– Нет, не скажу, – отозвалась Надежда. Ее легкая ладонь легла на плечо Алекса. – Не смей записывать себя в неудачники. Ты – молодой, упрямый, умный, настойчивый. Иди к своей цели, даже если кому-то она покажется абсурдной. Иначе потом ты всю жизнь будешь жалеть о том, что не использовал свой шанс. Я думаю, у тебя все получится. Должно получиться.
Алекс коснулся щекой ее прохладных пальцев.
– Ты вправду считаешь, что я чего-то стою?
– Мы все чего-то стоим… Просто почему-то забываем об этом. – Она убрала руку и снова вгляделась в ночное окно, за которым невидимкой рокотало море.
Они миновали тоннель, и дорога перешла в широкое шоссе.
– Дай порулить! – попросила Надежда.
Они остановились, вышли из машины. Длинная юбка женщины неожиданно взлетела и, точно парус, захлопала на ветру. Надежда поймала ее и со смехом зажала между ног, поправляя волосы. Но, поймав взгляд Алекса, осеклась и быстро пересела на место водителя. Большой и важный автомобиль, словно океанский лайнер, плавно рассекал волны встречного ветра и дорожной пыли. Надежда окончательно преобразилась. Глаза заблестели, на скулах проступил легкий румянец. Видно было, что езда доставляет ей огромное удовольствие. Тяжелая машина, как чуткий любовник, послушно повиновалась ее узким ладоням.
– Здорово водишь, – заметил Алекс.
– Если б ты знал, чего мне стоило сдать экзамен в ГАИ! – со смехом отозвалась женщина. – Упражнение под названием «эстакада». Там на площадке была такая горка – настоящий Эверест. На нее нужно было заехать, а я все время откатывалась назад, хоть тресни! Сергей мог бы запросто купить мне права, но сказал: «Или сама, или никак. Тренируйся». Тогда я нашла самую высокую гору в округе и ползала по ней взад-вперед. Инструктор потом говорил, что у него в жизни не было более упрямой ученицы.
– Сдала?
– Как видишь.
Бип! Би-ип!
Слева вынырнула и поравнялась с ними тупоносая темно-зеленая «бээмвуха». Из динамика разносились по округе приблатненные русские напевы. Здоровенные бритоголовые парни повысовывались в окна, рискуя вывалиться вон, выбрасывая руки в золотых браслетах с оттопыренными средними пальцами.
– Э-эй, на «мерсе»! Красотка, а ну, дого-ни-и!
– Кретины, – пробормотал Алекс.
– Слабо? А ты пацана за руль пересади! Курица не птица, баба не водила!
Надежда сжала губы в короткую черточку, лоб пересекла упрямая морщинка, в потемневших глазах загорелся шальной огонь. Она с силой выжала газ. Взревев, как взнузданный мустанг, «мерс» вырвался вперед. Спидометр показывал сто пятьдесят. «Бээмвуха» также сделала рывок. Две громадины шли ноздря в ноздрю по узкой ленте шоссе, с каждой секундой увеличивая скорость.
Двести.
В голове Алекса мелькнуло, что, попадись им сейчас дорожная полиция, увольнение будет одним из самых приятных воспоминаний в его жизни.
Двести двадцать.
– Черт, мы разобьемся! Прекрати это! – крикнул он. Но тотчас осознал полную бесполезность своих слов: для женщины за рулем не существовало более ничего и никого, кроме омерзительной темно-зеленой груды железа с левого бока.
Врывавшийся в окно ветер свистел так, будто в салоне вот-вот разразится буря.
Двести тридцать.
– Давай, мальчик, давай, – сквозь зубы процедила Надежда.
Двести тридцать пять. «Бээмвуха» начала отставать.
– Давай! – заорал и Алекс, неожиданно поддавшись гибельному азарту безумной гонки. – Мы их уделали!
Двести пятьдесят.
– Ага!
«БМВ» отстал уже на полметра. Надежда распахнула окно и, сложив пальцы в известную непристойную комбинацию, рывком выбросила руку навстречу ревущему ветру.
– Ты сумасшедшая! – переведя дыхание, прошептал Алекс, не вполне осознавая, изумлен он или же восхищен безрассудством этой женщины, так и не разгаданной даже наполовину.
– Наверно, раз я здесь, – отозвалась Надежда.
Скорость начала снижаться. «Бээмвуха» вновь поравнялась с «мерседесом», и Алекс уже приготовился к любой развязке, вспомнив предостережения друга относительно горячих русских парней, но на сей раз ребята показывали большие пальцы, широко улыбаясь.
– Откуда ты, детка?
– Москва.
– Привет из Питера!
Под ревущие децибеллы темно-зеленый «БМВ» с гиканьем умчался прочь.
– Так можно запросто заработать вечный отдых, – пробормотал, убирая со лба прилипшую прядь, Алекс.
– Кто говорил: жизнь коротка, а лето мимолетно?. – лукаво улыбнулась Надежда.
– Я даже не подозревал, какая ты…
– Какая?
– Не знаю. Теперь уже совсем не знаю…
– Я тоже, – неожиданно вздохнула Надежда.
Навстречу летели, стремительно приближаясь, яркие огни Анталии.
Дискотека «Олимпус», ревущая, грохочущая, сверкающая тысячей огней, брызжущая разноцветными искрами фейерверков, была в самом разгаре. Сюда приезжали оторваться на полную катушку местные и туристы со всего южного побережья. Тупорылый широкий «мерс» с трудом втиснулся в узкую щель между маленьким юрким «Фордом-Ка» и длинным неуклюжим «понтиаком» с острой задницей.