Наследник по контракту

Глава 3

Уснула под утро. Сон был тревожным, и выспаться мне не удалось. Но деваться некуда, рабочий день в огромном офисе никто не отменял. Кстати, как теперь Реутов собрался работать со мной в одних стенах? Уволит сам или придется уйти мне? Вряд ли я смогу с ним сотрудничать после всего…

К сожалению, моя должность не позволит с ним не пересекаться. Я переводчик и специалист по международным отношениям. Владислав всегда был в тени, занимался делами генерального директора и продвижением существующих проектов. Командировки и проведение переговоров по привлечению новых инвесторов, партнеров и клиентов он отдавал Диме, а Дима брал с собой меня. Мне удавалось довольно успешно заключать контракты, общаясь с потенциальными клиентами на свободном английском. Мы с моим начальником и мужем в одном лице пересекались по работе очень много. Теперь же, по крайней мере пока нет заместителя, переговоры будет проводить сам Реутов, потому что сейчас только он имеет право подписывать документы. А значит, ездить в поездки мне придется с ним, а мне бы этого очень-очень не хотелось.

Пойти, что ли, попросить место обычного секретаря на задворках компании, чтобы не видеть Влада? Но если я буду получать меньше денег, то вовсе не смогу выплачивать кредит, который взяла для мужа и который он выплатить не успел.

В невеселых мыслях заходила в здание компании, после того как отвела сына в детский сад. Раньше очень любила наш офис. А сейчас оно мне кажется чужим. Большой, равнодушный к моим проблемам офис в двадцать пять этажей.

В лифте посчастливилось ехать одной, несмотря на начало рабочего дня. Пока кабина несла меня на самый верх, придирчиво оглядела себя в зеркале. Выгляжу неплохо, хотя тональный крем уже не способен справиться с синяками под глазами от усталости и нервов. Похудела, еще немного, и придется тратиться на одежду, потому что старая стала почти висеть, а здесь у нас строгий дресс-код и деловой стиль. Да уж, на те пиджаки, чьей марки я покупала костюмы в последнее время, мне теперь не хватит денег. Нужно искать более простые варианты, но при этом я обязана выглядеть красиво и дорого, ведь общаюсь с клиентами из Европы, Азии и других стран. Я не могу приходить на переговоры с ОАЭ в дешевом костюме от наших друзей-китайцев.

Лифт остановился на десятом этаже и раскрыл свои створки. Тяжелым шагом внутрь вошел Реутов. Даже слегка дернуло, когда я увидела его высокую фигуру еще в коридоре. Кабину тут же заполнил терпкий запах его парфюма и дорогих сигар. Он нажал кнопку девятнадцатого этажа и обратил взор на меня.

– Доброе утро, Елена Сергеевна, – сказал он своим низким густым голосом.

– Доброе утро, Владислав Андреевич, – ответила я.

Что ж… Поиграем в вежливость. Еще недавно он нагло лез в мой рот своим языком и сжимал лапищами талию, а сегодня просто равнодушно смотрит и учтиво здоровается. Мир лицемерия во всей красе. Нет, лучше не думать о том, как именно он лез в мой рот, а то жарко становится. И стыдно.

– Вы помните о нашей встрече? – спросил Владислав.

Забудешь тут. Даже усмехнулась. Он ведь понимает, что выбора «забыть о встрече» никакого у меня нет, и просто играет, как кот с мышью. Неприятно.

– Конечно, Владислав Андреевич, – улыбнулась я змеей. – Как можно было бы забыть?

Это провокация. Зря я так делаю, но не могу с собой справится. Хочется ему всё поперек говорить и источать яд.

– Вот и прекрасно, – в глазах Реутова вдруг заиграл огонек веселья. – Очень вас жду. И еще…

Он намеренно подошел ближе и наклонился к самому уху:

– Я люблю черное белье. Можно с кружевом. На твоей бледной коже оно смотрится эффектно. Очень возбуждает.

Вздрогнула от его близости и дыхания на своей коже. Но лишь равнодушно ответила, глядя на его отражение в зеркале:

– Как прикажете, босс.

Он усмехнулся. Кажется, ему нравятся мои ответы. Возможно, мне придется за них поплатиться, но сейчас не смогла справиться со своей ненавистью к нему. Лифт остановился, и Реутов покинул кабину, оставляя меня нервно кусать губы, тихо беситься от ситуации в целом и ощущения его власти надо мной. Еще один этаж кабина преодолела быстро, и вот уже настала пора выходить и мне. Вышла из лифта и пошла в сторону своего кабинета. Я не рядовой сотрудник офиса. У меня есть свой кабинет и даже личный секретарь.

Меня тут не было со смерти Димы. Мне дали время прийти в себя, достойно проводить в последний путь супруга. Пока восстанавливала силы, работала из дома, переводя на русский корреспонденцию от зарубежных партнеров и клиентов. Сегодня мой первый день выхода на работу после нескольких недель отсутствия. По дороге сотрудники с удивлением смотрели и здоровались.

– Ой, Елена Сергеевна! – всплеснула руками Лика, мой секретарь, поднимаясь на ноги со своего места. – Вы вернулись!

– Как видишь, – улыбнулась ей. – Доброе утро.

– Доброе утро! – улыбалась в ответ мне девушка. – Кофе хотите?

– А давай! – махнула я рукой. – Давно уже никто не носил мне кофе.

– Сейчас сделаем, – тут же выскочила из-за стола Лика и понеслась к кофемашине.

Я открыла ключом свой кабинет и вошла. Оглянулась вокруг. Ничего не изменилось. Он такой же, каким был до смерти Димы. Небольшая уютная комната, намного меньше, чем кабинет мужа или тем более Реутова, – у того вообще хоромы.

Села за стол у большого панорамного окна и включила компьютер. Он тут же послушно ожил и стал загружать свой «Windows». Нужно снова привыкать к делам и труду весь день среди бумаг, отчетов и писем. На экране монитора появилась заставка на рабочем столе – наша семейная фотография: я с Демидом на руках, а рядом улыбается Дима. Фотография причиняла невыносимую боль, в легкие будто налили раскаленного олова. Дрожащими руками сменила заставку на стандартную и уронила голову на руки. Я могу быть сколько угодно сильной снаружи, для других, но внутри больно, горько и очень одиноко. Мне не хватает рядом мужа. Нашей семьи больше нет. Просто нет.

– Елена Сергеевна, ваш кофе, – услышала возле себя голос Лики.

Подняла на нее заплаканное лицо. Она смотрела на меня сочувственно, но ничего не говорила. Весь офис в курсе трагедии, произошедшей в моей семье. Она понимает причину моих слез и знает о том, что я терпеть не могу, когда меня жалеют.

– С сахаром и молоком, как вы любите, – сказала она таким тоном, будто надеялась, что эта информация меня успокоит.

– Поставь здесь, – ответила ей бесцветным голосом и кивнула на край стола. – И оставь меня одну, пожалуйста. Пока не разрешу – ни с кем не связывать меня, кроме Реутова.

– Поняла, – послушно кивнула Лика и ушла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Мне оказалось гораздо тяжелее снова прийти в этот офис, где всё напоминает о муже. Я понимала, что будет нелегко, но не думала, что разрыдаюсь в первые же полчаса нахождения на рабочем месте.

Ладно, нельзя позволять себе раскисать. Никто не виноват в моих бедах, а работа должна быть сделана. Утерла слезы и вернулась к монитору, на котором уже красовался зеленый луг.

Почта, как всегда, полна писем. Щелкала мышкой, отвечая на одно за одним послание, и даже сумела отвлечься работой почти до самого вечера. Вот только мысли о том, как именно я проведу этот самый вечер, мне не давали покоя. Встреча с Реутовым в интимной обстановке у него дома совершенно не внушала уверенности в себе. Я по-прежнему не была готова, не знала, как себя вести и что говорить, и неспособна принять близость с каким-либо другим мужчиной, кроме мужа, будь это Реутов или сам президент. Ладно, буду импровизировать. В последнее время это приходится делать часто.

Часы показывали около семи, когда я, наконец, завершил дела на сегодня и выключил компьютер. Откинулся на спинку кресла и устало потянулся. Работа не кончается никогда, хоть до утра тут сиди, завтра навалится еще столько же. Управлять таким большим автомобильным концерном не так-то просто. Устаю как собака, кто бы только знал… Все видят лишь стойкого бизнесмена, который всегда, при любой погоде, и в дождь, и в град, и после любой попойки, приходит в офис еще до начала рабочего дня. За опоздания и прогулы у меня самые суровые штрафы. Терпеть не могу людей необязательных, непунктуальных и тех, кто не уважает чужое время. Когда я иду по коридорам, обычно все сотрудники уже сидят по своим рабочим местам. Если мне понадобится срочно отчет любого из отделов, и человека не окажется на месте – я просто уволю его к чертям собачьим и выберу любого другого из огромной стопки анкет в отделе кадров. Работать в моем офисе хотят многие, и заменить столь необязательный кадр не составит труда.

– Илона, принесите мне кофе, – нажал кнопку селектора для связи с секретарем. – И дело Калиновской принесли?

– Да, Владислав Андреевич, – ответил мягкий женский голос. – Сейчас принесу.

Спустя пару минут в кабинет вплыла девушка, которая несла в руках чашку дымящегося кофе и папку с документами. Зацокала каблуками до моего стола, нагнулась так, чтобы мне было видно ее декольте, поставила чашку передо мной, а папку положила на угол стола. Потом выпрямилась и взглянула на меня.

– Что-нибудь еще, Владислав Андреевич? – соблазнительно улыбнулась Илона.

Посмотрел на нее равнодушно и отвернулся:

– Спасибо. Больше ничего. Вы можете быть свободны.

– Тогда… До завтра, – сказала она.

– До завтра, – ответил, не глядя на нее.

Илона зацокала шпильками в направлении к выходу. Лицо у нее осталось не очень довольным. Да, признаться, имел ошибку заняться пару раз с ней сексом на рабочем месте, потому что девчонка явно была не против, а мне понравилось ее декольте. Но сегодня оно меня не впечатлило. Голова занята другим… декольте.

Отпил горького кофе из чашки и взял в руки папку. Еще днем попросил принести мне личное резюме Елены Калиновской, но дела не позволяли отвлекаться на нерабочие моменты. Теперь у меня есть минут десять, чтобы пройтись по нему глазами. Когда-то давно я уже читал его, когда принимал на работу жену моего партнера и когда-то друга. Но сегодня захотел взглянуть на него снова. Понятия не имею, что я там ищу. Будто после смерти Калиновского я стал смотреть на его жену иначе…

Развернул папку. Итак, что мы имеем:

Калиновская Елена Сергеевна, двадцать четыре года, уроженка города Саратов. Вместе с мужем Дмитрием Калиновским переехала шесть лет назад в столицу. Выучилась на переводчика и специалиста по международным отношениям, потому и попала на эту вакансию. Я взял ее не только по блату и просьбе Димки, Лена в самом деле очень хороший специалист, я и не допускал мысли ее уволить после неприятной истории с ее мужем. Он подвел меня, пытался ограбить, но его махинации вовремя раскрылись службой безопасности. Огромное количество долгов заставило его забыть обо всем на свете: о чести, достоинстве, нашей дружбе и нашем партнерстве, и даже о собственной жене. Елена же ответственно работала и приносила компании только пользу. У них остался общий сын Демид, четыре года – ну это я тоже знаю.

Собственно, ничего нового я и не узнал. Хороший специалист, грамотный переводчик, говорит четко и правильно и внешне эффектная – очень многие компании расположены к подписанию контракта не в последнюю очередь потому, что пускают слюни на ее упругий зад и грудь третьего размера, которую явно не испортило материнство.

На заключительной странице резюме была размещена фотография. Калиновская в платье-карандаш у стойки с документами. Волосы собраны в пучок, декольте вовсе не вызывающее, облегает ткань тело не очень сильно. Но даже через нее видно, какая у нее охеренная фигура. И сегодня эта фигура придет ко мне… Я увижу ее без платья.

Закрыл папку, пока не размечтался до стояка в штанах. Зачем мечтать, если совсем скоро она придет ко мне наяву? Залпом допил кофе, взял со стола ключи от машины, телефон и отправился на подземную парковку.

– Ну и что мне надевать? – спросила я у шкафа, конкретно у отдела белья.

Демида уже привела из сада и отдала Полине. Теперь стояла посредине комнаты и пыталась собраться, чтобы ехать к Владу. Как-то не собиралось… Душ только приняла после рабочего дня, это бодрит.

Вспомнила фразу Влада про черное белье. Значит, какое угодно, кроме черного. Параметры поиска заданы, ищем! Принялась снова копаться на полке.

Краситься не стала. Пусть любуется на натуральную усталость и загнанность. Может, расхочется меня трогать? Такая печаль и безысходность на лице, что я бы сама себя точно не захотела. Надо бы еще белье какое-то подобрать похуже. Старенькое что-то… Как назло, ничего некрасивого нет – вот не знала я, что понадобится «особенный комплект» для Реутова. Называется «расхоти меня».

О! Кажется, нашла… Вытащила с самого низа розовый бюстгальтер. Ну, как розовый… Цвет вышел очень противный и непонятный. Не так давно Дима умудрился запустить в машинке мой комплект белого белья и свою бордовую рубашку… Эффект получился тот еще. Программу выбрал неправильную, с высокой температурой воды. Рубашка полиняла. Белье стало противного розово-алого цвета, с разводами. Хотела его выбросить, да забыла и машинально всё сгребла в один пакет, когда переезжала в общежитие. Кто бы знал, что он мне так пригодится…

Ехидно улыбаясь, натянула лифчик и трусики. Посмотрела в зеркало оценивающим взглядом. Довольно-таки облезло, да плюс еще эта печаль на лице… Более антисексуальную девушку, чем я, сегодня найти будет сложно. Чулков, жаль, нет плохих, пришлось надеть нормальные, и сверху шелковое приталенное платье.

Собрала волосы назад крабом. Еще раз успела окинуть себя придирчивым взглядом, как трезвонил мобильный. Глянула на дисплей и обмерла – номер не определен. Может, это опять кто-то по долгам звонит? А может, Реутов? Нельзя не брать.

– Да, – ответила я на звонок.

– Елена Сергеевна. Добрый вечер. Машина подана, спускайтесь. Вас ждет Владислав Андреевич.

– Я поняла. Спускаюсь.

Звонок завершился. Ну, сильно легче мне не стало, что это не очередные бандиты. Этот ненамного лучше… Взяла сумочку, кинула в нее телефон и отправилась вниз.

Красивая, блестящая, словно только что из салона, иномарка моргнула мне фарами. Задняя дверь услужливо распахнулась, и я села в салон.

– Добрый вечер, – поздоровалась я с водителем.

– Добрый, – ответил мужчина, кинув взгляд на меня в заднее зеркало. – Простите, мне не велено с вами говорить. Обращайтесь ко мне только по необходимости.

– Ладно, – пожала я плечами.

Сколько еще сдвигов у Реутова? Почему это водителю нельзя со мной разговаривать?

Машина довольно быстро донесла меня до особняка Владислава. Всё было точно так же, как в прошлый раз. Автомобиль пропустил на территорию коттеджа пост охраны, а потом меня проводили до кабинета Реутова. Только на этот раз секьюрити толкать меня в дверь не стали, а просто стояли недалеко у дверей. Неуверенно подняла руку и, помявшись на несколько секунд, постучала.

– Входи, – услышала я ответ и нажала ручку двери.

Едва переступила через порог, как тут же боязливо остановилась. Не хочу туда идти. Смотрит на меня глазами зверя какого-то… Или мне уже просто кажется так?

– Ну что встала? Проходи, – лениво позвал Влад.

Мужчина снова сидел в своем кресле, попивая что-то из бокала. Единственное, что в другом костюме. Тоже переоделся после рабочего дня.

Прошла по ковру и села напротив него. Тёмные глаза какое-то время меня изучали, пригвоздили меня к этому самому креслу. Даже пальцы на ногах немеют, когда он вот так гуляет по мне глазами.

– Ну как дела? Много долгов отдала?

Уставилась на него. Он еще и издеваться решил? Мне и так хватает…

– Да, – ответила я. – За кофе вернула коллеге сто рублей.

Реутов насмешливо глянул на меня.

– Ясно. Далеко пойдешь. Итак, – оперся он о стол локтями. – Что ты надумала насчет моего предложения?

– Вы же не оставляете мне выбора. Что еще я могу вам ответить? – щеки стало печь.

Не могу спокойно думать, что сейчас придется с ним переспать.

– Почему не оставляю? Можешь отдать все долги сама, – невозмутимо высказался Влад, а мне захотелось пульнуть в него чем-то тяжелым. Он точно издевается…

– У меня нет денег, – опустила я глаза.

Зачем он заставляет меня снова повторяться?

– У меня есть.

– Я за вас очень рада, – вырвалось раньше, чем сработал мозг.

Прикусила язык тут же, но было поздно. Подняла глаза на него. Влад, скептически изогнув бровь, смотрел на меня, будто бы никто с ним так не позволяет себе разговаривать, но его это скорее забавляет, чем злит.

– Приятно знать, – ответил Реутов. – Я мог бы решить многие из твоих проблем. Или устроить их тебе еще больше. Например, вернуть тебя Довлатову. Хочешь к Гене, Лен?

– Нет, – ответила я и почувствовала, как похолодели сцепленные на коленях пальцы.

– Ну вот и решай. Сейчас. Больше предлагать свою помощь я не буду, – сказал он жестко, впиваясь в мое лицо глазами.