Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2

Глава 27

Меж тем кавалькада наша миновала мост и устремилась вниз по дороге в долину к деревне. Утро разгоралось вовсю, и солнце уже ощутимо грело, а над тренировочным лужком, который мы как раз пересекли, уже заводили кузнечики свою трель.

Громада Цитадели за спиной, на которую я обернулся, теперь, спустя месяц, ни мрачной, ни пугающей мне не казалась. Конечно, домом она тоже пока не воспринималась, но вот местом, к которому я испытывал некоторую привязанность, уже ощущалась.

По деревне двигались шагом, поскольку свиньи, собаки и дети, в отличие от взрослого населения, гнувшего спину при нашем приближении, какого-то пиетета к проезжающим господам не испытывали и убираться из-под копыт наших лошадей особо не спешили.

Где-то посередине длинной улицы в ряду домов обнаружился храм. Маленький, беленький и с крытой дранкой конической крышей — игрушечный какой-то с виду весь. Хотя в остальном строение вполне отвечало моему определению «готичненько». Стрельчатые окна и двери в тяжелых порталах, наборные стекла с цветными витражами в рамах, и даже поддерживающие контрфорсы имелись, хотя при такой высоте, по моему пониманию, они были совершенно не нужны.

При нашем приближении из храма вышел… гхм, служитель, скажем так, и я понял, что о конкретном процессе поклонения богам в местном обществе как-то ничего и не знаю.

А все принялись спускаться с лошадей. Ну, и я за ними. Вперед вышли гном с эльфом и служитель, что-то бормоча, принялся, похоже, нас благословлять на дальнюю дорожку.

Сначала Сопровождающих, а потом и нас, рекрутов, стоящих второй линией, он обнес огнем в чаше на цепочках, приложил по лбу каждого камушком… аккуратненько… обрызгал водой с ветки, а потом обмахал сухой.

Эльф с гномом, после того, как действо совершили над ними, сначала коснулись пальцами груди, потом губ и слаженный жест прижатием руки ко лбу завершили. Когда служитель и мальчишка, что таскал за ним ведро с водой, прошли нам за спину, чтобы заняться остальными, я потихоньку, почти не размыкая губ, спросил у Криса:

— Что это обозначает?

Тот не подвел, и ему было, что ответить:

— Что-то вроде: биение сердца моего, дыхание мое и помыслы во славу Твою… а там-то, дальше, перед чьим уж храмом стоишь. Здесь, конкретно, подозреваю, что всем трем божествам одновременно кланяются. Хоть и маленький храм, да один он в деревне.

К этому моменту служитель завершил все дела у нас за спиной и порулил опять к ступеням крыльца. Там застыл с воздетой рукой, мы ему поклонились, и на этом стало понятно, что ритуал завершен.

Мы взобрались на лошадей и отбыли по направлению на выезд из деревни. Ехали, как и прежде, аккуратно, старательно объезжая разлегшихся свинок и не дразня собак, так что поговорить нормально не выходило.

За околицей лошади пошли легкой рысью, а такая тряская езда болтовне и вовсе не способствовала. Да и пыль на немощеной дороге наш немаленький отряд стал поднимать не слабо, видно роса, не позволившая нам прочувствовать эту прелесть на участке между замком и селом, теперь высохла и коричневатые клубы, как поднимались из-под копыт Сопровождающих, так нами только добавлялись. Уж и не знаю, как там, в хвосте, выживает мой валет.

Вскоре Мар посоветовал замотать носы платками, а шляпы опустить пониже на глаза.

Так и ехали до самой реки, минуя поля, а потом и луга, потянувшиеся вдоль водной глади. Проехали пару верст, обещанных гномом, параллельно течению, и вышли к деревне, которая располагалась на берегу. А чуть ниже нее была и переправа.

Здесь заканчивались владения Ордена, а за рекой начинались земли какого-то барона. Вот какого, я не особо вслушивался в объяснения эльфа, поскольку мне предстояло дозваться Руди, который так и парил вместе с матушкой над нами всю дорогу. Причем настолько высоко, что Даму я видел, а вот Мелкого — нет.

И если б не подсказка Криса, что есть заклинание на усиление голоса, то и связки бы сорвал, и с психу бы перебесился. А так, отъехал подальше от наших и принялся орать вполне себе звучно.

Левое, не свое, недовольство я ощутил после второго же вопля. Понятно, мой приятель не желал надевать ошейник и становиться котом. Но выбора не было — или так, или расставаться. Он это тоже понимал, а потому вместе с нарастающим недовольством увеличился и силуэт дракончика.

Дама же, похоже, нэрвы ни себе, ни ребенку рвать не стала и, так и не снизившись, поплыла в сторону Цитадели.

Та, кстати, отсюда, от реки, смотрелась с пол моей ладони размером, а вот горы над ней, казалось, вздыбились еще выше, делая ее силуэт и вовсе совсем незначительным.

Изумрудий ловко спикировал ко мне на колени, лишь слегка с разлету соскользнув, но, несмотря на царапнувшие мне ногу когти, я его потрепал по голове и похвалил. Все ж перед одеванием ошейника ребенка требовалось морально поддержать, к тому же кожаные штаны не прорвались, а ногу можно будет на стоянке подсунуть на излеченье эльфу, если к тому моменту она не перестанет болеть.

Я закрепил усыпанный каменьями и металлическими бляхами ремень на шее дракончика и почесал между ушей уже недовольно ворчавшего кота. Теперь, вплоть до возвращения на земли Ордена, придется именно в таком обличие мелкому походить.

Котяра из Руди вышел здоровенный непомерно! Он уже давно перерос своего раскормленного одноухого приятеля, с которым на пару побирался у кухни, и теперь размером был с мейн-куна, уверенно стремясь догнать рысь.

Вчера, накануне отъезда, когда в очередной раз примеряли ошейник, даже встал вопрос: а не сделать ли из него уже собачку? Но ехать-то нам предстояло верхом и одно дело кот в седле перед человеком, а другое — собака, которой по всем понятиям положено за всадником бежать. В общем, было ясно, что такого не поймут, и мы только привлечем к себе еще больше внимания.

Впрочем, когда к нашей растерянной компании присоединились Сопровождающие, эльф выход нашел. Оказывается, здесь, в Эринии, есть такое нечастое, но все ж и не из рада вон явление, как фамильяр. То есть, связанные с магом зверушки-помощники.

Как я понял, зависимость отношений в такой паре, сродни симбиозу всадника с его драконом. Главным было то, что, как утверждал эльф, такие звери были крупней своих не омагиченных сородичей и значит, такой громадный кот особого внимания привлечь не должен.

Единственную неувязку, которую вдруг и сразу нашли все в своих закромах по истории мира Эриния, оказалось, что коты были фамильярами в большинстве случаев женскими, а магам мужского пола полагалось иметь ворона или волка.

Но мы дружно решили, что раз даже эльф, спец по всяким заковыристым вопросам этого мира, такого с ходу вспомнить не смог, то и наш «котяра» при мужчине-маге прокатит.

Цветом мой «фамильяр» стал черного, поскольку зеленых котов, как собственно и собак, не бывает. Но если к обновленному Руди присмотреться внимательно, то можно было заметить, как на ярком солнце шерсть зеленцой все же отдает, типа как перья у того же взрослого ворона.

А вообще, эта самая «материальная иллюзия», которую накладывал на дракона артефакт, штукой оказалась интересной, но довольно плохо дающейся к восприятию, по крайней мере, для меня. Я уж который раз наглаживал гладкий бок, и до сих пор сам себе не верил, нащупывая рукой, вместо привычной чуть шершавой чешуи, мягкий длинный ворс самой настоящей кошачьей шерсти!

Меж тем, пока мы провожали взглядом улетающую Даму, пока я наглаживал, успокаивая, дракончика, к берегу пристала большая плоскодонная лодка, которая тут была за паром, и мы принялись грузиться.

Дело это, переправа на другой берег, выдалось долгим, поскольку народу было много, лошадей еще больше и переместить нашу большую компанию паромщики смогли только ходок за восемь. Я прям даже со счета сбился, настолько нудно проходило это мероприятие.

Правда, несколько нас развлекли гном с эльфом, которые сцепились именно на этой, переправной, почве. Они выдали такой концерт, что мы, давно привыкшие видеть эту парочку в полном согласии по всем мало-мальски важным вопросам, были в шоке.

А уж голосящий ругательствами эльф, оказалось зрелищем и вовсе не для слабонервных! В безветренный, казалось бы, день, прибрежные кусты от его воплей к самой воде гнулись, трава и вовсе полегла, а лошади, нервно пританцовывая, пряли ушами, и норовили вырвать уздечки у валетов из рук.

Из членораздельной части свары мы поняли, что нынешняя переправа через реку была, так сказать, экспериментальной, а вот раньше-то они всегда ходили через мосты. Один стоял в пятнадцати верстах вверх по течению, а тот, что вниз, аж в дне пути. В этот же раз наши Сопровождающие решили срезать и рвануть наискосок, что «паромная» переправа в ближайшей деревне в теории и позволяла сделать. На практике же получилось то, что получилось — полдня впустую потраченного времени и раздор между приятелями.

При этом именно эльфа в этот раз на эксперименты тянуло несколько больше, чем гнома, а потому крайним в нашей задержке сделали его. Тот такого огреха за собой не признавал… оттого, собственно, кусты и гнулись.

Хорошо хоть перекусить нам собрали еще в замке, и имелось чем отобедать прямо тут же, на берегу, а то б и не знаю, когда мы стронулись с места, если б пришлось заезжать еще и в местный трактир.

В результате потерянных часов мы не добрались и до запланированного места ночлега, то есть до знакомого и, полагаю, приличного заведения. А так, вечером, уже по первой темноте, мы загрузились туда, куда доехали и получили то, что я про себя обозначил, как сервис чисто по-средневековски.

И в зале трактира стояли вроде те же, сто лет пользованные лавки и столы, те же темные балки потолок держали, да и тележной колесо вместо люстры свисало там же, что и в заведении у Марны. Но вот грязь, какая-то раздолбанность всего вокруг и непередаваемая вонь, тяжелым дымным облаком висящая в помещении, делали это место совсем другим.

Княжна с Сули прижали платочки к носикам, а Крис, затыкая свой рукавом, проныл:

— Как мы здесь есть-то будем?!

Джер, видно считая ниже своего достоинства прикрываться как девчонки, лишь презрительно скривился:

— Ты лучше подумай, ЧТО мы тут есть будем!

— А жрать-то уже хочется… — обреченно протянул Мар.

Мы стояли посреди зала, а на нас пялились. С интересом и недобро, но задевать не пытались, все ж расположились мы кучно и толпой немаленькой — считай, забили весь проход. И если магов в нас, скорее всего, не рассмотрели, то наличие хорошего оружия не заметить было невозможно.

Вернувшийся от стойки Миха принялся руководить:

— Так, сейчас нам ту часть зала освободят, — махнул он рукой на два длинных стола справа, к которым уже ломанулся один мужик от стойки, а второй от двери. — Рассаживаемся.

Действительно, оттуда шуганули компанию каких-то парней, довольно веселого вида, которые сначала вроде возбухнули, но разглядев нас повнимательней, буянить все же не решились. А двух вдрызг пьяных мужиков из-за другого стола и вовсе, можно сказать, выпиннули и не спросили.

Когда мы расселись, рекруты и Сопровождающие за одним столом, валеты и Арч за другим, молчаливый нынче эльф, так же, не говоря ни слова, выставил посередине столешниц фигурки из дерева. И я признал в них беспонтовые штучки, подобные тем, которые видел в трактире у Марны в первый свой день здесь.

Расспрашивать никого не пришлось, с чего это наш Дуля чудить начал, потому как он поводил рукой над одной резной деревяшкой, потом над второй и от них тут же повеяло свежестью, приправленной запахами хвои и луговых трав. Стал быть, ароматизаторы такие местные… а я и не знал.

На этот раз нам достался олешек, и его наивная мордочка с раскосыми печальными глазами чем-то очень напоминала эльфячью.

Но вот гнилой запашок из-за рта трактирщика, склонившегося как раз между мной и Михой, зверушка-вонюшка перебить не смогла, да и амбре застарелого пота тоже. Хотя отвернулся я не только от его лыбящейся щетинистой хари и щербатого чернозубого рта. Мысль, что этот человек в засаленной, далеко не первого дня носки одежде, имеет какое-то отношение к приготовлению пищи, аппетита мне как-то не добавляло и пришлось себя отвлекать.

Впрочем, отвлеченье это пользы не принесло, разве что стало понятно, откуда такой смрадный букет взялся в жрательном, казалось бы, заведение — наш-то хозяин, надо отдать ему должное, был, вне всякого сомнения, одним из приличнейших в этом зале людей.

Девицы, что принялись подавать на стол, были под стать трактирщику. Вроде и те же рубашки, расшитые по низкому вороту, и сиськи, подпертые корсетом, в них с виду не хуже, чем у девчонок Марны или той же Сули. Но вот фартуки замызганные и повеявший от близкого движения запашок, выдающий давно немытое тело, к ним ни взгляд, ни хоть какие-нибудь части тела, не привлекали совсем.

А потому, когда одна из них потерлась как бы невзначай о мое плечо, перегибаясь через него с блюдом, я отстранился. Мне в этот момент было чем заняться и к чему призывать всю мою небрезгливость и без заигрываний неряшливой девицы.

Передо мной как раз поставили суп… похлебку… как бы не помои, тьфу, подумалось не к месту… в общем, какое-то неопределяемого вида варево. Притом не в тарелке, а в корке хлеба.

Я окинул стол взглядом. Нет, тарелками никого не оделили. И лишь посередине стояли деревянные блюда — одно с крупно нарезанным хлебом, второе с разломанной… скорее даже раскуроченной курицей и третье, с овощами.

— Ешь быстрей, — пихнул меня гном локтем, — а то сейчас размокнет и расползется.

Приборов нам не подали, и я полез в омоньер за заветным мешочком с ними.

Уже черпая варево ложкой я, отвлекаясь от не самых лучших вкусовых ощущений, потихоньку разглядывал соседние столы. А именно, сидящих за ними, пытаясь понять, как народ обходится при еде без этих самых приборов.

Народ обходился легко — где ножом куски ловил, где тем же хлебушком вымакивал, но в основном руками, как есть — щепотью и горстью.

Руди, как ни странно, тоже харчами перебирать не стал, оголодал видно сильно. Он расположился на лавке между мной и Дулей, привстав и опершись передними лапами о стол. Так и хлебал из своей корки, закусывая размокшими краями. Курицу ему мне пришлось разбирать, поскольку кошачьи лапки к захвату оказались не пригодны и сам он смачно обгладывать косточки не мог. Его это, чувствовалось, несказанно злило. Но он был умничкой и терпел.

На него поглядывали косо, но к нам по-прежнему не лезли. Толпа хорошо вооруженных мужчин к желанию рыпаться не располагала.

Спали нынче тоже в соответствующих условиях.

Комнаты нам предоставили всего три. И постель в каждой имелась только одна. И то, узкая и какая-то хлипкая на вид, а белье на ней своей «свежестью» могло посоперничать с одежей трактирщика.

Благо, нам подкинули несколько тюфяков, и я один застолбил сразу. Гном тоже предпочел соломенный матрасик и развалился с другой стороны от кровати. Так что на постели предстояло возлежать Крису. Тот переморщился весь конечно и попыхтел, но истину «кто не успел, тот опоздал», все же принял и, подстелив под себя плащик, улегся.

Во вторую комнату загрузились Дуля с Маром, но как уж они там кровать между собой распределили — не ведаю.

А Джер отправился к девушкам в третью каморку. Оно и правильно — от всякого. Вдруг кто-то решит проверить насколько те сильные магички. Все ж красивенькие и свеженькие, они смотрелись на фоне местных помятых и неопрятных девиц эдакими розанчиками на пожухшем газоне и подначить на нехорошее кого-то с пьяных глаз это вполне могло.

О какой-то неловкости или двусмысленности ситуации не думалось вообще. И даже не потому, что блондинистая парочка родственники. Тут, как говорится, всякое бывает и какие нравы в их мире существуют. И даже не в Сули дело, и не в проявившей себя скромницей княжне, а элементарно — в той грязи, в которой мы оказались. Думается, что и там никто даже раздеваться не стал, а то еще тоже, как и мы, на простынки собственные плащи подстелили.

Мы-то, как были, так и легли, только разулись да кожаные жестковатые дублеты сняли. Я так свой вместо подушки под голову подложил. Оно конечно гном говорил, что вши мага не берут, а вот про клопов, помнится, конкретно не упоминалось. Мне для страхов и матраса хватало, а так может хоть морду не погрызут.

Как уж там, в сарае, устроились наши валеты, и думать не хотелось.

Ни о какой баньке перед сном или хотя бы тазике с водой речи сегодня, понятно, не шло. Была, конечно, бытовая магия, но лично мне одного понимая, что я воздухом «умылся», не хватало, и ощущения чистоты после сей процедуры я не испытал.

А ведь была еще и одежда, которую по идее должен был приводить в порядок Жок. Но его силенок на такое количество грязи и повсеместный, впитывающийся в тряпки намертво смрад, похоже, не хватало.

Так что засыпал я с мыслью, что если так дело пойдет и дальше, то через пару дней и я завоняю, как и все, нынче нам встретившиеся.

Как в воду глядел.

Следующий день провели в пути, а значит, опять в пыли и на солнцепеке. Огонек своей потливостью тоже прибавил до общего букета, который к следующему вечеру я не слабо от себя ощущал.

Встречал я как-то подобные упоминания в книгах, типа: «смыл с себя после прогулки запах своего и лошадиного пота». Но никогда не предполагал даже, что подобное придется прочувствовать и мне. Тем более что это после прогулки, наверное, запах… а в случае двух-то дней в седле это получалась уже натуральная вонь.

Страдал — я. Страдал и Крис. Близнецы тоже оказались не готовы к путешествию, обставленному с полным отсутствием элементарных бытовых удобств. Один Мар переносил все стоически и не жаловался потихоньку от Сопровождающих ближнему, как это делали мы, все остальные.

При этом ускориться, в попытке нагнать график и попасть в проверенные и, как надеялось, более приемлемые для проживания заведения, мы даже не пытались.

Крис и я готовы были потерпеть более быструю езду ради таких-то радостей, как чистая постель, тазик воды перед сном и сносную не только по питательности, но и по вкусовым качествам пищу.

Но наши Сопровождающие уперлись в своем решение ехать именно с такой малой скоростью. Даже помирились на этой почве противостояния нам! Они, видите ли, уже знают, сколь «эти цивилизованные» слабы — пробовали, дескать, с кем-то ускориться, а потом теряли не один день, а целых два, залечивая отбитые задницы!

В общем, когда на третий день, часа через два, как выехали из очередного клоповника, нам предстало озерко, бликующее на солнце чуть от дороги в стороне, тут уж никакие протесты Сопровождающих и вопли о потерянном времени нас остановить не смогли.

Только-то и успел эльф помочить ручки в том озере, определяя безопасность и самой водички, и наличествующей в ней живности, как мы рванули. Мальчики налево, как говориться, девочки направо — за камыши.

А потом еще поваляться на солнышке немного — обсохнуть-то тоже надо. И только после этого, уже фактически под стенания гнома с эльфом мы тронулись снова в путь.

Глава 28

Еще через часик размеренной тряски мы выехали на хорошую мощеную дорогу.

Как стало понятно из объяснений Дули, дорога эта достаточно старая, а постройка ее велась при мощи магов и наемных бригад гномов. И вот именно потому она так хорошо пользуется до сих пор и почти не требует ремонта.

Гном не без ехидства добавил, что мы должны были выехать на нее еще вчера утром, если б сразу пошли нижним мостом, или и того раньше — считай сразу на ней бы оказались, реши переправляться верхним. Эльф на это губешки поджал, но вступать в конфликт не стал, видно его миролюбивая натура еще не отошла от того срыва, что случился с ним у деревенской переправы.

Лошади по более гладкому полотну пошли походче, да и пыли теперь мы поднимали поменьше, а если ж еще добавить недавнее купание и переодевание в чистое, то и вовсе появлялась надежда, что жизнь налаживается.

Дуля еще подбавил к оптимистическому настрою, заявив, что теперь так до самой столицы герцогства и пойдем по этому тракту. А на нем трактиры совсем не те, в которых мы жути разной натерпелись.

И уж точно никто ни обратил внимание на ворчание гнома, что, дескать, по дороге или нет, но время упущенное, мы не нагоним.

А когда впереди показался небольшой городок и нам объявили, что там-то мы покушает точно нормально, то гномий бубнеж забылся и вовсе.

Мы как раз спускались с холма, и город тот лежал перед нами, как на ладони. Редко раскиданные домишки предместья на подъезде, крепостная стена с башенками в ней и островерхие крыши среди зелени деревьев в ее кольце. По крайней мере, издалека городишко отличался от всего виденного ранее опрятностью, напоминая лубочной стереотипной красотой иллюстрацию к фэнтези-книге.

«Или, может, как в кино, — подумалось мне, — в каком-нибудь детском фильме, который призван развлечь по легкому варианту, а не поразить зрителя трешовой натуральностью средневековья».

Впрочем, чем ближе мы подъезжали, тем скорее фильтр «очарования издалека» рассеивался.

Предместье, при проезде через него, оказалось все той же деревней, каковых мы миновали уже великое множество. Заросшие обочины, давно не беленые дома, местами покосившиеся заборы. Хотя, конечно, собак и свиней никто со двора не выпускал, а дети держались подальше от проезжей части. Все ж движение здесь было довольно оживленным, и имея возможность катить по гладкой дороге достаточно быстро, никто ни стал бы высматривать их на своем пути и объезжать.

Внутри, за стенами, тоже было ни то, ни се — вроде и канавы вдоль домов смердели всем, чем положено, при отсутствии центральной канализации, но и цветочки в ящиках на окнах имелись.

А вот поели мы неплохо. Миха со знанием дела сказал, что здесь тоже на кухне слабый маг заправляет, как и в трактире в нашей деревне. Может быть. Я особо не заморачивался и не вслушивался в его разглагольствования, наконец-то набивая живот пищей, от вида которой аппетит, как и положено ему, разгорался, а не в шоке прятался.

Но, несмотря на явно неплохое место, в городке мы не задержались, а проехав его насквозь, погнали дальше. Все ж времени натикало всего два пополудни, и упущенные на переправе полдня следовало хотя бы попытаться нагнать.

Где-то через час наши Сопровождающие немного вырвались вперед и уже там, на расстоянии метров тридцати от нас, опять вдруг сцепились. Их придушенные вопли были толком не слышны, на что похоже и расчет делался. Но размахивания рук с насупленными физиономиями вкупе и без озвучки давали понять, что эти двое снова конфликтуют. Да так, что мужички, ехавшие на телеге навстречу и как раз поравнявшиеся с ними, лошаденку свою взгрели посильней и, косясь, постарались проскочить побыстрее мимо.

Когда мы ускорились и Дулю с Михой нагнали, последние фразы нам все же расслышать удалось. Насколько я понял, то гном возжелал разделить славу местного Сусанина с эльфом и где-то опять срезать путь. А тот, опять же, наученный горьким опытом, пытался до него донести, что тот опыт такой славы не стоит.

Уж не знаю, подрались бы они в этот раз или опять бы все одними воплями закончилось, но тут мы подъехали вплотную, и эти двое наконец-то догнали, что лошади их давно стоят, а скандал снова стал достоянием общественности.

Эльф, понятно, стушевался, а гном наоборот, взял быка за рога и, раз уж мы все равно прибыли, понесся уже нам доказывать свою правоту:

— Лес видите?! — вопрошал он громогласно, поводя рукой вправо от дороги.

Все кивнули — лес видели. Далекий пока, совсем недавно обозначившийся и убегающий вдаль до самого горизонта размазанной черной полосой.

— А тракт куда пошел, заметили?! — махнул он себе за спину.

Вот тут осечка вышла с доказательствами какой-то, пока неизвестной нам, гномьей правоты. Впереди, по левую руку, поднимался очередной холм, которых в этой местности было немало, и дорога, виляя при объезде, скрывалась с глаз.

В общем, все в непонятках воззрились на Миху.

Тот обернулся, догнал в чем косяк в его доказательствах, и дальше излагал свою идею уже на пальцах:

— Старый тракт пойдет сейчас в объезд этого леса, — крутанул он лаптей перед нами, обозначая видно тот объезд, — и нам опять придется давать кругаля! Но чуть дальше есть отворот дороги к лесу. То есть, мы сможем наискосок пересечь его и к вечеру выйти сразу на тот участок, которого мы достигнем только к завтрашнему обеду, если поедем вокруг!

Гном, выкладывая нам свой план, горел энтузиазмом… а вот все остальные — нет. Проселочных дорог с их пылищей, кочками, а главное, плохими трактирами, хватило всем. Мне в том числе. Так что все скривились и запротестовали — уж лучше в обход, но без экстрима.

А тут еще и эльф подлез, и в совершенно несвойственной ему гаденькой манере подпел:

— Вот и я говорю, с «наискоском» нам что-то не везет в этом походе.

Миха сдаваться не собирался, набычился — руки в боки, взгляд исподлобья:

— А что мы теряем?! Я ж знаю, вы все тут из-за жрачки приличной давитесь! Так будет вам жрачка — выйдем к вечеру на тот же тракт, только дальше, а там все трактиры нормальные!

— А ты точно знаешь? — поддался под его напором Крис.

— Да мы ходили тут не раз! Всегда, когда с верхнего моста начинали, тут и срезали! По лесу-то, кстати, и ехать легче — солнце так не печет, под деревьями тенек, прохладой от протоки речной тянет… — похоже, он нас начал уже и заманивать.

Все повернулись к Дуле, ожидая, что он на это скажет.

— Да, действительно, мы тут ездили… последний раз лет семь назад. Но мне все равно как-то не идет нынче это место… — последнее было сказано неуверенно, а потому бойким гномом перебилось сразу:

— Вот, тебе лишь «не идет»! Это все от того, что ты уже один раз накосячил!

— Ты тоже хотел в нашей деревне попробовать через реку перебраться! Сколько можно меня одного обвинять?! — растревоженный видно предыдущим спором от очередного неправедного упрека эльф все ж взбрыкнул.

Поля шляп вдруг трепанул откуда-то налетевший ветер, лошади под нами нервно затанцевали, а те, что как раз тащили мимо нас встречную повозку, и вовсе взбрыкнули, чуть эту повозку не перевернув.

Вспомнились разборки у переправы, главное, их длительность… и я, как старший после Сопровождающих в этой компании, более не раздумывая, полез разнимать разгорающуюся свару:

— Так, хорош, парни! Мы тут торчим уже столько, что скоро нам никакие «наискосок» не помогут нагнать время! Быстро решили что-то и двинули!

Эльф, осознав, что сорвался снова, в чисто своей манере интеллигента-истерика смутился, а гном, тоже как всегда, только больше преисполнился боевого задора и взял-таки командование на себя:

— Решено! Едем через лес!

Кто б сомневался…

Вскоре, когда пятно леса приблизилось настолько, что темная однородность зелени распалась на различные оттенки, подсказывая о смешанности пород деревьев, действительно показался очередной съезд. С насыпи тракта дорога соскальзывала вниз и, периодически теряясь в высокой траве луга, устремлялась к опушке.

Мы потянулись по ней за гномом. Эльф, обиженный на всех, удалился в конец колонны.

Встретивший нас лес был светлым и радостным. Сплошные открытые цветущие поляны, окруженные полупрозрачным подлеском и тонконогими деревьями, перетекали одна в другую и обещанной тени не додавали. По тем полянкам порхали бабочки, а с разных сторон то и дело слышались птичьи трели.

Потом вроде деревья стали повыше и их кроны начали смыкаться над дорогой, а сама тропа устлалась мхом. Откуда-то из глубины потянуло даже прохладой, напоенной запахами недалекой воды, прелых листьев и вроде как сопливых молодых грибочков. Дышать стало легче, да и ехать в целом тоже.

Но тут из арьергарда вернулся эльф и принялся убивать наше, только было воспрявшее настроение:

— Миха, давай вернемся! Не нравится мне здесь! — с ходу начал он давить на гнома, который ехал первым.

— И зачем? — вальяжно отмахнулся тот. — Видишь, как хорошо продвигаемся — тенечек, птички поют…

— А ты не видишь, что дорога совсем заросла?!

— Ну так, купецкие обозы и кареты знати по тракту идут, службы опять же разные… а тут-то в основном местные только пользуют! Сильно ль они накатают?

— Так колей-то совсем не видно, вон, даже поросль кой-где поднялась! Ветки по-над дорогой низко, совсем не обломаны! — попытался выдвинуть свои разумные доводы эльф.

Но все без толку!

— Дуля, да хватит ты нагнетать! Ну, не проезжала здесь телега давно, и что?! Мож на ослах возили или верхом тока ездили… или, вообще, пешком ходили! Деревенский люд беден, не каждый лошадку и телегу имеет!

Не добившись ничего, эльф, тем не менее, в конец колонны не вернулся, а хоть и насупившись, но рядом с гном пристроился.

Постепенно и этот, приятный для прохода лес, осталось позади и стало понятно, что мы уже в довольно глухой его части. Вскоре густые кроны закрыли небо от нас настолько плотно, что теперь мы вынуждены были ехать в полутьме. Светлые березы и осины пропали, да и знакомые мне хвойники тоже. Деревья, высившиеся вокруг нас, выглядели мощными настолько, что многие стволы, скорее всего, в одиночку обхватить было нельзя.

Какие деревья? Да хрен их знает! Может дубы, а может и какие другие, мне неизвестные в принципе. И листья разглядывать и по ним определять желания не возникало.

Вообще, веяло жутью, той самой, совершенно алогичной и к доводам разума не прислушивавшейся. А болотный гниловатый душок, постепенно перебивший запах обычной лесной влажной свежести, это настроение только усугублял.

Первым не вынес давящей обстановки Крис:

— Эй, Миха! Похоже, мы не туда куда-то заехали! Ну его, это время, давай лучше вернемся назад!

— Боишься? — спросил его Мар.

— Знаешь, Марчик, разумно опасаюсь! — не стушевался Кристиан. — Не знаю уж, кто там у вас кроме диких драконов водится — не изучал. Но в этом мире и нежити всякой навалом! Ты послушай, тишина стоит — мертвая! Птиц уже не слышно давно!

Ответить ему ни Мар, ни Миха не успели, вдруг мимо нас, пришпорив лошадь, ломанулась вперед княжна:

— Там кто-то плачет! Вы разве не слышите?! Ребенок же…

— Джена, девочка! — эльф успел перехватить повод ее лошади, а теперь водил ладонью у княжны перед глазами. — Ну, посуди, какой ребенок в такой глуши?

«Как какой? Он что, глухой?! — я-то тоже теперь слышал, как плачет ребенок! — Сдурел совсем, надо ж бежать, спасать!»

И только когда ладонь эльфа скользнула и по моим глазам… я довод принял.

А Дуля уже мацал по лицам всех остальных в конце колонны.

— Разворачиваемся! — заорал гном. — Живо! Там только что поляну проезжали! — и, усиленно понукая свою мелкую лошадку, пронесся мимо в обратную сторону.

Я тоже развернул Огонька, пришпорив его.

— Встаем в центре, покучней! Всем с коней, их в круг, валетов тоже! Маги, к бою! — голосил Миха, пока все разворачивались и нестройным потоком возвращались метров на двадцать назад, где действительно было более-менее открытое место.

Мы сбились в середине этой, не особенно-то большой поляны. Кто-то запаниковал, кто-то пытался спрашивать, что происходит, Сули, кажется, собралась реветь. Меня лично этот базар раздражал, потому, как ощущение жути нарастало и разброд такой сейчас был точно не к чему. Хотелось и первых, и вторых, и даже девчонку, хорошенечко долбануть, чтоб заткнулись и точней выполняли команды!

Все ж хоть суетно и кое-как, но мы встали, как велел гном — лошади в центре, мы — рекруты, внешним кругом, а все остальные между нами, почти повиснув на тех лошадях, которые сейчас задергались посильней, чем даже при психах эльфа.

Детский жалобный плач к этому моменту доносился уже со всех сторон, а на полянку сквозь кусты подлеска потек низкими ручейками туман. Он был какого-то ненормально вида, словно химический — ржавого цвета и немного фосфоресцирующий зеленоватыми искрами изнутри. Тухляком потянуло резче.

— Это хныки, мелкая нежить! — быстро говорил Дуля где-то у меня за спиной. — Их можно взять огнем! Я вам не помощник…

Его перебил гном:

— Лошадей держите крепче! Пригото…

Договорить он не успел. По ушам ударило визгом со всех сторон, и буквально сразу же я понял, что оглох! Тут же разглядел, что не я один, потому как у стоявшего справа от меня и трясущего головой Мара из уха текла кровь. Машинально приложил ладони к своим.

Когда в полной тишине рассматривал уже свои окровавленные руки, почувствовал, как моей головы сзади кто-то коснулся. Резко обернулся, собирая фаер в пригоршне, но это оказался Дуля, который взялся нас с Мартеком лечить.

Сначала губы эльфа шевелились беззвучно, вскоре прорезалось что-то едва слышимое, а потом и вовсе разом зазвучало все, что наполняло шумом поляну вокруг меня.

— …не обращайте на меня внимания, вперед смотрите! — втулял нам эльф.

— …коней, коней держи! — где-то дальше за ним разорялся гном.

Кони те всхрапывали, пританцовывая нервно, пряли ушами и косились глазами на кусты.

Дак с Жоком фактически висели на своих, еще и умудряясь не выпускать поводья другой пары.

Маров Шишк, почти такой же здоровенный, как и его господин, держал сразу трех лошадей, но с лица взбледнул сильно, и его веснухи на белых щеках выглядели брызгами темной грязи.

Арч же, с выкаченными зенками, скулил, размазывая кровь из ушей по всей морде. Тут ему прилетело кулаком еще и в нос, отчего крови для размазывания стало больше. Но зато я сразу увидел-таки Миху, который и бил, благо конюх от страха весь сжался и почти сравнялся с ним ростом.

Сули, все же разрыдалась, но, хоть и хлюпая носом, присутствия духа видно совсем не утеряла и одной рукой прижимала к себе кота, а второй водила по голове Ванно, неюного валета Джереми. Тот с ошалевшим видом мертвой хваткой вцепился в двух лошадей.

Все это я охватил одним быстрым взглядом, а потом получил ощутимый тычок от эльфа в спину:

— Женя, не спи, они идут!

Кто они?

Я обернулся и увидел.

В общем… хныки.

На детей они все же были похоже. На двух или трех летних? Точно не скажу… короче, на тех, что уже ходят, но разговаривать еще не очень желают! И их было много! Десять… нет, больше… гораздо больше!

Впрочем, когда они приблизились, и им пришлось выбираться из тени кустов к нам на поляну, стало понятно, что до настоящих детей им все-таки довольно далеко. Болезненно бледные и большеголовые, плешивые какие-то, с запавшими глазами они воплощали собой чистейший зомбо-стайл из какого-нибудь хоррор фильмеца моего мира.

Я аж засмотрелся, не ко времени принявшись поражаться, что глядишь ты, а они оказывается существу-уют…

Ощущение нереальности происходящего, вроде отпустившее меня уже недели четыре как назад, опять накрыло, отрубив способность двигаться.

Тут «детишки», будто по команде, начали открывать рты. С одной стороны, вроде медленно, но с другой, основательно настолько, что челюсть, выдвигаясь, принялась увеличиваться вдвое… втрое…

А там, в пасти, еще и зубья пилой…

— Чё замерли, жгите!!! — заорал гном. — Щас заорут снова!

Очарование нереала схлынуло, и я понял, что уже давно держу в руке файер.

Тут же размахнулся и метнул его в хныков, выбирающихся из под ближайшего куста. Тот попал в одного, взорвался, обдав огнем еще пару. Рядом приземлилась уже россыпь чьих-то мелких снарядов, накрыв еще троих. Осветились бледные морды десятка тварей, выбирающихся из глубокой тени чащи.

Огня они не боялись, хотя сгорали в нем сразу и подчистую, а наоборот, перли на него, раззявив черные, без единого светлого проблеска глазища. И, что хорошо, завороженные пламенем, они забывали, похоже, раскрывать свои громогласные пасти и убойно орать.

Я осмелел, да и Мар видно тоже, и мы на пару минут попридержали огонь, стараясь подманить хныков покучнее. Те, как и задумывалось, стали сбиваться в стаю с нашей стороны и подбираться принялись уже всем стадом.

— Что вы творите! — истошно из-за спины заорал гном. — Их нельзя так близко подпускать, они сейчас!…

Но было поздно.

Твари вытянули вперед ручки… настоящие, детские такие — с короткими пальчиками в перевязочках, немного испачканные землей, словно у детишек, вернувшихся с прогулки и…

Я почувствовал, будто кто мне на шею удавку накинул и принялся душить. Я был вынужден от боя отвлечься и начать отчаянно ловить воздух уже ртом, поскольку нос перестал справляться — не было воздуха вокруг! Да и темнота ночная стала подкатывать к глазам…

Очнулся от вони горящего дерьма — я на земле возлежу, рядом Мар развалился… вернее частично на мне — пацан-то он крупный, а стояли мы рядом совсем и его по ходу завалило в мою сторону. И над нами возвышается Кристиан! Даром, что этот мелкий, но сейчас ноги его уверенно расставлены, волосенки всклокочены, глазища грозно выпучены, а с двух рук льется огонь! Короче, огненный Воин без каких-либо списаний на интеллигентность и ботанскую нервозность! Настоящий боец, и просто — красавчик… а мы с громилой против него — два ушлепнутых придурка!

Хныки же, что пытались нас с Маром задушить, понятно — полыхают факелами всего в трех метрах и это от них так тянет говном.

Мы с Мартеком принялись подниматься и, еще даже не встав, включились в бой, чувствуя себя виноватыми. Но, как оказалось, основную часть мероприятия мы все же «проспали». Хныки уже не наползали косяком, а выбирались из кустов по одиночки.

Те, которых скопом сжег Крис, догорали, разваливаясь трухлявыми головешками и сразу, коснувшись земли, рассыпаясь пеплом.

По бокам поляна тоже полыхала. Сзади… не знаю. А вот кони не рвались, продолжая за спиной лишь тихо всхрапывать. Видно Миха привел-таки Арча в чувство. А может это эльф подключился к проблеме.

В общем, нам, опоздавшим, ничего не оставалось делать, как подступиться уже к самым кустам на краю поляны и швыряться огнем в чащу, выглядывая, не покажется ли там, где еще болезненного вида мордочка.

— Ну, все что ли? — спросил Мар, когда после минут пяти ожидания, никто к нам больше из глубины леса не вышел.

— Не уверен… — пропыхтел Дуля, вытирая кончиком косы пот со лба.

Вот когда б я еще увидел, как потеют эльфы?…

— Скорее всего, не всё… — удрученно выдал Крис, тоже обтираясь прямо кожаным рукавом и только еще больше размазывая гарь по лицу.

Мар это сделал прямо пятерней, а потому его и так зверская рожа, сразу стала полосата и напомнила камуфляжную раскраску какого-то спецназовца в джунглях. Ага, опять что-то из масскульта всплыло, вот только что и откуда?

«Наверно ж и я такой же красавчик…», — это уже поймал себя на том, что вожу по щекам пальцами, подхватывая липкие капли.

— Что значит, не всё?! — воскликнул Джер, у этого нашелся платочек и его усилия по оттиранию сажи оказались самыми, наверное, удачными.

А вот и нет — в стороне Сули уже поливала из фляги на руки Джен…

— Крис, чего замолчал?! — тут и я подключился, подозревая неладное. — Второй волной пойдут?

«Правда, что ли зомбики?…»

Кристиан посмотрел на эльфа, тот на него…

— Да хватит вам уже перемигиваться! — взревел, не выдержав, Мар.

Заговорил меж тем гном:

— Дело в том, что сами по себе хныки не появляются. У них мамка есть… типа того… вдовьей плакальщицей зовется.

— Ну, так поехали быстрей, чё ждем тогда? Ее ж нет пока! — не понял наш громила проблемы.

Я вот тоже не понимал… но догадка, что все не так-то просто, присутствовала.

Глава 29

Точно!

— Не выпустит она, — заговорил наконец-таки эльф, — кружить будем теперь и все равно угодим к ней в лапы.

— Ну, и чё? Чем ее, тоже огнем? Этих вон сколько попалили, а с одной что, все вместе не справимся?!

— Мар, понимаешь, — это уже Крис, — хныки… они как бы чистая нежить — порождение от потустороннего и к светлой стороне мира привязаны через своего создателя. А плакальщица — она тварь восставшая, а значит в этом случае — изначальная. Она с какого-то места силы нажралась, а потом и людей, наверное, много загубила. Эта, так точно, уж больно много мелочи наплодила. А вот сможем ли мы ее огнем уделать? — и он выжидательно посмотрел на Дулю.

— В том-то и дело, что если она сильна, то огнем ее не взять. Ее упокоевать надо, — ответил тот.

Где-то вдалеке, пока даже было неясно в какой стороне, раздалось жалобное женское пение, прерывающееся рыданиями.

— Девочка, — обратился эльф к княжне, — ты наша единственная надежда. Сможешь?

— Не знаю… — развела растерянно руками Джен, — я эту сторону дара почти не развивала.

— Что-то ж умеешь? Может чем помочь?

— А где та лошадь, что везла мои вещи?

Мы все заозирались, а гном кинулся пересчитывать лошадей.

— Двух не хватает, — констатировал он, — в суматохе все-таки сбежали.

Да, двух вьючных лошадей, за которых тряслись меньше, чем за верховых, действительно не было.

— Там, в одной из сумок, книга моя — гримория! Я без нее вообще мало, что по «жизни» и «смерти» умею!

— Парни, живо, по кустам прошлись! — команднул гном. — Далеко лошади уйти не могли, хныков было слишком много.

Мы кинулись шарить по подлеску вокруг поляны, попутно заливая водой горящие кусты. Ну, кто мог, понятно, я-то просто их обходил.

Заунывное пение приближалось, и теперь точно можно было сказать, что доносится оно из чащи с правой стороны от тропы, если считать по ходу нашего изначального движения.

Впрочем, сбежавшие лошади нашлись действительно недалеко, буквально в семи-десяти метрах от поляны. Одна возле повалившегося сухостоя, почти в тлеющих его ветвях, а вторая в противоположной стороне под громадным деревом на открытом месте. Животные выглядели так, будто пролежали здесь не один год и успели мумифицироваться, а потому только разворошив притороченные к их спинам вещи, мы смогли определить, какая из них была княжны.

Вторая же лошадь, как мы опознали, везла пожитки Криса.

Книга среди барахла нашлась быстро, поскольку маленькой не была и вместе с ларем, в котором хранилась, занимала сама целый мешок.

Короб притащили девушке, и та в спешке принялась готовиться.

Сули подставила ей походное небольшое зеркало, а Джер, который видно был в теме, рассек себе ладонь… отчего в глубине леса взвыло громче и приближаться стало быстрей.

Меж тем Джена, макая прямо пальцем в полную крови пригоршню брата, принялась выводить у себя на лице и запястьях какие-то символы.

Руны, понял я, приглядевшись. Символ власти, символ концентрации, якоря на все…

Взвыло совсем близко и эльф команднул:

— Пока Джена готовится, вам, парни, придется плакальщицу сдерживать самим. Пробуйте опять огнем… хотя, может стену возвести лучше? Она ее, конечно, продолбит, но нам же надо…

И тут она появилась.

Похожа восставшая нежить была на черноволосую женщину в длинном, белом, то ли платье, то ли и вовсе простой рубахе, бледная до синюшности, как и ее «детки». Я б сказал, тоже киношный шаблон шаблонище… если б не понимание о самой, что ни наесть, реальности происходящего.

Она все так же заунывно пела и плакала. И на таком расстояние пение то стало волновать. В груди принялось что-то тоскливо сжиматься, слезы подступили к глазам, хотелось упасть и рыдать вместе с этой оплакивающей своих детей матерью.

Опять теплая рука легла не затылок, и снова я вроде прозрел, что нежить оказывается передо мной, а не охваченная горем женщина…

Она в это время приблизилась к краю поляны и протянула руки к нам:

— Пу-утники-и, пожале-ейте несчастную мать, потерявшую своих де-еток, вдову-у, оставшу-уюся…

Понял, что меня покачивает в такт ее плачу и ладонь на голове тот ритм уже не сбивает.

— Да жгите уже!!! — рявкнул за спиной гном, перекрывая голосом стенания нежити и выводя из транса.

Мы слажено вдарили.

С такого расстояния по одной цели решили фаерами не бросаться и просто решили заливать ее сплошными потоками пламени.

Тварь приостановилась, притих и ее заунывный плач, но тут «химический» туман, что вроде развеялся, когда мы начали жечь мелочь, опять заклубился по земле плотным потоком. Возле ног нежити он начал собираться и, поднимаясь, обволакивать ее. Огненные струи теперь, сталкиваясь с ржавой дымкой, обходили белую фигуру, не причиняя ей никакого видимого вреда, и плакальщица снова двинула к нам.

А сзади нее, из кустов, показались новые «детки», росточком уже тянущие на подростков.

— С этими даже не пытайтесь геройствовать, — прохрипел гном, — у них этот… — помогающего мыслительному процессу щелчка я понятно не услышал, но было очевидно, что он был, — …радиус действия больше!

Мартек же рухнул на колени и, комкая руками мох с листвяной трухой, впился в мягкую почву пальцами. Нас тряхнуло неслабо, а из-под его ладоней пошла волной вздыматься земля.

Возле плакальщицы та волна остановилась и принялась расти. Вместе с землей взметнулся вверх ближайший куст, мотнув выдранными похожими на змей корнями, с растущего вала принялись срываться слежавшиеся комья и камни… побежали какие-то сороконожки, извиваясь, поползли червяки…

Короче, зрелище было еще то!

Киноха… я бы сказал опять… но не буду.

Насыпь скрыла плакальщицу и, как ни странно, заглушила ее голос.

Впрочем, мы и вздохнуть-то облегченно не успели, а туман уже потек справа от возведенной стены и вместе с ним показалась пара подросших хныков. Мар в ускоренном темпе стал наращивать баррикаду. Рядом с ним опустился на колени Джер и принялся помогать ему.

Вскоре они уже на пару хрипели, а по их щекам струйками бежал пот.

А мы-то с Крисом «землей» не владели…

Мы только и могли, жечь хныков, которые тоже теперь так просто, как их младшие «родственники», гореть от малейшей искры не хотели, и нам приходилось складывать свои огненные потоки в один. Хорошо, что хоть этих, было значительно меньше, чем предыдущей мелочи.

Когда поляна была огорожена практически наполовину, Мар сдался:

— Все, у меня источник подчистую…

Уж не знаю, насколько бы хватило Джера, но тварь с той стороны, тоже видно потеряла терпение, и более догонять край растущего вала не пожелала, а просто начала долбиться в стену, как и предсказывал эльф.

Мы все, как завороженные, наблюдали сначала мелкую осыпь, потом проседание грунта, а следом показавшуюся в дыре голову плакальщицы.

Джер что-то там пытался восстановить, но у него явно не выходило.

— Дженка, быстрей! Я не держу уже больше! — заорал он, так и не поднявшись с земли.

А на нас снова полились звуки отупляющего плача.

— Все, готова! — воскликнула девушка.

Она вышла из-за наших спин, одетая почему-то не в свою обычную походную одежду, а… в ночнушку, как понял я. Волосы ее были распущены, ноги босы, а все видимые части тела расписаны красно-коричневыми узорами.

Княжна встала впереди нас, перед ней подсунулись бледные Жок с Даком, и раскрыли книгу, едва удерживая трясущимися руками тяжеленный фолиант.

Тварь к этому моменту обрушила стену перед собой почти полностью и уже протискивалась в дыру по оставшимся комьям.

Джена воздела руки в направлении нее и заговорила. Тут же сорвался откуда-то порыв ветра и в вихре волосы девушки закружил. Его шелест и свист приглушили вытье плакальщицы и мозги несколько посвежели, позволяя хотя бы отчасти понимать, что наша ведьма там говорила.

Что-то про власть, данную ей свыше, про погубленные души, про покой за гранью…

Меж тем перед выставленными ладонями девушки в воздухе нарисовалась очередная пентаграмма в двойном круге рун. Одни символы постепенно напитывались огнем, вторые, наоборот, побледнели и лишь мерцали перекатывающимся воздухом, по третьим, словно вода побежала, а четвертые, уже ожидаемо, потемнели и «закаменели». Звезда же внутри налилась, будто солнечным светом, радостным и теплым, и тварь, начав сбиваться с пения, потянулась к ней.

Хныки, что порадовало, поддались тоже и заворожено, забыв о нас, потопали сомнамбулами к своей «мамочке».

Пентаграмма пульсировала кружившимися символами, притягивая нежить, и свет в центре постепенно преображался во тьму. Глухую до провала, при взгляде на которую в душе разливались такие тоска и обреченность, что песням плакальщицы до них было далеко.

Вдруг Джен всхлипнула, а символы на пентаграмме начали бледнеть, тьма, как и свет, из центра принялись рассеиваться. Тварь, зачарованная было ими, тоже встряхнулась и попыталась свой взгляд от звезды оторвать.

«Детишки» тоже как спросонья заозирались…

— Ей сил не хватает! — закричал Джер. — Женя, ты самый сильный, руки Дженке на плечи, быстро! И качай в нее свою!

Я выполнил, что велели — ладони положил, но что дальше делать, не имел понятия!

— Как с архиватором, просто силу без преобразования, только не в голову, а в руки гони! — подсказал Крис.

Погнал.

Девушка под моими ладонями воспряла, схема в воздухе засветилась с прежней силой, попятившиеся, было, твари остановились и опять уставились на нее. Большего я рассмотреть не смог — женские волосы по-прежнему трепал ветер и в такой близи от их обладательницы мне пришлось зажмуриться.

Схема, напитанная силой, жужжала, нечисть заткнулась совсем и теперь как-то странно кряхтела, ветер по-прежнему шуршал и подвывал. У меня страшно чесался нос, а при таком расположении рук достать его и почесать плечом не удавалось и, пытаясь отвлечься, решил все ж хоть как-то поглядеть, что вокруг происходит.

Сквозь мельтешащие пряди увидел, что звезда теперь сияла лишь чернотой и пульсировала четко. Плакальщица выставила руки и старалась ей противостоять, хныки же и вовсе стояли на корячках и цеплялись за пожженную траву. Но, несмотря на все усилия и протестующее пыхтение их все больше подтаскивало к схеме и сейчас они были, считай, почти вплотную к ней.

Народ, что попал в мое ограниченное поле зрения, замер и неотрывно следил за происходящим.

Но плечи княжны под моими руками дрожали все ощутимее, и никто, почему-то, не замечал, что долго такого напряжения девушка не выдержит. И, раз кроме меня догадаться было некому, на них прикрикнул я:

— Все, у кого, что осталось по силе, быстро помогли!

Первым подскочил Крис. Джер, не вставая с земли, просто хапнул сестру за ногу. Последним подсунулся Шишк, он, как я слышал, какой-то родич Мару, а значит тоже, похоже, не самым маленьким резервом обладал.

Девушка судорожно вздохнула… силу из меня как пылесосом потянуло… расправила плечи и развела напряженно дрожащие руки. А потом резко соединила их, схлопнув ладони в единый кулак!

Схема вспыхнула чернотой звезды, тварей в нее всосало мгновенно и… все потухло в один момент, а княжна принялась валиться, выскальзывая из-под моих рук.

Когда я ее подхватил, стало видно, что она была уже на грани! И какого хрена все остальные, кому не мешали ее волосы увидеть это, ждали?! Я не понял. По бледности личико Джены теперь соперничало с мордами тварей, уничтоженных ею минуту назад, и коричневатые разводы рунного рисунка только усугубляли впечатление. А из носа и вовсе лилась кровь, в окружающих нас сумерках привлекая взгляд к посиневшим губам своей нестерпимой яркостью.

— Какого…?! — все ж озвучил я вопрос.

Крис первый понял, что я имел в виду:

— Пульсация схемы в своей самой активной фазе, знаешь ли, тоже завораживает не слабо, — с некоторой виноватостью в голосе проговорил он.

Понятно, пока я жмурился, все остальные впадали в транс.

А возле нас с княжной, которую я опустил аккуратно на землю, разместив голову девушки на своих коленях, уже склонились эльф и Сули.

— Она истощена… — забормотал Дуля, водя руками над ней, — и где брать силу, я не знаю… вы все, да и я тоже, потратились сильно, и подключать кого-то, значит получить еще одно или два обморочных тела… И ты, — строго прикрикнул он на Сули, — лечи только — разминай схваченные судорогой каналы. Не делись, говорю, силой! Твоего резерва все равно на мага такого уровня не хватит!

Все склонились над нами. А эльф продолжил ворчать и отпихивать тянущиеся к девушке руки:

— Кто вырубиться, здесь оставлю!

Тут между Маром и Джером просочился Руди и всей своей немалой тушкой сразу же взгромоздился на княжну и заурчал.

— Вот, это уже дело! Умничка, маленький! — обрадовался эльф, что-то там увидевший положительного в драконе, прикидывающемся котом. — А вы не стойте, — обернулся он к остальным, и уже без прежних упаднических ноток в голосе принялся распоряжаться, — идите вещи перегружайте с павших лошадей и двигаться надо. Боюсь, наша дорога на выезд из леса займет больше времени, чем мы рассчитывали.

— Почему? — устало поднимаясь с земли, спросил Джер.

— Потому, как ее, скорее всего, и нет уже вовсе. А та, по которой приехали сюда, обозначена была плакальщицей.

Так и вышло — дороги, даже того участка, который мы успели миновать дальше поляны в первый раз, больше не было. И нам пришлось выбираться, ориентируясь чисто на чутье эльфа. Хорошо, теперь хоть его ничего не тревожило и в сомнения не вводило. А значит, никакой гадости в лесу в придачу к плакальщице не завелось.

Зверей, впрочем, тоже не имелось — ни мелких, ни крупных, ни хищных. Да и птицы здесь селиться не хотели. Так что выбирались мы в полной тишине, слыша только те звуки, которые издавали сами.

Колонну теперь вел эльф, а гном, как проштрафившийся, замыкал ее, вместе с таким же, обосравшимся при всех, Арчем. Потерянных по его недосмотру коняшек, понятно, никто конюху забывать не собирался.

Джену, едва пришедшую в себя и очень слабую, завернули в плащ и доверили Мару, поскольку Джереми бы ее просто не удержал в седле.

Почти сразу, как покинули поляну, пришлось доставать фонари и подсвечивать путь. А когда часа через три выбрались из леса, то и на опушке нас встретили густые сумерки. Никакой дороги, конечно, вблизи нашего выхода не наблюдалось, даже грунтовки, не говоря уже о тракте.

В общем, и в этот раз «наискосок» ускорения нам не добавил…

Вдалеке, навскидку километрах в полутора, виднелся свет горящих, то ли фонарей, то ли факелов. Хотя, конечно, определять расстояние на незнакомой местности, да еще во все больше сгущающейся темноте, дело неблагодарное. Но выхода-то у нас не было, и мы побрели нестройной процессией на тот огонек.

Это оказалась обнесенная высоким частоколом деревня.

Если честно, такого нам еще видеть не доводилось. Королевство Аридан, как я помнил из истории этого мира, уже лет сто пятьдесят ни с кем не воевало. По видимому, с тех самых пор, как местному престолу удалось залучить на службу всадника с драконом. Так что все некрупные населенные пункты, попадавшиеся нам на пути, совершенно свободно расползались от центра едва огороженными участками и никаких капитальных стен вокруг них не городилось.

— Это они от плакальщицы с ее выводком так спрятались, — со знанием дела пояснил нам эльф.

— А стены разве помогут?! — выразил я свое, да и похоже, что всеобщее недоумение.

— Жень, а ты на частокол повнимательней посмотри.

Точно, там, с периодичностью метров в десять, светились тусклым блеском развешанные по заостренным бревнам амулеты.

— Думаю, что пока она в силу не вошла, ее мелочь и стены простые могли остановить. То есть, люди на них, с луками и подожженными стрелами, конечно. Может вода, заговоренная еще? — это уже Крис по теме припомнил.

— От малочисленных и слабых хныков вполне, — кивнул Дуля.

За этим разговором мы как раз и добрались до ворот. Над ними, метрах в трех сверху, разместилось что-то вроде караулки и именно там были прицеплены факелы, освещавшие подъезд.

Двое мужиков, перегнувшись оттуда и увидев такую толпу при оружии, категорически отказались открывать нам.

И уж не знаю, до чего бы мы договорились, может, пришлось бы даже поднапрячься и выдавить из себя по паре фаеров для демонстрации и устрашения. Но вскоре там же, в импровизированной башне, нарисовался третий товарищ. Этот вел себя степенно и разговаривал более спокойно, никуда подальше нас не посылая, только на том основании, что ночь на дворе уже и чужаков им здесь не надобно.

В общем, стало понятно, что позвали кого-то старшего.

Он обстоятельно расспросил: кто, что, зачем и откуда. А когда догнал, что мы не просто приблуднувшие к ночи путники, а маги и через лес прошли, тут же заслал тех, несговорчивых мужиков, открывать нам ворота.

А уж когда увидел расписанную кровью и простоволосую княжну на руках нашего здоровяка, то и вовсе с надеждой в голосе спросил:

— Ведьма?! Неужто упокоила плакальщицу?

— Упокоила, — прогудел Мар, — а мы мелочь всю пожгли.

Услышав такое, мужик как был, так и повалился на колени возле них и, подхватив безвольно свисающую ладонь Джены, принялся целовать:

— Спасительница наша! Благодетельница! Да мы ж все… все что можем! Проходите, гости дорогие, отблагодарим всем, чем Эрин Светлый лучшего послал!

Правда, сразу стушевался и, поднимаясь с колен, виновато поправился:

— Вот только особо достойной благодарности и нетути у нас… обнищали мы за последние три года-то, как эта нирова тварюга в лесу завелась. В последний год только по яркому солнцу и выходим за забор. Ни поля толком не могем обработать, ни скотину выпасти!

Меж тем, мы с лошадей спустились и нас повели по улице куда-то в центр деревеньки. Домов в ней было немного, как штук по восемь с двух сторон миновали, так и оказались на маленькой площади. Там имелся колодец, против него домишко, чуть поболее остальных, и длинный стол под навесом перед тем двором, врытый вместе с лавками прямо в землю.

Пока шли, пока рассаживались, староста Кукич, как нам представился обстоятельный мужик, продолжал рассказывать:

— Вот, завелась паскуда! И откуда, только взялась на нашу голову?! Сначала-то вроде ничего было, тихо, мы только детей и девок молоденьких перестали в лес одних отпускать. А так-то хныков немного было, и силы их подманить взрослого человека не хватало. Но через год, когда совсем-то дичи не стало, волки и те перевелись, плакальщица видно отъелась на той лесной живности и стали уже взрослые пропадать. Дорогой пользоваться народ перестал совсем, а с этого тоже ведь доход некоторый имелся… а уж с прошлого лета и вовсе житья нам не стало!

— Вдовья плакальщица сама не заводится, — задумчиво сказал эльф, — у вас тут где-то есть погост недалеко?

— Ну, а как же, без погосту-то? Чай живые, и помираем-то ко времени — все, — развел руками староста. — Вот, аккурат на опушке, чуть левее деревни, оно и имеется — и недалече, и угодьям не мешает.

— А места, какого древнего, камней там, фигурно сложенных, валуна в рунах, нигде поблизости от погоста не замечали?

— Да вроде нету…

— Есть… — влез в разговор мужичок, что присоединился к нам сразу, как мы расселись за столом, — чё Кукич, забыл? Заболотки чернишные, куда девки ходили раньше по ягоду, там, считай, и пол версты от того погосту нету. Там-то камни фигурно сложенные и стоять.

— Дык заросли же совсем… — недоуменно возразил староста.

— Понятно, — покивал эльф, — кто только додумался погост возле места силы ставить?

— А кто знает… почитай, как деревня наша тута появилась, так и погост тож.

— А что ж вы, люди добрые, господину не отпишитесь! Магика бы прислал…

Мужички переглянулись.

— Да господин наш, барон Кирийский, все больше по столицам живет, в вотчине и не бывает. А управляющему отписывали. Не раз. Да он и присылал магиков… и раз, и два… так сгинули оба, и мальцы подмастерные при них… год назад второй-то, как раз, ужо и не вернулся из лесу…

— Ясно, — Дуля только скорбно губы поджал на это, — они тварь еще и силой своей накормили. Они хоть некромантусами были, магики те?

— Да вродя… — пожали плечами мужички.

— Значит, первый совсем слабый был… — задумчиво протянул эльф, — …сэкономить хотел на вас управляющий.

Староста с приятелем снова взглядами перекинулись, похоже, тоже так считали, но отвечать не стали, не желая своих господ с посторонними обсуждать.

Тут дебелая статная старостиха, что грела уши за плечом муженька, всполошилась и громогласно принялась распоряжаться подтянувшимся к столу народом.

— Жилька, Мунька, воды скорей несите, господам слить надоть! Полотенешки покрасивши из сундуков достаньте, все ж спасители наши, уважить надобно! И вы, что рты раззявили?! — прикрикнула она на остальных, когда две тетки ломанулись к домам. — Несите, что есть, на стол накрывать будем, благодетелей наших кормить!

Княжну с ее подачи в дом понесли. Кого-то она послала воду для девушки греть, кого-то за молоком для нее отправила. В общем, ушлая тетка оказалась, эта старостиха, подмогнула стушевавшимся мужикам и неудобную тему перебила.

Когда бабоньки вокруг закружились, забегали, поднимая суматоху и на разные голоса поминая наше геройство, взбодрился и гном:

— Вот, — полным достоинства голосом выдал он, — не поехали бы через лес, и людям бы ни помогли! А так…

И заткнулся под взглядами, брошенными на него всеми нашими. Я так с ходу, даже прочитать не смог, что в тех взглядах было — слишком много всего, но все больше не очень для Михи хорошего.

Мне лично было смешно от такой гномьей завуалированной попытки оправдаться. Хотя, конечно, смеяться я не стал. А то мало ли, еще нэрвное что прорвется, что взрослому мужику проявлять не пристало. Все ж времени на отходняк не было и напряжение после невзначай случившегося боя с нечитью, так меня и не отпустило. Реал — он такой, это не то, что посмотреть киноху…

Меж тем все умылись, прямо тут, не отходя далеко от стола, и опять расселись. А пока тетки заставляли столешницу тарелками с едой, прерванный разговор возобновился снова. Начал, конечно, эльф, в своей обычной манере дятла-мозкоклюя пытаясь додолбиться до корня проблемы:

— А три года назад, когда все началось, у вас служитель в храме не поменялся ли? — спросил он.

— Ага, новый он теперича, молоденькой такой. Токма у нас храма нету, он к нам из Раздольной, что в трех верстах, приходит, если надо младенчика, там освятить или кого на тот же погост провадить, — поскольку эта тема нерадивых господ не затрагивала, то и мужички принялись отвечать ему опять обстоятельно.

— А причем здесь их новый служитель? — удивился Джер.

— А я догадываюсь, — тут и Крис не удержался и свою ботанскую натуру проявил, — у него, наверное, искра дара имеется. Раньше видно пустые служители были, вот и пролетало. А может, вдовы той на кладбище еще не имелось, восставать некому было.

— Какой вдовы? — уставились на него староста с приятелем.

— Ну, так говорил я уже — плакальщица на пустом месте не берется! — возмутился эльф, что его слова не были должным образом услышаны. — Для этого надо вдове, которая замуж по новой не вышла, ребенка потерять, а потом на его могиле себя жизни лишить. Помните что-то такое?

Мужики опять переглянулись и тот, второй, которого я не помнил, как зовут, подтвердил:

— Было дело. Вдовая тетка Фиря, соседка нашенская, повесилась над могилой сына на ближайшем дереве… но это когда было-то?! Мне семи годков тогда не исполнилось!

— А такие вещи, да на таком месте, срока давности не имеют, — нравоучительно воздел указательный палец Дуля. — Потом вот служитель с даром попался, молитву видно над покойным от души читал и силу-то всколыхнул. Мой вам совет, найдите место для погосту подальше от древних камней, а то он вам еще кого ни то наподнимает, раз молодой и надолго тут у вас.

Меж тем стол постепенно заполнился, и нас пригласили угоститься, чем Светлый Эрин послал.

Мы, естественно, отказываться не стали и насели на еду, хотя и была она самая, что ни наесть простая. Яйца отварные горой, овощи свежие и соленья, крупа какая-то разварная в горшках. Ну, еще и хлебушек, темный такой, крошащийся, с какими-то непонятными вкраплениями в мякише, да и на вкус соответствующий — никакой, будто пенопласт жевать приходиться.

Староста все только причитал, что и принять им достойно дорогих гостей нечем. И даже восьмушку серебра, что ему эльф пытался всучить, не принял. Хотя по тоскливому взгляду, которым мужик на монету уставился, похоже было, что вожделел он ее так, как даже свою дебелую старостиху ему давно уж не вожделелось.

Молока еще подали, но его я поверх-то овощей и непонятного хлеба пить не стал. Все ж отхожие места в законопаченной со всех сторон деревне были… гхм, что-то с чем-то — еще хуже тех, что я до этого ужасными считал. А зависнуть в таком месте на полночи мне совсем не хотелось.

Спать нас положили на сеновале.

Думается, к лучшему. Все ж места здесь было побольше, чем в невысоких домишках, и ворота в сарай по летнему времени не закрывались. Так что из «чудных» ароматов, предлагаемых к пронюхиванию в навеваемом букете последних дней, в хлеву присутствовало лишь чистейшее амбре скотинки. И хотя большинство запахов были для меня внове, но, что уж говорить, новизной своей они не радовали. А к скотскому духу из навоза и подпревающей соломы я еще в замке привык и по сравнению с остальными считал вполне приемлемым.

Мы забрались по скрипучей лестнице наверх, потревожив местных поселенцев — худющую коровенку и несколько овец с поникшими ушами. Живность еще долго топталась и мумукала немощными какими-то голосами. Мы успели и сенца подгрести, и плащи разложить, и развалиться, давая отдых усталым телам, а они все тревожно блеяли и копошились под нами.

Здесь, в сарае этого дома, устроились я, Крис и Миха. Ну, и Руди, понятно, с нами — куда ж без него? Мартека и эльфа разместили на другом подворье. Валетов тоже где-то еще пристроили. А Джер ушел к сестре в дом старосты. А вот Арча отправили с нашими лошадями на луг — на вольный выпас, благо ни волков, ни каких других хищников в округе уже года два как не видели вообще.

— Слушай, а если он сбежит, да еще и коней прихватит? — спросил я гнома. — Все ж гад он полнейший! А теперь, как он двух лошадей недоглядел, ему и от покровителя может достаться. Дернет вот и поминай, как звали. А лошадей продаст и заживет себе славненько!

— Не-е, — прокряхтел гном, умащиваясь поудобнее, — от магистра не сбежит, там договор. Да и от меня тоже. Я и на него, и на лошадей следилки нацепил, вот смотри, — и он достал массивную «брошь» с равномерно раскиданными по ее поверхности камушками, большая часть из которых равномерно мерцала, — если стронется с места, то они вспыхнут сильней.

— Понятно, — кивнул я и тоже откинулся на сенцо расслабленно, надеясь про себя, что камни не загорятся и нам не придется срываться с места, чтоб полночи отлавливать сбежавшего Арча.

Я лежал, а уснуть не мог. Внутри, там, где располагался магический резерв, сосало как с голодухи. Нет, постепенно отпускало, переваривая с желудком на пару яйца с хлебом, но медленно.

Ощущение было неприятным, и не столько даже своей пустотой, сколько тем, что я не мог этот процесс отслеживать. Все ж в привычной для меня жизни многое поддавалось контролю: и время, и количество бензина в баке машины, и заряд батареи на телефоне — короче, практически все, с чем имеешь постоянно дело. А вот это «сытый-голодный», как в свое время «туда-обратно с полчаса по солнышку» довольно сильно подбешивало.

— Крис, спишь? — шепотом позвал я парня.

— Неа, все еще сегодняшний день переживаю, — так же тихо отозвался он, — ты тоже, что ли?

— Ага. Знаешь, что больше всего раздражает? То, как источник расходуется и наполняется! Так — примерно, но непонятно, сколько там этой… маны осталось, половина или уже четверть, а может совсем на донышке. Я так не привык. А у тебя так же?

— Мана, это чё такое?

— Ну, то, что в источнике, у нас так в играх магию у персов называют.

— А-а, понятно. Фатоэнергия. А так-то — да, у меня пока тоже так же. Мне ж восемнадцать всего месяц назад исполнилось и маг… тык-тык**девайс мне еще не установили. Сюда надо было идти всего через две недели, а там после установки следует у техников понаблюдаться. Вот мы с отцом и решили, что уж потом, по возвращении, установлю.

— Эт чё такое и как работает?

— Классная штука! Выглядит обычно, как серьга в ухе, а так-то… ты-ык** нейронно-магическое приспособление, по… тык-пык**регистру твоей силы настраивается и после установки как бы внутренний… пи-пик**интерфейс разворачивает. А ты что, не знал о нем? Вроде ж многие Стражи из чисто техногенных миров такие используют?

— Не, не знал, — признался я, — ты ж помнишь, что я вообще ничего не знал, пока здесь не появился?

— А, точно! Забыл…

— Да цыц, вы! Сколько можно! И бубнят, и бубнят! — завозился гном. — Спите уже! Завтра поговорите!

— Ладно, Мих, извини, — сказал я, — все, спим.

Крис только повздыхал и повошкался, шурша соломой. Вскоре и он задышал размеренно.

А мне все не спалось. Руди то и дело нервно подергивал задней лапкой прямо мне в бок, по ходу, все еще воевал с нежитью. Пришлось пузико чесать — успокаивать… непривычное такое пузико, шерстистое.

И вспомнилось мне невзначай, что у деда-то моего тоже ухо проколото! Ма-аленький гвоздик, почти незаметный, но он есть! Я еще, когда подростком был, даже стеснялся этого. Уж не знаю, как мой дед на самом деле выглядит и сколько ему лет… сейчас, сообразуясь с тем, чего я тут наслушался, ничему не удивлюсь… но на моей памяти выглядел-то он всегда, как пожилой человек, и эта вот сережка меня несколько смущала. Думалось мне, что молодится дедок, и даже как-то неловко за него было.

Правда, в этот раз я как-то внимания на проколотое ухо не обратил… старше, что ли я стал, терпимее к слабостям ближних? Не знаю.

Теперь же, после слов Криса, я на эту дедову серьгу по-другому посмотрел, и сдается мне, что не простая она…

А на принятии решения, что и мне по возвращению просто необходимо ухо будет проколоть, я и уснул.

Глава 30

Проснулся я, как ни странно, ни от тихого блеяния овец под нами и даже не от крика петухов, а потому, что мне было ужасно тесно. С одного боку ко мне прижался замотавшийся в плащ Крис, а с другого подпер своей широкой спиной гном. Еще и Руди, который засыпал между мной и парнем, теперь оказался спихнутым мне в ноги, и словно тяжелый горячий камень их придавливал.

По крыше равномерно шуршал дождь, и воздух полнился влажной прохладой. Вот, видимо эти двое по краям-то и замерзли.

Помнится, совсем недавно не хотел я с дедом делить постель. Так теперь провидение, видно в назидание мне, наглядно доказало — кочевряжься, не кочевряжься, а прижмет, так и с двумя мужиками в обнимку спать будешь…

Но — ладно, наспались по ходу уже! И я полез из завала выбираться. Тут понятно, завозились и эти двое. А там и дракончик с недовольным урчаньем принялся во всю свою зубастую пасть зевать.

Когда мы подтянулись к столу, там уже было накрыто и Мар с Дулей успели приступить к еде.

Сам завтрак ничем от ужина по составляющим не отличался — все та же каша в горшках, яйца, молоко и клеклый хлеб. Но перед дорогой подкрепиться следовало обязательно, так что, повспоминав разносолы, к которым нас приучили в замке Ордена, принялись набивать животы тем, что есть.

Только расположились, как к нам подсели и валеты. А едва я успел начистить и разломать пару яиц для Руди, из дома старосты вышли близнецы и Сули.

Княжна была еще немного бледна, но в целом выглядела неплохо.

Арч вот, притопавший самым последним и пристроившийся с самого дальнего от всей компании края стола, смотрелся даже хуже нее. Видно бессонная ночь вблизи леса, в котором накануне с нежитью воевали, далась ему нелегко. Ну, ничего, сбить немного гонор для него полезно.

За разговором выяснили у старосты, что с выходом на тракт мы промахнулись верст на пять так, и теперь нам проще добраться сначала до Раздольного — того села, в котором храм, а уж от него выйти на основную дорогу.

После еды нас с очередными поклонами, восхвалениями и чуть не плясками в нашу честь, проводили до противоположных от леса ворот и еще долго бабоньки махали нам вслед платочками.

Впрочем, не знаю, это Крис все оглядывался и прикалывался, что, дескать, глядишь ты, а они все стоят. Мне-то впечатлений и так хватало, притом, впечатлений не очень хороших.

Вроде и дождь был мелким, но таким занудным и частым, что настроение мое, как рухнуло с самого не очень удачного подъема, так и не спешило подниматься. Вот, когда прочувствуешь всю неустроенность местного уклада жизни! Когда окажешься в непогоду на немощеной дороге, да верхом на живом коне…

В замке-то это, все не то. Да, пару раз, пока я жил в крепости, на денек небо затягивало, но тогда непрекращающаяся морось лишь вносила некоторые коррективы в расписание занятий, и все. А уж гроза, громыхнувшая разок, та и вовсе — налетела, улетела, и как не было ее.

А тут…

Просторы вокруг нас затянуло серой дымкой, небо висело хмурыми тяжелыми облаками, чуть не над нашими головами, а порывы ведра закидывали колкие брызги под капюшон плаща прямо в лицо. Хорошо хоть плохо наезженная дорога заросла и не сильно расползалась под копытами лошади. Но все равно, ступал Огонек аккуратно, кажется, примеривался к каждому шагу, отчего я испытывал еще больше неуверенности, сидя на нем. Да я уж готов был вспоминать, пусть пыльные, но устойчивые грунтовки последних дней добрым словом!

Еще и Руди добавил до кучи гадостных ощущений. Всей своей тушкой под полами заговоренного непромокаемого плаща дракончик не убирался. Отчего его мокнущая с одного боку шерсть, постепенно пропиталась влагой полностью и теперь волглыми ощущались и кожа штанов на бедрах, и даже плотный дублет на животе. Бр-р-р…

Короче, ехали мы, ехали, и наконец доехали сначала до Раздольного, которое миновали насквозь не задерживаясь, а потом, протопав в том же режиме «корова на коньках» еще с версту, вышли на тракт.

Если кто-то… например, я… надеялся, что это обстоятельство как-то изменит обстоятельства к лучшему, то он… то есть, я… остался крайне разочарован.

Вчера мы, понятно, потерянное на переправе время не только не нагнали, но еще и дополнительно профукали с полдня. Так что теперь, при выезде на тракт, Сопровождающие уже не то, что наши с Крисом задницы, так даже лошадей беречь не стали. И мы погнали, насколько можно было быстро.

А потому, неуверенность моя от перемещения по скользкой дороге, просто поменяла качество и теперь числилась неуверенностью от быстрой езды.

Дождь на такой скорости и без помощи ветра прекрасно справлялся с залетом под капюшон и лупил по лицу постоянно, при этом почему-то, не спасая его от грязных брызг, летящих из-под копыт, скачущих впереди лошадей. Я-то сначала думал, что все достается только плащу, который через пятнадцать минут такой езды из черного сделался серо-коричнево-непонятным, но нет! Когда рядом в какой-то момент нарисовался Крис, вот тут-то я и понял, что за прелесть нынче наши морды, и что по колеру они не отличаются от наших же плащей.

Ну, а про злосчастную отбитую задницу, вкупе с ляжками, я старался даже не задумываться — это было ожидаемо, а потому на фоне всего остального, переживалось почти без раздраженья.

И даже единственная радость, это когда Руди переправили с моих коленей на Маровы, особого облегченья не принесла. Поскольку, драконокот, конечно, ушел, но мокрые-то тряпки на мне остались и теперь, без его основательного подогрева, они принялись еще и холодить.

В общем, я ехал, скрипя зубами… и от злости, и от холода… и мечтал о машине. Притом, о любой — я был сейчас согласен даже на какую-нибудь старую задрипанную «тройку», лишь бы с целыми стеклами и по возможности исправной печкой. Да, и пусть даже трясло бы так же, плохие амортизаторы — не беда, как я сейчас понял, главное, чтоб не поводья в руках были, а руль!

Город, в котором запланировано было пообедать, под недовольство всем и всеми проскочил как-то незаметно. Ну, очередные стены средневековой крепости, ну, очередные узкие улочки, протискивающиеся меж домов, и народ, как везде — грязный, вонючий, одетый все больше по-дурацки. Чего я тут еще не видел?

Хотя сточные канавы в этот раз, конечно, были совсем не «ну»…

Они-то и вывели меня из раздраженной отстраненности и заставили порадоваться хоть чему-то. Например, тому, что я еду на очень высоком Огоньке, а не бреду по щиколотку, как некоторые прохожие, во всплывшем дерьме и гниющих очистках.

Потом, добравшись до трактира, что-то там ели, что-то пили. Но после увиденного на улице, мой аппетит снова валялся в обмороке, и жевать пришлось чисто на автомате, особо не обременяя мозги анализом, во избежание скорого возврата съеденного.

Потом снова дорога. И опять кругом все серо, печально и еще более несчастно в своей средневековой зачуханности, чем даже под ярким и, как теперь понималось, не слабо приукрашивающим солнышком.

Трактир для пересыпу числился в приличных. Но меня эти быдлячьи местные удобства достали уже настолько, что не особенно-то обрадовали.

Мне бы уже до места куда-нибудь доехать, отвести все, что там от меня хотели, и домой…

Но естественно, все так просто в жизни моей не бывает и день еще под дождем в дороге пришлось как-то пережить. А все прилагающееся к нему в комплекте — превозмочь и оценить… как всегда без спросу, надо ли оно мне или нет.

И только к вечеру мы наконец-то прибыли в столицу герцогства.

Что к вечеру, это гном сказал, а так-то в привычной уже за два дня дождливой серости я особой разницы с днем не ощутил. А поскольку от однообразия дороги и убаюкивающего хода быстрой рыси, я еще со вчерашнего дня научился, как лягух на холоде, впадать в анабиоз, то и определить даже навскидку по времени не мог — то ли час мы тряслись в таком ритме, то ли все пять.

Гроден располагался на нескольких невысоких, перекатывающихся один в другой холмах. И где-то в середине этого нагромождения выделялась самая высокая и частично имеющая скальную основу возвышенность. Вот на ней-то и расположился герцогский замок.

Даже так, с ходу и в скрывающей детали низкой облачности, было понятно, что отстраивали его долго, добавляя к общему комплексу постепенно и разновысоких зданий, и стен, их огораживающих. В результате этого крепость-дворец смотрелась как город, зависший над городом.

— Слушайте, — спросил я, разглядывая столицу в мареве дождливой облачности, — а если и завтра такое же будет, турнир отложат, что ли? — эта мысль напрягала меня уже какое-то время, напоминая, что затяжка с турниром, отодвинет и мое отбытие домой. — Или местный стадион под крышей?

— Женя, — заговорил эльф со мной, как с маленьким, а значит, по незнанию здешних реалий, я опять сморозил какою-то чушь, — видишь, за дворцовым холмом хмарь расползается? Это погодники уже начали работать! К завтрашнему утру все уж и забудут, что дождь несколько дней шел! Сделают все, как полагается — и без дождя, но и без жаркого солнца.

Я лишь угукнул, принимая сказанное к сведению, и даже малейшего недовольства таким блаженным обращеньем ко мне не почувствовал, настолько все происходящее уже осточертело. Лишь попристальней посмотрел на небо над дворцом, а заметив в тучах наметившиеся просветы, вздохнул облегченно — домой, выходит, я попаду все же вовремя.

А что еще надо человеку, замученному средневековьем?

Меж тем, колонна наша миновала предместье, которое по виду и от иного города не отличалось. А вблизи крепости даже дворца на горе видно почти не стало, настолько она была высока.

Но нам, собственно, герцогская резиденция была без надобности. Как сказал эльф, нас нынче ожидали в особняке ордена. И мы, не особо заглядываясь на верхний замок, миновали через воротную башню внешнюю линию стен и углубились в кварталы города.

Даром, что Гроден был столицей большого и, как я понял, богатого герцогства, но вот улицы его, оказались такими же, не особо широкими и зажатыми между домами, как и в других городах, что мы по пути миновали.

Хотя, одно отличие столицы от провинциальных городов имелось — это пусть примитивная, но все ж канализация. По мне так, она больше походила на ливневки, но сквозь решетки ничего не всплывало, а журчало себе по положенному стоку бодренько. В общем, местные службы хлеб свой жевали не зря, и брести в плавающем говне нам не пришлось нынче. И на том спасибо.

Еще в столице чаще, чем в других городах, улицы перемежались площадями. На них, как правило, стояли фонтаны. И если присовокупить к ним виденные издалека бегущие меж холмами арочные ветки акведуков, то значит и водопровод, какой никакой, в Гродене имелся. И это тоже не могло не радовать.

Особняк ордена располагался на одной из тех обширных площадей, которые стали встречаться нам по пути тем чаще, чем ближе мы приближались к вознесшейся над городом герцогской резиденции.

Строение это было зажато в ряду себе подобных, и так же выпирало над брусчаткой выдвинувшимися вперед верхними этажами. Но из-за окон в высокой крыше, раскиданных, на мой взгляд, как-то хаотично, точно определить этажность особняка не удавалось. Так-то, явно выраженных было пять, а там-то, выше, кто знает…

А стоило нам подъехать, как створки и тяжелых дверей на крыльце, и воротах, притулившихся сбоку, открылись и к нам, чуть не под копыта лошадей, кинулась толпа народа. Они все скопом кланялись, хватали коней под уздцы и даже подставляли спины под наши ноги, предлагая спуститься… местный дурдом, короче, в действии.

Впрочем, княжичи последним предложением воспользовались… совершенно машинально как-то, так и продолжая переговариваться меж собой и не глядя на склонившегося к ним под ноги человека.

На входе в дом, как и в Цитадели, нас встретил большой холл с нервюрным сводом потолка, украшенными резьбой колоннами, глубокими порталами дверей и тяжелой монументальной лестницей. Которая, надо думать, как и в замке, такая основательная только здесь была, а выше побежит более узкой и неудобной. Ладно, увидим…

На той лестницы, на середине пролета, застыл представительный мужчина. Подозреваю, что его такое положение было продумано, и он оказался выше всех в помещении, не случайно. Пока все втягивались в двери, переговаривались, оглядывались, я успел его неплохо рассмотреть.

Высокий и сухопарый, он являл собой образец классического аристократа, как я это себе представлял. Исполненная достоинства поза — прямая спина, спокойные руки, одна лежащая на рукояти кинжала, другая просто опущенная вдоль тела, чуть расставленные в уверенной устойчивости ноги. Холодный надменный взгляд, которым он свысока одарил нас всех, копошащихся у входа, дополнял образ, как нельзя лучше… правда не знаю, для кого лучше, но явно не для нас. Хотя припорошенные сединой волосы до плеч и аккуратная бородка клинышком придавали ему некоторого благообразия, несмотря на явно недобрый настрой.

Одежда этого господина, выполненная в местном стиле «дорого-бохато», как ни странно, смотрелась на нем довольно органично, хотя и изобиловала кружевами, лентами и вышивкой. И даже избыточное количество ювелирки не делало его похожим на расфуфыренного павлина. Было понятно, что, в отличие от меня, этот человек умеет подобное безобразие носить.

Мне лично, он не понравился с ходу. Но, как бы ни хотелось обратного, но какое-то время его присутствие рядом придется потерпеть, поскольку догадаться было не трудно, что это, ни кто-нибудь, а глава местного подразделения ордена, магистр… как его там?

— Магистр Аскор, — меж тем вперед выдвинулись гном с эльфом и с поклоном обратились к неприятному мужику, — рекруты последнего набора прибыли в Гроден для участия в ежегодном турнире магов.

— Уважаемые Мидоухерн и Дулалинель, почему вы опоздали?! — презрительно, сквозь зубы, выплюнув «уважаемых», магистр сразу на них буром попер. — Вы должны были прибыть вчера, в первой половине дня! Турнир уже завтра, а рекруты даже не успели провести тренировку на арене! Когда на церемонию принесения присяги прибудут Стражи и магистры из их миров, я буду поднимать вопрос о вашем несоответствии занимаемой должности и расторжении договора!

Откуда-то сзади донеслось тихое гаденькое хихиканье. Мы с Крисом переглянулись и одновременно обернулись. В последнем ряду, почти скрытый тенью широких спин Мартека с Шишком, стоял Арч и кривил губы в усмешке. Гаденыш… что еще сказать о нем?

Сопровождающие все так же стояли склонившись. Гном сопел на весь холл, видно высказаться ему очень хотелось, но по ситуации явно не моглось. Эльф же просто побледнел, слившись по цвету щеками с собственными волосами. А магистр, все больше вызывая у меня неприятие себя, так и стоял на возвышении и молчал, этим не просто затягивая паузу, но и унижая мужиков с каждым мгновением все больше.

Атмосфера в холле угнетающе давила на всех, а этот старый хрыч, все никак не мог накрасоваться и удовлетворить, наконец, собственное эго.

— Разрешите представиться, — плюнув на местный политес, я выперся вперед, — рекрут из рода Вязницких, мир Земля, по технофатам числящийся, как 10/1.

Мелькнула было проходная мысль, что с этим родовым именем наверное что-то делать придется, или наоборот, это мне предстоит фамилию менять? Но как прилетела та мысля, так и рассосалась под недобром взглядом магистра. Он поморщился, посмотрев поверх голов Михи с Дулей на меня, и нехотя произнес:

— Вас, рекрут Вязницкий, должны были господа Сопровождающие представить…

— Ой, извините, — выдал я дурачка.

— Ничего, молодой человек. Я понимаю, вы из техногенного мира и ваше воспитание оставляет желать лучшего, но это как всегда, — сподобился он на снисхождение.

Но главного я добился. Он перенес все внимание на меня, а эльфу с гномом махнул рукой, типа, можете быть свободны.

Ко мне подтянулись остальные, и магистр окинул взглядом уже весь наш строй.

На меня больше внимания он не обратил в принципе. На Криса, замершего между мной и Мартеком, посмотрел как на оказавшееся здесь по ошибке недоразумение. Мара окинул пренебрежительным взглядом. Джеру досталось нечто, промелькнувшее в глазах раздражением, а его сестре и вовсе, кажется, презрительное.

Ну, а на Руди, который на него, такого значимого, внимания вообще не обратил и теперь, осматриваясь, бродил сам себе приятный по холлу, магистр брезгливо губы поджал.

В общем, стало ясно, что никто из нас почему-то ему не нравится.

Впрочем, формулировка приветствия в его исполнении прозвучала вполне нейтрально и в должной мере выражала уважение к родам, к которым мы принадлежали. Видно заучена она была давно, а потому произнесенная речь никакими эмоциями на лице магистра не сопровождалась.

На этом торжественная часть завершилась, и мы всей толпой потянулись за слугой наверх, в ожидающие нас покои.

Лестница, по которой мы шли, как я и предположил, едва миновав пролет первого этажа, действительно сузилась и вздернулась под ногами более высокими и какими-то неровными ступенями. В коридорах, которые, как и в замке, ответвлялись на две стороны от площадки, виднелось всего по четыре двери.

Нет, в Цитадели тоже имелось всего по три проема в ряд, но я даже там все не мог сообразить, как так располагаются покои, если, к примеру, только в наших, семейных, три окна выходят на одну сторону. А здесь-то фасад особняка и того уже!

— Слышь, Крис, — окликнул я парня, поднимающегося прямо передо мной, — а сколько параллельных миров всего существует.

Тот обернулся и уставился на меня непонимающим взглядом. Но потом видно вспомнил, что я во многих подобных вопросах как был, так и остался несведущ, ответил:

— Из присоединившихся к Коалиции и имеющих свои представительства в Высшем Совете, порядка трех сотен. А почему ты спрашиваешь?

— Да вот, в очередной раз поражаюсь, что всем нам, что в замке, что здесь, предоставляются не просто гостевые комнаты, а именно семейные покои. Рекруты-то каждый год от разных миров прибывают сюда, как я понял. Другие-то, где располагаются? Или такая роскошь не для всех?

Меж тем, близнецы с их валетами остались на втором этаже, Мара с Шишком увели в коридор на третьем, а мы теперь толклись на четвертом, за разговором не продвигаясь дальше.

— Господа, будьте добры пройти по покоям, — с поклоном сказал слуга, который нас и привел сюда.

— Отведи наших валетов пока, — кивнул ему Крис, а потом уже мне, — Жень, это пространственная магия! Ты же должен понимать, что такое количество комнат невозможно разместить ни в одном местном здании. У них просто таких не строят! Этаж — да, постоянный, но вот покои извлекаются из подпространства и вставляются на место по необходимости. Даже в замке, разве ты не заметил, что мы — ты, я и Мартек, жили в покоях, расположенных в ряд по одной стороне? А это девять помещений, как минимум!

— В том-то и дело, что замечал, но как-то для себя все искал логические объяснения. Типа, расположение комнат не могу просчитать!

— Ну, ты даешь! Расположение комнат! Да там даже по окнам если посчитать, то не выходит! А они, между тем, все смотрели на садик, который между паласом и стеной расположен! — очередной раз пораженно уставился на меня Крис.

— Ну, так я у тебя, кажется, всего однажды бывал, а у Мара и вовсе ни разу! И по окнам точно не заглядывал! — возмутился я — ну очень не хотелось себя тупым считать! — Слушай, а мы тоже так сможем, пространство изменять?!

— Мы-то? — он почесал нос задумчиво. — Мы с тобой, может, и сможем, нашего резерва в теории хватит… но если только жизнь на изучение этого направление магии положим. Хотя, тоже вряд ли… ты, как я понял, наследник первой крови, так что тебе придется в дальнейшем своими Вратами заниматься. А мне это не очень интересно пока.

Ладно, это я так спросил — по ходу дела. А вот кое-что в словах Криса меня заинтересовало даже больше:

— Подожди, ты говоришь, нашего с тобой резерва хватит. А у ребят что, нет?

— Нет, конечно. Там не меньше девятки иметь надо. А у близнецов близко, но все равно не дотягивает, и вряд ли наберется уже, они же все стихии в себе давно открыли. У Мара же…

— Господа, пройдите по покоям, будьте любезны, — около нас нарисовался опять тот слуга, который вел нас сюда. — Господин магистр будет недоволен, если через полчаса вы не спуститесь в трапезную. А вам еще следует привести себя в порядок с дороги.

Ну, думается, господин магистр в любом случае найдет, чем ему побыть недовольным — там, похоже, изначально характер говенный. Но мужика, глядящего на нас сейчас напряженно, подводить не хотелось. Если магистр дал при всех такой отлуп Сопровождающим, то, как он может сорваться на простого слугу, и думать не хотелось.

Крис видимо соображал в том же направлении, а потому мы просто кинули друг другу «до встречи» и разошлись в разные стороны, оставив познавательные разговоры до лучших времен.

Ужин, несмотря на хорошо приготовленную пищу, прошел не очень. С подачи магистра, конечно. Мужик и сам видно жевал без аппетита, и нам его портил, как только мог. Он постоянно окидывал нас недобрым взглядом, будто мы его, то ли объедали, то ли каких-то элементарных норм поведения за столом не придерживались, и кусок от такого внимания просто застревал в горле.

Так что, когда он ушел, попрощавшись со всеми до утра, народ в трапезной вздохнул с облегчением. При том, не только мы, рекруты и Сопровождающие, сидящие за столом, но и слуги, находящиеся в помещении.

Когда тарелки унесли, а столешницу освободили даже от ваз с цветами, гном с эльфом взялись проводить инструктаж.

Первым заговорил Дуля и начал он свою речь, конечно, с извинений:

— Ребятки, милые мои! Мы с Михой просим прощения, что все так получилось…

Гном под это дело что-то подбухтел, но я даже не понял, в деле он с этими извинениями или у него какое-то свое особое мнение имеется.

— И поэтому потренироваться на арене мы действительно не успели, — продолжал плакаться эльф, — так вот мы решили объяснить хоть что-то вам, вот так, — и он катнул по столешнице, разворачивая, какую-то карту.

Оказалось, что это схема арены.

— Вот, — повел Дуля рукой над рисунком, — перед вами ристалище магической Академии герцогства Гроденск, где и будет все проходить.

Я сунулся ближе. Арена выглядела, как довольно вытянутый овал, с двумя входами-выходами в дальних концах, а по кругу, видимо, шли, ближе к полю — ложи, а дальше, просто не разделенные ничем скамьи.

— Состязание заключается в том, что одной из команд нужно будет захватить знаковый атрибут другой. Наш вот, — и он повел рукой на испещренную барельефами металлическую здоровенную вазу, которую единственную не убрали со стола вместе с остальными.

Я еще думал, а нафига она тут, вообще, пустая-то стоит? А это оказывается ку-убок!

— Атрибуты будут размещены в противоположных концах арены, — размеренно вещал эльф, забыв похоже уже о прежней неловкости и впадая в свою обычную занудливость, — и ваша задача заключается в том, чтобы добыть знак соперника и защитить свой.

А то мы еще не догадались…

— Так что следует уделить внимание не только нападению, но и щиту возле…

— Дуля, хватит развозить! — не выдержал и гном его чрезмерной обстоятельности. — Ты вообще не с того начал! Значит так, рекруты. На турнире выходят восемь команд. Это будут сильнейшие маги не только герцогства, но возможно и всего королевства. Поскольку хорошо обустроенных ристалищ не так много, то и турниры такого уровня не в каждой провинции могут позволить себе проводить.

— Подожди, Мих, — влез Джер, — если всего восемь команд, а народ, говоришь, со всего королевства соберется…

— Бывает, что и со стороны приезжают! — подвякнул эльф.

— Тем более, — кивнул княжич, — почему тогда так мало команд всего набирается?

— Хороший вопрос, — не стал злобиться гном на то, что его перебили. — Команды выпускников герцогской Академии и наших рекрутов попадают на турнир сразу, без предварительного отбора. Сторонние группы, те, что из других провинций или с королевских земель, если они имеют заверенную окружным магом бумагу об их мастерстве, тоже. Это, как правило, команды других Академий. А вот все остальные идут через бои на большой ярмарке герцогства, которая проводится как раз в течении двух недель, в преддверии турнира. А там-то порой — у-у, чуть не до сотни команд себя успевают попробовать!

— Не, а столько-то откуда? — прогудел Мар.

— Магические окраинные школы своих выставляют, гарнизонные маги иногда выступают для тренировки и престижу части, наемники, опять же. Последние, кстати, в первую очередь для поднятия собственного престижу идут, у отряда потом стоимость найма повышается. Им для этого иногда достаточно просто пяток ярморочных боев отвести без поражений, а уж если на сам турнир попадают, то они станут у нанимателей вообще нарасхват! — воодушевленно вещал гном, размахивая руками.

Было похоже, что и сам он большой любитель подобных зрелищ.

— Так вот, с учетом, что вам в соперники могут попасться нехилые мастера, набившие руку не только на ристалищных боях, но и реальных, то наше руководство полной победы от вас не ждет. Главное, в тройку лучших войти, тут уж, чтоб престижу Ордену не уронить…

— В смысле?! — удивился Крис. — Почему от нас полной победы не ждут?! А разве мы не самой сильной командой на турнире будем? Ведь заведомо известно, что наш суммарный резерв точно превзойдет резерв любой другой команды?!

— А вот с этим не все так просто… — и гном высыпал пригоршню медальонов на стол, — вот, прицепите-ка к тем, которые на вашей общей крови зачарованы. Давайте, давайте, — подогнал он нас.

Мы потянулись к золотой кучке и разобрали предложенные медальки, после чего уставились на Миху в ожидании объяснений.

Тот дождался, пока мы выполним его указания и только потом продолжил:

— Магическая защита ристалища рассчитана на семерку, а потому все, у кого резерв выше, должны обязательно иметь амулет на ограничение силы. Вот и получается, что ни о каком вашем преимуществе перед другими командами речи не идет. Но зато мастерство и опыт наемников остаются с ними… — развел удрученно гном руками.

— Дык, а мне-то зачем? — недоуменно спросил Мартек, крутя в пальцах золотой кругляш, который он один на цепочку не повесил. — У меня-то семерка и есть…

— Мар, мы ж мерили с тобой моим фатомером! — воскликнул Крис. — У тебя там семь и восемьдесят девять! То есть, почти восьмерка! Ты чё, не помнишь?

— Одевай, живо! — рявкнул гном. — Вот залепяшишь герцогу в лоб своим камнем, и чё?! Потом всем орденом отмазаться не сумеем!

— Ну, я думаю, что у герцога на ложе защита посильней, конечно, стоит… — влез эльф со своими уточнениями, — но и другого кого калечить негоже. Штраф большой наложат, а самого виновника и вовсе в каземат запрут… как бы не казнили. Там уж по нанесенному ущербу смотреть будут.

После того, как смутившийся Мар все же омедалился, гном решил, что с нас наставлений хватит и отправил спать — набираться сил перед завтрашним испытанием.

Мы с Крисом, как обычно, просто так расстаться не смогли и опять нашли тему для разговора. Наши уж все разбрелись, а мы все сидели на ступеньке и потихоньку обсуждали Марову душевную простоту и очередной, чуть не случившийся по ее вине косяк.

— Понимаешь, — рассказывал мне Крис, — у них же проверку на магию по такой древности проводят, что просто жуть какая-то! Эльфийский Камень! Представляешь?!

Я, естественно, был вынужден ему напомнить, что — нет, не представляю, поскольку знать не знаю, что это такое. И мне в очередной раз, как маленькому, объяснили прописные… по местным меркам понятно… истины.

Эльфийским Камнем назывался примитивный фатомер, который определял силу, обозначая ее насыщенностью свечения, и ни каких десятых, и тем более сотых значений при таком подходе, естественно, разглядеть не удавалось. Хорошо, если к такому камню при проверке прилагается опытный в этом деле маг, а то и с целой-то ступенью могли напортачить. Как, собственно, Крис и подозревал про силу дара у нашего здоровяка.

Глава 31

На следующее утро разбудили нас рано, а кормили скудно.

Первое обусловливалось тем, что даже затененное магами солнце, не очень хорошо сочеталось с железной броней, и подобные развлекаловки принято было отводить до полудня. А второе, собственно, по причине самого, предположительно активного мероприятия.

По мне так, и самого доспеха для ощущения полного дискомфорта хватало — выше крыши. Так что, солнце уж там шло до комплекта, или что еще, было уже не важно.

Да и пожрать поплотней, я бы не отказался, поскольку, как понял, турнир начинался в восемь, а из трапезной нас выпихнули, когда и шести еще не было. Так что, по всем показателям, даже если б мы натолкались чисто мясом, то и оно всяко успело бы к началу мероприятия протрястись.

А так, снаружи — тяжко, внутри — пусто, вот как, скажите на милость, при таком исходнике на подвиг идти?! Впрочем, победы от нас никто не ждал, и на том спасибо.

Вот, примерно в таком пасмурном настроении я и выдвигался навстречу предполагаемым свершениям.

Крис, если судить по только и видимым в окне открытого забрала печальным глазам и заострившемуся бледному носу, думается, испытывал схожие неудобства.

Хотя мы, считай с завтрака, и словом-то не перемолвились. Почему он не стал жаловаться мне на жизнь такую несчастную, не знаю. Меня от нытья удерживал вид остальной нашей троицы. Бравый такой вид — бодренький. Эти собирались на турнир, как на праздник.

Даже княжна… а это одно могло заткнуть рот настоящему мужчине. А поскольку я себя таковым и считал, то и ехал молча, пережевывая печальки сам на сам.

С виду наши доспехи, конечно — красотища непередаваемая! Я себя в них ощущал персом из какой-нибудь игрушки, типа «Потерянного Ковчега»! Гипертрофированно увеличенные торс и плечи, каждая деталь перетекает одна в другую без явно видимых зазоров, а для большей декоративности по всей поверхности золотая по белому гравировка языков пламени блестит. Но это — так, если стоять, замерев, перед зеркалом. А вот на практике…

Нет, не скажу, что доспех был настолько тяжелым, как я себе это представлял, когда видел подобные в музее. Оно, конечно, может, так легко ощущалась броня чисто гномского производства? Но, в любом случае, с десяток-то кило и она весила.

Но главной задачей в ее освоении все же было — это приноровиться. Ничего не задевать, включая себя, гнуться только в допустимые стороны и крутить побольше башкой, восполняя малый обзор в шлеме.

И совсем уж не хотелось вспоминать, как почувствовал себя, когда впервые ее на меня целиком наперли и забрало на шлеме захлопнули… в какой-то момент даже мелькнула мысль, что так можно и клаустрофобию заиметь.

Не заимел… вроде. Но и любви, как вон у того же Мара, к сложносочиненной консервной банке у меня так и не сложилось.

На Огонька, обвешанного, как и все остальные лошади, какими-то яркими занавесками, я нынче забирался «настоящим» господином. И скрепя сердце прослушал, как пыхтит под моей, закованной в броню ногой, мужик, и как вторя ему, крякает мерин.

А тут на крыльцо вышла и главная причина моего вновь объявившегося комплекса неполноценности — наша троица рыцарей без страха и упрека.

Джена была одета в полный комплект брони, и только забрало на шлеме открыто. А вот Джер с Маром распустили свои лохмы по ветру.

Вспомнились и мои, недавние, просуществовавшие в своей красе не более чем с пол часа…

Но стоило только нашим кудрявым образоваться в таком томном виде на ступенях, как основную суть этой картинки быстрей меня усек все-таки Крис:

— Мих, я тоже шлем снимаю! — радостно воскликнул он.

— Смысла не имеет, — пробурчал тот, — с короткими волосами, ты все равно ужасно смотреться будешь.

Смысл — был. Но в другом.

А потому, поняв, что сейчас терпеть на себе этот котелок непринципиально, и я потащил его со своей головы.

— А вот у нас, — выдал Кристиан, тоже, как я понял про него, не любитель сдавать позиции с ходу, — когда еще эти доспехи носили, воины наоборот коротко стриглись!

Кстати, и в нашем мире, кажется, так было — я-то тоже что-то читал, про крестоносцев, к примеру. И решил поддакнуть приятелю.

— Но вы не там. Вы — здесь, — припечатал гном, но шлемы одевать не заставил, и то уже — дело.

С тем и тронулись от особняка.

Процессия наша вытянулась довольно длинным кортежем.

Впереди ехали парой принаряженные по такому случаю гном с эльфом. За ними близнецы. Следом Мар — один. Он и так со своим здоровенным конягой места в ширину, считай, за двоих занимал. Потом уже мы с Крисом.

И в конце кортежа плелись затурканные нашими сборами валеты. Доспех-то вздевать на господина только Шишк с Ванно умели. А все остальные, хоть и учились в замке, но дело это, так для них, по ходу, тяжким и осталось. Так что видок тройка новоявленных оруженосцев имела весьма пожеванный, а предстоящее мероприятие им явно было не в радость.

К хорошей новости можно было отнести известие, что магистр выехал раньше, и нам его кислую рожу наблюдать возле себя, всю дорогу не придется.

С площади, на которой располагался особняк ордена, мы поднялись еще на квартал выше и выехали на улицу, опоясывающую замковую гору.

На эту улицу, по которой не только мы, но и другие участники, должны были добираться до Академии, похоже подтянулось все население города. А может и прилегающих окрестностей в придачу. Народу вдоль проезжей части натолкалось — море! А если учесть, что эта самая проезжая часть и до этого шириной особой не отличалась, то теперь мы и вовсе продвигались, считай, чуть не по ногам впередистоящих.

Но никого, кроме меня и может быть Криса, это не смущало. Народ гомонил, буйствовал и еще как-то умудрялся передвигаться, следуя за особо понравившимися участниками процессии. К тому же все были ярко одеты, махали нам, кто чем, а девушки цветы кидали.

Благо после золотоволосого красавчика Джера и гороподобного, но не менее волосатого Мара, нам с Крисом их внимания доставалось уже не так много. А может, к нашему приближению просто цветы заканчивались.

В общем, живой я ехал, только надеждой, что Огонек мой от пофигизма своего не отступит и не вздумает подо мной бузить.

Но добрались… уж не знаю, удачей или молитвами не очень верующего меня.

Объехав взгорок с резиденцией, наверное, наполовину, мы спустились на пару кварталов вниз и увидели Академию.

Как и многие учебные заведения такого типа в моем мире, это тоже представляло собой отдельный район. Множеством строений кампус взбирался на соседний с дворцовым холм и был окружен зелеными посадками и собственной стеной. А между этой возвышенностью и следующей вытянулась кишкой арена, к которой мы сейчас и направлялись. Размеры ее впечатляли! Я так даже, разглядывая вчера в столовой схему, и не подозревал, что она может быть такой огромной.

Вскоре мы спустились настолько, что внешняя стена трибуны загородила весь обзор, и смотреть особо стало не на что. А возле ворот нас уже встречали.

Гонористый мужик в лентах и кружевах передал нас с рук на руки нескольким мальчишкам, которые растянули нашу компанию в разные стороны. Коней повели в одну, валетов в другую, эльф, который, похоже, здесь неплохо ориентировался, утрепал сам, а нас, во главе с гномом, повели сразу на арену.

Ну-у… этот амфитеатр изнутри впечатлял не меньше, чем Колизей. И навскидку, я бы сказал, что этот даже больше.

Правда, размеров римского сооружения я не помнил, а сравнивать на глазок то, проваленное, с остатками каких-то конструкций поле, и это, ровное, сложно. Но сказать можно было точно, что здесь арена скорее не эллипс, а действительно вытянутый овал, со спрямленными сторонами.

Пока топали к середине поля, где стояли воткнутыми в песок флажки, я все ж прикинул размеры. По ширине турнирное пространство было точно метров под сотню, а в длину, возможно, что добирало и все триста.

А вот расположение трибун мне ничего из моего мира не напоминало.

Первый зрительский ряд… как я понял — ложи знати… проходил на высоте где-то третьего этажа, а вся стена до них была укрыта щитами, напоминающими зеркала в нашем тренировочном дворике в замке.

Выше же лож шли не скамьи, как я посчитал, когда разглядывал вчера схему, а обычные галереи, невысокие и составляющие еще пять этажей. Возможно, из-за большой высоты выгородки самой арены делать там ступенчатые трибуны смысла не имело.

Что и подтверждалось народом, уже собравшимся там. Он, народ, как и на улице, колготился, шумел, махал нам какими-то яркими тряпками, но делал все это, перегнувшись через парапет, и никаких сидений в глубине балконов явно не имелось.

А мы меж тем добрались до середины поля и выстроились возле одного из флагов. Впереди встал гном, за ним Крис с Дженой, потом мы с красавчиком, а за нашими спинами разместился Мар. Лицом нас поставили к самой большой и богато украшенной ложе, расположенной в самом центре этой стороны трибун. Надо полагать, балкончик этот предназначался для герцога.

Еще три команды, кроме нашей, стояли уже на своих местах, а остальные только подтягивались. Ложи, в отличие от верхних галерей, тоже не все были еще заполнены. Так что гном, пока видно все не началось, развернулся к нам и решил выдать каких-то разъяснений.

Буквально после его первых слов стало ясно, он не столько стремился обогатить нас пригодными по нынешнему моменту знаниями, сколько хотел поделиться местными сплетнями:

— Вон, видите, ложу Ордена? — скосил он глаза куда-то вправо. — Там магистр и Дуля.

— Ага, — подхватил тему Джер, — а еще почему-то этот придурок Арч, и какой-то маг.

— Это не просто какой-то маг, это сам Аршо Хар-Корго! Первый маг и советник его светлости герцога! — с придыханием зачастил Миха. — Откуда он появился, никто не знает, просто возник однажды в свите правителя года три назад и вскоре стал, просто незаменим! Говорят, герцог без его совета ни один вопрос сам не решает, — последнее гном выдал шепотом, оглядываясь по сторонам.

Постепенно заполнялись и ложи, а рядом с нами выстраивалась последняя команда.

Тут и на большом балконе наметилось шевеление. Стайкой, человек в пятнадцать, впорхнули разодетые в немыслимо сложные и яркие наряды женщины. Та, что шла впереди, облаченная во что-то алое и воздушное, уселась на одно из трех стоявших возле самого парапета кресел. Остальные распределились по всей ложе в ее глубине.

— А это кто там, у герцога, супруга? — даже в шепоте голос Мара звучал баском.

— Эта-то? — глянул туда гном. — Нет. Фаворитка. Сказывали, очень красивая и из эльфов. Но Дуля считает, что полукровка, поскольку чистокровная альвина, по его мнению, вряд ли станет постоянно жить в городе вообще, и на таких условиях в частности. Но мы ее еще не видели. Она появилась возле его светлости с месяц назад, и никто не может сказать откуда…

Я-то на это промолчал, а вот Крис не удержался:

— Как-то странно ваш герцог приближенных себе выбирает, прям первых встречных что ли?! — воскликнул он.

Гном шикнул на него и заозирался:

— Тихо ты! Не нам замечать, что его светлость делает!

В этот момент легкую вуаль, прикрепленную к высокой прическе герцогской фаворитки, всколыхнуло ветерком и на несколько мгновений открылось ее лицо. Мы стояли к трибуне довольно близко, метрах в двадцати, а потому я неплохо успел разглядеть женщину. Явно молода, точно черноволоса, а лицо… красиво — бесспорно, и даже вроде кого-то мне эта девушка напомнила.

Не знаю, может киноактрису, или еще какую медийную деваху из тех, что без счета мелькают на всех экранах там, у нас. Я-то женские лица вообще не очень хорошо запоминаю, даже после первой встречи могу в толпе потом не узнать. Вот если мне грудь показать, с которой, я так сказать, разок уже познакомился, то тут — да, определиться смогу с большей уверенностью…

Пока я прикидывал, что сиськи местной фаворитки мне разглядывать все равно беспонту, поскольку с ними я просто не могу быть знаком, а значит, и лицо ее мне чье-то лишь напоминает, разговор продолжил Джер:

— А кто все те девушки за креслами? И где герцогиня? Когда мы в этом мире гостили несколько лет назад, то она, помнится, была точно…

Миха губы на это поджал, но ответил:

— Господин герцог, как и многие мужчины в возрасте, с годами несколько охладел к супружнице, и полюбил юных дев.

Нет, в принципе такое понятно, но это мне, а вот Крису, опять нет:

— Всех сразу что ли? — не удержался он, кивнув на толпу в ложе.

— Ну-у, может, конечно, перебор… — не смог отвертеться от честности в суждении в этот раз гном, — вчера в трактире, народ вон тоже по этому поводу высказывался…

Глядишь ты, нас он спать отправил, а сам по трактирам шастать пошел!

— Но он герцог, и может себе позволить! — вывернулся все же Миха в сторону лояльности к власть имущим. — А герцогиня — вон! — и он кивнул на соседний, но явно поменьше и не так вычурно украшенный балкон.

Там сидела полная дама, с которой рядом расположились темноволосый юноша, возраста Жока, и две девицы чуть повзрослей.

— А с ней наследник и его сестры, — откомментировал и этих товарищей гном.

Тут, наконец-то, появился и содержатель гарема — его светлость, герцог Гроденийский. Мужик был тучен, естественно бородат и волосат, одет в золоченное и блескучее… а в остальном ничего особенного я в местном правителе не разглядел.

За ним шествовал и тот маг, что до этого топтался в орденской ложе, ну — тот, который взялся в свое время из ниоткуда, а теперь дорос до первого советника его светлости. Он сразу направился к креслам, стоящим в ряд, и занял то, что было с другого края от самого высокого — среднего.

Сам же герцог, зайдя в ложу, сразу же устремился к парапету. Народ на галерке заткнулся, участники турнира вытянулись по струночке, а знать в ложах поднялась со своих мест и тоже замерла.

Герцог вскинул руку и громогласно воззвал:

— Приветствую участников и гостей на ежегодном турнире магов в моем пресветлом герцогстве! Во славу Светлого Эрина разрешаю начинать!

На этом он дал отмашку и плюхнулся ожидаемо в среднее кресло. А его грандиозная речь, по всей видимости, на этом была завершена. Что и подтвердили фанфары, взревев с двух сторон — от входов на арену.

Легко и задорно прискакали парнишки с развивающимися флагами в руках. А следом гораздо степеннее приплюхали трое солидных мужиков, один из которых, как я признал, нас и встречал на входе.

Старших команд позвали на жеребьевку, а всех остальных отправили с поля.

Когда заходили в коридор под трибуной, нам навстречу попались музыканты и девчонки в ярких платьях, толпой, в несколько десятков человек. Понятно, герцог и его приближенные не желают скучать в ожидании начала непосредственно боя.

И точно, когда мальчишка, прикомандированный к нам, заводил нас в комнату с ожидающими нас там валетами, с арены послышались далекие звуки веселой ритмичной музыки.

Впрочем, гном не заставил себя долго ждать. Не прошло и десяти минут, как он нарисовался с двумя деревянными табличками в руках.

— Значится так, — встал он в дверях, руки в боки, и поглядел строго на нас, развалившихся по лавкам… ну, насколько позволяла жестяная упаковка, конечно, — не расслабляемся! Собрались! Выходим во втором бое. В соперники нам достались «Ястребы дорог» — матерые наемники, элита считай! Они не первый раз на турнир выходят. В позапрошлом году, говорят, во второй круг вырвались!

— «Ястребы», это не те, что от нас справа стояли? — спросил Крис.

— Они, — кивнул Миха.

— Слушай, а у них там, в команде, гном и эльфийка, я ж правильно понял? — недоверчиво уточнил Джер.

Наш гном опять кивнул.

— А разве это разрешено?! Они ж не человеческие магики! — возмутился красавчик.

— Кстати, да, — подвякнул Крис, — а гномы вообще не маги, в общепринятом понимании!

Мар на это недовольно заворчал. Джена стояла молча, но тоже выжидательно, как и брат, смотрела на Миху. Я же просто слушал с интересом, поскольку в этих вещах совсем не разбирался и умного слова в разговор вставить не мог.

— Гномы, что называется, пассивные маги, — нравоучительно пробухтел Миха, — мы магию в вещи способны вкладывать, и этот дар тоже в фатах измеряется!

— Извини, — покаялся Кристиан, — я не хотел в обиду это сказать, просто как-то странно видеть гнома и эльфу на людском турнире.

Миха махнул рукой:

— Да ладно, я понял, — и продолжил уже по делу: — С эльфийкой «Ястребов», вернее полукровкой, и того проще — она эмоциями управляет, не в пример лучше нашего Дули, и здесь, на турнире, это за «воздух» пойдет. Гном же их, похоже, из рода проходчиков и может магию в камень, песок, почву там вкладывать, а потому за «землю» выступает. Водник у них вообще слабенький, по пятой силе идет. А вот один из двух огневиков — семерка… впрочем, второй чуть не четверка вообще. Но главное не забывайте, они наемники, а мастерство не пропьешь и амулетом не прикроешь.

— А чем эта парочка защищается? — задался здравым вопросом Мартек.

— Гномьими щитами, скорее всего, — пожал Миха плечами, — девица, может, управляет «воздухом» настолько хорошо, что и им самим способна укрыться.

— Так материальный щит магическим артефактом уже считается, а их на турнире использовать нельзя! — поразился Крис.

— Гномий щит — артефакт пассивный, скорее по свойствам к вашим доспехам ближе, чем к боевому атрибуту.

Тут едва слышно донеслись пронзительные звуки фанфар.

— В общем, решите, чем закрывать станете наш знак. Помните же? Вы там, на поле, можете всех уложить, но бой будет закончен не в вашу пользу, если всего один, даже калечный соперник успеет схватить знак вашей команды поперед вас! — на этом развернулся и направился на выход, бросив нам уже, поворачивая в коридор: — Пойду, гляну, что там к чему, может победитель этого боя нам на следующем круге достанется.

— А что тут думать? — пожал плечами Крис, когда гном уже вышел. — Водник у них слабый — вот мы с Женей и поставим на знак двойной огненный щит, остальным все равно сложно с пламенем разбираться, даже огневикам с меньшим резервом. Может еще Мар стенку поднимет?

— Не, не надо, — задумчиво сказал Джер. — Давайте по возможности пока не показывать, как мы хорошо в дистанционных атрибутах добились стихийного взаимодействия. Вот до последнего круга дойдем, там нашим супер-снарядом и ударим.

Вообще-то нам не ставилась задача до финала доходить… но спорить с красавчиком я не собирался сейчас, поскольку понимание имелось, что до того финала нам еще два боя пройти с победой надо. А я даже приблизительно не представлял, как это на практике будет выглядеть.

Вскоре притрепал гном.

— Ну, все, одних наемников школа Азорского графства уходила… быстро они с ними расправились. Сильные там парни, и подготовка неплохая. Если б не знал, откуда они, то и не сказал бы, что из глухой провинции приехали! — восторженно вещал Миха на ажитации от прошедшего боя, но потом спохватился и заорал на нас: — Живо шлемы надели! Кого ждем?! Щас позовут уже!

Валеты подхватились и кинулись к нам.

У Жока сильно от нервов руки тряслись и если б не одетая первой вязанная плотная шапочка, то уши железным краем он бы мне точно снес. Но ничего, обошлось. Ванно, управившийся со шлемом своего господина быстро, прибежал нашим с Крисом безруким на помощь и покалечить нас им не дал.

Потом мы топали в обход арены, потому как выход по жребию выпал нам с другого ее края. Всю дорогу Миха вдалбливал в нас, хоть и шепотом, но основательно, чтоб мы, ни в коем случае, не вздумали показать отличной от заявленной по каждому стихии.

В арке входа навстречу нам попались маги, что после предыдущего боя приводили поле в порядок. А стоило миновать распахнутые ворота, как над нашими головами снова грянули пронзительным визгом фанфары. Створки за нами захлопнулись, а народ по трибунам взвыл, приветствуя нас и команду противника, которая маячила далеко впереди, возле противоположного входа.

Тут рунный рисунок на опорных столбах по всему кругу арены налился светом, и трибуны затянуло белесой, но довольно прозрачной дымкой. Непонятно откуда, показалось прямо с неба, раздался мужской голос, объявивший о начале боя между командами Ордена Хранителей и «Ястребами дорог»:

— Три, два, один, начали!

Глава 32

Пятеро человечков напротив, засуетились и разделились, возле своего атрибута оставили одного, а четверо рванули на поле. У основания постамента, меж тем, начала образовываться стена водопада. Видимо они тоже что-то знали про нас и решили сделать ставку на «воду».

— Женьк, чё замер, помогай! — раздался за моей спиной голос Криса.

Я кинулся к нему и принялся вместе с ним городить щит для нашего знака.

— Стена у них уже выше атрибута выросла… он, кажется, закончил, — комментировал Джер происходящее на другом конце поля, — а остальные все еще бегут. Дженка оставайся с парнями, как на тренировке будешь своим «воздухом» поддерживать их «огонь». А мы пошли им навстречу!

Наша стена меж тем укрыла вазу на постаменте, и мы закрепили ее «якорями» с четырех сторон, на максимуме доступной нам сейчас силы.

Когда я обернулся к полю боя, то там уже наши парни успели схлеснуться с противником. Джер заливал водой щиты их огневиков, которые пытались прикрывать мастрячившего что-то у самой земли гнома. Эльфийка же, «завернувшись» в вихрь, перла на Мара, который кроме полуопущенного щита, почему-то, ничего больше даже не пытался ей противопоставить.

Мы с Крисом и Дженой рванулись к нему на помощь.

При приближении, которое в нашу сторону отчасти обеспечил, отступая, сам здоровяк, стало понятно, с чего его так торкнуло.

Девица, на которую я и внимания-то толком не обратил, когда она стояла в общем строю перед началом турнира, теперь выглядела, как плод фантазии прыщавого подростка о каких-нибудь амазонках.

То есть, одежда ее теперь составляла лишь железный лифчик, подпирающий внушительные груди круто вверх, и на бедрах нечто, напоминающее металлическую же пластинчатую юбку. При этом тонкая талия и живот, чуть не до самого паха, были полностью открыты. Длинные крепкие ноги воительницы облегали, то ли блестящие поножи, то ли латные высокие сапоги, главное, что они укрывали колени и в комплекте с крохотной юбкой выглядели как чулки. Ну, и светлые волосы, лишь сверху пришлепнутые крохотным шлемиком, конечно же, не были убраны, а развивались картинно за ней.

Двигалась эта мечта дрочащего юнца плавно, как в танце. Бедра ее ходили вверх-вниз, сиськи из железных чаш чуть не выпрыгивали, а пластинки юбочки колыхались, привлекая все внимание к тому, что могло мелькнуть между ними.

Короче, наряд эльфийки был продуман конкретно. Мне вон тоже в первый момент по ногам дало, а мысли не туда погнало. Что у ж говорить про Мара, с его суровой жизнью дома, в которой до проявлений откровенного блядства просто не доходило, а привычные женщины, как правило, вечно сидели запуганными по подвалам.

В общем, момент, когда эльфийка с двух рук пустила в нас с Мартеком воздушные плети, я по ходу, как и он, упустил. Его, замершего ближе, подцепило под ноги и дернуло. Громила наш не удержался и с грохотом об арену долбанулся, но в норму его это не привело, и он продолжил зачарованно пялиться на пробегающую мимо него девицу.

Поток, устремившийся к моим ногам, я заметил только на подлете к собственным сабатонам, и едва успел осознать, что не успеваю, ни отскочить, ни пережечь его. И точно бы тоже свалился, если б уже заворачивающуюся вокруг моих ног плеть, не перехватила бы такая же.

Вместо положенного скачка в сторону, я обернулся. Крис в нескольких шагах от меня ошалелым взглядом смотрел на полуголую провокаторшу, и тоже видно в эротической фантазии завис. А вот Джена, оказавшаяся одна при трезвых мозгах и уже почти нагнавшая меня, сцепила свои воздушные потоки с эльфийскими.

В этот момент гном своим бормотаньем и ерзаньем руками по земле чего-то там все-таки добился и нас нехило затрясло. И почти сразу, как мы снова утвердились на ногах плотно, стало понятно, чего он там вымучивал так долго. Песок под его руками треснул и пошел раздвигаться во все более увеличивающийся разлом. Буквально через пару мгновений дыра разбежалась настолько, что отсекла и Джера от самого гнома с огневиками, и уже почти достигла нашего уровня.

А эльфийка в этот момент, не сумев отцепить свои плети от Дженкиных, со всей дури рванула их на себя, отчего видно более легкая и слабая княжна не удержалась и загремела носом в землю. А ушастая зараза оборвала свои потоки и рванула мимо нас.

— Ма-ар-р!!! — заорал Джереми: — Делай что-нибудь!

От его вопля отмер не громила, а мы с Крисом, и разом вдарили по эльфийке огнем. Ее кокон вспыхнул, но, похоже, вреда ей наше пламя не нанесло. Огонь закрутился по воздуху, лишь увеличив контур, и теперь на нас неслась не фигуристая стройняшка, а полыхающая толстуха. Но огонь скрыл и все завлекательные моменты, а потому очухался Мар и с ревом кинулся к все увеличивающейся в песке трещине.

До меня сисястой заразе оставалось шага три. И возможно, останься она чисто в своем, почти прозрачном коконе, я бы ничего не заметил, но вплетенный туда огонь обозначил немного выше щиколоток заканчивающуюся защиту. И, на автомате — не думая, я выставил в подсечке ногу.

Эльфийка, похоже не ожидавшая такой простецкой, без всяких магических заморочек, подставы, запнулась и вписалась в землю плашмя. То ли треснулась дева сильно, то ли просто от все той же неожиданности, но на пару мгновений она связь с силой утеряла. А мне хватило. И когда ее вихрь, утаскивая наше пламя за собой, сорвался в свободном полете в сторону, я успел ухватить ее руку и за спину ту заломить.

Вот со второй пришлось уже повозиться. Эльфийка брыкалась и выкручивалась, и даже сумела опять «воздух» призвать! Так что, когда я осознал, что придется девчонку придавить конкретно, чтоб руку поймать, пришлось через нее перекидывать и ногу, и фактически усесться на нее. Но, и с этим все пошло не так гладко…

Меня как на аттракционе родео без передыху воздушным потоком подкидывали, железной пяткой норовили под зад приложить, при этом поднятые вихрем песок и длинные женские волосы, будто специально, летели в лицо! Я уж не говорю, что материли меня, похоже, на многих языках сразу! Хотя, конечно, мой тормознутый автопереводчик, кроме скучных «уродов» и «недоносков», ничего выдавать не успевал. И даже вывалившаяся из чаши в пылу битвы сисяндра, на которую я бы и рад был посмотреть, была не к месту и пока не смогла на себя всего внимания перетащить.

А что уж там происходило вокруг в данный момент и вовсе для меня смысла не имело. Я сражался на пределе своих возможных сил и чувствовал себя Самсоном, который бьется с мифическим львом. И даже тот факт, что на самом деле подо мной не лев, а львица, не умолял героически приложенных сил, настолько разъяренной была эльфийка.

И только когда я практически вслепую, на ощупь, сумел перехватить ее заведенные руки своей одной, а второй придавить девицу в холке, она более-менее унялась и заткнулась. Впрочем, вполне возможно, что уже ей самой просто не хотелось жрать песок, а по-другому в таком положении у нее бы открыть рот для ругани не получилось.

И только тогда я смог оглядеться.

Мар к этому моменту уже сумел сомкнуть в одном месте разрыв и они с Джером устремились догонять, отступавших к своему атрибуту, гнома и огневиков.

Джена и Крис неслись как раз к воднику, который успел уже добраться до нашего щита и начал заливать его своей жидкой струйкой.

Я же, как понималось, вынужден был и дальше сидеть на девице, которую с ее умениями и боевым задором отпускать ни в коем случае было нельзя.

Стал очевиден замысел «Ястребов» — нас собирались не пустить на свою часть поля в принципе. А деваха в неглиже, сбив с толку и мысли, а где надо и с ног, мужиков, должна была проскочить мимо, и в паре с водником добраться до нашего атрибута.

Планы им нарушила Джена, которая оказалась не мальчишкой, а девушкой, и естественно, голопузой эльфийкой совершенно не впечатлилась, став тем воином в отряде, который и сам в бой вступил вовремя, и остальных в чувство привел.

Да и сейчас она управилась первой, скрутив воздушными плетями слабого водника.

А вот на другом конце поля парни увязали в драке все больше.

Сниженный резерв Джера не позволял ему взять верх над сильнейшим из двух огневиков. От места их противостояния в разные стороны расползались клубы пара, а звук шипения встретившихся огня и воды, ударяясь в стены близкого тупика, откатывался по арене, и был слышен даже мне, находящемуся все же ближе к противоположному краю поля.

Мар, прикрываясь «каменным» щитом от потоков пламени и летящих фаеров второго огненного мага, откуда-то из песка второй рукой вытягивал камни и швырял их в своих соперников, а гном принимал их на щит.

В общем, на данный момент ситуация там сложилась патовая и сколько еще так могло продолжаться, было неизвестно никому. Наверное, до полного выкачивания одной из сторон магического резерва.

Оно, конечно, было понятно, что наши, хоть и не выдающие на полную мощь резервы, протянут дольше, но и исчерпывать их больше чем наполовину было нельзя. Иначе за те час-полтора, что пройдут до следующего боя, Мар с Джером восстановиться не успеют и команда пойдем ослабленной на следующий круг.

Когда уже я успел испугаться, что они там, в боевом угаре, совсем не соображают, Мартек наконец-то прозрел и, перестав впустую швыряться камнями, под прикрытием щита ломанулся к своим противникам.

Гнома, толстяка-коротышку, который ему едва до пояса доставал, наш громила, долбанув просто щитом, так понизу и запустил в полет метров на тридцать. Далее поняв, как и я недавно, что не все в этом мире решаемо магией одной, здоровяк тем же макаром отправил полетать оказавшегося полегче гнома огневика, еще выше и соответственно дальше. А сам, поправив забрало и выгнув максимально вокруг себя щит, попер сквозь водную стену.

Буквально через полминуты он вывалился оттуда и вздел вверх руку с какой-то штуковиной в ней.

Амфитеатр взорвался от единого восторженного вопля и Мартек уже под шквал народного восторга принялся крутиться в разные стороны, потрясая добытым. Джер, бросив своего огневика, принялся скакать с ним рядом.

Я сдернул забрало и, вытряхивая из шлема набившийся песок, помотал головой.

— Может, ты уже слезешь с меня? — раздалось и заерзало подо мною.

Про нее-то я и забыл…

Действительно, стихию свою воительница отпустила полностью, и я теперь сидел на девичьей попке, придавливая ее всей своей закованной в металл тушей.

Я приподнялся на коленях, и эльфийка перевернулась на спину подо мной. Пока мы с ней боролись, кожаные бретельки бронированного лифчика порвались, и он теперь сполз, выпустив ее груди на свободу полностью.

Тяжеловатые полушария не растеклись, подсказывая мне, что размер четвертый-то имеют точно. Соски были крупными, напряженными и ярко розовыми, наверное, их натерло песком. Но, даже понимая, что девушке это доставляет неудобство и возможно даже боль, я непроизвольно потянулся к ним, таким выпятившимся, благо доспех мага не укрывал полностью металлом ладонь и коснуться желаемого с полным чувством я вполне мог.

Девушка лежала спокойно, совершенно не стесняясь своего такого положения, и даже руку для удобства за голову завела. Да что говорить, она, похоже, и вовсе уже развлекалась моей реакцией на свои обнажившиеся прелести! И когда мои пальцы ухватились-таки за оттопыренный кончик, усмехнулась:

— Что, красавчик, понравились они тебе?

Это немного отрезвило и шкодничающая рука, как сама полезла, так по собственному почину и убралась.

— Ты же говорила, что урод? — я не смог не улыбнуться девушке ответно.

Эльфийка подергала игриво бровкой:

— Ну, я ж тебя не видела! Теперь смотрю вот, а мужик-то, что меня объезжает при всех, и ничего так, смазливый на рожу! Еще и девочек моих по достоинству оценил! — и пошевелила плечами, отчего груди ее заколыхались.

Руки опять непроизвольно дернулись, и я сжал их в кулаки, скрипнув крепежами в сочленениях. Девушка услышала это и захохотала уже в открытую:

— Ты здесь не очень-то впечатляйся, горячий мой, а то вдруг гномы на такое не рассчитывали! — и пощелкала пальчиками по пристегнутой к моему паху металлической раковине, отчего Любитель Эльфийских Провокаторш действительно решил на прочность проверить гномью сталь.

Стало понятно, что с девицы пора слезать.

Действие начал с подъема головы и отрывания взгляда от розовокончиковых прелестей.

Рядом с нами, почему-то, уже стояли Крис с Дженой и водник «Ястребов». При этом мордашка княжны была пунцовой, а взгляд, которым она глядела на меня, нераспознаваемым. Впрочем, Крис ситуацией тоже немного смущался. А вот маг из команды соперников выдавал только утомленное ожидание, будто его заставили смотреть тыщу раз смотренный фильм.

С того края поля подтягивались остальные участники боя, а народ волновался на галереях и что-то пытался скандировать, но видно все разное и разобрать в общем шуме ничего было нельзя.

— Что, Зулька, развлекаешься?! — с сарказмом в голосе выдал сильный огневик, стоило только им приблизиться. — А ты, парень, — это он бросил уже мне, — губу-то не раскатывай! Она хвостом вертит много, только редко дает — затрахаешься дожидаться!

Ему, по ходу, Зулька так и не дала…

Я тем временем поднялся сам и подал руку эльфийке. Встав на ноги, она тут же подхватила оборванные лямки лифчика и завязала их на шее, вернув, тем самым, металлические чаши на места.

Мне, наконец-то, удалось поднять взгляд выше и заглянуть в глаза этой хулиганке. Они оказались светло карими, понятно — красивыми в разрезе, но с очень шкодливым выражением. Появилось подозрение, что с шуточками своими девица еще не закончила.

И точно, замотав растрепавшиеся светлые пряди в пучок, она развернулась спиной ко всей немаленькой компании и, демонстративно прогибаясь, наклонилась за своим беспонтовым шлемом-тюбитейкой.

В едином порыве все мужские взгляды устремились к ее заднице, в надежде, что блестящих полос на такой объем не хватит. А когда ожидание не оправдалось, таким же слаженным горестным выдохом озвучилось и разочарование.

Княжна же, совершенно неаристократично фыркнув, круто развернулась, сбивая нас тем самым с всепоглощающего сожаления, и устремилась, чуть не бегом, к воротам. Мы, уже вполне при памяти, поплелись за ней.

Народ на трибунах бесновался и прославлял не нас, победителей, а эльфийку, которая, полностью довольная собой, теперь скакала, хохотала, махала руками и отсылала во все стороны воздушные поцелуи.

В воротах нас встретил лыбящийся во всю свою щекастую рожу гном и жестом, которым обычно обозначают одобрение по плечу, сунул мне кулаком в печень. Хорошо хоть под доспехом, кроме легкой вибрации, я ничего не ощутил:

— Хорро-ош! Девку прям на поле защупал! Сиськи оценил?! Во-от, чем полукровка от чистой альвины отличается, понял, да, теперь?!

Я ответить не успел, в Михины восторги встрял красавчик:

— К Зару девку, ты лучше скажи, как гном у них смог землю так основательно расколоть?! Это что за пассивный дар такой получается?!

— Не знаю, но догадываюсь… видно он не просто из рода проходчиков, а из первых кровей. Меня другое удивляет: как его из семьи-то такого мощного выпустили?

— А что он еще может? Камнями там кидаться, стену возвести?

— Не, такого не должон уметь…

К этому моменту мы успели дойти до отведенной нам комнаты, и разговор прервался сам собой. Наши валеты кинулись к нам с мокрыми тряпками и мы, стягивая шлемы, расселись по лавкам и подставили им распаренные лица.

Крис, откинувшись на стену и вытянув ноги, мечтательно произнес:

— Поесть бы чего и попить…

Гном раздал всем фляги:

— Вот вам и поесть, и попить.

Я обнадеженный хлебнул из своей… и меня чуть не вывернуло.

Густое нечто, которое проглотить не получалось, а выплюнуть, кроме как на пол, себе под ноги, было некуда, напоминало… э-э, смузи, кажется, с которым Ольга приводила себя в порядок после вторых подряд родов и пила на завтрак каждое утро.

Сельдерей, капустный лист, свежее брокколи… ах — да, там еще был ананас, он-то, зараза, меня и сбил с толку. И вот, как-то мне, заинтересовавшемуся веселенькой расцветкой субстанции, дали сего отведать…

По мне так, мачеху легкая полнота не портила, да и отец, по моему, считал так же, и уж точно давится подобной гадостью, по такому незначительному поводу, как округлившаяся попа, я бы не стал.

Но это — я, а то ж — женщина! Конь на скаку, горящая изба и, как говорится, все такое… а уж если за ради минус двух кило, какое издевательство над собой учинить, так это вообще у них — за здорово живешь, прокатывает!

Нам не понять…

Короче, тогда на мое счастье раковина была рядом, а у Ольги порой проявлялось довольно специфическое чувство юмора, так что та история веселым приколом так для меня и осталась.

И вот теперь мне подобное говнецо предлагают испить… пожевать… хрен знает… по собственному почину, да еще и говорят, что это в первую очередь надо мне! Дескать, оно и напоит, и накормит, и сверху силой еще оделит!

— Чё замерли?! — возмутился гном, глядя на нас с Крисом, затаившихся с полными ртами. — Им дорогущего восстанавливающего средства дали, а они блевать собрались!

Дорогое, да? А можно я сам приплачу, чтоб мне его больше не подносили?

Меж тем, Мар с каменным лицом стоически хлебал. Близнецы, переморщившись конечно, но тоже периодически прикладывались к своим фляжкам. Создавалось впечатление, что они с этой гадостью уже знакомы и точно знают, что эффект от нее, их мучения оправдает.

Ну, не знаю…

Я выкинул все мысли из головы и проглотил. И рот зажал, чтоб ненароком обратно не выскочило.

Рядом в той же позе замер, прислушивающийся к себе Кристиан.

— Вот, молодцы, еще по глоточку! — подбодрил нас гном.

Внутри, что в желудке, что в магическом источнике, пошло нарастать ощущение сытости.

Мы переглянулись и сделали это еще раз.

— Все, теперь водички! — страдальческим голосом выдал Крис.

— А как ты ссать после этого собрался? — прогудел не насмешливо, а как-то даже жалостливо Мартек. — Забыл, что тебе пол доспеха разбирать придется?

— Мар, это ты забыл, — а вот голос Джера звучал весело, — мы в гномьих латах, а в них гульфик на щеколде. Так что, кому надо, может спокойно сгонять в сортир. Где он тут, кстати, Миха?

— Ага, — решил и я воспользоваться предложением, как никогда радый ширинке с защелкой… раньше-то я все больше прикалывался по этому поводу, — и водички тогда можно попить!

— Отличненько, — пропыхтел Крис, уже припадая к ковшу, поданному ему Даком.

— Сортир дальше по коридору, направо, — поджав губы, все же подсказал нам гном.

Глава 33

Бурчать же недовольно он продолжал, пока мы допивали, пока выгромыхивались из комнаты и видимо после уже:

— Затрахали эти цивилизованные, сыкуны хреновы, где они до этого-то успели воды-то нахлебаться, что их поджало уже?…

Туалэт, как говорится, типа сортир, оказался немаленьким помещением с двумя десятками дыр на обе стороны от входа. Вместо классических моему миру «мэ» и «жо» у двери в мужской висела натуральная, хорошо выписанная картина, с изображением рыцаря. Что там с дамской комнатой и есть ли она вообще, мы разбираться не стали. Зарулив в туалет, встали спиной друг к другу и приступили непосредственно к делу, благо в данной момент других желающих здесь не обнаружилось, и моститься в строй не пришлось.

Задвижечка сдернулась легко, вместилище отрылось дверкой, а на подштанниках, слава богу, имелся лишь незатейливый разрез… а-ах-ха-а… жить стало легче и однозначно — веселей.

— Вот вы, козлы орденские, и попались! — раздалось довольное у меня за спиной.

Видно я так кайфанул, что даже звука открывающейся двери не услышал.

Резко развернулся. Там, у входа стоял старший «Ястребов» — тот, что более сильный огневик, а за его спиной втягивались в проем все остальные члены команды.

Впрочем, Зулька так и не объявилась…

Оно может и к лучшему, поскольку отвлекшись на мужиков, мелкую щеколдочку я из пальцев упустил и нахерачник теперь болтался у меня в свободном порядке… и поскрипывал. Понятно, что попасть в таком виде на глаза даме как-то не хотелось совсем. С мужиками, что ни говори, в подобной ситуации все же проще.

— Чего надо?! — набычился Крис, раздувая в ладони фаер.

— Ты, мальчик, можешь идти. Мы с детьми не воюем… по крайней мере, здесь, — выдал старший огневик, а остальные ястребы выстроились с двух сторон от него, и водник, все с тем же скучающим выражением на лице, даже посторонился, типа давая парню дорогу к двери. — Нам бы вот этому красавцу желательно подоходчивей объяснить, что на нашу даму глаз ложить не стоит.

— Вы что, вчетвером на одного?! — поразился Крис. — Да кто вы после этого будете?! Не рыцари точно!

— А мы и не рыцари! — заржали, как кони, мужики. — Мы даже не солдаты, мы — наемники! И у нас свой кодекс — защищаем свое, в первую очередь! Пшел отсюда, пацан, пока отпускаем! А то вспомним, что из-за вас дальше не прошли и обоих взгреем. И тогда ваша команда уже не сможет в следующий круг пройти!

Все они были еще в доспехах, правда, как и мы, без шлемов, но настроены весьма решительно.

— Крис, иди, — сказал я, понимая, что несколько минут в любом случае продержусь, а там и остальные присоединятся.

— Никуда я не пойду и тебя одного не брошу! — пафосно, с вызовом, выдал Крис… и запустил в старшего «ястреба» своим фаером.

Ой, дура-ак… теперь пока-а наши спохватятся, что нас долго нет…

Но делать было нечего, шар Криса уже разбился о выставленный щит огневика, а в ответ в нас как раз летело все, что только могла выдать его команда.

Мне досталась пригоршня мелких фаеров и струя воды. Крису просто снаряд огня и какая-то замысловатая, грозная по тону, тирада на непонятном языке от гнома.

Отбиться-то я отбился, но плохо было то, что больше семерки по силе я выдать не мог и щит сложный сочинить тоже. Да и растаскивать пришлось его, чтоб получше укрыться от разлетающегося фейерверка, и даже слабая «вода» смогла его пробить.

Хотя, немного холодных брызг в морду, даже неплохо — освежает и приводит в ум…

Да какого хрена?! К черту чистую магию! И к черту простой «огонь», где мой «воздух»?! Можно же явно его не выставлять!

И я, прикрываясь некрупным, но плотным щитом, рванул, слегка помогая себе воздушным потоком.

В первую очередь меня, конечно, волновал старший «ястреб». Вот на него-то я и нацелился.

Расстояние тут было, считай, всего ничего и метров пять я преодолел в два прыжка. Дальше работал на автомате. Только тело почувствовало, что вес его утвердился на дальней ноге, корпус тут же пошел в сторону, а правая свободная от всех атрибутов рука назад в разгон локтем.

Впрочем, ума хватило облечь кулак в «воздух», к нему добавился вес тела, перенесенного в нужный момент на переднюю ногу, и — вуаля! Удар мой пробил щит и…

Не «и»! Я своим, таким вроде чистеньким, простеньким, убойненьким хуком — промазал! Этот скот в последней момент успел отклониться и кулак мой по инерции свезло по его щеке!

Упс… а то, что на мне броня, я как-то запамятовал… так что, может оно и к лучшему, что точно в рожу этому придурку не угодил. И так-то — вон, кровищей из рассеченной щеки залился.

Мужик зажался и отступил, но мне на него особо внимания обращать было уже некогда.

Угребище водник успел к этому моменту пробить мой щит и херачил во всю струей мне прямо в морду! И, как оказалось, его поток слабеньким казался только по сравнению с Джеровым и на расстоянии, а так-то, когда с полутора метров да в упор, мордуленцию мне им плющило почти как из брандспойта!

Достал!

Тем более что сам подставился — ручонку вытянул в мою сторону и почти, что в голос предлагал: дерни за нее, Женьк, и я уже весь твой!

Ну, «почти» не считается — решим, что попросил.

Чуть воздуха на ладонь… не полноценный щит, конечно, мне еще от гнома не хватало до кучи огребать… а так, чтоб чисто не захлебнуться бьющим в лицо потоком. Потом за выставленную руку — хвать, мужика на себя — дерг, второй рукой по затылку — тресь, и под нос — коленку! И вот, он, и правда, весь уже мой!

И снова — упс… слишком быстро, чтоб вспомнить, что коленка-то моя тоже нынче металлическая!

Но, ты гляди-ка, носяра — набок, кровь из него — хлещет, а этот упертый все свой поток никак не угомонит! Короче, чтоб заткнуть этот фонтан, я ему рабочую руку завел за спину…

Тут краем глаза улавливаю движение сзади, чуть сбоку от себя. Там, очухавшийся старший «ястреб» опять собирает в пригоршне огонь, при этом зверски сверкает глазищами в мою сторону.

В общем, понимая, куда сейчас прилетит, я, не создавая никаких щитов, опять по-простому — без затей, чуть отступаю и бью назад стопой. Ногу вскидываю невысоко, живот и грудь у товарища под броником, так что, куда не угодит, все будет не смертельно. Мне лишь бы занять его делом еще на пару секунд, пока я не разберусь с брыкающимся у меня под рукой и продолжающим плескать брызгами водником.

Тыдыщ! Попал точно в район солнышка! Но «воздух», который я так и не отпустил, моей лапте придал ускорения, и соответственно, мощи. А потому мужика не просто стопой, как я рассчитывал, чувствительно приложило и дух выбило — его просто с места снесло!

И полетел он под грохот собственного доспеха, прямиком в сторону дырок у стены. А ударившись о кладку и гладким железным задом скользнув по камню вниз, он еще и в одну из них приземлился!

А каждое очко в местном спорткомлексе было сработано качественно, чтоб видно не промазал даже закованный в броню сверхгабаритный «спортсмен». Так что с разлету рухнувший в такую объемную дыру старшина «ястребов», провалился туда основательно, а застряв, смог только ногами дрыгать и материться, уж не знаю, на скольки языках.

— Угомонись уже! — крикнул я ему, когда тот, несмотря на свое такое неловкое во всех смыслах положение, попытался снова «огонь» извлечь. — А то заколочу туда полностью!

Пока отслеживал полет «птички», пока объяснялся с ней, ненароком очередное «упс» сделал! В этот раз не рассчитал, что броня соперника, как и моя, гнется в сочленениях только в допустимые стороны, и, стараясь дотянуться ногой до старшего, загнул-таки руку водника не так. Хруст кости от меня в непосредственной близи и отвлек от разборок с огневиком.

Да и мужик тут же взвыл понятно, что в забранном в камень помещении, полном одетых в железо людей, ударило по ушам, как заправская сирена.

— Звиняй, не рассчитал, — отпустил я его руку и позволил самому, на трех конечностях, от себя отползти.

А я наконец-то смог обратить свое внимание туда, где возле противоположных дыр отбивался от своих соперников мой приятель.

Там бой шел по всем правилам. Магическим, понятно. Но, как я понял, приятель мой, хоть и прикрывался щитом, и отбивался фаерами, но делал это чисто машинально, а занят был исключительно мной и моими нетрадиционными для этого места методами боя.

В общем, он встал вплотную к дальней стене и просто отмахивался от слабых противников. Те же, увлеченно нападали и, похоже, не видели, что происходит у них за спиной. Им типа было некогда, поскольку они вдвоем работали по факту за одного бойца — огневик-четверка кидался мелким огнем, а гном на своих коротких ножках с обычным щитом скакал, укрывая себя и соратника от ленивых фаеров Криса.

Короче, там все выглядело скучным. И я решил внести некоторого разнообразия, в своем, так сказать, более контактном стиле.

Отметив для себя, что мои персональные оппоненты пока затаились, я с разгона, опять не заморачиваясь никаким щитом, а лишь пригнувшись, метнулся к крайнему для меня огневику и поддел его под колено.

Уж не знаю, то ли эти два «ястреба» настолько оказались увлечены Крисом, то ли были так уверены в сводной мощи своего старшего и водника, то ли просто не обратили внимания на то, что в нашей части сортира бой завершен, но оказавшийся ко мне почти спиной мужик, едва успел на движение обернуться. Огонь его контратаки, понятно, ушел вверх, а сам он, как и задумывалось, рухнул носом вниз.

Я, уже помня точно, что одеты мы в железо, руки ему выворачивать не стал, да и долбать со всей дури тоже. Так, чисто слегонца только, приложился по затылку. Но вот беда, этот придурок уже успел приподнять голову, так что хруст сворачиваемого носа услышать мне все-таки пришлось.

Не знаю, насколько б они уделали меня, повернись все по-другому и попади я им в руки один да с заглушенной-то магией, но лично мне сейчас, с позиции победителя, калечить мужиков не хотелось.

Но пришлось. Хотя в основном их собственными усилиями в общем-то…

Водник нянчил руку и ни на кого внимания не обращал, а вот старший их, так и продолжив сквернословя ерзать в очке, боевого духа все ж не утерял и снова попытался приложить меня со спины магией. И усек я это только по тому, что Крис машинально вскинул взгляд и посмотрел поверх наших с распростертым противником голов.

Не особо думая, отвел руку назад и вслепую выставил щит. Тот естественно налиться полной мощью не успел, и остаточный огонь все ж долбанул меня в лопатку.

Черт! Не столько больно, сколько обидно! Да еще сырые волосы, слипшимся хвостом видно оказавшиеся где-то в том районе, опять же, не загорелись, но завоняли так, что чуть до очередных тошнотиков меня не довели!

Снова с психу забыв о железных одежках всех и каждого, в желании просто зафиксировать дрыгающегося под коленом соперника, руку я опять невзначай неудачно заломил! Но в этот раз обращать внимания на хрустнувшую кость и вопли подо мной было некогда. Развернувшись на колене, я увидел, как скотина-старший снова растит на ладони фаер, при этом, не забыв выставить щит.

Ну, благо нижнего противника мне держать не пришлось, с этим теперь прекрасно справлялся его собственный выгнутый не туда наруч, и я смог свой едва тлеющий щит нарастить и отбить новый снаряд полностью.

Свой же огонь, на автомате уже сворачивающийся в ладони, я преобразовал не в здоровенный шар, не в фейерверк, и даже не в поток, а сложил по принципу того щита, который я создал когда-то, на второй день знакомства с остальными рекрутами. В результате у меня получилось нечто конусовидное и некрупное. Раздувать эту экспериментальную конструкцию не рискнул, да и времени особо не было, там-то тоже снова сочиняли фаер в мою честь.

Так что, так и швырнул. Атрибут, встретив на пути равный по плотности щит, соскользнул и ушел вверх.

И все же огненный конус, хоть и небольшой, но напитанный сейчас максимальной для меня силой, похоже, получился снарядом достаточно убойным. Он влепяшился в стену где-то в метре от «ястреба» над головой и, выворотив глубокую каверну, выбил собой облако пыли, фонтан щебня и несколько крупных камней! Естественно, все это досталось мужику, изображающему пробку обгаженной дырки сортира!

Сбоку, от двери, раздались звуки смачных шлепков.

Развернувшись, я увидел облокотившуюся о косяк в проеме эльфийку, которая медленно, с оттяжкой, хлопала в ладоши. И хотя одета она уже была в мужской дорожный костюм, но темная ткань, как ни странно, очарования этой хулиганке ни на чуть не убавила!

И, не ожидая от себя такого, я понял, что рад ей… немного.

Она мне — тоже, как оказалось минуту спустя.

— Что, парни, первогодки вас уходили, притом вдвоем четверых?! — с язвительной насмешечкой выдала она в сторону застрявшего старшего. — Ну, и обложался ты, Тодик! Ха-ха-ха! — и она зашлась уже в веселом хохоте.

— Все ты, Зулька, виновата! — зло выдал тот, усиленно, но опять без толку, заерзав в очке. — Если б ты пошла с нами, то мы бы их победили!

— И с какой радости мне в это встревать?! — показушно вскинула эльфийка брови. — Меня все вполне устраивало.

— Конечно, жопой крутить — ты первая! А как единство команды показать, так тебя нет!

— Ну, я ж не тебя заставила крутить жопой, а управлялась своей! Мог бы догадаться… может я специально.

И она направилась от двери в мою сторону.

— Привет, красавчик! — расплылась она в очаровательной, но от этого, не менее шкодливой улыбке, заглядывая мне в глаза снизу вверх. — Я помогу? — и естественно, вместо того, чтоб ухватиться за так и болтающуюся деталь моего доспеха, сунула ладошку внутрь открытой ею дыры.

Любитель Эльфийских Провокаторш, промокший и замерзший, на живое тепло отреагировал радостно, и встретил шаловливые пальчики уже поднятой головой. Пришлось ручку перехватить и отвести. А то, кто его знает, может и правда нахеранчник гномьего доспеха не рассчитан на боевой пыл именно этой части тела…

— Спасибо, Зуля, я сам, — сказал я, не сумев, впрочем, сдержать ответной улыбки.

— Не Зуля, — надула эльфийка губки в кокетливой обиде, — а Азуэль, — и протянула уже непосредственно мне руку, — пора нам с тобой познакомиться поближе. Не находишь?

Я прихлопнул защитную раковину и задвинул щеколду, отчего оторванный от блаженного тепла женской ладошки Любитель опять свернулся в мокрых подштанниках и принялся изображать из себя обиженного. Ну, и тьфу на него, никогда-то этот, нетерпячий сладкоежка, не понимал своевременности момента.

— Нахожу, — кивнул я, меж тем, и пожал протянутую мне ручку, — Женя.

Приближающийся топот в коридоре помешал нашему многообещающему диалогу.

В двери ввалился запыхавшийся Миха. Окинул быстрым взглядом помещение. Увидел меня, стоящего посреди сортира, чуть не в обнимку с эльфийкой. Криса, лыбящегося в сторонке. Там же гнома «ястребов» с видом «а я тут просто мимо проходил». Двоих на полу, в обнимку с собственными руками. И одного, утрамбованного в очко. На дыре над его головой Миха подвис на секунду и, закончив обзор покрытым гарью потолком, как заорет:

— Вас что, совсем одних отпускать нельзя?! Поссать сами не можете?! Что вы тут устроили?!

Сзади, из-за него, показалась голова того гонористого распорядителя, что встречал нас на въезде:

— Вот и я хочу узнать, что здесь, и кто устроил? — хоть и тихо, но въедливо, поддакнул он нашему гному, обводя комнату прищуренными глазками и видно тоже впечатляясь представшей картинкой.

Первым пришел в себя умненький Крис:

— Миха, господин распорядитель, вы ж видите, что «Ястребы» в полном составе, а нас только двое! Так что понятно, что мы это устроить никак не могли! Кто ж в меньшинстве драки затевает?

Довод, приведенный им, похоже, оказался в должной мере веским и мужик, разлепив прищуренные глазки, придал взгляду высокомерия и довольно жестко постановил:

— Все понятно. «Ястребы дорог», вы оштрафованы за нарушение правил нахождения в здании арены. И из ваших премиальных будет вычтен цельный серебренник, плюс сумма на расходы по ремонту мужской туалетной комнаты! — никаких оправданий он слушать не стал, а развернулся круто и отбыл.

— Все, Тодик, — резко выдала и эльфийка, — это была последняя капля! Я, благодаря личному знакомству с его светлостью, добилась нашего участия в этом году на турнире, без прохождения ярморочного отбора! А теперь из-за твоей глупости моя законная доля в премии уменьшается почти вполовину! Так вот знай, мой контракт с тобой заканчивается через неделю, и я сразу же ухожу!

— К «Волкам» пойдешь? — печально спросил «не наш» гном.

— Не ваше дело, слабаки! — и она тоже, гордо вскинув голову, удалилась.

Впрочем, уже в коридоре она обернулась и поверх головы, так и застрявшего в дверях Михи, мне подмигнула.

Ну, и мы под бурчание «нашего» гнома потянулись на выход.

— Во-от, радуйтесь, что все так закончилось, — бубнил он всю дорогу до командного закутка, — а то б еще и от магистра вам досталось, а потом еще и от родственников! Это ж надо такое устроить, драку в сортире арены…

Мы с Крисом, переглядываясь и пересмеиваясь, плелись за ним.

В комнате же, заперев предварительно дверь, меня разобрали на запчасти и принялись всей командой сушить. Лишь княжна, отвернувшись в уголок розовощекой мордашкой, в этом развлечении по понятной причине участия не принимала.

Параллельно в нас с Крисом впихивали чудо-гавнецо, и суровый гном в этот раз нас даже не уговаривал, сосредоточив доводы на стращании родней, магистром и еще чем-то, о чем мы особо не слушали, занятые переживанием сего тяжелого момента. Впрочем, убойный энергетик, как и в прошлый раз, вштырил с ходу, помогая хотя бы морально надругательство над нашими органами чувств пережить.

Потом Миха утрепал на очередную жеребьевку, а к моменту его возвращения меня уже собрали обратно до полного комплекта, и мы были, в общем-то, готовы к новому кругу.

— Последний бой я не видел, — грозно посмотрел на нас с Крисом гном, — но, на ваше счастье, сыкуны хреновы, нам достались победители третьего боя. Это армейцы из гарнизона охраны столицы и их я успел посмотреть. Сильные мужики, хотя маги все не самой высокой ступени. Насколько понял, все пятые. Но их шестеро, и их тренировали работать в команде не один год. И манера боя у них — в агрессивной атаке. Там по одному землевику и огневику, а вот воздушников и водников по двое. Думайте, чем защищать атрибут станете, а я пойду смотреть первый бой, слава Светлому Эрину, мы во второй паре идем.

— Ну что, — задумчиво сказал Джер, когда Миха удалился, — мне ничего в голову что-то не приходит, кроме, как опять поставить двойной огненный щит…

— Это очевидно, — пожал плечами Крис, — слабые воздушники и огневик с таким пламенем не справятся, водникам тоже придется повозиться, тут наша задача их не подпустить. А землевик… ну, он тоже слабый…

— Значит, что? Не пущать? — подал голос Мартек. — Так может мы, как «Ястребы», тоже подход по полю просто перекроем?

— Неплохая идея… — покивала Джена, — только не раскол надо устроить, а стену выстроить, как ты тогда делал, когда мы с плакальщицей воевали. У них воздушники слабые, а в таком случае не просто подальше перескочить придется, а немного полетать. Они не справятся. А вот я сумею.

— А с тобой кто на ту сторону пойдет? — сразу насторожился Джер. — Я тебя одну не пущу!

— Женю можно, точно, — сказал Крис, — ему слабые водники не страшны.

— Мы видели, как не страшны! — заржал Мар. — Ты с «ястребом» в сортире, в рукопашку что ль схлестнулся?

— Именно! — восторженно подтвердил Крис.

— Так я понял, что вы, маги, вообще контактный бой как-то не воспринимаете, а потому и не ожидаете, что противник способен просто врезать кулаком, — пожимая плечами, выдал я свое мнение.

— Ты так говоришь, будто сам не маг! — рассмеялся Джер. — Но понятно, тебе привычней пока без магии. И это, может, сейчас даже к лучшему — мы этим воспользуемся! Крис, ты с рукопашкой не ладишь совсем, так что остаешься возле нашего атрибута с Маром, будешь жечь всех, кто в дыры в его стене полезет. А я пойду с Дженкой и Женей.

На этом и решили.

Глава 34

А там вскоре и гном подтянулся с рассказом о прошедшем бое. Сражались в этой паре две команды студентов — те, что из провинциальной школы, и из местной, столичной Академии. При этом победили первые, и возможно, если мы сейчас не облажаемся с армейцами, то в следующем круге именно они станут нашими соперниками.

Тяжелые створы обитых противомагической защитой ворот с грохотом закрылись за нашими спинами. И с «неба» уже узнаваемым гнусавым голосом главного распорядителя прозвучало: «Три, два, один, начали!».

И мы, в этот раз не оглядываясь на противника, сразу же кинулись по своим, заранее оговоренным позициям. Мар побежал по направлению к центру поля, близнецы за ним, а мы с Крисом уже по накатанной принялись городить барьер вокруг постамента с кубком.

— Все, иди, якоря я сам установлю! — бросил мне Кристиан. — Все равно мне здесь торчать придется.

И я погнал туда, где меня поджидали княжичи.

Мартек, меж тем, метрах в ста от нашего края арены, стоял на коленях посередине поля, погрузив кисти рук по запястья в песок. По грунту уже шла ощутимая легкая вибрация, преобразовавшаяся постепенно в земляную волну.

Противники, тоже пока не все, а вчетвером, вскачь пересекали условную половину стадиона. Как я понял, защиту для своего знака они оставили выставлять водников. Видно из расчета, как и «Ястребы» до этого, что у нас двое огневиков, и мы именно на это можем сделать упор в нападении.

Но, сообразуясь с нашей выбранной тактикой, выходило, что они просчитались. Главное сейчас было их на какое-то время тормознуть, а самим прорваться на ту сторону.

Мар, если учесть, что соперники, привыкшие, похоже, работать парами, перли по двое, свою задачу выполнял пока неплохо. Стены вздымались и росли в двух местах, как раз на пути этих пар.

Армейцы, естественно, попытались их обогнуть, вознамерившись проскользнуть между земляными нагромождениями. Но тут подключилась Джена и подняла песчаные буруны, направив их как раз в разрыв стены по центру поля.

Пылевые облака, обрушившиеся на боевые пары противников, на миг поглотили их и почти скрыли из виду. Но их воздушники тоже клювами особо не щелкали и с кружащимся песком справились быстро.

Но именно этих нескольких секунд Мару хватило, чтоб нарастить стену и почти сомкнуть ее посередине. Пришлось парням менять направление и кидаться к внешним краям.

Тут к стене подоспел и я.

— Ты как? — на бегу спросил я здоровяка.

— Да норм пока! — даже не взглянув на меня, но довольно ухмыльнувшись, бросил он. — Здесь грунт легкий, перерытый весь, не то, что в лесу!

К этому моменту стена выросла настолько, что и нам стало не видно противника. Но с дальних сторон насыпи так никто и не показался, заподозрив неладное, я крикнул близнецам:

— Нужно срочно туда, я иду первым! — в конце концов, возле атрибута соперников водный щит, и до него должен дойти кто-то из княжичей, а уж мне придется как-то тормозить армейцев здесь.

И я, как и было задумано, устремился в небольшой незакрытый проем в центре насыпи. Джер за мной. А вот Джена решила по-своему:

— Я через верх! — крикнула она и, помогая себе «воздухом», в два прыжка взлетела на стену, которая уже была, чуть не в три ее роста высотой.

— Вас ждут! — заорала она сверху и ее тут же, то ли сдуло, то ли просто сдернуло плетью кого-то из противостоящих нам воздушников.

Девушка кубарем покатилась с насыпи. Мар, отвлекшись от всего строения, которое он контролировал по всей длине, нарастил покатый уступ и княжна, так и не приложившись о землю, с высоты метра в два плавно, как с детской горки, съехала на попе.

Отвлеченье Мара от общей задачи, да и наша с Джером остановка, когда мы, при виде падения девушки, в ужасе тормознулись, стоила нам обрушения стены в одном месте и почти прорыва соперников.

Это «почти» наш громила попытался сразу же зарастить, но с той стороны видно тоже взялся за работу землевик и провал в том месте принялся, то нарастать, то снова проседать.

Мы с Джером переглянулись и почти одновременно кинулись-таки в проем посередине.

Я успел все-таки первым… и к лучшему. Если землевик, прикрываемый одним из воздушников, трудился в стороне, метрах в двадцати, то вторая пара армейцев так и ждала нас у прохода. А с дальнего края поля уже бежали, приближаясь, водники.

Короче, стоило мне сунуться в дыру, как меня приложило усиленным воздухом огнем и мой щит, который все ж на семерке был слабоват, несколько снесло горячей волной. Хорошо, хоть я уже приучил себя мостить его сложноструктурным. Но все равно, три из пяти наложенных друг на друга звезд-пентаграмм схемы сдуло — как и не было!

Ну, так надо понимать, две стихии по пять ступеней всяко мощней одной, хоть и седьмой!

Впрочем, гномий доспех пропущенный жар выдержал, а мужики на мое счастье стояли достаточно близко, чтоб я сумел вступить в контактный бой, как от меня и ожидали.

Ожидали — в смысле, мои, а вот противники, с зашоренным самомнением магов-силовиков, нет!

Джер из-за моей спины со всей дури вдарил своим брандспойтом по огневику и снес его с ног, а я, как вылетел из дыры в стене, так и врубился со своим частично сдутым щитом в щит воздушника. Уж не знаю, что там осталось по накачке в моей защите, и что смог выдать на свою противник, если учитывать, что он поддерживал огонь напарника, но мне удалось приложиться настолько, что его я тоже с ног снес! И мы покатились по песку, сминая остатки наших щитов.

Но армеец, это даже не наемник, который хочет — тренируется, а не хочет — и старшего на хрен пошлет, а потому вскочил мой оппонент, как бы, не резвей меня, и тут же попытался шурануть мне под ноги плетью.

Ее я пережег огнеметной струей, а вот вытянутой так неосторожно в мою сторону лапой воспользовался. Мне прям начинало такое уже нравиться — как упертые в своей невъебенности маги, так легко подставляются под самый незамысловатый рукопашный прием!

Дальше дело техники, благо обычный человеческий маг, с его структурной атрибутикой, закрыть себя коконом, как управляющая воздухом по каким-то иным законом эльфийка, не мог!

В общем: скачок к не ожидавшему такой атаки противнику, своим щитом отклонить его защиту, а заодно и едва начавшую формироваться новую плеть, за руку его ухватить и на себя дернуть, выставить колено и в результате он сам фактически напарывается на него!

В доспехах — не критично, но дух видно вышибает все равно. И когда я бью кулаком прямо в центр забрала, соперник собраться так и не успевает, а потому расслабленно откидывается и обрушивается на спину.

А не успевает еще грохот от его падения отзвучать, как я уже срываюсь с места и лечу туда, где их землевик с помощью второго воздушника все еще долбится в стену.

Мне наперерез кидается водник и, запуская издалека подкрученные шары, пытается мне намеченного маневра не позволить. Наверное, такая тактика оправдана и мужик точно знал, что делает, потому как мой щит выдерживает только один такой шар, а второй уже прошибает его, и меня как будто камнем по макушке прикладывает.

То ли железный шлем дребезжит от удара, то ли это уже в ушах звенит по причине сотрясения…

Мотаю головой, пытаясь избавиться от навязчивого звука, и понимаю, что заваливаюсь. Грохот от собственного падения добивает мою ушибленную голову, и я вырубаюсь…

В себя прихожу от того, что мне в очередной раз бьют по шлему и плещут в лицо холодной водой. Эта козлина не гнушается добивать упавшего и прикладывает меня снова водяным снарядом!

Но у лежащего меня шлем-то тоже лежит, и головой еще придавливается… или просто атрибут проходит вскользь… не знаю, но того убойного эффекта от встречи чего-то тяжелого и пустого ведра нет. А вот водичка, затекшая в дыры забрала очень даже на пользу идет — холодная влага на лице приводит в чувство, а глоток, который удается сделать, освежает.

Поворачиваю голову и пытаюсь осмотреться. Обнаруживаю возвышающуюся надо мной закованную в металл фигуру.

Довольный собой водник, считающий похоже, что со мной покончено, озирается по сторонам и даже не смотрит себе под ноги! А высмотрев, наконец, что хотел, этот афелок, берет на старт.

Ага, счас!

И, когда он срывается с места, я, недолго думая, ухватываю его за сабатон.

Нет, одной рукой объемный и довольно гладкий железный сапог уцепить, конечно, не получается, но, чтоб он запнулся, моей подножки вполне хватает и товарищ укладывается с разлету на песок чуть дальше меня. А я-то уже в курсе, каких «положительных» эффектов добавляет доспех, когда ты внутри него с размаху долбаешься о землю!

Точно! Он неловко пытается опереться на руки и вяло трясет башкой.

Я побыстрей сворачиваю в ладони фаер и вскакиваю… но избежать искушения оглянуться вокруг, не получается.

Пока я валялся сам, пока ронял противника, на поле ситуация уже стремительно понеслась к своему завершению.

Надеюсь…

По крайней мере близнецы уже мчатся к противоположному краю поля и их преследуют лишь второй водник, беспонтово плещущий им вдогонку жидкой струей, и огневик, который в такой компании и с его силой оказывается, скорее всего, и вовсе не о чем.

Но в другой стороне арены дела нашей команды идут не так уж хорошо.

Противник вполне удачно штурмует Марову стену, которая в этом месте просела и теперь не намного выше суетящихся возле нее армейцев.

Их землевик как раз нагородил несколько уступов и воздушники… и тот, что с самого начала там находился, и тот, что видно успел очухаться от моего удара… несоразмерно легкие для своих громоздких доспехов, по ним единым рывком взлетают.

Впрочем, сигануть вниз они не успевают. В этот момент, чуть дальше них, на стену выбирается Крис и, как есть — на корячках, так с ходу и бьет по парням огненным фейерверком. Воздушники вскидывают щиты, но их пятерки, против жалящей на семерке мелочи Кристиана, не выдерживают и их основательно достает.

Один, правда, умудряется выстоять, но второй оступается и валится вниз. Землевик на упавшего отвлекается, в попытке подставить «подушечку». А Мар с той стороны вздергивает стену высоко вверх точно в том месте, откуда все-таки сигает на ту сторону второй воздушник.

В этот момент от происходящего меня отвлекает резкое движение понизу моего поля зрения.

Армеец, что валялся в метре от меня и от которого я отвлекся, резко разворачивается и откидывается на спину. При этом он прямо в движении умудряется выставить щит, а в другой руке начать раздувать атрибут.

Ну-у, понятно, его далеко не один год готовили работать с боевой магией, а я-то всего с месяц назад, как узнал, что она, эта магия, существует вообще…

Короче, осознавая, что с такого расстояния меня тяжелым шаром зашибет точно, единственное, что успеваю сделать, это трансформировать свой фаер в такой же конусовидный снаряд, каким влупил по стене в сортире, в надежде, что хоть щит противника он прошибет и тот на какое-то время угомонится.

Но на долю секунды опаздываю! Когда я скидываю с ладони свой атрибут, мой противник уже своим в меня запустить успевает!

Моему огненному конусу хватает силы разбить летящий лоб в лоб водный шар, но щит ему оказывается уже не по зубам! Он лишь чиркает по нему, изменяя траекторию, и опять, как и в предыдущий раз, уходит в стену за голову соперника.

Только вот теперь это не каменная кладка из крупных глыб на каком-то там растворе, слежавшаяся за сотни, если не тысячи, лет, а вновь набитая насыпь из рыхлого грунта! И хотя она расположена гораздо дальше, да и мощи моему конусу, казалось бы, должно на достойный удар не хватить, но от попадания в нее фаера, стена просто всей массой проседает…

Громоподобный рев взбудораженной толпы прокатывается по стадиону! При этом понимаю, что справа, от того конца арены, где находится знаковый атрибут соперников, на меня накатывает волна восторженного визга и бравурных восклицаний. А вот с нашей стороны, почему-то, народный порыв складывается в пораженные крики и испуганные возгласы.

Автоматически оглядываюсь сначала в ту сторону, куда утрепали близнецы, и вижу скачущую под вопли толпы Джену, размахивающую какой-то блестящей на солнце штуковиной.

Потом возвращаю взгляд к стене, в попытке понять, что же произошло здесь, если народ находится в таком нездоровом возбуждении, что чуть не выпрыгивает за перила галерей, тыча руками куда-то за земляную стену.

Землевик и воздушник противников уже лезут через остатки вала и их лица напряжены, а движения дерганы.

И я наконец-то догоняю, что там кого-то завалило!

Это выходит… что? Я убил человека?…

Срываюсь и несусь к проходу в середине стены, который все так же ко мне ближе места обвала. За мной бухает своими железными сапогами водник.

Пока ноги перебирают, мозги уже прикидывают, что Крис находился в этот момент дальше просевшего места, а Мар, контролируя многометровую стену, работал на расстоянии. И значит там, под обвалом, кто-то из команды соперников.

Но это меня, почему-то, нисколько не успокаивает…

Миную проем и бегу в сторону кучи грунта, которую Мар со вторым землевиком уже понемногу аккуратно перемещают. Рядом по-собачьи, нагнувшись и швыряя комья меж коленей назад, помогают Крис и воздушник. Я подбегаю и, тоже принявшись сразу грести, загибаюсь рядом с ними. Чуть дальше, кажется, пристраивается с тем же намерением водник…

В какой-то момент именно мне достается чиркнуть концами металлических напалечников по броне заваленного армейца. Уж не знаю, укором это для меня получается или, наоборот, в искупление…

Его одностихийник аккуратно сдувает остатки земли и с мужика снимают шлем. Перекошенное лицо его серо-фиолетовое, рот открыт, то ли в непроизвольном замершем крике, то ли в последнем вздохе.

Целители успевают к этому моменту прибыть и, сразу принимаясь за дело, склоняются над ним. От меня пострадавшего заслоняют, и лица его я больше не вижу.

Ну, может и к лучшему — мне откровенно не по себе…

Буквально пару мгновений спустя… показавшихся парой часов — не меньше… тело армейца выгибается и трясется в судороге, потом звучит захлебывающийся вздох, который переходит в надсадный кашель. Ноги мужика уже не произвольно дергаются, а расслабленно разваливаются в коленях. Один из целителей поворачивается к нам, напряженно ожидающим исхода, и с облегченной улыбкой говорит:

— Все обошлось, вы успели!

Фу-у-ух…

Я рад безумно! Все ж, что ни говори, а турнир, это мероприятие скорее спортивное… в моем восприятии точно… и осознание возможной гибели кого-то из участников, да еще случившейся, пусть непреднамеренно, но по моей вине, зашибло сильно.

И хотя все завершилось благополучно, с поля я ухожу в состоянии какой-то прострации — меня не волнуют ни поздравительные вопли толпы, ни даже слова благодарности за помощь в спасении товарища от соперников.

И уж точно суета в воротах, в которую мы попадаем на выходе с арены, кажется неуместной. Раздражают и спешащие привести в порядок поле деловитые маги, и готовящиеся развлечь толпу бодренькие музыканты, и тем более хихикающие и строящие нам глазки девчонки-танцовщицы.

По отстраненным взглядам, которыми все наши озираются по сторонам, и всеобщему молчанию, похоже, и ребята чувствуют себя не лучше. Так что в свой закуток мы заваливаемся тихими и пришибленными. И только после пары глотков подсунутого нам валетами мерзкого пойла, начинаем понемногу отходить.

Из вяло завязывающегося разговора с удивлением понимаю, что в случившемся виню себя не только я один. Но и княжна, предложившая городить стену, и Мар, который строил ее, и даже Крис с Джером, в силу командного духа и общего решения о применении именно такой тактики ведения этого боя.

И, как результат, стоило только валетам отойти от нас с мокрыми тряпками, как Кристиан завел разговор о том, что следующий круг можно было бы вообще сдать.

Ну, так он, не бывший спортсмен, как я, не воин, как Мар, и не знатный наследник, как Джер, и его ботанской натуре будущего ученого чистая, без практического приложения результата, победа непонятна в принципе. А так-то установка начальства на вхождение в первую тройку выполнена, и еще раз попусту рисковать своими и чужими жизнями смысла не имеет.

Что-то в этом есть…

Мой внутренний спортсмен, после недавно пережитого на арене, тоже, оказывается, не готов выдирать победу такой ценой. Внутренний воин-защитник Мартека, приученный ставить во главу задачи спасение жизней, видно так же. Да и Джеров «сеньор», похоже, не находил нужным разбрасываться людьми походя — просто на потеху толпе. Про Джену я уж и не говорю — женщина, она и есть, женщина… тем более с целительскими способностями.

В общем, княжна первой и поддержала мысль Криса. А потом, проанализировав видно свои внутренние порывы, к идее довольствоваться вторым местом присоединились все.

Все, кроме гнома.

Этот, не склонный к мелодрамам товарищ, взвился от нашего решения не на шутку:

— Вы что, охренели совсем?! Остановиться в пол шаге от полной победы, даже не попытавшись ее добыть?! Да вы знаете, что орденские рекруты уже лет тридцать не побеждали на этом турнире?! Вас же магистр сожрет прямо на выходе с арены! И нас с Дулей заодно!

А вот последнее, если вспомнить их с эльфом зависшую на волоске карьеру, похоже, было главным в его доводах, хотя и высказывалось последним. Но, бросив взгляд на остальных, я понял, что никто из наших его воплями особо не впечатлился и их с эльфом дорожный косяк отрабатывать не хочет.

В общем, пока нам с Крисом разбирали наручи и полуперчатки, пока отмывали землю с них и из-под наших ногтей, Миха все голосил. Его вопли, которыми поначалу он пытался нас стращать, постепенно съехали по тону и превратились под конец уже в обычное с уговорами нытье.

Первым на жалость поддался, как ни странно, Джер:

— Слушай, Мих, кончай нудеть! Лучше скажи, а тот пункт в правилах турнира, в котором говорится, что атрибут противника можно не отбить, а просто уничтожить, еще имеется?

— Да вроде — да… — непонимающе поднял на княжича убитый взгляд гном и полез в свой объемный омоньер.

Достал оттуда свиток со свисающей печатью, развернул и углубился в чтение текста.

— Ага, вот — есть, — протянул он лист, придерживая палец на одной из строчек, — только я не пойму, что ты задумал. Но в любом случае, такого, чтоб атрибут соперника был уничтожен, не случалось уже… несколько сотен лет! И этот пункт действительно давно собирались убрать из списка правил, как не имеющий смысла. Забыли, наверное…

Джер кивнул ему и развернулся лицом ко всем:

— Помните, я перед первым кругом предлагал наш убойный сложноструктурный и разностихийный снаряд оставить на последний круг? Вот, думаю, теперь для него как раз пришло время!

— Так ты что, уже тогда предполагал, что все так выйдет? — удивился Крис.

— Нет, что именно так все получится, и мы все вместе решим не лезть в новую драку, не знал конечно! К тому же мы могли так далеко и не пройти. Но была мысль, что если нам все ж удастся настолько продвинуться, то мы просто измотаемся, и на ведение длительного боя у нас сил уже не будет, — пожал плечами княжич.

— Так их и нет, — прогудел Мар, — второй раз я бы уже не то, что стену не возвел, но вряд ли смог даже землю расколоть так основательно, как сделал в первом круге гном «ястребов». И эта гадость, — он потряс, так и зажатой в руке фляжкой, — уже почти не помогает.

— Вот, примерно об этом я и подумал в начале, — подхватил Джер, — но сейчас нам такой прием тоже подойдет. Только учти Мих, — парень развернулся к затаившему дыхание в ожидании нашего решения гному, — если не сработает, в бой мы не полезем.

Все лишь молча покивали, подтверждая, что с красавчиком солидарны. И только Крис, радостно раскрутив на указательном пальце вязаную шапочку, провозгласил:

— А раз так, то шлем я даже надевать не стану — надоела уже эта жестянка на голове, жуть как!

Раскрученная шапочка сорвалась и улетела в дальний угол.

И, то ли эта, незамысловатая и явно незапланированная шалость, то ли единодушное, не вызвавшее даже малейших споров, решение, но обстановка в комнате наконец разрядилась и все заулыбались.

В общем, на финальный бой мы отправлялись уже в хорошем настроении.

А когда мы вышли из ворот все без шлемов, а кое-кто и с развивающимися по ветру гривами, народ, приветствуя нас, аж взвился на трибунах — затопав, захлопав и заорав так, будто мы уже победили.

Но гнусавый голос распорядителя, отдающий команду к началу боя, был усилен магией и все ж перекрыл восторги тыщи глоток, так что мероприятие покатилось своим чередом.

В этот раз, как и решили, на защиту для нашего знака мы отвлекаться не стали, а сразу принялись за сложносочиненный магический снаряд. Который, как мы надеялись, разом не только завершит сразу бой, но и сделает нас победителями турнира… на радость гному, магистру и всему Ордену вместе взятому, из кого бы он там не состоял.

Джена побежала вперед, чтобы приготовиться там, метрах в ста от нас, подхватывать готовый атрибут, ускорять его и направлять в цель.

Сообразуясь с тем, что на этот раз нам нужна была не поражающая противника мощь, а усиленный удар в одной точке, снаряд было решено немного переделать под эту задачу. Так что ядром теперь выступал фаер, спрессованный нами с Крисом до размеров футбольного мяча, но содержащий, по сути, мощь двух наших, зажатых до семерки даров.

Было опасение, что такой убойный снаряд отдачей снесет близрасположенную к месту падения защиту арены, а потому внешние оболочки должны были послужить не только утяжелению удара, но и сработать сдерживающим саркофагом для заключенной в них огненной магии.

Вообще-то, когда наш атрибут из огня, камня и спрессованного льда был готов, даже я понял, что мы сотворили нечто из ряда вон, и данная штука вышла, как бы ни феноменальней по задумке, чем первая, послужившая ей прототипом.

Когда по завершению мы обернулись к полю, там наши противники только закончили сооружать защиту для своего знака. Трое из них… даже не знаю кто — как-то до обсуждения наличия стихий в той команде так дело и не дошло… уже добежали до середины поля и что-то пытались там делать, поднимая невысокие песчаные буруны. Двое же только отчалили от постамента с атрибутом, возле которого, кажется, стоял водный щит.

Это нас устраивало — и родная внешней оболочке нашего снаряда стихия, и то, что народа вблизи места падения не остается, поскольку жертв мы не хотели точно.

И вот, Джер напрягся, двумя руками едва удерживая нашего искрящегося инеем монстра, и подкинул. Мар, как представитель нейтральной ко льду стихии, поддал силы. Нам же с Крисом, с нашими «горячими» ладошками, соваться туда было нельзя.

Но и без нас парни справились, и атрибут взмыл вверх, устремившись к другому краю поля.

Тут вступила в игру Джена. Она раскрутила целый ураган, который порывистым шквалом подхватил шар и швырнул его к цели. Мощь поднятого княжной ветра была настолько велика, что девушку даже приподняло над полем, а песок под ее ногами закрутило в низкий смерч.

Стадион замер в едином «А-ах!». Противники наши тоже не смогли не отвлечься от того, что они там мастрячили на поле, а те, что отбежали от своего знака последними, и вовсе остановились и замерли, отслеживая взглядами наш снаряд. Один из этих двоих поднял руки, видно попытавшись остановить шар, но был, то ли слаб и не дотягивался, то ли просто не успел ухватить, но заметного замедления полета я не заметил.

А тот, подхваченный ураганом, несся над полем, бликуя на солнце до рези в глазах и отраженные от граней защитных пентаграмм зайчики веселым табуном скакали по трибунам! Ни единого постороннего звука не нарушало замершую тишину, повисшую над стадионом. Слух улавливал только свистящий шелест рассекающего воздух снаряда и подвывание направляющего его ветра.

Пара мгновений полета в тиши, казалось, растянулись на час.

Потом резким движением падающие на землю фигурки тех противников, что были ближе всего к знаку, затем слаженный порыв толпы на трибунах в ту сторону, и наконец, грохот, от которого после почти полной тишины заложило уши.

Тыдыщ! Тыщ-тыщ-тыщ-щ-щ!!!

Тряхнуло даже под нами.

В месте удара сначала вздыбило фонтаном песок до самых лож! Потом разметало камни в разные стороны! Ну, и вполне ожидаемо… хм, для нас, понятно… огонь напалмом рванул вверх — тут уж, чуть не до верхней галереи… дым, пар, пыль… молнии откуда-то… радуга…

Возникла догадка, что сотворили мы что-то не то…

Следом пришло понимание, что пора дергать отсюда, пока все еще в ахере…

Но постепенно дымно-пылевая завеса начала оседать, и в том конце арены стали видны вполне целые защитные зеркала. По всему выходило, что ничего страшного не произошло. Уф…

Потом проявилась встопорщенными краями яма, явно большая, хотя с нашего края поля реальный ее размер было, конечно, не определить. Противники к этому моменту лежали на земле уже все. Кто, видно, сам не полег, того ударной волной поваляло.

И только Джена, как воплощение нашей победы, стояла твердо на ногах, одна на всем поле! Нас, сгрудившихся возле собственного постамента с самого краю арены, можно было не считать.

А княжна стояла, все еще приподняв руки, и ее тонкие пальчики шевелились, дирижируя воздухом. Остаточный вихрь так и кружил песок возле ног девушки, развевая как флаг и ее волосы, с которых укрывающий их шарф сорвало еще первым мощным порывом.

Посреди огромной открытой арены лишь блестящая, облитая металлом хрупкая статуэтка, со струящимися по ветру золотыми прядями! И все это играет солнечными лучами и переливается в их свете, словно драгоценность!

И когда страх за возможную портачку с перегибом в силе схлынул, а чувства мои развернулись без тормозов, первое, что они сделали, это залюбовались девушкой…

Но залюбовался не я один, понятно. Народ на трибунах бесновался в своем восторге тоже, превознося достижения прекрасной воительницы. На арену летели цветы и ленты, сыпались какие-то блестящие бумажки, типа крупного конфетти, да и сам очарованный народ, перегибаясь через перила, чуть не выпадал с балконов.

Защиту уже сняли, и все это буйство было видно неплохо.

И тут мой взгляд наткнулся на герцога. Этот любитель молоденьких девиц, водрузив на парапет свое увесистое брюхо, тоже выперся из ложи, чуть не целиком. Но он не поздравлял победительницу, и даже не выражал восторг ею, он ее явно вожделел, выкатив маслянисто блестящие зенки и облизывая мясистые губы, с которых видно текла уже слюна предвкушения.

Возможно, что-то из этих дополняющих образ пошляка-сластолюбца мелочей я себе придумал, все ж находился от герцога не близко. Но отчего-то его поза замершего перед прыжком хищника откинуть эти мелочи не позволяла.

Стало мерзко и гадливо, захотелось подхватить девушку и укрыть от такого скабрезного внимания. И даже воспоминание о собственном не вполне корректном поведении, с подглядыванием за ней в бане, такое желание не угомонило.

Появилось подозрение, что та баня все же не забылась, и мое отношение к княжне, оказывается, так чисто дружеским и не стало…

Меж тем, пока я с какой-то радости предавался ревности и офигевал с этого, нас препроводили к девушке на середину поля, оглушили в очередной раз фанфарами, заставили повертеться в разные стороны, махая ручками, и надавали по башке цветами.

Это-то и вынудило меня в итоге сбиться со своих метаний и переключиться на сожаления по случаю отсутствия шлема, в кои веки, припомнив консервную банку добрым словом.

Далее я все переживал, как и положено победителю турнира. То есть, без неуместных закидонов, а с чистой радостью. Так что, вполне привычная моему миру медалька, нацепленная мне на шею нежданно улыбчивым главным распорядителем, была получена с соответствующими словами благодарности и ответным зубоскальством.

Потом герцог, как и в начале мероприятия, толкнул такую же краткую, но содержательную речугу. А я как дурак, не столько впечатлялся выпавшей честью, сколько старался не замечать его голодного взгляда, будто пытавшегося проникнуть под доспех Джены.

В особняк Ордена возвращались снова по запруженным народом улицам.

И мое внимание опять было отдано чисто Огоньку, который в этот раз решил-таки мои ожидания оправдать. Он, то ли застоялся за время турнира в стойле, то ли все-таки наконец прочувствовал, что мы в центре всеобщего внимания, но именно теперь, когда я и сам был вымотан капитально, принялся вдруг чудить. Всю дорогу он танцевал подо мной, кося взглядом ворочал башкой и даже несколько раз шарахался от скачущих по сторонам восторженных девок и детей, чем каждый раз пугал меня несказанно.

В общем, по прибытию, стоило Жоку разобрать с меня доспех и позволить завалиться в ванную, как я обнаглел по полной и, не беря во внимание возможное недовольство магистра, заказал жратву в «номер» и вознамерился отдыхать до завтрашнего дня.

Глава 35

Но, кто б мне позволил?!

Впрочем, сам виноват — слушать надо было внимательней речь герцога, а потом обедать вместе со всеми и участвовать в обсуждениях грядущей катастрофы. Вот тогда и я был бы в курсе, и не психовал бы под гнетом свалившегося на меня невзначай «счастья».

Но, что уж говорить, катастрофой грядущее оборачивалось только для меня и, возможно, для Криса. А вот для всех остальных данное событие оказалось не просто ожидаемым, но и воспринималось — с радостью.

Ну, а как же не радоваться большому балу в самой герцогской резиденции, притом затеянному в нашу честь?!

Действительно… гхм, да.

Так что поспать в обнимку с Руди мне удалось не более часа, а потом меня подняли и принялись собирать, как настоящего господина, в шесть рук разом.

Я-то думал, когда к Жоку на помощь принеслись еще трое левых заполошных мужиков, что я просто проспал и они тут чисто для ускорения сборов. Но — нет, вскоре стало ясно, что в одиночку мой пацан не справился бы, ни за три часа, ни даже за пол дня, поскольку просто не смог бы все собрать до положенного комплекта.

Когда-то, когда я вынужден был постоянно бодаться с портными по поводу своего гардероба, именно этот наряд положил конец моим каждодневным мучениям — я психанул, всех послал и забыл, уговорив себя, что насильно никто меня в ЭТО вздевать не станет.

Наивный…

Насильно, не насильно, но надевать это безобразие на себя пришлось. Видите ли, в менее прэлестном виде показываться на приеме у герцога победителю турнира нельзя — недостойно, ни взгляда его светлейшества, ни чести Ордена, который мы там будем представлять.

Вот знал бы я, к чему все приведет, так точно завалил бы первый же бой…

В общем, по истечению пары часов измывательств надо мной, я теперь стоял перед ростовым зеркалом и с тоской осознавал, что все мои предыдущие горести, это так — мелочи, а вот самый ужас еще предстоит.

Те вещи, которые уже тогда, во время споров с мастерами, я посчитал навороченными, оказывается, были всего лишь заготовками! Теперь же, пиджак на мне… тьфу ты, котарди… и плю… плун… да хрен ли я буду на этой дряни себе язык ломать?!… короче — штаны, оказались настолько многослойными и сложными при сборке, что их действительно пришлось в шесть рук на одного меня одевать!

Какие-то пристежные рукавчики, пелерины, накладные оборки, да чтоб одно обязательно выглядывало из-под другого, ибо красота вышивки, заложенных складочек… дороговизна самой ткани, в конце концов… обязаны быть видны всем, кто желает это видеть.

И кто не желает, по ходу, тоже, поскольку взбесившийся общий колер костюмчика шибал по глазам, думается, издалека.

В общем, теперь я осознал, что предлагать местным портным дошивать по своему усмотрению, было несколько неосмотрительно с моей стороны… мягко говоря.

В моем наряде места нашлось, чуть не всем цветам радуги. Еще кружевам, лентам, галунам, камням, уж не знаю, настоящим или стекляшкам, и даже пресловутым колокольчикам, которые таки прилепяшили на выпирающую мотню, вместе с великолепным по своему размеру фиолэтовым бантом.

Ну, а завершали мой чудный образ тапки без каблука, но с длиннющими носами, привязанными за концы к низким голенищам золотой проволочкой.

Ах да, имелись еще завитые и напомаженные кудри, а также нарумяненное лицо с подведенными глазами и губами.

Короче, тот павлин, которого я когда-то так неосмотрительно поминал, сравнивая его оперение с первыми в этом мире моими нарядами, сейчас бы рядом со мной рыдал горькими слезами, расписываясь в своей серости и убогости.

Как раз, когда я, «любуясь» на себя в зеркало, пытался выжить под впечатлением от собственной неземной красоты, в дверь покоев вломился Крис.

Ну, вломился, это конечно сильно сказано, просто парень не постучал, как обычно, прежде чем открыть дверь. А так-то передвигался он медленно и неуверенно, старательно, как в ластах, вскидывая ноги, обутые в такие же изуверские по своему удобству чапочки, каковые в этот момент были и на мне.

— Же-э-энь! — взвыл он, с размаха заваливаясь на диван и задорно звеня колокольчиками на своей ширинке… сам-то я пока активно не передвигался, а потому просто не знал, как звучат мои. — Я не могу в этом идти! Это ж издевательство над человеком! Ладно, красоты я уже не прошу, но удобство-то — это ж вещь необходимая! В этом же убиться можно! — и он подрыгал своими носатыми тапками в воздухе, отчего стало понятно, что колокольчиками его оделили в большем количестве, чем меня.

— А все остальное тебя устраивает? — не смог я избежать искушения и не подергать в кои веки подведенной бровью.

— Не, ты еще и шутить способен?! — взвился Крис. — У меня шок! У меня глаза выпадают! Да мозги просто судорогой сводит, как я подумаю, что в таком виде еще и на люди придется идти! А он ржет!

— А че, плакать что ли? Давай еще, обидься на мои слова, — поддел я его. — Или я менее впечатляюще выгляжу?

— Да не, так же, по-дурацки, — махнул он рукой, — че делать-то?

— Да ничего, уменьшить по возможности красотищи в образе, да добавить функциональности в комплект, — пожал я плечами и сразу же крикнул Жоку, — неси мокасы!

Тот метнулся быстро, но нормальную обувь мне под ноги подсовывал с совершенно несчастным лицом.

Но молча. Молодец. Я оценил:

— Дарю, забирай, — подтолкнул я к нему снятое безобразие.

Тот вроде сначала обрадовался, но потом скуксился еще больше:

— Они мне большие… да и потом, куда я их в деревне-то одену?!

— На свою свадьбу, — быстренько нашелся я, а то ж еще откажется от вожделенного подарка… и их применение снова станет моей заботой.

— Так это когда еще будет…

— Вот, как раз и дорастешь, — успокоил я его и обернулся к Крису, который в это время засылал за привычной обовью своего Дака: — Все, проблема некоторого удобства решена, остальное, наверно, придется потерпеть. Теперь пошли с красотой поборемся, — и отправился в ванную умываться.

Гадость эта, что на щеках, что на глазах, возилась по морде, но категорически отказывалась убираться полностью.

В результате получилось конечно, но с трудом, и растертой мордой я теперь напоминал какого-то отекшего забулдыгу. Но на фееричности образа в целом это сильно не сказалось, и павлин все еще мог обрыдаться от зависти, так что в намерениях не следовало тормозить.

Поняв, что напомаженные кудри не желают раздираться расческой, и их надо только мыть, на что, понятно, времени уже не было, я махнул на них рукой.

И, подождав, когда такой же краснощекий и припухший Кристиан отвалится от раковины, с ним вместе отправился в гостиную, где мы на пару и принялись обрывать с нашей одежды банты.

С теми, что на рукавах и груди имелись, управились быстро. Но стоило нам приступить к тем, что составляли самый смак нашего образа, как все застопорилось — эти украшения, видно из-за тяжести прилагавшихся колокольцев, оказались присобачены намертво, и подпиливать ножом крепящие их нитки удавалось с трудом.

И когда Крис, высунув от усердия язык, на коленях лазил возле моего паха с кинжалом, я между делом даже возрадовался, что телефонов у нас нет и снимать нас некому. Поскольку, выкини кто-нибудь такую фотку в сеть, то подобная шуточка, шутилась бы потом до самой моей пенсии, не снижая количества лайков ни на один день! А если ж еще и видос под бряцание бубенцов выставить, то прям и не знаю даже… по ходу такой постик и меня бы пережил…

Но итоговый результат стоил всех наших мучений! Общий стайл костюмчиков за счет сужения гаммы используемых цветов и количественного уменьшения накладных деталей сдулся до показателя «попроще». Так что вниз мы спускались уже не в таком удрученном настроении, в каком с полчаса назад разглядывали себя в зеркало.

И даже магистр, набрякший бровями при виде наших мокасов и умытых лиц, настроя нам испортить не смог.

Сам лорд Аскор, меж тем, клоуном не выглядел. Но, с другой стороны, строгая, лишь негусто расшитая рунами, лиловая мантия мага, это вам не с ног сшибающие своим колером костюмы, в которые обрядили нас. И хотя, помня его обычную бледность, я с полной уверенностью мог сказать, что румяна ему тоже наложили, но и на лице его всего было в меру. Корче, старый хрыч ко всем своим чудным чертам натуры оказался к тому же, еще и заправским лицемером.

В общем, мы, как всегда, не понравились ему, а он нам. Ну, для возможного поднятия духа магистру оставались все остальные, так что нас пусть оставит в покое и даже не косится в нашу сторону с претензиями!

Красавчик, в принципе ожидаемо, в попугаистом прикиде смотрелся вполне органично, будто только в этом всегда и ходил. Впрочем, может и ходил, я ж не знаю, что полагается носить князьям в его мире.

Джена выглядела очаровательно… превосходно… да просто потрясающе! Хотя, чему удивляться? Когда это прелестную женщину портили яркие ткани, кружева и блеск драгоценных камней? А кринолин широкой юбки и замысловатая прическа, с которой спускалась полупрозрачная вуаль, делали ее образ лишь более загадочным и необычным. Ну, а в низкое декольте лучше было и вовсе даже не смотреть…

А вот Мар…

Когда наш здоровяк с намасленными кудрями, в канареечного цвета пиджаке и зелено-малиновых шароварах, пришлепывая, в его случае именно ластами, стал спускаться по лестнице, у нас с Крисом даже сил заржать не нашлось — мы просто охренели!

— Хоро-ош… — подытожил я свои впечатления, когда ступор с меня несколько спал.

— Страш-шно хорош… — уточнил Кристиан.

— Не, но ему-то нравится… — поразился я в очередной раз вкусам нашего товарища.

— Ну, у них яркое вообще редко одевают, только по большим праздникам. А так-то в темненьком и невзрачном ходят, чтоб сильно внимания к себе не привлекать. В камуфляже, считай, вечно. Так что такие шмотки с чем-то очень хорошим у него, наверное, ассоциируются. Видишь, как сияет весь! — напомнил Крис о причине пристрастия Мара к безумным в нашем понимании нарядам.

— Ага, — кивнул я, — хорошо, хоть рожу не разрисовал, а то б я его улыбки мог не выдержать…

— Не, он бы в любом случае не стал, — помотал головой Кристиан, — у них тоже не принято мужчинам красить лица. А воину такое, еще и позор. Зуб даю, он сразу прислуге по рукам надавал, чтоб к его морде даже не прикасались. Не то, что мы! Сначала магистра испугались, потом себя в зеркале, и только после умываться пошли!

Я на это лишь плечами пожал, поскольку никого не пугался, а просто не усек, когда со мной такое сотворили.

Один из парней, что прибыл на помощь Жоку, оказался еще и брадобреем, и с ходу предложил мне от зверской на вид недельной щетины избавиться. В замке-то, когда Мох сказал, что у знатных господ вообще-то принято бороду выщипывать, а не брить, я, не поняв, шутит он или нет, в руки ему не дался и сам пару раз кое-как скребся ножом. И когда местный цирюльник предъявил мне нечто, весьма напоминающее знакомую опасную бритву, все ж отважился на риск и его к себе подпустил.

А уж там, в процессе, пришлось что-то еще распаривать и подчищать… короче, я под аккуратными руками профессионала в кресле чуть не уснул. И, что уж он там вытворяет с моим лицом, я в полудреме как-то не подумал даже отслеживать.

Так что, буйствовать я начал уже потом, когда по факту узрел, какого «красавчика» мне на роже нарисовали. Ну, а на оправданиях, что дескать, это по желанию магистра и во исполнение местных традиций, я того товарища взашей из покоев погнал.

— Ладно, — вздохнул Крис на выходе из особняка, — сейчас главное в полной мере уразуметь для себя, что здесь так принято, и во дворце не пялиться как дурачкам на каждого. Там-то все такие будут, ты ж догадываешься?

Ну, так-то да-а…

Кортеж, которым мы выдвинули в герцогскую резиденцию, опять получился впечатляющим. И хотя гном с эльфом с нами не ехали… уж не знаю, как проштрафившиеся, или просто из-за низких должностей… но валетов мы взяли всех. По местному этикету выходило, что приглашенным на столь высокое мероприятие господам, без прислуги, хотя бы по одному человечку на рылко, обойтись никак нельзя.

При магистре эту роль исполнял опять Арч… уж прям даже и не знаю, как он без этого урода раньше-то обходился.

К тому же нашу, и без того немаленькую процессию, в этот раз значительно увеличивала еще и карета, в которой ехали княжна с Сули. Тут я тоже могу только догадываться, почему девушкам пришлось воспользоваться именно ей, то ли снова действовали какие-то правила, требующие обязательного исполнения, то ли просто кринолин юбки усесться нормально на лошадь не позволял.

Потом, может, спрошу. Если не забуду…

Внутри стен малой крепости нас встретила роскошная платановая аллея. По мере продвижения за стволами открывались цветники, фонтаны, беседки и ажурные галереи, соединяющие здания.

Но также, уже на территории, более чем из города стало заметным, что строения дворцового комплекса возведены в разное время. Такие же тяжеловесные, но довольно вычурные по исполнению здания, как палас в замке Ордена, перемежались с совсем старыми, практически без декора и слепыми на маленькие окна постройками. И в то же время тут же, буквально в нескольких десятках метров, можно было видеть филигранно изукрашенные, словно шкатулочки под женские украшения, особняки в стиле Барокко.

Но, очевидно, до явного Рококо у них тут пока не дошло… хотя, конечно, заимствовать названия местным архитектурным стилям из другого мира, дело сомнительное, тем более что я не специалист в этом, а так — чисто любитель.

Возле высокого крыльца одного особо крупного и помпезно украшенного здания толпился народ, и нам пришлось постоять в самой натуральной очереди, ожидая, пока дело дойдет и до нас. Особенно долго выгружались из карет дамы. Но и некоторые всадники, в силу, то ли возраста, то ли избыточной солидности, делали все тоже крайне медленно.

Развлекая себя, мы с Крисом все ж не удержались и потихоньку поприкалывались над разряженным местным истеблишментом. Глаза, правда, старались не таращить и в открытую не ржать.

Когда наша карета подъехала к крыльцу и подбежавшие лакеи открыли в ней дверки, Джена выпорхнула из нее, хоть бесспорно и грациозно, но очень быстро. Наверное, и она устала уже в этой коробке сидеть.

Вперед по холлам и коридорам до положенного места мы продвигались в таком порядке. Впереди шествовал магистр. За ним золотоволосые и бесподобно красивые близнецы, на которых народ зачарованно таращился. Потом не менее впечатляющий Мар, и даром, что в его случае о красоте речи даже не шло. Ну, а в конце процессии уже мы с Кристианом, ни на какое внимание, как обычно, не претендующие.

Валетов наших угнали куда-то в другое место, где им положено было дожидаться нас.

Зал, куда нас в результате препроводили, оказался, похоже, сразу и жратвенным, и танцевальным.

С ходу он мне напомнил чем-то Гербовый в питерском Зимнем дворце. Правда отделка этого помещения отличалась большей тяжеловесностью, простотой и даже, я бы сказал, мрачностью. Наверное, такой эффект в восприятии шел за счет более темного камня стен и пристрастия к сочным, а не пастельным цветам в декоративных деталях, что, в моем понимании все-таки соответствовало стилю более раннего средневековья.

Но вот пол на открытом месте в середине помещения, не менее чем в упомянутом дворце, поразил блестящим наборным паркетом изумительного рисунка… хотя я и ожидал чего-то вроде каменных плит, присыпанных сеном. Да и с потолка свисали вполне достойные люстры, на которых сотни замысловатых стеклянных плафонов заключали в себя даже не свечи, а гномьи камешки магического освещения.

Впрочем, кроме этих признаков, выбивающихся из условного раннего средневековья, все остальное в интерьере зала, все же соответствовало первоначальному восприятию больше.

По левую руку в ряд шли высокие, узкие, с наборными стеклами окна под тяжелыми портьерами. Справа в стене за расписными ширмами, похоже, находились два немаленьких камина. Прямо по ходу, подальней стене, с потолка спускались полотнища штандартов. Зелено-красный с короной — по центру, видимо с гербом королевства. Слева коричнево-желтый, с вышитыми на нем лесистыми горами и полями, думается, непосредственно герцогства. А вот бордово-голубой, чисто со стилизованным замком и каким-то зверем вроде волка… кто его знает? Может личный — рода его светлости?

По периметру всего зала на высоте, наверное, этажа третьего, пролегала галерея. Та ее часть, что шла над окнами, так же имела оконные проемы, которые против нижних смотрелись невысокими, но в соотношении с размерами зала в целом, думается, тоже были немаленькими. Часть балкона над штандартами имела глухую стену. А вот на правую несколько проемов выходило. При этом на уровне среднего галерея выдавалась вперед над залом небольшим балконом, на котором сейчас находились музыканты, уже пиликавшие нечто тихое и невразумительное.

Под галереей, между поддерживающими ее редкими колоннами, вдоль трех стен стояли столы. Сколько посадочный мест было за ними? Ну, навскидку я бы сказал, что не меньше сотни, и это притом, что стулья располагались только по внешней стороне.

Вдоль четвертой стены стол тоже имелся, и хотя он был короче остальных, но стоял на возвышении. А учитывая вывешенные над ним гербы, можно было с уверенностью предположить, что предназначался он герцогу и тем, кого он посчитает достойными сидеть с собой рядом.

Нас проводили к столу под левой галерей, в самый его конец, почти к подиуму. Продвигаясь туда за провожатым, мы миновали уже рассевшихся за ним каких-то парнишек и бравого вида мужиков. Как мы поняли с Крисом, с которым все время потихоньку перебрасывались комментариями о происходящем, это были наши соперники во втором и третьем кругах турнира.

Стало понятно, почему магистр ставил перед нами задачу войти в первую тройку. Мы могли не стать победителями, но на герцогском приеме присутствовать были обязаны. Во славу Ордена, так сказать.

Меж тем столы перед нами заполнены оказались негусто, на них стояли лишь вазы с цветами и фруктами. Правда и вазы эти, и порционные тарелки с кубками, размещенные четко вровень с каждым стулом, были из светлого металла. Я свою тарелочку приподнял и понял, что тяжеленькая она достаточно. Выходило, что посуда-то серебряная?

А вот приборов мной обнаружено не было — ни ложки, ни вилки, ни даже салфетки, про нож я уже и не говорю, он в этом мире априори у каждого должен иметься собственный. Вот недаром Дуля, как никогда заполошно, носился между нами и проверял по омоньерам, что мы с собой прихватили на прием. Я-то думал, он пять какие-нибудь запрещенные, несоответствующие миру, артефакты выслеживает. Оказалось, нет — о нас заботился он!

Нужно будет по возвращению не забыть, сказать ему спасибо. А то я вечно такие вещи с непривычки прощелкиваю, а потом приходится руками жрать и в отсутствии салфеток, скатертью, а то и об себя их вытирать. Для местных, в большинстве своем, такое норма, а вот мне до сих пор как-то не по себе…

Пока я осматривался, зал потихоньку заполнялся. На той стороне, за противоположным столом, рассаживался народ особой внешней напыщенности и одетый настолько ярко, что красочностью шибало в глаза через все, разделявшие нас метров двадцать.

Дамы, даже в теле и давно неюные, выглядели еще ничего, им пышные наряды придавали всего лишь необычного колорита в облик, тем более что осанка у всех была просто царской.

Но вот дородные и зачастую немолодые мужики, напомаженные и в оборках, что ни говори, выглядели клоунами, и в их случае никакая прямая спина такого восприятия не отменяла. И даже сухонький и невысокий высокомерный старичок своим возрастом перебить впечатление от комплекта из «боевого» раскраса и ярко-розового костюма, не мог.

А по залу тоненько, но повсеместно — то там, то здесь, то сразу из разных мест, птичками в утреннем лесу разносились трели разноголосых колокольчиков.

Мы с Крисом в какой-то момент, когда не ржать стало невозможно, не сговариваясь, как по команде, уткнулись взглядами в свои пустые тарелки. Магистр искоса на нас, похрюкивающих, посмотрел и рыкнул: «Молчать!». Но более ничего не сказал, и на том спасибо.

Впрочем, возможно, нам по полной не выдали люлей, лишь потому, что рассадка за столом произошла так же, как мы сюда двигались. То есть, между нами и лордом Аскором оказались еще близнецы и Мар, который собой места за двоих занимал. А значит, не привлекая внимания половины зала к нашим разборкам, высказаться от души магистр не мог.

Так и сидел я, разглядывая красивый, выбитый по краю тарелки узор, пока музыка не зазвучала громче. Что насторожило больше, так это то, что и колокольчики разом зазвучали повсеместно — бодренько, в такт довольно бравурной мелодии. Я поднял голову и огляделся.

Народ действительно из-за всех трех линий низких столов поднимался и, обходя их, подтягивался в центр зала. Магистр к этому моменту тоже уже протискивался в зазор между нашим столом и ближайшей колонной. Мы с Крисом переглянулись и двинули за направившимися вслед ему княжичами и Маром.

Когда середина зала заполнилась людьми полностью, а музыка зазвучала еще торжественней, и к высокому столу начал прибывать народ.

Справа притопал тот импозантный высокий маг с козлячьей эспаньолкой, которого мы наблюдали в ложе Ордена перед началом турнира. За ним прибыли парнишка и девушки, сидевшие тогда в соседней с герцогской ложе, и еще пара каких-то совсем незнакомых нам мужиков. А вот «первой леди» так и не появилось.

Зато слева опять пестрой разнаряженной компанией притрепали девицы из «гарема». Правда, в этот раз не в количестве полутора десятков, а всего лишь вшестером. Видимо, самые любимые…

Ближе всего к высокому, с резной спинкой креслу посередине, снова расположилась черноволосая фаворитка. Теперь мадам была не в алом, а в нежно голубом, еще более пышном и блестящем драгоценностями наряде. Как и прежде, она единственная из всех дам почему-то укрывала лицо, так что из-под укороченного края вуали мне были видны лишь остренький ее подбородок и краешек нижней губы. Но вот щедро выставленная в вырезе платья грудь мне, как ни странно, о чем-то настойчиво напоминала…

Хотя, думаю, не о том, что я эти прекрасные сисяндры где-то все-таки видел, а скорее о моем, уже почти трехнедельном воздержании…

Наглость моя, что в мыслях, что в разглядывании прелестей чужих женщин, случилась со мной от безысходности, а вовсе не по злому умыслу. Поскольку магистр, зараза такая, нашу группу пропихнул в самый центр зала, и мы теперь вынуждены были стоять прямо перед подиумом, не притиснутые к нему вплотную толпой только потому, что нас тормозили скрещенные алебарды гвардейцев оцепления. Так что и выбора, считай, у меня не было — или уткнуться взглядом в скатерть на столе, или задрать голову и любоваться прекрасным.

— Кланяйтесь ниже, это я вам, цивилизованные, говорю! — в этот момент инструктировал нас шепотом лорд Аскор. — А ты, Мартек, можешь и присесть… не следовало тащить тебя так близко, герцог за тобой никого не увидит… разгневается еще… — бубнил он.

Тут музыка заткнулась, оставив после себя только тревожную барабанную дробь, и как-то невзначай, будто подкравшись, возле центрального кресла нарисовался местный правитель. Как и в первый раз, когда я его видел, он был с ног до головы позолочен и посеребрен, да и сверкал камнями поболее всех остальных в зале. Ну, так ему положено…

Весь народ, включая тот, что находился за высоким столом, склонился, только мы — пониже, а они слегка. Потом герцог махнул рукой, а так как предполагалось, что мы этого не видим, жест снова озвучил барабан.

Все поднялись и возрадовались восторженными взглядами, уставившись на его светлость, тот напыжился и снова толкнул речь. Она, вполне уже традиционно, прозвучала кратко и содержательно. Одним предложением герцог поприветствовал всех присутствующих, вторым — нас, как победителей турнира, а третьим разрешил праздник начинать.

И уж не знаю, с чего так испугался магистр, что Мар его светлости все загородит, поскольку тот никого и не выглядывал, а пялился строго на нашу княжну. И даже было впечатление, что речь он толкал тоже чисто для нее.

Лично мне при этом, опять захотелось уволочь девушку, куда подальше, а сиятельное рылко набить…

Реализовать порыв я по понятной причине не мог, а потому, как и следовало, благополучно добрался обратно, до своего места за столом.

Стоило рассесться всем, а музыке опять упасть в тоне до невнятного мурлыканья, как в зал из низкой и почти незаметной дверки в дальнем углу, потянулась вереница слуг с полными блюдами и подносами в руках.

Короче, да будет пир!

Глава 36

Да оно и неплохо, поскольку жрать хотелось уже неслабо. Треволнений разных за последние пару часов пришлось пережить немало, а такое, как и труд физический, аппетит нагоняет основательно.

Но не успели первые блюда расставить по предполагаемым местам, как к нам подошел полный достоинства пожилой слуга и с поклоном пригласил Джену проследовать к высокому столу.

Все напряглись… кроме магистра. А вот для него, похоже, это приглашение было ожидаемо. На растерянный взгляд девушки он кивнул довольно и велел: «Ступай!».

Княжна испуганно оглянулась на брата, но потом собралась, и уже поднимаясь со стула, вздернула повыше подборок и придала лицу отстраненное выражение.

Когда она с сопровождающим отошла, Мар возмущенно прогудел удрученному Джеру:

— Ты здесь старший мужчина семьи и мог бы запретить ей идти!

— Да, я здесь старший, — покачал головой тот, — но так же, в этом мире мы не княжичи и равные герцогу, а простые рекруты Ордена — то есть, никто.

— Правильно мыслишь, мальчик, — свысока посмотрел на нас всех, растерянных, магистр, — проблемы Ордену не нужны. Да и что может случиться с твоей сестрой? Просто составит герцогу компанию и побудет на приеме первой дамой. Одна честь и благоволение из этого выйдет и никакого ущерба.

Ну, не знаю… при всех, вроде правильных доводах магистра, мне это как-то не нравилось.

Меж тем прием продолжался своим чередом.

На этот раз не сам герцог, который в этот момент был полностью занят Дженой и наваливал каких-то кусков ей на тарелку самолично, а его первый маг поднял кубок, провозглашая здравицу за правителя королевства Аридан, с каким-то трудно произносимым именем, и его светлость, как хозяина праздничества. А когда в зале подхватили клич и выпили за это, то стало понятно, что можно приступать и к еде.

А ее, еды в смысле, по столам уже нагрузили горы!

Блюда с мясом, наломцанным видно от жарившихся целиком туш, стояли перед нами и мы с Крисом зашарили по ним взглядами, не понимая, что сие есть и как к этому подступиться.

— Бычатина, — взялся комментировать нам, «цивилизованным», Мар непривычные угощенья, тыкая ножом в темные куски.

— Швинина, — уже жуя во всю, указал громила на более светлое и жирное мясо.

— Кролик? — попытался я блеснуть хоть какими-то познаниями, в виду блюда с кусками разделанных некрупных тушек, из завала которых выглядывали чересчур уж голенастые для птицы окорочка.

— Неа, — рванув мяса с кости, не отмахнулся от меня Мар, — заяц. Видишь, у него мясо темней и суше? Но ты ешь, не бойся, в зубах не застрянет, на замковых кухнях умеют готовить.

Меж тем нашлась и птица. Разнообразные тушки, обложенные запеченными овощами и фруктами, подавались целиком и с хвостами из настоящих перьев. Притом головы тоже имелись в наличие и с них на едаков поглядывали полуоткрытые подкаченные глаза. Впрочем, перепела по мелкости своей навалены были горкой и залиты каким-то ягодным вареньем, так что, хоть в их «взгляде» упрека было не видать.

Набежавшие слуги прямо при нас принялись раскурочивать птичек и предлагать куски. При этом жопки, с воткнутыми в них перьями, щедро отделялись и оставлялись на блюдах, а вот головы тоже шли в предложение.

Я милостиво согласился на ляжку от тушки с петушиным хвостом, но по сладковатому на вкус мясу, понял, что это утка. Видно родной птичкин хвост по простоте своей был признан праздничного стола недостойным и ей пристроили более красивый, но чужой. Голову же составного монстрика кто-то успел сожрать и я так и не узнал, был ли широкий клюв бедной утки, в отличие от хвоста, признан местным поваром за комильфо или нет.

Рыба здесь тоже имелась, в виде гор жаренной до хруста какой-то мелочи и крупных, с мужскую ладонь, стейков.

Ко всему этому предлагалось множество соусов — все запашистое и пряное настолько, что я, вспомнив читанное когда-то про манеру средневековых поваров забивать несвежесть продуктов специями, даже насторожился.

— Не, не думаю, — поразмыслив, развеял Крис мои высказанные вслух опасения, — ты опять забыл, здесь, в отличие от вашего мира, магия присутствует и уж на герцогских кухнях соответствующий специалист найдется точно. Там-то, по идеи, для простого образования льда, водная магия не выше четвертой ступени требуется. Ну, а бытовая и того меньше сил, как ты знаешь, предполагает. Жуй, не бойся — все норм будет.

Еще и Мар с другой стороны подсуетился:

— Пирожок вот попробуй. С голубятиной! Вку-усный!

Упомянутый пирожок размером был метр на метр, высотой тоже немаленький, а главное, как я заметил, такой имелся на каждом столе. Это ж сколько бедных маленьких птичек для них порешили?!

— Ешь, ешь, — подкинул мне на тарелку Крис кусок, — не знаю, как у вас, а у нас такое да-авно не практикуют. Чисто городская грязная птица считается — жрет все, что не попадя, так что мясо у нее в пищу непригодное!

Ну, у нас-то тоже… кажется, сейчас только во Франции такое потребляют, а все остальное известно лишь из книг.

А потому кусок я принял. Под намасленной блестящей корочкой из теста оказалась начинка из сероватого мяса и чего-то еще, а вот на вкус… по мне так — курица, как есть курица.

Не гурман я — да-а… не гурман…

Пока мы перебирали лучшими по месту и времени харчами, нас еще и развлекали.

Сначала выходили танцоры.

Парень в труппе был один, и на голове у него сидело чучело настоящего петуха. Десятку девушек, в коротких… в местном понимании конечно, а так-то по колено… платьях, шляпками служили чучела курочек. И понятно, что танец этого коллектива изображал петушка с подружками на лужку.

Парниша поскакал с каждой девой-курочкой в отдельности, потом попрыгал в самом центре, а они все вокруг него, затем «птички» что-то там еще поизображали… не знаю. Я, как и большинство мужиков в зале, смотрел в основном понизу, где между белых пышных кружев, призванных видно изображать перышки, мелькали практически неприкрытые стройные женские ножки.

Следовало признать, что за месяц нахождения в этом мире, я одичал неслабо. И если через несколько дней, как планировалось, я все же окажусь дома, то, боюсь, на улицах курортного Геленджика, с таким голодным взглядом буду выглядеть полным придурком.

Впрочем, повсеместная скрытость женских ног, тут неплохо восполнялась предлагаемыми к просмотру верхними частями тела. Да так, как у нас уже давно непринято — груди, маленькие и большие, всевозможных форм и оттенков нежности, выкладывались напоказ демонстративно, еще и норовя превзойти соседские в деталях привлечения: кружавчиках там вокруг и вышивке, наклеенных мушках и свисающих в ложбинки украшениях.

На этом месте своих, совершенно уже отвлеченных от приема размышлений, я понял, что пора бы пить заканчивать, а то сладкое винище, заходящее как компотик, что-то начало растревоживать не те помыслы.

К этому моменту «петушок» со своими «курочками» уже отчалил из зала, а вниманию достопочтенной публики было предложено фаер шоу.

Но и тут без полуголых девиц дело не обошлось. И эти, если честно, одеты были еще меньше, чем «курочки» — штанишки с разрезами, голые животики и расшитые бисером лифчики. Вуали их, ничего не скрывающие вовсе, за одежду можно было не считать вообще. Так что опять на единственного среди них мужика, хоть он-то и показывал фокусы с огнем, опять смотрели гораздо меньше.

Хотя… если обратить внимание на тех дам за столами, что были постарше, то они-то как раз разглядывали именно фаермена. Поскольку он тоже был одет весьма условно и огонь, которым он играл, очень колоритно отражался на его гладком, то ли потливом, то ли намасленном, мускулистом теле.

Так что по завершению фаер шоу вдохновлены… во вполне определенном смысле… были все: мужики сразу же потянулись за кубками, а краснощекие дамы заработали веерами так, что показалось, где-то недалеко врубили мощный сплит.

Затем на площадку вышла труппа шутов. Эти все поголовно были мужиками… даже те, что явились в платьях… при этом женщин изображали нормальные по росту товарищи, а в мужские шмотки вырядились карлики.

В общем, компания была — так себе, на мой взгляд. Шутки юмора их сводились к поджопникам, подзатыльникам и задиранию юбок. А верхом веселья служили хватания за выпирающие, чуть не с руку величиной, нахерачники друг друга. Пресловутые колокольчики, естественно, присутствовали и на их одежде, сопровождая все дерганья заливистым перезвоном.

Но что б я понимал в средневековых развлечениях?!

Уже обожравшиеся и пьяные, взбудораженные нескромными плясками полуголых танцоров, раскрасневшиеся и блестящие азартно глазами местные господа были в полном восторге! С удивлением понял, что к их числу можно добавить и Мара с Дрежом. Да и магистр похрюкивал на такие шуточки в свой рукавок.

Нам с Крисом, чтоб не выбиваться кислыми мордуленциями из общего настроения, оставалось только прикалываться, если не над тем, что происходило на «сцене», то хотя бы над реакцией на шоу окружающих.

А по завершению этого шедевра местной поп-культуры начались танцы.

Бал первой парой открывали его светлость с нашей княжной. Блестящий и бренчащий толстяк-герцог был мерзок и смешон, что в своем заглядывании в глаза юной красавице, что в дрыгании ногами. А Джена, как ни удивительно, в своей отстраненности, казалась еще более прелестной и какой-то удивительно хрупкой.

Золотые локоны, спускаясь по спине и груди, искрились в свете горящих люстр. А поднятые впереди волосы открывали чудесное, с тонкими чертами лицо. Легкая вуаль, спускающаяся с высокой прически, вместе с небольшим шлейфом платья тянулись в танце за девушкой, и, казалось, придавали ее движениям еще большей грациозности.

На этом я наконец-то отвлекся от княжны и обратил внимание, что такие «хвосты» волочатся, считай, за всеми дамами. Местные кавалеры сразу на несколько позиций приподнялись в моих глазах! Поскольку рисунок танца, несмотря на довольно смешные па… для меня, понятно… все же смотрелся гладким и степенным, и ни один, даже самый пузатый и немолодой мужик, на «хвост» своей или соседской даме умудрялся не наступать.

К следующему танцу Джер «отобрал» сестру у герцога. Затем его заменил Мар. Потом подтянулись наши соседи по столу, и парнишки, и вояки — тут уж вперемешку, кто успел. Сама она вскоре от своей «отмороженности» отошла — раскраснелась, заулыбалась. Да и герцог, кажется, отвалил, занявшись опять своей фавориткой. И вскоре я тоже перестал переживать за девушку.

К танцу десятому за нашим столом остались только мы с Джером. Проносящийся мимо табун все так же продолжал слаженно топать, хлопать и звенеть. А разнообразием добавились, лишь все убыстряющийся темп музыки и начавший прорываться сквозь благовония запах пота. Стало понятно, что дурацкие местные танцульки, и даже повсеместно бренчащие колокольчики, уже не развлекают — стало не смешно, не интересно, и вообще — скучно.

Крис к этому моменту и вовсе уже похоже кимарил, подперев голову руками и почти улегшись на столешницу. Я было задумался, а не слинять ли мне с пати по-английски…

Но решить конкретно, а тем более осуществить задуманное, я так и не успел. Сначала меня обволокло сладким… я бы даже сказал, одуряюще-сладостным… ароматом, а потом к моему левому плечу сзади кто-то прижался.

Я резко обернулся и взгляд мой уперся в… сиськи. При этом жесткий от вышивки край декольте не обволакивал их, а топорщился колом, и, что самое интересное, тонкого бельевого кружевца я там не обнаружил. Отчего мне во всей красе предстали ни только замечательные, размера так четвертого, полушария, но и ярко розовые, крупные, напряженные соски. Я понял, что с этими «девочками» я уже в знакомстве!

Поднял взгляд выше. Точно! Светло-карие, своеобразного разреза, насмешливые глаза могли принадлежать только Зульке и никому иному!

— Привет, Азуэль, ты зачем подкрадываешься? — спросил я, разглядывая, наконец, девушку попристальней. Все ж грудь грудью, но и в лицо эту красотку знать не помешает, а то вдруг сиськи однажды спрячет и выйдет тогда неловкость с моей стороны.

Аккуратный, чуть вытянутый овал немного скуластого личика. Бровки тонкие — вразлет, как нарисованные. Ушки, с полупрозрачными раковинами, длинным уголком вытянуты вверх. И глаза вполне эльфийские — огромные. Носик вот слегка вздернут, что кроме замечательных сисяндр, также говорит о не совсем чистой крови девушки. Рот… думаю, тоже — уж больно полногубым он был. Хотя Зулю это не портило — все ее «неэльфийские» черты придавали ее мордашке только большей оригинальности и, я бы сказал, какой-то сочности.

— А почему ты, красавчик, не танцуешь? — меж тем спросила девушка.

— Не умею, — пожал я плечами, — я из др… кхм, очень далеких земель приехал, так что с вашими танцами не знаком просто.

— Из очень далеких… — она задумалась, — это из тех, что за султанатом?

— Дальше, — решил я еще отодвинуть место своего гипотетического проживания, а то вдруг она и там бывала, все ж в одной из лучших команд наемников состоит.

— Дальше?! — удивилась она, но потом на мое счастье махнула рукой — А, ладно! — наклонилась еще ниже, погрузив меня снова в свой очаровательный аромат, и полушепотом произнесла: — Ну что, продолжим знакомство, как собирались?

— Только не танцевать! — вырвалось у меня. — Если уж очень хочешь, я тебя вон с Джером познакомлю!

— Это с тем, золотоволосым пареньком? — поинтересовалась она и зашарила взглядом по перемещающимся в танце парам.

А я, дурак, уже успел пожалеть о своем предложении… вот кто меня за язык дергал?! Оно, может, кружок по залу пройти и не переломился бы. А там, глядишь, ножки бы ей пообступал, подол бы длинный поприжимал, ей это надоело бы, и мы свалили бы, куда в уголок поглуше, а там…

От сожалений и, как мне казалось, пустых мечт меня отвлек смех воркующего голоска над ухом:

— Ну, нет! Он, конечно, просто потрясающий красавчик, но… пока еще до моего интереса не дорос. Я ж говорю — парнишечка еще совсем!

«А я-то, зачем щетину сбрил?! — тем временем ужаснулось и мне. — Щас обернусь полностью и она разглядит, что я недалеко ушел от того Джера! Ей самой-то, сколько? Она ж эльфийская полукровка!»

Но я ж — мужик! И в глаза своему страху привык смотреть открыто! Даже если страх тот — прекрасен, а глаза его насмешливы…

Я развернулся к Зуле полностью и посмотрел на нее снизу вверх:

— А я, значит, не парнишечка? — все уж сразу выяснить надо и до конца!

Она попыталась ввинтиться всем своим кринолином между моих коленей, но тот, в отличие от хозяйки, на такой близкий контакт с малознакомым мужиком пойти не пожелал и ей не позволил. Так что девушка просто снова наклонилась к самому моему лицу:

— Есть в тебе что-то… не знаю что… но, чувствую, интересненькое оно очень! Может все оттого, что ты из очень далеких земель?

Я постарался, как можно более равнодушно пожать на это плечами, но внутренне поднапрягся. Все ж опыт имелся, что завышенные, но неопределенные женские ожидания оправдать удается не всегда легко…

Но близость зависшего перед глазами четвертого размера и тревожащий чувственный аромат мозги от излишней суетности избавили быстро, заставив их принять как факт, что урвать разок, всяко лучше, чем, ни разу…

— И знаешь, в нем вот тоже что-то есть, — меж тем продолжила свою мысль эльфийка, посмотрев над моей головой на сидящего дальше Криса, — он тоже издалека?

Я машинально кивнул, но все ж напрягся — не хватало мне еще с приятелем из-за женщины вступать в конфликт.

— А?! Чё?! — встрепенулся с дрема тот, видно сквозь сон поняв, что его обсуждают.

Потом сфокусировал заспанный взгляд на великолепной девице и засмущался.

Та потянулась к нему ручкой и пощекотала под подбородком:

— Спи дальше, малыш, а взрослые пока сходят, прогуляются немного!

Кристиан от догадки, зачем пойдут гулять «взрослые», покраснел еще сильней, но угукнул согласно.

А я поднялся и предложил девушке руку.

— Куда идем? — поинтересовался у нее.

— Туда, — подняла она пальчик вверх, указав на ту часть галереи, которая сейчас была над нами.

Ну, туда, значит, туда…

Глава 37

Пока шли до выхода из зала, я краем глаза рассматривал эльфийку.

Сегодня в ее внешнем облике ничего от вчерашней провокаторши-воительницы не осталось. Одежда ее полностью соответствовала придворному наряду. Платье по цвету сочетало в себе гамму приятных осенних оттенков и очень подходило к глазам девушки. Волосы, как и у всех молодых дам, забраны оказались в сложную прическу — длинные локоны по спине, а надо лбом невероятное переплетение косичек, лент и ниток с бусами. С наворотов этих спускалась вуаль, которая ничего не укрывала, а стлалась сзади, ложась концом на небольшой шлейф. Ювелирки в тон тоже было навздевано вволю.

— А скажи-ка мне, Азуэль, — не удержался я и все ж спросил ее, когда мы оказали на относительно тихой лестнице, ведущей на второй этаж, — как так оказалось, что такая великолепная дама стала простой наемницей?

— Да как? Как — обычно, — пожала она плечами. — Батюшка мой, козлина эльфийская, возжелал однажды мою матушку, хоть и обычную человеческую женщину, но по молодости очень красивую. Ее уж нет, как лет сто… — вздохнула девушка растроено, и я не стал ее с рассказом подгонять.

Но через несколько ступеней, которые мы преодолели в молчании, она все ж продолжила:

— Страсть схлынула быстро, а ребенка, случившегося за этот краткий срок, драный эльфятина высокой родне в Лесу представлять не захотел. Просто слинял однажды в неизвестном направлении, когда мне и пяти лет не исполнилось, и был таков. Я сначала, подрастая, как матушка, в белошвейки подалась, благо кровушка ушастой родни на моих талантах сказалась положительно и тонкая вышивка давалась мне легко. Но, как оказалось, не с моей внешностью — вскоре от мужиков житья не стало. Мой приемный отец, появившийся у матушки года три спустя, как сдристнул родной папаша, был отставным воякой. Вот он-то мне азы боевой науки и преподал. Потом любовник у меня случился из наемников, и когда родители по старости лет почили, я тоже примкнула к одной из команд. А дальше уж дело наживное — кровь-то ушастых не только на белошвейном мастерстве отразилась.

К этому моменту мы уже поднялись на галерею и остановились возле перил, разглядывая скачущую в танце толпу внизу.

— Ну, а с моим сегодняшним появлением на балу в замке, и того проще, — продолжала эльфийка свой рассказ. — Команда, в которой я сейчас состою, выходила нынче на турнир уже во второй раз. И в первый, пару лет назад, хоть я тогда и не оголялась сильно, но все ж привлекла внимание герцога. Примерно так же, как ваша девочка в этот раз. Ну, я ж понимание имею, что для дела лучше, так что ломаться не стала и ответила на ухаживания его светлости. И не косись на меня так, красавчик, — поддела она меня в бок локтем и рассмеялась, — я не знатная дева, как ваша златовласка! Я взрослая, битая жизнью женщина! А такое будет поубойней всех мечей и магии…

А я что? Я ничего… не мне судить.

— Герцог вот, это быстро понял. А объезжать такую норовистую кобылку, как я, ему не особо привычно. Он больше нежных малышек любит, лучше даже крестьянок или простых горожанок, которые слова поперек ему не скажут. Ну, ты ж видел его цветник?

Я кивнул, юных цветиков я оценил.

— В общем, когда после пары-тройки встреч блеск новизны схлынул, расстались мы с герцогом вполне полюбовно. Но этот старый сластолюбец не только своим стручком красоток ценит, но и глазками! Уважает, когда вокруг него много красивых женщин. А приближенные-то его, тоже мужики в возрасте, так что супружницы их, в большинстве своем, те еще коровищи разжиревшие, — эльфийка задорно хохотнула: — Бедному нашему герцогу и посмотреть-то не на кого! Вот, мне с тех пор, через трактирщика «Золотой Розы», где я останавливаюсь, когда в столицу заезжаю, приглашения на балы и передают. А чего стоим? — удивилась она и потянула меня вперед, вдоль по галереи.

К этому моменту я заметил, что первые пяток выходящих на балкон оконных проемов уже почему-то закрыты тяжелыми портьерами, а вот дальше, многие еще стоят открытыми.

Мы приблизились как раз к одному такому, и девушка направилась внутрь, за шторы. Я, естественно, ступил за ней. Пока я осматривался, эльфийка сдвинула тяжелую ткань, укрыв нас и от возможных нескромных взглядов, и как будто даже от шума зала.

Маленький закуток, открывшийся моему взгляду, я бы обозначил, как не застекленную лоджию. По бокам выложенные мозаичным узором стены, а за мраморным парапетом, прямо по курсу, проглядывался парк в ночи, где видимыми оказывались лишь освещенная фонариками дорожка и цветник с кустарниками вдоль нее. Возле высоких перил по всей ширине маленького помещения пролегла такая же, тяжеловесная на вид, укрытая покрывалом лавка, с раскиданными по ней многочисленными подушками. На полу лоджии лежал длинноворсный ковер и приткнутым к одной из стен стоял одинокий, типа невысокого торшера, светильник, с блекловатым магическим камешком, создающим в комнате интимный полумрак. Вот, вроде и все, что здесь имелось.

— Уютненько, — констатировал я увиденное.

— Гнездышко любви! — провозгласила девушка и плюхнулась в подушки, отчего объемные юбки ее вздыбились вокруг затянутой корсетом талии эдакой пушистой периной. Мне, глядящему на это дело сверху, возомнилось, что все ее вкусные прелести, теперь разложены для меня на блюде.

Чтоб крышу-то так сразу не сорвало, и я не кинулся на предлагаемую красоту оголодавшим псом… все ж не кости, а пышный десерт мне предлагался… решил отвлечься и немного поболтать еще:

— Гнездышко, говоришь?

— Угу, любви… так здесь, во дворце, эти балкончики называют. Они тут специально для встреч тех, кому не терпеться вкусить несколько других радостей, чем еда и танцы.

Ну, я как-то всегда считал, что любовь это нечто-то другое все-таки, а то, что здесь по закуткам происходит, думается, скорее блядством по пьяни называется…

Хотя, что я понимаю в любви, если сам ни разу это чувство так и не испытал?!

А вот блятство, опять же, вещь простая и понятная… и, при всем нежелании признавать, неплохо знакомая. И особенно неплоха она, когда случается под настроение и вовремя. Так что к названию места, ее предоставляющего, претензий, так уж и быть, я предъявлять не стану.

— Никто не вломится? — все ж решил уточнить, присаживая на лавку, как можно ближе к эльфийке.

— Ха-ха, — запрокинула она головку в смехе, демонстрируя мне изгиб нежной, трепетно вибрирующей шейки, — я ж сказала, тут все устроено специально для свиданий, и если шторы задернуты, то всем ясно — место уже занято.

На этом она развернулась ко мне лицом и для удобства закинула одно колено на лавку… хотя эта долбанная юбка, так и продолжала дыбиться между нами подушкой.

Хотя мысль, что именно из-за нее мне сегодня достанется нечто, совершенно необычное для мужика в моем мире… то есть, я прям сейчас поимею даму в кринолине… мое недовольство этим обстоятельством, несколько поубавила.

И я потянулся рукой… пока только рукой… к эльфийке.

Коснулся острого ушка, очертил абрис лица, скользнул по шее там, где трепыхалась нервная жилка, провел по вздымающимся в дыхании выпуклостям. Там пальцы зажили своей жизнью и уже сами, без моей подначки, устремились в щель и попытались подцепить хоть одну грудку, чтобы выпустить ее на свободу.

Но задействовать вторую руку в помощь я не успел. Зуля потянулась ко мне сама, что-то ловко отстегнула-развязала и откинула в сторону ворох кружев уже задолбавшего меня громадного воротника. Потом прогнулась гибко и улеглась головой мне на плечо, уткнувшись носиком в шею:

— Там, — она показала себе на спину, — ленты и крючки. Распусти, выпусти девочек на свободу, они по тебе тоже соскучились.

От такого предложения, произнесенного хриплым придыханием, энтузиазм накрыл меня с головой и я остервенело зашарил по лопаткам девушки. Еще б кто подсказал поконкретней, где находится это «там»…

— Ты как-то неловок, — быстро поняла мою проблему и Азуэль, — как будто в первый раз женщину раздеваешь!

Недоверчивость к моим действиям и испуг с ходу разочаровать красотку подхлестнули, и я зашарил еще резче. Но невольное все ж вырвалось:

— У нас женщины такое не носят — у наших все как-то попроще…

— Счастливые они у вас… — мурлыкнула эльфийка, а потом встрепенулась: — Так это, что получается, я у тебя здесь, на землях Аридана, первая женщина?!

— Да! — без раздумий соврал я.

Ну, а то… в кринолинах-то и правда первая…

— Это так заводит! — восторженно воскликнув, растеклась эльфийка по моей груди и защекотала влажным язычком шею.

Понимая, что теряю контроль, принялся дергать за все, что там, на спине, у этой девицы имелось. На мое счастье один из бантов поддался и, развязываясь, выпустил хвосты. Под ним обнаружились и крючки, которые, кажется, под моей нервной рукой, не столько расстегивались, сколько обрывались.

И вот мои труды увенчались успехом — Зуля чуть отстранилась, повела плечами, и широкий ворот ее платья сполз, выдавая мне прямо в ладони весь имеющийся четвертый размер с уже торчащими радостно сосками.

«А они у нее в спокойном состоянии, вообще, бывают? И такой насыщенный розовый цвет у них что, родной, или она их подкрашивает?…», — вопросы по ходу дела всплывали как-то сами, но так и рассасывались безответными, поскольку было не до них.

Руками я дорвался до груди, а губами повторил маневр эльфийки — прошелся ими вдоль шейки. Усугубил его, отдав должное необычному длинному ушку. Не оставил вниманием и второе, впадинку под ним, потом пошел вниз…

Меж тем, завораживающий аромат из сладости цветов и терпкости возбужденной женщины следовал за мной повсюду. Отчего едва внятной мыслёй догнал, что это не наложенный парфюм, а родной запах эльфийки. Не в тему припомнилась почему-то Юлька…

А девушка трепетно гнулась в моих руках, подставляясь под губы всем, чем только могла, и что ей позволяли развязанные мною ленты.

Я же быстро понял, что мне мало добытого, и запустил одну руку под юбку.

Объемные складки ткани послушно собирались на локте, а невидимая мне конструкция кринолина тоже без проблем, то ли складывалась, то ли просто скомкивалась, так что ничего не мешало мне продвигаться вверх.

Что-то еще помня о «костях» и «десерте», и все еще находя в себе силы сдерживать голодного «пса», я старался не спешить. Меня вознаградили за это, приласкав обиженного на собачье определение себя и уже шалеющего от моей терпимости Любителя.

А ножка, напряженно вытянувшись, трепетала под моей ладонью не менее душевно, чем шейка или грудка минуту назад.

Меж тем, шелк чулка сменился плотной тканью подвязки, потом оборкой кружева и, наконец-то, пальцы ощутили то, к чему и стремились — одновременно и шелк, и бархат, и теплая упругость внутренней части бедрышка!

Но стоило мне коснуться не только теплого, но и влажного, и даже успеть возрадоваться, что меня там действительно ждали и белья и здесь не надели, как… ссука! ззараза! драная тряпка… тьфу ты, юбка!… набилась к этому моменту на локоть так, что ее застопорило колом, и продвинуться дальше я просто не смог!

Зуля поерзала, вводя нас с Любителем чуть не в памерки, но даже общими усилиями продвинуться дальше мы не смогли. Стало понятно, что застрял я качественно и… дамы в кринолине я сегодня, так и не поимею…

— Никак? — спросила девушка.

Я лишь покачал головой и вытащил руку из-под уродской юбки.

Эльфийка сначала фыркнула, но, не сумев на этом сдержаться, все ж закатилась в смехе.

Оно, конечно, такая реакция свойственна ее натуре, но все равно стало обидно…

— И если ты знала, что так будет, то зачем вот это, вот все?! — спросив ее, выразительно обежав глазами «гнездышко» и остановившись взглядом на скачущем перед моим носом голышом четвертом размере.

— Да откуда ж я знала?! — всплеснула она руками. — Кто вообще мог предположить, что ты, взрослый вроде мужик, с женскими платьями управляться не можешь?!

— А сама? — спросил я в последней надежде.

— Да они просто не предназначены без внешней помощи сниматься! А караваны я, знаешь ли, обычно охраняю в штанах! Так что в этом деле тоже не мастер и без пары служанок с этими юбками сама не разберусь!

Засада… и я откинулся на парапет, стараясь вздохнуть сам и дать успокоиться разочарованному до колик Любителю.

А местные мужики в моих глазах еще пару пунктиков плюсом себе прибавили…

— Да не переживай ты так, — прижалась ко мне эльфийка и заглянула в глаза, — пойдем ко мне. «Золотая Роза» здесь недалеко, всего в квартале от малой крепости. А там я девок кликну, и мне юбки разберут.

Не знаю… это ж надо еще идти, а дворцовая территория немаленькая, потом квартал по городу, туда-сюда… ах — да, еще по хорошему надо кого-то из наших найти, сказаться, куда намылился…

В расстроенных раздумьях я не сразу сообразил, что чудесный Зулин бюст уже не к плечу моему прижимается, а лежит на моих коленях, а хозяйка его между них умащивается.

Кринолин… изуверское все-таки изобретение… опять попытался войти в конфронтацию с нашими желаниями, но возродившаяся надежда, тоже, что ни говори, вещь убойная! Так что ноги я расставил пошире, и Азуэль втиснулась-таки между ними со всеми своими юбками. А потом быстро и ловко расправилась с полсотней пуговичек на моей ширинке… что подсказало мне, что с мужской одеждой она как раз таки умеет управляться не в пример лучше, чем со своей.

Любитель Страстных Эльфиек очухался от былых горестей и сам выпрыгнул в ладони к девушке. Тонкие пальчики, подхватившие его, пробежались вниз-вверх, как по флейте… смею надеяться — волшебной флейте… розовый ротик, блеснув влагой, приоткрылся, а белокурая головка склонилась.

Но не успел я снова, теперь уже в блаженстве, откинуться на парапет, как шторы рывком открылись и к нам в закуток ввалился… Арч.

В первый момент зенки его чуть не выскочили со своих мест, но вот в следующий, эта образина ухмыльнулась гаденько и выдала:

— А чё это вы тут делаете?!

Азуэль, не ожидавшая подобного, а потому на такую выходку даже ее эпатажной натуры видно не хватило, вскрикнула и быстро выскользнула из захвата моих коленей… а кринолин, сволочь такая, в этот раз даже не помешал!

Отстраняясь, девушка машинально прикрыла свое великолепие руками. Но ручки были хрупкими, а великолепие, по истине — великолепным, так что спрятать все не удалось и ярко-розовые кончики прорвались на свободу!

И вот на эту красоту… МОЮ красоту… сейчас, скабрезно похмыкивая, пялился скотина Арч!

В этот момент впервые в жизни я понял, что значит, когда «на глаза падает кровавая пелена»!

— Милый, ты же можешь вдарить этому наглому мужлану?!

— Могу-у!!! — проревел я разъяренным быком и рванул сквозь красный туман к Арчу.

Хуяк!

Шторки разошлись, а потом сразу же сомкнулись, уже на галереи раздался грохот, а с нами в «гнездышке» остались лишь сапоги конюха.

Потом за занавеской послышалась отборная брань и активная возня, сапоги втянулись под портьеру, но сам Арч так больше и не показался.

Как ни прискорбно было это принимать, но нам с Зулей стало ясно, что этот гаденыш явился не просто так и наш интимный вечерок, скорее всего, закончен. Мы в четыре руки, помогая друг другу, принялись собирать наши сложносочиненные наряды до более-менее исходных комплектов.

— Господи-ин, — рыком, но тихо, позвал меня из-за занавески Арч.

— Чё хотел?

— Вас магистр велел звать.

— А он чего хотел?

— Да разве ж я знаю?! Велел и все!

Зуля скривила удрученную мордочку:

— Да что ж такое?! Опять нам не судьба, красавчик! Но я знаю, где тебя искать, а ты — меня! — последнее она говорила уже с широкой улыбкой. — В третий раз точно прорвемся!

— Надеюсь! — ответил я и, чтоб не задорить лишний раз ни себя, ни ее, чмокнул в аккуратный вздернутый носик.

Эльфийка в долгу не осталась и, как недавно Крису, и мне пощекотала под подбородком.

На этом я и отбыл.

Глава 38

Арч предстал передо мной с рожей, не очень чисто оттертой от крови. По ходу вдарил я ему действительно от души… от всей своей разочарованной и неудовлетворенной души. Ну, так не надо нарываться! А раз вперся без приглашения, то получай и не плакай.

Впрочем, конюх и не плакал, а лишь хлюпал носом и вытирался уже далеко нечистым рукавом.

Меж тем, спустившись с галереи, в зал мы сворачивать не стали, но и на выход из особняка не пошли, а углубились в какие-то коридоры. Когда первый коридор сменился вторым, а затем и третьим, когда мы миновали пару пролетов лестницы и вышли на открытую галерею, какими здесь соединялись отдельно стоящие здания, стало понятно, что мы утопали уже далековато от помещений, где проходил бал.

— Куда ты меня ведешь? — поинтересовался я у Арча, поскольку какие-то смутные подозрения, о неправильности происходящего, стали догонять меня.

— Куда магистр велел, туда и веду, — буркну в ответ тот, не оборачиваясь, и ускорил шаг.

— Где сейчас остальные рекруты? — не унимался я, пытаясь хоть как-то разъяснить для себя ситуацию.

— Не знаю, — отмахнулся от меня конюх, — мне не доложили.

Помещения в этом здании, меж тем, свой облик несколько сменили. И хотя роскоши в интерьере не убавилось, но вот показной помпезности все же наблюдалось поменьше. Обстановка вокруг стала как-то уютнее что ли, даже, я бы сказал, интимнее — меньше позолоты, но больше мягких тканей и дерева в декоре.

И еще, больше стало охраны. Гвардейцы теперь стояли во всех холлах, на площадках между лестничными пролетами, возле многих дверей.

Появилось подозрение, что мы заперлись в личные покои герцогской семьи или, как минимум, приближенных придворных.

С другой стороны, наш магистр тоже лорд, а значит, господин немаленький и свои пару комнат во дворце вполне может также иметь. За последнее мнение говорило то, что солдаты охраны нас не тормозили, а разглядев идущего впереди Арча, просто провожали взглядами. В общем, я себя постепенно уговорил, что все происходящее — норм.

По ходу минуемых нами помещений народу мы повстречали немного. Кроме гвардейцев нам на встречу однажды вырулила лишь служаночка с полной корзиной белья в руках и какой-то серенький невзрачный господин с рулонами видимо карт подмышкой, которого я определил для себя, как мелкого клерка.

Но в какой-то момент я обратил внимание, что солдаты вдруг перестали попадаться нам на пути, а между тем, интерьеры вокруг опять приобрели максимальную роскошь в отделке.

И два странных мужика, быстро проскользнувшие нам навстречу, бросились в глаза как-то сразу. Я бы внешний их вид обозначил… ну, не знаю, как у ассасинов, что ли. Темные одежды, мягкая обувь, дающая им возможность ступать совершенно бесшумно, и капюшоны, надвинутые низко на лица. Только, понятно, странные личности были без явно видимого многочисленного оружия… хотя легкий флер какой-то придушенной магии я от них все же ощутил.

Когда они проскальзывали мимо нас… типа, мы тут так — мимоходом приблуднули… я усек довольный взгляд Арча, которым он покосился на мужиков. И вкупе с полным окружающим нас безлюдьем это снова меня напрягло.

Но обдумать данную мысль в должной мере мне не удалось. В этот момент мы как раз зашли в обширный, изукрашенный фресками и лепниной холл, в который выходило несколько высоких двухстворчатых дверных проемов, а вот ни одного коридора или лестницы из него не выводило. Стало понятно, что мы пришли туда, куда шли.

Что Арч и подтвердил, указав на одну из дверей:

— Проходите. Вас там ждут, — и… бочком, бочком сам начал сдавать туда, откуда мы пришли.

Вот теперь точно стало подозрительно…

Я проводил его взглядом, и замер возле указанной двери, соображая заходить мне внутрь или лучше линять, пока не поздно.

Опять же, обдумать это «не поздно» мне снова не удалось. Из-за неплотно прикрытых створок раздались женские причитания, перемежающиеся всхлипами, и по голосу я признал… вроде, как нашу княжну.

Понятно, что ни о каком тихом отступлении речи уже не шло, и даже о деликатном постукивании — я просто вломился в комнату.

Мне предстала… наверное, спальня, хотя залище, конечно, был огромным. Но вот монструозная на возвышении кровать под многослойным балдахином, хоть размером и косила под крестьянский домик, но все ж явного своего назначения таким видом не отменяла.

Драпировки по стенам, зеркала, вазоны с цветами… все это, вместе с кроватью, как-то промелькнуло и тут же забылось, потому, как возле ступеней подиума лежал, раскинув руки и ноги, ни кто нибудь, а сам герцог. Длинное одеяние на нем было распахнуто, и сразу бросилось в глаза, что он под ним голый, а его бледные грудь, растекшееся на стороны пузо и даже ляжки, просто залиты грязно-алым! И только расслабленный член дохлым червяком на отлете выделялся поверх этого красного. Мерзкая и… мрачная картина.

Но главное и худшее в ней было то, что над всем этим кошмаром, стоя на коленях и сжимая руками здоровенный кинжал, возвышалась… действительно наша княжна.

Видок у девушки был ужасен. Ее волосы, совсем недавно еще убранные в сложную прическу, оказались растрепаны — косы с лентами распустились и вместе с локонами перемешались в нечто неопределенное. Ярко зеленых атласных верхних юбок не имелось, а сквозь сетку кринолина торчали кружевами лишь нижние. А вот расшитый корсаж от платья был на месте, но создавалось впечатление, что его по вороту рванули и в этот разрыв тоже высовывались оборки белья. Руки Джены, которыми она судорожно сжимала нож, были красны от крови герцога.

Вот на этом я и сосредоточился, когда поверил в то, что вижу. Уж не знаю, как у них тут обстоят дела с криминалистикой, но, в любом случае, видеть девушку с кинжалом никто не должен точно.

Я подошел к княжне и опустился рядом. Она, похоже, была в шоке и на меня внимания даже не обратила.

— Джен, девочка, ты меня слышишь? — позвал я ее.

— А? Что?! — спохватилась девушка, которая действительно видно ничего вокруг не замечала. — Женя?…

— Да, малышка, это я. А давай мы с тобой эту штучку положим? — и я взял ее за запястья и опустил стиснутые руки. — Вот так. Хорошо. Разожми кулачки.

Она послушно отпустила рукоять, и кинжал с тихим стуком выпал из ее ладоней на пол. Рядом оказалась откинутая пола герцогского халата и я, стараясь сам не задеть орудие убийства, протер его тканью.

А то, что это было убийство, теперь можно было сказать с полной очевидностью. Притом, убийство довольно зверское…

При ближайшем рассмотрении я обнаружил на теле его светлости несколько ран — на животе, как минимум две колотые, на груди, в волосах, будто наотмашь несколько раз полоснули, и еще в районе печени одна довольная странная с виду. Последняя рана, насколько я мог судить, была сделана никак ни тем тесаком, что я обнаружил в руках княжны, а скорее стилетом. Дыра эта оказалась нанесена немного сбоку — в стороне от размашистых порезов и имела очень небольшой вход. Так что этим ударом герцога, похоже, и убили.

— Дженочка, милая, а ты ножичек, где взяла? Из дырочки вынула? — княжна кивнула.

Девушка, конечно, могла сейчас от моих вопросов впасть в истерику, но и ждать мы не могли. По всему выходило, что нас подставляют, и следовало побыстрей понять о происходящем хоть что-то.

Но, как ни странно, истерить княжна не стала. Вместо ожидаемого, всхлипнула придушенно, привалилась к моему плечу и тихо заговорила:

— Вот, отсюда, — и указала на одну из дыр в животе, — но он уже умер к тому моменту. Я не увидела, когда они ткнули ему в правый бок, а крови было так много… и когда они убежали, думала, сумею помочь… забыла про это… — княжна потрясла какими-то уродскими браслетами на запястьях.

Ничего-то я не понял… хотя, конечно, на свой вопрос ответ получил.

— Кто они? — спросил девушку, потому как разбираться все-таки надо было.

— Не знаю, — пожала она плечами.

— Попробуй вспомнить, что-то еще… давай по порядку, — предложил я, радый, что она хоть разговаривает, а не рыдает.

— Угу, — кивнула княжна и послушно продолжила, — Арч передал распоряжение магистра, и я последовала за ним…

«Ага, снова Арч!»

— …меня он, почему-то, привел к этой спальне. Когда я вошла, сразу набежали служанки и, не дав мне и слова сказать, принялись раздевать. И все женщины такие крупные, сильные… напористые, я сначала растерялась, а потом начала сопротивляться, но поняла, что в какой-то момент на меня уже браслеты одели! Я стала кричать. Тут пришел сам герцог и выгнал всех, а потом стал уговаривать, что мы должны договориться полюбовно… но я отказала. И тогда он взбесился, вот, в этот момент двое мужчин в темной одежде и проскользнули в комнату! Его светлость на них внимания даже не обратил, он, как с ума сошел… в общем он, ну это… ко мне… — и девушка, посмотрев на свой надорванный корсаж, замялась совсем и замолчала.

Вот чисто по-женски, честное слово! У нас тут убийство высшего должностного лица, кровищи море разливанное, возможная подстава нас, родненьких, а она не может внятно проговорить, что ее этот толстый козел домогался!

Ладно, чтоб я понимал в женской психологии…

— А что за браслеты ты мне показываешь? — постарался я увести разговор в сторону.

— А ты не знаешь?! Это блокирующие магию артефакты! Про гратолиты ты тоже не в курсе? — она уже, слава богу, отвлеклась и теперь принялась выкладывать мне все, что видно знала по заданной теме. — Вот, видишь, невзрачные такие камешки, — ага, те, что были в ее браслетах, напоминали один в один гальку с пляжей Геленджика, — он магию поглощает, а рунами его усиливают и направляют, чтоб не работал вовне! — показала она на письмена на своих наручниках.

Да-а, в женской психологии я точно ни бум-бум… вот только что рыдала, а стоило необразованному подопечному рядом объявиться, как сразу заумную речугу готова толкать, но при этом ни слова по делу.

— Понятно, снять-то их как? — спросил я, поднимаясь и подавая ей руку.

— Ключик найти надо…

Ожидаемо. Пришлось искать карманы на халате герцога. Но при всем своем роскошестве атласная одежда, такой банальной вещи, как карманы, не предусматривала.

Я кинулся к столику с зеркалом в изголовье кровати. На нем — черт ногу сломит! Завал каких-то флаконов, банок, шкатулок… и где тут может быть ключ?!

А между тем, мысль, что если с убийством, это подстава, то нам надо поскорей уходить, а не лазить тут по полкам, не давала мне покоя и подгоняла.

— Джена, не стой! — крикнул я княжне, которая опять замерла над телом герцога. — Как хоть этот ключ выглядит?!

— Не знаю… — растерянно пожала она плечами.

Тут до меня дошло, что возможно, магические наручники не главная наша проблема. Поскольку видок у девушки был такой, что выпускать ее к людям было просто нельзя!

— Джена, руки хоть помой! — снова прикрикнул я на княжну, перелопачивая мелочевку на трельяже. — И с юбкой что-то придумай! Как ты в этой сетке пойдешь?

Но идти никуда не пришлось. Как я и боялся, нас накрыли раньше.

Все-таки это была подстава… Кого и зачем? Времени на «нормально подумать» мне, понятно, как и прежде, не предоставили. Двери с грохотом распахнулись, и в комнату повалил народ.

Я же рванул к княжне, которая с места так и не сдвинулась, и все еще потерянно разглядывала убиенного герцога. Подбежал к ней и, оттащив ее от тела, запихнул к себе за спину.

А между тем, в спальню втягивалось все больше людей.

Сначала вбежали гвардейцы, толпой человек в шесть. Потом вальяжно, как на прогулке, вплыл первый маг и затащил за собой, чуть не упирающегося мальчишку, в котором я признал герцогского наследника. А вслед за ними вошли еще с десяток солдат. От такой толпы, которая принялась рассосредотачиваться, явно пытаясь взять нас с княжной в круг, огромное вроде помещение сразу показалось небольшим.

Мне такие маневры не понравились, и я попятился еще, подпихивая спиной девушку к ближайшей стене.

— Вот, ваша светлость, — заговорил маг, когда солдаты посчитали, что бежать нам больше некуда и остановились, — как я вам и говорил, девица эта оказалась неблагодарной тварью! Видите, что она сделала, вместо того, чтоб радоваться своему счастью, что господин до нее снизошел?! Убила вашего батюшку! Еще и сообщника позвала!

— Так это что, теперь я герцог?… — как-то неуверенно протянул пацан, пафосную сентенцию мага будто и не слыша.

— Вы, вы, светлейший Реджинальдий! — делая вид, что не замечает, что мальчишка в полном ахере, продолжил в том же напыщенном тоне маг. — Так что вам теперь решать, что делать с преступниками!

— Мне-е?! — вытаращился на него парень.

И как мне показалось, он не был особо поражен убийством папаши, и уж точно не собирался начинать прямо сейчас страдать по этому поводу. А вот страх он испытывал и немаленький, притом в отношении «добренького» мага, распинающегося сейчас перед ним.

— Ах, ваша светлость! — продолжал паясничать тот. — Я понимаю, вы сейчас в горе и вам не хочется даже смотреть на этих ужасных людей! Так что позвольте мне решить все проблемы?

Мальчишка, так же молча, как мышь на удава, таращился на него.

— Ну?! — поднажал маг, когда пауза затянулась.

— Да, конечно, — проблеял новоявленный герцог, — сделайте все, как положено, уважаемый Аршо.

«Уважаемый» довольно хмыкнул, наконец-то выпустил локоть парня и команднул солдатам:

— Тело его светлости унести, — а указав на нас: — Этих арестовать!

Трое гвардейцев подхватили убиенного и поволокли к двери, а ближайшая к нам пятерка рванула, атакуя нас.

В руках они держали короткие и широкие, немногим крупней обычных кинжалов мечи… понятно, длинными-то в помещениях не особо повоюешь… а потому огненный щит у меня образовался как-то сам собой. В другой руке, так же автоматически, собрались молнии. И стоило мужикам сделать всего несколько шагов, как я запустил в них всю пригоршню!

Троих достало! И хотя они успели прикрыться раздвинувшимися на наручах свободной от оружия руки мини-щитами, удар был таков, что их отбросило на несколько метров.

Двое других в этот момент все ж достигли нас, но погрузив клинки в огонь моего щита, отступили сами. Уж не знаю, сколько я выдал по ступеням силы, следить мне было некогда, но металл, возможно даже гномьего — лучшего, оружия не выдержал и поплыл с острия, как шоколадка на солнце. И уж точно раскалились мечи настолько, что оба солдата почти сразу их из рук отбросили.

Остальные же гвардейцы, вместо того, чтоб повторить маневр сослуживцев и следующей очередью подступиться к нам, в этот момент носились по комнате, затаптывая тлеющий ковер и смахивая языки пламени с драпировок в тех местах, куда угодили мои молнии.

Да-а, тряпок, развешенных по помещению, многовато здесь было…

Но вот маг, в отличие от заметавшихся солдат, присутствия духа не утерял. Выпихнув юного герцога за дверь в первый же момент атаки, он остался стоять на своем месте и с каким-то нездоровым интересом наблюдал за тем, как я веду бой. Было впечатление, что ему увиденное даже нравится.

— Жень, здесь все может загореться, — подала голос из-за моей спины Джена, — попробуй воздухом только биться.

Да я уж и сам как-то понял…

А потому следующую атаку встретил не молниями, а плетью. Пустив ее понизу, двоих нападающий сразу подхватил под ноги и, вздернув повыше, откинул так, что один даже сальто исполнил. А грохнувшись, уже больше не поднялся. Не знаю, насколько сильно я его зашиб… надеюсь, не убил…

Но переживать по его поводу было некогда, тройка других нападающих уже наваливалась на меня с мечами. Мой огненный щит вроде держал форму крепко, так что его, в отличие от молний, я не убрал из действующего арсенала и теперь, направив воздух и в него, долбанул тараном.

Эти тоже отлетели, теряя оружие, и даже один клинок, застрявший в огненной толще, потек жидким металлом, прожигая дыры в ковре и, похоже, в паркете пола под ним.

В результате двух моих атак, четверо солдат оказались выведены из боя, но остальные-то не пострадали или успели уже очухаться!

Стараясь не упустить из виду такую толпу людей, понизу я не смотрел. А зря…

Но кто ж знал, что скотина-маг применит штучки-дрючки явно не из этого мира?! Мне-то, и так обретавшемуся здесь всего с месяц и до сих пор ко многому непривыкшему, постоянно вдалбливали, что использование иномирных сверхтехнологичных артефактов тут строго запрещено!

Короче, пока я шарил глазами по вновь готовящимся к нападению солдатам, по полу ко мне подкралась другая опасность!

Впрочем, одну… механическую?… автоматическую?… электронную?… хрен знает какую!… тварь я все ж засек, когда она сверкнула металлическими частями, проскальзывая под моим щитом. Двигающийся блик привлек внимание, и я рассмотрел подбирающегося ко мне паучка, размером с десятирублевую монету! Когда тварюшка достигла моего мокаса и так же резво полезла на него, я рассмотрел и «геленджикскую гальку» на ее «спинке».

Догадка была молниеносной — эта штука заберется сейчас на меня и отрубит мне магию! Так что стряхнул я ее плетью, считай, на автомате, и даже щитом пристукнул, не просто давя, но и расплавляя.

Но обрадоваться не успел — в лодыжку сзади, будто шприц с не самой тонкой иглой вогнали, и тут же огонь щита схлопнулся, а воздушная плеть развеялась из ладони ветерком! Этот козлина не одного паука на меня напустил!

— Джена! — заорал я. — Убери эту дрянь с ноги!

Девушка не растерялась и, присев, ухватилась за штуковину. Но сразу же стало ясно, что отодрать эту хрень можно только с немалым шматом моего собственного мяса!

Я терпел, княжна тянула и дергала, видно не особо понимая, насколько мне больно, а гвардейцы снова начали к нам подступаться, смыкая ряды с трех сторон.

Скотина-маг стоял и довольно лыбился…

— Что так медленно?! — окрикнул он солдат. — Быстрей, вы ж видите он без магии уже!

Те, похоже, были не в курсе, что представляют собой пауки, а потому действительно тормозили, видно подозревая, что померкший щит, это какая-то тактическая хитрость с моей стороны.

Но окрик мага их вразумил.

И меня заодно, напомнив, что я остался без магии и защитить нас с Дженой, кроме как кинжалом, мне больше нечем. А что такое нож против двенадцати человек в доспехах?!

Но… сдаваться?

Да, хренасе ли?! Выхватил из ножен кинжал правой рукой, ступил чуть в сторону относительно самого смелого, что ломанулся ко мне, и левой ухватил его за запястье. Короткий меч прошел сбоку, а я, заступив за спину противника, ухватил локтем его за горло и прижал спиной к себе. Благо он был ниже меня, а рукав многослойной одежки позволил без особых болезненных ощущений проделать это с закованной в металл тушкой.

В этот момент в меня попытались ткнуть мечами еще двое, но я уже был прикрыт броней их товарища и клинки нападающих вдарили по его нагруднику.

— Не убивать! — заорал маг. — Убрать мечи! Вы что, боитесь человека с кинжалом?! На вас гномьи латы, остолопы! Хватайте его так!

Стражники вернули клинки в ножны и ломанули на нас всей толпой.

Я меж тем, угомоняя, успел вдарить рукоятью кинжала по шлему моего нового, дергающегося в руках «щита». Потом, еще плотней зафиксировал пойманного и, подсунувшись ножом в паз между его шлемом и горжетом, рычагом поддел. Рывком сдвинул котелок и приставил лезвие мужику к приоткрывшейся шее под скулой:

— Кто рыпнется, прирежу вашего товарища! — крикнул я.

Уже приблизившиеся солдаты замерли.

— Джена, держись за моей спиной, будем потихоньку продвигаться к двери, — тихо сказал я.

Девушка вцепилась в пиджак мне сзади, и я понял, что она поняла все верно.

Так, шаг за шагом — по дуге, мы направились к выходу. Когда кто-то из солдат не желал сдвигаться с места, и я понимал, что он может оказаться у нас за спиной, немного давил плашмя на лезвие. Мужик в моих руках пугался и ойкал, и его товарищ отступал с дороги.

Впрочем, может, пугался товарищ не зря — как не был я аккуратен, но кровь все ж потихоньку сочилась у него из раны на шее. Только б действительно ни прирезать его… все ж опыта обращения с настоящим холодным оружием у меня, считай, совсем не было.

Но, когда мы таким макаром миновали половину пути до двери, маг не выдержал и заорал снова:

— Да девчонку ж хоть схватите! Вы солдаты или новобранцы необученные?! Давайте, скопом навалились! — разорялся потерявший терпение козлина.

Солдаты косились на него, побелевшего от бешенства, и чувствовалось, что его они бояться больше, чем потерять своего товарища — мужики мялись, жались, пыхтели под своими консервными банками, но постепенно надвигались на нас, как бы невзначай.

В какой-то момент один рванул и с разбега сбил Джену с ног. Та, видно запутавшись в своих юбках, кубарем покатилась по полу. А падая, еще и меня хорошо дернула!

В результате мужика я все-таки по ходу прирезал… потому, как он после рывка начал безвольно валиться мне под ноги. Но, ни осмыслить происходящее, ни тем более рефлекснуть, времени у меня не было — на меня тут же набросились все остальные солдаты! И в каком-то зверином нежелании сдаваться, молотя по чему придется, я принялся отбиваться.

Приходилось, понятно, все больше по металлу, и вскоре, что кулаки, что ноги в мягких мокасинах, я отбил полностью, а мелькающие перед глазами латы окрасились кровью. Но в том бешенстве, в котором я прибывал, все это ощущалось как бы издалека.

Дженка тоже, похоже, дралась, как могла. Из угла, где пытались скрутить ее, слышались женские возгласы, мужская ругань и звуки металлических ударов… надеюсь это мужики бились, задевая друг друга, а не девушке прилетало…

Сколько продолжался такой бой? Думаю, что недолго… минуту, две?

Потом меня по ходу приложили чем-то тяжелым по голове, потому, как я вдруг ощутил острую боль в затылке, перед глазами все поплыло… правда в следующий момент мне привиделось, что в комнату влетают все наши, и я вроде успел даже крикнуть что-то про пауков… но это неточно… а следом рухнул в глухую черноту, в которой и растворился.

Глава 39

В себя пришел от того, что мне в лицо плеснули холодной водой.

Осознал себя не сразу — первой нахлынула боль, и казалось во всем теле разом, а потом накрыло сумбуром в голове. В сознании закружилось, заметалось что-то про наваливающихся на меня со всех сторон людей в броне, женские крики, которые тревожат и не дают думать о себе, какие-то пауки с серыми спинками, довольная морда с козлиной бородкой…

— Же-энь, ты пришел в себя? — голос Криса выдернул меня из этой круговерти и заставил открыть глаза.

Оказалось я лежу в темной, едва проглядываемой в тусклом свете комнате, явно на полу, вернее на соломе и жесткие стебли колют мне щеку. Я попытался приподняться и сесть. Тут пришло понимание, что у меня действительно все болит, и даже дышать тяжеловато, потому как давит ребра.

Но я собрался с силами и уселся, благо стена оказалась рядом, и мне было на что опереться. Тут же обнаружился и Крис, который, почему-то, ко мне не приближался, а в настороженной позе, с кувшином в руках, замер в метрах трех от меня.

Он что, боится?! Или я заразный какой?! И что вообще происходит?!

О том и попытался спросить. Но не смог, в горле саднило, и как будто что-то застряло в нем комом.

— Водички попей, — подсказал Кристиан, когда вместо слов у меня вышло какое-то карканье.

— Давай, — прохрипел я и потянулся, чтоб принять из его рук кувшин.

— Не выйдет, — парень побренчал наручниками, от которых куда-то к нему за спину, в темноту помещения, протянулись цепи. — Вон, твой стоит, — и указал на что-то слева от меня.

Действительно, возле стены, там, где он и указал, нашелся такой же кувшин. Я напился и ощутил, что мне вроде немного полегчало. По крайней мере, от холодной воды я пришел в себя и муть в голове, то ли от сна, то ли от забытья, отхлынула.

Огляделся.

За те несколько минут, что я очухивался, в помещении заметно посветлело и теперь стало видно, что от наручников Криса цепи уходят к противоположной стене, где видно и крепятся на высоте метров двух. Тут же стало понятно, что и я в таких же, ограничивающих мою свободу «украшениях».

Комната, вернее тюремная камера… или даже темница, если подбирать определение по местным реалиям… была довольно большой, где-то шесть на шесть метров, и, естественно, никакой отделки не предполагала, имея по стенам и полу простую каменную кладку. Мы с Кристианом размещались у противоположных стен, возле которых комки соломы указывали на наши «спальные места». В левой стене виднелся дверной проем, понятно, что закрытый. И не простой дверью, а даже на вид тяжеловесной, обитой металлическими планками. Напротив, в четвертой стене, под самым потолком, едва светлеющим небольшим квадратом, обозначалось зарешеченное окно. А под ним, не столько видимые, сколько определяемые по запаху, по углам имелись отхожие дыры в полу. Понятно, что каждому своя — строго на длину поводка.

— Уже рассвет? — спросил я, понимая, что значит все более светлеющий квадрат окна.

— Ага, — ответил Крис и, вернувшись к своему «спальному месту», тоже уселся на солому. — Мы уж здесь часов пять. Пока видно было совсем плохо, я только прислушивался, дышишь ли ты, а когда немного развиднелось, решил тебя побудить… страшно одному сидеть.

— А что произошло?

— А что ты помнишь?

— Так, — я принялся вспоминать, попутно наводя порядок в своей голове и утряхивая тот сумбур, что там присутствовал, — помню, как ушел из-за стола с Зулей. Мы… гхм, пытались уединиться на балкончике, но явился Арч, и сказал, что его за мной магистр послал. Потом мы долго топали куда-то. Оказалось, что аж в покои самого герцога… которого к тому моменту уже убили какие-то неизвестные. Кстати, я, похоже, их видел на пути туда. В общем, в спальне я нашел уже труп, а рядом с ним испуганную Джену. Быстро понял, что это подстава, но на девушке были браслеты, блокирующие магию, да и одета она была не для прохода по дворцу, так что сразу мы оттуда не ушли…

— Ага, — буркнул Крис, — если что, то мы сейчас тоже в таких же.

Я посмотрел на свои наручники попристальней и понял, что так и есть — и невзрачные камешки, и вязь рун имелись на них в наличие. Потянулся к своему источнику, но сразу ощутил его инертность — сила вяло всколыхивалась на мой призыв, медленно устремлялась в руки, но так же лениво откатывалась и до ладоней не доходила. Стало понятно, что нам не только свободу передвижения ограничили, но и магию прикрыли.

— Ну, и что было дальше? — теперь Кристиан влез уже в мои раздумья. — Прости, что перебил…

Отмахнувшись от его извинений, я принялся рассказывать, как там все дальше было, до самого того момента, когда отключился. Попутно, пока болтал, обрывал с себя остатки накладных деталей моего некогда роскошного по местным меркам наряда, который после драки с гвардейцами превратился в сплошные лохмотья.

— Меня притащил туда Арч… похоже, он на того мага работает, — перешел я к выводам по завершению рассказа, который и мне помог выложить все события в одну цепочку. — Есть подозрение, что и магистр замешен. Хотя я не соображу, как он мог в эту мутную историю вляпаться, все ж он под клятвой Ордену.

— Может, его в темную использовали? — подал версию Крис.

— Может… ладно, разбираться с этим будем, когда выберемся отсюда, — махнул я рукой, — ты лучше мне расскажи, откуда вы в спальне герцога взялись. Я было подумал, что у меня глюк, когда отрубался.

— Знаешь, — меж тем задумчиво протянул Кристиан, — а Арч точно во всем этом замешен. Это ведь он, вскоре, как ты ушел с эльфийкой, передал нам распоряжение магистра, что пора сворачиваться с танцами и возвращаться в особняк Ордена. А когда Джер спросил про сестру, то он же сказал, что ее чуть позже сопроводит домой, опять же, сам магистр. Дескать, она должна еще на пару с герцогом бал закрыть.

— А на счет меня, что этот гад сказал?

— Что тебя найти не может пока, но тоже выловит и отправит вслед за нами. Джер запротестовал, сказав, что раз пришли все вместе, то и уйдем так же, но конюх начал угрожать ему, что неподчинение приказу старшего в Ордене строго карается. И красавчик вроде сдался. Но быстро съехать из дворца тоже не получилось. Там, возле крыльца, не только мы отбывали, так что, пока за нашими лошадьми послали, пока за валетами, в общем, мы еще там какое-то время проторчали.

— Арч с вами был?

— Неа, ушел тебя типа искать. А потом, стоило только валетам из людской прибыть, как с Джером что-то случилось. Он за грудь схватился, вроде, как у него сердце заболело, а потом за голову. И говорит, что в особняк не идет, а отправляется искать сестру, потому, что он точно знает, с ней что-то случилось и ей сейчас плохо. Ну, они ж близнецы, а потому у них связь какая-то особая имеется!

И Крис покрутил пальцами возле своей головы, видно пытаясь изобразить эту непонятную связь.

— Но в здание, где проходил бал, он не стал возвращаться. Его понесло к другому корпусу. Мы, понятно, всей толпой за ним. А там возле входа охраны, человек десять! Но нам повезло. Сули в людской успела накокетничать себе ухажера из местной прислуги. Так вот этот парень, когда их позвали, увязался ее провожать, ну, и дальше мотался за нами по территории дворца, пока Джер по ощущениям выискивал, где Дженка находится. В общем, нашелся тот, кто провел нас в обход основной охраны в нужное нам здание через черный ход. Потом, правда, когда из коридоров для прислуги вырулили в жилые покои, там все ж пришлось с солдатами схлеснуться. Но там уже недалеко до вас было и мы прорвались!

— Понятно, — кивнул я, — а там вас все-таки скрутили. Этот первый маг тоже пауков на вас напусти?

— Ну — да. Мы ж, как и ты, не ожидали применения в этом мире таких навороченных артефактов!

— Никто из наших не пострадал? С Дженой, кстати, что? Она тоже, похоже, в руки гвардейцам сразу не далась.

— С княжной как раз таки все неплохо. Гвардейцы-то тоже мужики и девушку сильно не ломали… да она и магию-то против них не применяла, и в драке, думаю, ничего им не сделала такого, чтоб они на нее закусили. А вот вам с Маром наваляли сильно! Притом, скоты, когда уже вырубили вас! Маг орал на них, как сумасшедший, чтоб прекратили! Но вы с громилой кого-то там покалечили и вроде даже убили, вот солдаты и сорвались на вас.

— То-то у меня все болит…

— А то, я видел, когда уже меня скрутили, как вас пинали ногами! А сапоги-то у них железные! А мага они даже не слушали сначала, пока молодой герцог не прибежал и их не остановил. И к тебе, кстати, целителя приводили, когда мы уже здесь были. Как с Маром, не знаю, он с остальными, видимо, в другой камере.

Целителя?! Тогда даже не представляю, как бы чувствовал себя, если б без лечения совсем очухиваться пришлось… или не пришлось бы уже? Да, оторвались мужики по полной, похоже, на мне. Получатся, я их товарища все-таки убил…

Но и в этот раз осознать эту страшную мысль полностью мне не удалось. За дверью раздались приглушенные шаги, потом заскрежетал замок и тяжелая створа со скрипом пошла на открытие. Тут сами собой «ожили» цепи, что крепились к нашим наручникам, и принялись втягиваться в дыры в стене. Пришлось быстро подниматься.

В результате, буквально через полминуты, мы оба с Крисом оказались распяты по стене с вздернутыми вверх и в стороны руками.

А в этот момент в камеру нашу вплывал тот маг, что нас, по всей видимости, сюда и отправил.

Сзади него проскользнул охранник, но, вставив факел в кольцо, не задержался и, удаляясь, прикрыл за собой дверь.

Еще минут несколько в темнице стояла полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени — маг рассматривал нас, а мы его. Он был явно доволен тем, что видит, разве что руки не потирал. За себя я понял, что при виде его холеной морды и такой неприкрытой радости на ней, зверею. Крис же… а вот не знаю, что он испытывает, потому, как не до него мне сейчас было.

Но мага я рассмотрел, наконец-таки, неплохо, и разгорающаяся злость мне в этом не помешала, а скорее даже помогла, заставив выискивать во внешности и поведении врага больше нюансов.

Мантия мага была распахнута, и под ней виднелся богатый камзол и не менее дорогостоящий медальон в крупных камнях поверх него. Создавалось впечатление, что он спешил продемонстрировать… нам что ли?!… что он не только маг, но и человек влиятельный. Мордой он, как я уже подметил раньше, весьма напоминал козла. И не только имеющейся острой эспаньолкой, но и всей вытянутой формой черепа, и длинным носом, и глазами навыкате. Темные волосы его, что меня удивило еще раньше, если помнить истерики Жока с Мохом по поводу моей собственной шевелюры, имели вид всего лишь обычной отросшей стрижки. И никаких тебе локонов по ветру или хотя бы кос.

Ростом маг был довольно высок, примерно с меня, наверное. Но руки его выглядели тонкими в запястьях и пальцах, что говорило о том, что к обычному, принятому здесь к обиходу, холодному оружию товарищ этот непривычен.

Но при всей его внешней утонченной лощености, что-то зловещее и нехилое, в смысле силы, в нем проглядывало. И то, что передо мной именно враг, сомневаться уже не приходилось, хотя я знать не знал пока, где, кто, кому и когда в нашем случае дорогу перешел.

Ну, ничего, думается, сейчас он нас просветит.

Тот, меж тем, явно рисовался своим превосходством перед нами, такими немощными на данный момент. Разглядывая, то одного, то другого, он перекатывался с пятки на носок и типа в задумчивости поглаживал свою бородку. Потом взялся еще и похмыкивать.

Вот была бы у меня возможность, так уже бы вдарил с ходу по этой надменной роже, даже не дожидаясь пафосного… очевидно же, судя по рисовкам… монологу.

Но приходилось терпеть… и молчать, понимая, что только так мы сумеем ему пока достойно ответить. Крис, похоже, соображал так же, а потому пробежавшись взглядом по магу, и вовсе глаза на окно перевел, придав лицу отстраненное выражение.

— Ну что, — начал этот козел свою речь в ожидаемо вальяжном тоне, — приятно видеть, что мои главные приобретения находятся на полпути к осознанию, что их жизненный путь круто пошел на изменение! — на этом он сделал выразительную паузу, видно давая и нам возможность высказаться.

Мы с Крисом переглянулись и уже оба уставились на окно. А учитывая место расположение оного, считай, отвернулись от козла.

— Понятно, — хмыкнул тот, — не желаете пока признавать правдивость моих слов. Ну, что ж, ожидаемо. Вы, Стражи, вообще товарищи упертые. И это, как всегда, хуже только для вас.

Лица мага мне видно не было, но по тону, несмотря на выдаваемый текст, я понял, что он недоволен происходящим. Вот и отлично, значит, наша тактика игнорирования козла этого задевает.

— Значит так, мои новые адепты, может вы пока и не осознали этого, но факт остается фактом — вы в моих руках и уже ничего не изменить. Так что, чем быстрее вы с этим смиритесь, тем плодотворнее… и прошу заметить, безболезненнее… пойдет наше дальнейшее сотрудничество.

Он видно опять выжидательно посмотрел на нас, поскольку после паузы послышалось злое сопение.

— Так вот, теперь я ваш хозяин! — угрожающе пропыхтел он, похоже, пытаясь все еще вывести нас из себя.

Не знаю, как там у Криса, а меня он, пожалуй, своим последним заявлением уже почти достал!

— Пока вам будет достаточно моего местного имени — Аршо Хар-Корго. А в дальнейшем, когда я получу вашу лояльность, мы познакомимся и поближе.

— Да с чего ты вообще взял, что добьешься от нас хоть чего-то?! — все же не сдержался и взвился Кристиан.

— Не волнуйся Крис, этот козел просто живет в своих фантазиях, — решил я и приятеля поддержать, и одновременно урода этого поддеть, говоря в оскорбительном тоне о нем в третьем лице, будто его здесь и не было, — видно он или от природы убогий умом, или на наркоте какой давно сидит…

Долго в таком духе изгаляться над собой маг, понятно, не позволил и оборвал меня, запустив в мою сторону фаер, размером с апельсин.

С трех метров шар врезался в грудь с такой силой, что меня впечатало в стену. Прифигев с настолько нервной выходки оппонента, я сначала только прочувствовал все неровности каменной кладки спиной, да едва усек, как одежда на мне вспыхнула. И только спустя пару мгновений меня догнало болью, и я ощутил, будто раскаленным штырем насквозь проткнуло в районе сердца. Не сдержавшись, я заорал и отключился.

Но — нет, памерки если и случились, то на долю секунды, потому как я даже на вздернутых вверх руках повиснуть не успел. И, придя в сознание, вполне сообразил, что все еще стою на ногах.

Дыра в одежде, меж тем, уже едва тлела, а значит маг, выпустив огонь, его тут же отозвал. А боль, хоть и дергала мышцы в руке так, что пальцы непроизвольно сжимались-разжимались, но на груди ощущалась вполне терпимой и мозга за мозгу от нее у меня уже не заскакивала.

Увидев, что я при памяти, ко мне рыпнулся Крис:

— Жень, ты как?! — но закрепленные руки отступить от стены ему не позволили, и он в психе пихнул ее пяткой.

Ответить я не успел, за меня это сделал маг:

— Нормально все с ним. Я ж забыл, он у нас вообще экземпляр ценный — драконий всадник! А потому ожоги переносит легче других. А что еще будет-то! Лет через сто он и вовсе станет невосприимчив к огню. Но… — он картинно, будто задумавшись, снова погладил свою козлячью бородку, — я еще не решил, что для нашего дела выгодней. Может так оказаться, что опыт разделения всадника с драконом окажется ценней, чем использование таковых в паре. Потом, опять же, драконьи потроха в любом мире на черном рынке стоят баснословных денег…

Тут у меня крышу все же сорвало, и напрочь забыв и об ожоге, и об удерживающих меня цепях, я рванул к магу в порыве достать и убить. Понятно, что у меня ничего не вышло и, даже отдаленной мыслью понимая, что выгляжу смешно, я забился на своей привязи.

— Урод! Тварь! Сучара гребаный! Я тебя достану однажды и грохну!

— Вот последний эпитет не понял, — все в той же вальяжной манере протянул козлина, когда я перестал биться как дурак возле стены. — Это что-то из твоего родного языка, как понимаю? Не важно… когда вы принесете мне клятву служения, все это для вас не будет значить — ничего! — потом повернулся к Крису и сказал уже ему: — Видишь, мальчик, все с ним прекрасно. Ожоги для него, как для тебя заноза… чего не могу сказать о тебе… — и швырнул моментально возникший в его руке фаер уже в Кристиана.

Тот, выпучив глаза, только и успел видно осознать, что ему сейчас прилетит, как его долбануло и впечатало в стену. Вскрикнул он слабо и тут же вырубился, повиснув на закрепленных наручниками руках.

— Ты что творишь, скотина?! Он же еще почти ребенок?! — заорал я, глядя, как лицо парня бледнеет все больше.

— Не ребенок, — жестко, без прежней ленивой растяжки в голосе, ответил мне козлина, — а маг очень большой силы! К тому же универсал и портальщик! Тут уж все средства хороши, чтоб заполучить такого себе на службу! Ты это, кстати, учти — я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вы принесли мне клятву.

— Но так-то, зачем?… К тому же, мы же помнить будем и верными соратниками уже никогда…

— Во-первых, — оборвал меня маг, — помнить вы этого не будете — убрать из памяти с полчаса, несложно, и даже не опасно. Во-вторых, верность мне вашу обеспечит клятва на крови, так что о ваших пожеланиях речи тут даже не идет. Ну, а в-третьих, отвечая на твой вопрос «зачем?», так тут и того проще — я понял, что мальчик пока достаточно ведомый и пойдет за тобой, куда скажешь. Так что разговаривать с ним смысла не имеет, а вот его эмоциональные и несвоевременные реплики деловому разговору могут помешать. Так что, пусть пока помолчит.

— А с чего ты взял, что я с тобой разговаривать стану? — спросил я, подбавив насмешки в голос и постарался, как смог, выдать понаглее взгляд.

— Да я, собственно, и с тобой разговаривать не собираюсь. Просто дам кое-какую информацию, а ты уж сам будешь решать, как тебе быть. Значит так, очень серьезные и влиятельные… гхм, пусть будут люди, заинтересованы в таких сильных магах, как вы. Мы хотели по-хорошему все решить… но это предложение уже несколько сотен лет, как в зависшем состоянии находится! Ваши старшие родственники… а ранее, их старшие родственники… как я уже сказал, оказались людьми несговорчивыми и категорически не желают свой молодняк отпускать на службу к достойным людям, не состоящим в Ордене.

Во-от, теперь я понял, откуда этот говенный ветер дует…

— Но согласись, — продолжал козлина, опять постепенно возвращаясь к своей прежней — велеречивой, манере вести разговор, — это же неразумно держать веками таких сильных магов у стацпорталов, только для того, что когда-нибудь, возможно… заметь, вообще неизвестно когда… случится прорыв из закрытых миров? В конце концов, если такое произойдет, то, как мы знаем из истории, там все равно все маги соберутся. А так, от вас хоть польза какая-то будет. Притом, прошу обратить внимание, польза будет не только для тех, на кого портальщики работать станут, но и для них самих, и для их семей — немалый достаток, заведомо хорошая должность, известность немаленькая. А то сидите вечно по своим мирам, и никто знать не знает, что есть такие великие маги…

В общем, когда стало понятно, что уговоры этого козла сводятся фактически к обычному подкупу, притом заманухи у него тоже вполне обычные, я его оборвал:

— Нет.

— Что?! — не понял он с ходу.

— Нет, говорю, — речугу о патриотизме, верности семье и, вообще, о существовании по жизни еще и нематериальных ценностей я ему толкать не стал, поскольку было понятно, что подобные материи товарищу недоступны в принципе. А потому выдал я свои доводы в заданной им же плоскости: — Не мечтаю я ни о деньгах, ни о должности, ни даже о славе. Все это у меня и так в какой-то мере имеется, а вопрос больше-меньше не особо существенный.

Тот зыркнул на меня зло и уже другим, снова жестким тоном, продолжил:

— А это не тебе предложение! С вами все уже решено — вы здесь, у меня в руках, и раньше или позже клятву принесете. Такое предложение мы сделаем всем остальным Стражам, когда вы уже вовсю будете впахивать на нас, а не на ваш Орден! Пусть подумают, что лучше договариваться по-хорошему и отпускать некоторых молодых людей из семей на свободный договор. Иначе мы все равно свое возьмем, но сразу, весь выпуск разом, не глядя, кто там у вас наследники первой крови, а кто нет!

— Нас хватятся… — начал было я, но он, насмехаясь, перебил.

— Кто?! Старый Аскор, что ли?! Ха-ха, не смеши меня! Я его давно прижал, и он будет делать то, что нужно мне! И сам время насколько надо затянет, и Сопровождающих ваших попридержит. Так что не надейся. Лучше поразмысли на заданную тему, что будет лучше и для тебя, и для твоих приятелей… вон, на младшенького вашего пока посмотри… — кивнул он на безвольно висящего на закрепленных запястьях Криса.

На этом козлина развернулся, постучал по двери и, когда ее открыли перед ним, вышел, даже не взглянув на меня.

А стоило охраннику забрать факел и запереть дверь уже окончательно, как цепи наши отпустило, и Кристиан безвольно повалился на пол, при этом, не издав ни звука. Чем напугал меня до ужаса и я, забыв про собственный поводок, кинулся к нему.

Но поводок не забыл обо мне и рывок мой составил не более пары метров:

— Крис, Кристиан, очнись, приятель! — позвал парня издалека, как видно и он пытался докричаться до меня часом раньше, когда именно я вот так же в отрубе валялся на соломе.

Вспомнив, как Крис привел меня в чувство, тоже кинулся к своему кувшину с водой. Потом примерился и плеснул.

Тот заворочался и, не открывая глаз, прошептал:

— Как же больно, Жень! Руки тоже болят… — а то, он же со всего маху повис на них всем своим расслабленным телом — все мышцы поди растянул. — Подожди немножко, ладно? Я полежу еще чуть-чуть, может, полегчает. Говорят мы, маги, живучие…

— Ладно, полежи… — ответил я и вернулся к себе на солому.

Глава 40

Злоба на мага… нет, не ушла, а скорее затаилась где-то внутри меня, но и бухать в уши взбесившейся кровью перестала. И протрезвевшее сознание постепенно заполнилось спровоцированными ею мыслями.

Зная себя, даже не разбираясь в создавшейся ситуации, и не понимая всех терок между «уважаемыми людьми» и Стражами, я с ходу и однозначно мог сказать, что никому подобному служить не стану! И дело даже не в принципах, по которым живет моя собственная семья… это-то как раз — само собой разумеющееся. Дело в том, что этот скот, который тут недавно передо мной паясничал, рисуясь своим превосходством, поставил все так, что его воспринимать кроме как личным врагом, по другому я уже не смогу.

Потом припомнились слова этого козла про Руди… а заодно и про магистра, который уже ест у него с руки. А ведь мой дракончик остался в особняке Ордена! И хватит ли у него ума затаиться и не даваться никому?

Нет, лорда он к себе не подпустит точно. И гнома, который бывал с ним грубоват, тоже. Из чужой, малознакомой прислуги… возможно если только повара, и то, если тот успел лишним куском его побаловать, а это еще не факт. Но вот Дуля? Насколько эльф простоват, чтоб повестись на байки, сочиненные магистром, и приняться отлавливать дракона по особняку?

Поймал себя на том, что от таких мыслей и невозможности что-то сделать, сижу и бьюсь затылком о стену. Да видно, вдобавок еще и озвучил как-то свои беспонтовые метания, потому как Крис, так и не открывая глаз, спросил:

— Жень, что происходит? Зачем ты там стучишь и про что бубнишь?

Я посмотрел на него. Парень как упал, так и лежал на боку в неловкой позе. На улице уже рассвело вполне, и даже солнце похоже вышло, и теперь косой, каким-то чудом попавший в наше окно бледноватый луч падал на лицо парня и ярко высвечивал лоб на затененных чертах. Стало видно, что он не просто белый до зеленцы, но и поблескивает испариной. Приятелю моему однозначно было очень плохо.

Тут, до кучи похоже, вспомнился и Руди, как он нас провожал на прием. Так и встала перед глазами картинка, как удаляясь от особняка, я обернулся и увидел сидящего на крыльце громадного черного кота, который, вытянув башку напряженно, полным тоски взглядом отслеживает наше удаление.

Стало совсем тошно.

— Ты лежи, лежи, не волнуйся, — все же постарался успокоить хотя бы Криса.

А сам принялся разглядывать наручники, в попытке понять, что они собой представляют и как можно их снять.

Ведь можно? Все ж на каждое действие имеется свое противодействие… так вроде говорят?

Если рассуждать логически, то весь «смак» этого приспособления заключался именно в серых невзрачных камнях. Значит, если их как-то удалить из браслетов или испортить, то наручники утратят свои свойства?

Камней тех было по одному на каждом браслете. Цепь своей тяжестью проворачивала железное кольцо так, что он оказывался сверху. В общем, покрутив штуковину, я передвинул ее настолько, чтоб «галька» оказалась на нижней части запястья, а потом со всей дури долбанул ею об пол.

Результат? Да никакого! Если не считать, конечно, сбитой, и тут же начавшей кровоточить кожи…

— Жень, не пытайся… — подал голос Крис, который видно наблюдал за мной из-под полуприкрытых век, — мыслишь ты, конечно, в верном направлении, но и их люди, не глупей нас с тобой, разрабатывали. Там защитный контур, наверное, установлен такой, что скорей стену этим браслетом прошибешь, чем его структуру нарушишь.

— Но надо ж что-то делать! — воскликнул я. — Ты все о них знаешь? Есть, какая лазейка, как их снять?

— Я думаю…

Я так и не понял, что парень хотел сказать, то ли он просто раздумывает пока, то ли это все-таки была попытка высказать мне уже некие соображения. Но за дверью опять зашевелились, а когда послышался скрип открываемого замка, то наши цепи снова поползли вверх, и пришлось подниматься.

Сам я встал почти без проблем. А вот на Криса смотреть было больно — ноги, похоже, не слушались его, а вывернутые еще в прошлый раз руки не держали вес. Парень стонал, всхлипывал и, кажется, даже ругался потихоньку, что вообще было несвойственно для него. А значит, чувствовал он себя совсем хреново.

В общем, на того, кто там к нам явился в этот раз, я, напряженно наблюдавший за Кристианом, в первый момент внимания не обратил.

Но вот во второй, уже не заметить на такое явление, было невозможно!

По всем показателям к нам пожаловала фаворитка убиенного герцога…

А показатели были таковы: внезапно объявившаяся мадам одета была великолепно, а внешние данные красотки соответствовали тому портрету, который наскоро нам накидал когда-то гном. То есть, ушки остренькие имелись в наличие, да и лицо тоже выглядело вполне по-эльфийски. Я бы сказал, что даже поболее, чем у Зули. Глаза настолько насыщенно-синего цвета, как у людей не бывает, да и громадные не по-человечески. Волосы черные, как собственно, мною и было замечено ранее, поскольку и тогда вуалью полностью они не прикрывались.

Грудь? Ну, тут герцогская фаворитка Зульке определенно уступала… хотя, следует отдать должное, то, что выглядывало из декольте, все ж номер третий добирало и имело неплохие формы. И опять о чем-то мне намекало…

Тут я спохватился и даже искренне пожелал себе наподдать. Но руки были скованы, а колено до лба не доставало… шутка, понятно, но неуместность возникших помыслов разозлила на себя сильно. Очаровательна мадам была, конечно, без меры, но вот само ее появление оказывалось не к месту и не ко времени.

А, кстати, что она здесь забыла?

И я уже в отрыве от сисек попытался и саму девицу, и ее намерения оценить.

Меж тем она, как зашла в дверь, так и стояла возле нее теперь молча, давая разглядеть себя в льющемся из окна свете. Лицо ее выражало спокойное ожидание, а тело, без каких либо рисовок, замерло в самой естественной позе — прямая спина, расслабленные плечи, опущенные и сцепленные в ладонях руки.

И что теперь?

— Ну?! — поторопил я ее, совершенно не собираясь вдаваться в какие-то политесы.

— Значит, все-таки не узнал… — тихо сказала она и, оторвав взгляд от окна, уставилась на меня. — А так?

Она подхватила медальон… отдаленно знакомый медальон… висящий у нее на груди, и принялась передвигать на нем камни, будто играя в допотопные «пятнашки».

Почти сразу, стоило ей выпустить из пальцев артефакт, стало заметно, как ее ничем неприкрытые сегодня черные волосы начали выцветать, а острые кончики ушей — округляться. Черты лица тоже поплыли. Впрочем, эти видоизменялись не настолько радикально, как пряди или ушные раковинки. Просто глаза, не меняя вздернутого к вискам разреза, уменьшились до приемлемого для человека размера, а светящаяся их синь сменилась на обычную голубизну. Ну и рот стал чуть крупней и мягче…

Ага, мягче… в общем, когда по плечам девицы заструились блондинистые локоны, я понял, что гляжу на Юльку — мою внезапную попутчицу в скачке по радуге на единороге, случившуюся в последний вечер прибывания меня любимого в родном мире.

Да ну на…

Хотя…

Я, конечно, нашу встречу давно выкинул из головы, мне и без этих воспоминаний проблем в последнее время хватало. Да и красоток тоже. Но дед-то в своем письме именно на эту девицу указывал, как на одну из самых активных участников охоты на совсем тогда еще глупого меня.

Во-от, теперь все вставало на свои места…

Я нахмурился в попытке сдержаться и не послать ее по всей известной мне матушке, чтоб выметалась отсюда.

Юлия… или как ее там… мое гримасничанье поняла по-своему и кинулась ко мне:

— Тебе больно?! — и принялась ощупывать меня. — Да что ж я спрашиваю?! Этот зверь способен только боль причинять! По-другому он не умеет разговаривать! Ненавижу… — последнее она прошептала сквозь стиснутые зубы зло, но от ее рук повеяло благодатным теплом, снимающим все болезненные ощущения в моем избитом теле.

А мой разум и кое-кто еще, меж тем, начали погружаться в неподобающую моменту негу. Аромат, который когда-то, по ощущеньям сто лет назад, я принял за дорогие духи, по-прежнему вызывал вполне определенные желания.

Вспомнилась опять Зуля и дурман ее кожи, хотя и менее чувственный, менее убойный…

«Интересно, а все эльфийки… или только полукровки…»

На этом снова захотелось себе втащить. Но к стене я был пристегнут все так же крепко, так что просто взбрыкнул, отшатываясь от скользящих по мне женских рук:

— Вон, парня пойди, полечи, — кивнул я на Криса, который похоже уже держался на ногах из последних сил. — Ему гораздо хуже.

Юлька, что удивительно, спорить не стала, а безропотно направилась к Кристиану.

Ну да, если уж не выгнал эту лицемерную дрянь сразу, то надо, хоть воспользоваться ее способностями по полной.

Но животрепещущий вопрос остался тот же — для чего-то ж она явилась и теперь добренькой прикидывается? Так что, когда увидел, что Крис на ногах уже уверенно стоит, я приступил к расспросам:

— Ну, и зачем ты пришла? Полюбоваться на результат вашей удачной охоты?

Плечи девушки напряглись:

— Ты считаешь, что я сюда спустилась, потому что мне Рарш приказал?!

— Если Рарш, это Аршо… как его там, то — да!

— Это не так… — тихо сказала она.

— Да я, собственно, и не ожидал, что ты признаешься. Все понятно, прием знакомый — злой и добрый полицейский, кнут и пряник…

— Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь?! — воскликнула Юлия. — В том, что прибежала в волнении за тебя, зная, насколько жесток, бывает Рарш?! В том, что пытаюсь облегчить тебе и твоему другу пребывание здесь?!

— Именно в этом, — подтвердил я. — Сначала приходит этот козел, весь из себя такой могучий маг! Швыряется в нас, прикуроченных к стене, огнем, потом выдвигает ультиматум, угрожает! А потом ты, ласковая, являешься — жалеешь, лечишь и вообще, лапушку нежную из себя перед нами строишь?! Зачем?

Девушка ничего мне не ответила, а погладив Криса по щеке, сказала ему:

— Все, маленький. Большего я сделать для тебя не могу, все ж я не человеческий целитель…

Тот в ответ блаженно заулыбался и принялся благодарить, дескать, и так значительно лучше себя теперь чувствует. Мне же, несмотря на недавнюю жалость, захотелось наподдать теперь Крису — так, чисто, чтоб привести в чувство. Поскольку стало понятным — парень уже поплыл и теперь полностью находится во власти этой стервы. А я-то по-прежнему противостоять ничем ей не могу!

Впрочем, прямо сейчас, хоть как-то воспользоваться результатом трудов своих Юлька не пожелала, а лишь улыбнулась парню в ответ и с задумчивым видом отошла к стене с окном.

Я же замер в напряженном ожидании чего угодно… но только не того, как повела себя она. Мне-то казалось, что сейчас она соберется с этими своими блядскими способностями и опять предпримет попытку повлиять на меня. Или, возможно, потеряв терпение, тоже применит для устрашения что-то из боевого арсенала. Или, на крайний случай, психанет и оставит нас здесь дожидаться кого пострашней.

Но нет. В какой-то момент она встрепенулась, подняла голову к окну и тихо посвистела. Через пару секунд к проему спикировал воробей и уселся между прутьев решетки. Девушка подняла руку, и птичка перепорхнула к ней на пальцы. И уже с ней в ладонях Юлия подошла снова ко мне.

Но и стоя передо мной, заговаривать она не спешила, а продолжила «общенье» с птицей. Поглаживала маленькое тельце аккуратно, тихо посвистывала и что-то приговаривала. И тот растопырился, крылышками забил, зачирикал, да так, что его рулады получились под стать соловьиным!

И только когда воробей исполнил нам целую арию, девушка опять подняла глаза ко мне:

— Видишь, какова моя природа?

— Вижу, — угу, что-то блядское там точно есть, — воробей самец, я правильно понимаю? — подбавив сарказма в голос, уточнил я.

Она усмехнулась:

— Не совсем то, ты, Женечка, понял. Но это тоже… — и уже печальным тоном: — Во мне много эльфийской крови, вот главное.

— И как я должен это понять? По твоим длинным ушам здесь, в этом мире? Так может это опять маска, как вот с этим образом? — удивился я.

— По ее умению обращаться с живыми существами! — вставил Крис от своей стены.

— Ну, с живыми существами мужского пола она умеет отлично управляться, это до меня еще дома дошло! — согласился с его утверждением, при этом скептически оглядывая чрезмерно восторженного приятеля.

— Да, с мужчинами мне проще, — не стала возражать девушка, — но это влияние моей другой крови.

— Ну, и кто ты в итоге? И как это должно доказать мне, что ты не заодно со своим начальником?

— Рарш мне не начальник, а хозяин… — потом она подкинула птицу вверх: — Лети, мальчик, тебе здесь не место…

А проводив воробьишку до окна взглядом, тихо продолжила.

— И жизнь моя, усилиями такого хозяина мерзка и неприглядна, как вот это самое место, — кивнула она на загаженное предыдущими постояльцами очко. — И в основном потому, что ему плевать на все, кроме собственных устремлений, даже на природу исполнителей своих пожеланий. Он ломает и уродует всех, кто попадает к нему в руки. Сломает и вас, как когда-то сломал меня.

Оставив своим вниманием «интересную» вещь, она снова воззрилась на меня.

— Может, ты уже перестанешь говорить загадками? Что конкретно ты хочешь донести до нас? — подтолкнул я девицу, поскольку ее намеки и подъезды непонятно к чему начали утомлять: — Я, если помнишь, еще месяц назад, понятия не имел ни о какой магии, и уж точно не знал, что эльфы существуют не только в сказках. Так что твои рассуждения о своей природе мне ничего не объясняют.

— И это понятно, ты по своей сути человек… как и Рарш. А я, насколько могу судить, на три четверти эльфийка, а на четверть даймона. Люди, в большинстве своем, будучи существами, живущими краткий срок, природу своей сути имеют изменчивую. Но разумные древних и долгоживущих рас, для которых факторы влияния остаются, как правило, неизменными на протяжении всех тысячелетий жизни, давно выработали единые черты характера, жизненного предопределения, каких-то вкусовых пристрастий… да много чего еще… для всего народа в целом.

Лекция по «сказочным» расам была, конечно, интересна, но, думаю, неуместна и я прервал эльфийку:

— Конкретнее, что ты хочешь нам сказать?

— Моей натуре свойственно стремление к поддержанию благополучия всего живого. Но Рарш в свое время купил меня из-за наследственности даймонов, которая выражается… хм, в способностях суккубы… да, именно такое определение из культуры твоего мира тебе будет понятней. Только вот кроме обольщения и подчинения, как это было с тобой или местным герцогом, иногда хозяин Рарш использовал мои таланты, чтобы просто подобраться к клиенту и убить. И я делала это, поскольку клятва, усугубленная рабской печатью, мне выбора не оставляла. Но каждый раз мне приходилось ломать себя… и с каждым разом мне все сложней было восстанавливать целостность своей сути. Я больше так не могу…

— Мы здесь причем? — при всей ее внешней женственной хрупкости и давящем на жалость тоне, жалелось мне ее с трудом, так что я опять перевел разговор в более конкретное русло: — Нас тоже он заставит тебя убить? Я думал, он нас подчинить хочет.

— Нет, вас не убьет. Но он будет измываться над вами, пока не сломает! Хотя… герцога уже убил, когда его смерть стала полезна. А ведь этот толстяк был, в общем-то, вполне разумным человеком, пока Рарш не посчитал нужным использовать его в своих интересах и не вывернул ему мозги наизнанку. Так что и с вами… не знаю, на что подвигнет хозяина его больная фантазия! Среди вас есть юная красивая девушка, которая является сестрой одному, да и в остальных она способна в достаточной мере взволновать мужское начало, чтоб кинуться ее защищать. Он вообще на подобных порывах умеет хорошо играть…

— Все, хватит, — опять оборвал я ее, — как понимаю, вольно или невольно, но все же именно функцию пряника ты выполняешь сейчас отлично. И мой ответ — нет! А если ты действительно хочешь помочь, найди способ вытащить нас отсюда!

— Да пойми же, Жень, я не могу! На мне клятва и клеймо, и пойти на открытое противостояние замыслам хозяина я просто не способна!

— Тогда уходи! — велел я. — Больше нам разговаривать не о чем!

Какая-то внутренняя уверенность, что все у нас будет отлично, овладевала мной все больше, а тоска безысходности, накрывшая после ухода мага, постепенно отступала.

Эльфийка, меж тем, на мои слова поджала губы, как я было подумал сначала, обиженно. Но, когда она приблизилась ко мне вплотную, то стало понятно, что лицо ее выражает отчаянную решимость. Девушка потянулась ко мне и быстро шепнула прямо в губы:

— Ты все правильно понял… но все ж, что могла для вас сделать, я сделала! Не суди…

А потом поцеловала не столько страстно, сколько все с тем же отчаянием, и, отстранившись, патетически громко воскликнула:

— Зря ты так Женечка! Ты еще пожалеешь, что не послушал меня!

На этом развернулась и направилась к двери.

Когда та за ней закрылась, и цепи выпустило из стены, мы с Крисом пристально посмотрели сначала друг на друга, а потом так же синхронно принялись обшаривать глазами нашу камеру.

Что мы искали, лично я не особо понимал, поскольку имел представление, только как выглядят камеры наблюдения в моем мире. Но раз Кристиан осматривался тоже, то значит и местный следящий артефакт, тоже должен быть достаточно заметен и определяем.

Кроме кольца под факел на стенах и потолке ничего обнаружить не удалось. Но именно держак располагался на таком месте, откуда нас обоих, да и всю камеру целиком, было бы хорошо видно.

Крис, похоже, посчитал так же:

— Сможешь снять с себя камзол? У меня, наверное, сил не хватит надорвать свой, руки еще болят, — сказал он тихо, опустив голову и постукивая по стене в такт словам.

Я кивнул и принялся стаскивать с себя остатки пиджака, благо дранину рукавов я оборвал раньше. Когда «жилет» съехал на локти, напряг руки и плечевые швы лопнули.

Далее, действуя по смыслу, я приблизился насколько смог к двери и, соответственно, к кольцу держака. А потом, примерившись, кинул на него ткань. В первый раз промазал, так что пришлось еще покарячиться, подтягивая тряпку к себе ногой. Но во второй бросок мне удалось добиться желаемого, и бывший пиджак прямо спинкой удачно повис на кольце.

— Ты думаешь, никто не придет, чтобы снять это? — спросил я Криса шепотом, так же, как и он, при разговоре шоркая ногой по полу и шурша соломой.

— Придут, но позже, — ответил он. — Если этот маг прислал эльфийку, которая нас тут лечила и уговаривала типа по-хорошему сдаться, то сейчас, похоже, нам дадут время все обсудить, предоставив возможность относительной свободы. Так что, поспешим.

— С чем?! — не понял я.

— Со снятием наручников, Жень! Уж не знаю, насколько девушка была искренна в своей заботе о нас, но Руди она к нам запустила и пока не выдала.

— Руди?! — не удержался я от возгласа и заозирался.

— Тише! — зашипел на меня Крис, принявшись усиленно стучать и шуршать. — Вот же он, в моем от двери углу!

Я перевел туда взгляд и ничего не увидел. Но возмутиться несвоевременностью розыгрыша не успел — там, в углу, будто свет на стене преломился и потек. А еще через мгновение этот фрагмент каменной кладки сдвинулся и устремился ко мне. Еще через миг я разглядел едва распознаваемые очертания чего-то непонятного, состоящего будто из прозрачного стекла и размером со среднюю собаку.

— Руди? — изо всех сил сдерживаясь, поразился я, ощущая, как к моим ногам прижалась вполне по знакомому горячая тушка.

А когда присел, получил и привычные наждачные целовашки, каковые всегда случались, если мы с дракончиком какое-то время не виделись!

— Как ты так?! — все приговаривал я, наглаживая, сам не зная что, поскольку шерсть под рукой была явно кошачьей, но горячей, словно драконья чешуя, а глазам, при этом, почти невидимая. — Крис, что это с ним?! — обратился я к другу, как только от шока счастья отошел и смог сообразить, что Изумрудий все равно ответить мне не может.

— Да что-что?! Кто знает — как обычно с вами! — всплеснул руками Кристиан. — Но думаю, что на нервной почве, почувствовав тебя в беде, он в себе некоторые драконьи способности проявил, не свойственные ему еще по возрасту… хотя, росту его может они и соответствуют? — взгляд парня поплыл и он потянулся к своему носу.

— Так, порассуждаешь об этом потом! — выдернул я приятеля из его ботанской задумчивости, в которую он начал впадать. — Что там по наручникам? Чем Руди сможет нам помочь?

Крис встрепенулся и виновато на меня посмотрел:

— Тебе придется потерпеть…

— А поточней…

— Помнишь, накануне отъезда из замка, когда у меня еще оборудование не отобрали, я замерял температуру дыхания Руди и твои фаты?

— Ну, помню, и что?

— Думаю, что хоть Руди огонь пока и не выдает, но его дых достаточно горячий, чтобы камень на браслете раскалить. А твои фаты, если учесть активное участие в турнире, еще больше приблизились к десятке и теперь, как раз почти равны сдерживающей силе наручников…

— Короче, он должен дыхнуть, а я напрячь дар изнутри?

— Угу…

— Одну руку жечь будем, или обе надо?

— На одной, наверное, будет достаточно целостность структуры нарушить… вытерпишь?

— Не попробуем — не узнаем, — хмыкнул я, собираясь с духом. — Ну, что Руди, начнем? — и подставил ему браслет на левом запястье.

Дракон, который уже успел проявиться кошаком, жалобно и совсем не по-кошачьи урурукнул, потом изготовился и дыхнул.

Из глаз от боли брызнули искры, так что рычание сквозь стиснутые зубы вырвалось все равно.

— Тише ты, тише! — прошипел Крис. — Потерпи, пожалуйста!

Ага, тише… я подгреб оборванный рукав и, не обращая внимания, что валялся он на грязном полу, скомкал и засунул себе в рот.

В следующий драконий дых рычанье преобразилось в мычание и прозвучало глуше, но металл браслета раскалился настолько, что из глаз не искры летели, а казалось, они сами из орбит выскакивают. Стало понятно, что если в следующий раз мне сосредоточится, и подпихнуть дар не удастся, то потом могу и вовсе вырубиться.

Приготовился основательно — зажмурился, уперся затылком в стену и вцепился не участвующей в экзекуции рукой в штанину. И, когда снова кивнул дракончику, давая знать, что готов, то постарался сразу «достать» едва тлеющий источник, не дожидаясь разгона всех соответствующих нагреву металла эффектов. Магия внутри меня отозвалась, и вяло устремилась к рукам. Я поднажал, чувствуя, что браслет раскалился чуть не до красна, а разум мой от боли уже еле подчиняется.

И в последний момент, перед тем, как отключиться, услышал все же треск надкалывающего камня!

В себя, похоже, опять пришел быстро, потому как по стене, на которую опирался, не сполз пока. Но Руди взгромоздиться на меня успел и теперь наяривал «поцелуями» по моей судорожно выгнутой шее. И шершавость его горячего языка я ощущал вполне четко, что говорило о том, что боль в руке уже спадает.

Посмотрев на нее, понял, что своего мы добились — браслет расстегнулся и валялся на полу, а на его месте черная пожженная кожа на глазах намокала, светлела и начинала пучиться пузырями. Вонь в воздухе правда еще стояла ощутимая.

— Ты как? — тихо спросил Крис, не забывая при этом пошкрябывать по соломе.

Я вытащил из-за рта истерзанный зубами кляп и, прокашлявшись, ответил:

— Живой, как видишь. И что теперь?

— Снимай второй!

Ага, второй браслет, оказывается, был уже расстегнут и, когда я дернул за него, сразу же разомкнулся.

— С меня теперь снимай, — подсказал Крис, видно понимая, что я еще от пережитого шока пока туплю.

— Чем? — спросил, присев около него.

— Вот, она обычная, а потому ее не отобрали, как остальные наши артефакты, — парень полез под свой объемный воротник и подал мне портновскую булавку — простую такую, немаленькую иглу с бусиной на конце. — Сможешь? Там механический замок должен быть допотопным по идеи.

Я всунул в скважину поданную мне булавку и пошерудил. Благо был у меня такой опыт по подростковому детству — учился специально, по интернету конечно, пытаясь попасть в запертые от меня же дедом помещения. Вспомнив об этом, задался вопросом:

— Слушай, а разве они не магией замыкаются?

Те-то замки я так и не смог открыть тогда, как не пытался…

— Не, в этом мире не все поголовно одаренные, так что точно рассчитано на использование простыми охранниками тоже. И это хорошо, что мир смешанный, значит, замок на магию и в твоих руках не среагирует. Главное, что на тебе их уже нет.

Я в это время, прикрыв глаза, пытался нащупать иглой рычажок и провернуть его. Но навык этот я давно не использовал, так что на одной, считай, теории повозиться мне пришлось основательно. Крис, молодец, меня не дергал и терпеливо ждал.

Но все же я добился, чего хотел, и в наручнике щелкнуло. Кристиан снял второй и растер запястья.

— Теперь что? Ждем, когда придут?

Глава 41

— Ага… и хороше бы, что б это был не маг. Все ж дар наш был скован довольно долго и ему надо от пут отойти, — ответил так же тихо Крис. — Но думаю, скоро уже придут со следилки занавеску убирать, да и покормить уже должны бы.

С помощью Руди разогрев и раздолбав камень на браслетах Кристиана, вывели из строя и эту пару. Потом разбрелись по своим местам, надели недействующие наручники и уселись. И, не столько перешептываясь, сколько перемигиваясь, принялись вырабатывать план действий. Дракончик, снова став «стеклянным», предпочел в этот раз заныкаться в ближайшем ко мне углу.

Впрочем, как и предсказывал Крис, долго ждать не пришлось.

Нам повезло, в камеру первым пришел охранник, который принес еду. Его впустил еще кто-то, так что, теперь приходилось учитывать, что за дверью находятся еще солдаты.

— Что вы все долбитесь, долбитесь… — пропыхтел невысокий кряжистый мужик, входя в камеру с двумя тарелками, — и чё не сидится тихо?

Он бросил по сторонам по быстрому взгляду, но мы, как и положено, стояли навытяжку и он много внимания нам уделять не стал. Швырнул к каждому по полу по деревянной миске, расплескав наполовину непонятное содержимое, и подкинул по ломтю хлеба.

— Жрите, давайте, — сопроводил он своеобразным «приятным аппетитом» свои действия, — понавесили тут, а нам выхватывай от начальства… — продолжил он свой монолог, уже не глядя на нас и потянувшись за тряпкой на держаке.

— А водички? — жалобно проныл Крис.

— Растягивать надо было, а не хлебать разом все, — не столько зло, сколько ворчливо, попенял ему охранник, но притормозил и повернулся к парню полностью, оказавшись ко мне спиной, чего мы, собственно, и добивались, — воду к вечеру принесу, как полагается.

— Ну, дяденька, — подбавил слезы в голос Кристиан, — очень пить хочется…

Я же, уже не слушая их, не совсем послушным даром мастрячил воздушную плеть. Она, будто и правда веревочная, провисала, сволочь, и в замах не шла. Пришлось рискнуть и вытащить руки из наручников.

Так дело пошло лучше, видно даже с испорченными камнями браслеты как-то на магию воздействовали. В общем, стоило опустить руки, и воздушный хлыст сразу же набрался упругости.

Но и мужик боковым зрением мое движение уловил и обернулся. Ждать я не стал, что он там себе сообразит, захлестнул его ноги и дернул. А сам быстро, в два скачка, настиг его и уселся сверху, одновременно прикладываясь и кулаком по морде.

Заорать он, пока валился, так и не успел, а потом мы уже ему не позволили — я ухватил за толстую рожу и, разевая пасть, нажал на скулы, а Крис в этот момент, подобрав очередную, оборванную мною пелерину, запихнул ее кляпом.

Вот когда я порадовался, что наши наряды в этом мире настолько сложносоставные — все дранье, что я, очнувшись после драки с гвардейцами, с себя посрывал, мы теперь, накрутив жгутами, пустили в дело. Нам хватило связать и руки охраннику, и ноги, и еще про запас осталось кое-что — на тех, кто оставался в коридоре.

Хотя, конечно до полного пеленально-вязочного арсенала нам пришлось еще максимально упростить и костюмчик Криса, все ж количества будущих клиентов мы точно не знали. А мужик нам помочь не захотел — все время, пока мы его обездвиживали, мычал и вырывался, так что пришлось его еще разок приложить кулаком и успокоить на подольше.

Да, и ключей от камеры мы тоже при нем не нашли…

Короче, управившись с этим охранником, мы постучали в дверь и приготовились хватать плетьми всех, кто там окажется рядом по ее открытию.

— Ник, ты? — раздалось глухое из-за двери.

Я, понизив голос, что-то проворчал, имитируя бубнеж их товарища, на что замок скрежетнул и тяжелая створа пошла на открытие. А едва щель позволила запустить в нее плеть, как я это сделал и ей же на ощупь ухватил стоящего там. Падающий солдат заорал, и откуда-то сбоку гулко затопали несколько пар бегущих ног.

Крис, понятно, ждать не стал, когда дверь распахнется полностью, и живчиком просочился в щель под моей рукой. И сражу же, еще толком не вырулив, принялся чем-то там швыряться вдоль по коридору. Руди видно проскользнул тоже, хотя я и не заметил его — мне было некогда, приходилось фактически вслепую удерживать плетью кого-то там и давить на дверь, которую, то ли брыкающийся и вопящий охранник подпер, то ли просто заклинило, если такая функция имелась при подобных экстремальных ситуациях, какую мы тут устроили.

Но видимо все-таки это поваленный охранник мешал, потому, как створка моим усилиям все ж поддавалась и я смог вскоре протиснуться тоже. Там, на воле, дал очередному товарищу… который нам был совсем не товарищ… в морду, и быстро принялся связывать его по рукам и ногам заготовленными веревками.

Крис в нескольких метрах от меня возился еще с тремя.

Хотя почти сразу появилось подозрение, что часть славы в этой победе все же принадлежит Руди. Он, похоже, в драке поучаствовал активно и теперь громоздился на одном из поверженных охранников, рыча угрожающе ему в морду. При этом тот был настолько краснолиц и пузыряст, что это даже в полумраке подземелья оказалось видно. А когда я, управившись со своим клиентом, подбежал к ним, то по более-менее целой одежде стало точно понятно, что это не Крис огонь применил, а от души надышал Руди.

Этот же охранник и пошел на сотрудничество с нами. Другие — то, пока их не угомонили все тем же, незамысловатым способом, продолжали брыкаться и мычать, так что к использованию в качестве языка оказались непригодны. Этот же, создавалось впечатление, нас, явно нехилых магов, боялся меньше, чем непонятную зверюгу, оседлавшую его. Охранник таращился на нездорово огромного черного котяру, который еще и поддыхивал ему в лицо плывущим от температуры воздухом, и послушно отвечал на наши с Кристианом вопросы.

Мы узнали, что находимся все еще на территории дворца, в казематах под корпусом, в котором размещается отряд местной охраны, и предназначенных для проштрафившейся благородной публики и магов… хм, видно сильно проштрафившихся, если судить по предоставляемым по заселению удобствам. В городскую тюрьму таких товарищей обычно не переводят, поскольку решение по их делу выносит сам герцог. А значит быстро и конкретно, и здесь, как правило, никто не задерживается.

В нашем случае, нами занимался господин первый маг, как собственно, и всеми остальными здешними постояльцами в последние годы. И наш невольный визави ничего удивительного в такой ситуации уже даже не видел, а козлину Рарша воспринимал как начальство.

В общем, вскоре мы выяснили, что на данный момент никого из узников, кроме нашей группы, тут нет, при выходе из этого подвала мы попадем в здание, занятое гвардейцами, и значит, следует готовиться к бою, и, что не могло не радовать, раз мы еще во дворце, то мой личный враг тоже находится где-то поблизости.

Исходя из этого, а так же помня о следилке в темнице, выходило, что о нашем освобождении скорее всего уже известно. А потому следующим нашим шагом была блокировка двери в подземелье.

Недалеко от нее находился стол и несколько табуретов, а на столешнице стояли котелок с остывающим варевом и стопка тарелок — видимо не розданный завтрак. Было ясно, что здесь охранники и кучковались, если в тюремном погребе было все тихо, и именно отсюда кинулись на помощь своим сослуживцам, когда мы с Кристианом вырвались на свободу. Так что мы, оттащив стол с табуретами подальше, чтоб не мешал нам, начали городить защиту на дверь.

Вдвоем и пока с не очень послушным даром все, что мы с Крисом смогли изобразить, это наложенный на створку двойной щит из огня и воздуха, с уплотнением второго слоя к внешней стороне. Наш расчет строился на том, что если дверь все же откроют, то второй слой продавит сквозняком наружу и пропихнет пламя на тех, кто окажется у порога, дав нам тем самым еще несколько минут.

На этом мы изъяли ключи от камер и браслетов у нашего «помощника», всунули и ему кляп в рот — так, для всякого, потом оттащили три безвольных и одно вполне вменяемое тело в свою камеру, до компании к первому охраннику, и отправились по наводке вскрывать темницы наших товарищей.

В следующей за камерой, где сидели мы, находились Джер с Маром.

Зайдя внутрь, красавчика мы обнаружили стоящим в напряженной позе и готового даже без магии и со скованными руками вступить в бой. А вот здоровяк даже головы не поднял на звук открытия двери. Он лежал, не шевелясь, да и дышал, кажется, с трудом — его грудь вздымалась рывками, а дыхание из-за рта вырывалось с хрипом.

— Это вы?! — не столько радостно, сколько облегченно, выдал Джер, стоило ему понять, кто стоит на пороге.

— Что с Маром? — воскликнул Крис, кидаясь к распростертому на соломе здоровяку. — Его что, даже не подлечили после избиения?!

— Да нет, приходил лекарь, — принялся рассказывать нам княжич, пока я открывал его наручники, — но этот урод, который всем руководил, не дал ему полностью сделать свое дело. Сказал: «- Только, что б не сдох»! Вот, он так и лежит теперь, в себя только пару раз всего приходил! А я даже не могу к нему приблизиться и воды дать!

И мы уже все втроем склонились над Маром. Я сразу занялся и его браслетами, а Кристиан с Джером в четыре руки принялись поить его водой.

Сначала жидкость лилась мимо, но после того, как Крис додумался плеснуть нашему здоровяку на лицо, тот завозился и начал уже потихоньку прихлебывать сам. А там и глаза открыл.

— Так к вам никто, так и не приходил? — спросил я, когда Мар уже вполне осмысленно напился и попытался сесть.

— Нет, никого не было, — ответил красавчик. — А к вам приходили?

— Угу, — ответил я, — все тот же козлина-маг сначала…

— Что хотел?

— Да понятно что, клятву на служение! Угрожал, запугивал и подкупал — все перепробовал!

— Это он вас так? — спросил Джер, глянув на нашу с Крисом жженую в дырах одежду на груди.

Мы синхронно кивнули.

— Но вы неплохо выглядите. Тоже целителя пригонял?

— Не-а, — помотал головой Кристиан, — своею подручную, которой фаворитка герцога оказалась. Она нас и подлечила, а потом попыталась вроде как по-хорошему, тоже к служению этому гаду склонить. Хотя, она сама, кажется, запугана и ненавидит его… нам в камеру Руди запустила, но ничего не сказала никому, хотя не почувствовать живое существо не могла. Она и правда полуэльфа…

Дракончик, уже проявившись котом, подтвердил своим видом, что он тут и вполне бодренький.

В этот момент бросилось в глаза, что кроме оборванной одежды… у Мара больше, понятно, у Джера — меньше… у парней еще и пулены пережили некоторые изменения. Длинные носы уродской обуви были просто отрезаны ножом по пальцы. Но спросить, что это за апгрейд такой у них с тапками, я не успел, красавчик, очухавшись от радости своего спасения, вспомнил о сестре:

— А Джену вы нашли?

— Нет пока, она в темнице в самом конце коридора… вы к нам ближе были, вот с вас и начали, — ответил уже я и протянул ключи Кристиану, — иди к ней, а мы с Джером Мару встать поможем.

Когда мы втроем, поддерживая с княжичем здоровяка с двух сторон, вышли в коридор, Крис уже был в камере Джены. А когда мы добрели туда, то и успел ее освободить.

Камера княжны числилась тут похоже за «люкс». Во-первых, она явно предназначалась для одного постояльца. А во-вторых, в ней имелись какие-никакие удобства: настоящая, хоть и плохонькая кровать, окно прикрывалось застекленной рамой, под ним стояли стул и табурет, а дыра в полу отгораживалась ширмой. Но пара наручников с длинными цепями и здесь имелась в наличие, а нахождение разомкнутых браслетов на постели говорило о том, что их только что сняли, но до этого они вполне использовались по назначению.

Сама же Джена… ну, женщина, она и в темнице видно женщина — с чистым лицом и пусть просто, но прибранными волосами. Одежда ее, правда, была все та же — кое-как стянутый надорванный верх и помятые, в нескольких местах с порванными кружевами, когда-то белые нижние юбки. Кринолин девушке все же удалось снять, и он теперь продавленным сетчатым комом виднелся в дальнем углу.

И, тем не менее, даже понимая, что девушка, в общем-то, пока не пострадала, меня все равно передернуло от вдруг вспомнившихся слов Юльки об участи, которую уготовил княжне этот козлина Рарш.

В этот момент как-то особенно остро меня вдруг догнало, что я в другом мире, и уже давненько вынужденно играю по его правилам, и пора бы мне уже забыть моральные принципы своего, пока я не облажался, а то и того хуже… в общем, совсем здесь того…

«Достану скота — убью, и никаких сожалений, душевных метаний и самокопаний!» — постановилось само. И если с перепугу за Руди я уже орал «убью», было это от безысходности и на нервах, то теперь о таком подумалось как-то отстраненно, холодно и не без доли рациональности.

— Ты как?! — с одинаковым вопросом кинулись меж тем близнецы друг к другу, стоило нам ступить в дверной проем.

Впрочем, на Джере висел половиной своей непреподъемной тушки Мар, так что его порыв как случился, так и затух на корню, отразившись лишь во встревоженном голосе.

Но «все в порядке» тоже было сказано обоими близнецами одновременно, так что когда не придавленная ничем княжна подлетела к нам, брата она только окинула взглядом, убеждаясь в его неплохом самочувствии, и почти сразу внимание свое переключила на здоровяка.

— Давайте его на кровать, я им займусь, — велела Джена.

Мы, не столько повели, сколько опять поволокли Мара в указанном направлении.

— Иди, пока валетов выпусти, — кинул я Крису, который от такого вида нашего непробиваемого, казалось, громилы, растерялся опять.

Когда мы с Джером положили Мара, княжна махнула нам рукой:

— Не стойте, теперь я сама, и вы ступайте, посмотрите, может еще, кто плох совсем.

Мы с красавчиком переглянулись и послушно отправились вслед за Кристианом.

Тот уже успел открыть дверь камеры, в которой содержались наши валеты, так что мы сразу прошли внутрь.

Эта комната в местном отеле видимо определялась классом «эконом» — в ней спальных мест на соломке имелось с десяток, а со стен свисали не двойные цепи браслетов, а одинарные с ошейниками, которые теперь и снимал Крис с Жока, Дака и Ванно. Сули с Шишком почему-то здесь не было.

Видя, как я оглядываюсь в непонятках, почему такая разница в условиях, Джер пояснил:

— Это камера устроена для слабых одаренных. Такой ошейник удерживает магию до четвертой ступени где-то.

— Да, господин, — заговорил Ванно, которого уже освободили, — Шишк же с пятеркой, а потому он освободился быстро и напал на охранника. Но вырваться у него не вышло. Потом нам измерили магию и их с Сули увели.

— Ага, — вклинился в его речь Жок, — не пойму, зачем, у Сульки же всего тройка!

— А где ей измеряли магию, и когда? — тут же заинтересовался Крис.

— Как и всем, в храме, лет в десять, а больше вроде ни раза…

— Понятно. Наверное, еще и Эльфийским камнем мерили?

— Угу…

— Вот, я тоже так подумала, — сказала от двери Джен, — очень уж быстро она целительские навыки постигает. Хотела еще измерить ей повторно, перед отбытием домой, чтоб суметь отца убедить взять ее ко мне на постоянную службу.

Интересно, конечно… но не своевременно! Отчего-то меня вся эта история с валетами напрягала все больше.

— Крис, что стоишь?! — выдернул я парня из очередного его впадания в ботанскую нирвану. — Беги скорей, по другим камерам посмотри! — может напутал что наш невольный помощник и Сули с Шишком все же где-то здесь?

— Что с Маром? — спросил уже княжну, когда Кристиан выметнулся в коридор.

— Ничего так… — улыбнулась она, — доспех тяжелый он, конечно, в ближайшие пару дней одеть не сможет, да и мечом своим здоровым махать, наверное, тоже. Но магические каналы не нарушены — сейчас организм от пут браслетов отойдет и начнется ускоренное заживление, я там все поправила. Несколько минут подождать сможем? И он сам встанет.

Не знаю, сможем или не сможем, тут уж, не от нас зависит… и так подозрительно, что до сих пор никто не ломится.

Тут вернулся Крис и испуганно сообщил, что Сули с Шишком в остальных трех камерах действительно нет — они пусты, как и сказал нам охранник

Мы поспешили к Мару.

Тот уже сидел на кровати и тер руками лицо, приходя в себя. Ему явно полегчало.

— Вот же ужасно себя чувствовал! — воскликнул он. — Никогда прежде… спасибо вам — всем! — после этого встал и от души потянулся. — Все, теперь я в порядке!

— Готов идти? — спросил я.

Тот кивнул.

— Нам, скорее всего, предстоит бой, — предупредил всех я, когда мы вырулили из бывшей темницы Джен и двинули по коридору к выходу из подземелья, — в помещении точно есть следилки, а потому там, за дверью, думаю, нас ждут.

Из нашей с Крисом камеры не доносилось ни звука, а значит, можно было надеяться, что солдаты еще не успели освободиться. Мы проверили замок на створке, и уже не опасаясь нападения сзади, обратили все свое внимание на дверь, ведущую в корпус охраны.

Наш щит так и висел возле проема ненарушенным, и мы принялись решать, как быть дальше.

— Считаю, нам с Крисом, как снявшим раньше остальных браслеты, следует идти впереди, — высказал я предложение.

— Да, полагаю, так будет правильно, — кивнул Джер, — а мы с Дженой пойдем следом. Замыкающим встанет Мар. Ты как, приятель?

— Неплохо, — прогудел тот привычным, совсем не задыхающимся уже басом, — магию ощущаю полностью, так что и пользоваться ею, наверное, смогу.

— А вы, — Джер посмотрел на тройку валетов, — вообще не высовывайтесь, пока мы вас не позовем.

Те кивнули, и я взялся за ключ, так и торчащий в скважине замка. Родная мне магия признала хозяина и, пропустив руку, позволила провернуть его и надавить на створу.

Дальше все произошло, как и задумывалось — в щель тут же попал сквозняк и пропихнул наш щит наружу, которому Крис еще и помог. Дверь практически снесло, перекосив ее на оставшихся петлях.

Мгновение в проеме ничего, кроме огненных клубов, видно не было, но вот кое-какие звуки сквозь рев пламени прорвались — послышался слаженный пораженный возглас и металлический грохот падающих людей в доспехах.

Мы с Кристианом вступили в следующее помещение сразу, как только огонь преобразился в хлопья гари под брызнувшей на него водой.

Наши щиты, созданные по самой навороченной структуре, какую только мы смогли сейчас сотворить из «воздуха» и «огня», давали надежду, что если нас снова начнут поливать, то какое-то время они выдержат. Так же полной пригоршней мы держали молниевые фаеры — кое-какие законы знакомой мне физики и в магии никто не отменял, а значит, электрические разряды должны были нам помочь как раз против водников, чтобы они не порушили наши пламенные щиты полностью.

Глава 42

Но никто на нас так и не напал, и стало понятно, что водой просто залили огненную бурю, которую мы устроили.

Нам предстало довольно большое помещение с не очень высоким потолком, под которым с двух сторон виднелись такие же, некрупные и зарешеченные окна, как и в наших темницах. Против нас в дальнем конце была видна широкая лестница, уходящая вверх.

Стражников навскидку тут находилось несколько десятков человек. Некоторые из них были одеты просто, как и те солдаты, которых мы заперли в камере, а некоторые имели явно гномьи доспехи, а поверх них яркие сюрко с гербом герцогства. Похоже, сюда согнали всех, кто был рядом.

Но впереди все ж стояли маги.

Козлина, само собой, возглавлял эту компанию. По бокам от него, набычившись, расположились, те двое, которых я встретил на пути к покоям герцога… то есть, его убийцы. Что и подтвердила Джена, тихо шепнув за моей спиной, что признала «ассасинов». За троицей стояло еще четверо магов в довольно роскошных мантиях, что давало понять, что эти принадлежат двору его светлости.

Но стоило только нам окинуть помещение и находящуюся в нем толпу быстрым взглядом, а гари немного осесть, как самый старший из дворцовых магом отступил в сторону и с вызовом сказал нашему врагу:

— Я в этом не участвую! И своим людям не позволю!

А после его слов и остальные придворные маги вышли из-за спины Козлины и замерли в напряженных позах рядом со своим непосредственным начальником.

— Я магистр Брайнес, как вы знаете, — меж тем зычно возвестил старший маг, — и я не желаю вступать в открытый конфликт с Орденом, который был всегда верным вассалом и защитником нашего герцогства! Предлагаю капитану Сому последовать за собой и отвести своих людей!

— Что ты себе позволяешь, Брайнес?! — заорал Рарш. — Твой долг слушаться меня, как первого советника герцога, и выполнять мои приказы!

— Мой долг, в первую очередь, служить именно герцогу и на благо его вотчине! — не поддался пожилой магистр. — Его светлость Реджинальдий Пятнадцатый почил, а юному герцогу ни мной, ни тобой присяга еще не принесена, а значит и его первым советником ты не являешься! Так что мое служение пока ограничивается лишь интересами герцогства, в которые открытое противостояние с сильнейшими магами не входит точно!

— Да как ты смеешь?! — взвился Козлина, но поняв, что глава дворцовых магов уперся в своем решении, сменил тактику: — Я не велю вступать в конфронтацию со всем Орденом, но вот эти конкретно рекруты и убили его светлость Реджинальдия! Я сам видел их девицу и одного из парней над телом герцога!

— Не смеши людей, Хар-Корго, — поглаживая седеющую бородку, усмехнулся магистр, — всем известно, что орденские маги, даже молодые, очень сильны, а его светлость убили обычным, даже не артефакторным, кинжалом! Да и причины у орденских не было идти на такое преступление. Я не знаю, что там произошло на самом деле, но с этим следует разбираться, а не списывать все на тех людей, которых первыми увидели рядом с убиенным. Следует искать истинных виновных!

И как-то так выразительно посмотрел на подручных магов Рарша, что сразу стало понятно, что если он точно и не знает, кто убил герцога, то определенно имеет представление, кого следует подозревать.

Козлина насупился, но ничего не сказал. И правильно, раздувать сейчас, при всех, историю с вдруг оказавшейся у герцога юной магичкой и настаивать, что и она могла простым ножом поработать, было неуместно. Все ж могло и всплыть, отчего она силой не воспользовалась и платье на ней порванным оказалось. Его светлость почил и его порой недостойное поведение с молодыми девушками обсуждать теперь, только порочить память о правителе. А такие вещи выносить открыто, могло обернуться непредсказуемыми и опасными для власти проблемами с подданными.

В общем, с какой стороны к проблеме не подойти, а сказать-то Раршу было нечего. Он меж тем, все больше набычивался, шевеля желваками и дергая гневливо ноздрями, и исподлобья посматривал зло, то на магистра с его людьми, то на нас, то на солдат, которые постепенно вслед за капитаном уже почти все перешли за спины дворцовых магов.

А вот это верно, что за спины, потому как, что сам Козлина, что его подручные, уж не знаю, преднамеренно или просто от злобы, но сворачивали в руках явно боевые атрибуты. Рарш нагнал в ладонь немаленький фаер, один из его людей — такой же, но поменьше, а второй явно собирался применить воздушную плеть.

Придворные маги, видя такое дело, недолго думая, сотворили единый щит и прикрыли себя и сгрудившихся за собой солдат.

Мы, собственно, свои щиты так и не опускали.

Пара минут напряженки закончилась тем, что Рарш что-то тихо сказал своим людям, и тут же огнь одного полетел в нас, а воздушный хлыст второго метнулся в сторону щита дворцовых магов. Наш огонь сверкнул при столкновении с чужим, а когда вспышка потухла, стало видно, как Козлина и его подручные дружно несутся в сторону лестницы.

Мы, не сговариваясь, рванулись за ними.

Заготовленные молнии полетели в спины убегающей троицы, но те ловко отбили их, а в проеме и вовсе развернулись и стали закидывать нас своими боевыми атрибутами.

Хотя, нет. Отбивали и атаковали только двое «ассасинов», а сам Рарш принялся что-то делать на первых ступенях лестницы.

Вот, что он там сооружал, видно не было — нам противостоял огненный шквал из смерча смешанного с пламенем.

Мы с Крисом, конечно, продвигались постепенно, применяя конусные фаеры, которые пробивали щиты противников. Все ж по всем показателям они были в магическом плане слабее нас.

Но опытней. Да и довольно долгое пребывание в браслетах видно сказывалось, так что приближались к ним мы действительно — постепенно.

Но почти сразу к нам присоединились близнецы и добавили воды.

Пар, сверкание молний, переливы пламени… в общем, мы не сразу поняли, что долбимся уже просто в щит, а противника за ним уже нет.

Когда осознали это, остановились и принялись изучать саму преграду.

— Классно сделано! — восторженно воскликнул Крис и тут же смутился под нашими взглядами. — Не, ну, а чё? Смотрите, какое структурное построение… — и все ж заткнулся.

— Да, Хар-Корго — мастер, — услышали мы, как кто-то сокрушенно, но все ж соглашается с нашим заучкой.

Обернувшись, поняли, что к нам подошли придворные маги и так же пристально разглядывают заслон.

Говорил старший:

— Видите, тройной щит — между двумя воздушными слоями, огненный. И в середину крайних встроены некрупные, постепенно истончающиеся сегменты. Если б вы еще буквально пару минут продолжили бить по щиту всеми стихиями, то они бы лопнули и огонь вырвался бы на свободу. Сила удара, думаю, была бы такова, что здесь, в этом помещении, выжгло бы всех, у кого защита ниже девятки, потому как именно столько ступеней у силы магистра Хар-Корго. А в ту сторону пламя бы прошлось по узким коридорам всего первого этажа и точно достигло бы улицы и, если не убило, то покалечило бы даже людей во дворе перед зданием.

Пока мы соображали, что могли натворить своей отчаянной атакой, магистр приблизился к щиту и принялся рассматривать его середину через лупу с цветной линзой.

— Впрочем, — продолжил он, спустя буквально минуту, — сегменты созданы так, что все равно истончатся и продавятся. У нас есть не более пятнадцати минут на решение этой задачи.

— Ну, это… — подал задумчиво голос Крис, начесывая усиленно кончик носа, — я так считаю, чтобы пламя не пошло наружу, его надо выпустить внутрь — то есть, сюда, до того момента, пока сегменты не прорвались сами. Весь народ, понятно, отправить в тюрьму. Ну, вы поняли, в ту часть подземелья — подальше.

— Хорошее решение, — согласно покачал головой магистр, — и кто за это возьмется? Ни у меня, ни у моих подчиненных такой силы нет, чтоб хоть попытаться выжить, когда вся мощь пламени девятой ступени рванет в это закрытое помещение. И при таком объеме стихии, сколько Хар-Корго накачал в средний слой, я бы не надеялся даже на наш совмещенный щит.

— Мы с Женей можем! — радостно провозгласил добрый Крис, указывая на меня. — У меня чуть больше девятки, а у него и вовсе почти десятка, и это, он же…

— Кристиан, милый, а вдруг у этого Хар-Корго дар все же чуть выше, чем у тебя?! — прервала восторженные излияния нашего ботана Джена.

«Молодец девочка!», — выдохнул я, потому как уже чуть не наподдал приятелю подзатыльника за то, что он в своем заумном раже был готов про дракончика и мое всадничество проболтаться.

— Да? — меж тем задумался Крис. — И что, никто не знает его точных параметров? — он выжидательно посмотрел на магистра и его подчиненных.

Те только плечами пожали и головами отрицательно помотали.

— Ну, тогда Женя меня прикроет! — и обернулся ко мне. — Правда же, совместим наши щиты и сможем это сделать?!

Во-от, мне еще за него трястись придется! В общем, становилось ясным, что исполнять задуманную авантюру придется мне одному…

— Так, я все сделаю сам! — категорически заявил я, пока приятель еще каких доводов не напридумывал — времечко-то тикало и из предположительно пятнадцати минут, высчитанных каким-то образом магистром, наверное, уже какое-то их количество протикало. — Все быстро в тюремный отсек. Дверь на место ставьте и еще замуруйте ее покрепче с той стороны. А вы, уважаемый, — обратился я к магистру, — объясните мне, что надо делать.

— Да ничего особенного, молодой человек, — сразу приступил к разъяснениям маг, — я так понял, что вы, как и Хар-Корго, двумя стихиями владеете, «огнем» и «воздухом»… ну, две стихии частенько проявляются у магов Ордена… где только ваши старшие таких молодцов находят? — задумчиво, как бы между делом, сполз он к концу фразы, но тут же одернул себя: — Гхм, гхм…

Угу, мне еще второго Криса сейчас не хватало!

— Так, вы создайте что-то острое, — все ж продолжил магистр по делу, — неважно из чего, поскольку наполняющая сегмент стихия инертна, главное влейте в это острое силу по максимуму. Не забудьте только щит такой же мощный сотворить, и вот в нем будет лучше, если вы воздушный элемент сделаете подвижным. Он прямую волну удара отклонит. Умеете?

— Нет, — честно признался я.

В общем, следующие минут пять, пока вся толпа загружалась в тюремный коридор, а дверь мостили на место, я под руководством магистра Брайнеса сооружал щит. Крис, не столько помогая с сорванной с петель створкой, сколько подсматривая, крутился возле нас.

— Время! — воскликнул в какой-то момент Джер. — Магистр, Крис, быстрей, уходим!

— Я тут не понял… — потянулся Кристиан к моему навороченному, переливающемуся огненно-воздушными потоками щиту.

— Пойдемте, молодой человек, я вам все там объясню, — потянул его за локоть магистр.

Ну, хоть у одного крышу полностью не рвет при виде нерешенных задачек!

— Жень, давай я тебя водой окачу, все ж волосы и одежда уровня магии не имеют, — хмыкнул Джер, когда эти двое скрылись в проеме.

Действительно…

— Давай, — кивнул я и принял на себя прохладный поток, окативший меня с головы до ног.

— Ты тут держись! — махнул мне красавчик, и скрылся за уже пристроенной на место дверью.

Давая им пару минут нагородить там щит, сам я подошел к преграде, которую мне следовало разрушить. Почти сразу с сожалением понял, что без чужих подсказок, куда смотреть и что сопоставлять, ничего в структуре щита не понял, настолько она была сложна. Единственное, что мне бросилось в глаза, как и при первом взгляде на него, что объем огня, заряженного по девятой ступени силой, превышает наш с Крисом у выхода из тюремного отсека, раз в десять.

Короче, пришлось еще раз убедиться, что мне учиться и учиться…

Под ногами крутился проявившийся Руди и напряженно урурукал.

— Ну что, приятель, опять геройствовать нам с тобой на пару придется? Но тебе, думаю, лучше вон, в тот уголок заныкаться, — указал я ему угол по той же стене, в которой щит Козлины перекрывал проем с лестничным пролетом. Что-то подсказывало мне, что если пламя рванет со всей дури, то именно там будет безопасней всего.

Проследив, как драко-кот недовольно выполнил мое пожелание, сам потопал в середину зала, где и остановился на указанной мне магистром примерной позиции.

Сложил привычный уже конусовидный снаряд, накачал его силой, опять посокрушался, насколько ж плохо отслеживается используемый объем магии и, собравшись с духом, запулил его в центр щита Рарша.

Пук…

Лопнул с тихим хлопком воздушный сегмент в середине.

П-ш-ш-ш…

Засочилось пламя оттуда.

Пдыдыщ-щ!!!

Прорвало окончательно.

Под это я уже вместе со своим щитом летел в тюремную дверь и даже успел подумать, что щас вынесу ее насквозь. Но — нет, впечатало меня в стену выше проема… и только в последний момент я додумался перенаправить воздух на подушечку. Так что, приложило меня все равно основательно и малознакомую структуру я в целости не удержал. А стоило приземлиться на пол, как щит и вовсе почти сразу снесло.

Я почувствовал, как пламя проходится туда-обратно по мне катком, воздух к этому моменту в помещении уже выжгло, и вдыхать было нечего, так что я сделал единственно возможное в таких условиях — просто вырубился.

Очнулся, как и обычно после ущерба огнем, быстро и вопя от боли.

Руди, впрочем, снова меня опередил и уже успел залезть сверху, чтоб слюнявить мне лицо, так что глаза кое-как я открыть смог. От опорных столбов и пола пышило жаром, воздух струился переливами, а деревянные балки прямо по проходу под потолком горели. Вонь, как ей и положено, стояла неимоверная и о нюансах ее букета задумываться не хотелось совершенно.

В этот момент меня принялись еще и дверью пихать.

Пропихнули, понятно. В не сильно приоткрытую щель протиснулся первым Джер, потом Крис… потом я позволил себе глаза закрыть и сквозь треск пламени на балках слышал только звук шагов, окружающих меня ребят. Когда уже раздался скрип прикрываемой двери, в отдалении раздался встревоженный голос:

— Я тоже должен туда попасть, узнать, что с мальчиком!

— Не надо магистр, мы сами, поберегите себя, — в ответ ему прогудел бас Мара.

Следом под стук захлопнувшейся двери, зазвучал нежный голос княжны:

— Лежи, Жень, лежи, не открывай глазки. Сейчас все сделаю!

Да я бы и лежал — и под этот голосок, и под нежные поглаживания, и не жгучее, целебное тепло.

— Там спина еще, меня об стену приложило, — подсказал я, когда повсеместно печь престало.

— Я вижу, Мар, помоги его перевернуть.

С меня согнали недовольно пыхтящего Руди и принялись ворочать.

Меж тем, общий звуковой фон в помещении сменился, теперь вместо треска пламени, слышался плеск воды и шипение сбиваемого огня.

— Мартек, подержи щит над Женей, чтоб паром не задевало, — командовала княжна возле меня, — и полей ему уже на обувь, неужели не видишь, что дымится еще.

А я бы так и лежал дальше. Ничегошеньки-то у меня уже не болело, и мне было пофиг, что это возможно просто анестезия, а не полное выздоровление. Ручки девушки были до упоения нежны, а ее забота искренна… э-эх, почаще, что ли свои геройства до членовредительства доводить?

— Что там с Руди? — спросил я, решив возвращаться в реал, все ж у нас еще Козлина где-то не пришибленным бегал, а это, что ни говори, не дело…

— Да что ему будет-то?! — удивился Мар. — Дракону-то, в огне?!

— Так его тоже могло об стену приложить, — пояснил я, усаживаясь. — Спасибо, Джен, со мной уже все хорошо. Будь добра, посмотри Мелкого.

Руди капризничать не стал и девушке к осмотру дался. Поди опять через меня прочувствовал, насколько приятно в ее руках находиться.

— Все хорошо, — через минуту ответила княжна, наглаживая дракончика, — да он и не выглядел больным, видно не попал под самый шквал.

Тут к нам и Джер с Крисом подтянулись.

— Везде потушили, стены немного охладили, а то камень уже кое-где потрескался, — доложил красавчик.

— Ну, у тебя и видок! — впечатлился Кристиан, разглядывая меня вытаращенными глазами.

Ну, а как он хотел? А так-то — да, водичка Джера, конечно, помогла, и кое-какое тряпье на мне еще имелось, но подниматься в этом и куда-то идти, было страшновато — не ровен час, все расползется прямо на ходу.

«Но об этой потере я точно жалеть не стану», — подумалось мне, пока я рассматривал черные лохмотья на своих красных безволосых ногах, то есть, все, что осталось от розовых с вышитыми пчелками чулочков.

А вот, что там опять творится на моей голове, не хотелось и думать…

Тут из дверей повалил народ, выпущенный на волю. Я только-то и успел шикнуть на Руди, чтоб «остекленел».

Магистр, понятно, кинулся к нам и, добравшись, принялся меня ощупывать:

— Как ты, мальчик, живой? — и сам же себе отвечал. — Вижу, живой. Молодечек просто! Все блестяще исполнил!

Я, благодаря его за заботу, с помощью Мара стал подниматься на ноги. Джер что-то обсуждал с капитаном гвардейцев. Джена, будто она тут и ни при чем, скромно стояла в сторонке. А Крис лазил на корячках по первым ступеням лестницы и что-то там высматривал.

Народ же, что остальные маги, что солдаты, без должного руководства просто слонялись по помещению, шлепая по лужам и недоверчиво трогая закопченные стены. На меня этот народ поглядывал искоса, но с расспросами и пожеланиями не лез, и на том спасибо.

Через несколько минут мне, как я понял по договоренности нашего красавчика с капитаном, принесли комплект гвардейской формы. Без лат понятно и, похоже, не праздничный, но зато в паре с сапогами. Впрочем, в любом случае, по мне этот костюм был всяко лучше попугаистых тряпок, даже в целом их состоянии.

А когда я одел вполне нормальные рубашку, темно-синие штаны и пиджак, всего лишь с небольшим количеством галунов, то и вовсе почувствовал себя в норме.

Пока я занимался своим внешним видом, Джер уже разговорил и магистра. И тот в подробностях рассказал, где на немаленькой территории резиденции искать Рарша. Капитан был явно против предстоящей бойни в высоких покоях, но пока помалкивал. Видимо в придворной иерархии магистр занимал место гораздо выше его.

Но ринуться вдогонку Раршу мы не успели. Сверху, из проема лестницы, послышался шум спускающейся вниз толпы и почти сразу на ступенях нарисовался молодой герцог, окруженный стражей.

Все, кто были в помещении, склонились. Меня пихнули сзади, и я понял, что наши тоже стоят в наклон, а это Джер меня, непонятливого, дергает. Впрочем, Крис, тоже непривычный к политесам, как и я, немного с этим делом подтормаживал.

Делать нечего и, выставив ножку, как учили, я изобразил поклон.

Его юная светлость прошел прямо к нам.

— Поднимитесь, — велел он. — Хар-Корго собирается бежать, и я хочу, чтобы вы его остановили… и убили.

— Это отвечает и нашим желаниям, ваша светлость, — ответил Джер.

— Хорошо, — кивнул герцог, — этот маг обманом втерся в доверие к батюшке и погубил его. Мне жаль, что все так случилось, но уже последние годы отец был не в себе. Не правил сам, не занимался моим обучением и если б не некоторые преданные люди, — он чуть кивнул магистру при этих словах, — то я даже и не знаю, с чем бы пришел к этому дню. Потом, эти девицы, которых он селил в непосредственной близости от своих покоев, чем очень унизил мою матушку…

И хотя здесь в своей речи парень немного съехал по тону и смутился, но все равно теперь, когда он не жался и не пугался, стало видно, что он гораздо старше, чем мне казалось раньше. Он был спокоен и довольно уверен в себе, и меньше, чем восемнадцать, а то двадцать лет, я бы ему не дал.

— И всему виной этот маг! — продолжил герцог опять строго и с достоинством. — Он должен быть наказан! Капитан, — обратился он к старшему вояке, и когда тот приблизился, велел ему: — пошлите вперед людей, пусть предупредят на постах, чтоб не чинили препятствий на пути этих господ.

Капитан тут же команднул нескольким солдатам и те ринулись вверх по лестнице.

В этот момент им навстречу сбежал запыхавшийся солдат, а приблизившись к его светлости, тут же с поклоном что-то тихо доложил. Герцог, выслушав его, обернулся к своей собственной охране, на сюрко которых был вышит родовой герб, и сказал одному из гвардейцев:

— А ты проводишь господ к Старой башне, поведешь наискосок — сразу на западную галерею, через Гостиный двор и личный сад матушки! Разрешаю следовать везде, лишь бы быстрей было! — а потом, повернувшись к нам, пояснил: — Мне доложили, что Хар-Корго выдвигается из покоев со своими людьми, так что там вы его перехватить не успеете. Думаю, он направился именно к Старой башне, которую облюбовал для своих опытов с самого начала, как здесь объявился. Там у него, скорее всего, имеются Врата. И в этом случае кроме вас, его все равно никто не остановит. Удачи, господа, я очень надеюсь на вас! — пожелал нам его светлость в завершении и махнул рукой, отпуская.

Мы, естественно, поклонились… тут, по ходу, без этого никак и никогда, даже в экстренных ситуациях… и наконец-то рванули туда, где мы могли достать Козлину, который всю эту кашу и заварил.

Глава 43

Куда несемся, я особо не разбирал, отслеживая только спину бегущего впереди гвардейца. Где-то нам вообще никто на пути не попадался, где-то, обычно на входе в здания, которые мы миновали насквозь, солдаты охраны в первый момент пытались сгрудиться, но после вопля нашего сопровождающего: «- Приказ герцога!», расступались и давали нам дорогу.

Когда мы вылетели на очередную галерею, гвардеец кинул нам через плечо:

— Почти добрались! Вон, Старая башня! — и указал на виднеющиеся меж деревьев слева впереди строение, похожее своей мощью и простотой кладки на донжон в замке Ордена.

В этот момент из здания, вдоль торца которого пролегала галерея, на нее, метрах в десяти впереди нас, вывалила толпа тех, за кем мы и гнались. Сам Рарш нес на руках какую-то явно обморочную женщину, рядом с ним выметнулась из дверей Юлька в своем эльфийском обличье, а замыкали эту компанию, понятно, «ассасины», с немаленькими мешками за плечами. По ходу, Козлина и не слинял сразу, только потому, что собирал ценное барахлишко. Знать, обжился он здесь неплохо, раз обзавелся чем-то таким, ради чего рисковать стоило.

Увидев нас, Рарш что-то крикнул и, больше не оглядываясь, припустил вперед по галерее. А вот подручные его притормозили и с четырех рук запустили в нас… чем? Да, ептель ж, «пауками»!

Поняв, что летит в нас, я заорал, как ненормальный, предупреждая своих, и выставил щит. Два артефакта брякнулись прямо у моих ног и сразу устремились к сапогам!

Кстати, хорошо, что я был уже в них, а не в мокасах, потому как долбать огненным щитом всяко лучше по дубленой жесткой коже, чем по плетеным тонким ремешкам!

Придавив своих «пауков» и того, что к гвардейцу ринулся, я обернулся — там-то, у ребят, дело могло оказаться более опасным! Если Крис был, пусть в легких, но закрытых мокасинах, то Джер-то с Маром все так же рассекали в лайфхакнутых тапках, а потому светили открытыми пальцами!

"…а сапоги и на себя попросить было не вариант?!"

Чего я боялся, то и случилось — один «паук» впиявился в большой палец Мара и тому пришлось остановиться, чтоб оторвать его от своей ноги. С ним тормознулась и Джена, поскольку там без жуткой кровищи, как мы с ней знали, дело не обойдется. Следом встал и Крис, который принялся что-то им втулять настойчиво, видно знал он, как избавится от артефакта, не выдирая его вместе с пальцами.

Какого-то… уж не знаю, какого… возле них приостановился и Джер. Может тоже, «паучка» подцепил?

Короче, бросив взгляд назад, я понял, что как всегда, оказался в гордом одиночестве… если не считать, конечно, гвардейца и где-то, неизвестно где, еще и прозрачного Руди. А что он тут был, сомнения не вызывало и, вспомнив вдруг об обещаниях Рарша по поводу моего дракончика, я в ужасе заорал в никуда:

— Руди, не смей лезть вперед, от Джены не отходи! Не послушаешься, потом самолично жопу набью! — все ж, что ни говори, а возле девушки всяко самое безопасное место — она и сама маг неслабый, и защищать ее первую все наши кинуться, случись что.

Почувствовав некое — не свое, обреченное недовольство, понял, что Руди решил все-таки послушаться. Вот, так-то уже лучше — хоть дышать легче стало!

Сам же я как несся вперед, так и продолжал с той же скоростью перебирать ногами.

А тут и с компанией гвардейца не сложилось. Подручные Рарша, хоть старались поспевать за хозяином, но и огрызаться своими атрибутами не забывали, не подпуская нас близко. Солдат же оказался видно магом совсем слабым, так что щит его после первой же совмещенной стихийной атаки снесло и новый, достойный, он так соорудить и не смог. В общем, когда я раз на третий прикрыл его своим щитом, стало ясно, что он мне в этом деле не товарищ, а лишь тормоз.

— Иди назад, не мешай! — вынужден был рявкнуть на него, когда он опять, путаясь у меня под ногами, шарахнулся от очередной атаки.

Все эти происшествия так и не позволили мне хоть сколько-то ощутимо уменьшить расстояние между мной и Раршем с его компанией. А вот башня заметно придвинулась и стала видна лестница с галереи, спускающаяся на площадку к ней.

Козлине с Юлькой оставалось до нее всего ничего!

Воздухом и огнем пробить совмещенный щит «ассасинов» у меня не выходило, а другими стихиями я не владел. Но мысль, что однажды они все равно должны были проявиться, и почему бы не попробовать призвать, к примеру «землю», прямо сейчас, как-то сама накрыла меня.

Я остановился и коснулся руками камня пола.

«Пожалуйста… надо! Очень-очень надо!», — принялся я уговаривать, то ли себя — неумеху, то ли спящий еще дар, то ли Судьбу, чтоб хоть однажды хоботом мотнула именно в ту сторону, в которую требуется именно сейчас, и именно что — позарез.

Кто-то?… что-то?… отчаянный клич мой услышал!

В пальцы толкнулось так, будто камень ожил и я ощутил составляющие пола. Не железобетон. Понятно. Железа не обнаружилось, зато просмоленные и неотзывчивые бревна имелись. Но вот между ними мешанный с камнями… все же цемент?… глина?… да пофиг!… главное, я точно мог превратить это в пыль!

Верхние шлифованные плиты пошли дыбиться волной, точь-в-точь как у Мара земля в лесу или песок на турнирном поле. Я довел ее до ног удирающих «ассасинов» и руки сжал, кроша все, что там имелось, в труху. Раздался хруст камня, и мужики с громкими воплями провалились!

Но моя неопытность не позволила мне рассчитать пролом так, чтоб он попал под ноги и Раршу.

Пока сам бежал до дыры, успел увидеть, как тот на шум резко обернулся, отчего обморочная девица начала выскальзывать изего рук, он попытался ее удержать, но видя приближающегося меня, выпустил совсем, и та, как была без чувств, так безвольно на пол и завалилась. А он, наподдав по спине остановившейся было Юльке, ухватил ее за руку и припустил к лестнице, которая была от них уже всего метрах в трех.

Я к этому моменту добежал до пролома. Сквозь пыль в дыре увидел, что на груде камней, щебня и какого-то раскрошенного до состояния песка раствора, лежит, наполовину погребенный один из «ассасинов». И он точно уже неживой. Второй же, почти выбравшийся из завала, видно пострадал меньше, и стоило мне высунуться через край, как он запустил в меня воздушными лезвиями.

Бликующие бумеранги я отбил и сразу же окатил его огнем. Тот заорал так, что стало понятно — в ближайшее время он мне не противник.

Сколько вложил в фаер силы? Не знаю. Мне было не до расчетов атакующего атрибута. Я спешно мостил воздушную подушку под ноги себе, чтобы сигануть туда — в дырищу.

Но эта схема тоже была отработана не очень, так что, приземляясь, в щиколотке ногу я все же подвернул. Боль в ней дернула резко, но через мгновение, пошла на спад, дав знать, что это не перелом. Но именно из-за нее, занятый собой, упав, я даже не огляделся толком. И даже дикий вой обожженного воздушника сразу к нему моего внимания не привлек.

Но стоило отвлечься от собственной ноги, как я его и увидел…

Он еще орал пронзительно — вереща на одной ноте, а меж тем, ни волос на голове, ни глаз… да лица в принципе, у него уже не было! Все превратилось в сплошное обугленное нечто. Как и одежда, вместе с кожей на груди… и руки, которыми он хаотично еще дергал…

И я б, наверное, сам вырубился от такого близкого и страшного вида гибнущего человека, но, то ли общий напряг происходящего, то ли собственная боль в ноге, то ли все же шок неприятия реальности, но в данный момент рассуждалось как-то на удивление рационально и отстраненно. Я смотрел на него и кроме констатации факта, что, дескать, отлично — минус два урода, ничего не ощущал.

Тут рядом приземлился Мар, продавив собой свеженасыпанный щебень и подняв очередное облако пыли, пихнул меня в плечо и прогудел:

— Чё ты любуешься на него? — и, молниеносно выкинув руки в сторону вопящего воздушника, одним движением свернул ему шею. — Погнали!

Действительно, что это я? Рарш, волоча за собой эльфийку, уже приближался к двери в башню.

Ну, мы с Маром и понеслись. Остальные наши, кажется, пошли более простым путем и теперь спускались по лестнице. Только гвардеец остался на галерее, крича оттуда, с высоты, несшимся со всех сторон к завалу охранникам:

— Приказ герцога! Не препятствовать!

Мы ж с громилой бежали к двери, которая только что закрылась за Раршем и Юлькой, и долбали в нее, чем только могли. В смысле, Мар-то мог и валуном, подхваченным из обвала, приложить, а я все больше фаерами, усиленными воздухом, поскольку ума пока хватало в столь сложной ситуации с вновь познанной стихией не экспериментировать.

Перед самой дверью остановились и жахнули уже совмещенным атрибутом. Когда створку проломило, оттуда, конечно, вырвалось что-то огненное, но сложную схему городить и накачивать ее силой Козлине похоже, было совсем некогда, так что то, что вырвалось, нас даже не остановило. И, прикрываясь щитами, мы миновали пламенный вихрь насквозь, не останавливаясь.

И все же Рарш нас основательно опережал.

Эта башня, в отличие от нашей, замковой, была полой. То есть, если перекрытия этажей и существовали здесь когда-то, то теперь были или демонтированы, или в каком-то давнем бою снесены, а потом так и не восстановлены. В общем, труба, диаметром метров в тридцать, просматривалась ввысь полностью, тормозя взгляд только где-то там, на высоте этажа шестого. Лестница здесь тоже бежала, цепляясь одним боком за внешнюю стену, а вторым крепясь на опорные редкие столбы.

Перил вдоль ступеней не имелось, так что было прекрасно видно, что парочка, которую мы догоняли, опередила нас уже витка на два и миновала треть высоты башни.

Моя недавно подвернутая щиколотка немного давала о себе знать, так что из нас двоих вперед вырвался Мар.

Но, то ли он в своем стремлении догнать был невнимателен, то ли там ловушка действительно оказалась какой-то особенно хитрой, но едва миновав первый виток, громила на одну такую напоролся. Раздался грохот взрыва, срезонировавший по каменный трубе башни мощным гулом, взметнулся огонь, во все стороны полетел щебень осколков и Мар кубарем понесся обратно по ступеням мне под ноги. Хорошо, хоть на бесперильной лестнице его не пихнуло волной в сторону колодца пролета, мы-то к этому моменту были уже достаточно высоко!

Я выставил воздушный щит и притормозил его. Тот уселся на ступени и, тряся ошалело головой, бросил мне скомкано:

— Благодарю, Жень. Беги, я норм, щас догоню.

В этот момент в дверь влетели остальные наши, и я смог оставить здоровяка на них. А сам, уплотнив щит по максимуму, пустил его впереди себя.

Впрочем, в том месте, где полыхнуло, в полотне лестницы зиял пролом. Пришлось рискнуть и преобразовать воздух щита в поддержку, чтоб перемахнуть полутораметровую дыру без особого экстрима.

Когда я уже утвердился на той стороне, сверху все же решил напасть Рарш, запустив такие же воздушные бумеранги, как и его подручный, прежде чем я его спалил… жалко, что с ним самим я пока не мог проделать такого. А эти лезвия, сразу стало понятно, ни в какое сравнение не шли с предыдущими — они врубались в мой щит, застревали в нем и будто разъедали, оставляя дыры, которые приходилось постоянно отслеживать и заделывать. Так ведь еще не стоило забывать о возможных ловушках и не сверзиться с высоты, как Мар!

Короче, в таком режиме подъема я еще с виток форы нашему противнику предоставил!

И вот они достигли перекрытия. Рарш впихнул Юльку в проем, сам тем временем швыранул в меня с высоты еще воздушных лезвий и скрылся из виду сам.

Отбив все, что до меня долетело, я снова перенаправил щит на более узкий таран впереди себя и бросился их догонять.

Лестница заканчивалась небольшой площадкой, как собственно и везде, где когда-то были перекрытия. Дверь же, закрывающая проход дальше, была обита металлическими планками и выглядела мощной.

Я отступил, вжался в стену, ну, и вдарил по ней всем имеющимся тараном, вкладывая в него, насколько смог определиться по максимуму силы.

Дверь сдуло так, будто она была из картона…

Не ожидая полного отсутствия противостояния здесь, на последнем этапе, я напрягся, предчувствуя уже что-то по-настоящему нехорошее. Ну, не мог Рарш так спофигистиничать в самый ответственный момент! И я, на ходу преобразуя таран в щит, вломился в помещение.

Вот…

Первое, что бросилось в глаза, это стацсхема в середине круглого зала и ненавистный Козлина в ее центре, с прижатым к нему Шишком. К шее парня приставлен кинжал, а взгляд его, на который я как влетел, так и напоролся, выражает тоску и обреченность. Сзади них, едва видимая, стоит Юлька с опущенной головой. А в ногах этой троицы скрючившись лежит Сули и тоненько протяжно скулит.

Что делать?!!!

Уже не соображая, преобразовываю щит в плеть и запускаю ее в сторону Рарша с Шишком. В этот же момент уродский маг одной рукой отбивает мой атрибут, а второй… дергает и вспарывает клинком горло! Парень хватается за рану рукой, взгляд его, которым он так меня и не отпускает, бьется отчаяньем, из горла у него вырывается хрип, кровь хлещет через пальцы и наш валет валится на звезду, придавливая собой трясущуюся Сули.

Скотина же перехватывает мой взгляд и с торжеством мне в глаза лыбиться, и тут же тянется вниз, видимо пытаясь достать девчонку.

Ну — не-ет!!!

И пока он, не отпуская меня своими зенками, шарится вслепую, я снова запускаю свою плеть.

Время будто приостанавливает свой бег…

Я четко успеваю увидеть, как белые холеные пальцы Рарша касаются плеча чуть подергивающегося еще Шишка. Как пачкаются они в крови, но не находят то, что ищут. Как вынужденно отрывается от меня ставший раздраженным взгляд и опускается, выискивая, за что бы руке ухватиться. Как подлетает моя плеть, концом чиркает по мертвому уже лицу валета и, сжимаясь, уходит вниз, к девичьей ноге…

Тут время срывается с места и несется вскачь, и я, стараясь за ним успеть, со всей дури дергаю свой «воздух». Тело полуобморочной Сули дергается вслед за ним, а я тащу его от схемы. Рарш звереет от такой помехи и, не разгибаясь еще, швыряет в меня ветром и огненем.

А щита-то у меня нет…

Что-то там в последний миг, конечно, изображаю, но получается, понятно, кое-как и прилетевший шквал опять подкидывает меня, и впечатывает в стену… уж и не знаю даже, в какой за сегодня раз…

Когда долбаюсь о камень, последнее, что вижу в этот момент, это как Юлька срывается с места, перескакивает через тело Шишка и устремляется ко мне.

Ах да, еще, сползая по стене и проваливаясь в темень, слышу бешенный Раршев рык:

— Нель, дрянь такая, не смей!

И, кажется, успеваю заметить еще одну огненную вспышку… чью?… куда?… откуда?… для кого?…

В себя прихожу от того, что два женских голоса надо мной пререкаются:

— Не надо нам вашей помощи, уберите от Жени руки! — ага, это, кажись, княжна.

— Помогите лучше брату, а тут управлюсь я! — угу, а это точно Юлька.

— Без ваших советом обойдусь! — опять княжна.

— Девочка, включи голову! — раздраженное от эльфийки.

И это все на фоне грохота, скрежета и шипенья, полнящих шумом зал!

Короче, раз уж не помер сразу, то этих двух придется, по ходу, мне разнимать. И я, еще не успев открыть глаза, руками перехватил чьи-то мельтешащие надо мной ручки:

— Все, хватит! Спасибо всем! — прикрикнул я на них и, подтянувшись, уселся.

В помещении ожидаемо дымит, парит и сверкает. В этой мути, да еще за спинами парней, Рарша мне почти не видно. Но вот Сули рядом сидит, и я с облегченьем выдыхаю. Девушка, привалившись к стене и судорожно обхватив колени, рыдает теперь навзрыд, а не скулит.

— Вон, ей помогите! — говорю я девицам, что так и продолжают возле меня на коленях стоять и злобно переглядываться.

— Жень, как ты мог подумать, что я сразу не займусь ей?! — обиженно вскидывает на меня глаза Джена. — С ней все в порядке… в смысле, не ранена она, просто сильно испугана и снятые браслеты с «повиновением» свой откат еще дают!

Не то, что б я испытывал какие-то сомнения в душевных качествах княжны, но такое «в порядке» как-то не успокаивает меня, а я все-таки спас Сули и вроде как, теперь ответственен за нее. Так что я обратился к девушке сам:

— Девочка, ты как?

Та подняла на меня полные слез глаза и попыталась в ответ улыбнуться:

— Все хорошо, господин… только Шишка жа-а-алко! — и скуксивается в реве опять.

Тут я, к сожалению, уже ничем помочь не могу…

Но вот парням грохнуть Козлину помочь как раз в моих силах! И я принялся подниматься, попутно отмечая, что, уж вместе ли девушки меня лечили, или одна из них постаралась, но чувствовал я себя теперь вполне неплохо — даже ушибленная спина не ныла, не говоря уже о подвернутой ноге.

Но вступить в бой я так и не успел. Стоило мне встать в строй к ребятам и примериться, как Крис, наоборот, руки опустил и громко воскликнул:

— Все, опоздали! Неужели не видите, что он успел первую часть заклинания отчитать и теперь его защищает уже сама заряженная силой схема?!

Ну, я-то таких вещей не знал, а потому голубоватое свечение, поднимающееся по ближайшему к звезде кругу схемы, посчитал за какой-то навороченный, но обычный щит. А вот Джер с Маром удрученно, но согласно, головами закивали.

— Недоучки вы еще — мальчишки! — довольно лыбясь и глядя на нас свысока, заявил Козлина, который к этому моменту действительно уже спокойно стоял в середине звезды, сложив на груди руки и даже не пытался магичить. — Не заладилось наше общение, да? Ну, ничего, это не последняя возможность нам помериться силами, я вас уверяю! Хотя жаль, конечно… все ж так отлично начиналось! Я и старого Аскора сломал, и помимо предложенной им девчонки смог заполучить разом всех вас… как, собственно, и рассчитывал. Я же правильно просчитал вашу связь близнецов, мальчик? — поддел он Джера.

Тот только напрягся больше, но ничего не ответил. Впрочем, Раршу это и не нужно было. Пользуясь своей недосягаемостью, он снова поизгаляться, похоже, над нами решил. Все-таки поразительно, насколько этот придурок уважает рисовки! Вроде ж взрослый мужик, маг сильный, а как слабак, полный комплексов, малейшую возможность повыпендриваться не упускает!

Тот, меж тем, догнал, что ему никто отвечать не собирается, и даже вроде обиделся, потому как явно обозлился:

— Да, и слуг вы сильных сами мне в руки привели! Не пришлось искать подходящих жертвенных барашков для открытия Врат! — и, сказав это, пренебрежительно пихнул ногой тело Шишко.

Мар этого не вынес и, зарычав, ударил по защитной завесе фаером. Тот отскочил и если б не быстрая реакция Джера, то ему быв лоб и вернулся, а так он с шипением впечатался в выставленный, такой же огненный щит, и постепенно впитался.

А мы с Крисом успели кинуться к здоровяку и повиснуть на нем, останавливая его от последующих, непрактичных действий.

— Ну, ладно, пообщались, и хватит! — все так же глумливо продолжил Козлина, налюбовавшись на бушующего Мара и нас, его с трудом сдерживающих. — Нель, детка, нам пора! Иди к папочке! — позвал он уже эльфийку. — Иди-иди, давай, не выставляй себя непослушной девочкой. Ты знаешь, это чревато наказанием.

Та, до этого так и сидевшая у стены, возле того места, где свалился раненный я, стала медленно подниматься. Теперь она выглядела какой-то пришибленной и слабой, и совершенно не была похожа на ту уверенную женщину, которая несколько минут назад спорила с княжной. Эльфийка обхватила себя руками, голову вжала в плечи и медленно направилась к центру зала, где ее Козлина поджидал.

Вроде эта женщина ничего мне хорошего не сделала, скорее наоборот… но, с другой стороны, все ж Руди она к нам с Крисом запустила и, как я теперь понимал, немало при этом рисковала. Да и ее внешний вид жертвы мое мужское сердце заставлял сжиматься от жалости…

— Не ходи, — остановил я девушку, перехватив за руку, когда она проходила мимо меня. — Ты же не хочешь с ним идти!

— Я не могу, Жень… — она подняла на меня совершенно несчастные глаза и даже их сияющая эльфийская синь светлей тот взгляд не делала.

— Не может она, слышал же?! — злорадно подначил Козлина. — Что, понравилось ее трахать?! А то, внучка ж самого распорядителя высоких увеселений при дворе Властелина Адовы — это вам не трактирную девку поиметь! От такой никто отказаться не сможет! Но запомни, она принадлежит мне! И делать будет то, что я прикажу! Так что, отпусти ее мальчик, а то ей же хуже будет.

Половины сказанного я не понял, но последняя фраза была вполне ясна и, не желая усугублять чем-то явно нехорошим и так, по-видимому, не сладкую жизнь девушки, руку ее я отпустил.

Но она, вместо того, чтоб продолжить путь к мерцающей завесе, вдруг повалилась на колени и, прижав молитвенно сложенные руки к груди, заплакала:

— Господин, — обратилась она к Раршу, — я больше не могу! Отпусти! Ты обещал мне, после этого дела… обещал дедушке!

— Та-ак, неповиновение хозяину… — начал наливаться злобой Рарш, — ты знаешь, чем тебе это грозит?!

— Знаю, — тихо ответила девушка и склонила покаянно голову, — но ты — обещал… — хоть и еще тише, но добавила она.

— А ты выполнила это дело так, как от тебя ждали?! — взвился маг. — Что-то я не вижу нужного мне результата! — при этом он обвел нас всех, стоящих вокруг пентаграммы, хмурым взглядом. — Клиент должен был покорно согласиться на все мои условия и принести клятву служения! Вот тот результат, который от тебя требовался! А значит, это ты договоренность не выполнила! Живо в круг!

— Ну, пожалуйста, господин… — продолжила молить его девушка, хотя даже мне было ясно, что тот не отступит, — будь милостив… — а уж такого от Козлины я бы и вовсе ожидать не стал.

В этот момент светящийся полог чуть поблек, а Джер с Крисом сориентировались быстро и вдарили по нему молниями. Рарш успел поддержать еще не полностью просевшую защиту щитом, но от этого совсем взбесился и заорал:

— Время для капризов вышло! Быстро ко мне! — и похлопал себя по ляжке, будто собаку подзывал.

Девушка на это только головой помотала. А мы ударили уже все впятером.

На этом рук у Козлины на похлопывания не хватило, поскольку ему уже обеими пришлось удерживать щит. Эльфийка же так на коленях с поникшей головой стоять и осталась.

— Хочешь свободы, тварь?! Получай! — и маг что-то непонятное пробубнил.

— Нет, господин! — вскрикнула, ринувшись, было, к нему девушка, а потом обреченно опять осела.

Более на нее никто внимания не обращал, включая Рарша. Мы долбились со всех сил во все более блекнущий полог, а он держал свой щит и речитативом читал заклинание открытия Врат.

В какой-то момент вся пентаграмма вспыхнула ослепительным светом, фигура Рарша внутри заколыхалась туманом и через мгновение пропала совсем. А в последний момент еще и начерченные по кругам руны загорелись ярким пламенем.

Тут уже Крис почему-то заорал:

— Не-ет!

Впрочем, почти сразу я понял, что его так напугало — руны выжгло напрочь, и теперь разглядеть на обугленных досках ранее написанное было невозможно. А Кристиан видно рассчитывал понять по ним, куда ушел Рарш.

В следующий момент нас уже оглушил рев Мара, который бросился к распростертому Шишку. Он упал возле него на колени и, подхватив безвольное тело, прижал к себе. И так и остался сидеть, укачивая валета на руках, как засыпающего ребенка. Из горла же нашего здоровяка вырывались лишь хрипы и какое-то поскуливание.

Это выглядело настолько несуразно, печально… пугающе, что все остальные, включая меня, застыли вокруг, неспособные сдвинуться с места или что-то сказать.

К нему же подбежала Джена и принялась светящимися ладошками наглаживать по голове:

— Тише, тише, Маречек… — приговаривала она, добавляя происходящему еще большей тоскливости, — щас полегче будет, потерпи, милый…

Так и стояли мы, уж не знаю сколько, в пришибленном состоянии. Мар все так же хрипло выл, а девушка его пыталась хоть как-то успокоить. Тут еще и урчащий Руди проявился, и полез к здоровяку слизывать слезы.

Но постепенно Мартек успокоился, и даже глаза блаженно подкатил, будто, то ли в сон приятный впадая, то ли кайф от дозы получив. Видно так сказалось лечение Джены.

— Сестра, ты не переусердствовала? — шепотом спросил девушку Джер.

— Нет, — ответил сам Мар, и лицо его вернулось к почти нормальному выражению, — спасибо, Дженочка. Легче, правда, стало… брата мне не вернуть, это я понимаю, но теперь я знаю, что нужно делать! Я найду этого урода, из-под земли, если надо достану, и убью!

— Он твой брат? — осторожно спросил Крис.

— Я его таковым всегда считал… — горько усмехнулся Мар и, потрепав по волосам Шишка, его голову еще крепче к себе прижал, — он бастард моего кузена, но проявил себя в силе рано. Дарк из-за законной жены в свой замок его взять не мог, а потому, лет в десять Шишка забрали к нам и дед, как старший по крови, его ввел в род. Мои брат и кузен намного меня старше, как часто в семьях у магов и бывает, так что рос я с Шишком… нас воспитывали вместе. И он не слугой был, а оруженосцем — другом и соратником во всем. Как я дома в глаза-то родным смотреть буду, что его не уберег… — и Мар замолчал, а из-под зажмуренных век опять слеза вырвалась.

Но было уже понятно, что он приходит в норму, хотя, конечно, в тоске по «брату» спохватываться теперь о нем, он будет еще долго.

Нас тоже понемногу отпускало. Джена еще стояла рядом с Маром и, оказывая поддержку, продолжала поглаживать по плечу. А вот Крис с Джером уже отправились в обход по пентаграмме, пытаясь что-то все-таки отыскать, что указало бы нам, куда сбежал Козлина.

Я же, хоть и понимал, что неспособен чего-то толкового подсказать парням, тоже двинул за ними, чтоб хоть послушать их выводы.

— Видите, тут все на крови завязано! — возмущенно пропыхтел Крис, заглядывая в одну из чаш, что стояли на концах лучей звезды. — Вот нет у меня с собой никакого оборудования… но я и без него могу с уверенностью предположить, что вот здесь кровь магов тех стихий, которых у самого Рарша не было.

— Подожди, — не понял его мысли Джер, — у него имелись «огонь» и «воздух», как сказал магистр Брайнис, а здесь три чаши, а не две!

— Ну, подумай, Джер! — воскликнул Крис. — Почему Врата открываем мы, стражи? Да, потому, что владеем четырьмя стихиями разом — это понятно, но ведь что-то еще есть в нас такого, что позволяет нам это делать!

— Значит, ты считаешь, что здесь кроме крови землевика и водника, еще и кровь кого-то из наших?! — поразился собственной догадке красавчик.

— Угу, кого-то из наших… — удрученно кивнул Крис. — Так ладно, для чаш кровь можно принести в заговоренных фиалах, но вот чтоб открыть пространство, нужна полная жертва! Вы вообще поняли?! В этот раз урод убил нашего Шишка, но ведь он, похоже, пользуется таким диким методом постоянно, а значит, каждый раз убивает одаренного!

— Так он еще и эту девушку, служанку Дженки, хотел убить! — не понял Джер. — Зачем, если у него и с одним Шишком все получилось?

— Смотри, — сказал Крис и указал ногой на круг в полу, — видишь теперь?

Теперь и я увидел…

Круг на схеме, который проходил через вершины лучей звезды, здесь, в отличие от такого же в замке Ордена, был не просто нарисован, а выбит канавкой в толстых досках пола. Краска же здесь, скорее выполняла функцию не обозначения линии, а некой изоляции — чтобы дерево не впитывало попавшую в борозду жидкость. В данном случае, жертвенную кровь…

— Вы думаете, он с нами трепался так долго, только потому, что ему этого хотелось?! — Крис посмотрел на нас с Джером. — Не-ет! Он ждал, пока кровь Шишка заполнит полностью круг. У него ж даже защитный полог начал проседать, а значит первая часть заклинания развеиваться! Но если б жертв было две, то и скорость заполнения, само собой, сократилась бы! А так… вы что, не помните, когда мы вбежали сюда, Рарш был занят тем, что ворочал валета? Женька же девушку уже из схемы утащил, а мы были на подходе, и он понимал, что это его единственный выход — как-то обойтись одной жертвой. Кстати, почему он и тебя Жень не добил — ему было просто некогда!

— Зверский способ открытия Врат… — тихо поразился Джер.

— Потому он и запрещен! — поддакнул Крис. — Есть еще несколько, но они более трудозатратные… ну, и магозатратные… и материало тоже. А тут сильный одиночка — пожалуйста, все сам смог! Потому и за нашими, в смысле за портальщиками, такая охота идет — это ж сколько проблем снимается разом, когда у тебя на службе состоит такой маг…

Тут за нашими спинами раздался натужный хрип и мы все обернулись в непонятках. Вроде ж Мар был сбоку от нас, а Сули уже успокоилась.

Глава 44

Хрипела эльфийка. Она лежала там же, где и стояла на коленях, когда просила Рарша ее отпустить. Тело девушки корежило, а руками она пыталась оттянуть и так открытый ворот. Она явно задыхалась.

Мы кинулись к ней. Лицо Юли побелело, а глаза и губы ее будто обвело тенями. Ртом она усиленно хватала воздух, а ногтями уже разодрала себе горло.

— Джена, помоги! — крикнул я.

Девушка, впрочем, была уже рядом и водила светящимися ладонями над эльфийкой.

— Я ничего не могу сделать! — воскликнула она в отчаяние. — Что с ней?! Моя магия будто в нее не проходит! Я такого не видела никогда!

— Она говорила, что на ней клятва служения и рабская печать… — тихо сказал Крис.

— Да… — прохрипела Юля, — Рарш не освободил меня, а просто оборвал узы… дышать нечем… — и опять потянула свое декольте за уже изодранные кружева.

Я ухватился и рванул ворот так, что тонкая ткань и даже плотный корсаж расползлись под моими руками до пояса. Груди вывалились, но на них я, понятно, не смотрел, напуганный состоянием девушки.

Но все же мое внимание они привлекли, потому как на фоне их белоснежности кроваво-черная вздувшаяся печать смотрелась непотребно ужасно! Так, наверное, выглядит свежевыжженное клеймо, поставленное каким-нибудь садюгой, который не убрал раскаленный металл сразу.

— Стоит на месте источника! Это рабская печать, которой клеймят попавших в рабство магов в некоторых неразвитых мирах, — к месту, но не вовремя уточнил увиденное Крис.

— Что делать?! — запаниковал я, потому как Юлька, хоть и перестала так отчаянно задыхаться, но принялась сознание терять.

— Оно не пускает мою силу… — растерянно ответила княжна, с ужасом разглядывая тот кусок пожженного, начавшего еще и кровоточить, мяса, что находился в месте солнечного сплетения у эльфийки на груди, — у нее сейчас сердце остановится…

— Да, я умру… — вдруг пришла в себя девушка, — я знала, что так будет, когда не пошла за ним. Но я сама это выбрала — так будет лучше. Я устала… — ее голос едва слышно шелестел, и сил видно у нее совсем уже не было, но она потянулась ко мне.

Рука ее беспомощно упала, так и не коснувшись меня. Я сам наклонился к девушке:

— Юль, что ты хотела?

— Меня Эйюнель зовут… помни… поцелуй меня пожа…

Да кто целуется в такой момент?!

Я растерялся… и провошкался лишнего. А через пару мгновений тело девушки обмякло, а глаза под полуприкрытыми веками начали стекленеть. Сбоку подсунулся Руди и совсем не по-кошачьи заскулил.

— Сердце остановилось… все, — сказала тихо Джена и отпустила руку эльфийки, на которой прощупывала пульс.

Как все?!…

Не может быть «все».

Молодая, сильная женщина, без травм, без каких-то повреждений… вон, даже эта зверская печать бледнеет прямо на глазах… и чтоб просто, по желанию какого-то урода, вот так погибла?…

Я не мог смириться, и мой разум искал выход:

«Джена не смогла пробиться в ее организм магией, так что пульс измеряла самым обычным способом — как у нас, где никакой магии и в помине нет. А что у нас есть еще? У нас есть искусственное дыхание и непрямой массаж сердца!»

И я кинулся укладывать Юльку на полу поровней.

— Жень, ты что делаешь?

Кажется Крис…

— Женечка, не надо… уже все…

А это от княжны прилетело жалостливое…

— Друг, смирись, такое случается…

Уже Мар над головой гудит.

Достали! И не дожидаясь, пока свое слово еще и красавчик вставит, я просто отмахнулся от них:

— Отвалите!

— Женя, мы же переживаем за тебя! — нет, не Джер, а опять его сестрица.

— Просто прошу — не мешайте! Что здесь не ясного?! Все на два шага отошли и рты закрыли!

И без них толком не помню, что делать — медбрат из меня, считай, никакой. Что там, в автошколе, той теории дали? А практики в армии? И того меньше! Да и когда все это было? Сто лет назад!

Та-ак… руки в замок, правая вниз, левая сверху. Большие пальцы, один на подбородок чтоб смотрел, второй на пупок. Локти выпрямить… а что на жженое мясо печати ладонь попадает — не замечать!

Ну, поехали… раз, два, три… ребра… точно, ребра ж со всей дури не давить! Да черт с ними — с ребрами, при местной-то чудо-медицине, главное вспомнить, сколько раз надо качать! Десять на два?! Вроде десять на два…

Ага, десятку добрал… теперь рот в рот… целоваться она хотела… вот и поцелуемся сейчас!

Нос зажать, губы пристроить плотно и вдыхать. Вроде грудь приподнялась… так, теперь в теории, предоставить две секунды на вдох пациенту самому. И-и еще раз, вдох и выдох!

Когда приступил к циклу раз на пятый, вспомнил, что по инструкции в следующий раз спасателя следует сменить, но где ж мне тут напарника-то выискивать?! Все смотрят как на съехавшего придурка, главное чтоб не решили радикально меня тормозить.

Вот же встрял! А Юлька, как лежала пластом, так и лежит… пощупал пульс на шее — и снова ничего…

— Юль, ну пожалуйста, очнись… — прошептал я в отчаянье, прижавшись лбом ко лбу, а рука сама опять полезла по шее шарить.

Нормального бы врача сюда, да и нормальная реанимация бы не помешала… как жахнули бы дефибриллятором! А то, что я косорукий тут один могу?

А может?…

— Крис, быстро сюда иди! Давай молниями приложи тут и тут, — показал места я над левой грудью и под ней… вроде именно так в кино видел, у меня-то такого опыта, понятно, и в помине нет.

— Чего?! Куда?! — вытаращился приятель на распростертое перед ним тело.

— Быстро! Время! Молниями, говорю, бей! — заорал я на него, а тот, с перепугу что ли, как вдарит!

— Ты дурак?! — я чуть на него с кулаками не набросился, когда на белой коже Юльки увидал пожженные места: — Неужели не понятно, что не сильно?!

— Да я… — заблеял тот.

Не знаю, вцепился бы я в него все-таки или нет, если б руки не были заняты, но тут, после очередного толчка нашу пациентку выгнуло дугой, затрясло, и она захрипела, пытаясь судорожно вздохнуть.

— Жень, ты совершил чудо… — пораженно прошептала княжна.

— Давай, теперь ты… видишь же, печать совсем поблекла, — сказал я ей.

А печать — действительно, уже имела вид розового, давно зажившего шрама. И только размазанная по белой коже моей ладонью кровь вокруг нее темнела.

— Ага, — отозвалась Джена, уже водя руками во всю, — я этой гадости не чувствую больше…

А я сидел рядом и смотрел, ощущая почему-то такую усталость, будто на мне пахали пару дней. А еще, меня именно сейчас, когда все вроде благополучно уже разрешилось, накрыл жуткий испуг. За свои действия, произведенные на грани понимания. За девушку, которую, конечно, спас, но ведь и ответственность на себя огромную взвалил. Да и вообще, за все, что измерялось секундами, но кардинально изменило и мою, и других жизнь!

Один миг упустил и Шишка убили! Еще мгновение долой и прошлепали Козлину! И потом вовремя с рунами не усекли, и теперь не знаем, где искать этого урода. Да, в конце концов, на несколько бы секунд раньше выдвинулись и, возможно, все закончилось бы вовсе не здесь, а на той же галерее. И главное, не так…

Пока я, ловя отходняк, глючил, Джена Юльку подлечила неплохо. Голубоватая бледность кожи эльфийки приняла оттенок вполне живой, опять наполнившись перламутровым нежнейшим блеском. Печать пропала почти совсем — как и не было ее, в очередной раз напомнив мне, что я в мире ином, где поднять, чуть не со смертного одра, можно магией за несколько минут, а вот реанимацию, проведенную без нее, посчитали за чудо.

— Вот интересно, — тихо, почти шепотом, произнесла княжна, — я эльфов до этого никогда не лечила… у них действительно источника нет! И явных каналов тоже. Тело будто полностью магией пропитано… я и не сделала почти ничего, лишь разогнала замершую силу своей, ну, и немного поделилась.

— Угу, читал о таком… — Кристиан опять потянулся к своему многострадальному носу, — возможно, потому все у Женьки и получилось. Ведь печать такую ставят человеческим магам, подчиняя в первую очередь источник. А с эльфами-то выходит, такое не совсем работает…

— Правильно, юноша, говоришь, — ободранное от хрипов Юлино горло, немного грубей сделало ее нежный голосок, — потому мне так тяжело и было в услужение у Рарша — сущность моя не подавлялась полностью, а сдерживалась как поводком. Спасибо, девочка, — обратилась она уже к княжне, — ты очень умелый целитель. И за отданную силу благодарю. Теперь отдохни, дальше я уже сама сумею все восполнить.

Она попыталась сесть и ее видок… м-м, распахнутый… наше, вполне отошедшее от шока чисто мужское внимание, к себе начал привлекать. Джена, уловив изменившееся настроение, потянулась к корсажу эльфийки и попыталась стянуть оставшиеся целыми ленты на нем. Та, не столько сама видно смущаясь, сколько потакая неловкости девушки, которая ей помогла, тоже принялась спешно запахивать на груди кружевные обрывки.

Я наклонился к Крису и на ухо ему прошептал:

— Предложи нашей спасенной свой остаток пиджака, видишь же, не справляются девушки.

— Ага, ты порвал, а я с камзолом прощайся? — пробурчал Кристиан, но было видно, что в шутку, и я игру поддержал:

— У тебя хоть это осталось, а мне что, прикажешь последнее снимать? — и дернул свою безрукавную рубаху. — Думаю, если начну тут с голым торсом рассекать, ситуацию это намного приличней не сделает.

Пока мы пересмеивались и перекидывались потихоньку шутками, Кристиан свой «жилетик» снял и накинул на плечи эльфийке.

— Слушайте, а этот козел сейчас не вернется? — озадачился вдруг красавчик. — Он же заранее знал куда идет. А значит, у него там еще подручные маги могут быть. Щас соберет их и рванет к нам обратно!

— Джер! Ну, ты чё?! — удивился Крис. — Он же не портальщик, а простого мага работа даже на стацсхеме сильно выматывает! Не, он не способен будет еще несколько дней к такому переходу.

— Он и потом, думаю, сюда долго еще не придет. Ему здесь просто нечего делать — вы же сейчас уйдете? — согласилась с ним Юлька. — И, если правильно разбираюсь в методах действий Ордена, то сразу, как вашим старшим станет известно, что тут с вами произошло, сюда толпа набежит, и все ловушками обложат. Да и юного герцога надо обезопасить, так что к нему пару ваших опытных магов приставят. Нет, Рарш сюда еще долг не придет.

— А как уходить будем? Неужели опять на лошадях несколько дней? — озадачился Мар. — Мне бы Шишка побыстрей домой доставить…

— А вы что, даже втроем портал не сможете построить?! — обалдело вытаращился на него и княжичей Крис. — Даже с готовой стацсхемы?! Ну, вы даете! Я бы, если все стихии имел, то быстро бы уже научился!

— Дома, по своему миру, мы открывали не раз, — переглянувшись, в один голос ответили близнецы.

— Да дома-то, и я уже это делал… — прогудел им в тон Мар. — Но тут-то — не дама…

— И в чем проблема?! — не понял Кристиан. — Мир — один, есть готовая точка входа, ее даже строить не надо — только активировать, и точка выхода на месте силы известна… — он задумался, — в замок нас, конечно, не пустит, но на поляну к древнему святилищу, куда родные нас перекидывали, вы вполне открыть портал сможете.

— Наверное — да, сможем… — опять вместе и, глядя друг на друга, ответили Джер с Дженой.

— Ну, тогда чего ждем?! — не понял Крис.

— Подожди, у нас еще валеты где-то там, в караулке, дожидаются, — притормозил его красавчик.

— Вам еще ту девушку, которую Рарш пытался с собой увести, забрать следует, — добавила Юля, пытаясь встать, и я подал ей руку, — она, кажется, из ваших — из семьи Стражей.

— Это ее кровь он использовал для открытия портала здесь? — сразу же всунулся Крис, только забрезжил ответ на один из его заданных и зависших вопросов.

— Нет, — отрицательно качнула головой эльфийка, — тут нужна кровь именно Стража, который на открытии Врат специализируется, а девушка, как я поняла, целительница очень сильная, значит, портальным магом так и не стала.

— Это выходит, где-то там у него еще и Страж есть? — не мог успокоиться Кристиан, но информация была уже такова, что заинтересовала всех.

— Есть. Знаю, что тоже женщина, но, как и ваша соратница, она пошла по пути развития всех имеющихся в роду стихий. Я ее всего несколько раз видела, Рарш меня к ней не допускал. Или ее ко мне… не знаю, но именно ее кровь он всегда имел при себе для открытия портала. Саму эту женщину он по мирам за собой не таскал, боялся ею рисковать.

— Так, а она не сможет ему сейчас сюда Врата открыть? — насторожился Джер.

— Нет, я не совсем поняла, в чем там дело, но она сама больше открыть Врат не может. Возможно, Рарш переусердствовал, когда ломал ее клятву Ордену? Действительно — не знаю… — Юля развела руками, — но по мирам он всегда ходит, как вот сейчас, через такой ужасный ритуал.

— Ладно, — кивнул на это красавчик, — надо сходить тогда за девушкой и заодно валетов позвать.

— Еще не забудьте про свои амулеты, которые у вас отобрали. Негоже такие вещи чужим людям оставлять, — добавила эльфийка. — Они должны быть в мешках, что Саш и Дармион несли. Рарш хотел с помощью этих вещей на вас воздействовать.

— А давайте я пойду за вещами? — сориентировался быстро Крис. — Там-то, в мешках, еще что-то интересное, наверное, есть?

— Есть, — улыбнулась Юлька, — там артефакты из разных миров, которые местным магам Рарш оставлять не хотел.

— Я здесь останусь, — сказала Джена, — Мару с телом Шишка помогу, чтоб мы могли его в замок доставить. Я ж не только живых лечить умею… вы ж помните, — горько улыбнулась она.

— Тогда я тоже с тобой тут побуду, вдруг не хватит сил, — решил Джер, — вы же сами сходите? — посмотрел он на нас с Кристианом.

А куда мы денемся? И сходим, и приведем, и принесем…

— Ты, — ткнул я пальцем в кота, — останешься здесь, нечего лишний раз на глаза людям показываться.

Дракончик, подкинув мне своих обиженных ощущений, понурился, но послушно уселся в ногах Джены.

— Я провожу, — сказала эльфийка, и мы втроем направились к лестнице на выход.

Девушку мне все же приходилось поддерживать под руку, поскольку ступала она не очень уверенно. Крис, пару раз убегая вперед и дожидаясь нас, в конце концов, такого продвижения не вынес и, стоя снова уже на полпролета ниже и нетерпеливо притопывая ногой, просительно воззвал к нам:

— Я это… побегу побыстрей, а? Вы пока дойдете, я успею уже по мешкам полазить, а то унесут еще!

— Беги уже, — хмыкнул я, видя, как приятелю ботанский раж свербит в одном месте и не позволяет спокойно даже на месте стоять.

— Ага! — кинул он через плечо и понесся сломя голову вниз.

— Интересный мальчик, — усмехнулась Юлька, — хороший из него маг со временем выйдет, не только сильный, но и знающий. Я рада, что он не достанется Раршу. Нельзя, чтобы такие специалисты усиливали его организацию.

— И какую такую организацию, позволь спросить?

— А ты разве не догадался, что он в «Грифонах» состоит? Я бы даже предположила, что возглавляет, но точно не знаю. Но теперь, когда я от него не завишу, то могу сказать его настоящее имя — Рарш Хар-дуи-Дхорон, назови его старшим в вашем Ордене, они должны про него что-то знать поточнее.

Что-то… где-то я слышал, но вот что и где, хоть убей, сейчас этого вспомнить не мог. Действительно, надо будет с дедом поговорить… и об этом тоже.

— Спасибо, Юль. Ничего, что я тебя так называю?

— Тебе, Женечка, можно все! — мурлыкнула эльфийка и ее чарующий аромат принялся обволакивать меня и тревожить.

Я тут же вспомнил, что эта мадам собой представляет. И пусть она пыталась совсем недавно помирать, но видно убойность своей женственности уже вернула полностью. И прежде чем мозги поплыли не в ту сторону, я поспешно отстранился.

— Не делай так больше! — резче, чем требовалось, вырвалось у меня.

Она остановилась и посмотрела на меня совершенно серьезным взглядом:

— Для тебя я больше никогда и ни при каких обстоятельствах опасности представлять не буду. Не смогу. Ты вернул меня к жизни, а такой долг забывать нельзя. Понимаешь, о чем я?

— Не очень… но это не важно, я же не из ожидания твоей благодарности так поступил. По мне, так это вообще чудо, что все получилось!

— В том-то и дело, что о благодарности ты не думал, и, вообще, я для тебя даже не близкий человек… а скорее наоборот! Знаешь что? Дай-ка, — мы остановились, и она ухватила меня за запястье левой руки. — Держи так, — велела она.

Потом достала из ножен на своем поясе кинжальчик, чисто женский такой — почти игрушечный, с изукрашенной камнями рукоятью, но, как оказалось, очень даже острый. И полоснула им по моей зависшей навесу ладони! Потом по своей! И прижала, будто в пожатии, свою руку к моей.

— Даю клятву долга жизни! — произнесла она серьезно.

В ладони там, где был надрез, засвербело, а потом оттуда потекла сила, которую я не столько увидел, сколько почувствовал. Вырвавшись между наших соприкасающихся рук, она закрутилась смерчиком и, преобразовавшись в нить, концами юркнула мне в место нахождения источника, а Юльке под левую грудь… по ходу, в сердце. Щекотное ощущение прошло через секунду, а нить растаяла и для глаз, и для ощущений.

— Это что было? — насторожился я.

— Я думала, ты хоть так поймешь, что теперь мы связаны! — воскликнула эльфийка.

— И нафига мне эта связь? — начал я раздражаться.

— А на тебя такая связь никаких обязательств и не накладывает. Это я должна буду тебе помочь по первому требованию и отдать долг.

— Слушай, Юль, я не понял, — уже заводясь основательно, напряженно спросил девушку, — ты только что сняла с себя все привязки, считай, ценой своей жизни. А теперь опять на себя какие-то обязательства вешаешь! Зачем?

— Ты не обучен совершенно! — эльфийка вздохнула и посмотрела на меня серьезно: — Ты вернул меня к жизни. При этом смешал свое дыхание с моим, и мою кровь со своей…

— Это когда, только что?

— Нет, когда-то, во время ритуала. Я не знаю — тебе видней.

Не понял… ритуалом она что, реанимационные действия называет? С дыханием понятно, а вот кровь? Я посмотрел на свои ладони и только сейчас обратил внимание, что подушечки возле запястий на них счесаны. Видно, когда по стене съезжал, о шершавый камень ободрал, а девицы, сцепившись, до этих мест в своем лечении не дошли. А когда я на грудину Юльке давил, то драной ладонью, похоже, в ее кровавую печать въехал.

Как все сложно-то!

Эльфийка меж тем продолжала мне объяснять:

— Вот и получается, что долговые обязательства за мою жизнь уже и так были образованы. Последним же ритуалом я просто дала тебе понять, что понимаю это и ничего против не имею. Просто однажды я отплачу тебе добром за добро — и все. А то, что ты от меня ничего ужасного не потребуешь, я знаю.

— Прям, так и знаешь? — усмехнулся на ее такое заявление. — И откуда?

— Жень, я старше тебя, многое видела в жизни… и людей тоже. И потом, ты не забыл, что и дар мой тебя знает? — усмехнулась она. — Прими уже наконец, как данность, что плохого я тебе ни сделать не смогу, ни даже пожелать.

Вот, что я могу ответить на такое? В этих их кроваво-тонких материях ни хрена, как не понимал, так и не понимаю. Ладно, потом у Кристиана спрошу. А потому, просто кивнул утвердительно.

— Но вот о своем особом влиянии я такого обещать не могу, — проворковала она, чуть прикрыв глаза томно, — это не в моих силах порой!

— Но иногда-то все же, сдерживаться можешь? — насторожился я, отступая на шаг от нее снова.

Эта ж, невозможная женщина, сама подступила ко мне и… не знаю, сил-то, откуда взяла столько?!… ухватилась за остатки рубашки у меня на груди и, толкнув, вжала в стену:

— Я живая! Понимаешь?! И свободная! А потому, даже и не подумаю сдерживать свою суть! Хочу чувствовать себя живой!… Поможешь?… — и уже не крик, а лепет ее голоса, и… че-ерт!… снова этот убойный аромат…

М-да… такого поцелуя, каким меня одарили, я, наверное, не получал никогда! Страстность эльфийки обожгла огнем, сладость ее, как засаженный залпом коньяк, ударила в голову, а похоть, погнав по крови, молниеносно передала функцию ног Любителю.

И поскольку стояло не то, что могло нас обоих в вертикали удержать, мы сползли по стене, оказавшись в результате на ступенях. Руки мои, в порыве дорваться до желаемого, сами принялись юбки задирать. А разум, уже пьяный от дурмана, только и смог порадоваться отсутствию в данный момент дурацкого кринолина.

Но тут вышел косяк — высота и неровность «ложа» возлечь, так сказать, нам не позволили. Так что, повертевшись и попыхтев, пару раз оскользнувшись и чуть не сорвавшись вниз, по итогу мы пристроились опять в традиционной уже для нас позе «коняшки». То есть, в общепринятом смысле — рачком.

Скажу честно, как и со случившимся поцелуем, секса такого у меня, похоже, тоже еще не было…

Над телом своим контроля я практически не имел, теряясь в каком-то диком инстинкте, который уже не руководил, а требовал — гнать вперед, держать крепче, засаживать сильней! И только слабая и дальняя мысля на задворках еще теплилась, позволяя крышу не упустить совсем. Она же, хоть и не имея сил влиять на действия, отстраненно отмечала и сам факт «озверения», и что слева от нас — пропасть, что, как ни странно, сегодня пышные юбки — нам в помощь, и уберегают наши колени от жесткости камней, и что Юльке бы не помешало зажать ротик…

— Тише, Юляша, тише, — попытался я до радикальных мер не доводить, но понял, что рычу не тише, чем она вскрикивает, а толку все равно нет.

Так что пришлось действовать по жесткому варианту.

Но и прикрыть ладонью девушке рот оказалось идеей сомнительной! Она восприняла это, как ласку что ли, и принялась языком с пальцами играть. А когда один еще во влажное тепло провалился, то и последняя трезвая мысль решила кайфануть и сделала мне ручкой… пока-пока, гони-гони… жжжарь на полную!

И, тем самым ускорив и так несущийся вскачь процесс, это и до «радуги» нас, считай, в полпинка доставило.

Теперь уже мое сердце громыхало на всю башню, а восторженный Любитель, сияя и лучась, все не мог выйти из образа единорога. Я, в попытке отдышаться, скатился с Юльки, и кое-как усевшись на ступени, расслабленно откинулся назад. И в данный момент мне было поровну, что край над пропастью настолько близок, что руке моей на лестнице даже не нашлось места, и повисла она в пустоте.

В общем, в себя я приходил долго. Но по мере того, как сытое тело отпускал довольный расслабон, мозги мои опять начали заполняться раздраженьем:

— Это у тебя… отходняк пошел… — попытался я начать разговор, когда дыхание еще слегка перехватывало.

— Наверное! — гортанно засмеялась Юлька, тоже откидываясь на ступени рядом со мной.

Юбки одернуть она не озаботилась, «жилетик» Криса распахнулся на груди, а волосы теперь, после нашей скачки, и вовсе растрепались из прически и по ступеням черных водопадом раскинулись вокруг нее. Ну и понятно аромат, смешанный из запахов цветов, свежайшего бриза и оттраханой на славу довольной женщины, завис над нами. Короче, видок у девушки был такой, что Любитель Озабоченных Эльфиек опять попытался в единорожьи игрища меня вовлечь.

— Прекрати! — решил я продолжить разговор, понимая, что если с этим приторможу, то меня вновь накроет. — Хотя бы из той благодарности, о которой ты сама только что говорила.

— Так моя благодарность в этом и есть! — недоуменно воззрилась на меня Юлька, и даже ради того, чтоб заглянуть мне в лицо, приподнялась на ступенях. — Мне показалось, ты всем доволен! Я не поняла, что не так?

— Да все! — и я выразительно обвел вокруг себя взглядом: — Наверху ребята, а Мар в горе и надо хоть немного его уважать! А ты орала, как ненормальная, что в пустой гулкой башне, думаю, было и вовсе очень громко! Да и снизу кто-то мог в любой момент придти… да тот же Крис хотя бы вернуться…

— Все, поняла… прости, — прервала меня Юлька, — я просто от счастья, что жива и свободна, совсем забыла, что ты по сути своей — простой человек! И не подумала, что у нас разный менталитет и моей радости ты возможно не разделишь…

— Нет, за тебя я рад, но вот это… — я обозначил рукой наш полный непорядок с одеждой, — думаю, в данной ситуации неуместно.

— Я об этом и говорю, — кивнула она согласно, — у альвинов… и даже не важно, каких кровей… как я уже говорила, торжество жизни над смертью первостепенно. А значит, когда кто-то из близких уходит за грань, то утверждение жизненного начала здесь и сейчас кем-то из его близких, считается нормальным и даже, я бы сказала, желательным!

Дурдо-ом…

— С этим ясно, — меж тем, что бы я там себе не думал, но вести сейчас беседы о разнице культур было так же не время и не место, как и само произошедшее действо, — но главное, что не понравилось в происходящем, что ты решила все сама и к тому же воспользовалась своим сомнительным даром! Мне казалось, ты должна лучше понимать мужчин, а значит, знать, как большинство из нас не любит в таком деле принужденья.

— Вот честно, ни разу не замечала, что б кто-то моим действиям был не рад!

Полагаю, с ходу в сладости утопнув, народ просто высказываться не успевал…

— Ну, значит, я никак все, — объяснять ей что-то не стал, пора было сворачиваться, — но к сведению прошу принять — со мной надо договариваться, а не с ходу влиять. Если, конечно, не хочешь меня против себя настроить.

— Нет, что ты! — она даже вроде как испугалась. — Постараюсь впредь сдерживать себя.

— Вот и отлично — договорились, — кивнул я и стал подниматься.

Утвердившись на ступени, помог встать девушке, и мы принялись спешно приводить в порядок свою одежду.

— Послушай, Юль, — продолжил я разговор, когда мы уже начали спускаться вниз, — если ты своим даром можешь так мужчину с ходу с разума сбить, то зачем ты меня тогда, в первую нашу встречу, поила?

Она усмехнулась:

— Понимаешь ли, Жень, я ведь говорила, что даймона лишь на четверть. Так что моей силы, сбить с толку и подчинить мужчину сразу, не хватает. Я обычно с клиентом перед решающим действием встречаюсь пару раз как бы невзначай, завожу его, одурманиваю. Он начинает помимо воли думать обо мне, видеть во снах, мечтать. И вот уже после этого безоговорочно отдает себя во власть моего дара. А тогда Раршу с тобой нужен был сиюминутный результат — там время, как ты помнишь, поджимало. Спиртное же помогает концентрацию клиента сбить…

А то!

— Но и с этим у меня не получилось… — она опять хмыкнула, только горько, — ты расслаблялся и болтал обо всем, но рюмку за рюмкой закладывать не торопился. Мне ведь тогда еще и заговаривать твое спиртное пришлось. И все равно не вышло! Стоило твоему родственнику дать тебе нейтрализатор, как тебя стало из-под моей силы отпускать.

— Это когда это мне дед нейтрализатор давал? — озадачился я.

— Так воду, разве не помнишь?!

— Так бутылка была запечатана! — я это точно помнил!

— Ну, Жень, в самом деле… — на меня кинули взгляд, как на ребенка, который очевидных для взрослого человека вещей не видит.

Вот и Жень… когда я уже усвою, что в новой моей жизни все не так и остерегаться теперь следует еще вещей, о которых даже и подумать-то не мог раньше! Смотри-ка — одна пальчиком по стопке поводила и от ста грамм текилы голову напрочь снесло! А второй… родственник блин… и того хуже, с магазинной упаковкой, не распечатывая, умудрился что-то сделать!

Уж не знаю, во что бы мои подобные раздумья вылились в этот раз — в новую ли злость, или простым расстройством так и осталось, но тут мы дошли до того места, где Мар на ловушку напоролся, и пришлось заниматься переправкой себя и девушки через пролом. На том и отвлекся… но новый пунктик в вопросник с «черным» списком все же вставить не забыл.

Глава 45

Полуденное солнце, которое в башне, заглядывая в узкие бойницы, едва давало о себе знать, на улице лупило вовсю. Так что, прежде чем получилось оглядеться вокруг, пришлось сначала основательно проморгаться.

На площадке между башней и галерей, в отличие от того момента, когда мы сюда только принеслись, теперь было довольно людно.

Здесь находились гвардейцы, толпой с пол взвода, рассосредоточившиеся по всему двору. Строителей тоже, похоже, уже пригнали, и они теперь при помощи носилок растаскивали кучу завала. Придворные маги, которых я насчитал шесть человек, так же присутствовали до общей компании. И это не считая магистра Брайниса, что наравне с Крисом лазал на корячках и разбирал содержимое разворошенных мешков.

Убитые мной подручные Рарша лежали в стороне от суетящихся рабочих, возле одной из опорных колонн. Их тела с головой покрывала ткань, из-под которой виднелись только сапоги, что не могло не радовать, поскольку снова «любоваться» на них мне как-то не хотелось.

Наверху же, в резкой тени крытой галереи, если мне не изменяли глаза, находился и сам юный герцог с персональной охраной.

— Крис, сворачивайся! — кинул я приятелю, проходя мимо, и направился к лестнице на переход.

Тот что-то буркнул неразборчивое, но активизировался, принявшись сгребать какую-то мелочевку в один из мешков. Магистр же взялся подчищать другую кучку. Вот интересно, добычу она делили как — по честному или по справедливости?

Ладно, сейчас с этих плюшкиных прикалываться недосуг, пора найти девицу и прощаться с герцогом.

Когда мы с Юлей почти поднялись по лестницы, нас нагнал Крис и пристроился с другой стороны от эльфийки. Так что на галерею мы вырулили уже все втроем.

Как оказалось, нужная нам девушка никуда не делась, а так и продолжала сидеть недалеко от провала, прислонившись к парапету спиной. Возле нее, примостившись на коленях, замер какой-то пожилой мужчина и, судя по его чуть светящимся ладоням, которыми он над головой девицы водил, это был целитель. Герцог же, получалось, стоял тоже недалеко от них, занимая такую позицию, с которой ему и эту парочку было видно, и все, что происходило во дворе.

— Кланяйтесь, — пошипела Юлька, почти не шевеля улыбающимися губами.

Точно! Без этого ж здесь никак. И мы с Крисом, опомнившись, зашаркали ножками.

— Поднимитесь, — разрешил его светлость.

Мы выпрямились и смогли, хоть и не таращась конечно, смотреть на него.

Лично у меня создалось впечатление, что парень еще повзрослел за то недолгое время, что мы не виделись. Взгляд его посуровел, а между бровей залегла даже морщинка.

— Господин Кристиан сказал, Хар-Корго вы упустили?

При этом герцог выжидательно на меня посмотрел. Он что, думал, я каким-то чудом смогу выдать ему другой результат?! Ну, тут уж, чего не могу — того не могу.

К этому моменту на галерею поднялся и магистр Брайнис, который тоже обратился ко мне:

— Даже вы, молодой человек, ничего не смогли сделать?!

В общем, я понял, что меня и тут героем уже сделали, а заодно, и в ответственные записали.

— Нет, к сожалению, — развел я руками, — когда мы его нагнали, он уже успел первую часть заклинания произнести, и его защищала активированная схема.

— Да, я так и подумал, — закивал магистр, — да еще ритуал был на жертвенной крови! Каков зверь?! А я ведь подозревал, и батюшке вашему говорил, что на Старой башне дела творятся непотребные! — попенял он герцогу.

Тот насупился еще больше:

— Вы же знаете магистр, что буквально с первых дней появления здесь Хар-Корго, батюшка был уже не в себе, — потом перевел взгляд опять на меня: — Вы уходить будете тоже теми Вратами?

— Да. Но уверяю вас, ваша светлость, точно без жертв.

— Это-то понятно… у меня будет к вам просьба, станете уходить, подожгите перекрытие, а магистр Брайнис со своими помощниками потом и вовсе запечатает в башню вход. А то, боюсь, Хар-Корго захочет вернуться. Как мне объяснили, он, конечно, сможет где-то еще на месте силы открыть проход, но хоть уж не в самом сердце дворцовых территорий!

Я понял, что хоть парень, придя к власти, и неслабо возмужал, но Козлину боится до сих пор все также.

— Думаю, Орден пришлет вам для охраны кого-то, — вспомнив Юлькины слова, постарался я его успокоить.

— Это хорошо, — хоть и со сдерживаемым, но явным облегченьем, ответил тот. — Буду весьма признателен.

А вот этим следовало воспользоваться прямо сейчас.

— У меня тоже к вам, ваша светлость… если позволите, будет одна просьба, — и с подсказки, успевшей в этот раз мелькнуть строкой, я снова пошаркал ножкой.

Все видно сделал правильно, потому что герцог кивнул в ответ благожелательно:

— Позволяю.

— Не оповещайте пока магистра Аскора о том, что произошло.

Его юная светлость на такое только глаза удивленно распахнул, но вот магистр оказался товарищем более догадливым:

— Вы считаете, молодой человек, что он в этом замешан?!

— Есть основания так полагать, — вынужден был кивнуть я, раз уж «шило из мешка» так явно высунулось.

— Но как?! А клятва…

— Не знаю. Но подозрения есть. Разбираться станут магистры Ордена, потому и просим вас, его не спугнуть, пока мы не известим старших.

— Ваша светлость, раз так, то просьбу молодых людей надо бы уважить, — посмотрел магистр Брайнис на юного правителя.

— Без сомненья, — согласился тот, а потом повернулся к одному из своих гвардейцев: — Поставь запрет на пропуск данного господина во дворец.

Тот кивнул и кинулся исполнять поручение.

— И еще, ваша светлость… — продолжил я со своими просьбами, хотя поклониться в этот раз уже сам не забыл.

Герцог теперь воззрился на меня недоуменно, скорее всего, прибалдев от такой наглости, но по мере перечисления запросов все ж успокоился и, давая ответ, опять был благосклонен к нам:

— Сходи, приведи прислугу господ магов, — кивнул он еще одному из своих людей, потом махнул второму и тот, перегнувшись через парапет, прокричал вниз, веля принести нам носилки.

Ну, а на счет девушки и вовсе показал, что он даже доволен таким исходом:

— Я рад, что вы знаете, кто эта дама. А то целитель Рейс от нее так ни слова и не добился.

— А что с ней, позвольте узнать? — спросил я уже у целителя.

— В целом, она здорова, — ответил тот, не прерывая своего дела, — но сказывается долгое пребывание в наручниках с подчиняющим заклинанием. Так что, на данный момент она не в себе. Но думаю, со временем оправится.

— Вот, еще одно нарушение закона этим проклятым Хар-Корго! — меж тем возмутился магистр Брайнис. — Но, думаю, ваши целители ее выходят. А я уничтожу эти ужасные вещи!

Ну, не знаю, это как решит герцог, может он их найдет куда применить. И сам обратил внимание на парня, пытаясь его реакцию на ворчание магистра уловить.

Ха! Тот, похоже, даже не слушал! Он пялился во все глаза на Юльку и уже по ходу поплыл.

Та стояла, невинно опустив глазки и ручки на животике аккуратно сложив. Ни дать ни взять, повышенного благонравия девица! При этом «жилетик» Криса, типа невзначай, открывал, как по мне, так уж слишком много, даже если учесть их привычную выкладку на всеобщее обозрение грудей.

Пока я прикалывался про себя, а магистр продолжал бубнить про поганого Рарша, парень успел напыжиться, подобраться и даже складочку меж бровей убрать. А собравшись видно с мыслями, вкрадчиво с улыбочкой изрек:

— Вы тоже, уважаемая файри, от замыслов этого ужасного Хар-Корго пострадали?

— Да, мой господин, — кивнула Юлька, так бесстыжих глазок на светлость и не поднимая, — он хотел меня с собой забрать, как и эту милую деву, — она чуть кивнула на сидящую в прострации больную, — но господа маги меня, можно сказать, в последний момент спасли! Выхватили из активированной уже схемы!

Тут она всхлипнула и все же подняла на ошалевшего мальчишку взгляд. Глаза ее, наполненные слезами, сияли синевой, а аромат поплыл такой убойности, что даже давно неюный магистр смущенно покраснел.

Что уж говорить о тех, кто был помоложе? Герцогом с Крисом на пару засопели так, будто у обоих сопли в разгаре. Гвардейцы, что все ж подальше стояли, и те заметно напряглись. Да что уж там, проняло даже меня, совсем недавно всех радостей уже вкусившего!

— Юлька! — опустив голову, прошептал я угрожающе. — Ты обещала!

— Молчи, — опять пытаясь не разжимать губ и не глядя на меня, шикнула эльфийка, — тут сейчас для меня самое безопасное место.

— Что вы, уважаемая файри, говорите? — переспросил герцог, подступившись чуть не вплотную к ней.

— Ах, простите, ваша светлость, сил почти нет! — воскликнула эта кривляка. — Такое потрясение пришлось пережить, что даже голос порой перехватывает! — и руку заломила, тыльной стороной ладони приложив ее ко лбу.

Отчего пола «жилетика» откинулась совсем и открыла одну грудку полностью.

Вот же стерва!

А меж тем, гвардейцы-то за герцогом тоже поближе подошли! И активно ноздрями зашевелили, начиная тем самым напоминать каких-то диких зверей. Как бы не посрывало мужикам башни… а то, боюсь, на одну течную сучку наличие стольки-то бравых кобелей, может привести и к внезапной сваре.

Но полностью по этому поводу я напрячься не успел. Юлька запахнулась, сделав вид, что ужасно смутилась, и даже покраснеть, паразитка, как по заказу смогла! Но это дало свой результат — юный герцог отмер и, прокашлявшись, изрек:

— Вам нужен отдых! Прошу вас, будьте моей гостьей! Мой дворец в вашем полном распоряжении! — и слегка поклонившись, даме руку предложил.

— О, благодарю, мой господин, — заворковала эта «чистая» горлица, — с удовольствием приму ваше приглашение, — и на его подставленный локоть деликатно лапку свою положила.

Герцог просиял, накрыл изящную ручку своей и тут же стартанул с места. И только сделав пяток шагов, про нас вспомнил:

— Господа маги, выношу вам свою благодарность, — кинул он в нашу сторону чуть не через плечо, — если еще какие проблемы у вас будут, их решит… — он глянул на первого попавшегося гвардейца, — вот, Светич. В Гродене вы всегда желанные гости. Прощайте, — и раздыхавшись с делами, поволок свой «приз» по галерее дальше.

Я склонился в поклоне сам, и пихнул Криса, который никак не мог от удаляющейся эльфийки оторвать взгляда. А исполнив все положенные при прощании со светлостью политесы, переключил свое внимание на болезную девицу, мысленно приучая себя к тому, что мне ее тащить на руках придется.

Ан — нет, повезло. После инструктажа целителя, как обращаться с такими товарищами, стало ясно, что приболевшая мадам, оказывается, хоть и тормозит изрядно, но способна вполне передвигаться сама. Правда, обращаться к ней следует лучше в приказном тоне.

Ладно, попробуем. А то, как бы высоко ни было мое мнение о собственных способностях, но башня была выше, а девица, при более пристальном разглядывании, оказалась на удивление крепенькой. Так что, в ином случае, если б я, при всей своей упертости, и дотащил ее до места, то покорячиться бы мне пришлось основательно.

Пока мы выясняли с целителем эти нюансы обращения с больным в подобном состоянии, удаляющаяся толпа свернула с галереи и скрылась из глаз. Ну, может и это к лучшему. В смысле, что Юля решила пристроиться здесь. Все ж понималось, что в замке Ордена ей были бы не рады. Но если вспомнить, что она долго жила при хозяине, то и идти, похоже, девушке получалось некуда. Так что — да, пусть герцог пока позаботиться о ней. Он, кстати, если учесть некоторые откровения эльфийки и ее месячное здесь пребывание, клиент не только подходящий, но и, думается, созревший вполне.

А почти сразу, как удалились светлость с компанией, в дальнем конце перехода нарисовались наши валеты.

С ними пришел и знакомый уже нам капитан гвардейцев, который принес наши отобранные кинжалы и омоньеры со всякой не магической мелочью, которые, оказывается, хранились у них.

В общем, вскоре дела наши здесь были завершены и мы уже впятером направились к башне.

Впрочем, магистр и тот гвардеец, что был лично приставлен к нам герцогом, увязались нас до самой двери провожать. Второй топал молча, но вот первый рта не закрывал, и все пытался, то Кристиана втянуть в какой-то магонаучный диспут, то давал указания, как лучше перекрытие за собой спалить, а под конец пути принялся передавать поклоны каким-то нашим магистрам. Я лично, ни одного названного имени не знал, но Кристиан кивал согласно, так что, миссию по передаче приветов, я с чистым сердцем оставил на него, а сам даже не стал заморачиваться.

С магистром мы распрощались вполне тепло, но многословно. Гвардеец же, как и раньше не произнеся ни слова, просто отдал нам честь. А стоило нашей компании скрыться в башне и закрыть за собой дверь, как последующие звуки выдали, что ее сразу принялись за нами законопачивать.

Ага, прям вместе с нами внутри. Не знаю, как остальные, а я, поднимаясь, всю дорогу изводился сомнениями, смогут ли в результате близнецы портал открыть или…

Вот, что там будет, если случится «или», на ум как-то не шло, поскольку понималось, что вариантов уйма, но все они для нас нежелательны. Так что фактически весь подъем я циклился все же на первом варианте и прикидывал способности близнецов.

Отвлекся от своих размышлений два раза.

Первый, когда нам с Кристианом пришлось всю толпень переправлять через пролом. И второй, уже окончательно сбивший меня с темы, это когда уже на подходе — фактически на последнем лестничном витке, я сообразил поинтересоваться, а выполнил Крис свою задачу и добыл ли наши семейные артефакты. А то ж с него станется, найти в тех мешках нечто особо интересное и про остальное напрочь забыть.

Но нет, приятель не подкачал:

— Ага, все нашел! — ответил он. — Этот козлина хозяйственным мужиком оказался, разложил вещи каждого в отдельный кошель!

«Глядишь ты, у меня что ли перенял кликуху Рарша?», — усмехнулся я, но спросил о другом:

— А как ты различил где, чьи побрякушки?

— Ну, Женьк, ты даешь! У каждого же из нас были семейные медальоны с родовыми гербами на них. Даже у Шишка с Ванно… — здесь Крис споткнулся на полуслове, и дальше уже без прежнего энтузиазма, расстроено продолжил: — У Шишка артефактов и амулетов было не меньше, чем у Мара. Он точно в Семью входил, а не просто при ней числился, как тот же Ванно.

Мы к этому моменту добрались до места и на этой печальной ноте разговор наш прервался. Хотя там, конечно, не только разговоры, но и сама обстановка была придавлена горестным настроением.

Жок с Даком, которые помогали подниматься нашей не вполне здоровой спутнице, узнав от Криса про гибель Шишка, открыто уже ревели. Ванно, как человек взрослый, сдерживался конечно, но тоже, чувствовалось, что он в расстройстве немалом. Девушка, видно в своем зависимом от других эмоциональном состоянии, была в слезах не меньше мальчишек.

Видя такую прибывшую скорбную процессию, Джер шикнул на парней, не позволяя им завыть в голос, когда они воочию увидели убитого Шишка. Девице просто приказали прекратить реветь. А Ванно сам подобрался, когда понял, что хозяину сейчас не до разговоров о происшедшем.

Пока княжич строил прислугу, а его сестра пыталась сгладить эффект от окрика у нашей болезной, мы с Кристианом рисовали выданными нам магистром мелками по всему помещению руны огня, которые должны будем активировать в момент ухода.

Собственно, только мы с этим закончили, как было решено, не мешкая, отправляться.

И я приготовился наблюдать, как самый настоящий маг-портальщик… гхм, двое магов в нашем случае… откроют Врата. С Раршем то я ничего толком не понял. Во-первых, после недавнего боя в помещении тогда было сильно задымлено и какой-то там дополнительный туман, который его поглотил, сильного впечатления на меня не произвел. А во-вторых, насколько я теперь понимал, мы, Стражи, открываем портал как-то совсем не так, как это делают остальные обычные маги с готовой схемы.

Впрочем, близнецы для простоты действия, имеющейся пентаграммой тоже не стали пренебрегать. Хотя и взяли наизготовку не в центре ее, а сбоку. Затем они соединили руки и выставили совмещенные ладони вперед, забубнив при этом заклинание.

Мне, вторя их бубнежу, подсказка тоже «надиктовывала» проговариваемый текст и я только сейчас с ее подачи понял, что Раршев речитатив длился гораздо дольше. Сейчас же княжичи произнесли несколько недлинных фраз… больше пыжились до испарины на лбу… как схема на полу перед ними засветилась и стала подниматься как бы вертикально на ребро.

После последней фразы центральная часть пентаграммы «провалилась» в никуда — в какую-то серую муть… и на этом похоже — все, процесс был завершен. Что и подтвердил Мар, ступивший безбоязненно в чуть мерцающий полумрак. За ним Крис подтолкнул Ванно с Даком, которые носилки с телом Шишка несли. Потом туда же прошли Жок с Сули, поддерживающие так и остающуюся пока безымянной отбитую у Рарша девушку. А потом наступил и мой черед…

Ошчученья, при понимании, что мне тоже туда следует идти, я, конечно, испытывал своеобразные. Еще и Руди, взгромоздившийся на меня, и видно с перепугу забывший о своих вполне кошачьих когтях, таращился на портал так, что неизвестность предстоящего напрягала еще больше.

Вот честно, не забуду никогда Крису это его доброе дело! Он, видно понимая мое состояние, крепко ухватил за руку и потянул. Ну, а мне ничего не оставалось делать, как ступить в серую пустоту за ним следом.

Мгновенное головокружение, сопровождающее будто бы полет без всякой опоры в облаках… я, конечно, не летал, но ассоциации были именно такими… а потом так же, в один миг, все непонятное прошло и занесенная нога приземлилась уже на знакомую поляну. Руди, то ли мяфкнув, то ли хрюкнув радостно, спрыгнул с меня и понесся нарезать круги по открытому устойчивому пространству.

Мне, если снова честно, от радости избавления… хрен знает от чего… тоже захотелось изобразить что-то подобное!

Но бзик я, естественно, подавил, и с интересом оглянулся на портал, который только что миновал. Впрочем, в соответствии с мелькнувшей подсказкой, с этой стороны он выглядит так же, как и при входе. Тут из него показались близнецы и мерцающая схема за их спинами схлопнулась, не оставив после себя ничего такого, что нарушило бы совершенно обычный вид поляны в горном лесу.

— Поджечь не забыли? — спросил княжичей Крис.

— Нет, конечно, — улыбнулась в ответ Джена.

— Мы дождались, чтоб там нормально все полыхнуло, — добавил Джер.

— А отсюда к воротам сможете еще один портал создать, он правда уже без готовой схемы будет, зато точка выхода рядом? — снова озадачил близнецов Кристиан.

Те, оба бледненькие и с темными кругами вокруг глаз, переглянулись и в один голос ответили:

— Не знаем…

— Я попробую, — подступил к нам Мар, — еще б в прямой видимости, тогда бы точно без проблем.

— В том-то и дело, что для прямой видимости, тут еще по лесу кругаля чуть не с версту давать надо, вы ж помните! — не пожелал по легкому варианту соглашаться Крис. — Треть пути, считай! Какой тогда в этом смысл?

Но вот тут и я смог пригодиться!

— Если за святилище пройти, там недалеко обрыв будет, с которого замок прекрасно виден, — сказал я.

— А, точняк! Это ж ты с него тогда слезал, когда тебя Сопровождающие не успели встретить? Миха рассказывал! — возрадовался Кристиан.

Я просто кивнул на это, потому, как мне было почему-то смешно… по ходу, догнал отходняк от первого портального перехода… но смеяться ввиду скорбного Мара, да и всей не особо радостной обстановки в целом, выходило как-то не хорошо. И чтоб скрыть, все равно начавшие расползаться в улыбке губы, я развернулся и первым в известном мне направлении ломанул через кусты.

Народ, как и ожидалось, потянулся за мной следом.

За возможный смех без причины я был наказан… м-да. Нет, не кем-то, а самой последующей ситуацией.

В тот раз, когда я с этого косогора спускался, то как-то внимания не обратил, что кусты здесь подступают к обрыву довольно близко. Да и для меня одного это было как-то несущественно. Но вот такой толпе, да тем более с носилками и больной девушкой, которую приходилось поддерживать с двух сторон, места на краю однозначно не хватало.

В общем Мар, как раз и стоял на самом краю, а вот портал мостил он, считай, уже над пропастью.

Я посмотрел вниз и признал, что с «пропастью» я, конечно, лихачнул. Но с другой стороны, тех метров десяти, что там были, убиться бы хватило, и не важно, что на те камни лететь бы долго не пришлось.

Хотя, я ж теперь маг и могу поддержать себя воздухом…

— Жень, нельзя, — сказала Джена, увидев возле моей руки зачаток воздушного завихрения, — можешь лишним элементом схему сбить.

Вот и здрасти…

Меж тем, девушка бесстрашно шагнула в «окно» с мутью… и Руди с разгону сиганул за ней.

А я, что, не мужик что ли, и не смогу совершить то же, что и эти двое?!

Короче, запретив себе беспонтовые страхи, я помог загрузиться в портал валетам с носилками, а потом тем, что вели девицу и, более не заморачиваясь… и не глядя вниз… тоже ступил в туман.

Ну, что сказать по результату? Миссия ангела, то есть полет в облаках, дался мне в этот раз почти штатно и наружу я вывалился уже без вытаращенных глаз.

А вот к воротам нас не пустило…

Выход Марова портала пришелся аккурат на тот самый лужок, на котором мы командой перед отъездом тренировались. В общем, выкинуло нас под самый утес, на котором возвышался замок.

Но в целом, конечно, дорогу себе мы хорошо сократили. Так что, мой вопрос, заданный по прибытию близнецам и Мартеку, был естественен в своей незамутненной простоте:

— А какого хрена мы так с дорогой мучились?! Пылища, жарища, вонь, клопы! Если вы прекрасно могли перенести нас в Гроден Вратами?!

— Ну, клопы-то тебя точно не жрали… — прогудел Мар.

— А все остальное тебе было в норм?! Может, тогда про плавание в говне, которое стояло по колено лошади, тебе напомнить?! Или и того проще — про нечисть в лесу?!

Меня, кажется, все-таки сорвало…

— Жень, — встряла княжна, — у лошади колена нет, у нее запястье…

— Да, похрен! — я отмахнулся и устремился на дорогу вслед за валетами, которым, с их доверенным-то грузом, разборки наши было слушать недосуг, и они уже вовсю топали по крутому подъему к замку.

— Жень, прекрати! — а это уже красавчик голос мне вдогонку подал. — Традиция эта такая — несколько дней путешествия до столицы, для притирки в команде, для познания нового мира! Ну, хватит, остановись! Ты чего?!

Действительно, чего это я? Традиции ж… чтоб их… наше все…

И я, где шел, там и остановился, а потом и сел, благо на подъеме это было вполне удобно. И уже оттуда смотрел, как ребята меня нагоняют.

По ходу, как только бежать куда-то и бить кого-то стало не нужно, я как-то сразу осознал, что просто устал ужасно.

Глава 46

Естественно, на отдых не приходилось надеяться даже по прибытию в замок.

Стражники-оборотни восприняли наше явление без лошадей, вещей и Сопровождающих индифферентно, будто так и надо появляться на пороге — вдруг и с мертвым телом на носилках.

Но вот Седжо при нашем появлении пришел в ужас. Хорошо, что поднимаясь на косогор, мы это дело обсудили и предприняли в соответствии с решением меры — сразу, по входу, запретили ему посылать вестник главе Аскору. Впрочем, для пущей верности пришлось уважаемого сенешаля еще и запереть в туалетной комнате моих покоев, также обыскав при этом. А то он как-то не особо впечатлился нашими приказами и было стойкое убеждение, что как только скроется с глаз, так и ломанет докладывать о нас магистру. Тем более что клясться в своей исполнительности нам он не стал.

Возможно, такие наши действия выглядели не очень красиво со стороны, но, как говориться, проблемы нужно решать по мере их поступления, а еще лучше, до них не доводить.

А вот Мох, в отличие от отца, оказался товарищем более гибким в этом плане — и клятву дал, заверяя, что вестники главы все равно лишь на батюшку настроены, и наши приказы не отказался исполнять.

После того, как мы разрулили чисто организационные вопросы по месту, во избежание еще каких-то возможных инцидентов близнецы и Мар сразу же отправили вестники и своей родне, и нашей с Крисом.

Ну, а потом мы отправились в баню.

Поскольку грязных с дороги мальчиков набралась целая толпа, то было решено, что для скорости, дело с приведением себя в порядок будет сподручней произвести всем разом. Девочкам же, Кристиан предоставил в распоряжение свою душевую.

А по выходу из мыльни нас уже встречали прибывшие родственники.

Вот как вырулили из дверки под лестницей, так и встретились. Хотя, конечно, никаких бурных, и тем более радостных приветствий не случилось. Мох, исполняя наши пожелания, проявил свою знаменитую шустрость и все уже успел организовать. В смысле, с Шишком…

Прямо тут, в фойе, за те максимум полчаса, что нас не было, установили укрытый драпировками постамент и возложили на него тело. Его тоже накрыли покрывалом, как я понял, в цветах рода Мара — продольные полосы черного, зеленого и красного, с вышитым по ним золотой нитью крупным гербом. Видной оставалась только голова с причесанными, как никогда раньше, буйными рыжими кудрями. Слева от тела, возле руки, лежал кинжал без ножен. Думается, что справа, там, где мне пока видно не было, находился меч.

Возле постамента, когда мы вышли в фойе, с поникшей головой стоял очень похожий на Мартека гороподобный мужчина в черных кожаных доспехах. Хотя, наверное, все же Мар на него был похож, если учесть, что это, скорее всего, его отец.

Сам наш громила, как увидел этого мужчину, сразу же устремился к нему и замер рядом.

Возможно из-за постамента с телом, скорбной центральной деталью перетягивающего все внимание на себя, да еще из-за размеров и внешнего вида отца Мара рядом, который тоже взгляд к себе сразу привлекал, остальных прибывших родственников я заметил не сразу. И только когда трое мужчин, до этого стоящие в отдалении, направились к нам, остальным, так и замершим у выхода из полуподвала, я их и увидел.

Как и с отцом Мартека внешний вид и остальных прибывших не оставлял сомнений, кто, чей родственник.

Дед же и вовсе поразил меня. Видно не считая нужным носить личину здесь, в магическом мире, он выглядел, хоть и узнаваемо, но совершенно непривычно, скинув во внешности годков… много. Он теперь смотрелся, как большинство вполне здоровых и не ленящихся следить за собой мужиков в нашей реалии. То есть, с полным знанием утверждать, сколько ему лет, теперь было сложно — то ли тридцать с небольшим, то ли сороковник, то ли уже под полтинник подкатывает. И никакой привычной мне с детства седины в волосах…

— Как погляжу, вы уже спелись, — вместо «здрасти», приближаясь, выдал дед.

При этом, смотрел он не мне в лицо, а в ноги, где обхватив одно колено и прижавшись всей своей горячей тушкой, настороженно выглядывал из-за меня Руди. Такое нервное состояние дракончика поднимало во мне раздражение на деда. Нет, после всего, что тот устроил, ни виноватым, ни растерянным, я себя чувствовать не собирался, и сомневаться в своих действиях он меня точно не заставит:

— Как уж есть, — может, чуть более жестким тоном, чем следовало, ответил я, и потрепал по голове нервничающего Изумрудия: — Не бойся. Он тоже теперь наш общий родственник. Я же твою маму больше не боюсь, вот и ты давай привыкай к нему тоже.

Тот тихо рурукнул согласно, но было понятно, что прям так, с ходу, всей душой, к деду он располагаться пока не собирается. Ладно, будет время, успеют еще притереться друг к другу.

— Ну, и как ты себе это представляешь внук — дракон в нашем почти безмагичном мире? — продолжил меж тем родственник гнуть свою линию.

— Как-нибудь, — пожал я плечами, — там, в ошейнике, а для отдыха и раскрытия его сути будем сюда почаще ходить.

Дед кивнул:

— Что ты почаще намерен Врата открывать, это хорошо. Сколько стихий ты в себе уже проявил?

— Три.

— Три?! Чуть больше, чем за месяц?! А ты, внук, молодец…

Но договорить полностью, что он там хотел, дед не успел. К нам подошел отец Криса и прервал его на полуслове:

— Алесандро, Евгений, пойдемте в трапезную. Все дети уже пришли, надо, наконец-то, выяснить, что произошло, и принять меры.

Точно, возле князя, такого же, как и его отпрыски, красивого золотоволосого мужика, стояли уже они оба — и Джер, что вышел со мной из мыльни, и Джена, которая видно только что спустилась с этажа. Ее-то, надо полагать, и ждали.

И теперь, когда все были в сборе, народ из фойе потянулся в столовую. Даже Мар с отцом оставили постамент с телом Шишка и направились за всеми.

— Итак, первому, как самому старшему из рекрутов, предлагаю рассказать о случившемся Евгению из рода Вязницких, — заговорил отец Криса, когда слуги все вышли и двери за собой закрыли.

Ну, я и рассказал. Сначала поэтапно — по событиям, а по итогу присовокупил к рассказу и свои соображения на этот счет.

— Значит, Арч был прислан в замок Ордена Аскором? — задумчиво уточнил князь.

Мы все согласно кивнули, но Джер добавил кое-что из наших совместных догадок:

— Так же, есть основания подозревать, что к нему он был приставлен Раршем.

— Кто из вас по этому Раршу что-то еще знает? Кто он? Откуда взялся? — следующим спросил дед.

Тут уж мне было, что рассказать:

— Та девушка, с которой мы с тобой столкнулись еще в нашем мире, и которая была в рабстве у него, сказала, что его настоящее имя Хар-дуи-Дхорон и он, возможно, глава «Грифонов».

— Кто?! — взвились все без исключенья старшие родственники и начали переглядываться меж собой.

— Отец, что происходит? — настороженно спросил Джер.

Ответил ему мой дед:

— Молодой человек, как оказалось, все очень серьезно, и сначала разберемся мы, а потом…

Услышав эту песню снова, типа «пока взрослые рулить будут, малышня сидит молча в углу», я, не думая уже о каких-то правилах вежливости и положенных политесах, жестко прервал его:

— Все, хватит темнить. Из-за ваших недоговоренностей мы угодили в задницу…

— Женя, что за грубость! — попытался прервать меня дед.

— Да, именно туда, если вспомнить, что с нами случилось! — не дал я ему опять начать помыкать собой. — И мы были, как слепые котята, которые не знают, как поступать и что думать! Я не сказал сразу, не желая лишнего нагнетать, но Мара очень сильно избили, и кинули в камере почти без медицинской помощи… если точнее, в состоянии «чтоб только не сдох». А нам с Крисом уже и фаерами прилетело! И если я, как драконий всадник, это перенес полегче, то Кристиану было очень плохо! И это всего за несколько часов пребывания в тюрьме. А если б мы не смогли выбраться?! Как долго бы у нас получилось сопротивляться, как думаете?! Так что теперь, уважаемые родственники, будьте добры, объясните нам, ради чего все это! Полагаю, всем нам просто необходимо это знать. И без уверток, пожалуйста.

Ребята закивали согласно, а старшие опять принялись переглядываться. Потом уже мой дед кивнул, как бы вынося окончательное решение, и отец близнецов, наконец, заговорил:

— Хорошо. Возможно, что вы и правы, и вам следует все рассказать, как есть. В конце концов, уже сегодня вы принесете клятву Ордену и станете его полноправными членами. К тому же вы в этой истории уже увязли с головой и, подозреваю, «Грифоны» вас так просто не оставят и постараются за свою неудачу отомстить. Рассказывать, кто это такие, думаю, никому не надо?

Я, лично, не знал и вообще едва помнил, что лишь слышал когда-то где-то о них. Но понималось, что сейчас расспросы будут не к месту, да и по ходу дела, возможно, для меня что-то прояснится, а потому встревать не стал.

— Ага, — меж тем подтвердил слова отца Джер, — это страшилка такая, которой вы запугивали нас с детства, — это подтвердили все ребята, помимо меня, понятно, — но теперь хотелось бы поподробней и, главное, что изменилось оттого, что Женя назвал настоящее имя Рарша.

— А изменилось то, — продолжил князь, — что мы давно подозревали, но точно выяснить так и не смогли! Теперь устанавливается прямая связь между «Грифонами» и главой Верховного Совета магов. Выходит, что он и руководитель «Грифонов» принадлежат не просто к одному миру, но и входят в один род. К тому же в одну — первую ветвь. В именах мира Харого артикль, разграничивающий статус семьи и непосредственно имя рода, указывает на очередность ветви… — тут он спохватился и, прервав лекцию, продолжил по делу: — То есть, теперь мы знаем точно, что глава Совета и командир «Грифонов» очень близкие родственники. И, соответственно, что эта организация ищет сильных магов не просто для своего укрепления или перепродажи, а непосредственно для семьи дуи-Дхорон и той коалиции в Совете, которую они создали.

— Теперь вы понимаете дети, насколько все серьезно? — спросил дед, окидывая нас тяжелым взглядом. — То, что все у них сорвалось — случайность чистой воды… на наше счастье. Но это говорит о том, что они решили играть ва-банк и больше не станут пытаться с нами договариваться.

— Рарш так и сказал нам с Женей тогда, в темнице, — подтвердил его вывод Крис, вовремя вспомнив произнесенные слова мага.

— Значит так, — припечатал сказанное к столу ладонью дед, — сейчас мы идем за Аскором в Гроден, надеюсь, он еще там…

— Ну, не там, так у себя в замке, — пожал плечами отец Криса, — чуть посложней будет его оттуда достать, но, думаю, справимся.

— Я его достану, откуда угодно, сволочь такую! — прогудел еще ниже, чем Мар, его отец угрожающе.

— В общем, нам надо понять, как он клятву Ордена обошел и снята ли она полностью, да и зачем вообще он в это ввязался, — продолжил дед, когда все желающие высказались, — а потом следует известить всех о том, что мы сейчас узнали. Пусть получше спрячут свой молодняк, пока это все не закончится. Пришла пора окончательно разобраться с «Грифонами» и навести порядок в Совете, в котором народ уже никаких границ не видит.

Старшие стали подниматься из-за стола:

— А вы оставайтесь, — махнул рукой нам князь, когда мы тоже задвигали стульями, — вы голодны наверное, поешьте пока. Вам сейчас подадут, — и щелкнул пальцами.

Будто сама по себе раздалась трель колокольчика и тут же двери в столовую распахнулись, а на пороге нарисовался склонившиеся Седжо и Мох за ним.

— Сенешаль, — властно, как я никогда от него и не слышал, обратился к Седжо дед, — надеюсь, ты так и не решился известить магистра Аскора, что рекруты уже прибыли в замок?

— Нет, магистр Вязницкий, — еще ниже склонился тот, — как я мог нарушить приказания молодых господ?

— Ну-ну… — придавал еще дед, — накройте на стол побыстрей, молодые маги с дороги. И больше, чтоб я не слышал, что вы перечите им.

— Все будет исполнено, — ответил спокойно, как и не ему пригрозили, Седжо… профессионал, уважаю… а Мох сразу же отступил и потрепал на выход.

Тут в трапезную, так же, как и раньше — под руки, наши валеты ввели отбитую нами у Рарша девицу. Увидев ее, княжна спохватилась первой из нас:

— Батюшка, господа магистры, — обратилась она к готовым уже уходить старшим, — мы привели с собой эту даму. Та эльфа сказала, что она из семьи кого-то из Стражей. Но девушка долго пробыла в браслетах подчинения и до сих пор не разговаривает. Мы так и не смогли узнать из какого она рода. Может, кто из вас знает?

Мужчины воззрились на безвольно повисшую на руках Жока с Даком девушку в недоумении, но вот Седжо, так и не поднимая головы, подал голос:

— Разрешите сказать?

— Да, — позволил ему князь.

— Эта дама — дочь магистра Аскора, госпожа Лавиния.

— Кажется, я начинаю догадываться, каким образом Аскора сподвигли на нарушение клятвы, — тихо произнес отец Криса.

— Скорее всего… — согласился с ним мой дед, — но это не отменяет предательства — из-за этого могли пострадать пятеро детей, двое из которых первые в роду и будущие Хранители.

— Ладно, это все потом, — подобрался князь, — уходим быстрей, пока не пришлось вылавливать Аскора по всей Эринии, а то и дальше.

— Да никуда он не денется, — пожал плечами отец Криса, — у него здесь наследник, им он рисковать не станет, если уж так расстарался из-за дочери, что предал Орден. Он знает, каков закон с бежавшими клятвоотступниками…

Что он там дальше говорил, нам расслышать не удалось, поскольку магистры вышли сначала в фойе, а потом и вовсе во двор замка. Да и набежавшие с полными тарелками слуги, накрывая на стол и суетясь вокруг нас, производили слишком много шума, чтоб было что-то слышно извне столовой.

Пока жевали, разговор не поддерживали — слишком голодны были. Да и наличие рядом с нами за столом дочери магистра Аскора обсуждению текущих проблем как-то не способствовало. Все ж, хоть и не в себе была девушка, но никто из нас, даже княжна, точно сказать не мог, что она потом вспомнит и как отнесется к сказанному. Леди и так выглядела несчастной, а ведь с ее отцом теперь точно никто церемониться не станет и ей это придется как-то пережить.

К концу нашего обеда в замок начали прибывать и другие Стражи. Как мы поняли, потихоньку за десертом все ж начав разговаривать меж собой, это были старшие магистры из других миров, возможно члены Совета. Видимо родственники наши перед уходом успели их известить.

Вновь прибывшие здоровались с нами, но разговоры не заводили, кучкуясь своей компанией с другого конца стола. Если учесть, что каждый из них имел еще и сопровождение, то вскоре толпа поднабралась немаленькая. Одет народ был, кто во что горазд — смешение в костюмах стилей… условно конечно… разных исторических эпох, абстрактного фэнтези и космической фантастики создавало впечатление от этой толпы какого-то сюра в происходящем. Так, возможно, мог бы выглядеть буфет на какой-нибудь крупной киностудии, где одновременно идет съемка нескольких разноплановых фильмов.

Впрочем, родственники наши тоже не потрудились переодеться в местное, так что отчасти мы к такому невероятному зрелищу были готовы.

А стоило нам отложить столовые приборы и вытереть салфетками рты, как и они явились. Портал, как и уходили, выстроили во дворе, и первыми в фойе объявились князь Крадовецкий и граф Шер, отец Мара, которые сопровождали магистра Аскора, закованного в антимагические наручники. Дед с отцом Криса держали видимо портал там, в Гродене, потому как здесь, во дворе, из него принялись выводить наших лошадей сначала, а потом еще чуть не занесли под белы рученьки Миху с Дулей.

Вид Сопровождающие имели злой и бледный, не в смысле, что они проштрафились в очередной раз, а именно взбледнули в натуре. Короче, приболели они — явно.

И вот только когда прислуга из столичного особняка вернулась в портал, в нем показались и наши с Кристианом родственники.

Пока мы с приятелем и дракончиком заглядывали по окнам, со стола убрали посуду, а всю эту махину, вместе со стульями, передвинули к противоположной стене — почти впритык к самому камину, освобождая больше места для прибывшей толпы. Так оно и понятно, народу в трапезной собиралось все больше и, в кои веки, это немалое помещение перестало выглядеть пустым.

Последним прибыл маг, который, окинув толпу взглядом, в первую очередь кинулся было к магистру Аскору. Но, увидев на нем наручники, на подлете притормозил и вроде как даже попытался с немалым гонором выступить. Но его быстро одернули и указали место в стороне. Стало понятно, что это видимо и есть наследник опального магистра.

Тот все же отошел к сестре, так и сидящей безучастно на стуле в дальнем углу, и стал жать, когда все разъяснится.

Как, собственно, и мы все.

Главу местного подразделения… насколько понимаю, теперь бывшего… разместили в середине зала, а все остальные маги встали вокруг него. Вперед выступили наши родственники, а нас, наоборот, оттерли за спины. Потом мой дед поднял руку, призывая всех к тишине и, когда все замолчали, тем же, несвойственным ему в обычной жизни властным тоном, произнес:

— Здесь и сейчас, в присутствии Совета Ордена, мы решим судьбу изменника, по вине которого пострадали члены семей Стражей, и возникла опасная ситуация, которую мы сможем разрешить, возможно, не без потерь! Слово для обвинения предоставляю магистру Крадовецкому, который представляет еще три пострадавших по вине предателя рода, а так же Сопровождающих, верой и правдой служивших Ордену на протяжении последней сотни лет.

После этой грозной речуги дед отступил, а вперед выдвинулся князь. Но вот произнести что-то он не успел.

Магистр Аскор, который до этого держался в своей обычной манере, то есть высокомерно, будто и не он тут дел наворотил, наконец-то сподобился обвести окружающую его толпу взглядом. Но в тот момент, когда увидел дочь, которую он, похоже, и не замечал за чужими спинами, глаза его сначала выпучились, потом лицо исказила судорога и он, гремя цепями наручников, простер к ней руки. Да и бросился бы в тот угол, если б его два Воина не удержали.

— Девочка моя! — взвыл он, забившись в руках сильных молодых мужчин, и сразу утерял весь свой внешний лоск и надменность. — Ты здесь! Ты свободна! О, благодарю тех, кто это сделал! Я теперь должник ваш по гроб жизни! Кто вы?! — он заозирался.

И зарыдал… натурально так, со слезами катящимися по щекам и трясущейся нижней губой.

Впрочем, эта сцена князя с темы не сбила, а, похоже, только больше разозлила:

— Уймись Аскор! — рявкнул он. — Твою дочь спасли те, кто по твоей вине, чуть в рабстве у «Грифонов» не оказался! Как ты сумел обойти клятву, когда отдавал их главе «Грифонов»?! Отвечай!

— Главе «Грифо… — пораженно промямлил лорд Аскор, — да нет, я передал лишь девушку первому магу его светлости… девицам все равно в рекрутах делать нечего. Какие из них Воины? А клятву я не нарушал! Она ведь еще не член ордена! А никому из молодых людей, тем более наследников, я никакого вреда не причинил.

— Но девушка, которую ты передал якобы первому магу, член моей семьи! — взревел князь.

— Девочка тебе не нужна, — недоуменно пожал плечами лорд Аскор, — это все знают! Она не выполняет твоих распоряжений, вечно идет поперек твоей воле, и внимание брата перетягивает на себя, мешая и ему заниматься делом! Ты сам постоянно на девчонку жаловался!

Пока лорд голосил, напоминая князю, что он говорил о дочери, я перевел взгляд на Джену. Бедная малышка! Она вся сжалась и спряталась за спину Джера. Как же наверное сложно ей жилось при таком отношении отца. Тот, меж тем, не выдержал обвинений… а может, совесть проснулась… набычился, покраснел так, что даже всю красоту семейную растерял и стал похож на обваренную кипятком жабу, а потом, как заорет:

— И ты для этого уговаривал меня отпустить дочь в рекруты?! Какое ты имел право лезть в мою семью?! Да, у меня сложная девочка, упрямая, но она — моя дочь! Моя кровь и плоть! И только мне решать, что с ней делать! А ты свою дочь, разменял на мою!

— Да я люблю свою больше собственной жизни! — не удержался в плаксивом образе лорд Аскор и изрек с пафосом: — Ливи последний мой, поздний ребенок — отрада души моей, я за нее ничего не пожалею!

— Но не мою же дочь!!! — и князь кинулся на магистра не просто с кулаками, а попытался еще и меч извлечь из ножен. — Паскуда, тварь поганая, урод нехороший… — далее видно из уст магистра Крадовецкого полилась настолько непередаваемая игра слов, что мой автопереводчик совсем растерялся и принялся воспроизводить совершенно уж нечто нечленораздельное.

Этих двоих разняли и растащили. Потом мой дед стал объяснять лорду, с кем он на самом деле дело имел. А далее, и что из этого вышло, и насколько его «не причиненный вред» оказался убойным, а заодно, и чего получилось, только чудом избежать.

Впрочем, я пересказ нашей истории слушать не стал, а подхватил Криса под локоть и утащил подальше от толпы в угол:

— Слушай, я что-то за всем этим дележом дочек запутался и не совсем понял, как он клятву-то обойти сумел? А ты догнал?

— Да все просто, Жень. Если человек искренне полагает, что он действует не в ущерб клятве, то вот — пожалуйста, так и получается. Клятва Ордену ведь на чем держится?

— На чем?

— Ну, мы ж учили, ты чё? Непричинение вреда интересам Ордена, его действующим членам, их семьям и верным соратникам. Вспомнил? Во-от… кстати, нам ее скоро произносить, так что, ты бы повторил для всякого.

— Да помню я текст! — отмахнулся от совета. — Но Аскор же все, что можно нарушил! В том-то и дело!

— Не-ет, — помотал головой Крис, — смотри: Джена пока рекрут, а значит, членом Ордена не является. И отсюда, уже и организации, считай, ущерба нет. А то, что она из семьи Стража, так магистр, по ходу, вообще считал… искренне, заметь… что доброе дело князю делает, убирая, таким образом, нежелательного члена из семьи. Вот и получается, что его клятва там, у него в мозгах, даже не завозилась! Он как бы, наоборот, все сделал на благо Ордену и его членам.

— Подожди, ты говоришь — в мозгах, а я думал, что клятва магическая и как-то к источнику привязана, как рабская печать.

— Ну — да, магическая, но ты ж не сравнивай! Печать вообще вещь ужасная — она даже тело подчинят, не то, что помыслы! А клятва не превращает человека по желанию хозяина в безвольную марионетку. Просто как бы фиксаторы на некоторые действия и мысли ставит, которые человек, если попытается реализовать, то просто не сможет. А в остальном, ни на характер, ни на личность, ни на навыки, клятва не влияет. Жить постоянно в измене под клятвой, конечно, ни при каком раскладе человек не сможет. Но если без злого умысла — внутри себя не сомневаясь в правильности своих действий, то разово нарушить — вполне. Как мы только что, и наблюдали! Подожди, щас магистр догонит, что сотворил, и его еще накроет…

— Так, с этим понятно, — насторожился я, ловя за хвост ускользающую мысль и обрывая приятеля на полуслове, — но получается, что лорд Аскор к нашему похищению, в смысле всех остальных, кроме Джены, на самом деле не причастен?!

— Ну, да-а… — Крис почесал кончик носа, — …а помнишь, что Рарш, уже стоя в круге активной схемы, нам сказал, вернее Джеру? Что он отлично просчитал связь близнецов… значит, он знал, что магистр ни под каким предлогом не пожелает… да и не сможет… отдать нас всех, и договор у них действительно был на одну княжну! А дальше получилось то, что получилось: он, то ли опоил старого герцога, то ли еще как-то воздействовал на него, у того крышу сорвало от похоти и он напугал сильно Джену. Джер почувствовал и понесся туда. Ну, а мы, естественно, за ним следом…

— Подожди, но меня-то с вами не было! Получается, Арч все же не на магистра работал, а на Рарша?!

— Угу, и чтоб не упустить тебя, хотя бы в целях безопасности, все ж ты мог нехилый кипишь устроить…

Договорить он не успел — там, где стояла толпа, поднялся гомон, и мы вынуждены были отвлечься от разговора и тоже туда посмотреть. Народ, который стоял вокруг места судилища двойным кольцом, когда мы оттуда отходили, теперь сгрудился плотней и волновался. Что там происходило в середине, видно почти не было, но Крис все же что-то понял о происходящем:

— Как я и предвидел, похоже, магистра догнало… как бы не помер дядька.

— В смысле «не помер»? — не понял я.

— А как ты хотел? Клятва-то Ордену магическая и на крови дается! Теперь это сможет остановить только искреннее прощение наших отцов и твоего деда, закрепленное тоже кровью, все ж фактического вреда нанесено не было. Хотя на счет графа я не уверен, Шишк-то в семью входил…

Уразумев, что говорит Крис, я, уже не слушая его разглагольствований, рванул к толпе. Вот сейчас отключится лорд, как тогда Юлька, и все, считай, опять куча вопросов останется без ответов — гадай потом, додумывай, как там на самом деле все происходило!

Самого магистра, почему-то, мне жалко не было…

Я подлетел к сгрудившимся Воинам, стоявшим внешним кольцом, растолкал всех и, не обращая внимания, кто тут, в середине круга, еще находится, устремился к бывшему главе.

Тот уже на коленях даже не стоял, а тяжело сидел, явно с трудом удерживаясь и в этом положении. Дышал он натужно, непроизвольно покачивался и тер с усилием то место на груди, где располагался магический источник.

Я с разбегу опустился рядом и сразу же приступил к вопросам, все еще панически боясь, что его сейчас вырубит:

— Лорд, скажите, Арч ваш слуга или Рарша?

Тот поднял на меня какой-то чумной взгляд, но ответил внятно:

— Его. Он мне через конюха свои указания передавал.

— Почему вы не заволновались, когда к ночи из дворца не только Джена не явилась, но и все мы?

— Первый маг… хм, ну, как я тогда о нем думал, через Арча же и передал, что вы стали буянить, когда поняли, что девушку куда-то увели, и стража вас схватила. Он мне пообещал, что ничего страшного не случится, и как только все гости разъедутся, то через денек он вас отпустит.

Ага, вытрясся к тому моменту из нас клятву служения и подлечив…

— Мы заподозрили что-то неладное и хотели сами во дворец идти, — встрял в наш разговор с пояснением Дуля, — тем более, когда магистр велел мне дракона ловить.

— Но он нам не позволил, — добавил Миха, — а потом, подловил, связал и запер в безмагичной комнате в подвале!

А в зданиях Ордена и такие есть?!

— Я хотел как лучше, — прошелестел Аскор, совсем поникнув, — думал, если выполню, как уговорились, то все останутся целы… и он Ливи отпустит.

— А догадаться не вариант, что раз этот гад пошел на похищение, то честно он играть не станет?! — подорвало меня от такой тупости вроде бы взрослого и разумного человека.

— Если б не Ливи, то я бы вообще с ним не стал… — попытался ответить магистр, но захрипел, схватился за горло и повалился совсем.

Тело его забилось в конвульсиях, и он начал раздирать ворот одежды на себе, хватая жадно ртом воздух.

Меня оттащила назад, давая место магистрам, но тут в круг, расталкивая окружающих, вломилась Лавиния и буквально упала возле лорда Аскора. Выглядела она вполне вменяемой, только очень испуганной.

— Батюшка, батюшка, очнитесь! — принялась она причитать и водить над отцом светящимся руками. — Помогите же, кто нибудь! — взмолилась девушка, когда поняла, что ее действия облегчения ему не приносят.

— Ну что, настал момент истины! — громогласно изрек мой дед, возвышаясь над лордом и его дочерью вместе с остальными отцами рекрутов. — Сможем ли мы искренне простить его? Лично я, попробую, — достал кинжал из ножен… которые откуда-то взялись у ремня его джинсов… рассек себе ладонь, ткнул в кровь пальцем и нарисовал прямо на лбу едва дышащего уже магистра какой-то знак. Сопроводив, естественно, сделанное, какой-то тихо произнесенной короткой фразой.

Следом за ним, то же самое проделали и отец Криса, и чуть помедливший князь. Но вот граф все не спешил — стоял, хмуро разглядывая еле живого лорда и крутил свой здоровенный кинжал в руках.

— Господин, умоляю, простите батюшку! — кинулась Лавиния к нему и обхватила ноги. — Прошу вас!

— Э-эх, девочка, — потрепал ее граф по голове, — если б все так просто было… надо ж истинно простить, а не на словах. А я чувствую, не получится у меня… я Шишка, как сына воспитывал.

— Прошу вас, господин, прошу! — рыдала Лавиния, уже целуя сапоги графа.

Над ней склонился брат и попытался ее оторвать от ног отца Мара. А когда не вышло, поднял голову к нависающему над ними великану и тихо сказал:

— Я понимаю вас, магистр Шер, но сделайте это, даже если ничего не получится… для ее успокоения.

— Ладно, — кивнул граф и надсек ладонь.

После четвертого нарисованного на лбу магистра знака, тот вроде затих и задышал ровнее. И даже глаза открыл, когда его лица коснулись пряди волос, наклонившейся над ним дочери. А спустя минуту и заговорил, чем заставил всех окружающих замереть напряженно:

— Ливи, малышка, — едва слышно произнес он, — ты жива и свободна! Я счастлив…

Но тут лорд поперхнулся и опять натужно попытался схватить ртом воздух. Но видно ему не удалось, и он как-то в раз посерел, глаза его открылись полностью, но явно уже не видели ничего, а рука потянулась, то ли к дочери, то ли к собственной груди. На мгновенье он замер, так и не донеся ладонь, куда хотел, а потом сразу обмяк, глаза и рот попытались закрыться, но, не завершив действие, замерли.

Неужели?…

Да.

— Батюшка, не умирай! — вскрикнула Лавиния и опять заводила руками над ним, но почти сразу их опустила и потерянно обернулась на брата: — Сердце остановилось…

— Жень, может, ты попробуешь, как тогда, с эльфийкой? — вдруг тихо спросила княжна, вдруг оказавшаяся совсем рядом.

Вот зачем так подкрадываться?!

«Целоваться» с магистром, который и при жизни-то приятным человеком не был, мне, понятно, совсем не хотелось. Но, слава чудотворца — она такая, если настигла, то будь добр соответствовать! Тем более, когда на тебя такими распахнутыми, полными надежды глазами смотрят…

В общем, я опять приблизился к распростертому лорду и принялся его укладывать на полу ровней. Потом, отрывая оставшиеся пуговицы, распахнул рубашку на его груди, сложил руки в замок, выпрямил локти и, считая, принялся качать.

Но больше трех толчков не успел сделать, на меня налетела Лавиния и оттолкнула.

— Что вы творите?! Я лучше сама! — и снова заводила ладошками над телом.

Джена, выдав мне теперь виноватый взгляд, опустилась рядом с ней:

— Я помогу…

И они уже вдвоем стали пытаться реанимировать магистра естественным и понятным для них методом.

Глава 47

У девушек, как ни печально было осознавать, ничего не вышло.

Как предположил Крис, который теперь уже меня уволок от толпы подальше, просто магистр не был эльфом, а вот возраст имел немалый. Из чего приятель мой сделал вывод, что когда сконцентрированная в источнике магия по осознанию подтвердила нарушение клятвы, то это слишком ударило по немолодому уже сердцу магистра и оно не выдержало, даже при дарованном прощении.

— Хорошо, что это не ты оживлял в этот раз, — подвел итог Крис своему умозаключению, — все равно бы ничего, скорее всего, не получилось.

Ну, не знаю… я и так-то в вопросах физиологии профан, простого-то — человеческого организма, а уж совмещенного с магией, да тем более, эльфийского…

Когда рыдания Лавинии дали понять, что отец ее все-таки умер, замерший было вокруг них народ, как-то разом стронулся с места — задвигался, засуетился. Мы же с Крисом посчитали за лучшее из своего дальнего угла не высовываться. Все ж некоторые Воины были в броне… не только рыцарской, а и какой-то футуристической, наводящей своим видом на мысли о космобоевом экзоскелете… так что возникало подозрение, что нас могут просто затоптать, если мы к ним под ноги сунемся.

Потом мы наблюдали в ближайшем к нам окне, как во дворе открылись один за другим два портала. В один отправился отец Мартека, оставив самого Мара держать проход с этой стороны. А в другой, открытый каким-то незнакомым мне магом, ушел младший Аскор с рыдающей сестрой на руках.

Через какое-то время и из одних Врат, и из вторых появились люди с носилками. При этом если эринийцев сопровождал лишь вернувшийся лорд Аскор, то из мира Мара вышел не только граф со слугами, а и выбежала пожилая женщина. Которая, потрепав по щеке нашего приятеля, стоящего у входа, кинулась вперед графа в фойе паласа и буквально сразу, как она миновала двери, мы услышали ее громкие рыдания оттуда.

— Наверное, бабушка Мара… — предположил Крис, — помнишь, он говорил, что она занималась его воспитанием, пока он маленьким был? Выходит, что Шишка тоже.

Наверное…

Но мы туда не пошли, а так и продолжили наблюдать за происходящим из дальнего конца столовой.

Когда первые Врата закрылись, схлопнувшись за удалившимися окончательно эринийцами, а вторые только когда вернулся граф, проводивший видно скорбную процессию до места, хватились и нас.

Пришло время принесения клятвы.

Если честно, было впечатление, что мероприятие это по своему настроению отдает какой-то обыденностью. Уж не знаю, сегодня только, из-за всех горестных предшествующих событий, или для большинства это действительно за несколько веков превратилось в рутину, но никто… кроме нас, рекрутов, понятно… особого ажиотажа по поводу предстоящего не выказывал.

А нам-то — да, было интересно.

Меня лично, в первую очередь поразил сам Зал Совета. Именно в нем я здесь, в этом мире, впервые увидел в интерьере все атрибуты навороченной готики. Чисто католический собор из нашего мира, века так XV!

Фигурные колонны, поддерживающие стрельчатые арки, за которыми с двух сторон вдоль всего помещения в полутени пролегают неширокие нефы. Два ряда скамей резного дерева и проход между ними. Там, где в храмах нашего мира алтарь стоит, так же имелось возвышение, вроде небольшой сцены. И даже великолепнейший витраж над ней располагался, хотя составленная картинка, конечно, не духовного толка была, а с изображеньем активных Врат на фоне пейзажа с лесом, небом и водной гладью вдалеке.

И накрывает всю эту красоту ребристый нервюрный свод, замысловатой вдавленной розой возносящийся настолько высоко, что появилось подозрение, что прямо на высоту всей башни.

— Ага, пространственная магия, — пихнул меня в бок Крис, чем отвлек от попытки осознать, как так с потолком может быть, и куда тот витраж выходит, что я, прожив месяц в этом замке, так ни разу его и не увидел, — зал способен еще и в ширину раздаваться, если надо больше народа вместить.

А, раз пространственная магия, то — да, конечно…

К тому же, к этому моменту все расселись, и стало понятно, что скамей в зале ровно столько, чтоб разместить всех прибывших, но много свободных мест не оставлять. Впрочем, кто за этим следит, раздвигая или сдвигая стены каждый раз по необходимости, Кристиан не знал. Пожал плечами и предположил… что само?

Развить эту тему и начесать нос до красноты моему приятелю не дали. На возвышение поднялся какой-то представительный, не уступающий в напыщенности лорду Аскору, дядька и объявил, что пора начитать.

Нас выстроили спиной к залу и лицом к ведущему мероприятие магистру. Тот величаво махнул рукой и перед каждым из нас завис раскрытый свиток, а за ним самим, чуть выше, вспыхнул, будто загоревшийся огнем, текст.

Потом под его дирижирование мы, как в детском саду — нестройным хором, принялись произносить слова клятвы. По мере проговаривания нами надпись в воздухе, будто выгорая, меркла, а на свитке, наоборот, проявлялась.

Без анализов и тут не обошлось естественно. Так что, произнеся все, что положено, о следовании кодексу Ордена, защите его интересов, а так же о не причинении вреда членам организации, их семьям… и далее по тексту… мы, как было велено, укололи указательные пальцы и расписались каждый на своем листе. Что-то там, на месте неопределенного каля-маля, что у меня вышло, сверкнуло, в груди, где был источник, жамкнулось пару раз и на этом — все. Нас назвали Воинами и благосклонно поздравили.

Мне, кстати, дедом было велено подписываться «Вязницким», что ввело меня в некоторое недоумение, все ж уговора не было, что придется фамилию менять. Так что, теперь уж и не знаю, как все будет там — в нашем мире, оформляться документально, но спорить и что-то выяснять перед мероприятием времени не нашлось. Подозреваю, что мой ушлый дед на это и рассчитывал.

Впрочем, кодекс мной был изучен, каких-то неприемлемых условий в нем не обнаружилось, а потому клятву я давал от души… даже сам удивился в процессе, что так проникся. Хотя, конечно, ощущение какой-то нереальности, даже лажового сюра, от происходящего имелось. Даже появилось вновь желание, как в первые дни, глаза потереть посильней и проснуться.

Но, как обычно, Руди мне быстро объяснил, что происходящее норм. Нет, пердеть дымом он не стал… выучил наконец, что это-то как раз не норма… а просто выметнулся ко мне откуда-то, где он там был до этого, и с разгону вскарабкался на руки. Вот, от этой-то горячей чешуйчатой тяжести, повиснувшей на мне, я в ум-то и пришел — раз дракон в наличие, то можно с большей уверенностью утверждать, что это не у меня крыша едет, а все ж реальность видоизменяется.

Мероприятие же, меж тем, было по всем показателям завершено, и руководивший этим сказочным балаганом товарищ, сграбастал наши свитки, которые сами собой свернулись и юркнули к нему в руки, и направился к вдруг открывшейся с боку подиума дверке. Я заглянул туда и понял, что там лестница, ведущая вниз.

— Куда это он? — спросил я Криса, который к такому уходу в неизвестность магистра интереса не проявил. Что, в свою очередь, наводило на мысль, что приятель в курсе, а то б вперед меня нос свой любознательный сунул в этот таинственный проход.

— Ты что, не знаешь?! — поразился Кристиан. — Понял — не знаешь. Там, под замком, в недрах горы, находятся обширные подземелья…

Ага, куда ж замку без подземелий-то…

— …и среди прочего, в тех подземельях оборудовано хранилище, где складывают наши подписанные клятвы.

— Что, так за все тысячелетия там и лежат горами?! Это ж сколько места надо? — не понял я, прикинув, сколько свитков должно уже поднабраться, если, как говорил гном, орден существует, чуть не с начала времен.

— Да — нет… я там не был конечно, но отец рассказывал, что хоть и большая комната, но не так чтоб огромная совсем. Да и не нужно такое помещение. Свитки-то погибших и умерших рассыпаются прахом. Кстати, а вот тех, кто клятву предал, но еще жив, чернеют.

На этом наша познавательная беседа была прервана. К нам подошли мой дед и отец Кристиана. Нам пожали руки, поздравили, а потом велели топать наверх — в покои, и собирать хабари, поскольку где-то через часик они разделаются с делами, и можно будет отправляться по домам.

Сами родственники оставались еще в Зале Совета, где собирались вместе с другими магами ордена разработать план действий по предстоящей компании противостояния с кое-кем из Совета уже всего магического сообщества. Потому, как спускать с рук наше похищение, никто из орденских, понятно, не собирался.

Нам же прямо тут и сейчас никто ничего объяснять не стал. А значит нам с Крисом, ощутившим себя в очередной раз «малышней», ничего не оставалось делать, как топать туда, куда посылали.

Как оказалось, мы были последними, кого выставили из зала. Воины, сопровождавшие магистров, уже толпились все в фойе, да и наши все стояли тут же, поджидая видимо нас. Так что, когда за нами закрыли высокие двери, мы, всей нашей компанией, подались наверх, чтоб хоть там, в отдалении и относительной тишине, нормально попрощаться.

Не сговариваясь, добрались до площадки третьего этажа и только там остановились.

— Ну что, могу сказать, что был рад познакомиться, — первым начал церемонию прощания Джер.

Все закивали и тоже принялись уверять, что компания у нас сложилась на редкость отличная. Под это дело уже, все «мальчики» пожали друг другу руки и приложились поцелуями к ладошке княжны.

— Но мы ж теперь, как один выпуск, команда, так что еще встретимся не раз, — прогудел Мар.

— Ага, тем более что назревает что-то крупное, — согласился с ним Крис, мотнув головой на пролет лестницы вниз, как бы напоминая, что сейчас происходит в Зале Советов.

— Ну да, — поджал Джер губы недовольно, — отец уже начал заводиться. Боюсь, станет меня пасти и по возможности опять никуда не пустит.

— Зато меня никто теперь точно удерживать не станет! — провозгласила Джена с показной бравадой, под которой чувствовался горький подтекст.

Бедная девочка! Все ж переживает она сильно от такого отношения отца.

— У тебя всегда есть я! — воскликнул Джер и привлек ее к себе за плечи. — Ты что, забыла?! И мне, если честно, даже завидно! Ты теперь настоящий Воин Ордена — будешь посещать разные миры, и выполнять задания, защищать кого-то, помогать. А меня опять запрут в замке, и даже на турниры по месту придется вырываться с боем.

Да-а, тяжела она, доля наследника… надеюсь, мне такая же не уготована. У нас-то даже «турниров по месту» не случается давно уже…

Княжна же на слова брата хмыкнула:

— А то я не знаю, что слушаться отца ты особо не собираешься!

— Это-то — да, но опять же — по возможности, его-то резоны я тоже понимаю. Кстати, он и на счет тебя, кажется, свое мнение поменял… после всех принародных высказываний Аскора.

— Если только немного, — пожала плечами девушка, — но зато, — тут она уже даже улыбнулась, — он без возражений разрешил мне Сули себе в услужение взять!

Точно! У меня ж тоже еще кое-какие неисполненные обязательства имеются! И если с Сули все так удачно решилось, то вот с Жоком пока — нет… запамятовал я что-то. Не хорошо. Тем более, сам обещнулся.

Пока я корил себя за забывчивость, ребята обнимались с Руди. Тот млел от такого всеобщего внимания и урурукал. А то? Привязался он ко всем основательно. Даже с Маром сдружиться успел!

Тот в этот момент подхватил дракончика на руки и заглянул ему в глаза:

— Да, хороший ты зверь, Изумрудий! Вот даже не знаю, как я с твоими дикими сородичами теперь дома обходиться стану… — последнее прозвучало даже растерянно как-то и по интонации для нашего здоровяка непривычно.

Руди на это хлюпнул сочувственно и лизнул Мартека в нос.

— Он не зверь! Хорошо, что тебя Дуля не слышит, а то б лекцию сейчас про драконов и их исключительность нам тут прочитал! — рассмеялась княжна, которая как раз забрала Мелкого к себе на руки и теперь обнималась с ним как с котом — жамкая и зацеловывая.

— Все ж исключительная у нас команда получилась, — тоже со смешком добавил Джер, который поддерживал обсуждаемого товарища под увесистый зад, все ж для рук девушки этот обжора был уже тяжеловат, — насколько знаю, в Ордене еще ни одного драконьего всадника никогда не было. Да и вообще, как известно, драконы на близкий контакт с кем-то, помимо выбранного им наездника, не идут особо. А у нас Руди прям полноправным членом команды стал!

Тот возгордился видно такой оценкой себя, и полез с рук Джены к ее брату… обдав по ходу дела его дымной отрыжкой. Похоже, от счастья всеобщего признания мой дракон совсем себя в рука не держал!

Но я ему выговаривать ничего не стал, потому как — не время и не место. К тому же в этот момент все стали как раз прощаться уже окончательно и разбредаться по своим покоям. Мар с Крисом углубились в коридор, а близнецы принялся спускаться вниз — на второй этаж. Мы же с Руди отправились за ними следом — искать Седжо и решать с ним вопрос по нашему валету.

Нашли сенешаля только на кухне, чуть не полчаса спустя, как вышли на поиски. У меня так даже появилось подозрение, что обиженный за сидение в туалете, он специально от нас прячется. Куда не придем, в прачечную, в кузню, в конюшню, как нас встречают словами, что, дескать, да, был, но уже ушел туда-то.

Но мы ж товарищи упертые, да и обстоятельства уже поджимали, вынуждая с выполнением обещания поспешить, так что сенешаля мы все же выловили. Хорошо, хоть не пришлось его уговаривать оставить Жока в замке. Думается, что это после дедова наказа не перечить молодым магам, Седжо такой благоразумный стал.

Хотя… сенешаль ведь мужик ответственный и лишь следует установленным правилам, а это мы их обычно пытались нарушать. Теперь же все изменилось — я полноправный член Ордена, которому он служит, да и драконьих всадников в этом мире принято уважать.

В общем, не знаю, что повлияло, но договорились мы быстро. Поскольку Арч из списка персонала выбыл, то Жоку как раз в конюшне место и нашлось. А на то время, когда мы с Руди станем гостить в Цитадели, он будет возвращаться к своим обязанностям валета.

Поднимаясь в покои я, конечно, посомневался, обрадуется ли пацан такому решению, поскольку сам я оценить труд ни подручного кузнеца, ни помощника конюха адекватно не мог. Я даже предположение дракону высказал, что, дескать, кто его знает, может мы сейчас шило на мыло лишь для парня выменяли? После неопределенного ответного уруруканья Руди, которое я воспринял как пожатие плечами, пришел к единственному возможному на данный момент решению — пусть все пока идет своим чередом. Сбежать-то и бродяжничать с труппой менестрелей, думается, парень наш всегда успеет… а большего для него я все равно сделать пока не могу.

А мысль, забрать его к нам, даже мне казалась бредовой и точно требовала обсужденья с дедом… хотя я ее и не отвергал.

Мое решение по его облагодетельствованию Жок воспринял стоически, и даже поблагодарил. Но высказать разочарованное про то, что Сульку молодая госпожа все же с собой забирает, он аккуратненько посмел.

Я лишь пожал плечами на это и отговорился тем, что в таком деле у нас старшие решают и княжне отец разрешил, а мне дед — пока нет.

А что я мог объяснить парню с ходу, когда его мозги лишь под средневековый уклад заточены? Все ж, как ни крути, но мир княжьего семейства и по социальному менталитету, и по бытовому устройству, и, в конце концов, по магическому фону к Эринии гораздо ближе, чем наш. К тому же, Сули моего валета постарше и, как я понял за время наших странствий, гораздо умней. Так что — да, без полного одобрения сей идеи дедом, я пацана к нам не потащу… я и сам-то не вполне теперь знаю, как с новыми знаниями там приживусь.

Раскрыв помпезный будильник, понял, что после всех беганий по замку и разговоров, из оговоренного на сборы дедом часа у меня осталось не более десяти минут. Хорошо, что мне собирать совсем нечего, это вон Крису лишнюю сумку искать придется, поскольку он и сверх принесенного еще по мелочи… но много… нагреб.

В общем, мои сборы ограничились лишь переодеванием в цивильное — в то, в чем я появился здесь.

Достал постиранные и сложенные стопочкой вещи, а так же отремонтированные панталеты, и принялся с себя местные шмотки снимать. Из стопки выдернул футбоку и шорты, а вот дальше… завис…

Вот надо было мне на самом выходе из средневековья, такого пинка на прощанье под зад получить?!

Мои любимые, со всех сторон удобные, исполненные в стиле гранж джинсовые шорты явно прошли через чьи-то совсем уж очумелые ручки и лишились и дыр своих, и хипповой бахромы! А приобрели синие заплаты, надшитые до положенной длины штанины, пояс на веревочке… и зашитую мотню…

Все понимаю — рванину не оценили, но с ширинкой-то, что у местных не срослось?!

Или чудо-портняжку напугала молния? Типа, такая зубасто-металлическая пасть, страсть, как опасна для господского члена?!

А тут еще и дед вошел. И увидев меня бесштанного, но в психе, принялся ржать.

От такого стало еще и обидно…

И не столько та обида получалась на деда, сколько на местного долбанутого кутюрье. Нет бы восхититься, что господин настолько крут, что к самому ценному подпустил такого «зверя» близко, но — нет! Как мелкого, не спросив, втихаря от ужасов всех оградили и выдали, считай, безопасные ползунки!

С другой стороны… кто его знает, может, местные рукожопы не справились попросту с молнией и сломали ее?

На этой мысли меня попустило, и я понял, что это еще «первый огонь» мне в характер подкидывает психа, заставляя срываться на любых негативных мелочах. В общем, в мечтах о том времени, когда я снова смогу рассуждать по взрослому ровно, влез обратно в то, что снял… не одевать же короткие треники… и отправился за все еще посмеивающемся дедом на выход.

Во дворе как раз уходили домой княжичи. Джер меня уже не видел — как раз в туман Врат вступил, а Джена, прежде чем отправиться следом, все же рукой успела помахать.

Потом дед открыл Врата, так что и нам с Руди пришлось отправляться.

Ну, что ж — погнали, встречай меня родной мир! Ты, думаю, за прошедший месяц остался все тем же, а вот я изменился кардинально и насколько мы с тобой теперь совместимы, придется в скором времени узнать…

Глава 48

А стоило из молочного марева ступить на твердый пол, как меня чуть не снесло с места. Я даже не успел понять, где очутился, а на моей шее уже висела сестра. И чмокала, куда доставала, и верещала под ухом, успевая еще дергать за длинные волосы и щипать за колючую уже щеку:

— Женьк, ты наконец вернулся! Какой ты стал! А-абалдеть! — на ультразвуке, кажется, выдавала она. — Такой красавчик — прям брутальный топчик! Там, наверное, все девчонки вешались на тебя! Но ты им скажи, что у тебя есть сестра, а я уж сама их фильтровать буду! А то, знаю я тебя — лохунчика! Такого, какой стерве, как нефиг делать, вокруг пальца обвести!

— Ну, спасибо сестра, что такого высокого обо мне мнения, — наконец-то снял ее с себя и, отстранив слегка, чмокнул в носик.

— Не, ну я же — честно!

— Да как всегда! — рассмеялся я.

Тут и Наталья подступилась ближе. Ну-у, эта уже и слезу пустила! Хотя и не думаю, что дед ей все честно доложил…

— Мальчик мой, маленький, — принялась она влажной ладошкой по моей щеке наглаживать, — как же долго тебя не было! Я вся извелась!

Встретили, короче, меня… одной вдруг взбрело, что я к двадцати шести годам баб фильтровать не научился, а вторая вообще ведет себя так, словно мне пять и я заблудился… в лесу там, в чужом городе… про другой мир лучше и не поминать…

Сгреб обеих, обнял и сказал построже:

— Все, я здесь. Жив, здоров и даже невестой не обзавелся. Так что причин горевать нет.

— А были? — подозрительно глянула на меня сестра, задрав мордашку. — Дедуня как-то подозрительно быстро после вестника ушел, мы тут и правда не знали, что думать!

Наталья только кивала, подтверждая ее умозаключения, а так лишь мокрыми ресницами хлопала, боясь видно свои неслучившиеся страхи в слова облечь.

В этот момент из портала ступил дед, и Маня, оставив меня, буром на него поперла:

— Деда, что происходит?! Ты скрылся в тумане, — она мотнула головой на Врата, — не сказав нам ни слова! А Женька теперь приходит худой, будто его там голодом морили, закопченный так, что ясно — не на пляже загорал, и волосы у него пожженные! Я ведь правильно поняла, что это ты не специально мелирование сделал?! — посмотрела она уже грозно на меня.

Я машинально помотал головой… спохватился… но было поздно! Сестра не став ждать моего вразумительного ответа, дальше со своими упреками принялась на деда давить:

— Да и весь вид у него потрепанный какой-то, будто у бомжа! Ты ж сказал, что он там, считай, на курорте побудет — чистый воздух, сельская местность, натуральная еда! Дед, колись, что происходит?!

Тот под ее нападками прижух совсем, сдав от своего обычного-то вида, а уж от того властного магистра, что я наблюдал час назад, и вовсе в нем ничего не осталось. Стало понятно, что родственника пора спасать:

— Так, стоп! — остановил я Машку, которая снова воздуха в грудь набрала, готовая по новой упреки выдавать. — Ты же только что сказала, что я красавчиком стал, а теперь утверждаешь, что уже похож на бомжа! А еще врала, что — честно!

— Ай, — отмахнулась от меня сестра, — одно другому не мешает!

Господи, дай мне… и лучше, прямо сейчас… хоть раз понять женскую логику!

Но деда по-прежнему надо было спасать, вон, как сестра его глазами буровит. Я ее, конечно, с мысли сбил, но это точно ненадолго. Да и Наталья опять поближе подобралась, и если они сейчас напустятся на него вместе… то мы, боюсь, не отобьемся от них даже вдвоем.

— А смотрите, кто со мной пришел! — получилось, конечно, будто я к идиоткам обращаюсь… но, тут уж, как пошло. — Смотрите, какой зелененький! Вы такого еще не видали! — ухватил я Руди за шкирятник и выпихнул вперед.

Уф, кажись прокатило…

Манька сразу же забыла о нас с дедом и, припав возле Мелкого, заверещала уже над ним:

— Ой, какой хорошенький! Это кто у нас такой?! Зелененький, гладенький и — ах, у него даже крылышки есть!

Сразу же оглохший Руди замер оторопело, и смог только на меня испуганным глазом косить. Но спасать его пока в мои намерения не входило — нам сначала с дедом надо было дух перевести самим. Вон к ним Наталья подошла, может, она, чем дракону поможет.

— Машунь, не трогай неизвестное животное, — не разочаровала меня тетя, — не надо, не прикасайся, мы пока не знаем, как обращаться с ним.

Какое там!

Наше персональное семейное бедствие уже вцепилась в Изумрудия двумя руками, обняла и принялась целовать.

— Детка, что ты делаешь?! — не на шутку испугалась Наталья. — Мы даже не знаем, кто это, так что оно может тебя неизвестной болезнью, какой заразить!

— Не, не поняла, — отлипла сестра от Изумрудия, — а мы что, с тобой не целительницы? Вылечимся!

Руди, то ли от слов тети о своей заразности, то ли жамкнули его особо основательно, пришел в себя и, паузу не упустив, попытался дать деру.

Но не удалось, его за хвост поймали.

Короче, стало понятно, что и дракончику уже надо бы помочь:

— Наташ, не волнуйся, это Руди — он вполне обычный дракон. А температура у него внутри знаешь, какая высокая? Так что он простерилизован, считай, насквозь. А ты, Мань, не очень-то его донимай, он не наша обычная живность — он полуразумный, так что с ним надо как с человеком говорить, — расставил я все вроде по своим местам и даже успел понадеяться, что с моим прибытием на этом все утрясено.

Но, не тут-то было.

— Ты же из Эринии пришел? — о чем-то задумалась Наталья, потом подняла на меня пораженный взгляд: — Так это что получается, ты теперь драконий всадник?! — и, не дожидаясь подтверждения с моей стороны, повернулась к деду и, с не меньшей экспрессией, чем недавно Манька, наехала на него: — Папа! Ты ведь знал?! Почему ничего не сказал?! Как ты мог меня в неведении оставить?! Что теперь будет?!!! В немагическом мире появился дракон! Женечка, миленький, может не поздно еще отпустить его на волю, он же маленький вроде еще?! — последнее, понятно, уже снова было мне сказано.

Уж не знаю, чем бы это закончилось, но к Наташе подошел Кобо, появившийся тихо, будто из ниоткуда, и, аккуратно взяв за руки, развернул к себе:

— Все хорошо будет, — спокойно сказал он, заглядывая ей в глаза, — ты мне веришь?

Та только кивнула.

— Вот и отлично, — так же, не повышая голоса, сказал он, — пойдем наверх, там пора стол накрывать. А то, что ж ты Женю с отцом все в подвале держишь? Они же с дороги как-никак.

Короче, он лихо, всего парой фраз, перенаправил внимание тети совсем в другое русло и отвлек ее от всех воображаемых проблемам.

— Ах — да, ты прав. Пойдемте уже отсюда в дом. А там, после ужина, уже и поговорить можно будет, — как-то в раз успокоившись, предложила нам тетя и под руку с мужчиной первая отправилась к лестнице наверх.

А я как-то не понял, что это сейчас было… в смысле, странного поведения Натальи и Кобо.

Но осмыслить столь интересную мысль сразу не получилось. Маня, взяв за лапку Изумрудия, и что-то приговаривая ему, повела его следом… а я-то и не знал, что он может так ходить. Потом дед огрел меня по плечу, при этом от радости, что дамы все-таки отстали, силы видно не рассчитал:

— Уф, пойдем что ли и мы поближе к дому…

Впрочем, для отвлеченья мне б хватило и того, что я вокруг себя увидел.

Явно большой подвал… даже если б это в разговоре не обозначили. Глухие, без всякой штукатурки, каменные стены. Довольно высокий, сводчатый к центру потолок. Свет лишь от искусственных фонарей и ни одного окна в пределах видимости.

И посреди немаленького пространства, по всем показателям, стоят те самые — стационарные Врата.

Двойной круг, метра четыре высотой, то ли из камня, то ли из темного металла, на котором постепенно затухают руны. В середине тумана уже нет, а едва видимая в искусственном свете, выбитая на непонятном материале пятиконечная звезда. В общем, хоть и не в привычном исполнении, но уже обычная для меня магическая схема.

— Как понимаю, это подвал под домом, который прятали так тщательно от меня? — переварив увиденное, спросил я деда.

— Да. Но прими к сведению, что прячут его от всех, не проявивших еще магию детей, а не только от тебя лично, — пожал плечами дед.

— А вино?

— И оно тут имеется, там — ближе от входа стоит. Пойдем, наконец, сейчас все сам увидишь.

Действительно, стоило нам выйти из зала с Вратами и подняться примерно на пару этажей вверх, как мне предстал обычный погреб — с бочками, лежащими одна на другой, со штабелем пыльных бутылок и пирамидой ящиков, не пойми с чем.

А выйдя из вполне знакомой мне… с другой стороны понятно… двери, мы, как и ожидалось, оказались в жилой части особняка.

Но вот встретили нас там не очень.

Я бы даже сказал, очень не хотели нас вообще встречать. Поскольку громкое шипение, выгнутая спина и вытаращенные зенки радушному приветствию, в моем понимании, не соответствовали совсем.

Дед, притопнув, шуганул Маниного кота, который с чего-то решил меня не признавать, и мы прошли в гостиную, в которой, что радовало, все осталось прежним — как помнилось еще с детских лет. Большое помещение с высокими потолками, делилось двумя тяжеловесными на вид колоннами на две равные части… и как-то вдруг напомнило мне замковый холл в Цитадели и некоторые помещения герцогского дворца.

Одна часть, та, что шла вдоль внутренней стены, использовалась, как зона отдыха. В соответствии с этим все как полагается — диваны с креслами перед камином, кофейный столик и плазменная панель, притороченная к потолку на поворотном кронштейне. А по торцовой стене развешено холодное оружие. Как я раньше про него считал — сугубо декоративное… а вот теперь, думаю, его стоит получше рассмотреть.

Вторая часть, что протянулась вдоль окон, отдана была под столовую. Тут стоял монументальный стол на шестнадцать персон и здоровенный буфет, с выставленной под стеклом в нем посудой. Никогда не понимал этого купеческого шика. Но! Как подозреваю… опять же — теперь… посуда та была вполне себе раритетной и выкинута просто так, на помойку, быть не могла. Даже вон та, расписная пузатая супница, из которой есть разлитый борщ я все еще не готов — очень уж теперь при виде нее возникают неуместные к столу ассоциации.

Кстати, впору заподозрить, что и несколько картин «под старину», развешенных по помещению, тоже не просто до общего антуража тут повешены, а являются подлинниками кого-то там, давно и прочно известного.

В общем, не прошло и нескольких минут, как я объявился дома, как стало понятно, что переосмыслить и рассмотреть под другим углом теперь придется многое.

А то ли еще будет!

Ага, вон, к примеру, Нори, которая суетится со скатертью у стола. И я новым взглядом посмотрел на женщину среднего, совершенно не определяемого возраста, которая, как я помнил, помогала Наталье управляться в большом доме.

Вот-вот. И если присовокупить по памяти к ее облику внешний вид других, что проживали в усадьбе, то я теперь, кажется, знаю, как выглядят женщины оборотней… подозреваю, что волков.

Они тоже, как и их мужчины, в принятом понимании все среднего роста. Темноволосы и имеют светло-карие, почти желтые, глаза. Лица, конечно, чертами помягче, и даже вполне себе симпатичны… тут, в отличие от мужиков, я могу оценить более точно. Фигуры их к полноте не склонны, крепки и гибки, но, думаю, не фитнесом и диетой качества эти приобретены, а по пород… гхм, природе им полагаются.

Меж тем, пока я разглядывал ее в свете нового знания, Нори ответила на мое приветствие и доложила Наталье, что все готово и можно на стол подавать.

Тут проявилась Маня, которую с момента представления ей Руди, я толком не видел и не слыхал:

— О, отлично, теть Нори, еще не накрыто? — воскликнула она. — Значит, мы с Женькой можем минут пятнадцать до ужина поболтать! Чего стоишь? — это уже было мне сказано. — Пошли!

И, так же ведя Руди «за ручку», сестра направилась к диванам.

Я вопросительно воззрился на деда. Все ж лично мне болтовню с сестрой сейчас хотелось отложить до лучшего времени, а именно с ним пообщаться о чем-то более насущном. Но тот неопределенно пожал плечами и изрек:

— Иди, ладно уж, а мы с тобой поговорим позже.

Поня-ятно… похоже, с главенством в доме у них тут за месяц все определилось вполне. Мне теперь только интересно, как все происходит, когда вопрос действительно серьезен, а Манька по молодости лет не врубает совсем?

Ладно, думаю, я еще не раз успею на такой цирк полюбоваться. А пока — раз уж так, следует пойти за сестрой и попытаться извлечь что-то стоящее из разговора хоть с нею.

Сладкую парочку я нагнал, когда они уже мостились на диван, а им это с должным удобством не позволяли сделать.

— Гаврюшенька! Зайка! — лебезила сестра перед собственным котярой, который и на нее-то косо смотрел, а уж Руди готов был прям тут глаза выцарапать — он шипел и опять зенки пучил. — Я же тебе сказала, маленький мой, это Женин питомиц, он с нами теперь будет жить…

Ну, на счет «маленького» она, конечно, погорячилась, потому как Гавюха наш, скотинкой был довольно крупной и своих помойных родственников давно чуть ни вдвое перерос. И по факту был сейчас не намного меньше дракончика.

А если ж к этому плюсануть непомерную по возрасту активность, которую я раньше как-то не замечал…

В общем, следующая мысль возникла, считай, по накатанной:

— Слушай, сестра, ты ж теперь, говорят, ведьма?

Та сморщила недовольно нос:

— Я — волшебница!

— Угу, пусть так. Я о другом. Скажи-ка мне лучше, а твой Гаврюха, не фамильяром ли при тебе теперь стал?

— Ага. А как ты понял-то?!

Не отвечая на ее вопрос, ибо — не существенно, если вспомнит, где я был, то сама прекрасно догадается, я продолжил свою мысль:

— Тогда с каких делов ты его так распустила?! Чего это он у тебя развыступался, будто не разумное существо уже, а все еще живущее одними инстинктами?

Сестра посмотрела на меня, потом на кота и с него же спросила:

— Да, Гаврюш, кстати, ты чего?

С непривычки тот видно прибалдел, но глаза на место вернул, пасть захлопнул и, где стоял, там на попу и сел. Но по недовольной морде чувствовалось, что жить «диким» и неразумным, ему нравилось не в пример больше.

— Ты понимаешь, я еще как-то с ним не освоилась, — меж тем поджала губешки сестра, — да я еще со всем не освоилась! — тут она глаза подкатила и всплеснула руками. — Столько всего! Столько всего! — и в показном отчаянии откинулась на подушки.

Впрочем, убиваться долго не стала, а поджала ноги по-турецки и похлопала по дивану рядом с собой:

— Че стоишь? Садись.

Уселся и сразу же предложил сестре:

— Ну, раз такое дело и много всего, то давай, как тебе тут волшебствуется, рассказывай!

Поскольку, если не я первый наеду, то наедут на меня, а я без консультации с дедом, пока рассказывать о своих приключениях не готов…

Маша не подвела, и ее прорвало сразу:

— Да как?! Никак! То нельзя, это нельзя! Только травки перебирай по-тихому и книгу эту дурацкую, в которой будто курячьей лапой все написано, читай! А я, между прочим, еще в первый день, как ты ушел, настоящую магию ощущать начала! Сначала «огонь», потом — позже, «воздух» кажется проснулся. Но только-то и успела тогда, в первый раз, огонек в ладони подержать! Увидели — запретили!

Та-ак, похоже в нашем, чистейшем из техногенных миров, к тому же в самом, что ни на есть, просвещеннейшем веке, кто-то словно в зачуханной Эринии домостой устроить решил? А я-то еще жалел Сули…

— Ничего, Маш, с этим разберемся, — пообещал сестре, — я поговорю об этом с дедом.

Сам же в этот момент, соображал, а чего в таком случае недоговорили мне и в чем ущемлять собираются, если сестре, похоже, даже выбора не предоставили и тупо на целителя готовят.

В этот момент на диван все-таки взобрался Руди и принялся моститься между нами. Потом подобрался Гаврик и оттер дракона от Манькиных ног. Оба при дележе территории сопели, пыхтели и в поисках поддержки заглядывали нам в глаза. И наблюдать за их корячками было бы даже смешно, если б ситуация в целом не вырисовывалась настолько грустной…

Кстати:

— Маш, а что у тебя с поступлением? Ты же вроде хотела в архитектурный? Как теперь со всей этой новой жизнью у тебя получится совмещать?

Насколько я знал, этот интерес владел сестрой последние лет несколько, она даже подготовительные курсы в ННГАСУ закончила. И меня отчасти своими пристрастиями заразила, научив разбираться кое в чем. Но, одно дело поддерживать сестру в ее начинаниях, а другое гореть идеей самому. И поскольку в свое время мне тоже по рукам с моими мечтами надавали, то теперь за Маню с ее стремлениями я неслабо начал переживать.

И не зря.

— Да как? Никак! — опять всплеснула руками сестра. — Как и у тебя с военным училищем! Хотя… нет. Мне попроще. Я врачом все же когда-то мечтала стать… классе в третьем по-моему…

— В смысле? Ты в медицинский собралась?! — поразился я настолько крутой смене курса.

— Ну, а что делать? Я же не смогу руками и травками в нашем мире лечить? Меня же шарлатанкой объявят! А официальным путем, это через учебу на врача идти надо! Я как тетя безвылазно сидеть дома не собираюсь — жить по нормальному хочу! Плохо, что я не готовилась совсем, теперь придется пропустить год, чтоб подтянуть химию… — и хлюпнула.

Испугавшись, что сестра сейчас разревется, я побыстрей перевел разговор:

— Слушай, а скажи-ка мне, у тети с Кобо отношения что ли?

— Угу, — кивнула сестра.

— И давно?

— Ага, — опять на автомате односложно ответила она, видно переживая все еще обиду.

— Выходит, он нам дядей теперь доводится?

— А? Что? Не-ет! — сестрень очухалась и уставилась на меня распахнутыми глазами: — Да ты же ничего не знаешь до сих пор?! Да?!

— Чего я опять не знаю? — напрягся я.

— Щас, расскажу! Ты просто офигеешь!

Да как всегда…

Но «щас» не случилось для меня. Возле нас нарисовалась тетя.

А когда появляется тот, кого обсуждают, все обычно затыкаются, губы растягивают в улыбке и старательно делают вид, что безмерно «счастливы» видеть вновь прибывшего. Вот и мы с сестрой тоже:

— Что, уже к ужину накрыли? — чуть не в два голоса «радостно» выдали мы, срываясь с дивана.

— Ага, все готово, — кивнула тетя, — вы так проголодались, мои маленькие? — в некотором недоумении спросила она, глядя, как мы оба уже берем на старт с разгона.

— Очень! — опять вместе получилось у нас.

Переглянулись и заржали.

А большой стол уже действительно ломился от еды. И в тот момент, когда мы усаживались, Нори и тетя внесли блюда с горячим.

Сама помощница с нами не осталась, сказав с улыбкой, что сегодня будет лучше, если она поужинает у себя. Да и остальные волки потянулись на выход. И в результате мы остались за столом чисто семьей… включая и Кобо тоже.

Впрочем, он как старший из охранников… думал я раньше… почти всегда столовался в большом доме, так что и теперь я не стал пока нагнетать и лезть с вопросами. Маня потом даст весь расклад. А пока я намеривался просто плотно поесть, и сделал вид, что ничего особо странного не замечаю.

А когда первый голод был сбит, за столом потихоньку завязался беседа — так, по большому счету, не о чем, хоть и о моем пребывании в Эринии, но будто я просто на малоизвестном курорте побывал. Никто не давил, не допрашивал, все довольствовались тем, что я рассказывал о замке, о новых друзьях, о матушке моего Руди и смеялись над ним самим, как тот своими «ручками» лихо разбирает курочку.

Потом все так же организованно удалились, включая в кои веки понятливую сестру, и оставили нас вдвоем с дедом.

Впрочем, договорное настроение сестры, думаю, объяснялось просто — я пока не претендовал на дракона, и она могла его к себе в комнату спокойно уволочь. Пусть. За ними, естественно, подался и ревнивый Гаврик, а заняться их отношениями придется все равно. И чем раньше случаться притирки, тем лучше будет для всех нас.

Дед, меж тем, перебрался в кресло к камину и я поволокся за ним, мысленно выстраивая в стройную систему все, что требовало ответа.

— Спрашивай, — разрешил дед.

А я так прямо и растерялся…

Лелеемый «черный» список оказывался по факту трети на две, уже не актуален — много разъяснилось за последнее время само. И что бы привести оставшиеся вопросы в порядок я спросил то, на что сам уже ответ знал, но как стартовый он был вполне пригоден:

— Скажи мне, если вдруг решу, что это все не мое, я смогу дать заднюю и вернуть себе старую жизнь?

Дед хмыкнул и насмешливо ответил вопросов на вопрос:

— А ты точно хочешь, как раньше? Сможешь теперь жить, как обычный человек? Без магии?

Ну — да, просек он меня с ходу…

Ладно, спросим тогда о другом:

— Я понял, что на магов из семей Стражей идет охота, даже воруют детей. Как ты умудрился уберечь нас с Машей? При том так, что мы ни разу за эти годы ничего не поняли?

— Ну, во-первых, вы не знали, куда и на что надо смотреть. А во-вторых, чтоб ответить на твой вопрос, я должен тебе сначала объяснить принципы открытия и действия Врат, а так же магии в нашем мире в целом.

— Валяй, — разрешил я, потому как эти темы в моем списке тоже имелись.

— Открывать порталы в любом мире проще из мест с источником природной силы и стацврат. Точку для выхода, понятно, строить тоже. Обычные маги, даже обладающие огромной силой и проведшие соответствующий ритуал, только с ними работать и могут. Это, думаю, ты уже уяснил. В тех мирах, где фон в норме, работать легче всем. К нам же, например, простой маг пробиться с неимоверным трудом сможет, а вот уйти, даже с точки силы, нет.

Что-то такое я и думал…

— Но подобные нашему, почти безмагичные миры, накладывают некоторые ограничения даже на работу Стражей. Выход в город, особенно крупный, даже я смогу пробить с трудом — слишком большое количество людей, слишком много техники, а уж электроника последних десятилетий… у-у, и вовсе способна все настройки сбить! Мы чувствуем магию в конкретном месте, так же в существах… это ты и сам ощутишь скоро… а вот простые люди для нас нераспознаваемы — просто ничем ни приметная толпа. Опять же, пример: я по великой необходимости выходил как-то в Москву, году так в шестидесятом…

Та-ак, ставлю себе на заметку, спросить, наконец, сколько им на самом деле с Натальей лет!

— …мне нужно было в самый центр, — меж тем размеренно продолжал дед. — Точку выхода я задал на Красную Площадь… впрочем, знал заранее, что туда не попаду, поскольку портал в любом случае в людное место не выносит. В общем, в результате открыло мне в какую-то подворотню, в районе Кунцево, и я еще был рад, что не унесло в саму парковую зону. Так это какие года были?! Ни людей столько, как сейчас, ни трасс загруженных, ни оборудования!

— А в последние годы ты в Москву, как понимаю, порталом не ходил?

— Нет. Бог миловал, срочной необходимости больше не случилось.

— В Нижнем, полагаю, Врата работать будут так же?

— Угу. Любой город, даже небольшой, чем ближе к центру, тем даже для нас непробиваемей.

— А в магически наполненных мирах?

— Там с этим проще — выкидывает с нужным местом где-то поблизости в подворотню или парк! И — нет, не как с Красной Площади в Кунцево, а в квартале или двух — просто, где потише. Ну, теперь понимаешь, почему всегда, за исключением этого раза, вас к нам и обратно отправляли через Москву, даже когда вы совсем маленькими были?

Теперь понятно. В том людском водовороте самим бы не растеряться, а уж тому, кто пытается следить и вовсе вряд ли удастся это сделать. И я кивнул.

— Плюс, конечно, меняющие внешность и экранирующие магию артефакты, эльфы, а не простые маги в охране…

— Эльфы в охране?! А они-то откуда и как оказались под началом у тебя?

— Нет, а как ты думал, я тут один, что ли по горам незаконных мигрантов вылавливаю, и порядок на такенной территории блюду?

Приехали…

— Так, стоп, с этого места поподробней, пожалуйста!

— Естественно, — опять хмыкнул дед, — это теперь и тебя касается.

Угу, это хорошо, что опять дурочка из меня не делает, итак:

— Начнем с мигрантов. Кто такие, зачем к нам прут и откуда вообще они берутся?

— Кто такие… да много кто, — пожал плечами родственник, — начну лучше с того, откуда они берутся.

Да хоть с чего-нибудь, но уже начни!

— Уточню сразу, что таких миров как наш, то есть почти чистых монорасовых, очень и очень не много. В основном миры смешанные, и, как правило, это люди и один или несколько долгоживущих древних народов. Кстати, существует мнение, что людей кто-то из них и вывел, как мы выводим какие-то виды породистых животных для неких своих нужд. Но это если и было, то случилось давно, и сейчас, в любом случае, по теме не актуально. Так вот, люди живут недолго, но плодятся быстро и там, где они есть… а это почти везде… их большинство, а древняя соседствующая с ними раса, как правило, малочисленней, но богаче, — дед лукаво посмотрел на меня: — Тебя такое положение вещей, ни на какую мысль не наталкивает?

— Поня-ятно, — протянул я, — революция, равенство, братство…

— Вот, ты сам ответил на свой вопрос, — довольно кивнул дед. — Впрочем, есть и другие мигранты, не только беженцы из-за беспорядков. Имеются экземпляры вроде знакомых тебе Михи с Дулей. То есть те, кто не способны жить по заветам предков, а проще говоря — которые не могут усидеть на одном месте. Как раз эльфы, что возжелали эмигрировать, в основном из таких странноватых товарищей. Поскольку альвины по своей натуре не агрессивный, но очень замкнутый народ, потому сосуществующие с ними расы, обычно вытащить их на открытое противостояние не могут. Зато внутри общины у них все очень строго, в смысле предопределено — иерархия, распорядок в любом деле и чем каждый отдельный эльф всю свою долгую жизнь заниматься станет. Как правило, представители долгоживущих рас в принципе к такому образу жизни склонны, но, как ты понимаешь, не все…

— Кто еще к нам забредает? — подтолкнул я деда.

— Есть еще… гхм, туристы. Без этих тоже никак. Состоятельный народ, видишь ли, в любом мире желает развлекаться. Но эти, хоть хорошо, обычно идут по договоренности и все заведомо учтены.

— Как те же Сопровождающие к нам приходили?

— Типа того, — кивнул дед, но потом нахмурился, — или как твоя подружка, у которой я тебя выудил, и с которой ты опять в Эринии потом пересекся. Зарегистрирована она была, как туристка, а на самом деле прибыла с секретной миссией. И, как подозреваю, еще много таких по всему миру шарахается. Да, для самого мира они не особо опасны, подписанный договор не позволяет им действовать наглядно. Но разных проблем, как с ней, мы огребаем постоянно. А еще бывают прорывы…

— Какой-то там нечисти?! — встрял я.

— С нижних миров, ты имеешь в виду?

Я кивнул.

— Нет, эти к нам являются крайне редко. Последний раз, если правильно помню, был в Европе, собственно и спровоцировав выделении инквизиции в самостоятельное подразделение при Католической церкви. На сегодняшний день здесь слишком низкий для них фон, а твари от него очень зависимы. Я говорю о другом. О «Грифонах». Это такая организация, которая кроме всяких остальных мерзких дел, вроде угона разумных в рабство… ловли животных, которые являются редкостью в других мирах, воровстве уникальных ценностей еще и… — дед тут споткнулся.

— Я помню, они-то и охотятся на магически одаренных детей, — подсказал я тихо, потому как дед замолчал и нахохлившись замер, погрузившись видно в свои, какие-то опять явно нерадостные мысли.

— Молодых магов, кстати, тоже, — очнулся он и уточнил.

— Говорили же, что после присяги Ордену, мага отформатировать вроде уже нельзя… — растерялся я, припомнив слова, то ли того же деда, то ли Михи, то ли кого-то еще.

— Молодого можно… — печально сказал дед, — с угрозой для его жизни, но можно. Потому обычно на такое не идут, но вы с твоим драконом — уникальны, вот я и боюсь за тебя. Будь внимателен и осторожен…

— Дед, не переживай, я постараюсь, — растрогался я от его такой трепетной заботы, — ты лучше объясни мне, — решил я гнать дальше и на больной теме не тормозить, — где эти эльфы сейчас, с которыми ты ловишь перебежчиков, и сколько их?

Дед отлыгал и рассмеялся:

— Это не только эльфы! Это Жень, почитай, представители почти всех населяющих Мирозданье рас! По нашему миру стационарных Врат много, потому как из-за закрытости его, перекрывается каждая возможная точка входа. А туда, где закрыто, всегда есть желающие внутрь попасть.

Ха, это я по собственному опыту и сам знаю!

— Так что в помощь Стражам организованы конторы магконтроля, как правило, прикрывающиеся фасадом обычного ЧОПа. Не попадался тебе случайно на глаза здесь, в Геленджике, офис такого — под названием «Щит эМ»? А в Нижнем — «эМ Ратник»?

Я на такое только плечами пожал, поскольку если что подобное на глаза и попадалось, то мозгами однозначно не фиксировалось. Оно мне было надо тогда?

— Собственно, именно в них часто работают и бывшие мигранты, — продолжал дед меж тем, — если, конечно, они проверку прошли и подписали довольно жесткий договор о сотрудничестве. Хотя без такого договора у нас вообще ни мигранты, ни туристы не получают вид на жительство и мы их высылаем…

Но спросить, зачем мы вообще пускаем кого-то, кто так отличается от простых людей, я не успел. Где-то, по всем ощущениям везде… точнее отовсюду, зазвучало тревожное дребезжание, похожее на школьный звонок.

К тому же в груди, в районе магического источника, вдруг сдавило… и почти сразу отпустило. Не столько больно, сколько опять же — тревожно. Я потер грудь, снимая вроде как, остаточное жжение.

— Что, почувствовал? — довольно спросил дед, а когда я кивнул, еще и разулыбался: — Это хорошо! — тем временем достал телефон, но прежде чем звонить куда-то, бодренько так велел: — Ну что, собирайся внук, выезжаем на первое твое задержание!

Глава 49

Тут с лестницы раздался грохот и я отвлекся от него и, что он говорил абоненту на том конце, уже не расслышал.

А в комнату вбежала сестра, путаясь ногами в коте и драконе, которые по ходу так и не желали возле нее друг другу место уступать. Похоже, не поладили до сих пор, и они же не поделили меж собой ступеньки — пора мне, пожалуй, вмешаться, а то Манька зашибется через них!

Но я опять не успел ничего сказать, потому, как дед закончил разговор и, вернув телефон в карман, мрачно воззрился на внучку:

— Что, ты тоже почувствовала? — та кивнула и повторила мой жест с растиранием груди. — Плохо, — в этот раз припечатал недовольно дед. — Жень, на выход, — велел он мне и сам направился к двери.

— Я с вами хочу, — насупилась Маня, и было впечатление, что она, в отличие от меня, уже точно знает, что происходит, и напрашивается не в первый раз.

— Нет, Машенька, детка, тебе нельзя, — ответил дед, уже переступая порог комнаты.

И сказанное прозвучало, хоть и ласково, но непривычно твердо. В смысле, непривычно для его обычного обращения к сестре.

Вот я и увидел, как оно бывает, когда Мане в этом доме говорят «нет», только на цирк это совсем было не похоже…

— Вот, и так весь месяц! И то нельзя и это! — пожаловалась мне сестра, дрожа нижней губой и в глаза подпуская слезок.

Я подошел, поднял ее лицо за подбородок и чмокнул в уже начинающий краснеть нос:

— Мы все исправим. Обещаю. Запомнила? — шепнул я сестре на ухо, потому что в дверях нарисовалась тетя и следующий за ней Кобо, а, как я понял, они с дедом заодно.

Маша кивнула и отвернулась, не желая демонстрировать родственникам свое расстроенное лицо. А я направился-таки на выход.

На улице уже случился полный аншлаг. Фонари горели в каком-то неимоверном количестве, откуда только взялись? Оборотни носились, как угорелые, выводя сразу три машины из гаражей, при этом две из них были минивэнами… и один притом, полностью закрытым…

И кого, интересно, мы в него станем грузить?

Мужики тем временем в большинстве своем забрались не в тонированный автомобиль, а обычный — пассажирский. В дедов же минивен к водителю вперед сел Граж и… все как-то разом успокоилось, только и остались фонари ярко гореть — в большем, чем обычно, количестве.

— Женя, быстро! Ты чё, уснул?! — заорал мне дед, высунувшись… что тоже странно, с заднего сиденья своей машины.

Я поспешил к нему.

Когда уселся рядом с ним, понял, что у того руки полны какого-то оборудования, явно иномирного происхождения.

— Смотри, — всунул мне в ладони дед почти настоящий планшет, но в стразах и рунных узорах, — видишь, где был прорыв, который ты почувствовал?

Угу, чего тут не понять? Обычная Яндекс-карта, только с некоторыми непривычными дополнениями на ней — по всему выведенному на экран квадрату, включающему в себя территории от Геленджика до Архипо-Осиповки, по горам растыканы точки под номерами, и одна из них сейчас горит.

— Дольмены? — спросил я деда, пока мы проезжали ворота, возглавив колонну машин.

— Не везде, во многих местах только их остатки, которые, если не знаешь, что это такое, опознать невозможно. Здесь, у нас, вообще зона довольно проходная, но левые Врата пробивает все равно где-то возле мегалита, так что для собственной лучшей ориентировки мы их и обозначили все. А теперь, Жень, не мешай, надо определиться, куда мне портал следует открывать, — и обратился к Гражу: — Как думаешь, куда пойдут?

— К трассе, однозначно, — тут же ответил он, — от того места, куда их вынесло, Дивноморск не видно, а вот дорога для них вверху будет как на ладони.

— Сады? Сейчас по лету, там тоже людно и свет наверное ярко горит, — посомневался дед, — хотя, ты прав, трасса им будет казаться ближе. Значит, решили, погнали наверх. Но туда тоже машину отправим.

С этими словами он, одновременно вылезая из машины и на телефоне набирая абонента, принялся еще прямо перед капотом и открывать Врата.

Управился он минуты за две… ну, что могу сказать — мастер, если учесть, что сработано в почти пустом на магию фоне и без подготовки, в виде стационарной пентаграммы-звезды.

Потом в образовавшийся туман проехала наша машина, за нами на той стороне выбрались оба минивэна, а потом вышел и дед, сразу же закрывая за собой схему.

Я огляделся.

Стемнело еще не полностью, так, что видно вокруг было неплохо. Но, если честно, можно было и не смотреть — если не знать, что мы прошли Врата и точно находимся в другом месте, то вполне могло показаться, что мы все еще на той же дороге, что от усадьбы к трассе ведет. Те же склоны вокруг, поросшие низкорослым лесом, впереди поворот, продиктованный изгибом тех склонов, и вдоль дороги неглубокое ложе пересохшего ручья. Хотя-я… обратив внимание на дорогу, понял, что вот оно — отличие, эта была более узкой и не асфальтированной.

Дед, меж тем, запрыгнул в машину и велел водителю:

— Погнали, в полукилометре выйдем на трассу. Там и ребята подъехать должны, они уже, как минут десять назад выдвинулись.

Я посмотрел на карту в руках, прикидывая, куда нас дед переместил. Впрочем, проселок, по которому мы ехали, был на карте не обозначен. Но по маячку, установленному на машине, выходило, что на трассу мы вырулим, где-то на уровне Прасковеевки и действительно совсем недалеко от мигающего тревожно значка, который был ближе к дороге, чем к поселку.

Поток машин на трассе в этот не поздний еще час оказался довольно насыщенным, так, что водитель наш в наглую нарушать не стал и проехал значительно дальше обозначенной цели. И свернули мы на встречку только когда, когда в двойной сплошной наметился разрыв на поворот к каким-то очередным садам, а по левую руку уже тянулись жилые дома Возрождения.

А нам навстречу вовсю неслась еще одна помеченная маячком машина, а другая уже миновала насквозь Дивноморск.

Остановились мы в результате на довольно пологом склоне. Он был плешив и метров на сто вниз проглядывался неплохо, но потом нырял своими камнями в кусты, а дальше и вовсе терялся под деревьями. Следующая, уже полностью заросшая возвышенность, начиналась на приличном удалении, и было понятно, что пока мы доберемся до нее, стемнеет совсем.

И как мы на таком заросшем пленере наших потеряшек станем ловить?

В этот момент Граж запустил один за другим два коптера, а они с дедом надели навороченные гарнитуры, с каких отъявленные задроты обычно выходят в геймплей, то есть таких, что и на поговорить, и на послушать пригодны. Оборотни же, тоже что-то вставив в уши, ломанули бегом по склону вниз. Короче, стало ясно, что с охотой на незаконных проникновенцев у них тут отработано все давно, и я могу по этому поводу не заморачиваться.

Сзади, с оставленной уже нами дороги, раздались звуки тормозов и последующих хлопков дверей. И вскоре нас, начавших спускаться вслед за оборотнями, нагнали еще четверо… с виду вполне обычных людей. Трое мужчин самого, что ни наесть, привычного вида и молодая женщина с внешностью строгой училки, то есть, настолько никакой, серенькой и аутентичной, что даже при очечках и волосах, забранных в пучок.

Ну-у, так не интересно…

— Женя, не отвлекайся, потом с ребятами познакомишься. За происходящим внимательней следи! — одернул меня дед.

Да как скажете. И я, не забывая отслеживать под ногами дорогу, опять уткнулся в выданный мне планшет.

А там, буквально минуту спустя после дедова выговора, камерой сверху наехало на бледноватые силуэты, в количестве десяти человек, довольно быстро огибающих расположенную впереди лесистую гору. И по уверенно продвижению становилось понятно, что отгоревшие уже сумерки им явно не были помехой.

— Видишь кто, да? — спросил дед Гража, который тоже на своем гаджете отслеживал приближающихся людей.

— Угу, понял. Надо сказать парням, чтоб сильно не высовывались, пока не окружат полностью, — и, получив согласный кивок от деда, принялся что-то на незнакомом мне языке в свою гарнитуру что-то командовать.

Вот только я-то не понял, кто там приближается к нам! Да я, если что, даже не догнал, по какому принципу их отслеживает коптер! Среди деревьев к этому моменту уже пролегла полная темнота, так что обычном свете их бы в принципе не было бы видно. А если через ПНВ или тем более тепловизор, то там аппарат другую, своеобразно отцвеченную, картинку должен был тогда выдавать. И уж точно не блеклые тени!

Впрочем, я тут же вспомнил, что коптеры эти усыпало немало страз, а это говорило об их хотя бы частичной артефактной начинке и значит, требовать от них привычной съемки, было нельзя. Ладно, подождем, когда кто-нибудь сподобиться мне что-то объяснить… ну, или узнается само, как, собственно, у меня все и происходило в последнее время.

Мы к этому моменту миновали и лысый склон, и полосу кустарника, и успели углубиться в лес, под деревья. Наблюдаемая группа была от нас теперь не далее, как метрах в трехстах… и почему-то именно на том месте, она и замерла. Ребята и девушка, что прибыли из города, заметив это, сразу же обогнали нас и в ускоренном темпе устремились к той группе. И я, не обращая на что-то шипящего мне в спину деда, за ними тоже рванул.

В результате минутной пробежки мы оказались в самом низу — в ложбине между горами, которая была не особо узка и имела в середине, хоть и мелководную по такой жаре, но бурную речку. Вот на ее-то противоположном берегу, метрах в сорока от нас, и стояли те, кого мы выслеживали.

Здесь, на довольно открытом месте, в свете поднявшейся луны и звезд, их было хорошо видно. Сначала, в первое мгновение, по их долгополым одеждам мне показалось, что это просто группа кришнаитов, ну, из тех, что обмотанными в простыни попадаются иногда на глаза. И даже пришла в голову мысль, что мы возможно лоханулись и так организованно — на понтах и на полном серьезе, поймали местных хиппи-планакуров, которые тут, на югах, бывало, чуть не круглый год в палатках на дикой природе живут.

Но ребята, что были рядом, заметно подобрались, да и позади означенной группы на освещенное место вышел здоровенный волк… потом аккуратно второй вынырнул из-под кустов спуска слева, и третий как-то незаметно оказался с другой стороны… и я осознал, что это все же те, кого мы выслеживали.

Меж тем, мы приблизились к группе прибывших довольно близко, фактически оставив между нами, лишь речное полотно. И с такого расстояния стало заметно, что одежда нелегалов принадлежать, ни блаженным кришнаитам, ни бомжеватым детям цветов, однозначно не могла. А похожи они в ней были скорее на настоящих индийцев, притом самых типичных-харизматичных, то есть, на болливудских звезд. В общем, шторки и простынки на них были с блестящей отделкой и самых ярких расцветок, и на всех возможных, подходящих частях тела, имелись тяжеловесные украшения.

И мужчины с женщинами различимы среди них стали вполне. Первые были высоки и, хоть худы, но широкоплечи… и под своими балахонами все же имели штаны. Хотя, вторых, затертых в круг мужиками за спины, было не видно совсем, так что о наличие или отсутствии портков на них я судил по привычке… а распознавались они, как женщины, лишь по более низкому росту и слышимым из-за плеч мужчин испуганным высоким голосам.

Мужики, впятером окружив остальных, приняли вполне определенную стойку, и стало понятно, что без боя они сдаваться не намерены.

Где там дед? Я обернулся. Ага, вот и он подгребает неспешно.

Но в тот момент, когда я вернулся глазами к нарушителям, из-за густой листвы с каменных уступов на открытое место выпрыгнули еще два оборотня… и тут же, с визгом и воплями, между мужчинами из круга в разные стороны прорвались два мелких силуэта, блеснув украшениями в свете луны. Видимо, кроме женщин, там были еще и дети…

При этом двигались эти мелкие настолько быстро, что я едва успел их рывки глазами засечь — раз и один уже на другой стороне речки, а второй исчез на ближайшем склоне в кустах.

За вторым сорвался с места один из наших… и я понял, кто у нас тут под камуфляжем эльф, потому как двигался он не просто при помощи «воздуха», но окутался им именно так, как в свое время делала незабвенная красотка Зуля.

Ну, хоть и не так, но «воздух» и меня неплохо слушался… и я рванул за вторым ребенком вдоль реки.

Дед что-то там заорал мне в спину, наверное, как всегда хотел остановить, но — куда там! Я уже, подкидывая «ветра» в ноги, как горный козел сиганул вдоль воды, одним прыжком встав на уровень ярко одетой группы, а вторым закинул себя на тот уступ, с которого прыгал один из напугавших детей волков.

Краем глаза только и усек, что двое из пришлых мужчин тоже попытались кинуться за сбежавшими детками, но оборотни остановили их. А сам я уже несся вверх, отслеживая перемещение ребенка по едва заметным приметам — там ветка колыхнулась, там птица вспорхнула, заголосив, там, в прорвавшемся лунном свете, вспыхнул резкий блик.

В какой-то момент я потерял сбежавшего и был вынужден замереть сам, чтоб не сбивать себя же создаваемым шумом.

Тишина. Только где-то вверху слышен звук проезжающих по трассе машин, но с того места, где стоял я, даже мелькания огней было не видно. Я затаил дыхание и заозирался.

Думаю, что все же в большей мере мне повезло, и девчонка за то время, что я стоял, с ее способностями не доскакала до самой дороги.

А что это была именно девочка, я понял спустя буквально пару секунд, когда правильно посчитал, что даже роса… если она уже вообще выпала… так блестеть в лунном свете не может, и обнаружил ребенка совсем близко от себя, забившимся под выпершийся из склона слоистый валун.

Я подошел ближе и понял, что выдало ее. Девочка дрожала так, что блестки на ее одежде переливались ритмично, и спутать их с чем-то природным было нельзя.

На вид ей от силы лет двенадцать оказалось. Худая, болезненно бледная мордочка… и на ней отсвечивающие красным громадные глаза. Но вот черная коса была толщиной в руку и нездоровому ребенку принадлежать не могла… я так думаю…

Короче, пока разглядывал ее и прикидывал ерунду какую-то, которая меня касаться не должна, девчонка выбралась из-под камня и… буквально из сидячего положения сиганула в сторону, метров на пять.

Почти машинально я прыгнул за ней, благо «воздух» в ногах, так, не отпущенным, до сих пор и вился. В следующем, уже синхронном прыжке, я сумел ухватить непоседливого ребенка, и мы уже вместе покатились по склону вниз.

Хотя, конечно, куда тут катиться? Так что первый же на нашем пути ствол нас и остановил на довольно крутом спуске.

Я, помогая девочке подняться, стал вставать сам и, естественно, был не готов к тому, что этот хрупкий монстрик способен будет рвануться из моих рук так, что я не сумею с его рывком сладить!

Короче, уразумев наконец, что ребенок, мягко выражаясь, странненький, и судить о его способностях по нашим детям пора заканчивать, я перекинул «воздух» в руки и запустил лассо в сторону уже тикающей от меня со всех ног девчонки.

— Прости, малышка, — сказал я, как можно мягче, спеленутому ребенку, — иначе — никак, а то я уже и не знаю даже, что ты можешь опять выкинуть!

Но мелкое чудовище ловко поймало глазами бледный луч, проскользнувший сквозь ветки, и в свете него жалостливыми лупалками на меня выставилось. И мне, с полным непониманием, что происходит, захотелось вдруг ребенка отпустить, извиниться и даже от от кого-то защитить…

— Молодец, Жень, — раздалось рядом со мнок, как никогда вовремя и сбило очарование котошрековского взгляда, — я, если что, Альдегера, здесь просто Аля, — представилась «училка» из группы захвата и подала мне руку, которую я от души пожал. — Давай, теперь я сама, — и, обернувшись к девочке, заговорила с ней на очередном неизвестном мне наречии мягко и гортанно.

И только тут я понял, что эта Аля больше не в очках, а глаза ее, так же как и у девочки, отливают красным, и бледна она по нездоровому как-то, и растрепавшиеся из пучка черные волосы ее неимоверно густы. Похоже, что они одной расы…

Но расспрашивать сейчас о чем-то девушку было, понятно, не ко времени, так что мы просто пошли все вместе вниз.

Там, возле речки, как раз в тот момент, когда мы добрались до берега, с другой стороны к сгрудившимся нарушителям раскрытый мною эльф подводил пойманного мальчишку. Я подхватил нашу пленницу тем воздухом, что сдерживал ее, и перекинул через бурный поток. А стоило отпустить плеть, как между мужчинами высунулась женщина и затащила и этого ребенка за спины в круг.

Как я понял по напряженным лицам всех, не только вновь прибывших, но и наших, включая морды волков, что переговоры даже еще не начинались. И довольный тем обстоятельством, что я ничего не пропустил, приготовился наконец узнать, кто были эти люди… нет, не люди — точно, но разумные, что пришли к нам в мир.

— Ну что, приступим? — начал дед размеренно свою речугу, а Аля стала переводить. — Готовы ли вы, господа носферату, к переговорам теперь…

Чего?…

Что там дальше говорил дед, чего хотел добиться от… этих, я перестал воспринимать — мое сознание, только было освоившееся с новыми данными по мирозданию, опять принялось лагать. Вот мало мне было привнесенного из сказочной Эринии знания о гномах, эльфах, магах и драконах, чтоб теперь в своем мире невзначай узнать, что вампиры тоже существуют, и вполне себе… если судить по этой Але… неплохо и беспроблемно между нами живут?!!!