Наследство капитана Немо

Каротти НОВА

Джерард Крокер вышел из зала заседания в мрачном настроении. Он погрузился в глубокое кожаное кресло, стоявшее на веранде за пальмами, и закурил сигару. Но все это не изменило хода его мыслей и не улучшило настроения. Какие, однако, свирепые эти ученые, как они налетели на несчастного Джона! И зачем, собственно, он, Крокер, приехал на этот доклад? Какую пользу принес он своим присутствием Джону Брэкету⁷? И что он, Джерард Крокер, владелец банкирской конторы, понимает в конце концов в астрофизике?.. В эту минуту звук приближающихся шагов привлек внимание Крокера. Он узнал голоса жены Джона — Глэдис и Шеперда Стефенсона, молодого и красивого директора Руанского университета.

Джерард Крокер и так был небольшого роста, но, чтобы не быть замеченным ими, еще глубже вдавился в кресло.

— Ваш муж… — услыхал он голос Стефенсона.

— Непроходимый дурак… — закончила Глэдис.

Джерард от неожиданности даже вздрогнул. Он ее ударил бы за это! Но женщина — все-таки женщина и, кроме того, у Стефенсона слишком хорошо развита мускулатура, чтобы Джерард Крокер мог решиться встать на защиту своего друга… Не успели они удалиться, как двери зала заседания Национальной академии наук широко распахнулись и многоголосый шум, постепенно усиливаясь, разлился по всем прилегающим помещениям. В этом шуме, сначала подобном морскому прибою, Крокер постепенно стал различать и отдельные выкрики, и взрывы хохота, и возгласы возмущения. Через несколько минут взволнованная толпа ученых наводнила веранду и коридоры. Доклад бедного Брэкета окончился его полным поражением, почти скандалом… Завтра утренние газеты оповестят об этом всю страну, и репутация Брэкета как ученого погибнет безвозвратно… Крокер вскочил с кресла и, придерживаясь стен, чтобы не быть никем замеченным, достиг маленькой дверцы, ведущей на трибуну зала заседаний. При виде своего друга Джон Брэкет улыбнулся. Его обычное спокойствие даже сегодня не покинуло его…

— У них есть глаза, но они не хотят видеть, есть уши, но не хотят слышать! — сказал он, отвечая на безмолвное рукопожатие Джерарда.

Крокер на своем автомобиле отвез Брэкета и Глэдис в Руаноки. Высадив их у подъезда дома, Крокер вернулся к себе, в коттедж на Фери Хилл.

На следующее утро во время завтрака Крокер быстро просмотрел газеты. Заголовки, под которыми помещались отчеты о вчерашнем выступлении его друга — Джона Брэкета, не предвещали ничего хорошего. Крокер даже отставил в сторону стакан кофе и отказался от яичницы. Заголовки эти действительно могли испортить аппетит:

«Маньяк или астроном? Фарс в стенах Национальной академии».

«Допустимо ли пребывание сумасшедшего в государственной обсерватории?»

Тон самых отчетов был не менее вызывающ. Это отношение прессы было логическим следствием полемики, поднявшейся в научном мире уже несколько времени тому назад. Джон, по мнению его противников, довел выставленную им аналогию между структурой атомов и структурой солнечных систем до абсурда… По мнению Джона, солнечные системы — те же атомы, только в бесконечно увеличенном масштабе. Солнца представляют собой атомные ядра, а планеты — электроны, все солнца во всех своих 57 октавах излучают потоки энергии, в которые входят большие массы темных «альфа-частиц», вызывающих появление солнечных пятен. Но солнечные системы, эквивалентные радиоактивным атомам, должны излучать вместо частиц альфа не менее значительные количества атомных ядер колоссальной плотности, заряженных положительным электричеством и обладающих быстротой, свойственной вообще частицам атомных ядер…

В этих научных теориях Крокер почти ничего не понимал. Он гораздо лучше разбирался в биржевых бюллетенях, чем в астрономических выкладках своего друга. Возможно, что Джон Брэкет ошибался, но возможно также, что он и прав… Разве существует в мире что-либо абсолютно достоверное? Научный позитивизм даже в нем, биржевом маклере, вызывал легкую усмешку. Когда он был в школе, его учили, что единица — это единица и каждое число представляет собой раз навсегда определенную величину. Но через несколько лет в случайном споре с приятелем последний доказал ему, что между двумя любыми последующими числами заключена еще и другая, бесконечно малая и делимая величина, и при помощи простых алгебраических вычислений убедил его, что один равняется двум, четыре — пяти и даже что все числа равны между собой…

Джерард улыбнулся при этом воспоминании и отложил в сторону газеты. Лучше оставить науку ученым, — решил он про себя. Может быть, они все правы — и его друг Брэкет и этот негодяй Стефенсон, который не только так яро напал на теорию Брэкета, но собирался вдобавок вмешаться и в его семейную жизнь.

Спустя три дня после злополучного доклада, Брэкет был уволен из обсерватории, и на четвертый день приятель Крокера адвокат Смит сообщил ему под большим секретом еще одну новость. Глэдис поручила ему, Смиту, возбудить в суде дело о разводе. Не долго думая, Джерард выбежал из клуба, вскочил в проезжавший мимо такси и понесся к дому Брэкета. Лишь бы поспеть вовремя… Джерарду рисовалась ужасная картина. Он уже видел себя выхватывающим из рук Джона смертоносное орудие. Едва машина остановилась, Крокер бросился к подъезду и секундой позже судорожно нажимал на звонок. Пока ему открыли, обрывки мыслей, одна другой мрачнее, пронеслись в его голове. Все кончено… он опоздал…

Дверь, наконец, открыли, и Крокер увидел перед собой Джона. Лицо Джона горело от возбуждения, глаза радостно блестели. Улыбка счастья озаряла его черты. Джерард никак не ожидал, что требование развода со стороны жены может вызвать в любящем муже такую радость… Крокер подумал, что Джон сошел с ума, и осторожно отступил к двери. Брэкет громко рассмеялся.

— Не бойся, я не сумасшедший! Я просто счастлив…

Но слова Джона не разубедили Крокера. Он украдкой бросил взгляд на открытую дверь парадной. Джон заметил этот взгляд и добавил уже более спокойно:

— Я победил, понимаешь? Пройдем ко мне, я тебе все объясню.

Джерард последовал за Джоном в кабинет. «Может быть, он еще ничего не знает о решении Глэдис», — мелькнула догадка.

— Что делает Глэдис? — спросил он возможно спокойнее.

— Она вчера вечером уехала к матери, — ответил Джон, подымая портьеру.

Крокер вздохнул, точно с его плеч сняли большую тяжесть. Джон предложил Крокеру стул и указал на телеграмму, лежавшую на столе.

— На, читай! — сказал он.

Джерард прочел, но если бы не объяснения Джона, он ничего из этой телеграммы не понял бы. В результате этих объяснений Джерард покинул дом друга в очень взволнованном настроении. В голове его все смешалось. Только одна определенная мысль прочно засела в смятенной душе. Космическая катастрофа, гибель земли неминуема! Но на улице, залитой радостным апрельским солнцем, среди бьющей ключом жизни, каждым своим движением отрицающей самую возможность смерти, Крокер почувствовал некоторое успокоение. Хотя испуг его прошел, но восхищение перед талантом Брэкета осталось. Крокер твердо решил встать на защиту доброго имени своего друга. В тот же вечер в клубе во время обеда Крокер рассказал, как умел, все, что осталось у него в памяти от объяснений Джона. Но слушатели были настроены скептически. Из газет все уже знали, что в ночь на сегодня, т. е. 23 апреля, на небе появилось новое небесное тело 18-й величины, но никто не собирался придавать этому факту особенного значения. Именно об этом небесном теле, названном Дж. Брэкетом «Нова», и говорил Крокер.

— Точка, в которой появилась «Нова», доказывает, что она находится на границе нашей солнечной системы и другой системы, солнце которой — Альфа Центавра находится приблизительно на расстоянии 40 миллиардов километров от нашего солнца. От часа ночи до четырех утра Нова перешла из 18-й величины в 14-ю. Это — исключительное явление в астрономии. Это увеличение и другие особенности указывают, что изменение величины произошло не только за счет увеличения радиации, но главным образом вследствие безумной быстроты, с которой она несется по направлению к нашей солнечной системе.

— Ну, что же, будет одной кометой больше, — добродушно вставил кто-то из слушателей.

— Это невозможно, — воскликнул Джерард, решившийся восстановить во что бы то ни стало репутацию Джона Брэкета. — В хорошо осведомленных кругах, — продолжал он, точно говоря о какой-нибудь финансовой операции, — считают, что эта «Нова» — та же самая звезда, которая появилась 65 лет тому назад в поле притяжения Альфы Центавра. Она мерцала с переменной силой в течение 126 часов и потом угасла.

— Однако, астрономам нельзя отказать в фантазии, — заметил с усмешкой один из наиболее скептически настроенных слушателей.

— Я не понимаю, почему она угасла? — спросил кто-то.

— Вследствие распыления материи в пространстве.

— Почему же, в таком случае, она теперь опять светится?

Крокер сделал вид, что не расслышал вопроса.

— Во всяком случае, — продолжал он, — наша солнечная система идет дальше границ Нептуна, за ним на расстоянии 4-х миллиардов километров еще находится материя, принадлежащая нашей системе, и эта материя обладает известной плотностью. К счастью, такой материи нет в междузвездных пространствах. «Нова» появилась на расстоянии 6-ти миллиардов километров от солнца.

— Довольно далеко, — сказал солидный торговец шерстью. — Даже на моем автомобиле это расстояние не легко покрыть…

— Да! Ее быстрота — 20.000 километров в секунду… — с азартом повторил Крокер, — она одолеет это расстояние в несколько часов и…

Но инженер Пирс не дал ему закончить, он шумно, со смехом поднялся с места.

— Вот спасибо, мистер Крокер, развеселили! Так вот на чем построены вычисления Джона Брэкета! Ха-ха-ха…

Смех постепенно овладел всем обществом. Даже те, которые ничего не слыхали, невольно заразились этим смехом. Джерард покраснел, побледнел, попробовал возразить, но, видя, что его никто не слушает и что ему угрожает участь Джона Брэкета, в крайне расстроенных чувствах быстро покинул клуб. Дома ожидала его другая неприятность. Он узнал, что Глэдис вернулась к мужу в обществе Стефенсона, что между ними тремя произошел крупный разговор и что в результате этого разговора Джон был отправлен в больницу, а Стефенсон добровольно отдался в руки полиции…

Была еще ночь. За рулем автомобиля, нагруженного всякими припасами, сидел Джерард. Автомобиль мчался по цветущим холмам Аркадии. Там у Крокера была собственная ферма. Благодаря большой и глубокой пещере, которая начиналась недалеко от самого дома, ферма эта была известна во всей округе.

Когда Джерард приехал, люди на ферме все спали. Они еще не знали о космической трагедии, которая надвигалась на землю с быстротой электрического тока. Джерард остановил автомобиль около пещеры, перенес туда припасы и только тогда немного успокоился, когда закрыл за собой тяжелую кованую дверь пещеры. Он зажег электрический аккумуляторный фонарь и яркий свет залил внутренность пещеры. Крокер со вздохом облегчения присел на один из привезенных ящиков и вытер пот, покрывавший его лоб. Но довольно скоро прежний страх овладел им. Он осмотрел еще раз, плотно ли закрыл дверь, хотел даже ее забаррикадировать, но для этого у него не было больше сил. В его взволнованном уме, точно старый разорванный фильм, склеенный наудачу, разворачивались воспоминания ужасного дня.

Посещение Джона в больнице, встреча с Глэдис, сразу постаревшей на десять лет и полной раскаяния, возвращение домой, экстренный выпуск газеты, который уже ждал его на столе… Крокер закурил сигару и постарался взять себя в руки.

— Что же было в самом деле в этой газете? — громко спросил он самого себя и вспомнил слово в слово: «Нова блестит теперь как звезда 7-ой величины. Из наблюдений, сообщенных крупнейшими обсерваториями мира, следует заключить, что столь быстрое усиление блеска Новы происходит от ее молниеносного приближения к нашей солнечной системе».

Джерард вспомнил, как, прочитав это известие, помчался в обсерваторию. Но в обсерваторию его не пустили. Он даже вспомнил слова сторожа: «К сожалению, мы никого не можем принять. Мы очень заняты». Оттуда Джерард вернулся в город, посетил 2–3 клуба. Всюду царило полное спокойствие. Правда, никто не знал того, что знали он и Джон, но в конце концов разве то, что они знали вдвоем, было уже так бесспорно? Именно с этой успокоительной мыслью он и заснул вчера вечером. Но на следующее утро в 9 часов раздался звонок Глэдис. Она умоляла его сейчас же приехать к ней.

После Глэдис Джерард еще раз попытался проникнуть в обсерваторию, но должен был удовольствоваться сведениями, которые сообщил ему один из ассистентов обсерватории, перехваченный Крокером у дверей главного здания: «Ново» продолжает приближаться. На нее направлены все телескопы и спектроскопы мира, но вряд ли это остановит ее движение»…

Больше ассистент ничего не мог ему сообщить. Потом настал вечер.

Первые выпуски вечерних газет были переполнены комментариями и пояснениями к международному астрономическому бюллетеню. Крокер вытащил из кармана вчерашнюю газету и еще раз внимательно прочел: «“Нова” приближается из глубины пространства с быстротой, неизвестной и непредполагавшейся возможной для космических тел. Ее скорость равняется 20-ти тысячам километров и благодаря инерции остается постоянной. Вчера, 23 апреля, в 16 ч. 40 м. “Нова” пересекла орбиту Нептуна. В 14 ч. 53 м. 24-го числа, т. е. приблизительно часа два тому назад, она прошла орбиту Урана. Если остальные планеты не смогут увлечь ее в сферу своего притяжения, то путь к солнцу для “Новы” открыт. В таком случае «Нова» пересечет орбиту Сатурна 25 апреля, в 9 ч. 19 м., орбиту Юпитера в 18 ч. 21 м., орбиту Марса в полуночи и орбиту Земли в ночь на 26-ое, в 2 ч. 0 м. 40 сек. Спустя 2 ч. 4 м. 15 сек. после пересечения орбиты Земли “Нова” достигнет Солнца».

В конце этого сообщения, очевидно, по распоряжению правительства, объявлялось, что земле не угрожает никакой опасности. Встреча земли с кометами уже имела место не раз, — говорилось в сообщении, — и для паники нет решительно никаких оснований.

Крокер зло усмехнулся, вспомнив то впечатление, которое произвело вчера на него это «успокоительное» известие. Он должен был признаться самому себе, что эти слова испугали его значительно больше, чем доклад Джона Брэкета. Именно в ту минуту в голове Крокера возник план, который он привел в исполнение уже через несколько часов. Не дочитав газету, он выбежал из клуба, вскочил в свою машину и помчался домой…

По дороге он тщательно обдумал, какие именно припасы нужно ему закупить, чтобы пережить в пещере предстоящую катастрофу. Он утешал себя мыслью, что там, в недрах горы, его не достигнут смертоносные газы, которые охватят поверхность земли в момент пересечения ее орбиты проклятой кометой. Проезжая по улице Вильсона, Джерард увидел сотрудника вечерней газеты Шермана. Шерман, видимо, очень торопился. Крокер затормозил машину, окликнул его и предложил ему свои услуги. Журналист попросил отвезти его в обсерваторию. По дороге он рассказал Крокеру, что газеты, по распоряжению правительства, умолчали о том, что Земля окажется как раз на пути Новы и что размеры этого тела хотя и равняются приблизительно размерам Земли, но плотность его превышает плотность нашей планеты в юо раз, иначе говоря, плотность Новы в 150 раз больше плотности воды. Молниеносное столкновение Земли с небесным телом, более плотным, чем платина, должно наступить через несколько часов.

Джерард, высадив Шермана перед обсерваторией, повернул к главной аптеке Руанок. Нервное оживление на улицах увеличивалось с каждой минутой. Когда Крокер подъехал к аптеке, там уже образовалась очередь. В очереди шумели, ругались и давили друг друга испуганные покупатели. Все они требовали как раз то, что нужно было и Джерарду, — сжатый кислород. Вместо 4-х баллонов ему продали поэтому только два и вместо 20-ти кило негашеной извести — только 10. Когда он обратился к приказчику, с улицы ворвался такой шум, что Джерард не мог разобрать ни одного слова из того, что ответил ему приказчик. Крокер почти вырвал покупку, сунул в карман сдачу и счетчик и выскочил, наконец, на улицу. Он бросил баллоны на дно автомобиля, сел за руль и быстро отъехал. Улица была неузнаваема.

Какая-то безответственная бульварная газета, составлявшая собственность не менее беспринципного хозяина, в экстренном выпуске сообщала без всяких сокращений все те сведения, которые сообщил Крокеру журналист Шерман… В заголовке жирным шрифтом было напечатано: «Спасайся, кто может». Это известие, выпущенное в сотне тысяч экземпляров, упало точно искра в сухую солому. Каждый дом выбрасывал на улицу все большее и большее количество терроризованных людей. Улицы представляли собой кипящие котлы. В воздухе висели крики, вопли, ругань, угрозы. Объятая страхом толпа не знала, что предпринять, куда бежать, где искать спасения.

С большим трудом Джерард достиг, наконец, окраин города. Тут улицы были шире и дома реже. Богатые особняки, которые начинались сразу же за чертой города, смутно вырисовывались в темноте ночи. Перед некоторыми из них стояли кучки растерянно жестикулирующих и спорящих людей. У своего дома Крокер быстро выскочил из машины и бросился к подъезду.

Нельзя было терять ни минуты. Он быстро открыл дверь, вошел в переднюю и позвонил прислуге. Но дом был пуст. Вся прислуга уже разбежалась. Крокер бросился на кухню, собрал все, что было съестного, и перенес в машину.

Через 2-з минуты он мчался со скоростью юо километров по направлению к своей ферме. Скоро он достигнет пещеры и укроется в ней. Спасется… Крокер осмотрел еще раз дверь пещеры. Выкурил папиросу и хотел заснуть. Но заснуть не мог…

Утро 25-го числа Крокер потратил на обеспечение своей безопасности. Он забаррикадировал дверь, перетащил в глубину пещеры все припасы и после этого заснул тяжелым сном смертельно уставшего человека. Когда Крокер проснулся и взглянул на часы, он не мог удержаться от возгласа удивления. Было уже и часов ночи. Еще 3 часа и потом…

Крокер растерянно посмотрел вокруг с тайной надеждой обнаружить среди сырых стен пещеры какую-нибудь незамеченную раньше расщелину, которая увела бы его еще дальше от поверхности земли… Потом с силой втянул в ноздри воздух, чтобы уловить в нем следы ядовитых газов. Но никакой примеси в воздухе еще не было. Может быть, он просто не замечает, его обоняние уже привыкло к постепенной перемене атмосферы… На всякий случай не мешает открыть кран баллона с кислородом. Крокер поднял стальной баллон. Он показался ему значительно легче, чем вчера. Восстановились ли его силы после сна или уже сказывается притяжение проклятой Новы? Крокер осторожно открыл кран. Странное, но приятное состояние постепенно овладело им. Он почувствовал, как к нему возвращается жажда жизни и пробуждается аппетит. Открыв коробку с бисквитами, он с удовольствием съел несколько штук. Бисквитная коробка из белой жести блестела, как зеркало. Джерард невольно взглянул на свое отражение и недоумевающе пожал плечами. Щеки горели и глаза возбужденно сверкали. Джерард решит, что это — результат слишком долгого сна. Но тут с ним произошло что-то странное. Мускулы его лица напряглись настолько, что ему стало трудно глотать. Джерард еще раз взглянул на свое отражение. У него было такое лицо, точно он собирался сейчас рассмеяться… Но это невозможно. Для веселья было слишком мало оснований… И почти в туже секунду Крокер услыхал свой собственный смех… Прилив неудержимого смеха так не соответствовал ни его настроению, ни обстановке, в которой он находился, что Крокер подумал, что сходит с ума. Чтобы разубедить себя в этом, он взглянул на часы. Часы показывали 11 ч. 20 м., следовательно, до катастрофы еще около 2 с Vi часов. Глубина пещеры была недостаточна, чтобы его спасти, а он между тем хохочет…

У него мелькнула мысль, что это влияние кислорода. Он направился к баллону закрыть кран, но когда сделал первый шаг, почувствовал, что потерял способность управлять своими движениями. Он размахивал руками и подымал ноги гораздо выше, чем было нужно. Крокер хотел остановиться, но не мог… Теперь он не только смеялся, но танцевал… Мысль о том, что в этот последний час Земли преисполненное ужасом человечество принуждено помимо своей воли плясать и хохотать, леденила кровь. В этом была какая-то жуткая, непередаваемая насмешка… Но может быть, все ученые ошибаются и небесное тело несло с собой не смерть, а новую жизнь? Крокер чувствовал себя легким, сильным, полным энергии. Мрачные мысли покинули его. Он танцевал и смеялся, смеялся и танцевал.

Заныли ноги, тяжелее стало дышать, чаще забилось сердце, зашумело в ушах, а он все танцевал… Он продолжал жуткую пляску, а боль, невыносимая, раздиравшая каждый его нерв на тысячу кусков, все увеличивалась… Смех его перешел в крики, крики — в вопли. Он свалился на землю и забился в судорогах. Но сознание не покидало его ни на минуту. И в то время как вопли и смех продолжали разрывать его грудь, а все тело корчилось в страшных мучениях, он ждал приближения «Новы»…

Но почему она медлила? Как долго тянутся эти последние минуты! Он ждал смерть, как избавление. Он впился ногтями и зубами в пол пещеры. Его рот наполнился землею, из-под ногтей показалась кровь… Крокер закрыл глаза… Ощущение, что он проваливается, летит в пропасть бездны было последним чувством, которое дошло до его сознания…

Дверь пещеры приоткрылась и в образовавшейся щели показалось смертельно-бледное и выпачканное в земле лицо. Вслед за головой медленно просунулось и тело. Джерард Крокер сделал первые робкие шаги по земле, лишенной, по-видимому, всякой органической жизни… Джерард сознавал, что он не спит, но полной уверенности в этом у него не было. Автомобиль, который он оставил у входа в пещеру, исчез. Может быть, «Нова» втянула его в сферу своего притяжения. Но в таком случае каким образом осталась на месте эта скамейка? Что произошло на Земле или с Землей? Столкновения с «Новой» во всяком случае не было… Джерард покачал головой. Было бесполезно утруждать себя догадками. Шатаясь от слабости, он медленно двинулся вперед. На противоположной стороне холма показался домик управляющего. Джерард направился к домику. Когда он подошел к окну, крик ужаса вырвался из его груди. Вся семья управляющего погибла. Они лежали в различных позах на полу… Не помня себя от ужаса, Джерард бросился прочь от окна и побежал к полустанку жел. дороги, проходившей на его земле. На этом полустанке был один-единственный служащий, старичок, которого Джерард знал уже много лет. Он тоже наверное погиб! — подумал Крокер, подымаясь на пустынную платформу.

— Алло, мистер Крокер!

Джерард остановился, как вкопанный. В маленьком окошечке кассы — первое, что Джерард увидел, это была окруженная клубами дыма трубка. Потом трубка скрылась и вместо нее в отверстии появилось, наконец, лицо.

— Как, вы не умерли? — спросил Крокер, с трудом переводя дыхание.

— Нет, пока не собирался. Но в каком вы виде, мистер Крокер? Что случилось с вами? Вы упали, разбились?

Джерард ничего не понимал. Он протер глаза и подошел ближе к окошку.

— Неужели вы в самом деле живы и это не сон? Старичок даже немного обиделся.

— Почему вы хотите, чтоб я обязательно был мертв?

— Но ведь все уже умерли!

Старичок сокрушенно покачал головою.

— Мистер Крокер, вы, наверное, нездоровы. Какое-нибудь нервное потрясение, наверное.

— Вы хотите сказать, что я сошел с ума? — быстро спросил Крокер, сам в душе не вполне уверенный в своем здравомыслии. Старичок еще раз, но более решительно покачал головой, и Крокер почувствовал необходимость объяснить свое поведение.

— Да, все умерли. Я сам собственными глазами видел только что семью управляющего. Они все…

— Спят, как и все остальные. Они свалились от усталости и пережитых волнений.

— Но почему на полу?

— В такие душные ночи только дураки и богатые люди спят на кроватях.

— Но что же в таком случае произошло?

— Ничего. Ровным счетом ничего! С неба сорвалась какая-то звезда и должна была разнести в пух и прах нашу планету, но по дороге Сатурн и Юпитер изменили ее направление. В газетах было сказано, что эта самая «Нова» попала, как говорится, «в сферу их притяжения». В течение з-х дней, шел такой ливень, что я уже собирался запастись спасательным поясом. Такой грозы и ливня я за всю свою жизнь не видел. Кое-где были даже землетрясения и начались вулканические извержения. Вообще, м-р Крокер, я никогда не думал, что на земле может быть такой переполох… Магнитные бури, ураганы, циклоны, наводнения посыпались точно по заказу. Дошло до того, что фунт масла, который я взвешивал два дня тому назад на своем безмене, вдруг оказался на целую четверть легче…

Джерард, затаив дыхание, слушал старика. Машинально он засунул руку в карман своего пиджака. Под его пальцами зашуршала какая-то бумажка. Джерард вытащил ее и в то время, как старик продолжал говорить, он несколько раз пробежал ее глазами. Но только когда старик умолк, Джерард понял ее содержание. Это был счет, который ему выдали в аптеке вместе со сдачей.

Джерард хлопнул себя по лбу. Крик облегчения сорвался с его губ. Наконец-то он понял! — Предупредительный аптекарь вместе с кислородом продавал веселящий газ…

Через несколько часов Джерард был уже в городе. Дома все оказалось в полном порядке. Несколько телефонных разговоров быстро ввели его в курс прошедших событий. Все было именно так, как рассказал ему старик. Но кроме того он узнал еще одну новость. Его друг Джон Брэкет умер. Эта смерть вызвала всеобщее сочувствие. В бумагах покойного нашли заметки, законченные за Уч часа до роковой ссоры с Стефенсоном. В них были точно предсказаны все фазы этого космического явления. Сколько ужаса и неприятностей было бы избегнуто, если бы эти записки были своевременно опубликованы!

Ах, этот Стефенсон! Но еще более виновата была Глэдис. Крокер почувствовал, что не успокоится до тех пор, пока не выскажет ей прямо в лицо все, что он о ней думает. Когда на следующий же день Крокер с ней встретился, он так и сделал — объяснил ей все, что он о ней думает и думал прежде…

Впрочем, объяснение это закончилось вполне благополучно. Через 6 месяцев Глэдис стала мистрисс Крокер…

Надо сознаться, что для многих это было так же неожиданно, как и появление «Новы»… Сам Крокер, объясняя свой поступок друзьям, отделывался общими фразами: «Есть различные явления природы… Одни называются космическими катастрофами, другие — любовью. И то и другое часто непонятно».

Москва