Наши против

Глава 7

Голубые маги порядка вели Киату Джикарне не по центральным улицам, а по задворкам и лабиринтам трущоб. Толкнув в спину, заставили спуститься по ступенькам на палубу лодки стражников. Провезли по каналам вглубь острова. Огороженные естественным скалистым хребтом, который невозможно было преодолеть, казематы Моргуусы представляли собой безликое здание о пяти углах. Когда-то оно служило крепостью для защиты населения островного государства Дживайя при нападениях извне. Но уже многие десятки лет назад оно превратилось в тюрьму, наводящую одним названием ужас на жителей страны. Все знали, что отсюда не сбежать.

Единственный канал, ведущий в казематы Моргуусы, был прорезан, как тоннель, в толще скалы. Решётки-ворота, уходящие до самого дна, разъезжались, как пасть акулы, чтобы впустить новых пленников и очень редко, чтобы выпустить. Киату практически ничего на свете не боялся, но при виде этих ворот, лязгающих и отчаянно скрежещущих, его сердце всё-таки дрогнуло.

Голубые маги проследили, чтобы заключённому выделили одиночный каменный мешок, куда воздух попадал через крошечное, зарешеченное оконце в железной двери. Ошейник защёлкнулся на шее Киату, заставив склонить от тяжести голову. Один из магов порядка провёл посохом по цепи, приковывающей пленника к стене, и звенья одно за другим вспыхнули голубым мерцанием. Киату вздрогнул, но тут же нагло осклабился:

– Всё? Обеспечили безопасность? Может, меня лучше подвесить на цепях, как паука, чтобы не сбежал? Или у вас на цепи лимит?

– Молчи, не выпускай в мир свою смердящую наглость! – высокомерно ответил один из голубых магов.

– Ну, если наглость нельзя, могу ещё что-нибудь, – хмыкнул Киату и приложил ладонь к животу. – О, чёрт, нет, не могу! Поесть сегодня не успел. А когда тут обед? Передайте на кухню, мне мяса и бобов. И чтобы не забыли – соуса пепсового побольше, со специями и пузырьками! Да погорячее!

– Шут! – выпятил губу первый маг.

Они вышли за пределы камеры и только тогда, подняв одновременно посохи, сняли магические петли, оплетающие заключённого. Киату поводил затёкшими плечами, потёр кисти рук.

– Скоро ты шутить перестанешь, – процедил второй маг с длинным носом.

– Этому никакой похлёбки. Лепёшку похуже и воды. На прогулки не выводить, с цепи не снимать, – распорядился третий маг вытянувшимся по струнке усатым стражникам, нечёсаным и замшелым, как углы казематов, покрытые плесенью. Всё оттого, что дежурили они тут по месяцу, не выбираясь на свет. В компании насекомых и преступников за решётками. Работёнка мерзкая, но оплачивалась хорошо и потом давала целых два месяца отпуска. Как говорится, через месяц на третий.

– Ап-ув-гол-маг-буд…сделано! – по-военному рявкнули хором три стражника.

– Любого, кто поднимет руку на дживу и нарушит священные законы Дживайи, ждёт медленная смерть за решёткой, – пафосно сказал длинноносый маг.

– Или быстрая на площади для казней, – договорил за него третий маг.

Первый захлопнул дверь в темницу. Киату расхохотался:

– Ой, боюсь-боюсь! Эй, стражники, признавайтесь, вы когда своё «ув-гол-маг» говорите, имеете в виду «увалень с голой задницей» или «а пошел бы ты, увеличение головы делать, маг»? Да-да, им надо. Вместо мозгов парочка заклинаний. Отними посох, они и расплачутся.

– Шутник, – покачал головой круглолицый стражник, – сиди. И не таких обламывали.

– Да я не успею обломаться! – хмыкнул Киату. – Надолго тут не задержусь. Что у вас делать без пепсового соуса, да ещё и без мяса? Нет-нет, и не уговаривайте!

– Отсюда не сбежишь, – крякнул круглолицый удовлетворённо, словно сам эти стены выкладывал. И отошёл от двери.

Киату не стал прислушиваться к бормотанию стражников, которые, кажется, делали ставки на то, через сколько дней он сломается, начнет выть и плакать. Сталактит из коридора еле светил, от духоты на лбу проступил пот, ошейник давил на загривок, как камень. Улыбка сошла с лица Киату. Он сел на холодный пол и принялся вслушиваться в гулкую темноту.

Было так тихо, что пленник слышал, как бьёт кровь по вискам. Желудок свело от голода. Сталактит почти погас, и в решётку вместо воздуха потянулась вонь. Киату провёл рукой по лицу, ему было не по себе. Жуть и темнота способны околдовать даже смелых. Он не думал, что всё будет так. И что минуты будут тянуться, как вяленая медуза. Киату уже устал пялиться в тёмные углы и прикрыл глаза. И, как обычно, в молчании приходит то, что не просишь. На этот раз лицо дживы из другого мира.

Девчонка совсем. Смешная… Брови удивлённо взлетают над голубыми, как море утром, большими глазами. Волосы цвета мокрого песка, мягкие, словно ткань для платья королевы. Кожа светлая, нежная, кажется, прозрачная на просвет, розоватая, как у ребёнка. Такую приятно целовать и хочется трогать. А губы пухлые, розовые, притягательные.

Киату облизнул свои, пересохшие, и подумал, что попробовал бы на вкус не только губы девушки, но и всё остальное. Кто бы подумал, что джива может быть такой… – просто женщиной, слабой и сладкой, на лбу которой хочется навести своё мухаро и не делиться ни с кем? Но дело есть дело. Или он всё-таки сглупил? Нет, она нужна и слишком высоки ставки! Он должен был!

Киату повернул голову вправо-влево, чувствуя, что скоро шейные позвонки начнут сами ломаться под тяжестью металла. Встал, попробовал найти более удобное положение, чтобы цепь не давила. И вдруг послышались шаги. Киату потянулся к слабо мерцающему светом оконцу, но тут же взял себя в руки и попытался развернуть плечи. Он никому не покажет свою слабость! Ни за что на свете!

Шаги слышались всё чётче и приближались, заставляя сердце колотиться. Сталактит вспыхнул, как свежий, только добытый из пещер. Дверь в темницу открылась со скрежетом. В проёме появился невысокий человек. Лицо его под шляпой было скрыто маской, от которой сборки ткани падали до локтей, прикрывая плечи и грудь. Плащ же укрывал остальное, и только по носкам сапог и шагам можно было догадаться, что пришедший скорее всего мужчина.

– Что-то вы долго, – ухмыльнулся Киату Джикарне. – Я уже успел заскучать.

– Вот и хорошо, – вкрадчиво ответил мужской голос. – Надеюсь, ты, Джикарне, получил достаточно впечатлений, чтобы не захотеть возвращаться сюда вновь и своих подельников надоумить, что выступать против короны – затея дурная.

– О, так это была профилактика?! – осклабился Киату. – Запашок так себе, а вообще пойдёт. Стены крепкие, землетрясения и извержения вулкана, если что, можно не бояться.

– Так что, останешься тут?

– Э нет, – покачал указательным пальцем Киату. – Уговор есть уговор. Я – нашёл дживу, удержал её в этом мире и поставил привязку, чтобы она никуда не смылась отсюда. Вам же выгодно списать всё на разбойника и оставить ручки беленькими, не так ли?

– Ты чуть её не потерял.

– Но не потерял. Зато помотался по адским мирам за ней. Кто знал, что она окажется прыткой и затянет меня в свой гудящий город?

– Ты должен отдать мне связующую жемчужину повеления, чтобы впредь мы контролировали дживу сами.

Киату цокнул языком.

– Не выйдет. Даже если отдам, привязка поставлена на моё «Я», – он закатал рукав и показал чёрную вязь, которая, словно замысловатая татуировка, оплетала его правую руку у локтя. – И если я буду усиленно думать сами знаете о чём, джива, заболеет и будет лежать без сил, совершенно бесполезная для вас, пока не отдаст Оку душу. Мне ведь тут, в темнице, терять будет нечего. Хотите? И прикончить меня у вас тоже не выйдет, получите тот же результат – мёртвую дживу. Или ищите в тёмных племенах той стороны Джирату, который сделал привязку. Но боюсь, он вас пошлёт лесом. Джирату никогда не переделывает заказы. Да вы его ещё и не найдёте.

– Перестраховался, мерзавец, – проговорил таинственный гость.

Киату ухмыльнулся.

– Я-то знаю, что никому из правительства доверять нельзя. Тем более вам. – И тут же Киату посерьёзнел, даже голос его изменился, стал ниже и чётче. – Теперь о деле. Я выполнил всё, что требовалось. Пора приступить к вашей части сделки. Где мой брат?

Гость в маске помолчал немного, рассматривая руки пленника, потом ткнул пальцем на жемчужину в ухе и сказал:

– Освободите заключённого Марта Джикарне. По протоколу. И подготовьте лодку на выезд. Это всё.

– Э-э, – покачал головой Киату, – не всё! Речь шла ещё о Большом Трэджо.

– Это было при условии, что жемчужина повеления достанется мне.

– Ай-яй-яй, – скривился Киату, – нет, вышло недопонимание! Или свободу нам троим, или я могу уже сейчас начинать доканывать мыслями вашу хилую дживу. Это будет весело! Выбирайте!

Человек в маске думал не долго. Он снова коснулся пальцем того места, где у всех в ухе располагалась жемчужина связи, и сказал:

– Трэджо Фуэрте тоже освободить. Обоих заключённых переместить на лодку для вывоза в город. Никаких «но», выполняйте приказ! – снова нажал на жемчужину и шагнул к выходу. – Пойдёмте, Джикарне.

Киату показал на цепь и усмехнулся:

– Прикажете мне каменную кладку вырвать? Я бы с радостью, но не завтракал сегодня.

– Ах, да, – раздосадованно добавил гость, достал из складок плаща магический посох, щёлкнул им, и ошейник упал на каменный пол, отчаянно лязгнув.

Киату не успел и глазом моргнуть, как голубые петли вновь оплели его плечи и руки.

– Это ещё зачем?! – возмутился он.

– Я тоже не дурак, чтобы доверять свою спину тебе, Киату Джикарне. Идём.

И они пошли по каменным лабиринтам, мимо внезапно заснувших стражей и вспыхивающих на стенах при движении сталактитах. Решётки открывались и закрывались. Вскоре Киату вдохнул полной грудью свежего воздуха с привкусом морского бриза. В готовой к отплытию лодке уже ждали Март и Большой Трэджо, ничего не понимающие, с завязанными глазами. Два вооружённых до зубов стражника стояли на ее корме.

Можно было радоваться, но что-то давило в груди Киату. Он обернулся на человека в маске и спросил полушёпотом:

– А что вы будете делать с дживой?

– Не твоё дело, Джикарне, – отрезал чиновник. – Иди. Время поджимает. Магические путы осыплются, как только стража освободит вас по ту сторону Моргуусы. И не попадайтесь мне больше на глаза! Сделка окончена.

Киату ступил на палубу лодки, почти мини-корабля, к своему брату и лучшему другу, ради освобождения которых пошёл на преступление против священного закона Ока. На душе было скверно. Не хотелось ни шутить, ни говорить, ни праздновать. Ещё не понявших своё счастье заключённых вывезли сквозь тоннель, вытолкнули на сушу.

Лодка отчалила обратно, и путы магии действительно рассыпались. Киату бросился развязывать обычные верёвки на запястьях Марта и Большого Трэджо.

– Вы свободны, ребята! Скорее, мы свободны!

Освобожденные, они сорвали чёрные тряпки, завязанные на глазах, вытащили кляпы, и Киату увидел на их лицах изумление и ликование.

– Киату! – воскликнул младший брат. – Что ты сделал? Как?!

– Спасибо, дружище! – стиснул его в железных объятиях Большой Трэджо. – Я тебе жизнью обязан!

– Пойдёмте отсюда скорее, пока мы снова не оказались на зловещей стороне Моргуусы! – сказал им Киату.

И они втроём ринулись прочь – в лабиринты трущоб, а затем в джунгли – туда, где их никто не найдёт. Киату бежал, ловя ноздрями воздух, и не мог избавиться от давления в груди. Скверно, как ему было скверно! Перед глазами то и дело возникало очарованное поцелуем лицо дживы из другого мира. Несмышлёная, глупая, нежная… Красивая. Лицо её было столь явственным, а ком в груди столь тяжёлым, что мешал дышать. Сеть привязки у локтя вдруг начала жечь кожу. Киату остановился у куста манджории с сильно пахнущими по ночам цветами, прокашлялся, ударил себя в грудь несколько раз кулаком и вновь побежал.

К чёрту сомнения! Он должен был спасти друга и брата! Дживу правительство точно оставит в живых, а вот их через день ждала площадь казней…