Наследник приходит, чтобы восстать

— Ты определенно достойный противник.

Она с улыбкой кивнула в знак признательности.

Феррис встал и громко объявил:

— Ну, если это все на сегодня, считайте, что я удовлетворен. — Он по-волчьи оскалился. — Серьезно, Фэйт, ты могла бы получить хорошую прибыль в Пещере. Так случилось, что я работаю на человека, который находит в этом удовольствие. Я могу провести тебя туда.

При упоминании печально известной пещеры она напряглась. Ходили слухи, что она находится под гостиницей и доступна только тем, кто знает как туда попасть. Подземный мир азартных игр, насилия и незаконной торговли, Пещера была областью ночных удовольствий для более состоятельных жителей города и тех, кто по глупости ставил на кон свои короткие заработки, или случайных охранников-фейри, которые любили делать ставки на людей, как на собак.

— Только через мой труп, — прорычал Джейкон.

Феррис бросил на него скучающий взгляд.

— Ты ее секретарь?

Джейкон мгновенно вскочил на ноги, оказавшись лицом к лицу с ним.

Две женщины тоже вскочили на ноги, Марлоу придвинулась поближе к Джейкону, чтобы тот не размахнулся. Феррис ни в малейшей степени не возражал, вместо этого решив ухмыльнуться. Это только еще больше разозлило глупо защищающего друга Фэйт.

В то время как Джейкон был на фут выше и набрал немного больше мускулов, у Ферриса была хитрая дикая сторона, которая заставила бы любого мужчину дважды подумать, прежде чем переходить ему дорогу. Фэйт не хотела видеть исход этой битвы.

— Давайте немного снизим уровень дерьма о доминировании мужского эго, не так ли? — Вмешалась Фэйт. Она не могла отрицать, что предложение Ферриса немного соблазнило ее, хотя бы для того, чтобы она могла зарабатывать деньги — приличные деньги — делая то, в чем она действительно хороша. Даже если это считалось сомнительной практикой. Но, рискуя, что Джейкон выйдет из себя, она подавила желание расспросить об этом подробнее.

— Мне больше не рады в гостинице, и я сомневаюсь, что смогу сравниться там с кем-нибудь.

Феррис небрежно пожал плечами.

— Я видел, какой жалкий талант они предпочитают демонстрировать. Они неряшливые скоты, которые практически не владеют оружием. Поверь мне, у тебя были бы хорошие шансы продержаться. — Его глаза метнулись к Джейкону, который вспыхнул при этой мысли, затем он снова посмотрел на Фэйт. — И ты бы не пошла туда в своем собственном обличье. — Он озорно усмехнулся. — Подумай об этом. Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь. Повернувшись на каблуках, он зашагал прочь.

— Чертов придурок, — пробормотал Джейкон ему вслед.

— Пойдем, — ласково сказала Марлоу, беря его под руку, чтобы умерить гнев.

Это сработало, и Фэйт была удивлена, когда Джейкон посмотрел на нее, и его лицо мгновенно смягчилось. Даже она не смогла бы так быстро его успокоить. С улыбкой он позволил Марлоу отвести его туда, где она взяла свой плащ и меч, и вместе они отправились домой.

Фэйт почувствовала укол чего-то, к чему она не привыкла, и это чувство немного опечалило ее. Ревность. О том особенном, что было между ними, чего у нее никогда раньше не было. Близость. Связь, с которой не мог сравниться никто, кроме партнера… любовника. То, что у нее было с Джейконом за те десять лет, что они знали друг друга, было особенным. Она любила его, отдала бы за него свою жизнь, но никогда не было такой глубокой связи между двумя душами, идущими в нескольких шагах перед ней.

Словно почувствовав ее задумчивость, Марлоу повернулась и протянула Фэйт свободную руку, чтобы та обхватила ее. Она слегка благодарно улыбнулась и подчинилась.

Они втроем, обнявшись, вернулись в хижину, трое друзей, у которых были разные жизненные узы. Фэйт бросила вызов проклятым Духам, которые могли бы попытаться сломать их.

***

Когда они вернулись домой, Фэйт вошла внутрь и пожелала Марлоу спокойной ночи, когда Джейкон настоял, что проводит ее домой. Войдя в спальню, она остановилась у предмета, который заметила на своей кровати.

Осторожно взяв его в руки, Фэйт подняла знакомый на вид переливающийся черный камень, который украшал ожерелье из черной веревки. Она не знала, когда Марлоу тайно оставила его для нее, чтобы она нашла, или даже когда она нашла время, чтобы создать его, пока Фэйт застряла между страницами Забытых Богов. Тем не менее, она улыбнулась кулону из магического камня, который был изящно вырезан в форме слезинки. Он красиво блестел в лунном свете, и Фэйт надела его себе на шею, чувствуя, как прохлада покусывает ее обнаженную грудь.

Зевнув, она оделась перед сном, желая поспать, теперь ее мышцы начали болеть от напряжения, вызванного тренировкой с Марлоу. Она безуспешно пыталась дождаться возвращения Джейкона, чувствуя, как ее веки тяжелеют и закрываются сами по себе. Затем она погрузилась в темноту.

ГЛАВА 16

Той ночью Фэйт проснулась в обычных пределах своего подсознания. Туманы белого и золотого всегда ошеломляли ее; двигались, не нуждаясь в ее команде. Она уже собиралась отпустить его и провалиться в яму темного, спокойного сна — она никогда не оставалась там надолго, — но остановилась, когда ей в голову пришла мысль. Может быть, это было из-за чтения слезливой истории любви Марвеллы, или, возможно, из-за того, что она видела, как двое ее собственных друзей влюбились друг в друга, но она не могла избавиться от чувства тоски по кому-то, с кем могла бы разделить такую глубокую связь.

Это была смущающе глупая мысль, и Фэйт собиралась отказаться от этой идеи, но это был ее разум. Никого не было рядом, чтобы наблюдать или судить, и ей еще предстояло попробовать что-нибудь с помощью своего воображения. Она немного съежилась от того, что собиралась сделать, но все равно вздохнула и закрыла глаза.

Стоя там в темноте, Фэйт пыталась вызвать в воображении образ и эмоции того, каково это, когда кто-то прикасается к ней, заставляет ее пульс учащаться. Она не была совершенно незнакома с такими чувствами. В городе не было недостатка в молодых, привлекательных мужчинах, и она иногда поддавалась их невинному флирту, чтобы удовлетворить свою похоть. Но она хотела большего, чем просто сексуальное желание.

Часть ее чувствовала себя глупо, пока она ждала, что что-то произойдет. Она собиралась прогнать эту мысль и сдаться…когда она это почувствовала.

Теплое дыхание ласкало ее шею по всей длине. Она резко втянула воздух, когда это чувство вызвало каскад покалываний по ее позвоночнику, и она наклонила голову в ответ. Сильная, мускулистая сила материализовалась позади нее, а затем появились руки… скользящие по ее обнаженным предплечьям, посылая через нее ударные волны. Это было так реально, что Фэйт наклонилась к силе.

Больше… Она хотела большего.

Она могла бы поклясться, что услышала тихий смешок прямо перед тем, как призрачные зубы царапнули ее шею в дразнящем ответе. Ее сердце билось в диком бешенстве, когда желание собралось в ее сердцевине. Глаза ярчайшего сапфирово-синего цвета пронзили ее сквозь закрытые веки, и она быстро открыла их.

Сильные, сильные руки стали настоящей плотью, когда она смотрела, как они продолжают свои нежные поглаживания по ее обнаженным предплечьям. Кровь пульсировала в ее венах, и Фэйт не была уверена, что еще дышит, когда попыталась вырваться из его хватки.

Как раз в тот момент, когда она собиралась встретиться лицом к лицу с мужчиной с пронзительными темно-синими глазами, она узнала вторгшуюся силу. Когда она полностью повернулась, ее воображаемый соблазнитель исчез, оставив ее смотреть в глубокие зеленые глаза Ника вместо этого с расстояния в несколько метров.

Она не могла скрыть своего разочарования, особенно когда ее эмоции все еще бушевали после жаркой встречи. Ей отчаянно хотелось прижаться лицом к этим сапфировым глазам, которые притягивали что-то глубоко внутри.

— Чего тебе? — требовательно спросила она.

Ник ухмыльнулся.

— Я вижу, ты открываешь для себя именно те вещи, которые ты способен испытать здесь.

Ее щеки вспыхнули.

— Убирайся! — Она не указала ни в каком определенном направлении.

Его ухмылка только расширилась.

— Тебе не нужно смущаться, Фэйт, но если ты жаждешь освобождения, тебе нужно только попросить. — В его глазах плясали веселые огоньки.

Она уставилась на него, разинув рот.

— Ты последний человек, к которому я пошла бы за… этим. — Она съежилась, когда сказала это, ее кровь почти закипела от унижения.

— Ой. А я думал, что мы начинаем становиться друзьями. — Он насмешливо прижал руку к сердцу.

В порыве гнева она начала выкидывать его из головы, когда он сказал:

— Подожди.

Она сделала паузу, сказав ему одну фразу, чтобы убедить ее не надирать ему задницу.

— Я подумал, что тебе не помешало бы еще несколько уроков о том, как использовать свои способности, — сказал он. — Встретимся в лесу?

Она сложила руки на груди.

— Как ты и сказал, я прекрасно справляюсь сама, спасибо.

— Эта часть, да, но ты не научилась блокировать других. — Он указал на себя в качестве примера. — Или как контролировать то, что они видят, чтобы тебя не обнаружили. Тебе также нужно научиться тому, как не дать себя обнаружить в чужой голове. Еще один Ночной Бродяга или нет, это может быть смертельно для тебя, если ты этого не сделаешь.

— Я больше никогда не планирую ходить по ночам.

Он бросил на нее понимающий взгляд.

— Ты все равно должна знать, как это делается. Ты никогда не узнаешь, когда тебе может понадобиться использовать свои способности. Мы можем быть смертоносным оружием, но мы также можем быть полезными инструментами, чтобы помогать другим. — В его голосе послышался намек на ободрение.

Фэйт не думала о своей способности иначе, как о агрессивной, жестокой и смертоносной… Но если есть способ, которым ее можно использовать во благо, она полагала, что поучиться не повредит.

— Прошло уже несколько недель. Почему ты только сейчас вспомнил, что мне важно это узнать?

— Я был занят.

— Не слишком занят, чтобы приходить сюда, когда тебе захочется.

— Кто-то должен проверить, что ты не сеешь хаос своим нетренированным умом. Возможно, ты предпочтешь, чтобы я передал эту работу капитану Варису?

Со свирепым взглядом она пробормотала:

— Тупой эльфийский придурок. — Он только усмехнулся в ответ. — Сегодня вечером? — спросила она, даже не зная, который час и дома ли еще Джейкон.

Ник кивнул.

— Встретимся там через двадцать минут. — Затем, с ее неохотным согласием, он ушел, растворившись в клубах золотого тумана и оставив слабые очертания там, где он стоял.

Фэйт выругалась про себя за то, что согласилась с его планом, и заставила свой разум полностью прийти в сознание.

Ее глаза открылись в темноте. Лунный свет лился в окно коробки. Повернув голову, она увидела Джейкона, развалившегося на своей слишком маленькой койке и тихо похрапывающего.

Фэйт села, свесила ноги с края кровати и молча потянулась за своими карманными часами, лежащими на столике между ними.

Половина первого ночи. Она мысленно выругалась из-за позднего часа. Она знала, что не вернется в свою теплую постель вовремя, чтобы как следует отдохнуть сегодня ночью.

Едва осмеливаясь дышать, она маневрировала в небольшом пространстве с кошачьей хитростью. Быстро переодевшись, она не потрудилась надеть свой меч, накинула плащ и вышла из хижины. Она пробормотала тихую молитву, чтобы Джейкон не проснулся и не обнаружил ее отсутствия.

С поднятым капюшоном Фэйт превратилась в живую тень, когда плыла по темным улицам, держа уши настороже в ожидании патруля фейри. Она остановилась на углу, ведущем на Главную улицу, услышав тихий шум голосов и шарканье ботинок. Когда она огляделась, ее сердце замерло при виде патруля — в частности, при виде капитана Вариса. Они остановились у гостиницы, и у Фэйт возникло ужасное чувство дежавю. Именно здесь она видела, как несколько недель назад они вытаскивали сына хозяина гостиницы на улицу. Но сегодня вечером они, похоже, не были там по какому-либо срочному делу, и вместо того, чтобы устроить грубое представление о взломе, четверо охранников небрежно вошли внутрь, как будто это была обычная ночь, чтобы выпить.

Фэйт старалась не думать об этом слишком много.

Как только они полностью скрылись из виду, она метнулась через перекресток в следующий темный карман и продолжила свой незаметный путь к холмам. Когда она приблизилась к лесу и не заметила Ника, она решила войти одна, чтобы не рисковать, что кто-нибудь еще увидит, как она ждет на окраине. Темнота превратилась в свет, и, как всегда, она воспользовалась моментом, чтобы вдохнуть чистый воздух и оценить неземную яркость окружающего.

У водопада Фэйт представляла, каково было бы плавать в кристально чистых водах, окруженных крошечным танцующим сиянием юколитов, когда ее мысли были нарушены шорохом поблизости. Она открыла рот, чтобы сказать Нику что-нибудь остроумное по поводу опоздания, но слова застряли у нее в горле, когда она повернулась и увидела великолепного гигантского оленя. Он смотрел прямо на нее.

Она тут же замерла при виде существа, которое могло убить ее одним рывком копыта. Она не знала, стоит ли ей таращиться или бежать от огромного белого зверя с рогами из мерцающего серебра. Фэйт и раньше видела оленей в лесу, когда охотилась с Джейконом, но она никогда не видела никого с такой грацией и красотой. Животное, стоявшее перед ней, не имело никакой смертной природы. Нет — он должен существовать с помощью какой-то формы магии или, по крайней мере, быть усилен ею.

Фэйт знала, что разумным выбором было бы бежать и надеяться, что она сможет добраться до опушки леса быстрее, чем он сможет поймать ее. Риск, учитывая длину и мощь его ног; она легко могла быть насажена на его рога, если бы он подошел достаточно близко.

— Следуйте за мной.

Фэйт вздрогнула от этого звука, но выдержала пристальный взгляд зверя. Было невозможно, даже глупо, представить, что она слышала, как животное разговаривало с ней. Но он с раздражением волочил копытом по земле, раздувая большие ноздри, и мотал головой в такт слову.

Затем она поняла, что это не было произнесено вслух.

Возможно, лес лишил человека всякой логики и разума, или, возможно, она была просто более безрассудной, чем думала, но она обнаружила, что идет навстречу зверю, который мог прикончить ее одним ударом. Глупость или храбрость, она не была уверена. Она держалась на осторожном расстоянии позади него, когда он повернул, а затем последовала за ним через деревья в направлении, в котором она раньше не отваживалась. Ей еще предстояло исследовать какой-либо лес, кроме поляны у водопада, и она могла только догадываться, что еще скрывается вокруг, добро или зло. Это заставило ее содрогнуться. Она не спешила проводить расследование самостоятельно.

Юколиты были не единственной формой жизни, которая светилась здесь. Она подняла глаза и заметила воздушный эквивалент, обвивающий ветви кроны деревьев, создавая мирное гудение. Светлячки, решила она, хотя было странно видеть их при дневном свете.

После короткой прогулки деревья открылись на другую большую поляну, на этот раз ярче, чем водопад, что, по ее мнению, было невозможно. Это было так, как если бы невидимое солнце, которое окутывало лес днем, с помощью какой-то древней формы магии, посылало луч прямо на эту поляну. В центре стояла одинокая фигура: величественный каменный храм, отливавший мягким серым цветом. Фэйт последовала за оленем немного ближе к строению, а затем остановилась. Он повернул свою массивную голову, чтобы оглянуться на нее один раз, и, еще раз фыркнув и кивнув, указал ей на закрытые двери. Зверь поднялся по ступенькам в пару мощных шагов и исчез прямо через твердый каменный вход у нее на глазах.

Фэйт моргнула раз, другой и стояла, разинув рот, там, где исчезло существо. Она внезапно похолодела. Может быть, она все еще была в своем уме, и ее собственные мысли насмехались над ней, или, возможно, она ходила по ночам…

Она быстро покачала головой, чтобы отмахнуться от этого вывода. В то время как ее подсознание было живым и очень убедительным, она научилась различать разницу; чувствовать то, что было действительно реальным. Ее инстинкты знали, что это определенно не было иллюзией, созданной ею самой.

Она медленно и осторожно приблизилась к храму, а затем поднялась на несколько ступеней мимо колоннад и остановилась перед массивными каменными дверями. Осторожно подняв руку, она потянулась, чтобы коснуться камня. Твердый. Она прижала всю ладонь к двери, потом другую и толкнула. Ничто не двигалось. Она надавила сильнее, используя всю свою силу, прежде чем сдаться и отступить с ворчанием.

Ее глаза скользнули по выцветшим золотым линиям, которые образовывали узор на обеих дверях. Фэйт пришлось отступить на шаг, чтобы увидеть всю картину. Она прищурилась и несколько раз наклонила голову. Это был круг с тремя линиями, прочерченными через него, перекрывающими его окружность. Простая и знакомая, она несколько секунд ломала голову, пока…

Она ахнула, и ее рука метнулась в карман. Она видела этот символ — он был таким же, как гравировка на задней крышке часов ее матери. Вытащив его, она перевернула его в руке и застыла с разинутым ртом. Ее взгляд метался от каменной двери к медным часам, туда и обратно, пока она не убедилась, что они точно такие же, ни на строчку не отличаются. Но ее открытие вызвало гораздо больше вопросов, чем дало ответов. Она была уверена, что ее нежная, невинная мать не оказалась бы в этих лесах. У нее не было бы причин быть…

Так что же это значило?

Фэйт снова бросилась к дверям и протянула часы. Она попыталась прижать выгравированную сторону к камню и помахать им любым возможным способом, который только могла придумать, но ничего не добилась, только выглядела так, будто сошла с ума. Она застонала от разочарования. Зачем оленю понадобилось вести ее сюда, если она не могла попасть внутрь?

— Вот ты где! — проревел голос Ника с другого конца поляны.

Фэйт подскочила от внезапного шума и обернулась, чтобы увидеть, как он крадется к ней. Он не выглядел довольным.

— Я должен был идти по твоему запаху, — проворчал он. Затем он сделал паузу, осматривая строение вокруг них снизу лестницы. — Как ты нашла это место?

— Ты никогда не был здесь раньше?

Он покачал головой.

— Я был в этих лесах много раз на протяжении веков, но я никогда не видел этого.

— Я не знаю, как ты мог это пропустить, — саркастически пробормотала она. Когда он не ответил, она спросила: — Ты знаешь, что это значит? — Она указала на большой символ, украшающий вход.

— Ты не знаешь метку Ауриалиса? — Увидев ее непонимающий взгляд, он закатил глаза. — Богиня Солнца? Ты могла бы назвать ее Духом Жизни?

На ум пришла искра воспоминания. Она читала о Духе, а также о двух своих сестрах в «Забытых Богах» ранее в тот день. Это откровение только вызвало еще больше вопросов.

Фэйт на мгновение задумалась.

— Ты думаешь, это просто какое-то старое место поклонения?

Он склонил голову набок, поднимаясь по ступенькам.

— Возможно, но эти леса открыты не для всех. Возможно, это предназначалось только для тех, кого выбрала Ауриалис. — Он ухмыльнулся.

Она бросила на него равнодушный взгляд.

Ник уперся ладонями в дверь и напрягся, безуспешно пытаясь ее открыть. Если его сила фейри не могла открыть их, она чувствовала себя глупо, даже пытаясь.

— Странно, — пробормотал он.

Она не собиралась объяснять, что ее привел сюда какой-то гигантский мифический олень, рискуя показаться совершенно безумной. Она едва ли была уверена, что медленно не сходит с ума. Возможно, это был побочный эффект обладания способностью, которая никогда не предназначалась для человеческого тела.

Она предположила, что больше делать было нечего.

— Давай просто уйдем, — фыркнула она, топая вниз по лестнице и удаляясь. Если не было никакого пути внутрь, то это была пустая трата времени, следуя за глупым оленем. Она сделала мысленную пометку действовать в соответствии со своим первым инстинктом и бежать в следующий раз. Тем не менее, она всерьез надеялась, что больше не будет повторных появлений крупных животных, о которых стоило бы беспокоиться.

ГЛАВА 17

Ник прошелся на несколько шагов впереди Фэйт, к ее большому раздражению, рассказывая о различных методах защиты разума от нежелательных посетителей.

— Поэтому, когда ты чувствуешь это давление на свой разум, ты должна быть в состоянии поднять свои стены, чтобы они не могли войти, — поучал он.

Фэйт бесцельно тыкала палкой в траву. Она подобрала ее на обратном пути к поляне у водопада, ей было смертельно скучно слушать его болтовню о контроле, сосредоточенности и обо всем остальном, настолько утомительно скучную, что у нее отяжелели веки. Он подошел к ней, двигаясь, чтобы схватить ее за плечи и привлечь ее внимание, но как только он схватил ее, его руки тут же опустились, как будто она была сделана из огня.

Глаза Ника метнулись к ее груди.

— Что это такое?

Она невинно посмотрела вниз и взвесила на ладони маленький кулон в виде слезинки. — Это? Марлоу сделала это для меня. Красиво, не правда ли?

— Я не знал, что магический камень все еще существует, особенно на этом континенте.

Она приподняла бровь с растущим интересом.

— Тогда это правда, что это может сделать с фейри?

Он оценивающе посмотрел на нее, размышляя, следует ли ему поделиться известной ему информацией о материале, который может быть использован в качестве оружия против его вида. Наконец он сказал:

— Я точно не знаю. Его уже очень давно никто не видел. Большинство считает, чтоон полностью исчез, но… — Его губы сжались. — Только что прикоснувшись к тебе, я почувствовал, как магнит высасывает маленький кусочек силы. Почти незаметный и недостаточно сильный, чтобы вывести меня из строя. По крайней мере, не в таком малом количестве.

Она уронила камень на грудь со странным жужжанием. Фэйт хотела сказать Марлоу, что мифы были фактами, зная, что кузнец получит удовольствие от этой информации, но она быстро поняла, что это означало бы выдать ее встречи с Ником. Ее лицо вытянулось. Она ненавидела необходимость хранить секреты от кого — либо из своих друзей, но она не могла рассказать им о Нике — это поставило бы ее под угрозу, что они узнают о ее невозможных способностях.

— Будь осторожна, — сказал Ник, все еще хмуро глядя на кулон. — Это может привести к нежелательным вопросам, если кто-нибудь еще почувствует это. — Он имел в виду охранников фейри. И Короля.

Она понимающе кивнула, засовывая его под рубашку. Чтобы проверить свою теорию, она намеренно надела ожерелье, когда он пригласил ее сюда, и была рада ответам на свой вопрос. В большем количестве, если бы магический камень все еще существовал, он мог бы стать мощным оружием, способным свести на нет силу и способности фейри и даже игровое поле для людей в бою. Неудивительно, что они хотели, чтобы он исчез.

Вспомнив свой разговор с Марлоу, Фэйт вспомнила животрепещущий вопрос, который она хотела задать Нику. Она поколебалась, прежде чем выпалить:

— Существовала ли когда-нибудь такая способность, которая была бы чем-то большим, чем просто Ночное бродяжничество… как, например, в сознании? — Ее желудок скрутило, когда он с любопытством посмотрел на нее.

— Есть легенды, но я никогда не встречал никого, кто встречал бы кого-то с таким талантом. Почему ты спрашиваешь?

Она не была уверена, было ли это облегчение или разочарование, которое она почувствовала. За три столетия своего существования Ник не смог ни доказать, ни опровергнуть этот факт. Она знала, что это было диковинно, совершенно иррационально, и он посмеялся бы над мыслью, которая крутилась у нее в голове с тех пор, как кузнец неосознанно просветила ее о такой возможности.

Она собиралась выдать это за легкое любопытство, но вместо этого сказала:

— Иногда…Я думаю, что чувствую вещи, которые мне не принадлежат… или слышу вещи, о которых никогда не говорили. — Она рассмеялась, услышав свои мысли вслух. Он сочтет ее сумасшедшей и оставит всякую надежду обучить ее. Ей не следовало ничего говорить об этом. И все же, когда ее подруга упомянула о неизведанной способности, Фэйт не могла не подумать обо всех тех случаях, когда она слышала и чувствовала вещи, которым у нее не было объяснения. И поскольку она уже бросила вызов невозможному, она не видела вреда в том, чтобы спросить об этом Ника. Если бы был хоть малейший шанс, она хотела бы полностью исключить его ради собственного здравомыслия.

Она ждала смеха, насмешки, поддразнивания, но ничего из этого не последовало.

— Например, что?

Удивленная тем, что он сразу не отказался от этой идеи, она поерзала, внезапно смутившись. Настала ее очередь начать расхаживать, опустив глаза в землю, больше от нервов, чем от чего-либо еще.

— В основном, это просто взрыв эмоций. Или я слышу слова, фразы, которые никто не произносил вслух… Я всегда предполагала, что хорошо разбираюсь в людях, но что, если это нечто большее? — Она осмелилась взглянуть на него. — Я знаю — это невозможно, и, вероятно, просто мои собственные обостренные эмоции убегают вместе с моими мыслями, но…

— Нет, я верю тебе, — прервал он, скрестив руки на груди и продолжая пристально смотреть. Увидев ее приподнятую бровь, он продолжил: — Я имею в виду, я не должен… Мне следовало бы подумать, что ты совершенно теряешь голову, и убедить тебя как можно скорее взять отпуск. — Он ухмыльнулся. — Но я думаю, что однажды ты сделал это со мной — ответила на вопрос, который я даже не задавал. Я, конечно, ничего об этом не думал, но если ты говоришь, что это часто случалось… боги, Фэйт, твое существование с каждым днем становится все более невероятным. — Он недоверчиво покачал головой.

— Это может быть не то, о чем я думаю, — быстро сказала она.

Он провел рукой по волосам.

— Есть только один способ узнать. — Он ухмыльнулся в насмешливом вызове. — О чем я думаю?

Она бросила на него мертвый взгляд.

— Это так не работает. Я только слышу и чувствую проекции.

— Ты раньше не пыталась. — Он склонил голову набок. — Кто знает, на что ты действительно способна? Сила, о которой никто раньше не знал.

— Я не хочу быть силой, которую можно использовать против кого-либо.

Его лицо стало серьезным.

— Ты не можешь убежать от себя. Перестань так бояться своих собственных способностей и посмотри им в лицо, Фэйт, или то, от чего ты так стараешься спрятаться, вполне может стать твоей погибелью.

— Почему тебя это волнует, Ник? — сказала она злобно. — Что ты вообще здесь делаешь? — Она снова направила свой гнев на саму себя, и он тоже это знал.

Его лицо смягчилось.

— Не превращай свои дары в проклятие. Они такие, какими ты их делаешь, а не наоборот. Есть причина, по которой они у тебя есть, так что прими это. Не сопротивляйся.

Она знала, что он был прав. Она так долго пыталась убедить себя, что она все та же обычная человеческая девушка; что она может запереть все это и попытаться забыть, что у нее вообще есть способности. Но чем больше она узнавала о себе, тем больше понимала, что никогда больше не будет той девушкой. Эта мысль пугала ее до бесконечности, но она научится принимать себя — каждую частичку себя — и знать, что, несмотря на все это и что бы из этого ни вышло, ее сердце не будет запятнано.

— Это может быть просто очень слабое ясновидение, — нервно предположила она.

— Мы не можем быть уверены, пока ты на самом деле не попытаешься, вместо того чтобы ждать.

— В другой раз, — сказала она. — Я думаю, что могу взорваться, если попробую что-нибудь сделать сегодня вечером.

Он не сводил с нее пристального взгляда, в уголках его губ играла улыбка.

— Что? — спросила она, чувствуя, как краснеет ее лицо.

Ник покачал головой и фыркнул от смеха.

— Ты — проклятое богами чудо, Фэйт.

ГЛАВА 18

После того, как они обнаружили ее возможные расширенные способности, Фэйт и Ник еще некоторое время оставались в лесу. Охранник фейри проводил большую часть своего времени, пытаясь объяснить, как работают ментальные барьеры и как ходить Ночью без риска быть обнаруженным.

Фэйт нервировала мысль о том, что другие могли знать — что Джейкон мог знать, что она была в его голове, если бы она сделала неправильный шаг. К счастью, невольный хозяин нечасто обнаруживал Ночных Бродяг, и это, как правило, случалось только с беспокойными или менее опытными ходоками. И снова Ник выразил глубокое недоверие, что ее не обнаружили случайно. Фэйт почувствовала облегчение больше всего на свете.

Он принес еще снотворного, так что они провели некоторое время в ее сознании, отрабатывая барьеры. Она научилась показывать ему отредактированные версии своих воспоминаний, не проявляя при этом излишних подозрений. Затем, когда Ник объявил, что скоро рассветет, она помчалась домой и поблагодарила Духов, что вокруг не было ни души, чтобы остановить ее, когда она неслась по улицам. К счастью, Джейкон все еще спал, когда она пришла, поэтому она переоделась в свою дневную одежду и притворилась, что проснулась раньше обычного.

Прошла почти неделя, и Фэйт была благодарна, когда наступил ее выходной. Она отчаянно хотела навестить Марлоу у кузнецов. У нее появились новые вопросы, которые она не хотела задавать в присутствии Джейкона. У него была склонность совать нос в чужие дела, и это только возбудило бы его подозрения. Марлоу, с другой стороны, обладала замечательной способностью отвечать на вопросы без всякого цинизма. На самом деле, это было похоже на то, что она наслаждалась необычными темами, которые Фэйт рассказывала ей. Она была кладезем знаний и энтузиазма, и это было то, что Фэйт больше всего любила в своей подруге.

Она остановилась у рынка как раз в тот момент, когда они открывались, и взяла несколько пирожных с прилавка Мари, пока мягкое утреннее солнце струилось вниз. Одна из дочерей Мари, Грейс, занималась доставкой по крайней мере один день в неделю, чтобы дать Фэйт немного времени для себя.

Она практически бежала по улицам, когда завернула за угол к кузнецам. Она не могла видеть Марлоу, но слышала стук металла сзади. Заглянув сквозь занавеску, она увидела блондинку, склонившуюся над очередным своим шедевром.

— Я пришла с едой! — воскликнула Фэйт, перекрывая громкий лязг.

Марлоу вздрогнула, прежде чем резко обернуться и заметить Фэйт. Она расслабилась, сверкнув улыбкой, и ответила в знак приветствия:

— Яблочные пироги, я надеюсь?

— Конечно. Я бы не купила тебе ничего другого. — Фэйт положила бумажный пакет на ближайшую скамейку.

Марлоу подняла свое творение: прекрасное стальное лезвие. Простое, но элегантное. — Это должно быть подарком для Джейкона, так как у него его нет. Что ты думаешь? — спросила она, закусив губу.

Фэйт удивленно подняла брови.

— Это действительно идеально, Марлоу. Ему это понравится!

От ее энтузиазма Марлоу расслабилась и широко улыбнулась.

— Он еще не закончен, но ты сказала, что его день рождения будет через пару недель. Я подумала, что это может быть подарком от нас обеих. — Она пожала плечами.

Лицо Фэйт вытянулось.

— Я не могу приписать это себе. Ты отдашь это ему. В любом случае, у меня есть кое-что на уме. — Она ободряюще улыбнулась.

Это была ложь. Она понятия не имела, что ему подарить, и теперь, увидев подарок Марлоу, почувствовала себя еще более униженной. Она никогда не смогла бы соперничать с таким продуманным подарком ручной работы. Не то чтобы Фэйт когда-либо рассматривала это как соревнование за щедрые подарки своему другу, но ее все еще беспокоило, что она никогда не могла позволить себе что-то близкое к своему собственному мечу или даже материалам для того, что Марлоу изготовила для Джейкона.

— О, хорошо. Если ты уверена, — сказала Марлоу, опуская лезвие. — Так что привело тебя сюда? — спросила она, вытирая руки о фартук, прежде чем подойти к пакету с выпечкой.

Фэйт наблюдала, как она откусила несколько кусочков, поколебавшись, прежде чем сказать:

— На самом деле я надеялась кое о чем спросить тебя, но если ты занята, я могу прийти в другой день?

Марлоу махнула рукой.

— У меня есть время. В данный момент у меня нет никакой серьезной работы, так что я просто валяла дурака.

Фэйт позволила Марлоу закончить свой пирог и усмехнулась, протянув руку на секунду. Она опустила руку в карман и достала часы, которые начали прожигать в нем дыру. Ее мысли были заняты тем, чтобы выяснить, что символ на обороте — знак Ауриалиса — означал в связи с тем, что было в храме. Если вообще была какая-то связь. Возможно, она придавала этому слишком большое значение, но решила, что если кто и может знать, то это Марлоу.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — спросила она, подходя к тому месту, где сидела Марлоу.

Она доела свой второй пирог и отряхнула руки, прежде чем потянуться, чтобы взять часы из протянутой руки Фэйт. В типичной для Марлоу манере она нахмурила брови, пару раз перевернула его на ладони, подняла под разными углами и изучила все, что могла видеть невооруженным глазом.

Фэйт нервно грызла ногти, наблюдая, как кузнец размышляет над старыми карманными часами ее матери. Марлоу промычала один раз и пошла, чтобы сесть с ним на маленькую скамейку, взяв увеличительный окуляр и продолжая изучать часы дальше. Фэйт не потревожила ее, но отодвинулась, чтобы лениво прислониться к столу, в то время как ее подруга изучала медное приспособление с вниманием эксперта.

В конце концов, она заговорила.

— Уже очень давно их не производят, — протянула она, не отрываясь от него. — Я удивлена, что они все еще тикают.

Фэйт уже знала это и ждала, что она скажет что-нибудь о гравюрах на обороте, но ее внимание оставалось сосредоточенным на лицевой стороне, когда она прищурилась через окуляр.

— Я была бы очарована, увидев его внутреннюю работу. — Она посмотрела на Фэйт с безмолвным вопросом. Фэйт уже собиралась возразить, когда Марлоу быстро добавила: — Конечно, я бы смогла собрать все обратно. — Хотя и немного самодовольная, в ее глазах была мольба.

Фэйт колебалась. Она не сомневалась в способностях своей подруги, но это была одна из немногих вещей, которые у нее остались от матери, и она опасалась, что в нее могут вмешаться.

— Я не знаю, Марлоу. Я бы предпочла не рисковать, чтобы увидеть старые болтики и винтики, — призналась она, беспокойство взяло верх над ней.

Марлоу не сдавалась.

— Кто знает, какие странные механизмы могут быть в таком древнем устройстве! Разве тебе не хотелось бы это выяснить?

Фэйт не интересовалась часовой механикой и не соответствовала восторженному удивлению своей подруги. Хотя одно слово заставило ее задуматься, пока Марлоу ждала с нетерпеливым видом: древний. Если часы были такими старыми, как предположила Марлоу, возможно, был шанс, что что-то в их механизме может дать ключ к объяснению символа Духа, выгравированного на задней крышке, и имел ли предмет какое-либо отношение к храму.

Фэйт сделала едва заметный вдох. Что, если ответ или ключ, открывающий духовное жилище, находился не снаружи часов, а внутри их внутренней работы?

Ее головокружительный трепет пересилил настороженность, и она слегка кивнула Марлоу, чтобы та начинала. Она не стала тратить время впустую, потянувшись за кучей мелких инструментов в ближайшей сумке.

Фэйт наблюдала в нервном ожидании, как она взяла миниатюрную отвертку сзади, но все еще ничего не сказала о гравировке. Если Марлоу и понимала, что это значит, то ее лицо ничего не выдавало.

Как только пластина отошла, чтобы ее можно было снять, она откинула ее, чтобы показать кучу болтиков и винтиков, которые не имели абсолютно никакого смысла для Фэйт. Марлоу, однако, нахмурилась еще сильнее, сосредоточившись, когда она снова потянулась за увеличительным окуляром и поднесла поближе, чтобы исследовать. Прошло несколько минут, прежде чем она промурлыкала о своих находках.

— Неудивительно, что минутная стрелка заикается. Есть еще одна деталь, которая, похоже, не имеет отношения к основной механике — она просто мешает, — размышляла она вслух, беря в руки маленький пинцет.

Фэйт выпрямилась.

— Ты уверена? — скептически спросила она, опасаясь, что часы сломаются.

Марлоу бросила на нее мертвый взгляд. Как будто она действительно должна была спросить. Фэйт отступила и кивнула, чтобы она продолжала. Она держалась рядом, заглядывая через плечо Марлоу и затаив дыхание, наблюдая, как та уверенно проводит манипуляции. Марлоу схватила маленькую неуместную булавку и потянула. Она вышла со щелчком, за которым последовал глухой стук.

Фэйт могла только изумленно разинуть рот, наблюдая, как передняя часть часов полностью отделилась от задней. Марлоу в шоке откинула голову назад, убирая руки.

— Я не понимаю. Это был бесполезный кусок металла! — закричала она.

Фэйт не хотела кричать на подругу за то, что та ошиблась, поэтому вместо этого она сделала глубокий вдох, чтобы сдержать свое смятение, и молча прошла в заднюю часть мастерской, надеясь, что Марлоу сможет быстро ее починить.

Она листала еще несколько выброшенных книг, когда Марлоу произнесла ее имя, чтобы тихо подозвать ее. Если она уже починила часы, Фэйт должна была поблагодарить подругу за ее быструю работу. Когда она вернулась к скамейке, то сдержала всхлип при виде того, что вещь все еще была разделена на две части.

Однако ее часы больше не были тем, на чем сосредоточилась Марлоу. Она зажала пинцетом плотно сложенный кусок пергамента и сказала:

— Ты знала, что это было здесь?

Брови Фэйт сошлись вместе.

— Это было в часах моей матери?

Марлоу кивнула, прежде чем протянуть его ей.

— Похоже, у тебя есть часы с тайной. Я слышала о них раньше. Они использовались давным-давно для переправки информации между союзниками, — сказала она с немалым облегчением.

Фэйт осторожно взяла пергамент. Он был потертым и слегка пожелтевшим от времени. Знала ли ее мать, что он там был? Она не сразу развернула бумагу. Что, если это было сообщение от ее матери?

Возвращая ее Марлоу, она сказала:

— Ты прочти это, — и проклинала свою собственную трусость при этой мысли.

Марлоу ничего не сказала, когда взяла пергамент из протянутой ладони Фэйт и осторожно начала разгибать края.

Неизвестность убивала Фэйт. Она придержала свою кнопку, чтобы поторопиться, нервно постукивая ногой, наблюдая, как Марлоу наконец развернула бумагу, которая была не больше ее ладони. Кузнец несколько раз перечитала ее, сосредоточенно нахмурившись.

Фэйт больше не могла этого выносить.

— Ну? — сказала она с чуть большим укусом, чем намеревалась.

Марлоу бросила на нее быстрый взгляд и пожала плечами.

— Это похоже на стихотворение, но не на том языке, который я могу прочесть.

Все тело Фэйт сжалось от разочарования и легкой грусти. Это была не записка от ее матери. Старые надписи и явно состарившаяся бумага никак не были связаны с ней. Если Марлоу была права, то пергамент, скорее всего, был перепиской с многовековой битвы и не давал ответов, необходимых ей для получения доступа в храм.

— Старое военное послание? — спросила она со скучающим любопытством.

Марлоу склонила голову набок.

— Возможно. Возможно, у меня есть книга, которая могла бы помочь перевести. Я узнаю некоторые символы. — Она вскочила со скамейки и подошла к книгам в углу.

Положив пергамент рядом с ними, она начала просматривать смесь черных и коричневых кожаных обложек. Когда она нашла то, что искала, Марлоу просияла и пролистала страницы, просматривая надписи, которые были для Фэйт не более чем красивыми украшениями. Язык элегантности и изобилия, который она почерпнула из тонких завитков и витков древнего текста.

— Это может занять некоторое время, но я постараюсь перевести то, что смогу.

Фэйт оторвала взгляд от книги, в то время как Марлоу провела пальцем по строчкам. Она была иррационально зла на скрытое послание, которое оказалось бесполезным. Маленькое, обнадеживающее чувство, которое она позволила себе — что это может быть чем — то, что приблизит ее к матери, — оставило пустоту.

Она посмотрела на свою подругу, все еще глубоко погруженную в тексты.

— Я думаю немного побродить по городу. Встретимся позже в хижине?

Марлоу на секунду подняла глаза, ее единственным ответом был легкий кивок и улыбка, прежде чем она снова низко опустила голову.

Фэйт оставила ее наедине.

ГЛАВА 19

Фэйт почти бежала по улицам после своего разочаровывающего похода к кузнецам. Она не была уверена, было ли это ее раздражение или полное отсутствие здравого смысла и рациональности, которые повлияли на ее назначение. Возможно, у нее было желание умереть, подумала она, когда обнаружила, что идет к отдельному белому дому в более богатой части города.

Не давая себе времени отпрянуть, она дважды постучала в деревянную дверь и вежливо отступила на шаг, надеясь, что человек, которого она хотела, сегодня работает. После короткого ожидания дверь распахнулась, и знакомая копна рыжих волос и карие глаза удивленно уставились на нее.

Феррис работал личным слугой у обитателей дома, хотя Фэйт всегда считала это щедрым описанием работы, поскольку он, по сути, был нанят для выполнения их грязной работы. Феррис подходил для этой работы — на самом деле был хорош в ней — с его отклонениями и безжалостностью, когда дело доходило до выполнения того, что нужно было сделать. Она должна была восхищаться им за это.

Поняв, что он ждет, когда она объяснит свое неожиданное появление, она выпалила:

— Я хочу воспользоваться твоим предложением.

На мгновение ей захотелось забрать эти слова обратно и отругать себя за то, что она даже подумала о драке в Пещере. Ей хотелось верить, что она выше такого варварского вида спорта. И все же она не могла отрицать, что темная часть ее души жаждала почувствовать, каково это — махать мечом в настоящем бою. Она была сыта по горло чувством бесполезности, устала сдерживать желание, которое действительно жило под ее кожей, и устала быть настолько бедной, что даже не могла позволить себе приличный подарок на день рождения для своего лучшего друга.

Феррис приподнял бровь, глядя на нее, прежде чем дикая усмешка появилась в его глазах. Он переступил порог, закрыв за собой дверь, и прислонился к косяку, скрестив руки на груди.

— Твоя сторожевая собака знает, что ты здесь? — съязвил он.

Она закатила глаза в ответ на насмешку — он имел в виду Джейкона — и быстро подумала, не отказаться ли от этой идеи. Было ошибкой приходить к нему. Несмотря на это, она поймала себя на том, что говорит:

— Нет. И он не узнает ни о чем.

Феррис усмехнулся.

— Приятно знать, что у тебя есть собственное мнение, Фэйт. Я уже начал сомневаться

в этом, — она нахмурилась.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что я пришла к тебе.

Он снова рассмеялся в ответ, и она боролась с желанием замахнуться на него.

— Я полагаю, что это я делаю тебе одолжение, — сказал он, прежде чем поднять подбородок. — Я хочу получить долю от твоей прибыли как твой спонсор. — Его глаза мрачно блеснули.

— Я могу и не выиграть.

Его улыбка стала еще шире.

— Я собираюсь вложить в тебя хорошие деньги, Фэйт, и я ожидаю фантастической отдачи. — Он выпрямился. — Я абсолютно уверен, что ты не разочаруешь. — Он повернулся, положив руку на дверную ручку. — Следующий бой состоится через два дня. Я найду тебе подходящий… наряд. — Он осмотрел ее с ног до головы, и она заерзала на месте. Его последнее подмигивание заставило ее кровь похолодеть и в то же время забурлить быстрее.

Неужели она только что заключила сделку с тьмой?

Не говоря больше ни слова, он вернулся в дом, а она осталась смотреть на белую выщербленную дверь.

Она постояла там секунду после того, как он исчез, не уверенная, была ли тьма в ней или в Феррисе. Затем, повернувшись на каблуках, она поспешно ретировалась обратно в главную часть города, чувствуя головокружение от нервов, волнения и… страха. Но волнение заглушило голоса, говорившие ей, что это может быть самой глупой вещью, на которую она когда-либо соглашалась.

ГЛАВА 20

Мысли Фэйт закружились, когда она вернулась после подписания призрачного контракта Ферриса. Она будет развлекаться со своим мечом с немалым риском для своей жизни. Она успокоила свои расшатанные нервы при этой мысли и с удивлением обнаружила, что Джейкон уже дома, когда вернулась в хижину. Он сидел за кухонным столом, уткнувшись в книгу, которую она никогда раньше не видела, и поднял глаза, чтобы приветливо улыбнуться ей, когда она вошла в дверь.

— Она и тебя заставляет читать?

— По-видимому, удивительно, что я прожил здесь так долго и не узнал о чудесах и истории Унгардии.

Фэйт усмехнулась и подошла, чтобы взглянуть на текст, который он изучал. Джейкон пошевелился, словно пытаясь скрыть страницы. Она сильно нахмурилась, собираясь задать вопрос, пока не взглянула на жирный заголовок: Легенды Лакеларии. Ее желудок сжался, и она бросила на Джейкона печальный, понимающий взгляд.

— Я спрашивал в доках, не было ли там чего-нибудь необычного, на случай, если там говорили о безбилетнике из Хай-Фарроу. — Джейкон признался.

Сердце Фэйт дрогнуло. Ее мучила вина за то, что она не знала о судьбе Рубена, но она не знала, что Джейкон тоже молча страдает. Она положила руку ему на плечо в тихом утешении, и он обнял ее за талию в ответ, когда они оба уставились на страницы в торжественной тишине.

Некоторые иллюстрации были прекрасны: сверкающие водные каналы и удивительные мифические озерные существа. Фэйт наклонилась вперед, чтобы пролистать несколько страниц, но пожалела об этом. Другие изображения того, что, возможно, обитало в Королевстве Водяного Дракона, были не столь приветливы. Морские звери-людоеды, сирены-получеловеки со злобными заостренными зубами, фейри со смертоносной способностью управлять потоком воды…

Джейкон, должно быть, заметил ее нарастающую панику, потому что наклонился, чтобы закрыть книгу, прежде чем она успела довести себя до исступления. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в то время как ее разум кружился от ужасов, в которые она могла бы отправить своего друга прямо в объятия.

Джейкон встал, положив руки ей на плечи.

— Это всего лишь мифы, Фэйт. Все, кого я спрашивал, те, кто действительно знает Лакеларию, уверяли меня, что она такая же обычная и скучная, как и любое другое королевство. — Он попытался успокоить ее слабой улыбкой, но он был ужасным лжецом.

Она не стала его упрекать в этом. Ради них обоих они должны были попытаться поверить, что Рубен в безопасности, и они не послали своего друга вслепую на ужасную судьбу в неизвестные земли.

Джейкон притянул ее в крепкие объятия, и она позволила себе вздохнуть и восстановить чувство спокойствия в его уютных объятиях, успокоившись к тому времени, как отступила назад. Она слабо улыбнулась ему, проходя мимо него в туалет.

Его голос остановил ее.

— Я хотел поговорить с тобой, Фэйт. Э — э…

Она повернулась и склонила голову набок.

— О чем?

Джейкон нервно почесал затылок.

— О Марлоу и обо мне. Это не… Тебя это не беспокоит, верно? Что она и я…

Губы Фэйт скривились в усмешке от его взволнованного взгляда, и она вмешалась:

— Ни в малейшей степени, Джейкон. Я рада за тебя. За вас обоих! — заверила она.

Он неловко улыбнулся в ответ.

— Хорошо… Это хорошо. — Он прочистил горло. — Я просто подумал, знаешь, это может показаться странным или что-то в этом роде. Так как всегда были только ты и я, но ты никогда, эм…

Она знала, что он хотел сказать. Фэйт никогда не отвечала на его чувства привязанности; никогда не хотела быть больше, чем друзьями.

— Послушай, Джейкон, я люблю тебя. Я всегда буду любить, но не так, как я знаю, Марлоу любит тебя, и ты любишь ее в ответ. Вы двое созданы друг для друга, и я рада за вас обоих как за пару. Я тоже благодарна Марлоу за то, что он появилась в моей жизни.

Облегчение отразилось на его лице.

— Я тоже люблю тебя, Фэйт. — Он сделал несколько шагов, чтобы взъерошить ее волосы. — Ты всегда будешь моим номером один, ты знаешь?

Она с игривым гневом оттолкнула его руку.

— Теперь у нас есть место для двоих, чтобы разделить это первое место.

Он посмотрел на нее с любовью и благодарностью, одобрительно кивнув в ответ на это замечание. Фэйт ответила теплой улыбкой, прежде чем убежать переодеваться.

***

В тот вечер Фэйт настояла, чтобы Марлоу и Джейкон вышли без нее, заявив, что она слишком устала, чтобы сопровождать их. Это была не совсем ложь — она устала, — но ей действительно хотелось пойти одной, чтобы попрактиковаться в навыках владения мечом, готовясь к своему первому бою.

Еще не было окончательно решено, что ей предстоит столкнуться с настоящим испытанием, которое может причинить ей вред или убить, если все пойдет ужасно неправильно. Она уже могла слышать ярость Джейкона, если он узнает, и это делало ее тошнотворно виноватой за то, что она скрывала от него еще один смертельный секрет. Но она знала, что делает, и ей не нужны были его лекции о том, что для нее лучше.

Фэйт решила избегать площади, не желая рисковать столкнуться со своими друзьями или кем-либо из патруля фейри. Вместо этого она обнаружила, что карабкается по холмам в сторону леса, полагая, что ствол дерева, по крайней мере, может обеспечить ей стационарную тренировку в стрельбе по мишеням.

Ее ботинки хрустели по упавшим веткам на лесной подстилке, когда она проходила через лабиринт шатающихся деревьев, направляясь к поляне водопада впереди. Когда она вышла, то сделала всего несколько шагов, прежде чем остановилась как вкопанная от холодного прикосновения заостренного металла к спине. Не смея пошевелиться или дышать, она оставалась парализованной на месте, пока нападавший на другом конце лезвия не заговорил.

— Пожалуйста, назовите свое имя и что привело вас сюда.

При звуке насмешливого голоса Ника ее плечи опустились от облегчения, которое быстро сменилось раздражением, когда она развернулась, чтобы посмотреть на него. — Ты осел, — пробормотала она. — Что ты здесь делаешь?

Он рассмеялся и опустил меч.

— Я думаю, что это ты в моем тайном месте. — Он весело склонил голову набок. — От чего ты прячешься, Фэйт?

— Ничего я не прячусь, — пробормотала она. — Я просто пришла попрактиковаться в тишине. — Она сделала ударение на последнем слове.

Ник пожал плечами.

— Не позволяй мне вставать у тебя на пути. — Он убрал меч в ножны на бедре. — Это все твое. — Он прошел мимо нее и сел на большой камень у озера, вытащил кинжал, делая вид, что не обращает на нее никакого внимания.

Она ворчала, уже раздраженная тем, что у нее не было места для себя. Она не рассматривала возможность того, что он может быть здесь, и поняла, что вообще мало что о нем знает, например, чем он занимался, когда не был надоедливым ублюдком на их уроках или когда он не был на какой-либо задании, которое назначил ему король. По крайней мере, она никогда не видела его во внешнем городе.

Не в настроении разговаривать, она сбросила плащ и притянула к себе Лумариас, пытаясь отгородиться от его присутствия. Взяв себя в руки с мечом, она начала пригибаться, размахиваться и уворачиваться, отдаваясь этому великолепному спокойствию, пока не осталась только она и воздух, который она рассекала.

К ее удивлению, Ник довольно долго молчал, ничего не говоря. Он не сдвинулся со своего ленивого положения на камнях, но когда она остановилась, чтобы взглянуть на него, она обнаружила, что он пристально изучает ее. Это заставило ее внутренне поежиться, и она заерзала, сжимая меч в запястье. Затем он вскочил на ноги, сбросил плащ и обнажил меч, встав перед ней в стойку.

— А теперь позволь мне исправить все, что ты делаешь неправильно. — Он высокомерно улыбнулся. Она уже собиралась возразить, когда он сказал: — У тебя отличные навыки, Фэйт, но гораздо больше возможностей, если у тебя есть подходящий человек, который покажет что не так. — В его тоне не было насмешки или оскорбления.

— Так ты собираешься быть моим учителем?

Он кивнул.

— В умственных навыках, навыках владения мечом и… в другом, если ты обнаружишь, что их тебе не хватает, — добавил он с намеком.

Она разинула рот, поднимая меч, чтобы ткнуть его заостренным концом. Он отбил его своим собственным клинком прежде, чем она смогла, и лязг стали эхом разнесся по поляне вместе с его лающим смехом.

— Ты действительно ничего не можешь с собой поделать, не так ли? — проворчала она.

Он скрестил руки на груди, все еще держа меч.

— Я никогда раньше не был с человеком. Мне было бы любопытно посмотреть, так ли ты… хрупка, как выглядишь, — он хитро ухмыльнулся.

Она не колебалась и молниеносно подняла свой меч, целясь ему в шею.

Быстрее, чем она успела моргнуть, его клинок был поднят и снова соединился с ее, прежде чем он смог приземлиться. Его громкий смех разнесся по открытому пространству. Она только сердито посмотрела на него, ее гнев вспыхнул.

— Хорошо. Теперь, когда ты сделаешь шаг влево, убедись, что ты в состоянии прикрыть свой правый фланг от атаки. — Он продемонстрировал ее ошибку, бросившись в ее сторону и выбив ее из равновесия.

Фэйт приземлилась на траву с глухим стуком, широко раскрыв глаза в недоумении. Она хотела крикнуть, что он застал ее врасплох и не дал ей времени даже попытаться защититься, но ее гнев вспыхнул и расплавил любые слова, оставив только жгучую потребность ответить сталью в ее ладони.

Она вскочила на ноги. В порыве слепой ярости она наносила ему удары снова и снова, быстрым кругом смертоносной размытой стали, пока не начала задыхаться. Он отражал каждый удар и замах с бессмертной легкостью. Слезы навернулись на ее глаза от разочарования и ярости — или от того факта, что она поняла, что была не так хороша, как думала или верил Феррис. Скорее всего, она только поставит себя в неловкое положение в Пещере… или еще хуже.

— Фэйт, остановись, — спокойно сказал Ник.

Она этого не сделала. Она продолжала свой натиск непоколебимых атак. Каждый раз, когда он легко уходил с пути ее клинка, он только заставлял ее кровь биться сильнее и подпитывал ее решимость.

Он увернулся от следующего удара и развернулся вокруг нее так быстро, что она не успела заметить движение, пока снова не упала на спину на прохладную зеленую траву. Она тяжело дышала и зажмурилась, проклиная вырвавшиеся слезы.

— Тебе нужно научиться направлять свою ярость, а не позволять ей поглотить тебя, — тихо сказал он сверху.

Она не знала, почему так разозлилась. Или почему, когда она держала в руках клинок, это, казалось, открывало шлюзы негодования и горя, которые она так долго сдерживала слабыми укреплениями.

— Спасибо за совет, — саркастически сказала она, поднимаясь на ноги. Она отошла на несколько шагов, прежде чем повернуться к нему, ее меч снова был направлен под углом. — Научи меня чему-нибудь полезному, хорошо?

Он не сопротивлялся и не готовился принять вызов.

— Откуда берется столько гнева?

Она снова перешла в наступление, но он все еще не поднял свой меч, уклоняясь от ее клинка.

— Я не хочу быть слабой, — выплюнула она, делая выпад вперед. Он снова увернулся от нее. — Я не хочу быть беззащитной. — Еще один взмах ее меча. — Я не хочу бояться. Он продолжал танцевать вокруг ее ударов, и она почувствовала, что ее гнев снова поднимается.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще когда-либо пострадал, потому что я была слишком труслива и неспособна защитить их! — в отчаянии закричала она.

Ее глаза встретились с его глазами, когда последние слова покинули ее. Она подняла руки, держа клинок наготове — и затем увидела его следующее движение, прежде чем это произошло. В мгновение ока она повернула свой меч и почувствовала, как он соприкоснулся с краем его бедра, пронзив прямо там, где секундой раньше он полностью вышел бы из зоны досягаемости.

Фэйт остановилась, затаив дыхание, и уставилась на неглубокую рану на ноге Ника, которая начала кровоточить сквозь ткань его брюк. Она посмотрела ему в глаза, и он удивленно уставился на нее в ответ.

— Прости, — выдохнула она.

Она выронила меч, только сейчас полностью придя в себя, когда осознала, что натворила; дикая ярость, которой она позволила себя поглотить.

— Как ты это сделала? — вот и все, что он сказал.

Она недоверчиво покачала головой.

— Я не знаю. Это было похоже на… О, Боги, прости меня. Я не хотела, — заикаясь, пробормотала она. Внезапно к ней вернулись другие эмоции и угрожали затопить ее теперь, когда гнев утих.

Как будто почувствовав это, он сказал:

— Ничего страшного. Я исцеляюсь гораздо быстрее, чем ты. Рана полностью исчезнет меньше чем через час. — Его глаза впились в ее с недоумением, благоговением, любопытством… Фэйт не совсем понимала, что это было.

— Я потеряла контроль. Я не знаю, что случилось, — слабо пробормотала она.

Его лицо смягчилось.

— В тебе есть огонь. Это хорошо — если ты сможешь научиться управлять им. — После еще одного оценивающего взгляда он продолжил: — Ты быстрее любого смертного, которого я когда-либо видел, но это… Это было невероятно быстро, даже для тебя.

Она сглотнула, в горле внезапно пересохло.

— Я не знаю, как это объяснить… Как будто я могла видеть твои намерения еще до того, как ты физически пошевелился.

Он на мгновение замолчал.

— Твои способности впечатляют больше, чем я думал. Это может быть бесценным навыком в бою, — сказал он наконец.

Она моргнула.

— Разве это не было бы… изменой?

— Если у тебя есть преимущество, почему бы им не воспользоваться?

Она на мгновение задумалась, решив, что не повредит посмотреть, на что она способна.

— Я не знаю, как читать мысли. Это всегда было случайно. — Она съежилась, взглянув на его ногу, с некоторым облегчением увидев, что рана уже начала затягиваться.

— Тогда нам придется разобраться с этим — вместе, — сказал он с легкой улыбкой.

Она была благодарна ему за то, что он стал ее другом. Именно таким она считала его сейчас, независимо от того, было это взаимно или нет, и ей было жаль, что она когда-либо сомневалась в его мотивах, когда он не давал ей для этого никаких оснований. Больше всего она радовалась, что была не одна.

При этой мысли она оживилась.

— С чего мы начнем?

Его злая ухмылка вернулась, когда он жестом показал ей одним движением, чтобы она взяла свой меч.

— Во-первых, основы. Ты хороша … даже великолепна, по меркам смертных. — Его зеленые глаза вспыхнули. — Но ты можешь быть еще лучше.

ГЛАВА 21

В течение часа Фэйт и Ник парировали удары взад и вперед с нарочитой медлительностью, в то время как он демонстрировал ряд новых маневров, а также то, как атаковать и отклонять, используя не только ее клинок. В какой-то момент они даже бросили мечи и практиковались в уклонениях, ударах ногами и в том, как выходить из скомпрометированных позиций. Фэйт чувствовала себя чудесно опьяненной боевыми знаниями и техниками, которыми он делился с ней, и была в полном восторге от того, как он двигался, многовековой воин фейри, отточенный для боя.

Она хотела продолжить, думая, что никогда не сможет насытиться, но Ник настоял, чтобы они сделали перерыв. Они сидели на камнях у озера, Фэйт переводила дыхание, хотя Ник ни в малейшей степени не выглядел запыхавшимся, к ее большому раздражению.

— Что ты имела в виду? — Ник нарушил молчание. — Когда сказала, что не хочешь, чтобы кто-то еще пострадал?

Она ответила не сразу, решая, стоит ли делиться с ним личной информацией. Но она уже считала его другом, и его взгляд, полный искренней заботы, не испугал ее, когда она открыла самую уязвимую часть себя: свой страх.

Она отвела взгляд.

— Моя мать. Она мертва… из-за меня. Это то, что я увидела, когда мы пришли сюда в первый раз. Я думаю, лес хотел, чтобы я признала это. Мой страх потерять кого-то еще из-за моей собственной трусости, — сказала она в озеро, как будто то, что управляло лесом, тоже слушало. Она рассказала ему о событиях, предшествовавших и последовавших за тем, что произошло той ночью, и он слушал в почтительном молчании. Когда она закончила, они долго оставались в тихом раздумье.

— Солдаты Вальгарда годами прорывались через наши границы — вероятно, именно они забрали твою мать для получения информации. Ты была всего лишь ребенком. Это была не твоя вина, — сказал он торжественно и с оттенком гнева, который, как она знала, был направлен на безжалостное королевство Вальгард.

Она оценила его попытку утешить ее, но она уже смирилась с той ночью и приняла свою роль в ней. Несмотря ни на что, она слабо улыбнулась ему.

— А как насчет твоей матери? — осторожно спросила она, заметив, как изменилось его лицо. Его челюсть сжалась, и он отказался встретиться с ней взглядом. Она ждала, что он снова откажется говорить об этом, ожидая его молчания в ответ.

— Она была убита почти сто лет назад незваным гостем. Его так и не поймали, — тихо сказал он.

Хотя их травму разделяло огромное количество времени, в тот момент Фэйт почувствовала себя трагически связанной с ним через их взаимное горе. Она знала, что словесные соболезнования принесут мало утешения, ей от них никогда не становилось лучше. Вместо этого она поползла вниз по камням, пока не оказалась достаточно близко, чтобы дотронуться до Ника, и стала ждать, отступит ли он. Она протянула руку и положила ее поверх его руки. К ее удивлению, Ник вывернул запястье и протянул другую руку, чтобы обхватить ее маленькую ладонь своими мозолистыми ладонями. Волна тепла пронзила ее грудь при этом согласии, и они сидели так в уютной тишине. Это не было неловко; они просто прислушивались к тихому шепоту леса, довольные тем, что рядом есть компания.

Затем его голос прервал ее бессмысленные мысли.

— Твои сознательные способности, кажется, проявляются, когда на тебя что-то проецируется или когда твои собственные эмоции зашкаливают, — задумался он и посмотрел на нее. — Тебе нужно сосредоточиться, чтобы не слышать мимоходом громкие мысли, и дисциплинированно проникать в сознание человека и находить информацию по своему собственному желанию.

— Ты говоришь так, будто выбираешь спать или бодрствовать.

Он тихо рассмеялся.

— Да, есть сходство. По крайней мере, с твоими Ночными прогулками.

Она поморщилась.

— Я еще даже не пыталась сделать это… сознательно.

— Ты должна попытаться. Выбери кого-нибудь, кто не заставит тебя чувствовать вину, как это происходит с твоим другом.

Она начала задаваться вопросом, был ли Ник сам сознательным читателем мыслей, учитывая, как часто он точно знал, о чем она думает.

— Я постараюсь, — вот и все, что она сказала.

Его глаза встретились с ее, и она обнаружила, что ее поглощают изумрудные озера.

— Чего ты хочешь, Фэйт?

Провокационный вопрос. По его дразнящей усмешке она поняла, что он нарочно проецирует это на нее. Услышав свое имя в его голосе у себя в голове, она почувствовала, как по спине пробежала рябь. Она отказывалась показывать это, но также не могла заставить себя отвести взгляд.

— Тебе нужно только попросить, — соблазнительно прошептал он в ее голове.

Боги, она даже слышала, как он изменил громкость. Это вызвало у нее пульсацию, как будто она чувствовала его дыхание на своем ухе, хотя он держался на расстоянии.

— Прекрати это, — прошипела она, вырывая свою руку из его, когда ее щеки покраснели.

Он усмехнулся.

— Я просто проверяю твои способности. — Судя по тому, как потемнели его зрачки, она не сомневалась, что он слышал учащенный ритм ее сердца; возможно, даже мог почувствовать эффект, который это произвело на нее с помощью его чувств фейри.

— Хотя это с моей стороны попытка. А теперь попробуй ты. Я позволю тебе преодолеть мои барьеры ровно настолько, чтобы проверить теорию.

Она в ужасе уставилась на него. Неужели он действительно доверял ей настолько, чтобы позволить ей копаться в его голове?

Прочитав выражение ее лица, он сказал:

— Не волнуйся, я полностью контролирую свои ментальные стены. Ты сможешь видеть только то, что я тебе позволю.

Верно. Конечно, он не предложил бы себя в качестве подопытного, если бы она могла порыться в его мыслях и воспоминаниях. Она осторожно вздохнула, выпрямляясь, прежде чем полностью сфокусировать свои глаза на нем. Она представила, как будут выглядеть его стены; представила его черно-серый дым, подобный этому, в его подсознании. Затем, когда она пронзила взглядом его темно-зеленые глаза, она обнаружила, что приближается к густой черной завесе, которая, как она каким-то образом знала, была входом в его разум. Она слегка ахнула от странного ощущения.

— Хорошо. Я чувствую тебя, — слабо услышала она, но его голос был размытым фоном, как и весь остальной лес, когда она сосредоточилась на образе его разума. Ей казалось, что она находилась в двух местах одновременно.

Стена была прочной, но потом Фэйт почувствовала, как приоткрылась небольшая щель, и она проскользнула внутрь. Все было черным как смоль, пока вскоре цвет не появился в размытом пятне радужных оттенков, и вокруг нее развернулась сцена. Она смотрела на себя сквозь волны янтарного огня. Его воспоминания о летнем солнцестоянии, поняла она. Когда она встретилась взглядом с собой в конце песни, ее сердце екнуло. Но было ли это сердце Ника, которое она чувствовала? Он обошел вокруг костра, не сводя с нее глаз, пока она шла — скорее, покачиваясь — прочь от него, чтобы найти Джейкона. Она почувствовала что-то еще. Любопытство? На человека, который удерживал Фэйт от падения. Когда она сидела одна, а Джейкон пошел за водой, Ник направился к ней. Когда он подошел ближе, она встала, но все же заметила, как он скользнул по ней взглядом, оценивая усилия, которые она приложила для этого действия. В этот момент она услышала его единственную мысль: «Прекрасна».

Фэйт оторвалась от воспоминаний и снова сосредоточилась на зеленых глазах и окружающем шуме леса. Она тут же отвела взгляд, ее щеки пылали.

— Что? — невинно спросил он.

Она пристально посмотрела на него.

— Ты знаешь что. Почему ты решил показать мне это?

— На всякий случай, если недостаточно людей сказали тебе, как чудесно ты выглядела той ночью, — поддразнил он, и жар на ее лице достиг точки кипения. Его глаза весело блеснули, прежде чем он спросил: — На что это было похоже?

— Очевидно, мне казалось, что я — это ты.

Он склонил голову набок.

— Хотя это не очевидно. — Он посмотрел вперед, задумчиво наморщив лоб. — Когда мы ходим Ночью, мы не смотрим глазами хозяина; мы затеняем их через их воспоминания. Большинство людей со способностями обычно не знают эмоций, если только это не важная информация, и даже тогда воспоминания не всегда отражают истинные чувства. — Еще одна задумчивая пауза. — Твои возможности намного превосходят типичную способность к Ночному хождению. С помощью обучения ты сможешь узнать, что человек думает и чувствует в реальном времени, а не только в воспоминаниях. Возможно, ты могла бы даже изменять мысли в реальном времени. Фэйт побледнела, и он быстро добавил:

— Только если ты захочешь, конечно. Ты так долго не знала, какой силой обладаешь, так что тебе нужно только тренировать свой разум, чтобы входить в чужой по желанию.

— И это все? — саркастически спросила она на волне новой информации.

Он бросил на нее понимающий взгляд.

— Может показаться, что это трудно, но это станет так же легко, как дышать. Поверь мне.

Она действительно доверяла ему. Она верила, что он поможет ей, и знала, что под его руководством однажды сможет овладеть обеими сторонами своих способностей. Никогда в своей жизни она не представляла, что будет доверять — и свою жизнь, в некотором смысле — многовековому воину фейри. Но Ник был другим. Он был хорошим.

— Спасибо, — искренне сказала она.

Что-то изменилось в атмосфере между ними, но она не стала возражать против интимного взгляда, которым они обменялись. Медленно он протянул руку, чтобы коснуться пальцами ее подбородка. Ее сердце заколотилось, когда он, казалось, придвинулся немного ближе, их бедра теперь соприкасались там, где они сидели бок о бок на камне, и она почувствовала мягкую ласку его дыхания на своих губах. Между ними остался лишь клочок пространства, и это стало заметной прохладой. Она не была уверена, дышит ли еще. Она страстно желала, чтобы он сократил это расстояние.

— Чего ты хочешь, Фэйт?

Она уловила вопрос на краю его сознания. Он не поцеловал бы ее без ее согласия, и этого было достаточно, чтобы она пришла в себя.

Ник был фейри, бессмертным, королевским стражником. И она…

Она была человеком, никем, и так будет всегда. Их нельзя было даже представить вместе. Она никогда не смогла бы рассказать своим друзьям, как она познакомилась с ним или что-нибудь о нем. Никто бы их не понял, и никто бы их не принял.

Она попятилась и встала, позволив его руке упасть туда, где она придерживала ее лицо. Она почувствовала холод отсутствия его прикосновения, но встряхнула головой, чтобы очистить мысли и успокоить бешено колотящееся сердце.

— Я думаю, что на сегодня достаточно уроков, — сказала она немного запыхавшись, не смея снова взглянуть на него, когда подошла к своему сброшенному плащу и застегнула его вокруг себя.

Ни один из них не произнес ни слова, когда они вышли из леса и пошли по холмам, едва пробормотав слова прощания, когда они, как обычно, расстались на окраине города. Но Фэйт не могла остановить свои беспокойные мысли и все еще чувствовала эхо его прикосновения, когда в темноте возвращалась в хижину.

ГЛАВА 22

Фэйт злилась всю дорогу домой после расставания с Ником. Она знала, что это к лучшему, что они будут продолжать вести себя строго по-дружески, или профессионально, или что бы между ними не происходило, но это не помогло ей избавиться от укола разочарования. Невозможно было изменить то, кем они были, или различия, которые их разделяли, и она не могла поддаться чувствам, которые испытывала к нему.

Возможно, поцелуй ничего не значил бы для Ника. Может быть, получение всего от нее тоже ничего бы для него не значило. Эта мысль причинила боль другого рода.

Когда она распахнула дверь в хижину, то сразу же столкнулась с Марлоу, сидящей за столом, в то время как Джейкон расхаживал по небольшому пространству перед дверью. Увидев ее, он испустил глубокий вздох облегчения, но его глаза сверкнули.

— Где ты была?

Она вздрогнула от его тона.

— Я просто тренировалась, как обычно, — сказала она, сверкнув рукоятью меча под плащом.

— Тренировалась! Сейчас час ночи, Фэйт! Мы проходили мимо площади — тебя там не было!

Ее глаза расширились. Она не заметила, сколько времени прошло. Ее рука нырнула в карман только для того, чтобы обнаружить, что он пуст.

— Черт. Мне жаль. Мои часы все еще у кузнеца. Я потеряла счет времени.

Он провел рукой по волосам.

— Мы ужасно волновались. Ты не можешь так поступать.

Ее глаза вспыхнули от досады.

— Не могу делать что, Джейк? Пойти куда-нибудь одной? Я не ребенок! Я могу позаботиться о себе сама.

Он не заслуживал ее гнева, и она знала, что в глубине души она только сдерживала свое негодование по поводу всего, что мешало ей преследовать свои чувства к определенному фейри-охраннику. Невозможность поговорить об этом только усилила ее негодование.

Джейкон отшатнулся от ее тона, а затем выпрямился.

— У тебя есть друзья, которые заботятся о тебе. Я не знаю, что с тобой происходит в последнее время, но твои секреты и эгоизм влияют на нас обоих, — парировал он.

Фэйт почувствовала, что слова даются ей с трудом. Он точно знал, куда нанести удар. Она не смогла сдержать вспышку ярости и сосредоточилась на его мыслях, чтобы понять, имел ли он в виду хоть какую-то правду в них. Джейкон был открытой книгой; никаких стен, как она видела в голове Ника, и полностью уязвим для нее.

Ты не думаешь, что твои действия тоже влияют на меня. Ты думаешь только о себе. Я бы хотел, чтобы ты просто открылась мне.

Мысли были громкими, и Фэйт чувствовала в них гнев. Слезы навернулись на ее глазах, и она взглянула на Марлоу, которая еще ничего не сказала.

Где ты была? Это не твоя вина. Он только хочет помочь. Мы оба хотим.

В ее словах звучала жалость, Фэйт от этого было противно.

— Вы двое есть друг у друга — я вам больше не нужна. Считайте, что вы избавлены от бремени заботы, — кисло сказала она. Отгородившись от них обоих, она развернулась на каблуках и направилась в спальню.

Джейкон позвал ее по имени, но не последовал за ней.

Слезы тихо потекли из ее глаз, когда она разделась и натянула на себя ночную рубашку, прежде чем свернуться калачиком в своей кроватке. Они продолжали падать, пока она думала обо всем, чем она была и чем не была. Все, что ее друзья думали о ней; все, что у нее не могло быть с Ником; все, что делало ее напрасной тратой времени. Она не заслуживала своих способностей. Она не заслуживала своих друзей. Она не заслуживала того, чтобы ее любили. В конце концов она только разочарует всех.

Спустя долгое мгновение она услышала шарканье, а затем, лежа лицом к стене, почувствовала, как кровать опустилась под весом, и теплое тело обвилось вокруг нее. Миниатюрная женская фигура.

Она всхлипнула, и Марлоу, ничего не говоря, погладила ее по волосам. Она только крепко обняла ее и позволила Фэйт выплакаться. И она это сделала. Печаль изливалась из нее, как и ее гнев в лесу. Ей так сильно хотелось рассказать Марлоу все в тот момент — и Джейкону тоже. С каждым днем ей становилось все больнее от того, какой ходячей ложью она была для них.

Когда ее рыдания прекратились, она почувствовала себя опустошенной и усталой. Она уже начала засыпать, когда снова услышала шарканье и скрип кровати Джейкона, когда он сел на нее.

Ни одна из женщин не пошевелилась, но Джейкон заговорил.

— Мне действительно жаль, Фэйт. Я не имел в виду то, что сказал.

Она не ответила. Она знала, что он имел в виду, заглянув в его мысли, и на этот раз она не чувствовала себя виноватой за это.

Джейкон не стал развивать эту тему дальше, и она услышала, как он откинулся на спинку койки.

Когда в комнате воцарилась тишина, она погрузилась в темноту, все еще находясь в безопасности в теплых объятиях Марлоу.

***

Фэйт сидела в своем подсознании, лениво играя с туманом между пальцами. Сначала она намеревалась привести себя в полное бессознательное состояние, но уже некоторое время обдумывала эту идею.

Она не могла выбросить из головы мысли Марлоу и Джейкона о ней, и у нее возникло искушение заглянуть в голову Марлоу, чтобы посмотреть, говорили ли они когда-нибудь о ней, когда ее не было с ними. Это казалось мелочным, но она отчаянно пыталась облегчить боль и неуверенность. Она могла бы справиться с этим от кого угодно — от себя самой, даже от Ника, — но она не смогла бы жить с собой, если бы ее друзья действительно считали ее эгоистичной и безразличной… или еще хуже.

Она могла контролировать это, видеть только то, что ей нужно было видеть, чтобы успокоиться и не совать нос в то, что она не должна была видеть. По крайней мере, она надеялась, что сможет. Вот почему она все это время держалась за эту идею, опасаясь, что может случайно проникнуть в личные мысли или воспоминания Марлоу и никогда себе этого не простить.

Ник сказал, что ей нужно попробовать, попрактиковаться. Если кто и поймет, так это Марлоу, она была уверена в этом. Поэтому, не давая себе времени снова отступить, она закрыла глаза и думала о своей подруге, пока не почувствовала притяжение… и точно так же золото сменилось оттенками ярко-фиолетового, когда она открыла их.

Разум Марлоу.

Ее потрясло, насколько это было легко, но Ник предупредил ее не задерживаться надолго в этой части сознания и найти воспоминание, в которое она хотела прыгнуть. Она начала просеивать воспоминания о Марлоу и Джейконе, быстро пролистывая их, чтобы исключить те, в которых она физически присутствовала, пока не осталось только одно заметное воспоминание.

Сцена разворачивалась вокруг нее так, как она хотела, и она стояла позади Марлоу, когда они с Джейконом шли рука об руку по гавани. Фэйт узнала тропинку сразу за Харбор-Холлом, красиво освещенную янтарными факелами. Луна была яркой, отражая рябь плещущейся воды и заставляя море сверкать, как звезды в ночном небе над головой. Это была идеальная романтическая обстановка, и Фэйт не могла избавиться от чувства, что она третья лишняя.

Найди соответствующую информацию.

Воспоминание пронеслось вперед, и они уже сидели на скамейке, Марлоу положила голову на плечо Джейкона, а он обнял ее. Сердце Фэйт сжалось при виде этого зрелища. Она поняла, что это была ревность к их совершенно непринужденным, беззаботным отношениям.

Наконец, Джейкон заговорил.

— Ты думаешь, Фэйт согласна с этим?

Марлоу подняла голову, зная, что он имеет в виду их двоих.

— Почему бы ей не быть согласной?

Он пожал плечами, глядя на спокойное море.

— В последнее время она кажется отстраненной.

Лицо Фэйт вытянулось от его страдальческого взгляда.

— Между нами никогда не было такого — ты знаешь, как у нас с тобой, — начал он. — Но я чувствую, что с тех пор она меня отталкивает. Или, может быть, я отталкивал ее, не привлекая к себе так много внимания, как следовало бы. Мы всегда были только вдвоем, а теперь… — Он замолчал.

Марлоу положила руку ему на бедро.

— Она взрослая девушка, Джейкон. Она упрямая и серьезная, но ее сердце всегда гопячее. Она знает, как позаботиться о себе.

Он кивнул.

— Боги, я знаю, что она такая. — Он нахмурился еще сильнее, когда положил свою руку на ее. — Я думаю…Я думаю, что боюсь отпустить ее. Смириться с тем, что я ей больше не нужен.

— Ты заботился о ней с тех пор, как она была ребенком. Ты всегда будешь ей нужен. Но у нее также есть своя собственная жизнь, которую она проживает.

Он помолчал мгновение, прежде чем признать:

— Я люблю ее, Марлоу. Я всегда буду любить.

Она одарила его теплой улыбкой.

— И ничто никогда не встанет между вами. — Сжимая его руку, она добавила: — Я тоже ее люблю.

Фэйт почувствовала влажные следы на своих щеках, прежде чем поняла, что плачет. Она не осталась, чтобы посмотреть, сказали ли они что-нибудь еще, а просто перенеслась обратно в свой знакомый золотисто-белый туман.

Она громко всхлипнула, чувствуя себя ужасно, что когда-либо сомневалась в них обоих. Джейкон, который был рядом с ней с тех пор, как она осиротела в девять лет, и всегда ставил ее на первое место. Даже сейчас, когда дело дошло до Марлоу, он не забывал признаться ей в любви. Не как влюбленный, но, несмотря ни на что, он всегда выберет Фэйт. Это заставило ее почувствовать себя отвратительно, он когда-либо думал, что ему придется выбирать между этими двумя. А еще была Марлоу, которая не выказывала абсолютно никаких признаков ревности или обиды из-за этого.

Фэйт чувствовала себя искалеченной чувством вины и не заслуживающей их любви и преданности. Но она не позволит себе впасть в отчаяние; она поднимется и докажет, что достойна этого.

ГЛАВА 23

Когда Фэйт проснулась на следующее утро, оба ее друга уже ушли. Она подавила разочарование, которое испытала, не успев сказать им, что ей жаль и что они не заслужили ее проявления гнева прошлой ночью. Ее слова извинения должны были остаться невысказанными, пока она не увидит их позже.

А пока она вскочила с койки и умылась, чувствуя себя свежее и легче, чем когда-либо за долгое время. Это было так, как будто груз, который она не осознавала, медленно давил на нее, был снят — эта неуверенность в том, кем она была и что она значила для людей, которые имели значение.

Она была одета и направлялась к двери, когда остановилась на пороге, чуть не споткнувшись об коробку на пороге. Она нахмурилась и легонько пнула ее, убедившись, что внутри нет ничего живого или горючего. Когда она осталась неподвижной и безмолвной, Фэйт осторожно подняла ее и отнесла в хижину. Она еще раз оглядела ее, прежде чем осторожно потянуть за веревочку, которой была завязана коробка. Внутри сверху лежала записка, что привлекло ее внимание. Она взяла ее и прочитала:

Фэйт,

Это стоило мне месячной зарплаты, но я ожидаю, что долг будет выплачен в полном объеме своевременно. Я встречу тебя на Кроус-Лейн завтра в десять часов вечера.

Не опаздывай и обязательно оставь свою сторожевую собаку дома.

Всегда твой, дорогая Фэйт.

Феррису не нужно было подписывать свое имя; был только один человек, от которого она ожидала этой конкретной доставки. Фэйт отбросила записку и заглянула в коробку. Как и было обещано, содержимое состояло из более «подходящей одежды» для ее первого боя. Она вытащила первый предмет: шарф, который закрывал бы ее голову и действовал как маска на носу и рту, оставляя на виду только ее золотистые глаза. Там же была пара простых черных перчаток.

Следующий пункт на мгновение ошеломил ее. Она полностью вытащила его и подняла для быстрого осмотра. Это был матово-черный, текстурированный кожаный костюм. Он выглядел плотно облегающим, но материал изгибался и растягивался, и она могла представить себе свободу движений, которую это позволяло. Настоящий боевой костюм.

Последними подходящими предметами оказались пара черных ботинок и длинный черный плащ.

Фэйт восхитилась ансамблем, разложенным на столе. Она только мечтала о том, чтобы иметь такой набор для использования в профессиональном бою. Она не стала зацикливаться на том, откуда у Ферриса такие вещи. Костюм определенно был не из этого города — возможно, даже не из этого королевства.

Сложив все вместе, она спрятала одежду под кроватью. Все было бы кончено, если бы Джейкон узнал об этом. Затем, чувствуя головокружение от нахлынувшего волнения, она выскочила из хижины.

***

После безумно скучного рабочего дня Фэйт осталась одна, чтобы закрыть лавку. Она провела большую часть своей смены, пытаясь оставаться занятой и предлагая выполнить дополнительные поручения, чтобы отвлечься от мыслей о своих друзьях — и Нике. Она пыталась и не смогла выбросить стража фейри из своих мыслей.

Она как раз закрывала дверь, когда позади нее раздался голос.

— Я подумала, что ты, возможно, захочешь это получить обратно.

Фэйт резко обернулась, и при виде Марлоу у нее вырвался тихий звук. Она протягивала карманные часы матери, как будто их вообще никто не трогал. Фэйт слабо улыбнулась ей и взяла их в свои руки.

Последовало небольшое молчание, прежде чем она выпалила:

— Мне так жаль, Марлоу. Ты не заслужила моего гнева прошлой ночью, и Джейкон тоже. Я…

Марлоу прервала ее, схватив в крепкие объятия. Вся печаль и беспокойство Фэйт мгновенно рассеялись. Она не знала, сколько времени прошло, пока они обнимали друг друга, и не понимала, как сильно она нуждалась в этом от своей подруги. Ей показалось, что с ее плеч свалился небольшой груз.

Марлоу отстранилась и не убрала руки от Фэйт, когда посмотрела ей в глаза и сказала: — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне все, верно?

Фэйт сглотнула от интенсивности ее голубых, как океан, радужек и слегка кивнула. Марлоу подождал еще секунду, словно надеясь, что она скажет что-нибудь, чтобы объяснить свое настроение и отсутствие. Боги, она хотела этого. Но она не могла. Для их обеих было бы лучше, если бы Марлоу оставалась в неведении.

Наконец, сделав шаг назад, Марлоу слегка улыбнулся, но она не смогла скрыть легкого разочарования на своем лице из-за молчания Фэйт. Несмотря на это, она взяла ее под руку, чтобы начать их прогулку к хижине.

— На самом деле, мне нужно попросить тебя об одолжении.

Марлоу остановилась и расцепила их руки, чтобы они могли смотреть друг на друга, уделяя Фэйт все свое внимание, пока она ждала продолжения.

Фэйт прочистила горло.

— Я… э — э… мне нужно, чтобы ты снова заняла Джейкона завтра вечером. — Она не имела права просить ее снова, особенно после вчерашней вспышки гнева.

Марлоу скрестила руки на груди.

— Если я собираюсь это сделать, ты расскажешь мне, что именно ты планируешь делать.

Это была честная сделка, и Фэй знала, что может доверить Марлоу этот секрет. Это были совершенно нормальные человеческие дела, хотя опасные и безрассудные.

— Я собираюсь сражаться…в Пещере. Я увиделась с Феррисом, и он все устроил. — Она ждала крика ужаса; чтобы Марлоу накричала на нее за то, что она совершенно сошла с ума, и побежала прямо к Джейкону, чтобы отговорить ее от этого. Ничего из этого не последовало. Она не могла прочесть выражение лица своей подруги, когда та на мгновение уставилась на нее, размышляя.

— Ты уверена, что сможешь победить?

Фэйт удивленно моргнула.

— Не особо, но Феррис, кажется, вполне убежден, что у меня хороший удар. — Она поморщилась. Его суждение о ее навыках не было твердой основой для продолжения, и даже она чувствовала себя глупо, доверяя ему.

Марлоу фыркнула, но легкая улыбка тронула ее губы.

— Я надеюсь, он в курсе, что если хоть немного ошибается и ты выйдешь даже с маленькой царапиной, ему не убежать от гнева Джейкона.

Фэйт вздохнула с облегчением и широко улыбнулась. Она не заслуживала такого верного друга. Марлоу просто взяла Фэйт под руку, ничего больше не сказав, и они продолжили свою прогулку. Ее сердце переполнилось. Хотя это был еще один секрет, который она скрывала от Джейкона, было облегчением иметь хотя бы одного из своих друзей, с которым можно было поговорить об этом.

Вернувшись в хижину, Джейкон вошел не более чем через десять минут после них. Его губы приоткрылись, чтобы заговорить, но Фэйт бросилась на него, прежде чем он успел произнести хоть слово. Крепкие руки Джейкона обхватили ее за талию, слегка приподняв, когда она обхватила его за шею. Они оставались так в течение долгого времени. Фэйт была переполнена эмоциями, но прошлой ночью она выплакала все свои слезы.

— Прости, — пробормотал он в ее волосы.

Она отстранилась, чтобы заглянуть в его карие глаза, и решительно покачала головой. — Это я должна извиняться. Я не знаю, что на меня нашло. У тебя было полное право злиться.

— Ты всегда будешь нужна мне, Фэйт, и я никогда не перестану заботиться о тебе, — тихо сказал он.

— Я знаю, — едва слышно прошептала она. — Прости, если в последнее время я была отстранена, но это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к Марлоу. Вы оба всегда будете мне нужны, и я никогда не заставлю тебя выбирать между нами. — Она высвободилась из его объятий.

Марлоу тепло улыбнулся ей, а Джейкон одобрительно кивнул. Воздух между ними, наконец, вернулся в привычное русло и наполнился ясностью, и Фэйт с облегчением наполнила им свои легкие.

— Я думаю, мы все должны пойти в Харбор — Холл сегодня вечером — я угощаю, — просияла Марлоу.

Фэйт усмехнулась в ответ, благодарная за смену темы. Ее желудок громко заурчал при упоминании о еде, и как только Джейкон привел себя в порядок после фермы, они быстро покинули хижину.

Они лениво побрели вместе по тихой улице в сторону гавани. Факелы, расставленные вдоль зданий, помогали угасающему солнечному свету, когда он спрятался за горизонт. В Харбор-холле их провели к столику у окна с видом на море. На этот раз Марлоу и Джейкон вместе забрались в кабинку, а Фэйт села напротив них. Она беспокоилась о том, что чувствовала себя не в своей тарелке, но ее удивило, насколько комфортно ей было. Они ужинали, смеялись и болтали обо всем и ни о чем. Она наслаждалась нормальной жизнью и радостью, видя своих друзей такими беззаботными.

Она не понимала, как сильно скучала и нуждалась в этом. Если она собиралась научиться контролировать свой гнев и печаль, чтобы лучше соответствовать своим способностям, ключом было равновесие.

Их настроение было приподнятым, и Фэйт чувствовала себя пьяной от смеха, когда они оплатили счет и ушли, совершив короткую прогулку домой. Но когда они завернули за последний угол перед хижиной, Фэйт напряглась, все радостные чувства исчезли в одно мгновение. Марлоу заметил перемену в том месте, где их руки соединились, и проследила за ее взглядом.

Троица столкнулась с другой силой из трех человек, идущих к ним с конца улицы. Двое охранников-фейри… во главе с капитаном Варисом. Марлоу ничего не сказала, но незаметно притянула Фэйт ближе к себе, словно почувствовав ее страх. Фэйт старалась смотреть в землю и не обращать на них никакого внимания, надеясь, что капитан не вспомнит их последнюю встречу. Но его мрачный голос грохотал в ее голове.

Посмотри на меня, девочка.

Демонстрация превосходства. Он хотел, чтобы она посмотрела на него, когда они будут проходить мимо, почувствовал страх в ее глазах и доказал себе, что ему удалось вызвать ужас, которого он внушал своим подчиненным. Она знала, что если она не подчинится, он остановит их и физически попытается удовлетворить свое садистское стремление к насилию.

Когда охранники были всего в футе от нее, она заставила себя поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Она не сопротивлялась его черному взгляду, хотя волны ненависти и злобы, исходившие от него, выворачивали ее наизнанку, почти выводя из равновесия. При виде его вызывающей позы вспышка ярости пронзила ее грудь. Его ярость.

Может быть, она поступила глупо, не отреагировав на него так, как он хотел, но в этот момент ее собственная досада взяла верх над логикой и рациональным мышлением. Она не будет бояться. Никогда больше.

Они смотрели друг другу в глаза, когда проходили мимо, руки почти соприкасались, одна секунда казалась целой жизнью. Когда Варис не остановился, чтобы наказать Фэйт, она глубоко вздохнула и слабо улыбнулась Марлоу, когда ее подруга сжала ее руку. Похоже, ей удалось выдать эту встречу за свою общую настороженность к фейри. Настороженность, которая была у всех, и вполне оправданно.

— Как будто им больше нечего делать со своим бессмертным существованием, кроме как вызывать страх и стоять красиво, — съязвила Марлоу, как только охранники прошли.

Джейкон рассмеялся над ее беззаботным комментарием, и Фэйт прогнала все мысли из последних нескольких минут, вспомнив вместо этого великолепную ночь, которую она провела в лучшей компании. Вернувшись домой, она обняла Марлоу на ночь, прежде чем Джейкон, как обычно, проводил ее на другой конец города. Затем, в безопасности и укрытая одеялом в постели, впервые за долгое время Фэйт заснула с улыбкой на лице и ликованием в сердце.

ГЛАВА 24

На следующий день была серия доставок выпечки, приятная болтовня, и Мари, которая жаловалась, что Фэйт не была сосредоточена, испортив пару заказов. Ее выговор был оправдан. Мысли Фэйт сегодня были заняты другим — борьбой, которая приближалась с каждым тиканьем ее часов. Она едва успела все доделать, безжалостно проверяя, как стрелки приближались все ближе и ближе к десятичасовой отметке, когда она должна была встретится с Феррисом на Кроу-Лейн.

Вернувшись домой после рабочего дня, она села за кухонный стол и заставила себя выглядеть погруженной в книгу, разложенную перед ней. Ее нога нервно постукивала по дереву, и единственный звук эхом отдавался в тягостной тишине, пока она ждала, когда дверь распахнется, возвещая о прибытии Джейкона. Но он опоздал.

Джейкон обычно был довольно пунктуален, возвращаясь в восемь часов, но время приближалось к половине десятого, и Фэйт начала беспокоиться. Он и раньше опаздывал домой, когда работа требовала от него дополнительного часа или около того. Ей просто повезло, что это был один из таких дней.

При внезапном скрипе двери Фэйт вскочила — но через порог переступила только Марлоу, и ее разочарование было очевидным.

— Его еще нет дома? — спросила она, нахмурив брови.

Фэйт покачала головой и фыркнула, когда снова села.

— Во сколько ты должна быть там?

— В десять, — пробормотала Фэйт, снова посмотрев на часы.

— Иди переоденься — я отвлеку его, если он вернется домой.

Фэйт насторожилась, но кивнула и удалилась в спальню, чтобы переодеться в свой новый наряд. Сбросив тунику и брюки, она надела костюм, натянула его и просунула руки в длинные узкие рукава. Когда она застегнула его, то на мгновение поразилась ощущению и посадке, когда он стал похож на вторую кожу. Вокруг ее предплечий, лифа и коленей материал был усилен, но сливался с песчаной матовой текстурой остального. Фиксированный пояс охватывал бедра, и она отметила различные прорези для потенциальных кинжалов и другого оружия.

Хотя у нее не было зеркала, достаточно большого, чтобы видеть себя, Фэйт знала, что костюм был потрясающим. Ей придется поблагодарить Ферриса. Она была уверена, что он ожидал, что она вернет ему деньги из своего заработка, если добьется успеха, но она должна была отдать ему должное за его вкус и за то, что наряд идеально подходил ей.

Она только успела надеть ботинки, когда услышала, как распахнулась входная дверь, за которой последовали шарканье и бормотание голосов. Фэйт выругалась, бросая остальные вещи обратно под кровать. Она дико огляделась вокруг, пытаясь найти что-нибудь, чтобы спрятаться от Джейкона. Имея минимальные возможности, она решила быстро откинуть простыни и скользнуть внутрь, подоткнув их под подбородок.

Она закрыла глаза, притворяясь спящей, когда голоса стали ближе.

— Я думаю, она чувствовала себя не очень хорошо и отправилась спать, — услышала она, как Марлоу сказала громче, чем нужно, и Фэйт знала, что это действительно предназначалось для ее ушей. Она поблагодарила Духов, что ее блестящая подруга придумала такое же оправдание, как и ее собственное, в пылу момента.

Дверь в спальню скрипнула, и Фэй медленно открыла глаза, пытаясь придать себе сонный, дезориентированный вид.

— Привет, Джейк, — хрипло сказала она.

Его лицо вытянулось от беспокойства, когда он осмотрел ее.

— Извини, что я опоздал домой. Они задержали меня для дополнительной работы.

Она слабо улыбнулась ему.

— Все в порядке. Я все равно собираюсь только поспать. Я чувствую себя не очень хорошо.

— Мы можем остаться на ночь, убедиться, что ты…

— Я в порядке, Джейк. Идите, проведите приятную ночь вместе, — настаивала она немного слишком быстро. Она не знала, сколько сейчас времени, но была уверена, что опоздает, если не уйдет очень скоро.

Он открыл рот, собираясь протестовать дальше, но Марлоу вмешалась:

— Я кое-что запланировала для нас сегодня вечером. Я позаботилась о Фэйт и уложила ее, прежде чем ты вернулся домой.

Она осмелилась взглянуть на подругу, чтобы выразить свою благодарность. Марлоу тоже было нелегко скрыть это от Джейкона.

Он благодарно улыбнулся ей, а затем снова обратил свое внимание на Фэйт.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Абсолютно. — Она усмехнулась, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы убедить его. Бросив последний взгляд, он кивнул и повернулся, чтобы уйти.

Марлоу подмигнула ей и одними губами произнесла:

— Удачи, — прежде чем последовать за ним из спальни.

Фэйт оставалась в постели еще несколько тревожных минут, пока не услышала, как их приглушенные голоса стихли, и, наконец, последний щелчок входной двери, закрывающейся за ними. Она не теряла ни секунды, прежде чем откинуть одеяло и вскочить. Быстро перекинув Лумариас через спину, она натянула перчатки и накинула шарф на шею, решив, что пока не будет полностью прикрываться, чтобы не выглядеть слишком незаметной во время своего короткого путешествия в Кроус-лейн.

Накинув на плечи свой новый черный плащ, она выскочила из хижины и превратилась в живую тень, плавно слившуюся с темной ночью. Она была облачком черного дыма, когда с кошачьей точностью петляла по улицам. Костюм предоставил ей новую свободу передвижения, которой ей не хватало в бою. Ни один кусочек не натирал и не чесался, и, несмотря на толстый материал, она чувствовала себя совершенно невесомой.

Она завернула за угол на Кроус-лейн, соответственно названный одним из самых темных переулков в городе, где вороны пировали на выброшенных объедках из гостиницы и мясных лавок. Звуки и запахи были настолько отвратительными, что никто никогда не ходил этим маршрутом, если мог.

Она могла лишь смутно различить фигуру, склонившуюся вбок на полпути по переулку. Она молилась, чтобы это был Феррис, а не какой-нибудь недружелюбный враг. В конце концов, у нее было бы мало шансов защитить себя в этой темноте, и ее крики тоже не были бы слышны отсюда.

Фигура оттолкнулась от стены, когда Фэйт приблизилась.

— Я уже начал беспокоиться, что ты сбежала, — пошутил Феррис, хотя в его голосе было немало нетерпения.

Она остановилась перед ним и начала разглядывать его черты, когда ее глаза привыкли.

— Я здесь, не так ли? — возразила она.

— Действительно. — Он с восхищением оглядел ее. — Как изысканно ты выглядишь, Фэйт. Как воплощенная смерть.

Она пошевелилась.

— Кто бы мог подумать, что у тебя есть вкус?

— Костюм прямо от Райнелль. Женщины-воительницы фейри носят такую одежду. Это было нелегко заполучить.

Она разинула рот при упоминании легендарных воинов Райнеллы. Их легионы смешанного пола соперничали даже с легионами Хай-Фарроу. Внезапно Фэйт почувствовала себя очень недостойной этого одеяния и решила немедленно снять его, чтобы не оскорблять таких опытных бойцов.

— Простых черных кожаных штанов и туники было бы достаточно, — пробормотала она.

Он пожал плечами.

— Если ты планируешь быть лучшей, ты должна и выглядеть соответствующе. И я ожидаю, что ты расплатишься за него, а потом еще немного. Возможно, даже сегодня вечером. — Он хитро усмехнулся ей.

Она с трудом сглотнула. Тогда никакого давления.

Он продолжил:

— Мы входим, ты ни с кем не разговариваешь. Все разговоры буду вести я. Тебе нужно только появиться, устроить представление и уйти. Я разберусь с остальным. Поняла? Его голос был суров. Для него это был бизнес, а она была его дикой картой.

Ее кивок был единственным ответом, нервы лишили ее способности говорить.

— Не веди себя самоуверенно. Не выпендривайся. Чем меньше людей ставят на тебя, тем больше денег в наших карманах, поняла?

Поторапливаться — таков был его план. У Фэйт не было возможности отступить сейчас, она поняла, что смертельная игра, в которую она собиралась вступить, только что стала еще более смертельной.

ГЛАВА 25

Фэйт закрепила шарф вокруг лица в качестве маски и натянула капюшон своего костюма, когда они вышли из Кроус-Лейн и свернули на Главную улицу. Она сжала руки в перчатках в крепкие кулаки, чтобы унять дрожь, когда нервы и адреналин бежали по ее венам.

Несколько бродячих людей вытаращили глаза и отступили, когда она с важным видом прошла мимо. Она изо всех сил старалась собрать всю свою уверенность, чтобы изобразить характер безжалостного нападающего, подобного тому, которого они ожидали бы найти в таком месте, как Пещера.

Они подошли к гостинице, и Фэйт глубоко вздохнула, прежде чем последовать за Феррисом внутрь, не позволяя себе сбиться с шага. Она надеялась, что владельцы не узнают ее. Они не были в особенно хороших отношениях с тех пор, как она сыграла свою роль в уничтожении мебели и стеклянных бутылок в своих пьяных драках.

Заведение было усеяно небольшими группами мужчин, болтающих и пьющих. Пара взглянула на нее с любопытством, когда таинственная фигура в капюшоне скользнула мимо. Она продолжала следовать за спиной Ферриса, в то время как он даже не взглянул в каком-либо направлении, направляясь прямиком через столы, мимо бара и вниз по тускло освещенному коридору к спускающейся лестнице. Никто, казалось, не останавливал его и не спрашивал о его делах, и она задалась вопросом, как часто ее друг посещал печально известную пещеру.

Ее руки стали скользкими под кожей перчаток. Она сгибала их скорее для отвлечения внимания, чем для чего-либо еще, поскольку факелы, освещавшие стены, становились все реже. У подножия лестницы был еще один короткий коридор, и два гигантских человека стояли на страже по обе стороны больших железных двойных дверей в конце его. Она старалась не сопротивляться, надеясь, что ей не придется драться ни с кем такого размера.

На самом деле она понятия не имела, с кем столкнется в боевой яме, и если Феррис знал, он ничего не выдал. Может быть, это было из-за страха, что она передумает, или, возможно, его молчание было благословением, чтобы она не волновалась заранее.

Феррис остановился и повернулся к ней.

— Я вложил много денег в тебя сегодня, Фэйт, и я убедил своего хозяина сделать то же самое. Проигрыш — это не вариант. Ты быстрая, ты умная… Не разочаруй нас, — сказал он тихо, так, чтобы только она могла слышать. Он не ругал ее и не пытался вызвать страх или надавить, чтобы не потерять свою монету. Нет — по выражению его глаз Фэйт поняла, что это был способ ее друга укрепить уверенность.

Она глубоко вздохнула и расправила плечи с новой вспышкой решимости. Проигрыш не был вариантом. Ни сегодня, ни в любую другую ночь.

Феррис повернулся на каблуках и подошел к охранникам. Он говорил тихо, так что она не могла разобрать, о чем они говорили, а затем он что-то показал им из-под своей облегающей черно-серебристой куртки. Они оглядели его, прежде чем проделать то же самое с ней в футе позади него.

Впервые она по-настоящему оценила внешность рыжеволосого друга. Он был одет в более красивую одежду, чем обычно, и это заставило Фэйт задуматься, какая публика будет ждать внутри, чтобы поприветствовать ее. Она могла слабо слышать шум голосов и радостные возгласы за толстыми коваными железными дверями позади охранников.

Все это ожило мгновением позже, когда охранники кивнули, и каждый потянул за ручку, которая открывалась в огромное пространство: в Пещеру. Она действительно соответствовала своему названию, и Фэйт последовала за Феррисом.

Сначала ее поразил запах. Ее затошнило не от запаха тел или запаха алкоголя, а от медного привкуса крови. Ее зрение немного пошатнулось. Она этого не ожидала. Она была дурой, надеясь, что ей не придется проливать кровь.

Феррис положил руку ей на спину, направляя дальше, когда она замедлила шаг, чтобы осмотреться. Он наклонился к ее уху.

— Тебе нужно всего лишь нанести удар, чтобы устроить шоу. Это не смертельная схватка, Фэйт.

Его заверения немного успокоили ее нервы. Она не смогла бы пройти через это, если бы ей пришлось кого-то убить.

Он подвел ее к балкону — не слишком высокому, — с которого открывался вид на огромную каменную яму. Драка была в самом разгаре, и она заметила двух окровавленных мужчин, вступивших в жестокую схватку. На полу и стенах ямы были ужасные пятна, и Фэйт чуть не развернулась на каблуках и не бросилась обратно.

Гуляки ликовали и наслаждались запекшейся кровью, некоторые небрежно перегибались через перила и молча наблюдали с хищными ухмылками. Другие стояли с беззаботным видом, наблюдая за дракой, небрежно попивая из более красивых кувшинов, чем можно было найти в гостинице наверху. Толпа состояла в основном из мужчин, все прекрасно одетые, как Феррис. Фэйт никого не узнала и решила, что они были людьми из меньшинства, которые на самом деле обладали некоторым богатством и не рисковали посещать те же районы города, что и она.

Были там и женщины, одетые в скандальные платья, которые мало что оставляли для воображения. Но они были прекрасны. Некоторые цеплялись за руки своих спутников-мужчин, как гордые трофеи, в то время как другие стояли более независимо, но все еще явно в компании, покуривая из длинных богато украшенных трубок. Они, казалось, наслаждались шоу так же, как и их коллеги-мужчины, судя по их лукавым улыбкам и соблазнительным глазам.

Контраст роскоши и дикости сделал Пещеру интересным местом для избранных.

Фэйт снова устремила взгляд на сражение внизу. Зрелище ничуть не успокоило ее нервы, но, по крайней мере, она могла оценить все на арене и понять, какие углы она могла бы использовать в своих интересах.

Сражающиеся мужчины держали в каждой руке по кинжалу. Меньший из двоих, казалось, был близок к тому, чтобы уступить — или потерять сознание, — когда он вяло обошел кольцо. Феррис ничего не говорил о правилах или оружии, и до сих пор она предполагала, что их нет; все было честной игрой.

Зверь в образе человека, ведущего бой, не проявлял милосердия к другому, нападая снова и снова. Фэйт могла только в ужасе наблюдать за безжалостными ударами, ее сердце учащалось при мысли о встрече с таким взбешенным противником. Боги, если бы Джейкон мог видеть это место — видеть ее в этом месте и то, что она собиралась сделать…

Она покачала головой. Она не могла думать об этом сейчас. Она должна была оставаться сосредоточенной.

— Пойдем, — сказал Феррис ей на ухо, перекрывая шум. Крепко держа руку у нее на спине, он повел их к противоположной стороне балкона как раз в тот момент, когда она услышала рев толпы и предположила, что более слабый человек наконец упал.

Там была лестница, ведущая вниз через открытую щель в камне. Фэйт знала, что это может привести только в одно место.

Феррис шагнул ей за спину, и она почувствовала его руки на своих плечах, прежде чем он потянулся, чтобы расстегнуть ее плащ. Тот упал и друг подошел, чтобы встать перед ней, перекинув плащ через руку.

Она вдруг почувствовала себя очень голой и очень уязвимой. Волна паники захлестнула ее.

О Боги, о Боги, о чем она только думала? Это было неподходящее место для начинающей человеческой девушки, чтобы практиковаться в своих приемах владения мечом. Это было место беспощадной жестокости, и она собиралась причинить себе боль — или еще хуже.

Сильные руки сжали ее плечи достаточно сильно, чтобы боль прервала ее безумные мысли. Толпа снова успокоилась, как будто ожидая следующей порции резни. Резкая встряска заставила Фэйт поднять глаза и встретиться взглядом с карими.

— Возьми себя в руки, Фэйт. Ты знаешь, что можешь это сделать. Твоя миниатюрность — твой самый большой плюс — они этого не увидят, но я вижу. Ты быстрая, наблюдательная, умная. Они этого не ожидают, — прямо сказал Феррис, тренер, готовящий своего ценного бойца на краю ринга.

— Следующие бойцы! — проревел чей-то голос.

Это разбудило Фэйт. Она глубоко вздохнула, и пара обменялась понимающим кивком. Это была последняя удача с его стороны.

Фэйт повернулась ко входу в яму и начала успокаивать свой беспокойный разум, превращая его в гладкую реку сосредоточенного спокойствия. Громкий стук ее страха превратился в тихий гул, оставив достаточно, чтобы пробудить ее чувства, а не отключить их. С каждым шагом она считала свои вдохи, замедляя их, чтобы выровнять ритм своего сердца. Она погружалась все глубже и глубже в колодец смертельного спокойствия, которое заставляло ее оттачивать каждое учение, каждую практику, каждый трюк, который наделял ее силой, с которой приходилось считаться перед лицом угрозы или вызова.

Она не будет слабой.

Она не будет бояться.

Она не проиграет.

Ее нога ударилась о каменный пол боевого ринга, и она вышла другим человеком, чем была на балконе. Толпа погрузилась в полное молчание. Фэйт встала, и подняла свои яркие золотые глаза — единственную часть ее личности, выставленную напоказ, — чтобы оглядеть зрителей. Все наблюдали за ней, даже те, кто до этого лениво болтал с легким интересом.

Воплощенная Смерть, так описал ее Феррис. И это было именно то, чем она станет на этой арене; как она победит.

Мастер ямы, высокий худощавый мужчина, стоял в центре ринга. Его взгляд скользнул по ней, и от обещания боли в ее глазах у него перехватило горло.

— И противник! — крикнул он.

Она посмотрела на другой вход слева от нее. После короткой паузы вышел темнокожий темноволосый мужчина. Толпа разразилась ропотом и вздохами, когда они увидели высокого зверя.

Он был на фут выше Фэйт и сложен как камень. Он был одет в потрепанную коричневую кожаную тунику, полностью без рукавов, чтобы продемонстрировать свои невероятно мускулистые руки и привлечь внимание к тому факту, что ему не понадобится большая защита от любого соперника. Он был дураком, и это была слабость, которую Фэйт уже заметила.

Если они хотели крови, она точно знала, как дать им ее.

Еще одной слабостью были его обутые в сандалии ноги. Фэйт почувствовала себя оскорбленной его очевидной уверенностью в том, что он сможет уничтожить ее без особого движения. Действительно, дурак. У нее было твердое намерение заставить его танцевать.

Его глаза изучали ее, и его взгляд был не чем иным, как диким.

— Это все, что ты можешь мне дать? — громко позвал он, вытягивая руку, как будто она была простым тараканом, которого он мог раздавить. Он хотел разбудить толпу и утвердить свой статус победителя еще до начала матча. Фэйт знала эту тактику и позволила ему унизить ее, пока она стояла молча.

Феррис был прав. Никто не поставил бы на нее, учитывая шансы, и это сработало бы прямо в их пользу.

Под маской она хитро улыбнулась, но не позволила улыбке коснуться ее глаз.

Ее противник получил желаемый ответ, когда толпа разразилась хохотом. Некоторые даже освистали слабую соперницу, которая не устроила бы большого зрелища, прежде чем ее уничтожили.

— Последние ставки! — крикнул ведущий ямы, прежде чем жестом приказать им занять позицию.

На балконе поднялась болтовня, и она снова подняла глаза, чтобы увидеть, как люди в диком неистовстве размахивают монетами, скорее всего, не в ее пользу. Она не могла их винить. Для любого это выглядело как шуганье дикого зверя против ручной лани.

Затем она заметила Ферриса, облокотившегося на поручни и пристально смотревшего на нее. Он ухмылялся, но она также могла видеть его озабоченный взгляд. Она едва заметно кивнула ему, чтобы заверить, что не собирается разваливаться на части, увидев своего противника. Она даже сама удивилась своим ощущениям.

— Оружие? — сказал мастер шахты.

Зверь усмехнулся, как будто не думал, что ему что-то понадобится, но одной рукой вытащил из-за пояса простой стальной меч, а другой снял с пояса кинжал.