Наследие звезд

25

Вблизи стало заметно, что кочевников в степи гораздо больше, чем он думал. Вигвамы, конические палатки, заимствованные у древних североамериканских племен, покрывали большое пространство, сверкая на утреннем солнце. Тут и там под бдительным присмотром паслись табуны лошадей. Виднелось множество дымных столбов.

Солнце безжалостно жгло прерию. Дышать было тяжело.

Кашинг стоял у Деревьев, стараясь успокоиться. Теперь, оказавшись в непосредственной близости от племен, он впервые осознал, что его действительно может ожидать опасность.

Накануне он говорил об этом, но одно дело рассуждать об опасности отвлеченно, другое — смотреть ей прямо в глаза.

Но ведь это же люди, сказал он себе. Им можно объяснить ситуацию, они будут слушать. Может, они и впали в варварство после Катастрофы, но за ними все же столетия цивилизации, а это не так легко уничтожить.

Он пошел, сначала торопливо, потом спокойнее. Лагерь не очень близко, придется пройти некоторое расстояние. Кашинг не оборачивался. Лишь на полпути к лагерю он остановился и бросил взгляд на холм. И тут он увидел, как что-то сверкнуло меж деревьев.

Проклятый дурак Ролло тащился за ним!

Кашинг махнул рукой и крикнул:

— Вернись назад!

Ролло остановился, потом снова двинулся вперед.

— Вернись! — орал Кашинг. — Убирайся!

Ролло остановился, подняв руку.

Кашинг сделал угрожающее движение.

Ролло медленно повернулся и пошел назад к Деревьям. Пройдя несколько шагов, он вновь остановился. Кашинг смотрел на него.

Тогда Ролло снова пошел, не оборачиваясь. Кашинг смотрел, как он исчезает среди Деревьев. На горизонте собралась темная туча. Буря, подумал Кашинг. Возможно. Воздух был тяжел, как перед грозой.

Убедившись, что Ролло не следует за ним, Кашинг снова двинулся к лагерю. Появились признаки жизни. Лаяли собаки. К нему направлялась небольшая группа всадников. На краю лагеря стая мальчишек подняла крик.

Кашинг не замедлил хода. Всадники приближались.

Вот они остановились, глядя на него. Он серьезно сказал:

— Доброе утро, джентльмены.

Они не ответили, глядя на него с каменными лицами. Группа разделилась, пропуская его, а когда он пошел, сомкнулась вокруг.

Он знал, что это плохо, но ничего не мог сделать. Он не должен выказывать испуга. Нужно сделать вид, что это почетным эскорт, сопровождающий его к лагерю.

Не торопясь, он шел вперед, глядя перед собой, не обращая внимания на всадников… Он чувствовал, как по спине его побежал пот. Хотел вытереть лицо, но усилием воли удержал себя.

Лагерь находился прямо перед ним, и Кашинг увидел, что широкая полоса, даже полосы, разделяют прямые ряды вигвамов. У вигвамов стояли женщины и дети с каменными лицами, такими же, как у всадников.

Женщины в большинстве старухи. В бесформенных платьях. Грязные волосы беспорядочно свисают, лица темные от грязи и загара. Большинство босые, руки их изуродованы работой. Некоторые открывали беззубые рты и выкрикивали проклятья. Остальные стояли молча и угрожающе.

В дальнем конце улицы стояла группа мужчин, глядя на него. Один из них направился к нему. Он был стар и согнут. На нем были кожаные брюки, на плечи наброшена шкура кугуара. Снежно-белые волосы падали на плечи.

В нескольких футах от него Кашинг остановился. Старик смотрел на него холодными выцветшими глазами.

— Сюда, — сказал он. — Иди за мной.

Он повернулся и пошел по улице. Кашинг двинулся за ним.

До него донесся запах пищи и зловоние отбросов, слишком долго пролежавших на солнце. У входа в большие вигвамы стояли оседланные лошади. Собаки, шнырявшие вокруг, визжали, когда в них швыряли чем-нибудь. Солнце нещадно палило, уличная пыль стала горячей. Чувствовалось приближение грозы.

Когда старик подошел к группе мужчин. Они расступились, пропуская его, и Кашинг прошел следом. Конный эскорт остался позади. Кашинг не смотрел на лица окружающих, но знал, что на них та же жесткость, что и на лицах всадников.

Пройдя через рады мужчин, они оказались на свободном пространстве, со всех сторон окруженном людьми. В тяжелом кресле, на которое была наброшена бычья шкура, сидел человек. Старик, служивший Кашингу проводником, отошел в сторону, а Кашинг прошел вперед и остановился перед человеком, сидящим в кресле.

— Я Бешеный Волк, — сказал этот человек и замолчал. Очевидно, он считал, что все знают носителя этого имени.

Это был человек огромного роста, но не дикарь. В лице его светился ум. У него была большая черная борода, а голова обрита наголо. Куртка из волчьей шкуры, увешанная волчьими хвостами, распахнулась на груди, обнажая бронзовый мускулистый торс. Мощные руки лежали на ручках кресла.

— Меня зовут Томас Кашинг.

И тут Кашинг увидел, что рядом с креслом стоит человек, который был предводителем группы стражников.

— Ты пришел с Громового холма, — сказал Бешеный Волк. — Ты из отряда, который с помощью волшебства прошел сквозь Деревья. Вы разбудили Спящих.

— Там нет Спящих, — ответил Кашинг. — А Громовой холм — это место, откуда уходили к Звездам. Здесь надежда человеческой расы. Я пришел просить о помощи.

— О какой помощи?

— Нам нужны ваши чувствующие!

— Чувствующие? Говори ясно, человек. Что это значит?

— Ваши ведьмы и колдуны. Ваши знахари, если они у вас есть. Люди, которые умеют говорить с растениями, понимают животных, умеют предсказывать погоду. Те, кто предсказывает будущее.

Бешеный Волк хмыкнул.

— И что вы будете с ними делать? У нас их мало. Почему мы должны отдавать их тем, кто разбудил Спящих?

— Говорю вам, там нет никаких Спящих. И никогда не было.

Заговорил стражник:

— Среди них была женщина с пустыми глазами и ужасным лицом. Она говорила то же самое: «Вы ошибаетесь. Там нет никаких Спящих».

— Где сейчас эта женщина? — спросил Бешеный Волк.

— На холме, — ответил Кашинг.

— Будит Спящих…

— Черт возьми, неужели ты не понимаешь? Там нет Спящих.

— С тобой был металлический человек! Их когда-то называли роботами.

— Металлический человек убил медведя, — сказал стражник. — Этот пускал стрелы, но убил медведя металлический человек.

— Верно, — сказал Кашинг. — Мои стрелы не сделали ничего.

— Значит, ты признаешь, что с вами был металлический человек?

— Да. Это мой друг.

— Друг?

Кашинг кивнул.

— А разве ты не знаешь, что робот — это злое существо, что он уцелел с тех дней, когда миром правили ужасные машины? Незаконно иметь другом такую машину.

— Но было не так, — возразил Кашинг. — До Катастрофы. Машины не правили миром. Люди использовали машины. Виноваты не машины а люди.

— Ты не согласен с легендами о прошлом?

— Да, потому что я читал «Историю».

Он подумал, что не очень мудро спорить. Но обманывать еще хуже. Нельзя показывать слабость. Может, в конце концов Бешеный Волк прислушается к его словам.

— «Историю»? — переспросил Бешеный Волк. — О какой «Истории» ты говоришь?

— «История», написанная человеком по имени Уилсон, тысячу лет назад. В университете…

— В университете на берегу Миссисипи? Вот откуда ты явился. От дрожащих трусливых возделывателей картошки, прячущихся в стенах? Пришел, как будто у тебя есть право требовать наших чувствующих.

— Это еще не все. — Кашинг заставлял себя говорить спокойно. — Мне нужны ваши кузнецы и изготовители оружия. И кожухи мозгов роботов.

— Ах, так, — Бешеный Волк по-прежнему говорил очень мягко. — Это все? Больше тебе ничего не нужно?

На лицах окружающих появилось такое выражение, будто они забавлялись про себя. Они знали своего вождя.

— Все, — ответил Кашинг. — С их помощью мы сумеем отыскать лучший образ жизни.

— А чем тебе не нравится наша жизнь? — спросил Бешеный Волк. — Что в ней плохого? Пищи не хватает? Ее хватает. Земли просторны. Работать не нужно. Говорят, в старые времена люди должны были работать. Проснувшись и позавтракав, они должны были отправляться на работу. Работали весь день, а вернувшись, ложились рано спать, чтобы утром снова идти на работу. У них не было времени для себя. И жили они не лучше нас. За свою работу они получали только еду и место для сна. У нас есть это и многое другое, и мы не должны работать. Ты пришел из крепости яйцеголовых, чтобы изменить все это, чтобы вернуть нас к старому, чтобы мы работали с рассвета и до заката. Ты разбудил Спящих, хотя мы много столетий несли стражу вокруг холма.

— Я тебе сказал, что там нет Спящих. Ну неужели непонятно? Там, на холме, знания, которые люди собрали со звезд… Знания, которые помогут нам не восстановить прошлое, и найти новые пути.

Бесполезно. Они не поверят ему. Он ошибся.

— Этот человек сошел с ума, — сказал начальник группы стражников.

— Да. Мы напрасно тратим время, — согласился Бешеный Волк.

Кто-то сзади схватил Кашинга. Он попытался вырваться, но не смог.

— Ты согрешил, — сказал Бешеный Волк. — Привяжите его к столбу.

Люди расступились, и Кашинг увидел столб. Не более пяти футов высотой, из свежесрубленного дерева, со срезанной корой.

Молча его заставили подойти к столбу, и привязали к нему, поместив ремни в вырезы на столбе, так что они не могли соскользнуть.

Затем все так же молча отошли.

Однако он не остался один. Вокруг собралась толпа мальчишек.

Кашинг видел, что находится в центре лагеря. От большой площади, на которой стоял столб, расходились улицы вигвамов.

Ком грязи пролетел мимо его головы, другой ударил его в грудь. Стая мальчишек с криками побежала по улицам.

Кашинг впервые заметил, что солнце исчезло и все вокруг потемнело. Воцарилась напряженная тишина. С запада ползло большое черное облако. Вдали гремел гром, а над холмом засверкали молнии.

Где-то в вигваме вожди племени во главе с Бешеным Волком решают, что с ним делать. У него не было иллюзий относительно ожидавшего его конца. Кашинг попытался освободиться: привязали его прочно.

Конечно, безумием было надеяться, что эти люди прислушаются к его словам. Ему даже не дали возможности объясниться. Разговор с Бешеным Волком велся лишь для соблюдения приличий. Кашинг знал, что причина его неудачи — в мифе о Спящих. Но вчера, говоря с остальными, он был убежден в своей правоте. Это годы в университете предали его. Человек, живший в безопасности и мире, отвыкает видеть реальность фанатизма, вызвавшего Катастрофу.

С легким ощущением нереальности происходящего Кашинг думал, что же произойдет теперь. Никто из оставшихся на холме не в состоянии продолжить работу. Они даже не смогут сделать попытки организовать группу, которая через годы смогла бы добраться до банка информации. У Ролло — ни единого шанса, ведь он робот. Мэг, несмотря на свои способности, слишком робка. Эзра и Элин просто не в состоянии.

Энди, с улыбкой подумал он, если бы Энди мог говорить, он оказался бы полезней всех.

Тяжелые удары грома раскатились на западе, над вершиной Громового холма, как змея, сверкнула молния. Жара усилилась. А темная туча продолжала затягивать небо.

Из вигвамов показались женщины. Мальчишки продолжали швырять камни и комки грязи, но не попадали. Один ком, однако, попал Кашингу в челюсть. Вдали виднелся табун, который гнали к лагерю.

И тут он увидел — блеск, искры Дрожащих Змей на фоне черного неба, летящие к лагерю. Он затаил дыхание и напрягся.

Змеи? Что здесь делают Змеи?

Не только Змеи. Перед ними бежал Энди, его грива и хвост развевались по ветру, за ним виднелся Ролло, а по обе стороны от них — огромная стая черных пузырей — Попутчики, видимые только благодаря искрам Змей. А еще дальше катились сферы — это был Отряд.

В лагерь ворвался испуганный табун, с диким ржанием лошади пронеслись по улицам, обрушивая вигвамы. Беспорядочно метались люди, и только по широко раскрытым ртам можно было понять, что они что-то кричат; носились собаки, как будто по пятам за ними гнались волки.

Когда лошади приблизились, Кашинг пригнулся. Копыто пронеслось мимо его плеча. Другая лошадь обрушила вигвам и упала, запутавшись в нем. Лягаясь, она пыталась освободиться. Из-под вигвама выполз человек. Вспышка молнии осветила его лицо, и Кашинг узнал Бешеного Волка.

Ролло оказался рядом с ним. Ножом полоснул по ремням. Теперь лагерь был пуст, только где-то под вигвамами кричали люди. Огненными кольцами вились Дрожащие Змеи, плясали Попутчики, и среди них скакал Энди.

Ролло, перекрикивая гром, сказал Кашингу:

— Их теперь можно не бояться. Они не остановятся до самой Миссури.

За Ролло возбужденно подпрыгивала одна из сфер.

— Теперь мы понимаем, что такое забава. Ролло пригласил нас посмотреть на забаву.

Кашинг попытался ответить Ролло, но его слова заглушил обрушившийся ливень, вой ветра и барабанный стук града.