Наши уже не придут 6

Глава седьмая От меча

*8 июля 1940 года*

— … цель — квадрат E17, юго-запад, удаление — 600, азимут — 230! — услышал капитан Сергей Новиков из динамика. — Скопление бронетехники противника! Не менее 12 танков! Приём!

— «Свердлов», это «Люксембург», — заговорил он. — Координаты приняты! Конец связи!

Он раскрыл планшет и посмотрел на карту местности.

На прозрачной плёнке он отмечает юго-западный сектор, отмеряет 600 метров согласно указанному азимуту, а затем измеряет расстояние до цели — 11,3 километра.

«Азимут — 185», — высчитал капитан Новиков. — «Угол возвышения — 28 градусов».

Времени считать на бумажке у него нет, бронетехника может уехать в любой момент, поэтому считал он в уме и очень быстро.

Мысленно пересчитав всё, чтобы исключить ошибку, он дал команду:

— Третья машина! Направление 185, угол 27, пристрелочным!

Расчёт навёл установку согласно указанным настройкам, а затем раздался рёв трёх реактивных снарядов.

На такую дистанцию снаряды будут лететь 33–36 секунд.

— «Люксембург», это «Свердлов»! — заговорил воздушный корректировщик. — Точно легло! Как принял? Приём!

— «Свердлов», это «Люксембург», принято! — ответил Новиков. — Конец связи.

Он снял наушники.

— Батарея — огонь! — выкрикнул он.

И заревели снаряды.

Кто-то называет их ракетами, но в руководстве их называют снарядами и только снарядами. Да и ракеты — это Циолковский, которым Сергей зачитывался в подростковом возрасте. Это космос, это очень серьёзные расчёты космической ракеты…

А у них тут снаряды, созданные исключительно для того, чтобы убивать людей. Это капитан Новиков считал главным отличием его снарядов от ракет. Но дилетанты не видят особой разницы, поэтому иногда называют батареи РСЗО ракетчиками.

И всё же, реактивные снаряды — это красиво.

Стальные направляющие трубы, окрашенные в цвет хаки, вспыхивали адским пламенем, отправляя в небеса семидесятикилограммовые стрелы смерти, оснащённые двадцатью пятью килограммами тротила.

Особенно красиво это лицезреть ночью — выглядит, как адская магия. Но корректировщики говорили ему, что настоящий ад разворачивался в целевой области…

— «Люксембург», это «Свердлов»! — заговорил воздушный корректировщик. — Полное накрытие! Как принял? Приём!

Сергей никогда ещё не видел, какой результат у его работы, но очень подробно наслышан о нём. Людей рвёт на куски, грузовики разбрасывает по окрестностям в виде острых обломков металла, танкам срывает башни, а иногда тоже рвёт на куски, если попадает точно в цель…

— «Свердлов», это «Люксембург», принял отлично! — ответил Новиков. — Ухожу на пересменку! Конец связи. Батарея — по машинам!

Теперь нужно срочно переезжать на свободную позицию, во избежание контрбатарейного удара.

Болгар, держащих укрепления на юге, поддерживают немецкие артиллеристы, а уж они-то умеют играть в контрбатарейную игру…

Собрав все принадлежности, артиллеристы погрузились в транспорт и боевые машины, после чего отправились на согласованную со штабом 4-го миномётного полка позицию.

Через десять минут после их отъезда по уже пустой позиции отработала тяжёлая артиллерия.

*8 июля 1940 года*

— «Сокол-1, цель перед нами, укреплённая позиция с бронетехникой!» — сообщил капитан Виктор Олегович Смоляков. — «Первым заходом ФАБ, затем работаем ракетами. Отрыв на юг. Приём!»

— «Сокол-2, принял! Иду за тобой!» — ответил ему ведомый.

Капитан Смоляков вывел свой Ил-10Ф в пологое пике, нацелившись на два близко расположенных друг к другу ДЗОТа. (1)

На высоте 300 метров, две 250-килограммовые бомбы отсоединились от держателей и рухнули ровно на крышу западного ДЗОТа. Его ведомый, лейтенант Павел Дмитриевич Кузнецов, должен сбросить свой груз на крышу восточного ДЗОТа.

Замедлители на взрывателях бомб установлены на 10 секунд, что позволяет уходить от цели бомбометания без лишнего риска — нередко бывает, что штурмовики повреждаются осколками собственных бомб, при использовании взрывателя мгновенного действия.

Капитан Смоляков и лейтенант Кузнецов полетели конкретно «за головами» ДЗОТов — никого искать было не нужно, они знали точное их расположение. Авиаразведка сделала кадры, которые разобрали в штабе разведки, цели на кадрах были идентифицированы, на них была создана «разнарядка», которая досталась звену Смолякова.

Изначально его звено состояло из четырёх самолётов, но двоих они уже потеряли — старший лейтенант Аубакиров с лейтенантом Мироновым погибли при отработке по крупной колонне противника.

Формально, звено Смолякова более корректно называть парой, но ради этого документы никто переделывать не будет — к тому же, возможно скорое пополнение.

Уйдя в отрыв, капитан Смоляков набрал примерно восемьсот метров высоты и начал резкий разворот.

ДЗОТы рванули — в небеса взметнулась чёрная земля, вперемешку с пламенем и дымом. Капитан отметил для будущего рапорта о выполнении полётного задания, что пламя было выше, чем обычно бывает — вероятно, произошёл подрыв боекомплекта внутри ДЗОТа.

По ним открыли запоздалый огонь зенитные орудия болгар. Это 20-миллиметровые немецкие FlaK 30, их всего четыре штуки.

— «Сокол-1», подавляю зенитки! — сообщил своему ведомому капитан. — Работай по ПТО и траншеям!

— «Сокол-2», понял! — ответил лейтенант Кузнецов.

Виктор взял прицел и выпустил десяток ракет из подвесных блоков по зениткам, режущим воздух красными трассерами. Он резко отвернул и увидел, как заработали молчавшие до этого зенитки, замаскированные в густом кустарнике.

Это была охота на живца — атаковав открытые зенитные орудия, он подставился и поплатился за это. Виктор ощутил глухой удар, сотрясший всю машину. Вероятно, попадание в фюзеляж.

Рули резко стали тяжелее, но контроль над машиной капитан не утратил.

— «Сокол-2», ПТО и траншеи отработаны, — сообщил ведомый. — Ты дымишь — уходи из боя! Захожу на зенитки!

— «Сокол-1», принято, — ответил ему капитан Смоляков. — Закончишь — сразу за мной!

Второй отрыв, уже на север, вывел его на линию траншей, не отработать по которым было бы грешно…

Капитан сровнял штурмовик с линией траншей, удостоверился, что там есть живая сила противника, и отстрелял остаток ракет, а затем открыл огонь из автопушек.

Каскад взрывов сильно потрепал траншеи, унеся неопределённое количество жизней, а вот пушечные снаряды оказались более наглядными в своём действии — Виктор увидел, как группа солдат в серых гимнастёрках, бежавшая по траншее к отводу на вторую линию, была, буквально, изорвана в клочья.

Совершив последний заход, капитан Смоляков почувствовал, что с машиной что-то не так. Левый двигатель начал звучать как-то натужно и протяжно.

— «Сокол-2», израсходовал весь БэКа, зенитки кончились, — сообщил лейтенант Кузнецов. — Следую за тобой! Дотянешь?

— «Сокол-1», принял, — ответил на это капитан Смоляков. — Должен — значит, могу. Дотяну потихоньку.

Они перелетели Дунай, а это значило, что под ними уже свои.

Левый двигатель кашлянул в последний раз и окончательно заглох. Лопасти винта замедлились, а затем встали.

— «Сокол-1» «Цицикару»! — вызвал Смоляков аэродром. — Подбит — потерял левый двигатель. Приготовьтесь встречать!

— «Цицикар» «Соколу-1», — сразу же ответил диспетчер. — Уже видим тебя и команда готова к встрече.

Капитан щёлкнул тумблером выпуска шасси, но индикатор левого колеса не сработал.

— «Сокол-1» «Цицикару»! — связался Виктор с аэродромом. — Левое шасси неисправно, буду садиться на «брюхо».

— «Цицикар» «Соколу-1», — ответил диспетчер. — Видим! Действуй!

Виктор вернул правое шасси обратно, сбросил пустые контейнеры из-под ракет и приготовился к не мягкой посадке…

*8 июля 1940 года*

— … ДЗОТы ра№% ны — летуны сделали там красиво! — услышал старший лейтенант Артём Фёдорович Сергеев из динамика радиостанции. — На усиление к ним шла группа из двенадцати танков — этих покрошили артиллеристы, сколько смогли. Три танка точно уцелели, возможно, больше, поэтому будьте готовы к сопротивлению.

Комбат, подполковник Кульчий, не выбирал выражений — ситуация крайне напряжённая и шаткая.

— «Дон-4» «Шилке-1» — принято, — ответил старлей Сергеев и переключился на внутреннюю связь. — Доложить о готовности!

— Механик-водитель — готов! — ответил сержант Михаил Баторович Хунгуреев.

— Наводчик — готов! — ответил лейтенант Казимеж Якубович Гросицкий.

— Заряжающий — готов! — ответил старший сержант Торал Ренатович Сейдиев.

Артём переключился на канал взвода.

— Рассредоточенный боевой порядок! — скомандовал он. — Лейтенант Гришин и лейтенант Кумаров — в боевое охранение, я — в резерве. Лейтенант Цаплин — за нами.

Последний — командир взвода мотопехоты на трёх броневиках Б-14.

Танковый взвод поехал со скоростью 10 километров в час, чтобы, в случае чего, можно было вести прицельный огонь на ходу. Гироскопические вертикальные стабилизаторы на Т-14АМ-2 позволяют довольно-таки прицельно стрелять на скорости до 25 километров в час, но более медленная скорость позволяет лучше реагировать на возникающие угрозы.

Танки выехали на небольшую возвышенность и им открылся вид на изорванную снарядами местность, напоминающую чем-то описание поверхности безымянного спутника планеты 51 Пегаса b, где происходила битва между космическими рудокопами из книги «Иго погибели».

Но тот спутник тысячелетиями обстреливался метеоритами из космоса, а тут поработали люди. Артёму при чтении той сцены казалось, что генерал Немиров вспоминал своё боевое прошлое в Империалистическую войну. Теперь же он понял, что такие пейзажи — это обычное дело при любой войне…

Боевое охранение остановилось за триста метров до ближайших укреплений противника и открыло огонь из вспомогательных 30-миллиметровых пушек.

Б-14 поддержали их огнём — стреляли по любым подозрительным кустикам.

Нервы вражеских бронебойщиков не выдержали. Загрохотали противотанковые ружья, но продлилось это недолго, так как наводчики танков и БМП не спали и быстро подавили всяческое сопротивление.

— Три танка на десять часов! — раздался в динамике шлемофона выкрик лейтенанта Цаплина.

— Гришин, огонь по «семёрке»! — среагировал лейтенант Сергеев. — Кумаров — на тебе правый фланг и тамошнее ПТО!

«Семёрка» — это чехословацкий ST vz. 37. Это крепкий танк, неуязвимый для 30-миллиметровых пушек, вооружённый 47-миллиметровой пушкой vz. 38. Эта пушка — дальнейшее развитие противотанковой пушки vz. 36. Основные изменения коснулись длины ствола и противовеса, что увеличило бронепробитие и улучшило стабильность наведения орудия.

— Есть! — ответил лейтенант Гришин.

— Есть! — ответил лейтенант Кумаров.

— Цаплин — бей по «шестёркам»! — приказал лейтенант Сергеев командиру мотострелков.

«Шестёрка» — это LT vz. 36. Броня у него тоньше, а ещё он оборудован двумя башнями, в одной из которых 37-миллиметровая пушка, а в другой — 12,7-миллиметрового калибра Браунинг М2.

— Гросицкий! — переключился Артём на внутреннюю связь. — Огонь по центральному танку!

Башня довернула на несколько градусов, а затем раздался выстрел.

Бронебойный снаряд врезался в почву рядом с нижней лобовой деталью. НЛД — это самая главная уязвимость этого танка, обладающего толстой бронёй, имеющей рациональные углы наклона.

Наводчик, лейтенант Гросицкий, чертыхнулся и внёс поправку в прицел. Заряжающий быстро дослал снаряд и доложил о готовности.

Следующий выстрел был более удачным. Vz. 37 успел выстрелить, а затем ему в нижнюю лобовую деталь врезался 57-миллиметровый снаряд, пробивший её и уничтоживший, как минимум, трансмиссию и механика-водителя со стрелком-радистом.

Вражеский снаряд врезался в лобовую броню танка Кумарова, но отрикошетил куда-то в небеса.

— Гросицкий, добей «семёрку»! — скомандовал Артём.

«Шестёрки», почти непрерывно обстреливаемые из автопушек, начали пятиться, ведя беглый огонь в ответ.

Сергеев решил узнать, по кому садят лёгкие танки противника и посмотрел в триплекс командирской башенки. Он увидел, что враги сконцентрировали огонь на впередиидущей Б-14. Пули и снаряды рикошетили от эквивалентной танковой лобовой брони БМП.

Тем временем, Гришин дал дополнительный выстрел по «семёрке», что совпало с выстрелом Гросицкого. Вражеский танк такого сурового обращения не выдержал и запылал изо всех щелей и люков.

— ПТО подавлена, — сообщил лейтенант Кумаров.

«Шестёрки» отстрелили дымовые шашки перед собой и быстро скрылись за завесой. Гришин дал один выстрел, как и Гросицкий, но результатов видно уже не было.

— Пехота отступает! — сообщил механик-водитель Хунгуреев. — Уходят за завесу!

— Лейтенант Цаплин — занимайте траншеи, — приказал Артём. — Недобитков мы подожмём.

— Принято! — ответил командир мотострелков. — «Коробочки» — вперёд!

— Взвод — вперёд! — приказал лейтенант Сергеев. — Кумаров, Гришин — на боевом охранении, я — в резерве.

Танки поползли вперёд, не торопясь, чтобы ненароком не догнать вражескую пехоту. Близкие контакты с пехотинцами категорически запрещены, поэтому боевой устав требует, чтобы дистанция соблюдалась неукоснительно.

Все три БМП стреляли на ходу — автоматический огонь из 30-миллиметровых пушек безальтернативно подавлял любое возможное сопротивление из траншей…

Дымовая завеса продержалась меньше двух минут, после своего исчезновения явив миру догоревшую «семёрку» и одну покалеченную и брошенную «шестёрку». Левая гусеница лёгкого танка разорвана, а люки распахнуты настежь — экипаж спешно покинул бронемашину.

«Счёт 2:0», — отметил про себя Артём.

Если бы танков было двенадцать, а оборона имела полный комплект ПТО, то брать её одним танковым взводом было бы сродни самоубийству. Но штаб внимательно следит за боевой обстановкой и выделил ровно столько танков, сколько нужно для добивания разгромленного артиллерией и авиацией опорного пункта.

Б-14 высадили десант прямо в траншеи. Штурмовики начали прочёсывать основные линии, стреляя во всё, что движется и не движется, в том числе в трупы.

Кое-где вспыхивали ожесточённые, но кратковременные, перестрелки.

— Опорник наш! — сообщил лейтенант Цаплин. — ДЗОТам — амба, их никак не использовать! Тут только раскопки! Взяли четыре пулемёта, три из них сломаны в металлолом! Нашли много личного оружия, в основном винтовки Манлихера и Маузера! Старьё, одним словом!

— Один Б-14 — за нами, — приказал Артём. — Мы дальше идём!

— Принято! — ответил Цаплин.

Два отделения его взвода будут держать оборону до прибытия остальных мотострелков из их батальона, а взвод Сергеева должен устроить неприятный сюрприз контратакующим болгарам…

*10 июля 1940 года*

— Операция «Мамонт» идёт по плану, — сообщил генерал-полковник Шапошников. — Силы продвигаются к намеченным рубежам — несколько подразделений вырвались вперёд, но мы их вовремя придержали и выровняли фронт.

После успешного завершения этой операции Бориса Михайловича ждёт звание генерала армии — это будет высшее, на данный момент, генеральское звание.

Аркадий вполглаза читал рапорт о промежуточных итогах операции. Потери в пределах ожидаемых, но возможное количество пленных, как и в прошлый раз, недооценили.

Болгарская армия оказалась совершенно не готова к встрече с Красной Армией, поэтому терпела решительное поражение — на это играло всё, что было в арсенале РККА.

Вражеские солдаты не успевали отступать, попадали в «котлы», как румыны совсем недавно, а командование их пребывало в шоке и почти ничего не делало для спасения попавших в окружение полков и дивизий.

Немцы заблаговременно ушли дальше на запад, примерно к намеченной Шапошниковым целевой линии. Там тоже сидят не дураки, поэтому генштаб Вермахта верно оценил предельные границы этого наступления. «Откуси» Красная Армия больше, как у неё сразу же начнутся проблемы с логистикой и превосходством в воздухе, чего никак нельзя было допускать.

Вермахт встал на линии Варна, Шумен и Велико-Тырново и начал окапываться. Он знает, что у Красной Армии будет стратегическая пауза на подтягивание тылов, налаживание логистики и доставку подкреплений, поэтому время на строительство хороших укреплений у него есть.

— Как только наладим тылы, можно будет рассмотреть наступление на Плевен, — произнёс Шапошников. — Скоро он станет важнейшим логистическим узлом для Вермахта, но надо дать на это время.

Аркадий мельком посмотрел на карту, висящую на стене, чтобы освежить данные. И, да, Плевен, естественным образом, станет логистическим узлом, так как южнее Дуная и севернее Балкан в Болгарии больше нет достаточно крупных городов.

— Нет, ты это всё планируй, лишним не будет, но имей в виду, что политически и стратегически нам выгоднее занять юг до Турции, — покачал головой Аркадий.

— Да, выгоднее, — согласился Борис Михайлович. — Только там сплошь горный и холмистый рельеф, что всё радикально осложнит. Это может занять много времени. Немцы туда и не идут, потому что знают, что мы не пойдём. Это сугубо болгарская зона влияния и ответственности.

— И вот тут мы их всех удивим, — усмехнулся Аркадий. — Как и Румыния, Болгария должна быть нейтрализована. Политически — это очень серьёзный удар по «Оси», а стратегически — это намёк Турции на то, что она должна сидеть и помалкивать.

Фракия, или Румелия, как её называют турки, будет в одном механизированном броске, а там турецкая пехота с «одной винтовкой на троих», бипланы времён Первой мировой, следовые признаки танков Первой мировой и раннего послевоенного периода, архаичный флот и нерешительный президент Исмет Инёню, не желающий впутываться в мировую войну. Но чтобы у него вообще не было сомнений в этом вопросе, Красная Армия должна стоять с двух сторон.

— Хорошо, — вздохнул Шапошников. — Раз немцы не хотят туда идти — значит, дорога свободна. Я проработаю эту ситуацию с генштабом.

Немирова слегка беспокоило то, как легко Гитлер отказался от своих союзников. Румыния и Болгария, де-факто, были сданы им почти без боя и оставлены наедине с Красной Армией.

Логика в этом есть: сокращение фронта, проверка боевых возможностей Советского Союза, пусть и спонтанная, но раз уж так получилось, то почему бы и да, а также сброс балласта.

Но Гитлер отказался от них СЛИШКОМ легко, а Геббельс сфокусировался на поливании помоями «жидобольшевиков», а о Румынии и Болгарии — молчок…

— Ладно, тогда увидимся вечером, — сказал Аркадий. — Как раз, заседание СНК обещает быть долгим.

— Зайду сразу после него, — кивнул Борис Михайлович.

*14 июля 1940 года*

— Что… — Леонид ещё раз перечитал расшифровку телеграммы от Центра. — Зачем…

Его недоумение было вызвано приказом, который он должен выполнить.

Центр требует, чтобы он начал расширение танковых заводов в Мексике. Целевой показатель — 20 единиц в сутки через полгода.

Танки необходимо строить самые лучшие — ST vz. 40 с новейшей пушкой KwK 40 L/50.

Также требуется наладить полный цикл производства боеприпасов, расходников и комплектующих, чтобы Мексика была способна полноценно эксплуатировать новую технику.

«Но зачем?» — спросил себя Леонид. — «Зачем мне танки здесь?»

Но, как обычно, ему никто и ничего не объяснял. Есть приказ и время на его исполнение.

— Не спрашивай, просто делай, — усмехнулся Смутин.

— А ты как будто всё понимаешь, — поморщился Курчевский. — Нет, это несложно, но непонятно. Если будут задаваться вопросы, то что мне ответить? Куда мне девать все эти танки?

— На экспорт, — пожал плечами Кирилл.

— Да кому? — спросил Леонид. — США? Не могу! «Покупай американское» (2) действует, и отменять его никто не собирается!

Парфёнов поднялся с дивана, достал из холодильника бутылку пива «Marf» и ловким движением откупорил её.

— Тебе же нечего терять, — улыбнулся он. — Торгуй с Парагваем. Президент Чебышев точно хочет начать войну с Бразилией — он уже основательно готовится к ней и не откажется от пары сотен современных танков…

Сказав это, он с наслаждением приложился к бутылке. Его слова не разошлись с делом: он решительно разорвал свои длительные и страстные отношения с крепким спиртным. Теперь он пробавляется исключительно пивом, которое пьёт каждый день по несколько бутылок.

— А бразильцы будут спокойно сидеть и смотреть, как я это делаю, да? — грустно усмехнулся Леонид.

— Так продай и им тоже, — развёл руками Парфёнов. — Центру плевать, кому ты продаёшь оружие. В конце концов, ничего не мешает производить их в убыток и вооружать ими мексиканскую армию. Но производить их ты должен. До тех пор, пока не появятся новые инструкции.

Непонятно, как на это отреагирует Рузвельт — вот что больше всего беспокоило Курчевского. Да, Фрэнк знает, что Леонид ему максимально лоялен и держит Мексику под тотальным контролем, но его действия нужно будет как-то обосновать.

— Скажу, что на экспорт, — решил Леонид. — О! Гоминьдан! И Япония!

Экономические причины выгоды от производства в Мексике очевидны для всех. Каждый недоплаченный доллар из зарплаты рабочего — это плюс в чистую прибыль его компании. Он — бизнесмен. Рузвельт прекрасно понимает это.

— Японию — не советую, — покачал головой Смутин. — Новости совсем не читаешь?

— Да, точно… — вздохнул Леонид. — Тогда только китайцы! Это будет выглядеть, как моя борьба против СССР!

— Именно, — улыбнулся Парфёнов. — До конца стой на том, что у тебя бизнес, который требует роста прибыли. В США невыгодно, а в Мексике выгодно, поэтому выбор очевиден. Ты уже давно должен был сделать это. А ещё можешь шепнуть ФДР по секрету, что будешь широко применять на производстве «искупающих».

«Искупающие» — это рабочие, нарушившие одну или несколько из десяти заповедей. По сути, это бесплатная рабочая сила, поступающая на производства из тюрем и исправительных колоний. Год на «искупительной работе» идёт за три, поэтому «искупающий» может втрое сократить свой срок и выйти на свободу.

Распорядок дня «искупающего» состоит из 10 часов работы, 2 часов проповедей специально обученных священников, 2 часов образовательных занятий, а также 2 часов на обед, завтрак и ужин. По выходным они работают по 5 часов и имеют 5 часов относительно свободного времени.

Расходы предприятия — это еда, кров и медицинская помощь, что очень дёшево.

Папа Римский одобрил такой метод обращения с осужденными преступниками и назвал его богоугодным, ибо он прямой дорогой ведёт к искуплению.

«Использовать их для удешевления производства танков и бронетранспортёров сам, кхм-кхм, бог велел…» — подумал Леонид.

Это не его изобретение, а инициатива от мексиканских промышленных картелей, которые ищут способы дальнейшего удешевления производства. Торговля с США — это очень выгодно, несмотря на то, как плохо она влияет на отношение рядовых американцев к Мексике.

Великая депрессия, несмотря на ряд значимых успехов Рузвельта, никак не желает заканчиваться, даже несмотря на расширение военного производства, поэтому на улицах до сих пор полно безработных, которые считают, что производств в Штатах могло бы быть гораздо больше, если бы не «эти проклятые мексиканцы»…

— Это очень похоже на проработанный план, — улыбнулся Леонид. — Так и сделаем. Думаю, лучше будет предупредить Фрэнка.

— Обязательно предупреди, — кивнул Смутин. — Пусть от тебя узнает, чем от «добрых людей».

Примечания:

1 — ДЗОТ — деревоземляная огневая точка.

2 — Покупай американское — англ. The Buy American Act — это закон, принятый Конгрессом США, вступивший в силу 3 марта 1933 года. Он требовал от правительства США, при госзакупках чего угодно, отдавать предпочтение отечественным производителям. Если представить, что какой-нибудь мексиканский магнат будет производить танки типа М3 «Стюарт» и предложит их Армии США, то она вынуждена будет выбрать предложение американского магната, даже если он будет производить какую-то какашку на гусеницах.