Наследие богов. Книга третья. 12 апостолов

Пролог

Темнело быстро. Солнце, завершая свой дневной бег по небосклону, ушло за белесую дымку горизонта, рассыпав за собой липкую вечернюю мглу. Дозорные на большой башне крепости, до рези в глазах, всматривались в почерневшую воду Дона, пытаясь разглядеть на речной глади контуры небольших лодок. За крепостными стенами маячили железные шлемы воинов и торчащие вверх острые наконечники копий. Лучники, находящиеся у бойниц, уже уложили смертоносные стрелы на ложе огромных дальнобойных луков, и по первой команде своего начальника приготовились пустить их в коварного врага, который по разным сведениям находился уже совсем где-то рядом с Белой Вежей. Это был последний оплот огромного Хазарского каганата, расположенного между четырёх морей, с немногочисленной правящей верхушкой, проповедующей иудаизм, как некий канон вершителей людских судеб. Город – крепость Саркел или Белая Вежа находился под угрозой полного истребления, как и вся великая империя, единственная, в своём роде, имевшая право по религиозному учению, проповедовать жизнеотрицание. Результатом такого приравнивания лжи к истине являлась доктрина узаконенного человекоубийства, которая была готова уйти в историю. Дни Хазарии были сочтены.

У водных ворот, прямо на причале собралось немалое количество местной знати, одетой в самые дорогие одежды. Переминаясь с ноги на ногу, их головы качались, словно листья на ветру, выдавая предельное нетерпение предстоящей встрече. Детвора, не обременённая взрослыми переживаниями, тут же с весёлыми криками носилась у ног родителей, играя в свои детские игры. В крепости со стороны реки ждали с новостями самого царевича Иосифа. Напряжение в толпе достигло предела, когда серая мгла переросла в кромешную темноту. Факелы не жгли, боясь в их отсвете пропустить ладью важного гостя. Наконец с высокой башни раздался крик дозорного:

– Идут! Две большие лодки на вёслах!

По толпе встречающих прокатился тихий ропот, а головы закачались быстрее, словно ветер неожиданно усилился. Начальник крепости Шафрут кинулся к водным воротам и на бегу прикрикнул на своих воинов:

– Чего возитесь, безрукие! Открывай! Да живее, живее, неповоротливые! – Он подбежал к самой кромке причала, и обернувшись, указал пальцем на прикреплённые к стене огромные светильники. – Зажгите огонь!

Несколько человек из личной охраны начальника тут же выполнили его команду. Яркий жёлтый свет, вырвавшийся из жерл настенных факелов, озарил весь причал и выхватил из темноты несколько десятков встречающих из числа местной знати. Дети притихли, ропот голосов в толпе смолк, а качание голов прекратилось как по команде. К причалу подходила первая лодка с четырьмя гребцами на борту. К всеобщему удивлению она была пуста. Кроме гребцов в ней ни кого не было. Во второй лодке, подошедшей следом, помимо гребцов был только один человек, закутанный в тёмный плащ. Когда он поднялся на деревянный помост причала, плащ распахнулся, и все встречающие как один преклонили колена. Перед ними в полном боевом вооружении, железном позолоченном нагруднике с непокрытой головой, стоял сам царевич Иосиф. Его молодое лицо, на котором едва пробивался юношеский пушок над верхнею губой и подбородке, было бы похоже совсем на мальчишеское, однако не по-детски строгий и властный взгляд заставлял его подопечных опускать глаза.

– Проклятые русы! Столицы больше нет! – Громкий его голос разнёсся, казалось, по всей крепости. – Каган убит, армия разбита! От крови избранного народа покраснела вода в Волге! Итиль пал первым. За ним орды русов сравняли с землёй Семендер. – Голос царевича, утратив силу, стал переходить почти на шёпот. – Святослав пришёл по воде, откуда его никто не ждал. Нас предали. Трусливые и жалкие волжские болгары отдали русам все свои лодьи. Рать русов пришла с верховьев Волги. Никто не ждал такого коварного удара в спину.

Царевича обступили со всех сторон и ловили каждый его звук. Новость была страшная.

– Хазарии больше нет, как нет и избранного народа. – Иосиф оглядел своих братьев по вере потускневшим от горя взглядом. – Орды русов уничтожили Хазарию. Белая Вежа – последний оплот иудеев. Тех, кто стоит над всем миром. Мы будем биться за неё и за нашу веру до последнего человека. Другого пути у нас нет.

Неожиданно царевич расправил плечи и высоко поднял голову.

– Шафрут!

Где-то рядом сразу же раздался голос:

– Я здесь, мой господин.

– Собери в своём доме всех детей. Пусть родители приготовят их в дорогу. Я буду говорить с ними.

Приказ царевича был выполнен мгновенно. Ожидая худшего, вся знать, давно собрала всё самое ценное и была готова быстро покинуть крепость. Слова Иосифа, касающиеся только детей, несколько озадачили готовых кинуться наутёк взрослых, и ввела в их ряды некую сумятицу. Послышались недовольные высказывания и тихий ропот, привыкших повелевать другими. Когда в доме Шафрута собрались все, кто встречал Иосифа на причале, голоса недовольных стали громче, а растерянные мамаши крепко прижимали детей к себе, инстинктивно чувствуя приближающуюся разлуку. Иосиф поднялся на возвышение, поднял вверх правую руку, заставляя недовольных закрыть рты и начал говорить сильным уверенным голосом, обращаясь непосредственно к детям:

– Дети! Защитники Белой Вежи – последние воины Хазарии. Сила русов велика, но мы готовы умереть за наши земли и нашу веру. Мы готовы идти насмерть, чтобы спасти вас. Вы наша надежда в будущем. Вы спасётесь и продолжите наше дело. Вам будет трудно, потому, что у вас больше не будет родины. Хазария пала. Вы разъедитесь по чужим землям, и будете создавать новые семьи. Помните дети, что нас в других землях ненавидят и гонят больше тысячи лет. Вашей защитой будет Тора, Талмуд и тайное знание о том, что иудеям суждено править всем миром. После нас останутся большие деньги торговых домов на западе, востоке и юге, а так же крепкие связи в стольных городах.

Иосиф перевёл дух и тут все заметили, как глаза его налились ненавистью, а пальцы руки, протянутой вперёд, сжались в кулак.

– Посмотрите, кто нас победил? Нищие русы, у которых ничего нет, кроме землянок, в которых они живут, а их князь Святослав спит под открытым небом, не имея даже шатра. Это варвары, гои, не имеющие понятия о сытой и богатой жизни. Отомстите им за нас, за нашу веру, за Хазарию! Отомстите русам, сколько бы не минуло лет! Верю, что звезда Давида воссияет на нашем небосклоне и Хазария возродится, как феникс из пепла.

В большом зале повисла тишина, нарушаемая треском горящих факелов. Из толпы людей неожиданно раздался неуверенный голос:

– Что ты, царевич, намерен делать с нашими детьми?

– Дети сядут в одну из лодок, которую я привёл с собой и её спустят в низовья Дона. Там их встретят и разведут по всему свету. Люди готовы и ждут.

– А как же мы? Мы же их родители! Может, будет лучше, если с детьми пойдут их родители?

Иосиф сверкнул глазами.

– Все остальные пойдут на стены крепости защищать Белую Вежу от русов.

Царевич спустился с возвышенности и бросил в загудевшую толпу:

– Я всё сказал. Детей, не мешкая, проводите к лодке. Да поспешите. Враг уже рядом.

Стремительным шагом Иосиф покинул дом Шафрута и направился к главной башне. За ним неотступно следовал, как тень юноша, поверх одежды которого была надета кольчуга, скованная из толстых железных колец, а на голове возвышался островерхий шлем. Меч в его ножнах был совсем не детский, да и кинжал у пояса – всё это, и сама манера двигаться выдавали в нём не по возрасту искусного воина. Подойдя к входу в башню, царевич неожиданно остановился и обернулся к своему провожатому.

– Послушай, Добрыня. У меня есть прекрасный план, как разрушить русов изнутри. – Юноша, которого назвали Добрыней, тут же остановился и с неподдельным интересом посмотрел на царевича. Тот продолжил свою мысль: – Это потребует некоторого времени, но точно ударит в самое сердце русов. Только в этом деле мне не обойтись без твоей поддержки. Ты готов помочь мне в этом деле?

Добрыня набрал в рот воздуха, чтобы ответить, но царевич положил свою руку на его плечо и не дал ему заговорить:

– Ты прекрасный воин, Добрыня, а ещё у тебя светлая голова. Думаю, что кроме тебя никто не справится с этим.

Юноша в знак благодарности наклонил голову.

– Я слушаю тебя царевич. Всё, что скажешь, почту за честь исполнить, даже если придётся отдать свою жизнь для этого.

– Ну, ну. – Иосиф слегка хлопнул его по плечу своей рукой. – Твоя жизнь теперь бесценна. – Он оглянулся по сторонам, убеждаясь, что их никто не слышит. – Скажи мне, где сейчас твоя сестра Малуша?

Добрыня удивился такому вниманию царевича.

– В крепости. Где же ей ещё быть?

– Прекрасно. – У Иосифа заблестели глаза, и заметно поднялось настроение. – Прекрасно. Теперь слушай меня внимательно Добрыня.

Тот выпрямился во весь свой богатырский рост, показывая тем готовность быстро и беспрекословно повиноваться своему господину.

– Когда русы возьмут Белую Вежу. – Иосиф опять похлопал юношу по плечу. – Да, да, мой друг. Я реалист и предвижу, что будет дальше. Когда Святослав займёт крепость, то по их варварским обычаям всё их воинство будет праздновать победу. Будет много мёда и вина, а ещё будет много женщин. Так вот. Ты в последней битве участвовать не будешь, а будешь наблюдать со стороны. Когда русы поднимутся на стены, ты снимешь с себя все доспехи и переоденешься в платье купца. В подвале у Шафрута есть винные погреба. Вот ты их князю и откроешь, чем заслужишь его расположение.

Добрыня слушал царевича, боясь открыть рта. Такой план ему явно был не по нраву. А когда Иосиф сказал, что тот должен будет сменить платье, то не удержался:

– Прости, царевич, но я воин, а не торгаш.

– Глупец! Слушай и внимай каждое моё слово. От этого зависит очень многое. – Иосиф приблизил своё лицо к уху юноши и почти шёпотом продолжил: – Ты откроешь Святославу винные погреба Шафрута. Когда веселье будет в разгаре, ты будто бы невзначай подведёшь к нему Малушу.

– Зачем? – Добрыня не понимал взрослых игр и по настоящему был удивлён сказанному. – Зачем ещё нужна моя сестра?

– Ты ещё молод, хотя и отменный воин. В таких делах молодость только мешает. Но это не беда, время всё исправит. Ты подведёшь её к князю, чтобы он увидел её. Твоя сестра очень привлекательна и красива. Думаю, что Святослав, как ярый язычник, обратит на неё внимание.

– И что дальше?

– А дальше уже от тебя ничего не зависит. Твоя сестра должна остаться с ним на ночь.

– Да что ты такое говоришь, царевич? Как может иудейка лечь в постель с варваром?

Иосифу надоела наивность Добрыни, и он резко ответил:

– Хватит причитать! Она должна родить ему ребёнка. Не просто ребёнка, а сына!

– Зачем?

Дремучесть юного воина начинала надоедать. Царевич медленно выдохнул, успокаивая себя, потом медленно начал втолковывать Добрыне азы коварства:

– Когда Малка понесёт, ты будешь находиться рядом с ней. А вот когда родит, тогда ты станешь по правую руку сына Святослава, и будешь воспитывать его как наставник. Это будет троянский конь в русском княжестве. К тому времени я буду рядом с вами и буду наблюдать, как растёт русский богатырь.

Наконец осознав весь замысел царевича, Добрыня, наконец, улыбнулся.

– Вот теперь понятно. Это просто невероятно. Ты один из великих мудрецов, мой повелитель.

Иосиф позволил себе улыбнуться.

– Это, друг мой, борьба за выживание. Если ты всё правильно понял, то начинай действовать. Найди сначала Малушу и спрячь её от стрел русов. Да и сам особо не высовывайся. У нас теперь с тобой другие планы.

Добрыня кивнул в знак согласия головой и спросил:

– А как же ты? Где будешь ты в это время?

Царевич улыбнулся.

– А я буду уже далеко отсюда. Но когда придёт время, я буду рядом с тобой и нашим князем. А сейчас меня ждёт лодка с гребцами. Проводи своего царевича к пристани. И сделай так, что бы нас ни кто не видел.

Две тени скользнули вниз по крутым ступеням к самой воде, держась тёмной стороны подальше от света факелов.