Наставник для Веры

Глава 1

— Эй, красотка! Давай к нам!

Сидящие за спиной парни громко заржали. Они зашли на прошлой остановке и с тех пор пристают к немногочисленным пассажирам рейсового автобуса.

— Эй! — снова раздается сзади вальяжный голос.

Я, конечно, не оборачиваясь, продолжаю неотрывно смотреть в окно на летний закат. Солнце в августе садится быстрее, так что, когда доберусь до дома, будет уже совсем темно. Сколько же мне еще ехать?!

— Ты глухая, а, блондиночка? — раздается прямо у моего уха. — Игнор отключи.

Я инстинктивно дергаюсь, оборачиваюсь и… удивленно провожу рукой по голове.

Блондиночка!

Вот же черт! Я и забыла, что Алла, желая получше меня замаскировать, превратила мои русые волосы в рыжеватый блонд. Еще и подстригла. Так что теперь меня не то что знакомые, а я сама себя не узнаю! Считай, уже не узнала.   

— Ну вот, умница, — довольно оскалился парень. В нос тут же ударил запах сигарет. — Тебя как звать?

— Никак! — Я отвернулась и дернула вверх молнию на кофте. Захотелось спрятаться от нахального взгляда.

Парень не отставал. Белобрысый, с короткой стрижкой, пирсинг на губе. На вид ему, как и мне, лет двадцать или около того, но это знание не спасает: я никогда не умела находить общий язык со сверстниками.

— Я — Дима. Куда едешь?

Молчу.

— Хорошенькая, да. — Рядом на соседнее сиденье падает другой парень, чуть старше, долговязый такой и в засаленной футболке, на загорелой руке видна наколка. — Глаза какие зеленые, а?! Может, ты ведьма?

Они снова противно загоготали.

Я чуть прикусила губу и уставилась в окно. Спокойно, Вера, спокойно! Просто трое придурков, которым нечем заняться в автобусе, не реагируй. Скоро будет их остановка, они свалят в закат, а тебе ехать дальше. До самого конца. Наверняка там будут еще люди. Все-таки не очень поздно. Алехино, как я помню, деревня большая, к тому же там вокруг понастроили коттеджных поселков, Алла говорила. В общем, не пропаду. Наверное.

Автобус начал тормозить — видимо, приближалась остановка. Я с надеждой бросила взгляд на долговязого, но зря: выходить из автобуса эта компания не собиралась.

— Так куда намылилась, а? В гости? — Кивает на мой рюкзак, а я его лишь сильнее к груди прижимаю.

— Да отвяжись ты от девки! Не нравишься ты ей, не видишь, что ль?!

Дородная женщина только что зашла в автобус и ставит сейчас свои огромные сумки прямо напротив нас. Сверлит парней неприязненным взглядом, но им «до лампочки».

— Вы садитесь себе спокойно, уважаемая, — скалится долговязый. — Не вашего ума дело, как говорится.

— А твое, что ли?! — женщина повышает голос, забирая на себя все внимание пассажиров. До нее никто за меня вступаться не спешил. Да я и понимаю: кому охота впрягаться за незнакомую девушку?

— Выходим! — скомандовал скрипучий голос сзади.

Я обернулась.

В проходе стоял третий парень из этой компании, я про него и забыла. Коренастый, плотный и… опасный.

— Вот-вот, — поддакнула соседка, не замечая, как зло на нее смотрит долговязый.

— Пока, блондиночка!

Я облегченно выдохнула, когда увидела эту троицу за окном. Похоже, парней ждали  — рядом с остановкой светились фары двух иномарок. Надеюсь, больше их никогда не встречу.

— Что ж ты одна-то едешь? — Женщина укоризненно покачала головой. — Да еще и взгляд какой затравленный.

— Ничего не затравленный. Я к подруге еду, — неожиданно признаюсь. — Она в гости позвала.

— Значит, встретят на остановке-то? У нас вообще спокойно, но из Москвы приезжает всякая шваль!

А я как раз из Москвы.

— Встретят, — на всякий случай вру и еще сильнее прижимаю к себе рюкзак. Теперь это все, что у меня есть.

У женщины звонит мобильный, и она отвлекается на разговор про виноград и яблоки, про новый завоз огурцов. А я проверяю свой телефон.

Пусто. Слава богу.

Меня наверняка уже хватились, даже подумать страшно, что сейчас там творится, но к Алле никто не сунется, просто не подумают на нее, я уверена. А только она знает, где я и куда еду. Номер «симки» в старенькой «Нокии», что сейчас снова лежит в моем рюкзаке, есть только у нее. Свой мобильный и всю свою жизнь я оставила дома, ну, или в том месте, которое было моим домом… В голове до сих пор не укладывается, что решилась. Это все Алла!

— Конечная! Приехали! — Вздрогнув, поднимаю голову вверх и вижу, как моя говорливая соседка уже тащит свои баулы к выходу. — Ты свою не проехала?

— Это Алехино? — на всякий случай спрашиваю. Я была здесь последний раз ребенком и мало что помню.

— Алехино, Алехино… Ты ж говорила, что тебя встречают!

— Ну да. — Улыбаюсь и вслед за женщиной выхожу из автобуса. — Сейчас подойдут.

— Это хорошо, а то вторую неделю электричество на столбах починить не могут. Темень хоть глаз выколи.

— Да светло вроде. — Осматриваю станцию, даже вроде узнаю желтый одноэтажный дом, кажись, там кассы раньше были.

— Это тут, а вот дальше… — Она махнула рукой сторону. — Дальше что на Чехова, что на Чичерина ничего не видно.

Она, не попрощавшись, медленно пошла к двум грузным мужчинам, которые курили у видавшего виды «жигуленка».

Чичерина... Мне как раз туда.

Алла говорила, что улица будет по левую руку от башни с часами, идти минут двадцать — двадцать пять, ее дом в самом конце улицы, номер 22…

Пока я головой вертела, искала башню с часами, на площади уже все разошлись, даже моя попутчица успела уехать.

В одно мгновение стало очень страшно. Ночь, глухое безлюдное место, где я никого не знаю, где нет никого, кто мог бы помочь. От мертвой тишины вокруг мурашки по телу побежали. Я поежилась. Спокойно, Вера, спокойно. Просто найди эту улицу Чичерина, а потом дом 22. Это все лучше, чем возвращаться назад.

Сердце глухо бьется, заставляет меня быстрее идти к темной улице, тут, конечно, нет никаких указателей. Пусть это будет Чичерина!

Глава 2

Настоящий великан! Очень высокий, в нем метра два, может, больше. Но не это пугает. Он огромный! Как живая скала, глыба! Груду мышц на исполинском теле не могут скрыть ни черная футболка, ни темно-синие джинсы. А руки… господи, это настоящие кувалды.

Я стою, цепенея от страха, позабыв совсем, что меня уже никто не держит. Бежать, бежать надо! Но не могу сдвинуться с места и как завороженная смотрю на него.

Сзади кто-то тихо выругался.

Лицо… словно высеченное из камня. Абсолютно лысый череп. Большой нос, крупные губы и очень выразительные глаза. И еще огромная татуировка на шее...

Он как Вин Дизель и Дуэйн Джонсон, только настоящий, намного круче и страшнее. И всего в паре метров от меня!

— Еще дальше от девушки отойдите, пожалуйста.

Вежливая просьба совсем не вяжется с грозным обликом незнакомца. Мужчина. Не парень, не пацан, как та шпана, что на меня напала. Ему, наверное, лет тридцать, а может, и тридцать пять.

— Да он один, — раздался скрипучий голос коренастого. — Один!

Послышался шум, я оглянулась. Их было пятеро, троих я знала, еще двое — примерно моего возраста или даже младше, но здоровые такие бугаи! Я отшатнулась в сторону, что-то задев ногой. Рюкзак! Наклонилась, чтобы его поднять, но не успела: прямо перед глазами мелькнул грязный мужской кроссовок, я в ужасе отпрянула, а рюкзак отлетел куда-то во тьму.

— Мужик, нас пятеро, — спокойно проговорил коренастый. Похоже, он тут самый главный.

— Это хорошо, — добродушно улыбаясь, ответила «глыба», явно не видя перед собой никакой опасности. — Это ваши знакомые?

Он смотрел прямо на меня. Его глаза — глубоко посаженные, кажется, карие — проникали в душу. Я вздрогнула, но почему-то не смогла даже замотать головой, хотя именно это мне и нужно было сделать. Внутри что-то дернулось, оборвалось и с грохотом упало вниз. Я даже обернулась. Разве никто не услышал?

— Так знакомые или нет? — терпеливо повторил великан.

Вот тут я, наконец, очнулась и отчаянно замотала головой. Нет! Нет! Конечно же, нет!

— Я так и понял. — Он снова безмятежно улыбнулся. Смотрел только на меня, парней, что молча стояли рядом, будто и не замечал. — Поздно уже. Пойдемте, я вас провожу.

— Никуда она не пойдет. — Коренастый толкнул меня назад, к своим друзьям.

— Не трогай! — завопила я и отскочила подальше от машины. От парней и от «глыбы». С подонками все ясно было, а чего ждать от здорового амбала? Он точно не пай-мальчик. Чего ему от меня надо?

На меня уже никто не обращал внимания. Два незнакомых парня, те, что покрепче, молча бросились на великана. Здоровые ублюдки, но они и до плеча не дотягивали того, кто даже с места не сдвинулся. Может, он ненормальный какой-то?

Я инстинктивно вжала голову в плечи и зажмурилась — ненавижу, когда бьют. И боюсь, до животного страха.

Громкий удар, больше похожий на стук, а потом сдавленный скулеж, что-то тяжелое упало. Я открыла глаза. Оба подонка валялись на земле, держались за свои головы и стонали.

— Вы отдохните, ребята, — миролюбиво сказал великан, но от его слов почему-то мурашки по спине побежали. Он осторожно обошел корчившихся парней, те даже встать не пытались, и не торопясь направился прямо ко мне.

— Че, крутой такой?! — зло процедил коренастый. Скинул с себя джинсовую куртку, расправил мощные плечи. Невысокий, но бычара натуральный. Обернулся, нащупал взглядом долговязого и дернул головой. Тот неуверенно затоптался на месте.

— Да на фиг она тебе нужна, Лех? — Презрительно сплюнул на землю. — Пускай забирает. Баб полно в деревне, одной больше… Гвоздя с Тараном во как приложил.

Двое подонков так и лежали на земле, но один уже пытался встать на колени.

— Ни хрена! — Коренастый вдруг подпрыгнул и с удивительной для себя ловкостью  кинулся на здоровяка. В руке парня что-то блеснуло. Кастет? Заточка?

Взвизгиваю от страха — в свете фар вижу искаженное в звериной злобе лицо главаря, пытаюсь снова сжаться, ноги отказываются бежать. Всегда так со мной — не могу с места сдвинуться, когда бьют.

А дальше все происходит быстро. Быстро и на удивление почти бесшумно. Бритый, не дойдя до меня всего пару шагов, резко обернулся, и как раз вовремя: коренастый уже выбросил руку. Точно, у него кастет. Видела такие, и не раз. Но нанести удар он не успел — великан отклонился, а потом коротко саданул Лехе прямо по печени, тот мгновенно сложился вдвое, но все же устоял на ногах.

На лице «глыбы» не дрогнул ни один мускул. Только глаза чуть сузились. Он как-то играючи ударил коренастого, мне даже показалось, что вполсилы.

— Тебя в детстве учили девочек не обижать? — Чуть наклонился над коренастым, а затем дернул его за плечо вверх, заставив со стоном вытянуться. На парня было страшно смотреть. Мне страшно. А вот мужчина по-прежнему не воспринимал эту шайку всерьез.

Главный что-то неразборчиво заскулил.

Они стояли совсем рядом со мной, и я смогла лучше рассмотреть этого вежливого громилу. Вблизи он оказался еще больше и страшнее. Руки полностью покрыты татуировками, на шее набита огромная змея. Большой череп гладко выбрит, скулы чуть впалые на широком лице, покрыты черной щетиной. Нос, хоть и большой, но прямой и ровный. Не похоже, чтобы его когда-то разбивали. А еще вокруг мужчины вибрировала мощная сила. Я сделала еще шаг назад.

— Видать, не учили. — Амбал грустно покачал лысой головой. — Ну тогда жизнь научит.

А затем он, наконец, обернулся ко мне и заинтересованно оглядел с ног до головы. Я закусила губу от смущения и отвела взгляд.

— Осторожно! — взвизгнула и резко отступила назад, споткнулась и, уже падая, проваливаясь в небытие, увидела, как белобрысый Дима набросился сзади на великана. В руке у подонка оказалось тонкое стальное шило. 

Глава 3

Мне снился великан. Настоящий исполин. Как в сказке. Только в моей сказке он был лысым, не носил кольчуги и в руках не держал меч. Его руки и есть оружие. Грозное оружие. Он играючи разбрасывает мелких злобных орков, но они пытаются снова на него накинуться…

Я потянулась, голова почему-то болела. Сон поменялся — теперь я видела перед собой полутемный потолок, на котором виднелось какое-то пятно. Люстра?

Я резко села — это не сон! Незнакомая комната, и очень реальная. Быстро ощупываю себя: светло-голубой свитер — сама его вязала — и джинсы на мне. Сердце чуть успокаивается… На ногах… А где кроссовки?! Обувь обнаружилась на полу, стоит рядом с диваном. Кто-то сюда меня принес, укрыл пледом, да еще и заботливо снял кроссовки.

Кто? И где я?!

Озираюсь по сторонам — никогда здесь не бывала прежде. Комната похожа на гостиную: кресла, журнальный столик, диван чуть поменьше, чем тот, на котором я сейчас сижу. В комнате полумрак, светятся лишь настенные бра, да и то вдалеке, рядом с… камином?!

Память лихорадочно подбрасывает воспоминания. Алла… мы сидим на кухне, в руке ключи от дома ее родителей в Алехино. Я зажмурилась: перед мысленным взором промелькнули автобус, какие-то настырные придурки, женщина с большими сумками… Свет фар в кромешной темноте.

Голос. Спокойный и добродушный. Огромная тень. Мощные руки, покрытые татуировкой, черная змея на шее. И глаза. Темные, выразительные. А за спиной те парни из автобуса. Мой великан из сна!

«Тащи. Ее. В. Дом».

Резко оглянулась — в комнате по-прежнему никого. Я, что, здесь одна? Взгляд наткнулся на знакомые очертания — мой рюкзак! Слава богу! Хватаю его и судорожно начинаю в нем рыться: паспорт, ключи, вещи, что успела забрать из квартиры, — все на месте.

Надо сваливать отсюда! Не знаю, где я и как тут оказалась, да и ладно. Цела — и слава богу! На большее мне рассчитывать сейчас не приходится.

Вот только где здесь выход?

Тихо, стараясь не шуметь, обуваюсь. Пальцы подрагивают волнения — в любой момент сюда могут войти. Не хочу думать, кто победил в той схватке! Настоящей, а не сказочной.

Шаги. Голос. Его голос…

— Нет, не удалось… Да я когда пришел, он уже в стельку. Пробовал, да бесполезно… он в запое дня на три, не меньше…

Голос совсем рядом. Мне бы спрятаться, но вместо этого осторожно выглядываю в коридор.

— ...Нет, пока не разберусь, не уеду… точно… Не нужно, я сам справлюсь.

Он стоит спиной ко мне. Скала. Наполовину обнаженная скала. Мощная спина покрыта татуировками, отчего груды мышц выглядят еще более устрашающими, чем там, на улице. Стою как под гипнозом, рассматриваю рисунок, который отчего-то кажется живым. И очень красивым.

— Я перезвоню, — неожиданно поспешно произносит великан. — У меня гости.

Не успеваю ничего сделать, даже спрятаться обратно в гостиную. Так и смотрю, как он убирает телефон от бритой головы и одновременно оборачивается. Ко мне.

— Вас не ранили. — Опасливо рассматриваю широкую грудь, на которой также набиты тату. Интересно, а на ногах у него тоже? И на?.. Стоп, Вера, ты вообще о чем?!

— Не ранили. — Он по-доброму улыбается. — А должны были?

— Я видела… — Вот сейчас мне и правда становится важно, что же там произошло. — Парень за вами стоял… у него шило в руке было.

— Ну да, было. — Он смущенно пожал плечами, будто неловко ему. Но я на всякий случай отступила на шаг. — Как ты себя чувствуешь?

Во взгляде было столько мягкости, участия и… доброты, что теперь уже я смутилась.

— Да нормально все. А вы кто? Я как тут оказалась и, вообще, что произошло?

— Ты извини… я переодевался. — Снова пожал обнаженными плечами, из-за этого татуировка на ключице словно ожила. И я опять залипла на рисунках на его теле.

— А…

— Ты ударилась головой о камень и потеряла сознание, — уже без улыбки продолжил великан. Подойти ко мне он не пытался. — Я уж в больницу тебя везти собрался, но ты в себя пришла в машине, ненадолго, правда. Не помнишь?

Я замотала головой.

— А… а подонки, которые на меня… и на вас напали? Они где?!

— Эти шалопаи? — Он беспечно махнул рукой. — Разбежались.

И мягко добавил:

— Но ходить по вечерам одной в этой деревне не очень хорошая идея.

Я обняла себя за плечи — мне снова стало страшно. И вовсе не потому, что рядом со мной сейчас стоит незнакомый наполовину голый громила.

— В другой стране на них можно и нужно было заявить в полицию, — задумчиво произнес верзила.

А я лишь сейчас обратила внимание, что не только его дружелюбный тон, но и речь, слишком правильная и культурная, совсем не вяжется с грозным обликом. Странный он какой-то амбал.

— В полицию?! — опомнилась я. — В полицию? Нет, ни в коем случае, да ни за что, я никогда не пойду…

Перед глазами сразу возникла страшная картина: вот меня сажают в машину и везут обратно домой. Меня всю передернуло. Только не это!

— Да я понял, понял. — «Скала» умиротворяюще сложил ладони у груди. — Обойдемся без полиции. Ты ужинать будешь?

— Что? — Мне показалось, я ослышалась.

— Ужинать будешь? — терпеливо переспросил великан.

— Н-не знаю… мне в дом надо! Алка же... — Спохватилась, наконец! — Я же шла, не важно… А мы… где сейчас? В Алехино, да?

— Почти, — уклончиво ответил лысый громила. — Давай лучше познакомимся, а то как-то не по-людски. Я — Марк. А тебя как звать?

— Вера…

— Красивое имя. — Он почему-то хмыкнул. И снова стал с интересом рассматривать меня, как и тогда, на улице. — Мы в коттеджном поселке, деревня в пяти минутах на машине. Ты точно хочешь туда вернуться? Ты разве местная?

Он как-то недоверчиво улыбнулся, словно я что-то скрываю.

— Нет, не местная. Подруга вот разрешила погостить у нее. Я как раз с автобуса шла, только не знаю, правильно ли. Не видно же ничего.

Голос, как назло, дрожать стал — понимаю ведь, что прав этот качок татуированный. А если эти парни снова меня выследят? Они точно местные, а меня здесь никто не знает!

Глава 4 Марк

Вера, значит. Я мысленно усмехнулся, видя, как она, волнуясь, копошится в своих вещах. А у тебя серьезные проблемы с доверием, Вера.

Я давно привык к тому, как на меня реагируют незнакомые люди, особенно впечатлительные девушки. Правда, очень быстро их отношение ко мне менялось, хватало пяти минут от силы. Но не в этом случае. Впрочем, винить Веру я не собирался: мало того что ей столько пришлось пережить сегодня вечером, так еще и скрывает что-то. Вон как дернулась, стоило лишь про полицию упомянуть. Ну да это не мое дело.

— Все в порядке?

Она смотрит на меня расширенными от страха глазами, потом неуверенно кивает, а затем и вовсе смущенно улыбается.

— Вот и славно.

Я оставил Веру разговаривать с кем-то по телефону, а сам пошел к себе одеваться.

Все-таки утром надо ее отвезти в больницу. Я осмотрел девушку сразу же в машине — никаких серьезных ран от падения, скорее всего, только стресс и нервное истощение. Веру отнес в свой джип после того, как поговорил по душам с малолетними идиотами, решившими показать, кто главный в этой деревне.

Да, пожалуй, не стоит разгуливать полуголым по дому, пока она здесь, вот и застегиваю рубашку едва ли не на все пуговицы. 

Образ напуганной девушки, скорее даже девчушки, что осталась сейчас в гостиной, по-прежнему не отпускает.

Сам себе удивляюсь.

Деревенские разборки — это точно не мое. И когда услышал девичий крик, решил подойти да лишь спугнуть пацанов, которые не в меру расшалились. Но когда увидел затравленный взгляд зеленых глаз, внутри что-то оборвалось. Столько боли и страха, а ведь еще совсем ребенок, лет 18–19, вряд ли больше. Тут и понял, что без нее не уйду.

Невысокая хрупкая блондинка с короткой стрижкой, она была больше похожа на беспомощного птенца, выпавшего из гнезда. Хорошая домашняя девочка, которая не пойми зачем оказалась там, где ей совсем было не место.

Легкая, как пушинка, я бы с удовольствием мог нести ее на руках до самого дома. А еще, как и тогда на улице, сейчас снова захотелось уберечь ее от всего зла этого мира.

Не те мысли, Марк, не в то время и не в том месте. И звонок от жены это подтверждает. От бывшей жены.

— Привет, Лора. — Часы на руке показывали одиннадцатый час — значит, в Нью-Йорке уже середина дня. — Что-то случилось?

— Мне не нужен повод, чтобы тебе позвонить. — Голос что-то слишком бодрый. — Но если я не вовремя, то скажи, когда…

— Вовремя, но я тут занят слегка.

— У тебя же время к полуночи или… — Лора выдержала драматическую паузу. — Или опять Ладе слезы вытираешь?

— Лада сегодня уехала, и у нее все в порядке.

— Да ладно?  — От удивления голос Лоры прозвучал естественно. — Неужели многомесячный проект «Дева в беде» наконец подошел к концу?

Я промолчал, позволив бывшей жене и дальше упражняться в остроумии. Выпады Лоры меня никогда не трогали, да я и не замечал их особо, когда любил ее. А сейчас, когда все прошло, мне уже безразлично. Занимало, точнее, занимала меня сейчас совсем другая персона.

— Хорошо, что ты не общаешься больше с Разумовским. Ему бы не понравились твои слова.

— Все-таки с ним твоя «оладушка» осталась? — фыркнула Лора. — Хотя кто б сомневался!

— Ты зачем позвонила? — Я уже шел к гостиной. В голову пришла неприятная мысль о том, что моя неожиданная гостья могла попытаться сбежать. Мне она не доверяла примерно так же, как и тем пацанам.

— Когда ты вернешься? Марк, у нас вовсю работа идет, мы через три недели должны подавать заявку на грант. Ты же понимаешь, что нужен здесь. Очень нужен, Марк. — Лора говорила тихо, быстро и совершенно искренне. Что-что, а за годы нашего брака я изучил Лору Мильграм досконально.

— Свою часть работы я готовлю, и весь проект под контролем, не волнуйся. Я с ребятами каждый день списываюсь. Странно, что ты этого не знаешь.

Молчание.

Я уже дошел до гостиной и замер. Веры в комнате не было.

— Я соскучилась, Фридман. На стену лезу без тебя. Скоро начну твоих аспирантов есть живьем.

— Ага, — «на автомате» ответил, а сам прислушался: где-то совсем рядом, видимо, из кухни раздавался очень тихий голос Веры. — Что ты сказала?

— Давай я приеду. Особенно раз дева уже не в беде.

«Как раз в беде, Лора. Дева только другая».

— Не стоит. Ты нужна на своем месте.

— Я могу помочь. Слушай, — Лора снова затараторила, как всегда делала, когда волновалась. — Ты так и не сказал, с какой вообще радости сорвался на три месяца в Россию, не только же «оладушку» успокаивать. Я уверена, что это связано со смертью Майкла, он что-то просил тебя сделать? Какие-то грехи за него замолить? Я должна знать, он мне тоже был не чужим человеком. И если я могу помочь, а ты знаешь, я многое могу, когда хочу…

— Я знаю, Лора, поэтому я здесь один. Дела Майкла — это мои дела, дорогая. Отдыхай и не переживай за грант. Мы его выиграем.

— Конечно. — Голос Лоры потускнел. — Конечно. Помни, что я люблю тебя и всегда на твоей стороне. Во всем.

— Береги себя, Лора.

Я задумчиво крутил в ладони мобильник. Мы с Лорой были по-своему очень счастливы, да и сейчас неплохо ладим. Но уже только как друзья и партнеры, влюбленные в одно дело.

Тряхнул головой, прогоняя воспоминания, а потом неспешно пошел на кухню. Там явно что-то происходило.

Глава 5

Ответить или нет? Номер ведь неизвестный. Может, просто ошиблись или какие-то знакомые Аллы ее разыскивают по старому контакту? А может…

Будь я одна, ни за что бы не ответила, но Марк смотрит на меня так… словно со мной ничего не может случиться, потому что рядом он.

И я в это верю. Сама не понимаю, почему так, но послушно нажимаю на кнопку и подношу телефон к уху. И слова произнести не успеваю, как слышу взволнованный голос Аллы:

— Дуби?! Ты тут?

— Привет, — облегченно выдыхаю и улыбаюсь то ли подружке, которая меня не видит, то ли Марку, который… который отворачивается и выходит из гостиной.

— Дуби! Дубровская! — Алла чуть ли не кричит в трубку, и я, наконец, отлепляю взгляд от татуированной спины Марка. — Ты в порядке?

— Да… да, все хорошо, Ал. А ты почему не со своего звонишь?

Забираюсь с ногами на диван и еще пледом укрываюсь — так чуть спокойнее.

— Это ты должна была позвонить. Я честно прождала больше часа. Но вообще хорошо, что ты не позвонила мне. И никогда не звони на мой номер.

— Чего?! — Я чуть с дивана не сползла. — Алла, я же попросила у тебя прощения. Я думала, мы в прошлом все оставили.

— Да оставили, конечно. — Алла нервничала, судя по голосу. — Но, когда ты уехала, я вспомнила, что Виталька мой рассказывал. Он же айтишником подрабатывал, короче, проследить через оператора, кто и кому звонил…

— Вот черт! — Я зажмурилась, представив на мгновение, что меня и правда могли бы вычислить по номеру Аллы. — Тебе не звонили?

— Нет. Пока нет. Ты не бойся, этот номер никто не знает, даже Виталька. Он, кстати, не в курсе, что ты пропала. Ты уже в доме? Все нормально?

Ну как сказать… Я бросила взгляд на дверь — в коридоре горел свет, но Марка не было рядом, я уверена, он ушел, чтобы мне не мешать. Просто невероятно…

— Дуби? Ты где? — подозрительно спросила Алла.

— В доме, — признаюсь. — Но не в твоем. Тут такое произошло, ты не поверишь. Я и сама-то не верю, не понимаю, во что вляпалась.

— Ну почему же не поверю. — В голосе подруги звучит неприкрытый сарказм, но я не обижаюсь. — Очень даже поверю. Выкладывай!

— Ты мне скажи сначала, кто у тебя соседи, Ал. Нет ли там отморозка белобрысого, нашего с тобой примерно возраста?

— Понятия не имею. Дуби, да я там не была лет пять, наверное. Вроде как менялись соседи… Так, рассказывай давай!

Ну я и рассказала.

— И ты теперь в его доме?! — почему-то шепотом спросила Алка. — Ты же вообще о нем ничего не знаешь.

— Конечно, не знаю. Но и возвращаться обратно в эту деревню сейчас ночью одной тоже совсем не прикольно.

— Ты серьезно собираешься с ним остаться в его доме? Вер, тебя жизнь вообще чему-нибудь учит?

Алла — прямая как палка и часто путает откровенность с бестактностью. Любит наступать на больную мозоль. Видимо, чтобы я не расслаблялась.

— Учит, иначе не уехала бы и не попросила бы тебя о помощи. Слушай, он такой… — Я запнулась, не зная, как лучше сказать, что чувствую. — Он... необычный, понимаешь? Я про таких даже в книгах не читала. Он… здоровый, амбал натуральный, на него без страха не взглянешь, убежать тут же хочется. Козлов деревенских приложил один, а разговаривает, как… как препод на лекции. Сильный, а будто стесняется этого. Мне кажется, ему даже неловко было бить их. Я не думаю, что он меня обидит. На психа точно не похож.

— Дуби, ты дурочка! Пусть хоть паспорт тебе покажет. Спроси его номер мобильного и мне перешли.

— Нет! Ведь он тогда может и меня попросить ему паспорт показать и номер… Чем меньше он будет обо мне знать… чем меньше все здесь будут обо мне знать, тем лучше. Я сегодня здесь останусь, а утром пойду в деревню — жить ведь надо где-то.

Алла недовольно засопела в трубку. Ну а что?! Денег нет, чтобы жилье самой снять. Обратиться больше не к кому. Да у меня больше никого, кроме подруги детства Алки Кучеровой, не осталось. Звонить тетке и сестре? Да лучше обратно домой вернуться!

— Мы с Виталиком на выходных приедем к тебе.

— Не надо. Пока не надо. Мне прийти в себя нужно и побыть одной.

— Обратно точно не вернешься? — осторожно спрашивает Алла.

Она задавала мне этот вопрос, когда я примчалась к ней домой, но после того, как я ей все рассказала, молча вытащила свои ножницы и отрезала мне волосы.

— Нет. Не очень понимаю, как жить дальше, но лучше так…

— С деньгами помогу, Вер, у меня немного, но есть.

— Не надо, правда. У вас же ипотека с Виталиком, а я наберу сейчас заказов и буду работать. Главное, чтобы планшет не разбился, — спохватилась я. — Они же мой рюкзак пинали! Погоди, Ал!

Почему же я его сразу не включила и не проверила все, когда в себя пришла?! В нем теперь вся моя самостоятельная жизнь — там заказы, выполненные работы и много чего еще, что позволяло мне последние полгода зарабатывать деньги.

— Он жив, — докладываю подруге.

— С деньгами я помогу, — снова повторяет Алла. — Погоди секунду, мне надо мясо из духовки вытащить.

— Ага, — отвечаю, а сама вспоминаю, как Марк до звонка подруги спрашивал, буду ли я ужинать. Интересно, а где здесь кухня?

Пока Алла молчит, я, не расставаясь с рюкзаком, выхожу в коридор и практически сразу вижу справа по коридору приоткрытую дверь. Кухня! Точнее, кухня, совмещенная со столовой. На столе ваза с фруктами, рядом пакет сока и бутылка питьевой воды. Руки сами тянутся к холодильнику — я ведь с утра не ела!

— Вер? Ты тут еще? — доносится из трубки голос Аллы.

— Пока да, но, наверное, сейчас буду заниматься тем же, что и ты сейчас.

— Мясо запекать? — недоверчиво фыркает и тут же добавляет: — Ты же ненавидишь готовить!

— И что с того? Как будто это мешало мне стоять у плиты с утра до ночи. Не думаю, что Марк умеет готовить, — на всякий случай чуть тише произношу я. Мне показалось, я слышала шаги, пока рассматривала содержимое холодильника.

Глава 6

— Извините! — Оборачиваюсь к Марку, который недоуменно рассматривает желтую лужу на полу. — Я быстро. Сейчас.

Тут где-то должна быть тряпка. Господи, зачем я вообще влезла на чужую территорию? Меня же никто не просил сюда заходить, трогать то, что мне не принадлежит. Права Алла, ничему меня жизнь не учит!

— Да я сам, — спокойно произносит Марк, заставляя меня замереть у раковины. — Ты вообще-то в гостях.

— Мне жутко неловко. Я хотела ужин вам приготовить.

— Да я вижу, что неловко. — Он на удивление ловко и быстро для человека таких размеров подбирает с пола лоток и разбившуюся скорлупу. — Сама есть хочешь?

Мой пустой желудок отвечает быстрее меня. Надеюсь, Марк не услышал жалобное урчание.

— Не откажусь. Я могу приготовить что хотите. — Смотрю, как сильные руки быстро орудуют тряпкой на полу. Оказывается, не все мужчины считают уборку недостойным себя делом.

— Да я сам могу. — Марк, наконец, подходит ближе и добродушно ухмыляется. Глаза светятся чем-то совершенно для меня непонятным, но, похоже, не опасным. Он оделся, на нем сейчас черная рубаха навыпуск, которая не делает его более мрачным или устрашающим. Скорее, загадочным.

— Сами? Будет здорово. — Киваю головой и прячу руки, всегда так делаю, когда чувствую себя виноватой. — Я могу помочь, если разрешите.

— Не откажусь. Ты мясо ешь?

— Конечно!

Наблюдаю, как Марк вынимает из холодильника два больших стейка в упаковке известного бренда, а еще пакет с овощами и, кажется, зеленью. Да, Дубровская, а ты его яичницей с ветчиной собралась кормить.

— Давайте я овощи помою.

— Помой, конечно. — Он беззаботно соглашается со мной, словно каждый вечер кормит незнакомых девиц у себя на кухне. Спокойный как танк. Хотя нет, танки не бывают доброжелательными, они прут не разбирая дороги.

— А… извините, Марк, а вы один здесь живете? — задаю вопрос, на который в обычной ситуации никогда бы не осмелилась. Да я сама к этому человеку и за километр бы не подошла. Но с сегодняшнего дня у меня, похоже, и правда началась совершенно новая жизнь. И все в ней теперь будет по-другому.

— Один, — коротко отвечает, и я понимаю, что вряд ли он сейчас мне выложит всю историю своей жизни. — Мясо какой прожарки любишь?

— Я? Хорошей такой, чтобы без крови, пожалуйста.

Быстро хватаю пакет с овощами и зеленью и отправляю его в раковину. Сама же вызвалась помогать, а вместо этого неуместный вопрос задаю. И что я хотела услышать? Что у него тут табор цыган тусуется или жена с шестью ребятишками? Укроп, кстати, свежайший, похоже, не из супермаркета. И пахнет-то как! Да тут все такое — огурцы, помидоры, морковь… Точно, здесь же местный рынок должен быть рядом, все-таки деревня.

Пытаюсь вспомнить, где мама покупала овощи, когда мы жили в Алехине, но не получается. Может, у соседей? Не помню, чтобы мы вместе с ней куда-то далеко ходили. Я вообще мало что помню о той поре, мне и было-то семь лет тогда. Только то, как с Аллой по огородам носились и на бывшее колхозное поле ромашки с одуванчиками бегали рвать. Мы с Кучеровой так и познакомились. Мое самое счастливое время. Всего два лета здесь и провели, а потом мама перестала снимать дом. Скорее всего, денег просто не было. Но с Алкой мы продолжали дружить уже в Москве, благо жили в одном районе.

— Давай-ка сюда. Ты их уже хорошо промыла.

Марк аккуратно забирает у меня овощи с петрушкой и укропом, а я, спохватившись, быстро закрываю кран.

— Извините, я задумалась.

— Да за что извиняться-то? — Марк добродушно усмехнулся, а его глаза внимательно смотрят на меня.

Я неопределенно пожала плечами. Просто я нерасторопная, когда волнуюсь, а сейчас и вовсе на взводе. Но ему знать это необязательно. Нам с ним детей не крестить, как говорится.

— Тарелки достанешь? — Он будто и не заметил мое неловкое молчание. — В шкафу над раковиной глянь.

У Марка все как-то просто и легко получается, само собой. Он, наверное, уже и забыл, что я расколотила яйца на его кухне, что решила сама, без спросу, похозяйничать. Меня попросил овощи порезать и зелень на тарелки выложить, а сам колдует у плиты. Запах стоит такой, что у меня вот-вот желудок слипнется.

— Ну вот и готово. 

Мне кажется, он еще договорить не успел, а я уже подсунула ему тарелки.

— Проголодалась?

— Очень!

Стараюсь есть медленно, считаю про себя до пятнадцати и только после этого проглатываю очередной кусок стейка. Это просто божественно! Скажи мне кто еще сегодня утром, что вечером я буду есть мясо в чужом доме с незнакомым мужчиной…

— Ну как, сейчас получше? — Марк откинулся на спинку стула и сцепил пальцы в замок.

— Намного, — переводя дыхание, признаюсь я. — Вы снова спасли меня. Теперь от голодной смерти.

— Да мне приятно накормить тебя. Я и есть не люблю в одиночестве. Так зачем ты на ночь глядя сюда приехала одна?

Живот снова скрутило, но на этот раз совсем не от голода.

— Так я же сказала, — стараюсь говорить как можно беззаботнее, — у подруги здесь дом, вот хочу остаток лета здесь провести.

Кстати, совершенная правда.

— Значит, не испугалась такого соседства и все равно останешься? — Марк продолжает внимательно смотреть на меня.

— Ну да. Я думаю, они попугать хотели. Но если вы с этим белобрысым поговорите утром, как обещали, так вообще здорово. И по ночам я по этой деревне точно больше ходить не буду.

— Почему так?

— Некогда будет. — Не вижу смысла скрывать. — Я работать буду.

— Работать?

— Ну да, я графический дизайнер. Начинающий пока, но заказы уже есть. Могу работать где угодно.

Главное, чтобы планшет был рядом.

— Ты на дизайнера учишься?

— Нет, — отвечаю с улыбкой. — Совсем нет. Я учусь на истфаке, но вряд ли буду по специальности работать. Мне больше нравится макеты рисовать, коллажи делать...

— А чего тогда не учишься любимому делу?

Глава 7

Марк — такой же не местный, как и я. Но в отличие от меня он постоянно живет не в Москве, а в Нью-Йорке. Я про ужин совсем забыла, когда его слушала. Так и сидела с открытым ртом, пока он рассказывал. Безумно интересно. Просто другой мир, нет, другая вселенная.

Марк Фридман. Громила, который спас меня, привез в свой коттедж, накормил ужином и выделил целую спальню в мое личное пользование, похоже, и правда ученый. Столько всего интересного знает. Рассказывает куда интереснее, чем у нас на парах. Как представила, что он у нас, например, историю Древнего мира читает! Да уж, к нему, наверное, полкурса бы сбежалось, не то что… ну да ладно.

Вообще, жаль, конечно, что в моей «Нокии» нет Интернета, интересно было бы про него почитать. Мне почему-то кажется, что все, что он про себя рассказал, чистая правда. Но все равно хорошо бы проверить. Мне уже не семнадцать, чтобы на слово верить людям.

Я специально не стала брать с собой свой ноут, да он и не мой вовсе. Почта будет нужна, только когда придет время отправлять работу заказчикам, а это не раньше чем через две недели. До этого времени Алла привезет старый «Мак» Виталика, ну и модем с ним. Но вот сейчас так захотелось прочитать о Марке!

Кровать большая и очень удобная, постельное белье пахнет цветочным кондиционером, а все равно не спится. Думала, лягу и отрублюсь, но нет, не могу. Кручусь из стороны в сторону, прислушиваюсь. В коттедже оглушающая тишина. Марк, скорее всего, спит уже давно. Гоню от себя мысли про дом. Нет его у меня теперь. В темноте тянусь к рюкзаку — раз заснуть не получается, может, поработаю… Черт. Что-то выпало, кажется, флешки, но бог с ними, утром подниму — включать свет сейчас слишком уж поздно.

Я так и заснула с планшетом в руках.

— Доброе утро! — говорю в широкую спину, которая снилась мне ночью. — Я не поздно?

— Привет, Вера! Не поздно, конечно. — Марк оборачивается и встречает меня своей добродушной улыбкой. И никакой он не страшный. Что за дичь мне в голову вчера со страха лезла? — Завтракать будешь?

— Нет, спасибо. Я не голодна. Я вам не помешала?

С утра я уже успела отчитаться перед Аллой, что за ночь со мной ничего не произошло, что ночевала я в обнимку со своим планшетом, и только с ним. А сейчас я нашла Марка в гостиной. Пока его не окликнула, он что-то печатал на ноутбуке, сидя за столом, но сейчас закрыл крышкой свой «Мак». Тоже, видимо, любитель Apple, как и Виталик.

— Ни в коей мере. — Марк встал из-за стола, и я невольно отступила назад. Все-таки я еще не привыкла к его габаритам. — Отлично выглядишь!

— Спасибо. — Я улыбаюсь, пытаясь немного пригладить непослушные волосы. Алла, конечно, хороший парикмахер, но с этой новой моей прической еще предстоит подружиться. Пока я с ней на «вы». — У вас классная толстовка!

Марк широко улыбается, а я не могу взгляд отвести от его широкой груди, на которой фиолетовыми буквами написано «Harvard».

— Вы там учились? Или преподавали?

— Читал два года курс по еврейскому фольклору, — охотно отвечает он. — Что, даже чаю не попьешь?

— Нет, спасибо. — Одергиваю рукава кофты, которую с утра выудила со дна рюкзака. — Мне и правда пора. Нужно ведь обживаться.

Новый день. И мой новый дом. Я и правда хочу как можно скорее добраться до дачи Аллы. Хочу открыть калитку, зайти в дом и вспомнить то счастье, которое здесь оставила. А еще посмотреть на соседний двор. Интересно, там по-прежнему нет забора между домами? Наверняка есть, да и дом, поди, совсем не тот уже, который мы с мамой когда-то снимали. Мама, мамочка моя! Как же мне тебя не хватает. Если бы ты была жива, ничего бы со мной не случилось…

— Вера? — Огромная ладонь легла на плечо. Сердце совершило тройное сальто, едва я встретилась глазами с Марком. Снова в его взгляде что-то такое… нежное, глубокое, но все равно незнакомое. Не могу я его понять!

— Вера, ты как себя чувствуешь?

— Я? Все хорошо. Правда.

— Ну тогда поехали.

Деревня при солнечном свете выглядит совсем иначе, не так пустынно и устрашающе, как ночью. Я даже что-то начинаю припоминать. Мне кажется, что недалеко от перекрестка, где сейчас стоит магазин, раньше было заброшенное колхозное поле. Мама рассказывала, что в середине 1990-х, за несколько лет до моего рождения, тут выращивали горох и местные бегали его воровать…

— О чем задумалась, Вера? 

— Пытаюсь вспомнить, как тут было, когда я здесь с мамой летом жила. Но не очень-то получается: тринадцать лет прошло.

— Понимаю, — произносит Марк.

Он очень расслабленно ведет свой джип. Медленно, не торопясь, объезжает колдобины, пропуская вперед тех, кто хочет нас обогнать. С любопытством продолжаю оглядывать окрестности. Вообще, из окна машины лысого великана деревня кажется вполне себе безопасной, даже приветливой.

— Вот здесь самый большой продуктовый. — Марк кивает на «Пятерочку», которая стоит на перекрестке. — Рынок работает каждый день, но на выходных выбор больше. Аптека одна на всю деревню, больницы нет, как понимаешь… Я тут за два месяца все изучил.

Марк вчера мне так и не сказал, зачем сюда приехал, а я спрашивать постеснялась. Мы уже едем по Чичерина, и сейчас улица выглядит не такой уж глухой, но, да, по вечерам гулять тут все равно не стоит.

— Если что нужно, сразу звони. Ясно?

— Хорошо. Но я надеюсь, что справлюсь сама.

Черт! Нехорошо так прозвучало. Краснею под его смеющимся взглядом. Ну хоть не обиделся!

— Мне будет приятно, если ты позвонишь. Мы приехали! 

Смотрю на дом. Сначала на Алкин. Да, его узнаю сразу. Вот только… какой же он маленький. В детстве казался огромным, мы в нем иногда прятались с подругой. А соседний… Запущенный, за ним явно никто не ухаживает. Интересно, в нем вообще живет кто-то?

— Ну что, пойдем проведаем нашего белокурого друга!

Я не сразу поняла, о ком Марк, лишь когда посмотрела на дом через дорогу напротив. Под ложечкой неприятно засосало — вчера здесь все и произошло. Точнее, чуть не произошло. Я вижу на гравии следы от шин, но той тачки, которая вчера слепила фарами, нет. Да и в доме никого не оказалось.

Глава 8

Вот это я попала! И делать что? Я заметалась по полупустой комнате. Сначала схватила кочергу, которая у камина стояла. Сразу чуть спокойнее стало. Так! У меня же еще мобильный есть, а в нем номер Марка! Надеюсь, он недалеко уехал.

Стоп, Дубровская. Давай сама. Сама, Вера, попробуй разобраться. Только телефон лучше в руке держать.

Громкий стук в дверь заставил съежиться и еще крепче обхватить кочергу. Хорошо, что хоть в доме дверь на замок закрыла. Но окна! Окна-то открыты, через них легко в дом попасть, только подтянуться, что для этого белобрысого точно не проблема.

— Вера? Вер! — раздался из-за двери знакомый голос. — Открой, а? Поговорить надо.

— О чем это? — Голос чуть сорвался в конце, но в целом неплохо прозвучало.

— Я мириться пришел. Ну… за то… недоразумение.

Последнее слово чуть ли не по слогам произнес. По бумажке, что ли, читал?

— Это недоразумение называется? — отвечаю ему из-за двери, решив, что поговорить мы и так сможем. Слышимость здесь прекрасная.

— Послушай, ничего такого мы не хотели, честно. В общем, забыли, хорошо? Я тут от тебя рядом, так что, если что надо, не стесняйся.

Он издевается?!

Белобрысый замолчал, за дверью не было ничего слышно. Я уже хотела подойти поближе, как за спиной раздался какой-то шорох. Оборачиваюсь, и вовремя: в окне уже появилась знакомая рожа.

— Эй! — Лицо тут же исчезло с подоконника. Парень явно обратно спрыгнул на землю. — Кочергу убери.

— Ты зачем пришел вообще? — Игнорирую его обиженный тон. Вчера он выглядел совсем по-другому. — Тебя сюда звали? И откуда знаешь, как меня зовут?

Медленно подхожу к окну и осторожно выглядываю. Кочерга наготове.

— Да сдалась ты мне! — Парень зло сплюнул на землю. Я заметила на его левой скуле красноватый подтек. — Халк твой лысый сказал зайти.

— Кто?!

— Да козел этот… Мне проблемы не нужны, поняла? Поиграли вчера — и хватит.

— Ты чего вообще несешь? Ты в Марка вчера шило хотел воткнуть! Я видела.

— Нашла кого жалеть! Не видела, как он вчера нас разметал. Короче, я пошел. Все замяли. — Он отвернулся и побрел к калитке, но, не дойдя до нее, резко обернулся. В глазах сверкнуло злорадство. — Ты только Лехе на глаза не попадайся. Запал он на тебя. Еще в автобусе.

Калитка закрылась за белобрысым хулиганом. Я подождала пару минут и опрометью выскочила на улицу. И лишь когда щелкнул замок, вздохнула с облегчением. Надо по участку пройтись, проверить, везде ли цел забор. Хотя, конечно, для таких, как этот Дима или коренастый Леха, перелезть через забор и забраться в чужой дом совсем не проблема.

Из дома раздалась трель моей «Нокии», я оставила телефон на столе в большой комнате. Теперь мой номер знали два человека — Алла и Марк.

Это был великан!

— Привет!

— Вера, я встретил твоего соседа по дороге, — раздался густой бас моего нового знакомого. — Он к тебе заходил?

— Да, только что был. Все нормально, он даже попытался извиниться.

И обозвал тебя Халком.

— Да, я тут недалеко. Дмитрий — неглупый юноша, Вера. Он тебя не обидит. — В голосе Марка прозвучала неподдельная уверенность. Этот профессор с внешностью вышибалы из борделя, похоже, точно обладает каким-то тайным знанием. Или просто наподдал этому Диме.

Кстати, я и сама тоже думаю, что с белобрысым проблем не будет. А вот Леха… Коренастый «бык» с сиплым голосом мне не понравился больше их всех. И да, с ним вряд ли можно договориться. Такие до конца идут.

Марк быстро попрощался, у него явно свои дела не ждут. Да и мне есть чем заняться.

Тетя Олеся, мама Аллы, та еще чистюля, так что швабры, тряпки и щетки для уборки, ведра находятся быстро. Чистящие средства еще нужно будет докупить, но и с помощью обычных соды и хлорки можно много чего полезного сделать.

В холодильнике ничего нет, съестного на кухне вообще нет ничего, что и правильно. Нечего тут грызунов кормить. Помню, как первый раз увидела мышь возле забора. Орала так, что мама вся перепуганная прибежала.

Мама, мама… Первым делом, когда перемыла полы в Алкиной спальне и протерла всю мебель, поставила на тумбочку рядом с кроватью мамину фотографию. Вот о чем жалею, так это о том, что не забрала наш с ней альбом с фотками. Но ничего, рано или поздно я вернусь и заберу то, что мое.

Мама меня одна воспитывала, отца я никогда не знала, да уже и знать не хочу человека, который обменял дочь и свою любимую на бутылку водки.

Она мне никогда не врала — никаких космонавтов и героев, погибших при исполнении. Мне было пять лет, когда мама рассказала мне про отца. Первый и последний раз. Да я больше никогда и не спрашивала. Просто решила, что папы у меня нет. И не будет.

Мама умерла, когда мне было шестнадцать. Четыре года прошло, а словно я без нее уже целую жизнь прожила. Хотя, наверное, так и есть.

Вещей у меня совсем ничего: пара кофт, футболки, еще одни джинсы и юбка. Ну вот ее я тут вряд ли носить буду. Разложила одежду в шкафу. Как Алла и говорила, здесь немало ее старых вещей. Подруга чуть крупнее меня нынешней была и в пятнадцать, но сейчас ее одежда мне прекрасно подойдет. Алла разрешила всем пользоваться без ограничений. Ее родители вернутся в Москву только в конце сентября. К тому времени я должна буду уже все решить. 

К трем часам устало падаю на диван в большой комнате — ну, вроде более или менее разобралась. Полы везде вымыла, все покрывала с подушками и одеялами вытащила на улицу, пусть проветрятся. Душ с туалетом еще повоняют немного хлоркой, но тут, как говорится, без вариантов. Холодильник тоже промыла и включила в сеть. Планшет на зарядке — вечером надо будет поработать.

В животе жалобно заурчало. Зря я от завтрака с Марком отказалась, теперь надо выбираться из дома и топать в ближайший магазин. Да, и никаких карт, только наличные!

Глава 9

Ночь прошла на удивление спокойно, хотя, мне кажется, я на нервах почти и не спала, все прислушивалась к каждому шороху. Я давно забыла, что такое ночевать на природе, забыла, что слышен каждый звук, шепот ветра, хлопок чьей-то двери через три дома, как ветки бьют по соседской крыше, а ты подскакиваешь на кровати.

Странно, но в коттедже Марка было намного спокойнее. Хотя чего странного — там хорошие крепкие стены, капитальный дом, в котором можно жить круглогодично. Здесь же звукоизоляция оставляла желать лучшего, но это мои проблемы, я с ними сама справлюсь. Еще пара-тройка ночей — и привыкну.

А еще привыкну ночевать одна в доме. Ведь я и не жила одна. Странное такое чувство одиночества и свободы.

Вскочила в семь утра и вышла на крыльцо. Воздух потрясающий — такой насыщенный, чистый и свежий. Все будет хорошо, Вера! Ты правильно сделала, что сюда приехала. Глянула на соседний дом, который когда-то снимали мы с мамой. Сейчас он наполовину развалился, вокруг него одни сорняки, их никто не косит. Между домами появился забор, наверняка его родители Аллы и поставили. Соседство такое им вряд ли нравилось. 

В холодильнике пара йогуртов, яйца, колбаса. В буфете еще купленный вчера хлеб и подсолнечное масло. На завтрак вполне достаточно. Днем обязательно схожу на рынок, овощи должны быть дешевыми, сейчас август, самый сезон. Яблоки, груши, еще морковка с капустой, ну и огурцы с помидорами, конечно. Это все я очень люблю.

У меня не так много наличных, но точно достаточно, чтобы продержаться пару недель, а потом должны деньги за заказы прийти. Если я, конечно, все сделаю.

На этот раз омлет приготовила без происшествий — ни одно яйцо на пол не улетело. Интересно, а чем Марк сегодня завтракает?

До полудня время пролетает незаметно — я рисую картинки для рекламных буклетов и ретуширую фотки. Пока это мое основное занятие. Дома работала и с «Иллюстратором», и с «Фотошопом», но для этого нужен ноут, да и заказы покрупнее. Сама не умею находить заказчиков, но и тех, что Виталик подгоняет, мне пока хватает.

Звонок Аллы отвлекает от работы. Как же я рада, что она снова со мной! Моя лучшая подруга, которая сумела простить меня и не захлопнула перед моим носом дверь, когда я к ней пришла.

— Привет, Дуби! Ну как первая ночь прошла? — бодро интересуется Кучерова. — Как тебе моя кровать?

— Отлично, Ал! — Я лукавлю немного, но не хочу, чтобы она еще больше за меня волновалась. — Все хорошо.

— Соседи не донимают?

— Не-а. Заходил вчера белобрысый Дима, типа, прощения просить за то, что тогда приставал со своими дружками. Представляешь, Марк ему велел извиниться передо мной!

— Марк?! Раньше ты его амбалом натуральным называла… А теперь Марк?

— Одно другому не мешает. В общем, у меня все хорошо, Ал. А у тебя как?

— Мне позвонили.

Сердце пропускает удар. Из комнаты сразу исчез воздух, а все пространство вокруг скукожилось, как быстро тлеющая бумага. Я осталась одна в пустоте. И только голос подруги в телефоне.

— Кто? — Я даже не узнала свой голос, настолько чужим он показался.

— Твоя ненаглядная тетушка, Вер. Но не боись, Зинаида Михайловна была мной элегантно послана в пустыню Гоби.

— Куда? — я нервно рассмеялась.

— Далеко, Дуби, очень далеко. Ну ты же знаешь ее. Начала с того, что ее больное сердце этого не выдержит, что неблагодарная Верочка пропала, что она две ночи не спала, по моргам ездила, ну и так далее. А потом типа: «Вера не могла так поступить, Алла, — Кучерова на удивление точно спародировала теткин голос. — Наверное, ее кто-то надоумил. Не знаешь, кто бы это мог быть?!»

— А ты что?

— Морду кирпичом, разумеется. Но она этого не видела. Ну, я сказала, что мы уже так хорошо не общаемся с тобой, как раньше. И вообще ты совершеннолетняя давно. А на твоем месте я бы давно свалила из этого гадюшника!

— Алла!

— Ну а что? Не гадюшник, что ли?

Я молчала. Алла, конечно, права. Тетка появилась в моей жизни только после смерти мамы. Благодаря ей я не оказалась в интернате, но это единственное, за что я ей могу сказать спасибо.

— Слушай дальше, Вер, — серьезным тоном продолжила Кучерова. — Твоя тетка про Алехино спрашивала, прикинь?! Я соврала ей, что родители уже два года как продали дом, но ты имей ввиду, ладно?

Не хватало только, чтобы тетя Зина здесь объявилась! Да еще, не дай бог, одна. Не сейчас. Просто не сейчас. Мне время нужно, не так уж и много времени, но оно должно быть только моим. А я так надеялась, что они не будут дергать Аллу! Ведь никто не знал, что мы снова дружим. Может, просто по всем знакомым прозванивают?

— Сама Зинаида вряд ли объявится, — Алла как мысли мои читала, — но вот тварюгу отправить вполне может. От тебя же зависит, будут у них бабки или нет, так что…

«Тварюга» — это моя двоюродная сестра Агата. Кучерова никогда ее не называет по имени: ненавидит ее больше, чем я. Несколько лет назад Агатон увела у Алки ее первого парня, они и до этого не особо ладили, а после разве что в лицо друг другу не плевали.

— А ты бы хотела, чтобы Агата к тебе пришла? — поинтересовалась я, на всякий случай поглядывая в окно.

— Я бы ее спустила с лестницы, — мечтательно протянула Кучерова. — Но она это знает и не появится.

— Про что еще тетка говорила? — напряженно спрашиваю, потому что понимаю: не все Алла сказала, ох, не все!

— Ты хотела сказать — про кого? — поправила подруга. — Ну конечно, сказала. Говорит, Вадим места себе не находит, не понимает, почему ты сбежала.

— Подонок! — сорвалось с дрожащих губ. — Пусть никогда себе места не найдет!

— Мне ему так и передать, если объявится? — деловито переспросила Алла.

— Нет, конечно. Ты же не знаешь, где я, верно?! Уверена, это он тетку подослал. Она для него все сделает. Наверное, уже всех девчонок из группы прошерстили.

— Что делать будешь, если объявятся? — тихо спросила Алла. — У тебя вообще есть план, кроме как отсидеться несколько недель в деревне и в себя прийти? Это, конечно, тоже нужно, ну а дальше что?

Глава 10

Звонок Кучеровой поднял наверх все мои переживания, которые из-за недавних бурных событий словно потускнели. Нет, конечно, ничего не потускнели, вот цветут в душе буйным цветом. Я очень не хочу, чтобы кто-то из моих знакомых, именно знакомых людей, совсем не близких, знал, где я. Пока не хочу. И не могу…

Я, когда к Алке примчалась вся в слезах, до конца сама не верила, что решусь и правда уеду. Понимала, что Вадим — это огромная ошибка, что, будь мама со мной, этого никогда бы не произошло, но так страшно было остаться одной. Он же все равно меня найдет, это вопрос времени, и заставит вернуться. Он мне так и сказал тогда, что никуда я от него не денусь. Когда-то я верила, что он меня любит. Да много ли нужно, особенно когда тебе говорят, что ты самая красивая и желанная, осыпают подарками, на дорогой машине возят, да разве что на руках не носят. А рядом никого нет, кто бы глаза открыл и по макушке хорошенько так треснул или хотя бы просто объяснил, что происходит. Ну тут я сама, конечно, виновата.

«Мужчины не любят проблемных женщин, Вера. Да никто не любит, и я в том числе. Не будь для всех проблемой».

Мне кажется, это был первый и последний раз, когда тетя Зина была со мной искренна. Она не улыбалась, как обычно, не охала, глаза не закатывала и за сердце не хваталась. Как со взрослой говорила. Больше я к ней не подходила. Это было год назад.

Я и сама не заметила, как добрела до рынка, он действительно находится там, где говорил Марк. Интересно, он сдержит свое обещание? Заглянет ко мне на днях? Вряд ли… Зачем? От меня ему одни хлопоты. А проблемных женщин никто не любит.

Погода отличная, солнечно, даже жарко, но юбку я все равно не надела. В штанах и футболке как-то спокойнее. Но по сторонам все равно озираюсь. И дело не только в предупреждении Аллы, из головы не выходят слова белобрысого про коренастого Леху со скрипучим голосом. По спине даже холодок сейчас пробежал. Наверняка он уже знает, что я живу напротив его приятеля. И живу одна. Такого вряд ли внушения Марка остановят, если самого Марка не будет рядом. Остается только надеяться, что сосед мой специально наврал и этому Лехе нет до меня никакого дела.

— Эй! Соседка! Иди ко мне! — Голос знакомый, оборачиваюсь автоматически, хотя и понимаю, что не меня окликают. — Да ты, ты, иди сюда.

Мне рукой машет дородная женщина в пестрой кофте и такой же разноцветной длинной юбке. На голове косынка, которая не скрывает густые, с заметной проседью темные волосы. И правда соседка. Невольно улыбаюсь и иду к женщине. Мы же с ней вместе в Алехино ехали на автобусе. Всего два дня прошло, а столько событий!

— Здравствуйте!

— Тебе чего? Огурчиков, помидоры будешь? Огурцы по сорок, тебе за тридцать отдам, помидоры азербайджанские, но есть и наши грунтовые, их не бери. Салатик? Этот вообще, считай, со своего огорода. Зелень возьмешь?

Она засуетилась и уже сама, не дожидаясь моего ответа, начала набирать мне в пакет овощи. Еще и горсть слив туда положила, даже не взвесила.

— А чего одна? Где подруга-то? Ты ж говорила, что к ней едешь, а сама одна неприкаянная какая-то… Так, с тебя двести семьдесят… ладно, давай двести пятьдесят, — поправила сама себя она, видя, наверное, мое немного напуганное лицо. — Да не боись, все качественное. Хоть витаминов поешь, на тебя же без слез не взглянешь. Так где подружка?

Домой возвращаюсь с двумя пакетами вместо одного. Татьяна мне еще яблок с собой дала и несколько груш, «чтобы совсем не зачахла». Да, она звалась Татьяна… Интересно, что бы сказал Пушкин, если бы его героиня торговала овощами на деревенском рынке? И каким бы был Онегин?

Господи, что за мысли в голову лезут?! Я улыбнулась своим глупостям, но улыбка мгновенно исчезла. От напряжения до боли закусила губу.

Я заметила ее, как только повернула на нашу улицу, — большую черную иномарку. Как пакеты в руках удержала, так и не поняла. Хотела бросить все на землю и дать деру. Бежать и бежать, неважно куда. Главное, подальше отсюда.

Не знаю как, но ноги почему-то продолжали идти вперед, хоть и чуть медленнее. Черная машина, «бэха» с московскими номерами, незнакомыми, правда. Стоит на обочине, не рядом с моим домом, чуть дальше, но что-то внутри кричит мне, что это за мной.

За мной.

В машине трое, но выходить на улицу не торопятся. Вадим прислал своих «шестерок»? Он мог…

За спиной зашуршал гравий, я резко обернулась, из горла вырвался то ли хрип, то ли смех… Я качнулась, из меня словно напряжение схлынуло в землю.

— Привет, Вера! — На меня из открытого окна смотрел улыбающийся Марк  Фридман. — Ты с рынка?

— Пойдемте ко мне. Обедать, — выпалила я, а потом зажмурилась от стыда. Куда ты его втягиваешь?! Зачем?!

— С удовольствием. Я как раз к тебе.

Я стояла, замерев, наблюдая, как великан быстро паркует машину — нос к носу с черной «бэхой», не обращая на нее никакого внимания. А потом так же быстро подходит ко мне и забирает пакеты.

— Ну что, идем? — Он добродушно улыбнулся, глаза лучились солнечным светом.

И мне показалось, что этот солнечный свет стал наполнять и меня. Совесть молчала. Я даже не посмотрела на «бэху». Из нее так никто и не вышел. А может, все-таки это не по мою душу? Ведь, когда мы зашли в дом и я выглянула в окно, рядом с джипом Марка уже было пусто.

Глава 11

— Готовить будем салат? — Марк аккуратно вытаскивает овощи из пакета на кухонный стол. На очень чистый стол. Как же я радуюсь, что не поленилась вчера и все вычистила, не стала оставлять на сегодня часть уборки.

— Салат, масло подсолнечное есть, — бодро отвечаю, а сама понимаю, что такого мужчину одним салатом не накормишь. Молодец, Дубровская, больше он к тебе не придет.

— Уютный дом. — Марк широко улыбается, а у меня взгляд «приклеился» к его татуировкам на загорелых руках.

Сегодня на великане светлая рубашка навыпуск, а рукава закатаны до локтей, так что есть чем полюбоваться. Я, наверное, и правда меняюсь — мне ведь никогда не нравились татухи, я даже летом хной на ногах себе ничего не рисовала, как Алка. И вот на тебе — пялюсь на витиеватые узоры на сильных руках. Очнулась, когда Марк уже понес огурцы в раковину.

Молодец, Дуби! Хорошая хозяйка! И скажи спасибо, что это не Вадим перед тобой.

— Давайте я помогу! — Быстро вытаскиваю салатницу и разделочную доску. — У меня еще колбаса есть и яйца. И хлеб. Негусто, конечно, но я могу сбегать и купить....

— Мне достаточно будет, — мягко перебил профессор, а я густо покраснела. Плохо, что его видели те из «бэхи». Это явно не деревенская шпана с заточками, их одним видом не напугаешь. — Где у тебя ножи?

— Вот. Да давайте я порежу.

Но Марк уже отвернулся и помидоры нарезает. Вот дает, а!

— А мне тогда что делать?

Спрашиваю, а сама хочу просто вот так вот стоять рядом и смотреть. Смотреть и смотреть. Когда еще увижу, чтобы такой громила с огромными, но очень красивыми руками так ловко резал салат. Да никогда больше!

— Тебе? — Он чуть повернул голову и посмотрел на меня с легкой усмешкой. — Вера, дай омлету с колбасой второй шанс.

— Вкусно получилось.

Меня даже ведет немного от запаха огурцов и зелени. Такое все свежее и настоящее. Вообще, здесь, на природе, фальшь всей моей прежней жизни ощущается еще сильнее. В Алехино все другое. И мужчина, который сейчас рядом со мной сидит и ест омлет, тоже другой. Что-то в нем такое есть, все понять не могу, что именно.

— Отлично. Спасибо, что накормила. — Марк чуть отодвигает тарелку.

— Ну да, накормила, — я не сдержала нервный смешок. — Да вы сами все сделали. Вообще-то я не такая бестолковая, как могу показаться. И обычно у меня из рук ничего не валится. И готовлю я хорошо. Я обязательно подготовлюсь и приглашу вас на обед, запеку курицу с грибами в сметанном соусе. Или стейки пожарю, как вы любите.

Если, конечно, еще раз ко мне придете.

— Тише, тише, не гони так. — Марк засмеялся. — Как палец?

— Нормально. — Быстро прячу руку за спину. — Кровь давно остановилась.

Марк отобрал у меня нож, когда я умудрилась палец поранить, нарезая колбасу для омлета. Больше мне ничего не разрешили делать. Только сидеть рядом и любоваться татуировками. Интересно, они означают что-то сакральное? Спросить, понятно, я не посмела.

С улицы послышался пьяный мужской мат, я поморщилась. Совсем рядом хлопнула дверь.

— Похоже, это мой сосед. — Пожимаю плечами.

Марк подошел к окну.

— Да, это твой сосед. И снова в хлам.

— Снова? — Я тоже встала и подошла ближе. — Вы его знаете?

— Да вот хотел познакомиться, но не получилось пока. Все время в запое. Я ведь из его дома выходил, когда тебя здесь увидел позавчера.

— Да? — вот тут я удивилась. И что могло понадобиться такому мужчине, как Марк, от какого-то алкаша?

— Я очень надеялся, да и надеюсь, что он сможет мне помочь. Но для этого он должен по-настоящему протрезветь. Местные говорят, что три-четыре дня не просыхает, потом нормальный на пару недель.

— В чем помочь? Ну если это не секрет, конечно.

— Найти одного человека, — просто ответил Марк. — Я, собственно, сюда за этим и приехал.

— Вашего знакомого?

Тарелки на столе уже пустые — мы съели все подчистую. И это был мой самый лучший обед за много-много дней. Стараюсь не думать о том, что на вечер и утро у меня ничего нет и нужно будет снова идти в магазин. Но это потом, а сейчас я отношу тарелки в раковину и слушаю Марка.

— Нет, Вера, я не знаю лично того, кого ищу. Я вообще о существовании этого человека узнал относительно недавно, но приехал сюда ради него.

— Так кого вы ищете?

— У моего, считай, второго отца был когда-то очень близуий друг. Вот его я и ищу,  — тихо проговорил Марк, продолжая смотреть в окно. В его голосе зазвучала очень личная интонация, и я невольно подошла ближе. Бог с этими тарелками.

— И… он здесь живет, да? Этот друг? — я спрашиваю так же тихо, но великан прекрасно меня слышит.

— Возможно, жил… когда-то. Но очень-очень давно. — Марк достал из кармана рубашки черно-белую картинку. Фотография? — Узнаешь дом?

Я взяла в руки фотографию, изображение не самое четкое, но узнать можно. Да, судя по всему, дом соседа-алкаша. Сейчас он выглядит по-другому, а на фотке больше похож на тот, что остался в моих детских воспоминаниях. На фоне дома стоит молодой мужчина, скорее даже парень, мой ровесник, наверное. Невысокий, худой, лицо ничем не примечательное — из тех, что вряд ли запомнишь. Одет в треники и футболку. Смотрю на обратную сторону, там надпись угловатым мужским почерком.

— «Другу Мише на вечную память от Андрея Иванова. Алехино. Июль 1987 года». Ого! 1987 год! Да это когда вообще было? — Возвращаю Марку его фотографию.

— Очень давно, да. — Великан невесело улыбается. — Тебя тогда и на свете еще не было.

— Не было. И это все, что у вас есть?!

— Все, — невозмутимо отвечает «скала». — Но я нашел дом, что уже немало.

— И давно ищете? Но по таким данным невозможно найти человека! Андрей Иванов! Да он мог, как и мы, просто снимать здесь на лето дом, или в гости  приехать на выходные, или… да что угодно!

— Я знаю. — Марк спокойно кладет фотографию обратно в карман. — Твой сосед Алкаш Гена не всегда был алкашом. В конце 1980-х он у своего отца в сельсовете работал. Говорят, всех знал — что местных, что приезжих… Ну да ладно…

Глава 12

Его тут, похоже, все знают.

Это не вопрос, а утверждение. Великан действительно привез меня на рынок, хотя я и пыталась по дороге объяснить, что вовсе не обязательно возвращать мне съеденные продукты. И что такой обед — это минимальная благодарность за то, что он для меня сделал. 

— Я правда еще не скоро захочу есть, да и мне не надо много. 

— Позволь помочь тебе. — Он широко улыбнулся и посмотрел на меня каким-то особенным взглядом. Даже показалось, что он имел в виду не только поездку за продуктами.

Я быстро повернула голову к окну, сделав вид, что рассматриваю дорогу, но больше настаивать не стала. Вот сейчас хожу с ним между рядами с картошкой и помидорами и вижу, как чуть ли не каждый продавец с ним здоровается. Татьяна так вообще к нему как к родному бросилась, меня рядом даже не сразу заметила.

— Вы здесь местная знаменитость? — спрашиваю, когда, наконец, отходим от овощных рядов. — Вас все знают.  

— Да я уже два месяца тут кукую. И вообще заметный. — Он добродушно ухмыляется. Я чувствую, что никакое это не хвастовство — скорее, данность, которую он принимает.

— Вам не надоедает чужое внимание?

— Мне? — Марка удивил мой вопрос. — Нет, я давно к этому привык.

— Неужели никогда не хочется спрятаться ото всех? Стать невидимым, чтобы…

Я запнулась: по дороге мимо нас быстро промчалась черная легковушка. «Бэха»?

— Чтобы что? — недоуменно переспросил великан. — Зачем нужно прятаться?

— Да так… — Я нервно улыбнулась. Зачем вообще эти вопросы задала?

Марк ничего не спрашивал, но мне стало неудобно за возникшую паузу. Врать ему совершенно не хочется, а правду говорить… Ну уж нет. Вдруг у него свои представления о мужской солидарности… Не хочу узнавать! Лучше о другом поговорить, более безопасном.

— Этот дом соседний, где алкоголик сейчас живет… Мы ведь с мамой его снимали когда-то очень давно, — говорю я, наблюдая, как Марк неторопливо укладывает пакеты в багажник своего джипа. — Должны же остаться какие-то документы на собственность. Не только этот Гена может знать.

— Хочешь помочь в поисках? Садись в машину, поедем дальше.

— Хочу, но не знаю как. Я не помню хозяев этого дома, может, и не видела никогда. Мы два лета здесь с мамой жили, когда я маленькой была.

Марк очень аккуратно лавирует между «газелями», которые паркуются как угодно, только не по правилам. Но великана это, видимо, не смущает. Даже когда побитый жигуленок чуть было нас не поцарапал, Марк и не вздрогнул.

Не знала, что бывают такие спокойные мужчины. Вадим из водилы «жигулей» уже всю душу бы вытряс. Да и не только он. 

— Сильно деревня изменилась с тех пор?

— Очень, — признаюсь. — Да я не помню особо, скорее, отдельные впечатления, эмоции… Но я была здесь счастлива.

— Поэтому и вернулась именно сюда?

Я не стала отвечать — мое внимание привлек черный BMW, который только что свернул налево. Оказывается, он все время за нами ехал, жаль, я не успела разглядеть номера.

— В фильмах пропавших людей ищут детективы и очень быстро находят! — На это Марк хмыкнул, но я все равно продолжила: — Я понимаю, что мы не в кино, но ведь есть такие услуги, и потом, разве нельзя узнать у вашего второго отца подробности?

— Майкл умер.

— Извините.

— Тебе не за что извиняться. Мне помогают, но есть вещи, которые необходимо сделать самому.

— Понятно.

Я потупилась и решила, что не стоит лезть в чужие дела. И испытывать терпение этого огромного мужчины тоже не стоит. Я и так перешла все границы, вот сейчас еду с ним куда-то. Стоп! А куда? Мы уже не в деревне, а на шоссе.

— Марк, а мы где?

— В гипермаркет едем, — охотно отвечает великан, и я чуточку успокаиваюсь. — Продукты лучше, чем в деревне. И выбор лучше. Не одной же картошкой с луком ты собираешься питаться.

В полном шоке таращусь на «скалу», а он продолжает невозмутимо вести машину. Ничего не понимаю!

— Да вы столько всего накупили, я за неделю это не съем!

— Это тебе так кажется, на свежем воздухе всегда ешь больше, — заверил меня Марк и добродушно рассмеялся. — Мы почти приехали.

В торговом центре, как и в любом другом, многолюдно, но Марк без труда находит свободную тележку. Я не спрашиваю его, он сам рассказывает. А я не перебиваю.

— Это была последняя воля Майкла — найти друга, которого он не видел с тех пор, как эмигрировал в США в начале 1990-х. Как я понял, они не поддерживали отношений, Майкл сам ничего о нем не знал.

— Майкл — это Миша, которому подписана фотография, да? — Я смотрю, как Марк укладывает в тележку хлеб.

— Ага. Пойдем мясо выбирать.

Это, конечно, он из вежливости сказал. Мясо выбирал он, я рядом стояла, а потом молча наблюдала, как великан играючи побросал в тележку пять упаковок стейков.

Лучшее мясо, свежайший хлеб, дорогая морская рыба… У меня легкое дежавю — еще совсем недавно я примерно так же, не глядя на ценники, выбирала в «Азбуке вкуса» только самое-самое. Вадим никогда не экономил на еде, хотя и цокал возмущенно языком, когда читал чеки, которые я всегда отдавала ему после каждого похода в супермаркет.

Но сейчас я ничего из этого не могу себе позволить. И Марку надо дать понять, что не могу я питаться за его счет. Мы едва знакомы. Но так удивительно ходить с ним по огромному магазину, болтать о каких-то мелочах, выбирать продукты, спорить, словно мы пара. Странно и непривычно. Я привыкла к другому — к тому, что «шляться по магазинам не мужское дело».

— ...Я не до конца был уверен, что это именно то Алехино, которое мне нужно. Знаешь, сколько деревень с таким названием в России?

— Много, наверное. — Я пожала плечами. — А ваш Майкл был из Москвы?

— Да, поэтому я и выбрал самое близкое Алехино к столице. Тебе хватит этого на несколько дней?

Здесь на месяц и на роту солдат!

— Марк, это слишком,  — шумно вздыхаю. — Ну не стоит мой салат с омлетом столько всего. Это неправильно!

Глава 13

— Короче, послезавтра утром уезжаем, Вер! — Алла громко вздыхает, но я чувствую, что она довольна. Я бы тоже на ее месте радовалась.

— Ладно тебе, скажи, что ты на седьмом небе, — смеюсь я в трубку. — Это же мегакруто!

— Но я тебя здесь одну оставляю! В такой момент. Мне стыдно, Дуби!

— Да ладно! Три недели на Байкале на дороге не валяются. Ты еще в школе мечтала туда попасть.

— Да-а-а, — довольно протянула подруга. — И помнишь, уже билеты на поезд родители купили, но сорвалось?

— Конечно, помню. Я рада, что Виталику дали отпуск.

— Два года не отпускали — и вот. Послезавтра самолет, вместе с его друзьями летим. Будем жить на турбазе, прикинь, там телефон даже ловить не будет. А ты одна здесь останешься со всем этим дерьмом.

— Вадим объявлялся? — В горле уже ком стоит.

— Ни слуху ни духу. Тварюга с мамашей тоже не отсвечивали. Все тихо.

— Это хорошо.

Рассказывать Алке про «бэху», которая два дня назад появилась в Алехино, я не решилась. Все-таки у человека долгожданный и неожиданный отпуск, она и так чувство вины за меня испытывает.

— У тебя как, Вер? Никто не приезжал?

— Нет, да я вообще из дома второй день не выхожу, у нас ливень льет не переставая. Только на крыльце постою немного под дождем, воздух такой, знаешь… И мечтается под стук капель как-то особенно...

— Романтическая душа, — фыркнула Алка. — Я была уверена, что Вадим из тебя все сантименты выбил. И о чем ты мечтаешь? Ну кроме того, чтобы Вадя с его семейкой исчезли из твоей жизни.

— Да так, — смеюсь, — ничего такого, просто голову проветривала. Зато, знаешь, за два дня недельную работу сделала. Заняться-то больше нечем.

— Кстати, о работе. Дуби, тебе же старый «Мак» Виталькин нужен, так?

— Ну да, не прямо сейчас, но как же я без него заказы отправлять буду?

— У нас машина сломалась. И еще мы оба в полной запаре до отъезда — все так неожиданно, вот сейчас я с тобой болтаю, а сама вещи собираю и записи девчонок на других мастеров перекидываю. В общем… Вер, ты можешь сама приехать за «Маком»? Он у Виталика на работе, я завтра весь день по городу носиться буду, но муж в офисе — тоже, правда, «в мыле» — будет. 

Алла частит, проглатывает слова, а я вспоминаю, где у Витальки офис. Кажется, на Маяковке, вроде рядом с метро, но главное — далеко от Вадима.

— Я поняла, Ал. Завтра утром сгоняю в Москву, только расписание автобусов узнаю. Я наберу тогда, как пойму, во сколько буду.

— Интернет тебе Виталик тоже свой даст, будешь как нормальный человек. — Кучерова явно повеселела после моего ответа. — Но в соцсетях лучше не появляйся, сама понимаешь.

— Понимаю, конечно.

— Кстати, о соцсетях… — Здесь Алла взяла драматичную паузу, и я снова заволновалась. — Я нашла на Facebook аккаунт твоего профессора. Очень брутальный мужчина. С таким не страшно идти с Вадимом разговаривать. Слушай, а это идея!

— Ты что несешь? Я Марка почти не знаю, но он точно не заслужил такого знакомства. У него открытый аккаунт?

— Он и правда ученый, Вер. У меня просто слом сознания произошел, когда я в его профиль полезла. И такой умный, я и половину не поняла, что там написано. Но интересно другое, Вер, — семейный статус у него не указан.

— И что с того?

— Ничего, — протянула подруга. — А тебе не интересно?

— Ни капли.

Я соврала. Разумеется, мне интересно. Я не представляю, какая женщина может быть с Марком. Наверняка особенная, необычная, как и он. Успешная, знающая себе цену и, конечно же, красивая.

— Мне кажется, у него нет проблем с женщинами, — глубокомысленно заявила Алка, не думая о том, что мне может быть неприятно обсуждать с ней Марка. Она вообще его не видела вживую, не разговаривала с ним, а уже гипотезы выдвигает. Тоже мне!

— Прикинь, у него есть своя страница в «Википедии»! — Кучерову несло. Похоже, новость про отпуск была так, затравкой, основное началось сейчас. — Своя страница в «Википедии»! У тебя есть еще знакомые, про которых в «Вики» есть инфа? Вот и у меня нет. Он очень крутой ученый, Дуби, по всему миру лекции читает, еще какое-то важное исследование два года назад сделал. В общем, почитай на досуге.

Почитаю. Обязательно.

— А он больше не появлялся, после того как тебе скупил половину рынка?

— Нет, Ал. Да и зачем? У него наверняка своих дел хватает и без меня. Но, знаешь, он мне пишет эсэмэски утром. Спрашивает, все ли у меня хорошо.

— И все? — В голосе Кучеровой послышалось легкое разочарование.

— А что ты еще хотела, Ал?

— Ну не знаю… может, в гости звал? Я просто подумала: лови момент, Дуби. Помедитировать на свое прошлое ты еще успеешь, а он в деревне ненадолго. Как и ты.

Я не стала спорить с Аллой, лишь поудобнее закуталась в плед и притянула к себе планшет.

Но своего Кучерова все же добилась — уже распрощавшись с ней и вернувшись к работе, я не могла выбросить из головы великана. Перед глазами стояло наше прощание у его джипа.

— Точно все устраивает?

— Да, вполне.

— Уверена, что здесь тебе будет безопасно?

Марк наклонился ко мне, и я первый раз так близко увидела его глаза. Темно-карие, но при ярком солнце они казались светлее, цвета гречишного меда. Взгляд обволакивал, мне даже захотелось подойти еще ближе. Я чувствовала, нет, знала, что так мне станет еще теплее. И безопаснее. Сейчас я ничего не боялась. И никого. Мне даже не было страшно от того, что сюда заявится Вадим и предъявит свои права, а про «бэху» вообще забыла.

Потому что в том мире, где живет великан, не может быть ни Вадика, его больной мамашки, ни тетки с Агатой. Никого из моей прошлой жизни, которая и жизнью сейчас перестала казаться. Лишь кошмарным сном, который приснился, но я наконец проснулась.

— Абсолютно! Конечно, я в безопасности.

Марк прищурился, его губы тронула улыбка. Немного грустная улыбка.

— Хорошо, — немного помедлив, согласился. — Если что, звони. Мой номер у тебя есть. Я близко.

Глава 14

Он не отказал, не послал на автобусную остановку, не прикрылся делами, которых у него явно больше, чем у меня. Марк даже не раздумывал.

— Конечно. Я как раз в Москву собирался, так что заберу тебя завтра в десять.

А я совсем обнаглела, похоже. Поругала себя, разумеется, но все равно очень довольна, что великан отвезет меня к Виталику за ноутом. С ним точно будет спокойнее, я даже почти не боюсь ехать в Москву.

Утром проснулась чуть раньше обычного, написала Алке, все ли в силе, потом Виталику, что буду ближе к полудню и что приеду не одна. И чтобы он не пугался, когда Марка увидит.

Великан приехал вовремя, даже ждать не пришлось. На Марке ярко-синяя футболка, которая только подчеркивает его мощные бицепсы. Я снова на них залипла и, лишь когда услышала вопрос, подняла глаза наверх.

— Не против, если мы с тобой еще в одно место заедем?

— Нет, конечно. — Я удивилась его вопросу и поймала себя на мысли, что даже не беспокоюсь, куда именно мы с ним потом заедем. Плохо, Дуби, это очень плохо. Теряешь бдительность. Алка права, и жизнь меня ничему не учит! Хотя, какая к черту бдительность? Хотел бы — уже давно бы все что угодно мог со мной сделать.

— Отлично выглядишь. — Марк задержал взгляд на белом топе, который я циничным образом позаимствовала из вещей Аллы.

— Спасибо!

Вы тоже… Очень ничего!

Навигатор показывал, что ехать нам чуть больше часа — совсем мало, я на метро и автобусе вдвое дольше добиралась. Быстро набрала Виталику — убедиться, что он никуда не уйдет, когда мы приедем.

— Значит, за этого парня ты свою Аллу замуж выдавала? — спросил Марк, когда я нажала на отбой.

— Нет, — ответила я после небольшой паузы. — Меня не было на их свадьбе. Так получилось.

Марк удивленно покосился на меня, но спрашивать не стал.

— Мы тогда не общались, — пояснила, но в подробности вдаваться не стала. — Такое иногда бывает с друзьями.

— Да, бывает, — охотно согласился великан. — Важно вовремя вернуться друг к другу.

— Вы про Майкла и этого Андрея, верно?

Марк молча кивнул. Между его бровей пролегла глубокая складка — я первый раз видела великана таким грустным, даже мрачным. Мне так хотелось сказать что-то смешное, развеселить его, но я не решилась. Знаю, что такое терять близких и когда ничего нельзя изменить.

С парковочными местами на Маяковке полная беда. Марк поставил машину на «аварийку» и терпеливо ждал, пока на улице появится муж Аллы.

Виталик — высокий и совершенно нескладный парень, с длинным носом и обаятельной улыбкой простофили — несся по тротуару как угорелый. В руке он держал черный чехол.

— Держи, Дуби! — Не поздоровавшись, он все же быстро клюнул меня в щеку. — Я уже убегаю. Шеф совещание вкатил через пять минут. Позвони Алке, как вернешься в деревню.

Он уже было повернул обратно, не дав мне и слова сказать, но вдруг затормозил, обернулся и, вытянув свою длинную шею, совершенно неприлично заглянул в джип. И сразу же отпрянул.

— З-здрасьте…

— Ну привет! — донесся добродушный бас Марка.

Виталик перевел на меня взгляд, смотрел так, словно прежде никогда не видел.

— Ну ты дала, Дуби!

— Спасибо за «Мак», Виталь! — крикнула я уже в его спину. А потом представила, что вместо Алкиного мужа это Вадим так улепетывает. Эх! Мечтать не вредно!

— А теперь куда? — спросила я Марка, пристегивая ремень безопасности. — Вы извините Виталика, он…

— Да нормальный парень, — махнул рукой великан. — Мы едем кое-что забрать, здесь недалеко.

Ладно! Забрать так забрать. Марк сделал чуть громче музыку, и салон заполнил нежный женский голос.

— Офра Хаза, — произнес Марк.

— Что? — не поняла я.

— Поет Офра Хаза, — объяснил он. — Певица была такая.

Красивый голос, я прислушалась к словам: «Show me, show me the light. Open the door».*

— Была?

— У нее трагическая судьба. — Марк уже парковался в тихом переулке в центре, на удивление, были свободные места. — Но пела она прекрасно.

Это точно.

— Подожди меня, я быстро.

Марк уже хлопнул дверцей и быстро пошел к небольшому двухэтажному особняку. На крыльце стоял толстенький коротышка, который протянул руку Марку, едва тот подошел. Я смотрела во все глаза — вместе выглядели они уморительно. Интересно, кто это?

На фасаде здания были прикреплены несколько табличек, но отсюда я не могла разглядеть слова. А Марк уже возвращался обратно в машину, держа под мышкой коричневый бумажный конверт, в котором обычно носят документы.

— Ну что, теперь обратно?

— Да! — Я с облегчением выдохнула. И чем дальше мы отъезжали от Москвы, тем лучше я себя чувствовала. Поглядывала время от времени в зеркало, так, на всякий случай, но никаких подозрительных тачек не заметила. Никаких черных «бэх»! Почудилось тебе, Дуби, в Алехино на нервной почве, вот и все. Может, вообще Вадику больше нет до меня никакого дела?

— Ты есть хочешь? — Марк отвлек меня от размышлений. — По дороге есть общепит очень недурной, я там пончики иногда покупаю.

Перед глазами мгновенно возник великан, радостно уплетающий сдобу. Я улыбнулась.

— Конечно, можем, если хотите. Я бы с удовольствием вас пригласила к себе на обед. Можно приготовить ваши любимые стейки.

Марк прищурился, заставив меня покраснеть. Вообще я не имела в виду ничего такого!

— Пончики подождут! — Он решительно кивнул и нажал педаль газа.

В Алехино возвращаемся к двум часам дня, сейчас я уже и правда есть хочу. Утром толком не позавтракала.

— Стейки будем готовить? — спрашиваю я Марка, едва он остановил машину у Алкиного дома. — И салат, да? У меня же столько….

— Погоди, — перебивает великан. Он напряженно смотрит за мое плечо, и я оборачиваюсь. — Геннадий!

У соседнего забора стоит мужчина лет пятидесяти, может, старше. Поворачивает голову на окрик великана, и я отчетливо вижу удивленный, немного настороженный взгляд на испитом лице. Но Марк не обращает на это никакого внимания, он уже рядом с мужчиной и не дает ему спрятаться за калиткой.

Глава 15

— Я понятия не имею! — Голос вот-вот на крик сорвется, да и ладно. — Кто они?!

— Давай посмотрим, что пропало, — миролюбиво предлагает Марк, не замечая совсем, что я на пределе. — Ты же с одним рюкзаком приехала.

— Ага!

И тут до меня доходит.

— У меня красть нечего, но здесь столько вещей Алкиных родителей. Господи, если у них что-то забрали…

Взгляд заметался по комнате, но я совершенно не соображаю, что именно вижу. Какие-то серые штаны, бейсболка (кажется, папы Аллы), старые книги, ручки, рваная бумага, непонятно откуда взявшиеся резиновые сапоги...

Марк молча подходит и, не говоря ни слова, обнимает. Легко, едва касаясь, но я чувствую, как тепло от его рук перетекает под мою кожу. От него так хорошо пахнет — запах морского бриза заставляет закрыть глаза, почувствовать свежесть соленого от воды ветра. И тут же уткнуться носом во что-то твердое.

— Извини… те… — Я испуганно отшатнулась, но Марк не опустил руки.

— Давай сначала найдем твои вещи, — негромко произнес и обеспокоенно заглянул в мои глаза.

Я судорожно кивнула.

— Нужно найти планшет, зарядку от него, еще были флешки и карты памяти. Паспорт у меня с собой. Еще косметика, — перечисляю, заставляя себя не думать о том, как я останусь здесь, как буду ночевать. — А еще одежда, но ее совсем немного.

— Из шкафа все вывалили, — задумчиво произнес Марк. — Среди белого дня… Сколько нас с тобой не было? Часа четыре?

— Ага.

Марк аккуратно присел на корточки, внимательно рассматривая груду пестрой одежды, а затем, как фокусник, вытащил оттуда мой рюкзак.

— Держи.

За полчаса мы нашли почти все. Не было главного — планшета, флешек и карт памяти.

— Помнишь, где их оставляла?

Я носилась по комнате, переворачивая все снова вверх дном. Меня уже не беспокоил вопрос, кто это сделал и почему, — в планшете мои работы, которые на следующей неделе нужно отправлять. Если я сорву сроки, со мной никто больше работать не будет. Сарафанное радио похлеще отзывов в Сети. И еще я подведу Виталика и Аллу. Без них у меня бы не было ничего!

— Помню! На диване, но мы его уже десять раз проверили.

— Тихо... тихо, — Марк пытался меня успокоить, но беспомощные слезы уже катились по моим щекам. — А что было на флешках?

— Вся моя жизнь! — Я всхлипнула. — Мои работы, мое портфолио, наработки, старые заказы…

Великан озадаченно почесал лысый затылок.

— Забирай отсюда все, что тебе нужно. Поживешь у меня пока.

— Что? — Мне показалось, я ослышалась. — Я не поняла...

— Вера, здесь небезопасно, — говорит мягко, словно с ребенком. — Я живу в охраняемом поселке, ко мне туда никто не сунется.

— Может, просто шпана местная развлекается? — Я сразу вспомнила плотного Леху со скрипучим противным голосом. — Попугать решили?

— Пока это неважно. Важно, чтобы ты здесь одна больше не появлялась.

— Мне некуда… — начала я и тут же осеклась под его взглядом. Тело вдруг обдала горячая волна, я нервно поправила топ, не зная, куда деть руки. Когда нервничаю, всегда так.

— Мы сейчас соберем твои вещи, закроем дом и поедем ко мне, — снова повторил Марк. Похоже, он уже все решил.

— Нет. То есть... да. Конечно… — Я снова заволновалась, завертелась на месте. — Я не могу вот так все оставить. Понимаете? Надо убрать. Так нельзя… Я останусь.

Я ждала, что он будет настаивать, просто схватит мои вещи и отправит их вместе со мной в свой джип. Я привыкла. Некстати вспомнились слова тети Зины: «Мужчина все лучше знает, Вера. Ты ничего не понимаешь в жизни, а у него опыт».

— Хорошая идея, — неожиданно кивнул великан, и я уставилась на него, теткин же голос растворился в морском бризе. — Тогда приступаем, а то есть очень хочется.

У меня тряслись руки, пару раз вещи выскальзывали и падали на пол, но я упорно их подбирала и раскладывала по местам. Разбитую посуду и порванную бумагу собрали в мусорные мешки, и Марк лично отнес их на помойку в конце улицы. А я стояла на дороге и смотрела в его спину. И ждала, когда он повернет обратно ко мне. Мне так спокойнее.

Коттеджный поселок всего в пяти минутах на машине, а будто в другой мир попала. Здесь тихо, чинно и благопристойно. Охрана на въезде, шлагбаум, камеры, новенький асфальт под колесами, чистенькие улицы... Дом Марка я узнала сразу, в отличие от соседских он стоит чуть дальше от дороги, в глубине участка.

— Ну вот мы и приехали. Располагайся.

Здесь ничего не изменилось за прошедшие дни. Я медленно шла за Марком, который нес мои вещи в ту спальню, где я совсем недавно ночевала. В голове пока не укладывалось, что я буду здесь жить. Не просто разок ночевать, а жить. Так Марк сказал, а у меня не нашлось ни одного здравого аргумента, чтобы с ним поспорить.

— Отдыхай, я пойду готовить… да, уже ужин. — Он невесело ухмыльнулся, глянув на часы.

— Я с вами, можно? Я особо не устала.

Марк недоверчиво прищурил правый глаз. Чувствую себя как нашкодившая малолетка рядом с мудрым профессором!

— Ладно. Идем.

Стейки уже шипели на сковородке, а я все еще аккуратно раскладывала в холодильнике взятые из дома продукты. И это реально успокаивало. Дуби, здесь ты в безопасности. В безопасности.

В безопасности?

— Марк?..

— Мм? — Он бросил на меня быстрый взгляд и снова сосредоточился на жарке мяса.

— Я правда не знаю, кто это был и что ему или им нужно. — Я присела на краешек стула и, глядя на сцепленные на коленях руки, продолжила: — Я не просто так приехала сюда. Мне нужно побыть одной и набраться сил перед тем, как… это не важно. Все очень сложно… Важно то, что я ничего ни у кого не брала. И… В общем, я не хочу, чтобы у вас возникли проблемы из-за меня.

— А я люблю проблемы, — донесся до меня добродушный бас великана. — Они как задачки, их нужно уметь решать. И всех делов-то! Ты со стола папку убери и тарелки подавай.

Глава 16

— Я тогда просто помою овощи, зелень и выложу их на блюдо, верно? — на всякий случай уточняю у хозяина дома. Не хочется и тут накосячить.

— Да, давай. А я лепешки подогрею.

Этот мужчина определенно знает толк в еде.

— У меня все готово.

Живот уже сводит от запаха мяса. Как бы еще в обморок не грохнуться от голодухи и избытка эмоций.

— Чай черный с бергамотом или с мятой? А хочешь зеленый? Есть молочный улун и с жасмином. — Марк уже колдует со стеклянным чайником. И еще внимательно рассматривает блестящие коробки с чаем.

— Даже не знаю.

Я растерялась. Не от выбора. Меня накрыло странное ощущение иллюзорного домашнего уюта. Милого семейного ужина, который любящие, знающие друг друга всю жизнь люди готовят вместе, перебрасываясь совершенно обыденными фразами. Мне даже пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать опасные мысли.

— Тогда черный с бергамотом, — решил Марк, явно не подозревающий о том, что у меня сейчас творилось в душе. 

Я молча смотрела, как он заваривал чай, как аккуратно нес в своих могучих руках поднос с дымящимся чайником и двумя кружками. В горле неприятно запершило.

— А ты что стоишь? — Великан непонимающе нахмурился, а я поспешила улыбнуться.

— Все хорошо. Есть очень хочу. С утра так ничего толком и не ела.

И это была правда.

— Ну как, получше?

— Да… — Я, совершенно не стесняясь, откинулась на спинку стула и блаженно прикрыла глаза. Еще чуть-чуть, и сыто потянулась бы. Два (!) стейка из мраморной говядины, половина пшеничной лепешки и почти все помидоры с общей тарелки. Завтра утром будет плохо, может, даже ночью, но сейчас я самая довольная девушка в этом поселке. В этом доме так уж точно.

Марк, в отличие от меня, еще не доел даже свой первый стейк, он никуда не торопится и явно был не так голоден, как я. За ним очень интересно наблюдать. Он очень сильный, от него исходят эти флюиды мощи, не ощутить которые совершенно невозможно. И вот тут они с Вадимом очень похожи.

— Мой отец делал Майклу операцию на сердце много лет назад, — неожиданно произнес Марк, заставив меня вздрогнуть и поднять голову. — А потом стал его другом, так и мы с мамой с ним познакомились. В таком возрасте редко заводишь друзей, но они и правда дружили. У Майкла не было своей семьи. Его бизнес был для него всем. Он приехал в Штаты за мечтой — стать успешным. И добился своего.

Теперь уже великан отодвинул от себя тарелку с недоеденным мясом и откинулся на спинку стула.

— Мы стали для него семьей. Мой отец умер, когда мне было пятнадцать… Знаешь, я никогда не был проблемным подростком, но тогда мог слететь с катушек. — Марк устало потер переносицу. — Даже не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.

— Мне очень интересно. — Я едва слышу свой голос, сомневаюсь, что великан разобрал хотя бы слово.

— Интересно… — Все-таки он меня услышал. — Майкл очень поддержал нас с мамой и всегда был рядом. И встал на мою сторону, когда мне это было особенно нужно. Мама с ним полгода из-за этого не разговаривала. — Большое, словно высеченное из камня лицо вдруг осветилось детской и такой озорной улыбкой, что я даже дышать перестала. Ну почему у меня нет камеры под рукой?! — И ведь Майкл выдержал, не сломался, пойти против мамы мало кто может. А он смог. Опора во всем для меня. Поэтому я и называю его своим вторым отцом.

— Говорите, он успешный был, да?

— Он занимался всем, что могло принести ему доход. — Тут великан чуть поморщился. — Кроме наркотиков, проституции и торговли оружием. Очень не хотел проблем с полицией. Торговал недвижимостью, держал автомастерские, перепродавал в Европу подержанные машины, он перепробовал почти все. Четыре года назад у него диагностировали рак, и тогда он вышел из всего своего бизнеса.

— То есть как вышел?

Марк чуть приподнял бровь.

— Это означает, что все продал, где-то даже чуть дешевле, чем собирался, и перевел все деньги в ценные бумаги.

— Ничего в этом не понимаю. Это типа в акции?

— Не только, но можно и так сказать. — Марк с улыбкой посмотрел на меня.

— Майкл умер от рака? — Я опустила взгляд на пустую тарелку.

— Нет, — донесся грустный голос великана. — У него случился сердечный приступ, врачи ничего не смогли сделать. Да и отец тоже не смог бы.

— Мне очень жаль.

— Он оставил все мне и маме. — Марк задумчиво постучал пальцами по столу. — Но просил меня найти своего друга юности, передать ему письмо. И помочь деньгами, если будет нужно.

— А письмо… — начала я осторожно и тут же споткнулась о ясный бесхитростный взгляд карих глаз великана.

— Письмо запечатано. — Марк все правильно понял. — И я не собираюсь его вскрывать, пока еще верю в то, что сам могу найти этого Андрея. Но да, это может занять больше времени, чем я ожидал.

— У Майкла совсем не осталось здесь родственников или друзей?

— Вся его жизнь, его друзья, партнеры, интересы — все было в Америке. С Родиной его ничего не связывало, как мне казалось. Поэтому мы очень удивились, прочитав завещание. А теперь вот еще и это…

Марк нахмурился, я не очень поняла, что он имеет в виду, пока не проследила за его взглядом. Великан смотрел на коричневый пакет, который я переложила на подоконник.

— Что это?

— Я очень надеялся найти побольше о прошлом Майкла и, как это принято в фильмах, нанял специального человека.

Я улыбнулась про себя, вспомнив наш недавний разговор. Марк, в отличие от меня, был серьезен.

— Не нашли?

— Пока нет, потому что то немногое, что Майкл когда-то рассказывал о своей прошлой жизни, не подтвердилось. Ни где он жил, ни где учился. Ничего! — Марк покачал головой. — Бред какой-то.

Я молча переваривала информацию. Представляю, в каком шоке должен быть Марк, если его близкий человек, считай, второй отец ему врал столько лет.

— Наверное, есть какое-то логическое объяснение. — Я неуверенно смотрела на великана. — Мне почему-то кажется, что он не мог вас обманывать.

Глава 17

Великан уже выходил из кухни, а потом, обернувшись, снова внимательно окинул меня взглядом.

Уфф! Хорошо, что ему позвонили.

Я вскочила со стула, засуетилась: надо убрать грязную посуду. Конечно же, тарелку Марка обязательно оставлю, он ведь и не поел толком.

Стоп! Мобильный! Виталик же просил позвонить Алле, когда я вернусь в деревню!

На моей «Нокии» три пропущенных от Кучеровой. Она меня убьет.

— Ал, привет, — начинаю я покаянным тоном, — прости, что не отзвонилась. Тут такое...

— Ты в порядке? — не дает мне договорить подруга.

— Да, все нормально, но…

— Слава богу! Вот и сиди в деревне, в Москву лучше не суйся больше.

— А что так? — Я настолько удивилась, что даже не стала перебивать Алку и говорить, что в ее дом залезли, пока меня не было. — Вадим объявился?

— Можно и так сказать, — хмыкнула подруга. — Но к тебе в гости не заявится.

— Что-то случилось? — Сердце забилось быстрее. — Что с ним?

— В больнице твой мачо с сотрясением, с разбитым носом и двумя переломанными ребрами. — В голосе Алки слышалось неприкрытое злорадство. — Кто-то отделал Полетаева от души. Я, как узнала, Витальку напрягла, ну, он сделал пару звонков…

— И? — Я облизнула вмиг пересохшие от волнения губы.

— Только слухи, никто толком ничего не знает, но, говорят, Вадим вляпался в какую-то очень нехорошую историю. Как бы тебя за собой не потянул!

— Меня? — Я испуганно обернулась: не хватало еще, чтобы Марк что-то услышал. — Я в его дела никогда не лезла, понятия не имею, чем он занимается.

— А может, надо было иметь понятие, — чуть сварливо произнесла Алка. В ее тоне слышалось вечное «я же тебе говорила!».

— Откуда ты узнала?

— Ну-у-у… — Кучерова замялась, а это совсем не в ее стиле. — Только без причитаний, ладно?

— Что ты сделала, Ал?

— Да ничего такого. Я же уезжаю, Дуби! Думаешь, мне легко тебя одну оставлять?!

Я снова обернулась в сторону двери. Марка не было, но одной в этом доме я себя определенно не чувствовала.

— Что ты натворила, Ал?!

— Еще раз говорю: ни-че-го! Твой красавчик ничего не постил в «Инсте» с тех пор, как ты уехала. Я думала, переживает или, наоборот, в отрыв ушел. А вчера зашла в ваш паблик факультетский… под левым ником, Вер, под левым, — тут же спешно добавила Алка, а у меня уже картинка в голове вырисовывалась того, что она мне сейчас скажет.

— Мать его рассказала, что ли?

Мария Андреевна — очень крутой медиевист, то есть спец по Средним векам, а еще декан истфака. И все на факультете знают, кем я ей прихожусь. Не сказать, что это меня сделало популярной в истфаковской тусовке: мало кого Полетаева гоняла на экзамене так, как меня.

— Не совсем… Там девки какие-то не могли до нее дозвониться, чего-то надо было им от нее, так некая Светик оставила коммент, что у Марь Андревны домашние неурядицы и сын якобы в больнице.

— Понятно, — вздохнула я, но легче мне от этого не стало. — Не представляю, во что он мог вляпаться.

— А я представляю, — резко одернула меня Алла. — Нечего строить из себя того, кем не являешься. Это, кстати, и тебя касается. Короче, я тебя предупредила. А теперь давай о приятном.

Ха! О приятном! То есть мне не рассказывать, что в твой дом влезли, перевернули все вверх дном, я лишилась планшета, а значит, своего единственного заработка на жизнь?!

— Как тебе твоя новая стрижка? — Алла оборвала мои мысли совершенно неожиданным вопросом. — Классная, да? Тебе давно было надо подстричься.

— Пытаюсь привыкнуть. Вадим любит длинные волосы, — «на автомате» я произнесла эту фразу и тут же замерла. Стоп! Вадим мне больше никто!

— Ты же не собираешься сейчас лететь к нему в больницу?! — У Алки от негодования даже голос задрожал. — Раз решила — значит, уходи!

— Да я ушла, о нем есть кому позаботиться. Я вообще не о нем сейчас думаю. Ал, твой дом ограбили.

— Что?!

Медленно, подбирая слова, рассказываю Алке все по порядку, спасибо, что она меня не перебивает.

— Вот так прямо и сказал, что ты переезжаешь жить к нему?!

А вот и перебила.

— Ал, не кричи так. Я в его доме, не хватало еще, чтобы он услышал.

— Обалдеть! Оперативно он все решил. — Алла, похоже, не заметила моих слов. — И ведь ничего о тебе толком не знает, а в дом пустил. Прикинь, если бы ты была какой-то аферисткой!

— Я не уверена, что он не выставит меня за дверь, узнав про Влада. — Я мрачно наворачиваю круги по кухне.

— То есть не сказала ничего?! — Алла уже не кричала в трубку, теперь она меня явно осуждала.

— Нет! И не собираюсь, пока сама со всем не разберусь, то есть… когда я разберусь, вряд ли я буду по-прежнему жить в его доме. Это все временно, на пару-тройку дней.

— Ну да, — усмехнулась Кучерова.

— Слушай, все честно! — Я сама уже не на шутку завелась. — Знаешь, Марк тоже мне ничего не говорит о своей личной жизни, так почему я должна?!

— Хорошо с ним? — неожиданный вопрос подруги вводит меня в ступор.

Я машинально продолжаю ходить по кухне, пытаясь сообразить, что же ответить.

— Дуби?

— С ним… как в сказке, Ал. Так не бывает, понимаешь? Я знаю, что так не бывает. Видела бы ты, как он жарит стейки, как нарезает овощи, как аккуратно хлеб нарезает…

— Короче, не свинья за столом, как Вадим, — резюмирует Алка. — Золото, а не мужик.

Я покраснела.

— Он очень отличается от Полетаева, — я вздохнула. — С ним уютно, и не психуешь каждый раз, когда лажаешь. Прикинь, ни разу меня не одернул, а я тут столько накосячить успела. У меня все из рук валится, когда он рядом.

— Ого!

— Представь, говорит, что не имеет ничего против проблем, что их нужно всего лишь решать.

— Дуби! Уймись, а?! Еще чуть-чуть, и я пожалею, что уже замужем.

— Это ты уймись. Виталик, наверное, счастлив, что вы уезжаете?

— Очень! Слушай, а как же ты теперь без своего планшета? — снова всполошилась Алка.

Глава 18 Марк

— Я бы мог помочь, Марк! — Голос у Кощея сегодня особенно напряженный, но про свои дела он не рассказывает, только к моим принюхивается. — Ты уже два месяца возишься с этим Ивановым. И ничего.

Кощей, он же мой друг со школы Олег Бессмертный, единственный из близких мне людей знает, зачем именно приехал я этим летом в Россию, а точнее, в одну подмосковную деревеньку. Мы дружим уже двадцать лет, он хорошо знал Майкла, но я не собирался посвящать его в свои дела раньше времени. Но этот хитрый жук, едва узнал о моих летних планах, тут же позвонил матушке. А у нее «от Олеженьки никаких секретов нет».

— Ну почему же ничего. Кое-что я узнал. И теперь хочу узнать еще больше. Для начала понять, кем в России был Майкл.

— Уверен, что твой частный детектив не налажал? Не верю, чтобы Майкл нам всем врал столько лет.

— Что-то он точно скрывал. И я думаю, что дальше будет еще немало сюрпризов, Олег.

Кощей молчал долго, я уже успел выйти из дома на улицу и понаблюдать, как к коттеджу напротив подъехал коричневый Murano. Похоже, у меня новый сосед — молодой парень бойко вытаскивал чемоданы из багажника и лишь потом загнал машину в отдельно стоящий гараж.

— Если хочешь все раскопать, я помогу. Марк, я не понимаю, чего ты отказываешься. Или ты решил навечно поселиться в деревне?

— Мне здесь хорошо.

— Без Лоры?

— Лоре пора научиться жить без меня. Но если ты так рвешься мне помочь, то напряги свои связи и машинку одну пробей.

— Что за машинка? — Кощей встрепенулся.

— BMW X2, номер в мессенджер сейчас пришлю. Два пацана в ней катаются, но машинка, скорее всего, не их. Исполнители.

— И чем они тебе мешают?

— Мне не мешают. Но испытывают нездоровый интерес к одной очень хорошей девушке.

— А ты время зря не теряешь! — Кощей, похоже, сильно удивился. — И когда она успела появиться? При Ладе никого же не было.

— Как Лада?

Рассказывать Бессмертному про Веру я не собираюсь. Пока не собираюсь.

— Лада — боец. Вернулась от тебя довольная и отдохнувшая. Но ни про какую хорошую девушку не рассказывала.

— Разумовский не буянит?*

— Сама адекватность. А что сама хорошая девушка говорит?

— Напугана до чертиков и молчит. 

— Вечно тебе везет на проблемных девиц. Ее тоже пробить? Как зовут?

— А вот это лишнее. Здесь я сам разберусь.

— Ну как знаешь. Номер BMW не забудь. А отсутствию информации о Майкле может быть простое объяснение — ты уверен, что он по отцу Бергман, а не по маме?

— Да уже подумал о том, что он сменил фамилию перед эмиграцией. Поэтому будем искать вообще всех Бергманов, живших в Москве в последние лет сорок. Ладно, Кощей, если что узнаешь про «бэху», сразу звони.

Чую, вляпалась девочка Вера по самое горло.

Я слышу, как она с кем-то тихо разговаривает по телефону, и не решаюсь ее прерывать.

Слишком напугана, слишком зажата. Вздрагивает от любого чиха. Вроде за эти пару дней чуть успокоилась, но сегодня, когда вернулись в деревню, она снова превратилась во взъерошенного птенца, какой я ее первый раз увидел.

Кто ж тебя так затравил? 

От Кощея приходит лаконичное «ок» на только что отправленный номер BMW. Наверняка быстрее все выяснит, чем Вера начнет мне доверять. Но хоть согласилась переехать.

— Марк? — В коридоре раздались шаги, и девушка застенчиво заглянула в кабинет. Неловкая улыбка и легкий румянец на щеках. Так и подмывает притянуть ее к себе, усадить на колени и хорошенько обо всем расспросить. Потом расспросить.

— Марк? — повторила она чуть громче. — Вы извините, но, может, вам подогреть ужин? Вы же не поели совсем.

Стоит уже вся пунцовая. Интересно, она сама замечала, как все время пытается спрятать руки, когда нервничает? Но с какой же страстью она проглатывала сегодня стейки! Давно не видел ничего более сексуального и волнующего.

— Не поел, — соглашаюсь с очевидным. — И голоден как волк. Накормишь меня?

Прозвучало двусмысленно, но она, кажется, не поняла. Может, прав Кощей? Возраст ее не мешало бы узнать. 

— Д-да… конечно. Вы извините, я... меня опять накрыло. Вроде и поговорила сейчас с Аллой, легче стало, но… я не представляю, там же все мои проекты были…

На глазах уже слезы, обнимает себя за плечи, ее вот-вот трясти начнет.

Э, нет!

— Иди-ка сюда.

Она не успевает отреагировать, даже привычная настороженность в глазах не появляется, когда я прижимаю уставшую девочку к груди. Вера замирает в моих руках, я не слышу ее дыхания, только сердце бьется как заполошное. А мне хочется лишь сильнее обнять ее, спрятать ото всех. Забрать себе все, что ее так тревожит и пугает.

— Сегодня был непростой день, Вера, но он скоро закончится. — Перед глазами лишь светловолосая макушка, упирающаяся мне в грудь, я знаю, что Вера меня внимательно слушает. — А завтра утром мы с тобой позавтракаем и поедем покупать тебе новый планшет. Ты все успеешь сделать. А если не успеешь, так я сам поговорю с твоими заказчиками.

— Не нужно. — Она задирает голову вверх и удивленно смотрит на меня своими огромными глазами. — Я сама со всем разберусь.

— Давай договоримся раз и навсегда. Когда ты со мной, то разбираться буду я.

— Так не бывает, — тихо шепчет, почти касаясь губами моей груди.

— Бывает. И прекращай мне выкать. С этого момента только «ты».

*История Лады Кулаковой и Андрияша Разумовского рассказана в романе “От А до А”.

Глава 19

Спится у Марка совсем по-другому, не так, как в Алкином доме, — здесь очень тихо и спокойно. Не прислушиваешься к каждому шороху ночью, не вздрагиваешь от скрипа пола, просто спишь себе и сны приятные видишь. И так уютно, совершенно спокойно. И безопасно. Кайфово.

Даже просыпаться лень, хочется еще поваляться. Дуби, тебе правда хочется?!

Вскакиваю с кровати как ошпаренная, быстро натягиваю шорты и футболку. Я же собиралась утром завтрак приготовить Марку!

В коридоре тишина, дверь в его спальню прикрыта, и я не дыша чуть ли не на цыпочках пробираюсь на кухню. Никого!

Ура!

Первое, что вижу, открыв холодильник, — это лоток с яйцами. Ну что, Вера, с третьего раза приготовишь мужчине омлет?!

Ветчина, помидоры и сыр. А еще зелень… Если опять не лажанусь, должно получиться божественно!

Уже девятый час, не думаю, что у меня много времени: великан точно не из тех, кто встает к полудню, хотя спать лег вчера очень поздно. Я в полночь проснулась и потопала на кухню воды попить, так свет пробивался из-под двери в кабинете.

А если к омлету еще тосты сделать с сыром? Да, пожалуй, неплохо будет. На полках не так много посуды, но все необходимое есть, особо аккуратно нарезаю сначала ветчину, а затем и помидоры с сыром. И все так легко и просто — ничего не выскальзывает из рук, не разбивается, нож на палец не соскальзывает.

Солнечный свет заливает кухню, я уже обжарила помидоры и ветчину, пора заливать омлет…

— Как вкусно пахнет! — раздается веселый голос Марка за спиной.

От неожиданности слишком резко оборачиваюсь, локтем задевая миску с омлетом.

— Ай! — слышу свой голос откуда-то со стороны, да и не мой он вовсе…

Марк стоит в дверях и по-мальчишески довольно улыбается, кажется, даже что-то говорит, а я в полном остолбенении смотрю на обнаженный загорелый торс, покрытый татуировками.

Какой же он большой и мощный! Я как под гипнозом — пошевелиться не могу, так и стою, приоткрыв рот. Мне даже чудится, что я вижу, как капельки пота медленно скатываются по мощной груди.

— Давай я подниму, — доносится до меня голос Марка, и я словно выныриваю из-под воды. Мир снова наполняется звуками и… новыми ощущениями.

Лодыжка неприятно холодит, опускаю голову вниз и чуть не кричу от досады — омлет, точнее то, что от него осталось, разлит по кафельной плитке и выглядит премерзко. Да еще и на ногу мне попало.

Ну почему он тут с голым торсом, как с рекламы боя MMA в тяжелом весе, и я ненакрашенная, да еще в омлете?!

— Что ж ты такая пугливая? — Марк качает головой, а мне реветь хочется! Прав Вадик, из задницы у меня руки растут, бестолочь никому не нужная!

— Я… простите, я все сейчас уберу.

Хватаю полотенце и проклинаю собственную никчемность. Ну почему рядом с ним я всегда так безбожно туплю?

— Мы же вроде договорились, что на «ты».

Марк совсем рядом, и я вижу в опасной для себя близости его татуировки, которые покрывают всю грудь — от плеча до плеча. Мне кажется, тут что-то написано. Но я тут же опускаю глаза на пол.

— Я хотела завтрак приготовить, — тихо шепчу.

— Да я понял. — Марк снимает раскаленную сковороду с плиты. Вот черт! В нос ударил запах горелой ветчины. 

— Я сейчас все исправлю, — бормочу себе под нос и молюсь, чтобы он отошел чуть подальше. Ну почему я так на него реагирую?

— Давай так. — Похоже, Марк что-то понял и отошел в сторону. — Я сейчас приму душ, оденемся и поедем завтракать. Заодно и планшет тебе купим.

— Не надо... Мне так неловко.

— Извини, что напугал. Я думал, ты еще спишь.

— А вы… то есть ты? — Сглатывая комок в горле, киваю, не поднимая головы.

— Бегал, — коротко ответил и наконец вышел из кухни.

Ненавижу омлеты!

— Пончики?!

— Не самая полезная, но самая вкусная еда. — Марк внимательно рассматривает витрину небольшого кафе, куда мы только что приехали. — Ты какие будешь?

— Их много нельзя есть, — говорю я с сожалением. — Буду один шоколадный, клубничный и ванильный. А… ты?

Я из себя словно щипцами это «ты» вытаскиваю!

— То же самое, только в двойном размере.

Великан, кажется, не замечает моей неловкости. На его лице застыло выражение такой искренней детской радости! Этот мужчина умеет радоваться простым вещам. И ценить их.

Завтрак проходит совсем не так, как я предполагала, вскочив сегодня утром с кровати, но сидеть на открытом воздухе, неторопливо поедать такую вредную сладкую выпечку и смотреть, как вдалеке пролетают машины, — в этом есть свой кайф. Как будто у меня утреннее свидание!

— Когда тебе надо сдавать свои работы? — спрашивает Марк, поедая свой четвертый пончик.

— Через восемь дней, но я попробую сдвинуть сроки. Вот кому могли понадобиться мои логотипы и обложки?!

— Действительно, кому? — Великан задумчиво смотрит на меня.

— Да там нет ничего такого! И стоит планшет копейки! Это же не iPad! Самый простенький планшет, но мне хватало. А теперь...

— Теперь мы поедим и поедем за планшетом.

— От меня одни проблемы. У меня сейчас нет денег, но, как только получу, я вам все верну.

Марк молчал, чуть приподняв бровь. Взгляд его был не очень доброжелательным.

— То есть тебе верну…

— Поехали!

Он привез меня в тот же торговый центр, где совсем недавно мы с ним закупались едой. Я даже с какой-то ностальгией проводила взглядом супермаркет. Но сегодня мне не туда. До сих пор не могу поверить, что мне покупает планшет мужчина, которого я знаю всего несколько дней. Да чего уж там, я ведь у него уже живу.

— Вот этот подойдет. Так, Вера?

— Дороговат. — Я смотрю на модель и понимаю, что она, конечно, стоит своих денег. — Мне не нужен за двадцать пять тысяч, вполне и за десять подойдет.

Я уже внутренне готовлюсь к бою. Марк не производит впечатления скупого человека, прекрасно помню, во сколько ему обошлись продукты из супермаркета. И утром в кафе он тоже на цены не смотрел. Зато я смотрю.

Глава 20

Агата идет по мощеной дорожке к дому легко и непринужденно. Раскованная и уверенная в себе. Никогда я не видела сестру смущенной или растерянной, стеснение в незнакомой обстановке перед незнакомыми людьми — это совсем не про нее. Вот и сейчас Агата, не смущаясь, жадно рассматривает коттедж Марка, вижу, как ее взгляд заскользил по ухоженным декоративным кустикам.

— Недурно, очень недурно… — Она присела на корточки возле молодого деревца, внимательно осмотрела его, потом зачем-то потрогала листок. — Как интересно…

— Что тебе интересно? — не выдержала я.

— Да так… — Она неопределенно  махнула рукой. — Долго объяснять. Я же ландшафтный дизайнер и понимаю в отличие от тебя, что у меня перед глазами.

Агата так разговаривает практически со всеми, я не единственная, поэтому к ее высокомерию у меня уже давно иммунитет.

— И что же?

— А здесь уютненько. — Агата подходит ближе и садится за стол, за которым я работаю. — Не так, как в деревне, верно?

— Как ты меня вообще нашла? — стараюсь говорить твердо, а сама молю Бога, чтобы Марк задержался. Меньше всего я хочу, чтобы он увидел Агату. Кто знает, что она ему наплетет.

— Вообще-то…— Агата откинула на спину свои длинные волосы. — Не только ты в Алехино босиком в детстве бегала. Я там до тебя была и после тоже. Мы с мамой часто ездили. А ты не в курсе?

Вот это новость! Нет, тетя Зина про эту деревню прекрасно знала, не зря же она Алке звонила, но чтобы сестра сюда на каникулы ездила…

Я молча покачала головой.

— Ну ясно все. — Агата больше не рассматривала дом, не смотрела на декоративные кустарники, сейчас все ее внимание было на мне. — Покрасилась и подстриглась. А я и не поверила сначала, вот своими глазами решила посмотреть. Это такая месть Вадику, что ли? Он же не признает баб с короткими волосами.

— Ты зачем здесь, Агата? Что тебе вообще нужно? И мы не в Алехино. Как ты меня у Марка нашла?

— Так его, оказывается, зовут Марк? — Сестра улыбнулась. — Его нет сейчас, верно?

— Нет, но тебя это не касается.

— Меня касается все, что касается тебя, — жестко ответила Агата. — Не забывай, что значит Вадим для всей нашей семьи. Если бы не он…

— То я бы здесь не оказалась! И если он так много значит, то сама и живи с ним! А я больше не буду!

Меня всю трясет, сама не ожидала, что так взорвусь. Агата если и удивилась, то виду не подала, равнодушно смотрела на меня и молчала.

Она старше меня на три года, мы никогда не были близки. Я знала, конечно, что у меня есть старшая двоюродная сестра, даже виделись пару раз, но познакомились мы как следует только после смерти мамы, когда я стала жить с теткой. Ну и с Агатой тоже.

Мы не очень похожи, только глаза у нас обеих зеленые, да, еще русые длинные волосы, но то раньше было. Агата выше и спортивнее меня, у нее более резкие черты лица. Но вполне себе привлекательные, что бы там обиженная Алка не говорила. Агата знает себе цену, но, как мне кажется, слишком часто ее называет.

— Не скажешь, чем тебе на этот раз Вадик не угодил, а? — лениво спрашивает Агата, щурясь на солнце.

— Вот у него и спроси, — огрызаюсь в ответ. — Тебе не пора отсюда? Я к нему не вернусь, можешь так и передать.

— И вернешь все, что ему должна? Или, может, этот Марк тебе поможет?

Агата встала со стула и подошла к двери дома.

— А что у нас внутри?

— Нет! — Я метнулась к сестре и преградила ей дорогу. — Тебе туда нельзя. Зачем ты приехала?

Агата сделала шаг вперед, но вдруг остановилась, вытащила из кармана своих узких джинсов мобильный. Что-то напряженно читала на экране, потом быстро ответила и убрала телефон обратно.

— Ну нельзя так нельзя. — Пожала плечами. — Мы волнуемся за тебя. Мама и я. Вадим тоже. А ты, оказывается, сбежала к любовнику! Вот уж не ожидала!

— Марк мне не любовник! — возмутилась я. — Мы с ним едва знакомы!

— И уже живешь с ним? А строила-то из себя, строила… Вадика как лоха развела, а он и поверил, вся такая чистенькая, наивная, а я типа шалава! — неожиданно зло выплюнула Агата.

— Я никого из себя не строила! Чего ты хочешь? Вадиму плевать на меня! Иначе не спал бы с кем попало и... Не хочу больше думать о нем!

— Ну да, зачем тебе о нем думать? Зачем о нас с мамой думать? Нашла себе нового богатого хмыря, который будет тебя содержать. Как тебе вообще это удается?!

— Я еще раз повторяю! — Я уже дико устала от этого разговора. — Не впутывай Марка, я его практически не знаю, он мне просто помог. Вот и все! В деревне, мягко говоря, одной жить небезопасно.

— Помог? — фыркнула Агата. — Просто так? По доброте душевной?

— Представь себе! Я Вадиму все верну, не беспокойся, а тебе и тете Зине было бы неплохо самим начать зарабатывать.

— Да Вадик в больнице из-за тебя, дрянь! Ты же его подставила!

Агата перешла на визг, а я отступила на шаг к двери. Подставила? Из-за меня?

— Ты что вообще несешь? Я к его делам отношения не имею!

— Как же! Хватит уже комедию ломать! Хочешь избавиться от Вадима? Ну так я помогу. Ты просто…

Агата осеклась, раздраженно выдернула из штанов мобильный, поднесла его к глазам и тихо чертыхнулась. А потом, выдавив из себя неудачное подобие улыбки, повернулась к забору.

Я до боли сжала пальцы: у забора стоял Марк и удивленно смотрел на нас с Агатой.

Глава 21

Агата подняла руку и приветливо помахала великану, который уже отворял калитку.

— Здравствуйте! Вы, наверное, Марк? Приятно познакомиться. А я Агата Лисицына, старшая сестра Верочки.

Сестра протянула руку изумленному Марку.

— Привет! — Его добродушный бас заставил мое сердце больно сжаться. — И мне приятно познакомиться… с сестрой Веры.

Он посмотрел на меня, словно ждал подтверждения. Я же видела перед собой только сестру, точнее, ее интерес к Марку. Меня Агата не замечала, чуть закусив губу и сбросив с себя приветливую маску общительной девушки, она медленно водила оценивающим взглядом по мощной фигуре профессора. Задержалась на загорелых руках, облизнула губу и снова продолжила пялиться на великана. Марк этого, похоже, не замечал.

— Да, это моя сестра Агата. — В горле запершило, и я прокашлялась. — Но она уже уходит. Извини, я сама не ожидала, что Агата…

— Мы очень волнуемся за Веру, — перебила меня сестра. Она снова смотрела на Марка, но уже иначе — не так жадно, скорее, ласково. Когда надо, Агата умеет быть милой.

— Вот как? — Марк повернулся к сестре и заинтересованно посмотрел на нее. — А как вы узнали, где Вера?

В руках великана был большой пакет с логотипом того самого супермаркета, где мы однажды делали покупки. Как же давно это было!

— Ой, так проще простого! — с воодушевлением начала пояснять Агата. — Куда еще Вера могла поехать, как не в Алехино? Сюда мы в детстве всегда приезжали, да и у подружки ее здесь дом остался. Когда я приехала в деревню, мне сказали, что вы вчера увезли Веру. А вы, Марк, такой заметный мужчина! Вас здесь все знают. Я вас тоже точно не забуду!

Я наблюдала за разговором сестры и великана. Меня не замечали, Агата забрала на себя все его внимание.

Или почти все.

— А я за продуктами заехал. — Марк обернулся ко мне. — Подумал, может, рыбу запечь к обеду?

— Да, давай. С машиной все в порядке?

Я чувствовала, как Агата прожигает меня взглядом, но мне было все равно. Это ее сюда не звали, а меня звали!

— Да. — Марк махнул рукой. — Быстро поменяли лампу.

— Ого! Рыба на обед, — встряла Агата. Похоже, она не собиралась уходить. — А какая?

— Агата!

Но сестра не смотрела в мою сторону, она ждала ответа от Марка. Тот перевел взгляд с меня на нее.

— Лосось. Вот думаю ее целиком запечь.

— Могу ее почистить! — Агата залилась смехом.

Что?! Вот же коза!

— Да ее в магазине уже почистили, выпотрошили, — добродушно заметил Марк.

Похоже, его совсем не напрягала Агата, а я уже готова была ее вытолкать на улицу. Но это не мой дом!

— Жаль. — Она пожала плечами. — Я, на правах старшей сестры, хотела бы поговорить с вами, Марк. Если вы не против, конечно же.

— О чем?

— О Вере, разумеется!

— Не надо обо мне говорить!

— Мы все чуть с ума не сошли, когда ты исчезла! — Агата повысила голос. — Да ты хоть представляешь, что с мамой было? В общем, Марк... — Тут она снова стала милой. — Вы позволите?

Марк широко улыбнулся и кивнул головой.

— Я вас с удовольствием выслушаю, понимаю, что вы волнуетесь. Давайте в дом!

Агата одарила меня снисходительной улыбкой победительницы. Права Алка: тварюга!

— Очень красивый дом! Марк, а вы здесь постоянно живете?

Великан не подпустил никого из нас к готовке — сам замариновал рыбу, смешав какие-то неизвестные мне специи, затем аккуратно завернул в фольгу и положил лосося в духовку.

— Нет, я арендовал  этот дом на лето.

Марк охотно отвечает Агате, я в основном молчу, просто сижу рядом и наблюдаю. Пока ничего криминального — наверное, потому, что про меня сестра ничего не говорит, все ее вопросы о великане.

— Понятно, — протянула сестра, — здесь очень уютно.

Она встала со стула, чуть потянулась и подошла к двери кухни.

— Чувствуйте себя как дома, — бесхитростно предложил Марк.

А я впервые подумала: не слишком ли много в нем доброты?! И сразу устыдилась своих мыслей — почему он должен плохо вести себя с ней, не так, как со мной? По сути, мы обе для него незнакомые девушки, которые наглым образом влезли в его размеренную жизнь.

— Правда? — Агата оживилась. — А можно дом посмотреть?

— Разумеется. Я вам все покажу.

Да ему можно экскурсии водить! Я снова злилась и ничего не могла с собой поделать. Он так рассказывал Агате про коттедж, что я заслушалась, хотя сама прекрасно все уже изучила. А сестра не стесняясь шарила глазами по комнатам, в кабинете Марка даже уселась в его кресло. Правда, сначала разрешения попросила. И он разрешил!

— Тут я ночую, Агат. — Когда мы подошли к моей спальне, я молчать не стала. — И здесь нет ничего интересного.

— Какая ты скрытная, Вер, — засмеялась сестра, но настаивать не стала. — А вот мне нечего скрывать, я девушка свободная.

Во всех смыслах!

— Судя по запаху, рыба уже готова. Пойдемте. — Марк кивнул в сторону кухни. — Агата, вы за рулем? У меня есть хорошее белое вино.

Забавно, мне никогда не предлагал. Вообще не видела алкоголя в доме.

— Давайте в другой раз, как-нибудь вечером, — с улыбкой ответила Агатон. — Сейчас слишком жарко.

В другой раз?!

— Хорошо, — легко согласился Марк. — Так, значит, вы беспокоитесь о Вере?

— Очень, — серьезным тоном подтвердила Агата. — Мы с мамой — ее самые близкие родственники, пусть не в юридическом смысле, но по крови уж точно.

Она обернулась ко мне и весело так подмигнула. Я похолодела.

— Вот как?

Марк быстро взглянул на меня. Агата отвлеклась и что-то писала в мобильном.

— Мама очень беспокоится, вот спрашивает, нашла ли я сестру. Да, мы самые близкие родственники Веры и очень хотим, чтобы она поскорее вернулась домой. В любой семье, знаете ли, бывает всякое, но мы очень любим Веру!

— Насколько я понимаю, Вера совершеннолетняя и имеет право жить где хочет и с кем хочет.