Наследнички 2

Глава 18

— Машка, ты совсем с ума сошла? — Вопль, раздавшийся из-за двери, пробился в мозг, и я открыл глаза, тупо глядя в потолок. — Как у тебя вообще мозгов хватило такое отчудить?

— Это Вовка надрывается, — сказал я вслух, опознав голос. — И чего он так надрывается?

— Скорее всего, Машу с Костей в одной койке застукал, — я покосился в ту сторону, откуда раздавался голос. Ольга села и прикоснулась к растрёпанным волосам. — Не смотри на меня, если я выгляжу так же, как и чувствую себя, то, боюсь, останусь без детей.

— Ты меня недооцениваешь, — я очень осторожно приподнялся на локтях и осмотрелся. — Только объясни мне, ради всего святого, как мы оказались в одной постели? Да ещё и всю ночь занимались такими страшными извращениями, о каких ни в одном доме терпимости даже не слышали?

— Что ты имеешь в виду? — Ольга сползла с кровати, держась за голову, и побрела в сторону ванны.

— Посмотри на нас. Мы полностью одеты, я даже носки не снял. Все блоки на моём источнике стоят намертво, то есть, мы всю ночь просто спали! Я себе этого никогда не прощу: оказаться в одной постели с желанной девушкой и… вот это всё.

— Мне другое непонятно, — ответила Ольга, останавливаясь возле двери в ванную, — вряд ли Устинов с Машей Вольф смогли похвастаться большими успехами на постельном поприще, чем мы с тобой. Тогда почему Вовка так вопит?

— Вопрос очень правильный, — ответил я с философским видом, падая обратно на подушку и закрывая глаза. — Кстати, чья это комната?

— Моя, — ответила Ольга, скрывшись за дверью.

— Охренеть, — я протёр лицо руками. — И как нас с Костиком занесло к девчонкам, у них же номера на третьем этаже.

Номера нам подготовили заранее. Три королевских люкса — все, какие были в «Зимней розе», и наш семейный, ничем от королевского люкса не отличающийся. Так что у каждого была своя комната. Две из которых сегодня ночью пустовали.

— Костя, от тебя я такого точно не ожидал, — раздался голос Федьки. — Ты даже ни разу не говорил, что тебе Машка нравится.

— Хватит уже орать, — в хриплом голосе, прервавшем Вольфа, я узнал голос брата. Три комнаты сегодня пустовали. Так, стоп. А он где ночевал? Или они втроём на одной койке…

Я подорвался с кровати и поспешил выйти из комнаты, несмотря на гул в голове. В гостиной между комнатами на диванчике сидел растрёпанный Ромка. С его плеч сползало одеяло, а сам он тёр слегка опухшую рожу. Ага, понятно, где он спал. Но почему здесь, а не в своей комнате, или в комнате Лары, что было бы хотя бы объяснимо. Стёпка-то почти наверняка с Юлькой ночевал.

— Я бы посмотрел на тебя, как ты верещал, если бы свою младшую сестрёнку с полуголым мужиком в койке застукал, — ядовито сказал Федька, скрестив руки на груди и сверля прокурорским взглядом Ромку.

— Я могу сейчас пойти в какую-нибудь комнату, не знаю, правда, в какую, но неважно, их не так уж и много за нами закреплено, и полюбоваться на свою младшую сестрёнку в койке с мужиком. И Ушаков, скорее всего, не полуголый, а даже без трусов. — Ответил ему Ромка, массируя виски. — Хотя нет. Всё-таки, вероятно Стёпка полуголый. Да, точно. Или вообще одетый. Вряд ли он был способен на подвиги, как и все мы, к слову. Так что, не истери, ничего с Машкой не произошло. Да они даже не поняли, что спят вместе.

— Только есть один нюанс. Стёпка и Юлька помолвлены! — Процедил Фёдор.

— Я не знаю, Рома, возможно, ничего и не было. Но, что-то же их понесло в одну кровать на автопилоте, — заявил красный Вовка, врываясь в гостиную из той комнаты, где, предположительно Устинова с Машкой застукали. — Тебя же не понесло никуда, ты, вон, на диванчике спать предпочёл. А знаешь, что ещё? Раз они сюда приползли в таком виде, то, скорее всего, делали это на глазах у кучи гостей этого очень немаленького отеля! И у меня нет гарантий, что здесь парочки журналистов не оказалось. Я звоню отцу. Даже если эти двое хотели друг друга морально поддержать, а то и просто поддержать, чтобы нигде не завалиться по дороге, то это вряд ли будет кого-то волновать. За дурость надо платить!

— Вов, может, всё-таки не надо? — попробовал я вступиться за рыдающую Машку, чьи всхлипывания были здесь слышны.

— Надо, Андрей, — и он набрал номер, поставив телефон на громкую связь. — Пап, тут такое дело…

— Если ты про Машку хочешь мне сообщить, то я в курсе, — раздался голос Вольфа. — Дениса сейчас нет, но я связался с ним ещё ночью, и он дал визу на публикацию заметки о помолвке.

— А откуда ты узнал, да ещё и ночью? — спросил Вовка за нас всех. Даже Маша перестала плакать. Она стояла в дверях комнаты, а хмурый Костя придерживал её за плечи.

— Вова, их сфотографировали. — Вздохнул Вольф. — Их всех сфотографировали. Использовали какой-то новый артефакт, сделавший снимки через окно. К счастью, всё было прилично. Степан с Юлей помолвлены, Андрей с Ольгой тоже. Рома вёл себя очень корректно с четвёртой девочкой. Только Машка с Костей отличились. К счастью, Андрей заметил, что их снимают, и сразу же позвонил отцу. Орлов сумел выйти на газету и притормозить выход номера, чтобы я успел тиснуть заметку о помолвке в его «Сегодня», прямо в утренний выпуск. Туда же поместили большую статью о празднике кланов гор, и сообщили, что присягу принимал Великий князь, побывавший на празднике с невестой. И сын министра обороны, тоже с невестой. Ну и про Машку сообщили. Михалыча посреди ночи подняли, чтобы он написал статью. А снимки из того артефакта забрали. Начальник охраны сумел артефакт поймать, когда на него Андрей указал. Только вот у него есть функция мгновенной отправки изображения. Артефакт доставили телепортом, и Петров сумел прекрасные кадры вытащить. Так что сенсация у этих сволочей не удалась. Вы мало шансов им даёте вас подловить, так что, мы особо вас ругать не будем. Всё-таки этот праздник — это красиво и важно. Ну а Маша доигралась. Ничего, постараются, смогут даже полюбить друг друга, мы же с твоей и Фединой матерями смогли. — И Юрий отключился.

Тут все взгляды, как один, сошлись на мне. Даже Ольга, успевшая выйти из комнаты, и слышавшая, о чём вещает Юра.

— Что вы на меня так смотрите? — я невольно попятился. — Я ни черта не помню, — решительно пройдя до дивана, я упал рядом с братом. — Нам нужен кто-то, кто помнит всё и сможет это рассказать.

— Мне отец позвонил, — сказал, заходя в номер, Стёпка. — Вот, полюбуйтесь, — он бросил на столик газету и сел на стул, оседлав его и прислонив лоб к спинке. Юля и Лариса вошли следом, и последняя закрыла дверь.

Девчонки столпились вокруг Маши и о чём-то перешёптывались, а Вольфы схватили газету и принялись читать статью, чуть ли не выдирая её друг у друга из рук.

— Вроде бы всё пристойно, — наконец, проговорил Володя. — А почему нас на этот праздник не пригласили? — Спросил он, заметно повеселев.

— Вы сами с нами ехать сюда не захотели, поэтому не ной, — я открыл глаза. — Кто помнит, что произошло на этом чёртовом празднике?

— А ты разве сам не помнишь? — спросила Лара. — Вы же с Романом мало пили. Правда, боюсь, тот фикус, куда вы вино выливали, скорее всего, засохнет.

— Лара, у нас непереносимость спиртного, — простонал Ромка, закрывая лицо руками. — И это семейное, по мужской линии. Нам с Андреем двух глотков достаточно, чтобы улететь. Хорошо ещё ума хватило выливать излишки в фикус… Так, стоп. Ты помнишь, как мы переводили вино в удобрение, значит, и всё остальное помнишь?

— Ну, да, — она нахмурилась. — Я же не пью. А Армену Абаджановичу сказала, что моё лекарство не сочетается с алкоголем. Меня же зельями лечат, так как я магию в чистом виде отторгаю. И мне после этого сок наливали. Гранатовый. Сказали, что он как-то зелье, мигом меня на ноги поставит. Ну, я не стала им про руку говорить, по-моему, они бы уже не поняли.

Пока она говорила, я вспоминал мой короткий разговор с Устиновым.

— Костя, нас пригласили на праздник, и отказаться мы не можем, поэтому скажи прямо, что у вас с Машкой происходит? — спросил я у него, когда мы распределили комнаты.

— Не знаю, — он подошёл к окну и принялся разглядывать бассейн и отдыхающих гостей, кому лень было идти до моря. — Мы с ней последние в месте силы были. Илья убежал, попросив меня подождать и помочь Маше добраться до домика.

— А тебе самому только что вскрыли источник. — Задумчиво проговорил я, глядя на него.

— Это точно. — Костя усмехнулся. — До её домика мы дошли, меня по дороге начало накрывать. Просто капитально, до боли. Самое главное, она тоже вроде не против была.

— И что же вас остановило? — спросил я.

— Мой отец, который с её отцом вышли воздухом подышать из соседнего домика. Это как-то не вдохновляет, знаешь ли. — Устинов расхохотался и закрыл лицо руками, медленно проведя по лицу, он отвернулся от окна. — Я думал, что это просто место силы повлияло, и что всё вот-вот пройдёт, только, Андрей, почему-то не проходит.

— Нам нужно ждать неприятностей? — я продолжал его разглядывать.

— Не знаю, — он покачал головой. — Я за себя не отвечаю, если ты об этом спрашиваешь.

— Костя, существует правило: вы можете творить что угодно, но не должны попадаться. Чтобы никто даже не заподозрил. И, поверь, лучше бы ты в месте силы на что-то решился. Насколько я понял, это вам бы спустили с рук. Потому что они тоже через это прошли. Поэтому будь аккуратнее.

— Я постараюсь, — он кивнул. — Но… сам понимаешь, праздник, мать его.

— Рассказывай, — коротко сказал я, садясь и глядя на Лару. — С самого начала. Даже ту часть, где мы ещё даже пробку не понюхали.

Лариса обернулась и увидела, что на неё напряжённо смотрят столько глаз, тихонько вздохнула и начала рассказ.

В зале ресторана столики сдвинули вместе и придвинули к стенам. Получилась П-образная конструкция, освободившая место в центре. Мне предстояло выйти и встать, кто бы мог подумать: напротив меча, который когда-то давно, нас ещё не было на свете, молодой отец Стёпки засунул в пол, применив семейный дар Ушаковых. Зачем он это сделал, нам никто так и не ответил. Похоже, Егор сам не знал.

За это время меч оброс кучей легенд, не имеющих к действительности никакого отношения. И, в конце концов, стал местом доблести, мужества и великолепного воинского умения. Ну, тут не поспоришь, Ушаков фору может дать многим и в умении, и в мужественности. Так что сыновья Кавказских кланов дают присягу перед этим мечом, что уже вошло в своеобразную традицию. Сегодня сыновей кланов было не слишком много, десятки три, не больше.

Я принимал присягу, а позади меня стояли Ромка и Стёпка с охапкой мечей. После принятия присяги я говорил ритуальные слова служения и вручал меч каждому из молодых воинов кланов.

И вот в самом конце перед нами появились старики. Один из них, самый старый, но ещё крепкий на вид, вышел вперёд и принялся толкать речь.

— Как гласит священная книга воинства Кавказа: «С радостью примите смерть за страну, подобно своим храбрым предкам, если на то будет воля небес. Ибо — это справедливое и угодное небесам дело, и если так будете поступать, то Отец наш не оставит вас. На земле оставьте имя храброго, а справедливость свою посвятите небу. Держитесь вдали от коварства, порока и зла, и чистым сердцем и верностью служите своему императору и своему народу».

Как только он произнёс последнее слово, внесли кубки, сделанные из рогов горных баранов, в которые было налито вино. Впереди шёл сияющий Армен и нёс просто огромный рог. На глазок он вмещал в себя полбутылки, не меньше. И шёл он целенаправленно ко мне. Икнув, я затравленно оглянулся. Мой взгляд остановился на напрягшемся Ушакове.

— Думаю, этот кубок будет лучше вручить сыну человека, оставившему такую память. — И я ткнул пальцем в меч в полу. — К тому же Егор Ушаков занимает должность министра обороны, и тем самым является непосредственным командиром этих славных сыновей клана.

Взгляд Стёпки не обещал мне ничего хорошего, но мою слабую попытку отвертеться, почему-то приняли с огромным энтузиазмом. И Армен, немного изменив направление, вручил рог Ушакову. Вот только это нас с Ромкой не спасло. Потому что нам сунули в руки рога поменьше. Мы стояли посредине зала, и деваться было некуда. К тому же никто из нас сегодня ещё не ел.

Ушаков вышел вперёд, сказал пару весьма красивых и пафосных слов, и все подняли кубки. Собственно, на этом всё, что я помню. Дальше могу ориентироваться только на рассказ Ларисы.

Нас рассадили за столы. Мы с Ромкой выбили себе места возле огромного фикуса, который весь оставшийся вечер усилено поливали вином. Всё было красиво и пристойно. Ко мне подсел тот самый старик, толкнувший речь, и мы с ним долго о чём-то беседовали. Старику понравилось. А Лариса мало что поняла.

Кормили как на убой. Девчонки пытались отвертеться от вина, но удалось только Ларисе. К концу вечера всем уже было всё равно. И тут объявили танец воинов. Молодые сыновья кланов, официально с сегодняшнего дня считающиеся мужчинами, поднялись со своих мест и принялись выходить в круг с обнажёнными мечами. Мечи были настоящими, небутафорскими. Парни неумехами не казались, и все приготовились насладиться зрелищем.

Я сидел за столом, подперев голову, и наблюдал за ними с блаженной улыбкой. А вот Ушакову не сиделось, и он решил тоже потанцевать. Пошатываясь, Стёпка вышел в круг. Грянула музыка, молодые воины начали движения. А Стёпка смотрел на них, пока обиженно не произнёс.

— Мне тоже нужен меч. — Обведя зал косым взглядом, он остановил его на мече в полу. — О! Меч! — Ухватившись за рукоять, рванул меч на себя, и чуть не завалился на пол. Прищурившись, зло проговорил. — Ах, ты так. — И призвал семейный дар. Пол поплыл, и через десять секунд меч был у него в руке. Улыбнувшись, Степан включился в танец.

— Надо придать таинственности, — пробормотал Ромка, и в зале заметно похолодало, а по стенам заметались зловещие тени, а свет погас.

— Холодно, — протянула Ольга. — О, сейчас я всех согрею, и вдоль стен заметались языки пламени, а в центре вспыхнул огромный костёр.

— Красота, — это уже сказал я, всё так же сидя, подперев голову рукой.

— Андрей Константинович, — ко мне, чуть не плача, подбежал Армен. — Так нельзя, сделайте же что-нибудь.

— Что случилось? — сдвинув брови, я посмотрел на него.

— Меч! Меча в полу больше нет, — и управляющий принялся заламывать руки. — Все в шоке. Давид лепёшкой подавился, теперь сидит и плачет. Надо вернуть меч на место.

— Сделаем, — я поднял руку и принялся вставать из-за стола. — Ромка, гаси смерть, а то я тебя блокну. Я не вижу ни хрена, — заорал я, пытаясь перекричать музыку. — А Давид плачет.

— Угу, — холод исчез, вместе с тенями по стенам. И это совпало с какими-то элементами в танце. Словно воины победили нечисть. По залу пронёсся восхищённый вздох. Я же, вздохнув, поплёлся к танцующим.

Вжик, в мою сторону полетел меч, и я еле успел отпрянуть.

— Вы охренели, что ли? — пробормотав, огляделся по сторонам, и схватил со стола большой поднос, отбивая им удар, предусмотренный танцем.

Вот так, прячась за поднос, как за щит, пробился к Стёпке. При этом, похоже, мой мозг отключился, и тело двигалось на рефлексах. Со стороны казалось, что я тоже танцую. Правда, слегка странно, но кто будет разбираться.

— Стёпа, — на секунду остановившись, я положил Ушакову руку на плечо.

— А? — он обернулся, с трудом погасив замах. Мы стояли в центре круга, он с мечом, я с подносом, а вокруг нас танец становился всё быстрее.

— Стёпа, меч нужно вернуть, — и я указал подносом в то место, откуда он его выдернул.

— Зачем? — Ушаков нахмурился и на секунду прижал меч к груди.

— Стёпа, надо, — я закрыл глаза и несколько раз кивнул.

— Не вопрос, — он вздохнул и призвал дар. По полу и по мечу пошли искажения, и Ушаков-младший вонзил злополучный меч на то же самое место, откуда вытащил. И практически сразу музыка оборвалась, а Ольга догадалась убрать огонь.

Почему-то это послужило сигналом всей нашей развесёлой компании. Все встали и пошли к нам, а затем мы все вместе вышли из зала ресторана. При этом в зале стояла почти гробовая тишина.

А вот в коридоре, по дороге к лифтам, нас всех окончательно развезло. Уже возле стойки ресепшена я резко развернулся и посмотрел в сторону стеклянных дверей, а потом резко что-то сказал подбежавшему начальнику охраны. Лара не слышала, о чём мы говорили, она в этот момент пыталась понять, что от неё хочет Роман. Так получилось, что я с Ольгой и Лара с Ромкой стояли к лифтам спинами и не видели, как уехали Ушаков с Юлькой. Зато, когда повернулись, то заметили, как целующиеся Костя с Машей скрылись за закрывающейся дверью лифта.

Я снова оглянулся, посмотрел назад на двери, и, покачав головой, достал телефон.

— Надо же им было так попасться, — и вошёл в лифт. Следом за мной вошла Ольга. Пока я разговаривал с кем-то по телефону, Ольга нажала кнопку, и лифт уехал.

— Они что, нас не подождали? — Ромка, нахмурившись, посмотрел на Ларису. — Ну и хрен с ними. Пошли, я тебя до номера провожу.

Почему-то провожать Лару он пошёл в свою комнату. Но, действительно просто проводил и куда-то ушёл. Как оказалось, в номер девочек, который занимали Ольга с Машей.

— Ну, могло быть и хуже, — медленно проговорил я, вытирая пот со лба. — Стёп, а ты на новый уровень владения дара вышел? Как ты умудрился одновременно и на пол, и на структуру меча воздействовать?

— Откуда я знаю? — Стёпка легонько стукнулся головой об спинку. — Зато теперь его точно никто не сможет вытащить. Потому что структура материй, похоже, сплелась.

— Так, приводите себя в порядок и идите в ресторан, — сказал Вовка, отрываясь от стены, возле которой стоял. — Позавтракаем и решим, что делать дальше. Заодно на новую грань Ушаковского дара полюбуемся.