Наш Современник, 2003 № 10

Сергей Семанов • Искусство русскоязычного капитализма (Наш современник N10 2003)

Искусство русскоязычного капитализма

Скажем сразу, чтобы дальнейшее изложение стало яснее: местечковый весельчак Жванецкий, чтец убогих текстовок Хазанов, плодовитый ремесленник Церетели и вечно возбужденный Киркоров — это всё искусство. И безо всяких кавычек, ибо это есть данность, порожденная определенным общественным слоем, отражает его вкусы, служит его интересам. Слой тот весьма влиятельный, потому его искусство широко и целенаправленно вбивается в “массы”. Теперь это делать гораздо легче, чем когда бы то ни было, — к услугам заказчиков телеэкран с многомиллионным и доверчивым в большинстве своем потребителем.

Если взглянуть на данный сюжет исторически, то скажем с той же четкой прямотой: вот известные “неолитические Венеры”, изображавшие в бесконечно далекой древности женский идеал. С современной точки зрения это монстры, состоящие лишь из массивных бедер, ягодиц и молочных желез, что выглядит карикатурой на привычный для нас образ женщины. Однако это тоже искусство. Своего времени, своего эстетического уровня, отражавшее вкусы тогдашних людей. Но “Илиада” и Парфенон — тоже искусство, хотя другого времени и совершенно иных людей. Шекспир и Гете — тоже искусство, что, впрочем, бесспорно. И “Купание красного коня”, и “Тихий Дон” — тоже искусство, причем великое, истинная классика.

Теперь место Петрова-Водкина вакантно, “Тихий Дон” никто пока не пишет. Из мелкого сатаниста Сорокина слепить гения не удалось (и уже не удастся). В музыке нет и подобия Прокофьева, даже узкий, но мастеровитый Шнитке ушел. Несколько раз всем московским кинокагалом проталкивали на Каннском фестивале ущербного Сокурова — вотще. Зато всячески продвигают на нашем “телеке” пенсионерку Пугачеву, неистовствуют “застекольные” дебилы, в ближайшем ожидании — омерзительное “Тату”. И повторим: это тоже искусство. Современное искусство нынешней обезображенной России.

Отчего же у нас, в стране изначально духовной, неистовствуют телеэстрад­ные ведьмы и бесенята, влачит бедное существование наследник русской классики МХАТ, а самый известный из стихослагателей — старичок Илюша Резник? Вопрос слишком серьезный, чтобы от него отмахнуться или облегчить душу бранными словами.

Тут, кстати, о брани. При советской власти печатной критики очень опасались, в особенности создатели разного рода непотребств, это грозило изгнанием из печати, издательств, телерадио и т. п. Теперь на замечания даже признанных знатоков любого уровня и направления не обращают никакого внимания. “Деньги решают все!” — таков классический завет капитализма, а при нашем “диком капитализме” и подавно. Все насмехаются над бесчисленными изделиями Церетели, ни один сколько-нибудь уважающий себя искусствовед не опозорит себя похвалой его “творчеству”. И что же? “Скульптор” избирается главой Академии художеств России. А почему? Потому лишь, что этот миллионер, владелец поместий и друг Лужкова, обещал какие-то блага обнищавшим академикам. А куда деваться?..

Кобзону не дали визу в Соединенные Штаты и даже в родственный Израиль, в Москве в его контору кто-то подложил взрывчатку... А ему всё это без разницы, он с одинаковым постоянством приглашается на столичные юбилеи Победы или на иудейские религиозные праздники. Плевать он хотел на российское общественное мнение! Да и нет его, этого самого мнения, ибо никак не выражено оно с явной очевидностью. Пренебрежительные отзывы в патриотической печати? Это “враги” — и самого песнопевца, и всей заодно “российской демократии”. А с другой стороны — опять-таки бесплатная реклама. Любая годится в бизнес.

Итак, не станем ругаться, попробуем разобраться.

Правящая прослойка в нашей стране ныне весьма своеобразна. Её идейно-культурная обслуга тоже. Сходство у них одно: они не только не русские — по духу, конечно, а не по паспорту или кличкам, — но сугубо антирусски настроен­ные люди. Это очевидно — идет ли речь о пресловутых “олигархах” или “ведущих” телевизионщиках и распорядителях большинства органов печати. Ну а русско-патриотических деятелей искусства на нашем “телеке” дают только в виде редкостных исключений, их там появляется куда меньше, чем осталось зубров в Беловежской пуще, раз, два и обчелся (называть их имена не станем из соображений понятной конспирации).

Скажем кратко о тех, кого не показывают. Вот в относительно недавнем времени русская общественность отмечала 70-летие писателя и редактора Станислава Куняева и 80-летие почтеннейшего академика Игоря Ростисла­вовича Шафаревича, чьи труды, как математические, так и гуманитарные, известны, можно сказать, всему культурному миру. И что же? На нашем “телеке” царствует ныне цензура куда более свирепая, нежели во времена Суслова Михаила Андреевича. Чужих — ни-ни! Вот и показали обоих известных русских деятелей только в “Русском доме”, который русские телезрители, живущие далее Клина или Серпухова, видеть не могут. Рады бы, но...

Особенно пикантным оказался случай с академиком. Его поздравил сам президент Российской Федерации. Не сообщить об этом наши ручные теледеятели, разумеется, не могли, как можно-с... Начальство вдруг осерчает... Но как это сделали! В полдень по первому каналу кратко объявили, и всё, далее — молчок. Зато в те же дни о микроскопическом юмористе Арканове гудели множество раз и телеэфира не жалели.

Ладно, Арканов слишком мелок, чтобы на нем задерживать внимание, но вот пример с деятелем, которого можно хоть как-то соотнести с двумя вышеназванными. В мае нынешнего года исполнилось семьдесят лет со дня рождения покойного критика Лакшина. Слов нет, Владимир Яковлевич был почтенным и образованным человеком, сотрудником Твардовского в “Новом мире”. Ему на “швыдком” телеканале посвятили две часовые передачи. Нет вопросов, почему бы не рассказать о покойном филологе? Только вот скажем со спокойной объективностью, Лакшин остался в памяти прежде всего как автор статей о творчестве А. Солженицына в шестидесятых годах: он объявлялся продолжателем “линии XX съезда КПСС”, на котором обличался “культ личности”...

Кто помнит сейчас про этот съезд? О той самой “личности” говорят ныне подчас совсем иное. Да и сам Солженицын придерживается теперь таких взглядов, которые Швыдкой и его команда не разделяют. Вот и пришлось авторам передачи говорить совсем о других, куда менее заметных работах покойного Лакшина. Хорошо, конечно, что отметили его юбилей. Почему же забыли Куняева и Шафаревича?..

Антинародную (по сути — антирусскую) направленность наших “олигархов”, захвативших де-факто управление страной, не может уже скрыть даже нынешняя массовая (она же бульварная) печать. Вот в начале июня сего года вполне “желтая” “Комсомольская правда” опубликовала аж в двух номерах пространный материал на эту тему. Ну, тут-то вряд ли можно подозревать какую-либо злонамеренность. Цитируем:

“Концентрация капитала в период правления Владимира Путина достигла своего пика...

Семьи большинства олигархов постоянно живут за пределами России, за рубежом обучаются их наследники. Большинство олигархии не связывает свои личные и семейные стратегические интересы с Россией как геополитической и этнокультурной сущностью. Эта стратегия связана с Западом и почти никогда — с Россией... Так, их собственность на территории России оформлена на иностранных юридических лиц...

Представители правящего слоя современной России склонны полагать, что интересы большинства народа вообще не должны учитываться, поскольку российскому народу якобы присуще неограниченное долготерпение по отношению к подавляющей силе”.

Данный материал украшен портретами Абрамовича, Березовского, Гусинского, Дерипаски, Фридмана и Ходорковского, нынешних “русских миллиардеров”, так что понятно, о ком идет тут речь. Ну, личности это известные, а физиономии их чрезвычайно характерны. Они-то, как и их собратья-подельники, и являются заказчиками основной продукции нашего “масскульта”.

В самое последнее время они стали расширять сферу своего публичного влияния. Ходорковский, например, подарил крупную сумму “университету” Ю. Афанасьева. Абрамович вдруг появился на футбольном матче ЦСКА — “Крылья Советов” в Москве, заглянул позже к футболистам в раздевалку, поболтал с ними после победы, а потом куда-то укатил на охраняемых машинах с тренером. Понятно, в Италии Берлускони владеет “Миланом”, почему бы Абрамовичу не сделаться хозяином популярной в России футбольной команды?.. Миллиардер Берлускони с помощью знаменитого “Милана” оказался премьер-министром Италии. Кто знает, что задумал у нас миллиар­дер Абрамович...

Но громовая сенсация не заставила себя ждать: в июле мир облетела весть: Абрамович купил лондонский футбольный клуб “Челси”, один из самых почтенных на родине футбола. Купил, разумеется, за наши с вами деньги, а дальше что? Прихватит Тауэр или Британский музей?

Итак, русских деятелей искусства в любых его жанрах к народу в средствах массовой информации не пускают — молчаливо, но твердо. Почему такое происходит, лучше всего пояснить на примере знаменитого А. Солженицына.

Уж как поднимали его когда-то в либерально-еврейских кругах всего света! И было за что — один из главнейших разрушителей Советской государст-венности! Восторги вокруг него несколько поутихли, когда, оказавшись на Западе, он стал этот самый Запад критиковать. Однако старый антисоветчик поддержал ельцинскую команду и в 91-м году, и даже в кровавом 93-м, почему его вновь вознесли на мировых телеэкранах. И вот он торжественно въехал в “обрезанную” Россию. Поначалу был встречен обслугой новых правителей весьма приветливо, сам “великий” Киселев с ним беседовал (всю-то жизнь везло Солженицыну на разговоры с офицерами госбезопасности!). Но далее — стоп.

4 июня 2001 года в Москве была подписана к печати объемистая книга Солженицына “Двести лет вместе (1795—1995)”, над которой он работал очень долго (имеется и ранняя редакция, опубликованная уже позже). Книга эта о русско-еврейских отношениях. Автор старался быть не только объективным, но и осторожно-осмотрительным. Не помогло. Отклики на книгу были разные, даже положительные (В. Бондаренко и иные), но в основном — сугубо отрицательные, даже раздраженные. Особенно тут отличился Костя Боровой, железнодорожник по основному образованию, потом приближенный Ельцина, потом неудавшийся биржевик,а ныне редактор никому не нужного журнала “Америка”.

Уже 18 июля того же года “американский” издатель высказался в много­тиражной “Комсомолке”. Высказался круче и определеннее всех своих сотоварищей: “В культурном обществе человек, который написал бы подобную книгу, поставил бы крест на своей репутации, и обсуждать ее было бы неприлично”. Не станем придираться к плохой стилистике новоявленного журналиста. Тем паче, что друг Новодворской далее высказывает нечто сокровенное.

Не щадит он нынешнего президента РФ: “Сегодня эта тема очень нужна власти. Очень нужна Путину. Потому что возвращаются времена всевластия КГБ. Возвращаются времена человеконенавистничества, когда борьба с космополитизмом или антисемитские кампании были стратегией власти”. В защиту бедного Путина мы замолвим несколько слов далее, а приведем лишь итоговый вывод Борового, суровый и четкий, как приговор давнего ревтрибунала: Солженицын “стал адептом советского расизма”. Далее полагалось бы добавить: статья... срок...

Все эти фразы кажутся переводом “с американского”. Слово “адепт” новейший Словарь иностранных слов толкует в качестве основного значения так: “Ревностный приверженец какого-либо учения, идеи”. Советскую власть можно упрекать в чем угодно, но только не в “расизме”. Ввиду важности вопроса уточним, что причиной высылки чеченцев или крымских татар была не расовая принадлежность, а то, что эти и некоторые другие народности служили Гитлеру и запятнали себя зверствами в отношении иных народов страны. Но не станем отходить от нашей темы. Что же касается евреев (космополитов), то даже пламенные сионисты не писали, будто советские евреи подвергались массовым репрессиям или высылкам по национальному признаку. Бывший глава товарно-сырьевой биржи явно перебрал тут в своей ненависти к “расисту” Солженицыну.

Простоватый железнодорожник-биржевик высказал, видимо, то, что у его более изощренных единомышленников осталось невысказанным. О подобном явлении язвительно отозвался один из основателей сионизма Владимир (Зеев) Жаботинский: “Можно попасть в антисемиты за одно слово “еврей” или самый невинный отзыв о еврейских особенностях. Евреев превратили в какое-то запретное табу, на которое даже самой безобидной критики нельзя навести...” Вот и Солженицын, который не критиковал даже, а просто разбирал отношения евреев с русским народом и государством, попал в “антисемиты”. Не он один. Так же обзывали осторожного в данном вопросе В. Кожинова и иных.

Отсюда понятно, почему в “масскульте” забыли весьма известных Куняева и Шафаревича, как незадолго перед тем не заметили юбилея Кожинова, а потом не отозвались даже на его кончину. Не той они масти.

Добавим в заключение сюжета, что напрасно редактор “Америки” Боровой обвиняет в расизме Путина. Отставной подполковник КГБ, став во главе Государства Российского, с “космополитами” никак не борется и никаких “антисемитских кампаний” не проводит. Напротив, синагогу посещает, от раввинов принимает подношения. Во главе Министерства культуры поставил Швыдкого, о направленности которого не станем даже говорить.

Вкусы Путина в искусстве постепенно обрисовались. Центр Москвы и историческая Петропавловская крепость украшены уродливыми чудищами американца Шемякина. Около Киевского вокзала столицы сооружен некий масонский символ из разноцветных флажков. Гитаристу Окуджаве поставлен памятник и открыт музей. А Государственные премии, которые наш президент самолично вручает, делая это с видимым удовольствием? Вот лишь несколько слов о последних, врученных в начале нынешнего лета в парадном зале Кремля. Еще одну наградную медальку получил неутолимый в тщеславии Марк Захаров, собравший уже вроде бы все советские и антисоветские награды и премии. Посмертно, как некогда военных Героев, наградили профессио­нального юмориста Григория Горина — время в нашей стране ныне такое “веселое”, что нельзя было не помянуть...

Затем мелькнул Костя Райкин, и прочие, и подобные. Даже некий парижский балерун выглядел там похожим на одесского эстрадника (от соседей по залу, видимо, поднабрался). Из русских по рождению награду получила Новелла Матвеева. Очень многих ее коллег по Союзу писателей это приятно удивило — вот уже дюжину лет о ней ничего не было слышно.

Еще одно награждение было малозаметным, зато примечательным — Ирины Прохоровой. За пределами столичного Садового кольца эту даму, видимо, мало кто знает. Она является издателем малотиражного ежеквар­тальника “Новое литературное обозрение”. Читателей там кот наплакал, но дело в ином. “Не очень много шили там, но не в шитье была там сила”, — как пошутил русский классик. Редакция издания сугубо интернациональная, но с неким общим акцентом. Журнал солидный, очень богатый на бедном российском фоне, и понятно — американский еврей венгерского происхож­дения Сорос его опекает. Отметим, что этот биржевой спекулянт имеет родовое пристрастие к России: его отец в Первую мировую войну, служа в австрийской армии, сдался русским. После октября 1917-го из военнопленного стал “красным мадьяром”, в начале двадцатых даже работал в каком-то петроградском ревтрибунале (запись беседы С. Шустера с Д. Соросом по НТВ 8 июня 2003 г.). Можно догадываться, чем он там занимался. Вернувшись вскоре на родину, он, надо полагать, и привил своему сыну любовь к России. Что тот и доказал в наши дни.

Интернациональная редакция “НЛО” во главе с нынешним государст­вен­ным лауреатом Прохоровой всегда молчаливо избегала русско-патриотических сюжетов. Но в самое недавнее время занялась именно этими изысканиями. Опубликовали несколько обстоятельных работ, в которых доказывается, что все патриоты России — прирожденные антисемиты.

Напомним, что денежная сумма данной государственной премии — 300 тысяч российских рублей. Возможно, для соратников Сороса это пустячок, но для русских деятелей искусства совсем наоборот. И возникает вопрос: почему бы не отметить, не поддержать морально и материально извест-нейших деятелей наших — актрису Татьяну Доронину, искусствоведа Савву Ямщикова, поэта Юрия Кузнецова, литератора Михаила Петровича Лобанова? А если уж награждают ушедших, то почему бы не вспомнить трагически закончившего жизнь художника Константина Васильева, чья известность с годами лишь возрастает? Впрочем, понимаем, что это вопросы ритори-ческие.

Так что не прав, совсем не прав был американец Боровой, обвиняя прези­дента Путина Владимира Владимировича в намерении начать борьбу с космополитизмом и всяком таком прочем. Не борется он. По крайней мере, пока.

Особо важная роль ныне принадлежит телевидению. Это понятно. Недавно многие популярные газеты выходили миллионными тиражами, журналы поменьше, но сотнями тысяч, а некоторые тоже миллионами. Теперь же цены выросли, а читатели обеднели. Книг почти не приобретают, а периодику изредка и выборочно. А “телек” — он вроде бы дармовой, глазей хоть целыми днями. И глазеют, к сожалению.

Нынешнее Останкино давно уже прибрали к рукам наши “олигархи”, чья деятельность в этой области общеизвестна. Хозяева подбирают свою телеобслугу по единому схожему признаку. Без заметных исключений. Вот очень неприятная Ханга, проповедница порнухи, для подавляющего большинства наших несчастных телезрителей это негритянка на российской службе. Однако сама она рассказала на страницах “интернационального” еженедельника “Новое время”, что ее дедушки — из американских евреев и негров, а также многое иное в той же связи.

Такой “подбор кадров” на нашем “телеке” всеобъемлющ. Он в равной мере справедлив не только для женщин, но и для мужчин. Вот, к примеру, Новоженов или Черкизов. Уж как оба непривлекательны на взгляд любого самого невзыскательного телезрителя, и талантами никакими не отмечены, но держат же их на экране. Ибо “свои”...

Что же главное в наиглавнейшей ныне сфере русскоязычного искусства, что более всего мельтешит на нашем “телеке”? Ответ на поверхности — “юмор”. Натужно шутят, лепят одесские “хохмы” столетней давности, порой их несколько переина­чивая, визжат, дергаются. И показывают “зрительный зал”, где заливаются от хохота разного вида людишки. Наши читатели понимают, конечно, что это подстава, но как быть с нечитателями? Они-то по простоте своей верят, что эти зрители — подлинные. И хохочут, сидя у телеэкрана, вместе с ними. Как язвил старый сатирик: “Ты-то чего смеёшься? — Да не знаю, все смеются, и я смеюсь”.

Взглянем на нашу омерзительную рекламу. Там редко увидишь спокойные или тем паче серьезные лица. Зато сплошняком ревут оскаленные морды, вылезают за край телеэкрана выпученные глаза — и всё это под неистовый электронный хохот. Зачем воспевать, например, женские прокладки именно таким способом? Или лезвия для бритья подмышек? А причина проста и очевидна. Создается жесткое взаимоотношение между дебилами по обе стороны телеэкрана. Уловка тут в том, что заэкранный дебил — он “понарошке”, он за баксы корчится — и немалые! А несчастного телезрителя тем самым стараются превратить в дебила, но уже “в натуре”. И делается всё это вполне сознательно, продуманно и планомерно.

Тут предоставим слово искусствоведу Савве Ямщикову, лучше него по данному поводу не скажешь. Обращаясь к старому товарищу, он пишет: “Ведь только зомбированные люди могут без чувства брезгливости смотреть на пошлые потуги казаться остроумными всяких аркановых, винокуров, ширвиндтов, петросянов с жёнами, уставшего от незаслуженной популярности Жванецкого с засаленными листочками, по которым он читает протухшие остроты. Не странно тебе смотреть, как разомлевшая от летней жары аншлаговая компания Дубовицкой, обнажив свои не первой свежести телеса, пудрит мозги жителям русской провинции в страдную пору, когда нужно урожай собирать, а не Кларой Новиковой и Шифриным быть облапошенными? А стал бы ты за обеденным столом шутить с Новоженовым, человеком, не только лишенным чувства юмора, но и абсолютно серым и скучным? А не хочется ли тебе сказать все, что ты о нем думаешь, ростовскому полуплейбою Диброву, путающему Толстого с Достоевским, Москву с Петербургом, но чувствующему себя на равных с людьми значительными, талантливыми и действительно умными? Мне кажется, что окажись на его передаче сам Бог, он бы и его, похлопав по плечу, опустил бы до уровня своих заказчиков образца Гусинского или Эрнста”.

Действительно, лучше и полнее высказаться обо всём этом трудно. Спасибо, Савва Васильевич, что не пожалели старания, дабы разобраться во всей этой публике и высказаться прямо и определенно. Тут требовались немалая выдержка и терпение, я вот не могу отличить Жванецкого от Жуховицкого и Дубовицкую от Диброва. По мне так все они на одно лицо. Только очень уж неприятное...

Поразительное сходство двадцатых и девяностых годов двадцатого столетия настолько очевидно, так бросается в глаза, что толковать о том стало уже делом привычным. Да, конечно, сегодня не казнят людей по подвалам и оврагам, но убыль-то русского народа идет в неменьшей степени, чем тогда, а сопротивления никакого пока не наблюдается. Впрочем, оставим этот сюжет, у нас идет речь об искусстве.

Тогда в этой сфере тоже господствовали русофобские силы. Поносили МХАТ и знаменитый русский балет, Есенина, Алексея Толстого и Булгакова, кисло встретили “Тихий Дон”. Зато на съезде ВКП(б) выступал с докладом “комсомольский поэт” Саша Безыменский, причем сварганил своё выступление в неких “стихах”. В школах “проходили” сочинения земляков и дальних родственников Безыменского, учили наизусть, читали со сцен и трибун. Не стоит даже упоминать, что все те сочинители вскоре были отрешены от властных постов, давно забыты, а многие закончили дни свои грешные печально.

Как известно, чужой опыт, даже трагический, никого не учит. Нынешние разрушители тоже убеждены, что господство их вечно, потому с такой дикарской наглостью выставляют себя на всеобщее обозрение. Они ошибаются, мы убеждены в этом вместе с большинством русского образованного сословия. Впрочем, не станем заниматься предположениями, они зыбки и неубедительны. Обратим внимание на один совершенно очевидный признак в сравнении уровня искусств в двадцатых годах и в наше нынешнее неопределенное и неустойчивое время. Грозный признак тут обнаруживается.

Кинем общий взгляд на уровень советского искусства в итоге первого десятилетия советской власти. Только что закончилось безумное кровопролитие гражданской войны, для очень многих ее итоги еще не казались завершенными, и не только в эмиграции. И что же? Во славу новой, еще не устоявшейся власти были созданы многие произведения самых разных жанров, и какого уровня!

Можно как угодно относиться к политическим взглядам Маяковского, но несомненно, что это был великий поэт, оказавший влияние на всю мировую поэзию. Его поэма “Владимир Ильич Ленин”, законченная уже в октябре 1924 года, — это поэтический шедевр. Картина художника Петрова-Водкина “Смерть комиссара” — это шедевр мировой живописи. В те же годы прославленный ныне Филонов создает композицию “Формула петроградского пролетариата”. Чуть раньше Кустодиев пишет своего знаменитого “Большевика”, потом “Праздник в честь Коминтерна”. Кинорежиссер Эйзенштейн снял тогда же “Броненосец “Потемкин” и “Октябрь”, к его эстетике можно относиться по-разному, но обе картины почитаются шедеврами мировой кинематографии. В музыкальном искусстве уже проявил себя великий Шостакович, чуть позже — Свиридов.

Кинем краткий взор на архитектуру, одно из самых древнейших и впечатляющих искусств. Заметим попутно — искусство из самых дорогостоящих, а Советская страна тогда лежала в руинах и подвергалась свирепой блокаде богатым буржуазным Западом. И что же? Уже в 1924 году проект Мавзолея Ленина был составлен в основных чертах, а уже в конце двадцатых получил усилиями Щусева свое общее завершение. Одно из чудес мировой архитектуры, с чем никакой Швыдкой не осмелится поспорить. Зато сегодня столица Российской Федерации загажена чучелами Церетели и Шемякина. И еще многоэтажными миллионерскими шишами, которые так уродуют наш русский исторический город.

Прервем перечень, ибо сказанного довольно.

Теперь перенесемся в наше время, эпоху неразвитого капитализма. Мыслимо ли вообразить, чтобы некий ныне живущий стихосочинитель сотворил бы (за любые баксы!) поэму “Борис Абрамович Березовский”? Или современный живописец начертал бы полотно “Смерть Абрамовича”? Многостаночный лауреат Марк Захаров, даже с помощью дочки и зятя, не поставит ничего подобного “Броненосцу”. Новоявленный Фадеев не написал бы роман “Разгром” в честь Гусинского, а Серафимович — роман “Железный банкир” в честь Ходорковского. И лауреат Государственной премии Российской Федерации Новелла Николаевна Матвеева при всем своем жизненном и поэтическом опыте не создаст “По долинам и по взгорьям” в честь освоения нефтяной Сибири Фридманом.

Однако хватит обо всех них и их несостоявшихся певцах.

Итак, “олигархи”, правящие ныне в развороченной России, не смогли руками своей обслуги создать ничего ценного в искусстве. Это не случайность и не мелочь. Это убедительное свидетельство их ничтожества, а значит, и внутренней слабости. Таковое они пытаются прикрыть помпезными “праздниками”,презентациями,награждениями и парадами, но народ испытывает от подобной суеты не только скуку, но и растущее раздражение. “Олигархическое правление” обречено изнутри. Ибо никому без внутренней убежденности ни за какие деньги не создать высокого искусства и не обрести народной любви.

Sapienti sat. Для понимающего достаточно.

Мы, русские патриоты, не возлагаем надежд на “доброго царя”. Воистину, “никто не даст нам избавленья”, если мы сами не займемся этим делом, и поскорее. Власть не выклянчивают, ее завоевывают в борьбе. Всякой. Разумеется, мы имеем в виду только борьбу за власть в отнятом у народа “Государстве Останкино”.

P.S. Номер был уже подписан, когда в “Литературной газете” от 20 августа с. г. появилось сообщение, имеющее прямое отношение к нашей теме, назвать это можно было бы так: “Искусство и публика”. В курортном городе Сочи, заполненном в августовскую жару праздными отдыхающими, торжественно объявили: в Зимнем театре состоится творческая встреча с телезвездой Шендеровичем. Так вот, из 1000 мест было продано... 25 билетов. “Встречу” отменили.

Мрачный вывод для всех шендеровичей отсюда следует. Во-первых, все они до смерти всем надоели, а во-вторых, выяснилось, что по “ихнему” “телеку” их всучивают нам насильно. Такова подлинная цена культурной обслуги “олигархов”.

Сергей СЕМАНОВ