Настанет день

Глава 9

Лежа на гимнастической скамье, Тай сделал глубокий вдох и поднял над головой руки с гантелями, затем медленно развел их в стороны. Лицо его блестело от пота. Давно он не тренировался с таким усердием. Обычно он легкой трусцой пробегал по главной улице Бейрока до оздоровительного клуба, разминался на тренажерах в небольшом зале с зеркальными стенами, после чего минут десять возился со штангой и с гантелями.

А вот сегодня он занимался уже три часа.

Тай осмотрелся по сторонам. Местные уроженцы заглядывали в этот клуб нечасто, а вот приезжие и люди, поселившиеся в Бейроке недавно, любили бывать здесь. Тай же был в клубе завсегдатаем, и его знали тут как Джерри Мерсера. Порой он ловил на себе любопытные взгляды, к которым давно уже привык. Большинство людей уже забыли про Тайлера Стовалла, но лицо его будило в их памяти какие-то смутные воспоминания. Иногда Тая даже спрашивали, не знает ли он этого, некогда знаменитого киноактера, но Тай неизменно отвечал: «нет». После этого его, как правило, оставляли в покое. Большинство жителей вообще считали его нелюдимом, что вполне устраивало Тая.

После приезда Кэмми прошло уже две недели. Первоначальное изумление, позже сменившееся неприятием. А затем, наоборот, радостью встречи, превратилось теперь в серьезную проблему. Ведь Тай, хотя и продолжал сидеть на чемоданах, так до сих пор и не уехал из Бейрока, не покинул насиженного гнезда. Он тянул время, вел себя, как влюбленный мальчишка, млел и терял голову при виде очаровательной «младшей сестренки».

Что с ним случилось? Тай и сам этого не понимал. С тех пор, как он, наполовину раздев Кэмми, несколько раз довел её до экстаза, при одном лишь взгляде на нее, его охватывало бешеное возбуждение.

Но, если он и лелеял какие-то надежды на большее, то Кэмми его мигом разочаровала. Окатила холодным душем, безапелляционно дав понять, что физическая близость между ними невозможна.

«Не нужно было тогда останавливаться, — корил себя Тай. — По крайней мере, мне не было бы так тяжело сейчас».

А ведь тогда, в то незабываемое утро, Тай был уверен, что доведет начатое до конца. Когда Кэмми лежала, расслабленная, в блаженной истоме, тихонько постанывая, а он уже опустил руку, чтобы расстегнуть столь мешавшие джинсы.

«Я люблю тебя, Тай! — прошептала в этот миг Кэмми. — Боже, как я люблю тебя!»

В мозгу его тут же замелькали какие-то лихорадочные воспоминания. Неприятные. Голос Гейл, нашептывавший те же ужасные три слова. Слова предательства.

«Я люблю тебя, — мурлыкала Гейл. — Только тебя одного»…

Тай не обращал внимания на эти слова, сказанные во время акта физической близости. Он был целиком поглощен собственными ощущениями.

Но Гейл ждала от него ответа.

— Скажи, что и ты меня любишь, Тай, — настаивала она. — Скажи!

— Я… — простонал Тай. — О Господи, Гейл!

— Говори же!

Но почему-то Тай, хотя и готов был уступить ей, так и не мог заставить себя произнести заветные слова. Даже в порыве страсти. Нет, не верил он в басни о счастливой любви, верных браках и тому подобное. Слишком много он навидался в жизни такого, что полностью этому противоречило. И, хотя Тай любил свою мать, и знал, что и она его любит, то была единственная форма любви, в которую он верил. Слова же «ты мой единственный и ненаглядный, вся моя жизнь — только в тебе» Тай воспринимал как некий довесок к сексу, даже скорее — предлог, который оправдывал полную разнузданность и раскрепощение при половом акте.

Однако Гейл не отставала, продолжая шептать ему на ухо: «Не молчи, Тай, скажи, что любишь меня!» Тогда он сумел отключиться, и вскоре, захлестнутый волной ощущений, излил в её лоно свою страсть.

Того, что произошло потом, он, конечно, не ожидал. Гейл с силой оттолкнула его и, пытаясь поскорее встать, ударила его по уху.

— Мерзавец! — истошно завизжала она. — Подлец!

— Ты что, с ума сошла? — вознегодовал Тай. — Прекрати немедленно! И — извини меня, ты же сама прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь!

— Я, между прочим, беременна! — вскричала Гейл, из глаз которой катились крупные слезы.

От неожиданности Тай вздрогнул, слова Гейл потрясли его до глубины души.

— Беременна? — тупо повторил он.

— Это твой ребенок, Тай! Мой и твой. Я люблю тебя и хочу, чтобы у нас была нормальная семья. Ты же не можешь даже сказать, что меня любишь!

И она отвесила бы ему ещё одну оплеуху, не перехвати Тай её руку. Перед его глазами возник образ отца, который зачал бессчетное количество детей от множества женщин и вряд ли даже мог с точностью определить истинные размеры собственного потомства.

Охваченный отвращением, он только спросил:

— Как же так? Ведь мы предохранялись.

— Ты только это и можешь сказать… — презрительно промолвила Гейл.

— Мы всегда пользовались презервативом, — сказал Тай. — Мы были осторожны.

— Значит — недостаточно осторожны! — воскликнула Гейл и попыталась укусить его за руку. — Наверно, один из презервативов был с дыркой. Иначе как это объяснить? Мне, между прочим. На это наплевать! Я люблю тебя и хочу быть с тобой!

Тай не шелохнулся. Такое с ним уже бывало. Одна начинающая актриса подала на него в суд, уверяя, что он — отец её ребенка. Лишь, потребовав проведение генетического анализа, он сумел избавиться от её притязаний. Но крови глупая девица попортила ему немало, да и газеты постарались раздуть эту историю до неимоверных масштабов. Вот почему он был настолько осторожен с Гейл. И просто не мог поверить в случившееся.

— У нас не может быть детей, — холодно промолвил он. — Семейная жизнь не для меня. Мы ведь с тобой это не раз обсуждали.

— Да, обсуждали, — с горечью ответила Гейл. — Но я хочу большего, Тай. Гораздо большего.

— Ты сама это подстроила! — ужаснулся Тай.

Гейл злорадно засмеялась.

— Если окажется, что ребенок и вправду мой, — процедил Тай, — то я буду платить за его содержание. — Но я не позволю обманом втянуть себя в жизнь, к которой я не готов.

— Мерзавец! — прошипела Гейл, судорожно пытаясь высвободить руки, которые крепко сжимал Тай. — Ты ещё об этом пожалеешь! — глаза её сверкали от бешенства.

Именно это событие и знаменовало для Тая завершение отношений с Гейл, хотя они ещё не раз показывались вместе на людях. Сам Тай тем временем заканчивал съемки в фильме «Побег из рая», и его разочарование в жизни — во многом перекликающейся с судьбой сыгранного им в этой картине персонажа — росло с каждым днем.

Пока на него не обрушился новый удар, жестокий и сокрушительный, по сравнению с которым меркли все жизненные невзгоды и горести…

— Мистер Мерсер? — осведомился откуда-то со стороны женский голос.

Тай встрепенулся.

— У вас все в порядке? — заботливо спросила белокурая девушка в трико, инструктор по тренажерам.

— Да, благодарю, — кивнул Тай.

— Ну и замечательно, — сказала девушка и неожиданно хихикнула, тряхнув белокурыми локонами.

Проводив её взглядом, Тай подумал, что, судя по внешности, девушка вполне могла быть его дочерью. Отчего-то мысль эта его опечалила; словно напомнила о бесцельно прожитых годах.

Встав со скамейки, он отложил гантели на стойку, и вдруг заметил в зеркало, что светловолосая девушка продолжает на него смотреть.

И почти сразу ощутил, как в чреслах разливается знакомое тепло. Внутри вновь просыпалось желание. То самое, которое неотвязно преследовало его вот уже две недели. После того необыкновенного утра, когда, спустившись по лестнице, он увидел Кэмми с распухшим пальцем.

Почему же он все-таки тогда остановился? И почему Кэмми позволила такое? А потом, уже после того, как три коротких слова сорвались с её губ, она вдруг приложила ладошку к его разгоряченной груди и уставилась на него с мольбой.

— Я… Я сама не знаю, что говорю, — залопотала она. — Извини, Тай, я не хотела…

Но в то мгновение ему не было дела до её слов. Он хотел лишь одного: снова попробовать любовный эликсир с пухлых розовых губок Кэмми, сжимать её в своих объятиях. Но Кэмми уже пребывала в совершенно ином настроении. Зажав ладонями обнаженные груди, она затравленно смотрела на него расширенными от испуга глазами. И было в её лице что-то настолько детское и невинное, что Тай невольно устыдился собственных намерений.

Пока он колебался, не зная, как поступить дальше, Кэмми запахнула блузку и, скатившись с кровати, встала подле нее. Прелестная и желанная.

И вот тогда Тай и совершил роковую ошибку. Повинуясь безумному порыв, он соскочил с кровати и, обняв Кэмми, пылко прижал её к себе. К сожалению, страсть его к тому времени нисколько не улеглась, а в чреслах продолжал бушевать пожар, ощутив который, Кэмми вдруг всхлипнула и, попятившись, прижалась к стене. — Но послушай, Кэмми… — начал было Тай, но, не зная, как выразить свои чувства, осекся. Со времени последней встречи с Мисси утекло уже много воды, и он желал, нет — вожделел женщину. Глядя на Кэмми, он испытывал столь острую первобытную страсть, что, так и ни придумав ничего лучшего, пробормотал: — Я хочу тебя!

Но Кэмми вытянула перед собой руки, пытаясь удержать его на расстоянии.

— Нет, Тай! — твердо заявила она. — Иначе я уйду.

И Тай вышел из спальни — иного выбора перед ним не оставалось.

Теперь же, оглядываясь в прошлое, он раздирался противоречиями. Может, стоило все-таки преодолеть сопротивление Кэмми и довести начатое до конца. В том, что Кэмми тоже его хотела, сомнений у Тая не было. Но что же он сделал не так? Отчего все пошло наперекосяк?

Тогда ему с огромным трудом удалось уговорить Кэмми остаться. Она была полна решимости переехать в пансион «Гусиный приют», а то и вовсе вернуться на машине в Сиэтл. Тай лез вон из кожи, чтобы переубедить её, и вот с тех пор Кэмми жила в его доме. Они вели себя, как и подобало брату и сестре, вели разговоры на отвлеченные темы. Да, Таю это нравилось, ему было интересно общаться с Кэмми, но вот только в чувствах своих он никак не мог разобраться…

Сняв с крючка полотенце, Тай вытер взмокшее лицо и направился в душ. Постояв под прохладной водой, он вернулся в раздевалку и оделся. Затем вышел в холл, и снова поймал на себе пристальный взгляд белокурой девушки в трико.

— Мисси была здесь, — вдруг прощебетала она звонким голосом.

Тай мысленно представил себе Мисси Грант, свою бывшую любовницу: хорошенькую женщину лет тридцати, которая выглядела и одевалась на двадцать. Одно время Таю с ней было легко и приятно, однако мировоззрения их различались, как две Галактики. Она сразу заявила Таю, что ищет вовсе не мужа, а любовника, что вполне его устраивало. До поры до времени. А потом он просто перестал ей звонить. И вот тогда Мисси показала Таю свое истинное лицо.

Она названивала ему почти беспрестанно. Всяческими ухищрениями пыталась выманить в «Родео», бар, которым владел Тай, а заправлял — Рыжий, его приятель. Сама Мисси служила в баре официанткой. Но Тай неизменно, под разными предлогами, уклонялся от встречи.

Хотя изредка, когда накатывала тоска, он все-таки снимал трубку и набирал номер Мисси…

Белокурая девушка, видя его замешательство, прощебетала:

— Вы уж извините, мистер, я не хотела вмешиваться в ваши дела. Просто я не раз видела вас вместе с Мисси, вот и все. Хотя и я заметила, что в последнее время вы встречаетесь не часто.

Тай промолчал, и она добавила:

— Я слышала, к вам гость приехал.

— Да, дружок один, — уклончиво ответил Тай, направляясь к выходу.

— Может, подружка? — не удержалась девушка, но Тай уже вышел на улицу, подставив напряженное лицо солнцу.

— Подружка…

Нет, подружкой он бы Кэмми не назвал, хотя и никакой младшей сестрой она ему, конечно, тоже не была. Тай и сам толком не мог уразуметь, чего от неё ждет.

Вернувшись домой, он с изумлением обнаружил, что Кэмми там нет. Сердце его екнуло. В чем дело? Не уехала же она в Лос-Анджелес, не простившись!

С оборвавшимся сердцем Тай распахнул дверь в спальню, и тут же с облегчением заметил, что дорожная сумка Кэмми стоит на прежнем месте, да и одежда все так же аккуратно развешана на «плечиках». Слава Богу — Кэмми не уехала. Должно быть, прогуляться решила, морским воздухом подышать.

Но прошло два часа, и Тай всерьез обеспокоился. Над заливом стали сгущаться сумерки, в порту зажглись фонари. Стоя на веранде, Тай время от времени прикладывался к бутылке пива. После приезда Кэмми он впервые позволил себе пиво, а уж более крепких напитков тем более в рот не брал. Хотя сейчас подумывал, не прибегнуть ли к испытанному способу снятия тревоги.

«Неужели ты и в самом деле думаешь, что она тебя бросила?»

В эту минуту Тай услышал, как в дверь постучали. Кэмми! Отставив пиво на стол, он вихрем промчался через дом отпирать дверь.

— Где ты была, черт возьми? — воскликнул он, не скрывая нетерпения.

Но за дверью была вовсе не Кэмми. Перед Таем стояла Мисси Грант. Тщательно причесанная, с толстым слоем косметики на лице, взволнованная, она напоминала начинающую провинциальную актрису, приехавшую на просмотр к знаменитому мэтру.

— Где я была? — переспросила она. — Это ты где был? Уже несколько месяцев от тебя ни слуху, ни духу, пока ты сегодня в клубе не проявился. Карма, кстати, сказала, что вы с ней обо мне говорили.

Тай уже понял, что легко он от Мисси не отделается. Но и приглашать её в дом он не спешил.

— Карма — моя подруга, — добавила Мисси и, не дожидаясь приглашения, протиснулась мимо Тая в гостиную. — Значит, говоришь, друг у тебя гостит? Вот уж не думала, не гадала, что к тебе гости приезжают. Мне всегда казалось, что ты живешь как отшельник.

— Ну… в некотором роде… — неуклюже промямлил Тай, лихорадочно соображая, как выпутаться из создавшегося положения.

Тем временем Мисси избавилась от жакета, оставшись в блузке и юбки. Крупные груди делали её полнее, чем она была, и Тай невольно сравнил её с Кэмми. Груди у Кэмми были меньше, но изящнее, и Тай поймал себя на мысли, что они нравятся ему куда больше, чем тяжелые, хотя и тугие, чаши Мисси.

— Послушай, Джерри, я много думала…

Она осеклась. Дверь распахнулась, и вошла Кэмми.

Одета она была в пушистый свитер цвета морской волны, джинсы и замшевые туфли. Зачесанные назад волосы были перехвачены ленточкой, а щеки раскраснелись после прогулки. При виде Тая зеленовато-голубые глаза Кэмми радостно вспыхнули, но в следующий миг взгляд её упал на Мисси, и глаза сразу потухли.

— Здравствуйте, — растерянно промолвила она.

Лицо Миссис застыло.

— Здравствуйте, — холодно ответила она.

— Мисси Грант, Кэмми Меррил, — представил женщин Тай, поочередно кивая то одной, то другой. — Кэмми — мой близкий друг из далекого прошлого.

— Вот как? — процедила Мисси.

— А с Мисси мы подружились уже в настоящем, — добавил Тай, и мгновенно всей кожей почувствовал, как накалилась обстановка. Будучи убежденным холостяком, он с опозданием осознал двусмысленность своих слов, после чего едва не расхохотался. Обе женщины мерили друг дружку взглядами, словно пытаясь определить, какая из них имеет на Тая большие права…

Прошла целая вечность, прежде чем Мисси Грант наконец распрощалась и ушла. Да и то уже в дверях она приостановилась, как бы сомневаясь, уйти ли ей и оставить поле брани сопернице, или ещё побороться.

Кэмми готова была растерзать её. Муки ревности были невыносимы. И вместе с тем она была рада, что две недели назад сумела сдержать себя в руках, и не уступила Таю. Она и без того позволила ему зайти слишком далеко!

Как только дверь за Мисси захлопнулась, Кэмми, сверкая глазами, повернулась к Таю. И… встретила его раздевающий взгляд. Раздевающий! Взгляд, который не только лишал её всей одежды, но и смотрел сквозь нее, заглядывал в самую душу. Кэмми поняла: Таю известно все, что творится в её душе. Правда, и за то время, которое она прожила под одной крышей с Таем, её не раз охватывало такое же ощущение. Причем всякий раз, как Кэмми казалось, что она может почувствовать себя в безопасности, мысли её возвращались к безумной постельной сцене, и она вновь начинала терзаться.

И все собраться и уехать она не могла. Как ни старалась. По ночам она ломала голову, пытаясь найти выход из создавшегося положения, но все её старания были напрасны. И вот теперь ещё это!

— По-моему, Мисси не слишком обрадовалась, застав меня здесь, — сухо промолвила Кэмми, отводя глаза.

— Хочешь выпить? — неожиданно спросил Тай.

Кэмми опешила.

— Что? Нет, спасибо. — За последние две недели Тай ни разу не предлагал ей выпить.

— А вот я, пожалуй, пропущу рюмочку, — сказал Тай и, пройдя в кухню, вскоре вернулся с откупоренной бутылкой пива в руке. Присмотревшись к нему внимательнее, Кэмми поняла: Тай чем-то всерьез озабочен.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

Сначала он только помотал головой, но затем ответил:

— Я только сейчас понял, какую ошибку совершил, связавшись с Мисси.

Сидя в гостиной, Мисси битый час трепалась про то, как часто они с Таем встречались, весьма недвусмысленно намекая на характер их связи. Впрочем, по взглядам, которые бросал на Мисси Тай, Кэмми и сама догадалась, что они уже давно не общаются. В глубине души ей было даже немного жаль эту женщину.

— А вот Мисси, кажется, была бы не прочь продолжить ваши отношения, — заметила она.

— Пожалуй, — согласился Тай.

— Но ты… этого не хочешь? — неожиданно для себя спросила Кэмми.

От взгляда, который бросил на неё Тай, Кэмми бросило в жар.

— С ней не хочу, — медленно произнес он. — А вот о тебе я бы так не сказал.

Кэмми потупила взор; сердце её судорожно колотилось. Но Тай, словно испугавшись собственных слов, ничего добавлять к сказанному не стал. Видя, что и Кэмми ничего говорить не собирается, он только пожал плечами и сказал:

— Пойдем ужинать.

Кэмми согласилась мгновенно.

— Пойдем, — кивнула она, обрадованная, что разговор на скользкую тему не состоится. Она ещё не чувствовала себя достаточно к нему подготовленной.

За ужином в «Гусином приюте» Кэмми спросила, каким образом Таю удалось настолько перевоплотиться. Ранее он уже рассказал ей, что всего за пятьдесят долларов купил в Лос-Анджелесе поддельное удостоверение личности, выписанное, по его просьбе, на имя Джерри Мерсера.

— Но как ты зарабатывал на жизнь все это время? — полюбопытствовала Кэмми. — Откуда взял стартовый капитал? Ведь у Джерри Мерсера доступа к твоим банковским счетам не было.

— Это верно, — кивнул Тай. — Да, тут без помощи своего друга я бы не обошелся.

— Того самого, к которому забрался вор?

— Да, — сказал Тай, слегка поморщившись. — Именно Брюс прислал мне по почте заверенный чек на имя Джерри Мерсера. Тогда я и открыл счет в местном банке. Еще вопросы есть?

Кэмми, хотя и почувствовала его раздражение, отважилась на последний, столь мучивший её вопрос:

— А как же с твоим удостоверением личности? Ты ведь не сможешь использовать его для получения нового! Сколько времени оно ещё действует?

Тай тихонько ругнулся себе под нос.

— Послушай, Кэмми, ты что, книгу обо мне пишешь?

Она вспыхнула.

— Просто спрашиваю, вот и все!

Неожиданно Тай резко выбросил вперед правую руку и схватил Кэмми за запястье. Она с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть.

— Что за игру ты затеяла? — процедил он. — Кто тебя подослал? Говори же!

Кэмми тяжело вздохнула, но, видя, в каком он состоянии, решила, что обижаться не станет.

— Послушай, Тай, — терпеливо сказала она. — Я прекрасно понимаю твое беспокойство. Но ты должен знать, что твоя персона и связанная с ней тайна по-прежнему многих волнует. И ещё кое-что. Я готова поклясться самой страшной клятвой, что никогда тебя не предам. А приехала я сюда только для того, чтобы хоть немного побыть с тобой.

— Но почему?

Кэмми пожала плечами, понимая, что ответить ей нечего. Сказать правду она не могла.

— Сама не знаю.

— А ведь ты говорила, что любишь меня, — напомнил он, и Кэмми тут же почувствовала, как запылали её щеки и уши.

— Просто мне было слишком одиноко, — сказала она внезапно охрипшим голосом.

— И ты способна сказать это любому мужчине?

Тай нарочно её подначивал. Он хотел знать правду, а интуиция подсказывала: Кэмми что-то от него скрывает. — После развода с Полом я ни разу не спала с мужчиной! — запальчиво ответила Кэмми, выпятив подбородок. — Наверно, просто соскучилась по ласке.

— Извини, — понурился Тай, отпуская её запястье. Он вдруг ощутил себя последним подлецом.

Кэмми не ответила, в глазах её блестели слезы.

— Мою последнюю женщину в Лос-Анджелесе звали Гейл, — сказал вдруг Тай. — Она покончила с собой. — Кэмми остолбенела. Глаза её испуганно расширились. — Ты, наверно, об этом ничего не слышала. Отец сделал все возможное и невозможное, чтобы замять эту историю. — Губы его скривились. — Лишь в «Лос-Анджелес Таймс» поместили одну строчку, посвященную её смерти.

— О, Тай… — пролепетала Кэмми.

— Она выбросилась из окна отеля в Новом Орлеане, — добавил Тай, глядя на неё серыми бездонными глазами, которые вдруг сразу потемнели от скорби и обиды. — Вот почему я решил навсегда исчезнуть.