиться в борьбе с наркобизнесом максимального эффекта при минимальных затратах. Подписанное в 1987 г. соглашение между Боливией и США, где говорилось о трехлетнем плане борьбы с транспортировкой наркотиков и согласно которому Боливия должна была получить 300 млн долларов, стало причиной крупного правительственного кризиса в этой стране. Тогда в отставку было вынуждено уйти все правительство. Министр внутренних дел Фернандо Бартелеми открыто выступил против этого соглашения, заявив, что в такой бедной стране, как Боливия, нельзя лишать крестьян основного источника их доходов.

Но для Америки это не казалось убедительным. США стали оказывать на боливийских наркодельцов еще большее давление и предложили подписать годовое соглашение о борьбе с ними. Планировалось долевое участи в этой программе, причем правительство Соединенных штатов выделяло на эти цели 75 млн долларов, а Боливия — только 25.

В 1988 г. состоялся визит в Боливию министра юстиции США Эдвина Миза, во время которого он в полной мере ознакомился с положением дел в этой стране. Как заявил на встрече с гостем вице-президент Боливии Хулио Гаррет, лучшим союзником наркомафии является нищета жителей этой страны, и пока у крестьян не появится возможность зарабатывать себе на жизнь честным путем, посадки коки не уменьшатся.

После подписания трехлетнего плана США уже не применяли в отношении Боливии политику экономических санкций. Пришло время открытых репрессивных акций. Но боливийцы обвинили американскую сторону в срыве планов по уменьшению площадей, засеянных кокой. В упрек США ставилось то, что они не оказали финансовую помощь, благодаря которой можно было бы заменить посадки коки другими сельскохозяйственными культурами, хотя настаивали на уничтожении почти двух третей плантаций, засеянных наркотиками.

Известно, что кока произрастает в Боливии на общей площади в 80 тыс. га. Американцы потребовали сокращения этих площадей на 48 тыс. га. Но уничтожено было лишь 1800 га. Соединенные Штаты обещали крестьянам выплатить 2000 долларов компенсации за каждый гектар коки, но эти выплаты задерживались, боливийские крестьяне отказались лишать себя выгодного дела.

Однако Боливия не может отказаться от экономической помощи Соединенных Штатов, и конфликт с Вашингтоном для этой страны очень нежелателен. Ведь экономическое положение Боливии оставляет желать лучшего. Те небольшие средства, которые поступают в страну из Америки, способствуют преодолению затяжного кризиса, в котором находится боливийская экономика. Именно бедственное положение крестьян толкает их к выращиванию наркотического сырья. Благодаря плантациям коки выживает около 55 тыс. крестьянских семей.

Действительно, нет такого рода деятельности в Боливии, который мог бы давать прибыли больше, чем торговля наркотиками. В этой стране уже появились свои наркобароны, не менее «крутые» и богатые, чем колумбийцы. Так же, как и их коллеги из других стран, наркомафиози начинают активно вкладывать средства в легальный бизнес, тем самым инвестируя экономику родной страны. И этот вклад торговцев наркотиками также не могут недооценивать боливийские политики. Даже сам министр финансов Кариага признал, что средства, вкладываемые в экономику страны наркодельцами, необычайно важны для Боливии.

Суммы, инвестируемые в экономику страны наркомафией немалые. По сведениям бразильской газеты «Глобо», ежегодно наркомафия вкладывает в легальный бизнес Боливии, как минимум, 600 млн долларов. Других инвесторов такого масштаба Боливия не привлекает, зато наркомафия нашла идеальный способ отмывки денег. Именно благодаря тому, что мировые наркокартели используют Боливию для этой цели, в стране удалось значительно снизить инфляцию: с 24 000 % ежегодно до 10 %. Для того, чтобы привлечь еще большее внимание наркомафиози, кабинет Паса Эстенссоро издал декрет, запрещающий правительству требовать у инвесторов и граждан страны сведения об источнике их доходов.

В итоге наркоторговцы вложили в боливийский бизнес миллиарды своих нечестным путем заработанных долларов. На эти средства были построены крупнейшие предприятия этой страны, мафия финансировала гражданские строительные программы в долине реки Чапаре. И правительство не только прекрасно осведомлено об этом, но и оказывает всяческое содействие таким инвесторам.

Выгодны такие капиталовложения и наркомафии. Ведь, инвестируя свои средства в легальный бизнес, мафия укрепляет свою инфраструктуру в тех регионах, где находятся основные плантации коки, и становится крупнейшим работодателем. Кроме того, население, получившее благодаря наркомафии средства к существованию, оказывает всяческую поддержку торговцам отравой. Контрабандисты получают необходимую им рабочую силу, прибегая к помощи местных жителей.

Правительство неизменно вынуждено отступать в своей беспорядочной войне против контрабанды наркотиков.

Кто громче всех кричит «Держи вора»? Правительства большинства стран Латинской Америки настолько коррумпированы, что очередная компрометирующая информация на того или иного видного государственного деятеля ни у кого чувства удивления или возмущения не вызывает. Все воспринимается в порядке вещей. И когда в Боливии появляется повод для очередного крупного политического скандала, никакие серьезные последствия разоблаченному чиновнику, связанному с мафией, как правило, не грозят. Но несмотря на огромное влияние торговцев наркотиками на политическую и экономическую жизнь в стране, достаточно много простых боливийцев относится к мафиозным синдикатам крайне отрицательно.

Даже уже привыкшие к громким разоблачениям руководителей своей страны боливийцы, были ввергнуты в шоковое состояние, когда узнали, какой тесной была связь между наркомафией и лидерами правой партии Национальное демократическое действие (АДН). На словах эта политическая структура выступала за эффективную борьбу с наркоспрутом, охватившим Боливию. Депутат парламента от фракции АДН Фернандо Киеффер Гусман в интервью местной газете «Ой» изложил обстоятельную программу своей партии, направленную против наркобизнеса. Он даже предупредил, что наркоторговцы могут взять под контроль многих чиновников и видных политиков.

И тут выяснилось, каких именно политиков наркосиндикат уже взял под свой контроль. Однажды в палате депутатов Национального конгресса был показан занимательный видеофильм. Главным его героем был известный наркобарон Роберто Суарес. А среди других персонажей выделялись руководители все той же партии АДН: депутат Альфредо Арсе Каприо и отставной генерал, бывший министр кабинета Бансера и организатор расправы над кубинским революционером Че Геварой Марио Варгас Салинас. У них, судя по всему, состоялась деловая встреча с наркокоролем.

Лидеры крупнейшей партии страны оправдывались, как только могли. Так, Альфредо Арсе пытался убедить общественность в том, что эта встреча была лишь попыткой взять интервью у лидера мафиозного синдиката, а бывший генерал намекал на некие разведывательные и стратегические цели данного рандеву. Но все это звучало настолько неубедительно, что даже самые доверчивые боливийцы и преданные члены партии не поверили своим лидерам. Окончательный удар по репутации двух партийных руководителей нанес сам наркокороль Роберто Суарес. Во время прямой трансляции телепрограммы, в которой «засветившиеся» политики убежденно врали о своей непричастности к наркомафии, раздался звонок. Известный наркоторговец попросил лидеров партии прекратить оправдываться и лгать и сообщить правду о причинах встречи с ним. При этом он заявил буквально следующее: «Если вы не расскажете всю правду сами, это придется сделать мне». Довольно-таки странное для наркобарона поведение. Вполне возможно и то, что политических лидеров просто ловко подставили.

После этого крупные разоблачения полились бурным потоком. Парламентарии получили копии сверхсекретных документов американской УБН. И начальник отделения управления по борьбе с наркотиками в Боливии Фрэнк Макколини всплыл как автор послания бывшему министру внутренних дел Фернандо Бартелеми и шефу полиции генералу Хулио Варгаса Сото, где указывались сроки запланированных УБН операций. Документы предоставила наркомафия, возможно, желавшая «поссорить» боливийские и американские силовые структуры, представляющие для нее первоочередную опасность.

Влияние наркобаронов в Боливии действительно безгранично велико, и сознают это даже самые простые жители этой страны, предпочитающие «не высовываться», опасаясь потерять работу на плантациях коки или построенном на деньги наркосиндиката предприятии или, что тоже вполне вероятно, потерять жизнь. Свое правительство, а тем более США, особого доверия у простых боливийцев не вызывает. И они закрывают глаза на проблему наркомафии в своей стране. Общественное настроение наилучшим образом выражает одна из статей боливийского журнала «Р». В ней говорится: «Кока — это кокаин и, следовательно, деньги. Кому какое дело, если деньги связаны с преступностью. Если страна решила жить за счет контрабанды наркотиков, то давайте придем к соглашению и все вместе станем преступниками. Наши дети рискуют стать наркоманами, но на этот риск они идут ради того, чтобы не быть нищими».

По стопам Лаокоона?

Бразилия — это самая крупная страна в Латинской Америке, наиболее экономически развитая и имеющая самое большое население. Но внешний долг Бразилии необычайно велик, а многие ее жители с трудом добывают себе средства на пропитание. Окраины крупных городов в народе так и называются — пояса бедноты.

Распространение наркотиков на территории этой страны обусловлено, по крайней мере, одним фактором — соседством с тремя мировыми лидерами наркоторговли. Бразилия имеет с ними общую границу примерно 16 тыс. км.

Бразилия знаменита еще и своим «экономическим чудом», благодаря которому полуотсталая страна смогла переместиться по уровню благосостояния с 49-го места в мире на 8-е. Произошло это всего за три десятилетия. В страну потек иностранный капитал, но на фоне отсталости сельского хозяйства, где превалировала полуфеодальная, по существу, форма землевладения, это дало и отрицательные результаты. Пострадали в первую очередь малоимущие крестьяне, совершенно разорившиеся и деклассированные. И в середине 80-х годов характерными для Бразилии стали проблемы, связанные с наркотиками.

С разработкой бразильского рынка мировые наркомафиози явно замешкались. Но теперь колумбийские кланы, потерявшие большие средства и ресурсы в итоге гражданской войны, вторгаются на рынок Бразилии вполне успешно.

Колумбийские наркодельцы не преминули воспользоваться внутренней разобщенностью бразильского общества и разместить на территории страны лаборатории по производству кокаина. Еще не так давно те, кто думал, что Бразилия является крупным производителем наркотиков, крупно ошибались. Теперь же дело обстоит именно так.

Впрочем, кока, по качеству, правда, уступающая той, что растет в Боливии или Перу, издавна культивировалась на территории Бразилии. Но до определенного времени эту страну использовали преимущественно как перевалочный пункт в мировой наркоторговле. Именно оттуда партии кокаина шли в Соединенные Штаты и Европу. Кроме того, Бразилия, чья химическая промышленность по сравнению с другими странами развита очень неплохо, поставляла в Колумбию реагенты, необходимые для производства кокаина.

Власти знали об этом тайном экспорте, и с этим видом контрабанды было решено покончить. Но ужесточение контроля полиции привело лишь к тому, что количество лабораторий по производству наркотиков стало расти, как грибы, уже на территории этой страны. А со временем эти лаборатории, раньше перерабатывавшие «пасту», доставляемую из Колумбии, усовершенствовались, перешли к полному производственному циклу и стали изготовлять наркотик непосредственно из листьев коки. Сейчас каждый месяц в тайных лабораториях, расположенных на территории Бразилии, производится, по неофициальным данным, не меньше 5 т кокаина.

Связи между этой страной и колумбийской мафией с каждым годом крепнут и приобретают все более угрожающий характер. Так, когда один из главных людей в знаменитом Медельинском картеле Хорхе Луис Очоа был под угрозой ареста в Колумбии, он убежал в Бразилию. Это наиболее распространенная версия, хотя в бразильских газетах того времени можно было встретить и еще одну: дескать, Очоа сделал себе пластическую операцию и, не опасаясь быть узнанным, вернулся на родину.

Для того, чтобы укрепиться в Бразилии, колумбийским мафиози пришлось наладить тесные связи с местными мафиози, пойти на переговоры с ними. Медельинский картель, например, добился в этих переговорах успеха благодаря тому, что предоставил бразильским наркопроизводителям нужных специалистов. Бразильская мафия намного слабее, чем мафия колумбийская, и помешать расширению сферы влияния последней она не может.

Полиция все чаще и чаще арестовывает крупные партии кокаина, переправляемые от верховьев Амазонки к портам побережья. Однажды на борту судна, пришедшего в один из портов США из Бразилии, при досмотре было обнаружено 4 т (!) готового наркотика. Не зря газеты назвали этот случай захватом самого крупного в истории человечества груза «белого порошка». Как выяснилось во время следствия по этому делу, груз отправился в путешествие из колумбийского городка Летисия через границу нелегальными путями. Попав в бразильский Табатинг, он был переправлен по Амазонке к побережью. Судно, на котором был задержан груз, называлось «Амазон скай» и принадлежало американскому бизнесмену греческого происхождения Цалькидису. Таможенная служба во Флориде, в руки которой и попал столь крупный улов, получила анонимное письмо с информацией о грузе. И если бы не это, провезенный через Бразилию кокаин наверняка был бы употреблен по назначению американскими наркоманами.

Где любят жить наркобогачи Рио-де-Жанейро? Как известно, основной сферой распространения наркотиков являются в первую очередь крупные города. А таких в Бразилии немало. В Рио насчитывается 8 млн жителей, а в первом по величине бразильском мегаполисе Большом Сан-Паулу проживает почти 15 млн людей. Именно в этих городах находятся «штаб-квартиры» бразильских наркокланов.

В Америке и Европе главари наркомафии, как правило, обустраиваются в уютном местечке, лишенном излишеств цивилизации и расположенном в живописной сельской местности. Бразильские же наркобароны, похоже, к романтике относятся отрицательно и собственным замкам предпочитают квартиры в центре крупных городов своей страны.

По мнению Клаудио Гобетти, директора Государственного департамента по криминальным расследованиям, мегаполисы Бразилии стали крупнейшими наркорынками, где сферы влияния давно поделены. Это раньше «пушеры» объединялись лишь в мелкие банды, неустанно конкурирующие между собой. Постепенно все шайки интегрировались в крупные наркоорганизации, имеющие в своем распоряжении целый штат агентов и боевиков. Объемы наркопродукции неуклонно росли, пик этого роста пришелся на вторую половину 80-х годов. Если в 1985 г. бразильская полиция конфисковала в Сан-Паулу 359 кг кокаина, то уже через 2 года — в 1987 г. — в руки полиции попало 670 кг «белого порошка».

Именно с этого момента в стране стали проводиться крупные полицейские акции против наркоторговцев. Самая результативная из них состоялась 3 июня 1988 г. Ей предшествовала смерть местного наркобарона Серхио Феррейры да Силвы, убитого конкурентами. Как и следовало ожидать, этим разборки не кончились, и смерть наркоглаваря была не последней. На окраине Рио Ла-Росиньи начались открытые вооруженные столкновения. Как был вынужден констатировать сам министр юстиции Броссард, этот район не контролируется полицией, не регулируется ни законом, ни порядком. Вскоре в Ла-Росиньи появился новый «хозяин». «Взобравшись на трон», он сразу же забросал жителей района обещаниями покончить с грязью и беднотой. Перед своими подданными новый наркокороль торжественно выступил со своего балкона. Его речь завершилась красочным фейерверком трассирующих пулеметных очередей.

Происшедшее в Ла-Росиньи было в первую очередь следствием бездеятельности службы правопорядка, и терпение полиции лопнуло. Была проведена одна из самых крупномасштабных в истории существования силовых структур облава. На злополучное Ла-Росиньи в одночасье было брошено несколько тысяч полицейских.

Однако даже такая глобальная операция не смогла поставить крест на бразильской наркомафии. Сами социальные условия во многом способствовали ее процветанию. В Рио около трех сотен таких «фавел», как Ла-Росиньи, а количество беспризорных детей на улицах этого города, по некоторым оценкам, приближается к миллиону. Именно они являются лучшими «кадрами» для наркомафии.

Один из самых крупных скандалов, так или иначе связанных с наркотиками, разгорелся после того, как в Сан-Паулу арестовали террориста из Аргентины Миньоли. Сразу после того, как эта незаурядная личность попала в руки полиции, выявились связи Миньоли с ЦРУ.

Этот человек некогда был католическим священником, но потом перешел в известную секту Муна и возглавил финансируемую ей Антикоммунистическую конфедерацию американских обществ. В печально известной «Школе Америк» он прошел курс обучения методам репрессий, а в Боливии ему довелось работать в одной связке с полковником Гомесом. Именно тогда, судя по всему, он и стал агентом ЦРУ и наверняка много узнал о жизни спецслужб. Поэтому после своего ареста Миньоли тотчас же исчез, точнее, видимо, его ликвидировали...

Впрочем, сенсации подобного рода часто проникают в бразильскую прессу. Но, пожалуй, самым шокирующим стал прогноз, сделанный одним из адвокатов «Медельинского картеля» Кордобой, газете «Глобу». По словам Кордобы, через некоторое время Бразилия заменит Колумбию в качестве экспортера, наркотиков № 1. Это он констатировал с горечью, потому что у «Медельинского картеля», контролирующего 80 % поставок кокаина в Соединенные Штаты, появился сильный конкурент. Если раньше картель был безоговорочным лидером среди 50 наркогруппировок, существующих в Латинской Америке, то теперь ему, видимо, предстояло потесниться. В Бразилии есть все необходимое для успешного развития собственной наркомафии, считает Кордоба. И вполне возможно, что его прогнозы в скором времени оправдаются.

«Жертва» произвола

Гондурас — уникальное государство на мировой наркокарте. Как иронизирует американский «Ньюсуик», если бы такой страны не было, наркомафия сделала бы все для того, чтобы ее основать.

В том, что Гондурас превратился в перевалочный пункт кокаина, ничего удивительного нет. Этому способствовало удобное для наркоторговцев географическое положение страны. В Гондурасе плотность населения в некоторых местах очень невелика, и лучшей дислокации для подпольных аэродромов, дающих добро на посадку груженым кокаином авиалайнерам, не найти. Береговая линия Гондураса тянется на многие километры.

Преимущества Гондураса перед другими странами региона мировая наркомафия оценила не так давно. А о том, что Гондурас сегодня является главнейшей перевалочной базой на пути из Латинской Америки в Северную, правоохранительные структуры США узнали еще позже. Однажды, проверяя один из грузов лесоматериалов, идущих из Гондураса, американские таможенники совершенно неожиданно для себя обнаружили ни много ни мало 3 т «белого порошка». Это количество стало своеобразным рекордом, ведь цена «дровишек» на «черном рынке» составляла почти полтора миллиарда долларов. Правда, вскоре рекорд был побит — после того как таможенникам удалось наложить арест на несколько партий кокаина общим весом 6 т. Характерно, что отправлены они были из той же страны.

Считается, что Гондурас превратился в один из основных оплотов наркомафии после того, как в этой стране объявился небезызвестный Рамон Матта Бальестерос, являвшийся одним из руководителей «Медельинского картеля». В его компетенцию входил контроль связи колумбийских крестьян выращивающих коку, и мексиканских контрабандистов, переправляющих наркотики в США.

Несмотря на то, что авторитетом наркобизнеса Матта стал в Колумбии, сам он родом из Гондураса. Довольно долго скитался по разным странам Латинской Америки и наконец, в 1986 г., вернулся на родину. Правда, возвращение его было отчасти вынужденным. Покинув Колумбию, он «забыл» там... отбыть срок в тюрьме. Страсти вокруг его имени разгорались, выяснилась, что Бальестерос виновен в убийстве агента УБН Камарены в Мексике, и выдачи арестованного требовали выдать США. Было самое время делать ноги, и этой возможностью Матта не преминул воспользоваться, без труда убежав из колумбийской тюрьмы.

Гондурас он выбрал не из-за сентиментального желания вернуться на родину, а потому, что в этом государстве действует бесценная для наркомафии статья в конституции, согласно которой граждане Гондураса не могут быть выданы правосудию других стран. И все усилия США оказались напрасными. Наркобарон, чье личное состояние оценивается в 2 млрд долларов, спокойно зажил в этой стране.

О том, кто правит бал в Гондурасе, Матта знал с юных лет. В те времена, когда он еще жил в Колумбии, у него появились оказавшиеся в будущем очень нужными связи с командным составом гондурасской армии. Особенно в хороших отношениях он был с военными моряками и разведчиками. И в скором времени их удалось подключить к наркобизнесу. Способствовать транспортировке кокаина стали даже «медные каски».

Вскоре свои люди появились у наркоторговцев и в высших эшелонах власти Гондураса. Под их влиянием оказались многие политические партии этой страны. Для отмывания наркодолларов мафиози покупали на территории Гондураса крупные промышленные предприятия и земельные участки. В этом им нередко помогали влиятельные политические деятели Гондураса.

Вообще, коррупция среди гондурасских государственных чиновников процветала и раньше. Так, есть сведения о том, что многие из них были подкуплены ЦРУ. В одном из интервью бывший начальник генерального штаба страны Вальтер Лопес Рейес обвинил американскую разведку в том, что она «купила» многих государственных чинов Гондураса для того, чтобы влиять на положение дел в государстве. Произошло это во время конфликта в Никарагуа. Бывший военачальник даже утверждал, что ЦРУ удалось проникнуть в разведслужбы Гондураса, не говоря уже о самых высоких этажах власти.

Посему, когда перед гондурасскими военными появилась перспектива немного подзаработать, отказываться от этой возможности не было никакого резона. И ЦРУ наверняка догадывалось об этом. Полковник армии Гондураса Леонидес Торрес оказывал посильную помощь Матте еще во времена его пребывания в Колумбии. Впоследствии полковник не только не был привлечен к ответственности за сотрудничество с наркомафией, но даже получил повышение. Он стал советником главы военной разведки и главнокомандующего ВС Гондураса. А машина, в которой один из главарей наркомафии Хорхе Очоа был задержан колумбийской полицией, принадлежала не кому-нибудь, а военному атташе Гондураса в Колумбии полковнику Саиду Спиру.

Вес наркотиков, переправлявшихся через Гондурас в США, с каждым годом возрастал в арифметической прогрессии. И вскоре эта проблема стала беспокоить не столько власти Гондураса, всегда предоставлявшие потоку наркотиков «зеленую улицу», сколько американцев, борющихся с распространением кокаина в своей стране. В своем интервью журналу «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» официальный представитель США заявил, что о деяниях Матты ему хорошо известно, и он не устает требовать принятия неотложных мер. При этом он также поиронизировал на тот счет, что благодаря продаже наркотиков Матта имеет больше денег для подкупа гондурасских чиновников, чем могут себе позволить ЦРУ и Пентагон.

Проблема коррупции обусловлена и многими внешними причинами, в первую очередь бедностью этой страны. По словам одного из гондурасских политиков, через каких-нибудь пять лет мафиози смогут скупить уже весь офицерский корпус и, как минимум, половину Национальной ассамблеи.

Тема коррумпированности гондурасских чиновников не нова для американской прессы. Так, газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала огромную статью, повествующую о том, как высший командный состав Гондураса способствует транспортировке наркотиков в США. После этой публикации тотчас же последовали и другие. Даже помощник госсекретаря США Эллиот Абрамс подтвердил, что многие гондурасские политики и военные явно получают зарплату в двух местах.

Таким образом, вскоре в воздухе запахло крупным международным скандалом. Из-за коррумпированности панамской верхушки США ввели против этой страны санкции и использовали другие меры воздействия. И если бы разоблачения гондурасских политиков на страницах прессы остались без ответа со стороны американской администрации, то возник бы еще один повод для ее критики.

Правительство США оказалось перед выбором. И решать надо было предельно быстро, пока дело о связях Матты и гондурасского генералитета не стало поводом для многочисленных сплетен. Как отлично понимали американцы, самое безболезненное решение проблемы — «убрать» или нейтрализовать наркобарона.

Понял это и сам мафиози, и в одном из своих интервью заявил, что если его вдруг убьют, это будет делом рук УБН. По своей воле Матта ни за что не собирался покидать Гондурас, зная, что только в этой стране он может чувствовать себя в безопасности.

Кстати, Матта, начисто отвергавший всякие обвинения в связях с наркомафией, благодаря своей активной благотворительной деятельности стал весьма уважаемым в Гондурасе человеком. Он не жалел денег на финансирование школ, больниц, социальных служб. Немало сил и времени тратил на создание себе имиджа, появляясь на страницах газет и телеэкранах. Периодически около его дома собирались целые толпы нищих — на подаяния Матта никогда не скупился и иногда раздавал 50-долларовые банкноты, заработанные торговлей «белой смертью». Матту многие считали выходцем из простолюдинов, честным трудом нажившим немалые деньги и не забывающем о своем происхождении, своеобразным «народным героем», достойным всяческой любви и подражания.

Когда на рассвете одного прекрасного апрельского дня дом Матты был окружен 60 полицейскими, ему было уже не до имиджа. Зная о возможных провокациях, арестованного наркобарона тут же посадили в рейсовый самолет, державший курс на Доминиканскую республику. Там его уже ждали доминиканские полицейские, получившие соответствующие инструкции. Там Матту сразу пересадили в авиалайнер, направлявшийся в Пуэрто-Рико. И только после этого он был доставлен сначала в Нью-Йорк, а потом в тюрьму особо строгого режима в Марионе, штат Иллинойс. Между мгновением, когда за Маттой защелкнулись двери марионской тюремной камеры и той счастливой минутой, когда он мирно спал у себя дома, прошло около 22 ч. Это свидетельствует о возрастающем профессионализме американских правоохранительных органов.

В том, что реакция на арест наркоглаваря последует незамедлительно, не сомневался никто. Но вряд ли. кто-либо предполагал, что последствия ареста Матты будут столь масштабными. Узнав об исчезновении своего благодетеля, городские бедняки стали тысячами собираться на улицах города. Примерно две тысячи человек, значительную часть из которых составляли студенты, выкрикивали около посольства США антиамериканские лозунги. Вскоре они подожгли около двадцати машин сотрудников посольства. Накал страстей достиг своего апогея, когда разъяренные гондурасцы снесли ограду и ворвались на территорию посольства. Полиция появилась на месте происшествия лишь через два часа после начала волнений. При разгоне митинга полиции пришлось прибегнуть к использованию автоматов и гранат со слезоточивым газом. В этот день четверо гондурасцев были убиты и еще около десяти получили ранения. В двух самых крупных городах страны было объявлено чрезвычайное положение. Таких инцидентов в спокойной и обычно тихой Тегусигальпе еще не случалось.

Однако заключение Матты вряд ли сильно охладит пыл нарокоторговцев. Куда более вероятным кажется то, что на место Матты придет новый шеф мафии. А почва для этого вполне благодатная. Прошло совсем немного времени после ареста наркоглаваря, и кокаин вновь послужил причиной крупного скандала. При таможенном досмотре во Флориде посла Гондураса в Панаме Регаладо в его личном дипломате было обнаружено 12 кг кокаина. Кстати, этот горе-политик приходится двоюродным братом командующему вооруженными силами Гондураса генералу Умберто Регалада.

В стране древних пирамид

Примерно до весны 1989 г. приобрести наркотики как в столице страны Каире, так и в других городах Египта, особой проблемы не составляло. Центры их продажи существовали практически на легальном положении. Теперь ситуация несколько изменилась. Многие говорят о могущественнейших наркокланах, процветающих в этой стране. Проходят громкие открытые судебные процессы. Газеты пишут о хорошо вооруженных группировках профессиональных боевиков, мастерских, оснащенных суперсовременным оборудованием. В распоряжении местной мафии находятся не только многочисленные агенты по продаже наркотиков и боевики, но и самолеты и вертолеты. Наркотики в огромном количестве поставляются в Египет из Колумбии, ливанской долины Бекаа и стран «золотого треугольника». Поля, засеянные индийской коноплей и маком, есть и на территории страны. Кроме того, в Египте действует немало фабрик, изготавливающих из полуфабрикатов гашиш, марихуану и опий. Ну а для тех, кто хочет получить лишь легкий кайф, в этой стране предусмотрены такие средства, как суданская белена («банджа») и йеменский кат.

По данным каирского еженедельника «Аль-Муссавар», за 1,5 млрд фунтов наркодельцы закупили около 100 т гашиша, 500 т опия, 600 кг героина и 10 кг кокаина. Реализовав эти наркотики, а конфисковывается в Египте не больше 10—15 % наркосредств, ввозимых в страну, наркомафиози получили 7 млрд фунтов чистой прибыли.

В том, что наркоторговле должна быть объявлена беспощадная война, не сомневается сегодня никто. Но взгляды на решение этой проблемы в стране существуют самые разные.

Расцвет наркоторговли в Египте во многом обусловлен социально-психологическими факторами. Египтяне — это народ, с самых древних времен привыкший к торговле. Процесс «купли-продажи» возведен у них чуть ли не в культ, и торговать, по местным представлениям, можно всем, что только продается. На рынок выбрасываются новейшая техника, дешевый ширпотреб, наркотики... Главное, чтобы спрос был. И указывать торговцу, чем ему можно торговать, а чем нет, в Египте, как, впрочем, и в других арабских странах, считается просто неприличным.

Кроме того, нельзя не учитывать и то, что употребление наркотических средств издавна практиковалось в этой стране, оно являет собой некое подобие традиции. Пару столетий назад марихуану и гашиш можно было купить в каждой каирской кофейне. Для жителей здешних мест было обычным делом выкурить косячок «травки» под кофеек.

Кстати, традиция продавать наркотики в маленьких кафе и лавочках, которых и по сей день полно на улицах любого египетского города, сохранилась и сегодня. Во время полицейской облавы в не самой большой в Египте провинции Эль-Гарбия органам правопорядка удалось выявить 55 кофеен, где, кроме чашки душистого напитка, можно было купить и наркотики. Во время операции было задержано 70 крупных наркоторговцев.

Впервые употребление наркотиков было запрещено в Египте лишь в конце 20-х годов. А до этого времени культивирование мака и конопли даже поощрялось властями и считалось своего рода выгодным делом. Благодаря этому многие острова Нила превратились в сплошные плантации мака и конопли.

В 1929 г. власти предприняли попытку несколько упорядочить производство наркотиков. Тогда же было создано Управление по борьбе с наркоманией. Но уголовная ответственность за выращивание и продажу наркотиков в Египте была законодательно закреплена только в 1952 г. Да и тогда формулировки этой статьи не были конкретными и однозначными. Благодаря тому, что закон можно было трактовать по-разному, даже самые крупные наркодельцы после суда отделывались мелкими штрафами. В 1960 г. был принят Закон № 182, призванный «обуздать злоупотребление наркотиками». Меры против наркоторговцев теперь принимались необычайно жестокие: вплоть до смертной казни. Также применялись такие виды наказания, как крупные штрафы (до 10 тыс. фунтов) и пожизненное заключение. Но полностью уничтожить наркоторговлю на территории Египта правительству так и не удалось.

Причин тому, что борьба с контрабандистами не привела к весомым результатам, множество. Во-первых, как уже было отмечено, традиции употребления наркотиков в Египте были так глубоки, что уничтожить их в одночасье просто не представлялось возможным. Во-вторых, жесткие меры, предусмотренные законом, касались, по сути, только тяжелых наркотиков, таких, как героин и кокаин. Что касается других, то в недрах государственных кабинетов появилась идея их полнейшей легализации. Этот проект подразумевал появление специальных мест для употребления гашиша и марихуаны, продажа наркотиков лицам, не достигшим 21 года должна была быть строго запрещена, а в одни руки разрешалось выдавать всего одну порцию наркотиков.

Несмотря на те меры, которые были приняты для ограничения ввоза героина и кокаина, употребление этих наркотиков в Египте не уменьшилось. Египетские преступные кланы, тесно связанные со своими колумбийскими коллегами и мировым наркобизнесом, легко переправляли партии отравы на территорию страны. Иногда наркотики проникали в Египет под прикрытием легальных сделок. Среди государственных чиновников процветала коррупция, а отлаженная система распространения наркотиков позволяла контрабандистам мгновенно сбывать ввезенный ими кокаин или героин оптовым торговцам. Самой продажей наркотиков занимались только посредники, и при себе они, как правило, имели небольшое количество наркотиков. По закону даже в случае их поимки заведение уголовного дела часто было невозможным, так как предусматривалось определенное количество наркотиков, за которое их владелец мог понести реальную ответственность. На мелких торговцев оказывалось мощное психологическое давление, и свое «начальство» они никогда не выдавали полиции, даже после долгих допросов и уговоров. Каждый разносчик наркотиков, задержанный полицией, понимал, что, если он «расколется», смерти ему не миновать.

До последнего времени правительство пыталось скрыть проблему наркомафии от мирового сообщества. Престиж Египта как зоны международного туризма необычайно высок, и никому не хотелось его терять. Именно это, по мнению полковника Мустафы Тахера, ответственного работника Управления по борьбе с наркоманией, было причиной того, что глобальной антинаркотической кампании в Египте на протяжении долгого времени фактически не проводилось.

«Ободряющий» укол. Впечатляющие масштабы в Египте приобрело хищение и нелегальная продажа наркосодержащих медикаментов. Интерпол располагает просто ошарашивающими сведениями на этот счет. Так, каждый год в арабском мире «налево» уходит около 10 млн ампул промедола и других, подобных ему лекарств. Данных непосредственно по Египту пока нет, но, судя по тревожным выступлениям в местной печати, немалая часть из этих 10 млн приходится именно на эту страну.

Из-за доступности наркотиков в Египте необычайно большое число хронических наркоманов, уже не подлежащих лечению. Такие люди готовы пойти на все для того, чтобы добыть очередную дозу отравы. Их в Египте, согласно статистике Министерства здравоохранения, около 60 тыс., а постоянно употребляют наркотики не меньше миллиона.

Наркомания там необычайно распространена даже среди детей. К любопытным выводам пришел профессор Айн аш-Шамс Ахмад Аакаша, исследовавший деградацию человеческой психики, связанную с наркотиками. Большинство из тех наркоманов, спасти которых сегодня уже не представляется возможным, впервые попробовали гашиш в возрасте 15 лет. Характерно, что знакомство с алкоголем, даже с пивом, состоялось у них значительно позже — лет в 17. Но уже примерно к 19 годам ни выпивка, ни легкие наркотики таких людей не устраивают, и они постепенно начинают отдавать предпочтение таблеткам. Это дает лишь временный эффект, и через пару лет эти люди могут достичь состояния кайфа только благодаря инъекциям сильнодействующих наркотиков. В 22—23 года они становятся хроническими наркоманами.

Купить наркотики на улицах египетских городов проще простого. Согласно закону 1960 г., у наркоторговцев могут быть крупные неприятности лишь в том случае, если их клиентом является несовершеннолетний, т. е. человек, которому еще нет 21 года. И все же контрабандисты и мелкая шантрапа стали привлекаться к ответственности намного чаще, чем раньше. В архиве Управления по борьбе с наркоманией накопилось уже почти 30 тыс. дел на наркоторговцев. В 1988 г. к ответственности было привлечено около 11 тыс. человек. Такой успех в борьбе с наркоманией может лишь радовать, но, увы, не радует другое: в последнее время среди задержанных оказывается очень много совсем юных любителей кайфа. Школьников, студентов и молодых безработных в полицейские участки попадает до 60 % от общего количества задержанных, хотя существует мнение, что марихуана и гашиш являются привилегией людей пожилых.

Как они «работали»? Несмотря на все меры противодействия, наркомафия по-прежнему продолжает набирать темпы. На торговле наркотиками в Египте ей удается заработать миллиарды фунтов. А распространение отравы способствует росту преступности, социального неблагополучия, проституции и количества опасных болезней. Все чаще к наркотикам приобщается именно молодежь.

Бороться с наркомафией чрезвычайно трудно. Обойти египетские законы ей помогают опытные адвокаты и юридические консультанты. Наркобароны имеют связи с сотрудниками правительственных органов, у них есть целая сеть тайных агентов и осведомителей, они широко используют такой метод, как крупные взятки.

Операции по аресту крупного наркодельца зачастую напоминают «крутые» боевики, иногда переходящие в нудный интеллектуальный детектив. О том, кем на самом деле является тот или иной наркобарон, может знать в Египте и стар и млад. Но засадить его за решетку не так просто.

Дурной славой пользовалась в Египте Хурия Каткат — представительница прекрасного пола, что очень редко среди мафиози. Многие простые египтяне, жители каирского района Гизы, называли ее призраком, дьяволицей, уничтожающей их детей и всю молодежь. Не один хронический наркоман обвинял Каткат в том, что причиной его падения была именно она. 25-летний наркоман рассказывает корреспонденту одного из журналов: «Она добьет меня, я знаю, но теперь без нее я уже не могу. Вначале я воровал на одну шимку героина, затем — на три».

Сама же «крестная мамаша» активно создавала образ примерной матери и порядочной женщины, даже не знающей о том, что такое наркотики. И этот имидж был не совсем надуманным. Действительно, ни она сама, ни четверо ее детей никогда не употребляли наркотиков. Своим отпрыскам она запрещала не то чтобы приносить героин домой или употреблять его, но даже трогать эту отраву руками.

Операция по захвату этой хитрой и опасной наркоторговки продумывалась долго и тщательно. По рассказам бригадного генерала Сейида Гиса, руководившего этой операцией, полиции пришлось долго работать, прежде чем представилась возможность захватить Каткат с поличным. Наконец удалось установить, что один из заезжих контрабандистов передал ей 100 г героина. В результате четко организованных действий Каткат была арестована. В ходе следствия в одном из арендованных ею домов была найдена целая фабрика по производству наркотиков.

Преступления Каткат были доказаны в судебном порядке, и наркоторговка отправилась в тюрьму строгого режима на пять лет. Но парадокс в другом: миллионное состояние, накопленное Каткат в итоге многолетней «торговой деятельности», не было конфисковано. И пока она пребывала в местах, не столь отдаленных, неприкосновенность стоивших жизни многим людям денег охранялась государственными законами.

Вскоре стало понятно, что без конкретной правительственной программы действий бороться с наркоманией бессмысленно. Первоначально многие считали, что успех борьбы с наркомафией — это успех борьбы с контрабандным ввозом наркотиков. Были созданы специальные подразделения в составе Управления по борьбе с наркоманией и других управлений и даже министерств. Группы, состоящие из квалифицированных профессионалов, действовали на границах страны в составе погранвойск, транспортной полиции, на таможнях аэропортов и в аптечном хозяйстве.

Тогда же в печати была отменена всякая цензура на материалы, посвященные проблеме наркомафии. Средствам массовой информации была отведена в борьбе против наркомафии решающая роль. Вскоре возложенные на них надежды журналисты оправдали. В прессе и на телевидении появились горы компромата на уважаемых и значимых людей. Именно тогда выяснились все масштабы охватившей страну коррупции. Многие видные политики и государственные деятели потворствовали торговцам наркотиками, зная, что в чем-либо подобном их вряд ли заподозрят и обвинят.

Однако скоро стало ясно, что контрабанда — это не единственное, с чем следовало бороться. В первую очередь был необходим новый более совершенный закон, который бы препятствовал деятельности местных кланов. И в июле 1989 г. такой закон был принят.

Вопрос вопросов. В законе 1989 г. было юридически закреплено положение, согласно которому все, что имело какое-либо отношение к производству, продаже и употреблению наркотиков, рассматривалось как уголовное преступление. Как особо тяжкие преступления квалифицировались продажа героина и кокаина, организация притонов, использование несовершеннолетних продавцов наркотиков. Наказание за такие преступления было назначено самое суровое — смертная казнь. Также стала возможной конфискация имущества наркодельцов, причем даже тех средств, которые были нажиты якобы законным путем. Вскоре после принятия закона в среде «торговцев смертью» появились первые жертвы. Была казнена целая группа наркобизнесменов, рассекреченная полицией. Этим шагом власти показали, что шутить они больше не намерены.

Наказание за менее тяжкие преступления предусматривало длительное тюремное заключение и штраф до 500 фунтов. Полученные таким образом деньги было решено направлять на строительство новых лечебниц для наркоманов и лагерей трудовой реабилитации.

Уголовная ответственность теперь была предусмотрена не только за контрабанду и продажу, но и за употребление наркотиков. Всех наркоманов закон как бы разделил на две категории. В первую категорию входили те, кто добровольно решил излечиться от своей пагубной наклонности. Их считали не преступниками, а больными, подлежащими безотлагательному лечению. Они проходили шестимесячный или годичный курс восстановления в нарколечебнице. Вторую категорию составляли те, кто был арестован с поличным. Срок тюремного заключения, предусмотренных для них новым законом составлял от 3 до 15 лет. Кроме того, они должны были заплатить денежный штраф и пройти курс принудительного лечения. Для этой категории преступников были предусмотрены некоторые смягчающие обстоятельства и не столь суровое наказание, если наркоман задерживался в первый раз, чистосердечно раскаивался или кто-либо высказывал желание взять его на поруки.

Кроме карательных мер, законом была предусмотрена и обширная профилактика наркомании. Так, в школах, университетах, на предприятиях и в частях армии постоянно проводилось тестирование. Было закуплено импортное оборудование, благодаря которому можно определить даже очень небольшое количество наркотика в крови тестируемого.

Несмотря на то, что закон был признан большинством граждан страны суровым, но правильным, раздавалась и критика в его адрес. Многих, например, не устраивало, что положения закона не имели обратной силы, т. е. не распространялись на тех наркодельцов, которые к тому времени были уже осуждены. Таких, как Хурия Каткат. Эта наркоторговка была помещена в тюрьму по месту жительства, где чувствовала себя не так уж плохо. К тому же, профессия есть профессия, и никакое заключение тут не помеха. Сложно сказать, к каким хитростям прибегла эта женщина для того, чтобы наладить поставки наркотиков на территорию тюрьмы, где они продавались заключенным и охранникам. Сознательное нарушение тюремного режима до поры до времени оставалось для нее безнаказанным. Однако после принятия закона ее перевели в изолированный лагерь за пределами Каира. Правда, там она провела всего полгода. Вскоре она вновь пребывала в своей родной тюрьме, сознавая, что ее деньги и связи никуда не исчезли, пока она здесь. Как писал каирский журнал «Аль-Мусавар», Каткат должна благодарить судьбу за то, что была осуждена еще до принятия нового закона. Ведь попадись она полиции позже — не избежать ей смертной казни. Не помогло бы даже ее богатство. Теперь же заработанных нечестным путем денег хватит Хурии на то, чтобы дожить свою жизнь в покое и достатке.

Закон предусмотрел конфискацию имущества осужденных наркодельцов, но в нем ничего не сказано о секретных банковских счетах, на которых, судя по всему, находятся основные сбережения кланов. Их не могут конфисковать по решению суда.

Общепризнанно, что число людей, употребляющих наркотики, после принятия закона сильно уменьшилось. Это подтверждают и различные социологические исследования, статистика. Сократилось число тех, кто привлечен к ответственности за торговлю опием и гашишем, стало меньше кокаинистов и героинистов. Но в то же время вряд ли можно говорить о том, что проблема наркомафии в Египте полностью решена. Не имея возможности покупать наркотики, многие «кайфоловы» просто переквалифицировались в токсикоманов. Возросло число летальных исходов, связанных с отравлениями парами нефти и бензина, химическими препаратами и самодельными средствами, изготовленными любителями. Кроме того, для того, чтобы не рисковать с ввозом наркотиков на территорию страны, некоторые наиболее предприимчивые египтяне стали изготавливать их суррогаты. Так, большую известность приобрел героин, появившийся одно время в продаже в Каире. Непосредственно героина в нем было очень мало, а значительную часть этого продукта составляли питьевая сода и порошок из измельченных собачьих, а может быть, даже человечьих костей. Всякий, кто употребил его хотя бы пару раз, заимел целый букет серьезных болезней печени, почек, мозга.

Несмотря на то, что для лечения наркоманов в Египте были созданы все необходимые условия, многие из них отказываются избавляться от своих пагубных наклонностей. Поэтому две трети коек в наркодиспансерах пустуют. Да и эффективность лечения вызывает сомнение. Общеизвестно, что в большинстве случаев оно безрезультатно, и 90 % тех, кто проходит курс лечения в египетских клиниках, после выписки вновь начинают употреблять наркотики.

Вопрос «А что же делать?» в данной ситуации вполне уместен, и задаются им сейчас в Египте многие. Политики считают, что необходимо проведение последовательной антинаркотической пропаганды и ужесточение мер наказания и принуждения. А медики акцентируют внимание на том, что наркомания — это в первую очередь социальное явление, и меры борьбы с ней должны быть продуманными, взвешенными и касаться как области политики, так и области медицины. Есть в Египте и те, кто считает, что слабые наркотики в этой стране необходимо легализировать, освободив тех, кто их распространяет и принимает, от уголовной ответственности. Эта идея мотивируется тем, что за неимением качественных гашиша и опия люди употребляют самодельные «грязные» препараты, уносящие множество жизней. Поклонники легализации наркотиков есть и среди египетских психологов, ссылающихся на исследования некоторых их западных коллег. Говорят даже о насаждении культуры употребления наркотиков.

Как видно, мнения на эту тему расходятся. Положение усугубляется еще и тем, что Египет находится на стыке путей, по которым наркотики следуют с Востока на Запад. Но тот факт, что борьба с наркоманией стала в Египте важной областью государственной политики, уже сам по себе является продвижением вперед на долгом и тернистом пути избавления от «белой смерти».

Шприц в камеру

В субботу 2 октября 1989 г. двадцатидевятилетний человек пал жертвой своей убийственной привязанности. Он закрыл за собой дверь общественного туалета на барселонской площади Антонио Лопеса, и больше его живым никто не видел. Когда срочно вызванная полиция отважилась взломать дверь, Хосе уже был мертв. На полу лежал только что использованный шприц. Молодой человек умер не от передозировки — он повесился на собственном ремне, придя в отчаяние после принятия дозы.

Самоубийства, вызванные употреблением наркотиков, стали настоящей головной болью для испанских психиатров. За пару дней до описанного случая по своей воле ушла из жизни двадцатишестилетняя Мария Луиса. Мертвую девушку обнаружили сидящей на стуле со шприцем в руке.

По некоторым сведениям, в Испании наших дней число людей, постоянно употребляющих героин, приближается к 50 тыс. Рост потребления этого наркотика постепенно снижается и уже практически сведен к нулю, можно даже говорить об определенном уменьшении количества героинистов. Одновременно снижается общий уровень преступности в Испании. Однако в последние годы отмечено значительное возрастание числа наркоманов, отдающих предпочтение кокаину. Их количество сегодня достигает 35 тыс. Правда, это уменьшает риск заразиться СПИДом: героин принимают внутривенно, а кокаин нюхают, что в общем безопаснее.

Впрочем, это не уменьшает смертельной опасности, нависшей над наркоманами. С конца прошлого десятилетия отмечен резкий рост числа смертельных случаев в этой среде. Если в 1989 г. их было 187, то уже через год — 272. Вспышка смертей, в которых непосредственным образом были замешаны наркотики, отмечена не так давно в Барселоне. Общественность забила тревогу, и вскоре стало ясно, что этот рост вызван физическим истощением людей, принимающих наркотики на протяжении многих лет. В других городах в свое время наблюдались аналогичные скачки, и число летальных исходов среди наркоманов всегда прямо пропорционально количеству потребляемых наркотиков.

Героин — наркотик необычайно коварный, и люди, которые его постоянно принимают, рискуют многим. Особенно опасно одновременное употребление нескольких видов наркотиков, что часто приводит к смерти. Между тем это явление достаточно распространенное. Наркоманы редко останавливаются на достигнутом, и около 60 % из тех, кто проходит курсы лечения, принимали до этого по три и более разных препарата в одно и то же время. Посему смертность, связанная с наркотиками, равно как и дорожные происшествия, вызванные алкогольным опьянением, стали в последнее время основной причиной гибели представителей молодого поколения.

Наркоманы давно уже зачислены в так называемую «группу риска», представляющую большую опасность для общества. До сих пор среди них практикуется совместное использование шприцев — верный способ заразиться СПИДом. Инфицированные выявляются нечасто, из погибших наркоманов 80 % никогда не обращались за медицинской помощью.

Сотрудники различных социальных и медицинских служб весьма озабочены тем, как снизить эту цифру. Некоторые предлагают, например, ввести бесплатную раздачу одноразовых шприцев, другие утверждают, что это однозначно вызовет отрицательную реакцию со стороны общества. Мэр города Толедо потребовал штрафовать на крупную сумму всякого, пойманного в момент инъекции в общественном месте, а люди из санитарной службы Барселоны изучают возможность раздачи шприцев в среде наркоманов. Дешевые одноразовые шприцы появились в аптеках многих испанских городов.

Особенно много наркоманов среди тех, кто находится в тюремном заключении. Там их количество порой достигает 80-ти процентов от числа всех заключенных. Примечателен тот факт, что многие пристрастились к наркотикам уже непосредственно в тюрьме. Участились случаи заболевания СПИДом среди заключенных. Но администрация тюрем, как правило, не внемлет просьбам зэков о предоставлении им одноразовых шприцов.

Благодаря реформе уголовного кодекса наркоманы теперь могут отбывать тюремный срок в специальных реабилитационных центрах. Но эта возможность предусмотрена не для всех, а лишь для тех преступников, чей срок наказания не превышает двух лет и которые не являются рецидивистами. Следовательно, абсолютное большинство закоренелых наркоманов в эту категорию не попадет. Тема лечения наркоманов упорно муссируется и представителями различных политических партий. Некоторые из них требуют, чтобы реабилитационные центры как можно больше напоминали тюрьмы, другие же ратуют за то, чтобы лица, пожелавшие добровольно пройти курс лечения от наркомании, могли это сделать в подобающих условиях.

Немало дискуссий ведется между теми, кто выступает за легализацию наркотиков, и сторонниками ужесточения законодательства на этот счет. Первые, судя по всему, сегодня лидируют. Они требуют уменьшения сроков наказания за преступления, связанные с наркотиками. И, видимо, они правы — ведь люди, попадающие в тюрьмы, как правило, имеют шанс пристраститься к наркотикам еще больше. Поэтому многие представители интеллигенции — писатели, врачи, юристы, политики — выступают за легализацию наркотиков. Их главный лозунг — легализировать, чтобы контролировать. Эту идею отстаивает, например, такая организация, как «Инициатива для Каталонии» — коалиция политических партий во главе с Объединенной социалистической партией Каталонии, открыто отстаивающая идею легализации наркотиков на территории Европы.

Но если отношение к тем, кто употребляет наркотики, у представителей разных политических течений неодинаково, то в том, что необходимы срочные меры по борьбе против транспортировки наркотиков и их распространения, они едины. Нужны законодательные акты, позволяющие арестовывать собственность тех, кто занимается транспортировкой и продажей наркотиков. Необходимы также жесткие меры по отношению к людям, способствующим отмыванию заработанных наркодельцами денег. А эта проблема для Испании не менее актуальна, чем для других стран. Силовые структуры страны провели целый ряд успешных операций, благодаря которым наркомафия была не на шутку напугана и вынуждена искать более надежные перевалочные базы, например Ливерпуль или Амстердам. А вот расследования махинаций, связанных с отмывкой «грязных» денег, начатые в городах-портах Макбелья и Ла-Корунья, к успеху не привели.

Надо сказать, что испанская общественность, как никакая другая осознает, что наркомафия представляет серьезную опасность для жизни страны. Но внутри государства участие Испании в различных международных мероприятиях, направленных на борьбу с наркоманией, вызвало противоречивые оценки со стороны разных политических сил. Например, Испанская социалистическая рабочая партия критически отнеслась к участию государства в «тройственном союзе по борьбе с наркотиками», в который также вошли Италия и США. Некоторые политики считают, что таким образом Испания попадает в сферу американского влияния, которому она пытается противостоять. Как сказал один из политиков левого крыла, сегодня под предлогом борьбы с наркоманией США пытаются вовлечь в сферу своего контроля различные страны мира. И Испания в скором времени может оказаться в роли Латинской Америки, зависимость которой от США очень велика.

Политические баталии на этот счет кипят и по сей день. Между тем, наркоманам, нуждающимся в неотложном лечении, нет никакого дела до каких-то там политических проблем.

Сицилийский клан

Венесуэльское семейство Кунтрера—Каруана свой бизнес поставило на широкую ногу. Из США через границу Канады нелегально перевозились миллионы долларов. Временами деньги приходилось перевозить целыми грузовиками. Машины подгоняли к заднему входу монреальского банка и грузили в них тугие пачки «зеленых». Вскоре эти доллары уже находились на счетах членов семейства Кунтрера, открытых ими в шести швейцарских банках.

Законы Канады намного либеральнее по части отмывания денег, нежели американские, но прогореть можно и здесь. Так, однажды сотрудники банка «Монреаль сити энд дистрикт сэйвинг бэнк» заподозрили что-то неладное. Члены семейства настолько часто прибегали к их услугам, а на счетах у них неведомо откуда появлялись такие внушительные суммы, что правление банка приняло решение временно прекратить выдачу им кассовых чеков. Банк отказался как-либо комментировать свое решение, а заведующий, тесно сотрудничавший с членами семейства, был переведен на другую должность.

Членов семейства Кунтрера давно подозревают во всяческих грехах. Именно они считаются чуть ли не главными поставщиками героина на наркорынок США. Но доказать это пока не представляется возможным. И деятельность клана набирает обороты. Им легко удается обходить современные законы благодаря своей хитрости и изворотливости.

Семейство Кунтрера—Каруана возглавляют Паскуало Кунтрера и его сообщник Николо Рицутто. Им удалось переправить в США, в основном через Канаду, невероятное количество героина, гашиша и кокаина. Рыночная стоимость этих партий наркотиков давно перевалила за миллиард долларов. Благодаря налаженной системе переправки наркотиков и надежным базам в Англии, Канаде, Швейцарии, Венесуэле и на Сицилии семейство занимает лидирующие позиции в инфраструктуре мировой наркомафии. Пока следствию удалось проконтролировать лишь перевод 35 млн долларов для их отмывки в «Монреаль сити энд дистрикт сэйвинг бэнк». Сотрудники банка напрочь отказываются делиться информацией о сотрудничестве с кланом, что очень мешает дальнейшему ходу расследования.

Пахнущие наркотиками деньги этого семейства все более активно инвестируются в легальный бизнес.

Деньги вкладываются в самые разные области экономики — от сельского хозяйства до туризма. Для того, чтобы избавить себя от проблем, связанных с венесуэльским законом, члены семейства завели тесные контакты с некоторыми известными политиками этой страны. И торговлей наркотиками, и другими видами своей деятельности «отцы семейства» управляют не выходя из своего шикарного особняка за громадным бетонным забором, расположенного в тихом пригороде Каракаса.

Члены этой «золотой семейки» происходят из бедного городка Сикулияна, расположенного на юге Сицилии. Эта местность издавна славилась не только своим климатом, но и отлично организованными мафиозными группировками. Именно после столкновения двух из них в начале 60-х годов Паскуале и его братьям пришла в голову идея навсегда покинуть страну. Свой выбор они остановили на Канаде. Своих дел члены семейства, безусловно, не оставили, а опыт, накопленный в Сицилии, позволил им очень быстро «обжиться» на новом месте. Уже в 1968 г. Кунтрера стал одним из заправил монреальской мафии. Члены семейства Каруана выехали из Италии тоже в 60-х годах.

Кровные узы объединяли эти два семейства издавна, и они решили, что это добрый знак для начала совместной деятельности. Вскоре к тандему примкнуло и прочно обосновавшееся в Канаде семейство. Николо Риццуто. Совместными усилиями им удалось взять под контроль значительную часть поставок героина, идущих в США через Канаду. Примерно в 1971 г. эти семейства начали вклиниваться в экономику Венесуэлы, государства, где мог отдохнуть душой в полной безопасности всякий измученный трудами неправедными наркоторговец.

По части надувательств и хитростей эти семейства устойчиво держатся на одном из первых мест в мире. Об этом свидетельствуют те немногочисленные из их деяний, которые стали известны во всех подробностях широкой общественности. В 1985 г. полиция арестовала партию героина, шедшего из Таиланда. Общая сумма, за которую можно было реализовать наркотик на американском рынке, превышала 300 млн долларов. Примечательно, что контрабандный груз был спрятан в специальных тайниках, выдолбленных в крышках деревянных столов. После того как эти столы были доставлены благодаря подставной лондонской компании, руководимой сицилийцем Франческе Ди Карло, который являлся представителем клана в Англии, героин на югославском грузовом судне был перевезен в Монреаль. Товар, предназначавшийся в основном для Нью-Йорка, при помощи другой подставной компании был переправлен брату Каруаны. Если бы не вмешательство полиции, партия была бы благополучно реализована. Но члены семейства уже давно вызывали подозрения у правоохранительных структур. Появилась возможность взять наркоторговцев с поличным. Полиция Англии и Канады провела серию арестов. В итоге в английскую тюрьму на 25 лет заключен Ди Карло, а брат Каруаны отбывает 20-летний срок наказания в Канаде.

В ходе арестов полицией были захвачены документы, касающиеся отмывания денег в канадских банках. По информации сотрудника американского управления по борьбе с распространением наркотиков Уилсона, деньги контрабандным путем перевозились через американскую границу и оседали на счетах в канадских банках. Тайна вкладов в этой стране строго соблюдается, и банки не обязаны информировать правоохранительные структуры о появлении крупных и сомнительных вкладов.

Значительная часть депозитов клана Кунтрера—Каруана прошла через счета Альфонеро Каруаны и Паскуале Кунтреры. Они придумали весьма своеобразный способ испытания банков. Сначала на счета вносились небольшие вклады наличностью, и лишь через некоторое время суммы увеличивались — в том случае, если банк относился к таким вкладам благосклонно. Дела они предпочитали делать со своими соотечественниками, поэтому искали банки, возглавляемые выходцами из Италии. «Монреаль сити энд дистрикт сейвинг бэнк» идеально соответствовал интересам мафии. Отделением этого банка под названием «Доллар де орио» руководил Альдо Туччи, сицилийский эмигрант, не отказавшийся принимать явно «грязные» вклады. Иногда эти вклады выражались в космических суммах. Так, в январе 1981 г. банк принял от членов семейства вклад, составляющий 1,1 млн долларов наличными. Это не могло не обеспокоить руководство банка, и оно потребовало от Туччи объяснений. Но последний, ничуть не смутившись, ответил, что эти деньги являются прибылью от добычи нефти и от содержания казино в Венесуэле. Однако ему не поверили. За это Туччи вскоре был понижен в должности.

Из Канады средства перетекали в филиалы Швейцарского кредитного банка и Союза швейцарских банков. Эти учреждения — чуть ли не самые авторитетные банки мира, и примечательно, что на счетах в них лежали и явно «грязные» деньги. Для отмывки средств Карауна открыл в Лондоне счет в отделении «Барклей бэнк». Он даже купил себе роскошный дом в Лондоне. Правда, после ареста Ди Карло ему пришлось «делать ноги», продав через посредников свой особняк.

Амбиции семейства были настолько велики, что торговля только героином их не устраивала. Клан занялся поставками кокаина и гашиша. Считается, что именно ему принадлежит крупная партия гашиша, арестованная в Ньюфаундленде в 1989 г. Тогда же был арестован сын Николо Рицутто Вито. Его отец уже привлекался к ответственности за перевозку крупной партии кокаина через Канаду в США. Одним из документальных подтверждений преступности клана является донесение венесуэльской полиции, опубликованное журналом «Бизнес уик». Но несмотря на то, что связи этого семейства с мафией уже практически доказаны, его члены по-прежнему остаются на свободе. Правоохранительные органы Венесуэлы даже не пытаются посадить их за решетку, возможно, боясь проблем, которые могут начаться в случае репрессий, направленных против наркодельцов.

Итальянские должностные лица тоже не особенно верят в возможность скорой победы над мировыми наркомафиозными группировками, одной из которых и является этот клан. Правда, некоторые американские деятели утверждают, что с 1980 г., доля мафии на нью-йоркском рынке героина уменьшилась более чем наполовину и составляет сегодня всего. 30 %. Это связано с тем, что на американский наркорынок активно проникают выходцы из Колумбии и Азии. Вполне возможно, что европейские мафиози со временем смогут взять реванш, обойдя благодаря своей хитрости и изворотливости конкурентов из Латинской Америки и Азии.

Проблема без решения?

Такого обилия полиции в зале суда в городе Джексонвилл, что в американском штате Флорида, местные жители никогда еще не видели. У входа в здание разместился отряд полицейских с собаками, а на крышах близлежащих домов несли дежурство снайперы. Меры предосторожности казались излишними, особенно если учесть, что пробраться к зданию было не просто, — оно было оцеплено плотным кольцом вооруженных автоматами и облаченных в бронежилеты бойцов.

Несложно догадаться, что на скамью подсудимых попал на этот раз не мелкий воришка. Даже во время судов над самыми страшными маньяками полиция не прибегала к таким мерам предосторожности. За решетку попал галантный на вид Карлос Энрике Ледер Ривас — 38-летний колумбиец, одетый по последнему слову моды и ведущий себя даже в такой обстановке весьма непринужденно. Ему будто бы невдомек, что на сей раз он сухим из воды не выйдет — ему грозит ни много ни мало пожизненное тюремное заключение. Он общается с адвокатами, охотно дает показания, даже шутит. И его спокойствие становится причиной беспокойства судей.

Было понятно, что колумбийская мафия сделает все для того, чтобы освободить своего патрона. Поэтому были предприняты все меры, чтобы помешать этому. Например, прокурор Мэркл был вынужден чуть ли не ежедневно во время долгого судебного процесса менять свои машины, небеспочвенно опасаясь нападения.

Газетчики назвали этот процесс «Флорида против Карлоса Энрике Ледера». И это не единственный прецедент такого рода. Взаимоотношения мирового гиганта США и маленькой южноамериканской Колумбии по-прежнему далеки от идеальных. Именно оттуда в Америку и Европу поступает огромное количество наркотических веществ. И несмотря на все свое могущество, похоже, решить эту проблему США бессильны.

Самый доходный бизнес. Во многих странах Латинской Америки наркотики становятся не только предметом бизнеса, но и единственным для простых людей верным способом заработать на хлеб. Например, крестьянин, выращивающий опийный мак, может получать 10 долларов в день и более, в то время как его сосед, посеявший на своем поле пшеницу, вряд ли получит больше двух «баксов».

Купленный по дешевке опийный мак проходит процесс обработки и превращается в готовый продукт, который сегодня легко можно купить на центральных улицах крупных американских городов. Если крестьяне благодаря наркотикам зарабатывают себе на жизнь, то наркоторговцы получают путем их продажи баснословные барыши. Сумма, которую зарабатывает крестьянин, поставляющий сырье, и деньги, за которые расходится изготовленный из этого сырья наркотик различаются примерно в 5 тыс. раз. А если на закупку сырья потрачен, предположим, 1 млн долларов. Нетрудно подсчитать, какие деньги попадают в карманы наркодельцов.

Правда, больших затрат требует изготовление и перевозка наркотиков, но и в карманах мафиози остается немало. К тому же переработка коки, конопли или мака — процесс не слишком трудоемкий, и за время существования организованной наркопреступности были отработаны не дающие сбоев маршруты доставки наркотиков в США. Партиями разного объема их перевозят как упрятанными в специальные мешочки в желудках «туристов», так и целыми тоннами на больших кораблях и самолетах.

Колумбийская мафия необычайно опасна еще и в силу своей организованности. Вполне понятно, что такой прибыльный бизнес, как торговля наркотиками, не мог долго оставаться в руках отдельных предприимчивых дельцов. Теперь мафия — это мощная транснациональная организация, не знающая никаких границ и легко контролирующая весь процесс покупки сырья, изготовления наркотиков, их транспортировки и продажи. Капитал, находящийся в руках мафиози, увеличивается, по разным оценкам, на 300—750 млрд долларов в год. Сумма воистину внушительная. Заработанные таким путем деньги вкладываются в самые разные сферы экономики — от торговли на «черном» рынке до сельского хозяйства. Немало денег инвестируется и в политику, идет на создание новых газет и телекомпаний, призванных, если потребуется, отстаивать интересы наркодельцов. А в странах Южной Америки наркомафия успешно осваивает и самые вершины государственной власти.

О тех, кто страдает из-за пристрастия к наркотикам, наркодельцы не думают. По некоторым данным, в мире насчитывается около 40 млн человек, потребляющих наркотики. Куда сложнее сказать, сколько людей занимаются их производством и продажей, никакая статистика не может более или менее полно ответить на этот вопрос. Однако профессиональные преступники составляют лишь меньшую часть из тех, кто способствует увеличению оборотов наркомафии. Основная же часть — это, как правило, обычные люди самых разных профессий, которых подталкивает к выращиванию и продаже наркотиков не жажда наживы, а элементарная нужда. Правда, есть и такие, кто считает, что деньги не пахнут. Главное, чтобы было легче их зарабатывать. И наркобизнес такую возможность предоставляет — отвези по нужному адресу один маленький сверточек, и заработаешь за эту мелкую услугу больше, чем за неделю усердного труда на заводе. А сколько зарабатывают на чужом горе нечестные сотрудники полиции и таможни? Сотрудники банков тоже с радостью идут на выгодные для них сделки по отмывке денег наркомафии.

Безусловно, именно США являются самым лакомым кусочком для наркомафиози. По некоторым данным, число людей, постоянно принимающих наркотики, в этой стране превышает 1,2 млн. А тех, кто их только попробовал, и вовсе не счесть — раз в двадцать — тридцать больше. Подсчитано, что американцы каждый год тратят на покупку наркотиков суммы, не уступающие годовому обороту таких гигантов, как «Дженерал моторс» и «Форд».

Неудивительно и то, что наркотики попадают в США в основном из стран Латинской Америки. Этот факт вполне объясним: географическая близость между двумя континентами значительно облегчает транспортировку наркотиков. К тому же, США имеют с этими странами дружественные отношения и тесные экономические связи.

США давно поделены на сферы влияния между крупнейшими наркогигантами. В американской прессе часто упоминаются наиболее крупные поставщики наркотиков в страну. Первое место среди них, безусловно, занимает Колумбия, которой несколько уступают Мексика, Перу, Бразилия и Боливия.

Еще не так давно в наркотическом бизнесе лидерами были преимущественно мексиканские воротилы, зарабатывавшие на торговле героином и марихуаной. Травку американцы уважают и до сих пор, но со временем наркотиком, приносящим наибольший доход, стал кокаин. По данным Национального комитета по проблемам потребления наркотиков, число граждан США, употребляющих это опасное зелье, возросло примерно до 5 млн, что составляет около 3 % населения страны. Кокаин обходится американцам недешево: по данным того же ведомства, ежегодно на него тратится 15—20 млрд долларов.

С увеличением спроса на кокаин произошла и смена приоритетов среди наркомафиози. В лидеры все чаще стали выбиваться именно колумбийцы, постепенно оставляя своих мексиканских коллег не у дел.

Мексиканский картель. Объяснить лидирующее положение колумбийских мафиози на мировом наркорынке наших дней трудно. Ведь плантации коки, где закупается сырье, в большинстве своем находятся за пределами этой страны. В самой Колумбии посадки коки занимают примерно 25 тыс. га посевной площади. Но это мизер по сравнению, скажем, с Боливией, где площадь, занятая посевами коки в два раза больше, чем в Колумбии и тем более в Перу, где коку выращивают примерно на 100 тыс. га.

Так благодаря чему же колумбийцы смогли «переиграть» своих многочисленных конкурентов и прочно утвердиться на наркорынке США, богатейшем наркорынке мира?

Прежде всего стоит отметить, что именно колумбийцы первыми уловили повышение спроса на кокаин в Америке. Спрос, как известно, стимулирует предложение, и законы рынка распространяются и на продажу наркотиков. В конце 70-х годов в США начался кокаиновый бум, употреблять этот наркотик стали и стар и млад. Кроме того, сыграло свою роль достаточно стабильное экономическое положение Колумбии, чем она выгодно отличалась от своих соседей. Проблем с оборотным капиталом у колумбийской мафии не было, и она могла привлекать в свой бизнес огромные средства. Они окупались. В Колумбии химическая промышленность была развита на достаточно высоком уровне, чего не скажешь о тех же Перу и Боливии. Поэтому лаборатории по изготовлению наркотиков размещались именно в Колумбии. Сырье же, как известно, стоит достаточно дешево, а вот его обработка и превращение в готовый к употреблению кокаин — процессы дорогостоящие.

Имели значение и последствия «виоленсии». У населения Колумбии хранятся десятки тысяч стволов огнестрельного оружия. В стране до сих пор действуют сотни нерегулярных вооруженных формирований, часть из них наркомафия использует в своих целей. Власть мафиози простирается на целые регионы страны, а для удержания этой власти и устрашения противников нужны реальные силы. И они есть. В Колумбии действуют целые банды, вооруженные автоматами и гранатометами и способные вести открытые боевые действия.

Повезло Колумбии и с географическим положением. Колумбийский берег, изобилует множеством мелких островков, где можно удобно расположить склады готовой продукции, ожидающей транспортировки в США. Берег с огромным количеством маленьких бухточек — это ли не мечта каждого контрабандиста?

Со временем колумбийские наркокартели смогли взять под свой контроль системы распространения наркотических веществ на территории США. Если раньше привозимый в Америку кокаин оптом продавался местным дельцам по достаточно низкой цене и львиная прибыль от продажи наркотиков шла не кому-нибудь, а именно им, то теперь ситуация изменилось. Латиноамериканцами была разработана схема ввоза и распространения различных контрабандных товаров — драгоценных камней, аудио- видеотехники и др., которая работала давно. Оставалось только заменить эти товары наркотиками, дающими куда большую прибыль.

Поэтому неудивительно, что прошло совсем немного времени, и под контроль колумбийцев попали почти все плантации коки, расположенные в Перу и Боливии. Прибыли наркомафии росли как на дрожжах. И это несмотря на то, что перуанцы и боливийцы вносили значимую лепту в производство кокаина. Они не только выращивали сырье, но и осуществляли первичную его обработку, в результате которой листья коки превращались в пасту розового цвета. Однако окончательная, наиболее трудоемкая и требующая специальных знаний и оборудования переработка происходила все же в Колумбии, куда паста без труда переправлялась. Таким образом, жители Перу и Боливии работали, по сути, на своих соседей из Колумбии.

Партии кокаина перевозили в США разными путями. Использовалась любая возможность доставить товар по назначению — воздушный, морской, наземный транспорт. Некоторые страны стали своеобразными перевалочными базами на пути в Америку. Это в первую очередь Гондурас, Гаити, Коста-Рика и Багамские острова. Доставка наркотиков в США напрямую достаточно проблематична, а политический строй этих стран снимает множество проблем. После того как наркотики сортируются, упаковываются и распространяются, предстоит еще длительный процесс отмывки «грязной» наличности.

Трудно себе представить, что эту сложную многоярусную систему контролирует считанное число наркобоссов, объединенных в кланы. Крупнейшие кланы объединились в «Медельинский картель». Название этой огромной даже по мировым меркам мафиозной организации происходит от названия второго по величине города Колумбии Медельина. Почти все главари мощнейшей преступной структуры имеют к этому небольшому городу самое непосредственное отношение — или неподалеку родились, или там выросли. Уроженцы Медельина возглавляют кланы, имеющие в своем составе порой до нескольких тысяч человек. Среди них не только бандиты и продавцы наркотиков, но даже свои аналитики. Благодаря им «Медельинский картель» проводит гибкую политику, чутко реагируя на конъюнктуру рынка. Некоторым членам клана было вменено в обязанность наладить производство коки у себя на родине. И в отдаленных от цивилизации юго-восточных районах страны появились десятки тысяч засеянных кокой полей.

«Медельинский картель» настолько преуспел в производстве, транспортировке и продаже наркотиков, что примерно, середине 80-х годов в Америке предложение стало превышать спрос на них. Разумеется, цены на этот товар сразу упали, причем намного и надолго. Если раньше среднестатистическая цена 1 кг отравы приближалась к 30 тыс. долларов, то в последние годы такое же количество кокаина можно купить всего за 10—11 тыс. Так наступила «экономическая депрессия».

Но «Медельинскому картелю» удалось выйти из этого положения. В срочном порядке стали организовываться поставки наркотиков в Германию и другие страны Западной Европы, а для американских потребителей изготавливались более дешевые сорта кокаина, такие, как «крэк» и «базука». Постепенно они стали любимыми наркотиками бедноты как в Америке, так и в самой Колумбии.

Кстати, в корне неверно сложившееся мнение о наркомании в самой Колумбии. Многие считают, что этой проблемы там не существует: жители страны занимаются лишь изготовлением и переправкой наркотиков, но при этом сами их не употребляют. Между тем в маленькой Колумбии насчитывается 300 тыс. наркоманов, и их количество увеличивается из года в год.

В последнее время положение на наркорынке США относительно урегулировалось. «Медельинский картель» ежегодно поставляет в эту страну ни много ни мало 75 т кокаина, стоящего на «черном рынке» 6 млрд долларов. Это примерно 80 % всего кокаина, продаваемого в Америке. При этом мафиозные структуры получают прибыль, равную 3—4 млрд долларов ежегодно. Могущество мафии растет с каждым годом. В 1984 г. один из лидеров картеля предложил правительству Колумбии выплатить внешний долг этой страны, составлявший тогда 13 млрд долларов. Это предложение не было воспринято как шутка или хвастовство. Ведь личное состояние только одного из главарей мафии Эскобара превышает 3 млрд долларов. Он неизменно попадает в двадцатку самых богатых людей планеты.

Надежные связи имеет мафия в правительстве и парламенте Колумбии. Среди политиков этой страны многие открыто выступают против репрессий, направленных на наркомагнатов, и отмены договора с Соединенными Штатами о выдаче лиц, причастных к наркобизнесу. Это и неудивительно. Торговля наркотиками приносит стране колоссальный доход. Не так давно большинство заработанных благодаря наркобизнесу денег безвозвратно уходило за пределы Колумбии. Но со временем отношение к картелю здесь стало более либеральное. В 1986 г. было даже принято решение Центрального банка страны, поощряющее возвращение на родину капиталов, без учета того, каким способом они были заработаны. Вскоре эти меры принесли ожидаемый результат. Деньги, получаемые «Медельинским картелем», стали постепенно возвращаться в страну и вкладываться в ее экономику. В конце 80-х годов наркоторговля приносила Колумбии столько же валюты, сколько экспорт кофе. Когда цены на кофе сильно упали, экономика страны держалась на высоте во многом за счет мафиозных капиталов. Даже сам министр финансов Колумбии признал в одном из своих интервью, что приток наркоденег в значительной мере способствовал оживлению экономики страны.

Благодаря либеральным законам многие наркодельцы, столкнувшиеся с реальными проблемами отмывки денег, начали вкладывать капиталы у себя на родине. Вкладывали чаще всего в строительство. В столице скоростными темпами стали возводиться дорогие небоскребы, а арендная плата в центре города подскочила за короткий отрезок времени на 75 %. Как ни странно, приоритетной областью вкладывания денег стало и сельское хозяйство: животноводство и земледелие. Мафиозный капитал присутствовал чуть ли не во всех сферах экономики. На деньги, вырученные от продажи кокаина, открывались торговые центры и супермаркеты, проводились операции по экспорту-импорту, содержались газеты и крупные телерадиокомпании. Кстати, многие популярные футбольные клубы также финансировались мафией и принадлежали непосредственно ее лидерам. По мнению главы следственного аппарата страны полковника Пенья, наркодолларами заражена уже вся экономика Колумбии. И ничего совершенно чистого не осталось.

«Ploma о plata». Разборками на улицах крупных колумбийских городов сегодня уже никого не удивишь. И случай, происшедший недавно в Боготе, достаточно характерен для этой страны. Прямо на улицах города была открыта стрельба. Банда торговцев решила избавиться от конкурентов и «завалить» лидера такой же банды, переступившей ей дорогу. Была устроена засада, и из этой переделки главарю банды выпутаться не удалось. Казалось бы, своей цели нападавшие достигли. Но не тут-то было. На следующий день во время похорон бандиты открыли огонь по процессии и не ушли, пока не изрешетили автоматными очередями лежащий в гробу труп бывшего недоброжелателя.

Зверства, шокирующие любого нормального человека, вполне нормальны для здешних мест. Подобных прецедентов множество. Так, один чересчур принципиальный боготский судья однажды утром получил по почте посылку. В ней оказалась... обычная видеокассета, без всяких подвохов. Но воздействие на судью эта кассета оказала без преувеличения убийственное. На видео были запечатлены сцены ужасных пыток, которым был подвергнут его друг и коллега.

Колумбийская мафия существует вне всяких законов, государственных либо моральных. Для достижения своих целей она готова идти на все. В этой среде действует принцип «Ploma о plata». Если ты нужен мафии, ты должен либо сделать все, что от тебя потребуют, за определенное, разумеется, вознаграждение, либо проститься с жизнью. И неважно, кто ты — член правительства или простой школьник. Киллеры «Медельинского картеля» найдут тебя всегда и везде, невзирая ни на должность, ни на возраст. Многие жители этой страны давно свыклись с тем, что для наркомафии нет ничего невозможного.

Не избежал смерти даже министр Бонильи, ярый борец против «Медельинского картеля». Большой скандал разгорелся в Колумбии, когда глава следственного аппарата, занимающегося делами наркомафии, полковник Рамирес, указал в своей докладной записке, что телефон министра юстиции страны взят кем-то «на контроль». Через некоторое время Бонильи уже не было в живых. А двумя годами позже не стало и Рамиреса. Это произошло после того, как ему удалось установить, что в секретной полиции страны F-2 есть люди, работающие на «Медельинский картель».

Довольно большое расследование предпринял полковник Феррейра, сотрудник инспекционного управления полиции. Ему удалось установить, что многие телохранители высших полицейских чинов получают зарплату не только по месту службы. Благодаря этой информации Феррейра смог уличить полицейских в причастности к перевозке кокаина в США из крупных портов страны. В воздухе уже пахло крупным скандалом. Но чересчур прыткий сотрудник вскоре был переведен в другое учреждение. Феррейра продолжал заниматься расследованием на свой страх и риск. Он даже потребовал, чтобы его принял командующий силами национальной полиции генерал-майор Медина. Его просьба об аудиенции была вежливо отклонена. Тогда он попытался обратиться к министру обороны Молине. Но с тем же успехом. Вскоре Феррейра, прослуживший 28 лет, был и вовсе изгнан из полиции, якобы на основании рекомендаций психиатрической службы. Прием испытанный. А подполковник полиции г. Кали Пелаэс, среди телохранителей которого были выявлены люди мафии, вскоре после скандала получил новые погоны и стал полковником.

Коррупция поразила высшие эшелоны государственной власти. В ходе одной операции, проведенной, кстати, при непосредственном участии колумбийской армии, в доме влиятельной в «Медельинском картеле» фигуры Очоа были найдены записи телефонных разговоров бывшего президента страны Белисарио Бетанкура и, кроме того, множество других документов, свидетельствующих о связи с мафией известных политиков и членов правительства. Обнародовать такие материалы не так просто. Наркокартель ведет ожесточенную войну с честными и принципиальными журналистами. И журналисты, похоже, приняли вызов. После очередных убийств разоблачителей многие крупные газеты и телекомпании Колумбии выступили с большими материалами, направленными против наркомафии. Такая солидарность была вызвана еще и тем, что над журналистами-одиночками неоднакратно устраивалась расправа. Со всеми же вместе совладать куда сложнее. Опасность, которой подвергают себя журналисты, обличающие мафию, действительно велика. Только за последние годы от пуль киллеров погибли десятки журналистов, среди них директор влиятельнейшей в стране газеты «Эспектадор».

Даже в случае ареста лидеров мафиозных кланов посадить их за решетку более чем непросто. Во время громкого процесса над Эскобаром, через пару дней после его ареста, были застрелены полицейские, непосредственно произведшие арест. Необычайное давление было оказано и на женщину-судью. Вскоре мафия добилась своего, и все обвинения против Эскобара были сняты. Но общественность была настолько возмущена безнаказанностью крупных наркодельцов, что дело против Эскобара было возбуждено вновь. Назначили нового судью. На этот раз — мужчину. Когда над наркобароном нависла опасность крупной отсидки, машина, в которой ехала жена судьи, была перехвачена боевиками клана. Машину вывезли в безлюдное место и медленно столкнули с обрыва. Это было предупреждением: в следующий раз машина могла упасть вместе с женщиной и ее мужем. Но судья проявил принципиальность и не поддался давлению со стороны мафии, за что и поплатился жизнью. Других смельчаков не нашлось, и Эскобара опять оказался на свободе.

Полиции не раз удавалось арестовывать крупных наркомафиози, но очень редко они попадали в тюрьму. Второго по значимости руководителя «Медельинского картеля» Очоа задерживали два раза. Первый раз его взяли в Испании в ноябре 1984 г. Тогда этой незаурядной личностью заинтересовались даже власти США, они потребовали выдачи Очоа. Почти через два года испанские власти выслали Очоа на родину в Колумбию. А там он заочно был приговорен к тюремному заключению на срок 20 месяцев за... контрабандный ввоз породистых быков. Возвратившись в Колумбию, мафиози заплатил крупный залог, вышел на свободу и исчез. А через некоторое время полиции удалось обнаружить документы, согласно которым Очоа и его соучастники заплатили огромное количество взяток на общую сумму, превышающую 1 млн долларов, только за то, чтобы главаря наркомафии выдали не США, а родной Колумбии. «В лапу» получили многие чиновники из Министерства иностранных дел, Министерства юстиции, а также люди из прокуратуры.

Второй раз бандит попал в руки властей совершенно случайно. Он был задержан патрулем дорожной полиции неподалеку от Боготы за... превышение скорости. Когда Очоа попал за решетку, «Медельинский картель» буквально рассвирепел. В редакции газет и на телевидение посыпались письма, содержащие ужасающие угрозы: например, обещание убивать ежедневно по одному крупному политическому деятелю до тех пор, пока Очоа не будет освобожден или в случае выдачи преступника США. Наркомафия требовала выдать опаснейшего преступника без суда и следствия. Угрозы возымели действие, и уже через полтора месяца после задержания Очоа вновь был на свободе.

Однако дело было настолько громким, что окончательно замять его не удалось. Подробностями освобождения преступника заинтересовался генеральный прокурор страны Карлос Мауро Ойос и взял это дело под личный контроль. Вскоре удалось выяснить, что двое судей и еще пятеро высокопоставленных чиновников получили огромные суммы денег за освобождение Очоа из тюрьмы. Общая сумма взятки составляла примерно 1 млн. Каждый день открывались новые подробности освобождения Очоа. Но дело так и не было доведено до конца. Прокурор направлялся в аэропорт Медельина в своей машине в сопровождении телохранителя и по дороге был похищен. Трупы охранника и шофера были найдены прямо на месте преступления, а изрешеченное пулями тело их начальника обнаружили лишь через пару дней в окрестностях города.

Сегодня мафию боятся все. В ее могуществе вряд ли кто-либо сомневается, высокопоставленные лица стараются с ней если не дружить, то, по крайней мере, не враждовать. Даже президент Колумбии Вирхилио Барко побоялся лично участвовать в похоронах Ойоса. Многочисленный штат президентских охранников и его личная гвардия были вынуждены признать, что они не гарантируют безопасности Барко в случае его участия в похоронной церемонии.

«Очень хороший человек». Об уровне коррумпированности колумбийского правительства можно судить хотя бы по тому, что в течение одного срока кресло депутата парламента принадлежало руководителю «Медельинского картеля» Эскобару. Заняться политикой он решил после того, как в 1984 г. был убит министр юстиции. Тогда все только и судачили о том, что это преступление было совершено по его заказу. Став членом парламента, он сразу избавился от опасности преследования. Во время избирательной кампании он рассчитывал прежде всего на простой народ. В самых бедных районах города висели крупные цветные щиты с надписью «Не бывать трущобам в Медельине!». Действительно, многие до сих пор вспоминают о том, как Эскобар застроил недорогими, но вполне приличными домиками довольно большой район на окраине города и предоставил это бесплатное жилье бездомным и нищим. Во многих неблагополучных районах по его инициативе появились водопровод, электричество, обустроенные спортивные площадки. И люди отдали Эскобару свои голоса. Никого не волновало, что расщедрился он благодаря деньгам, заработанным продажей смертоносного зелья.

Кстати, Эскобар вообще крайне склонен к благотворительности. В деревне, где он родился, им был создан уникальный для сельской местности зоопарк, вход в который был бесплатным. Жертвовал Эскобар различным общественным организациям, даже церковным приходам. Перед любимыми народом праздниками он был особенно щедр. Многие до сих пор считают его щедрым и великодушным человеком, заботящимся о своих ближних.

Для того, чтобы не настраивать против себя общественность, наркомафиози часто занимаются благотворительностью. Например, в боливийском департаменте Бени «кокаиновый барон» Гомес создал прекрасную сеть обучения для крестьян, невиданную доселе в этой полуграмотной стране. В школах изучали не только общие предметы, но получали и специальные знания, касающиеся, например, сельского хозяйства. Свою заботу Гомес проявлял об учениках и в дальнейшем. Самых способных из них он за свои деньги направлял продолжать учебу в самые престижные колледжи и университеты Америки и Европы. Однако в основе этой щедрости лежал чистый расчет. Возвращаясь на родину, такие студенты быстро делали карьеру, становясь адвокатами, государственными служащими... На своего покровителя они никогда не осмеливались поднять руку.

Преуспел в благотворительности и наркоделец из Гондураса Бальестерос. Кстати, до своего ареста он был значительной фигурой в «Медельинском картеле» — организовывал поставки кокаина в США. Но в свободное от основной работы время Бальестерос успел проявить себя как истинный меценат и филантроп. Он раздавал нищим деньги, организовывал и содержал бесплатные школы и больницы, жертвовал на лечение детей-инвалидов. И когда его арестовали, многие были просто вне себя от негодования.

Еще одна цель такой расточительности со стороны наркомафиози — создание огромной армии добровольцев, которых можно было использовать в интересах клана в любую минуту. Контактируя с людьми, наркобароны часто вовлекают их в свой бизнес. Штат «сотрудников» картеля пополняется в основном за счет безработных и неимущих. А в тех случаях, когда США слишком активно добиваются выдачи какого-либо крупного наркодельца, его оставшиеся на свободе коллеги легко могут организовать в народе кампанию против американского империализма. Попавший в тюрьму мафиози вполне может рассчитывать на помощь тех, кого он облагодетельствовал.

Депутатство Эскобара является показателем того, что обнаглевшим мафиози уже мало целого штата подкупленных чиновников, они рвутся во властные структуры сами. Демократические институты это вполне позволяют. Еще один авторитет картеля Ледер баллотировался на выборах в местные органы управления своей страны, находясь во время своей кампании... в американской тюрьме. Он создал свою собственную партию — Национальное латинское движение. Эту партию можно назвать крайне правой — она неприкрыто исповедовала латиноамериканский национализм и выступала против усиления роли США в регионе. Однако такое отношение к США не мешало лидеру движения продавать в этой стране наркотики. Зато, когда он попал в американскую тюрьму, все можно было списать на политические преследования. А амбиции у Карлоса Ледера были немаленькие, если верить показаниям в суде его друга: «Карлос надеялся, что однажды он станет президентом Колумбии. Он хотел вытащить страну из ямы... Он хотел построить на кокаине империю. Он хотел завоевать весь мир».

Кто правит в Колумбии? Рост уголовных преступлений в Колумбии не может не волновать честных людей. Ежегодно там регистрируется 10—11 тыс. убийств(!). Для сравнения следует сказать, что в США этих преступлений в пять раз меньше, хотя по размерам и народонаселению эти страны несравнимы (жителей США в 7 раз больше, чем колумбийцев).

Жизни колумбийцев уносят гангстеры, в стране действуют «эскадроны смерти» и прочие экстремистские группировки, усердствует наркомафия. За несколько лет боевики кланов убили более 50 судей, одного члена верховного суда, застрелили министра юстиции и совершили покушение на другого. Правосудие в стране практически парализовано и неспособно сражаться с организованной системой наркомафии. Полиция и юриспруденция оказались чрезмерно коррумпированными, что, в принципе, неудивительно, учитывая крайне низкую зарплату в этих сферах. Необычайно громоздкой была и система судопроизводства. Дела, заведенные на мафиози и их приспешников, иногда рассматривались годами. А способов защитить работников правосудия от прессинга со стороны мафии колумбийское правительство так и не изобрело.

Доходило до курьезов. Так, в Медельине взяли под стражу довольно крупного мафиози Карлоса Дарио Корреа. Но уже через пару дней бандит разгуливал на свободе. Во всем городе так и не нашлось судьи, который бы отважился рассматривать его дело. И причины тут вполне понятны. Даже для работников правосудия жизнь дороже восстановления справедливости.

За последние годы колумбийскому правосудию не удалось запрятать за решетку ни одного более или менее крупного руководителя «Медельинского картеля». Убийства высокопоставленных лиц также были нераскрыты. Впрочем, имена заказчиков известны всей стране, но вот справиться с ними власти не могут. Даже в том случае, если кто-либо из главарей оказывается за решеткой, дело до суда никогда не доходит. Посадить в тюрьму надолго удалось лишь нескольких киллеров, а также мелких перевозчиков наркотиков («мулов»). Да и что уж тут говорить, если всего 1 % дел из тех, что возбуждены в связи с наркотиками, завершается вынесением судебного приговора. Положение вещей донельзя ярко иллюстрирует высказывание бывшего президента Колумбии Бетанкура: «Нам противостоит организация, которая сильнее государства». Действительно, нельзя не признать, что власть проигрывает эту войну.

Кстати, не Колумбия, а США были инициаторами ареста всех крупнейших наркоторговцев. Именно там выписаны ордера на их аресты. В 1979 г. Колумбия и США подписали договор о выдаче преступников, связанных с торговлей наркотиками. Повлиять на американское правосудие колумбийским мафиози порой не по зубам, иначе как объяснить тот факт, что в тюрьмах США «мотают» свои сроки примерно полтора десятка наркоторговцев, среди которых есть и такие известные, как Ледер?

Существование указанного документа беспокоит главарей «Медельинского картеля», и они используют все возможные способы для того, чтобы добиться его отмены, начиная от оказания своего влияния на политическую систему и кончая организацией различных антиамериканских партий. Именно в благодарность за разрыв этого договора картель предложил полностью оплатить внешний долг Колумбии.

Как-то президент страны Барко сказал, что если бы не препятствия, чинимые Верховным судом, с наркомафией можно было бы бороться куда более эффективно. После убийства Бонильи был принят закон об осадном положении, следуя которому президент мог лично издавать декреты, направленные на ужесточение борьбы с преступностью. И Барко этим законом воспользовался, приняв декрет, согласно которому лиц, привлекавшихся к ответственности по статьям, связанным с распространением наркотиков, должны были судить военные трибуналы. Но Верховный суд признал этот достаточно уместный декрет противозаконным.

Президент еще неоднократно пытался возобновить действие соглашений о выдаче преступников, связанных с наркобизнесом, но усилия его были безрезультатными. Многие считают, что свое веское слово в борьбе против наркобизнеса в Колумбии должна сказать армия. Но, судя по всему, это тоже не панацея. В докладе правозащитной организации «Международная амнистия» колумбийская армия обвиняется в массовых репрессиях против инакомыслящих. Тысячи людей были расстреляны или пропали без вести. Как говорилось в документе, политика политического террора, которую проводят вооруженные силы страны, несет конкретную угрозу тем, на ком держится культурная и научная жизнь Колумбии.

Несмотря на многочисленные неудачи, власти продолжают самоотверженно бороться с наркомафией. Довольно часто проводятся полицейские облавы, вследствие которых только за один прошлый год было уничтожено более 400 лабораторий и захвачено 1,5 т. кокаина. Но это мелочи. Полторы тонны «белого порошка» — это лишь 2 % того, что производит наркомафия ежегодно.

А наркокороль Эскобар в очередной раз оказался на свободе. Произошло это после того, как государственный совет страны аннулировал ордер на его арест, подписанный министром юстиции Колумбии Энрике Лоу.

Власти уже серьезно подумывают просить у наркомафии перемирия. Вопрос о переговорах с мафией поднимался в интервью мэра Медельина Хуана Гомеса Мартинеса. А незадолго до этого генеральный прокурор страны Альфредо Гутьеррес сделал заявление, своей прямолинейностью удивившее многих: «Пришло время прекратить притворяться. Мы должны признать: борьба против наркобизнеса безрезультатна». Посему следует легализовать наркотики и сесть с главными мафиози за стол переговоров.

Увы, во многом это заявление не голословно. Действительно, как правильно подметила газета «Ньюсуик», в стране давно действует два правительства — одно в Боготе, другое в Медельине. И это реальность, с которой невозможно не считаться.

Побег Эскобара — короля кокаиновой наркомафии

Тюрьма «Ла Катедрал», в которой сидел руководитель «Медельинского картеля», внешне казалась воистину неприступной. Существует мнение, что она была построена специально для этого заключенного. Проникнуть незамеченным через многочисленные охранные зоны невозможно.

«Ла Катедрал» построена на вершине холма. Сооружение окружено несколькими рядами колючей проволоки, через которую проходит ток высокого напряжения. Все темные уголки в темное время суток освещены мощными прожекторами. Вокруг тюрьмы размещены фортификационные сооружения колумбийской армии, отряды которой имеют в своем распоряжении даже бронетехнику и зенитную артиллерию. Неподалеку от тюрьмы располагается крупнейшая военная база, которая контролирует всю провинцию Антьокия.

И все-таки знаменитому наркодельцу удалось сбежать из тюрьмы, оставив с носом фактически весь государственный аппарат Колумбии. Причем Эскобар не просто бежал, ему удалось выйти через главные тюремные ворота.

В течение всего предшествовавшего побегу года преступник без особых инцидентов отбывал срок заключения, и о том, что он собирается выйти на свободу раньше положенного, вряд ли можно было догадаться. В то время в парламенте Колумбии вновь началось обсуждение нового закона, согласно которому обвиняемые, которым в течении 180 дней не вынесен судебный приговор, должны быть освобождены из мест предварительного заключения. Сам факт возобновления этих дискуссий весьма опечалил многих жителей страны: в случае принятия этого закона на свободе оказались бы более восьмисот опасных преступников, подозреваемых в совершении убийств, террористических актов и торговле наркотиками. Среди них был бы и сам Эскобар, а также его заместители в картеле братья Очоа. Зато были довольны их адвокаты: появилась реальная возможность вытянуть из тюрьмы своих подопечных. В прокуратуру стали поступать требования освободить главных наркоторговцев страны. Назревал крупный скандал.

Президенту Колумбии Сесару Главириа идея освобождения из-под стражи опаснейших преступников откровенно не понравилась Почувствовав приближение скандала, он собрал экстренное заседание правительственного кабинета, после чего в стране было введено чрезвычайное положение. На все упреки по этому поводу президент отреагировал заявлением, что пока он находится у власти, ни один из опасных преступников не окажется на свободе. В Национальный конгресс Главириа был направлен проект закона, содержащего поправки к некоторым статьям уголовного кодекса.

Действительно, страсти вокруг Эскобара накалялись, и для того, чтобы этот преступник не оказался на свободе, было решено перевести его в другую тюрьму. К тому же, порядки, которые были в его прежней тюрьме в Энвигадо вряд ли можно было назвать оптимальными. Самому Эскобару о его переезде сообщил заместитель министра юстиции Эдуардо Мендоса, посетивший наркоглаваря в тюрьме вместе с директором Национального управления тюрем полковником Эрнандо Навас Рубио.

Так случилось, что первыми заподозрили что-то неладное именно журналисты, круглосуточно дежурившие около тюрьмы, где находился Эскобар. Однажды ночью все подъезды к тюрьме перекрыли воинские подразделения. Ночную тишину прорезал рокот множества моторов. В эти часы, казалось, ходуном ходила вся округа. К тюрьме постепенно подтягивалась тяжелая бронетехника, туда же был перекинут и батальон солдат, находившийся в Медельине. Можно было подумать, будто началась война. К тюрьме, за стенами которой находился Эскобар, прибывали все новые и новые подразделения армии. Подкрепления пришли даже из районов, удаленных от места событий на многие десятки километров. Когда забрезжил рассвет, боевую позицию у тюрьмы занял отряд спецназа. Ожидание бури вскоре оправдалось. Ближе к утру послышались первые выстрелы.

Однако самое интересное происходило в это время не на подъездах к тюрьме, а в ней самой. Как рассказывал впоследствии Мендоса, беседовавший в тот момент с Эскобаром, он вместе с начальником тюрьмы пришел к заключенным для того, чтобы сообщить о переезде и обо всем, что было с ним связано. Они уже попрощались с Эскобаром и его сподвижниками, когда четырнадцать заключенных остановили их и взяли в плотное кольцо. Эскобар заявил, что их могут вынести из этой тюрьмы только мертвыми, а в руках одного из арестантов неожиданно появился автомат типа «узи». Через секунду он уже был приставлен к виску Мендоса. Таким образом, высокие государственные деятели были взяты бандитами в заложники. В руках Эскобара появился радиопередатчик. Связавшись с его помощью со своими подчиненными, он истеричным голосом приказал немедленно заложить в людных местах города бомбы. Все эти события происходили в час или два ночи.

Немного успокоившись, Эскобар заявил заместителю министра, что он не желает никуда перемещаться из этой тюрьмы. Когда забрезжил рассвет, началась перестрелка, и солдаты спецназа ринулись на штурм тюрьмы. Им был отдан приказ во что бы то ни стало освободить заложников. Но бандиты встретили солдат жестоким огнем, причем любопытно, что атаку спецназа отражали не только они, но и охрана тюрьмы. Заложников во время перестрелки уложили лицом вниз. Их жизнь в эти минуты висела на волоске. Вдруг один из них заметил, что Эскобар прекратил стрелять и стал быстро надевать противогаз, лица других заключенных вскоре были спрятаны за такими же масками. Через несколько секунд они исчезли. Во всяком случае, когда перестрелка прекратилась и заложники осмелились немного приподнять головы, бандитов нигде уже не было.

Во время боя погибли шесть охранников тюрьмы. Что же касается арестантов, то среди них жертв, очевидно, не было. Способ, которым они воспользовались для того, чтобы беспрепятственно покинуть тюрьму, до сих пор не ясен. Заместитель министра Мандоса высказал предположение, что Эскобар и его люди бежали из тюрьмы по какому-то потайному подземному ходу. Но когда страсти улеглись, отряд спецназа прочесал каждый квадратный метр земли в районе Эвигадо. Чего-либо, что могло бы подтвердить догадку Мендоса, обнаружено не было, хотя если бы такой туннель существовал, его следы нельзя было бы полностью уничтожить, даже при большом желании Эскобара скрыть путь побега. Наиболее правдоподобная версия побега Эскобара заключается в том, что во время штурма он и его люди быстро переоделись в униформу охранников тюрьмы и смешались с толпой, «сделав ноги» на одной из военных машин при первой же возможности.

Поиски Эскобара и его сподвижников наверняка войдут в мировую историю криминала. Ничего более масштабного в Колумбии никогда не проводилось. В охоте на беглецов приняли участие несколько тысяч солдат и офицеров из гарнизонов, расположенных чуть ли не по всей стране. В Медельин подтягивались все новые воинские части, поисками преступников занялась даже морская пехота Колумбии. В надежде вернуть беглецов за решетку, с военных баз в зоне Панамского канала в Колумбию были передислоцированы самолеты и вертолеты американских ВВС, оснащенные сверхсовременной техникой. Но ни бортовые радиолокационные станции, ни отличнейшие приборы ночного видения не помогли. Эскобар как сквозь землю провалился.

Какое-то время правительство страны надеялось на помощь местных жителей в поисках беглецов. За голову Эскобара была назначена впечатляющая для Колумбии награда — 1 млн долларов. Но никто не прельстился возможностью стать богачом и не выдал главного наркомафиози страны. Не изменилась ситуация и после того, как размер награды был увеличен до 7 (!) млн долларов. Благодаря этому Эскобар даже попал в книгу рекордов Гиннеса, ведь в мировой истории таких прецедентов до сих пор не было, ничью голову еще не оценивали в такую сумму «зеленых». Но как выяснилось, и это еще был не предел. Сумма вознаграждения возросла до 10 млн долларов! Сумма равна зарплате президента за 200 лет. Но, по мнению эксперта по вопросам безопасности из Израиля, бывшего военного советника при колумбийском правительстве, этих денег все равно было мало. Для того, чтобы разыскать Эскобара и вновь запереть его за решетку, считает он, требовалось, как минимум, 20 млн долларов и три года безустанных поисков.

Простые люди изначально с огромным скепсисом отнеслись к идее поисков Эскобара и сотрудничества с властями за вознаграждение. Ведь получить такие огромные деньги — мало. Надо еще успеть хотя бы небольшую их часть потратить. А вот это казалось довольно проблематичным, учитывая необычайное количество штатных киллеров «Медельинского картеля» и «длину рук» этой организации. Сомневаться в этом долго не приходилось, ведь Эскобар вошел в историю не только как «самая дорогая голова мира», но и как рекордсмен в области убийств. Если по инициативе «крестного отца» сицилийской мафии Сальваторе Реиины на тот свет было отправлено около 140 человек, то без руки Эскобара не обошлось примерно в 240 убийствах.

Удивительно, но факт: большинство «крутых» мафиози начинали свою карьеру очень скромно. Эскобар родился в маленьком городке Энвигадо в многодетной семье. Детство вряд ли оставило у мафиози много приятных впечатлений, денег на еду в семье постоянно не хватало. С ранних лет пришлось промышлять самому. Работать честно Эскобар, по собственному его признанию, даже не пробовал. Сначала он присоединился к одной из подростковых, или, скорее даже, детских банд, обкрадывавших по мелочам местных жителей. Немного повзрослев, Эскобар вместе со своими «коллегами» начал угонять машины. Какое-то время юный гангстер промышлял также тем, что воровал мраморные надгробия с местного кладбища. Но Эскобару хотелось большего размаха и, соответственно, большей прибыли. А этого в Колумбии легче всего было достичь одним способом — торговлей наркотиками.

В своей деятельности Эскобар не гнушался ничем. Неугодных быстро и жестоко устранял с дороги. Первых своих жертв он отправил на тот свет своими руками, но потом понял, что лучше собственные руки не марать. Эскобар лишь выносил приговор, а его исполнение было в компетенции подчиненных мафиози. В среде торговцев наркотиками Эскобар именно тогда получил свою кличку — Доктор.

Эскобара считают своеобразным революционером в области колумбийского наркобизнеса. Именно он первым осознал, что наибольшую прибыль мафиози может принести не торговля сырьем и производство героина, а изготовление крупных партий кокаина с целью его дальнейшей переброски в США и Западную Европу. В значительной степени его невероятный финансовый успех объясняется именно этим. Разворачивая свой бизнес, Эскобар никогда не забывал о его последствиях и потому всячески старался себя обезопасить. Он поддерживал связи с крупными колумбийскими политиками и чиновниками, командирами полиции. На взятки Эскобар денег никогда не жалел, а система угроз и шантажа была разработана им просто идеальная.

Поэтому неудивительно, что именно Эскобару удалось собрать под своим крылышком и объединить многочисленные разрозненные банды колумбийских наркоторговцев. Он первым понял и объяснил другим, что делать бизнес сообща куда выгоднее, чем заниматься постоянными склоками между собой. Те, кто его не понял, поплатились жизнью. Так, в начале прошлого десятилетия была сформирована, пожалуй, наиболее мощная на сегодняшний день наркомафиозная структура мира — знаменитый «Медельинский картель». Годом окончательного ее становления считается 1981.

Однажды агенты Федерального бюро США по борьбе с наркотиками (ДВА) обнаружили на складах одной из майамских фирм, занимающихся экспортом и импортом, необычайно большое количество эфира. Это вещество является одним из важнейших элементов для переработки кокаиновой пасты. Агенты ДВА установили в двух бочках эфира радиопередатчики, сигналы которых принимали орбитальные спутники. Дальше события развивались по принципу «сколько бы веревочке ни виться...» Как выяснилось, бочки пересекли море и оказались в Колумбии, в районе Льянос, что в самом центре Амазонки.

Вскоре в том месте, откуда поступал сигнал, появились колумбийские командос. Их взору предстала любопытная картина. Конечным пунктом назначения бочек была огромнейшая фабрика, современный промышленный комплекс по переработке коки и изготовлению готового наркотика. Это был целый маленький городок: десятки зданий, отряды охраны, шесть аэропортов. На складах «кокаинового городка», захваченного колумбийскими командос, было обнаружено 14 т готовой к употреблению и уже расфасованной продукции.

Кроме того, в руки полиции попали многочисленные документы, свидетельствующие о бурной деятельности «Медельинского картеля». Тогда же впервые «засветилась» фигура Эскобара, руководителя крупнейшей мафиозной организации. Стали известны и имена лидеров «Медельинского картеля», сохраняющих, однако, определенную автономность кланов: Родригеса Гачи, трех братьев Очоа и Карлоса Ледера.

Сразу после основания картеля эта организация пережила время необычайного взлета. Проблем с органами правопорядка тогда практически не возникало, поскольку договор между Колумбией и США о выдаче крупных контрабандистов реальной силы так и не возымел. Коррупция органов власти достигла своего апогея, а разоблачения в печати никого уже не удивляли, даже после появления сообщения о том, что личный капитал президента страны Турбай Айяла был заработан не без помощи наркомафии.

Именно тогда мафия стала получать воистину колоссальные доходы. Осознавая, что не все коту масленица, Эскобар всячески пытался оградить себя от возможных опасностей. Он стремился создать себе хороший имидж в обществе, имидж честного и принципиального человека и в этом отчасти преуспел. Большинство жителей его родного городка Энвигадо до сих пор считают его этаким колумбийским Робин Гудом, другом всех несправедливо обиженных.

Немало денег тратил Эскобар на различные социальные программы, понимая, что эти средства в скором времени окупятся сторицей. Его родной город был единственным местом в Колумбии, где выплачивались большие пособия по безработице, люди, желавшие открыть свое дело, могли получить кредит на выгодных условиях, школьников ежедневно кормили бесплатными завтраками, студентам выделяли стипендии. Торговля наркотиками приносила так много денег, что на такие «мелочи» их вполне хватало, еще и оставалось с лихвой. С мэром родного города Эскобар дружил, и именно на его средства было построено новое здание городской мэрии: дымчатые стекла, мозаичные панно и прекрасно обставленные кабинеты.

Да и что было делать, если других средств на решение социальных проблем у властей Колумбии практически не было. В Медельине, не говоря уже об Энвигадо, вы не найдете бесплатных спортивных сооружений. А вот картель выделил деньги на строительство большого количества детских площадок. Эскобара любили не только его земляки. Его имя носит один из кварталов Медельина.

Не жалели денег для своего имиджа и другие наркодельцы, но самым щедрым является, безусловно, Эскобар, называемый в народе «Падрино». Его люди часто раздавали милостыню, тратя на это воистину огромные по местным мерка суммы денег. На деньги наркомафии в бедных городских районах были проведены свет, водопровод, канализация. Кладут асфальт, строят линии электропередач.

Вдохновленные щедростью наркобаронов бедные колумбийцы с радостью шли к ним на службу. Для подготовки квалифицированных кадров в распоряжении картеля даже была специальная школа. Там простые ребята обучались всем тонкостям, скажем, ремесла убийцы. Такие школы, состоящие из 50—80 человек, обычно располагались в безлюдной местности или на землях, принадлежащих лично наркодельцам. Квалифицированные преподаватели в течение нескольких месяцев учили «студентов» способам пытки, технике расправ. Там же закалялся дух будущих боевиков мафии. От них требовали слепого поклонения своему начальству, обязательного и точного выполнения его приказов. Интересными были и «выпускные экзамены» в этой школе. Благодаря им преподаватели могли испытать своих учеников на практике. Выпускникам давали конкретное задание — отправить на тот свет какого-нибудь недруга мафии. В крайнем случае им приказывали убить того, кто подвернется под руку — прохожего или местного крестьянина. Ученик одной из таких школ, 16-летний паренек Варгас, рассказывал, что высший бал на этом экзамене получал тот, у кого получалось прошить свою жертву автоматной очередью крест-накрест.

После окончания учебы «выпускники» школы вливались в личные отряды крупных наркодельцов. Такие подразделения иногда были похожи на маленькие армии. Во всяком случае, им вполне удавалось охранять обширные кокаиновые плантации от посягательств властей. Кроме того, были «специализированные учебные заведения». Так, школа «Лос Магнификос» («Великолепные») готовила профессиональных киллеров и боевиков, действовавших в условиях города, а школа «081» выпускала специалистов по «зеленой войне» — вооруженным вылазкам на территории стран «изумрудного треугольника».

В конце 70-х годов Эскобар поддерживал очень тесные связи с «Картелем Кали», существовавшем в городе Кали, третьем по величине в Колумбии. Главарями этой банды были братья Орехуэла.

Особых трений между существующими в Колумбии картелями не было никогда. Колумбийские наркомафиози всегда отличались умением вступать в плодотворные переговоры друг с другом. Вот и мировой наркорынок был поделен между двумя этими картелями безо всяких инцидентов. Согласно договоренности, 80 % кокаина, поставляемого в США, принадлежало «Медельинскому картелю», а 80 % всех поставок в Западную Европу контролировали люди из Кали. Братьям Родригес Орехуэла на территории Соединенных штатов была выделена «вотчина» — город Нью-Йорк.

До определенного момента Эскобару удавалось ладить с властями. Ситуация изменилась лишь в 1984 г. Министр юстиции в правительстве Бетанкура Лара Бонильо стал высказывать идеи ужесточения борьбы с распространением наркотиков. Вслед за этим произошел ряд арестов наркоторговцев. Такого отношения к себе мафия не прощает, и картель Эскобара перешел в контрнаступление. Когда в тело министра юстиции, неугодного мафии, было всажено 24 автоматные пули, вокруг имени Эскобара разгорелся большой скандал. Он тогда уже был запасным депутатом колумбийского парламента. Если раньше наркомафиози всегда удавалось выходить сухим из воды, теперь тучи вокруг его головы стали сгущаться.

Убийство Бонильо ознаменовало новый этап войны правительства и наркомафии, охватившей всю Колумбию. Ситуация вокруг «Медельинского картеля» усугублялась еще и тем, что произошел разрыв с «Картелем Кали». Сложно сказать, что послужило этому причиной, но во время столкновений с властями боевики этого картеля не только не поддерживали своих медельинских коллег, но иногда даже оказывали мелкие услуги властям. Поэтому борьба с наркомафией была сконцентрирована только вокруг «Медельинского картеля». Их конкурентов правительство оставило в покое.

Именно тогда появилась версия относительно того, что между руководством клана Кали (в определенных кругах лидеров картеля называли «интеллигентами») и колумбийским правительством было подписано некое тайное соглашение. Действительно, уничтожение «Медельинского картеля» было одинаково выгодным как правительству, так и конкурентам-наркоторговцам.

Война между «Медельинским картелем» и властями страны принесла «интеллигентам» немалые убытки. Безусловно, намного лучше было бы зарабатывать деньги сообща, вражда никогда не дает больших выгод. Но наркобароны клана Кали выбрали в создавшихся условиях другой путь. Они предпочли как можно меньше «светиться», старались не привлекать к себе внимания и скрывать размеры реальных доходов картеля. Заработанные деньги тщательно отмывались и вкладывались в легальный бизнес. Такой путь на данном этапе был куда более эффективным, нежели открытая конфронтация с властями, уносящая множество жизней. Но Эскобар до последнего оставался верным единожды избранному им пути. Он открыто внедрялся в политическую жизнь страны, отчаянно пытаясь подчинить ее своему влиянию.

Обстановка в стране накалялась в связи с приближающимися президентскими выборами. Происшествия на улицах крупных колумбийских городов, свидетельствующие о приближающейся войне, становились все более частыми и кровавыми. Как иронизировала пресса, на выборах 1990 г. голосовали не столько бюллетенями, сколько автоматными очередями. Еще до выборов поплатились жизнью четыре кандидата на должность президента! Общество было буквально шокировано действиями обнаглевшей в конец наркомафии. Темы борьбы с распространением наркотиков звучали в ходе предвыборной кампании из уст практически каждого кандидата, и бандиты сделали все для того, чтобы не допустить выбора на пост президента человека, способного к принятию реальных мер, направленных против наркомафии. Есть сведения, что во время выборов наркоторговцы сотрудничали с праворадикально настроенными военными.

Первым от пуль мафии пал кандидат в президенты Эдуард Дуран Дусан. Вслед за ним на тот свет отправился Луис Карлос Галан, чей рейтинг был необычайно высок: за него собирались отдать свои голоса не менее половины избирателей. Одной из важнейших тем его предвыборной агитации была борьба с ростом влияния наркокартелей. Он отстаивал идею высылки пойманных наркобаронов в США, сознавая, что местные суды вряд ли смогут засадить их в тюрьму, и был ярым противником любого сотрудничества с мафией.

Галан был убит согласно личному распоряжению Эскобара, вынесшего ему свой приговор во время большого предвыборного митинга, проходившего в городке Соача, что в 25 км к югу от Боготы. Зная о грозящей опасности, охранники окружили Галана плотным кольцом. Когда Галан и его охранники поднимались на трибуну, из толпы сразу с нескольких сторон был открыт автоматный огонь. Началась паника, сопровождавшаяся невероятной давкой. Пули приколачивали падающих людей к трибуне будто гвозди. В тот же день от рук мафиози погиб судья Карлос Валенсия, который вел дело Эскобара. В его автомобиль было выпущено в общей сложности около ста пуль.

Благополучно отправив на тот свет крупнейших политиков, мафиози потеряли всякое сомнение в безнаказанности своих действиях. Стрельба на улицах крупных городов раздавалась практически каждый день. Власти явно проигрывали мафии в этой войне. Необходимо было принятие крайних мер. В стране было введено осадное положение, а в Медельине установлен комендантский час. В патрулировании улиц принимали участие 4 тыс. солдат. Верховным судом страны к тому времени было принято решение, приостанавливающее выдачу колумбийских наркобаронов Соединенным Штатам. Но после введения осадного положения решение верховного суда было отменено президентским декретом. Был объявлен розыск Эскобара. Армейским подразделениям был отдан приказ начать против мафии открытые боевые действия. Наркобароны были вынуждены скрыться в своих секретных убежищах: сопротивляться массированному наступлению регулярных войск не хватало силы даже у них.

За две недели в результате успешных операций войсковым частям удалось захватить около 550 поместий, квартир, гостиниц, особняков, дискотек, являвшихся собственностью наркомафии. Среди них были и 42 фазенды — нечто вроде огромных вотчин в Магдалине-Медио.

Благодаря армейским операциям был захвачен целый арсенал оружия, которого хватило бы на батальон солдат. У мафии были конфискованы 1356 автомобилей, 142 мотоцикла, 349 самолетов, 18 вертолетов, 33 яхты, системы радиосвязи и телекоммуникаций, радары и многое другое, как нельзя лучше свидетельствующее о том могуществе, которого она достигла в Колумбии. Что касается самого кокаина, то его тоже обнаружено было немало — около 5 т.

Под арест попали и несколько крупных наркомафиози, в первую очередь Эдуардо Мартинес Ромеро, считавшийся казначеем «Медельинского картеля». Не давая Ромеро никаких шансов вновь обрести свободу, его тут же посадили на самолет о отправили в США, где он вскорости был приговорен к пожизненному заключению.

Впрочем, до полной победы было еще далеко. Эскобар и его подчиненные и не думали сдаваться. Для того, чтобы запугать власти и простых граждан, он обнародовал своеобразный манифест, где объявлял войну не только властям: «Мы объявляем тотальную войну до победного конца правительству, промышленной и политической олигархии, журналистам, нападавшим на нас и оскорблявшим нас в печати, и всем прочим, кто нас преследовал. Мы не пощадим тех, кто не щадил наших семей, мы будем жечь и разрушать промышленные предприятия, дома и другую собственность, принадлежащую олигархии».

В день обнародования заявления мафия показала, что ограничиваться словами она не намерена. В штаб-квартирах крупнейших партий Колумбии — либеральной и консервативной — прозвучали взрывы. На окраинах Медельина были подожжены личные дома некоторых крупных политиков. Загремели выстрелы на улицах города. Буквально за несколько дней послания, содержащие угрозы, получили 1600 юристов, адвокатов, судей и прокуроров. Общее количество представителей этой профессии в Колумбии составляет пять тысяч человек. Эскобар поставил условие властям: за каждого выданного Соединенным Штатам наркоторговца мафия будет убивать по 10 судей.

Однажды в Министерстве юстиции раздался звонок. Говоривший порекомендовал руководителю этой структуры Монике де Грейф запастись новым гробом. Всего за три года в стране сменилось восемь министров юстиции. А один из них, Хайме Берналь Куэльяр, провел в министерском кресле воистину рекордный срок — 24 ч. Он подал в отставку после того, как узнал, что декрет о выдаче наркоторговцев властям США остается в силе. Не долго пробыла на этом посту и Моника Де Грейф. Эта женщина, мать трехлетнего ребенка, была вынуждена пойти в отставку, не без основания опасаясь потерять свою жизнь. Найти кого-либо на ее место удалось не без труда.

Волна отставок охватила практически все юридические учреждения страны. В департаменте Кундинамарка, в котором расположена и столица Богота, из 54 судей верховного трибунала в отставку ушли 48. Прокурор Марта Гонсалес, которой выпало выписать ордер на арест Эскобара, сразу же после этого покинула пределы Колумбии. Все, кто имел какое-либо отношение к судебному преследованию наркобаронов, как правило, гибли под пулями мафии.

В одну из стран Европы на время уехала и судья Нубия Серрано. Она даже не оставила своего адреса никому из близких. Она рассказала о том, что мафия перед расправой над тем или иным лицом сначала предупреждает его. Присылается гроб с цветочным венком — своеобразная «черная метка». Если предупреждаемый не подчиняется мафии, стреляют сначала в его окна. Потом стреляют уже более метко. Спастись от преследования мафии практически невозможно. Не помогут тут никакие охранники и прочие меры предосторожности.

В итоге мафия все же одержала победу. Запуганные до смерти, а отчасти и коррумпированные судьи выпустили на свободу практически всех 12 тыс. преступников, которые были задержаны сразу после убийства Галана. На волю вышли и важные шишки из руководства «Медельинского картеля» — Бернардо Лондоньо Кинтана и Альберто Орландес Гамбоа.

В последние дни 1987 г. за решетку на некоторое время попал один из руководителей картеля Хорхе Луис Очоа, имеющий кличку Толстяк. Его заперли в тюрьме «Ла Пикота», совершить побег откуда необычайно трудно. Но уже через 25 дней власти были вынуждены выпустить опаснейшего гангстера на свободу. Он же доверительно сообщил своим тюремщикам, что освобождение стоило ему всего-навсего 1 млн долларов.

Действительно, бороться с наркомафией исключительно в рамках закона представлялось невозможным. Посему наибольший успех имели военные операции и полицейские облавы, а не судебные процессы. Вскоре в Колумбии вновь была объявлена война «до победного конца». На сей раз ее объявил президент страны Верхилио Барке. Мафия вызов приняла. Однажды к школе, в которой учились внучки решительного политика, подвезли несколько грузовиков с динамитом. И если бы телохранитель вдруг не почуял неладное, могла произойти крупнейшая трагедия, которая унесла бы жизни многих детей. Для того, чтобы обезопасить мать президента от покушений наркомафии, ее пришлось перевезти из родного города Перейра в Боготу. Всю семью президента тщательно охраняли. Верхилио проявил свою принципиальность даже тогда, когда тень подозрения пала на родного брата президента. Он руководил компанией «Аэро кондор», уличенной в сотрудничестве с наркомафией. Президент не только не помог своему брату выпутаться из этой грязной истории, но и порвал с ним всяческие отношения, осудив его поступок.

После того как на пост президента был избран либерал по своим убеждениям Сесар Трухильо, линия правительства в отношении борьбы с наркобизнесом по-прежнему осталась жесткой.

Самым главным врагом «Медельинского картеля» был признан шеф ДАС генерал Мигель Меса. Покушения на него посыпались как из рога изобилия. 30 мая 1989 г. он не погиб лишь потому, что бронированный автомобиль спас его от взрыва. Бандиты устроили ему «ливанский торт» — автомобиль руководителя ДАС был начинен взрывчаткой. От взрыва погибло семь человек, но сам генерал остался жив, получив лишь легкие ранения. Следующий теракт состоялся в декабре того же года. Он поражает жестокостью тех, кто его запланировал. К зданию ДАС подогнали грузовик, груженый динамитом. Прогремел невероятной силы взрыв, от которого повреждения получили 46 домов. В тот день погибли 64 человека и еще как минимум 1100 получили ранения разной тяжести. Но генерал вновь не пострадал. Он находился в момент взрыва в своем бронированном кабинете. Вскоре за голову генерала мафия обещала столько же, сколько правительство — за голову главного бандита страны Эскобара — ни много ни мало 1 млн долларов. В столице были распространены тысячи листовок, на которых портрет генерала был взят в траурную рамку.

Эскобар считался одним из самых злопамятных и мстительных мафиози. Обид он не прощал никому, поэтому и неудивительно, что его боялась чуть ли не вся страна. Сотрудник полиции, в свое время арестовавший еще совсем «зеленого» тогда Эскобара за угон автомобиля, знал об этой черте характера наркобарона. И после того, как его бывший арестант стал наркоторговцем Колумбии № 1, полицейский решил скрыться подальше от мести обиженного им когда-то бандита. Но никакие меры предосторожности не помогли. Через некоторое время люди Эскобара нашли его и отправили на тот свет. Бывшего министра юстиции Энрике Парехо Гонсалеса, который активно боролся против «Медельинского картеля», отправили послом в Венгрию — подальше от рук Эскобара. Но они оказались такими длинными, что никакие границы и тысячекилометровые расстояния не стали преградой.

Генерал Меса стал врагом № 1 Эскобара не случайно. Вооруженные отряды, руководимые лично генералом, трижды брали главного торговца наркотиками и его людей в окружение. Облавы против них устраивались грандиозные, а число их участников порой достигало ста тысяч человек — более половины всего личного состава полиции Колумбии. Однако, несмотря на старания властей покончить, наконец, с главарем наркомафии не удавалось, а Эскобару неизменно от преследователей. Мысленно попрощаться с жизнью, думается, за время этих облав ему приходилось неоднократно. Он понимал, что арестовывать его на этот раз не будут, а просто прикончат на месте. Именно это и случилось в свое время с одним из его друзей и соратников по кличке Мексиканец.

Со временем Эскобар уже не ограничивался только делами на территории своей страны. Стали страдать от него и соседи. Но несмотря ни на что, прибылей он стал получать меньше, чем прежде, и поводов для оптимизма у людей из «Медельинского картеля» теперь явно недоставало. Тем более, что все наглее и наглее стали напирать конкуренты из Кали. Разобраться с ними прежними методами уже не представлялось возможным. Более того, Эскобару следовало опасаться собственного физического устранения. Ведь именно эту цель поставили перед собой люди из «Картеля Кали». Им было понятно, что отправить на тот свет Эскобара — это единственный способ навсегда обезопасить себя от его мести.

В конце концов войну «Медельинский картель» проиграл. О чем был вынужден заявить публично в августе 1990 г. Не оставалось ничего другого, кроме как попытаться подписать с властями мир, пойдя им на уступки, выразившиеся в том, что картель выдал несколько своих лабораторий по переработке кокаина.

С повинной к властям явились по очереди все три брата из семейства Очоа. Теперь был черед и самого главаря. Но Эскобар еще на что-то надеялся, делал попытки обосноваться в других странах и управлять картелем оттуда. Он уехал в столицу бразильского штата Санта-Катарина, но пребывание там не давало возможности быть в курсе происходящего в своей стране, а наркобизнес требовал управления.

В июне 1991 г. он понял, что надеяться больше не на что, и решил добровольно сдаться властям. Лишь впоследствии стало понятно, что арест Эскобара был не триумфом правосудия, а хитрым ходом наркомафиози, позволившим ему, судя по всему, остаться в живых. Он сообщил, что сдастся властям только в том случае, если будет принят закон о невыдаче колумбийских наркоторговцев в США. Кроме того, власти предоставили ему относительную свободу действий в месте заключения. И находясь в тюрьме, Эскобар по-прежнему продолжал управлять картелем. А тюрьма, которая по уровню комфорта не отличалась от лучших отелей, была для него идеальной защитой от многочисленных недругов. Люди из Кали могли достать Эскобара где угодно, но только не в тюрьме.

О том, в каких условиях Эскобар находился в тюрьме, следует сказать отдельно. Нет, он был не графом Монте-Кристо, и не простым советским зэком, которые ввосьмером сидят в двухместной камере. Тюрьма являла собой комплекс удобных зданий, утопающих в зелени. Примечательно, что она была построена на земле, принадлежащей Эскобару, и по его личному проекту. Значительную часть средств на строительство выделил также сам Эскобар. Ну, а то, что тюрьма находилась, согласно желанию наркомафиози, не где-нибудь, а в родном городе, должно было, судя по всему, морально поддерживать «бедного узника».

Эскобар выбрал себе не только местонахождение тюрьмы, но и ее охрану. Надо ли говорить, что она состояла исключительно из своих людей. Эскобар потратил несколько миллионов долларов на то, чтобы обеспечить своих «тюремщиков» лучшим оружием и оборудованием, включавшим и дорогостоящие средства обнаружения противника. Ведь главной целью «заключения» Эскобара было не столько засадить его под замок, сколько избавить его от преследования конкурентов. И все в «Ла Катедрал» было подчинено этому. Был построен бункер на случай, если люди «Картеля Кали» смогут проникнуть на территорию тюрьмы. Там Эскобар и его люди могли держать оборону необычайно долго. А если конкуренты все-таки одержали бы над ними верх, можно было спастись от долгой и мучительной смерти после длительных изощренных пыток, взорвав себя.

Сама «камера» главного наркоторговца представляла собой две большие светлые комнаты площадью 35 м², обставленных шикарно и со вкусом. На стенах висели ковры и картины, были созданы все удобства, необходимые для того, чтобы главный мафиози мог проводить долгие часы заключения в комфорте. Там были телевизор и холодильник, ванная комната и отдельный санузел, кухня была оснащена различной бытовой техникой. Отдельными комнатами были библиотека и бар.

Эскобару, заботящемуся о своем здоровье, наверняка сиделось бы не так хорошо, если бы строители не предусмотрели спортивный зал, футбольное поле на свежем воздухе и теннисный корт, а также бильярдную. Для того, чтобы скоротать долгие сутки заключения Эскобар изредка занимался садоводством и огородничеством.

И уж, конечно, Эскобара можно было бы счесть большим романтиком, стань он хлебать тюремную баланду. В его рационе были самые изысканные блюда, которые заказывал.

В заключение Эскобар отправился не один, а в сопровождении своих верных помощников. Для них в новой тюрьме также были предусмотрены камеры, хоть и не такие роскошные, как у их начальника, но зато со всеми удобствами.

Все это было возможно благодаря небывалой коррупции, охватившей администрацию тюрьмы. Именно благодаря ей Эскобар всегда имел в своем распоряжении телефонную связь со своими подельниками на свободе, продолжая, по сути, активно руководить картелем прямо из тюрьмы. Все чиновники «Ла Катедрал» и ближайших мест буквально на задних лапках ходили перед одним из самых опасных преступников мира.

Надо ли говорить о том, что находящегося в заключении наркобарона постоянно посещали его многочисленные родственники, друзья и подчиненные? Многие из них, кстати, находились в розыске. Поэтому скучать за решеткой в одиночестве Эскобару не приходилось. Только за первые три месяца отсидки его посетили около трехсот человек, причем визиты осуществлялись без всякого уведомления властей. В гостях у своего шефа побывали десятки опаснейших преступников, многие из которых давно находились в розыске за совершенные убийства. Например, Дандени Мутильденос, который через некоторое время все же «погорел» в США, где он выполнял задание Эскобара, «заказавшего» ему одного из свидетелей по делу бывшего президента Панамы генерала Норьеги.

Некоторые нюансы пребывания Эскобара в тюрьме шокировали даже видавшую виды колумбийскую общественность. Так, существует информация, что к нему привозили недругов, пойманных боевиками мафии, для суда и расправы. Некоторые из них в тюрьме были не только осуждены, но и расстреляны друзьями Эскобара. Колумбийская газета «Эспектадор» получила сведения о том, как Фернандо Галеяно и Херардо Монкаду — крупных наркоторговцев — привезли под стражей к Эскобару. Во время беседы последний заявил, что такие, как они, находятся на свободе и продолжают заниматься своим делом лишь потому, что он, Эскобар, настоял на отмене закона о выдачи наркоторговцев в США: «Я даже в тюрьму сел для нашего общего дела, — патетично произнес Эскобар. — Поэтому вы обязаны быть ко мне лояльны и высказать свое уважение увеличением налога в мою пользу с вашего наркобизнеса».

Впрочем, это была лишь прелюдия. Сказав еще пару подобных громких фраз, Эскобар потребовал у наркоторговцев 200 тыс. долларов. У тех таких денег, видимо, не оказалось, во всяком случае, платить они наотрез отказались. Тогда по приказу Эскобара убили сначала их, а чуть позже вслед за ними на тот свет отправились их братья, слуги, телохранители, а в придачу — еще и несколько «отцов» двух наркосемейств. После этого Эскобар пожелал встретиться с бухгалтерами руководимых погибшими групп. В том случае, если бы они отказались отдать деньги, с ними бы случилось то же. Капитал наркобарона благодаря этой истории пополнился еще пятьюстами тысячами долларов.

Несмотря на все удобства, созданные ему в тюрьме, Эскобар очень редко оставался там на ночь. Он ночевал в одном из своих личных домов, которых в этом районе у него было двадцать.

Некоторые подробности об отсидке Эскобара рассказал полковник Аугусто Баалон, офицер охраны тюрьмы «Ла Катедрал» в своей книге «Моя война в Медельине». Книга стала своеобразным бестселлером. Ее автор, возмутившийся царящими в «Ла Катедрал» порядками, вскоре поплатился карьерой и был уволен. После выхода книги он вынужден был покинуть страну, укрывшись в Соединенных Штатах.

Сидя в тюрьме, люди Эскобара располагали не только средствами связи, но и прекраснейшим оружием. Это признал даже командующий сухопутными войсками Колумбии генерал Мануэль Морилио. Оружия, которое было в распоряжении преступников, хватило бы для того, чтобы на протяжении долгого времени занимать круговую оборону и сражаться против целого батальона солдат. Что вскоре, впрочем, и было сделано.

Вряд ли можно предположить, что первые лица государства не знали о том, в каких условиях находится заключенный Эскобар. Если верить министру внутренних дел Умберто де ла Калье, узнав о том, что творится в «Ла Катедрал», власти тотчас же приказали изъять из тюрьмы все предметы роскоши. А в том, что этого не было сделано, виноват давно купленный Эскобаром персонал тюрьмы.

Однако счастливые дни Эскобара подошли к концу. Было решено перевести его в другую тюрьму, где он вряд ли бы чувствовал себя так комфортно, как в «Ла Катедрал». И тогда Эскобар решил бежать. Раньше в этом не было необходимости, тюрьма была для него своеобразной крепостью, в стенах которой он чувствовал себя в полной безопасности. Этого наверняка нельзя было ожидать от обычной тюрьмы, в которую собирались поместить Эскобара. И дело даже не в роскоши, теннисных кортах и телефонной связи, а в том, что в обычной тюрьме главарь «Медельинского картеля» наверняка стал бы жертвой людей из Кали, именно их он опасался в первую очередь.

Итак, Эскобар понял, что власти нарушили заключенные между ними договоренности, и совершил побег.

Узнав о размахе, с которым были организованы его поиски, Эскобар возмутился. Он приказал своим людям убить 150 полицейских для того, чтобы отомстить «за унижение, вынесенное в последние годы». Его приказ был выполнен. День 30 января стал для страны чем-то вроде «кровавой субботы». Тогда в самом центре столицы Колумбии была взорвана наполненная динамитом машина. Погибли двадцать человек и еще семьдесят получили ранения. Две бомбы взорвались у президентского дворца и здания национального конгресса. Но и этого было мало. Серия взрывов прокатилась по всей стране. В воздух взлетали заправки, магазины, рестораны, редакции газет.

Сильный удар по картелю Эскобара нанес ряд политических репрессий, захлестнувших в те годы Колумбию. Но самой главной опасностью для него по-прежнему, оставались конкуренты из Кали и более мелких мафиозных организаций. За то время, пока он был лидером колумбийского наркоэкспорта, Эскобар успел поссориться со многими. Чудом оставшиеся в живых члены семьи Галеано, почти полностью уничтоженной Эскобаром и его людьми, пообещали доплатить тому, кто, наконец, отправит Эскобара на тот свет, еще полтора миллиона долларов.

Многочисленные недруги Эскобара сформировали нечто сродни организации «командос», названной «Пепе» (своеобразная игра слов: с одной стороны, уменьшительное от имени Хосе, а с другой — аббревиатура от «Преследуемых Пабло Эскобаром»). Началась охота на людей, которые были связаны с главой «Медельинского картеля». Было уничтожено около 80 приближенных Эскобара, при этом чуть было не погибли его жена и мать, вокруг дома которых были взорваны несколько машин, начиненных динамитом. Члены «Пепе» уничтожили поместье на окраине Медельина, подаренное Эскобаром своей дочери.

Многие из приближенных Эскобара не выдержали психологического давления, оказываемого на них со всех сторон. Пятеро из тех, кто убежал с Эскобаром из тюрьмы, добровольно сдались в полицию. Одним из них был родной брат мафиози Роберто. Отошли от борьбы и такие головорезы, как Луис Агилар, прозванный истребителем полицейских, отъявленные убийцы Попейе и Отто. Все они пополнили контингент тюрьмы в Итаги, что около Медельина. Там уже отбывают с 1991 г. свой срок братья Очоа. В конце концов в очередной раз решил сдаваться и сам Эскобар.

Этот «добровольный поступок» сопровождался огромным количеством условий, унизительных для правоохранительных органов Колумбии и даже ее президента. Попав за решетку, Эскобар намеревался коротать срок своего заключения все в том же «Ла Катедрал». Кроме того, он планировал сделать все для того, чтобы его признали политическим заключенным. Это не только давало бы ему моральные преимущества, но и в значительной мере уменьшило срок заключения, а то и вовсе позволило бы в скором времени выйти на свободу по амнистии для политзаключенных. И, что самое главное, в случае своей сдачи властям Эскобар намеревался добиться гарантий того, что его не выдадут в США. Кроме того, он требовал, чтобы во время заключения его охраняли не местные тюремщики, а «голубые каски» ООН.

Впрочем, ни одно из условий Эскобара выполнено не было. Правительство Колумбии наотрез отказалось принять его ультиматум.

Мексиканский наркопровод

Когда была нажата клавиша магнитофона, присутствующим показалось, что зал суда Лос-Анджелеса на некоторое время превратился в концлагерь. Некоторые женщины, присутствовавшие на процессе, выбежали в истерике в коридор. И неудивительно: из динамика потоком лились дикие, почти нечеловеческие крики и просьбы о пощаде.

На пленку была записана пытка агента УБН Энрике Камарены, украденного наркомафиози из Мексики в 1985 г. и погибшего в страшных муках. Достоянием общественности эти записи стали благодаря успешно проведенной полицией операции, в ходе которой был произведен обыск на ранчо мексиканского наркобарона Фонсека-Карильо. В ходе следствия удалось установить, что допрашивал узника человек, служивший раньше в полиции Мексики. Не отказал себе в удовольствии поприсутствовать на экзекуции и сам Фонсека-Карильо.

Сегодня этот человек вместе со своим бывшим коллегой по бизнесу Каро-Кинтеро отбывает свой срок в тюрьме мексиканской столицы. США имеют с этой парочкой свои счеты, поэтому активно добиваются их выдачи. Правило «ploma о plata» действительно и в Мексике, и засадить крупного наркомафиози за решетку — дело не простое.

Чаще всего большие шишки так или иначе выходят на свободу. Так, однажды неподалеку от тюрьмы, в которой томился Каро-Кинтеро, полиция обнаружила недавно выкопанный туннель. Было решено немедленно перевезти преступника в другую тюрьму, но этого не произошло. Люди, ответственные за перемещение преступников, получили с утренней почтой одинаковые конверты. В них были вложены деньги от мафии и фотографии детей каждого из сотрудников администрации тюрьмы. В письмах был подробно расписан маршрут их перемещений по городу, номера школ и так далее. В итоге преступники остались на своих местах.

Проблема коррупции актуальна и для Мексики. Именно она поддерживает существование наркомафии, благодаря ей Мексика стала одним из основных поставщиков героина и марихуаны в Соединенные Штаты. Кроме того, Мексика удобна для транспортировки по ее территории грузов кокаина. Примерно 75 % «белого порошка», плывущего в Америку, проходит через Мексику.

Создается такое впечатление, что тут специально созданы условия для контрабанды наркотиков.

Чего стоит хотя бы коридор между пограничными городами Тихуана и Хуарес. Именно благодаря ему из Колумбии и других стран в США попадают 35 % кокаина, 40 % героина и примерно столько же марихуаны.

Всякому понятно, что без вмешательства правительства эта проблема никогда не будет решена. Власти Мексики успокаивают мировое сообщество, заявляя, что если коррупция и существует в их стране, то только в местных органах власти. Под влияние наркомафии попали лишь мелкие чиновники, крупные же политические деятели неизменно чисты перед законом. Но с этим мнением не согласны американские спецслужбы, располагающие информацией о проникновении коррупции на самые высокие уровни власти.

Именно из-за экспорта и транспортировки наркотиков отношения стран-соседок — США и Мексики — пока оставляют желать много лучшего. Соединенные штаты требуют от мексиканского правительства принятия решительных мер по борьбе с наркомафией, правительство же в свою очередь, заявляет, что проблема заключается совсем в другом — в огромной популярности наркотиков на территории Соединенных Штатов, не способных навести порядок даже у себя дома. Нельзя отрицать, что и США, и Мексика по-своему правы. Но это не повод для того, чтобы отказаться от решения проблемы.

Естественно, что власти и США, и Мексики прилагают определенные усилия в борьбе против наркомафии. Но этих усилий, как показывает время, недостаточно. Поэтому мексиканское правительство разработало новые планы грандиозных операций против наркобаронов. С декабря 1991 г. по апрель 1992 г. полиция и армейские подразделения захватили около 9 тыс. т (!) марихуаны и 21 т кокаина. Цифры поистине впечатляющие. За тот же отрезок времени удалось обнаружить и ликвидировать плантации мака и конопли, площадь которых составляла 14,4 и 16 тыс. га. За связь с наркоторговцами полиция арестовала 57 тыс. человек и обнаружила 43 подпольных лаборатории по производству наркотиков.

Эти цифры свидетельствуют не только об успешной работе правоохранительных структур страны, но и о том размахе, который приобрел наркобизнес в Мексике. Сил для борьбы с ним по-прежнему не хватает. В Тихуане, городе, который играет важнейшую роль в процессе транспортировки наркотиков в США, насчитывается всего 15 специалистов по борьбе с наркобизнесом. На борьбу с наркобизнесом государство выделяет 14 млн долларов ежегодно. Этого явно не хватает, ведь оборот наркоторговли намного больше. Однако тратить на борьбу с распространением наркотиков большие суммы правительство Мексики не в состоянии. Что и неудивительно, учитывая колоссальную внешнюю задолженность этой страны.

Трагедия и бизнес

До 1979 г. опийный мак в Пакистане можно было выращивать легально, по официальной лицензии. Этим промыслом славилась Северо-западная Пограничная провинция (СЗПП). Собранный с полей урожай поступал на принадлежащую государству опийную фабрику в Лахоре, где подвергался переработке в лекарственные препараты. Нелегально мак в огромном количестве выращивался в той же Северо-западной провинции и в ее окрестностях, где располагались селения восточнопуштунских племен. Правительство и закон никогда не контролировали там ситуацию. Несмотря на благоприятные климатические и социальные условия, до поры до времени выращивание мака не было распространено. Возможно, причиной этого были трудности транспортировки наркосырья.

В 1979 г. власти полностью запретили выращивание мака в некоторых округах СЗПП. Посевы мака сократились, но это продолжалось не долго. На пороге был героиновый бум.

Опий и другие наркотики, имеющие растительную природу, культивируются в разных странах с незапамятных времен. В начале прошлого века в Англии при переработке мака был впервые создан морфий. А уже к середине XIX века его стали активно использовать в медицинских целях, вводя путем инъекций. Ближе к концу века, в 1880 г., появился и героин. Некоторое время он легально продавался немецкой фармацевтической фирмой «Байер». И на товар, судя по всему, появился спрос. Буквально через 10 лет уже сотни тысяч людей имели героиновую зависимость. Тогда этот наркотик был запрещен, и его распространение стало караться по закону.

Считается, что расцвета своего могущества мировая наркомафия достигла еще в послевоенное время. Тогда появилась разветвленная сеть производителей и торговцев наркотиками, закрепившаяся в странах Среднего Востока, таких, как Иран и Афганистан. Необычайно много тех, кто употреблял наркотики, было в Иране. Главным поставщиком опийного мака тогда был Афганистан.

После того как к власти в Иране пришли исламские фундаменталисты, а в Афганистане произошла революция, проблем у наркоторговцев прибавилось. Для того, чтобы их решить, использовалась полоса расселения пуштунских племен, находящаяся под слабым контролем Пакистана.

Для того, чтобы облегчить вывоз наркотиков, мафиози научили горцев перерабатывать мак в героин. Производство наркотиков наладилось необычайно быстро. Правда, изготовленный героин особым качеством не отличался, но это мало кого беспокоило. Из 10—15 кг мака вырабатывался 1 кг героина; выход зависел от качества исходного материала. Чистоту порошка, безусловно, соблюдали не всегда. Куда больше сил и времени уходило на то, чтобы «ужать» контрабандный товар до такой степени, чтобы его было удобно транспортировать.

Территория расселения племен вскоре стала стабильной зоной влияния героиновой мафии. Что и неудивительно, ведь цены на мак там были самыми низкими в мире, но крестьян они вполне устраивали. Многие сотни гектаров угодий были «повязаны» интересами преступного бизнеса.

Контрабандный товар, произведенный в полосе расселения, поначалу переправляли в Иран, так же, как и раньше, т. е., через Афганистан, но Афганистан всеми способами пытался препятствовать мафии. Поэтому было решено доставлять наркотики через пакистанскую провинцию Белуджистан. Правда, часть наркотиков по-прежнему транспортировалась именно по этому пути. И инциденты на границе продолжались. Но главная часть грузов теперь переправлялась к морским и воздушным воротам страны — в город Карачи. После чего героин шел в страны Западной Европы и Северной Америки. Безусловно, у наркоторговцев были и другие маршруты, но основным явился, несомненно, этот. Во-первых, он надежен, а во-вторых, достаточно короткий.

Однако были тут и свои минусы. Проблемы, связанные с перевозками, сильно увеличивали накладные расходы, что снижало стоимость героина на внутреннем рынке и увеличивало спрос.

Немного истории. Наркотики были распространены на Востоке еще много веков назад. Первое упоминание о конопле историки относят к ведическим временам. Различные препараты использовались во время праздников и религиозных церемоний. Наркотики были привилегией высших варн — брахманов и кшатриев. Когда основной религией стало мусульманство, обычаи употребления конопли и других наркотиков сохранились. Вместе с этим распространилось потребление опия и алкоголя. Характерно, что богатые аристократы предпочитали опийные наркотики, а беднота — конопляные. Большое распространение получили одурманивающие напитки и курение среди факиров, нищих, скапливающихся в людных местах.

Уже тогда перед властями встала проблема контроля за выращиванием и производством наркотиков. Такие меры впервые были апробированы властями «самого великого» из Великих Моголов города Акбара еще в конце XVI в. Выращиваемый опиум в средние века зачастую перевозился в Персию и Среднюю Азию. После того как Индия стала колонией Англии, ее новые правители не устояли перед искушением унаследовать опиумную монополию, дающую баснословную прибыль. Контроль над производителями мака стал еще более жестким. Зачастую англичане скупали весь урожай. Теперь опиум экспортировался в самые разные регионы мира — в Китай, на Дальний Восток и в Европу. Деньги англичане получали благодаря этой торговле немалые. А там, где деньги, всегда льется кровь, что показали хотя бы печально знаменитые «опиумные» войны в Китае.

Сегодня на территории Пакистана растет и мак и конопля. «Трава» там встречается даже в дикорастущем виде. Жители сельской местности и небольших, не особенно обремененных цивилизацией городков как и в старые добрые времена активно употребляют бханг. Особенно крепки традиции в таких районах, как Пенджаб и Белуджистан. В последнее время многие стали отдавать предпочтение более сильнодействующему гашишу. Употребляют наркотики и многие жители больших городов. Хотя они кайф ловят благодаря опийным наркотикам.

Горючий материал городов. Распространение наркотиков, как правило, бывает следствием социальной неустроенности той или иной общественной прослойки. В Пакистане в крупных городах скопилась огромная масса безработных и нищих, тех, кто бедствует в лачугах или совсем не имеет крыши над головой. В середине — конце 70-х годов территориальная мобильность пакистанского населения заметно возросла. Странам Персидского залива понадобилась недорогая рабочая сила. В 1973—1974 гг. в распоряжение этих стран стала поступать доля доходов от экспорта их нефти, значительно подорожавшей. Это позволило широко развернуть строительство, активизировалась торговля. Поэтому неудивительно, что как квалифицированные, так и неквалифицированные рабочие, инженеры, и люди других профессий сотнями потянулись из Пакистана в «новое Эльдорадо».

Этот процесс достиг своего апогея в начале 80-х годов. К тому времени страну покинуло уже примерно 1,5 млн человек, что составляет почти 5 % всего трудоспособного населения. Эмиграция продемонстрировала масштабы перенаселения, скрытого во времена малоприбыльного производства. Люди, покидавшие страну, надеялись получить за границей легкий хлеб, но эмигрантов там ожидал лишь тяжкий труд. Условия жизни в «братских» мусульманских странах были не сахарные, и пакистанцев там порой зверски эксплуатировали. Но заработки были, безусловно, лучше, чем на родине, и это многих удерживало. В Пакистане специалисты той же квалификации получали раз в десять меньше, чем за границей.

Еще один важный процесс — внешняя миграция, которая стала своеобразным продолжением внутренней. В крупных городах появился недостаток рабочих рук, и многие жители деревни отправились туда в поисках счастья, кто временно, на мертвый сельскохозяйственный сезон, а кто и навсегда. Жилплощади не хватало, и в больших городах появлялись все новые и новые кварталы лачуг и хибар.

Впрочем, процесс эмиграции был двусторонним. Некоторые уезжали из своей страны на заработки, а кое-кто из других стран приезжал в Пакистан. В те времена в этой стране было необычайно много эмигрантов из Бангладеш, страны, еще менее развитой, нежели Пакистан.

В итоге такие крупные города, как Карачи и Лахор, оказались явно перенаселенными.

Сейчас в первом из них, по некоторым оценкам, около 7 млн жителей, во втором — более 3 млн. Эти города, особенно Карачи, являются своеобразными воротами, открывающими путь во внешний мир. Жители Карачи отличаются своим исторически сложившимся космополитизмом, а сам город характеризуется неоднородностью населения по национальной принадлежности, что увеличивает внутренние противоречия и не может не способствовать созданию благоприятных для сбыта наркотиков условий.

Трагедия тысяч. Как свидетельствует статистика, в 1981 г. в Пакистане было всего лишь два наркомана, постоянно потреблявших героин. По прошествии трех лет, в 1984 году, число наркоманов выросло до 300. К 1986 г. эта цифра перевалила за 500 тыс. Специальные исследования, благодаря которым получены эти данные, свидетельствуют о том, что в среднем одна пакистанская семья из одиннадцати сегодня знает о проблеме наркомании не понаслышке. Количество тех, кто пытается излечиться от своей убийственной привязанности, за последние годы резко возросло. Только в лахорской больнице «Майо хоспитал» наркоманами сегодня занято больше 2 тыс. коек. Большинство тех, кто потребляет героин и кого кайф превратил в почти неизлечимого больного, имеют возраст от 18 до 25 лет. Героин употребляют и те, кто моложе — совсем еще подростки. Юных наркоманов за их пристрастие исключают из школы.

Среди тех, кто жертвует своим здоровьем ради сиюминутного удовольствия, можно выделить две группы. Первая — это не имеющие путного образования и сбережений бедняки, добывающие себе пропитание, как получится. Сюда же можно отнести и необычайно падких на наркотики бродяг, нищих и «бакшишников», проституток и их сутенеров. Другая группа — это относительно благополучные молодые ребята, которые получают неплохое образование, учась в средних школах и колледжах. Однако многие из героинистов — это рабочие, уволенные со своих фабрик и заводов.

Чтобы потрафить США. Сегодня ситуация в Пакистане близка к катастрофической: ведь только в Карачи было выявлено больше 200 тыс. наркоманов, в Лахоре их число также впечатляет — 180 тыс. Очевидно, что стране с этой проблемой не справиться. Однако помогать ей никто не спешит.

В данный момент пакистанские власти волнуют следующие немаловажные вопросы. Как известно, наркомафия, утвердившаяся не так давно во всем мире, использует Пакистан как сырьевую базу. В полосе расселения племен выращивается нужное для изготовления наркотиков зелье. Затем препараты поступают в основном к любителям острых ощущений в США и Западной Европе (Англии, ФРГ, Франции). Недавно в печати Пакистана появились такие сведения: почти 70 % героина, проданного в предыдущие годы в США, и до 80—90 % героина, распространенного в Западной Европе, имеют корни в Пакистане. А из 50 млрд долларов прибыли, полученной наркомафией за счет продажи в США героина, 20 млрд пришлось отстегнуть пакистанской сети наркоторговцев.

Действительно, цифры впечатляющие. Такие баснословные прибыли обусловлены крайней дешевизной сырья в Пакистане и тем, что их розничная цена в США превышает первоначальную в десятки раз. Не так давно с подачи западных журналистов в оборот вошли даже такие новые понятия, как «золотой полумесяц» и «золотой крест», которые по аналогии с «золотым треугольником» (страны Юго-Восточной Азии) теперь означают север Пакистана.

Безусловно, узнав о масштабах пакистанской наркоторговли, власти США не могли смириться с таким положением. Дипломатические представители этой страны в Пакистане обратили внимание верхушки Пакистана на объем наркотиков, поступающих из их страны во все части света. Перед глазами был печальный пример Малайзии, где такой наркобум прокатился чуть раньше. Американцы потребовали эффективного вмешательства пакистанских властей в эту проблему. Те, в свою очередь, не могли пропустить замечания США мимо ушей. Деятельность правительственного совета по контролю над наркотиками стала более эффективной, и вскоре даже появилась специальная поправка к закону о распространении наркотиков, в которой предусматривалось пожизненное заключение для того, у кого было обнаружено больше 10 г героина или 1 кг опиума. Встряску получили и органы по борьбе с контрабандным вывозом наркотиков. А для тех, кто уже успел основательно «подсесть» на наркотики, создавались возможности «соскочить с иглы» в новых лечебницах. Наркобизнесу было объявлено сражение не на жизнь, а на смерть. Однако это не увенчалось успехом. Так, в 1995 г. в ходе 25 крупных операций на границе было изъято 50 т гашиша и 500 кг героина. За этот же год в СЗПП было захвачено больше чем 600 кг героина, несколько десятков тонн опиума, сотни тысяч тонн гашиша. Но все это не больше чем капля в море. По мнению газеты «Пакистан таймс», полиции удалось арестовать не более 10 % всех наркотиков, произведенных в Пакистане за это время.

Когда стало понятно, что победа будет не за властями страны, те решили переместить основные «военные действия» на другой фронт. Теперь основной удар направлялся на производителей сырья — опийного мака. Крестьян лишили материальных стимулов за выращивание мака. Дошло даже до того, что им было решено выплачивать специальную компенсацию. На эти цели пришлось раскошелиться США, и они передали Пакистану 2 млн долларов. Помощь поступила также из Англии, небольшие средства перечислили и некоторые международные организации. Но эти деньги, видимо, до крестьян не дошли. Они растворились в различных центральных и провинциальных ведомствах. Назревал еще один скандал с США, и с целью заретушировать собственные грехи перед этой супердержавой, власти СЗПП решили прибегнуть к методам репрессий против «несговорчивых» крестьян, не очистивших свои поля от посевов мака. Кое-где дело доходило до настоящих боев. В сражениях между частями СЗПП и крестьянами в районах Галун, Амазаи погибло около десятка и ранено почти полсотни человек. «Опиумной» войны можно было избежать, но власти Пакистана решили во что бы то ни стало продемонстрировать США свою «решительность», пусть даже ценой человеческих жизней.

Язва коррупции. Никто не спорит о том, что даже самые жесткие меры в борьбе с наркоманией вполне уместны, вопрос лишь в том, дает ли она ожидаемый результат или просто позволяет кое-кому разбогатеть. Коррупция в Пакистане буквально поражает своими масштабами. О проделках местных чиновников различных ведомств пишут в местной прессе немало, но их это не смущает. Язва коррупции поразила и те пакистанские организации, которые призваны бороться с распространением наркотиков. Поэтому все крупномасштабные кампании, разворачиваемые властями против наркомафии, неизменно терпят фиаско.

Одна из крупных газет опубликовала материал о том, что на транспортировке героина греют руки более чем высокопоставленные чиновники из военно-гражданской администрации Пакистана. Открытым текстом в статье говорилось, что некоторые чиновники Северо-западной Пограничной провинции получают зарплату из рук героиновой мафии. Среди них упоминался бывший военный губернатор провинции генерал Фазл-хака, прозванный подчиненными «сильным человеком».

Действительно, если бы не коррупция, успехи таможенных, акцизных и пограничных служб были бы далеко не такими скромными. Но борьба с коррупцией пока к существенным результатам не приводит. Попадаются за наркотики в основном водители автомашин и грузовиков, перевозящие смертоносный груз и агенты сопровождения. А дельцы покрупнее спят спокойно. Их арест — событие для страны необычайно редкое. Даже если кто-либо из них и был осужден по статье, тюремного наказания удавалось избежать почти всем. Напомним, что за обнаружение 10 г героина пакистанское законодательство предусматривает пожизненное заключение. Однако, если верить информации пакистанских журналистов, двое из троих крупных наркомафиози, привлеченных к ответственности по этой статье, уже через год после суда разгуливали на воле. Их собрату, остающемуся пока за решеткой, грозит провести в тюрьме только два года. Не обошелся без казусов и арест одного из воротил наркобизнеса. Попав за решетку, он тотчас же симулировал заболевание. Его пришлось перевести в больницу, откуда наркомафиози без особых хлопот бежал.

Афганские беженцы и подпольная экономика. Прибыли пакистанских наркобаронов составляют, по некоторым оценкам, 10 млрд долларов — это чуть меньше суммы внешней задолженности страны. Неплохо зарабатывает мафия и на продаже наркотиков внутри страны — примерно 1 % всего ВНП в год, т. е. больше, чем, скажем, государственные ассигнования на здравоохранение. Неплохие доходы получают и разного рода перекупщики, пособники и разносчики «товара», коих в Пакистане целая армия. Мелких агентов по сбыту наркотиков там более 34 тыс. Заниматься продажей наркотиков необычайно прибыльно, и «черный рынок» страны живет и процветает. Обороты «грязных» денег составляют примерно 15—20 %, а то и все 30 % национального дохода.

Необычайную активность в последнее время проявляют представители теневой экономики, приехавшие в Пакистан из Афганистана. Туда переехало большое количество нечистых на руку афганцев-бизнесменов, пытаясь спастись от революции в своей стране. Ехали на чужбину они не с пустыми руками, и их капиталы стали вливаться в «черный бизнес» Пакистана. Обнаружив, что условия в этой стране вполне благоприятные, они стали активно внедряться во многие сферы экономики. Их дуканы (лавочки и харчевни) в немалом количестве строились в Пешаваре, главном городе СЗПП, потом дошла очередь до Карачи. Не зря этот город называют самым пуштунским из пакистанских городов. Число людей, которые общаются на родном для афганцев языке, превышает там 1 млн. Присутствие расторопных беженцев ощутили и другие города Пакистана — Пенджаб и Белуджистан, Из легальной деятельности они предпочитают торговлю и транспорт. Но это только ширма для нелегальных операций. Они успешно торгуют многими видами контрабандных товаров: японской бытовой техникой, беспошлинно ввезенной на территорию страны, наркотиками и оружием. Отношения между занятыми на «черном рынке» представителями различных этнических групп в Карачи, Хайдарабаде, Кветте и других городах Пакистана вовсе не радужные. Делиться деньгами не хочет никто, а деньги в сфере подпольного бизнеса крутятся немалые.

В ноябре-декабре 1986 г. по всей стране прокатился ряд вооруженных столкновений. В результате уличных боев погибло около 200 человек. Торговля наркотиками всегда тесно связана с нелегальной продажей оружия. Во время беспорядков в Карачи полиция обнаружила тайники со спрятанными там 2,5 т героина и ящиками с оружием. Кому оно предназначалось? Не исключено, что афганским моджахедам.

Между молотом и наковальней

Для мировой сети наркомафии эта страна имеет необычайно большое значение. Здесь выращивается около половины мирового урожая коки, и местные наркотоговцы получают баснословные доходы, вполне сравнимые с доходами своих коллег из Колумбии и Боливии.

Больше 150 лет назад Симон Боливар понятиями, характеризующими консервативную колониальную перуанскую жизнь назвал золото и рыбу. Теперь географическое название Перу ассоциируется у нас в первую очередь с такими понятиями, как кокаин и наркодоллары. Правда, в отличие от своих латиноамериканских соседей, Перу оказывает наступлению наркомании намного более активное сопротивление, нежели Боливия или Колумбия. Перу значительно опередила по темпам своего экономического развития Боливию, потерявшую еще в прошлом веке прямой выход к морю. Средний доход перуанца на сегодняшний день составляет примерно 850 долларов в год. Для Латинской Америки это показатель очень высокий.

Наркомафия в Перу стала развиваться в период реакции, наступивший после отстранения от власти Веласко Альварадо. Его место занял генерал Морале Бермудес, и военщина играла существеннейшую роль в развитии страны на протяжении пяти лет. Экономика страны была доведена до состояния разрухи. Пребывание у власти либерального и прозападного правительства Белаунде Терри также не способствовало экономическому благосостоянию страны.

Во время наступившего в Перу экономического кризиса примерно 2/3 трудоспособного населения оказалось на улице. Миллионы крестьян были вынуждены покинуть свои родные места. Число безработных было чересчур велико даже для Латинской Америки. Тогда для того, чтобы выжить, многие крестьяне стали выращивать коку. Число таких людей и сегодня достаточно велико. Если верить информации агентства ЭФЭ, около 7 % перуанцев живет исключительно за счет посадок коки.

Как известно, кокаин используется в медицине, и основным поставщиком этого обезболивающего средства является Перу. Но объемы медицинских поставок составляют не более 3 % того количества наркотиков, которое на самом деле производится в стране. Общая площадь легальных плантаций, которыми владеет государственная корпорация ЭНАКО, приближается к 18 тыс. га, а обрабатывают их около 20 тыс. крестьян. Это лишь официальные данные об объемах наркопроизводства в Перу.

Нелегально же кока выращивается на тайных плантациях общей площадью 100—200 тыс. га, расположенных в долинах Амазонки и впадающих в нее рек. Ежегодно там производится около 300 тыс. т листьев коки.

На наркорынке этот товар оценивается примерно в 900 млн долларов. Исходного сырья хватает на производство 3 тыс. т кокаиновой пасты — полуфабриката, из которого изготавливается сам наркотик. Стоимость этой пасты составляет примерно 2 млрд 400 млн долларов. Для сравнения — общая годовая сумма дохода от всего перуанского экспорта редко превышает отметку в 100 млн долларов.

Самую большую прибыль приносит не выращивание коки и не превращение ее в концентрированный гидрохлорид кокаина (иначе говоря, пасту), а реализация готового наркотика. Кокаин, произведенный из тех же 3 т пасты и успешно реализованный где-нибудь в США, приносит ни много ни мало 76 млрд долларов прибыли. В этом плане Перу много теряет, так как в самой стране кокаин не производится. И деньги, вырученные за те наркотики, которые изготавливаются из перуанского сырья, как правило, не возвращаются в страну, а оседают в крупных западных банках или вкладываются там в легальный бизнес, предварительно пройдя процесс отмывки. Хотя даже того, что все же возвращается на родину кокаина, вполне хватает для того, чтобы наркобизнес считать одним из самых выгодных способов заработать деньги в этой стране. По оценкам французского журнала «Монд дипломатик», за год перуанские мафиози получают около полумиллиарда долларов. Несмотря на то, что эта сумма невелика по сравнению с доходами колумбийских наркобаронов, в случае нужды мировая наркомафия всегда приходит на помощь своим перуанским коллегам.

Руководствуясь примером Колумбии, перуанские наркоторговцы предложили властям своей страны погасить весь внешнеэкономический долг Перу, составлявший 15 млрд долларов. Вряд ли у самих перуанцев были такие огромные деньги. Судя по всему, им предложила «финансовую помощь» колумбийская или боливийская мафия, разочаровавшаяся в правительствах своих стран. Впрочем, и в этом случае их надеждам на фактическую легализацию наркоторговли в Перу, которая должна была наступить после выплаты внешнеэкономического долга, не суждено было сбыться. Перуанское правительство отказалось от предложений «патриотически настроенной» наркомафии.

В 60-е годы в Перу реализовывались огромные по своим масштабам программы освоения сельвы. Благодаря этому в джунглях Амазонки оказалось множество крестьянских семей. Затем наступил экономический кризис, и эти семьи остались, по существу, без средств к существованию. Но одновременно резко увеличился спрос на кокаин в Соединенных Штатах, что сопровождалось увеличением цен на этот специфический продукт. И многие крестьяне не устояли перед искушением заработать.

Посадки коки сразу же привлекли внимание местных и залетных наркомафиози. Благодаря их советам крестьяне стали использовать химические удобрения и ядохимикаты, позволяющие получать необычайно высокий урожай, превышающий обычный примерно в пять раз.

Как только в сельве запахло большими деньгами, там стали появляться не только наркоторговцы, по дешевке скупающие сырье, но и террористы. Поклонники тактики левого террора впервые заявили о себе около десяти лет тому назад. Появились и «сикариос» — профессиональные киллеры, отправляющие на тот свет крупных наркобоссов. Кроме того, крестьяне неизменно страдают от избытка внимания к ним со стороны полиции и армейских подразделений, которые борются с распространением наркотиков.

В свое время США предложили Перу свой план борьбы с наркомафией. Он включал поддержку Перу по нескольким проектам: КОРАХ (уничтожение посевов коки), ПБАХ (внедрение других сельскохозяйственных культур на засевавшейся кокой территории) и УМОПАР (создание специализирующейся на борьбе с наркомафией полиции). Но ожидаемого результата эти проекты так и не принесли.

Бюджет проекта КОРАХ очень незначителен, он составляет всего 1 млн долларов в год. Специальные отряды выискивают и уничтожают плантации коки в долине реки Уальга. Для того, чтобы снискать расположение и понимание крестьян, выращивающих наркотики, было решено выплачивать по 100 долларов за гектар уничтоженных посадок. Это смехотворная сумма, ведь доход от продажи четырех ежегодных урожаев коки составляет сумму порядка 10 000 долларов с гектара. Вытеснить коку не может даже такая типичная для этих мест культура, как какао, поскольку она приносит прибыль в десять раз меньшую.

Осуществление плана натолкнулось на препятствия уже в его начальной, стадии. Пытаясь ускорить процесс, США настояли на замене медленного и мало эффективного выкорчевывания кустов коки отрядами УМОПАР, на обработку ядохимикатами незаконных плантаций коки в верховьях реки Уальяга. Однако применение дефолиантов на больших площадях перуанской сельвы было вскоре запрещено по указанию из Лимы. Более того, перуанское правительство потребовало от госдепартамента США объяснений по поводу этой акции, представляющей угрозу для здоровья жителей этих мест, а также растительного и животного мира Амазонки.

Увы, надеяться на понимание производителей коки и наркоторговцев властям не приходится. Правительство, обеспокоенное необычайным развитием наркоторговли в регионе, вынуждено зачастую прибегать к радикальным репрессивным мерам. Примером тому является ежегодно проводимая операция «Кондор». Масштаб таких операций, направленных в первую очередь против незаконного выращивания наркотических культур, может удивить каждого. В ходе одной из них впервые была применена военная авиация. Благодаря массированным бомбардировкам удалось уничтожить многие подпольные аэродромы, построенные мафией в безлюдных местах, чаще всего в джунглях. Были и другие примеры широкомасштабного силового воздействия на наркоторговцев.

Вряд ли можно сказать, что правительство Перу ведет активную борьбу с наркомафией только для того, чтобы угодить США. Страна ориентируется на латиноамериканскую интеграцию, и разветвленная система наркобизнеса, набирающая силу на континенте, в этом деле — явная помеха.

В сражении с контрабандистами правительство Перу использует не только силовые, но и социально-экономические методы. Все понимают, что политикой жесткого давления проблему окончательно не решить. Огромную роль в борьбе против наркомафии играет профсоюзное движение, которое охватило даже самые глухие уголки страны. Посему неудивительно, что многие лидеры профсоюзов и их активисты были зверски убиты наемными киллерами наркомафии и членами террористических группировок. Кое-кто почувствовал, что идеологическое влияние на жителей перуанской провинции оказывают уже не наркомафиози. Профсоюзы помогают крестьянам отстаивать свои права, и единолично властвовать на многих территориях страны бандитам становится все труднее и труднее.

Тем не менее, пока больше всех страдают от сражений между наркомафией и властями именно простые крестьяне, большинство из которых вынуждено выращивать коку. Наркодельцы не придерживаются в своих действиях каких-либо правил или законов. Правило у них только одно — если человек не хочет повиноваться их воле, если он, скажем, не согласен с предложенной ему низкой ценой на коку, его просто лишают жизни. Подкупленная наркомафиози полиция вряд ли может помочь навести в таких регионах порядок.

В трагическую ситуацию, сложившуюся в некоторых регионах Перу, определенный элемент комизма внесли насекомые. У наркомафии в этой стране появился еще один более чем серьезный противник. Он совсем мал, и для человека безопасен. Это бабочки Eloria noyesi, или малумбия. Буквально за пару месяцев стаи бабочек уничтожили урожай коковых плантаций в 20 тыс. га в районе города Тарапото, что в департаменте Сан-Мартин. Эти маленькие безобидные насекомые принесли грозным наркоглаварям воистину катастрофический ущерб, оценивающийся примерно в 40 млн долларов. Говорят даже, что министерство сельского хозяйства Перу предложило энтомологам университета подготовить проект искусственного разведения таких бабочек. Исследования возможности применения малумбий в борьбе с наркомафией уже проводятся, причем на севере Перу, именно в той части страны, где влияние наркосиндикатов необычайно велико.

Польская мафия не брезгует ни убийствами, ни наркобизнесом

Деятельность российской мафии, сильно возмужавшей в последнее десятилетие, не знает границ. Теперь она постепенно перемещается на территорию Польши, бывшего западного соседа Советского Союза. Об этом свидетельствует хотя бы недавнее происшествие. Летом 1996 г. в Познани был зверски убит известный российский вор в законе Андрей Исаев по кличке Расписной.

Недругов у московского бандита было хоть отбавляй, и не раз они пытались лишить его жизни. Для того, чтобы хоть как-то обезопасить себя, Расписной старался как можно реже появляться на территории России, постоянно катаясь по «заграницам». Но недруги нашли его и там.

В ходе расследования через 4 месяца после происшествия польская полиция арестовала несколько десятков членов воломинской преступной группировки, в том числе и ее руководителя, имевшего кличку Лютик. Судя по всему, именно он, а точнее, его люди «завалили» Расписного. Исаев был парнем «крутым» и повздорить с кем-то ему ничего не стоило. Вот и на этот раз он отказался вносить «бабки» в общак, держателем которого был Лютик. Расписной поставлял в Россию наркотики и делиться прибылями ни с кем не хотел, за что и поплатился жизнью. Его расстреляли в упор из двух пистолетов.

Если верить сведениям польского МВД, сегодня преступной деятельностью охвачено около 300 тыс. поляков. Вся территория страны поделена на сферы влияния, которые зачастую находятся под контролем выходцев из России. Самая крупная группировка — «воломинская». Она вместе с бригадами из пригорода польской столицы Пруткова контролирует Варшаву и ее окрестности. Также значительны по величине группировка «Синдокан», базирующаяся в Силезии, познаньская «Трансфер», гданьская «Весна», люблинская «Дзенек»... Названия самые безобидные, но что за ними кроется...

Большинство из перечисленных группировок специализируется на угоне автомашин и торговле контрабандными сигаретами и спиртными напитками. Но особые прибыли приносят наркотики. 22 % импортных товаров поступает на территорию Польши контрабандным путем. Очень часто бандиты занимаются подделкой акцизных марок. Не гнушаются они и традиционными для своей профессии видами деятельности: рэкетом фирм, ресторанов, кафе, контролем над проституцией, выбиванием долгов. Есть сведения, что «крутые» авторитеты, обосновавшиеся в Польше, получают ежемесячно ни много ни мало 1—1,5 млн злотых (1 доллар = 3 злотых). Прибыли, согласитесь, неплохие. Те, кто рангом пониже, зарабатывают, соответственно, куда меньше — 50—75 тыс. ежемесячно. Ну, а рядовые бойцы мафии получают немногим больше, чем честные поляки — всего 4—5 тыс. злотых.

Польские преступные группировки были созданы по принципу российских банд и сицилийской мафии. Они имеют жесткий устав, исполнять который все члены обязаны беспрекословно. Перенимаются и некоторые ритуалы. Например, лодзинский «крестный отец» Попелина, схваченный недавно полицией, требовал от своих подопечных клятвы на верность интересам группировки. Неофиты должны были целовать его серебряный перстень, что символизировало подчинение и подписывать кровью особую присягу.

Своеобразны законы польской мафии и для тех, кто изменил интересам «братвы». Если в России таких людей чаще всего убивают, то польские гангстеры поступают с ними куда более благоразумно. На них, как правило, просто накладывают огромнейшие штрафы. Безусловно, после того, как они публично раскаются в своих оплошностях и вымолят пощаду, стоя на коленях.

Высокой «квалификацией» в последнее время славятся польские киллеры. Среди представителей этой преступной категории есть спецы, убивающие в год по нескольку десятков человек. Самым популярным из них считается Роберт Квек, известный также, как Чоло. Он участвовал в заказных убийствах не только на территории Польши, но и нередко выезжал в «командировки» в Германию, Украину и др. После длительного розыска, к которому был подключен весь Интерпол, киллера все же удалось взять, это случилось под Киевом.

Штатные киллеры позарез нужны бандитским группировкам для устранения конкурентов или просто «ненужных» людей. И различных бандформирований на территории Польши становится все больше и больше. В криминальную жизнь нарушителей закона вступают и представители самого юного поколения. Члены молодежных банд часто именуются «отморозками». Одурманенные наркотиками подростки, часто совершают самые тяжкие преступления; В позапрошлом году число таких преступлений превысило 70 тыс. Действуют такие ребята непрофессионально, но очень дерзко. Обилие преступлений позволяет главарям таких банд зарабатывать до 10 тыс. злотых в месяц, а простым членам — примерно в два раза меньше. Главный источник их дохода — угон старых автомобилей, которые впоследствии разбираются на запчасти, и кражи со взломом.

Безусловно, польские бандиты пока зарабатывают меньшие суммы, нежели их западные коллеги, но на жизнь им жаловаться не приходится. Так, голова коммерсанта, главы не очень крупной фирмы, оценивается на польском рынке криминальных услуг в 30 тыс. долларов. Простой смертный, отправленный на тот свет, скажем, по причине ревности, обойдется заказчику примерно в три раза дешевле. Правда, иногда, приходится выложить еще 50 % суммы заказа посреднику между киллером и заказчиком за его услуги. Сильно подрывают рынок киллеры, приехавшие из стран СНГ, которые считаются в Польше чем-то вроде дешевой рабочей силы. «Заказать» кого-либо таким ребятам можно всего за какую-нибудь «штуку баксов», причем уровень работы будет не ниже.

Нередко польские бандиты промышляют тем, что захватывают заложников с целью получения выкупа. Как правило, в роли заложников выступают дети крупных бизнесменов. Выкуп с их отцов требуют немаленький: порой до 4—5 млн злотых. Но, пожалуй, самым распространенным видом преступлений на территории Польши по-прежнему является угон автомобилей. За то, чтобы получить престижную марку, заказчику приходится выкладывать исполнителю работы 3—6 тыс. злотых. При этом, как минимум, столько же ему обойдется переправка машины через границу, и еще 2 тыс. будет стоить оформление липовых номеров.

Развит в Польше и рынок оружия. Имея в кармане всего 3 тыс. злотых, любой желающий может обзавестись автоматом «узи». Легендарный ТТ, дешевле — 1,5 тыс. злотых, а австрийский пистолет «Глок» — 2 тыс. злотых. И уж никакой проблемы не составляет в Польше заполучить любой поддельный документ. Как писали классики, «при таком развитии печатного дела на Западе» изготовить липовый паспорт или права можно быстро и легко. Стоит это тоже не дорого: удостоверение личности — 300 злотых, загранпаспорт — 400, паспорт старого образца — всего 200 злотых. Буквально за сутки можно заполучить фальшивые права. Правда, это будет стоить уже 700 злотых. Если же заказчик готов подождать недельку, сумма уменьшается почти вдвое.

Ну и, безусловно, говоря о Польше, нельзя не вспомнить о контрабанде. Сложно сказать, сколько зарабатывают те, кто переправляет наркотики через польскую границу, но судя по тому, какие доходы приносит таможенникам пропуск машин с контрабандными сигаретами (30 тыс. злотых за фуру) и фруктами (всего 4 тыс.), деньги это немалые. Всего 1,5 тыс. долларов обходится перевозка через границу «одной единицы живого товара», т. е. проститутки.

История американского успеха

Проблема наркомании сегодня волнует американское общество как никакая другая. Именно поставщики и распространители наркотиков представляют, по мнению американских политиков, наибольшую национальную угрозу для их страны. Однако темпы борьбы с наркомафией в Соединенных Штатах вряд ли способны вселить оптимизм. Кое-кто, правда, придерживается противоположного мнения, считая, что эти проблемы здесь слишком преувеличены. На расходы по борьбе с наркомафией правительство ежегодно тратит ни много ни мало 8 млрд долларов. Но отдача от этих денег, увы, не столь велика, как бы того хотелось.

Несоизмеримо с прошлыми годами вырос масштаб операций по конфискации имущества у наркоторговцев и его полному уничтожению. Например, не так давно полиция Лос-Анджелеса провела целую серию крупных облав на торговцев наркотиками. Удалось задержать около 1000 человек, причастных к наркомафии и «крэку». Процент тех, кто был осужден за преступления, связанные с наркотиками, и отбывает наказание в федеральных тюрьмах, перевалил уже за треть от числа всех заключенных. А средства, конфискуемые каждый год у мафиозных организаций, достигают десятков миллионов долларов.

Благодаря активизации деятельности таможенной службы и УБН на границах страны теперь задерживают намного больше наркотиков, чем в прошлые десятилетия. Но, с другой стороны, пока рано говорить о существенном уменьшении количества их продажи и потребления. Ведь 40 т героина, арестованного в ходе облав и других операций в прошлом году — это лишь 15 % всего количества наркотика, поставляемого в США. Наркотики теперь производятся не только за пределами страны, но и на ее территории. После того как каналы поступления марихуаны из Мексики, Белиза и Ямайки были перекрыты органами УБН, этот наркотик стали активнее выращивать на территории Калифорнии. По сведениям Службы лесного хозяйства США, около миллиона акров земли занято посевами именно этого растения. Находятся они в основном в лесах. Марихуану выращивают и в других штатах: Северной и Южной Каролине, Арканзасе, Орегоне и Флориде.

Но все это мелочи по сравнению с теми угодьями, которые расположены в районе площадью 10 тыс. квадратных миль на севере Калифорнии, именуемом «изумрудным треугольником». Выращивание «травы» приносит земледельцам денег намного больше, чем все другие сельскохозяйственные культуры, произрастающие на этой земле. Площади, занятые посевами конопли, находятся под постоянной охраной. Для контроля над этими территориями и уничтожения угодий власти были вынуждены создать специальные отряды полувоенного типа, так как те, кто охраняет посевы «травы», имеют в своем распоряжении автоматическое оружие, а подходы к ним заминированы.

Этот пример еще раз свидетельствует о том, что борьба с наркомафией во многом напоминает сражение с многоглавой гидрой. Это существо, как известно, отличалось тем, что, когда оно лишалось головы, на ее месте сразу вырастали две другие. Если где-либо в Америке благодаря усилиям УБН и полиции появляется проблема с обеспечением наркотиками, она решается мгновенно. Как только наркомафия Чикаго была разгромлена, туда потек поток наркотиков из Детройта и Милуоки. Пока будет спрос на наркотики, в предложении этого товара также проблемы не будет. А на спрос наркоторговцы не жалуются. И их, увы, не остановишь даже самыми жестокими репрессиями. К лишениям, вроде тюрьмы, наркомафиози привыкли, там они чувствуют себя, как рыба в воде, и не думают «завязывать» со своим бизнесом.

Претендент на пост президента от демократической партии Дукакис во время одного из своих выступлений так охарактеризовал борьбу с наркотиками: «Вместо единой национальной стратегии по борьбе с наркобизнесом администрация породила на свет хаос». Безусловно, это утверждение слишком категорично, что вообще является отличительной особенностью всех предвыборных речей, критикующих власть. Однако доля правды в нем все же есть. Действительно американская администрация пока не выработала единой программы по борьбе с увеличивающимся распространением наркотиков. А полумеры в этом случае к победе не приводят.

О борьбе с наркомафией в Америке говорят много и с пафосом. Она даже была признана одним из наиболее важных направлений национальной политики США. Но законы, увы, непоследовательны. Так, согласно принятому в 1986 г. закону, для того, чтобы США предоставила той или иной стране материальную помощь, необходимо, чтобы президент страны лично подтвердил, что эта страна помогает США в борьбе с распространением наркотиков. Если этого не произойдет, конгресс вполне может применить против страны экономические санкции или лишить помощи. Правда, если отказ от помощи будет ущемлять внешние интересы США, президент может применить право вето на постановление конгресса.

В том, что закон был принят впопыхах, отдают себе отчет, наверное, и сами его авторы. В то время общественность ждала от конгрессменов самых решительных действий против наркомафии. Но теперь, когда эмоции уступили место прагматичным размышлениям, стало очевидно, что положительного действия закон не возымел. Ведь если ввести санкции, скажем, против Мексики — одного из основных поставщиков героина и марихуаны в Соединенные Штаты, то эта страна не будет выплачивать многомиллиардную задолженность США. А некоторые чиновники Багамских островов, поддерживающие тесные связи с американской администрацией, замешаны в аферах, связанных с наркобизнесом.

Политика США в отношении стран-поставщиков наркосредств никогда не была последовательной и принципиальной. Так, и в Панаме, и в Гондурасе ситуация практически одинаковая — коррумпированная власть лишь способствует перекачиванию наркотиков из этой страны в США. Но если против Панамы в свое время были введены санкции, то отношение к гондурасской верхушке у американского конгресса куда более либеральное. Геополитические интересы по-прежнему преобладают над желанием властей Соединенных Штатов закрыть доступ на территорию страны наркотиков.

Есть и другой аспект. Некогда среди американских сенаторов популярной была идея введения экономических санкций против Мексики. Но эта идея нашла и своих ярых противников. Так, один из них, Маккейн, пошутил, предложив заодно ввести санкции и против Калифорнии, ведь немало «травы» выращивается и там. Между тем, пока калифорнийские плантаторы использовали под посевы конопли только свои участки земли, их промысел не особенно беспокоил правительство. Соответствующие меры стали приниматься лишь после того, как уверенные в собственной безнаказанности «марихуановоды» стали захватывать под плантации конопли и федеральные земли. Правда, было уже поздно — плантации тщательно охранялись и подходы к ним были заминированы. Случается и так, что службы федерального правительства в своей деятельности сильно противоречат друг другу. Пример противостояния ЦРУ и УБН стал уже классическим. Противостояние это продолжается и до сих пор. Структуры зачастую соревнуются между собой, а не плодотворно сотрудничают. Так, УБН может потратить много сил и времени на получение информации, давно доступной ЦРУ. И делиться той информацией, которой ЦРУ не располагает, это ведомство также не спешит.

Специальную комиссию по борьбе с наркобизнесом долгое время возглавлял будущий президент США Джордж Буш. Правда, относительно того, как он проявил себя на этом несомненно ответственном посту, существуют разные мнения. Многие упрекают его в том, что между действиями сотрудников комиссии не было скоординированности.

Немалый резонанс вызвали слушания в конгрессе отчетов об операции «Иран-контрас». На одном из них выступил житель Орегона Бренек, занимающийся торговлей оружием. Он был связан с ЦРУ и израильской разведкой «Моссад» и обладал интересными сведениями об их деятельности. Так, он сообщил, что с 1984 по 1986 г. на территории США действовала секретная организация «Армэ сьюпермаркет». Ее членами были связанные с американской и израильской разведкой торговцы оружием, разведчики из Гондураса, а также верхушка «Медельинского картеля». Эта структура существовала на средства, перечисляемые колумбийской мафией. Ее самолеты использовались для доставки кокаина в США, где на полученные после его продажи средства покупалось оружие для никарагуанских контрас. Этому движению во многом способствовал советник Буша по вопросам национальной безопасности Грегг. Именно «Армэ сьюпермаркет» на протяжении долгого времени являлась главным поставщиком вооружений для никарагуанцев. Бывало и так, что ЦРУ не только не способствовало своей деятельностью борьбе с наркомафией, но и фактически поощряло распространение наркотиков. Когда в Испании 15 ноября 1984 г. был арестован наркобарон Очоа, США сразу же стали требовать его выдачи. Но дело вскоре обрело политическую окраску. Как выяснилось, Очоа непосредственным образом был замешан все в том же никарагуанском конфликте. Предполагается, что некие представители американских спецслужб пытались вынудить его дать показания о сотрудничестве никарагуанского правительства и наркомафиозных структур. В благодарность за это Очоа была обещана свобода.

Расследование преступлений наркоглаваря затянулось и грозило, судя по всему, породить не один крупный политический скандал. Верховный суд и прочие инстанции вынесли по этому делу в общей сложности 12 решений. В итоге Очоа так и не был выдан американскому правосудию, а после того как он оказался на своей родине в Колумбии, выйти на свободу было для него делом техники.

О нестыковках в действиях различных американских структур стало известно после заявления помощника федерального прокурора Грегори, который вел дела Очоа в Майами. Он утверждал, что в освобождении наркоглаваря во многом виноваты власти США, стремившиеся не допустить распространения коммунистической идеи и потому закрывавшие иногда глаза на распространение наркотиков. Еще лет десять назад наша пресса часто обвиняла Соединенные Штаты в пособничестве мировому наркобизнесу, что и неудивительно, поскольку тогда вовсю шла «холодная война».

В одной из поправок к законопроекту о военном бюджете на 1989 финансовый год, принятой палатой представителей, а потом сенатом, была сделана попытка привлечь к борьбе с наркомафией Пентагон. Однако использование армии для решения этой проблемы нельзя назвать эффективным. С контрабандой должны бороться высококвалифицированные специалисты, а не простые солдаты. И это наглядно демонстрируют многочисленные примеры. За первые три месяца 1988 г. самолеты ВВС США, имевшие на борту систему АВАКС, были задействованы для обнаружения самолетов и катеров-перевозчиков наркотиков. В воздухе военная техника США провела целых 154 ч, что стоило властям этой страны 678 тыс. долларов. Но результат этой акции был далеко не утешительным. Благодаря стараниям американских летчиков удалось арестовать всего 3 человека. А за прошлый год благодаря действиям экипажей оснащенных по последнему слову техники кораблей удалось взять с поличным всего 110 контрабандистов. Воистину, такие операции не окупают себя. Расходы Пентагона на подобные цели в 80-х годах увеличились примерно на 90 млн долларов и приблизились к стомиллионной отметке.

Иногда палки в колесах борьбы с наркобизнесом появляются из-за непродуманных шагов в американской внешней политике. Очень часто те меры, которые правительство США принимает против стран — основных поставщиков наркотоваров, вызывают бурный протест внутри самих этих стран, и о плодотворном сотрудничестве говорить в таких случаях не приходится. Когда конгресс принимает очередную резолюцию об ужесточении санкций против Панамы или той же Колумбии, антиамериканские настроения в этих странах сильно обостряются. Это и неудивительно: такие санкции сильно подрывают и без того нестабильную экономику этих стран. Внешняя задолженность у них настолько высока, что средств на эффективную борьбу с наркомафией просто не хватает. В этом случае Америка часто приходит на помощь, но тех 15 млн долларов, которые поступили для этой цели в ряд особо неблагоприятных в плане распространения наркотиков стран, погоды не делают. Этих денег явно недостаточно, обороты наркомафии превышают эту сумму в сотни и тысячи раз.

Победить наркомафию в странах Латинской Америки можно только при непосредственном участии правительств этих стран. Пока же конфликтов в этой области намного больше, чем попыток сотрудничества. Антиамериканские настроения необычайно распространены сегодня в таких странах, как Боливия, Ямайка, Перу. Возможно, горький опыт конфронтации заставил американское правительство искать пути сотрудничества. Во всяком случае, во время поездки по южно-американским странам бывший министр юстиции Миз зондировал почву касательно объединения сил по борьбе с наркомафией под эгидой одной из влиятельных международных организаций, например ООН.

Пути решения. В последнее время проблема наркомании неизменно находится в центре общественного внимания всех американцев. В стране давно ведутся горячие обсуждения способов борьбы с этим опаснейшим социальным явлением. Вариантов тут множество, но вот единый алгоритм действий пока, увы, не найден. Что же касается политики США в отношении наркобизнеса, здесь также можно выделить несколько путей.

Один из них — это еще более жестокая и бескомпромиссная борьба с наркобизнесом всеми административными средствами, с использованием силовых структур и государственных учреждений. Так, один американский журналист предложил настроить в США огромное количество тюрем, потратив на это 7 млрд долларов, и сажать за решетку всякого, кто имеет хоть какое-либо отношение к наркотикам, не щадя ни женщин, ни детей. Проект введения смертной казни за некоторые преступления, связанные с наркобизнесом, в свое время поддержали президент страны Рейган и вице-президент Буш. Сроки тюремного заключения для мафиози еще раньше были увеличены, согласно программе «Зеро толеранс», а транспорт, в котором были обнаружены наркотики, должен конфисковываться вне зависимости от того, кому он принадлежит и сколько наркотиков в нем было найдено.

Но такая политика вовсе не всегда дает ощутимые результаты. Ужесточение законодательства порой приносит обратный эффект. Так, в Малайзии тот, у кого в кармане обнаруживается 200 г марихуаны, попадает в тюрьму на всю жизнь, а обладатель 15 г героина или 1 кг опия может и вообще поплатиться жизнью. Когда в стране вступил в силу этот закон, а было это в 1979 г., там насчитывалось 79 тыс. наркоманов, как правило, героинистов. А уже в 1986 г., несмотря на карательные меры, число наркоманов выросло до 110 тыс.

Впрочем, есть и другой путь борьбы с наркобизнесом. Понятно, что предложение наркотиков уменьшится, если на них упадет спрос. Пока от наркотиков не откажутся сами американцы, усилия правительства бесполезны. Посему все силы следует направить именно на уменьшение спроса. С этой целью предлагается тратить средства не на карательные меры, а в первую очередь на организацию лечения наркоманов и агитацию за жизнь без наркотиков. Особое внимание должно уделяться искоренению тех социальных причин, которые ведут к распространению наркомафии.

Кроме этих двух концепций, существует еще и третья, выработанная рядом экономистов. Они считают, что проблема наркомафии — это проблема экономики, и решать ее надо соответствующими путями, т. е. сделать выращивание, например, кофе или пшеницы более выгодным для простого крестьянина, нежели производство наркозелья. Но ведь сегодня те, кто выращивает коку, получают несравнимо большие прибыли, нежели те, кто занимается честным сельскохозяйственным трудом. И для того, чтобы эта ситуация изменилась, необходимо потратить необычайное количество средств и усилий. Таких денег в бюджете стран Латинской Америки, безусловно, нет. А международное сообщество не очень-то спешит помочь этим странам решить их проблемы.

В последнее время на Западе появляется все больше поклонников идеи легализации наркотических средств. Существуют целые организации, чьей главной целью является именно снятие запрета на продажу и употребление наркотиков. В США подобные идеи поначалу не приживались, но теперь ее сторонники появились и в консервативном американском обществе. По их мнению, именно запрет на употребление наркотиков порождает больший спрос на них и позволяет наркомафии греть руки. Кроме того, именно благодаря этому появляются такие явления, как коррупция в среде чиновников и кровавые разборки между мафиозными организациями. И выход из ситуации только один — легализация наркотиков, сбалансированные цены на них и крупный налог, который обязаны платить те, кто их выращивает и реализовывает. Наркобизнес, привыкший к системам конспирации, через некоторое время станет мирной торговой организацией. Кроме того, все наркоманы подлежат регистрации, что позволит взять под контроль распространение отравы на территории страны. Основные же усилия должны быть направлены в область разъяснительной работы среди американской молодежи и профилактики.

Общепризнанно, что именно во время «сухого закона» (1920—1933 гг.) американская мафия оформилась, окрепла и возмужала. Невольно напрашивается сравнение с днем сегодняшним, когда борьба с распространением наркотиков не только не приводит к уменьшению числа тех, кто их употребляет, но и позволяет мафии получать все большие и большие барыши. На всякое действие находится противодействие, и все меры, принимаемые правительством США для искоренения этого зла, лишь способствуют росту оборота мировых наркокартелей и их сплоченности и организованности. Парадоксально, но факт. Кроме того, легализация наркотиков поспособствует нормализации отношений между США и странами Южной Америки, между которыми сегодня достаточно прохладные, если не сказать больше, отношения.

Однако большинство американцев по-прежнему воспринимают эту идею в штыки. И аргументы, которые высказываются против легализации наркотиков, надо сказать, также достаточно весомые. Если наркотики будут продаваться на каждом углу, вполне можно предполагать, что увеличится число людей, решивших их попробовать. А одного раза в случае, например, с «крэком» может быть вполне достаточно для того, чтобы стать наркоманом. Привыкание к этому наркотику мгновенное. Если среди тех, кто принимает алкоголь, лишь 10 % не могут представить себе жизни без него, то среди наркоманов таких около 70 %. А если количество наркоманов резко увеличится, придется тратить намного больше денег на их лечение, не говоря уже о том, что сильно возрастет преступность. Наиболее пессимистически настроенные американцы считают, что благодаря наркотикам американская нация может напрочь утратить свой интеллектуальный и экономический потенциал и превратиться в страну одурманенных идиотов.

И такая перспектива действительно не кажется такой уж невероятной, если учесть то, какое распространение получили в Америке наркотики. Не так давно трое служащих охраны Белого дома были вынуждены уйти в отпуск в связи с проблемами, связанными с наркотиками. Поговаривают даже о том, что кокаин можно купить, не выходя из Белого дома.

Некоторые выводы. Пока США пытаются всеми подвластными им средствами решить проблему распространения наркотиков на своей территории, многие страны Латинской Америки получают от наркоторговли немалые средства. Как заметил посол Аргентины в США Лусио Гарсиа дель Солар, в скором времени для таких стран, как Колумбия, Боливия, Перу, наркоторговля достигнет такого масштаба, что станет главным источником национального дохода, а в правительстве будут открыто заседать главари наркокартелей.

Похоже на то, что это действительно не за горами, если ситуация не будет взята под контроль в самое ближайшее время. Государств, зарабатывающих немалые средства благодаря наркоторговле, становится в Латинской Америке все больше и больше.

Что и неудивительно. Ведь мафия постепенно разрастается. Такие страны, как Боливия, Перу и Белиз, больше половины валютного дохода получают благодаря торговле кокаином и другими наркотиками, а среди небольшого перечня товаров, которые экспортирует остров Ямайка, одно из первых мест занимает марихуана. Деньги, заплаченные американцами, по сути, за свою смерть, становятся чуть ли не единственным источником существования перуанцев и боливийцев.

Капитал, накопленный мафией, активно внедряется в мировую экономическую систему. Основные средства наркоторговцев попадают на счета в крупнейшие банки Запада и активно вкладываются в производство. И мафия, которая признана сегодня чуть ли не врагом № 1 Соединенных Штатов, на самом деле инвестирует экономику этой страны, вкладывая в американские предприятия и банки миллиарды долларов. И несмотря на все принимаемые правительством меры, наркоторговля будет процветать. Хотя бы по той банальной причине, что каждый миллион долларов, вложенный в это дело, приносит не меньше 5 млрд «зеленых» прибыли после продажи изготовленного и привезенного в США товара.

Сегодня рынок наркотиков в США так насыщен товаром, что цены на него начинают падать. Какие только способы не испробовало правительство США для того, чтобы пресечь ввоз отравы на свою территорию! Даже снаряжали специальные экспедиции в боливийские Анды для того, чтобы ликвидировать посадки коки. А облавами на наркоторговцев в крупных американских городах никого сегодня уже не удивишь. И правду говорят относительно всех этих мер: бороться надо с причинами, а не со следствиями. Ведь наркомафия — это явление, которое имеет ярко выраженный социальный характер. Сложно сказать, зачем люди губят свою жизнь в погоне за сиюминутными наслаждениями. И пока каждый из тех, кто является сегодня постоянным клиентом продавцов наркотиков, не задумается над тем, стоит ли ему их покупать, наркомафия не исчезнет. Она будет укрепляться и развиваться так же, как все то, что с ней связано: необычайная коррумпированность органов государственной власти и огромное количество серьезных преступлений.

Этнические банды

Однажды полицейским Нью-Йорка удалось обнаружить и разгромить лабораторию по производству героина, расположенную в городе. Блоки тайваньского белого героина к моменту появления агентов федеральной службы были еще не размолоты и не переработаны.

Поток эмиграции в США всегда был необычайно высок. Немало людей приехало в эту страну из Таиланда и Китая. И многие из них предпочитают честному и не всегда прибыльному труду незаконное, но быстрое обогащение: вымогательство, шулерство, проституцию. А преступные организации, чьи основатели живут в Гонконге, все больше и больше перемещают свою деятельность в Соединенные Штаты. Это выгодно, ведь преступный мир США и без того развит необычайно, а чем поживиться там всегда найдется.

Гонконгские преступные организации, именуемые «триадами», возникли более трех веков назад. Они всегда отличались своей организованностью и умением находить общий язык с властями и нарушителями закона других национальностей. Вот и теперь поговаривают о том, что между ними и некоторыми бизнес-структурами США существуют некие тайные соглашения. Об их предмете пока можно лишь догадываться. Так, есть сведения о том, что преступные главари из Торонто и Бостона летали в Гонконг, видимо, для участия в переговорах с местными авторитетами. Говорят и о том, что визитеры вместе с китайскими лидерами сожгли желтую бумагу — древний ритуал, делающий человека членом триады на всю жизнь. Считается, что некоторые триады насчитывают до 15 тыс. человек.

15 лет назад получило резонанс дело «Юнайтед бамбу». Члены тайваньской триады отправили на тот свет писателя Генри Лю, выходца из Китая, проживавшего в пригороде Сан-Франциско. Писатель не угодил бандитам тем, что опубликовал критическую биографию президента Тайваня Цзян Цзинго. Через некоторое время после происшествия руководитель «Юнайтед бамбу» Чэнь Чили признался, что он был нанят для расправы над Лю. А заказчиками его убийства стали высшие должностные лица тайваньской армии, свое участие в заговоре, впрочем, напрочь отрицающие.

Чили, имеющий также кличку Сухая Утка, теперь отбывает большой срок за это убийство в одной из тюрем США. Благодаря раскрытию этого дела стало известно о деятельности «Юнайтед бамбу». В частности, появились сведения о том, что эта организация занималась поставками героина в США.

В 1986 г. состоялся еще один громкий судебный процесс. На сей раз на скамье подсудимых оказалось 8 членов разных китайских триад. Именно за наркобизнес некоторые из них получили свои сроки.

Героин, который сегодня легко можно купить на улицах Детройта и Чикаго, поступает из стран «золотого треугольника» — пространства между Лаосом, Таиландом и Мьянмы, и путь этого наркотика проходит и через Гонконг. Существует мнение, что триады контролируют груз на всех участках его следования.

Это было только началом крупных разоблачений и громких судебных процессов. В сентябре 1987 г. был проведен ряд арестов членов сети наркоторговцев. В общей сложности в руки полиции попало около 50 человек. Было арестовано также немало героина: в Нью-Йорке — 33 фунта (1 фунт = 0,409512 кг), в Бангкоке — 48, в китайской провинции Юньнань — 53 фунта. Под арест тогда попали разные люди, например шеф-повар китайского ресторанчика, гражданин Гонконга, работавший с таиландскими поставщиками, гражданин Малайзии, уже попадавшийся на контрабанде, правда, не наркотиков, а деталей ЭВМ. Во время суда над членами «Юнайтед бамбу» стало понятно, какого размаха достигла сеть наркомафии в США. Следствию удалось заполучить аудиокассету, на которой один из членов банды хвастался своему коллеге: «Везде, где есть китайские рестораны, на севере Штатов, или на юге, всегда можно обратиться к их владельцам или официантам и сказать, что ты принадлежишь к „Юнайтед бамбу“. Помощь и необходимое содействие тебе там окажут обязательно».

Преступные организации выходцев из Азии дают фору своим «коллегам» других национальностей, как и вообще этнические банды, куда более агрессивные, нежели чисто американские. Особенно отличаются преступники родом из Ямайки. Рассказывают, что когда машину одного из выходцев оттуда случайно протаранил автобус, водитель которого не вписался в поворот, бандит выхватил пистолет и не успокоился, пока тело несчастного виновника ДТП не было изрешечено пулями. Как говорит один из судебных служащих Кливленда, такие ребятки могут «завалить» кого угодно, даже не моргнув глазом.

Поначалу ямайцы специализировались исключительно на перевозке марихуаны со своего родного острова в США. Но впоследствии банды выходцев с этого острова, именующиеся «отрядами», осознали, что куда большую выгоду может принести им торговля кокаином и «крэком». Марихуана стоит намного дешевле, чем эти наркотики, и перевозить ее через границу не так прибыльно. Кроме того, самые крупные ямайские «отряды» занялись торговлей оружием. Некоторые бандиты стали вкладывать заработанные на наркотиках деньги в экономику США. По словам сержанта полиции одного из округов Майами Скотта, ему приходилось на своем веку сталкиваться со многими бандитами разных национальностей: колумбийцами, черными, кубинцами, но ни одна из таких этнических банд не владела столь большим количеством высококлассного оружия, как выходцы из Ямайки. Если полиция останавливает автомобиль с ямайскими ребятами, в нем, как правило, можно найти пару-тройку автоматических винтовок или что-нибудь в этом роде.

Ямайским бандитам, осевшим в Канзас-Сити, ничего не стоит зайти в оружейный магазин и купить пару десятков лучших пистолетов по цене 600 долларов каждый. Во время полицейских облав на курильни «крэка» за два года удалось захватить 183 пистолета, 37 штурмовых винтовок, 3 пулемета: А сколько подобных игрушек еще осталось на руках у бандитов?

Многое о деятельности преступников из Ямайки пока не известно. Предполагается, что в Соединенных Штатах действуют примерно двадцать крупных «отрядов», насчитывающих в общей сложности не меньше 3 тыс. человек. Эти «отряды» подозреваются в совершении около 600 (!) убийств, в которых так или иначе замешаны наркотики. Область их действия не ограничивается каким-либо округом или штатом. Ямайцы и дела их рук могут всплыть в любой точке страны.

В стране действует немало и других банд, организованных эмигрантами. В последнее время активизируют свою деятельность израильтяне. Их организации состоят в основном из сефардов, т. е. евреев, рожденных в арабских странах. УБРН располагает информацией о том, что израильтяне замешаны в покупке героина в Турции, Пакистане и Таиланде. Они очень быстро находят контакты с другими мафиозными организациями, включая и такие крупные, как «Коза ностра».

Выходцы из разных стран на удивление быстро находят между собой общий язык и нередко участвуют в совместных делах. Например, владелец ряда публичных домов, эмигрировавший в Америку китайский режиссер, пользовался услугами мексиканцев, нелегально ввозивших в страну «живой товар» из Таиланда. Установлено, что девочек сначала доставляли в Гватемалу, за что отвечали китайские контрабандисты, а потом на автомобилях переправляли в Мексику.

Выходцы из других стран часто занимаются торговлей наркотиками и организацией подпольных публичных домов. «Мамаша» одного из них Ши брала со своих клиентов по 20 долларов только за вход в свое заведение. А услуги там стоили от 50 до 80 долларов. Дома терпимости Ши необычайно котировались среди местных криминалистов.

Принц «крэка»

Описывая внешность Зверька, сложно избежать самых банальных характеристик. Пацан как пацан: коротко постриженные русые волосы, рост — метра полтора, одет в немного потертую джинсовую куртку, яркий ранец за плечами... Этого паренька с веснушчатым носом можно было часто встретить в людных местах Детройта. По виду ему лет 13—14, не больше, но ведет он себя довольно самостоятельно, почти как взрослый. Впрочем, дети в современном американском обществе вырастают рано, ничего уж тут не поделаешь. И не излишняя самоуверенность его походки отличала этого милого на вид мальчугана от множества его ровесников, живущих со своими родителями и исправно посещающими школу. Обычнее для каждого подростка реалии жизни этому пареньку были чужды. Их заменила улица с ее молодежными бандами, дешевыми проститутками и, безусловно, наркотиками. Только продавая зелье, такие пацаны могут заработать себе на жизнь и удовлетворить свои потребности и желания.

А потребности у такой молодежи, как правило, не малые. Их вряд ли устроила бы сумма, которую обычно дают обеспеченные американские родители своим чадам на карманные расходы. Призрак шикарной жизни не дает им покоя ни днем ни ночью и заставляет работать, не покладая рук. Они не хотят идти по стопам своих неудачников-родителей — перспектива всю жизнь мыть полы в «Макдональдсе» или заниматься другой низкооплачиваемой и тяжелой работой не кажется им привлекательной. Не хочется им и учиться для того, чтобы, надрывая жилы, пытаться выбиться в люди. Большинство таких пацанов желает получить сразу все и сейчас. Но зачастую их успех становится мимолетным. Так было и в случае со Зверьком.

Продавая «крэк» на улицах Детройта, Зверек зарабатывал, как минимум, 250—300 «баксов» в неделю — деньги неплохие. Тратил он их преимущественно на кино, выпивку и девочек, но особая его страсть — автомобили. Управлять машиной он тогда не умел — ноги еще не доставали до педалей, но с удовольствием катался в такси и брал в аренду гоночную машину, когда представлялся случай. На жизнь он до поры до времени не жаловался.

Со временем Зверек приобрел определенный авторитет среди уличных торговцев наркотиками. В его функции входило теперь и обучение «салаг». И в тот момент, когда «старший товарищ» давал советы своим девятилетним подопечным, их разговор привлек внимание случайно оказавшегося рядом полицейского. При обыске у Зверька нашли 15 различных порций наркотика.

Наркомафия не зря сделала особую ставку на торговцев-детей. Посадить в тюрьму несовершеннолетнего пацана невозможно, если даже у него найдут тонну наркотика. И когда Зверька усадили в полицейскую машину, он был вне себя от гордости. «Будет чего рассказать дружкам,» — подумал он, представляя, как живописно он будет описывать свои приключения. Ведь к нему отнеслись, как к настоящему преступнику, полицейский защелкнул на его худеньких ручонках наручники и пригрозил дубинкой, когда Зверек попытался убежать.

После задержания Зверек попал в окружной Центр для несовершеннолетних преступников. И буквально с первых же часов пребывания там от его спеси не осталось и следа. Общество настоящих малолетних бандитов на деле оказалось вовсе не таким привлекательным, каким его представлял себе Зверек. Несмотря на то, что к старшим товарищам он отнесся с большим уважением, Зверек сразу был зверски избит. Над ним измывались очень долго, проявляя тот садизм, который часто свойствен именно несовершеннолетним. И когда чуть живого Зверька с распухшим от побоев лицом наконец отправили в специальный детский дом, быть преступником уже не казалось ему романтичным.

Описанный случай вполне типичен для современной американской жизни. Все чаще и чаще подростков привлекают к распространению наркотиков. Это надежно: малолетние торговцы не смогут обмануть или убежать, их всегда можно найти и загнать в угол. Это дешево: юным «пушерам» дельцы покрупнее, как правило, навязывают свои условия. Это достаточно безопасно: насмерть напуганные дети ни за что не сдадут своих «старших братьев», а им самим никакой серьезной опасности в случае ареста не грозит. В тот же день, когда Зверек попался полиции, в Лас-Вегасе, в другом конце страны, были арестованы двое подростков, у которых при обыске нашли большое количество марихуаны. А ребятам было всего по 13 лет...

Проблема детской и молодежной преступности не нова для Америки. Но нынешние времена характеризуются именно тем, что злодеяния несовершеннолетних чаще всего так или иначе связаны с наркотиками. Например, 16-летний житель Детройта Дабер, накурившись «крэка», убил полицейского. Стабильно накачиваются наркотой и орудующие во всех крупных городах подростковые банды.

Особенно увеличилось число юных преступников с появлением в Америке такого опасного наркотика, как «крэк» — дешевой разновидности кокаина. Этот наркотик вскоре стал одним из самых распространенных в США. В значительной мере своему успеху «крэк» обязан именно несовершеннолетним продавцам. Молодежь не только распространяла наркотик на городских улицах и дискотеках. Юных парней и девчонок зачастую использовали и для обработки, упаковки и дозировки «крэка». Вполне объяснимо и то, что многие из таких ребят сами пристрастились к отраве.

И детская преступность стала расти в Америке как на дрожжах. Если в 1983 г. полиция Нью-Йорка арестовала 386 малолетних хулиганов и бандитов, то четырьмя годами позже, в 1987 г., их число уже равнялось 1052. Рост подростковой преступности наметился и в других крупных американских городах. Так, в 1987 г. полицейские Детройта задержали 647 подростков, что почти в два раза больше по сравнению с прошлым годом.

Много преступлений совершено теми, кто продавал или сам употреблял наркотики. Юные наркодилеры в считанные месяцы буквально наводнили улицы Вашингтона: в 1983 г. за продажу наркотиков было арестовано 483 человека, а в 1987 г. — уже 1894. А сколько таких «пушеров» осталось на свободе?

В наркоторговлю дети втягиваются с самого раннего возраста. Свою наркокарьеру несовершеннолетние часто начинают уже в девяти-десятилетнем возрасте. В их функции входит стоять на страже, предупреждая торговцев о появлении полиции. За такую работу детям платят до ста долларов в день. Для того, чтобы привлечь пацанов к сотрудничеству, наркоторговцы пользуются проверенными способами. Например, подарками, которые со временем придется отработать.

Когда дети становятся постарше, многие из них переходят на «должность» курьера. Эта работа при умелой организации дела может приносить под три сотни долларов в день, а заключается она в том, чтобы доставлять уличным торговцам наркотики из тех мест, где их упаковывают. Те, кто успешно справляется с заданием, могут рассчитывать на повышение по служебной лестнице: им доверяют продавать наркотики самостоятельно.

Взрослые наркоторговцы стремятся к тому, чтобы стать объектом для подражания своих подопечных. Красивая жизнь, шикарные машины, дорогая одежда... И огромное влияние на мир улицы американских городов.

История еще одного юного наркоторговца, Брэрри, столь же печальна, сколь и жизнь Зверька. Продавать на улицах Чикаго марихуану и героин он начал еще в двенадцатилетнем возрасте. И вскоре стал одним из неформальных лидеров улицы: изгнал всех мешавших ему конкурентов и купил новенький семнадцатизарядный пистолет. Брэрри пытался привлечь покупателей уровнем «сервиса» — вежливым обращением, бесплатной пробой. И это у него получалось. Его прибыль составляла не меньше 150 тыс. долларов в год. У Брэрри было много завистников, но ему удавалось всех уложить на лопатки. Правда, появился враг, чуть было не загубивший душу и тело мальчугана: однажды он сам попробовал героин.

Кстати, насчет «сервиса». Сложно сказать, кто и когда изобрел отличнейшие рекламные трюки, резко увеличившие потребление наркотиков среди подростков. Придуманы они порой гениально. Например, боссы специально засылали своих подопечных в родную школу, где они не появлялись годами. И дело тут вовсе не в том, что наркодельцы заботились об уровне образования подрастающего поколения. Просто дети должны были козырнуть перед сверстниками своими богатствами. Благовоспитанные мальчики, получающие от родителей на карманные расходы по 10 долларов в день, сразу же загорались жгучей завистью по отношению к своему сверстнику, постоянно имеющему на руках сотни и тысячи. Так вербовали новых работников.

Дорогие «джипы» и даже «кадиллаки» часто можно увидеть на автостоянках у американских школ, и принадлежат они, как правило, не родителям учеников, а юным наркоторговцам. Получить права официальным путем они не могут — маловаты еще, но свою машину иметь хочется. Некоторые нанимают шофера, а некоторые садятся за руль сами. По словам одного из полицейских, с этим связаны многие курьезные случаи на улицах крупных городов. Так, попадая в аварию, даже самую незначительную, такие дети мигом выскакивают из машины и бросаются наутек. Автомобилей, которые свозят потом на специальную полицейскую стоянку, конечно, жалко, но страх перед разоблачением слишком велик.

Впрочем, зачастую подростки идут торговать «крэком» для того, чтобы хоть как-то помочь семье. Как правило, это выходцы из бедных и нуждающихся семей недавно приехавших в США эмигрантов. И деньги, которые сын, не говоря ни слова об их происхождении, дает матери, заставляют ее закрывать глаза на род занятий своего чада. Основательница общинной группы действия в Детройте «Спасая наших детей» говорит, что бывают даже такие случаи, когда торговать наркотиками своих детей заставляют сами родители. «Один из наших подопечных, — вспоминает она, — был прилежным учеником, получал в школе только пятерки. Но на улице он зарабатывал по 600 долларов в неделю и фактически содержал таким образом семью». Многие говорят: «Нам нечего есть. Почему я должен видеть, как страдает моя мать? — сокрушается Робинсон. — Они чувствуют, что должны быть кормильцами. Это мужское чувство, потому что отца у таких детей, как правило, нет». Во многих случаях продажа наркотиков становится делом всей семьи.

Иногда подростки надолго уходят из дома, месяцами живут в наркоманских притонах и на оптовых базах. Их родители часто обращаются за помощью в полицию, но обычно безуспешно. Часто давно похороненный и оплаканный мамой тринадцатилетний сын, ушедший из дому 6—7 месяцев назад, стоит в ожидании покупателей на перекрестке буквально в нескольких сотнях метров от своего жилища.

Бывают и такие случаи, когда исчезнувшим из дома подросткам грозит смертельная опасность. Взрослые наркодилеры держат своих провинившихся подчиненных взаперти. Недавно в Детройте была обнаружена большая курильня «крэка». И среди множества полуживых от удовольствий тел были найдены и отпускающие им наркотики. На окнах и дверях помещения, где находились дети, были прочные решетки, и «крэк» они подавали через окошко в стене. Для того, чтобы узники не умерли с голоду, их иногда подкармливали гамбургерами из ближайшего «Макдональдса».

Дети, растущие в такой среде, постепенно становятся преступниками, иногда убийцами. «Вложите пистолет в руки детей, — говорит сотрудник окружной прокуратуры Далласа Уорден, — и они становятся опаснее взрослых». У малолетних торговцев «крэком» были изъяты такие виды оружия, как автоматы «узи», МАС-10, пистолет «магнум». Насмотревшиеся «крутых» боевиков подростки убивают не думая и без особой причины.

В том же Далласе недавно было арестовано трое 14-летних подростков, поймавших своих недругов и жестоко их пытавших. До таких зверских и изощренных пыток вряд ли додумались бы даже взрослые бандиты. Малолетки подключали к различным частям тела своих жертв электрический ток, сдирали кожу и лили на голые мышцы спирт.

Распущенностью нравов характеризуется и отдых юных торговцев. Обкурившиеся «крэком» они иногда развлекаются тем, что снимают видеокамерой свои сексуальные развлечения. По словам полицейских, видевших эти материалы, на большинстве кассет запечатлен животный групповой секс.

Очень часто дети становятся не только продавцами «крэка», но и его покупателями. Зафиксированы случаи, когда этим наркотиком баловались шестилетние. А что уже говорить о ребятах постарше?

Как правило, покупают «крэк», порция которого стоит всего 3—5 долларов, люди из неимущих семей, но и высшие слои общества не защищены от этой болезни. Джон вырос в хорошей богатой семье, до определенного времени он неплохо проявлял себя в школе и на бейсбольном поле, играл на скрипке. Но «радость», приносимая наркотиками, оказалась для него дороже других радостей жизни. Он садился в свой роскошный автомобиль и ехал в неспокойные районы Лос-Анджелеса, где вместе с друзьями покупал и употреблял «крэк». С деньгами у юноши особых проблем не было, и он мог тратить на наркотики до 40 тыс. долларов в неделю. Буквально через пару месяцев он изменился до неузнаваемости. Провалил в школе все выпускные экзамены и приобрел наркотическую зависимость. Возникли проблемы с деньгами, и однажды в их шикарном особняке появился оборванный торговец, потребовавший у матери Джона долг ее сына. После этого отец Джона пришел в бывший класс своего сына и потребовал сообщить ему имена тех, кто употребляет наркотики. Но 16—17-летние юноши и девушки ответили, что легче назвать фамилии тех, кто этим не занимается.

Впрочем, относиться к юным наркодилерам, как к жертвам произвола, тоже не вполне верно. Ведь многие из них сами избрали свой жизненный путь, а жесткие законы улицы сделали их донельзя порочными. Именно из малолетних торговцев вырастает надежная смена «старшим по званию». Уже в самом раннем возрасте эти дети осваивают свое ремесло во всех подробностях: знают, откуда берется наркотик, как его расфасовывать и где лучше продавать. Такие ребята умеют проследить за движением «грязных» денег и «разобраться» с ненужными конкурентами. И лишь очень немногие из них когда-нибудь раскаиваются и оставляют противозаконный бизнес.

В те минуты, когда жизнь ставит подножки, у многих уличных пацанов появляется желание вести обычную честную жизнь. Но такие «затмения», как правило, бывают ненадолго. Девиз такой молодежи звучит примерно так: «Мы хотим жить как можно лучше сегодня». А не стремиться заработать деньги тяжелым, но честным трудом. Большинство юных наркоторговцев не желает задумываться над своим будущим, хотя наверняка каждый из них где-то осознает, что такая «профессия» вполне может довести до тюрьмы или смерти.

Проблема распространения «крэка», как и проблема малолетних наркопреступников, начинает волновать различные круги американской общественности. Но изменить никто ничего не может. Существуют благотворительные организации типа «Операции спуск» и «Спасая наших детей», которые не имеют влияния на юных «пушеров». Беспомощно в этом отношении и законодательство. Ведь перевоспитать или хотя бы изолировать от общества малолетних преступников не удается. Наибольшего успеха в борьбе с подростковой наркоманией достигают талантливые одиночки, а не серьезные организации, имеющие поддержку на государственном уровне. Огромную роль тут играют церкви и молодежные общины при них, изменяющие мировоззрение остервеневших юных преступников, и самоотверженные работники сферы социальных проблем, протягивающие попавшим в беду руку помощи.

В Соединенных Штатах существуют тысячи прекрасных лечебных центров, где человек может избавиться от наркотической зависимости. Но еще больше тех, кто нуждается в лечении. Пока в бесплатные лечебницы принимаются лишь наркоманы, чья жизнь уже висит на волоске. Но «крэк» — не тот наркотик, с которого легко «соскочить». Зависимость от него вырабатывается необычайно быстро, и даже наркоман, прошедший полный курс лечения, имеет большие шансы не совладать с искушением и вернуться к старому. А какое смертоносное воздействие, оказывает «крэк» на молодые не сформировавшиеся организмы!

Как же бороться против распространения наркотиков среди несовершеннолетних? Готовых рецептов пока нет, и когда они появятся, неизвестно. «Программы скоро будут лезть у нас из ушей», — говорит директор одной из детройтских школ Кросби. Действительно, Америке нет равных по части различных организаций, борющихся против наркомании среди детей. Но красноречивые упования солидных дядь и теть в красивых костюмах меркнут перед 100-долларовой купюрой, протягиваемой тинэйджеру наркодилером. И в борьбе за умы и сердца подрастающего поколения улица по-прежнему одерживает верх.

«Грязное» отмывание

Еще в те времена, когда рынок наркотиков не был так развит, как теперь, наркодельцы стремились отмыть полученные противозаконным путем деньги посредством вовлечения их в легальные финансовые операции. Но если еще не так давно схемы таких махинаций были достаточно простыми и похожими друг на друга, то теперь наркомафия способна перехитрить всех и каждого. Свидетельство тому несколько шумных операций по отмывке наркодолларов, раскрытых Интерполом, ЦРУ и другими спецслужбами мира.

В 1989 г. благодаря долгой широкомасштабной работе американских сыщиков на поверхность всплыли подробности отмывания денег известным «Медельинским картелем». Все этапы этого процесса были тщательно продуманы и спланированы, что свидетельствует об огромном интеллектуальном потенциале наркоторговцев. Действуя по разработанному плану, мафиози удалось отмыть по меньшей мере 1 млрд долларов.

Полученные после продажи крупных партий наркотиков деньги переправлялись на адреса ювелиров и торговцев драгоценными камнями и металлами, имевших свои фирмы в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. А из Уругвая доставлялись поддельные золотые слитки, предназначенные для того, чтобы создать иллюзию честного акта купли-продажи благородного металла. По документам все сходилось, и ни у кого такие сделки сомнений не вызывали.

После этого все еще «грязные» деньги аккуратно запаковывали в тару для перевозки липового золота и передавали в одну из фирм, контролируемых мафиози. Поддельное золото постепенно, чтобы не вызвать каких-либо подозрений, «продавалось», а вырученные от его продажи деньги попадали на счета в разных банках. Переместить их с помощью электронной системы в опекаемый наркомафией банк в Манхэттене особого труда уже не составляло.

Дальнейшую судьбу «грязных» денег проследить было не так и просто даже для американских спецслужб. Известно, что через маленькую Панаму они постепенно расходились по всему миру, главным образом по Европе. В итоге всей этой хитроумной махинации деньги попадали в Колумбию — мировой центр наркобизнеса. Там они сразу же пускались в оборот: например для оплаты расходов по транспортировке новых партий отравы или на закупку кокаина. Не исключено, что значительная часть этих средств шла и на взятки чиновникам и полиции.

Не задействованные в деле средства легальным путем отправлялись в США, где использовались преимущественно для покупки недвижимости.

А вот другой эпизод. Дело было в гостинице в Виллемстаде, столице солнечных Антильских островов, отдаленных на приличное расстояние от цивилизации. В казино отеля запланировано обычное, казалось бы, деловое рандеву. Через толпы отдыхающих проходят двое не по курортному одетых мужчин. Закрывшись от любопытных глаз в специальной комнатке для переговоров, сотрудник местного отделения французского банка для начала предлагает своему будущему клиенту-американцу отведать коктейль. К делу переходят неспешно, как и полагается, согласно этикету. Покалякав о прелестях местного климата, американец говорит, что ему хотелось бы воспользоваться услугами банка при переводе шестизначной суммы долларов в США. Предложение достаточно заманчивое, но сотрудник банка пока над ним раздумывает. Перевести валюту... Без лишнего шума... К чему такая конспирация? Впрочем, дельце, как видно, сулит немалые барыши, потому надо за него браться.

Вопрос о том, чисты ли деньги, которые надо переводить, был в высшей степени некорректным, да и просто риторическим. Ну какой же клиент в этом сознается? И какой опытный банковский сотрудник поверит ему на слово?

После секундных раздумий профессионал банковского дела предлагает своему партнеру отведать «слоеного пирога». «Слоеный пирог» — название известного алгоритма по отмывке «грязных» наркоденег. Банк выдает ссуду своему клиенту якобы для основания фирмы в каком-нибудь Монтевидео. Там он кладет свои деньги на счет в местном отделении того же банка. Имя владельца новой корпорации, согласно законам о правах личности, остается неизвестным. После этого его собственные деньги будут ему «ссужены» все тем же банком. И все дела. Если даже и появятся какие-либо подозрения, владелец «грязных» денег всегда может указать в графе «источники капитала» уважаемый во всем мире банк.

В том же 1989 г. службами по борьбе с незаконным оборотом наркотиков было изъято 89 т различного зелья, что на целых 44 % больше аналогичных показателей предыдущего года.

По некоторым данным, стоимость ввезенного только в США кокаина составила 28 млн долларов. И все эти деньги было необходимо как-то отмыть. Для этого зачастую используются многие солидные и вполне легальные финансовые службы, пользующиеся неизменным влиянием и авторитетом в финансовом мире. Процесс отмывки иногда не занимает и двух суток, и за это время наркодельцам удается превратить грязные 20- и 100-долларовые купюры в новенькие банкноты, появление которых не может вызвать ни у кого подозрений. Для того, чтобы облегчить и обезопасить свою деятельность, наркодельцы открывают свои фирмы и банки, занимающиеся исключительно отмывкой заработанных неправедным путем денег. Есть очень много способов выйти сухим из воды, и описанный выше «слоеный пирог» — только один из них. Даже самые матерые спецы из ЦРУ не всегда в состоянии разгадать хитроумные комбинации торговцев наркотиками, разработавших за последние годы целую систему заметания следов, не дающую сбоев практически никогда. Фиктивные фирмы, зарегистрированные на Антильских островах, владеют более чем третью земельных участков в Штатах, находящихся в собственности у иностранных инвесторов. Свои денежки они также вкладывали в капитальное строительство и многие известные всему миру кинокомпании. Всего же нарколорды отмывают, по некоторым сведениям, около 100 млрд долларов ежегодно. И помешать им в этом не так просто. Ведь в основном все происходит легальным путем, и что-либо доказать зачастую не представляется возможным. На неконкретность федеральных правил и законов не раз жаловались высокопоставленные чиновники, в чью компетенцию входят вопросы по борьбе с наркотиками.

Похоже, тема «грязных финансов» не дает уже покоя никому. Отмываемыми наркомафией деньгами заинтересовались на самом высоком уровне американской власти. Еще президент Буш заявил, что именно операции по отмывке наркосредств должны стать основным объектом в борьбе против наркобизнеса. Тогда же по его личному распоряжению была выделена сумма в 15 млн долларов на проведение акций «контрнаступления» на наркодельцов и их пособников. Однако этих средств явно недостаточно. И все же первые шаги были сделаны. Отразилось это и на законодательстве. Если раньше контроль над деятельностью банков и корпораций в США фактически не осуществлялся, теперь поклонникам свободного рынка без всяких ограничений и контроля пришлось пойти на попятную.

Дошло даже до того, что для борьбы с отмыванием заработанных преступным путем денег были созданы специальные формирования федеральных сил США. К работе были привлечены наисовременнейшие компьютерные технологии, специально для этих целей программисты ультракласса разрабатывали секретные программы. И хотя об успехах в этой области говорить еще рано, первые крупные поражения наркоторговцы уже потерпели. Так, сразу в пяти странах мира были заморожены банковские счета все того же «Медельинского картеля», точнее, одного из его непосредственных руководителей.

Безусловно, к борьбе против отмывания денег была привлечена и налоговая полиция, в чью компетенцию входит выявление средств, заработанных незаконным или просто сомнительным путем. Но работать им непросто, ведь «черные» доллары расплываются в потоке легальных финансов, а операции по отмывке зачастую растворяются в потоке обычных сделок, общая сумма которых превышает, как правило, триллион долларов. И выяснить, какие из этих денег получены незаконным путем, зачастую не представляется возможным.

Кроме того, отмывка денег — не единственный способ обвести вокруг пальца власти. Многие просто не хотят платить налоги, и некоторые странности в их деятельности объясняются именно этим. Тайны многих скандальных финансовых операций до сих пор не раскрыты, и вряд ли когда-нибудь представится возможным сказать с полной уверенностью, виноваты тут наркоденьги или они вовсе не причем. Например, когда крупный английский бизнесмен переводит чуть ли не все свои финансы на закрытый счет в полусомнительном банке, расположенном, к тому же, на краю света, это не может не вызывать подозрений. Но не исключено и то, что объяснение этих малопонятных с точки здравого смысла действий донельзя банально: например, бизнесмен хотел уберечь свои сбережения от неверной супруги на них претендующей.

Делиться своим добром не хочется никому — такова уж человеческая натура. Для того, чтобы обвести вокруг пальца налоговую полицию, каждый год, если не каждый месяц, придумываются все новые и новые эффективные способы. Только по официальным данным, благодаря налоговым махинациям американских деловых людей ежегодно бесследно исчезает около 50 млрд «зеленых» денег.

Немало денег вывозится из страны и наличными, без всяких сложных бухгалтерских махинаций. США — лидер мирового туризма, а тех, кто покидает эту страну, как правило, не очень проверяет на таможне. И огромные суммы нигде не учтенных «баксов» можно вывезти из страны в буквальном смысле в дорожной сумке. А уж если в распоряжении ушлого бизнесмена есть личный самолет, тогда проблем вообще никаких. Хоть мешками деньги из страны вывози, все равно никто не заметит и не остановит. Частные самолеты, суда и контейнеры для морских перевозок осматриваются выборочно, и проскочить мимо бдительного ока американского таможенника особого труда не составляет. Вывозимые из страны доллары моментально попадают на «черный рынок» всего мира, в том числе и нашей страны. Ведь доллар — самая популярная валюта на Земле, все расчеты производятся именно в ней. Да и сам доллар является в каком-то смысле товаром, который всегда можно выгодно продать. Сегодня американские власти не могут указать местонахождение 80 % долларовых купюр.

Для предотвращения различных финансовых махинаций американское правительство неустанно принимает различные меры, но вряд ли можно говорить сегодня об их большой эффективности. Первым, самым сложным шагом в этом направлении было депонирование «горячих капиталов» в любом финансовом учреждении, имевшем американское гражданство. Налоговая служба требует от всех без исключения банков отчеты о трансакциях на сумму 10 тыс. долларов и более. И если не так еще давно, в начале 80-х годов, опытные отмыватели денег легко оставляли власти с носом, подключая к этому делу левых людей, вносивших вклады на сумму, меньшую, чем 10 тыс., то теперь у них появились проблемы. Американское правительство стало отслеживать такие случаи, благо особой трудности это не составляет. Особой бдительности потребовали и у банков.

Однако наркомафия изобрела новый способ отмывания денег. Под действие упомянутого выше постановления не попадали владельцы магазинов и других точек розничной продажи: оно и понятно, они всегда вынуждены иметь дело с относительно крупными суммами денег, и каждый день заявлять об их происхождении никакого смысла не имеет. Посему наркодельцы начали регистрировать в большом количестве различные фиктивные компании. По словам одного из авторитетов в этой области, заиметь для торговца наркотиками такую фирму — все равно, что отыскать золотую жилу.

Для отмывки денег создаются предприятия самого разного профиля. Очень удобно, как выяснилось, «очищать» наркосредства при помощи игорного бизнеса, ресторанов, кинотеатров, организации гастролей — везде, где люди расплачиваются исключительно наличными и не приходится иметь лишних контактов с банками и властями. Разных фирм и фирмочек в Штатах насчитывается теперь что-то около семи миллионов, и контролирующие их чиновники за всеми уследить просто не в состоянии. Тем более, что подставные компании стараются не светиться и ведут себя тихо, ничем не привлекая к себе внимания.

Очищенные наркоденьги попадают в банк и мгновенно пускаются в оборот. Не составляет большого труда перевести их в любой банк мира и таким образом окончательно запутать следы. В последнее время все большую роль в отмывке денег приобретают страны заокеанского региона. Даже такие далекие от цивилизации и некогда совсем дикие острова, как Науру в юго-западной части Тихого океана или Палау и Трук в Микронезии становятся центрами капитальной отмывки денег. Там появляются различные сомнительные бизнес-центры и прочие подобные учреждения, открываются филиалы крупных банков. Например, теперь в столице Вануату Вале, месте, славившемся прежде лишь хорошими урожаями кокосовых орехов, иногда совершаются сделки на сумму, превышающую 100 млн долларов.

Но центром отмывания денег является Гонконг. По крайней мере, так было до недавнего времени. Переход этого города под китайскую юрисдикцию вряд ли что-то существенно изменил. Во всяком случае, не так давно к этому процессу было в той или иной мере подключено чуть ли не все население города. Законы этой страны что дышло, и это привлекло туда наркодельцов со всего мира. Там же засели торговцы оружием и аудио- видеопираты. Гонконг стал для них своего рода Меккой. В то время как законы во всех других станах достаточно строгие, тут никаких проблем, как правило, не возникает. К тому же, Гонконг расположен на пересечении преступных путей со всего мира. Один арестованный торговец оружием хвастался, что незадолго до тюрьмы ему довелось одновременно быть посредником в сделках по продаже пулеметов из Китая, нелегального золота с Тайваня и поставках из Панамы.

Большой сенсацией стало заявление сенатора Керри на одном из слушаний в Конгрессе США. Он сообщил, что, согласно тщательным исследованиям, одним из крупнейших центров отмывания денег становится Канада. Наркоторговцы облюбовали эту страну в первую очередь потому, что в ее законодательстве отсутствует положение, обязующее бизнесменов предоставлять отчеты о денежных вкладах. «Торговцы наркотиками пересекают границу и кладут деньги в банк или распоряжаются ими каким-либо иным способом, — заявил Керри. — Есть свидетельства, что подобные случаи имеют место практически каждый день.»

Обнаружить центр отмывки денег очень непросто, нелегко понять, какие из задействованных в этом процессе организаций, разбросанных по всему миру, играют решающую роль.

Один из признаков такого центра — фиксирование избыточных сумм, поступающих в местные отделения федеральной системы. В 1985 г. в майамском филиале был избыток средств, исчисляющийся ни много ни мало 6 млрд долларов. Через несколько лет благодаря усилиям правоохранительных органов эта сумма снизилась до 4,5 млрд Но свято место пусто не бывает, и победа в одном месте может значить поражение в другом. Одновременно увеличилось число незаконных операций в Лос-Анджелесе. Если избыток денежных средств в Майами снизился на четверть, то в Лос-Анджелесе он резко возрос на большую сумму: с 166 млн долларов в 1985 г. до 3,8 млрд в 1988 г.

Согласно некоторым данным, в борьбе против незаконного оборота наркотиков задействовано больше половины всех силовых структур США. С продавцами наркотиков борются не только соответствующие ведомства, но и такие влиятельные организации, как Пентагон, ЦРУ, Агентство национальной безопасности. Тем не менее, этого мало. Для того, чтобы количество переросло в качество, необходима серьезная поддержка большинства влиятельных финансистов страны. Но большинство банкиров относится к этой идее без всякого энтузиазма, кроме того, многие из них так или иначе сами задействованы в отмывке наркоденег. Финансовый мир этой страны представляет собой единую монолитную глыбу, и там все взаимосвязано. «Они часто отождествляют обычные финансовые операции с отмыванием, — говорит майамский адвокат Дж. Хулихэн, — создавая впечатление, будто сражаются с торговцами наркотиками.»

Еще одна проблема заключается в том, что финансовая документация многих банков и фирм страны не является абсолютно доступной для властей. Прикрываясь понятием «коммерческая тайна», многие финансисты отказываются сотрудничать с ЦРУ и Интерполом. И несмотря на все усилия, которые прикладывает в этой борьбе Вашингтон, до настоящей победы тут по-прежнему очень далеко. Скорее, есть повод для пессимизма, чем для веры в лучшее: по словам некоторых экспертов, если оборот наркоденег будет возрастать, очень скоро именно наркодельцы будут делать погоду в мировой финансовой системе.

Нашествие «крэка» на Нью-Йорк

Чернокожему Кози из Бруклина не отказать, в умении считать деньги. Возможно, не свяжи он свою судьбу с наркобизнесом, из этого парня вышел бы неплохой финансист. По крайней мере, посчитать прибыли, которые сулило его дело, ему не составляло труда. Коротая время в ожидании покупателей «крэка» на 42-й улице Нью-Йорка, что недалеко от знаменитого Бродвея, Кози высчитывал все плюсы и минусы своей финансовой деятельности. «Если взять на сотню „баксов“ кокаина, — думал он, — то приготовленный из него „крэк“ можно продать за 1000 долларов. Потом удвоить оборот, потом еще удвоить...» Вроде бы, все получалось. Но Кози не повезло. Через некоторое время он попался полиции.

Когда парню было 16 лет, он впервые решил подзаработать таким образом. Кто-то продал ему товара на сумму 100 долларов. За это Кози полагалось 25 % прибыли. Некоторое время он был вынужден стоять «на шухере», получая каких-то 7 долларов в час, но затем стал продавцом «крэка». Его оборот составлял 2000 долларов в день. «Для молодых негров „крэк“ — это единственный способ заработать себе на жизнь», — заявил он в полицейском участке.

Действительно, «крэк» приносит тем, кто его изготовляет и продает, немыслимые барыши. Этот наркотик представляет собой смесь кокаина, питьевой соды и воды. Ее доводят до кипения и дают остыть. То, что получается после этого, надо курить с помощью специальных трубок, сделанных из стекла. Этот наркотик получил небывалую популярность благодаря в первую очередь своей дешевизне. Средняя цена дозы «крэка» не так давно достигала 5 долларов, но теперь наркотик можно купить еще дешевле, в зависимости от района Нью-Йорка. В Восточном Гарлеме доза обойдется страждущим всего в 3 доллара, а при оптовых закупках и того дешевле — пару долларов.

Несмотря на то, что «крэк» появился в Америке относительно недавно, с его изготовлением, продажей и употреблением связаны уже целые ритуалы. Разработан процесс распространения наркотика. У тех, кто его продает, есть и собственные курильни, вход в которые стоит всего 5 долларов. Любопытно, что по воскресеньям они закрыты.

Но даже самые ярые поклонники «крэка», такие, как Кози, не могут не признавать того убийственного воздействия, которое оказывает этот наркотик на организм. «Сначала взлетаешь, словно на Эмпайер стейт билдинг, — делится своими впечатлениями Кози. — Потом полторы—две минуты находишься на вершине. И тебе сразу же хочется туда опять. Во второй раз так хорошо уже не получается, но все равно». Желая добиться максимального кайфа, наркоманы не «слезают с крэка» месяцами. Вскоре они окончательно теряют аппетит, такие люди могут ничего не есть буквально сутками. Вокруг курилен «крэка» можно встретить много персонажей, похожих на узников Освенцима.

То, что творится в вечерний час на нью-йоркских улицах, иначе как ужасным не назовешь. Часто можно видеть, как торговцы держат такси с включенным счетчиком, пока сами промышляют наркотиками. Это не пижонство — просто, так легче убежать в случае появления полиции.

С распространением «крэка» борются теперь все и каждый. Например, телевидение демонстрирует агитационные ролики, где разбитое яйцо аппетитно стекает на расплавленную сковородку. Комментарий таков: вот что делает «крэк» с вашим мозгом. И это не преувеличение. Обезьяны, которым давали этот наркотик в ходе эксперимента, вскоре гибли от жажды, потому что забывали, как нужно пить воду.

Что касается Кози, то в скором времени он и сам капитально «подсел на крэк». За четыре года от его некогда значительного состояния остались рожки да ножки. Пришлось продать машину, золотые вещи, автомат «узи» и прочие дорогие предметы, стандартный набор которых есть у каждого наркоторговца. В итоге Кози был вынужден вновь стать обычным уличным торговцем «крэком». Однажды к нему подошел вполне заслуживающий доверия мужчина с трясущимися руками и слезно попросил продать ему дозу наркотика. В следующий момент на запястьях Кози сомкнулись наручники. Мужчина оказался агентом из бригады по борьбе с «крэком», созданной самим мэром Нью-Йорка. Если раньше, во время героинового бума, полиция старалась не допускать на территорию страны крупные партии наркотиков то теперь приходится создавать множество мелких групп, сражающихся с наркоманией прямо на улицах.

Это был ни много ни мало тринадцатый арест 21-летнего юноши. Попав в тюрьму Райкерс-Айленд, Кози решил для себя «завязать» с наркотиками навсегда. В своем юном возрасте он уже был на грани физической и психической деградации. Он стал активным членом организации «Ковинент Хаус», основанной монахом-францисканцем и помогающей наркоманам избавиться от своей пагубной привычки. Эта организация насчитывает 385 сотрудников, имеет большое здание неподалеку от Гудзона, а ее годовой бюджет составляет 85 млн долларов. Несмотря на хорошее к ним отношение, многие пациенты убегают из лечебницы и принимаются за старое.

Кози пока бежать не собирается. Он лелеет мечту пойти по стопам своего отца — стать пожарным. Что ж, как говорится, дай бог...

По данным соответствующих структур, таких, как Кози, в Нью-Йорке не мало. В 1986 г. наркоманов, употребляющих кокаин, было 182 тыс., а сегодня их уже больше чем полмиллиона. Очень много бомжей — около 10 тыс. — можно встретить на улицах Нью-Йорка. Ночуют они в различных приютах — чуть ли не главных центрах по распространению «крэка». Четыре с половиной тысячи нью-йоркских семей живет на улицах города в картонных коробках. Рождаются «кокаиновые» дети. Процветает проституция за 10 долларов на «крэк».

Эпидемия «крэка» стала определяющим фактором роста преступности в крупных городах США. В 80-х годах число убийств возрастало ежегодно не меньше, чем на 10 %. Около 40 % убийств было совершено под воздействием наркотиков или по их причине. «Крэк» сегодня продают везде. Торговцы настолько обнаглели, что реализуют свой товар в непосредственной близости от отделений полиции и судов. Не проблема купить этот наркотик даже в самых фешенебельных районах города, например на Уоллстрит. Правда, финансисты, не испытывающие недостатка в деньгах, чаще отдают предпочтение чистому кокаину.

Не так давно полиции удалось выявить 12 основных мест продажи «крэка». Место, именуемое Восточным Гарлемом, никогда не пользовалось хорошей репутацией. Живут тут в основном эмигранты. Без особых усилий в этом районе можно найти человека, до сих пор не знающего английского языка. На улицах слышна в основном испанская и итальянская речь. Человек, попавший туда днем, очень удивится, когда ему скажут, что Восточный Гарлем — один из самых опасных районов в городе. Насколько атмосфера, царящая В нем днем спокойна, настолько опасно находиться здесь в темное время суток, когда район становится ареной боевых действий мафиози из различных группировок. Усиленные наряды полиции, встречая на улицах Восточного Гарлема случайно попавших туда прохожих, недоуменно интересуются, знают ли они, куда попали?

Обычный многоквартирный дом на 115-й улице. Живут здесь в основном малоимущие, так как стоимость аренды квартир невелика. Слегка обшарпанные стены и невзрачные двери в подъезд. Таких домов не счесть в Америке. И мало кто знает, что это малопримечательное здание занимает второе место в городе по числу совершенных там преступлений. Жильцы этого дома уже не просыпаются в холодном поту, услышав среди ночи выстрелы и жуткие крики. Они к ним давно привыкли.

Наркомания настолько вписалась в обыденную жизнь обитателей этого дома, что валяющиеся повсюду ампулы из-под «отравы» и шатающиеся по двору конченные наркоманы, больше похожие на живых трупов, чем на людей, никого здесь уже не удивляют.

Еще больше удручает своим внешним видом 119-я улица. Обломки краденых машин, разобранных на запчасти, валяются по всему тротуару. Площадка для игр заросла травой, детей тут больше не осталось, закрыт по этой причине и детский сад. Входы почти всех домов на этой улице замурованы, но это не мешает наркоманам проникать вовнутрь и устраивать там свои притоны. Постепенно они организовали там что-то вроде коммуны, где есть даже своя охрана. Дюжий чернокожий стоит «на стреме» около входа в обгоревшее здание, и в случае полицейской облавы он непременно даст сигнал своим с помощью радиосигнализатора. Единственное место на этой улице, где жизнь еще кипит — авторемонтная мастерская, которую небезосновательно подозревают в торговле крадеными запчастями.

Все стены заброшенных домов покрыты непристойными надписями. Тротуары разбиты и покрыты грязью. «Крэк — это нечто сродни атомной бомбе, — говорит один из обитателей здешних мест, — с той только разницей, что мы еще живы и можем любоваться разрушениями».

С этим утверждением трудно не согласиться. Те времена, когда «крэка» еще не было, и наиболее распространенным наркотиком был героин, вспоминаются не без доли ностальгии. Сегодня «крэковая» эпидемия достигла такого размаха, что тех 40 тыс. мест, которые предназначены для лечения наркоманов, уже явно недостаточно. Избавиться от наркозависимости практически невозможно, ибо в отличие от большинства наркотиков, в том числе и кокаина, «крэк» вызывает у того, кто перестает его принимать, не только психические, но и невыносимые физические муки. Многие программы для лечения были созданы специально для мужчин, но сегодня «крэковой» болезнью больны и женщины.

Дошла эта беда и до детей, причем самых ранних возрастов. В результате одного социологического исследования выяснилось, что примерно 1 % одиннадцатилетних школьников регулярно(!) употребляют кокаин.

Проникло увлечение наркотиками и в высокие властные структуры, в том числе и в административный аппарат. Многие сотрудники различных служб и ученые испортили себе жизнь постоянным употреблением кокаина. Имея деньги, избавиться от наркотической зависимости, безусловно, легче. Можно, например, пройти 20-недельный курс лечения в специальной клинике. Стоить это будет немало — примерно 55 тыс. долларов. Богатенькие наркоманы — особых забот у полиции не вызывают: когда в кармане есть деньги на покупку очередной дозы, их не приходится воровать. У бедных же часто нет иного выхода.

Домохозяйка Лидия Лапрс не так давно жила в Восточном Гарлеме. Но ей пришлось переехать — во время крупной бандитской разборки ее квартира сильно обгорела. Переехав в Ист-Сайд, квартал, немногим более благополучный, она выяснила, что на одном из этажей ее дома живет торговец наркотиками. Этот парень, можно сказать, в рубашке родился — во время одной из разборок он получил сквозное ранение в грудь, но остался жив. Сдаваться после этого он и не думал, хотя на улице без «пушки» появляться не отваживался. Лидия, как и многие другие жильцы, неоднократно находила на лестничной площадке использованные шприцы. В темное время суток никто не осмеливался даже ненадолго выходить из дому.

Для того, чтобы навести в своем доме порядок, Лидия поначалу обратилась в полицию. Но та действовала крайне неуклюже и нерешительно. После того как было организованно вертикальное патрулирование на лестничных площадках, наркоторговцы стали работать в ночную смену. А когда на дверях восьми наркодилеров из этого дома появились плакаты «Долой крэк!», самый главный из них даже предложил 1000 долларов тому, кто сообщит ему, чья это была идея. Нетрудно догадаться, что сделали бы с этим смельчаком наркомафиози.

Они терроризировали целый дом очень долго. Для того, чтобы произвести у наркомафиози обыск, нужна была хотя бы одна жалоба со стороны жильцов. Податель ее рисковал многим, но Лидия не испугалась и сделала этот шаг. Во время обыска у ее соседа было найдено несколько стволов огнестрельного оружия и большая сумма наличных денег. Компромата не хватало, и для того, чтобы суд не выпустил получившего инвалидность дилера на свободу, Лидия вместе со специально организованным комитетом жильцов стала оказывать моральное давление на прокурора. Это возымело действие, и ее сосед «загремел» в тюрьму на долгих четыре с половиной года.

История крупной сегодня общественной группы «Ист-Сайд против крэка» начиналась крайне банально. Один из жителей этого района как-то заказал на дом пиццу. Но узнав адрес своего клиента, пиццерия отказалась выполнять этот заказ, мотивируя это чрезвычайно неблагополучной обстановкой в районе. Теперь по инициативе группы там проводится круглосуточное патрулирование. С наркотиками неожиданно для всех стали бороться члены полуфашистской группировки «Ангелы-хранители», неизменно принимающие участие в патрулировании. Многие из «ангелов» — неплохие охранники, но существует опасность, что используя официальную ширму, в скором времени они будут бороться не только и не столько против наркомании, сколько против негров и бродяг.

По инициативе обычных американских граждан активизировалась и наглядная пропаганда. На дверях торговцев ночью появляются надписи типа «Долой наркотики!», и весь район может узнать своих «героев». На наркодилеров оказывается своеобразное психологическое воздействие, например, крики в мегафон около их дверей. В тех лавках и магазинах, где можно купить трубки для курения «крэка», никогда не делают свои покупки местные жители.

Безусловно, такие локальные меры по борьбе с наркотиками проблемы не решают. Наркоторговцы, изгнанные с той или иной улицы, переходят на соседнюю и начинают делать свой бизнес там. Ни в одном крупном городе США нет многоквартирного дома, жильцы которого знали бы о проблеме наркомафии лишь понаслышке. Тюрьмы Нью-Йорка сегодня переполнены, и возможности принимать нескончаемый поток пойманных полицией торговцев наркотиками у них нет. Посему такую публику приходится размещать где придется, ждать, пока будут построены новые тюрьмы не приходится. Муниципалитет города вынужден проявлять для решения данного вопроса чудеса фантазии. Так, большое количество торговцев «крэком» было размещено на пятипалубном корабле «Бибби резолюшн», стоящем на якоре в Ист-Ривер. Постепенно отвыкая от наркотиков, заключенные переходят с нижних палуб на верхние и наконец оказываются на самой верхней. Корабль пришлось купить одной английской компании за 21 млн долларов. В свое время он успел поучаствовать в боевых действиях на Мальвинских островах.

Конец «Фрэнч коннекшн»

Обсуждая тему колумбийской наркомафии, многие забывают о том, что свет на них клином не сошелся, и в мире существует много других мощных наркосиндикатов. К тому же, многие страны концентрируют свои усилия на борьбе с распространением кокаина и «крэка», зачастую не уделяя внимание другим, не менее опасным наркотикам, например героину. А этот убийственной силы наркотик по-прежнему необычайно популярен в Европе, что могут подтвердить люди и организации, знающие о проблеме наркомании не понаслышке: полицейские, врачи реабилитационных центров, члены министерских комиссий по борьбе с наркоманией и многие другие. Так, во Франции кокаину отдают предпочтение лишь 2 % наркоманов. Поэтому торговать там героином сегодня более чем выгодно — доход от этого бизнеса превосходит все ожидания.

«Медельинский картель», несмотря на свое могущество — это лишь винтик глобальной системы, созданной мировой наркомафией. Кроме этого винтика, есть и другие. Например, «Фрэнч коннекшн».

Под этим названием в историю уголовного мира вошла организация, курирующая лаборатории по переработке морфия-сырца и изготовлению героина. Находится она на юге Франции и принадлежит мафиозной группировке, которой удалось установить прямую связь с долиной Бекаа в Ливане, являющимся одним из самых больших наркорынков на Ближнем Востоке.

По мнению полиции, во главе «Фрэнч коннекшн» стоят люди, имеющие в криминальном мире Франции определенный авторитет — бывшие члены банды «Налетчики из пригорода», вышедшие из тюрем, где они «мотали» сроки, полученные за ограбления банков. Специалисты до сих пор помнят появление на криминальной арене неких «парней с Красного Холма», рекрутирующих своих сообщников среди приблатненной молодежи южных окраин столицы.

Однако со временем занятие ограблениями перестало казаться таким выгодным. Возникли многочисленные конкуренты, да и правоохранительные органы не бездействовали. Необходимо было срочно переквалифицироваться. Число активных членов банды уменьшалось с каждым днем.

Выйдя из тюрьмы после очередной отсидки, уже поседевшие главари банды решили покончить с ограблениями и заняться чем-нибудь более выгодным. Лезть на рожон под автоматные очереди охранников банков ни малейшего желания не было. Тогда и появилась идея переквалифицироваться в наркоторговцев.

Кое-кто из бывших бандитов, вынуждаемый финансовыми обстоятельствами, решил пройти карьеру наркоторговца, что называется, «от и до» и отправился торговать гашишем на городские улицы. Но удача им в этом явно не сопутствовала, и вскоре они вновь попали в тюрьму. Однако были среди бандитов и те, кто решил отнестись к своей профессии с большей ответственностью.

Путь, по которому они пошли, не сулил быстрого обогащения. В первую очередь они решили установить отношения с химиками, занимающимися изготовлением наркотиков. Спрос на этих людей был повсюду — и в Таиланде, и в Афганистане. Получать из морфия-сырца героин, очищенный на 90 % — дело не такое уж простое. Чем лучше специалисты, тем чище героин, а чем чище героин, тем легче его разбавлять. 1 кг морфия-сырца стоит в Турции всего 15 тыс. долларов. Героин, выработанный из него, можно продать в Америке за целый миллион «зеленых».

«Корифеем жанра» среди таких химиков считался Сезари. Забегая вперед, надо сказать, что после ареста полицией он вскоре повесится в камере. Но пока ничто не мешало ему зарабатывать «крутые» деньги.

Французская школа химиков вообще пользовалась большим авторитетом на мировом наркорынке. Началось это еще с тех пор, когда в Париже поселились два брата-корсиканца по фамилии Стефани. Они-то и поставили производство наркотиков на широкую ногу. В лаборатории братьев ежедневно из Лаоса курьеры-китайцы доставляли десятки килограммов опиума. Штат химиков был набран в основном в Чехии и Румынии. Благодаря ее стараниям опиум вскоре превращался в морфин. Героин, выходивший из этих лабораторий, считался в то время лучшим, возможно, потому, что химикам были известны некие «маленькие секреты» его приготовления. И свой опыт они передали новому поколению.

Сложно даже предполагать, как бандитам, являющимся, по сути, новичками в области наркобизнеса, удалось связаться с мощными наркопроизводителями, но факт остается фактом. Наверное, химикам предложили несравненно лучшие условия работы, потому как многие из них возвратились из дальних азиатских стран, где они долго и плодотворно работали, и обосновались на юге Франции.

Лаборатории стали разворачиваться в обычных с виду гаражах и старых авторемонтных мастерских. Оборудование для производства наркотиков теперь не занимает много места, и особых площадей для таких лабораторий не требуется. Химические реактивы же не издают столь сильного запаха, чтобы обнаружить лабораторию.

Центры переработки морфина, вроде этих, организовывались и раньше, но успеха эти предприятия, несмотря на все принятые меры предосторожности, как правило, не имели. Многие такие лаборатории вскоре были рассекречены из-за того, что они источали резкий запах уксусной кислоты.

Вопрос о том, как бывшим налетчикам удалось разжиться высококвалифицированными кадрами, волнует многих и по сей день. Видимо, химики уже имели немалый опыт работы в других французских лабораториях такого рода, также именуемых «Фрэнч коннекшн». Большинство из тех, кто там практиковался, в данный момент находится за решеткой, например Скапула, но кое-кому удалось избежать тюрьмы.

После того как ультрапрофи тех времен Скапулу в Швейцарии схватила полиция, он выдал всех своих «коллег» по ремеслу. Большой резонанс получило дело «Связь через пиццерию», благодаря которому американским агентам Управления по борьбе с распространением наркотиков удалось засадить за решетку многих специалистов-химиков. Благодаря Скапуле разыскали и тех его компаньонов, которые трудились не покладая рук в Швейцарии, Индии и на Сицилии. Охраной Скапулы занимаются лучшие силы полиции.

Те, кто уцелел после многочисленных разоблачений, не могли помочь бывшим бандитам. Так, химик Леччиа вскоре был арестован во Флориде и выдан Франции, где погиб в камере от пули диверсантов, обвинивших его в причастности к похищению, а возможно, и к убийству сепаратиста Ги Осони.

Имена тех, кто составлял ядро реанимированного «Фрэнч коннекшн», правоохранительным структурам сегодня известны. Но разыскать их трудно: находиться они могут где угодно, а опыта по части обведения полиции вокруг пальца им не занимать. Так, вместо того, чтобы делать свое дело в какой-нибудь спокойной азиатской стране, где наркосырье растет, как у нас картошка, а властные структуры — давно свои люди, они поселились во Франции и завели связи с ливанской долиной Бекаа, именуемой в народе «житницей всего Востока». Пока страна охвачена войной, мафиози подсчитывают свои барыши. Доход от выращивания и продажи наркотиков там имеют не меньше 800 тыс. человек: ливанские военные, оккупационные сирийские войска и просто мирное население.

Примерно так же обстоят дела и в Турции, где с каждым годом опиума выращивается все больше и больше. Французские наркомафиози имели неплохие связи и там. Была налажена целая система перевозки морфия-сырца в Европу через северно-ливанский Триполи и сирийский Дамаск.

В основном морфий-сырец транспортировался во Францию по автодорогам, в трайлерах, совершающих международные перевозки транзитом через Турцию и ее соседей. Есть также сведения о том, что значительная часть наркотиков доставлялась во Францию по морю. Этот путь контролировался «комморой» при тесном взаимодействии с турецкой мафией. Перевалочной базой в этом случае служил Неаполь. Таможенники, не обладающие специальными приборами для обнаружения наркотиков, запрятанных в огромные контейнеры, как правило, пропускали эти грузы через границы.

В итоге деятельность «Фрэнч коннекшн» приобрела такой размах, что не на шутку взволновала французские организации, борющиеся с распространением наркотиков. А аналогичного профиля структуры из других стран столкнулись с потоком героина, производимого во Франции, еще за пару лет до того. В 1989 г. неподалеку от Марселя полиция арестовала груз слабоочищенного героина из Турции, шедший, судя по всему, именно во французские лаборатории. Итальянский судья Вальконе, человек, возглавляющий борьбу с наркомафией у себя в стране, заявил в одном из интервью, что возрождение «Фрэнч коннекшн» не стало для него сюрпризом.

Говоря о возрождении этой преступной организации, нельзя не сказать пару слов о ее предшественнице. Организовала ее в 60-х годах пресловутая американская «Коза ностра». Французской эта наркосеть была лишь относительно, только лишь потому, что лаборатории, в которых морфий-сырец превращался в готовый наркотик, располагались на территории Франции, неподалеку от Марселя. Французами были и химики, отвечавшие за технологический процесс переработки сырья. Лучшим спецом среди них считался уже известный нам Сезари. Произведенный во Франции героин через Сицилию доставлялся в Канаду, и уже оттуда расползался по всей территории США.

В 1971—1972 гг. при поддержке кадров из-за океана был проведен ряд успешных операций, в ходе которых удалось установить местонахождение большинства лабораторий и схватить многих наркодельцов и химиков, в том числе и Сезари. Тогда же на судне Марселя Букана «Каприс де там» была арестована немалая по европейским меркам партия героина — 650 кг.

Разборка кланов наркомафии

Каких-нибудь сто лет назад ничего, хотя бы отчасти похожего на транснациональные преступные кланы, в Японии не было, как не было и организованной преступности вообще. Мелкие воровские шайки в Японии того времени водились в основном в отдалении от крупных городов и зарабатывали себе на жизнь мелкими кражами. Но во второй половине нашего века эта страна пережила стремительный экономический рост, превративший патриархальную полуотсталую державу в мощное и богатое капиталистическое государство. И при всех плюсах в «японском чуде» были и свои минусы. На страну положили глаз крупные наркоторговцы, стремящиеся расширить сферу своего влияния.

Вечером 28 августа прошлого года в одном из уютных ресторанчиков Осаки произошло убийство, буквально ошарашившее японскую общественность. Четверо киллеров действовали профессионально и уверенно. Ворвавшись в банкетный зал, они открыли прицельный огонь из пистолетов по веселившейся там компании. Им была нужна смерть лишь одного из тех, кто сидел там за столом — Масару Такуми, одного из лидеров преступного синдиката «Ямагути-Гуми». Убийцы скрылись лишь тогда, когда тело японского гангстера было изрешечено пулями.

Это событие могло повлечь за собой целую цепь кровавых разборок — японские гангстеры вряд ли простили бы смерть своего шефа. Поэтому неброский на вид домик Такуми в Осаке в тот же вечер был оцеплен вооруженными до зубов полицейскими. Готовились к самому страшному, и сотрудники полиции были экипированы, как настоящие солдаты: бронежилеты, каски, автоматическое оружие...

Через некоторое время стала известна и подноготная убийства Такуми. В «Ямагути-Гуми» он курировал регион «Канзай» и, кроме того, занимал пост финансового директора преступного синдиката. Синдикат процветал, и это не могло не вызвать отрицательных эмоций как у лидеров других преступных кланов Японии, так и у завистников из «Ямагути». Глава клана Ватанабу в скором времени должен был отойти от дел — он был уже слишком стар, чтобы руководить такой мощной преступной организацией. И на его место многие прочили именно Такуми. Поэтому довольно трудно предположить, кто виноват в смерти гангстера — свои или чужие. Ясно в данном случае лишь одно: его погибель рано и ли поздно будет отмщена.

Несмотря на то, что организованная преступность появилась в Японии сравнительно недавно, истории этой страны известны имена гангстеров. Преступность в Страну Восходящего Солнца экспортировалась из Китая, где в начале нашего века появились триады. Плохую службу тут сослужило и «дурное влияние» на японских эмигрантов, прозябавших в Штатах без работы и особых перспектив, их коллег по несчастью из Ирландии и Италии, организовывавшихся в преступные группы. Именно тогда постепенно стала набирать силу мировая наркомафия, и из Азии в Европу и Америку потекли сотни килограммов кокаина, героина, опиума. Патриархальная Япония была необычайно удобна как перевалочный пункт для перевозки наркотиков. А для контроля ситуации на территории страны были нужны свои люди.

Старейшим мафиозным кланом Японии считается именно упомянутый «Ямагути-Гуми». Считается, что свои традиции группировка переняла у легендарных японских самураев. Единовластным руководителем клана был оджабун (что-то, вроде атамана), который избирался среди самых уважаемых членов группировки. Рядовой член клана назывался «якудза» (воин). Через некоторое время так называлась вся организованная преступность страны. При вступлении в «Ямагути-Гуми» каждый новобранец должен был принести клятву в верности интересам клана, включавшую в себя достаточно жестокие ритуалы. Так, новобранец должен был отрубить себе кончик мизинца, и только после этого он получал символические знаки причастности к клану — нож и короткую дубинку, на которой были выгравированы символы клана. Эти же символы вскоре появлялись в виде татуировок и на его теле.

Этот ритуал имел свое продолжение, если член клана провинился перед своими соучастниками: предал интересы клана или, к примеру, утаил часть заработанных денег: В знак своего покаяния виновник должен был отрубить себе все, что осталось от его мизинца после ритуала «инициации», положить свой палец в маленький мешочек и принести его к ногам главаря. Все это сопровождалось непрерывными просьбами о помиловании.

Если оджабун принимал из рук раскаявшегося этот мешочек, это значило, что его грех прощен. Но в том случае, когда атаман отказывался, тот, кто предал интересы клана, своей смертью не умирал. Разработанная японцами система пыток была одной из самых жестоких в мире, даже похлеще, чем пытки, применяемые российскими бандитами. По указанию оджабуна с виновника методично срезали кожу, медленно и постепенно распиливали суставы... Смерть была долгой и необычайно мучительной, и воспринималась она как избавление от мук.

Впрочем, до поры до времени японские бандиты считали себя единой семьей, и внутриклановые разборки происходили достаточно редко. Поэтому виновников чаще всего прощали, а те, в свою очередь, отплачивали своим главарям за это верной службой и отчислением части собственных доходов.

В 30-х годах большое влияние в Японии получили коммунистическое и прочие левые движения. Уровень жизни населения был низким, и в стране нарастало забастовочное движение. Сложно сказать, чем не удружили левые японским бандитам, но именно они стали самыми ярыми борцами против охватившей страну «красной заразы», оказывая силовое давление на профсоюзы, требовавшие улучшения жизни рабочих.

Именно тогда в японском преступном мире впервые заговорили о Казуо Таока. Несколькими десятилетиями позже клан «Ямагути» попадет под его руководство и достигнет вершины своего величия. А в середине 30-х годов этот молодой еще человек прославился тем, что, повинуясь приказу оджабуна, убил профсоюзного агитатора, призывавшего рабочих к забастовке. Произошло это прямо на собрании в Осаке. Таока схватили, и вскоре он попал в тюрьму на 10 лет, ничуть не сожалея о своем поступке.

Возможно, именно благодаря своей отсидке Таока уцелел и остался в живых. Когда он вышел на свободу, а было это уже после войны, большинство членов клана погибли на полях сражений или во время многочисленных полицейских облав. Первоначально Таока создал команду, состоявшую всего лишь из 25 бандитов. Их влияние в то время было незначительным — даже на «черном рынке» тогда царил полнейший хаос, и взять хотя бы небольшую его часть под контроль не представлялось возможным. Пришлось вплотную заниматься поиском новых сообщников и воспитанием молодежи в лучших бандитских традициях.

Лишь через долгие четыре года после освобождения, в начале 50-х годов, усилия Таоки были вознаграждены. Произошло это после того, как начались боевые действия в Корее.

Американцы избрали Японию основной тыловой базой для своей армии. Там размещалось производство почти всего, необходимого для ведения войны и обеспечения армии, кроме того, в Японии скопилось огромное количество различных ценных грузов. Для мафии появилась реальная возможность поживиться, и Таока не упустил ее. Заработанные посредством различных махинаций деньги через некоторое время вкладывались в легальные бизнес-проекты: судостроение, индустрию развлечений, или просто оседали на банковских счетах.

Но это было лишь началом будущего величия «Ямагути-Гуми». В конце 60-х годов, вместе с началом эпохи хиппи спрос на наркотики на Западе резко увеличился, и Япония вновь стала перевалочной базой. По некоторым сведениям, клану удалось взять под контроль чуть ли не треть всех наркопоставок в США. В это время годовой оборот синдиката достиг немыслимой ранее суммы — 1 млрд долларов. В составе синдиката было уже около 10 тыс. преступников. Немалый куш удалось сорвать и с войны во Вьетнаме.

Вместе с достижением финансового могущества наступил и период внутриклановых столкновений. Раньше делить было нечего, и синдикат работал как единый механизм, теперь же каждый старался отхватить кусок пожирнее именно себе. В итоге часть боевиков откололась от клана и поставила себе целью укрепиться в крупнейшем промышленном районе «Канзай», где расположены такие большие города, как Осака, Кобе и древняя столица Киото. На это Таока и «Ямагути-Гуми» не могли согласиться. Дело дошло до открытых вооруженных столкновений, где жертв хватало и с одной, и с другой стороны. Но победа осталась все же за кланом «Ямагути-Гуми», а не за «молодыми волками», как именовалась новая группировка. Возможно, свою роль сыграл здесь опыт лидера клана и его врожденная хитрость, благодаря которой ему удалось добиться заключения в тюрьму самых ярых своих врагов.

Однако война между кланами на этом не кончилась. Противостояние возобновилось в 1978 г., когда вышедшие на свободу «молодые волки» устроили покушение на своего бывшего лидера. В Таоку стрелял профессионал-снайпер, но тому удалось остаться живым, чего не скажешь о его соперниках, изничтоженных с потрясающей жестокостью. Кровопролитная борьба за сферы влияния прекратилась лишь после смерти Таоки в 1981 г. Правда, ненадолго. Оджабун оставил после себя огромное наследство, главной частью которого был безусловно, сам синдикат. В борьбе за главенствующее положение в иерархии сложили свои головы не меньше сотни гангстеров. Утихли междоусобные распри лишь в марте 1989 г., когда после длительных переговоров новым главарем клана был избран Ватанаба.

Впрочем, стремительный рост синдиката не смогло остановить даже то и дело обострявшееся внутри него противостояние. В 1989 г. годовой доход клана составил 10 млрд долларов, а число бандитов в его составе достигло 21 тыс.

Преступный синдикат занимался самыми разными видами незаконного бизнеса, но самым значительным источником пополнения его доходов стала наркоторговля, дававшая членам клана примерно 30 % их годовой прибыли. Контроль над многими игорными домами крупных японских городов приносил около четверти всех доходов клана, а инвестиции в легальный бизнес и того меньше — всего 10 %. Хотя со временем этот процент стал увеличиваться. Появилась необходимость быстрого и эффективного отмывания получаемых преступным путем денег. Это подтолкнуло главарей клана к поиску контактов с официальной властью.

Связи между мафией и полицией существовали и раньше. Бандиты наводили порядок в находящихся под их опекой районах. Дело иногда доходило даже до конкретного взаимодействия и сотрудничества, когда бандиты сами передавали в руки полиции якобы виновного в совершении крупного и громкого преступления гангстера. Конечно, он был «пешкой». Он. сразу и безоговорочно брал на себя всю вину, и полиция, не будучи в состоянии раскрыть то или иное дело самостоятельно, удовлетворенно потирала руки. Попавший в тюрьму преступник обеспечивался кланом лучшими адвокатами на время суда, и свой небольшой, как правило срок, «мотал» зачастую чуть ли не в курортных условиях. Выйдя на свободу, «подсадная утка» получала реальную возможность выдвинуться по «служебной лестнице» и занять более значимое место в клане.

Для вовлечения своих капиталов в легальный бизнес клану потребовались более тесные связи с государственной властью. Хотя уже тогда появились разногласия между поборниками этики взаимоотношений прежних времен и теми, кто считал, что тесное сотрудничество с властью вовсе не так уж зазорно. Разногласия ознаменовались рядом кровавых разборок, продолжающихся и по сей день.

Сильный удар по приверженцам идеи интеграции в легальный бизнес нанес ряд разоблачений заигрывавших с мафией крупных должностных лиц, прокатившийся по всей Японии несколько лет назад.

Среди заподозренных в связях с преступниками оказались даже члены правительства и парламентарии, не говоря уже о представителях власти на местах. Но, надо отдать должное японцам, практически никому из них не удалось выйти сухим из воды. Кроме того, все эти разоблачения показались мафии мелкими неприятностями после того, как правительство в 1992 г. приняло «Антигангстерский закон», главной целью которого было не допустить отмывания «грязных» денег посредством вложения их в законный бизнес. Полномочия правосудия и властных структур, чьей целью является борьба с организованной преступностью, были многократно увеличены. Посему у японских бандитских организаций, которых сейчас насчитывается десять, а общая численность их членов достигает 80 тыс., появились реальные причины для пессимизма.