Наследник

Глава первая

Вологда, декабрь 2013 года

Никита

Жбан с облегчением вышел из промороженного уличного сортира, на ходу застегивая пряжку ремня, и по проторенной в снегу дорожке направился к дому, уютно светившемуся в ночи янтарно-желтыми окнами. Свет из кухни падал на фиолетово-темные сугробы, которые почему-то было лень раскидывать — так и лежали неряшливыми кучами. Да и кому охота заниматься ненужной работой? Хозяин дома — инвалид, еле передвигается, как бы до весны не загнулся. Лосю, как командиру пятерки, плевать на порядок во дворе. Главное, пока не высовывать носа из этой деревеньки, где они уже третий месяц торчат, скрываясь от рыскающих по лесам поисковых команд Назарова — того самого клиента, чьих людей они немножко «обидели», легонечко поломав ребра. Не убили же! Но почему-то Чубарь строго-настрого приказал всем пятеркам рассыпаться по окрестностям, а по возможности, уехать в другие города подальше от Вологды на время. И ждать сигнала к сбору.

Вот и ждут уже три месяца. Скоро Коловорот — веселый праздник для души и сердца, а они сидят в этой дыре как сычи, и от нечего делать водку глушат, хотя Лось в первый месяц лютовал, запрещая прикасаться к спиртному. Да видно самого одолело безделье и непонятная ситуация, до осатанения.

А все Рябой! Божился, что знает местечко, где можно спокойно пересидеть даже до весны. Лесная глухомань у черта на куличках, куда даже дорог приличных нет. Одни охотники да рыболовы лямку жизненную тянут да не ропщут. Ладно хоть у каждого здесь генератор электрический есть. Все же не самые бедные люди, денежка в кармане водятся. До магических светильников никто не охоч, надо признать.

Сплюнув в сторону покосившегося заплота, за которым угадывались грядки запущенного огорода, плотно укрытого снежным покрывалом, Жбан засунул руки в карманы бушлата и заторопился в дом. Небось уже всю бутыль самогона вылакали. Хмель на морозе отпустил, и наемник чувствовал себя бодро.

Внезапно периферийным зрением он уловил качнувшуюся на заборе тень от светящегося окна. Как будто нарисованная на бумаге ломаная линия зашевелилась и превратилась в тяжелую тягучую каплю. А потом дернулась и пропала.

Жбан задумался. Местные никогда по чужим дворам не лазят. Выследили группу? Хорошо, что дом, в котором они поселились, находится в самой середке деревни. Скрытно подобраться очень тяжело, и стрельбу никто устраивать не станет. Здесь у каждого карабин. Чужаков стараются отваживать раз и навсегда. Если бы не Рябой, который корешился с местными охотниками, вряд ли им дали бы жить в деревне.

Жбан без спешки откинул левую полу бушлата, под которым висела расстегнутая кобура, и ухватился за теплую ребристую рукоять пистолета. И замер. Острая сталь ножа обожгла горло, насытив сердце жутью, а опытная рука выломала из пальцев рукоять, забирая оружие к себе.

— Пикнешь — умрешь, — прошептал густой, пропитанный мятными леденцами мужской голос. Вкус конфет был настолько явственный, что Жбан мгновенно поверил в реальность происходящего. Их вычислили. — Давай к крыльцу.

Возле высокого лестничного марша, ведущего в дом, стояли еще двое с автоматами. На них были странные костюмы переливающиеся серебристой чернотой и теплые шапочки с прорезями для глаз и носа.

— Сколько человек в доме? — шепотом спросил один из них, сверкая белками глаз.

— Хозяин-калека и четверо наших, — сглотнул слюну Жбан. Орать или сдать всех, чтобы остаться в живых? Начнет предупреждать, точно глотку перережут. Ну почему собаку не завели? Любая шавка уже давно облаяла бы непрошенных гостей!

— Оружие?

— Автоматы, пистолеты, ножи, — пожал плечами Жбан.

— Расположение комнат? — продолжал допытываться незнакомец.

Попавший в плотный захват Жбан краем глаза заметил еще несколько фигур, рассыпавшихся по двору. И все тоже в таких же комбинезонах. Люди осторожно занимали места под окнами и замирали в ожидании атаки.

— Холодные сени, вход в дом, небольшой коридор, — стал перечислять пленник. — Слева хозяйская комната, потом идет большая комната, вроде гостиной. Посредине стоит печка. Справа от нее две спальни и кухня.

— Все на кухне или уже спать легли?

— На кухне сидят, — признался Жбан.

— Водяру жрут, небось, — сказал за его спиной тот, кто держал нож возле горла.

Жбан благоразумно промолчал.

— Ладно, свободен, — кивнул тот, кто расспрашивал.

И Жбан повалился на землю, оглушенный сильным ударом рукоятью ножа.

— Под крыльцо его затащи, — приказал Ильяс Слону. — Руки и ноги перетяни, кляп в рот не забудь.

Вжикнули нейлоновые шнуры, плотно стягивающие руки и лодыжки упавшего пленника. Слон со всей обстоятельностью обшарил бесчувственного Жбана, и его пистолет с ножом перекочевали к новому владельцу. Легко, без натуги боец перетащил пленника под крыльцо, захламленное картонными коробками и перевязанными пачками старых газет.

— Полежи здесь, — похлопал Слон наемника по щекам и запихал в рот заранее приготовленный кляп. — Не замерзнешь, надеюсь.

Ильяс прижал ладонь к уху и дал короткую команду. На крыльцо взлетели двое бойцов, осторожно открыли дверь — беспечность наемников не удивила Бекешева. Почувствовали себя неуязвимыми, вот и расслабились.

Вслед за двумя бойцами в черных «бризах» поднялись еще трое: Ильяс, Слон и Лязгун. Вся пятерка замерла возле двери, ведущей в дом.

— Кухня справа, — прошептал Ильяс. — Светошумовую кидай. Вяжем всех.

— Понял, — прозвучал глухой ответ.

— Пошли!

Дверь распахнулась. Один из бойцов, неслышно перебирая ногами, переместился вглубь коридора, а второй рванул в комнату хозяина-инвалида. Гулко хлопнуло, стены осветило отблесками яркой вспышки. Послышались крики, звон посуды, грохот падающей мебели.

— На пол! — заорал Слон, врываясь в кухню, где метались ошалевшие наемники, получившие серьезное ослепление после «зари». — На пол, гниды! Руки за спину!

Один из наемников посчитал, что может прорваться, несмотря на пляшущие в глазах яркие пятна, и получил жесткий удар прикладом автомата в лоб. Остальные предпочли упасть на пол. Их быстро связали и рывком подняли на ноги.

— Выводи на улицу, — приказал Ильяс. — Шевелитесь, парни, пока деревня не проснулась.

К воротам, тихо урча мотором, подъехал микроавтобус с тонированными стеклами. Дверь с шуршанием распахнулась, и наемников бесцеремонно закинули внутрь, не разбираясь особо, удобно ли им лежать в узком проходе между креслами. Не забыли и Жбана, уже пришедшего в себя. Салон заполнился вооруженными бойцами.

— А где хозяин? — спросил Ильяс Лязгуна.

— Да он бухой, даже не проснулся, — ответил парень.

— Точно бухой?

— Проверил, точно.

— Поехали! — приказал Ильяс водителю, взяв на себя ответственность оставить инвалида дома. Предполагалось, что он вообще не в курсе, кто эти люди. Деньги платят за проживание — и то хлеб. — Этим руки связать!

Машина мягко покатила по неширокой улице, приминая свежевыпавший снег, доехала до конца и развернулась в обратную сторону. Впереди ничего, кроме перегороженных жердями поскотин, не было. Прибавив скорости, микроавтобус вскоре исчез в подступающем к деревне лесу.

Такие странные эволюции не остались незамеченными местными жителями. Просто они не хотели выяснять причины, по которым в их родную деревню зачастили гости. Зная, что у Бориски-хромого давненько околачиваются странные люди с оружием, ничего удивительного, что за ними приехали и тайно вывезли в неизвестном направлении. Для охотников такой вариант был куда предпочтительнее, чем неизбежные разборки с чужаками.

****

Никита категорически не хотел осквернять место, где проживала его семья. Не для того рушилось старое поместье, чтобы превращать его в пыточные подвалы. Пойманных наемников привезли в частный дом, который давно уже был выкуплен для подобных дел. Находившийся в тихом районе Вологды, он ничем не привлекал внимание местных жильцов. Эка невидаль, заботливый сын купил престарелому отцу жилье с маленьким палисадником, и хоть иногда, да посещает его. В чужие дела не принято нос совать.

И в этот раз давно примелькавшийся местным жителям микроавтобус въехал в распахнутые ворота, в аккуратный дворик, выложенный декоративными каменными плитами, а что было дальше, то особо любопытные никак не смогли увидеть.

— Кто командир группы? — спросил Ильяс угрюмо молчащих наемников. — Что, никто не хочет брать на себя смелость сознаться? С соплями выбивать надо?

— Я, — пошевелил затекшими плечами стоявший с правого края мужчина. Его правильно очерченное лицо портили излишне толстые губы и слегка сплюснутый нос. Русые волосы на непокрытой голове сбились в один неряшливый колтун.

— Позывной или имя? — потребовал Ильяс.

— Зови Лосем, — нехотя ответил командир.

— Как пожелаешь, — Бекешев махнул рукой. — Этого отдельно в сарай. И присматривать. Слон, отвечаешь.

— Понял, — боец бесцеремонно схватил Лося за ворот рубахи и как нашкодившего котенка поволок его к дальним строениям, закрывающим обзор со стороны соседских домов. Раскрыл дверь и пихнул наемника внутрь. — Располагайся с комфортом.

— Эй, да я же замерзну! — возмутился Лось, шевеля связанными руками, пытаясь ослабить прочный нейлоновый шнур с хитрыми узелками, не дающими освободиться от пут.

— Не дадим, — усмехнулся Слон и с треском захлопнул дверь, не забыв защелкнуть замок, висевший на петле. Ключ был у него в кармане. Прислонившись к стене, боец тихо засвистел незамысловатую мелодию, мысленно восхищаясь хозяином, предоставившим всем участникам поисковой операции боевой комбинезон «бриз». Дорогущая вещь! В нем было не только безопасно, но и тепло. Особые модули, как пояснил господин Назаров, автоматически поддерживают комфортную температуру и не дают замерзнуть даже в лютый мороз. Единственная проблема состояла в невозможности противостоять магической атаке, начисто вышибающей все защитные амулеты. Но для предотвращения подобных ситуаций рядом всегда должен находиться волхв.

Сегодня с ними был сам Никита Анатольевич. Правда, он не ездил с группой, ожидая их в этом доме. Слон довольно улыбнулся. Правильно, что плюнул на все эти разговоры про опасность вассальной службы у высокородных. Ничем не опаснее обычной работы охранником в каком-нибудь занюханном торговом центре или в банке. Здесь, хотя бы, хозяин заботится о безопасности своих людей.

И Слон незаметно для чужих глаз погладил мягкую и слегка шершавую ткань «бриза». Не видел бы сам, как комбинезон гасит выстрел в упор, не причиняя вреда человеку, ни за что не поверил бы. Но под пулю встал сам Никита Анатольевич, что только прибавило к нему уважения. Правда, потом Тамара Константиновна выговаривала мужу, чтобы тот прекратил заниматься глупостями, а лучше с детьми пошел поиграл — Слону было стыдно, что он случайно услышал тихую перепалку супругов, когда передвигал по просьбе Надежды массивную кухонную мебель. Хорошая она женщина, Тамара Константинова. Дюже красивая и не надменная. Но и запанибрата никогда со слугами не разговаривает.

Он видел, как наемников развели по разным сторонам. Троих заперли в подвале — дом стоял на высоком фундаменте, скрывая под собой гараж и хозяйственные помещения — а одного, того самого, которого Слон взял во дворе, повели в дом.

— Давай сразу договоримся, что ты не будешь играть в героя, — сказал Никита, глядя на Жбана. — Расскажешь, кто ваш наниматель, какие цели перед вашим отрядом ставил, почему вы напали на туристическую базу, избили людей.

— Бесполезно на меня давить, барин, — усмехнулся Жбан, интенсивно шевеля запястьями рук, освобожденных от нейлоновых шнуров. — Я многого не знаю, а что знаю — мелочь карманная.

Он с опаской посмотрел по сторонам. Бежать бесполезно. Двое в комбинезонах стоят у дверей, еще один перекрывает направление к окнам. Помимо вооруженных бойцов и допросчика здесь еще двое. Молодой паренек сердито морщится и разминает кисти рук. Второй — пожилой, смуглолицый, бритый наголо, в простеньком охотничьем зимнем костюме, и от него веет жуткой опасностью. Вот именно — опасностью. А ведь ничего не делает, просто стоит и изучает Жбана.

— Ну и давай по мелочи, — улыбнулся Никита, выйдя на середину комнаты. Но улыбка-то хищника, готово в любой момент вцепиться в горло, если не понравится поведение врага. Заложив руки за спину, с интересом посмотрел на играющего желваками наемника. — На базу нападала ваша команда, ты даже не пытайся скрыть свое участие в этом деле. Кто вас нанимал?

— Один клиент, — пожал плечами Жбан. — Я ничего не знаю, потому что с ним разговаривал старший группы. Мы вообще в этих делах не участвуем.

— Дай-ка, вспомню, — волхв наигранно наморщил лоб. — Структура пятерок. Каждая группа имеет своего командира. Только он имеет право координировать действия с главным вашей шайки. С остальными вы не пересекаетесь, только в особом случае. Атаман, в свою очередь, выходит на связь с нанимателем.

— Зачем же меня допрашивать? — пожал плечами Жбан. — Все верно. Каждая пятерка действует автономно. Спрос с командира.

— Но вы напали на базу не впятером, — напомнил Никита. — По словам рабочих, в микроавтобусе было не меньше десяти человек. Где сейчас вторая группа?

— Понятия не имею, — Жбан был спокоен. Куда могли исчезнуть ребята из второй пятерки, мог знать только Лось. И то сомнительно. После акции они разбежались в разные стороны, не докладывая, где и когда встречаться.

— Я всегда, когда разговариваю с людьми, похожими на тебя, прошу только об одном, — Никита приблизился к наемнику и пристально взглянул ему в глаза. Да так, что у допрашиваемого живот скрутило от нехороших предчувствий. — Скажи правду, и будешь избавлен от копания в своих мозгах.

— Нет, — прошептал побледневший Жбан. — Запрещено законом применение ментоскопии!

— Ого, какие слова знаешь! — ухмыльнулся пожилой мужик. — А что чувствует человек, у которого с башки слепок снимают? Хочешь попробовать?

— Да я вправду ничего не знаю! — заторопился Жбан. — Наши группы встретились на трассе, ведущей к курорту, потом свернули на лесную просеку, чтобы не светиться перед отдыхающими, и обогнули озеро по южной оконечности. Ну, а дальше вам все известно.

— Была еще одна машина?

— Да. Внедорожник. В нем ехали наши командиры. Они в акции не участвовали, ждали нас в другом месте.

— Ладно, расслабься, — Никита посмотрел на Тагира, который изъявил желание тряхнуть стариной и заняться поиском наемников. Бывший инструктор словно невзначай провел пальцем вдоль виска, но волхв его хорошо понял.

— Рома, приступай, — сказал он молодому помощнику. — Легонечко пройдись, не увлекайся.

Жбан поздно сообразил, что паренек-то не простой сопляк, случайно попавший в компанию матерых мужиков. Он слишком близко подпустил к себе Романа и только успел дернуться, ощутив сковавшую его ноги и руки силу. Холодные ладони сжали виски, пропуская через себя своеобразные невидимые щупальца, окутавшие мозг наемника. Жбан сразу же расслабился, боясь только одного: как бы не наделать в штаны. Он знал, чем заканчиваются подобные фокусы с памятью.

Через пять минут неподвижности Жбан, выпучив глаза, рухнул на колени, чуть не рыдая. Машинально сунул руку между ног, проверяя сухость своих штанов, и облегченно вздохнул. Кажется, миновала его жуткая участь оказаться измазанным в собственном дерьме.

— Этого в подвал, — приказал Никита одному из бойцов. — Посадить отдельно. И тащите следующего.

И как только Жбана с заплетающимися ногами увели из комнаты, поинтересовался у покрытого мелкой испариной Романа:

— Что-нибудь разглядел?

— Пустой он, Никита Анатольевич. Действительно ничего не знает, — развел руками помощник. — Легкие остаточные следы эмоций, вообще не связанных с прошедшей акцией. Образы деревни, где прятались наемники, размытые воспоминания…

— Надо было сразу колоть этого Лося, — сказал Тагир, поглаживая череп. — Он все-таки имеет выход на своего атамана. Пока образы свежи — надо вытаскивать их наружу.

— Пусть на морозе посидит, — не согласился Никита. — В сарае есть небольшое оконце, выходящее как раз на подвальную дверь. Он наверняка будет следить, кого водят на допрос. И к нужному моменту созреет. Вот его мы будет колоть по полной программе. Я с него не слезу. Мне нужно добраться до их атамана и спросить за давнее нападение под Вологдой, когда хотели убрать меня и Олега Полозова. Чувствую, что это одна и та же наемная команда.

— Только не переборщи, а то получим слюнявого идиота, — предупредил Тагир.

Допрос остальных пленных не дал ничего нового. Все как один твердили, что только старшина знает в лицо атамана, и задание получал от него наедине. А они простые пешки, исполнители. Показали пальцем на объект, заплатили деньги за выполненную работу — и все. Правда ли, что после акции на берегу озера им не давали задания? Да, правда. Уже три месяца прячутся по норам, выполняя приказ дышать ровно и не дергаться.

— Давай сюда главного, — потер переносицу Никита. Он боялся ошибиться в своих выводах. Больше двух месяцев Арсений с парой молодых ребят мотался по округе и осторожно выспрашивал людей о чужаках, которые совершенно не вписываются в образ местного населения. Арсений умудрился даже найти соглядатаев, которые доносили ему разнообразные новости за хрустящие купюры. Удивительно, как ему удалось среди мусора ненужной информации найти золотое зернышко. И вот результат: пять наемников у них в руках. И только Лось может вывести на атамана.

Старшина группы в сопровождении Слона вошел в комнату, сильно промерзший; его заколотило в теплом помещении. Тагир, не давая ему опомниться, насел с вопросами.

— Ты старший?

— Да…

— Имя, позывной — Лось?

— Да не томи ты, дедуля, — поморщился Лось, дуя на ладони. Стук его зубов разносился по всей комнате. — Ты же не следователь имперского сыска, а такой же бандит, как и я.

— Поговори мне, внучек, — оскалился Тагир. — Дашь имя своего атамана — отпустим без последствий.

— Я не знаю его имени, — тут же простучал челюстью Лось.

— Врешь, паскуда, — лениво произнес Тагир. — Все на тебя указали. Со мной два квалифицированных волхва, которые промыли мозги твоим ребяткам. Будешь утверждать обратное?

— Охотно верю, — Лось старался играть героя, но голос мгновенно изменился, подсел. Он сразу стал проигрывать варианты, при которых останется в живых и не сойдет с ума после ментального вмешательства. — Но я в самом деле не знаю имени атамана. Мы его так и звали. Со старшинами он контактировал по телефону, встречались изредка.

— Его лицо, значит, ты помнишь, — кивнул Никита. — Где может сейчас находиться атаман?

Лось развел руками. Немного согревшись, он почувствовал себя лучше. Мозг активно работал, выискивая варианты спасения. Нет, побег исключен. Снаружи двор охраняется плотно. Судя по вооружению и амуниции, клиент нанял серьезных ребят или это личная гвардия. Старшина узнал Назарова. Атаман перед заданием прислал фотографию клиента — это точно он. Просто удивительно, как ему удалось выйти на след группы. Волхв, участвовавший в акции, тщательно затер все аурные следы, и уверял, что никому не удастся найти их. Выходит, обманул, гнида! За что только ему платят?

— Он никогда не говорит о своем местоположении. Возможно, перемещается по губернии или вообще уезжает по делам, — как можно честнее ответил старшина. — Тогда мы залегаем на дно и ждем новый заказ.

— Садись, — сказал Никита и с грохотом пододвинул к наемнику табурет. — Сейчас с тобой поработает ментат.

Лосю стало нехорошо. Теперь понятно, почему его во время допроса не подвергали демонстративным пыткам ножом или тонким проводом для удушения. Зачем, если есть волхв, способный проникнут в глубинные пласты памяти и переворошить так, что от мозгов ничего не останется. Он судорожно сглотнул комок, появившийся в горле.

— Сказали же: садись! — тяжелая рука Слона опустилась на плечи коренастого Лося и сжала пальцами какую-то точку, от которой наемника перекосило. Он шлепнулся на табурет.

— Мне нужна информация по второй группе, — Тагир подошел к нему и неожиданно уперся тяжелым ботинком с толстой подошвой в край табурета, а мыском раздвинул колени, почти рядом с гениталиями. Лось судорожно попытался отодвинуться подальше. — Где их можно найти? Дашь наводку на атамана — уйдешь живым. Так что? Сделка?

— Группа Кислого дислоцируется в Аксеново, — Лось стремился избежать ментального вторжения в свой мозг, и без малейшего угрызения совести сдал подельников, с которыми хоть и редко, но все-таки пересекался на больших заданиях. — Может, они и сейчас там. Где находится Чубарь — не знаю.

— Чубарь — позывной атамана?

— Да.

Тагир выпрямился и взглянул на стоящего позади наемника Слона. Тяжелый удар снес Лося на пол. Шею как будто заклинило. Сильная клешня вцепилась в рубашку и вздернула его обратно на стул.

— За ребят тебе гостинец, тварь! — прогудел Слон. — Говори за атамана!

— Да пошел ты, — сплюнул тягучую слюну Лось, ощущая легкое головокружение. Хорошо приложил! — Дайте гарантию, что оставите в живых!

— Мне не трудно, — Никита хладнокровно смотрел на происходящее. — Даю.

— Я в самом деле не знаю, где он сейчас, — зачастил Лось. — Можете взять мой телефон и дождаться звонка. Номера его нет, он сам со мной связывался. А входящий я стирал.

Никита переглянулся с Тагиром.

— Где телефон? — спросил Тагир у Слона.

Боец вытащил из нагрудного кармашка разгрузки плоскую складную коробочку.

— Единственный телефон, — пояснил он, подавая аппарат Никите. — Больше ни у кого не было.

— Хорошо, — кивнул волхв и спрятал улику во внутренний карман теплой куртки. — Рома, приступай. Гарантии хороши в том случае, когда клиент готов поделиться своими знаниями. А ты, сударь, много чего скрываешь.

Стягивающий ноги и руки холод, тонкие уколы в районе висков — Лось задергался, но ничего не смог поделать против блокирующих движение плетений. Обмякнув, он бессмысленным взором уставился в дальнюю стену пустой комнаты.

— Тащи из него все, Рома, — Никита не отрывал взгляда от Лося. — Даже если разрушишь его мозг. Мне нужно «видеть» атамана. Только через него мы выйдем на заказчика.

— Я могу убить его, Никита Анатольевич, — голос Возницына предательски дрогнул, но руки уже привычно превратились в нужный инструмент для прощупывания памяти.

— А ты не убивай, Рома, — ласково произнес Тагир. — Перед тобой враг, который в твою Семью щупальца запустил. Ты ведь знаешь, ради чего живешь и трудишься. Действуй, сынок, вытяни из него все!

Лося подвергали ментоскопированию трижды. Роману приходилось прерываться, чтобы набраться сил, а заодно снизить негативные последствия внедрения в чужой мозг. В самом конце, когда за окнами уже забрезжил рассвет, парень вывел пускающего слюни Лося из забытья и без сил рухнул на старый продавленный диван — чуть ли не единственный предмет мебели в доме.

— Жить будет, — выдохнул Возницын. — Его сейчас трогать не надо. Потом посмотрим, как в норму привести.

— Слепки взял? — поинтересовался Никита. — Сейчас это самое главное.

— Да, все, что было за последние несколько месяцев — срисовал, — постучал себя по виску пальцем Роман. — Дальше не было смысла лезть. Хаос и мешанина образов.

— Ты уверен, что этот человек нам больше не понадобится? — это уже Тагир.

— Да. Теперь его надо выводить из заторможенности.

Тагир сделал знак Никите, и они оба вышли в холодные сени, загроможденные длинным столом и лавками, отодвинутыми в сторону, чтобы здесь появилось побольше места для ходящих взад-вперед людей.

— Что думаешь, Никита? — выдохнув пар, спросил Тагир.

— Лося на всякий случай стоит придержать, — задумался волхв. — Вдруг Рома ошибся, а потом будет поздно.

— Остальных в расход?

— Они мне не нужны, — Никита взглянул на Тагира. — Где гарантия, что кто-то из них не побежит предупреждать тех, кто затеял возню против меня?

— Правильно. Значит, зачищаем, — учитель похлопал по плечу Никиту. — Ты не лезь в это дело. Я возьму Слона, Лязгуна и еще парочку ребят — они зуб точат на эту мразь — и на машине отвезем в укромное местечко. Леса здесь дюже дремучие, не хуже нашей тайги. А ты оставь двоих, чтобы за Лосем присматривали, а сам с Ромкой возвращайся домой.

Он еще более пристально взглянул на своего бывшего ученика.

— Или чувство вины вдруг появилось?

— Нет, — качнул головой Никита. — Со мной все в порядке. А вот Ромке ничего пока говорить не надо. Мальчишка впечатлительный, еще не оброс шкурой.

— Так я и говорю, чтобы он с тобой возвращался, — Тагир усмехнулся. — А с Лосем пока повременим. Если с ума не сойдет — еще разок покопаемся в его закромах.

Иногда Никите казалось, что он стал часто отождествлять себя со зверем. Ведь тот никогда не будет убивать, будучи сытым. Лишь голод выгоняет из теплой норы в поисках пропитания. Так же и он тщательно выпалывает вокруг себя поляну, освобождая для себя жизненное пространство по необходимости, защищая семью. Да и кто эти люди для Никиты? Наемники, бывшие «потайники», уже один раз предавшие своих командиров и друзей. В последний раз, когда волхв разговаривал с Мусой, тот дал ему прямой ответ: никаких претензий Тайный Двор за отщепенцев предъявлять не будет. И он поймет Никиту, если будет принято радикальное решение.

Нет, Никиту Назарова призраки прошлого не беспокоили. Беспокоила его необходимость и дальше кроваво защищать свой молодой клан. Так можно и связь с реальностью потерять, лихо отбиваясь от врагов.

Откинув тягучие мысли, отравляющие душу, Никита вместе с Ромкой переместились в «Гнездо» с помощью заскучавшего Дуарха. Вот еще одна проблема: когда отпускать демона? Свое предназначение тварь преисподней выполнила, и пора было исполнять обещание. Однако впереди назревал самый главный бой в жизни Никиты, и лишаться грозного оружия пока не следует. Ладно, что сам Дуарх пока молчит.

Инфернальный вихрь разметал по сторонам снежный покров «стартовой площадки», и закручиваясь в спираль, поднялся в воздух и исчез в свете нарождающегося дня. Никита вызвал по рации дежурную машину и уже через десять минут стоял в прихожей, окруженный своими женщинами. «Своими» он считал и Яну, которая держала за руки двойняшек (дети всегда просыпались рано), пока законные супруги тискают в объятиях своего мужа; и строго-чопорную Любовь Семеновну в элегантном темно-зеленом платье; и даже кухарок во главе с Елизаветой.

Раздевшись, он легко подхватил на руки детей и дал возможность подергать себя за волосы. Успокоившись, Полина обхватила его щеки ладошками и серьезно сказала:

— Холодные! Где был?

— В лесу гулял, Деда Мороза искал, — пошутил Никита, проходя в гостиную.

— Нашел? — с искренним волнением спросил Мишка.

— Нашел! Обещал скоро в гости заглянуть. С подарками.

— А я так и не дождалась подарка за эту сладкую парочку! — с обидой сказала Тамара, отбирая детей у мужа, спасая его волосы от методичного прореживания, и решительно отдав их гувернантке. — Тебе не кажется, что ты заигрался в тайны?

— Извини, солнышко, — прижал ее к себе Никита и прошептал на ухо. — Обязательно подарю.

— И заодно подумай, как отблагодаришь младшую женушку за очередного наследника, — усмехнулась Даша, поглаживая ладонью по уже заметному животу.

— Наследника? — замер Никита, хватая ее за плечи. — Вы уже были у Целителя? Точно мальчик?

— И у Целителя, и даже у мирских медиков, — подтвердила Тамара, присаживаясь на диван, и бесцеремонно сгоняя с него Варьку, которая лежала, свернувшись пушистым бубликом, и ни на что не реагируя. — Хотели проверить, чья же наука сильнее. Оказалось, обычная техника тоже не врет.

— Так срок уже подходящий, — хмыкнул Никита, обняв своих женщин. — Никто не ошибется.

— Случаи разные бывают, — туманно произнесла Тамара. — Как прошла охота?

— Удачно, — рассеянно глядя на суетящихся Надежду и Марию, накрывающих стол к обеду, ответил Никита. — Взяли первую группу, вытрясли из нее все, что можно было.

— Ментальный допрос применяли? — поинтересовалась старшая жена.

— Пришлось. Они же думали, что мы только пальчиком погрозим и отпустим их, — Никита поморщился. — Странные люди. Ввязались в игру, где правила диктуют другие люди…

— Надеюсь, глупость не сделал? — осторожно спросила Тамара.

— Там остался Тагир, — кивнул Никита и ласково погладил приятную округлость живота Даши. Та только улыбнулась, продолжая сидеть тихо, прислонив голову к его плечу. — Он взял на себя ответственность. Командира пока приберегли. Вдруг возникнет необходимость взять дополнительную информацию.

— Хорошо, — кивнула Тамара. — Но ведь там было гораздо больше.

— На вторую группу уже вышли. Только нужно проверить точно, чтобы ошибок не было. Роме нужно составить визуальный портрет атамана, а через него уже будем выходить на агентуру Ватикана.

— Все-таки их подозреваешь?

— Несомненно, — твердо сказал Никита. — Это их работа.

— Кстати, — Тамара потрепала мужу вихры, — вчера вечером звонил Айдаров из Казани. К нему приехали представители поставщика хлопка из Бухары. Там какие-то непонятные вещи творятся. Василий ничего не говорит, но по его голосу понятно — радостного мало.

— Что хочет Айдаров?

— Предупредил, что едет в Вологду вместе с бухарцами. Послезавтра будет в городе. Я сказала ему, чтобы не терял время, а сразу ехал в «Изумруд». Корниенко предупрежден, встретит делегацию на аэродроме. Генерального управляющего тоже поставила в известность. Будем все вместе думать…

— Будем? — усмехнулся Никита.

— Я тоже поеду с тобой, — твердо проговорила Тамара. — «Изумруд» мне небезразличен. И кстати, как продвигаются дела по запуску производства накопителей?

— Терпение, и еще раз терпение, — улыбнулся Никита. — Андрей Коваленко аки зверь рыщет по Вологде, развил такую неуемную деятельность, что после Коловорота, думаю, будут результаты.

— Ура! — Даша хлопнула в ладоши.

Тамара снисходительно посмотрела на нее и незаметно сжала пальцы Никиты.

— Дорогой, ты не будешь против, если я займусь с Дарьей Александровной основами экономики и хозяйствования? И вообще, пора подумать о ее качественном образовании, пока еще молода!

— Обязательно подумаем, — Никита прижал к себе своих женщин. — А теперь за стол. Надежда уже сердится, грозится голодными нас оставить. И Яну с Романом позовите, а то куда-то спрятались.

— Обнимаются где-нибудь, — отозвалась Надежда, расставляя тарелки. — Вы бы их женили уже, Никита Анатольевич!

****

Бахтияр Каримов за годы своего общения с европейцами приобрел нужный лоск и одевался как настоящий белый аристократ: деловой костюм из джерси в тонкую белую полоску на темно-синем материале, галстук с золотой булавкой-заколкой, белоснежная рубашка с запонками, в которые искусно инкрустированы алмазные «слезы невесты» (тонкая работа кланового ювелира), начищенные до зеркального блеска туфли из крокодиловой кожи. Для солидности средний брат Главы Рода постоянно носил с собой тонкую трость, набалдашник которой изготовлен из сандалового дерева, а в полости таился тонкий как игла клинок. Не доверял Бахтияр сытому спокойствию, воцарившемуся в Бухаре в последние годы, и оказался прав.

— Господин Назаров! — Каримов при виде вошедшей в кабинет группы людей не стал вскакивать как молодой мальчишка, но излишнюю солидность и вальяжность тоже мудро не проявлял. Не тот случай. Встал, как и положено мужчине, равному по статусу. — Я очень рад, что вы откликнулись на нашу просьбу!

— Здравствуйте, господин Каримов, — Никита пожал руку мужчине, по возрасту превосходящему его в два раза. — Видимо, ваше появление неспроста. Иначе что могло сорвать вас с благословенных теплых краев и окунуться в суровые северные будни! Знакомьтесь, пожалуйста. Барон Коваленко, мой генеральный управляющий, имеющий такие же права на ведение дел, как и я.

Представленные друг другу мужчины обменялись рукопожатием.

— Моя жена Тамара Константиновна, верный помощник и советник по особо важным вопросам, — Никита хитро ввернул необходимость присутствия женщины там, где ей, по мнению Каримова, нельзя было находиться.

Бахтияр не понаслышке знал о красоте женщин севера, но сейчас с трудом сдержал ноющую ломоту в зубах от вида молодой, пышущей очарованием молодой айол[1] в элегантном длинном платье из дорогой ткани, и с ярко выраженным жарким цветом ее каштановых волос. Он, как и подобает истинному джентльмену, осторожно обхватил теплые пальцы племянницы русского императора (Каримов знал об этом факте!), и склонился над ними, делая вид, что целует, но не прикасаясь губами. Зато внимательно рассмотрел кольца с камнями. От них шел давящий на ауру фон. Мощная защита.

Вскинув голову, Бахтияр жестом показал на молодого высокого чернявого парня с пронзительными, слегка навыкате, глазами, застывшего чуть в сторонке.

— Господа, позвольте представить моего старшего сына, помощника и наследника. Умид. Моя надежда на старости лет.

— Отец, — укоризненным баском проговорил парень, неловко поклонившись хозяевам концерна, приложив для верности руку к сердцу. Он только взглянул на Тамару и потерял спокойствие. Глядеть на чужую женщину, пусть и с открытым лицом, ему категорически запрещалось, о чем предупреждал отец перед приездом в Вологду. И предупреждал, оказывается, не напрасно. Мудр отец, очень мудр! Такая яркая роза, цветущая в невыносимо холодных снегах, могла кого угодно свалить с ног от восхищения. Злясь на себя, Умир то и дело косился на красавицу, сидящую рядом со своим мужем, и со страхом опускал глаза, боясь быть пойманным за непотребным Аллаху занятием. Ничего, что его невеста Наргиз тоже невероятно красива. Но ее красота — знойная жара юга, опаляющая и иссушающая. А эта женщина — глоток воды в раскаленной пустыне, которую пьешь, и не можешь напиться!

Поняв, что думает не о том, Умид жутко покраснел. Он вдруг почувствовал, как Тамара посматривает на него с тщательно скрываемой усмешкой. Эта айол сообразила, насколько потрясла парня своей внешностью. Стыдно! Как бы отец не узнал! Как же трудно скрывать эмоции? Очень хитер хозяина концерна, очень! Специально пришел с женщиной на переговоры!

— Никита Анатольевич, позвольте я вкратце обрисую ситуацию, — встал Айдаров, раскрыв кожаную папку с какими-то документами.

— Вы не волнуйтесь, Василий Федорович, — заметил опытный Коваленко дрожь в пальцах руководителя «Назаровских мануфактур». — Не все же так страшно, как вам кажется.

— Простите, Станислав Евгеньевич, — поднял голову Айдаров, — но ситуация за последнее время изменилась. Только факты, господа. Известно, что хлопок начинают собирать в сентябре-октябре, это самый оптимальный срок…

При этих словах Бахтияр кивнул. Если не опаздывать с посевом, хлопок вызревает как раз к сентябрю.

— У Каримовых весьма обширные плантации, и они работают не только с «Назаровскими мануфактурами», но и с английскими фабриками, — продолжил Айдаров. — И здесь начинается самое интересное. Господин Каримов начал бить тревогу два месяца назад. Собранный хлопок поступает на очистительные заводы, чтобы убрать из него семена, очистить от пыли, упаковать. После этого готовое сырье отгружается на наши мануфактуры, где, собственно, из него получают ткани. Так вот… Я зафиксировал резкое падение поставок сырья, и постарался как можно быстрее выяснить, что происходит. Возможно, какой-нибудь форс-мажор: сырье, например, испорчено. Но меня заверили, что я напрасно беспокоюсь. Но вторая партия пришла еще на несколько тонн меньше, чем было заявлено в контракте. По сути, на наших фабриках придется сокращать или время работы, или закрывать часть из них, чтобы обеспечить полную загрузку основных площадок.

— Хорошо, я вас понял, Василий Федорович, — Никита повернулся к Бахтияру. — Теперь-то вы можете объяснить ситуацию, господин Каримов?

— Для этого я сюда и приехал, — ожил представитель бухарского клана. — У нас возникли очень большие проблемы, серьезно бьющие по контракту. Клан Авлодовых развязал против нас войну. Нашли причину, называется. Один наш родственник, якобы, оскорбил младшую дочь ойла бошлиги, как по-русски… Голова?

— Глава рода? — подсказала Тамара.

— Да, хонум[2], все точно, — вежливо кивнул в ее сторону Каримов. — Дочь Главы рода. Самое странное, что все свидетели как один утверждали, что так и было, хотя этот мальчик всегда отличался благообразным поведением, набожностью и кротостью. Даже если он посмел оскорбить девушку, затевать вражду с применением оружия не стоило. Никто никого не убил, не нанес побои. Мы согласились выплатить, как говорят европейцы, компенсацию, но Авлодовы, всегда рассудительные люди, вдруг уперлись.

Каримов посмотрел на сына и тот с готовностью налил ему в стакан минеральной воды из бутылки, стоявшей у него под рукой. Мужчина сделал пару глотков и удовлетворенно кивнул.

— Чем же Авлодовы рассудительны, если вы с ними за последние годы трижды затевали войну? — проявил осведомленность барон Коваленко.

— Войны между кланами идут по разным причинам, — Каримов прикрыл глаза на мгновение, но потом зорко оббежал взглядом собравшихся. — В основном, это экономика, рынки сбыта продукции, желание приблизить своих людей к эмиру в качестве советников. Вы, вероятно, не знаете, но каждые пять лет благословенный бухоро амири Умар ибн Абдулахад, да продлит Аллах его безмятежные дни, проводит выборы советников среди самых известных и достойных в Бухаре Семей. Семь советников в течение пяти последующих лет помогают нашему эмиру в его нелегком деле управления народом. Да, бывают инциденты, когда в ход идут подкупы, убийства кандидатов, шантаж, захват заложников. Всякое бывает. Такова суетная жизнь. Поэтому Авлодовы никогда не стремились без причины переходить некую границу…

— Люди Авлодовых нанесли удар по складам с нашей продукцией? — нетерпеливо пошевелился Никита, уже поняв, к чему клонит Бахтияр.

— Да, сгорели два цеха по упаковке в районе Сархана, — подтвердил Бахтияр. — Мы не предполагали, что это поджог. Всякое бывает, поверьте. Люди не идеальны, беспечность в нас сидит гораздо глубже, чем самодисциплина. Но затем еще один пожар с гибелью четырех охранников. Склад большой, и потеря всего урожая, что скопился там, стал ударом для нас. На случайность уже нельзя было списать. Видеокамеры зафиксировали несколько машин с вооруженными людьми. Наши маги «привязали» джинна для охраны периметра, но его сумели каким-то образом нейтрализовать.

— Что-то еще осталось для отправки на мануфактуры? — нахмурился Никита.

— Есть еще один склад, но он находится далеко от Бухары, и на семейном совете было принято усилить его охрану. Туда перебросили сотню наших бойцов с магами в поддержку, — Каримов снова припал к стакану. — Извините. В горле от волнения комок стоит. Я больше к зеленому чаю привык, а от воды еще больше тянет пить.

— Не подумали, — развел руками Никита. — Я попрошу приготовить зеленый чай.

— Нет-нет! Не беспокойтесь! — Бахтияр мотнул головой. — Я уже заканчиваю. У нас осталось сырья на три-четыре месяца работы, тут Василий Федорович прав. Мы постараемся отгрузить все оставшееся сырье как можно быстрее. Но… Мой отец хотел бы, чтобы многоуважаемый Никита Анатольевич самолично посетил Бухару. У нас есть что обсудить. Я сам не уполномочен решать серьезные вопросы. А они, поверьте, таксир[3] Назаров, требуют быстрого решения.

— А мои личные представители?

— Нет, — Каримов сложил ладони лодочкой напротив сердца. — Не обижайте нас, Никита Анатольевич. Приезжайте лично. Мы гарантируем вам безопасность, а наше гостеприимство проложит прочный мостик в наших отношениях. Отец давно жаждет познакомиться с вами. Вы, может, и не знаете, но мой дед был лично знаком с вашим эээ… прадедом. Первое соглашение подписывалось в Бухаре.

Никита задумался. В Бухаре происходила не обычная межклановая война. В сердце ворохнулся червячок подозрения, что события в Вологде и в Бухаре имеют самую непосредственную связь. Или противник хочет, чтобы он покинул «Гнездо», или готовит какую-то акцию в Туркестане.

— Да, это удивительно, — Никита улыбнулся. — Вроде бы коллеги, партнеры, а лицом к лицу никогда не встречались. К сожалению, я не смогу тотчас же поехать в гости. Скажем, через неделю. Вас устроит такой срок?

— Несомненно! — обрадованно выдохнул Каримов. — Приезжайте со своей несравненной хонум Тамарой! Вы не пожалеете!

Короткий, как удар тонкого стилета, взгляд из-под бровей. Никита сразу понял, что предложение бухарца не понравилось жене. Ну, тут свои причины и резоны.

— Мы посмотрим, — уклончиво ответил Никита.

****

Каримовы откланялись и покинули здание «Изумруда», а в кабинете остались Никита с Тамарой, барон Коваленко и задумчивый Айдаров.

— У меня только два предположения, — сказал Станислав Евгеньевич, покручивая в руке пустой стакан. — Или бухарские кланы начали передел влияния, или к точечным беспорядкам приложил руку Ватикан.

— Я ни за что туда не поеду, Никита, — твердо произнесла Тамара. — И тебе не советую. А если ловушка?

— Как раз за себя я спокоен, — волхв ткнул пальцем в пол, намекая на инфернального слугу. — В любом случае уйду по сигналам маячков, которые расставил в нужных точках. Чужой мир исключаю…

— Перестань так шутить, — поежилась молодая женщина. — До сих пор кошмары снятся. У меня такое чувство, что Каримовы сами не могут урегулировать ситуацию, а союзников у них не оказалось. А как только император дал Назаровым статус кланового рода, тут же засуетились. Полагает, что у нас большая армия бойцов?

— Скорее, надеется на русский гарнизон, — усмехнулся Айдаров. — А если копнуть поглубже, то они держат в уме, что Никита Анатольевич является родственником императора. Вдруг пойдет навстречу, если вы попросите помощи.

— Седьмая вода на киселе я, — хмыкнул Никита, — а не родственник. Чужие проблемы решать не намерен, но съездить надо. Осмотрюсь, с людьми поговорю.

— И в качестве третейского судьи не вздумай вмешиваться, — подсказал барон. — Тамара Константиновна права. Бухарцы тоже следят за глубинными течениями в аристократической среде России, и мимо них не прошло известие о получении вами кланового статуса. Постараются уговорить вас с помощью среднеазиатского гостеприимства. А уж поверьте, оно не оставит равнодушным.

— Дед рассказывал, знаю, — Никита кивнул. — А вообще интересно, что у них на уме. Втягивать себя в чужие разборки не буду. Хватит. Интересы моего клана на первом месте.

— И это разумно, — вздохнул облегченно Коваленко. — Будете кого брать с собой в Бухару? Не одному же ехать?

— Пожалуй, Ильяс не откажется, — призадумался Никита. — Ну и парочку крепких отчаянных ребят захвачу. Поверьте, больше не надо.

— Как быть с мануфактурами? — Айдаров нервно крутил в руках позолоченную ручку, словно не знал, что с ней делать. — Снижать производство или работать по плану?

— Не переживайте так, Василий Федорович, — барон полистал какие-то бумаги в своей неизменной добротной коричневой кожаной папке. — У нас всего три фабрики, и судя по данным, которые поступили вчерашним вечером, дела обстоят неплохо. Казань пусть работает в полном объеме, а в Твери и Тобольске сокращайте выпуск продукции. У нас же только Казань работает на экспорт. Ничего страшного. Если через месяц обстановка не улучшится, подумаем, как быть. Хлопок можно закупать и в других местах.

— Хорошо, я дам распоряжение Твери и Тобольску, — кивнул Айдаров, скинув с себя груз беспокойства. Все-таки за его спиной был огромный штат работников, которых оставлять без содержания не позволяла совесть и обычный страх перед волнениями. — Надеюсь на визит Никиты Анатольевича к поставщикам.

— А если это тонкая игра Ватикана, я бы не доверяла Каримовым, — прервала свое молчание Тамара, все это время тревожно раздумывая о накатывающих событиях. Ее больше всего волновала безопасность семьи, детей и даже беременной Даши, которую в такой ситуации бросать тоже нельзя. — Кто знает, может те же Авлодовы гораздо ближе к нам в роли союзников…

— Нельзя отвергать и эту версию, — согласился Коваленко. — Я бы посоветовал, Тамара Константиновна, обратиться к императору. В таком случае поддержка спецслужб не помешает. Ничего зазорно в этом не вижу. Знаю, что каждый клан хоть раз да просил помощи у государства. И никто не вставал в горделивую позу, не примите за намек, Никита Анатольевич.

— Пустое, — отмахнулся Никита. — Я съезжу на пару дней и вернусь. Никто и не поймет, что меня нету в Вологде. Но сперва закончу начатое дело. Оно сейчас важнее.

Оказавшись в теплом салоне «Руссо-балта», Тамара прежде всего нажатием кнопки подняла прозрачную пластиковую перегородку, и только потом прижалась к Никите, обдав его запахом новых духов «Герлен», которым в последнее время отдавала предпочтение. Именно они будоражили обоняние Каримова, когда тот склонился в почтительном приветствии.

— Никита, мы опять влезаем в опасную игру, — прошептала она. — Я не прошу тебя отступиться, потому что уже поздно что-то менять. Но будь осторожен. Каждый твой шаг связан теперь с нами, с твоими детьми. Помни историю Назаровых, и ни на миг не теряй бдительность. Каримовы могут быть наживкой. А настоящий враг находится и здесь, и в Бухаре.

— Я введу в усадьбе военное положение, — кивнул Никита. — Ненадолго, пару-тройку деньков вся наша гвардия останется в имении. «Родники» придется эвакуировать тоже. Места для людей должно хватить. И еще, милая…. Поговори с дядюшкой и отцом. Чтобы спецслужбы усилили наблюдение за «Гнездом».

— Да, дорогой, конечно, — припав к губам Никиты, Тамара ощутила легкое головокружение, и с трудом прервав поцелуй, поправила ему воротник рубашки, выбившейся из-под костюма. — Ты становишься мудрее, муж мой. Но все равно командировка в Бухару — из разряда тех глупостей, которые необходимы для твоего самоутверждения. И от своего мнения я не откажусь.

— Когда-нибудь, к шестидесяти годам я стану мудрым дедом, и сидя в кресле-качалке буду поучать внуков, — пошутил Никита, вдыхая терпкий, на тонкой грани сладости и горечи, запах.

— Ой, Назаров, от тебя дождешься спокойной жизни, — усмехнулась Тамара, уютно устроившись в объятиях Никиты. — Скажи честно, как ты себя ощущаешь в окружении двух жен?

— Честно?

— Да, хочу от тебя услышать правду, и только правду, — ее кулачок постучал по колену волхва.

— Мне нравится, — улыбнулся Никита. — Я к тебе и Даше испытываю необыкновенные чувства, и тянет меня к вам одинаково.

— Ну, да, — закусила губу Тамара и усмехнулась, — вижу, как ты стараешься. Даша, кстати, сказала мне по секрету, чтобы я с тобой больше времени проводила. Ей сейчас нужно поменьше эмоций проявлять, побереги ее. Намек понял?

— Да, солнышко, я же понятливый, — Никита еще крепче сжал в объятиях ойкнувшую жену. — Как же я рад, что ты со мной!

— Цени! — Тамара легонько потрепала кончик носа Никиты. — И поцелуй меня еще раз!

Петербург, декабрь 2013 года

Никита

Давно он не садился за руль своего «бриллианта»; обиженно рыкнул мотором, верный друг несколько минут содрогался, словно хотел донести до хозяина свою обиду. Но потом, как и полагается, оттаял и радостно заурчал, мягко гася вибрации, идущие в салон.

Вдохнув в себя запах духов, до сих пор не выветрившегося после последней поездки девушек, Никита решительно вывел машину из гаража, развернулся на асфальтированном «пятачке» и выехал через распахнутые ворота, коротко просигналив деду Андриану. Старик в ответ помахал рукой, потом достал из кармана телогрейки маленькую плоскую коробку — пульт управления позволял открывать и закрывать массивное решетчатое полотно в радиусе десяти метров — и нажал на кнопку. Дождавшись, когда с мягким стуком ворота перекроют въезд, дед сгорбился и медленно пошел по дорожке к дому.

Никита воспользовался «домашним» телепортом не случайно. Сегодня у него была важная встреча в особняке тестя. Великий князь поддался уговорам старшей дочери Тамары и решил поговорить с Никитой в кругу людей, вхожих в кулуары императора. Об этой встрече не должны были знать приближенные, адъютанты, порученцы и прочие, кто отвечал за общественные связи советников Александра IV.

А точнее, у Константина Михайловича в кабинете сидел Житин Самуил Петрович — бессменный начальник Внешней разведки и контрразведки — и первый заместитель начальника Генштаба генерал Пронский. Если с первым Никита однажды встречался в неформальной обстановке, то Пронского он не знал. Невысокого роста, коренастый, весь какой-то цепкий, словно столетний дуб, раскинувший корни в разные стороны, с залысинами на висках и макушке, генерал производил впечатление домашнего дедушки, повидавшего жизнь, и прячущего в хитром прищуре глаз мудрость. Только стильный гражданский костюм портил картину, превратив доброго дедулю в некоего чиновника, скучающего от рутинной работы.

— Господа, я выступаю гарантом нашей неформальной встречи, — начал свою речь Великий князь, перед этим поставив плотную защиту от прослушивания, навесив блокирующие плетения на дверях и на окне. Потом не торопясь, с позволения гостей, разлил коньяк в пузатые фужеры. — Мой зять, Никита Анатольевич Назаров, хочет провернуть очередную авантюру, но ради справедливости, не им затеянную.

— Тогда пусть сам и расскажет, — играя добродушного дедушку, сказал Пронский, рассеянно, отточенными за долгие годы движениями, покручивая фужер в пальцах.

— Да, господа, — Никита, предупрежденный Меньшиковым, не стал вскакивать на ноги. Гостям не понравилось бы излишнее рвение молодого, поэтому, сидя в кресле, было легче пойти на контакт с прожженными волками. — Рассказ мой будет слегка расплывчатым, но без понимания ситуации вы вряд ли схватите суть происходящего.

— Молодой человек, вы недооцениваете профессионалов, — усмехнулся Житин, но разрешающим жестом позволил Никите говорить. — Мы выслушаем вашу историю…

…После того, как Никита замолчал, офицеры некоторое время попивали коньячок, глубокомысленно переглядываясь между собой. Великий князь пока просто сидел расслабленно, изучая замысловатые узоры на плотных обоях.

— Самуил Петрович, кажется, это ваша конюшня, — добродушно произнес Пронский. — Вы всех лошадок знаете в стойлах. Кто на что способен. Начинайте, а я продолжу, если возникнет необходимость.

— Хорош коньячок, Константин Михайлович, — подмигнул Житин хозяину, на что Меньшиков отреагировал правильно. Он просто выставил бутылку на столик, вокруг которого сидели гости. Дескать, угощайтесь, у нас нет официоза. Да и тонко порезанный лимончик возбуждает, одним только видом выделяя обильную слюну во рту. — Что ж, ахалтекинцы в моей конюшне представлены слабо. Из всех названных фамилий никто не претендует на породистость и благородство. Слабоват корень, хоть и идет, якобы, от эфталитов. Я бы еще покопался в их родословной, но не хватает людей, занявшихся бы этим. Махкамовы — клан очень влиятельный, с разветвленной сетью близкородственных семей. Контролирует девяносто процентов сельскохозяйственного рынка. Фрукты, овощи, пшеница, кукуруза, рис — неполный список всей номенклатуры. Активная торговля с Китаем, Афганистаном, Персией, Россией. Богатейшая семья с мощными финансовыми активами. Есть несколько банков, даже в Европе умудрились открыть парочку.

Житин прервался, сделал глоток и удовлетворенно кивнул. Коньяк ему нравился.

— Сильная личная армия. По официальным данным численность достигает тысячи двухсот боевиков. Но по данным разведки под ружье может встать еще около двух тысяч. Но это уже «мясо», состоящее из дехкан, фермеров и люмпенизированной массы, проживающей в подконтрольных Махкамовым районах. Мы подозреваем связь этого клана с британской разведкой, что прекрасно ложится в версию господина Назарова. Чтобы нагадить России, англичане охотно пойдут на сговор с Ватиканом. Неоднократно такие союзы фиксировались. Учитывая обширную разветвленную агентуру в Бухаре, Хиве, Самарканде, Шахрисабзе, Коканде, Махкамовы с большой вероятностью могут вписываться в схему.

— А каковы у них отношения с Каримовыми? — спросил Никита, очень внимательно слушая неторопливую речь Житина.

— Обычные. Напряженные. Надо понимать, что Бухарский эмират очень разнороден по своему наполнению. Помимо узбеков, таджиков и афганцев, составляющих большую часть населения эмирата, там есть и казахи, и туркмены, и персы. Евреи, конечно же! Без них никуда. Клан Махкамовых состоит преимущественно из коренных народов, и чужаков никогда не допускает в Семью. Так что перс или афганец вряд ли сможет там ужиться. А Каримовы давно тяготеют к русским, казахам, активно привлекают еврейский капитал.

Житин усмехнулся, на мгновение задумался и продолжил:

— Далее Авлодовы. Глава Рода очень недоверчивый человек. Окружил себя близкими родственниками. К остальным питает здоровое опасение. На него уже трижды покушались. Отравление, снайпер, подрыв машины. Живуч, подлец. Личная гвардия насчитывает пятьсот человек. Еще семьсот постоянно стоят под ружьем. В случае большого конфликта может выставить еще две-три тысячи штыков. Ситуация такая же, как и у Махкамовых. Своих бережет, а в мясорубку пускает слуг и рабов. Вообще, странная семейка. Я не удивился, Никита Анатольевич, когда вы рассказали, по какому поводу Авлодовы окрысились на Каримовых. Вполне такая история могла произойти. Люди очень обидчивые, много кровников. Знают, что в особо серьезных ситуациях привлекут своих родственников, сидящих на чиновничьих должностях. Вам рассказывали, какие страсти кипят, когда эмир набирает советников на пятилетний срок?

— Да, весьма поучительно, — кивнул Никита. Коньяк он допил, но следующую порцию наливать воздержался. Все-таки перед ним сидели умудренные жизнью люди, и сдержанность играла на руку молодому волхву. Старики пусть балуются напитком. Их право и привилегия. — Но тогда получается, что Каримов эту историю преподнес в ином ключе?

— Все может быть, — сказал Пронский. — Даже то, что ваш поставщик играет на стороне Ватикана. Опосредованно, конечно. Но тоже на их мельницу льет.

— Авлодовы контролируют всю золотодобычу Туркестана, — добавил Житин. — Самые крупные находятся в бассейне реки Зеравшан и в Кызылкуме. Могут купить всех и вся. В Бухаре подгребли под себя строительство новостроек, но не полностью. Там уже кланы поменьше возмутились такой наглостью, и объединились для отпора. Лет пять назад была крупная война, половину кварталов уничтожили что с одной стороны, что с другой. Авлодовы победили, но пошли на попятный.

— Они замечены в связях с британцами? — внимательно слушавший расклад ситуации, Константин Михайлович оживился.

— Как и многие другие, — усмехнулся начальник Внешней разведки. — Островитяне почему-то уверены в своем праве хозяйничать в Средней Азии. Но здесь не Индия, у которой под боком не было крупного игрока. А Россия к таковым относится, и терпеть выходки англосаксов не будет. Поверьте, работа идет.

— А что известно про самих Каримовых? — с интересом спросил Никита, желая совместить свои знания с информацией, крутившейся в глубинах русской контрразведки.

— Каримовы, как частный клан, одни из первых обратили внимание на Россию как на экономического партнера, — усмехнулся Житин, прекрасно прочитав любопытство в глазах парня. — Ради справедливости, на них первым вышел господин Назаров, ваш прадед, юноша. Он тогда только-только начинал развивать ткацкое предприятие, и туркестанский хлопок ему был очень нужен. Затраты на транспортировку невысокие, поставщик близко, и англичане не мешают. Сотрудничество сложилось благоприятное. За все время никаких нареканий. Но когда уже вы, Никита Анатольевич, начали совместно с Карповичем продвигать свой товар в Индию, Персию и Багдад, британцы заволновались. На Каримова попробовали давить. Господин Карпович отреагировал мгновенно. Он понимал, что благополучие предприятия и его финансового положения зависит от бухарцев. И обратился к эмиру напрямую. Конечно, без больших даров не обошлось.

— Почему мне об этом рассказал барон Коваленко, а не сам Карпович? — нахмурился Никита. — Мы отдаем три процента от своих прибылей, чтобы наше присутствие на арабском рынке тканей было ощутимым. Эмир об этом знает, но никаким образом не помог Каримову.

— Не могу знать, Никита Анатольевич, — Житин развел руками. — Вы уж сами с Карповичем разговаривайте. А по вашему партнеру скажу: в Бухаре его позиции слабоваты, если честно. Соперников сдерживает лишь присутствие экспедиционного корпуса русских. Зная, что Фархад Каримов заручился поддержкой генерала Вершинина, они предпочли затихнуть.

— У нас возникает вопрос: Каримов может играть на обе стороны? — спросил Меньшиков, потягивая напиток из фужера.

Житин ответил не сразу. Чувствовалось, что генералу не хотелось дать неверную информацию. Здесь была боязнь не ошибиться в раскладе сил и допустимости в игру человека, бросившегося в одиночку бодаться с Ватиканом. Да, Житин прекрасно знал о безрассудном решении Назарова, и втайне радовался, что его можно использовать против Западной католической церкви, усиливающей свое влияние в восточноевропейских княжествах и странах.

— Нет, Каримов не будет играть на обе стороны, — пошевелился Самуил Петрович. Скорее, он хочет чужими руками задавить врагов. Рассчитывает на вашу магию.

— Я не буду в одиночку драться за его территорию, — усмехнулся Никита. — Здесь он ошибается.

— Давайте исходить из ситуации, что затеянная возня в Бухаре и вокруг вашей туристической базы — звенья одной цепи, — Пронский возбужденно схватил пластинку лимона и отправил в рот, вызвав внутреннюю дрожь у Никиты. Он никогда не любил жевать этот цитрус без сахара, и подивился стойкости вкусовых рецепторов генерала. — Не приходила мысль в голову, что вас раздергивают, господин Назаров?

— Приходила, — признался волхв. — И все равно хочу съездить в Бухару, понять на месте суть происходящего.

— Тогда может произойти какой-то инцидент во время вашего отсутствия, — снова взял слово Житин. — Ватикан просто так не возбуждается, простите за пошлость. А он именно что сделал стойку после слов о приверженности к древним традициям гиперборейского Ордена. Ему нужны ваши связи с адептами Ордена, ведь так?

— Да, не буду этого отрицать.

— А вы сами-то знаете этих людей? Патриарх Назаров должен был передать вам свои связи, — Житин усмехнулся, поглядывая через стекло фужера на бесстрастного Никиту. — Молчите, если не считаете нужным раскрывать свои карты. Тогда у меня версия одна. Инквизиция будет давить на вас через самых любимых людей: жен и детей. Поэтому возможно похищение оных. Это как вариант. Неважно, когда произойдет акция. Будете ли вы в Бухаре или в Вологде — но нужно к ней готовиться. Обезопасить своих родных, увеличить охрану…

— Я вас услышал, господин генерал, — кивнул Никита. — Спасибо за информацию. Теперь мне лучше видны расклады в междоусобице бухарских кланов. Юрий Яковлевич, я могу рассчитывать на помощь генерала Вершинина? Вернее, на его незримое присутствие рядом со мной?

Никита смущенно хмыкнул, признавая превосходство армейских чинов перед своим самовольством. Куда без поддержки в чужой стране? Демон в рукаве — великолепный аргумент для излишне горячих, но мудрее будет позиционировать стоящих за спиной русских солдат с оружием в руках.

— Я свяжусь с комендантом, — Пронский сложил ладони вместе, словно хотел поаплодировать, но передумал. Так и застыл. — За Авлодовыми и Фархадовыми присмотрят. Но в любом случае думайте головой и заранее продумайте пути отхода. И не устраивайте там разборки в обрамлении местного колорита.

— Обещаю, — улыбнулся Никита.

После ухода двух влиятельных офицеров Константин Михайлович пригласил Никиту к столу, уже накрытому для ужина.

— Мать сказала, чтобы я тебя ни в коем случае не отпускал, — проворчал Меньшиков тихо в спину Никиты, когда оба мужчины появились в гостиной. Хитрюга Катя как будто знала, что зять не сразу побежит к своим ненаглядным женам, решила продемонстрировать себя во всей красе. Распустив длинные, переливающиеся темно-каштановыми волнами, волосы по спине, девушка в светло-голубом платье с неглубоким декольте и длиной, чуть-чуть не доходящей до колен, прошествовала к столу, и села так, чтобы Никита оказался рядом. Поправила цепочку с крохотной сапфировой капелькой, выпущенную поверх волнующего взор бюста, и скромно замерла, сложив руки на коленях.

Надежна Игнатьевна удивленно вздернула бровь. Она все прекрасно понимала и переживала за дочь, попавшую под обаятельную власть молодого зятя. Любой разговор о личной жизни девушка прерывала, не желая слушать ничего о замужестве, к которому ее исподволь готовили. Чем их всех пленяет Никита? — вот что больше всего мучило княгиню. — Таких парней по России хоть половником черпай, не вычерпаешь.

Разговор за столом крутился больше всего вокруг Миши и Полины. Надежда Игнатьевна сетовала на недостаток времени, хотя очень хотела приехать в Вологду на пару недель, чтобы вдосталь повозиться с внуками.

— Никита, а вы не думали о переезде в Петербург? — осторожно прощупывала почву женщина. — Можно ведь и не в самой столице жить, а где-нибудь поблизости. Хотя, что я говорю. Вологда в этом отношении ничем не отличается от пригорода. Но у вас же есть особняк на Обводном…

— Рано, матушка, — Никиту забавило желание княгини нехитрым ходом добиться, чтобы Тамара с детьми была рядом. — В Вологде у нас намечаются крупные изменения. Строится поселок, туристическая база, люди приезжают. Уже несколько местных дворянских родов прошение на вассальную службу подали. Я не могу вот так просто взять и бросить дело, на которое планирую потратить большую часть жизни.

— Возрождение родового имения — дело правильное, — Константин Михайлович положил на тарелку вилку и нож, промокнул губы салфеткой после уничтоженной с аппетитом запеченной радужной форели (коньячок сказывался!), и запил белым вином. — Не вижу в этом ничего страшного, мать. Мы же знаем, что в любой момент молодые могут появиться в Петербурге. Всего один шаг отделяет Вологду от столицы. Зачем переживать? Не заходят в гости? Есть свои причины. А Тамара частенько забегает.

— Но внуки…

— Подрастут, и тогда родители с радостью будут отдавать их нам на несколько месяцев в году, лишь бы побыть наедине, — хмыкнул Великий князь.

— Дашу не забывай, — обрезала его Надежда Игнатьевна. — Как она там? Скромно молчите, сударь.

— Хорошо. Уже четвертый месяц идет, — кивнул Никита, заметив, как вспыхнуло румянцем лицо Кати, напряженно слушавшей разговор. — Мальчик будет.

— А Даша успела нам сказать, — вдруг произнесла девушка.

— Даша? — изумился Никита. — Сама?

— Мы разговаривали по телефону, — подтвердила княгиня. — Ты хотя бы представляешь, в какой пустоте оказалась бедная девочка? Раз уж судьба уготовила мне быть похожей на ее мать, я взяла на себя роль заботливой наседки.

— Я не позволяю Даше замыкаться в себе, — слова Надежды Игнатьевны неприятно царапнули по сердцу. — Она не чувствует отчужденности. Тамара с ней сошлась очень близко.

— Я не обвиняю тебя, Никита, — мягкие лапки успокаивающих движений пригладили взбунтовавшуюся ауру волхва. — Речь идет лишь о психологическом спокойствии твоей жены. Мы будем очень рады, если ты не станешь препятствовать Даше посещать наш дом.

— Еще чего! — Никита возмущенно вскинулся. — Я никаких запретов не ставлю, ради богов, пусть приходит!

— Ну, раскудахтались, — пробурчал Меньшиков. — Никита, не встревай ты в этот безнадежный спор! Кажется, мы давно выяснили позиции друг друга. К чему лишние слова? Ты мне лучше скажи, как собираешься обеспечивать безопасность семьи? Беспокоят меня эти инквизиторы, а ты заявляешься с непроницаемым лицом, как будто все уже решено.

— Честно говоря, я не особо распространяюсь о своем визите в Бухару, — счел нужным ответить Никита. — Сроки тоже не называл. Только приблизительно. Во время моего отсутствия «Гнездо» будет переведено на защитный вариант. Я же ненадолго, на два дня, не больше. Никто не успеет среагировать.

— Хорошо, если так, — согласился с доводами зятя Великий князь, но сомнения в его душе никуда не делись. — А что там по туристической базе? Разобрался?

— Ликвидировали одну из двух групп наемников, — Никита не собирался распространять детали операции ни перед кем, даже перед своим тестем. Это сугубо личное дело клана, и втягивать в расследование государственную структуру, к коей относились спецслужбы Меньшиковых, он не хотел. — След повел дальше. Пока не поймаем атамана, не выйдем на агента.

— Подозреваешь Ватикан?

— Склоняюсь к этому варианту, — признался Никита.

— Ладно, сын, я не буду давить своим авторитетом и вмешиваться в вашу жизнь, — чуть ли не повторил мысли молодого волхва Константин Михайлович. — Чего тебе по сто раз на дню повторять, как я беспокоюсь о Тамаре и детях. Сам понимаешь. По Бухаре вопрос решен, тебя прикроют. Как только вернешься, найди время и желание поговорить со мной и императором. Он тоже заинтересовался странной возней. Ты подданный Его Величества, не забывай. Любой конфликт всегда увязывай с последствиями. Ну, прежде чем в него втянешься, я имею в виду.

Когда закончился ужин, и Никита собрался уходить, Катя вцепилась в его руку и заявила, что хочет проводить до ворот. Потом решительно сбросила туфли и с вызывающим видом натянула на ноги сапожки. Усмехнувшись про себя, волхв помог девушке надеть шубу, и попрощавшись с родственниками, вышел с Катей на улицу.

— Прогуляемся по саду? — тряхнув непокрытой головой в сторону аллеи, подсвеченной ночными фонарями, отчего волнистые пряди заколыхались в разные стороны, Катя потянула за собой Никиту. — Ты все равно на машине, быстро доедешь.

Они медленно завернули за угол дворца и по вычищенной от снега дорожке углубились свернули в сторону от прямой линии аллеи, рассекавшей большую площадь пополам. Небольшой летний сад, сейчас таинственно спящий под мохнатыми снежными шапками, тянулся до самого забора. Но Катя повела Никиту по узенькой тропке, приноравливаясь к его шагам.

— К чему этот маскарад, Катюша? — поинтересовался волхв, поддерживая девушку под руку; она как будто невзначай прижалась к его плечу, излишне близко и смело. — Ты бы видела, как тебя ела глазами мама.

— Я взрослая девушка, имею право на личную жизнь, — выдохнула легкий морозный пар княжна. — И вообще, матушка в последнее время всегда так на меня смотрит. Просто я захотела побыть немножко с тобой.

Никита покачал головой. У Катерины в голове какие-то тараканы завелись, Тамара предупреждала.

— Не бойся, эта часть сада не просматривается с видеокамер, — засмеялась Катя. — Ваша честь не будет запятнана, сударь.

— Ох, княжна, с огнем играешь, — предупредил Никита вроде бы шутливо, но с навязчивостью молодой девушки надо было что-то делать. Ну не брать же ее третьей женой! Тамара точно срубит голову своими клинками. — Сестра узнает, рассоритесь.

— А я тебе разве не нравлюсь? — Катя остановилась и пристально взглянула на волхва. Ее темно-вишневая помада на губах сейчас выглядела зловеще и одновременно привлекательно. — Ты же не глупый мальчик, давно сообразил…

— Катя, ну нельзя же так, — попробовал увещевать волхв. — Ты мне нравишься, не стану скрывать. Но ведь нужно как-то разграничивать свои желания и мою жизнь. Я уже слишком далеко ушел от той девочки, которая до сих пор меня любит. Ведь так, Катя?

— Не знаю, плакать мне от горя или закатить истерику, — вздрагивающим голосом пробормотала княжна. — Раньше не мог сказать этого? Как дура жду твоих шагов. Даже старшей сестре призналась о своих чувствах. Жили бы втроем… Что здесь такого? Ты, вон, наплевал на мнение общества с высоты своих устремлений и целей, которые до сих никому не понятны, и женился на Даше. Меня забыл…

— Катя, зря ты так, — вздохнул Никита, сжав плечи девушки. — Отец не дал бы нам добро, я знаю. На тебя у Великого князя свои планы, которые я не могу нарушить. И не буду. Не могу я конфликтовать с Меньшиковыми, сомнут и раздавят. Нужно взрослеть.

— Я повзрослела, — отрезала княжна. — Просто хотела проверить тебя, чтобы последние иллюзии рассеялись. Была надежда… Ну, что ж, спасибо за правду.

Она развернулась, но не спешила убегать. Степенно просунула руку под локоть Никиты, тряхнула головой.

— Идем, я тебя провожу до машины, — предложила девушка и неожиданно добавила: — Отец хочет выдать меня замуж за старшего сына графа Разумовского. Приятный молодой человек. Служит в МИДе. Должность, конечно, еще недостаточно весомая, но перспективная. Может статься, за границу уедем.

— Семен Разумовский? — Никита не сразу вспомнил, как зовут избранника Кати. Ну да, Разумовские ведь входят в клан императора. Логичный ход Великого князя. — Отличный выбор. Отец очень любит тебя, Катя. И очень мудро поступил, что не стал пороть горячку и выдавать тебя замуж за первого попавшегося аристократа.

— Да он никогда не порет горячку, — усмехнулась Катерина. — С виду только разыгрывает взбешенного папашу. Непосвященные очень впечатляются.

Княжна остановилась и снова развернулась лицом к волхву.

— Пока мы не вышли из «мертвой зоны», — сказала она, чарующе улыбнувшись, — поцелуй меня, Никита. Не ищи в этом подоплеки. Один поцелуй — и мы расстанемся верными друзьями. Пусть будет напоминанием, что сказки не всегда оканчиваются приятно. Только по-настоящему целуй.

Легкое колебание, и его губы ощутили сладковатый вкус помады. Княжна горячо ответила, крепко обхватив Никиту за шею. Пока длился поцелуй, волхв отстраненно, механически раскрывал скрипты «амеб», разлетевшихся в разные стороны в поисках камер в радиусе двадцати-тридцати метров. Если хоть одна из них попадется на пути — магоформы сожгут все электронно-магические платы. Кате он доверял, а Великому князю — не полностью. Компрометирующая видеосъёмка может тихонько осесть в дальних уголках сейфа, чтобы когда-нибудь выскочить наружу и испортить жизнь семье Назаровых. Потому что Никита никогда не забывал, под чьей рукой действовали Китсеры.

Примечание:

[1] Айол (узб) — женщина

[2] Хонум (узб) — госпожа

[3] Таксир (узб) — господин

Глава вторая

Бухара, декабрь 2013 года

Бахтияр свое слово сдержал. Для встречи дорогого и важного гостя из России прямо к трапу самолета авиатранспортной компании «Голубые купола» подъехала целая кавалькада массивных армейских джипов, перекрашенных из пятнисто-песчаных цветов в черные. Видимо, Каримовы приобрели машины у британцев и переделали их под свои нужды. Широкие, хищные передки с хромированными отбойниками и усиленные металлическими бамперами; большущие фары спрятаны под пластиковыми козырьками; затонированные бронебойные стекла. И над каждым автомобилем подрагивает тонкий прут антенны — антураж шокировал пассажиров, сходящих с самолета.

— Никита Анатольевич! — к русским гостям уверенно подошел мужчина восточной внешности в длиннополом пальто и без головного убора. Несмотря на холодный ветер, пробивающий насквозь открытое пространство летного поля, он не обращал на временные неудобства никакого внимания. — С прибытием! Как долетели? Все ли в порядке с вами и вашими спутниками?

Если встречающий и разочаровался в скудном сопровождении важного гостя, то очень умело скрыл эти неподобающие эмоции. А вот на широкоплечих Слона и Лязгуна, молчаливо взявших в плотную «коробочку» своего хозяина, мужчина, возраст которого Никита установил в пределах тридцати лет, смотрел с нескрываемым восхищением. В теплых меховых куртках и в шерстяных кепи с удобными ушными клапанами, которыми, впрочем, парни не пользовались, они выглядели еще массивнее. На их фоне терялся Ильяс, но он, хотя бы, со своим смугловатым оттенком кожи и роскошными черными усами мог сойти за местного и при случае легко раствориться в толпе. А эта колоритная парочка сразу же привлекала внимание.

— Спасибо, не успели устать, — добродушно улыбнулся Никита, протягивая руку, которая тут же оказалась в плотном капкане обеих ладоней.

— Мое имя Юсуф, Никита Анатольевич, — представился встречающий. — Я младший сын Главы Рода. Мне велено доставить вас и ваших людей к отцу. В доме уже накрыли достархан и с нетерпением ждут.

— А сколько же у вашего отца сыновей? — полюбопытствовал Никита, и следуя указаниям Юсуфа, направился к белому представительскому «даймлеру», который выделялся своей солидностью и осадкой. Видимо, был полностью бронированным. Стоявшие возле дверей охранники мгновенно их распахнули.

— Двоих вы уже знаете, — мужчина с легким полупоклоном предложил Никите первым занять место на мягком комфортном диване. — Бахтияр — старший, Турсун и Килич — средние. Ну и я, ваш покорный слуга. Вы же не будете против, если ваши люди поедут в машине сопровождения?

Никита кивнул и жестом просигнализировал Ильясу, чтобы тот не расслаблялся. Бекешев в ответ показал, что понял, и с парнями занял место во внедорожнике, стоявшем сразу же за белым автомобилем.

— Килич — интересное имя, — волхв наморщил лоб, утопая в мягкости дивана. — Не подскажете, Юсуф…

— По-русски можно перевести как «Сабля», — Юсуф сел рядом, и дверца тут же захлопнулась. — Так его иногда называют Клыч, что одно и то же. Просто нам привычнее первый вариант.

— Хорошо, буду знать.

Передний джип гулко просигналил и рванул с посадочной полосы вдоль ангаров, минуя топливозаправщики, обогнул двухэтажное здание аэропорта. Вся кавалькада не стала вливаться в поток легковых автомобилей и автобусов, а направилась к техническим воротам, которые тут же разошлись в разные стороны. Каримовы, как, впрочем, и другой знатный клан Бухары, не хотели терять время в пробках, неизменно возникавших на подъезде к основной трассе, ведущей в город.

— Не самый удачный момент для визита, — Юсуф кивнул на серо-землистый пейзаж за окном машины, разбавленный одинокими домиками фермеров по обе стороны трассы и небольшими придорожными кафе. — Весной или в начале лета здесь очень красиво. Зацветают гранаты, персики, лимоны, инжир, олча! И не так жарко! Вам, северянам, очень трудно привыкнуть к нашему климату.

— Выбирать не приходится, — согласно кивнул Никита, с любопытством глядя на оживающую картину пригорода Бухары. Уже появились двухэтажные коттеджи, аккуратные домики, сверкающие свежей кровлей и аккуратными заборчиками, асфальтированные улицы, заставленные машинами.

Впереди показался перекресток с мигающими светофорами. Джипы сопровождения свернули направо и помчались дальше, огибая постепенно растущий ввысь город с величественными куполами минаретов и тускло сверкающими серебром на хмуром зимнем солнце многоэтажками и башнями корпораций.

— Чтобы не проезжать по территории, подконтрольной Авлодовым, отец приказал вести вас другой дорогой, — пояснил чуть смущенный Юсуф. — Не подумайте, что мы боимся этих… этих коварных и нечестивых людей. Но безопасность гостя превыше всего. Да и не должны они знать, что кто-то из России приехал.

— У вас настолько сейчас напряженная ситуация с Авлодовыми и Махкамовыми?

— Извините, Никита Анатольевич, но я не уполномочен говорить о таких вещах, — молодой мужчина совсем покраснел, досадуя на категорический запрет Главы Рода вообще не открывать рта, если речь зайдет о взаимоотношениях с врагами. А Юсуфу хотелось просто поговорить с русским гостем. Но о чем говорить, если он прибыл сюда с важной целью, и очень сосредоточен? Вряд ли захочет сейчас идти на контакт. Вот потом, после достархана, можно будет попробовать. И жаль, что Назаров приехал только со своими аскерами, а жену оставил дома. По словам племянника Умида у русского невероятно красивая женщина, от вида которой забываешь обо всем на свете. Признавшись родному дяде в грехе созерцания чужой супруги, Умид был ошеломлен, и к своей Наргиз приглядывался так, словно хотел найти в ней черты, так потрясшие его.

Кавалькада тем временем оставила слева город и свернула в район одноэтажных старых застроек. Глинобитные заборы скрывали жизнь, протекавшую вдали от людских глаз. То и дело приходилось обгонять понуро бредущих осликов, тянущих повозки с фермерским грузом. На гудящую моторами колонну никто из сидящих на огромных тюках людей не обращал внимания. Меньше любопытства — здоровее будешь.

— Многие на базар едут, — подсказал Юсуф. — Он как раз сейчас по пути будет. Карвон-базар называется. А там и наша махалля скоро. Может создаться впечатление, что Бухара — город маленький, но здесь сконцентрирован огромный архитектурный ансамбль, на который едут посмотреть гости со всего мира. Преимущественно, надо признать, мусульмане Востока. Но и европейцев хватает.

— У вас какое образование? — поинтересовался Никита.

— Финансы и экономика, — улыбнулся Юсуф. — Учился в Петербурге, после его окончания уехал в Германию, там продолжил постигать азы экономических наук.

— У вас хороший русский, — заметил волхв, — поэтому и заинтересовался. Подумал, без России дело не обошлось.

— Мой дед тоже хорошо разговаривал по-русски, — подтвердил мужчина. — Встреть вы его, подивились бы. К сожалению, он уже давно покинул наш мир.

Наконец, машины одна за другой свернули с дороги, и сбавив ход, медленно поехали вдоль парковой зоны, покрытой скукожившейся травой, на которой блестели капельки растаявшего инея. Пересекли арык по нарядному мостику и углубились в нагромождения домов с переплетениями улочек и переулков. То и дело в заборах мелькали резные красивые дверцы. Снующие по делам женщины опасливо сторонились, боясь быть задетыми широкими бамперами автомобилей.

— Единственная дорога, ведущая к нашей махалле, — пояснил Юсуф. — Только здесь можно проехать, поэтому на всем протяжении расставлены посты наблюдения. Вы их не увидите, но мальчишки хорошо свою работу выполняют. У каждого есть рация.

— А как обстоят дела в других местах?

— Куда мы едем — получше. Дед на пустоши пристроил к старым кварталам новые махалли и посадил там своих слуг. Наша Семья живет тесно, стараясь не разбегаться в разные стороны, — Юсуф задумчиво глядел вперед. — Но и туда просто так не добраться. Поставлена сильная охрана. Нет, не дети! Наши аскеры прекрасно справляются и без их помощи.

Мужчина шутил, стараясь разбавить нервное напряжение, повисшее в машине. Он понимал гостя. Его люди находятся в другом автомобиле, здесь же он один, лицом к лицу с телохранителем, водителем, умеющим владеть оружием не хуже профессионального бойца; да и Юсуф, владеющий призывом марида — бесполого духа воздуха — мог считаться боевой единицей. Если бы не предупреждение Бахтияра, что русский гость сам сильнейший маг. Только скромничает, старается не показывать свое могущество, иначе бы давно стал повелителем Севера. Или не хочет?

— Приехали, — Юсуф с облегчением вздохнул, отгоняя от себя неприятные мысли. Хорошо, наверное, что Назаров является важным союзником. Глядишь, аксакалы Рода сумеют уговорить русского помочь в противостоянии с Авлодовыми. Они сейчас как противная колючка саксаула, попавшая в обувь. Мешает идти, причиняет боль.

Та часть махалли, куда заехала колонна, отличалась от старой части квартала. Здесь кирпичные стены, выкрашенные охряной краской, придавали архитектуре живописный вид. Из-за высоких заборов тянулись ветви садовых деревьев, проглядывали крыши домов, покрытых металлической кровлей разных цветов. Часть машин осталась на улице, а «даймлер» с джипом, где сидели бойцы Никиты, заехали внутрь на широкий двор, выложенный плоским декоративным камнем.

Никита сразу заметил, что он состоит из внешней и внутренней части, образуя своеобразный вписанный квадрат. Внешние стены укреплены, повсюду камеры, но охраны как таковой видно не было. Или она искусно пряталась, или вся работа по обеспечению безопасности проходила снаружи, вне стен этого дома. Который, кстати, был очень большим, с просторной открытой верандой, на которой сейчас стояли несколько мужчин, преимущественно пожилого возраста. Возле дома находился бассейн, с росшим вокруг него карагачем.

— Отец и его братья, — пояснил Юсуф. — Оказывают уважение гостю.

К «даймлеру» подскочили два юрких паренька в полосатых стеганых халатах и в тюбетейках; рывком, чуть ли не синхронно, распахнули дверцы машины. Пока Никита одергивал пальто, убирая невидимые глазу складки, делегация аксакалов покинула веранду и направилась к нему.

— Ассалому алейкум, дорогой таксир Никита! — сухощавый, с острыми плечами, так и выпирающими из-под халата, но еще довольно крепкий, морщинистый как тот карагач возле бассейна, с маленькими, крепкими руками, старик приложил левую руку к сердцу. Никита уже был проинструктирован Юсуфом, что аксакалы предпочитают не жать руку, а прикладывать свою к сердцу, животу или к середине груди.

Никита сделал легкий, едва видимый поклон.

— Ваалекум ассалом, уважаемые аксакалы! — произнес он, и тоже повторил жест, приложив руку к сердцу. Стоявшие за спиной Главы старики бесстрастно разглядывали молодого гостя. После приветствий старый Фархад жестом показал на веранду, словно приглашая войти в дом.

— Как добрались, таксир Никита? Легок ли был путь?

— Спасибо, все прошло прекрасно, — волхв чувствовал присутствие чьего-то взгляда и желание пробиться через оболочку тройной защиты, которую Никита заблаговременно нацепил на ауру. Да и «кольчужка» Тамары прекрасно справлялась с ментальным нажимом. Кто-то балуется магией, скрытно наблюдая за гостями. Ильяс с ребятами остались во дворе, оживленно болтая с местными бойцами. За время поездки успели сдружиться.

— Проходите в дом, Никита, сейчас будем угощаться. Плов кушать, лагман, суп-шурпа, фрукты, — неторопливо шагая рядом, Фархад успевал перебирать почерневшие от времени четки. — О своих аскерах не беспокойтесь. Их накормят, отведут в комнаты для отдыха. Признаюсь, не ожидал, что вы будете настолько смелы, взяв с собой всего троих.

— Я почему-то был уверен, что вы сумеете защитить гостя в любой неприятной ситуации, таксир Фархад, — любезно ответил Никита.

— Защита гостя — священный долг для каждого из нас, — подтвердил Глава, пропуская Никиту вперед, чтобы он зашел в дом. Дверной проем для его роста был весьма низок. Волхв вспомнил, что Юсуф говорил по этому поводу. Такое расположение двери было сознательным. Люди, входя или покидая помещение, нагибались, то есть совершали поклон. Порог дома считается священным, и легкий поклон помогал выказывать свое уважение к дому, его обитателям. Что ж, мудрое решение, и нисколько не оскорбительное для чужака. Красиво завуалировано.

— Пожалуйте в гостиную, таксир Никита, — Фархад вслед за волхвом вошел в большую комнату, устланную роскошными персидскими коврами, а посредине красовался достархан — невысокий сервированный стол, накрытый цветастой скатертью.

Никита сел рядом с Главой Рода на стеганый тюфяк, а остальные члены Семьи расположились по периметру. Незаметно как появился сам Бахтияр, а с Юсуфом еще двое мужчин, чертами лица схожими со старшим братом. Вероятно, это и были еще двое из рода Каримовых: Турсун и Килич. Оба коренастые, невысокого роста, с мощными шеями борцов. Никита ощутил потоки Силы от их аур. Кажется, больше преобладал Воздух. Каримовы, значит, «воздушники», и стараются культивировать эту Стихию в своем Роде.

Сначала, как и полагается, разговаривали о незначительным мелочах: о здоровье, погоде, о детях, вскользь упомянули финансовые рынки и биржи, что сейчас интересует людей. Никита не торопился приступать к важному делу. Как их здесь ведут — знает каждый, хоть раз столкнувшийся с южным гостеприимством. Пока гость не насытится, не вкусит в полной мере негу окружающей его заботы и внимания, никто слова не скажет, зачем затеяна встреча. В любом случае, начинать должен был Фархад.

Когда разлили ароматный зеленый чай по пиалам, а обслуживавшие стол женщины поставили посредине достархана огромное серебряное блюдо с посыпанной сладкой сахарной пудрой халвой, щербетом, пахлавой, тулумбой — палочками из заварного теста, облитыми янтарным сиропом — началась серьезная беседа.

— Ваш прадед, таксир Никита, очень хотел, чтобы сотрудничество и дружба между нашими Семьями оставалась такой же крепкой, какой она была в самом начале, — Фархад крепко держал пальцами пиалу. — Иногда мы не в силах понять замысел Аллаха, и делаем ошибки. Сначала их совершают чуждые нам люди, а мы втягиваемся в их грязные замыслы и сами ведем неугодные всевышнему дела. Клан Авлодовых не хочет идти на примирение, и от этого еще больше втягивают всех в войну. До которой осталось совсем немного.

— Как вы полагаете, уважаемый Фархад, какова истинная цель нападок Авлодовых? — спросил Никита, абсолютно уверенный в том, что Каримовым неизвестен кукловод, дергающий за ниточки из-за кулис. Ведь на черном фоне не видны манипуляции руками, если все внимание направлено на кукол. — Нарушить только вашу коммерцию, или же нанести удар по всей выстроенной цепочке?

Фархад хитро опустил мохнатые веки, осыпанные серебристым пушком, всего лишь на несколько секунд; когда же взглянул на Никиту, в его глазах мелькнула холодная расчетливость.

— Авлодовы действуют не по своей воле, как и Махкамовы, — решительно сказал он. — Повод для уничтожения складов был ничтожный, можно было спокойно замять скандал хорошим достарханом и выплатой приличной суммы родителям девушки. Но Пулат — это Глава Авлодовых — посчитал иначе.

Фархад замолчал, а слово взял его брат, степенный аксакал с аккуратно подстриженной бородой, спускавшейся до груди, которого звали Маджидом. По обмолвкам во время разговора Никита предположил, что младший брат Главы выступает в роли начальника разведки. Говорил по-русски он с очень сильным акцентом, но вполне сносно, и понять его не составляло труда.

— Наши люди, внедренные к Авлодовым, говорили о частых визитах каких-то людей европейской внешности как раз перед первыми нападениями на склады с хлопком. Мы знаем, что Пулат предпочитает вести дела с британцами и немцами, и поэтому не придали значения этому факту, — Маджид сделал пару мелких глотков чая. Морщинистый кадык дернулся, и старик продолжил: — Сопоставить время акции и визиты европейцев не составило труда. Мы сразу же начали проверять свои связи по всем зарубежным филиалам, и выходило, что большие потери сырья произошли на русском направлении. Больше нигде. Авлодовы рассчитали все точно. Сбор хлопка закончился, сырье распределено в точности по контрактам. Мы не можем восполнить потери, перебросив их с других складов.

— Я понимаю эту проблему, — кивнул Никита, придя к мысли о длинной руке Ватикана. Значит, и правда, что на него решили давить с нескольких сторон. — Нельзя нарушать контрактные обязательства. Выход найдем. В конце концов закупим хлопок у других поставщиков, чтобы не останавливать станки.

— Большие затраты бьют по интересам вашей Семьи, таксир Никита, — сказал Бахтияр, имеющий право вести разговор вместе с аксакалами. — Если позволить врагам и дальше подрывать финансовую стабильность, проиграем все. Вы рассердитесь, что мы не выполняем свои обязательства и прервете сотрудничество. А мы потеряем важного клиента на севере.

Никита понимал, что Бахтияр преувеличивает свои проблемы. Если Каримовых удалить с русского направления, они прекрасно найдут новых потребителей, а в проигрыше окажется только Назаров и его мануфактуры. Но дело даже не в этом. Бахтияр грубо подталкивал молодого волхва к военному конфликту с Авлодовыми и Махкамовыми. Русское оружие и обученные бойцы, которых обязательно приведет молодой дворянин, могли существенно усилить клан Каримовых.

— Да, бьют, не спорю, — Никита, сохраняя невозмутимость, припал к пиале. Щербет оказался невероятно сладким, и хотелось смыть приторную пленку с языка. — Но я хочу выяснить, что за люди подталкивают ваших противников на активные действия.

Он сознательно не сказал «враги», чтобы не перейти тонкую грань, за которой каждый начинает искать причины для развязывания войны, в которой гибнут не только профессиональные бойцы и маги, но в первую очередь простолюдины. Никита еще не встречался с массовой зачисткой проигравшего клана; исключение составляли события в старобоярской Москве в Яви, откуда он сбежал. Анита рассказывала, что опальные Роды были уничтожены полностью ракетными залпами и магическими техниками. Здесь могло произойти то же самое. Вступят Каримовы в войну с чужими кланами — их цинично вырежут. И Фархад прекрасно понимает последствия.

— Можно ли захватить этих загадочных европейцев? — после недолгого молчания спросил Никита.

— Вряд ли, — покачал головой Маджид. — Мы рискуем засветить наших соглядатаев.

— А вы уверены, что в вашей Семье нет агентов из других кланов? — задал главный вопрос молодой волхв.

— Мы знаем, что они есть, — пожал плечами «глава разведки». — Каждого поименно. Следим за ними, аккуратно сливаем нужную информацию.

— То есть, — оторопел Никита, — они сейчас в курсе, что из России приехал важный гость?

— Да, — не смущаясь, сказал Маджид.

— А как же слова о безопасности гостя? — усмехнулся Никита, осознавая, что все предположения о личной игре Каримовых сбываются.

Юсуф, сопровождавший русского волхва, густо покраснел, осознав, в каком неприглядном свете его выставили.

— Вы можете быть спокойны, таксир Никита, — сказал Бахтияр. — Никто не посмеет вас обидеть. Да и не полезут сюда Авлодовы. Разведать попытаются, чтобы собрать максимум информации.

Никита допил чай, поставил пиалу на стол, и она тут же наполнилась свежим чаем. Да сколько же его можно пить? Но приходится терпеть, потому как часть ответов волхв еще не получил.

— Кстати, я хотел бы выяснить, какие техники используют маги клана Авлодовых? От своего прадеда я слышал, что большой популярностью пользуются призывы огненных джиннов, подземных гулей и водных маридов.

— Авлодовы — приверженцы Огня, — вступил в разговор еще один брат Фархада, которого звали Урман. По возрасту он был младше Главы рода и Маджида, и бородка у него оказалась короче, зато выкрашена в красно-зеленые цвета. Урман сидел слева от Никиты и постоянно пытался проникнуть в ауру волхва, и каждый раз натыкался на ощетинившуюся «кольчужку». По технике воздействия Никита уже давно понял, что это именно Урман сканировал его во дворе. Родовой маг? Возможно. На пальцах тускло блестят перстни и кольца с драгоценными камнями, в каждом из которых таится определенная магоформа.

— Кто самый сильный?

— Холдар Авлодов — один из сыновей Главы, — сразу же ответил Урман. — Владеет техникой призыва джинна Огня. Есть еще несколько родовых магов по младшей линии родства, но с ними можно справиться. А вот с Холдаром тяжело. Именно он сжег те самые склады с сырьем. Играючи, даже не приближаясь к охраняемой территории.

— И как вы предполагаете защищаться от него в своей махалле? — Никите стало интересно.

— Против огненных джиннов есть много действенных техник, — Урман переглянулся с Главой, и тот слабо кивнул. — Ловушки с магоформой развоплощения по всей махалле расставлены, ни один джинн или ифрит не проникнут.

— Можно ли будет съездить в Сархан? — поинтересовался волхв. — Хочу посмотреть воочию, что произошло.

— Нет никаких проблем, Никита Анатольевич, — взял на себя роль ведущего Бахтияр. — Завтра с утра организуем поездку. Не угодно ли отдохнуть с дороги?

— Пожалуй, стоит, — Никита не устал, но следовало обсудить услышанное со своими людьми.

Старый Фархад разразился длинной тирадой на своем языке; появившаяся в гостиной женщина среднего возраста в цветастом платье выслушала Главу и повела Никиту полутемными коридорами куда-то вглубь дома. Открыла дверь с красивыми резными рисунками и покрытую светлым лаком, и на плохом русском сказала:

— Ваша комната, таксир.

Никита поблагодарил женщину, которая тут же исчезла. Комната небольшая, но уютная. На полу огромный, на всю площадь, ковер искусной выделки, и явно ручной работы. Широкая, но низкая кровать на массивных резных ножках, застеленная толстым стеганым одеялом. Шкаф, кресло, столик — причем, мебель не покупная. Краснодеревщик работал с прилежанием.

Единственное окно выходит во внутренний дворик с персиковым садом. Снаружи закрывается ставнями, чтобы летом сохранять прохладу в доме. Приглядевшись, Никита заметил играющих среди деревьев ребятишек разных возрастов. Они гонялись за какой-то мелкой собачонкой и весело гомонили.

В дверь пару раз стукнули.

— Входи, Ильяс! — крикнул Никита.

Бекешев, к облегчению волхва, привел всю команду. Со Слоном и Лязгуном ничего не случилось, хотя волхв подспудно ожидал чего угодно на чужой территории. Сейчас наступал тот момент, когда верить нужно было только самым близким людям. А кто такие Каримовы? Обычные предприниматели, торгующие хлопком и жаждущие разобраться с конкурентами руками своих союзников.

Никита сел на кровать, предложив своим людям устраиваться поудобнее, кто как хочет, а сам поставил в комнате «полог», чтобы ни единое слово не проникло за барьер. Мало того, несколько «каракатиц» повисли в коридоре, выполняя роль сигнализации.

Слон и Лязгун, нисколько не смущаясь, устроились на ковре, удобно подложив под себя подушки. Ильяс предпочел кресло. Демонстративно положил на колени пистолет, показывая тем самым, что тоже готов к неожиданностям.

— Вас покормили? — первым делом спросил Никита.

— От пуза, — ответил Слон. — Такого плова в жизни не едал.

— А где вас устроили?

— Да в соседней комнате, — кивнул на противоположную стену Ильяс. — Я сначала напрягся, когда вас не увидел, а потом девчушка, которая нам показывала дорогу, сказала, где вы находитесь.

— Что доказывает, хозяева не стремятся нас расселять по одиночке, — расслабился Никита. — Мы все вместе, и это уже хорошо. Рассказывайте, что интересного узнали.

— Мы больше о жизни перетирали, — сказал Лязгун. — Все парни из внутренней охраны Фархада и его семьи. Они и дом защищают. О старике отзываются хорошо, говорят, что очень справедливый, но с отступниками разбирается сурово. Если кто нарушает клятву, может спокойно собакам скормить. У Каримовых в махалле псарня есть. И для таких случаев Фархад держит несколько псов-людоедов.

— Ты серьезно? — Никита внимательно посмотрел на Лязгуна. — Ничего не курил с парнями? Может, насвай пробовал?

— Я неизвестную гадость в рот брать не собираюсь, — поморщился парень.

— А откуда знаешь про него? — стало любопытно волхву. — Ты же ни разу в жизни в Средней Азии не был. Его здесь, как раз, частенько употребляют.

— В «Гнезде» просветили, — неохотно ответил Лязгун, — когда узнали, что я с вами в Бухару еду. Дескать, попробуй, если случай представится. Да еще лыбились, гады, думали, что не замечу! Поганая штука, да, хозяин?

— Если тебе нравится верблюжье сухое дерьмо, куриный помет и всякая другая дрянь — то пробуй, — подлил огонька Ильяс. — В насвае этого добра навалом.

Лязгуна передернуло, и он даже решил сплюнуть, но вовремя вспомнил, где находится.

— Как чувствовал, что подстава! — возмущенно бросил он.

— Ладно, ближе к делу, — привел всех в чувство Никита. — Что еще интересного, кроме собак-людоедов?

— Говорят, скоро большая война с Авлодовыми начнется, — заговорил Ильяс. — Подробности никто не знает. Бойцам просто сказали, чтобы готовились. Фархад сам по себе старикан боевой, и прощать обиды не станет. Сгоревшие склады — лишь повод для атаки. Противоречия между тремя большими кланами тянутся давно. Фархад, кажется, решился. По моему мнению, боевые действия начнутся в ближайшие дни, пока мы здесь. Подозреваю, что этого и добиваются Каримовы. Как только нас втянут в свои разборки, в наше представительство поступит сигнал, что соотечественники в опасности, надо спасать. Конечно же, Фархад станет убеждать генерал-губернатора, что именно его клан защищает русских гостей. Я не знаю, как отреагирует наш спецназ, но участвовать в мутном деле нет никакого желания.

— У меня тоже, — подтвердил Никита. — Пока мы здесь, от меня больше ни на шаг. Если попытаются нас заманить в ловушку, перемещаемся в «Гнездо».

— А если приказать демону уничтожить гадов? — спросил Слон.

— Ни в коем случае, — отрезал волхв. — У местных есть сильные маги, подчиняющие джиннов. А они серьезные противники для моего демона. Рисковать не будем. Ильяс, твои выводы сходны с моими. Завтра поедем в Сархан, осмотрюсь на месте.

— Как нам это поможет? — задал логический вопрос Ильяс. — Нам ведь нужны гарантии, что в следующий раз хлопок придет в Россию. Или вам придется перепрофилировать свои заводы.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — Никита с хрустом в позвоночнике потянулся. — Давайте отдыхать.

Отпустив парней, он обновил защитный полог, разделся и лег спать, закутавшись в одеяло. Глубокой ночью сработал естественный «будильник», и досадуя на себя, что не сходил в туалет (это же надо столько выпить чаю!), Никита вскочил на ноги, тихо распахнул окно и выглянул наружу. Повеяло морозцем с запахом жженного кизяка. Где-то усиленно топили печь.

Жилище Фархада хоть и считалось традиционным, но все удобства он постарался сделать современными. Правда, туалет находился на заднем дворе в небольшом кирпичном пристрое под односкатной крышей. Да его и было видно в просветах между деревьями.

Никита насторожился. Большая тень мелькнула вдоль забора, замерла на месте и вдруг сорвалась с места. Послышалось глухое рычание, какая-то возня, потом все затихло. Волхв перевел дух. Ночью охрана выпускала фархадовских зверюг, чтобы те контролировали весь двор. Фонари освещения были только со стороны ворот, и сюда достигал только отсвет от них, делая тени еще более глубокими и выразительными.

Снова рычание. Две собаки, одна за другой, проскользнули под окном, не замечая замершего Никиту. Что-то их привлекло со стороны сада и тыловой части усадьбы. Выверенным движением он скастовал несколько каракатиц-разведчиков с функцией аудиоконтроля и раскидал их в магическом поле по разным сторонам, большую часть которых направил вслед за собаками.

Чтобы контролировать окно, Никита развернул кресло и сел в него. Бежать куда-то расхотелось. С улицы не доносилось ни звука. А раз собаки не лаяли — вряд ли кто-то пытается залезть во двор. Или же здесь маги.

Он напрягся. Один из «разведчиков» среагировал на какой-то живой предмет. И пропал. Аурную метку разглядели и мгновенно уничтожили. Не зря, значит, пришлось среди ночи встать. И не в особенностях организма дело. Никита давно заметил, что, просыпаясь ночью, он каким-то образом активизирует проблемы, которые приходится решать кардинальными методами.

Перейдя на магическое зрение, отыскал парящие в серой полумгле эфирного пространства своих каракатиц и скопом направил туда, где пропала их товарка. Как, интересно, будет реагировать неизвестный?

Среагировал он быстро, вернее, суматошно начал зачищать поле, полагая, что его обнаружили. Никита считал колебания его аурного контура и сразу же идентифицировал чужие магоформы, плавающие по всей усадьбе. Ясно. Идет подсчет людей в доме Фархада. Кто же такой шустрый и незаметный? Неужели никто из магов Каримовых не видит лазутчика?

Свою ауру трудно сделать невидимой, она в любом случае будет «просвечивать» в эфире; для опытного мага не составит труда идентифицировать ее. Но Никита все-равно набросил на себя «полог», быстро оделся и выскользнул из комнаты. Как и ожидалось, в комнате, примыкающей к гостиной, находилась охрана. Ее было довольно много. Четверо спали, а трое парней смотрели телевизор с приглушенным звуком.

При виде Никиты они удивленно поднялись. Один из них, с лицом человека, прожившего большую часть жизни в степи под горячим солнцем, что-то гортанно спросил. Никита поморщился.

— Кто по-русски понимает? — тихо произнес он.

— Говори, таксир, — запинаясь, произнес второй, более старшего возраста. — Пить хотел? Беспокоит что-то?

— Мне кажется, за усадьбой ведут наблюдение, — медленно, чтобы его поняли, сказал Никита. — Собаки чуют, но понять не могут, где находится чужак.

— Сюда невозможно пройти, — с трудом произнес охранник.

— Кто у вас отвечает за охрану дома?

— Килич.

— Зови его срочно. Если опоздаем, наблюдатель уйдет.

Боец не стал дальше заниматься глупостями в виде расспросов. Он негромко, но резко произнес длинную фразу, после которой один рванул в темноту дома, а второй стал будить спящих.

К удивлению Никиты, сын Фархада появился так быстро, что закралось сомнение: а спал ли он вообще? Судя по багровому лицу охранника, бегавшего за Киличем, парень явно не бока отлеживал. Наверное, с молодицей миловался.

— Таксир Никита, — вежливо произнес Килич, застегивая пуговицы камуфляжной куртки. Да и сам он уже был готов бежать куда угодно, только направление укажи.

Килич был круглолиц, более светел кожей, чем братья, но жесткая щетка усов и странные морщинки на лбу превращали его в умудренного жизнью человека.

— Я обнаружил чужака, наблюдающего за домом с помощью магоформ, — пояснил Никита, надеясь, что Килич хорошо понимает и разговаривает по-русски. Ведь во время угощения он вообще рта не раскрывал. — Нужно его поймать и допросить. Вдруг он из клана Авлодовых?

— Где он сидит? — деловито спросил Килич.

Никита показал направление, и парень закивал, показывая тем самым, что понял. Начал раздавать указания. Через минуту в помещении никого не было.

— Я сказал аскерам, чтобы поднимали всю смену, — пояснил Килич. — Надеюсь, мы не опоздали.

— Там был маг, — возразил Никита. — Он может закрыться «пологом», и никто его не обнаружит. Надо бы мне тоже присоединиться к вашим людям.

— Нет, таксир, — вежливо, но твердо Килич пресек желание Никиты помочь охранникам. — Вы гость, и не должны рисковать своей жизнью. Мы допустили проникновение чужака в нашу махаллю, и мы исправим ошибку.

— А если не поймаете?

— На все воля Аллаха, — был спокойный ответ. — Кто-то заинтересовался приездом важных людей к нам, вот и решили проверить. Не думаю, что хотят напасть.

— В вашу махаллю легко пробраться? — Никита сел на широкую лавку, застеленную кошмой. Раз не пускают поохотиться — подождет результата здесь.

— Пробраться можно куда угодно, — спокойно ответил Килич, оставаясь стоять на ногах. — Окраины никого не интересуют, а вот наш дом под усиленной охраной. Внешний периметр под постоянным наблюдением. Маги следят за сигнальными ловушками, и при малейшем нарушении к месту выдвигается мобильная группа.

— А как же тогда…, — Никита ткнул пальцем в стену, за которой сейчас разворачивалась охота на неизвестного наблюдателя. — С таким же успехом можно послать снайпера, который легко замаскируется и будет ждать свою цель.

— Кто-то ответит за ослабление дисциплины, — Килича ничем нельзя было пронять. — Проведем расследование, накажем виновных. Весь маршрут, по которому прошел чужак, укрепим ловушками.

— Не уверены, что поймаете? — усмехнулся волхв.

— Скорее всего, так и будет, — Килич, наконец, присел на соседнюю лавку, положил руки на колени. — Мага вообще трудно поймать, если он сам не захочет.

Шутник. Даже улыбнулся слегка, приподнимая верхнюю губу. Никита заметил, что у него действительно резцы изогнуты и похожи на саблю. Природные знаки соответствуют имени. Клыч — Килич. Сабля.

Вернулись бойцы. По их растерянному виду сын Фархада и Никита поняли о безуспешной попытке поймать неизвестного. Покосившись на гостя, один из преследователей виновато бросил несколько фраз. Килич резко ответил, отчего охранники совсем погрустнели.

— Лежку нашли, — пояснил Килич. — В двух дворах отсюда. На крыше устроились двое. Следы оставили, а сами убежали. Там наши слуги-водовозы живут. Оставили засаду, утром будем выяснять, как чужаки проникли в махаллю. Если измена — пусть сами на себя пеняют.

****

Здесь ничего не выжило после огненного шторма. Огромная огороженная территория, отданная под склады, казалась теперь черным пятном среди бледно-желтого песчаника. Металлические ангары в некоторых местах оказались пробиты концентрированными сгустками огненных магоформ и оплавлены в различных местах от невыносимого жара. Каменные склады тоже пострадали от безумства джинна. Камни спеклись в монолитную массу, деревянная кровля вообще испарилась, словно ее никогда и не было. Часть складов устояла, но внутри гулял только ветер, разгоняя черную пыль по округе.

Асфальтированные дорожки, разбивавшие территорию сырьевого склада на ровные квадраты, были усеяны булыжниками, обугленными досками, а кое-где и остовами сгоревших погрузчиков и фургонов.

— Удар нанесли ночью, — пояснил Фархад, ради такого случая поехавший вместе со своими сыновьями Бахтияром и Юсуфом. Старик в своем бежевом пальто вылез из джипа, опираясь на тонкую прочную трость, и махнул свободной рукой в сторону рощицы карагача, растянувшейся ломаной дугой в ста метрах от сетчатого забора. — Прятались там. А Сархан находится в трех километрах от складов. Пока дежурная группа подоспела, здесь все уже полыхало.

— Почему же вы не вырубили рощу? — Никита поморщился от сухой пыли с черным снегом, ударившей его в лицо.

— Зачем губить подаренное нам Аллахом? — Фархад замер, всматриваясь вдаль. — У магов есть десятки хитростей, таксир Никита. Кому, как не вам знать об этом. Я задам вопрос: если бы вместо рощи была пустыня, как бы вы подобрались к складу?

— Самый простой способ: накидываю на себя полог и приближаюсь к объекту, — Никита понял, зачем старик спросил об этом. — Если существуют ловушки, способные вскрыть невидимое глазу передвижение, я попытаюсь уничтожить их с помощью своих методов.

Фархад кивнул. Он слушал Никиту, но смотрел совсем в другую сторону. Потом сказал:

— Здесь был Холдар Авлодов. Только его джинн такой сильный. Он его кормит, взращивает. Против слуги мало кто устоит.

— Почему же, имея такой сильный аргумент, Авлодовы до сих пор не контролируют всю Бухару? — Ильяс со Слоном и Лязгуном стоял позади Никиты вместе с телохранителями Фархада. Комендант «Гнезда» не был потрясен масштабами разрушения, скорее, удивлен той беспечности, которую показывали слуги Каримовых.

— Здесь один хозяин — эмир, — пояснил Бахтияр, зябко кутаясь в кашемировое пальто. Стоять на открытой местности, вдыхая со свежестью морозного утра гарь уничтоженных складов, он не хотел. Русский маг, как ни прискорбно, был прав. Давно надо было вырубить карагач. Именно он помешал вовремя среагировать на опасность. Ведь Холдар сюда приехал не один, а с целым отрядом аскеров. Это уже потом, когда ловушки заверещали об опасности, охрана спохватилась. Был короткий бой, превратившийся в избиение. Свирепая тварь, изрыгающая нестерпимый жар, одним лишь дыханием уничтожила склады. Хвала Аллаху, что погибло всего восемь человек: несколько охранников и работников, на свою беду оставшихся ночевать в подсобном помещении.

— Авлодовы не глупы, — подтвердил старик, — и они никогда не станут показывать свою силу. Эмир не потерпит перекоса в расстановке политических фигур.

— А война между кланами допустима? — не успокаивался Ильяс.

— В неких разумных пределах, — подтвердил Бахтиер.

Никита сделал жест, чтобы Ильяс не наговорил лишнего, возмущенный такой странной трактовкой.

— Я хочу съездить до рощи, — вдруг попросил Никита. — Мне нужна машина. Ильяс, ты со мной.

— Понял, хозяин.

— Нодир! — Фархад подозвал к себе крупного аскера в камуфляжной зимней куртке и отдал распоряжение на своем языке. Тот кивнул, перекинул автомат с одного плеча на другое, махнул кому-то рукой. С сухим треском, ломая шинами куски обуглившихся досок, подъехал джип. Никита с Ильясом сели на заднее сиденье, а Нодир занял место с водителем.

Все-таки старик не стремился держать на коротком поводке своего гостя. Про Никиту Фархад знал не так много, но и той скудной информации, которую ему предоставила разведка клана, хватило понять: Назаров ничуть не слабее Холдара. Зачем держать гостя за руку, если он сам проявляет интерес? Важно показать ему тропку, на которой можно обнаружить много интересного. Глядишь, господин Назаров проникнется ситуацией, поможет партнеру.

А Никита стоял посреди рощи, закрыв глаза. Он перешел в режим магического зрения, отыскивая следы загадочного Холдара. Что-то его смущало. То ли знакомый почерк, по которому действовал маг, то ли еще какая несуразность, царапающая мысли. Авлодов явно у кого-то учился. У каждой техники есть свои следы, как и у пули, выпущенной из оружия, как отпечаток пальца или аура. У Холдара прослеживалась техника китайских даосов. Никита сейчас не смог бы объяснить, на каком уровне он это понял. Чувствовал, и этого было достаточно.

Ильяс, чтобы не терять время, вместе с Нодиром, с которым вчера хорошо посидел и поговорил, прогулялись по роще. Они сразу отыскали следы машин, вытоптанную траву, окурки. Впрочем, клановые аскеры Авлодовых и не скрывали своего присутствия. Склад сжигали не ради мести. Боевики вообще с места не двигались. Трудился один джинн.

Никита Анатольевич сразу сказал, что едет в Бухару искать не виновника произошедшего, так как о нем уже известно. Тогда зачем? Игра на грани риска была бы оправдана, если бы хозяин не имел семьи. Но две жены! Дети! Зачем сейчас оставлять их одних?

— Отсюда в Бухару есть еще дорога? — спросил Никита, подходя к бойцам.

— Через Сархан можно доехать, — сказал Нодир, махнув в сторону едва виднеющихся вдали крыш населенного пункта. — Но там дорога хуже. Мы никогда там не ездим. Только грузовые фуры, потому что к станции ближе.

— Возвращаемся, — волхв зашагал к джипу.

— Скажите, уважаемый Фархад, — когда они ехали в город, продрогшие и молчаливые. — А что вы знаете про Холдара? Что он за человек? Кто его обучал магическому искусству? Откуда у него джинн? Ведь тварей очень тяжело привязывать к себе.

— Холдар — старший сын третьей жены Пулата Авлодова, — не сразу сказал старик, словно собирался с мыслями. — Так получилось, что его божественный источник оказался очень сильным, и как только мальчику исполнилось четыре года, забрал его на свою половину, окружил сильной охраной. В школе учился очень хорошо, имел способности к математике и магическим наукам. Его вели лучшие учителя Бухары и Самарканда. Немудрено, что в семнадцать лет встал вопрос о его дальнейшем обучении. К тому времени способности Холдара как носителя Огня проявлялись все лучше и лучше. А десять лет назад у Авлодовых появился какой-то странный китаец. Моя разведка пыталась выяснить, что он за человек, его цели в клане, откуда вообще пришел. Единственное, что удалось узнать, он из Кашгара. А до этого вообще в каком-то горном монастыре проходил обучение и медитации.

Фархад обхватил руками набалдашник трости и замолчал, как будто вслушивался в шум мотора.

— По всему выходит, именно китаец обучил Холдара каким-то техникам, а потом вместе с ним исчез.

— Куда исчез? — не понял Никита.

— Исчез из Бухары. Надолго. А появился три года назад, и сразу же начались претензии Авлодовых к мелким кланам. Несогласных просто уничтожали огнем. Сначала приезжают представители Пулата, вежливо просят уступить активы или полностью переходить под руку Авлодовых. Несогласных просто сжигали. Целыми кварталами. С Махкамовыми им удалось как-то договориться после бессмысленной войны, где половину старой Бухары развалили. Тогда эмир вмешался вместе с русским гарнизоном. Развели воюющих.

— Получается, Холдар — ведущий маг клана, имеющий в своем подчинении джинна, — призадумался Никита. — И появилась тварь у него года три назад.

«Возможно, в то самое время, когда я находился в Китае или уже перенесся в другую Явь, — скребнула мысль. — Слишком много параллелей и совпадений, чтобы быть случайностью. Я, Хазарин, а теперь и еще один сильный маг, побывавший там. Что, опять мой давний враг замешан? А каким боком? По словам Меньшикова, продажный волхв погиб в авиакатастрофе, устроенной им же. Не нашли тела, не нашли фрагментов. Просеяли всю землю в районе падения. Фиксировали каждый след аур погибших, составляли таблицы совпадений с аурами их родственников, выискивали расхождения. И пусто. Все пусто. Не могло такого быть. Как может пропасть человек? Даже сгорев в огне, он оставляет пусть маленький, но след. Отбрасывая логику, я могу предположить, что Хазарин каким-то образом перенесся в иную Явь. Как и я. Возможно, где-то сейчас спокойно живет, а его услугами пользуются те, кому в радость появление сильного волхва».

— Да, так и есть, — подтвердил Фархад. — Кто-то из старых магов мог подсказать, где Холдару взять слугу-джинна.

— А где, кстати? — оживился Никита. — Как вообще можно приручить того марида или гуля?

— Техники древних мудрецов, сокрытые в манускриптах, дают неоспоримую власть над демонами преисподней, — вздохнул старик. — Еще во времена Искандера Рогатого все рукописи и книги были сожжены или вывезены им из Бухары, Самарканда, Хивы. Я подозреваю, что-то могло остаться, и вот именно эти выжившие через века учения достались Холдару. Иначе нет объяснений.

— У вас есть его фотография? Хочу посмотреть.

— Да. Приедем домой, я скажу Киличу, чтобы он предоставил вам снимки Авлодовых. У нас есть обширное досье на членов этого клана, — Фархад усмехнулся. — Как и у них, впрочем, на всех нас.

Подспудно Никита ожидал какой-нибудь гадости со стороны конкурентов Каримовых. Раз уж взялись щипать их, то за очередным ударом дело не встанет. Но, к удивлению, поездка завершилась без происшествий. Солидный кортеж, набитый клановыми бойцами, миновал пригород и вернулся в махаллю. Опять часть машин осталась снаружи, остальные въехали во двор.

— Что выяснили по ночному магу? — резко спросил Фархад у подошедшего к ним Килича.

— Этот сын шакала, Орзу-водонос, и в самом деле давненько помогает Махкамовым, — поморщившись, ответил сын. — Признался, что получал деньги за услуги, пускал в свой дом для слежки за нами. У него удобное расположение дома, поэтому маг спокойно устраивался на крыше и закидывал свои магоформы к нам во двор.

— Дом обыскали?

— Да, бобо[1]. Нашли только деньги и золото. Орзу признался, откуда у него все это. Оружия в доме не было.

— У водоноса, кажется, семья? — Фархад, постукивая тростью, подошел к дому.

— Жена, трое детей.

— Предателя скормить собакам. Детей и жену в колодки — и продать, — бесстрастно произнес старик.

— Уважаемый Фархад, — Никита не вытерпел. Одно дело наказать непосредственного предателя, который знал, чем грозит его тайная деятельность для семьи, и тем не менее, продался врагу. Жена, как пособница, тоже рискует ответить головой за грехи мужа. Но дети… — Не мое дело вмешиваться в ваши приказы, и я понимаю всю ответственность, которую вы испытываете, охраняя ваш Род от таких людей, как Орзу. Но могу ли я смиренно просить вас пощадить семью и не ввергать их в глубины бедствий? Возможно, есть какие-то другие способы показать своим людям на примере отступившихся, что грозит предателям?

Фархад замедлил шаг, и глядя на мелькающих в цветастых халатах женщин, занимающихся хозяйственными делами, тихим голосом ответил. Даже Килич замер, стоя за спиной деда.

— Вы верно сказали, таксир Никита. На примере отступившихся я должен показать остальным, что ждет их в случае предательства. А ведь Орзу давал мне клятву. И не только за себя, но и за свою семью. Что побудило его превратиться в отступника? Неужели не понимал, кто в первую очередь пострадает? Но только ради вас, уважаемого гостя, я смягчу наказание для невиновных. Килич!

— Да, бобо! — мужчина тут же вынырнул из-за спины и замер в почтительном полупоклоне.

— Орзу должен умереть на глазах жителей махалли. Это не обсуждается. Жену выпороть, чтобы все знали, что супруги ответственны друг перед другом и перед хозяином. Эту мысль нужно донести до всех. У Орзу двое детей старше восьми лет, так?

— Да.

— Их вместе с матерью поставить на самую грязную работу. А малышка Гузаль пойдет в мой Род под опеку.

— Как долго держать Юлдуз в повинности? — уточнил Килич.

— Пока я не сочту нужным освободить ее, — Фархад приложил руку к сердцу, посмотрев на Никиту.

Волхв ответным жестом показал, что он безмерно благодарен за доброту, проявленную к отступившим. В конце концов, здесь не его вотчина, и отвечать за жизни подчиненных приходится не ему. Он гость с правом всего лишь раз попросить снисхождения для незнакомых людей.

На снимке, который ему показали, Холдар, к облегчению Никиты, не имел ничего общего с Хазарином. А ведь подспудно влезла мыслишка, что его враг каким-то образом сумел завладеть душой и телом молодого мага. Познавши тайны даосов можно еще и не так изумить окружающих тебя людей.

Пока женщины накрывали в гостиной стол, мужчины сидели в соседней комнате и беседовали о перспективах сотрудничества. Никита попросил некоторое время для обдумывания ситуации.

— Как только мы тщательно проведем разбор случившегося, я пришлю к вам делегацию для детального обсуждения, — заверил он. — Не думаю, что Авлодовы или Махкамовы горят желанием подвинуть ваш клан. У каждого есть своя ниша, свои приоритеты. Хлопок все равно останется за вами.

— Мы тоже надеемся, что сгоревшими складами все ограничится, — кивнул Бахтиер, соглашаясь. — И все же опасность войны существует. Наша разведка донесла о какой-то нездоровой активности со стороны Махкамовых и их переговоры с Авлодовыми.

За стеной послышались громкие голоса и торопливые шаги; в дверях появился Килич и прислонился к косяку.

— Прошу меня извинить, — сказал он, стараясь отыскать взглядом Никиту. — Только что аскеры на дальнем дозоре задержали человека от Авлодовых. Он хочет передать нашему гостю какое-то сообщение. С глазу на глаз.

— Где этот человек? — Фархад взял в горсть свою бороду и напряженно задумался.

— Сидит во дворе под охраной.

— Хочу посмотреть, — Никита ожидал чего-то подобного. Слишком все спокойно проходит. Невнятно и нелогично. Сожгли склады с сырьем, продемонстрировал ударную мощь огненного джина, а на выходе — тишина. Ради чего тогда все затевалось?

Черноволосый мужчина в традиционном теплом халате сидел на скамейке под большущим карагачем в окружении двух бойцов. Он был спокоен, словно вокруг него не враждебное окружение, а обычные работники офиса или некрупного предприятия. Лет ему было не больше сорока, смугловат лицом; слегка приплюснутый нос, густые усы, гладко выбритый подбородок. Обыкновенный человек без каких-либо магических способностей.

Проверка ауры ничего не дала. Никаких хитрых подсадок в виде маячков или скрытых плетений, активирующихся по сигналу на расстоянии. В общем, не живая бомба, и то хвала Перуну.

Увидев приближающегося к нему Никиту и Килича с Юсуфом поодаль, он встал, и без знаков приветствия шагнул навстречу. Охранники встрепенулись и рванули следом, пытаясь остановить. Волхв махнул рукой, останавливая ретивых аскеров. Килич коротко рыкнул, и те отступили назад.

— Господин Назаров? — русский у незнакомца был практически безупречный, если не вслушиваться специально. Так, слабенький акцент. — Для вас сообщение от моего хозяина.

— Кого вы представляете, любезный? — поинтересовался Никита.

— Клан Авлодовых. Я здесь по поручению Главы Рода.

— Что вы хотите мне сказать?

— О вашем нахождении в Бухаре известно всем влиятельным людям города, — сказал посыльный. — И все знают, почему вы здесь. Но это ваше дело, конечно. Мой господин спрашивает, есть ли у вас возможность связаться с родным домом?

— Телефоны еще никто не отменял, — внутренне холодея, ответил Никита.

— В таком случае желаю вам очень внимательно отнестись к тому, что услышите, — незнакомец приложил руку к сердцу и добавил: — Только прошу, не нужно меня задерживать и допрашивать. У меня стоит блокировка. Я просто умру, но вы ничего не добьетесь.

— Таксир Никита? — Килич напрягся. — Я могу задержать этого наглеца.

— Думаю, он прав, — задумчиво проговорил Никита. Ментальную блокировку он найдет, но вряд ли сможет ее снять. — Отпустите связника. А я хочу позвонить домой.

— Никита Анатольевич, вы бы шли в дом, — откуда-то выскочил Ильяс, успевший раздобыть для себя халат. Теперь его можно было легко спутать с местным бухарцем. — На улице довольно прохладно. На вас лица нет. Что сказал этот гад?

— Ну почему сразу гад? — усмехнулся волхв, беря себя в руки. Похлопав по карманам пиджака, вытащил телефон и нашел в списке важных абонентов номер Тамары. Сделав знак, чтобы за ним не ходили, и не обращая внимания на холод и вылетающий изо рта парок, побрел вдоль парапета бассейна.

Тамара ответила мгновенно.

— Никита, это ты? — не дожидаясь голоса мужа, с тревогой спросила она.

— Я, солнышко, — нахмурился Никита. Явно что-то случилось.

— Слава Перуну! — выдохнула Тамара. — У нас большие неприятности. Точнее, не у нас, а у Кости Краусе!

— Говори, — обернувшись по сторонам, Никита забрел в садик, где ночью бегали псы-волкодавы. — Только без истерики.

— Тебе легко советовать, а Вероника сейчас находится у нас в «Гнезде» и ревет без остановки. Просит, чтобы ты помог им.

— С Костей что?

— Да не с Костей! Андрюшку — их сына — похитили утром! Мальчишке же всего три года! Сам бы он никуда со двора не делся! Костя рвется полицию на ноги поднять, а я попросила его пока успокоиться и не делать резких движений!

— Правильно, — машинально кивнул Никита, хотя Тамара его не могла видеть. К своему стыду он испытал облегчение, что не с его детьми произошло несчастье. — Если пацана похитили, эти твари обязательно свяжутся и выставят свои условия.

— Так уже выставили! — воскликнула Тамара, и вдруг в трубке возник какой-то шум. Голос Вероники ворвался в ухо как внезапный ураган.

— Никита, дорогой! — рыдала жена Кости. — Они сказали, что помочь можешь только ты. Нужно лишь отдать им списки людей из Ордена Гипербореев! На размышление — два дня! А потом… потом они будут присылать за каждый день молчания по одному пальцу сына! Никита, пожалуйста…

Вероника сорвалась и ее плач перешел в бабий вой. Тамара, умница, отобрала телефон и шумно выдохнула:

— Уф! Вся усадьба на ушах стоит! Ты все понял?

— Да, это Инквизиция, — сжал зубы Никита. — Меня выдернули из Вологды, нанесли там удар, но совсем в другом месте, как я ожидал.

— А чего ты ожидал? — голос Тамары задрожал. — Ты опять на десять шагов вперед рассчитываешь, ни с кем не советуясь? Я бы могла быть в курсе твоих замыслов?

— Давай не будем ругаться, — вздохнул Никита. — Я скоро буду дома. Опасаюсь, что меня могут прослушать. Скажи Веронике, что до тех пор, пока похитители не встретятся со мной, Андрюшке ничего не сделают. Они просто давят на психику, понимаешь? Ход, конечно, гениальный. Через чужого ребенка воздействовать на меня. Только ты, солнышко, не реви, хорошо?

— Постараюсь, — жена вздохнула, сдерживая рвущиеся наружу эмоции.

— Как Даша?

— Тоже переживает. Но я ее изолировала от истерящей Вероники, сидит в своей комнате, в карты с Яной играет. На деньги, кстати! — наябедничала Тамара. — Шубин усилил охрану усадьбы, все передвижения снаружи только в крайних случаях. В поселке все спокойно, но боюсь, что следующий удар могут по нему нанести.

Никита понял, что нужно заканчивать разговор. Мягко попрощался с Тамарой и нажал «отбой». Ильяс уже давно понял по меняющейся мимике лица своего хозяина, что произошло нечто неприятное. Рядом никого из Каримовых не было.

— Ильяс, где Слон с Лязгуном?

— Да где им быть? В доме сидят, в нарды с парнями режутся, — Ильяс тут же оказался рядом. — Что случилось, Никита Анатольевич?

— Возвращаемся домой, — Никита почувствовал, как ему стало жарко. Непонятно каким образом он сдерживал рвущуюся наружу магическую ярость, способную разрушить все строения вокруг. Это хорошо. Научиться контролировать выплески магии, полностью поглощенным другими делами Никита пытался еще в гимназии господина Борисова. Вернее, учителя вбивали калеными гвоздями. Чуть ли не первая заповедь, как и у медиков: не навреди окружающим, то бишь пациенту, когда эмоции начинают душить, когда хочется кричать от злости и ярости.

— Заказывать билеты на самолет? — деловито спросил Ильяс.

— Боюсь, времени не будет, — волхв посмотрел на небо, которое к обеду полностью очистилось от грязно-серых облаков. Декабрьское солнце залило Бухару бледно-желтым светом. — Ищи парней и собирайтесь. А я попрощаюсь с семейством Фархада.

Выяснилось, что сегодня самолета в Ярославль не будет. Значит, оставался только один путь. Но демонстрировать своего помощника из преисподней Никита не хотел. Поэтому ему стоило больших усилий отказаться от эскорта и убедить Фархада, что он обойдется простым такси. Всего-то нужно выехать за город и вызвать Дуарха. Без свидетелей.

— Уважаемый Фархад! — приложил руку к сердцу Никита. — Я доверяю вам и вашим людям, но метод, с помощью которого я буду возвращаться домой, не должен сейчас видеть никто. Мои люди разрабатывали аварийный телепорт не один год. Я мог бы и в Бухару попасть именно таким способом, но проявил уважение к вашему Роду. Позвольте мне уйти по телепорту без лишних свидетелей.

— Так и быть, таксир Никита, — пошевелил седыми бровями старик. — Юсуф, вызови надежное такси и посади в него гостей. Но я хочу, чтобы вас сопроводили до выезда из города. Даю слово, что никто за вами не поедет.

Свое слово Глава Рода сдержал. Джип сопровождения долго держался за потрепанным от долгой службы таксомотором, и отцепился только тогда, когда замелькали загородные постройки и ровные квадраты полей и садов.

— Куда же ехать, уважаемый? — спросил таксист, нервно натянув на глаза кожаную старую кепку с облезлым козырьком. Ему было не по себе, когда заметил, что очень знакомый ему джип долго держался в хвосте. Если дело в гостях…. Нет, даже не хотелось думать, что можно попасть в нехорошую историю.

— Езжай прямо, — сказал Ильяс, сидевший рядом с водителем. — Нам нужно безлюдное место, желательно какой-нибудь заброшенный сад или дикая роща. Знаешь такое место?

— Как не знаю? Знаю. Сразу за кишлаком Гулларни, — закивал головой таксист. — Здесь недалеко. Правда, кишлак тоже давно заброшен. Землю богатые люди купили. Новый поселок будут строить. Современный.

Через триста метров водитель стал сбавлять скорость, не забывая посматривать по сторонам.

— Гулларни! — сказал он, останавливая на пустынной обочине. Палец его показывал вправо, где промерзшая и голая проселочная дорога вела к полуразрушенному поселку. Глинобитные дома уже развалились, зияя огромными дырами в стенах; крыши провалились внутрь. Сразу за кишлаком раскинулась роща, тоже заброшенная и хмуро съежившаяся от холода, пытаясь прикрыться голыми ветвями. — Хорошее место было! Какой персиковый сад! Эх!

— Поехали туда, — сказал Ильяс. — Давай, давай. Заплатим сверху. Не бойся.

— Может, пешком дойдете? — несмело попросил водитель. — Здесь недалеко…

— Ты хочешь, чтобы мой хозяин ноги сбил по этой дороге шайтана? — возмутился Бекешев. — Поехали.

Таксист что-то пробормотал, поминая Аллаха, и аккуратно съехал с дороги вниз, и держась колеи, медленно повел машину к мрачным развалинам. За несколько метров до первых домов он остановился.

— Держи, — усмехнулся Ильяс, глядя на заметно испуганного водителя, и дал ему несколько банкнот русского казначейства. — Русские рубли принимаешь?

— Конечно! — закивал хозяин такси и обмяк, закатив глаза.

— Через десять минут проснется, — пояснил Никита, вылезая из машины на промозглый зимний ветер. — Нас он в лицо помнить не будет. Черт его знает, на кого работает парень. А маячок я здесь ставить не собираюсь. Он уже в махалле закреплен. Так что в следующий раз можно сразу в гости к Фархаду заявиться.

— Шустрый вы, Никита Анатольевич! — восхищенно выдохнул Слон. — Все своими штучками опутали!

— Ты поменьше болтай языком, — толкнул его в плечо Ильяс. — Шуруй за стену. Не на открытом же месте портал открывать.

Никита с бойцами зашли за угол дома и вызвал Дуарха. Демон мгновенно материализовался из песчаного ледяного крошева, и выслушав приказ, окутал воронкой четырех человек, высасывая из них энергию жизни. Впрочем, за три-четыре удара сердца ему не удалось бы принести большого вреда людям. Маячок, поставленный в «Гнезде», притянул его, как по привязанной ниточке, точно на «стартовую площадку» имения.

Вологда

«Гнездо», декабрь 2013 года

Никита

Как ему удалось выдержать мощный шквал эмоций, несших в себе радость, горе и страх, Никита и в спокойной обстановке не смог бы пояснить. Видимо, в последние дни у него активизировалось умение ставить ментальную блокировку от энергетических выплесков чужих эфирных полей.

Легче всего волхв выдержал встречу со своими женщинами. Купаясь в ласковых потоках любви и облегчения, он по очереди поцеловал Тамару и Дашу, и только потом попал в объятия Вероники, глаза которой были красные, словно от недосыпа.

— Никита! Как хорошо, что ты так быстро вернулся! — снова заплакала она, заливая слезами костюм волхва. Она даже не могла трезво анализировать, как можно было из Бухары попасть в Вологду за полчаса от последнего разговора.

Костя, который только недавно приехавший в имение, догадывался, но молчал. Его лицо за сутки буквально высохло от переживаний, на скулах играли желваки от крепко стиснутых зубов.

— Давайте спокойно, без истерик и всяких ненужных предположений, — попросил Никита, проходя в гостиную. Тут же крепко пожал руку Роману и приобнял Яну, ждавших его в гостиной. — Присаживайтесь, рассказывайте.

— Никита, может, чаю? — спросила Даша. — До ужина еще далеко, пока Елизавета с Надеждой сготовят, все с голоду помрут. Я распоряжусь.

— Даша, угомонись, — Яна чуть ли не силком усадила заметно пополневшую молодую женщину на диван рядом с Никитой. — Я пойду помогу. Все равно уже эту историю слышала.

Она ушла, а Никита требовательно поглядел на Костю. Телепортатор сжал коленями ладони, и глядя в пол, глухо заговорил.

Ничего не предвещало беды. Обычно признаки надвигающейся катастрофы трансформируются в тревожные ожидания от странных звонков, визитов непонятных и неприятных гостей, подозрительных личностей, шарахающихся под окнами. Чета Краусе, к слову, продолжала жить в своем первом доме, который был куплен после переезда в Вологду.

Вероника после рождения Андрейки взяла на себя роль домохозяйки и постоянно находилась с сыном: гуляла с ним, играла и кормила. Помощница, конечно, была. Но она большую часть времени проводила на кухне и убиралась в доме. Сегодня, как назло, горничная отпросилась по личным делам, и Вероника отпустила ее, не видя никаких проблем. Сама не справится, что ли?

Одев сына, она выпустила его в садик, возле дома, а сама устроилась возле окна, почитывая книгу и не забывая посматривать за Андреем. Тот копался в снежных сугробах, и его потешная фигурка в меховом пальто и лохматой шапке то и дело мелькала среди деревьев.

Вероника сама не могла понять, как задремала. Да какое там задремала! Мгновение, выключившее ее из реальности, закончилось падением толстой книги на пол. Женщина тут же бросилась к окну и с ужасом поняла, что не может найти Андрея. На улицу он никак не мог выбраться. Забор прочный, металлический, с узкими просветами, и одетый в шубу ребенок не имел шансов пролезть через прутья.

Тем не менее Вероника только и успела накинуть на плечи вязаный платок и выскочить на мороз. Ребенка нигде не было. А через десять минут раздался звонок. Незнакомый мужчина глухим голосом предупредил, что мальчик похищен. Если родители хотят увидеть его живым, следует как можно быстрее связаться с Назаровым Никитой Анатольевичем и убедить его передать список имен тех, кто связан с Орденом Гипербореев. Только в этом случае Андрей вернется домой живым и невредимым. Иначе после часа «икс» ему будут отрезать пальцы. По одному за каждый день просрочки.

Вероника, услышав последние слова мужа, снова зарыдала. В гостиной повисло тягостное молчание. Никита о чем-то подумав, сказал:

— Тебя усыпили. Применили технику дальнего воздействия. Легкое плетение. Значит, за Андрюшкой следили не один день, как и за тобой. Изучали ваш распорядок дня. Им хватило пяти минут. Один перепрыгивает через забор, хватает ребенка и передает его из рук в руки помощнику. Садятся в машину и уезжают.

— Я не могла столько времени спать! — тряхнула головой Вероника.

— Ты спала не меньше пяти минут, — жестко опроверг ее возражения Никита. — Я знаю эту технику. Тебе же показалось, что ты задремала совсем ненадолго.

— А как же свидетели? — воскликнул Костя. — Почему они ничего не видели?

— Потому что похитители работали под «пологом», — уверенно ответил волхв. — Если мы сейчас с тобой съездим к твоему дому, я обнаружу остаточные следы магоформ. Кто ведет следствие?

— Горбатьев Юрий Семенович, — тут же ответил Костя. — Да, маги из следственного отдела проводили проверку на аурные следы. Но там такая мешанина! Ты же знаешь, что улица у нас не такая уж тихая. Люди ходят частенько. Правда, за один след зацепились, но пока не знаю, к чему привело расследование… Никита, ты ведь поможешь? Что это за списки?

— Имена людей, за которыми охотится Ватикан, — жестко сказал Никита.

— Почему они надавили на меня? — растерянно спросил Краусе. — Ведь ты можешь запросто отказаться. Не твой же ребенок…

Он замолчал, словно испугался своих слов. Никита яростно взглянул на него.

— Да потому что просчитали меня! — пояснил волхв. — Вы вошли в мой клан одними из первых, покинув род Краусе без колебаний! Потому что вы мои люди! А я всегда защищаю тех, кто верен мне! И за Андрейку я стою так же, как за своих Полину и Мишку!

Тамара успокаивающе положила руку на его колено, а Даша — с другой стороны погладила плечо. Они же прекрасно чувствовали, насколько взвинчен их муж, с трудом сдерживаясь, чтобы не натворить глупостей.

— Извините, — Никита провел рукой по лицу. — Сколько дней дали на решение проблемы? Два дня? Значит, эти два дня вы живете в «Гнезде», никуда не выезжаете. Костя, тебя касается в первую очередь. В «Изумруд» ни ногой. Отдыхайте и постарайтесь успокоиться. За эти два дня вашему сыну ничего плохого не сделают. А я потрясу информаторов, чтобы выяснить, где прячут Андрея. Мы вступили в войну со страшным врагом, и надо понимать, каковы ставки. Или мы побеждаем, или нас рано или поздно вырежут. Весь клан. Я не пугаю, а объективно оцениваю ситуацию.

— В разговоре со мной ты говорил, что ты ожидал подобного удара, но в другом месте, — произнесла Тамара. — О чем шла речь?

— Обо мне, — честно ответил Никита. — Я как раз и ждал нападения в Бухаре, но там все прошло спокойно. Как будто специально активные действия свернули.

— Могли похитить наших детей, — заметила старшая жена.

— Да, могли. Но они поступили гораздо тоньше, с прицелом разрушить мой Род в ближайшей перспективе, восстановив против меня друзей и соратников, — Никита вздохнул, приглаживая взбурлившую ауру. Помогло. — Как только Шубин вернется из поселка, проведем совещание в кабинете.

— Ты не против, что Департамент полиции участвует в поисках? — удивилась Тамара.

— Почему я должен быть против? — волхв обхватил руками теплую ладонь супруги. — Можно и спецслужбы привлечь. Налицо подрывная деятельность зарубежных организаций на территории империи.

— Тогда я могу позвонить отцу? — обрадовалась Тамара.

— Позвони, — улыбнулся Никита. — Мне кажется, помощь ИСБ еще понадобится.

:

[1] Бобо (узб) — дедушка

Глава третья

Вологда, декабрь 2013 года

Серджио Бертони, ранее

За этим человеком Серджио следил уже несколько дней. Взяв в аренду незаметную белую малолитражку с тарахтящим двигателем, от звука которого у агента почему-то постоянно ныли зубы, он объездил всю Вологду, тщательно запоминая расположение улиц, переулков, отмечал на карте важные для себя места. А вечером, ровно в половине шестого Бертони останавливался неподалеку от высотного здания «Изумруда», прижимая машину к обочине, и отыскивал взглядом нужного ему человека.

Тимофея Лычкова он узнал по фотографии, любезно предоставленной ему бароном Китсером. Невысокий нескладный мужчина в черном драповом пальто и в высоких ботинках с толстой подошвой прощался со своими коллегами возле кирпичного здания КПП и неторопливо шагал по тротуару, помахивая старомодной тросточкой. И так каждый день.

Серджио аккуратно ехал следом, особо не торопясь. Достаточно того, что он визуально не терял клиента. Лычков не изменял своей традиции заходить в пивную, стоящую в трехстах метрах от своей работы, выпивал там большую кружку светлого, и только после этого направлялся домой.

Убедившись, что за магом нет никакой слежки или приставленной охраны, Серджио, наконец, решил пойти на контакт. В один из дней, дождавшись Лычкова после дегустации своего любимого сорта пива, агент догнал его на машине, коротко просигналил, обращая на себя внимание. Маг с удивлением посмотрел на обшарпанный автомобиль и пальцем показал на себя, как бы спрашивая: «это вы мне?»

Приспустив стекло со стороны пассажирского кресла, Серджио крикнул:

— Вы не против, если я вас подвезу?

— С чего такая любезность? — радовало, что Лычков не стал торопливо удаляться или звать полицейского. При его профессии это был наиболее вероятный сценарий. Но телепортатор осторожно приблизился и наклонился, рассматривая водителя.

— Вам привет от барона Китсера.

— Не имею чести знать этого человека, — последовал ответ.

Бертони чертыхнулся про себя. Маг боится, что спецслужбы подведут к нему своего сотрудника — это же ясно. Почему заранее не были разработаны кодовые фразы, по которым можно понять, где подстава, а где агентурный контакт?

— Audi vidi sili, — с усмешкой произнес Серджио с нотками ментора фразу, вырванную из контекста тайного кодекса, подразумевавшую три основных принципа агентурной работы иностранной секции.

Лычков его услышал. Словно невзначай покрутил головой и ввалился в салон, с грохотом захлопнув дверь, и совершенно другим, злым голосом прошипел:

— Вы в своем уме? Какого черта катаетесь за мной, даете возможность срисовать вас «безопасникам»? Надо же: «слушай, смотри и молчи»! Приехать из Ватикана и так глупо подставляться под разработку!

— А разве барон Китсер с вами не связывался по моей персоне? — Серджио надавил на педаль газа, увеличивая скорость. Ловко маневрируя по узкой дороге, в душе проклиная нерадивых водителей, бросивших свои машины в неположенном месте, он выехал на основную трассу.

— Мое внедрение проходило при старом бароне, — сказал Лычков, блаженно вытянув ноги, а трость пристроил рядом, но так, чтобы при случае воспользоваться ею как оружием. Бертони усмехнулся. Забавно. Маг надеется на обыкновенную палку, боясь, что в машине на него могут накинуть блокиратор.

— В таком случае извиняюсь, что подвергаю вас опасности, — Серджио свернул с главной дороги. Район, куда он привез Лычкова, был старым и отличался добротными купеческими постройками, хозяева которых в последние годы приловчились сдавать жилье в аренду.

— Вы знаете, где я живу? — равнодушно спросил маг.

— Следил за вами, — признался Серджио.

— В таком случае командуйте сами, — вдруг усмехнулся пассажир.

Притормозив возле добротного одноэтажного дома с застекленной верандой, он высадил мага у калитки, а сам отогнал машину чуть подальше, чтобы лишний раз не засвечивать свой интерес к Лычкову. Понимал, конечно, что играть против русской ИСБ ему не хватит ресурсов и сил. Тем не менее, капля предосторожности может спасти его самого и внедренного мага.

— О чем вы хотели со мной поговорить, господин…, — пока на кухне уютно шумел чайник, маг успел что-то сделать с системой отопления, и по трубам пошло тепло.

— Зовите меня Сергеем, — улыбнулся Бертони. — Что за странная установка в углу прихожей?

— Паровая бойлерная, — пояснил Лычков. — Весь квартал в свое время подсоединили к котельной. Мне только остается открыть вентиль, и через полчаса в доме будет тепло. Ванная, санузел, кухня да спальня — мне хватает. В гостиной я редко нахожусь. Больше в постели. Читаю, смотрю новости по визору.

— Забавно выражаетесь, — улыбнулся Серджио.

— Как привык, так и говорю, — махнул рукой Лычков, расставляя на столе скромное угощение в виде напластанных ножом бутербродов, вазочек с черной и красной икрой, тарелки со студнем, а на плите яростно шкворчала сковорода с картошкой. — Так зачем вас занесло в Вологду?

— Назаров.

— А! — усмехнулся Лычков, нарезая ноздреватый черный хлеб, от которого шел легкий будоражащий ржаной запах. — Ватикан заинтересовало, что молодой и чрезвычайно энергичный юноша во всеуслышание заявил о своей миссии?

— Ватикан всегда был противником тех, кто дружит с силами, которые своим существованием противоречат аргументированному проявлению божественного чуда.

— Магия тоже противоречит? — усмехнулся Лычков.

— Ни в коем случае. Разве Иисус не был магом? Как раз магия считается божественным проявлением, небесным Даром нашего Господа, — Серджио не хотел вступать в религиозный диспут, понимая, где находится. Россия оставалась одним из последних мест, где преобладали неоязыческие предпочтения, многобожие, и как следствие, языческое волхвование. Искра одаренности у местных чародеев считалась даром Космоса, некоей Пятой Стихией, краеугольным камнем верования в природную Силу, возможностью передавать ее по наследству и улучшать «породу», чтобы в конце пути выставить подготовленное воинство для последнего боя. А сонм богов был всего лишь проводником природного Дара, неким могучим смотрителем.

Именно эта стратегия и возмущала Ватикан. О каком последнем бое ведут речи волхвы? Зачем издревле был образован Орден Гипербореев, руссов-ариев? Не для захвата ли магических Источников по всему миру, чтобы никто больше не смог вкусить божественного Дара? Зря, что ли, Инквизиция и Ватикан потратили столько сил, очищая Европу от последствий «гиперборейской» заразы?

Доктрина Ватикана всегда пыталась найти равновесие между заботой обо всем обществе, не забывая о слабых и бедных, а также уважая человеческую свободу и право на частную собственность. А магия, которой пользуются папские агенты и инквизиторы — необходимое зло для борьбы с последователями языческой ереси.

На кухне стало тепло, и Серджио решился с позволения хозяина скинуть вязаный свитер, который он купил однажды по случаю в одном из магазинов Петербурга. Самое забавное, что свитер был изготовлен на «Назаровских мануфактурах». Ирония судьбы или предзнаменование?

— Так что же Назаров? — ставя сковороду на середину стола, поинтересовался Лычков. Закончив сервировку, он уселся напротив гостя и жестом пригласил того угощаться. — Вы хотите встретиться с самым богатым человеком Вологды или просто уничтожить его?

— Примитивность не в нашем вкусе, — усмехнулся Серджио, накинувшись на еду. Он и в самом деле был голоден, а к русской кухне давно привык, уже не морщась от вида холодца с чесноком и укропом. Наворачивал так, что челюсти хрустели. — Назаров очень смелый молодой человек, но слегка увлеченный своим предназначением. Не знаю, как его прадед сумел обратить взор юноши на великую цель, и не дал ему кинуться в пучину развлечений и разврата. Что, кстати, с успехом делают столичные аристократы. И нам было бы легче. Но молодой человек слишком серьезен в своих делах, и поэтому его нужно остановить.

— Будете «стирать»?

— Медленно отрывая куски плоти от костей, — Серджио не шутил, всего лишь цитируя руководителя Святой Инквизиции. — Вы должны нам помочь.

— Не смею отказывать, — кивнул маг. — Но не забывайте, что я нахожусь под бдительным оком службы безопасности «Изумруда».

— Мы в курсе. Только ближе к делу… Мне дано указание похитить ребенка Назарова, желательно — дочку. Но я сомневаюсь в правильности выбора. Что скажете?

— Правильно сомневаетесь, — накладывая черную икру на кусочек хлеба, покачал головой Лычков. — Пустое это дело. Хотите знать мое мнение? Не советую трогать детей Назарова: ни дочь, ни сына. Те, кто планируют подобные авантюры, сами не понимают, какое осиное гнездо могут расшевелить. Во-первых, детей своих Назаров охраняет похлеще Императорского Монетного Двора. Во-вторых, не забывайте, кто у него жена. Сама племянница императора. Уже чревато. Через пять минут после акции вся агентура Ватикана на территории России будет вырезана с показательной жестокостью. Еще одного наглого наезда на носителя императорской крови не потерпят.

— Вы о похищении Тамары Меньшиковой?

— О ней, бедненькой.

— Да, вы правы, — кивнул Серджио, радуясь, что его мысли полностью совпадают со словами Лычкова. — Я тоже пытался донести до руководителей о бесполезности планируемой акции. Но меня не слышат. Есть ли у вас предложения?

— Назаров очень трепетно относится ко своим людям, — почесав черенком вилки висок (вышло совсем по-мужицки), сказал маг. — Для него неприемлемо бросить членов Рода и клана в беде. За каждого старается встать горой. На этом и нужно сыграть.

— Предлагаете похитить кого-то из близкого окружения? — иронично спросил Серджио, кивком благодаря за чашку чая. — Если я преподнесу своим хозяевам новый план, он должен быть аргументирован.

— Ради бога, — пожал плечами хозяин. — Со мной в отделе работает Константин Краусе, который недавно дал клятву Назарову, вступив в его клан. Возможно, что скоро и родовую фамилию возьмет, ибо хочет порвать отношения со своей семьей. У талантливого телепортатора есть сын. Ему сейчас года три, не больше. Живут в своем доме. Охрана не предусмотрена почему-то. Не знаю, чем думает Корниенко, что оставляет без присмотра семью Краусе. Кстати, мне тоже положена охрана, но как видите, Сергей, я хожу домой пешком как обычный смертный.

Лычков тихо засмеялся, отставив чашку с чаем в сторону.

— Идея стоящая, — заметил агент.

— Да просто замечательная! — воскликнул маг. — Похищаете мальчишку, прячете его подальше и начинаете шантажировать. Назаров обязательно будет испытывать чувство вины перед молодой семьей, которая ему близка. Даже больше, чем за своих детей. Неужели ваши аналитики не видят весь пасьянс?

— Наши аналитики не живут в России, — пожал плечами Серджио, допивая чай. — Вы поможете мне?

— В чем именно? В подготовке или в участии?

— У меня есть трое крепких ребят, но нет мага. Вдруг понадобится применить некоторые магоформы, чтобы без шума провернуть похищение. Оставлять за собой трупы не планирую.

— Организуйте акцию, когда у меня будет выходной, — сразу же предупредил Лычков. — Я работаю четыре дня в неделю, но при случае меня вызывают на работу в субботу или воскресенье. Хотя… За мной могут смотреть ненавязчиво. Поэтому подстраховаться не помешает. Или используйте артефакты, которые я вам предоставлю. «Купол невидимости», «сонные чары» — самые действенные вещи.

После ужина Серджио попрощался с магом и поехал к себе в гостиничный номер. Первым делом он связался по сети со своим патроном Луиджи Гроссо и попросил санкцию на изменение первичного плана, который был обсужден с британцем Маккартуром и предоставлен для разработки. Через два часа Гроссо прислал резолюцию с одобрением. Скорее всего, аналитический отдел поддержал доводы агента.

Напоследок позвонил атаману наемников. Серджио был обеспокоен пропажей группы Лося, от которого до сих пор никаких вестей не поступало. Как сквозь землю провалился. Атаман оказался не в настроении. Потеря боевой пятерки и на него подействовала не лучшим образом. Коротко сказал, что на встречу готов прибыть, но по слухам, за его командой охотятся. Причем, скрадывают так, что сразу и не поймешь, кто встал на след. То ли имперская безопасность, то ли «потайники», а может, и люди Назарова.

Закончив разговор, Бертони еще раз пробежался по цепочке мероприятий. Самое главное, как советовал британец Джеймс, переправить заложника подальше от Вологды, а потом диктовать условия. Ну что ж, Бухара, так Бухара. Придется еще раз туда слетать, тем более, тропинка натоптана. Но сначала нужно встретить Солеру. Гроссмейстер согласился помочь.

Имение Назаровых

Декабрь 2013 года

— На носу Коловорот, а у нас вместо предпраздничных хлопот тяжелая работа предстоит, — Никита окинул взглядом собравшихся в кабинете-библиотеке верных сподвижников. — Сожалею, что так получилось. Я всерьез ожидал удара по своей семье, но Ватикан меня переиграл в дебюте.

— Мы тоже твоя семья, Никита, — возразил Костя, выразивший желание присутствовать на совещании кланового руководства. — Не отделяй нас от себя. И не вини в произошедшем.

Никита кивнул с благодарностью. За ночь телепортатор взял себя в руки и выглядел получше. Вероника сумела подправить его аурный контур и снизить уровень негативной энергии.

— Итак, пробегусь коротко по происшествию, — сказал волхв. — Вчера утром во время прогулки был похищен сын Кости Краусе. Неизвестные применили, по моему мнению, усыпляющую магоформу на небольшой площади, под которую попала Вероника. Было достаточно пяти минут, чтобы выкрасть ребенка. После этого похитители связались с родителями мальчика и поставили условие: список людей, принадлежащих Ордену в обмен на Андрейку. И определили срок. У нас… Точнее, у меня осталось чуть меньше двух суток, чтобы выдать Ватикану всех гиперборейцев. Остается непонятным, что делать мне? Сдаваться самому или меня оставят в покое? Я ведь тоже в каком-то смысле наследник Ордена.

Никита усмехнулся.

— Вчера вечером Яна и Роман съездили к дому Краусе и тщательно проверили остаточные ауры следов. Хорошего мало. Место многолюдное, все эфирные потоки забиваются, и найти отпечатки магоформ, применявшихся злоумышленниками было весьма непросто. Но нашли. Слабенький, на издыхании. Мы его «запечатали» и теперь по нему можно будет отследить направление, по которому увезли мальчика.

— Каковы шансы, что старый след поможет? — спросил Арсений, сидевший не за столом, а в мягком глубоком кресле. Там ему было комфортно.

— Мой прадед рассказывал, как они искали следы экспедиции барона Китсера, — напомнил Никита. — Какие-то магические артефакты, разработка военных. Именно с тех пор у Анатолия Архиповича и возник прообраз «Изумруда».

— Мы можем воспользоваться этими наработками? — поинтересовался Шубин.

— Придется к военным обращаться или как следует поискать в инженерных архивах, — задумался Никита. — Если прототип сохранился в «Изумруде» — мы сможем воссоздать поисковые амулеты. Я займусь этим после совещания. Позвоню Коваленко. Но давайте ближе к делу. Честно скажу: мы в тупике. До сих пор никто не связался со мной. Если я становлюсь важным звеном в их операции, то почему молчат?

— Психологическое давление, — сказала Тамара, скромно занявшая место в дальнем конце стола, дав возможность мужчинам быть поближе к Никите. — У тебя, в принципе, не остается выбора. Или ты сдаешь всех пофамильно, или Андрея мы больше не увидим. Поэтому и времени дали так мало.

Костя болезненно поморщился, но сделал над собой усилие и промолчал.

— Мне кажется, мальчика вывезли из Вологды, — сказал вдруг Ильяс. — Похищение могли провести те же люди, что и на Белом озере. Вы же сами предполагали, Никита Анатольевич, некую связь между произошедшим в Бухаре и в Вологде.

— Как версию отметать не будем, — согласился Никита. — Для подготовки акции было слишком мало времени, и агенту, если он действовал в одиночку, очень трудно найти команду с нуля. Поддерживаю Ильяса. Кстати, что там по второй группе? Нашли их? Нам нужен атаман наемников. Срочно. В его голове очень много интересного. Хотелось бы узнать.

— Работаем, — ответил Ильяс. — Трое человек сейчас проверяют адрес, который вытрясли из Лося. Пока тишина. Хорошо маскируются и не засвечиваются. Или уже замели следы.

— Никита, что ты решил по требованию похитителей? — Тамара решила вернуть разговор в конструктивное русло. — Неужели тебе Анатолий Архипович не дал подсказку, где искать адептов Ордена?

— Самое грустное, что даже я до сих пор не знаю точных адресов этих людей, — покачал головой волхв. — Архивные записи старые, а проверить их подлинность не представляется возможным. Через паспортные столы я не хочу светить свой интерес.

— Получив имена «гиперборейцев», похитители не отдадут мальчишку, — высказал свое мнение Тагир, изредка поглаживая бритую макушку. — Не будьте такими наивными. Сначала они проверят подлинность списка, и только потом что-то сдвинется с места.

— Я об этом и думаю, — пробурчал Никита. — Не верю инквизиторам. Одну минуту, господа…

Он нашел в телефоне номер барона Коваленко. Управляющий откликнулся сразу же, словно только и ждал, когда ему позвонят.

— Здравствуйте, Станислав Евгеньевич! У меня срочная просьба. Нужно проверить инженерные архивы. В них могут находиться разработки артефактов по поиску старых аурных следов. Я не знаю, как называются, но еще прадед использовал их в экспедиции в Кашгар. Вы знаете об этом? Тогда будет легче. Дайте знать, если найдете. Да, спасибо…

Никита отложил мобильный в сторону, переплел пальцы между собой и положил их на крышку стола.

— Я никого сдавать не буду, — озвучил он свое решение, глядя на побледневшего Костю. — Понимаю, что обрекаю твоего сына на риск потерять здоровье или даже жизнь. Но вся эта возня затеяна с одной целью: полностью зачистить остатки Ордена. Ватикан не первый год бесчинствует в России и в Европе, и с получением имен не успокоится. На кону сотни жизней наших людей, соотечественников, большинство из которых женщины и дети. Вы все это должны понимать, чтобы не обвинять меня в бездушии и черствости.

— Жизнью моего сына покупается жизнь тех, кого ты даже не знаешь? — с горечью спросил Костя и вдруг резко встал, отчего стул с грохотом рухнул на пол. Телепортатор вышел из кабинета, оставив за своей спиной тягостное молчание.

Тамара покачала головой. Трудно было понять, к чему был ее жест. Несогласие со словами мужа или же отрицательное отношение к поступку Краусе? Кто знает. Молодая женщина ничего не сказала, но тихо вышла следом за Костей.

— У нас нет ни единой зацепки, — нарушил молчание Никита, бесстрастно глядя перед собой, стараясь не встречаться взглядом с сидящими. Действительно, а кто они такие, эти мифические сподвижники, которые даже не удосужились себя проявить, когда дед был жив? Почему не пришли на помощь? Почему вообще молчат, не дают о себе знать? Ведь посыл Никиты перед общественностью был очень громким, рассчитанным именно на этих людей. Ватикан сразу себя обозначил, а «гиперборейцы» молчат! Может, и нет уже никого? Потомки оказались слабы? Решили устраниться от своей миссии? Так стоит ли защищать их ценой жизни Андрюшки Краусе?

«Плохо начинаю собирать клан, — мрачно подумал Никита. — Люди, несомненно, понимают ситуацию. Но заноза в душе будет мешать объективному восприятию моих действий. Надо действовать так, как я решил с самого начала».

— Я сам съезжу к дому Краусе, — сказал он. — Посмотрю на месте. Ильяс, форсируй поиск наемников. Антон, на тебе обеспечение охраны имения и поселка. Режим не ослаблять. Уверен, со мной обязательно свяжутся и разъяснят свои условия. Все свободны.

Уловив на себе сочувствующий взгляд Яны, он отвернулся. Чувствовать себя одновременно подлецом и спасителем не хотелось. А сейчас был тот момент, когда волхв в самом деле ощущал бессилие. Похитители не связываются, молчат. Права Тамара. Психологическое давление, жесточайший цейтнот и нервозность должны привести к единственно правильному решению: сдать Ватикану остатки Ордена.

Никита очнулся от своих мыслей, удивленно поняв, что находится в кабинете один, продолжая сидеть в кресле, сжимая в ярости подлокотники. Черная тяжелая масса поднималась из глубин души и сжимала горло. Ощутимо потрескивал воздух, накапливая критическую массу отрицательной энергии. Хорошо, что рядом был Дуарх. Он мгновенно просчитал ситуацию и без вызова появился перед хозяином. С небывалым облегчением втянул в себя негатив, очищая атмосферу кабинета.

— Хозяин не должен поддаваться эмоциям, — пророкотал демон, материализуясь посреди кабинета. На нем, к удивлению Никиты, был костюм какого-то странного кроя, и широкополая шляпа на голове. — Сейчас ничего нельзя сделать. Враг сам себя обозначит.

— Ты куда собрался? — поинтересовался Никита, испытывая легкость во всем теле. Дуарх перетянул на себя всю черную энергетику. — У тебя вечеринка в преисподней?

— Хочется сменить образ, — признался Дуарх. — И тебя повеселить.

— А помочь ты сможешь? След похитителей взять, например?

— Я не пес, чтобы бегать по следам, — хмыкнул демон. — Нет, хозяин, не смогу. Если бы на ребенке была метка, даже старая, отыскал бы его следы.

— Кровь родителя пойдет? — пришла в голову неожиданная мысль.

— Кровь? Да, попробовать можно, — в голосе Дуарха послышалось оживление. — А то я скучаю без дела.

— Тогда исчезни на время! Я скоро приду!

Никита сорвался с места и прошел сквозь демона, словно того и не существовало. Лишь всколыхнулись серые протуберанцы вокруг фигуры Дуарха. А волхв уже выскочил из кабинета и направился в гостиную. По аурным всполохам он обнаружил, что все незадействованные в работе собрались там. Тамара, Даша, Вероника, Костя с Яной и Ромкой Возницыным сидели на диванах и горячо спорили, вырабатывая планы по освобождению Андрея.

— Костя! — громко окликнул от телепортатора, не обращая внимания, как на него посмотрели. — У Андрея брали кровь на проверку одаренности?

— Да, — у молодого мужчины потухшие глаза разом загорелись надеждой. Его растерянность от слов Никиты в кабинете испарилась.

— Чьи маркеры преобладают? Вероники или твои?

— Мои.

— Очень хорошо. Пошли!

Девушки переглянулись между собой. Тамара улыбнулась. Теперь она видела своего настоящего мужа, деятельного и неусидчивого. Кажется, ему удалось найти выход из безнадежной ситуации.

Никита притащил Костю на кухню и попросил у ошарашенных женщин, хлопочущих за готовкой, шприц с иглой. Елизавета без лишних слов заглянула в аптечку и вытащила из нее хрусткий плотно запечатанный бумажный пакет.

— Садись, закатай рукав рубашки, — кивнул Никита на стул, ловко перетягивая руку телепортатора жгутом. — Покачай кровь….

— Что ты удумал? — Костя задумчиво сжимал и разжимал пальцы, пока волхв готовил шприц. — С помощью крови искать?

— Да, — коротко ответил волхв. Он протер место будущего укола ваткой со спиртом, и воткнул в вену тонкое жало. Пластиковый цилиндр почти мгновенно наполнился кровью. Никите для образца хватило бы и несколько капель, но он не хотел рисковать, а для запаса половины шприца хватит.

Закончив процедуру, волхв усмехнулся.

— Надежда, выдай Константину стакан кагора. Ему сейчас полезно.

— Я в порядке, — смутился Костя, поняв, на что намекал Никита. — Извини, что сорвался.

— Потом, — оборвал его Никита и умчался в кабинет.

Дуарх и в самом деле изменился за последнее время. Он стал больше подражать живым людям, вспомнив об иронии и цинизме, как о способе общения. Вот и сейчас демон сидел в кресле, закинув ногу на ногу, тщательно рассматривая лакированный носок ботинка. Понимая, что все это иллюзия, Никита рассмеялся. Дуарх выглядел импозантно в новом обличье.

— Что будешь с этим делать? — он показал шприц с кровью. — У отца ребенка взял.

Забавно было наблюдать, как цепкие и толстые пальцы Дуарха обхватывают прозрачный цилиндр с кровью. Мираж человека, сотканный из мириадов частичек материи потустороннего мира, умудрился взять в руку цельный предмет. Шприц полетел в сторону, а кровь испарилась на глазах удивленного Никиты. Дуарх глубоко вздохнул, широкие ноздри затрепетали как у настоящего поискового пса.

— Я покину тебя на некоторое время, хозяин, — предупредил демон. — Старайся не попадать в неприятные ситуации!

Он хохотнул и с гулким хлопком исчез, разбрасывая по сторонам ледяное крошево, оставшееся от инфернального пробоя. На мебели медленно таяли проплешины инея.

Никита вздрогнул. Настолько неожиданно прозвучала пронзительная трель телефона. Звонил барон Коваленко.

— Никита Анатольевич! — бодро произнес управляющий. — Нашел-таки я эту разработку! Называется «Шлейф». Но это рабочее название, а так всего лишь буквенно-цифровое обозначение для полигонных испытаний. В семидесятых годах снят с производства и передан в «Изумруд» для гражданского пользования. Однако в разработку не пошел. Какие на то причины — не знаю. Так и осел в архивах.

— Технически мы можем изготовить партию для полевых поисков?

— Не вижу трудностей, — Коваленко не колебался ни секунды. — Нужную магоформу запитаем в сферическую заготовку. Правда, нужны биологические образцы.

— Если к вам заедут супруги Краусе, можете у них взять?

— Конечно! Но это может помочь только в поисках ребенка. А вот как обнаружить похитителей, я не знаю.

— Мне нужно двадцать «Шлейфов», Станислав Евгеньевич. Десяток зарезервируйте на образцы Краусе, а остальные оставьте пустыми.

— Я все понял, Никита Анатольевич. Но готовы они будут только завтра. Увы, ни один человеческий гений не сможет сделать за сутки сложную техномагическую конструкцию. Я подключу всех свободных магов-инженеров.

— Что ж, и на этом спасибо, — пробормотал Никита. — До свидания, Станислав Евгеньевич. Держите меня в курсе.

Молчание похитителей напрягало не на шутку. Как осуществлять связь с этими людьми, какие тонкости прячутся в их требованиях? Никита не собирался играть втемную, рискуя жизнью Андрейки. Поэтому он сделал то, что логично напрашивалось в сложившейся ситуации: он попросил у Вероники и Кости их телефоны, потому что первые звонки шли именно на них. Краусе без лишних вопросов отдали аппараты.

По дороге к месту, где похитили мальчика, супругов высадили возле «Изумруда». А Никита в сопровождении Нагайца, Слона, Лязгуна и водителя, чью роль привычно исполнял Миша Шаталов, поехали дальше.

Эфирное поле, испещренное многочисленными тропками светящихся людских аур, полностью забило следы похитителей. Да и не надеялся Никита на слепок, переданный ему Яной. Слишком слаб, слишком быстро рассыпается. Но главную роль он выполнил. Никита нащупал направление, в котором увезли мальчишку.

— До Ярославля за сколько по прямой можно доехать? — спросил он Михаила, сосредоточенно крутящего руль тяжелого внедорожника, медленно катающегося по тихому одноэтажному району. — За час?

— Чуть больше, — откликнулся Шаталов, не увеличивая скорость, как и приказал хозяин. — Часа полтора, если не торопиться.

Никита попросил остановить машину, вышел наружу и несколько минут ходил по тротуару, то замедляя шаг, то и вовсе останавливаясь. Потом развернулся и пошел вдоль магазинов и купеческих лавок.

— Двигай за ним, — задышал Слон в затылок Михаилу. — Неужели нашел?

— Салага еще поучать меня, — проворчал Шаталов, но многосильного зверя повел уверенно, правда, по самой кромке, рядом с тротуаром. Догнав Назарова, он поехал чуть ли не вровень с широко шагающим волхвом.

Наконец, Никита сел в салон.

— След нечеткий, но уже точно прощупывается направление. Сначала я сомневался, а теперь уверен. В Вологде его нет. Давай, Миша, дуй к Ярославскому шоссе. Я хочу еще там проверить. А вот рядом с ним еще кто-то крутился. И он остался в городе.

— Сделаем, Никита Анатольевич! — Миша город знал хорошо, и уже через несколько минут, срезав значительную часть пути, выруливал на окраину Вологды.

Остановился возле памятной стелы, обозначавшей начало Ярославского шоссе. Неподалеку сверкал предновогодними гирляндами двухэтажный загородный ресторан, принадлежавший Городецким. Старый князь, надо сказать, оказался ушлым коммерсантом, несмотря на свою аристократическую спесь.

Никита предупредил, чтобы за ним не ехали, а сам вылез наружу и по обочине медленно побрел вперед, не обращая внимания на пролетающие мимо автомобили, выбрасывающие из-под колес снежную крупу. Остановился, развел руки с раскрытыми ладонями, словно хотел поймать нечто невидимое.

— Переживает, — сидя в тепле, произнес Слон. — Интересно, что будет, если хозяин разгневается?

— Упаси тебя Перун видеть это, — повернулся к нему Шаталов. — Никита Анатольевич сам по себе человек очень спокойный, и вывести его из себя дорогого стоит. Я бы, конечно, не рискнул. Разговаривал с Тагиром и Арсением. Они хозяина с детских лет знают. Однажды, не дрогнув, с водонапорной башни парочку наемников сдернул с помощью магии. Обрушил лестницу, даже глазом не моргнул. Так что свою Силу он применит без колебаний.

— Неужели нашел след? — оживился Лязгун, увидев торопливо идущего в сторону внедорожника волхва.

Распахнув дверь, Никита ввалился в салон и откинулся на спинку дивана.

— Миша, едем домой. След слабый, но более устойчивый. Видимо, недавно из города уезжали. В Ярославль они поехали. Слепок зафиксировал.

— Почему именно туда? — удивился Слон. — Здесь несколько деревень есть. В любой можно спрятаться….

Переливисто заиграл телефон Кости. Сделав жест, чтобы Михаил заглушил мотор, и никто не открывал рта во время разговора, Никита посмотрел на светящийся экран. Номер был заблокирован, но волхв без колебаний нажал на вызов. Однако первым говорить не спешил.

— Господин Краусе? — мужской глуховатый голос звучал негромко, как будто его хозяина не волновало, разберет ли абонент речь. — Вы передали наше пожелание господину Назарову?

— Да, — так же невнятно ответил Никита. — Что с моим сыном?

— Мы же вам ясно сказали: в течение двух дней с ним ничего не случится. По истечении срока начнем выполнять свою угрозу. В день по пальцу.

— Мне нужно подтверждение, что ребенок цел и невредим, — умело создав дрожь в голосе, Никита на самом деле пытался вызвать у похитителя устойчивую уверенность, что родители мальчика находятся в панике. — Как я могу вам верить?

— У вас же есть сетевая почта? Мы пришлем на нее видеосъемку мальчика. Сегодня вечером смотрите. А пока послушайте его голос.

— Папа! Папа! — хныкающий ребенок, находившийся где-то рядом, мог быть как Андрейкой, так и подставным малышом. Никита пока ничему не верил. С инквизиторами лучше не расслабляться. — Папочка! Хочу домой! Забери меня!

Голос удалился. Видимо, Андрея убрали подальше от говорившего.

— Убедились?

— Видео будет убедительнее, — скрипнул зубами Никита. — Я жду от вас подтверждения. И откуда вы знаете адрес моей сетевой почты?

— Мы о вас много чего знаем, — засмеялся неизвестный. — Не думайте, что, работая в такой солидной компании, вы защищены от внешних проблем. Можете сказать спасибо своим родителям, предоставившим нам информацию. Вы же с ними переписывались одно время? Адресок остался.

Никита мысленно выругался. Неужели Костя до сих пор не сменил свою почту, как ушел из рода Краусе? Непростительная ошибка и халатность. Хотя, сейчас это и к лучшему. Можно будет следить за Андреем.

— Так что насчет Назарова?

— Вашу просьбу мы ему передали. Он думает.

— Желательно побыстрее, Константин! От его расторопности многое зависит.

— Я знаю, но не могу давить на своего хозяина.

— Завтра заканчивается срок ультиматума. Послезавтра начинаем выполнять свое обещание, — снова пригрозил неизвестный.

— Почему вы не разговариваете с самим Назаровым? Это было бы логичнее!

— Потому что мы хотим, чтобы архивные записи передали именно вы. Ребенок ваш, и беспокоиться о его жизни должны вы! Страх стимулирует лучше всего.

— Да Назарову плевать на ребенка! — «не выдержав», заорал Никита. — Он сказал, что откажется от ваших условий!

Бойцы замерли. Таким хозяина они никогда не видели. В его наигранной экспрессии все равно чувствовалась боль и отчаяние, страх и злость, готовые выплеснуться в сгустившийся в салоне воздух в виде магических ударных плетений. На их плечи упала невероятная тяжесть ментальных эмоций.

— Ведь это ваши проблемы, Константин, — равнодушно произнес мужчина. — Уговорите его. У Назарова тоже есть дети, он поймет. Все, достаточно. Сегодня вечером мы пришлем видео и письменные инструкции, куда отвезти бумаги. А послезавтра начнем высылать пальчики.

Динамик щелкнул и наступила гнетущая тишина.

— Едем домой, — приказал Никита, и до самого «Гнезда» молчал, сосредоточенно думая о чем-то своем.

В имении никаких происшествий не было, как, впрочем, и в поселке, и на Белом озере. Тишина странная, зловещая. Шубин с Ильясом как раз закончили формировать ночную смену. Люди были сосредоточены, но излишнего напряжения никто не показывал. Все понимали, что спокойная жизнь закончится с окончанием срока ультиматума. А что предпримет хозяин — знал только он.

За ужином Никита пересказал разговор с похитителем, и предупредил Костю с Вероникой, чтобы они обязательно просмотрели свою почту.

— Почему ты уверен, что они уехали в Ярославль? — спросила Даша. Она, в отличие от других, пила из фужера воду. — Могли ведь и за городом осесть.

— Сначала я не был уверен, что похитители покинули Вологду, — подтвердил Никита, — и даже следы на выезде из города не подтверждали моей теории. Но Дуарх подтвердил: Андрея увезли далеко, используя телепорт.

— Куда? — воскликнула Вероника. За последние часы она взяла себя в руки, и на лице уже не было опухлости от слез. Видя, что Никита добился хоть какого-то результата, обнадеживало женщину.

— На юг, — спокойно ответил волхв. — Дуарх сказал, что нашел вашего сына. С ним четыре человека. Главное, на Андрее теперь метка.

— А если ее обнаружат? — взволновался Костя.

— Не смогут, — Никита подцепил кусок антрекота, макнул его в соус и с аппетитом стал жевать. Потом, не выдержав укоризненного взгляда Тамары, добавил: — Ну не получится у них заглянуть в Навь. Мне тяжело объяснить, как работает метка, поставленная с изнанки. Но поверьте: мой слуга тщательно отследил маршрут похитителей и сейчас ставит промежуточные маячки по дороге. Через час-другой я буду точно знать, где мальчик. Но уже предполагаю, что он где-то в Средней Азии или на Кавказе. Вряд ли его вывезли за пределы страны.

— Так их надо схватить! — вскинулась Вероника. — Предупредите спецслужбы! Великий князь Меньшиков ведь обещал помощь!

— Костя, я хотел бы с тобой поговорить после ужина в кабинете, — Никита предпочел обратиться к Краусе, который старался успокоить жену.

В библиотеке Костя перестал себя сдерживать. Нервно заметался от одной стены к другой и чуть не накинулся на Никиту.

— Я не могу понять, чего ты ждешь! Жизнь моего сына в опасности! Не ты ли ставил своей целью защищать клан любыми методами?

— Сядь! — жестко произнес Никита, которому надоело мелькание худощавой фигуры перед глазами. Чуть-чуть надавив своей Силой на сознание телепортатора, он заставил Костю ошеломленно замолчать и хлопнуться задом в кресло. — Хорошо. А теперь слушай внимательно. И все, что я тебе скажу, не должно дойти до Вероники. Не хочу женских истерик. Сейчас важно думать и действовать хладнокровно. Андрея с помощью телепорта спрятали от нас. Внешним сканированием астрала его не обнаружить. Пусть они думают, что мы без козырей. Так даже лучше.

— Почему ты уверен, что Средняя Азия?

— Потому что Туркестан — отличное место, где можно спрятать заложника. Подмандатная территория, банды, терроризм, порядок только в крупных городах, да и то сомнительный. Русские гарнизоны не справляются с контролем местности. Похитители хотят выиграть время. Они же понимают, с кем имеют дело. А теперь главное, Костя. Я не буду организовывать спасательную операцию до тех пор, пока не пойму, где точно находится твой сын. Помолчи!

Снова мощный нажим на ауру, и Костя обмякает, послушно оставшись сидеть в кресле. Все-таки нелегко регулировать ментальные приказы; чуть не вогнал телепортатора в спячку!

— Как только похитители успокоятся и поймут, что на их хвосте нет преследователей, я сразу начну действовать. У меня есть Дуарх, который проникнет в любую щель, несколько опытных бойцов, побывавших в таких передрягах, что им сам черт не брат, а также сильные волхвы. Да я один с Яной справлюсь с десятком чародеев высокого уровня!

Никита говорил убежденно, уверенно и без малейшего колебания, потому что верил в свои силы. Единственная занозка, сидевшая в голове, была связана с мальчиком. Инквизиторы — опытные палачи. Знают, на какие болевые точки давить, чтобы сломать клиента. И волхв беспокоился, что к Андрейке примут такие меры воздействия, от которых станет плохо всем. Вот что нужно было пресечь быстро и безжалостно. Какой смысл ловить тварей по дороге? Пусть приведут прямо в логово, где и нужно задавить всю кодлу. А спецслужбы, при всем уважении к ним, не имеют столь оперативной возможности перемещаться из одной точки в другую.

— А если Андрея будут мучить? — бледный Костя измученно посмотрел на Никиту. — Спаси сына, Никита Анатольевич!

— Если моя догадка верна, то скоро Андрейка будет дома, — улыбнулся Никита. — А ты готовь телепорт с переброской большого количества народа. Сколько можешь за один раз провести по каналу людей?

— Максимально двадцать человек, — ответил Костя, приходя в себя. — Но я сразу же перегораю. Лучше оптимизировать операцию.

— Не стоит, — махнул рукой Никита. — Двадцать человек с оружием за один раз вполне нормально. Дуарх тоже с десяток перекинет.

— Хоть бы показал мне своего демона, — усмехнулся Краусе.

— Догадался, кто таков мой слуга?

— Не дурак. Принцип телепортации предполагает использование инфернальных «перевозчиков», как их называем мы, телепортаторы. После твоих невероятных перемещений за такой короткий промежуток времени сразу сложил два плюс два.

— А разве каналы перехода соприкасаются с Навью? — стало любопытно Никите.

— Если нужна отрицательная энергия — приходится заниматься прокладкой канала, проходящего в опасной близости от Нави, как ты называешь потусторонний мир, — хмыкнул Костя. — Помнишь, еще в Албазине ты устроил демонстрацию своих возможностей, замедляя время? Как еще умудрился не погибнуть? Ты почти повторил один из принципов построения телепорта, как раз соприкасающегося с Навью. Я тогда промолчал, не стал подталкивать тебя к дальнейшим изысканиям. А то бед натворил бы.

— Да уж, — призадумался Никита. — Ладно, пошли отдыхать. Завтра утром я пошлю Яну покататься по городу. Скинул ей слепок следа еще одного участника похищения. Он остался здесь, в Вологде. Хочешь проветриться?

— Съезжу, — твердо пообещал Костя. — А как же работа?

— Всех, кого надо, предупредили, — успокоил его Никита. — И Коваленко знает, и начальник безопасности в курсе, и твой непосредственный начальник инженер Шульгин.

— Тогда я спокоен, — улыбнулся Краусе.

Никита заглянул в детскую, и под суровым взором Любови Семеновны поиграл с Полиной и Мишей, изображая поочередно то лошадку, то слона. Почему-то детям больше нравился слон. Вот и пришлось подражать, громко трубя и топая, чем вызвал их счастливый смех. Потом Милютина прогнала Никиту, сетуя на режим.

К этому времени он уже знал, что чета Краусе получила «посылку» в виде небольшой записи, где Андрей выглядел вполне здоровым, только слегка испуганным и зареванным. И только после этого видео просмотрели Шубин и Тагир с Арсением. Пытались выяснить, где могли снимать сцену. Но не смогли идентифицировать место. Да и трудно это понять на фоне белой стены или простыни. Единственный вывод состоял в том, что похитители прибыли на место, откуда будут манипулировать Костей.

— Что будешь делать, Никита Анатольевич? — спросил Шубин. Мужчины снова собрались в библиотеке, ставшей оперативным штабом. — Какой-то план или наметки?

— Мне непонятно, каким образом я буду передавать архивные списки, — пожал плечами Никита. — Значит, в городе остались посредники, через которых пойдет вся информация. Непонятно и то, почему не ведут переговоры со мной.

— Боятся контактировать с тобой, — высказал версию Тагир. — Видимо, твоя репутация страшит их. Вдруг умеешь мысли читать?

— Смешно, — хмыкнул Никита. — Знаешь, не отказался бы от такого дара. Но я поступлю иным образом, чтобы выиграть время. Передам фамилии людей, чьи гербы уже давно перевернуты. Пока разберутся, буду знать, где держат мальчишку.

— Думаешь обхитрить Ватикан? — Арсений, стоя возле окна, изредка посматривал на освещенные дорожки, ведущие в парк.

— Нет, выигрываю время, — повторил Никита. — В этом случае мне хватит нескольких часов. И тогда я захлопну крысоловку.

— Есть идея, где сейчас мальчик? — Тагир смотрел на волхва так, словно читал его, как открытую книгу. От проницательного взора старого «потайника» не ускользали малейшие нюансы мимики бывшего ученика. — Вижу, что знаешь.

— Как рабочая версия, — предупредил Никита. — Должно остаться при вас. В Бухаре его прячут. С помощью сильного телепортатора и заранее поставленного маячка можно очень быстро удалить заложника от эпицентра событий. А к похищению готовились заранее, и знали, куда увозить Андрея.

Никита вошел в освещенную ночником спальню, щелкнул «собачкой» замка и облегченно вздохнул. Суматошный день закончился, а завтрашний сулил еще больше хлопот. И опасностей. Насколько быстро сумеет агентура Ватикана понять, что ей подсунули фальшивку (передача бумаг все-таки состоялась; сам Костя переправил электронные копии бумаг по сетевой почте)? Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. «Оперативный штаб» не спит, отбирая бойцов для завтрашней акции. Даже в Петербурге зашевелились после звонка Никиты Великому князю Меньшикову. Должно получиться.

Тамара уже лежала в постели, монотонно покачивая ступнями ног, выглядывающими из-под одеяла, и с самым внимательным видом читала книгу, на темно-синей обложке которой золотом выделялась надпись.

— «Поэты Серебряного века», — присаживаясь рядом и одновременно читая название книги, хмыкнул Никита. — Как странно. Есть множество миров, а какая единая закономерность прослеживается. Везде одни и те же стихотворцы, пусть и с некоторыми вариациями. Сколько зеркальных двойников еще существуют, как думаешь, солнышко?

Тамара отложила книгу в сторону и замерла, ощущая нежные прикосновения рук мужа к ее волосам, которые темно-огненной лавой покрыли подушку.

— Ты же не увлекаешься поэзией, дорогой, — сказала она с улыбкой. — Ты весь погружен в тайны и в решения этих тайн. Может, пора начать строить новую жизнь?

— Верну Андрейку — и начну, — пообещал Никита. — Недолго осталось. И Ватикан надо напугать, чтобы сюда перестали совать свой нос.

— Задача грандиозная, но трудновыполнимая, — Тамара покачала головой. — Как ты дотянешься до Рима? Давай договоримся, что все проблемы будем решать по их значимости. Хватит воевать, милый. Ты был у Даши?

— Целый час болтали, пока не уснула.

— Она милая, — Тамара вздохнула, — но чувствует себя не в своей тарелке. Все-таки чужой мир, люди другие.

— Я долго привыкал, — подтвердил Никита.

— Кажется, ты не знаешь, как себя вести с двумя очаровательными женами, — усмехнулась супруга, медленно расстегивая пуговицы на рубашке Никиты. — Нахватал подарков и растерялся. Вот я, например, активно стараюсь вложить в голову Даши, что она имеет на тебя столько же прав, как и я. Хотя мне очень трудно терять роль собственницы. А ты мечешься, думая, что она стесняется своих проявлений чувств, ей плохо в этом доме.

— Не совсем, но суть ты уловила, — слегка покраснел Никита. — Неловкость присутствует.

— Психологически ты не готов к переменам в семье, — Тамара улыбнулась, словно поведение мужа подтверждало ее мысли. — Надо как-то исправлять это.

— И как? — обхватив ее запястья, спросил Никита.

— Я бы посоветовала тебе пожить у бухарского эмира месяца два, — промурлыкала Тамара, прикладывая его ладони к своим щекам. — Он ведь как-то справляется со своим гаремом. Расскажет, опытом поделится…

— У меня не гарем, а нечто большее, — предупредил Никита, загораясь от близости женского тела и тонкого аромата крема, нанесенного на руки. — Мне нужны верные помощницы, а не одалиски в постели. А опыта мы сами наберемся.

— Хорошо, как скажешь, — пробормотала Тамара, откидывая книгу, упершуюся ей в бок. — Не гаси свет, я хочу видеть тебя… падишах!

Глава четвертая

Бухара, декабрь 2013 года

В ранних предрассветных сумерках на гражданский аэродром с надсадным гулом моторов сел легкий транспортник «Си-5». Раскидывая из-под шасси легкую снежную порошу, успевшую накрыть посадочные полосы, самолет закончил свой пробег по крайней дорожке и свернул в заранее подсвеченный «карман».

Тут же со стороны ангаров к нему устремились два крытых фургона. Пока они мчались по технической полосе, задняя аппарель транспортника опустилась, и по ней, грохоча тяжелой обувью по металлической поверхности, сошли на землю два десятка хорошо экипированных и вооруженных людей. Выстроившись в ровную линию по обе стороны аппарели, они явно ожидали, когда к самолету подъедут грузовики.

Один из фургонов развернулся и задом подался к аппарели. Тут же последовали отрывистые команды, и бойцы забегали, таская разнообразные зеленые ящики из самолета в машину. Погрузка закончилась, несколько человек запрыгнули следом и опустили брезентовый полог.

Остальные загрузились во второй грузовик. Транспортник поднял аппарель, и на него можно было уже не обращать внимания. Свою задачу он выполнил: переброска оперативного отряда службы имперской безопасности завершилась. Оставалось только ждать окончания какой-то сверхсекретной операции на территории Бухарского эмирата, чтобы обратно забрать людей и технику.

Пока грузовики ехали по дороге из аэропорта в пункт постоянной дислокации русского гарнизона, в одном из районов Бухары происходили вещи не менее интересные, особенно для жильцов обширного дома семьи Каримовых.

Сначала посреди застывшего сада образовалось бледно-фиолетовое свечение, которое разрослось до размеров круга диаметром около двух метров, и оттуда стали выходить люди в черных комбинезонах и шлемах. Полная экипировка привела в замешательство и восторг аскеров Каримовых, которые вышли встречать вологодских гостей. Если бы Никита Назаров не предупредил Фархада и его сына Бахтияра о скором прибытии вооруженного отряда, могло произойти непоправимое. Но не сейчас. Тагир и Арсений, взяв на себя командование первой группой, уже обсуждали с Киличем, где разместить такую ораву. Вместе с ними прибыл и Костя Краусе.

А через пару минут внезапный ледяной вихрь пронесся над крышами домов, согнул верхушки замерзшего карагача, взметнул слежавшийся песок со снегом и затих, уткнувшись в глинобитный забор с тыльной стороны дома.

Никита в своем «бризе», как и прибывшие ранее бойцы, осмотрелся по сторонам, и успокаивающе поднял руку, сигнализируя о прибытии.

— Располагай людей, — приказал он Ильясу.

С ним через инфернальный портал прибыло пятеро. И Тамара. Она в волнении скинула шлем и вытерла проступивший на лбу пот. Такого путешествия ей не приходилось совершать, вот и занервничала слегка, попав в инфернальный тоннель с помощью Дуарха.

— Ты как? — улыбнулся Никита, поддерживая за локоть жену. — Испугалась?

— Знаешь, а мне понравилось, — Тамара машинально захотела поправить кокон волос, но наткнулась на шлем, отдернула руку.

Молодая женщина в боевом костюме, облепившем ее стройную фигуру с соблазнительными формами, на секунду прижалась к Никите, словно благодарила за смелость взять ее с собой, и тут же отпрянула, осознавая, где находится.

В самом деле Никите пришлось выдержать мощный натиск со стороны Тамары, как только она узнала, что хочет предпринять супруг. Просьба была в самом деле необычная. Волхв долго молчал и изумленно смотрел на жену, словно тот самый сказочный герой, когда лягушка превратилась в неописуемую красавицу. Впрочем, сравнивать Тамару с лягушкой Никита не рискнул. У него даже мыслей таких не возникло.

— Там будет очень опасно, — сказал он, выйдя из столбняка.

— Я знаю, — спокойно ответила Тамара. — Но я могу надеть «бриз». И не забывай, что я Валькирия, хоть и не раскрывшая эту ипостась как следует. Я смогу за себя постоять, если тебя не будет рядом. Пора раскачать мой ранг.

— Зачем тебе это?

— Краусе — наши вассалы. Возможно, они захотят взять фамилию Назаровых. А мы должны показать, что умеем защищать своих родовичей. Я пойду с тобой, милый, и не пытайся меня отговорить.

— Первая твоя безрассудная идея за все время, что я тебя знаю, — грустно улыбнулся Никита, поглаживая жену по щеке. — И ты не Валькирия. Скорее, Дашино присутствие было бы уместнее.

— Даша беременна. Пусть увеличивает число наследников, — усмехнулась Тамара. — Берегиня тебе тоже понадобится в этом бою.

— Обещай, что будешь исполнять все мои указания беспрекословно, — Никита сам удивился, почему он разрешил Тамаре участвовать в операции по освобождению Костиного сына. Где-то в самых темных закоулках души затаилась мысль, а насколько сильна его жена в ипостаси Валькирии? Так ли уж силен ее боевой Дар? Проверить в обыденных условиях не представлялось возможным. А Никита хотел быть уверенным, что в момент какой-нибудь опасности Тамара и Даша спасут детей, не испугаются применить свою Силу против врага.

— Обещаю, — снова прижалась к нему жена.

Важных гостей встречали с еще большей помпой. Женщины семьи Каримовых встали с рассветом, и появление такого количества людей их не испугало. Уже горел огонь в тандыре, пыхтел огромный самовар. Бойцов разместили в гостевых комнатах. Некоторая заминка вышла с девушками, которые прибыли с Назаровым. Одна из них — жена, другая — родовой маг. И как в таком случае быть? Допустимо ли приглашать женщин в мужской круг, если они участвуют в операции? Противоречие разрешила Тамара. Она прошептала на ухо Никите, что вместе с Яной приглашена к разговору с хозяйкой дома — почтеннейшей Саидой.

— Не думал я, таксир Никита, что вы так скоро вернетесь в мой дом, — старый Фархад оглядел гостей, всех как один облаченных в пугающие своим видом необыкновенные комбинезоны. — Сожалею, что случай выдался неприятный, но мы готовы помочь вам.

— Благодарю, — кивнул Никита. — Хотелось бы обсудить наши действия, чтобы не случилось накладок. Вы подготовили план махалли Авлодовых?

— Давайте сначала покушаем, — вдруг решил Фархад, чувствуя напряжение среди гостей. — Горячий чай с лепешками, медом и вареньем уже готов. Это не займет много времени, а потом вы спокойно обсудите все военные дела с Киличем и Юсуфом.

Никита не стал спорить. Законы гостеприимства не отменяют заложенных издревле правил поведения. Тем более Ильяс незаметным жестом дал понять, что и в самом деле надо попить чайку. Хозяев не стоит обижать.

Килич подготовил хорошую карту, с подробным описанием всех постов вокруг усадьбы Авлодовых. Никиту же волновало лишь одно.

— Холдар в городе?

— Да, — подтвердил сын Фархада. — За ним следили весь день. Никуда не уезжал, так и находится на территории махалли.

— Откуда наиболее удобно и как можно ближе подойти к дому Авлодовых?

— Только вдоль арыка, — кончик карандаша уткнулся в черную прямую полосу, прочертившую план махалли насквозь. — Или прямо по воде. Но она очень холодная, ноги сразу сведет. Да и сторожевые псы чуть ли не в каждом дворе. Шансов пройти незамеченным не будет.

— А если под «пологом»? — Ильяс задумался. Этот вариант ему нравился больше, чем простая атака в лоб и с флангов. Костюмы могут выдерживать низкую температуру, не то что ледяные воды арыка.

— У Авлодовых тоже есть маги, — пожал плечами Юсуф, больше слушая обсуждение ночной атаки, но не давая никаких советов. Младший брат лучше разбирается там, где нужно воевать.

— Ильяс, со своим десятком пойдешь по арыку. Яна будет с тобой, — решил Никита. — Она поставит «невидимку» и заодно прикроет вас в случае огневого контакта.

— Яна — это та девушка с белыми волосами? — Килич столкнулся с Яной во дворе, и теперь его сердце непонятно почему сбоило. А на жену Назарова он и вовсе боялся глядеть больше пяти секунд. Холодная северная женщина с темно-огненными волосами, которые больше подошли бы южным красавицам, одним своим видом показывала, что она достойна своего господина. От нее ощутимо несло управляемой Силой, которую Килич чувствовал всей своей аурой.

— Да. Она боевой маг, имеет опыт прикрытия больших групп, — подтвердил Никита. — Надеюсь, штурмовать не придется. Я постараюсь убедить Главу отдать ребенка. Дальше… Вторую группу возглавлю лично. Спецгруппа полковника Хилкова должна сейчас приехать к вам.

Никита посмотрел на наручные часы и про себя улыбнулся. Достаточно было заранее договориться с руководителем группы, чтобы раньше времени тот не сунулся в махаллю клана Каримовым.

— Русский спецназ тоже участвует? — такого сюрприза Килич не ожидал и мгновенно воспрял духом. Только бы Авлодовы не пошли на переговоры с русскими! Пусть лучше начнут сопротивляться, чтобы у Каримовых было моральное право уничтожить врагов!

— Исключительно ради спасения мальчика, — предупредил Никита, хорошо прочувствовав радость Каримова. — Они никому не подчиняются, даже гарнизону города. Еще раз хочу напомнить: мы здесь не для того, чтобы разрушать жилые кварталы. Провокации не нужны.

Килич скрыл блеск в своих глазах. Что бы этот важный господин не говорил, а он добьется своего. Всего-то нужно вовремя нарушить переговоры одним выстрелом. Авлодовых надо выкинуть из Бухары.

Зашипела его рация, прицепленная на кармашек с помощью клипсы. Килич на своем языке что-то буркнул в динамик, а потом по-русски резко приказал:

— Пошлите какого-нибудь мальчишку вместе с ними. Пусть дорогу покажет. Отбой.

Повесив рацию обратно на кармашек, сын Фархада пояснил:

— На один из постов подъехали три микроавтобуса. Это спецы из столицы. С ними полковник Хилков. Сейчас они будут здесь.

И действительно, через пять минут за глухим забором послышались звуки моторов. Потом загрохотало железо ворот, и три приземистых микроавтобуса с местными номерами, тускло поблескивая тонированными стеклами, заехали во двор, и повинуясь жестам одного из охранников, встали возле дальней стены усадьбы.

Захлопали дверцы, наружу стали выскакивать люди в камуфлированных костюмах с оружием. Повинуясь коротким приказам, они не разбредались по сторонам, а столпились возле одного из старших офицеров с нашивками капитана на левом плече.

Сорокалетний крепкий мужчина с крупным носом, имевшем небольшую горбинку и с сухим обветренным лицом тяжело зашагал в сторону крыльца, на которое вышли младшие братья Фархада с гостями из Вологды. Он как бы невзначай держал левую руку на поясной кобуре. Может, привычка ощущать оружие, а может, какой-то посыл для местных.

— Полковник Хилков, — представился он. — Прибыл для проведения спасательной операции.

Братья — Юсуф и Килич — как и подобает хозяевам, поздоровались с офицером первыми, а потом представили гостей. Хилков приветливо кивнул Никите и пожал ему руку. Еще вчера они общались во дворце Великого князя Меньшикова, куда волхв отвозил свое драгоценное семейство: Дашу с ребятишками и гувернантку. Никита не рискнул оставить их на время отсутствия большинства мужчин в родовом имении. А Меньшиковы с радостью согласились принять внуков и младшую жену зятя под свою опеку. Именно там Хилков с Никитой и обсудили насущную проблему.

— Вы еще не отрабатывали план? — спросил полковник, слегка помассировав кончики ушей. Что ни говори, утро было прохладным, по ощущениям доходило до минус пяти или даже больше.

— Как раз рассматриваем карту, — ответил Килич. — Прошу, офицер, в дом! Наши люди пока барашка зарежут, шашлык приготовят, плов — успеем обсудить совместные действия.

Хилков долго рассматривал лист ватмана, на котором неровной рукой была начертана схема усадьбы Авлодовых и прилегающих к ней домов слуг и вассалов. Он оперся руками о стол и водил взглядом от одной точки к другой, изредка спрашивая о назначении того или иного объекта.

— Хм, — полковник, наконец, распрямился и кончиком карандаша ткнул в западную часть схемы. — Как я понял, именно в этой стороне находится дворец эмира. Значит, нам нельзя там светиться. Я свяжусь с генералом Вершининым. Он блокирует дорогу под видом оперативных мероприятий, чтобы никто не смог выскочить наружу. Для Умара ибн Абдулахада такая передислокация не будет неприятным сюрпризом. Скорее, как гарантия безопасности для жителей прилегающих кварталов. А вот остальные направления нужно перекрыть максимально. Что думаете, Никита Анатольевич? Гляжу, вы уже вовсю до моего приезда разрабатывали план. Поделитесь?

— Мы предлагаем пустить одну из моих групп по арыку, — сказал Никита, показывая маршрут Ильяса. — Он как раз проходит по усадьбе Авлодовых. С группой будет боевой маг для прикрытия.

— Арык разрезает махаллю на две части, — заметил Хилков. — Ясно, что аскеры Пулата Авлодова перекроют, в первую очередь, его. Но задумка правильная. Если придется атаковать, то со всех сторон одновременно. Хорошо, оставим вашу группу именно там. Где вы себя видите?

— По центру, — Никита ткнул пальцем в точку, обозначенную как главный блокпост. — Я хочу решить вопрос миром, без разрушений квартала.

— Слабая идея, господин Назаров, — хмыкнул полковник. — Авлодовы уже замешаны в похищении подданного Российской империи. А Бухарский эмират, как вы знаете, под протекцией России. Я могу на законных основаниях ликвидировать этот клан.

Килич окончательно воспрял духом. Он же знал о таких тонкостях, и не раз намекал Назарову на силовом решении вопроса. Эмир, получается, не будет вмешиваться!

— И все же я попытаюсь, — твердо сказал Никита. — Не забывайте, что там прячут ребенка моих вассалов.

— Хорошо, дадим им шанс, — кивнул Хилков. — Поговорите с Главой. А мы с людьми Каримовых возьмем под контроль все выходы из махалли. Если переговоры окончатся провалом, просто дайте знать.

— Как?

— Световую ракету в воздух. Красную, — чуть подумав, ответил полковник.

— Магический фонарь пойдет?

— Не важно. Главное, чтобы сигнал был виден со всех точек.

— Обеспечу, — пообещал волхв.

Дальше пошла специфика обсуждения предстоящей операции. Вокруг стола собрались все, кто должен был возглавить группы. Каждому Хилков обстоятельно рассказывал, где находиться, чего ждать и как действовать в случае атаки. Никиту же мучил один вопрос. Как отреагирует Холдар? Несомненно, если переговоры закончатся провалом, маг обязательно пустит в дело своего джинна. Тогда волей-неволей Никита обязан приказать Дуарху вступить с ним в бой. И засветить демона. Но иного выхода не было. Против огненной твари сдюжит только такое же инфернальное чудовище.

Тамару и Яну он обнаружил гуляющими вокруг бассейна, сейчас пустого и прикрытого черной плотной пленкой, защищавшей от зимнего мусора. На девушек косились многие охранники Каримовых, но никто не возмущался, что женщины свободно перемещаются по двору, вместо того чтобы тихо сидеть в комнатах и не показываться на глаза мужчин. Никита про себя посмеялся. Попробуй сейчас кто высказать недовольство, враз получит двойную дозу магического воздействия. Обе прелестницы в своих подогнанных по фигурам «бризах» и в самом деле оказались воплощением северных воительниц — белокожих, недоступных и опасных. Одаренные из Каримовых прямо ощущали исходящую от них угрозу своему здоровью. Да и старый Фархад не возмущался; он все время проводил в доме и лишь изредка появлялся на веранде, облепленный внуками. Вот уж кто получил невероятное удовольствие от большого количества разнообразного народа, да еще с настоящим боевым оружием.

— Не скучаете? — подошел к ним Никита, приобняв за плечи девушек.

— Скучаем, — призналась Яна. — Я в этом женском курятнике находиться не могу. Если бы не Наргиз — невестка Бахтияра — которая хоть мало-мальски по-русски разговаривает, с ума сошла бы. Все без передышки болтают, даже во время работы! Когда пойдем супостата бить?

— Скоро, — посмеялся Никита. — Выдвигаемся в час ночи. Яна, ты идешь с группой Ильяса. У вас самый трудный участок. По арыку пробраться к усадьбе Авлодовых. Будешь прикрывать ребят от магических атак. Они, вероятно, будут.

— Справлюсь, — кивнула девушка.

— И еще. Потом поговоришь с Ильясом, он тебе всю диспозицию раскроет. Хочу предупредить, — волхв легонько сжал плечо Яны. — Если увидишь джинна — бегите оттуда. Геройствовать не надо.

— Джинн? Из кувшина? — удивилась Тамара. — Кто такой шустрый приручил тварь?

— Есть у Авлодовых сильный маг, — признался Никита. — Получается, что итог схватки могут решить только огневик и мой Дуарх. Все остальное — детская игра. Боюсь, как бы весь квартал не спалили.

— Боже, а как нам Андрейку выручать? — побледнела жена.

— Постараюсь решить вопрос переговорами. Но там решают не они, а люди, похитившие мальчишку. Даже один из них, явно агентурный работник Ватикана. А здесь в последнее время активизировались британцы, — Никита приноровился к шагу девушек. — Я перекинулся парой слов с Хилковым. Он уже успел ситуацию в Бухаре узнать из своих источников. Вероятно вмешательство англичан. Надеюсь, еще и с ними разбираться не придется, а?

— Я тоже надеюсь, — прижалась к нему Тамара.

— Как вам «бриз»? — стало любопытно Никите. — Не жмет в подмышках?

В ответ раздалось хихиканье. Яна показала большой палец.

— Главное, в нем не холодно, — ответила Тамара с улыбкой. — А если серьезно: его хорошо усовершенствовали по сравнению с прототипом. Очень удобный… Дорогой, он и в самом деле может выдержать выстрелы из пулемета?

— Удержит, не сомневайся. А вот лезть под выстрелы ради проверки не разрешаю категорически, — нахмурился волхв. — Все время рядом со мной будешь. Надо бы еще привязать для гарантии.

— Я тебе привяжу! — ладонь Тамары со звучным хлопком легла на спину Никиты. — Хорошо: обещаю быть все время с тобой. Честно.

Они молча обошли бассейн, и снова направились по кругу. Поскрипывали сочленения «бриза» и тяжелые ботинки, впечатывающие в камень, которым была выложена дорожка, многочисленные смерзшиеся комочки песка, нанесенные ветром. Яна настолько увлеклась этим занятием, что даже отстала. А, может, проявила такт, оставив супругов наедине.

— Как думаешь, Никита, с мальчиком все в порядке? — озабоченно спросила Тамара. — Что-то я беспокоюсь. Уже сутки с окончания ультиматума прошли, а с Костей никто не связывается. Неужели блефовали насчет пальцев?

— Надеюсь, — для волхва вопрос безопасности Андрейки был самым главным сейчас. Как еще обернется атака? Если усадьбу Авлодовых накроют боевыми техниками, есть большой риск для его жизни. Можно попробовать прорваться с помощью демона и выдернуть младшего Краусе, повторив фокус со спасением Аниты и Насти. Если бы не джинн-огневик. Самый опасный и непредсказуемый фактор.

— Ты уверен, что о нашем прибытии никто не знает? — уцепившись за локоть мужа, Тамара посмотрела на Никиту, сосредоточенно разглядывающего высокий забор внешнего двора.

— Группа Хилкова, несомненно, засвечена, — уверенно ответил волхв. — Я думаю, на таком стратегическом месте как аэродром у каждого клана есть свои информаторы. Прибытие спецназа ИСБ создает больше вопросов, чем ответов. Здесь мы выигрываем. Мало ли зачем они здесь? Может, операция против британской агентуры готовится…

— Никита! — раздался крик Кости. Телепортатор спешил к ним навстречу от дома, держа в руках телефон. На его лицо было страшно смотреть. Оно было таким же, как и свинцово-хмурое небо над головой. — Никита!

— Что-то случилось, — помрачнела Тамара.

Тут же рядом оказалась Яна. Она была насторожена, словно почувствовала что-то в поведении Краусе.

— Никита! — едва не рыдая, Костя протягивал телефон волхву. — Как такое может быть? Ты же обещал! Неужели твои чертовы списки важнее моего сына, а? Сделай же что-нибудь!

У него явно начиналась истерика. Яна шагнула вперед, закрывая собой Никиту с Тамарой, и с размаху влепила Косте пощечину.

— Успокоился? — бесстрастно спросила она. — А теперь дай сюда телефон. Что там случилось?

— Нажми повторный просмотр почтового ящика, — мертвым голосом сказал обмякший Костя. — Туда вложено видеопослание.

Никита с девушками склонился над экраном и стал смотреть на происходящее. Какая-то комната без привязки к месту, белый фон, посредине стоит низенький стол, за ним сидит мальчик с черной повязкой на глазах. Левая рука покоится на крышке стола, и ее крепко держит огромного вида фигура. Камера снимает так, что лица не видно. Чей-то глухой голос говорит сбоку:

— Видимо, вы плохой отец, господин Краусе. А ваш патрон Назаров — бездушный и бессердечный человек, которому важны изжитые мифы древности. Что ж, в таком случае приходится идти на такие меры, которые мне глубоко противны как христианину. Поверьте, не я виноват в том, что произойдет. Господин Назаров посчитал нас дурачками, подсунув списки несуществующих более фамилий. Расплачиваться придется ребенку.

— Быстро они сработали, — сквозь зубы произнес Никита в пустоту.

— Мальчику не будет больно. Как видите, мы завязали ему глаза и блокировали болевые узлы с помощью магических техник. Рядом с нами находится Целитель, который поможет ребенку. Только подумайте, как ему будет страшно увидеть руку без пальца. Пока только без одного.

— Мамочка, — прошептала Тамара, больно сжав пальцами запястье Никиты.

В руке огромной фигуры блеснуло остро отточенное лезвие мясного тесака.

Девушки плакали, обняв друг друга, а Никита лихорадочно раз за разом просматривал жуткий ролик. Он словно что-то искал, проматывая то вперед, то назад какие-то нужные ему моменты. Костя сидел на земле, закрыв лицо ладонями.

— Что я скажу Веронике? — стонал он. — Не уберег!

— Яна, — резко сказал Никита. — Уведи Костю в дом!

И развернувшись, чуть ли не бегом помчался в мужскую половину, где отдыхали вся верхушка предстоящей операции.

Полковник Хилков, привыкший и не к таким ситуациям, был спокоен и собран. Он сам трижды просмотрел послание, пока Килич и Юсуф ругались, называя всех Авлодовых трусливыми шакалами, воюющими с детьми. Ильяс, Тагир и Арсений просто молчали, погрузившись в мрачное молчание.

— У вас есть какое-то мнение по этому непотребству, господин Назаров? — поинтересовался Хилков, отдавая телефон Никите.

— Похищение проведено с помощью агентуры Ватикана, как я и предполагал, — ответил волхв. — Старались сместить акценты на местные обычаи, с помощью которых выбивают сведения у пленников. Только вот сами себя назвали христианами. Это папский агент, несомненно. В Вологде остались еще помощники, но я до них дотянусь. И еще… Что-то меня гложет. Какое-то постановочное действие…

— Постановочное действие? — вздернул брови офицер. — В чем же оно выражается? Палец бутафорски отрубили? Знаете, меня не проведешь постановками. Удар был настоящим, и палец отрублен у ребенка, а не у какой-то куклы… Или подозреваете иллюзию? Вы же узнали мальчика?

— Да, это может быть он, — Никита покрутил шеей, снимая болевые спазмы. Настолько его поглотила ярость от произошедшего, что стянуло все мышцы. Да и чертовски давило болью на затылок. За двое суток он спал всего пару-тройку часов, мотаясь между Вологдой и Петербургом. — Но Ватикан способен на постановку качественных иллюзий.

— Вы так спокойны, Никита Анатольевич? — пристально поглядел на него Хилков. — Скажите, а отец мальчика не натворит глупостей?

— Рядом с ним чародейка. Она не позволит.

— Так, значит, план меняется?

— Если мы видели настоящую экзекуцию — я выжгу весь квартал, — пообещал Никита.

— Ого! — офицер предупреждающе поднял руку. — А как же дети, старики, женщины?

— Ультиматум, — ответил Никита. — Они отдают Андрея и сдают агента Инквизиции. В ином случае мое слово решающее. И пусть простит меня Перун.

Тагир кашлянул, и все мужчины Рода вышли на улицу. Следом потянулись Килич и Юсуф. Им было неуютно в комнате, которая ощутимо сжалась в размерах. Едва видимые сгустки энергии заплясали по углам и потолку, выжигая кислород. Стало трудно дышать. Хилков расстегнул верхние пуговицы камуфляжной куртки.

— Меня предупреждали о ваших способностях, — сказал с легкой усмешкой Хилков. — Будьте любезны, Никита Анатольевич, держите себя в руках.

Трель Костиного телефона отвлекла волхва. Он знал, кто звонит, и просто нажал на вызов.

— Вы посмотрели? — голос был тот же, который Никита слышал в прошлый раз.

— Да, ублюдки! — придав голосу побольше ненависти, выдохнул Никита. — Я лично вас найду и уничтожу без сожаления!

— Держите свои эмоции, они вам сейчас ни к чему, — голос был холоден как ледяная пустыня. — Завтра в это же время мы отрубим мальчику второй палец. Заставьте господина Назарова исправить ошибку. До свидания!

— Они на самом деле не подозревают, что разговаривают с другим человеком? — удивленно спросил Хилков.

— Сам поражаюсь, как легко удалось обмануть похитителя иллюзией нужного голоса, — пожал плечами Никита.

— Прекрасно, что у вас разносторонние способности. О нашем прибытии не знают, или не связывают с предстоящей операцией, — оживился полковник. — Ну что ж, давайте готовиться к акции. Я очень надеюсь на вас, Никита Анатольевич. Если блокируете местных чародеев, у нас появится шанс на успех.

— Он у вас будет, — подтвердил волхв.

Глава пятая

Петербург, декабрь 2013 года

Дворец Меньшиковых

С самого отъезда половины мужского населения в Бухару Даша испытывала настоящий ужас. Она вдруг поняла, что различие между мирами не такое уж и большое. И здесь, и там идет война. За ресурсы, за обладание властью, за доминирование во всех остальных сферах жизни. Все для клана — таков девиз можно выбивать на гербе каждой аристократической семьи.

Хотелось верить, что Никита со своими людьми сумеет спасти ребенка. Это мужская работа. И даже присутствие в клановом отряде Яны нисколько не удивило Дашу. Она боевой маг, и этим все сказано. А вот желание Тамары присоединиться к опасному предприятию ее слегка напрягло. Женщина должна защищать свой очаг и семью только в том случае, когда рухнули последние рубежи обороны. Здесь же Никита спокойно дал себя уговорить и пообещал взять старшую жену с собой. Видимо, у него были свои виды на Тамару.

Может быть, боязнь остаться наедине с родителями Тамары так волновало девушку? Вряд ли: возможность провести несколько дней рядом с Надеждой Игнатьевной смягчало волны беспокойства и нервозности, давало пусть и ложное, но ощущение домашнего уюта.

Но перед отъездом они всем семейством заявились во дворец Меньшиковых.

— Милая, тебе надо успокоиться, — мгновенно просчитала княгиня ее внутреннее состояние, когда улеглись первые эмоции от неприятных новостей. — Для ребенка нет ничего хуже, чем постоянное самоедство матери. Пойдем, я тебе покажу комнату, где ты будешь жить. Кстати, она на первом этаже. Для твоего удобства я подумала, что постоянно подниматься по лестнице сейчас будет трудно.

— Спасибо, — смущаясь, ответила Даша. — А можно детей поближе поселить? Они ко мне привязались, да и вам меньше будут докучать.

— Дорогая! — засмеялась Надежда Игнатьевна. — Это тебе надо от них отдохнуть! Поверь, есть кому присмотреть. Мы пришли…

Комната Даше понравилась. Видимо, она была частью гостевого комплекса, в которой предусмотрели все удобства. Главное, из окон можно было смотреть на парк, сейчас стыло сжавшийся под снежной шапкой. Четко выделялись терракотовые дорожки, очищенные от снега. Они разрезали большую площадь на неровные ассиметричные площадки с деревьями или кустарниками.

— Позвать горничную, чтобы помогла переодеться? — кивнула на округлившийся живот Даши княгиня.

— Пока сама справляюсь, — покраснела девушка. — Спасибо.

— Хорошо. Через пару часов ужин. Если хочешь, можешь присоединиться к нам.

Переодевшись, Даша вышла в гостиную, где с Полиной и Мишкой весело возился княжич Саша, а Тамара тихо разговаривала с матерью, убеждая ту в абсолютной безопасности предприятия, затеянного Никитой. Ведь они в чужой город не одни едут, а с целой группой вооруженных людей, опытных в боевых делах. Самого Никиты не было видно.

А ведь именно он настоял на переезде семьи из Вологды в Петербург. Никита даже не скрывал своего беспокойства, что большая часть охраны отправится вместе с ним. Шубин оставался в «Гнезде» вместе с Ромой Возницыным, возмущенным тем фактом, что его девушка будет рисковать жизнью, а он, мужчина — остается в тылу. С трудом удалось его успокоить. Яна, пусть и не бывала в настоящем бою, но имела армейский опыт. А Рома даже учебного пороха не нюхал.

Антон Шубин не мог дать гарантии безопасности оставшимся в имении людям с обескровленной защитой. Поэтому Никита без слов собрал семью и через портал перешел вместе с ней в особняк на Обводном, откуда на двух машинах их отвезли к Меньшиковым.

Даша нашла свободное место на диване, и к ней тут же перебралась Полина, прильнув с видом хитрой лисички к животу.

— Как там братик? — лукаво спросила она, сразу перетянув на себя внимание женщин.

Самое интересное, Полина одна из первых определила, кого носит под сердцем Даша, но взрослые отнеслись к ее словам недоверчиво, и только после медицинского обследования они испытали приятный шок. Проявляющиеся все больше и больше способности дочери заставили Никиту серьезно пересмотреть задачи по ее дальнейшему магическому обучению. Где-то нужно искать специалиста-иерарха, или снова вытаскивать из дремучих чащоб Николаса. Старый Ведун владел теми знаниями, которые в современной Академии Иерархов не давали.

— Ждет, когда сможет с вами увидеться, — улыбнулась девушка, погладив девочку по голове.

Надежда Игнатьевна была потрясена не меньше Тамары. Княгине не говорили о Даре внучки. А теперь она сама столкнулась с Видящей.

— Когда Полечка стала видеть? — шепотом спросила она у Тамары. — Почему вы мне ничего не сказали?

— Сомневались, — честно призналась дочь. — Ее способности стали проявляться перед появлением Никиты, где-то за полгода. Но они были какие-то странные. Поля видела нечто в другом диапазоне. Никита рассказывал, что однажды через астрал прорвался в наш мир, и дочка прекрасно его ощущала. Она же не знала, что Никита — ее папа.

— А как сейчас обстоят дела? Дар развивается? — допытывалась Надежда Игнатьевна.

— Мы не хотим подстегивать ее инициацию, — сразу предупредила Тамара. — Как бы хуже не стало. Пусть тренируется, овладевает своими способностями. Дети иногда сами знают, как им жить с Силой. Но ребенка Даши Полина увидела одной из первых. И даже определила, что это мальчик.

— Боюсь предположить, кого родит Даша, — еще тише произнесла княгиня. — Я в смысле Дара…

— Почему боишься? — рассмеялась Тамара. — Вот Мишка все-таки слабее. Может, и вправду, сработала теория об одаренных первенцах, что они наследуют Силу в урезанном виде?

— Но ведь они двойняшки, — задумалась Меньшикова, глядя на веселящихся Дашу и детей. — Почему тогда моя внучка сильнее?

— Потому что Мишка родился на две минуты раньше, — улыбнулась Тамара. — Не знаю, вдруг это обстоятельство и сыграло свою роль. Но сын отстает на несколько тактов. У него пока нет ярко выраженных способностей, но что точно он умеет — так это крошить предметы в своих руках.

— Ось земля-огонь? — задумалась княгиня. — Ипостась боевого мага. Тоже неплохо. Только с инициацией нельзя тянуть. В семь лет нужно приглашать специалистов из Коллегии Иерархов и Целителя.

— Так почему боишься? — пристала Тамара к матери. — У Даши, например, тоже будет первенец. А вот когда мы еще по одному родим — вот тогда берегитесь!

Женщины рассмеялись. Даша слегка покраснела. Она, к своему удивлению, слышала часть разговора, хоть и сидела довольно далековато. Все предположения, кем же может стать ее сын, разбивались о твердую уверенность самой Даши. Теперь ей точно было известно, кого она вынашивает. Дуарх не зря намекал на некие обстоятельства появления Ходока.

Источник, через который Даша с Никитой попала в его мир, каким-то образом повлиял на организм девушки. Зарождающаяся в ней жизнь получила Силу, несоизмеримую с той, которая дается детям одаренных людей. Она была иной, абсолютно иной. Природной? Изначальной, когда миры еще тесно соприкасались друг с другом? Древнейшие мифы — это всего лишь отголоски из жуткой бездны, в которую уже никогда не заглянуть. Там страшно. Но тайны тянут как магнит. А нужная информация витает в эфирных полях, перехватываясь такими людьми, как Ведуны.

Предположение, что Ходоком мог стать Никита, опроверг сам Дуарх. Демон изредка появлялся в комнате Даши, когда муж уединялся с Тамарой, и развлекал девушку всевозможными историями из своей жизни. Так он абсолютно уверенно сказал, что хозяин не мог стать Ходоком. И не станет. А вот тот, кто сейчас ждал своего часа в утробе матери, гарантированно им будет.

Даша впервые испытала шок от мысли, кого она родит. Сам Дуарх не мог с точностью сказать, как будет влиять Дар на Ходока. Может, он будет с легкостью открывать порталы. Или создавать их одним взмахом руки. Одно Даша теперь знала точно. Сын поможет ей увидеться с родителями. Ради такого случая она готова подождать инициацию Дара. Пусть семь лет, пусть — десять! Но обязательно побывает дома!

К ужину вышли Никита с Константином Михайловичем. По их разгоряченным лицам женщины сразу поняли, что без коньячка и жарких споров не обошлось. Даше стало интересно, какие аргументы привел муж, чтобы убедить Великого князя о необходимости взять с собой Тамару в Бухару. Но по довольному взгляду Никиты поняла, что вопрос решен положительно. На месте Меньшикова Даша запретила бы мужу любые эксперименты с жизнью своих женщин. Но ведь Тамара сама изъявила свое желание влезть в авантюру. Нет, в семье Назаровых спокойной жизни не будет!

А после отъезда Никиты и Тамары наступили тягучие часы ожидания. Вроде бы всего ничего: пережить пару-тройку дней, а потом вернуться в «Гнездо». Со странным упорством Даша ловила любую новость из Средней Азии, но почему-то все новостные издательства хранили молчание о том, что происходит на территории туркестанского протектората. Она коротала время в беседах с Катей, оказавшейся весьма веселой и умной собеседницей, и отвлеченно думала, почему Бухара еще не разрушена до основания.

За ужином собирались все вместе. Даже Константин Михайлович умудрялся вовремя появляться, хотя целыми днями мотался по городу или работал в своей резиденции, находившейся в другой половине дворца.

— Мне интересно, — орудуя ножом и вилкой так виртуозно, что Даше становилось завидно, Меньшиков начинал выпытывать у нее подробности о родном мире, — в какой момент наши исторические пути разошлись? У вас, как я понял из коротких фраз, Рюриковичи до сих пор держатся у власти. Весьма интересный факт. Но меня настораживает, что Сибирь не входит в состав империи. Так ли это?

— Все правильно, Константин Михайлович, — подтверждала Даша. — Сибирь, начавшая осваиваться первопроходцами-купцами и стрельцами при Иване Васильевиче, постепенно заселялась разными сословиями. Туда уходили крестьяне, ремесленники, гильдейские, казаки. После смерти Ивана Васильевича его сын Федор, взявший титул Великого князя, перестал интересоваться восточными землями, будучи вовлечен в войну за престол. Старое боярство и Новгород стремились к унификации с Западом, открыто поддерживали идею о свержении Рюриковичей. Конечно, ни о какой Сибири речи не шло. А тем временем туда переселилось очень много народу, даже князья потихоньку уходили, осознавая потенциал огромных территорий. Так незаметно — в исторической хронологии — Сибирь и отделилась. Провозгласила независимость от Руси, хотя и называлась Сибирской Русью, словно боялась потерять материнскую связь с родиной.

— И какие сейчас отношения между двумя государствами?

— Деловые, — подумав, ответила Даша. — Больше деловые, завязанные на торговле и финансах. Купеческая Русь весьма довольна своим положением, торгует с Китаем, Индией, Японией, Америкой.

— А как с пограничными претензиями?

— Граница проходит по Каменному поясу, — Даша поправилась. — По Уралу. Никаких проблем. Даже войн не было. Аборигены Сибири вполне лояльны власти, даже южные рубежи защищают.

— Получается, с Федора Ивановича пошли изменения, — хмыкнул Меньшиков. — Тогда не империя, а, Даша?

— Не империя, а разрозненный лоскут княжеств, — повторила девушка слова родного деда. — Они спаяны единым торговым пространством и страхом поглощения более нахальными княжествами и государствами. Но Рюриковичам мешает многовековая вражда со старыми боярскими родами. Опальных очень много. Новгород привечает их, дает земли на кормление. А остальных стараются раскидать по большой территории между Мезенью и Печорой, а то и дальше.

— Архаика, — фыркнул Меньшиков.

— Да, так и есть, — подтвердила Даша, и ей стало неприятно от такой уничижительной оценки своей родины. А ведь дед слово в слово говорил то же самое. — Патриарху нашего Рода не нравится политика последнего Великого князя, и он, как только наслушался Никиту, сразу же захотел, чтобы я переселилась сюда.

— Мудрое решение, — кивнул Меньшиков. — Даже мне стало неуютно от той системы, где ты проживала. Не хочешь сюда перетянуть родителей?

— Дед грозился переехать ко мне, — улыбнулась Даша, отпивая из бокала холодную минералку. — Но я бы не хотела, чтобы папа с мамой столкнулись с такой же проблемой, как и Никита. Ему стоило таких трудов вырваться из разработки спецслужб! Нет, не надо. Хотя в вашей Яви, по моему первому впечатлению, все-таки есть какая-то привлекательная изюминка.

— Ну, не хочешь — не буду настаивать, — пошутил Константин Михайлович. — И в самом деле, пока мы не можем предложить друг другу какие-то идеи. Все же у нас разные государственные формации. Увы…

Даша предпочла бы забыть об этом разговоре. Но ведь тесть Никиты не из тех людей, которые просто так отмахиваются от однажды услышанной идеи. Значит, в умах высоких лиц зреет что-то, связанное с ее родной Явью. Нельзя допустить, чтобы о Даре ее первенца узнали спецслужбы. Вот это по-настоящему страшно. Начнут использовать сына в своих корыстных делах. Так дело и до шантажа дойдет! Ни за что!

Поздним вечером полупустой дворец погрузился в темноту, освещаемый только яркими уличными фонарями, в комнату Даши постучали. Судя по всему, за дверью не таился кто-то опасный. Аура слегка размыта нежно-зеленым цветом с алыми всполохами небольшого беспокойства.

Пожав плечами, девушка сползла с кровати и прошлепала тапочками по полу. Щелкнула «собачкой», открывая дверь.

— Катя? — удивилась она. — Заходи…

— Я ненадолго, извини, — сестра Тамары была в пижаме. Она без излишних церемоний просочилась в комнату и прыгнула на кровать. — Присоединяйся, смотри, что я нашла.

В ее руках засветился экран телефона. Даша пристроилась рядом. Ничего интересного не происходило. Неизвестный любитель ночных съемок зачем-то снимал внутренний двор, который сам по себе был каким-то странным. Постройки, деревья, кустарники, глинобитные заборы. Тусклый свет фонаря высвечивал кудлатую башку огромного пса, лежащего на подстилке возле конуры, а камера все никак не могла сфокусироваться на какой-то одной точке.

— Что это такое? — Даше надоело пялиться в экран. Но ведь не зря же Катя пришла к ней!

— Бухара, — коротко ответила девушка, откидывая одной рукой непокорную прядь волос за плечо. — Смотри, смотри!

Внезапно экран побелел, но фокус стабилизировал изображение. Даша открыла рот. На небо в огромном количестве взлетели какие-то странные продолговатые алые капли. Они рассыпались подобно фейерверку и осветили горизонт. А потом из динамика раздались хаотичные хлопки и треск, словно кто-то ломал сухие ветки.

— Да это же выстрелы! — воскликнула Даша.

— Угу! — буркнула Катя. — Догадываешься?

— Начинаю соображать. Никита бушует?

— Нет. Но дальше это точно он приложил руку.

Небо осветилось оранжево-алым. Огромные кляксы огненных вспышек раскрасили черное полотно. Словно спятивший гигантский художник нетвердой рукой раскидал их по горизонту, и они летали по кругу, сталкиваясь и рассыпаясь искрами. Изредка от этих клякс отрывались белые круги и падали вниз, освещая крыши домов. Сопоставив размеры близлежащих жилищ и горизонт, Даша сообразила, насколько большими могут быть вспышки огня. Там, на периферии, бушевала магия необычайной силы. Даже камера телефона не выдерживала напряжения, разлитого в воздухе. Пошли полосы, задергался фокус. Но в самый последний момент вся иллюминация рухнула вниз; огромный огненный цветок вырос на месте падения. За кадром охнули и запричитали, упоминая Аллаха. Экран снова подернулся рябью и погас.

— А что я должна была узнать? — удивленно спросила Даша.

— Технику Никиты. Он там с кем-то серьезным сцепился. Это его штучки: расщеплять огненные копья и прочую дрянь.

Девушка ойкнула, взглянув на побледневшую Дашу.

— Прости, пожалуйста! — воскликнула княжна, хватая невестку (именно таковою она считала Дашу, справедливо приняв Никиту как брата). — Вот я дура! Не подумала! Да все нормально с ним! Я же сенсорик! Не ощущаю негатива от экрана!

— Все нормально, — сглотнула тягучую слюну Даша. — Ты мне лучше водички налей, а то тяжело с постели вставать.

Пока Катя с трясущимися руками наливала из бутылки минеральную воду, Даша справилась с волнением и спросила:

— Так ты умеешь считывать эмоции с трансляторов? — удивилась Даша, унимая непонятно с чего зачастившее сердце.

— С каких трансляторов? — подала воду Катя. — А! Ты имеешь в виду — на расстоянии? Ну, проявилась у меня такая способность. Даже удивительно. Никита шутил, что я техномагом становлюсь.

— Никита знает?

— Конечно! Я же его сегодня утром консультировала по некоторым аспектам!

Катя мгновенно прикусила язык. А Даша как гончая, встала на след и стала выпытывать, зачем Никита звонил именно ей, хотя спецов по различным вопросам хватает в России. А вот спрашивал совета почему-то у Кати? Княжна сделала страшную гримасу на лице и даже приложила палец к губам.

— Все не могу говорить! Там какая-то проблема образовалась. Нужно было через «транслятор» выяснить, насколько правдив абонент.

— Выяснила?

— Да. Представляешь! — Катя счастливо улыбнулась. — Я ведь сначала не верила, что могу считывать эмоции или срывать иллюзии с экрана! Самый лучший контакт получается, когда рядом живой человек. Но у меня круче получилось! Правда, перенапряглась, и кровь из носа пошла. Еле остановила. Сил-то не было даже простенькую целебную вязь сотворить.

— Так врал этот абонент или нет?

— Если я не ошиблась — врал.

— Интересно они там время проводят, — задумалась Даша. — Я теперь не засну. Буду думать о Никите и Тамаре, переживать. Все-таки в Бухаре настоящий бой шел. Представляешь, а мне всегда бухарские розы нравились! Без шипов, бутоны мясистые, плотные, цвет такой насыщенный! А запах!

Даша мечтательно вздохнула, как будто на нее повеяло теми запахами цветов, которые ей всегда дарили родные на день рождения. А еще она вспомнила букет от Никиты.

— Скучаешь по дому? — Катя неожиданно для себя приобняла совсем неродную для себя девушку, да к тому же укравшую сердце ее Никиты, почувствовав, как пытается раскрыться Даша и получить поддержку. — Поверь, здесь тебе будет очень хорошо. С Никитой не пропадешь. Он такой… Никогда не обидит. Правда, Тамара периодически возмущается его мужскими секретами, но не поучает, как нужно жить. Надеюсь, и ты тоже примешь его таким. Может, вдвоем удастся стреножить.

Катя помолчала, и вдруг заговорщицки окликнула:

— Даш!

— А? — зарывшись в одеяло, полусонно спросила девушка.

— Как вы вообще втроем одной семьей живете? Мне так страшно интересно, потому что никто не даст ответа, кроме вас. В столице столько слухов ходит скабрезных. Боюсь, если Никита услышит — половину Петербурга на кладбище отправит. Но вы, наверное, единственная полигамная семья в России, которую я знаю…

— Какая ты любопытная, — усмехнулась Даша. — Ты права. Никите не стоит знать, что о нас болтают и думают. У нас все хорошо, Катюша. Все очень хорошо и пристойно. Мы ведь сами учимся быть вместе, и даже боимся иной раз следующий шаг сделать, чтобы не разрушить создаваемый мир. Ты лучше спроси меня через парочку лет. Вот тогда я точно дам правильный ответ.

— Ладно, подожду, — Катя поправила одеяло и гибко поднялась. — Спокойной ночи! Извини, что проявила ненужное любопытство.

Она тихо закрыла за собой дверь, а Даше было лень вставать, чтобы «собачкой» заблокировать замок. Воздействовать Силой тоже не хотелось. Да и не умела она управлять механизмами на расстоянии. Даже Никита взламывает замки контактным способом, а что уж говорить о ней?

А утром за завтраком Константин Михайлович, держа на коленях Мишку и пытаясь накормить его манной кашей, вдруг подмигнул Даше.

— Кажется, наши ребятки неплохо повеселились в Бухаре, — сказал он. — Впрочем, для эмира несколько гектаров пустой земли с развалинами только впрок пойдут. Такие услуги для империи будут дорого стоить.

— Они приехали? — воскликнула Даша.

— Еще в Бухаре. Отсыпаются. А потом будет праздник. Так что еще на денек задержатся, наверное, — Великий князь усмехнулся. — Да ты не волнуйся, дочка. Они через портал возвращаться будут. С Обводного позвонят, когда Назаровы там появятся. Охране я дал распоряжение. Не бросят же своих деток. Да, Михаил? Мамка не бросит?

— Да, — кивнул мальчишка, отпихивая тарелку с кашей от себя. — Не буду больше! Сам ешь!

Бухара, декабрь 2013 года

Никита, Тамара

После разговора с Катей, о котором не знал никто из окружения Никиты, волхв заметно успокоился и еще несколько раз просмотрел запись. Да, все было исполнено на том уровне, когда происходящее леденит кровь и заставляет сердце сжиматься от боли и сострадания.

Но Катя приятно удивила. Вдохнула в него надежду. Надо потом ей подарок сделать.

Весь день из усадьбы Каримовых никого не выпускали, даже самых преданных слуг. А по периметру охрана тщательно следила за передвижениями жителей махалли. Создавалось впечатление, что хозяин дал команду перейти на осадное положение. Такие прецеденты случались и раньше, поэтому никого не удивило обилие вооруженных аскеров на блокпостах.

А ночью, когда город успокоился и закрылся в своих квартирах и домах, в одной махалле началось движение. Ворота усадьбы распахнулись, и на улицу выехала солидная колонна, состоящая из микроавтобусов спецназа и джипов с боевиками Каримовых. Постепенно эта колонная рассасывалась, и вскоре к Авлодовым ехали только «безопасники» с Хилковым во главе и команда Никиты. В первой машине находился местный житель, знающий дорогу. О принадлежности черных затонированных микроавтобусов к русским спецслужбам в Бухаре вряд ли кто-то догадывался, поэтому они выехали на одну из центральных улиц и помчались, не скрывая в южном направлении, пересекая город напрямую.

К назначенному времени все группы уже были рассредоточены по периметру квартала, опоясывавшего усадьбу Авлодовых. Еще один многочисленный отряд перекрыл трассу, чтобы Махкамовы не вздумали вмешаться в операцию «Южная ночь». Полковник Хилков оказался тем еще романтиком.

Килич принимал доклады групп по рации. Хилков дублировал своих людей. А Ильяс, Яна и еще восемь человек уже начали движение по арыку. Режим радиомолчания соблюдали частично. На этом настаивал Никита. Зная, что махалля окружена, Авлодовы обязательно заинтересуются, кто собрался с ними воевать. Волхву было важно, чтобы на переговоры вышел сам Глава Рода или же его наследник — Холдар.

Сев в один из джипов, Никита с Тамарой доехали до центрального блокпоста, обложенного мешками с песком, и закрывавшего широкий проезд в глубины квартала. Неподалеку стоял пикап с самодельной пулеметной турелью. Небольшой глинобитный домик освещался уличным фонарем. Так что появление двух странных фигур в бледно-желтом круге света не осталось незамеченным. Их окликнули, подтвердив свои намерения стрелять лязгом затворов автоматов.

— Я — Назаров! — крикнул Никита. — Хочу говорить с вашим хозяином или с Холдаром!

— Мы тебя не знаем! — с жутким акцентом ответили из-за мешков. Какой-то аскер в теплой камуфляжной куртке оперся на верхний ряд и демонстративно повел стволом автомата в сторону Никиты и Тамары. — Уходи отсюда, если хочешь живым остаться!

— Ты уверен, что они не будут стрелять? — поежилась Тамара, стоя чуть позади и правее Никиты. Взяв на себя защиту мужа с помощью постоянно подпитываемой «кольчуги» и дополнительных активных «шильдов», она была настороже и успевала посматривать по сторонам. Где-то на границе света и темноты блеснул металл. На крыше соседнего дома явно засел снайпер, отслеживая их движение.

— «Бриз» надежен, любимая, — тихо произнес Никита. — Но я тебя прикрою «сферой». Эй, аскеры! Скажите, что пришел русский за ребенком, которого прячут в доме хозяина! Лучше договоримся на берегу — потом поздно будет!

На секунду прервавшись, Никита прислушался к звукам на блокпосте. И продолжил с нажимом:

— Я в любом случае заберу его, но тогда все здесь будет разрушено.

За мешками весело рассмеялись. Посыпались шуточки на своем языке. Потом тот же голос, который отвечал Никите, снова заговорил:

— Ты сумасшедший, русак! Или пьян! Иди отсюда, по-хорошему говорю тебе! Не будет с тобой никто разговаривать, Аллахом клянусь!

— А ты не понимаешь, воин! — блокпост еще на один шаг становится ближе. «Бриз» активирован, защита выстроена. За спиной подтягиваются люди Килича. Да еще неслабая подпитка извне идет. Тамара трудится неустанно. — Я пришел сюда за ребенком, которого похитили из моего дома трусливые шакалы. Мужчины так не делают! Если никто из старейшин Рода не захочет со мной разговаривать, я войду в махаллю силой!

Снова смех, но более приглушенный и неуверенный. Глубоко вздохнув, Никита закрыл глаза и ухнул в черную бездну, разыскивая дрожащий огонек свечи. Нащупав робкое тепло, идущее от пламени, он вызвал Хозяина. Тавро на груди жгуче защипало. Мохнатая глыба, опаляя равномерным дыханием, прошла рядом с ним и материализовалась возле блокпоста.

Тамара ойкнула, вцепившись в руку Никиты. Огромный медведь, кажущийся смолисто-черным, резко поднялся на дыбы и рявкнул так, что часть мешков свалилась вниз. Тяжелая волна магических проявлений выплеснулась из эфира и ударила по непонятливым аскерам. Тишина взорвалась криками и заполошными очередями из автоматов. Ментальное давление в виде страха и неуверенности коснулась каждого.

— Пошли! — выдохнул Никита и размеренно зашагал к блокпосту, раскрывая скрипты воздействия один за другим. Сегодня никакой мягкой силы. Только принуждение к разговору и добровольная сдача. А принуждать придется через смерть.

Гулко стукнули выстрелы с крыши. Комбинезон на Тамаре вспыхнул радужной сеткой, гася кинетическую энергию пули. Судорожно вздрогнув, молодая женщина выпрямилась и развела руки в сторону. Ледяные клинки хищно блеснули в свете фонарей. Еще один выстрел — и в ту же секунду на крыше расцвел огненный цветок. Кто-то из аскеров Килича врезал из гранатомета, сметая снайпера с позиции. И тишины больше не стало.

Мелкие группы аскеров Фархадова шли за спиной русских магов, сметающих со своего пути испуганную охрану, постепенно втягиваясь в узкие проходы глинобитных улочек. За ними семенили несколько испуганно-восхищенных чародеев клана. Таится смысла не было. В ухе, где была вставлена клипса переговорного устройства щелкнуло, прошелестел тихий голос Ильяса.

— Заняли позицию напротив усадьбы. Заглушили всех, кто попался на пути. Это вы шумите?

— Пришлось, — ответил Никита, внимательно следя за Тамарой. Жена воинственно шла рядом, распугивая своим видом отступающих аскеров Авлодовых. Паника в их глазах только нарастала. Две фигуры в черной облегающей коже были неуязвимы, их не брало оружие. Жуткие рикошеты от автоматных очередей только усиливали хаос. Аскеры, вставшие на след русских, выкашивали всех, кто попадал под горячую руку. — Иду в направлении усадьбы, сопротивление слабое.

— «Пост два» снят, — ворвался еще один голос. — На позиции.

А вот и спецы Хилкова. Связь по гарнитуре общая, на выделенном шифрованном канале. Аппаратура, глушащая важные переговоры, находится в одном из микроавтобусов. Магические платы шифратора обеспечивают безопасность в случае активного противодействия через аурное поле.

— «Пост три» снят. На позиции.

— «Пост один» готов. Ждем указаний.

Все. Теперь пути к усадьбе открыты и взяты под контроль. Но Авлодовы уверены, что только с центрального блокпоста какой-то сумасшедший русак пытается прорваться в усадьбу.

Откуда-то сбоку метнулась темная фигура и с отчаянным криком попыталась достать Тамару. Длинный клинок рассек наискось плоть, расплескивая магическую субстанцию по одежде врага, легко перерубая мышцы и кости, превращая все в ледяную крошку. Никита успел увидеть результат и поежился. Первая жертва от руки супруги на его глазах. Лишь бы сама Тамара выдержала то, что сейчас творит.

Узкий проход расширился и вывел их на небольшую площадь с росшим на ней карагачем. Вдоль домов стояли машины, из-за которых по ним ударили автоматные очереди. С противным визгом рикошетируя, пули уходили в черное небо. Амулеты подзарядки усиленно закачивали на контуры «Бриза» энергию, заращивая пробои.

Скрипты «огненного копья», «ледяных торосов» и «адских игл» ушли в сторону автомобилей. Мгновение — и все озарилось багровыми вспышками. Гулко хлопнули раскрывающиеся магоформы, сметая со своего пути очередной рубеж обороны разнообразными техниками, вырывая куски металла из машин, замораживая небольшие площади фиолетово-серебристыми пластинами льда, лишая людей возможности убежать в укрытие.

— Зовите старших родовичей, глупцы! — уловив момент тишины, крикнул Никита.

За его спиной запалено дышали аскеры, едва успевая реагировать на происходящее. По сути, им даже не пришлось много стрелять, только контролировать тылы. С этим они справились прекрасно. Кажется, периметр махалли перешел под контроль Каримовых. Клановые маги в количестве пяти человек, пусть и слабенькие, разворачивали защитные пологи, закрыв ими боевиков. Оставался последний рубеж, самый трудный. Ведь еще сам Холдар не вступил в бой.

— Собака русская! — выкрикнул кто-то с отчаянностью обреченного. Послышались злые голоса, потом — звонкая пощечина.

Из-за горящей машины вышел высокий мужчина в военном камуфляже британских колониальных войск со своеобразной грязно-песочной раскраской. На его голове едва держался лихо заломленный берет такого же цвета.

— Я — офицер службы внутренней безопасности, — сказал он, бесстрашно останавливаясь за пару метров от Никиты и Тамары. Взгляд молниеносно скользит по необычным комбинезонам и застывает на гибкой высокой фигуре с выделяющимися формами. Замешательство проходит быстро. — Что вам угодно, сэр?

— Я русский дворянин. Назаров Никита мое имя, если ты настолько щепетилен, — ответил волхв с металлом в голосе. — В доме твоего хозяина содержится маленький мальчик, которого похитили из моего клана. Требую возвратить его без взаимных претензий, выдать тех, кто сделал это грязное дело. И мы уйдем. Передай господину, что я желаю с ним говорить.

— Я не имею права беспокоить своего господина ночью, — ответил старший аскер, но в голосе сквозит досада. Он понимает двойственность своих слов, понимает, что выглядит глупо, когда половина квартала уже под контролем чужаков, а вокруг горят машины. — Убирайтесь из махалли, и приходите утром. По ночам хорошие люди по гостям не ходят.

— Хорошие люди детей не воруют и не рубят им пальцы, — резко ответил Никита. — Поэтому будь любезен и дай знать своему господину, что я желаю с ним говорить. Без ребенка не уйду, боец.

Он усилил ментальный нажим, не зная, получится ли толком продавить упорство верного аскера. Очень уж крепкие закладки заложены в его голове. Изменив свое отношение к цепному псу, Никита больно щелкнул того по носу. Дежурный ночной стражи понял этот посыл и поднес к губам рацию. Резко протарахтел что-то, замер на некоторое время, тягуче повисшее над улицей.

— С вами будет говорить Холдар, наследник Главы, — процедил офицер. — Вас устроит?

— Вполне.

— Тогда идемте за мной.

Никита показал жест стоящим за его спиной боевикам, чтобы никто не вздумал глупить. А сам с Тамарой, которая держалась в шаге от него, контролируя обстановку, миновал горящие автомобили и вошел через маленькую калитку во двор.

— Женщина не может быть допущена к наследнику, — предупредил «безопасник».

— Она со мной, и это не обсуждается, — парировал Никита.

Старший офицер клана возмущенно запыхтел, но ничего не сказал. Он показал рукой, куда нужно идти, а сам предупреждающе что-то прокричал напрягшимся вооруженным людям, набившимся во дворе. Здесь их было человек сто, не меньше. Часть контролировала стены, другие перекрывали путь к огромному дому, ничем не отличавшемуся от каримовского. Гостей окружили плотным кольцом и довели до освещенной веранды. Дальше шел только офицер с десятком сопровождающих.

В одной из комнат, обставленной богатой мебелью из красного дерева и с пышными коврами на полу, их оставили с просьбой подождать. Один из аскеров демонстративно встал в проеме двери. Тамара сжала рукояти мечей и положила их крест-накрест на колени, а сама тяжело откинулась на спинку стула. Никита с жалостью посмотрел на нее.

— Устала, солнышко?

— Непривычно, — слабая улыбка тронула губы молодой женщины. — Кажется, я впервые убила человека.

— Держись, нам еще придется подраться, — кивнул Никита, поправляя шлем жены. В клипсе звучали короткие фразы, из которых складывалась обстановка по периметру. Русский гарнизон блокировал большую часть Бухары, не пропуская ни одну машину в зону боевых действий. А сюда явно рвутся не только боевики Авлодовых, но и их союзники. Однако несколько предупредительных выстрелов из пушек БТРов охладили горячих парней.

Спецы Хилкова вырезали пост южного фаса махалли и заняли ключевые позиции. Им помогли люди Килича. Получается, что усадьба осталась почти без прикрытия. Пополнения не будет, и возможно, Авлодовы пойдут на переговоры.

— Держусь, — кивнула Тамара. — Как думаешь, нам отдадут Андрея?

— Надеюсь на благоразумие хозяев, — Никита стоял за спиной жены, прикрывая ее прозрачной «сферой». Кто знает этого диковатого аскера, пялящегося на искристые клинки… Или на стройные ноги его супруги, соблазнительно обтянутые черной тканью боевого комбинезона? Шарахнет из автомата в припадке религиозного экстаза, потом придется здесь все в мелкую сечку крошить.

Размышления Никиты прервалось появлением в комнате молодого красивого мужчины восточной внешности с гладко выбритыми щеками и тщательно ухоженными усами. Короткая черная блестящая от ароматических масел бородка, закрывавшая скулы, придавала ему налет брутальности. Никита сразу его узнал. Это и был Холдар — наследник клана, которому после смерти старика Пулата предстояло стать Главой.

— Желаю мира и разумных решений вашему дому, — приложив руку к сердцу, Никита сделал легкий, едва видимый поклон в ответ на церемониальное приветствие мужчины. Все-таки за Холдаром стоит сильный Род, и корни свои он хорошо помнит.

Холдар мгновенно пробежался взглядом по русским гостям, чуть-чуть зацепил взглядом замершую Тамару, особенно тщательно просканировал магические клинки, но никакого удивления или неудовольствия не высказал. Женщина на мужской половине, да еще с обнаженным оружием — за такое бесчестие сразу можно камнями побить. Если бы не обстоятельства, вынудившие появиться здесь этих странных людей.

Наследник без колебания протянул руку.

— Здравствуйте, господин Назаров, — русский его был безупречно чистым. — Мне доложили о вас и о… вашей спутнице.

— Не делайте вид, господин Авлодов, что вы не узнали княжну Меньшикову, — нахмурился Никита, не подавая руки. Никаких политесов с теми, кто вредит клану, пусть даже и косвенно.

Холдар его понял прекрасно, усмехнулся и сделал глубокий поклон, приложив руку к груди. Дождавшись бесстрастного кивка Тамары, ответил:

— Да, узнал. Мне показалось, что вы не хотите публичного разглашения своего… кхм…визита. Вот и стараюсь не нарушить инкогнито. Может, чаю?

— Не стоит беспокоиться. Давайте обсудим ситуацию.

— Как скажете, господин Назаров, — Холдар великолепно владел собой, убрав растерянность и лихорадочную работу мысли с лица. Казалось, появление родственницы русского императора в боевом комбинезоне, больше похожем на костюм диверсанта, должно привести в замешательство любого человека. Но наследник клана не растерялся. — Ваша супруга может пересесть в более удобное место.

Тамара переглянулась с Никитой, и дождавшись его кивка, переместилась в глубину комнаты и уселась в кресло, контролируя распахнутые двери, в которых стояли уже трое охранников. Мечи она так и не убрала, но вдобавок к этому демонстративно сформировала снежный шарик и стала мять его пальцами, недобро поглядывая на бойцов.

Никита вместе с Холдаром сели на подушки. Откуда-то у мага в руках появились черные отполированные частыми прикасаниями пальцев четки. Размеренно постукивая ими, наследник сказал, добавив в голос укора:

— Вы могли бы прийти днем. В нашем доме любят важных и влиятельных людей. Поверьте, почет и уважение могут давать не только в семье Каримовых.

— У нас не было выбора, Холдар, — покачал головой волхв. — Не возражаете, если мы будем общаться по-простому?

— Нисколько, Никита, — улыбнулся мужчина. — Так что вас заставило прийти к нам в столь поздний час? И столь необычно, что наш дом уже окружен людьми Каримовых, а в городе введены части русского гарнизона?

— У вас скрываются люди, причастные к похищению ребенка — сына моего слуги, — нажал Никита. — Не пытайтесь убедить меня в обратном. Маячок врать не будет.

— Я знаю, кто вы такой, Никита, — улыбнулся Холдар, и снова мазнул взглядом по Тамаре. Он и сел таким образом, чтобы контролировать обоих гостей. На охранников, торчавших за закрытыми дверями, наследник не надеялся. Только на свои силы. А ему сейчас противостояли очень сильные одаренные. — Вопрос лишь в том, как вы ухитрились его поставить. Ведь на мальчике в момент изъятия маячка не было.

— Секрет мастерства, — Никита дал откровенно понять, что говорить правду не будет. — А как вы оказались замешанным в грязной истории — не понимаю. Разные конфессии, свои игры… Ватикан что-то вам пообещал?

— Давнее сотрудничество, — щелкнуло еще несколько косточек. — Мой отец не мог отказать гостям. Сейчас он хозяин клана. Я всего лишь проводник его приказов.

— Отдайте мальчика — и разойдемся миром. У нас нет точек соприкосновения, чтобы друг с другом воевать.

— Не стоит угрожать нам псами Каримовых, — Холдар усмехнулся. — Даже несмотря на блокаду махалли, им не удастся проникнуть в сердце усадьбы. Фархад напрасно своих людей потеряет. Или надеетесь на своих солдат? Генерал Вершинин не вмешивается в местные конфликты.

— Поэтому мы здесь одни, чтобы договориться, — сказал Никита, осторожно раскидывая «амеб» по дому, одновременно с этим упаковывая их во временные капсулы. Теперь Холдар вряд ли обнаружит всех следящих помощников. — Вы же умные человек, Холдар. Вас прочат Главой Рода. Докажите своим милосердием.

— Господин Назаров, — четки сделали очередной круг и замелькали в пальцах мага, — к сожалению, вы не выполнили просьбу наших партнеров. Вернее, обманули их ожидания. В результате ребенок потерял пальцы. Вы смотрели послание? На вашей совести страдания мальчика, только на вашей.

— Я могу поговорить с этим человеком? — спросил Никита.

Холдар был удивлен: этот русский оставался безучастным и бесстрастным, словно отстранился от ужасов и боли ребенка. А вот его прекрасная женщина не могла сдерживать эмоции. Приятно было за ней наблюдать. Интересная пара. Как же она живет с человеком, имеющим каменное сердце? И ведь дети у них есть. Почему же глупый итальянец не похитил родное дитя Назаровых? Вот тогда бы эмоции хлестали через край, подпитывая ауру Холдара. Любил наследник купаться в чувствах чужих ему людей.

— Он не будет с вами разговаривать, Никита, — склонил голову маг. — Он сразу предупредил меня о невозможности встречи. Но уполномочил меня требовать от вас имена людей, которых вы считаете своими соратниками. Итак, вы готовы поделиться ими со мной?

— Исключено, — отрезал волхв. — Вы всего лишь посредник. Я хочу видеть агента, похитившего моего человека. Да-да, именно так. Даже дети являются моими вассалами. Я за каждого несу ответственность.

Никита понимал, что именно так нужно вести разговор. Здесь не Россия, а Средняя Азия со своим менталитетом и отношением к людям, как к собственности.

— Увы, — развел руками Холдар. — Мы не достигли согласия. Может, все-таки позволите угостить вас чаем? Я давно не разговаривал с очень сильными магами. А в вас чувствуется рвущаяся наружу Сила. Хотелось бы….

Негромкий разговор в тишине огромного дома был нарушен гулким хлопком на улице. Потом грохнуло, по крыше застучали камни, поднятые взрывом в воздух. Никита сразу понял, что по усадьбе саданули из гранатомета. Но кто? Не было приказа открывать огонь. Бойцы Хилкова точно не причастны к этому. У них ведь только штурмовые автоматы, пистолеты и ножи. Оружие посерьезнее у клановых Каримова. Черт, эти аскеры на глазах срывают переговоры!

В доме Авлодовых поднялась паника. Где-то плакали дети, голосили женщины. А с улицы хлынули звуки выстрелов, трескотня автоматов и разрывы гранат.

— Ах, как плохо, господин Назаров, — покачал головой Холдар, даже не двигаясь с места. — Вы не можете контролировать шакалов Фархада, сознательно срывающих переговоры. Силовой вариант не пройдет, я же предупреждал. А теперь на вашей совести будут смерти других людей. Старый дурак просчитался, решив чужими руками смести конкурентов.

— На позиции, — прошелестел голос Ильяса. — Ждем, не рыпаемся.

— Сигнала к атаке не было, — присоединился Хилков. Нервничает полковник, но своих держит на коротком поводке. — Болваны атакуют усадьбу.

В комнату влетел вооруженный аскер и быстро отчитался перед Холдаром на родном языке. Никита тем временем жестом приказал Тамаре быть наготове. Прорваться отсюда они смогут, но только в том случае, если наследник не воспользуется Силой джинна. Но будет ли он вызывать тварь в доме?

А вот и результаты поиска подоспели. Несколько «амеб» вернулись к хозяину и точно обозначили местонахождение Андрея. Маячок работал исправно. Мальчишка находился здесь, на нижнем уровне. Значит, подвал существует.

Холдар резко встал, и не говоря ни слова, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Никита метнулся к окнам, но понял, что снаружи их надежно охраняют. За дверями тоже стоят вооруженные люди.

— Объект на месте, — щелкнув раз по клипсе, привлекая внимание, быстро произнес Никита. — Подвал. Начинайте движение. Нас держат в доме.

Все. Теперь под жаркую какофонию выстрелов группа Ильяса и ударная штурмовая команда Хилкова, нацеленная на проникновение в дом, начали незримыми тенями скользить вдоль стен заборов, между деревьями, прячась в жалких тенях строений, убирая по пути всех, кто мог завалить операцию своим ненужным вниманием. За своих Никита не беспокоился. «Бризы» надежны, да и Яна не лыком шита. Умеет работать под огнем.

Холдар появился через пять минут. Видимо, в помещениях сумели навести порядок или эвакуировали через подземные ходы. Плохо, если и Андрея прихватят. Но нет, еще один маячок, вернувшийся к хозяину, успокоил. Младший Краусе еще здесь.

— Выходите, — коротко произнес мужчина.

Тамара тут же оказалась рядом с Никитой, и уже ни на шаг не отступала от него. Холдар стремительно прошел по коридору и вышел на открытую веранду. В ночном воздухе раздавались хлопки, треск автоматных очередей и крики. За высокой стеной усадьбы горело какое-то жилище. Но по интенсивности боя Никита понял, что люди Килича не смогли прорваться внутрь.

— Мы тебя видим, — голос Ильяса тих и спокоен. — Наблюдаем за домом.

Холдар подвел русских к небольшой группе людей в халатах.

— Отец, — поклонился он старику с пустым левым рукавом. — Вот те люди, которые пришли с переговорами.

Пулат Авлодов мазнул взглядом по чете Назаровых, и скрипучим злым голосом произнес:

— Никаких переговоров! Нас пытаются уничтожить одной рукой, а другой присылают парламентеров!

— Этот русский — Назаров, — Холдар, на удивление, старался образумить отца. — Он хочет забрать ребенка, которого привезли итальянцы. Может, стоит быть разумнее?

— Так гости не поступают! А с врагами нашей Семьи разговор короток! Женщина да не смеет стоять здесь! Аскеры, бросьте ее в подвал! Я потом разберусь с ней, чтобы неповадно было бесстыдно в доме появляться! Как ты мог допустить такое, сын! — шипя от злости, старик совсем не слушал, что пытается сказать ему наследник.

Холдар согнулся еще ниже.

— Мальчишку в колодки!

— Отец, они русские, — произнес один из стоящих рядом мужчин, под халатом которого проглядывала военная форма.

— И что? Так даже лучше! — хищный нос Пулата на худом лице выглядел угрожающе. — Поторгуемся за головы этих неверных!

— Не играй с огнем, отец! — попробовал увещевать его Холдар.

— Молчи, щенок! — топнул ногой Пулат, и неожиданно резко ударил ладонью в грудь наследника.

Холдар улетел в темноту, но успел сгруппироваться, чтобы не поломать кости. А старикан-то не так слаб, как кажется, хоть и с одной рукой! Впрочем, пора действовать. Последние слова старшего Авлодова, словно специально сказанные на русском языке, утвердили мнение Никиты, что он сейчас сделает.

— А мне говорили, что в Бухаре гость священен, — сказал контрольную фразу Никита. Все, теперь в дело вступят спецы и группа Ильяса. Оставшаяся с Тагиром и Арсением контрольная группа должна выдвинуться от центрального блокпоста к усадьбе, присоединяясь к бойцам Фархада.

— Уважаемые люди не приходят ночью, как воры, — отрезал старик, повернувшись к Назаровым. — Еще и женщину привел в мой дом! Нечестивец! Взять их!

Четверо аскеров шагнули вперед, намереваясь, в первую очередь, перехватить Тамару. Мелькнули ледяные клинки. Несколько взмахов руками — и хрипящие от боли люди падают на землю, орошая ее черной в слабом освещении кровью. Никита мгновенно накрывает куполом себя и жену, побледневшую, но уверенную в своих действиях.

— Неправильно ведешь себя, старик, — ответил волхв, и коротким тычком сформировал две разнонаправленных магоформы, обрушив их на Пулата и родственников. Людей расшвыряло по сторонам, причем довольно далеко.

Холдар подобно пантере прыгнул в освещенный круг и нанес огненной техникой мощный удар. Багрово-оранжевая секира, размазываясь от бешеной скорости, обрушилась на купол, пытаясь пробить защиту. Да, маг и в самом деле силен. Он сформировал второе лезвие, чтобы нанести еще один удар в деформированное место. Никита спешно залатал пробой и накачал в купол энергию.

— Мне надо выйти наружу! — сказал он Тамаре, держащей его ауру на нужном уровне, заодно укрепляя «кольчугу». — Иначе он так и будет контролировать «сферу»! Я выйду, а ты отступай к арыку, там Ильяс!

Не дожидаясь ответа от жены, волхв мощно оттолкнулся и вырвался из кисельной субстанции, сразу почувствовав, как стало легко дышать, несмотря на дым горящих домов и пороховую взвесь, скопившуюся в усадьбе. Стреляли уже нешуточно. В дело вступили маги с обеих сторон. Союзникам удалось выбить ворота и ворваться на территорию усадьбы. Сразу стало тесно. Трассеры очередей расчерчивали небо, дико кричали люди, где-то выли собаки, вспухали магические техники, строя и ломая защитные купола и убивая неосторожных.

— Отлично! Я не думал, что моего папашу убьет русский! — оскалился Холдар, приняв стойку. — И это прекрасно! Он и так зажился на свете, как и мои братья-болваны!

— Твой отец оскорбил мою женщину, — ответил Никита.

— Плюнь на него! Мы будем драться как истинные маги, владеющие огромной Силой!

— У тебя перевес в джинне, — усмехнулся волхв, встав в одну из свободных стоек, чтобы руки могли в любой момент не только кастовать скрипты, но и бить в физическом контакте.

— Зато ты в хитром костюме! — парировал Холдар и заорал своим бойцам. — Идите и защищайте дом! Я сам разберусь с русским! Кстати, Никита, я не буду убивать твою очаровательную жену. В моем гареме она будет самой дорогой розой. И родит мне сильных сыновей.

— Губу закатай, мечтатель, — усмехнулся Никита, краем глаза заметив, что Тамара никуда не убежала, а стояла чуть сбоку, поддерживая его Силой Берегини. Ее ноздри свирепо раздувались от слов Холдара. — Говорят, бухарские розы самые красивые. Я убедился, что это не совсем правильно. Мой северный цветок гораздо прекраснее. Тамара, я же сказал тебе уходить!

На мгновение жена приникла к нему, и шепнув сакраментальное «убей его, любимый», как будто пытаясь разрядить напряжение избитой фразой дешевых романов, черной тенью метнулась под прикрытие карагача, рядом с которым протекал арык. Там уже хозяйничали бойцы Ильяса и Яна, перекрывая всевозможные выходы из дома, чтобы не упустить похитителей. В первую очередь это было их задание, и на бой они не отвлекались.

— А еще у них есть один маленький недостаток, — молодой волхв с облегчением выдохнул и стал обходить напрягшегося Холдара по кругу. — Без шипов такой розе трудно защищаться от похотливых рук. Моя женщина имеет такие шипы, ты уже видел. Так что давай закончим концерт. Я здесь не ради удовлетворения твоих амбиций.

— Ха-ха! — то ли закашлял, то ли засмеялся наследник. — Про розы ты здорово сказал! Но мне некогда, Никита! Становится слишком шумно! Пора заканчивать!

Уверенность Никиты, что Холдар не захочет вступать в бой с обычным набором магических техник, подтвердилась. Авлодов слишком уверовал в силу своего прирученного джинна. И нет ничего хуже для мага, чем потерять квалификацию. Холдар, конечно, ее не потерял, наивно было такое утверждать. Он чувствовал Силу Никиты, и поэтому хотел исключить риск затянуть бой.

— Шальхин! — выкрикнул он, отражая удар тончайшего режущего полотна из частичек песка. Гудящая сфера рассыпалась в прах, больно секанув по щекам раскаленными песчинками.

Гулкий подземный стон разнесся по проснувшейся махалле. Под ногами ощутимо заколебалась почва, и вдруг яркая вспышка, подобно огромной осветительной ракете, убила ночную темноту. Она поглотила все тени, мгновенно обнажив тайные позиции противоборствующих сторон, где замерли люди с оружием. Стали отчетливо видны крыши домов, верхушки деревьев и даже купол минарета, возвышавшегося над кварталом Авлодовых.

Стремительная тень тут же набежала на место боя, оставив висящую над землей багровую фигуру, настолько ужасающе большую, что многих привела в трепет. Бой стал затихать, и не оттого, что нападавшие сломили сопротивление охраны и местного ополчения; многие бросились бежать от предстоящего ужаса. Огненный ифрит — не сказочный персонаж.

— Дуарх! — Никиту не впечатлил жуткий клубок дыма, превращающегося в инфернальную тварь. Его демон был под стать своему сопернику. И его природа была совершенно иного качества.

— Вы полны сюрпризов, Никита! — воскликнул Авлодов, восхищенно глядя на две формирующиеся к атаке фигуры тварей. — Шальхин, уничтожь его!

В воздухе начал распространяться низкий гул, который постепенно повышался, отзываясь болью в ушах, давя ультразвуком. Демоны ринулись друг на друга, столкнулись и яростно сплелись в клубок, создав вокруг себя невыносимую для человеческого организма ауру чуждой энергии, высасывая из всего живого силы. Инфернальные потоки бушующими волнами накрывали все, до чего могли дотянуться, и вытягивали, вытягивали живую энергию даже из деревьев и земли. Ткань мироздания застонала, прогибаясь под избыточным напором магических масс. Менялась структура вещей, попавших под удар, вспыхивали деревья, нагревшаяся вода в арыке запарила густым облаком, в ужасе закричали животные, вырываясь из своих стойл, покидали дома кошки, из конур убегали собаки, стремясь покинуть зону жуткого страха.

Никита и Холдар поняли, что в таком состоянии они не могут биться, закрываясь от фонящей инфернальной дыры всеми доступными средствами. Они просто стояли друг против друга, не в силах пошевелиться, выстраивая защитные рубежи. Но тем не менее, вяло огрызались, кидая друг в друга вязи техник.

Оставалось только ждать, когда демоны разберутся между собой.

****

Тамара нашла Никиту, сидевшего на отлетевшем от джипа колесе. На коленях у него покоился шлем, а сам волхв с прищуром смотрел на большую толпу народа в разноцветных халатах в окружении вооруженных бойцов Килича, и словно размышлял, как с ними поступить. Пожирающий усадьбу Авлодовых огонь уже затихал, но еще можно было рассмотреть лежащие тела убитых, среди которых в полном составе оказались сам Пулат и его братья. Возле отца на коленях стоял Холдар, склонив голову. От его фигуры веяло тоской и безнадежностью. Да, нелегко ощущать пропавшую Силу, высосанную двумя тварями в пылу грандиозного боя, устроенного ими в ночном небе. И как результат — Дуарх и Шальхин уничтожили его Дар, опустошили энергетику Силы. Наследник погибшего клана остался без единой капли магии. Простой человек, потерявший всех старших родственников, жалкая тень былого могущества. И Килич, стоявший неподалеку с пистолетом в руках, понимал это. По его лицу хорошо читалось желание убить недруга. Один выстрел в затылок — и все кончено. Но рядом были женщины, старики и дети — прислуга Авлодовых, дальние родственники. Это обстоятельство сдерживало Килича. И так Каримовы наплодили кровников. Годами придется расчищать завалы мести.

— Милый, — Тамара тронула за плечо мужа и встала на колени, прижимаясь к нему, ощутив щекой сухую, как кожа пустынной ящерицы, поверхность комбинезона. — Ты в порядке? Твоя «кольчуга» рассыпалась, все защитные контуры уничтожены. Как себя чувствуешь?

— Абсолютно нормально, — кивнул Никита, погладив растрепанные и мокрые от пота волосы жены. — Я сумел закрыться от проклятого «пылесоса», но мне нужно несколько минут, чтобы восстановиться. Не вздумай меня подпитывать. У тебя тоже энергии не так много. Как сама?

— Блевать хочется от этого всего, — с королевским спокойствием ответила Тамара и жалобная улыбка тронула ее бледное лицо. — Как на живодерне. Никогда больше не буду клинками пользоваться!

— Ты молодец, любимая, — прижал к себе супругу Никита, перекидывая на нее потоки чистой энергии. — С тобой можно в бой идти. Где Ильяс, Яна?

— Прочесывают подвал, — Тамара облегченно выдохнула. — Может, там еще есть пленники. А где Андрей? Его нашли?

— Ведут, — кивнул Никита на сутолоку среди жителей усадьбы. Расталкивая людей, к нему шел мужчина в прожженном халате и с чудом сохранившейся на голове тюбетейкой. Маленький мальчик на руках, обняв его за шею, молча созерцал картину ночного погрома. Удивительно, но он не плакал и не истерил.

Тамара бросилась навстречу мужчине, но за пару шагов до него протянула руки и что-то сказала. Тот поклонился и передал Андрейку молодой женщине. Тамара счастливо засмеялась и стала что-то спрашивать у ребенка. Никита не беспокоился насчет мальчишки. Он ведь не раз видел красивую тетю у себя дома, да и в «Гнездо» его привозили неоднократно. Вот и сейчас, доверчиво обняв Тамару за шею, ребенок приник к ней и затих.

— Никита! Никита! — чуть не плача от радости, воскликнула жена. — Посмотри на его руки! Как такое может быть?

— Я знаю, — кивнул волхв, вставая. Нацепил шлем на голову и улыбнулся, глядя на ошарашенное лицо супруги. — Килич! Спроси у людей, где мальчик с отрубленными пальцами?

Приказав своим аскерам приглядывать за безучастным Холдаром, Килич злым голосом повторил вопрос по-узбекски и еще на паре незнакомых наречий. Кто-то откликнулся и затараторил, размахивая руками. Потом в сопровождении одного из бойцов куда-то убежал. Люди взволнованно и приглушенно разговаривали, не понимая, что с ними будет. На них, как будто, и внимания не обращали.

Мальчика нашли. Боец подвел его к Никите.

— Покажи руку, — попросил волхв, подкрепляя свои слова жестами. Мальчишка не понимал по-русски, прятал левую руку за спиной. Взгляд у него был затравленный, как у звереныша. Аскер сердито рыкнул, и рука поспешно вернулась на место. В глаза бросилась грязная от сажи повязка с проступившими пятнами крови. На месте двух пальцев перевязанные культяпки.

Сглотнув сухой горький комок, колом вставший в горле, Никита погладил ладонью воздух перед собой и вручил растерянному мальчугану блестящий игрушечный макет «Руссо-балта» ярко-красного цвета. Тот схватил машинку и прижал к груди. Он бы убежал со своим сокровищем в укромное место, если бы тяжелая ладонь аскера не лежала на его плече.

— Как такое может быть? — выдохнула Тамара, стоя за спиной мужа.

— Иллюзия, — ответил Никита, подзывая к себе Килича. — Вместо Андрея под нож поставили этого паренька. Наложить маску чужого лица для опытного мага не составляет труда. Гораздо хуже, если спектакль играют далеко от зрителей. Поэтому мы все и повелись на видеозапись.

— Но ты догадался? Поэтому и был такой… спокойный?

— Догадался, а потом проконсультировался с одним человеком. Эмпат и сенсорик. Подающий надежду специалист, — Никита усмехнулся и обратился к подошедшему Киличу: — У вас есть Целитель-хирург? Нужно посмотреть руку мальчика.

Не показывая удивления, что вместо пострадавшего русского мальчишки оказался совершенно другой ребенок, Килич кивнул.

— Да, есть. Мы заберем мальчика в Семью, окажем ему помощь. За счет казны Авлодовых, — в глазах мелькнуло удовлетворение. Младший сын Фархада приказал своему человеку отнести мальчишку к машинам. — Холдар лично отдаст все богатства своего клана!

— Килич, — Никита дождался, когда боец с покалеченным ребенком уйдут, и вплотную подошел к Каримову, — скажи мне, на кой черт ты нарушил мой приказ? Кто стрелял из гранатомета? Ты понимаешь, что едва не сорвал операцию?

— Нервы, — нехотя пояснил Килич. — Извини, что так получилось. Молодой боец, опыта мало. Увидел фургон со стороны пригорода и подумал, что Махкамовы помощь шлют своим союзникам. Вот и шарахнул из РПГ.

«Врет, гад, — подумал Никита, глядя в глаза Каримова. — Там была группа Хилкова. Они оседлали единственно опасную трассу, чтобы не пропустить Махкамовых. Ладно, разберусь с вами попозже. Зарубка на память, что вам не во всем нужно доверять».

— Я накажу этого дурачка, — пообещал Килич.

— Делай с ним, что хочешь, — махнул рукой волхв и щелкнул по клипсе. — Всем сбор возле КПП! Закончили!

Он забрал заснувшего Андрейку из рук Тамары, и как будто что-то вспомнив, повернулся к Киличу.

— А что будешь делать с родственниками Авлодовых?

— Возьму за них выкуп, — мужчина довольно осклабился. — У Пулата еще много людей: в Самарканде, Карши, Шахрисабзе. За Холдара особенно много дадут. Он же наследник. Пулат успел провозгласить его перед всем кланом. Пусть забирают. А махаллю мы отдадим эмиру, да будет милостив к нему Аллах!

— Холдара убьют, — напомнил Никита. — Таким он никому не нужен.

— Ты великий чародей, таксир Никита, — вдруг поклонился Килич. — Семья благодарна тебе за помощь. У тебя сердце большое. Но позволь совет: не жалей таких людей, как Холдар. Позволишь им встать с колен — нанесут удар в спину. И ты правильно сделал, что уничтожил огненное отродье Авлодовых, отправив к иблисам его тварь! Твой слуга оказался сильнее! И еще…

Молодой мужчина долю секунды смотрел в глаза Никиты и вдруг приложил руку к груди:

— Таксир Никита, отец очень благодарит тебя за помощь, и нижайше просит остаться на праздничный достархан. А вы пока отдохнете, выспитесь. Торопиться ведь некуда, правда?

Никита переглянулся с Тамарой, и супруга едва заметно кивнула.

— Мы согласны, уважаемый Килич.

Килич остался со своими людьми в усадьбе, собирая трофеи и сортируя пленников по их значимости. Возможно, простолюдинов он превратит в рабов. Возможно, за родственников возьмет огромный выкуп. Никиту сейчас это не волновало. Андрейка спасен, потерь среди его бойцов нет, только слегка обожженные от огромного смерча, пронесшегося над ночным кварталом.

Единственная досада: итальянцы успели телепортом уйти в неизвестном направлении. Скорее всего, они сейчас в России спешно готовятся к эвакуации.

Никиту и Тамару встретили на выходе несколько бойцов во главе со Слоном. Огромный боец, на которого едва налез «бриз», с нескрываемым облегчением отдал приказ парням окружить хозяев и сопровождать до машин, которые уже готовились к отъезду.

— Как тебе удалось победить огневика? — полюбопытствовала Тамара, прежде чем залезть в постукивающий мотором джип.

— Дуарх все-таки уникальный демон, — тихо произнес Никита. — Но честно: мы одолели Шальхина с большим трудом. Мне повезло, что Холдар потерял связь с ифритом, а я вовремя подхватил нить управления. Пока соперник боролся за остатки своего Дара, я «перенастроил» Шальхина под себя. Зато сейчас он тихо и мирно сидит у меня за пазухой.

Тамара засмеялась. Шутка показалась ей уместной, но, когда муж со спящим Андрейкой сел на заднее сиденье машины и мельком показал ей горлышко узкого серебряного кувшинчика, смех пропал.

— Зачем эта гадость тебе? Дуарха не хватает? Выброси или закопай метров на сто вглубь!

— Я хочу его использовать как сюрприз для наших гостей из Ватикана, — в голосе Никиты было столько железа и льда, что Тамару пробрало до кончиков пальцев, а в животе поселился холод. — Жаль, не поймали агентов. Теперь я уверен, что вместе с похитителем находился очень сильный маг. Такую иллюзию надо уметь сотворить.

— Вижу, у тебя не один сюрприз, скрытый от меня, — укоризненно произнесла жена.

— Ты о чем, солнышко?

— Что за медведь тебе помогал? Ты освоил технику боевой иллюзии?

Никита тихо рассмеялся и поцеловал Тамару в грязную от копоти щеку.

— Нет, я освоил технику Звериного Зова. В той Яви. Это Дар Анциферовых. Оказывается, они умеют призывать ипостась Велеса. Ну а я, как носитель их крови, воспользовался моментом…

— Демон, Медведь, — задумчиво проговорила молодая женщина, почему-то совершенно не испытывая злости, что супруг опять держал ее в неведении. Чувство гордости за мужчину, умеющего в нужный момент предъявить сюрприз врагам, затопило ее сердце теплой волной. — Кто будет следующей фигурой твоего Навьего войска?

— Не знаю, — в ответ раздался веселый голос Никиты. — И знаешь, мне тоже становится интересно!

— Как же хочется домой, — прижалась к нему Тамара. — Закончить эту историю поскорее. Соскучилась по детям, по «Гнезду». Но придется уважить гостеприимных союзников…

— Ильяс! — щелкнул по гарнитуре Никита. — Собирай людей и возвращайся к Каримовым. Килич остается здесь для зачистки.

— Понял, командир! — тут же ответил Ильяс.

— А где наши гости?

— Они уже на базе чай пьют, я думаю, — хохотнул Бекешев. — Полчаса назад вся группа покинула махаллю.

— Понял. Отбой.

— А мне вот стало интересно, кто этот спец, который разоблачил иллюзию через экран телефона? — задумалась Тамара.

Никита, глядя в окно, ничего не сказал, делая вид, что дремлет. Андрейка тихо посапывал рядом, положив голову на его колени, а ногами бесцеремонно уперся в бок Тамары. Пусть спит и не думает, как ему несказанно повезло, что у людей, похитивших его, не хватило духа перейти тонкую грань, за которой оставалась только месть и ненависть. Вернее, им хватило ума не дергать тигра за хвост. Но все равно за свое преступление инквизиторы получат сполна. Так решено.

Петербург, Зимний Дворец, декабрь 2013 года

Никита

Александр Михайлович, сдерживая ухмылку, просматривал докладную записку, совершенно не обращая внимания на застывших в ожидании первых слов императора людей, стоявших на ковровой дорожке. Почерк полковника Хилкова был безукоризненно каллиграфичен и легко читался. Хотелось бы еще и пояснительную от молодого и нахального Назарова, но он человек гражданский, даже на государственной службе не состоит. Пора бы его привлечь к той самой ответственности, дающей уверенность работодателю, что подчинённый перестанет заниматься ерундой. Не распылять свои силы на глупости, а служить империи.

Так что пусть стоят пока.

Великий князь Константин, сжав подбородок ладонью, больше интересовался реакцией Никиты. Ничего не боится, шельмец! Может, и вправду его следует озадачить непосильным трудом, как хочет брат? Несерьезно все это. Драки, разборки, демонстрация своих способностей ради… ради чего? Неосознанный риск? Или горячая кровь требует действий? Кстати, его прапрадед Архип Назаров был таким же непоседливым в молодости, как показывает анализ его личного дела, хранящегося в архиве Генерального штаба.

— Умар ибн Абдулахад, эмир Бухарский, — поднял голову император, оторвавшись от чтения, — посетовал мне, что несколько прошедших дней были для него весьма тревожными. То целый квартал сгорел вместе с уважаемыми членами клана Авлодовых, то стычки между Семьями прокатились по многим городам эмирата. Сейчас идет очень активный передел власти. Каримовы спешно укрепляются, подчиняя себе мелкие кланы. Теперь, судя по расстановке сил, кроме эмира с его большим влиянием, остались только компаньоны господина Назарова и некие Махкамовы, легко вошедшие в союз с вашим кланом и Каримовыми. Как нам использовать новую диспозицию, Никита Анатольевич? Подскажете?

Никита подобрался. Он не понимал, почему Александр Михайлович не предложит сесть. Специально держит на ногах, что ли? Уже полчаса в вертикальном положении, даже мышцы затекли. А использовать Силу, чтобы сбросить усталость с ног, в кабинете не стоит. Сразу же блокираторы сработают. С некоторых пор такие меры безопасности принял сам император, частенько грешивший выплесками Силы, отчего мебель приходилось менять едва ли не каждый месяц. Что делать: гнев не направишь на людей. Хотя некоторых нерадивых слуг надо бы проучить, чтобы шевелились и думали правильно.

— Ваше императорское величие, — чуть склонил голову Никита, — я не представитель Генштаба. Всей картины не вижу. Не мне судить.

— Год в Военной Академии никуда не выкинешь, — напомнил Меньшиков. — Не поверю, чтобы несостоявшийся офицер не просчитал ситуацию перед акцией. Говорите, Никита Анатольевич. Разрешаю величать меня государем. А то оскомину набивает официоз.

Поняв, что это приказ, Никита про себя вздохнул и сказал:

— Эмир лукавит, государь. Для него несколько гектаров освободившейся от старых застроек земли как подарок Аллаха. Через месяц там вырастут деловые центры и жилые дома. Каримовы уже намекнули, что не претендуют на эту территорию. Этакий подарок верных слуг. Теперь в Бухаре два сильных клана, один из которых является моим партнером. А с другой стороны — должник. Я ведь проделал за них черную работу.

— Но что это дает нам?

— Мы получили союзников, государь, — ответил Никита. — Британская разведка теперь будет вынуждена оборвать связи с Махкамовыми и искать выходы на новых людей. Если будут контакты с Каримовыми, что вряд ли, все планы англичан будут на вашем столе через два часа. Генерал Вершинин в приватной беседе подтвердил свой интерес в местной агентуре.

— Ну, уже неплохо, — хмыкнул Александр Михайлович, потерев переносицу. — Каримовы надежны?

— Как деловые партнеры они не разочаровывают, государь. А как они будут себя вести в контактах с русской разведкой — не знаю.

— А ваше мнение, Николай Петрович? — посмотрел на вытянувшегося Хилкова император. — Есть что сказать? Свежий взгляд, так сказать.

— Я не знаю Каримовых, — честно ответил полковник. — У меня сложилось впечатление, что они чужими руками уничтожили конкурентов. Примитивная тактика сработала лишь потому, что господин Назаров невероятно сильно переживал за судьбу ребенка. Иначе бы мы вообще палец о палец не ударили. Клановые противоречия среднеазиатских Семей — невероятно запутанная история со своими хитрыми ловушками. Вчерашние враги могут стать союзниками, и наоборот.

— Феодальные отношения в действии, — пожал плечами Константин Михайлович. — Там до сих пор махровое средневековье. Нельзя ставить на одну лошадь.

— Именно, Ваше Высочество, — подтвердил Хилков, повернувшись к Великому князю. — Продадутся, когда сочтут нужным.

— На другое и не рассчитываю, — пальцы императора простучали дробь по крышке стола. — Мне достаточно того, что эмир позволил нам увеличить состав колониального войска. Разворачиваем гарнизоны в Самарканде, Карши и Фергане.

— Самые опасные направления, — заметил Константин Михайлович. — Особенно Фергана.

— Потому и усиливаемся, — император пристукнул ладонью по столу. — Надо пользоваться бардаком, который устроил молодой и горячий Глава Рода.

Его взгляд, в котором плескался смех, уперся в Никиту. Волхв не был согласен с оценкой своих качеств, но против мнения императора разве что человек с носорожьим характером попрет. Носорогом себя Никита не считал.

— Государь, — напомнил о себе Хилков. — Дозвольте просьбу.

— Излагайте, Николай Петрович.

— Для Службы Безопасности я бы посоветовал перейти на комбинезоны Назарова, — вдруг сказал полковник. — Они отлично себя зарекомендовали. Одно дело, конечно, слышать о качествах «бриза», а другое — воочию наблюдать, как сбруя защищает человека от выстрелов из пулемета практически в упор. Впечатлен, честно скажу.

Никита скрыл удивление. Хилков вообще не упоминал при частной беседе о «бризах», и такое откровение было приятным довеском к характеристике службиста.

— Они в самом деле такие эффективные? — хитро прищурился император.

— Так точно, государь, — кивнул полковник.

— Вы сами убедились в этом, правильно? А кто-то несколько месяцев назад твердил, что «бризы» для внутренней охраны и телохранителей слишком технологичны и мешают развиваться профессионально?

— Виноват, Ваше императорское Величество, — вытянулся Хилков. — Беру свои слова обратно. Осознал ошибку.

— Вас никто не винит, полковник, — мягко заметил император. — Надо было лично убедиться в эффективности предлагаемой защиты. Вы убедились, а я ненавязчиво показал вам на ваши ошибки, убив двух зайцев.

— Хитро, — покрутил головой Хилков, вовсе не обижаясь. — Тыкнули как котенка в миску с молоком.

— Господин Назаров, надеюсь, станет поставщиком «бризов» к Императорскому Двору? — как бы ненароком спросил Меньшиков у Никиты. — Не откажет в просьбе?

— С радостью, государь! — сердце екнуло. Дело начинало приобретать неплохой размах. Поставщик Императорского Двора — это уже статус! — Не подведу!

— Отлично. Дам распоряжение, чтобы подготовили нужные бумаги и грамоты. А также личную печать, — император зашелестел бумагами. — Никита Анатольевич, я прочитал ваше прошение об изменении герба… Ошибся! О дополнениях. Ведь получается, что теперь у вас клановый герб с элементами трех Родов! Меньшиковы, Сабуровы и Назаровы… Хм. А почему четвертый элемент — роза?

— Моя младшая супруга Дарья Александровна очень любит бухарские розы, — помедлив, ответил Никита. — Некая символичность…

Он не стал договаривать, но император и не стремился полностью выяснить детали такого решения, посчитав их деликатными. Размашисто вывел на листках свою подпись и завизировал личной печатью.

— Геральдическая Комиссия рассмотрит ваше прошение, господин Назаров, — сказал Меньшиков-император. — Вопрос, конечно, не быстрый, но за пару месяцев управятся. Бюрократические крючки не способен преодолеть даже я. Все ждут своей очереди.

— Подожду и я, — кивнул волхв. — Тем более мои бумаги с прошением на утверждение кланового герба уже лежат в Комиссии. Надеюсь, еще не просматривали.

— Приписку сделал, не пропустят, — успокоил Александр Михайлович. — Кстати, пока вы здесь, Никита Анатольевич, извольте взять приглашение на Ассамблею.

Он открыл ящик стола, достал оттуда плотный конверт с вложенным в него императорским приглашением и положил на край. Коротким жестом разрешил Никите подойти и забрать его.

Зимние Ассамблеи устраивались не только для молодежи. Существовали собрания-балы и для уважаемых семей без заневестившихся дочерей и достигших брачного возраста сыновей. В общей сложности на Коловорот приходилось пять-шесть Ассамблей, но самой престижной считалась та, которую устраивали в загородном императорском дворце. Зимний павильон на шестьсот человек расцвечивался великолепной иллюминацией, приглашались музыканты разных жанров, кому что по душе, и изумительный фуршет — правда, стоило посетить завершающую Ассамблею, чтобы весь год, или хотя бы до летнего Собрания судачить в кулуарах о прошедшем событии.

Жаль, что Даша не сможет посетить праздничное пиршество. Ввести беременную жену на четвертом месяце в высокое общество Никита не рискнул бы. Пересуды, презрительные усмешки светских львиц, шептания за спиной молодой жене совсем не нужны. Но, ничего, в следующий Коловорот он обязательно покажет своих красавиц Петербургу.

— Господа, — император неожиданно поднялся и подошел к Хилкову и Никите, — я благодарю вас за спасение подданного Российской империи и за безукоризненно проведенную операцию. Примите мое искреннее признание.

Он крепко пожал каждому из них руку.

— Всего доброго, господа, — Александр Михайлович плавным жестом показал на дверь, напоминая об окончании аудиенции.

Когда в кабинете остались только братья, император с нескрываемым удовольствием достал сигару и раскурил ее, окутавшись дымом. Кондиционер возмущенно зашумел, втягивая в себя табачные клубы.

— Твой зять не такой уж и простак, — сказал Александр Меньшиков, прохаживаясь по ковровой дорожке. — Я прочитал донесение Хилкова очень внимательно. Особо заинтересовал меня эпизод с магическими техниками. Назаров устроил бой с каким-то магом, по силе равным ему. Конечно, победил (хм, почему я уже не удивляюсь?). Но каким способом! Ты знал, что Никита умеет призывать демона?

— Чего? — от удивления Константин Михайлович выпрямился в кресле. — Ты сейчас о чем говоришь?

— Демоны, твари преисподней, — спокойно ответил император. — Я же говорю, что твой зять — непростой фрукт. Каким образом он заполучил власть над инфернальной тварью? Почему сей факт прошел мимо твоего взора?

— От тебя впервые слышу! — сердце Великого князя учащенно застучало. — Твой Хилков, случаем, не был пьян во время операции?

— Абсолютно трезв, — сигара описала полукруг и вернулась в рот старшего брата. — Он видел бой двух демонов, видел эпичную концовку с ярким фейерверком. И самое главное, полковник стал свидетелем, как непонятная тварь подчинялась командам Назарова. Успел увидеть окончание представления. Демон подчиняется мальчишке.

— И что теперь делать? — холодные капельки пота потекли по позвоночнику. Шея тоже взопрела.

Взгляд венценосного брата был неприятным.

— Он — твой зять, родственник; и ты за него должен отвечать, — сухо произнес Александр. — Что-то в последнее время вокруг Назарова опять образовывается центр всяких событий. Не ты ли являешься катализатором безобразий?

— Ты в своем уме, Ваше Величество? — Константин Михайлович вдруг почувствовал, как его вжало в кресло сумасшедшая сила. Как будто неподъемный груз на плечи свалился. Почему же не работают блокираторы? Неужели Сашка отключил? — В чем меня обвиняешь? В измене?

— Я тебя не обвиняю, а задумываюсь о будущем. Тенденция какая-то нарастающая с Назаровым. Сначала пропал на два года, гуляя по чужим мирам. Потом появляется так же неожиданно, утверждая, что сбежал из-под плотной опеки спецслужб. Теперь еще и демон в загашнике. Что дальше?

— Но ты же сам поддерживаешь семью Назаровых! — справедливо указал Великий князь. — Кто, как не ты дал им клановую грамоту и герб? В конце концов, Тамара — твоя племянница! В крови Полины и Михаила течет кровь Меньшиковых! Да Никита и не отказывался от союза с нами, пусть и стремится к независимости!

Табачный дым завесой закрыл лицо императора. Как только он рассеялся, перед Константином Михайловичем снова был его старший брат, а не бесстрастный и не скрывающий своих подозрений человек с неограниченной властью.

— Я против Никиты ничего не имею против. До тех пор, пока он не начнет карабкаться вверх. С инфернальной тварью ему будет легко уничтожить не только врагов, но и всех союзников. И привести к трону Орден.

— Твои подозрения ничем не обоснованы! — воскликнул Великий князь. — Твой план работает, мы постепенно закрываем проблемные места с помощью Никиты. Рано или поздно он все равно со своей семьей переедет в Петербург и займет положение, равное среди высокородной аристократии. К нему начнут слетаться все оппозиционные Роды, видя в нем возможность спихнуть нас с вершины! Так их можно аккуратно вывести из тени! А своим поведением Назаров отлично вписывается в заданную модель! Рано ему показывать наше недовольство! Игра еще и не началась!

— Может ты и прав, — задумчиво пробормотал император. — Я слегка растерялся после известия о тайном оружии Назарова. Думаешь, в его планах нет желания возродить Орден?

— Дался он ему! — засмеялся облегченно брат. — Когда похитили сына Краусе с требованием выдать всех гипербореев, Никита даже не поморщился. Тамара рассказала, как он вел себя, увидев экзекуцию с отрубанием пальцев. Ни один мускул не дрогнул. Ему в лицо кричали, что он бессердечный человек. А парень просто уничтожил верхушку клана, вздумавшего ввязаться в чужую игру, и вытащил мальчишку живого и невредимого. Жаль, не поймал инквизиторов. Я бы посмотрел, как он им головы отстригает.

— Кстати, как сам мальчик? У него и в самом деле пальцы на месте? — стало интересно императору.

— Да все нормально. Вместо него какого-то несчастного подсунули и необычным способом превратили в Краусе. Иллюзия хитрая. Подозреваем магов Ватикана. А вот паренек действительно пальцев лишился. Каримовы за счет казны своих врагов ему обеспечат лечение, да и семье неплохо перепало.

— Да, это справедливо, — положив сигару в пепельницу, Александр Михайлович прошелся по кабинету. — А какого беса ты разрешил дочке участвовать в спасательной операции? Совсем на старости лет рехнулся?

— Она бы все равно меня не послушалась, — пробурчал брат и язвительно добавил: — Назаровы давно вольны делать то, что им заблагорассудится. С твоей подачи. Не дети, чай.

— А ты пытался?

— Меня поставили перед фактом. Но хотя бы внуков привезли и Дарью под наше крыло, — хмыкнул Великий князь. — В кои веки поигрался с ребятишками.

— Девушка, говоришь, беременна?

— Сына ждут. Полина увидела. Забавно было наблюдать за ее попытками овладеть техникой уникального Дара.

— Полю берегите, — отрезал император. — Назаровых предупреди, чтобы поменьше афишировали способность девочки. А Михаил чем радует?

— Боевыми техниками, — хмыкнул Меньшиков-князь. — Я так понял, уникальность детей в их неосознанном умении оперировать потоками Силы. Они еще не понимают, что сосредоточено в их руках, но после первой инициации их нужно учить, и очень серьезно.

— Не зря, значит, мы поставили на Назарова? — усмехнулся Александр Михайлович.

— Не зря. Только ты не оскорбляй парня своими параноидальными подозрениями.

— Я — император, — расправил плечи старший Меньшиков. — Мне положено подозревать всех. Чтобы потом не оказаться затоптанным своими слугами.

Глава шестая

Вологда, декабрь 2013 года

— Получается, мы получили приглашение на ближайший Коловорот, — вертя в руках красочные открытки с витиеватым напечатанным текстом на обороте, сказала Тамара. — На двоих, кстати. Даша не вошла в список заключительной Ассамблеи.

Девушка только вздохнула, печально глядя на свой округлившийся живот. Никита негодовал. Он-то рассчитывал, что император, несмотря на некоторые обстоятельства в семейной жизни, внесет в списки и Дашу. Выходит, в открытую игнорировать стал?

— Я, в таком случае, никуда не поеду, — заявил он, присаживаясь рядом с Дашей, тут же уткнувшейся в его плечо. Она не плакала, только неприятный осадок в душе замутнил предпраздничное настроение.

— Ты даже моего мнения не спросишь? — заломив брови, спросила Тамара, сидя напротив парочки в кресле. Она изящно закинула ногу на ногу и помахивала открытками в воздухе. — Вместе ли мы будем показывать демарш перед императором, или я очень хочу поехать в загородную резиденцию?

— Могу тебя отпустить, — кивнул Никита. — Одно дело оставить Дашу дома, когда ее имя внесено в список приглашенных, а другое — открыто показать свое отношение к моей жене. Ну, и лично ко мне.

— Дурачок, — улыбка тронула губы Тамары. — Плохо знаешь моего венценосного дядюшку. Даши нет в списке сугубо из-за заботы о ее здоровье и моральном спокойствии. Александр Михайлович советовался со мной, как поступить, и все, что ты сейчас о нем думаешь, лишь следствие моего влияния на любимого дядечку. Даша, извини, что я решила за тебя. Но в самом деле тебе сейчас быть дома. Беременная молодая женщина на балу — жуткое «фи» от петербургского общества. Мы отыграемся летом, дорогая. Сошьем красивые платья, появимся дерзкие и вызывающие, и прихлопнем чванливую массу своим видом.

— Летом? — удивился Никита, ошарашенный эскападой жены.

— Ты вообще смотрел содержимое конверта? — вздохнула Тамара. — Видишь, я держу две открытки. Одна приглашает нас на Ассамблею, а вторая — на летний загородный бал по случаю дня рождения наследника престола. Так и написано: господин Назаров с супругами. И даже имена есть для некоторых недоверчивых.

Никита сорвался с места, выхватил открытки, нашел нужную и внимательно прочитал, потом передал Даше. Девушка расплылась в улыбке и обняла волхва за шею.

— Я даже не раскрывал конверт, — смущенно произнес Никита. — Знал, что там приглашение, но не предполагал, что сразу на два события! Извини меня, солнышко, за ворчание на императора. Виноват, исправлюсь.

— О чем я всегда и говорю, — Тамара покачала головой, глядя на супруга. — Ты пытаешься идти против течения, выискивая препятствия. А все очень просто. Достаточно спросить меня. Может, начнешь руководствоваться здравым смыслом? Меньшиковы не собираются выставлять нас в плохом свете, у них иные, неподвластные нашему уму, мысли. Порой парадоксальные, но правильные.

— Осознал и оценил твой ум, — улыбнулся Никита.

— Даша, ты не в обиде? — Тамара пристально взглянула на девушку.

— Нет, Матушка, — выдохнула счастливо Даша, отчего все весело рассмеялись. — Правда, такое решение и в самом деле наилучшее. Ничего, к тому времени я уже приду в норму.

Разобравшись, наконец, с императорским подарком, Никита оставил девушек и пошел в кабинет, выделив себе несколько часов на работу. Сначала нужно поговорить по видеосвязи с бароном Коваленко, потом выяснить, как продвигаются дела у его сына Андрея, взявшего на себя роль организатора нового предприятия. Уже нашел помещение, провел ремонт, причем, на свои деньги, не попросив ни копейки, что говорило о его принципиальной заинтересованности в деле. Сейчас ведет переговоры с Локтевыми — владельцами карельских месторождений. Первая партия кварцев должна прибыть в середине января. К тому времени молодой Коваленко наймет штат работников. Шустрый молодой человек, признался Никита.

После разговора с бароном он собрался в поселок. Активная фаза стройки закончилась с наступлением сильных холодов, и сейчас в «Родниках» проживало около сотни человек: работники и служащие со своими семьями. Но самым главным стимулом поехать туда у Никиты стало желание увидеться с Глебом Донским.

Бывший офицер все-таки решился на переезд, и вот уже второй день обустраивается в выделенном для него доме. Они там все рядышком заселились: Тагир, Арсений и Глеб. Та самая троица, которая, по мнению Никиты, должна сколотить крепкую, хорошо обученную родовую дружину. Полноценную боевую гвардию, охрану и спецотряд для деликатных поручений. Люди, жаждавшие получить не только работу, но и надежную защиту в лице нового клана, шли к нанимателю с большим желанием. Вот и пригодится Донской для отсеивания неприспособленных для военного дела индивидов. А дальше за дело возьмутся старые матерые тигры. Так что из десяти кандидатов вряд ли больше трех-четырех человек вольется в боевой коллектив. Но те, кто останутся, и будут настоящими сливками гвардии.

Покопавшись в столе, он вытащил наружу потрепанный блокнот, в котором отыскал нужный номер телефона. Пока есть время, нужно решить еще один вопрос. С подарком для Тамары. Ведь ждет, периодически намекает, кивая на детей.

— Василий? Касаткин? — услышав недовольное бурчание, улыбнулся Никита. Он звонил с нового номера, поэтому немудрено, что Васька не узнал. — Я не отвлекаю тебя?

— Я не знаю вас, сударь, — ответил Василий. — Представитесь?

— Охотно. Назаров Никита Анатольевич, вологодский дворянин…

Не дождавшись, когда волхв закончит свое представление, Васька расхохотался. Затем признался, что не узнал голоса.

— Совсем зазнался, сударь, — обиженно произнес он. — Ты когда из мертвых воскрес? Уже месяца четыре прошло, да? Почему до сих пор скрываешься?

Василий был представителем рода Касаткиных, занимающегося автомобильным бизнесом. Конечно, им было далеко до поставщика императорского двора князя Волынского, но свою нишу заняли прочно. Теперь выпускают неплохие внедорожники, седаны и кабриолеты.

— Извини, разгребал дела за время своего отсутствия, — признался Никита.

— Так ты приезжай, посидим в ресторанчике, винца попьем, поговорим. Плюнь на проблемы, Тамару с собой возьми. Со второй женой — Дашей, да? — познакомишь. Или стесняешься?

— Не подкалывай, сударь, — Никита усмехнулся. — Летом, возможно, встретимся.

— Сам сказал! — оживился Васька. — Я за язык тебя не тянул! Ну, ладно, рассказывай, зачем я тебе понадобился.

— Хочу индивидуальный заказ на вашем заводе разместить. Примете?

— Ого, что именно? Внедорожники для своей дружины? Их много заказывают, учти. Все более-менее солидные. Все как сговорились, меняют личный автопарк. Работы хватает.

— Нет, хочу легковой автомобиль с хорошими ходовыми характеристиками. Не кабриолет, не гоночную. Но посолиднее, чтобы и в Петербурге не стыдно было показать ее. Ну и с учетом детей, которых придется возить на заднем сиденье.

— Угу. В принципе, мы такие выпускаем, только комплектация различная. По всем ценовым нишам. Что конкретно? Какие условия?

— Ты же знаешь, как женщины выбирают тачки? Сначала смотрят, нравится ли вообще машина по цвету. Технические характеристики для большинства не существенны, — засмеялся Никита. — Можешь спросить у своей жены или девушки, как бы она выбрала? Кстати, ты женат?

— Марину Мельникову помнишь?

— Ого! Ты все-таки решился с ней заговорить, а потом окрутить?

— Да, благодаря Тамаре. Так что подарок будет двойной, Никита. От души. Постараемся сделать добротную, элегантную машину, достойную твоей супруги, — пообещал Васька. — Эскизы пришлю, выберешь. Я так понял, подарок будешь держать в секрете?

— Правильно понял. Утечка исключается. Кстати, я могу дать рекомендации, как усилить движок с помощью рун и защитить корпус магическими контурами. Все-таки безопасность я ставлю превыше всего.

— Согласен. Будет интересно воплотить твои идеи. Надеюсь, не броневик хочешь заказывать? — Васька зашуршал чем-то. Видимо, спешно накидывал на бумагу просьбу Никиты.

— Ни в коем случае. Как идеал, чтобы для примера — шведская «Криста». Помнишь, такая была у Ларисы Зубовой?

— Надо же, вспомнил, — хмыкнул Касаткин. — До сих пор не отпускает?

— Да ты что! — возмутился волхв. — Давно забыл, как страшный сон.

— А она сейчас под колпаком спецслужб, — доверительно произнес Васька. — Уехала в Рим вместе с мужем, сотрудником посольства. В общем, свое обаяние будет применять на дурачках-сеньорах или работниках МИДа.

— Вася, смени тему, — предупредил Никита. — Не о том говорим. Понимаешь, о чем я?

— Да, извини, заболтался, — вздохнул Касаткин. — Как только художники создадут эскиз, а инженеры предоставят прототип с характеристиками, я перешлю тебе все документы. Если согласишься, предоплата — пятьдесят процентов сразу, а потом в течение двух последующих месяцев по двадцать пять. Согласен на такие условия?

— К весне сделаете?

— Сделаем.

— Надо будет за срочность платить — звони, не стесняйся, — Никита посмотрел на часы. Пора закругляться. — Будь здрав, Василий. Привет Марине.

— И тебе не хворать, Никита. Не теряйся больше. Своих девчонок поцелуй от меня.

— С удовольствием.

С хрустом расправив плечи, Никита встал из-за стола и стал собираться в поездку. Как хорошо, что он вовремя вспомнил про Касаткиных. Тамара получит свой подарок за рождение первенцев. Зная, как ей не хватает ярко-вишневой «ласточки», волхв решил, что этот самый подарок будет в виде машины. Не кабриолет, конечно — положение обязывает иметь солидное средство передвижения. Двухместная гоночная карета — баловство для молодых барышень.

Накинув теплую камуфлированную куртку, он выскочил на улицу, где его дожидались Слон, Лязгун и Нагай, как-то незаметно ставшие его личными телохранителями. Последний, впрочем, еще и Тамару прикрывал, когда та из «Гнезда» выезжала в город. За рулем внедорожника сидел Мишка Шаталов, тоже примкнувший к группе сопровождения. Он приспустил стекло наполовину, когда увидел Никиту.

— В «Родники», — сказал ему Никита.

В самом поселке Глеба он не нашел. Так же, как и Тагира, и Арсения. Марина Донская радостно поприветствовала заехавшего к ней Никиту, и пока кормила семейного зубастого охранника, привезенного из Албазина, объяснила, где искать благоверного.

— Старая гвардия устроила полигон в трех километрах отсюда и стрельбище, — потрепав по холке алабая, жена Глеба с прищуром посмотрела на волхва. — Теперь каждый день туда ездят на машинах. Ну и моего забрали с собой. Дескать, нечего прохлаждаться, если заявился сюда делом заниматься. Ты уж, Никита, вразуми этих ретивых дядюшек. До сих пор вещи по дому неразобранные валяются.

— Поговорю, — улыбнулся Никита, поглядывая на пса, закидывающего в свою пасть кашу с мясом. — Как устроились? Жилье вас устраивает?

— Ожидали худшего, — усмехнулась Марина, медленно шагая с Никитой по дорожке к дому. Она была в меховой куртке и без шапочки, и казалось, совсем не замечала бодрящего морозца. — А тут водопровод прямо на кухню выведен, отопление в комнатах. Санузел в доме. Балуешь ты людей, Никита.

— Хочу, чтобы им было комфортно, но и отдачи потребую нешуточной.

— Надеюсь, это все осознали, — кивнула Марина. — Спасибо, что позвал сюда. Честно, устала я от Албазина. Все-таки пограничный город, и это очень хорошо ощущается. Только не говори ничего Глебу!

— Хорошо, буду нем как могила, — засмеялся Никита. — Вы мебель контейнером отправляли?

— Да, обещали через неделю привезти. Звонили из компании.

— Как прибудет, сразу же обращайтесь. Грузовик выделю.

— Да они сами привезут! — отмахнулась Марина. — Надо лишь охрану предупредить, согласовать проезд в поселок.

— Что ж, рад за вас, — Никита легонько сжал запястье женщины на прощание. — Осваивайтесь.

Дорогу на полигон подсказали на КПП поселка. Боец объяснил, что надо держаться русла реки, проехать лес, а за ним есть заброшенный карьер. В нем-то и организовали стрельбище вместе с учебной площадкой. Шаталов сказал, что понял, про какое место говорится. Оказывается, он еще летом туда с Ильясом ездил, осматривали прилегающие к поселку места.

Карьер и в самом деле оказался очень удобным для тренировочного процесса. Если его не искать целенаправленно, так обнаружить среди молодого сосняка, росшего вдоль оплывших краев оврага, не представлялось таким уж легким делом. Единственная наезженная дорога, на которой отчетливо виднелись следы техники, прорезала кустарник и ныряла вниз. Туда и повел машину водитель.

Сам карьер, к удивлению Никиты, был свободен от снега. Здесь чувствовалась работа волхва. Магическая техника, начисто уничтожившая наст, обнажила желтовато-бурый суглинок. Не иначе Яна или Ромка постарались. Часть карьера была отдана под стрельбище, а на второй половине шли интенсивные занятия. Около десятка бойцов отрабатывали какие-то упражнения с оружием под руководством Арсения и Тагира. Им помогал коренастый мужчина в утепленной меховой куртке. По скупым, очень знакомым движениям рук и торса Никита признал в нем Глеба. Надо же, сразу по приезду втянулся в работу, не давая себе ни дня поблажки. Донской взял к себе в помощники какого-то бойца и на нем показывал технику «рукопашки», шаг за шагом, неторопливо, но с неоднократными повторами, постепенно ускоряя движение.

Водитель аккуратно остановился возле других машин, и Никита в сопровождении рынд направился к группе тренирующихся. Глеб заметил его первым, потому что стоял лицом к стоянке. Что-то негромко произнес, и группа рассыпалась на мелкие кучки. А Донской поспешил навстречу Никите.

Они крепко обнялись, похлопали друг друга по спине, стараясь вложить в каждый удар эмоции от встречи.

— Как устроился? Всем доволен? — Никита с улыбкой смотрел на своего старшего товарища. — Я к тебе заезжал, а ты, оказывается, все бросил, и скорее из дому убежал!

— Марина нажаловалась? — хмыкнул Донской, выдыхая клубы морозного пара. — Сама, кстати, вытолкала взашей, как только к нам Тагир и Арсений наведались. Слушай, а ты почему не сказал, что они тоже с Албазина?

— Сюрприз хотел сделать, — увернулся Никита. — Лучше обрисуй мне ситуацию с пылу-жару. Какие перспективы видишь, что нужно поменять или улучшить?

— Да не торопись ты, — засмеялся Глеб. — Через недельку я предоставлю тебе отчет. Надо всю охрану просмотреть, на что люди способны. А потом начнем сколачивать гвардию. Плохо, что приходится на улице заниматься. Спортивный зал, по слухам, только летом обещают построить. Вот там бы я развернулся. Карьер для стрельбища хорош, не спорю.

Подошли Тагир с Арсением. Поздоровались. Никита поинтересовался, кто очищал от снега стрельбище. Оказалось, Ромка Возницын здесь применял боевую технику «Перунова огня», довольно сложную для волхвов. Как он сам пояснил, хотелось оценить свои силы и возможности, пока рядом нет Никиты. Подсказки, видите ли, ему не нужны. Иначе сразу же начнет дергаться и совершать ошибки. А так все прошло гладко, кроме обрушившегося дальнего края карьера, где должны поставить мишени. Никита задумался. Неужели уровень нынешних чародеев вырос настолько, что они без труда осваивают эту опасную, в общем-то, магическую технику?

Потайники, как и Глеб, попросили его ускорить строительство спортивной базы в поселке. Под крышей заниматься куда комфортнее, а боевые стрельбы могут проводить другие инструкторы вроде Игната Лещева, ставшего заместителем Ильяса. Что ж, самый первый набор гвардии уже чувствует себя заматеревшими волками.

Разговор прервался суматошной трелью из внутреннего кармана куртки. Звонок шел от Афанасия Турского — еще одного «старичка», сейчас занимавшегося розыском второй группы наемников, устроивших налет на Белом озере.

— Хозяин, нашли этих паскуд! — с придыханием, словно пробирался через глубокие сугробы, произнес Афанасий. — Долго же выслеживали!

— Где?

— Да там же, в Аксеново! Просто нелегко было распознать их среди обычных жителей! Шифровались, гады! А сегодня прокололись! Кажется, к ним атаман приехал!

— Удача-то какая! — пробормотал Никита. — Маячок при тебе?

— Так точно!

— Выстави его подальше от деревни, в укромном месте, и жди прибытия!

— Понял! Через десять минут сигнал будет настроен!

Для экстренного перемещения, если вдруг поисковая группа обнаружит наемников, Никита дал Афанасию списанный маячок, который был забракован военной комиссией, но для простеньких функций — сигнал подать, заякорить места перемещения по порталу — вполне годился.

— Кажется, крупную дичь заполевали, — усмехнулся Никита, забрасывая телефон в карман.

— Неужели самого атамана нашли? — оживились бывшие «потайники».

— Афанасий признал по фотороботу, — кивнул Никита. После допроса Лося Ромка несколько дней выцеживал с ментального слепка наемника образ атамана, замучив художника, специально для этой цели найденного в городе. Паренек оказался не только талантливым, но и умеющим держать язык за зубами. За все сеансы ни разу не задал вопроса, зачем такому важному человеку, как господин Назаров, требуется рисунок. Молча закончил свою работу, получил приличный гонорар и покинул имение. Рисунок растиражировали, часть отдали потайникам Вологодского Двора.

— Надо брать! — Тагир едва не подпрыгнул на месте. — Никита, я с тобой!

— Дядька Тагир, ты бы остался, — волхв вздохнул. — Молодые справятся!

— Лопухнутся, как пить дать! — зарычал Тагир. — Я подстрахую мальчишек с тыла!

— Не сидится старому на месте, — усмехнулся Арсений. — Да возьми ты его, Никита! Не успокоится, всю плешь проест!

Донской, еще не вошедший в курс дела, с любопытством посматривал на спорящих потайников. Ему хотелось понять, почему так все оживились, но Никита его точно на задание брать не будет. Не для этого он вытаскивал с Албазина бывшего вояку, чтобы тот по лесам бегал.

— Со мной пойдут Слон, Лязгун, Нагай, Тагир, — решил Никита. — Давайте в машину, живо! Занятия продолжить! Вечером жду в имении!

Прыгать в Аксеново нужно подальше от карьера и поселка, чтобы никто не видел. Шаталов остановил внедорожник как раз на середине пути в заснеженном лесу, высадил Никиту с бойцами, а сам погнал в «Гнездо».

Из всех присутствующих только Нагай ни разу не пользовался инфернальным тоннелем. Забавно было глядеть на его бесстрастное, но побледневшее лицо при появлении тускло-серой воронки, с ужасающей скоростью пожиравшей снежный покров. Но оказаться внутри нее было еще страшнее. Нагай посмотрел на спокойного хозяина и сам проникся вселенским безразличием к жизни. Если эфенди Никита не боится жуткой воронки, созданной какой-то прирученной тварью, то и Нагаю не стоит дрожать перед неизвестностью. После Бухары телохранитель преисполнился невероятным уважением к хозяину имения.

Дуарх сработал ювелирно, выбросив группу точно на маячок. Афанасий, дожидавшийся их в подлеске, едва успел закрыть лицо руками, как снежная стена накрыла его с ног до головы, взрыхляя твердый наст на лесной полянке.

— С прибытием! — отплевываясь от попавшего в рот снега, сказал Афанасий.

Лязгун со Слоном стали подначивать его и спрашивать, каково это попасть под ударную волну демонической сущности. Но кое-кому было не до смеха.

— Шайтан! — выдохнул Нагай, ощупывая себя с необыкновенной тщательностью, словно пытался найти какие-то следы жуткого перелета на одежде.

— Доклад! — потребовал Никита.

Афанасий сразу подобрался.

— Наемная группа в количестве пяти человек проживает в доме на окраине деревни. Место удачное. Сразу за огородами есть ручей, сейчас замерший. К дому ведет дорога, проживают соседи. Силовую операцию провести невозможно из-за риска навредить обычным людям, — на ходу проговорил Турский. — Мы расположились в заброшенной баньке, и оттуда постоянно следим за перемещениями наемников. Они постоянно начеку, периодически обходят двор. Ночью выставляют стражу. Смена через каждые два часа.

— Точно они?

— Точно. Живут тихо, стараются по улицам не шататься, с местными в разговор не вступают, кроме одного. Есть мнение, что именно этот человек проживает в Аксеново. Его знают, с ним здороваются. Поэтому он постоянно берет на себя заботу о закупке продовольствия. Сегодня к ним приехали на «Зубре» двое. Водитель и еще один, в котором опознали атамана.

Афанасий перевел дух.

— Рискованную позицию выбрали, — посмотрел на покошенное строение, притулившееся на берегу ручья.

— Хозяев нет, дом заколочен, — возразил Турский. — Мы же не с бухты-барахты туда заселились. Стараемся не следить, чтобы местные не засекли.

— С атаманом не ошиблись? — Никита тоже подустал, пока шел, утопая в снегу.

— Точно он. Ну, похож очень, если быть объективным, — поправился помощник. — Видите, Никита Анатольевич, как удачно. Мы сейчас незаметны. Подлесок рядом, тропка скрыта кустарниками, под берегом пройдем, и вообще в мертвой зоне окажемся.

Неказистая банька, заселенная бойцами, как нельзя лучше подходила для наблюдательного пункта. С приземистого чердака нужный дом проглядывался в бинокль. Соседние дворы тоже контролировались без проблем. А вот как жилье — дрянное сооружение. Затопить печь нельзя — сразу точку раскроют. Вот и старались ребята любыми способами утеплить помещение. В предбаннике на дверь навесили найденную на чердаке старую коровью шкуру, уже всю в дырах. Здесь постоянно находился один из бойцов, контролируя тропинку от бани до жилого дома. Мало ли, вдруг хозяева объявятся неожиданно.

Первым делом Никита активировал скрипты огненных рун, и через десять минут в баньке стало весьма жарко, и бойцы с удовольствием сбросили с себя меховые куртки. А волхв с Афанасием залезли на чердак и стали внимательно следить за искомым домом.

— Машина уже два часа стоит, — пояснил помощник. — В ограду не загоняют. Значит, скоро уедет. Надо брать.

— Надо, — согласился Никита, обшаривая биноклем подходы к лежбищу наемников. Расположение дома такое же. Ворота и калитка выходят на улицу, а за огородами небольшой пустырь, оканчивающийся овражком, в котором скован льдом ручей. А дальше поле, кустарники, ивняк — и лес. — Чем раньше начнем, тем лучше. Атаман может в любой момент сорваться с крючка. Плохо, что день. Суета будет видна.

— «Скрыт» используйте, — напомнил Афанасий. — Двух-трех человек накроете сферой, а остальных расставим на пустыре, как раз под оврагом. Если кому-то придет в голову бежать — только в лес.

— Н-да, диспозиция прямая, как лом, — усмехнулся Никита. — Тогда слушай приказ. Ты берешь своих парней и перекрываешь пустырь. Я с Тагиром и рындами войду через «парадную». Попробую усыпить, чтобы не дергались и не открыли стрельбу.

— Есть, понял, — кивнул Афанасий и скатился по лестнице вниз собирать команду.

Местные жители весьма наблюдательны к мелочам, особенно тем, которые оставлены чужаками. Поэтому Никита и взял на себя самую тяжелую часть операции: провести под «скрытом» команду, прибывшую с ним. Создав сферу невидимости, он осторожно приоткрыл калитку. Со стороны показалось, что ветер, гуляющий по улице, решил пошалить и распахнул плохо закрытую створку в заборе нежилого двора. Волхв еще раз пояснил, как нужно себя вести, чтобы не демаскировать свое передвижение.

Шли вдоль заборов, оглядываясь по сторонам. Вроде бы все тихо, никто пальцем не тычет. Мимо по дороге прошли две женщины, протарахтела старая малолитражка. И только какая-то вредная псина учуяла людей и недоуменно гавкнула несколько раз, не найдя причину своего раздражения.

Возле внедорожника, чуть-чуть съехавшего с дороги на обочину, они остановились. Никита подозвал Слона и тихо пояснил, что нужно сделать. Боец кивнул, осторожно вцепился в ручку дверцы со стороны водителя. Раздался щелчок. Дверца резко распахнулась, являя изумленное лицо ничего не понявшего молодого парня. Последовал короткий, но очень сильный тычок сложенными в щепоть пальцами в районе шеи — и водитель обмяк, завалившись на руль.

— Займись им, — приказал Никита. — Сейчас тебя будет видно, так что не светись. Садись за руль и жди нас. Следи за калиткой, чтобы никто не убежал. Все, мы пошли.

Калитка оказалась закрытой. Нагай как более легкий и подвижный с помощью Лязгуна перелез через забор и запустил хозяина и странного старика с сильными и жилистыми руками. Несмотря на возраст, нукер эфенди на его глазах скрутил трех молодых парней, чем заслужил молчаливое одобрение и уважение. Вот и теперь Тагир подмигнул Нагаю и жестом показал, что нужно держаться позади хозяина.

Никита оценил размеры дома, чтобы сформировать скрипт нужной концентрации. Накрывать «сном» предстояло сразу всех, избегнув ненужного риска при захвате. Тагир, как более опытный вояка, задержал Лязгуна и Нагая, чтобы парни по дурости не попали под раздачу. «Сонная» руна, накачанная необходимой Силой, проскочила через дымовую трубу.

— Пять, четыре, три, — беззвучно шепча губами, отсчитал Никита, — один… Пошли!

Но даже при своей уверенности он приказал Лязгуну особо не усердствовать. Действовать осторожно, не вваливаться в помещение, как медведь на пасеку. Бойцы исчезли за дверью, и через две минуты появились на пороге.

— Все спят! — выдохнул Лязгун. — Шестеро. Нагай их упаковывает.

Никита с Тагиром зашли в теплый пахнущий чем-то едва кислым и сдобным, дом. Небольшой, разделенный печкой на две комнаты: жилую зону и кухню. В комнате вповалку, где кого застал удар скрипта, лежали люди в домашней одежде. Кто в спортивных штанах и майке, кто вообще с голым торсом щеголял до сна. Здесь действительно было жарко натоплено.

Только один выделялся среди давно живущих здесь наемников. Он был в сером вязаном свитере, перетянутом плечевыми ремнями, на котором висела кобура с пистолетом. Щетинистое, землистое лицо, обветренные скулы — совсем неряшливый вид, словно человек несколько дней прятался по укромным местам и не мог привести себя в порядок. Если судить по фотороботу — это и есть тот самый человек, встречавшийся с агентом Ватикана. Уронив голову на руки, атаман спал прямо за столом, под ногами валялся стакан. Подняв его, Никита принюхался. Вода. Удивительно, что спиртным от наемников не пахнет. Значит, дисциплина присутствовала.

— Нагай, Лязгун! — между тем Тагир раздавал поручения. — Живо все оружие собрать и в сени вытащить. Не стоим!

Никита обезоружил атамана, забрав массивный «Бур» с дополнительными обоймами, отцепил нож от пояса, и аккуратно прощупал с ног до головы на предмет еще какого-нибудь сюрприза.

— Что с ними делать будем? — спросил старый потайник, контролируя спящих.

— Атамана забираем с собой, остальные мне не нужны, — не задумываясь ни на секунду, ответил Никита. — Лязгун, бери Нагая и тащите «приз» в машину. Водителя сюда!

Щелчок пальцем по клипсе гарнитуры. Афанасий тут же откликнулся и выслушал приказ хозяина. Пока рынды занимаются перетаскиванием грузов, появился Турский, облепленный снегом. Через сугробы по огородам пробирался.

— Мы сейчас уезжаем с атаманом, — Никита ставил задачу, понимая, что нужно как можно скорее покинуть село. Движение пошло нешуточное. А вдруг наемники подстраховались и поселили в доме напротив наблюдателя? — Ты с ребятами доберешься до «Гнезда» своим ходом, как и приехали сюда. Этих… в расход. Что не так?

Афанасий с трудом не отвел своего взгляда от потемневших глаз Назарова. Выдержал и четко ответил, что задачу понял. В конце концов он давал клятву верности на Родовом артефакте, и любое колебание может сыграть на противоположную сторону весов. Да и кто ему эти люди? Наемники, поставленные вне закона. Их даже потайники стараются прореживать, если ловят.

— Прекрасно, — словно прочитав его мысли, кивнул Никита. — Жду вас дома с докладом о проделанной работе.

Он вышел в прохладные сени, куда уже затаскивали обмякшего водителя. Слон приложил его ощутимо. Никита сначала хотел стереть часть памяти парня, но передумал. Через несколько минут Афанасий подчистит за собой все следы. Здесь только смертники, и применять к ним какие-то дополнительные меры воздействия не хотелось.

Вологда, декабрь 2013 года

Никита

— Господа, я не понимаю, по какому причине вы удерживаете меня насильно? — поинтересовался атаман, сидя на том же стуле, на котором когда-то сидели его подчиненные. Связанные прочным пластиковым шнуром с фиксатором руки были заведены за спину; ноги для верности тоже перехвачены. Скакать по комнате пленнику никто не собирался дозволять.

Он еще не понимал, в какую историю вляпался. Вернее, причину своего похищения наемник знал, но не предполагал, насколько глубоко увяз в желании заработать на легком пощипывании разбогатевшего дворянчика.

— Причина одна, — Тагир с хрустом размял суставы пальцев, — нам нужен твой контакт с одним человеком. Иностранцем, заказавшем нападение на туристическую базу. Или с группой лиц, давших тебе контракт на силовую акцию на Белом озере.

— Я его не знаю, — пожал плечами атаман. Отпираться от организации нападения он не стал. Глупо, если попался на жареном. — Нашел меня через посредника, представился Сергеем. А иностранец он или нет — не мне судить. Паспорт не показывал.

— Сергей? — спросил Никита, стоя сбоку. — Значит, русский?

— Говорю же: не знаю. Но разговаривал по-русски.

— Что предлагал?

— Рейд на базу, — атаман посмотрел на Тагира и перевел взгляд на волхва. — Заплатил хорошо.

— Ребенка кто похищал?

— Какого ребенка? — удивился наемник и попытался пошевелиться в возмущении. — Вы на меня не вешайте чужих грехов! Я здесь не при делах!

— Ты же понимаешь, что проверить твою память для меня не составит труда, предупредил Никита и показал рукой на Ромку Возницына, с обреченным видом ментального палача ждавшего, когда наступит его черед. — Вот этот паренек перевернет все твои мозги. Лучше сразу скажи, кто планировал похищение Краусе, кто участвовал в акции!

— Господин хороший, да я клянусь здоровьем своей матери и бабушки, — выпалил атаман, старательно отворачиваясь от взгляда ментата, — не участвовал я в этом непотребстве! И про какого-то Краусе впервые слышу! Мне еще жить не надоело!

— Врешь, падла, — Тагир навис над ним, положив колено на пах, и всем весом надавил, вызвав испуганный вскрик пленника. — Не ори! Мы знаем, что в похищении участвовали несколько человек. Кого нанял этот Сергей? Из твоей команды или кого-то другого?

— Да не знаю я! — учащенно задышал атаман. — По базе не отрицаю — наша работа! А к похищению меня не привязывайте!

— Допустим, поверим, — откликнулся Никита. — Как ты выходишь на Сергея? Какой способ связи? Когда договорились в следующий раз встретиться?

— Он сам сказал, что позвонит.

— Слон, — кивнул Тагир.

Рында оторвался от перегородки, которую подпирал спиной, и неторопливо подошел к атаману. Короткий размах — кулак влетает в живот, заставляя того согнуться от недостатка воздуха.

— Как ощущение? — полюбопытствовал Тагир. — Ты сразу выложи все свои секреты, малыш. Живее будешь.

— Так я вам и поверил, — прокашлялся атаман. — Нету вам веры, как и всем, кто моих парней под ножи кидает.

— Ты еще пожалуйся, гнида, — оскалился Слон, — поплачь слезами горючими. Да вас по всей Вологде ищут, поговорить желают! Продался один раз — так уж до конца иди!

Снова увесистый удар, всхлип.

— По лицу не бьете, бережете, что ли? — усмехнулся пленник, отдышавшись.

— А нет смысла лупить тебя с воодушевлением, — пояснил Никита. — Если сейчас не сдашь агента — ментат всю память выпотрошит!

— Я же говорю, что Сергей сам выходит на связь, — заторопился атаман. — После звонка я стираю номер телефона. Виделись всего лишь раз, и после этого общались на дистанции. Все инструкции присылались пакетом в сетевую почту. Деньги шли на счет. Лица этого человека я не запомнил. Детей не похищали!

— Ну, сейчас проверим! — ласково произнес Тагир. — Рома, сынок, давай-ка работай! Хватит известку со стен обтирать!

Возницына уже не трясло от таких манипуляций. Как-то свыкся с мыслью, что приходится трудиться не только боевым волхвом, но и ментатом. Привычно сжал ладонями виски дернувшегося в страхе пленника и послал нужные импульсы в мозг, развертывая перед собой полотно образов.

Никита внимательно наблюдал за парнем. Беспокойство он стал проявлять, когда заметил, что Роман побледнел, тень неуверенности мелькнула у него на лице. Собираясь прервать манипуляции, он шагнул к Возницыну, но молодой помощник сам вышел из состояния медитации.

— Никита Анатольевич, мне надо кое-что сказать вам, — он показал взглядом на дверь. Выйдя в сени, Роман горячо зашептал: — Я нарвался на блокаду! Не могу обойти ее без риска разрушить мозг! Как только цепляюсь за чей-то образ, сразу же утыкаюсь в закладки ложной памяти! Здесь нужен сильный специалист! У меня иная специализация!

— Плохо, — помрачнел Никита. — С ним может связаться этот Сергей в любую минуту, а у нас нет раскладов. Ты точно не сможешь прорвать блокаду?

— Могу, но пациент или умрет, или произойдет вычищение всех ячеек глубинной памяти! — Рома скис. — Извините, Никита Анатольевич, что подвел вас!

— Ладно, не кори себя, — Назаров хлопнул помощника по плечу. — Топай в дом, прикажи Тагиру собираться. И клиента пусть упакуют. Перевезем его в надежное место.

Оставшись один, Никита вышел на улицу, поежился от мороза, усилившегося к вечеру. Набрал нужный номер.

— Петрович! Здорово! Не спишь? Да шучу, шучу. Слушай меня внимательно. Мне нужно спрятать очень важного клиента. Он с трудом идет на контакт, но у меня нет времени сейчас его колоть. Блокада стоит. Пока найду спеца, его желательно изолировать. Есть местечко? В подвале «Изумруда»? Хм, а я и не знал. Надо будет потом с тобой экскурсию провести. Все, отбой. Через полчаса будем на территории, подъедем с технического входа. Встретишь.

Никита знал, что начальник СБ Корниенко выполнит свою работу чисто. Его ребята умеют держать язык за зубами. Утечки информации быть не должно. На мгновение задумавшись, волхв отыскал в телефонной книжке номер Великого князя, данный для экстренного вызова. Меньшиков предупредил, чтобы Никита звонил по нему в крайней необходимости. Линия защищена шифраторами и не прослушивается, поэтому засорять ее всякими мелкими просьбами не рекомендуется.

Константин Михайлович откликнулся после трех продолжительных гудков.

— Говори, Никита, — Меньшиков даже приветствовать своего зятя не стал, тем самым намекая о срочности и важности вызова.

— Мне нужен очень опытный ментат, чтобы снять многоступенчатую блокаду памяти, — тоже не рассыпался в здравицах Никита. — Своими силами, боюсь, не смогу. Время поджимает.

— Есть у меня один экземпляр, правда, старенький, — эмоции проскользнули в голосе Великого князя. — Но работает виртуозно. Когда посылать?

— Сейчас. Я его встречу в аэропорту. Только по номеру рейса предупредите.

— Почему не через портал?

— Не хочу, чтобы посторонние знали о нем, — честно признался волхв.

— Ментат из нашего клана.

— Нет, отец. Посылай обычным ближайшим рейсом.

— Как скажешь, — хмыкнул Меньшиков. — Но это не меньше пяти-шести часов. Тебя устроит?

— Думаю, за это время ничего не случится.

Князь не стал выспрашивать, какую авантюру затеял зять. Он подтвердил, что понял просьбу Никиты и отключился от разговора. Вот теперь можно ехать в «Изумруд».

Тяжело приминая снег, внедорожник выехал из ограды, перевалился через неглубокий водоотводной кювет и остановился в ожидании, когда Лязгун закроет ворота. Телохранитель ввалился в салон и пихнул Слона в бок, чтобы тот подвинулся. Машина взревела, выплевывая густые клубы грязно-серого цвета, и понеслась по проулку, напугав парочку пушистых котов, вздумавших устроить битву посреди дороги.

Москва, декабрь 2013 года

Луиджи Гроссо

Все-таки настал тот момент, когда пришлось окунуться в суровую русскую зиму с ее блеклостью красок и жестоких северных ветров. Ночной звонок от агента расстроил Луиджи и заставил вспомнить, что заграничный паспорт еще не просрочен, а виза в Россию уже проставлена. Буркнув в трубку, что прилетит в Москву в течение завтрашнего дня, руководитель секции по иностранным делам прошлепал босым на кухню и налил себе граппу в пузатый стакан на три пальца, сел за стол и задумчиво выцедил водку, отдающую волнующими ароматами винограда и жасмина.

Что ж, он предполагал несколько вариантов развития ситуации, и провальные моменты в их число входили. После изучения аналитической записки, где описывался психологический портрет Назарова, Гроссо подспудно ожидал от клиента такой прыти. И не понимал, почему местные умники с долей снисходительности утверждали, что молодой дворянин в силу своих амбиций не будет обращаться за помощью к более сильным и влиятельным лицам, хотя у него за спиной вообще не было той силы, сходной с той, которую накопили аристократические кланы России. Оказалось, все обстояло иначе. Серджио и Солера, чудом выскользнувшие из заварушки, устроенной Назаровым и местным кланом, утверждали: в операции по освобождению заложника участвовали люди из спецслужб. Они не вмешивались в бой, но перекрывали все потенциальные пути отхода, контролировали передвижение вооруженных групп, отсекали от эпицентра боя помощь.

Солера, накинув на обоих сферу невидимости, удачно проскользнули мимо кольца оцепления и телепортом ушли в Ярославль, где был заякорен маячок. И только потом прибыли в Москву, откуда стали спешно вызывать для консультации Гроссо.

— Почему не спишь? — мягкие и теплые от сна руки жены оплели его шею. — Граппу ночью пьешь… Ясно, что-то случилось.

— Мне нужно ехать в Россию, — вздохнул Луиджи, поглаживая шелковистые волосы Изабель. — А я рассчитывал, что раньше весны туда ни ногой!

— Ты излишне самоуверен, Лу, — Изабель взяла стул и села рядом с мужем, запахнув полы халата на коленях. — Недаром же символом России является матрешка. Тайна в тайне, приправленная непредсказуемостью. Кстати, привезешь мне сувенир? М-мм? Матрешку, например?

— Обязательно, — улыбнулся Луиджи. — Собери, пожалуйста, мой заграничный комплект. А я сделаю несколько звонков, раз уж встал.

— Я не сплю — и другие должны работать? — усмехнулась Изабель, вставая. — Настоящий патрон!

— Спасибо, милая!

Таможенный осмотр Гроссо прошел без проблем. Со статусом официального представителя Папской резиденции ему можно было не волноваться, что бдительная служба пригласит для беседы или, что еще хуже, увяжет появление Луиджи с какой-нибудь операцией Инквизиции на территории России. Бывали случаи. Агентура проваливалась сразу за синей разграничительной полосой, выложенной на гранитном полу возле таможенных стоек.

Серджио Бертони ждал его возле стеклянных павильонов, украшенных разнообразными цветными лентами, мишурой и яркими блестящими шарами. Чувствовалось приближение русского Коловорота, совпадавшего с Рождеством Христовым. Удивительное совпадение, всегда поражавшее воображение Луиджи. И не скажешь, что хитрые восточные славяне удачно «подмазались» к христианскому празднику. Космические часы неумолимо, в течение неисчислимых миллионов лет, отсчитывали дату зимнего солнцестояния, невзирая на людскую суету. Можно принять за удачу или счастливое стечение обстоятельств, что соединение Сатурна и Юпитера на небосводе две с лишним тысячи лет назад на исходе декабря предзнаменовало рождение Сына Божьего. Или в этом факте кроется тайна, которую Ватикану невыгодно выносить на прилюдное обсуждение? Может, как раз Ватикан и «примазался» под космическое событие, отмечаемое славянами?

Отбросив от себя еретические мысли, Луиджи мысленно перекрестился и попросил прощения у Папы. Шагнувший ему навстречу Луиджи выглядел спокойным, но во взгляде мерцали огоньки настороженности. Как отреагирует Ватикан на провал одной из фаз операции? Полетит ли голова с плеч?

— Шеф, с прибытием, — сделав легкий кивок, приветствуя Гроссо, Серджио пристроился рядом, чтобы сопроводить его до машины.

— Где Солера? — первым делом спросил Луиджи, прерывая молчание в теплом салоне такси. Он поднял пластиковую прозрачную перегородку и выжидающе посмотрел на своего агента.

— Солера сидит в номер и носа оттуда не показывает, — доложил Бертони. — Зато borsh уплетает за обе щеки чуть ли не каждый день.

— Меня не интересуют его гастрономические пристрастия, — холодно ответил Гроссо. Посмотрев на яркие в праздничной иллюминации улицы, проносящиеся за окном, он слегка расслабился. Все-таки Москва не напоминает Рим, в отличие от Петербурга. Какая-то она чужая, отталкивающая всех, кто не осознает ее русскость. А вот столица — это совершенно другая песня. Так кто проектировал и строил Петербург? Не итальянские архитекторы разве? Ну и чему удивляться, что между ним и Римом существуют неуловимые параллели? — Дайте короткий отчет.

— Коротко? — задумался Серджио. — Мы облажались, шеф.

— Неудивительно, — хмыкнул Гроссо. — Решили наскоком, как на рыцарском турнире, сбить с лошади противника. Вообще-то, я сам виноват, что пошел на поводу Солеры. Он убедил меня в необходимости быстрой акции, утверждая о полной готовности. В конечном итоге вы подобно крысам убежали из Бухары. Где прокол?

— У Назарова оказался впечатляющий фактор неожиданности, — доложил Бертони. — Демон.

— Демон? — Гроссо оторопел. — У мальчишки под рукой настоящий демон? А почему я об этом не знал?

— Никто не знал, шеф. Никто. Даже этот самовлюбленный в свою мощь Холдар Авлодов со своим огненным джинном. Такого фейерверка я никогда не забуду. Там несколько кварталов сгорело.

— Проклятье, — Луиджи откинулся на спинку дивана. — Вот она — матрешка!

— О чем вы, сеньор Гроссо? — полюбопытствовал Серджио.

— Так, вспомнил о своем, — рассеянно ответил Гроссо.

Солера, судя по его благодушию, совсем не волновался за произошедший срыв операции. Его позиция была устойчивая, в отличие от Луиджи. Папская Инквизиция занималась силовым решением всех возникающих проблем, а Солера занимал положение, позволявшее ему спокойно смотреть на барахтанье низовых звеньев вроде тех, в которых сейчас находился Бертони.

Маг-гроссмейстер встретил Луиджи, сидя в мягком глубоком кресле, да еще и в теплом халате, попивая из бокала вино. Сдержав рвущиеся из глубины души проклятия, Гроссо разделся, аккуратно повесил пальто на плечики, забросил меховую кепи с ушными клапанами на верхнюю полку, прошел на середину комнаты, опустился на диван, закинув ногу на ногу.

— Странная у нас встреча, Марио, — заметил он.

— Я не в том положении, Луи, чтобы вскакивать по каждому поводу, — улыбнулся маг. — Приветствую, сынок, в Москве!

— Налейте лучше вина, — буркнул Луиджи.

Серджио выполнил просьбу шефа, наполнив бокал вином, оставившим на стекле тягучие маслянистые капли — верный признак качественного напитка — а сам отошел подальше, но готовый в любой момент дать ответ.

— За вами нет слежки? — спросил Гроссо, пригубив вино.

— Как обычно, — пожал плечами Солера. — Каждый иностранец в «Славянской» имеет личного сопровождающего. За мной, к примеру, присматривает молодой человек приятной наружности. Куда бы я не пошел, он исправно топает следом, думая, что его не замечают. А я давно ему в ауру следящий маячок подсадил.

— Мне нужны подробности операции, Марио, — поморщился Луиджи. — Как получилось, что вы не смогли заставить Назарова нервничать?

— Он весьма крепок, этот юноша, — с одобрением произнес маг. — А еще у него есть демон. Подозреваю, что с его помощью он своевременно обнаружил похищенного ребенка, поставил на него метку, проследил, куда мы направляемся, и подтянул все силы в эту точку. Таким образом, не распыляя сил, он сконцентрировался в одном месте. И ударил так, что от нас полетели ошметки.

Гроссо показалось, что Солера восхищен действиями Назарова, и не скрывает этого факта. Ну да, маги все одинаково «больны», ревниво следят за успехами конкурентов, тщательно пытаясь копировать особо удачные техники.

— Откуда у него демон?

— Есть ли вопросы полегче, Луи? — вздохнул Солера. — Мы знали, что у Авлодовых есть сильный маг, управляющий джинном, и в какой-то момент расслабились. Клановая разведка упустила момент с началом атаки. Да и не знали они, что Назаров со своей командой уже был в Бухаре.

— Почему вы напрямую не вышли на клиента, предпочитая вести переговоры с родителями? — резко спросил Гроссо. — Вы же тем самым дали ему возможность действовать на опережение? И не факт, что разговаривали именно с родителями похищенного ребенка! Не водил ли вас за нос Назаров? И как, черт возьми, он мог поставить метку на заложника? Каким образом? Солера, вы отходили от него куда-то?

— Я все время наблюдал за мальчиком, — сдержанно ответил маг, словно невзначай показывая перстни. — Никаких прорывов через ауру не было.

— Тогда как?

— Вероятно, через преисподнюю, — Солера допил вино и отставил руку, в которой держал пустой бокал, в сторону. Серджио, как заправской лакей, сделал шаг к креслу, и снова наполнил бокал. — Больше никаких вариантов. Демон получает конкретное задание, находит ребенка и через инфернальный тоннель подцепляет маячок.

— Вы же утверждаете, что в ауре никаких следящих меток не было, — уцепился за несоответствие Гроссо. — Тогда как нашли Краусе? Я допускаю утверждение, что к нему подобрались с «черного входа». Но потом что произошло?

— Ищу ответ на этот загадочный вопрос, — развел руками Солера. — Я и сам не понимаю, Луи, как Назаров провернул этот фокус. Не ожидал от него такой умной и специфической работы. Может, с ним стоит дружить, а не вычищать, как сорную траву?

— Я не обсуждаю приказы Ватикана, — сухо ответил Луиджи. — Людям, которые окружают Папу, безразличны наши сомнения. Давайте думать, как еще можно выполнить задание.

— Позволите, шеф? — Серджио решительно встал чуть ли не посредине двух важных сеньоров, кинул взгляд на Гроссо, потом на мага. Получив благосклонный кивок от Луиджи, твердо сказал: — Я полагаю, мы форсировали события. Такие акции нужно подготавливать тщательно. С самого начала мне не нравилась идея Маккартура похитить ребенка. Дело даже не в моих моральных принципах; я был готов и на большее, чем шантажировать родителей отрубленными пальцами несчастного подставного мальчишки. Шеф, мы переоценили свои силы, понадеялись на быстрый результат. С такими людьми, как Назаров, торопиться не стоит. Разработка клиента должна вестись методично, не две или три недели. В итоге мне пришлось усиленно искать исполнителей, стоящих вне закона в России. А вы сами знаете, какие из таких людей получаются помощники. В результате на хвост сеньора Чубаря сели люди Назарова. Одну группу, судя по молчанию ее командира, уже уничтожили. На вторую могут вскоре выйти, если уже не вышли.

— Я тебя понял, Серджио, — оборвал его Гроссо. — Приказ государственного секретаря Борджиа и в самом деле скоропалителен. Ты сможешь найти аргументы в пользу плавной и аккуратной разработки Назарова? Если они есть в обойме твоих предложений, я готов завтра же забрать тебя в Рим и устроить встречу с Борджио.

— Понял, шеф, — Бертони отошел в сторону, держа в руках бутылку. Так как больше никто не протягивал бокал, он поставил ее на журнальный столик. — Будем работать.

— У тебя есть связь с русскими наемниками? — поинтересовался Гроссо. Предложение агента не было лишено благоразумия. Да так и надо было делать, черт возьми! Вот что подспудно давило на Луиджи уже несколько месяцев! Спешка! Что вдруг Ватикан возбудился от слов какого-то мальчишки, отчего пришлось сворачивать побочные акции и перебрасывать с других направлений опытных работников, и причем всех — в Россию! Будь на месте Борджио сам Луиджи, он бы обложил Назарова невидимым кольцом осведомителей, агентов, ложных друзей, подсунул бы ему смазливую девку из обедневших дворянок — какую-нибудь испанскую или немецкую княжну. И пусть такая игра грозила затянутостью и долгосрочностью, но в конце Ватикан сорвал бы крупный выигрыш! А теперь все пошло прахом! Мальчишка будет настороже, и попробуй при таком раскладе внедрить в его клан своего человека!

— Да, я периодически звоню атаману, — подтвердил Серджио.

— Когда будет очередной сеанс?

— Завтра в два часа дня.

— Звони сейчас, — предложил Гроссо.

— Тогда он не возьмет трубку, — покачал головой Бертони. — Мы обговорили все детали контактов. Звоню всегда я, потому что не разрешаю держать в памяти телефона мой номер. После общения наемник должен стереть его.

— Можно ведь приобрести «черный» номер, — пробурчал Луиджи. — А так, выходит, ты привязан к базе данных.

— Так он и есть «черный», — улыбнулся Серджио. — Когда похищали мальчишку Краусе, каждый звонок был одноразовый. Карта уничтожалась.

Гроссо встал с дивана и пересек комнату, чтобы полюбоваться видами заснеженного города и его изящными шпилями над замерзшим заливом. Он понял, что своим приездом вряд ли решит проблему в течение одной недели, которую зарезервировал для себя. Операция провалилась с треском, надо признать. Запустить механизм заново и без спешки подготовиться к бою. Учитывая новый фактор в деле Назарова, теперь работы прибавится не только гроссмейстерам Папской инквизиции, но и негаторам[1], которым предстоит найти оружие против демона и его силы. Только в этом случае можно с полной уверенностью придавить опасного врага, а не так…. Возня в песочнице получилась!

Чувствуя, что раздражение нарастает, Гроссо отвернулся от окна и поинтересовался:

— А русская кухня и в самом деле такая изумительная, что господин Солера не хочет отсюда уезжать?

— О, Луи, ты даже не представляешь! — гроссмейстер ожил и даже потер ладони. — Не желаешь ли вкусить варварской пищи? Она диво как хороша! Серджио, сынок, закажи нам в номер полноценный ужин! И бутылку вина не забудь!

Вологда, декабрь 2013 года

Никита

— Кирсанов, — подал Никите сухую морщинистую ладонь с длинными и тонкими, как у пианиста, пальцами старичок. Его слегка прищуренные глаза испытующе глядели на молодого человека, и чтобы в них нельзя было ничего прочесть, опускал пушистые посеребренные ресницы вниз. — Остап Демьянович. Не ожидал, что меня будут встречать с такой помпой. Впервые сам был в гуще событий, так сказать, хе-хе. С почетным эскортом!

— Вы не устали, Остап Демьянович? — поинтересовался Никита, показывая ментату на кресло, чтобы тот мог присесть после дороги. — Извините, что так срочно пришлось воспользоваться вашей услугой. Пациент требует немедленного осмотра. У него есть ценная информация, которая может грозить моей семье.

— Не вздумайте оправдываться! — Кирсанов замахал руками, в которых были зажаты темно-коричневый портфель с блестящими замками и лакированная трость с серебряной ручкой, на которой проглядывалась изящная чеканка. Старик подошел к дивану, сел на самый краешек, положив ручную кладь слева от себя, а трость упер в пол. — Я же все понимаю! Великий князь Константин Михайлович позвонил мне лично и попросил прибыть в Вологду. Я еще сообразить не мог, а что я забыл в далекой и дикой Вологде, как мне привезли билет на ближайший рейс, хе-хе! Пообещал сделать все возможное для его уважаемого зятя.

Кирсанов чуть-чуть склонил голову и тут же вздернул ее, внимательно глядя на Никиту.

— Говорите, что нужно сделать.

— У нашего клиента во время попытки снять слепок памяти обнаружилась многоступенчатая блокада, — пояснил Никита. — Возник большой риск потерять не только информацию, но и здоровье человека.

— Кто применял ментальное воздействие? — пристукнул тростью по полу Кирсанов. — Я в свое время преподавал в Медицинском императорском университете на факультете нейрофизиологии и ментальных техник. У меня много учеников, большинство из них помню.

— Вряд ли этот юноша слушал ваши лекции, — улыбнулся Никита. — Другая спецификация. Роман Возницын его зовут.

— Возницын? — наморщил лоб старый ментат. — Не родственник ли он Федору Ильичу?

— Да, это сын графа Возницына, главы ИСБ.

— Подумать только, как время бежит, — пробормотал Кирсанов, уперев подбородок в рукоять трости. — А какой сын? У Федора Ильича, кажется, их предостаточно!

— Младший.

— Да, да! Помню карапуза, гонявшегося за собаками в дворцовом парке, — ментат улыбнулся. — Вот это помню, а в дальнейшем судьба не свела! Знаете, Никита Анатольевич, не будем терять время! Ведите меня к своему пациенту, хе-хе!

Нагай, стоявший у дверей застывшим каменным идолом, оживился и распахнул створки, выпуская старца в коридор, где его приняли под охрану Слон и Лязгун.

Атамана поместили в подвале «Изумруда»; еще в процессе постройки его разделили на два крыла: техническое и рабочее. Если технический отсек посещался служащими корпорации ежедневно, то рабочее крыло едва ли имело и сотую долю такого интереса. Поэтому здесь можно было найти очень старые комнаты с древней мебелью, зачем-то заброшенной сюда, вместо законного места на помойке.

В одну из них и вошел Кирсанов с Никитой. Пленник лежал на лавке под бдительным присмотром двух охранников Корниенко. Комната больше походила на актовый зал. Длинные ряды кресел, обтянутых бархатной обивкой, уже покрытой толстым слоем пыли и настолько потертой, что виднелись дыры в разных местах; небольшое возвышение в дальнем конце помещения, на котором стоял длинный стол и стулья, вызывало удивление и улыбку. Кто вообще проводил собрания под многометровым слоем бетона? Или у основателя «Изумруда» были свои доводы для скрытых сборищ?

— Слон, позови Тагира, — приказал Никита. — Где он, кстати?

— Чай с Федором Петровичем пьет, — простодушно ответил Слон. — Сейчас вызову. Здесь просто связь глушится. Поднимусь наверх и кликну.

— Давай шустрей, мы уже приступаем, — поторопил Никита.

Кирсанов потер ладони и с любопытством посмотрел на осунувшегося атамана, который проснулся от громкого разговора. Мрачно посмотрел на благообразного старичка в длиннополом пальто мышиного цвета, силясь понять, что он здесь забыл. Между тем Остап Демьянович разделся, и Лязгун принял у него верхнюю одежду. Оставшись в вязаной жилетке поверх белой рубашки, ментат подошел к сидящему со связанными руками наемнику, постукивая тростью по полу. Окинул того с любопытством, присущим больше лабораторным работникам.

— Эй, начальник! — заволновался атаман. — Кто это такой?

— Бесов из тебя выгонять будет, — Лязгун встал рядом со стариком. — Сам же не хочешь добровольно рассказать про своих нанимателей.

— Я ничего не знаю! — заорал атаман и попробовал вскочить.

Тяжелый кулак обрушился на его шею; не потеряв сознание, наемник завалился на лавку, и тут же взлетел вверх, поднятый крепкими руками. Его протащили несколько метров и бросили на стул, тщательно привязали к нему ноги, опутали тело прочным тонким шнуром.

— Чтобы не дергался, — пояснил телохранитель Никиты.

Кирсанов невозмутимо досмотрел этот спектакль до конца, провел несколько пассов ладонями перед собой, и наемник успокоился, уставившись стеклянным взглядом в полутемный угол, где стояли наваленные друг на друга рассохшиеся шкафы. В это время пришли Слон, Тагир и Корниенко. Они сели рядышком с Никитой, чтобы не отвлекать ментата.

За работой Остапа Демьяновича было интересно наблюдать. Закатав рукава рубашки, старик пассировал ладонями над макушкой наемника, пальцами пробегал по вискам, затылку и шее, что-то беззвучно шептал и кружился вокруг стула. На его лбу выступила испарина, в отличие от атамана, чье лицо стало восковым.

Никита засек время, сколько будет длиться сеанс. Первая фаза закончилась через десять минут.

— Воды, — прохрипел Кирсанов, отвернувшись от Чубаря.

Хорошо, что ментат заранее предупредил о такой важной мелочи как держать под рукой несколько полулитровых бутылок с минеральной водой. Слон с хрустом скрутил крышку с одной из них, подал старику. Тот с удовольствием приложился к горлышку, сразу выпил половину, и отдал бойцу.

— Работали по методу Фридриха Магнуссона — одного из столпов ментального воздействия на мозг, — пояснил Кирсанов. — Он преподавал в Кельнском университете, а потом ушел на вольные хлеба. Поговаривали, в Рим уехал. Но я не следил за дальнейшими перипетиями его жизни. Ученым был толковым, а как человек — скандальная личность.

— А откуда вам известен почерк блокады? — поинтересовался Никита.

— Есть характерные «замочки», — Остап Демьянович снова потер ладони, разгоняя энергетические токи. — Некоторые из них ведут к ложным целям. В свое время господин Магнуссон активно вводил их в практику. Почерк узнаваем, весьма узнаваем.

— У него есть последователи, ученики? — Корниенко заинтересованно посмотрел на ментата.

— Да сколько угодно. Я же говорю, что прослеживаются характерные черты «замков», многочисленные блокировки определенных участков мозга. Так, господа, я приступаю ко второму этапу, не мешайте!

Кирсанов останавливался еще два раза, чтобы напоить наемника и попить самому. Атаман Чубарь находился в глубокой прострации, закатив глаза. Он уже не реагировал на движения рук возле своего лица. Никита стал беспокоиться, что пленник не выдержит и помрет тут же, на стуле.

Старый ментат устало покачиваясь, дошел до скамейки и сел, сложив ладони на колени словно примерный ученик.

— Что скажете, Остап Демьянович? — осторожно спросил Никита.

— Пациенту нужен отдых, как и мне, впрочем, — усмехнулся Кирсанов. — Почти добрался до закладки, активирующей смерть мозга. Вы же представляете, молодые люди, принцип взрывного устройства, поставленного на неизвлекаемость?

— Прекрасно представляем, — подтвердил Корниенко. — Неужели все так сложно?

— Какая-то изощренная блокировка, — пробормотал ментат. — Никогда с такой не встречался. Если бы не «увидел» знакомые элементы, угробил бы пациента.

— Сколько нужно времени для восстановления? — Никита понимал, что торопить Кирсанова нет смысла. Чубарь оставался единственным связующим звеном с агентом Ватикана. Потерять его — означало оборвать такую нужную ниточку.

— Минимум пять часов, — Кирсанов задумался. — Впрочем, Никита Анатольевич, я подозреваю, что жизнь этого человека вас не трогает.

— Вы правы, — сухо ответил Никита. — Он жив лишь благодаря своей памяти.

— А не секрет, что именно вам нужно?

— Лица людей, с которым он встречался за последние три месяца. Имена, номера телефонов.

— Хм, каков у вас разброс желаний, — ментат покрутил в руках свою трость. — Найдите художника. Я с помощью одной методики передам ему в мозг образы. Проверю, как это работает.

— Художник есть, — подтвердил Никита. — Пока вы отдыхаете, мы привезем его сюда. А пока прошу вас подняться в мой кабинет. Поужинаете, поспите пару часов. Я приношу свои извинения, что не приглашаю вас в свое имение в гости, но мне важен результат, и как можно скорее.

— Я понимаю, — кивнул Кирсанов. — Не стоит разводить вокруг меня суету. Ведите в свои апартаменты.

Никита устроил ментата в кабинете и приказал Лязгуну со Слоном неотрывно находится при Остапе Демьяновиче, а сам заглянул к барону Коваленко, который до сих пор находился на рабочем месте. Станислав Евгеньевич обрадовался и загрузил молодого волхва многочисленными задачами. Проговорили долго, обсуждая перспективы развития мануфактур, расширение военных заказов не только для армии и флота, но и для гражданской авиации, тем более что уже Шереметевы по своим каналам выходили на барона. Номенклатура пока обсуждалась, ничего конкретного.

— Локтевы согласились на сотрудничество, — обрадовал Никиту Коваленко. — Я уже отправил наших представителей и юристов для подписания договора о поставке мориона, горного хрусталя, аметиста и оникса на наши площади.

— Каковы условия Локтевых? Самые наглые, конечно, — улыбнулся Никита.

— По два процента акций «Изумруда» и «Гранита, первая партия накопителей в количестве тысячи штук в личное пользование.

— Куда им столько «Нимф»? — удивился волхв. — Солить собрались, что ли?

Коваленко лишь руками развел.

— Накопитель — не стратегический артефакт. Может, в качестве презента зарубежным партнерам или для своих работников.

— Пятьсот, — решил Никита. — Иначе мои девочки возмутятся. Нечего баловать Локтевых. Не тот калибр. По акциям согласен.

— Тогда я предупрежу наших юристов, — кивнул барон. — Андрей уже сигнализировал мне, что помещение и склады для нового предприятия готовы. Пакет документов ждет подписания. Но лишь после Коловорота. Работников тоже нашли.

— Время терпит, — махнул рукой Никита. — Вы не едете в Петербург, Станислав Евгеньевич?

— Детей отпущу, а сам с женой здесь останусь, — барон вздохнул. — Что-то скучный я стал в последнее время. Как бирюк в норе. Старею, кажется.

— А вот так думать не стоит, — Никита поднялся. — Найдите себе развлечение. Кстати, в гости заезжайте как-нибудь. Я с Тамарой посещу в конце года Ассамблею, а вас приглашаю в первую неделю нового года в «Гнездо». Со всем семейством. Жена хочет с вашим Андреем обстоятельно поговорить. Вот и устроим вечер. В шахматы сыграем или бильярд предпочитаете?

— Вы же, Никита Анатольевич, себя плохим игроком позиционируете! — усмехнулся Коваленко.

— А вы меня и проэкзаменуете, — отшутился Никита, и взглянув на часы, попрощался. Пора было идти в подвал и продолжать допрос. Позвонил Тагир и предупредил, что художника уже доставили.

Через два часа он по образам, вложенным в его память ментатом Кирсановым, нарисовал целую галерею образов. На отдельном листе неровным почерком легли цифры, которые тут же стали пробивать по базе. И выяснилось, что несколько из них вообще ни на кого не зарегистрированы. Их записали отдельно и передали Никите.

А портреты, нарисованные черным грифелем на бумаге, ушли к специалистам внутренней СБ. Предстояло проверить их по базам Вологодского Департамента полиции, где у Корниенко были нужные дружеские связи.

Утренний звонок телефона разбудил Никиту в постели. Осторожно сняв с груди руку Тамары, обхватившей его во сне, и уткнувшейся куда-то в подмышку головой, он повернулся и быстро сцапал аппарат, нажав на вызов.

— Слушаю, — хрипловато выдавил Никита.

— Пробили этих субчиков, Никита Анатольевич, — голос у Корниенко был довольным. — Шестерых программа опознала как бывших бойцов военизированных команд, а вот еще один довольно интересный тип. Правда, программа дает всего сорок девять процентов схожести, но в галерее лиц он выделяется.

— Чем, Федор Петрович? Не тяни, Перуном заклинаю! — пришлось повысить голос. Покосившись, обнаружил, что Тамара уже проснулась, но глаза не открывает. Ее выдавали подергивающиеся веки. Не удержавшись, прошептал в ухо: — Хитрюга! Я тебя раскусил!

— Журналист, работает в нескольких редакциях внештатным корреспондентом. Итальянец, но в России живет большую часть времени, — ответил начальник СБ. — Серджио Бертони зовут. Есть еще информация, как бы не к разглашению. Его подозревают в агентурной связи с Ватиканом и Папской Инквизицией.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул Никита. — Скорее всего, это он и есть. Ладно, Федор Петрович, спасибо тебе. Будем выжимать из этого типа все, что получится. Отбой!

Тамара легонько хлопнула его по лбу ладошкой, как только он положил телефон на тумбочку.

— Ничего я не хитрюга! — прижимаясь к нему, нарочито сердито пробурчала она. — Это твой противный звонок разбудил меня! Сегодня выходной, кстати! Во сколько ты домой приехал? В час ночи! Как будешь исправляться?

— Как ты пожелаешь, — Никита сделал невинные глаза. — Хотя на твоем месте я бы еще поспал!

— Уже не получится! — сверкнула глазами Берегиня, обхватывая шею Никиты руками. — А у тебя всего лишь час до той минуты, когда сюда ворвутся вопящие охотники за скальпами! Не теряй времени даром!

****

— Давайте вкратце, что там по нашему клиенту, — энергично растерев лицо ладонями, Никита посмотрел на «оперативный штаб», собравшийся в кабинете. — Яна, Роман! Выяснили, чей был след?

— Да, — взял слово Роман, перед этим переглянувшись с чародейкой. — След привел к дому Лычкова — сотрудника «Изумруда». Сначала мы засомневались. Может, случайные переплетения аурных следов, но потом Петр Федорович дал нам расклад по этому человеку, и мы уже более тщательно отследили маршрут Лычкова. Оказывается, он все время ходит одной и той же дорогой, у него нет приятелей, с которыми можно поговорить за жизнь, в карты поиграть, да просто пивка попить. Он все время один. Работа — дом. Да, пиво он выпивает, но опять же без компании. Крайне замкнутый и нелюдимый человек.

Корниенко согласно кивнул, бесшумно перекатывая ручку по листку бумаги. Он заметно нервничал.

— Чтобы оказаться на другом конце города, да еще в районе, где находится дом Краусе — странность для его образа жизни очень заметная, — продолжил Роман. — Если бы Лычков облюбовал этот маршрут ради своих пеших прогулок, мы бы не были столь категоричны. Но теперь утверждаем: этот волхв появлялся возле дома Краусе не случайно. Он играл демаскирующую роль, отводя взгляд от похитителей. В деле Лычков не участвовал, боясь засветиться, а вот запутать следы — весьма неплохая роль.

— То есть Лычков все же принимал участие, — Никита задумался. — Зная, что он «подсадной» от Краусе, мы получаем очень неприятные для нас выводы. Каким-то образом барон связан еще и с агентурой Ватикана. Серджио Бертони имел с ним контакт, и скорее всего, вывел нашего «крота» из «спящего» состояния.

Быстрый взгляд на Корниенко. Начальник безопасности тяжело вздохнул.

— Петр Федорович, вы тщательно просмотрели все записи внешних камер, — обратился к нему Никита. — Заметили что-то? Кто подходил к Лычкову, говорил с ним?

— Нет никаких данных, Никита Анатольевич, — развел руками Корниенко. — Камеры фиксируют выход работников за пределы предприятия, зону перед КПП. А вот что творится дальше — увы. Если этот Бертони тщательно все просчитал, он точно не попал в объективы уличных камер. Коллеги Лычкова ничего не могут сказать. Господин Возницын прав: один и тот же алгоритм действий: работа — пивная — дом.

— Опрос работников пивной делали?

— Спрашивали, — ответил Корниенко. — Лычков там завсегдатай, но официантки в один голос утверждают, что в интересующие нас дни к нему за столик никто не подсаживался. Мое мнение: контакт произошел по дороге. Бертони мог перехватить Лычкова по дороге.

— Да, версия весьма крепкая, — снова помассировав лицо, сказал Никита. — Что ж, мы очень шумно сели в лужу, господа. И виноват в этом ваш покорный слуга — Назаров Никита Анатольевич. Вот он сидит перед вами.

Над столом прошелестели тихие возгласы, но быстро утихли.

— Да не надо меня оправдывать. Я обязан был взять под защиту семью Краусе, но меня снова подвела однобокость моих размышлений. Не знаю, почему я так был уверен, что самый сильный удар нанесут по моей семье. В результате проспали включение «крота», который активировал все последующие события. Это недопустимо. Моя вина в том, что я заставил Петра Федоровича снизить внимание к Лычкову и ослабить охрану Краусе. Принимаю заслуженные упреки.

— Никита Анатольевич, — мягко заметил Корниенко. — Ваша ошибка лишь в одном: вы стараетесь сделать все сами, по каким-то своим соображениям избегая попросить помощи ИСБ. Работа по иностранной агентуре — их обязанность. В нашем клане не хватает ресурсов, чтобы организовать полноценную работу контрразведки. Пора мыслить масштабно, и действовать нагло. У вас мощная поддержка в лице Меньшиковых. Помощь императорского клана не помешает никогда.

Никита простучал пальцами по крышке стола. Посмотрел на соратников.

— Тагир, что по Бертони?

— Все в порядке, хозяин, — прогудел потайник. — Упаковали парня тихо и без шума. Он собирался уезжать из России. Мы выяснили, что у него уже был заказан билет до Рима, и ожидал его в аэропорту. Изъяли агента по дороге. Авария, красивая плачущая девушка, просящая помощи….

При этих словах Яна зарделась и потупила глазки. Тагир усмехнулся и продолжил:

— Итальянец потерял осторожность. Пока утешал сеньориту — получил усыпляющий укол. Сейчас очухался. Пора ментаскопировать.

— Почему сразу ментаскопировать? — удивленно спросил Никита. — А обычный допрос?

— Не станет он раскалываться, — убежденно поддержал товарища Арсений. — Даю гарантию, что в его башке такие же закладки, как у того наемника. Произнесет какую-нибудь кодовую фразу — и захлебнется пеной. Или сердце остановится.

— Рома, проведешь поверхностное считывание, — приказал Никита, и с удовлетворением заметил, что Возницын уже не бледнеет, и пальцами трясучку не устраивает. Только кивнул, принимая приказ, плотно сжав губы. — Если там образ Лычкова проявится — сразу мне доклад.

— Понял. Я могу выезжать? — Рома решительно встал.

— Езжай. Возьми с собой Ильяса с оперативной группой. Петр Федорович, там ваша епархия. Присоединяйтесь к Роману.

— Слушаюсь, — Корниенко без лишних слов покинул кабинет вместе с волхвом.

Обведя взглядом оставшихся, Никита жестко сказал:

— Пора наказывать. Я более чем уверен, что перед нами связка Ватикан — Бертони — Китсер — Лычков. Если последний всего лишь пешка, то уши Инквизиции торчат во все стороны. Я за ликвидацию всей цепочки.

— Никита — ты хозяин, — сказал Шубин. — Не стоит устраивать голосование. Но я за ликвидацию. Только как нам до Ватикана добраться?

— Появилась одна огненная идея, — усмехнулся Никита, и все увидели черноту в его глазах.

****

Тимофей Лычков как обычно, нигде не задерживаясь, и не меняя схему своего маршрута, дошел до своего дома, ощущая послевкусие солодового светлого. Постояв возле закрытой калитки, осторожно прощупал эфирные потоки, отсеивая те, которые нанесли прохожие. Несколько знакомых аур волхв тоже отбросил. Во двор никто не заходил.

Тимофей не держал ни собак, ни кошек. Они слишком суетливы, везде бегают, оставляя свои неряшливые аурные следы, отчего лишний раз приходится чистить контрольную полосу безопасности, которой волхв проложил вокруг дома. Но на этот раз все спокойно.

Щелкнул замок, калитка распахнулась. Лычков, тяжело опираясь на трость, дошел до веранды, покопался в связке ключей, открыл двери и пару минут постоял на пороге, вдыхая в себя морозный воздух помещения, и только потом решительно шагнул в прихожую.

Его движения были отработаны до автоматизма. Скинуть пальто, шапку, переобуться, упрятав ноги в теплые войлочные тапки, пройти в закуток, отделенный от прихожей, где в слабом свете магического фонаря маслянисто чернеет массивная туша бойлера. Открутив нужные вентили, Лычков пошел на кухню, где довернул паровой кран, потом такую же операцию совершил в спальне, и вернулся обратно. Пора было готовить ужин.

Что ж, удачно вышло с этим мальчишкой. Его след никто не обнаружил, хотя этот странный иностранец с мощной энергией каких-то заклинаний чего-то боялся. Тимофей пытался доказать ему, что любой аурный след в большом городе можно легко затереть, упрятать в тысяче таких же малознакомых и мешающих расследованию. Но гроссмейстер (надо же! Великий маг, а боится!) до самого конца операции нервничал. И что? Вот прошло уже достаточно времени, когда его можно было арестовать за пособничество, а Тимофей как ходит на службу в этот опостылевший «Изумруд», так и продолжает тянуть лямку службы, которую ему навязали Китсеры. Будь они тоже неладны!

Странное пощелкивание в трубах, выбивающееся из ритма нагнетания пара в систему, заинтересовало его. Оно не было размеренным, вроде одного щелчка в минуту, а лихорадочно частило. Нахмурившись, Лычков положил в сковороду наскоро размороженный с помощью тепловой магоформы бифштекс, и заторопился в бойлерную. Мало ли, вдруг давление подскочило на подстанции, клапана не выдержат…

Щелчки продолжались в ускоренном темпе. Как будто стальные шарики прыгали в нутре узких труб. Прищурившись, волхв посмотрел на показания манометра. Что-то ему не понравилось. Рука потянулась к вентилю и сделала полуоборот.

Скрипт боевой магоформы «каскад», развернулся как вырывающаяся из кокона личинка, и разворотил работающий бойлер, помогая скопившемуся пару обрести свободу. Жгучие белесые хвосты обрушились на завопившего от боли волхва. Лычков не успел сделать ничего. Умело спрятанное во временном пространстве на две минуты назад плетение сработало в штатном режиме. Попав под струю пара с давлением почти в один бар волхв умер через минуту от болевого шока, тщетно пытаясь совершить хоть какую-нибудь попытку спасти себя с облезающей с лица и рук кожей. Но угасающее сознание не смогло сформировать медицинские магоформы, которые путались и не могли внятно соединиться в единую спасительную вязь.

Смерть Лычкова стала еще одним лопнувшим звеном в длинной цепи, связанной причудливым образом между Инквизицией и русским дворянином из Вологды. Бертони насторожился. Низовые агенты часто попадают в разработки спецслужб, и их гибель не считается чем-то необычным. Рутина, в общем-то. Но когда эту цепочку начинают разрывать, руководителям стоит задуматься. И Серджио решил бежать.

Примечание:

[1] Негатор (латин. negator — отрицатель) — как человек, так и предмет, способный выключать магические проявления одаренного