Дмитрий Сергеевич Савельев
Елена Михайловна Кочергина
НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ
сказки и притчи
Содержание
БОГОБОРЕЦ ВАСИЛИЙ
ИСКУШЕНИЕ СТЁПЫ
ОЛИГАРХ И ТРОЕ ГНОМОВ
НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ
ЧЕЛОВЕК И СОЛНЦЕ
ЛЕТУЧИЕ СВИНЬИ
КРОШКА ЗИ
ПОРОСЯЧАЯ МЕЧТА
ЗОВ ЛЮБВИ
ПУТЬ НАВЕРХ
АБСТРАКТНЫЕ ЯДРА
ЗОЛОТАЯ МЫШЬ
БОГОБОРЕЦ ВАСИЛИЙ
Изгой – чужой на Земле,
Как солнце в ночи по дороге домой.
Изгой от века в седле,
Со смертью за жизнь принял бой.
К. Кинчев, «Изгой»
Вася подошёл к компьютеру, нерешительно потоптался возле него, а потом отскочил и заметался по квартире. Уже неделю он не мог выйти из дома: на улице восьмой день царило предгрозовье. Сполохи молний сверкали в темноте и ждали, когда будет можно стрельнуть в Василия, а буря не начиналась. Христос хотел Васю убить.
Компьютер никогда не выключался. Сеть постоянно выплёвывала сообщения для Васи – друзья пытались его поддержать. «Изгой, мы всей душою с тобой!» «Изгой, мы тебя не оставим!» «Изгой, потерпи немного, и Отец поможет». «Изгой» был Васин логин.
Конечно, Отец помогал. Он накрыл квартиру непроницаемым энергетическим колпаком, который пока оставался неприступным для разгневанного Бога. Он пресекал вторжения Иисуса со стороны Сети. Но всё-таки Изгой как никогда чувствовал, что угодил в ловушку.
А началось всё с ерунды: Вася познакомился в Интернете с человеком, который называл себя «Бог Иисус Христос». Кто же мог знать, что всё так далеко зайдёт?
Теперь компьютер из друга и утешителя превратился во врага. Что с того, что Изгоевы друзья его любят и помнят? Теперь Сеть – область постоянных и неожиданных атак со стороны обозлённого Христа.
А Вася не мог больше терпеть его издевательства! Из милого и добродушного человека Иисус в считанные месяцы превратился в диктатора. Он посягнул на самое святое – на свободу Изгоя. Что ещё мог сделать Василий, кроме как обратиться к Провайдеру, прося помощи и защиты?
Нельзя сказать, что Провайдер был человеком чистой совести и безупречных нравов. Иногда Васе казалось, что он вообще не был человеком. Один логин его чего стоит: кто в здравом уме станет называть себя в Сети «Отцом»?..
И вот Изгой мечется по квартире и не знает, что ему делать. Это страшно, действительно страшно! Человек из Сети научился управлять реальностью! Каким же виртуальным сделался современный мир, что в нём возможно такое?!
Первый раз Вася поссорился с Христом три месяца назад. Их ссора, как и любая другая, началась с ерунды. Бог начал утверждать, что в отличие от всех других логинов (кстати, он упорно называл логин логосом на латинский манер) его собственный логин обладает магической силой. Это не просто ярлык, навешанный на ту или иную индивидуальность для того, чтобы отличать её от других индивидуальностей. Иисус утверждал: назвать его имя – значит вызвать. Последнее время то же стал утверждать и Отец про своё имя. Почему-то Провайдер во всём старался подражать Богу.
Вообще, эта парочка администраторов Сети была очень друг на друга похожа, но Отец был толерантнее, человечнее, понятнее. От него не передёргивало. Большинство юзеров предпочитало дружить с Отцом, а не с Иисусом. И что нашёл в Боге Василий в тот злополучный день?
Принять утверждение о тождественности имени и личности Изгой, конечно, не смог. Например, обсуждаешь ты в чате с друзьями последние выходки Христа, причём точно знаешь, что его сейчас нет, помянёшь его логин, а он тут как тут! Ужас какой-то!
Сам Иисус говорил, что полной тождественности личности и имени нет, по крайней мере, в Сети. Так и сказал: «не впадай в имяславие!»
И вот теперь выяснилось, что два системных администратора могут воздействовать на материальный мир, тот мир, который Вася всегда считал единственной истинной реальностью. Бред какой-то!
Предгрозовье началось, когда Изгой оскорбил мать Иисуса. До этого Вася многократно оскорблял его самогó, но Бог не реагировал.
За всю неделю Вася не увидел в окне ни одного человека. Нависали чёрные тучи, сверкали молнии, но ни одна дождевая капля не упала на землю. Что стало с его родителями и братьями, Василий не знал – тогда он был дома один.
«Побесится и перестанет, – говорил Отец. – Он всегда так. Надо просто переждать». Но ждать уже не было сил. Изгой решился выйти на улицу.
Каждый шаг, каждая ступенька давались Васе с трудом. «Не смей выходить! Он убьёт тебя!» – звучал в ушах голос Отца. С неимоверным усилием Вася приоткрыл дверь из подъезда на улицу. В ту же секунду одна из молний изогнулась и потянулась к Изгою. Как в замедленной съёмке, видел он серебряную полосу, тянущуюся к его голове. Подъездная дверь захлопнулась, и всё прекратилось.
«Беги в квартиру, в подъезде небезопасно!» – пульсировали в голове тревожные импульсы. Вася кинулся по лестнице на свой третий этаж. Но было поздно: на площадке второго этажа кто-то стоял, кто-то весь в чёрном. Изгой стал судорожно жать кнопку лифта на первом этаже, хотя отлично знал, что лифт не приедет. Незнакомец в чёрном стал медленно спускаться по лестнице. Где-то в глубине души Вася знал, КТО этот человек в чёрном, но он не мог встретиться с Христом лицом к лицу. Оставалось одно – бежать. Бежать в этот сумеречный ад, прорезанный бесшумными сполохами смертоносных разрядов. Интересно, почему молнии есть, а грома нет?
«Вырваться из-под власти Иисуса невозможно, – думал Изгой, лавируя между ударяющими в землю молниями. – Это ещё никому не удавалось. Вернее, это удалось всем один раз, но тем, кто вернулся к диктатору, второй возможности не представится».
Откуда он это знает? Это не его мысли! Всё понятно: как только Вася оказался на улице, Бог залез к нему в голову. Христос и раньше много чего такого сообщал по Интернету, но Изгой относился к его философским рассуждениям скептически.
«Это называется не “ограничение свободы”, а “служение”! – говорил голос внутри. – Это счастье – служить кому-то другому, а не самому себе!»
Василий резко остановился и зажмурил глаза. Потом открыл, потом снова зажмурил. Прошло несколько минут. Ни одна молния не попала в него. Изгой стал озираться по сторонам. Местность была вроде бы знакомая. Ну да, продуктовая, а точнее, алкогольная палатка на углу. Вокруг ни души. В палатке тоже ни одного человека. Нет, какой-то азербайджанец стоит за стойкой. Вася порылся в карманах и – о чудо! – обнаружил несколько оранжевых купюр.
– Коньяка мне какого-нибудь недорогого и пластиковый стаканчик, – сказал Изгой и только после этого поднял глаза на кавказца. Тот ухмылялся. Внезапно яркий спортивный костюм азербайджанца стал темнеть, черты лица поплыли, и через несколько секунд перед Васей стоял человек из подъезда.
– Я знаю, кто ты! Хватит преследовать меня! Гони коньяк! – выкрикнул Изгой в отчаянии.
– Не люблю театральности, – тихим умиротворяющим голосом с кавказским акцентом сказал Иисус. – Может, побеседуем?
– Что ты сделал с моими родителями и братьями? – собрав всё своё мужество, спросил Василий.
– Ничего. Время немного приостановил. Папа с мамой на работе, Серёжа – в институте, Володя… Лучше тебе пока не знать, где Володя. А что ТЫ сделал с моей матерью?
– Это моё право – высказывать своё личное мнение! Надо быть толерантным!
Вася чувствовал, что с каждой минутой становится всё наглее. Он уже не боялся Бога. Взглянув на дверь палатки, Изгой понял, почему – в стекле отражалась человеческая фигура в белом плаще. Вася знал, что это – прикид Провайдера. Отец пришёл к нему на помощь!
– А тебе не противно обладать таким количеством омерзительных прав? – спросил Христос. Его кавказский акцент постепенно улетучился. – Тебе не кажется, что ты являешься рабом своих прав и готов делать что-то только для того, чтобы доказать, что имеешь на это право?
– Мои права даны мне свыше! – заявил Изгой.
– Что свыше, в этом никто не сомневается, – усмехнулся Бог. – Особенно право убить себя. Никогда не думал им воспользоваться?
– Не твоё дело! Хватит – читать – мне – мораль! – отчеканил Василий.
– Не хочешь попросить прощения? – вполголоса, почти ласково спросил Иисус.
– У кого, у неё? Она же умерла!
– Я тоже умер, – улыбнулся Христос. – Да и тебе недолго осталось жить!
Тут нервы у Василия сдали и он опрометью выскочил из палатки. Каким вкрадчивым был у Бога голос! Он играл с Васей, как кошка с мышкой.
Вскоре Изгой осознал, что бежит к гаражу. По стёклам витрин за ним неслась светлая тень Провайдера. К счастью, ключи от авто звякали у Васи в кармане. «Дача, дача, одно спасение – дача!» – думал он.
Сначала машина не хотела заводиться, но потом всё ж таки завелась. «Понятно, свечи залил! Нервы ни к чёрту!»
И по газам!
По-прежнему нависают тучи, сверкают молнии. На них Вася перестал обращать внимание. Мелькают здания небоскрёбов. Город уносится назад. И вот он уже мчится по пустынному шоссе.
– Здóрово ты его отшил! – произнёс над ухом Отец. Изгой вдарил по тормозам.
На заднем сиденье, удобно устроившись, сидел Провайдер.
– Поехали, поехали, дорогóй! Чего уставился? В жизни я не такой, как на аватаре, да? Ты ключи от дачи взял?
– Ключи есть у сторожа…
Они остановились перед запертыми воротами кооператива.
– Посигналить или сходить к дяде Пете в сторожку? – спросил Вася.
– Сам решай! Но что бы ни случилось, помни: я всей душою с тобой! Не могу сказать того же про своё тело…
И Провайдер растворился в воздухе.
Изгой долго сигналил, потом стучал в дверь сторожа, потом опять сигналил, потом опять стучал, потом вошёл в сторожку. Дядя Петя сидел на диванчике с отсутствующим взглядом и держал чарку водки на отлёте руки. «Опять в запой ушёл», – подумал Вася.
– А вот и нет! – ответил на его мысль дядя Петя. – Це вода.
– Так что ж ты не открываешь, дядя Петь?
– А просто в меня кое-кто вселился! Некий Иисус Христос, Бог. Знашь такого?
Вася попятился.
– Как вселился?
– Да запросто. Я человек набожный. Стою на молитве, читаю «прииди и вселися в нас» и чувствую, Бог в меня входит. Да мне не впервой! С нами, верующими, это часто случается. А к рюмке я уже полгода не прикасаюсь!
– И что теперь?
– Да ничего. Вон твои ключики на гвоздике висят!
Вася осторожно взял ключи.
– А где он сейчас?
– Кто, Христос-то? Туточки, во мне!
– Сказать он мне ничего не хочет?
– Много чего хочет, так ведь ты всё равно не поверишь.
– Ну тогда я пойду…
– Погодь! Совет хочу тебе дать, Василь Николаич. Если тот, в белом, будет слишком наседать, ты ему в морду молитвой Иисусовой! Знашь Иисусову молитву? Запомни, це не сложно: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного.
– Что значит «в морду»?
– Посмотри ему в глаза и скажи. Некоторые думают, что Иисусова молитва только для защиты, а она и для нападения хороша.
– А он не подумает, что это я к нему обращаюсь?
– Он бы рад, чтоб к нему так обращались, недаром себя «Отцом» называет. Но ты-то знашь, кто такой Иисус Христос.
– Знать-то знаю, но отношения у меня с ним не сложились…
– На первых порах всегда так. Думаешь, мне было проще? Никуда ты не денешься, голубчик! Иаков тоже боролся, боролся, а теперь в Царстве Небесном!
– Пойду я, дядя Петь, ладно?
Как только Изгой вышел из сторожки, он вспомнил, что ворота по-прежнему на замке. Но снова заходить в домик Васе не хотелось. Совсем у дяди Пети крышак поехал! И ведь трезвый же, говорит рассудительно. Может, он в религиозном экстазе?
Вася припарковал автомобиль на обочине и потопал к своему участку. Молнии стали бить реже, в тучах появились просветы. Он уже свернул на свою улочку, как вдруг заметил, что ему навстречу идёт какой-то мальчик. Они поравнялись.
– Очень достал тебя дядя Петя? – неожиданно спросил пацан. Голова у него была непропорционально большая; белая, видимо, папина рубашка висела на нём, как на вешалке.
– А тебе чего? – Изгой с подозрением оглядел мальчишку.
– Меня, видишь ли, очень интересует твоя судьба! – сказал пацан, вытягиваясь и превращаясь в Отца. – Это – зачарованный мир. Никого ты, Васька, здесь не встретишь, кроме меня, Провайдера Белого, да того, чёрного.
– Вы меня оба достали! – процедил сквозь зубы Василий.
– Вот все вы такие! Сам – изгой, а туда же, хорохорится! Когда тебе помощь была нужна, ты во мне очень даже нуждался…
– Ну и чё, помог ты?
– Не всё сразу, не всё сразу. Ты меня ещё совсем недавно узрел во плоти, в Матрице, так сказать, – внутри вашей программы. Часа даже не прошло. Дальше будет интереснее. Что скажешь, если увидишь ангелов моих, восходящих и нисходящих мне на плечи?
– А если тебе в морду молитвой Иисусовой?
– Неужто запомнил? А чего тебе ещё этот шизофреник присоветовал? Ну попробуй!
Вот глупость-то! Тыкать этой детине в лицо какой-то магической фразой!
– Попробуй, попробуй, я не обижусь! – настаивал Отец.
И Вася попробовал. Но сделал он это не очень уверенно, к тому же смотрел не в глаза Провайдера, а просто на лицо.
– Ой, ой, обожгло меня! Что ты наделал? Я растворяюсь, я исчезаю! Нет меня! Убил, убил! Как батюшка Пантелеи́мон[1]! – Отец стал кататься по земле в притворном приступе, а Вася помчался что было сил к своей даче.
Калитка была распахнута, а в огороде сидел здоровый мохнатый пёс.
– Измучился, Васенька? – спросил пёс человеческим голосом. – Всё потому, что в тебе ядра нет, цельность, я бы сказал, отсутствует.
Изгой посмотрел на собаку и ему показалось, что где-то он этого пса уже видел. Может, это – дяди Петин помощник?
– Почему это нет? – возмутился Вася. – Я хочу быть сам по себе – в этом моё ядро! – А про себя подумал: «До чего я дошёл! С собаками веду полемику!»
– А вот ты выбери кого-нибудь из нас двоих и будешь сам по себе! – подмигнула псина.
– А ты кто? Провайдер, что ли? – осенило Васю. – Мы ж только что с тобой расстались! По правилам теперь должен быть он!
– Уже узнавать начал! Вот радость-то! – сказал пёс, но превращаться в Отца не стал. – А правил никаких нету!
– Везде есть правила! – возразил Изгой.
– Тоже мне, философ нашёлся! А кто рассуждал про свободу личности?
– Одно другому не мешает!
– Мешает, красавец ты мой, ещё как мешает! Я свободен, ты свободен, ну и он, конечно, тоже свободен. Все мы свободны, причём каждый по-своему. Что есть свобода? Способность поступать так, как тебе хочется. Если тебя что-то понуждает к тем или иным поступкам, значит ты – не свободная личность, а шестёрка. А ты мне про правила какие-то…
Кобель помочился на угол парника.
– Зачем безобразничать? – возмутился Василий.
– А хренли ты покушаешься на мою свободу? – в свою очередь возмутился Провайдер. – Это моё право – мочиться, где хочу! Оно дано мне свыше!
Тут Вася не выдержал, схватил лопату и погнал псину из огорода.
– Ну всё, это – последняя капля! – вопил кобель, улепётывая. – Хватит с меня! Будешь искать меня, и не обрящешь, будешь звать меня, и не отвечу, будешь просить о помощи, и не прииду, и не исцелю тебя!
Изгой дрожащими пальцами пытался открыть замки на двери своего полутораэтажного «особняка», когда его кто-то окликнул.
– Закурить не найдётся, браток?
В проёме калитки стоял мужичок бомжацкого, или даже уголовного вида.
– Не курю, – ответил Вася и продолжил возиться с замком.
– А вот это видел? – услышал он из-за спины.
Мужичок держал в руке здоровущий нож.
– Давай сигарету, падла! Или от жизни устал?
– Есть немного, – вздохнул Изгой.
– Чё, не понял? – угрожающе процедил уголовник.
– Что-то я не секу: ты пёс или кавказец? В смысле, Провайдер или Христос?
Мужик вытаращил глаза.
– Я? Христос?
Вдруг Вася заметил, что на небе сияет солнце, воздух полон шумами, характерными для летнего дня, а на дальнем конце улочки стоит компания подростков. Он так заболтался с псом, что не заметил, как погода изменилась. Наверное, Иисус снова запустил время.
– Нет сигареты, гони бабки! – рявкнул уголовник. – Хватит мне тут дурочку разыгрывать!
Вася порылся в кармане и выудил оранжевую купюру.
– А ещё есть? – нагло спросил мужик, поигрывая ножом.
Изгой отдал ему остальные купюры.
– Так-то лучше! – сказал уголовник, развернулся и бросился бежать. – Передай привет Иисусу!
Вася уселся на лавочку у входа. «Фиг с ними, с деньгами! – подумал он. – Надоела эта социометрия! Кажись, проехали…» Он достал мобильник и принялся названивать братьям и родителям. Все абоненты были недоступны.
Внезапно Изгой кожей почувствовал, как стало безлюдно и одиноко. Опять надвинулись тучи и засверкали молнии. К калитке подбежал кобель в белой рубашке.
– Что, повёлся? – со смехом прогавкал Отец, вбегая на участок. – Я тоже погодой управлять могу! Не узнал меня? На, забери свои бумажки! – Он отрыгнул на землю мятые купюры.
– И к чему было это шоу? – спросил Василий.
– Так, демонстрация способностей. Шёл бы ты ко мне в ведомство. Гарантирую полную свободу. Хочешь самых элитных и обаятельных шлюх – пожалуйста. Как тебе «самка года» из «Пентхауса»? Хочешь «Лексус» или «Инфернити» – пожалуйста…
– «Инфинити», – поправил Вася.
– Ой! Как же это я так оговорился? Самые лучшие, свободные и уважаемые люди ездят на «Инфернити»… – Провайдер опять помочился на угол парника.
– Сколько раз повторять – оставь парник в покое! – рявкнул Вася.
– Не могу ничего с собой сделать, страшно в образ вхожу, по методу Станиславского. Из чёрного артист никакой, а я просто жемчужина, ради которой можно пожертвовать всем… Вот, опять начал Евангелие цитировать! Люблю я эту книгу больно – водится за мной такой грешок. Казалось бы, положение не обязывает, но у нас, видишь ли, абсолютная свобода!.. Да зачем тебе этот парник? Ты у меня, парень, будешь питаться исключительно мангами и маракуйями! Особняк за лимон евро отгрохаем в ближайшем Подмосковье! Хочешь квартиру четырёхкомнатную в центре Москвы?
– Я в Питере родился и никуда отсюда не уеду!
– Да зачем тебе эта вонючая дыра? Не хочешь Москву, нас с тобой ждут Лондон, Париж, Лос-Анджелес, Лас-Вегас! А с этим что тебя ждёт? Мрачные храмы, попы с драными бородами… Был я как-то в Сергиевом Посаде, зашёл по случаю поклониться мощам Сергия Радонежского, так у меня клаустрофобия началась! Окошки маленькие, как в тюрьме – щёлочки какие-то под потолком… Вот костёлы и молитвенные дома я люблю, часто в них бываю – светло, уютно… А это что? Да ещё и Троица Рублёвская на тебя пялится, прямо как живая! Тебе это надо? Ты, вообще, кем хочешь стать?
– Ещё не решил…
– Вот Серёженька, братец твой, молоток! Пошёл учиться на пиарщика! Мы с ним обязательно подружимся! Народ – быдло, проклят он, делать его надо! Пускай последние бабки по тупости своей выкладывает, с него не убудет! А Володька, дурак, историк. Что это за профессия? Начнёшь копаться в истории России, ещё чего-нибудь не то нароешь…
«От социометрии никуда не уйти, надо делать выбор!» – подумал Вася, собрался с силами, посмотрел в наглые глаза кобеля и выкрикнул:
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!
По Отцу прошла какая-то дрожь.
– Ты потише вопи-то! – тявкнул пёс. – Не ровён час демоны услышат!
– Какие демоны?
– Его демоны! Свита егойная, прислужники адские! И чего тебе князь мира сего сдался? Хочешь в геенну огненную? Посмотри на русское общество: девяносто пять процентов – православные! Почти все служат мне! Я ничего не запрещаю, никакого показного аскетизма не требую, от которого, кстати, гордыня раздувается. Хочешь ездить на «Лексусе» – ездий, хочешь особняк за миллион евро – строй, токмо веруй! А если совесть вдруг начнёт мучить – ну, ни с того ни с сего, такая она гадина, эта совесть, – ты возьми и храмик построй! Стопроцентная индульгенция! Все грехи враз спишем и ещё молиться за тебя будем до скончания века! Больше вообще ничего делать не нужно!
Вася ещё раз посмотрел Провайдеру в глаза и произнёс Иисусову молитву. Кобель поджал хвост и попятился.
– Всё, доигрался ты, парень! Летят, нечистые! Сам с ними разбирайся, а я откланиваюсь! Не терплю я ихнего вида, больно морды противные!
В ту же секунду Отца как ветром сдуло, а на ветку яблони уселось два попугая жако. Помахивая пурпурными хвостами, они запели какое-то религиозное песнопение.
«Чем ему попугаи-то не понравились?» – подумал Вася. Он, наконец, справился с замками и вошёл в домик.
Попив крепкого чаю, Василий немного успокоился и вышел на крылечко. Попугаи всё ещё распевали своими хриплыми смешными голосами. Потом тот, что сидел поближе, замолчал, подмигнул Васе весёлым глазом и сказал:
– Запри дом и иди к дяде Пете!
Тут же обе птахи сорвались с места и улетели.
Сторож сидел на своём диванчике и улыбался.
– Это опять я, дядя Петь, – сказал Вася.
– Вижу. Сядь на стульчик. Сейчас с тобой говорить будут.
Дяди Петина бородёнка зазолотилась, сам он расправился в плечах, посмотрел на Васю каким-то отрешённым неземным взглядом и сказал:
– Зачем трепыхаешься? Попал в силок, так смиряйся! Никто тебя не заставлял лететь к Ловцу. Один раз сделал выбор – обратной дороги нет.
В голосе сторожа Вася уловил лёгкий кавказский акцент заместо украинского.
– Не будь, как все! – продолжал дядя Петя. – Ты – изгой! Ты изгой, как и твой брат Владимир. Вспомнил теперь, кто дал тебе мои координаты в Сети? Ты – изгой! Это великое и святое звание! Я сам был изгоем!
И тут Василий увидел Иисуса во всём его величии. Он вспомнил всё, что узнал про Христа из Сети, и мурашки поползли у Васи по позвоночнику. Отказаться от всего – от «Лексуса», от особняка, от друзей, от Марии Магдалины, от самóй жизни! Презреть всё, что есть в мире, ради того, чтобы сделаться всем, сделаться Богом!
– Не совсем так! – улыбнулся Иисус. – Во-первых, Богом я уже был. Во-вторых, Марию Магдалину я любил как дочь, а не как женщину. И вообще, тебе надо поменьше сидеть в Интернете и побольше читать умных книг. Езжай домой и ложись спать. Когда проснёшься, всё будет, как обычно. Ты будешь считать всё, что с тобой произошло, сном, но помнить его будешь во всех деталях. И запомни: твоё пробуждение не отменит тех решений, которые ты принял во сне! Солнце тебе в дорогу!
Иисус махнул рукой, и в окне появилось мягкое предвечернее солнышко.
– Мои жако проводят тебя!
Бог закрыл глаза и откинулся на спинку диванчика, а когда открыл, перед Васей снова сидел сторож дядя Петя, воин Христов.
– Да я слышал всё, о чём вы говорили, можешь не пересказывать! – засмеялся дядя Петя. – Я же тоже – изгой! Быть изгоем нелегко, но поверь мне на слово: не быть изгоем в сто раз тяжелее! Миллионы людей заплатили кровью и пóтом за эту истину! Ну, бывай, сынок! В следующий раз приедешь на дачу, заходи, перемахнёмся парой словечек!
– Я же буду считать всё, что произошло, сном!
– Тем более заходи! Знашь, какие корни сны пускают в реальность? Сказочные корни! Твоя реальность разрушится, как только душа покинет тело (до этого дня осталось не так уж много времени), а сказка останется. Весь вопрос в том, какая это будет сказка. Бывают сказки пострашнее, чем концлагерь!
Вася ехал домой по пустому шоссе, а солнце всё никак не заходило. На крыше автомобиля, на багажнике, сидели два попугая и пели тропари.
Что ждало его там, в реальности? Можно было поставить вопрос по-другому: кто ждал его там? И тут Вася осознал, кто. Папа-атеист, мама-рёрихоманка, брат-пиарщик и Провайдер. Вечно прятаться за спину Володи или даже за спину Иисуса? Это не выход. Придётся рано или поздно дать им бой!
Вася ехал по пустому шоссе в свой крестовый поход против язычества!
Конец
ИСКУШЕНИЕ СТЁПЫ
Как-то поздно вечером к Степаше явилась фея.
Степаша жил один – так уж получилось. Родители развелись в год его совершеннолетия, и в результате юноша оказался проживающим в однокомнатной квартире в спальном районе. Он недавно закончил электротехнический техникум и устроился работать электриком.
Друзья неоднократно приводили девчонок, но все они были страшные и глупые. «Все красивые учатся в институтах, – думал Стёпа. – А мне кто оплатит институт?» В армию его не взяли из-за астмы.
И вот Стёпа решился снять проститутку. Выбрал в ближайшем интернет-кафе симпатичную недорогую индивидуалку по имени Даша и позвонил ей по мобильному телефону. Та обещалась приехать в одиннадцать.
«Если уж лишаться девственности, то с проституткой, – размышлял Степан. – Она всё знает, всё умеет…» Он был наслышан о всяких дурацких историях, которые происходили с его приятелями и их неопытными подружками.
Была уже четверть двенадцатого, а Даша всё не появлялась. Стёпа уже собрался ей звонить, когда услышал с кухни звон разбитого стекла.
Сначала парень подумал, что это теракт. Потом, что землетрясение. Затем, что алкаш дядя Гриша. Но сообразив, что до одиннадцатого этажа дядя Гриша бутылку не добросит, Степаша решился пойти на кухню и посмотреть, что там произошло.
Девушка сидела на табуретке и курила дамскую сигаретку. Её сумочка лежала на столике. Окно было разбито вдребезги.
– Э-э-э… – промычал Степан.
– Извини, немного опоздала, – сказала она. – Я – Даша.
– Э-э-э… – повторил юноша.
– Как я сюда попала? Ну да, через окно. Я – фея.
– Я думал, ты…
– Это прикрытие. Я работаю через Интернет, ищу таких, как ты.
– Да я, в общем-то, электрик…
– Ты владеешь бесценным сокровищем, и я не хочу, чтобы ты его спустил за пять минут… Ой, извини. Дует?
Стёпа, действительно, ёжился от холода. Даша махнула рукой, и стекло собралось из кусочков и вставилось в раму, как будто запись прокрутили в обратную сторону.
– Веришь теперь, что я – фея?
– Блин, я уже неделю даже пива не пил. ЛСД последний раз в восьмом классе жрал… Верю!
– Ущипни себя на всякий случай, чтоб потом не убеждать себя, что я тебе привиделась во сне… Ну вот, теперь всё, как надо. Рассказываю всё по порядку. Я своего рода бизнесменша. Делаю инвестиции в человеческие судьбы, а потом получаю прибыль… Нет, это для тебя слишком сложно. Скажу лучше по-другому. Если ты подпишешь со мной контракт сроком на пять лет и сдержишь свои обязательства, то получишь огромные дивиденды. От тебя требуется только одно – сберечь своё сокровище.
– Да какое сокровище?
– Разве я не сказала? Твою девственность. Я прилетаю только к девственникам. Учти, сберечь её будет не так просто, как кажется. Но я буду незримо помогать. Вот контракт. Садись и внимательно изучай. Закуришь?
Фея протянула Степаше такую же сигаретку, как и у неё, и он не стал отказываться, чтобы не обидеть свою гостью. От сигареты всё тело наполнилось дивным ароматом, мозги просветлели, душу заполонила радость. «Вот теперь я точно под кайфом!» – подумал Стёпа и погрузился в чтение контракта.
– А что такое «благодать»? – спросил он спустя пять минут.
– Как бы тебе объяснить… Ну вот от меня исходит благодать, потому что я соткана из света. Но для того, чтобы её почувствовать в полной мере, надо, чтобы в тебе самом было хотя бы немного благодати. А пока её в тебе почти нет. Я вижу твою душу сотканной как бы из чёрных ниток. Или, вернее, из ниток неопределённого серого цвета. Если сдержишь наш договор, получишь энное количество благодати, а она в свою очередь даст тебе возможность получить ещё большее количество, и так далее. Главное – начать.
– А если я не подпишу контракт?
– Понятное дело, никто тебя принуждать не станет. Просто будешь жить дальше, потихоньку спиваться, сходить с ума и жалеть о том, что не ухватил свою удачу за хвост. Тебе никогда не казалось, что жизнь большинства людей похожа на вялотекущую шизофрению?
– Представь себе, казалось!
– Мальчик мой! Именно поэтому я здесь! Открою тебе секрет: феи приходят не к каждому девственнику. Ты – от рода нашего!
– Что это значит?
– Потом поймёшь. Видишь ли, большинство людей умирают, так и не став людьми, так и не сделавшись личностями. Они призраками ходят по Земле и призраками покидают Землю. И призрачный ветер несёт их по призрачным пустошам… Только не думай, что оттуда нет выхода! И там есть одна маленькая незаметная дверца… А те, кто от рода нашего, успевают поменять свою природу с тёмной на светлую пока живут на Земле. У тебя есть задатки, но решение – попытаться сделаться личностью или продолжать оставаться призраком – остаётся за тобой. Мой контракт – это шанс получить шанс.
– Я подписываю! – решился Степан.
– Вот, возьми мою ручку… Молодец! Этот экземпляр остаётся у тебя. Спрячь его подальше, чтобы никто из приятелей случайно не прочитал. Теперь подпиши ещё один экземпляр… Этот будет храниться в небесной канцелярии. Если сдержишь условия контракта, увидимся через пять лет. Нет – прощай навсегда! И ещё одно. Тебе придётся учиться думать головой. Без этого никак! Разработай стратегию – как тебе избежать полового акта. Но при этом будь гибким – не стань рабом своей стратегии, вдруг она окажется неудачной. Всегда могут возникнуть какие-нибудь непредвиденные обстоятельства…
– А как насчёт, ну… онанизма?
– Раньше правила были строже. Девственником считался только тот, кто вообще никогда не эякулировал в сознательном состоянии (поллюции были не в счёт). А когда поток контрактников фактически иссяк, пришлось пойти на послабление. Но особо не злоупотребляй, а то понесёт, и сорвёшь контракт. «До свидания, Даша, добро пожаловать на призрачные пустоши!» Повторяю, второго шанса в этой жизни тебе не представится!
Фея встала и взяла сумочку.
– Ты не оставишь мне свои сигареты? – попросил Степаша.
Даша засмеялась.
– Без меня они не будут иметь никакой силы. Обычные «Вог».
– Ты только не бей стекло, я сейчас открою раму!
– Я вообще-то собиралась на лифте спуститься. Но если желаешь глянуть на полёт феи…
У неё за спиной появились огромные полупрозрачные крылья, и едва Стёпа распахнул окно, Даша вскочила на подоконник и унеслась в небо. Юноша думал, что она крикнет ему что-нибудь на прощание, но фея даже не обернулась. На кухонном столе остался лежать экземпляр контракта с водяными знаками в форме букв «ХВ».
Прошло несколько месяцев. Степан как мог боролся с насмешками товарищей. Бросить коллектив и стать затворником он пока не решался – сомневался, сможет ли справиться с одиночеством. Как ему хотелось найти настоящего друга, обрести родственную душу!
Однажды он ехал в метро с работы и стал свидетелем некоего инцидента. Одна девушка уступила место пенсионеру – не сразу, но уступила, – а старикашку понесло, и он долго матерился на весь вагон. Девушку заклинило, она стояла и смущённо улыбалась. Видимо, её остановка была не скоро. Двери в очередной раз открылись, и тут Степаша взял её под локоть и вывел из вагона. Конечно, он сам от себя не ожидал такого поступка. В его нехитрую стратегию такая ситуация не вписывалась.
Девушку звали Викой, и через месяц они уже были закадычными друзьями. Она училась в РГГУ и была на порядок красивее всех тех краль, с которыми Стёпа общался до сего дня. Родители у неё были небедные, она хорошо одевалась, носила туфли на высоких каблуках и жаловалась на множество неудачных романов.
Поняв, что новый знакомый не собирается с ней заигрывать, чтобы затащить её в постель, Виктория перешла к решительным действиям. Она мнила себя знатоком человеческих душ, и её удивляло поведение Степана. В то же время ей нравилось, что он не такой, как все. И Вика решила как следует испытать парня.
Она зашла к нему в гости, просидела до вечера, потом сказала, что у неё заболела голова, и попросила разрешения остаться у него на ночь. «Маме я скажу, что переночую у подруги». Уловка была не ахти какая, но Степаша искренне повёлся и побежал за анальгином.
Он уступил Вике свою постель, а сам лёг на диванчике на кухне. Вика никак не могла заснуть и ходила туда-сюда в одном нижнем белье. Наконец ей стало так грустно, что она залезла к Стёпе под одеяло. Он вскочил, накинул куртку и выбежал из квартиры.
Степан стоял на лестничной клетке и прижимал к груди пачку «Вога», которую всё-таки оставила Даша. Жуткие сомнения терзали его душу. «Может быть, Вика – моя судьба? – думал он. – Она красивая, из хорошей семьи, учится в институте… А Даша – обыкновенная проститутка, а никакая не фея?» Но что-то подсказывало ему, что Вика – обычный призрак, фальшивка картонная, и после сегодняшнего случая ему следует порвать с ней отношения навсегда. Но сделать это без объяснений Стёпа не мог.
– Только скажи мне честно, ты – не голубой? Или, может, у тебя проблемы с потенцией? – спросила Вика, когда он изрядно замёрз и вернулся в квартиру. – Обещаю, я не обижусь!
– Да вообще-то, это мне нужно на тебя обижаться!
– В смысле?
– Ты думаешь, что делаешь мне одолжение, пытаясь залезть ко мне в постель? И не понимаешь, что ты – просто грабительница с большой дороги? Кто надоумил тебя меня обокрасть?
– Тебя? Обокрасть? Что ты городишь?
– А то! Я девственник и дорожу своей девственностью!
Вика издала неприличный смешок.
– Вот дурачила! Поеду-ка я домой на такси. Больше мне у тебя делать нечего!
Примерно неделю Степаша сильно переживал, что порвал отношения с Викой, но где-то в глубине его души засела уверенность, что он поступил архиправильно. Потом жизнь вошла в обычное русло, Вика не звонила, и Степан стал её забывать.
Руки у него были золотые, и на Стёпу валилась куча халтуры. Но он выкраивал по вечерам время читать Достоевского, Алексея Толстого и Булгакова, хотя, признаться, мало что понимал из того, о чём они пишут.
Ещё он заметил одну странную особенность своего сознания. Когда Стёпа думал о Даше, работа спорилась, всё удавалось и жизнь наполнялась каким-то тихим обывательским счастьем, счастьем простого человека. Его переставали раздражать предметы быта, домашняя работа, плохая погода, тупость приятелей. А когда он про Дашу забывал, всё становилось скучным и безликим.
Прошёл год. Однажды раздался звонок в дверь. На пороге стояла умопомрачительная женщина лет тридцати.
– Здравствуйте. Меня зовут Светлана. Я – ваша новая соседка по площадке. Я только что купила вон ту трёхкомнатную квартиру.
Светлана была владелицей собственной небольшой фирмы, ездила на «Мерседесе» последней модели и, по её собственным словам, покровительствовала «молодому поколению», в основном представителям противоположного пола. Она стала часто захаживать за Степашей – звала его на чай, на вино, или просто поболтать, всегда, когда была дома одна. Что у неё с личной жизнью, юноша не знал и не хотел знать, а она в отличие от Вики его не информировала на этот счёт. Степану было приятно, что такая мудрая опытная женщина желает с ним общаться, а про стратегию, которую раньше Стёпа тщательно разрабатывал и дополнял, он вообще почему-то позабыл.
Светлана уговорила его поступить на юрфак одного из коммерческих вузов, на вечернее отделение.
Прошёл ещё год. Оставалось два с половиной года до окончания срока действия контракта. Как-то вечером Света позвала Стёпу на глинтвейн, а после глинтвейна заперла входную дверь на ключ и отнесла его в спальню.
– Я пойду, ладно? – стал умолять её Степаша, заподозривший неладное.
– Ключ в спальне, под кроватью.
Как только Степан вошёл в спальню, Светлана скинула одежду и набросилась на него.
– Давай, возьми меня! Я же знаю, у тебя никого нет, что ты ломаешься! Не надоело мастурбировать?
Стёпа не помнил, как отбился от озверевшей самки и попал домой. Эти полчаса вспоминались ему, как страшный сон. Он был весь в синяках и ссадинах. Светлана не терпела, чтобы кто-то противился её воле. Но настоящий кошмар начался после.
Бизнесвумен преследовала его повсюду. Она поставила себе цель – изнасиловать Степашу – и добивалась её с непреклонностью, достойной самых испорченных мужчин. Светлана пускала про него сплетни в подъезде, заявлялась на работу, в институт и разыгрывала самые небывалые шоу. То прикидывалась, что они уже давно состоят в интимных отношениях и она пришла «мириться после ссоры», то делала вид, что он её бросил ради «какой-то вертихвостки», то, что он должен ей деньги. Репутация Степаши была вконец испорчена.
– Всего один разок! – говорила она, подкарауливая его на лестничной клетке. – Обещаю, получив то, что хочу, я отстану от тебя раз и навсегда!
«Даша, Даша, Даша, помоги!» – как заклинание, твердил про себя Стёпа. И в один прекрасный день всё закончилось – Светлану арестовали за финансовые махинации.
Шёл уже пятый год контракта, когда Степашу накрыло третье, самое страшное искушение – настоящая любовь.
Александра была полной противоположностью Вики и Светы. Она была не наглая, а кроткая. Одевалась и красилась не ярко, а скромно. Хотела не переспать, а создать семью. Степашина стратегия с ней не работала.
Месяцы шли, время Дашиного визита приближалось, а Сашенька становилась всё грустнее и всячески намекала, чтобы Стёпа сделал ей предложение. Она не раз оставалась у него на ночь, но вела себя очень прилично. Дома её изводил деспот-отец.
Вскоре Саша призналась, что она – девственница, а когда и после этого ей не сделали предложения, тяжело заболела от горя. Она грезила о милых детишках и семейном очаге и клялась, что всю жизнь будет ходить за Степашей, как собачка, и никуда ему от неё не деться.
Вика была призраком шлюшки, Света – призраком тиранши, Сашенька – призраком ангела. Но всё-таки призраком. В конце концов, помолившись Даше, Стёпа пришёл к выводу, что он принял за настоящую любовь чувство сострадания и жалости, которое вызывала в нём Саша. И он предложил девушке дружбу сразу, как только она выписалась из больницы.
На той же неделе Александра забеременела. Её папаша напал на Степашу на улице, тряс у него перед носом тестом с двумя полосками и требовал немедленно ехать с его дочерью в ЗАГС. «Ты будешь мне лапшу на уши вешать? – кричал Алексей Владимирович. – Ты думаешь, я не знаю, сколько раз моя дочурка оставалась у тебя ночевать?!»
Через несколько дней разгневанный отец опять атаковал Степана и разбил ему нос. Молодому человеку пришлось обратиться в милицию, и через две недели выяснилось, что Саша не беременная и никогда таковой не являлась.
Прощения у Стёпы так никто и не попросил, но, к его великому облегчению, Александра вслед за Викторией и Светланой навсегда ушла из его жизни. Потом он узнал, что через три месяца после истории с беременностью Сашенька всё-таки вышла замуж за какого-то немолодого кавказца.
И вот настал день окончания контракта. Стёпа не знал, в какое время суток ему ожидать Дашу, поэтому весь день просидел дома, одетый в свой единственный костюм-тройку.
Даша явилась, как и в прошлый раз, в четверть двенадцатого, но окно разбивать не стала – просто позвонила в дверь. Она была одета, как настоящая фея, но описать её одеяние невозможно.
Даша прошла на кухню, закурила свои волшебные «Вог», и, улыбнувшись, сказала:
– Ну вот, самое лёгкое позади!
– Самое лёгкое! – возмутился Стёпа. – Да ты знаешь, что я вынес?
– Конечно, но хвалить тебя не буду, чтобы ты не возгордился. Это было что-то вроде вступительного экзамена. Кое-кому пришлось изрядно попотеть, чтобы натравить на тебя всех этих стерв! Надеюсь, ты всё ещё хочешь перестать быть призраком?
– Больше жизни!
– Тогда тебе придётся учиться в поте ума. Учти, у нас – не коммерческий университет. Знаешь, сколько бюджетников вылетает с первого курса?
– Представляю.
– Понимаешь, что если споткнёшься на первом курсе, полетишь кувырком?
– Понимаю.
– Ты зачислен!
И тут Степашу накрыло облако Дашиного дыма, и он воочию увидел все корпуса и здания своего нового университета.
– Господи Боже мой! – возопил Степан. – Неужели это оно?
– А ты думал, мы с тобой полетим на другую планету?
– Быть того не может!
– Я так рада, что ты наконец вкусил благодати!
– Аллилуия!
– Аллилуия!
Теперь Степаша учится в двух вузах одновременно. Он заканчивает обучение на юриста и начинает обучение на воина Христова. Не волнуйтесь, он не споткнётся! Тому, кто выдержал нападки таких злобных монстров, как Вика, Света и Саша, больше никакие экзамены не страшны!
Конец
ОЛИГАРХ И ТРОЕ ГНОМОВ
Берлинские гномы похитили у Славика душу, и он из Святослава сделался Тьмаславом.
Многие полагали, что подземные карлики Германии действовали совместно с заокеанскими, но, скорее всего, это – пустые слухи. В Европе своих специалистов навалом – незачем импортировать карликов из США.
Кстати, недавно открылась правда о том, как гномы размножаются: лепят скульптуру лилипутки из глины, обжигают, вступают с ней в соитие, предварительно совершив специальный магический обряд, и скульптура зачинает и рожает ребёнка мужеского пола, а после родов раскалывается на части. Вот поэтому у карликов и нет женщин – ни с бородами, ни без бород.
Но вернёмся к бедному Славе. Случилось большое несчастье – Слава родился евреем. Ну, по крайней мере, на три четверти евреем.
Родиться евреем – что-то вроде родовой травмы: человек наделяется потрясающей религиозностью и при этом сверхнеспособностью принять Христа.
Назвали Славика не Пимхусом, не Залманом, и даже не Ефимом и не Борисом. Назвали его именем, которое предназначало его к святой славе.
Как это получилось? Его папаня, махровый рыжий иудей по имени Иуда Моисеевич, водил дружбу с директором завода резиновых изделий Василием Ивановичем Шустровым. Сидели они как-то в бане, а Иуда Моисеич и говорит:
– Супружница моя на сносях. Родит девочку, назовём Ириной Иудовной, пристроим как-нибудь, а ежели мальчик будет, как назвать?
– Иудовичем не называй, – говорит Василий Иванович, – хлопот не оберёшься. Назови лучше Юдовичем!
– Так чудой-юдой в школе дразнить будут!
– Пусть лучше чудой-юдою дразнят, чем жидёнком-поросёнком!
– А с первой частию имени как быть?
– Сотрудник у меня был чудесный – вместо меня под суд за растрату пошёл. Святой человек! Так его и звали – Святославом. Назови-ка ты сыночка Святославом Юдовичем, чтоб никто не догадался!
Послушался Иуда Моисеич Василия Ивановича, да не совсем. Дал взятку начальнику ЗАГСа и справил сыночка Святославом Фёдоровичем, но фамилию оставил семейную.
Олигархом Слава сделался очень быстро, фактически он уже являлся таковым в тридцать лет. Время было весёлое, заводы раздавали бесплатно… Если, конечно, подходящие гены и вовремя подсуетиться.
Фамилия Коган сначала, конечно, мешала, но потом стала помогать.
И всё-таки душа у Славика была добрая: как-никак одна бабушка – русская. Он каждый раз морщился от стыда, перешагивая через очередного конкурента. В общем, душа у него была. До тех пор, пока Слава не связался с берлинскими гномами.
Карлики прилетели в Москву договариваться о поставках цветных металлов. Слава лично встречал их в Шереметьево 2. Гномы выделялись из толпы яркими туниками, подпоясанными богатыми кушаками. Они оглаживали свои метровые бороды, заткнутые за расшитые золотом и отделанные драгоценными каменьями кушаки, и противно ухмылялись. В одном подземелье в известном швейцарском банке у них томилось уже две сотни похищенных душ (причём не только еврейских), а их законные правообладатели продолжали жить бездушными болванками и ничего не замечали. Конечно, это никак не сказывалось на бизнесе обездушенных людей, а если и сказывалось, то положительно.
Вот и Славик не заметил, как его обокрали карлики. Зато это заметила Лидочка, его невеста. Как два таких разных существа стали женихом и невестой, абсолютно непонятно – подробности их романа никто не знает. Повторяю, душа у Славы была добрая, и, видимо, Лидочка сумела разглядеть эту доброту.
За Славой бегало несколько известных на всю Россию поп-шлюх (кое-кто из них даже ездил на Евровидение, и все без исключения снялись для «Плейбоя»). А Лидочка обладала достаточно посредственной внешностью и хрипловатым голосом, да ещё принципиально отказывалась сводить яркие заметные веснушки.
Познакомились они на ужине, где собирались средства на восстановление одного известного храма, причём Лидочка вместе с парой священников представляла Русскую Православную Церковь.
На первый взгляд девушка казалась неуверенной в себе, неумеющей себя правильно держать и неразбирающейся в людях, но это было обманчивое впечатление. На самом деле Лидия была скала, и за маской неуверенности скрывались железные принципы, смягчённые любовью к людям.
Да, все три «дивы», мечтавшие выйти замуж за Славика, ей в подмётки не годились. Но они не собирались сдавать свои позиции, тем более, что олигарх имел неосторожность с каждой из них переспать. Нравственно разложившиеся, насквозь прогнившие поп-звёздочки отлично понимали, что таких бабок, которыми владеет Слава, им не заработать за всю свою жизнь, сколько бы ещё известных продюсеров они не затащили к себе в постель.
Как это ни странно, но Слава не любил, когда его облизывали, а тем паче, когда им манипулировали нули без палочки. И очень скоро после встречи с Лидочкой он отшил всех несостоявшихся невест. Звёздочки ненавидели Лидию всей душой и неоднократно обращались к чёрным и белым магам, чтобы те извели конкурентку, но магия на девушку почему-то не действовала. Впрочем, она не действовала и на самих «див» – друг на друга они наслали порчу уже давным-давно, хотя в СМИ их называли подругами.
И вот, когда все смирились с тем, что один из самых завидных женихов России женится на какой-то верующей страхолюдине, гномы украли Славину душу.
Как только Лидочка заметила, что её жениха обокрали, она сразу же отправилась в Псково-Печёрскую лавру к своему духовному отцу. Вместе с отцом Николаем она всю ночь молилась о спасении Славы, но результата ночное бдение не принесло. А Славик всю ночь просидел перед телевизором, даже не заметив, что его возлюбленной невесты нет рядом.
Тогда Лида и отец Николай приехали в Москву, поймали Славу на пути к лимузину между двумя встречами, и священник задал олигарху несколько вопросов.
– Отчитка не поможет, – сказал духовник Лидочке. – Надо лететь в Берлин. Сможешь узнать адрес офиса проклятых нехристей?
– Считайте, что уже сделано!
Пробиться на приём к гномам оказалось совсем не сложно – за 500 евро они принимали всех желающих. Отец Николай плохо знал немецкий, но английским владел в совершенстве. Гномы – тоже.
– Чем можем быть полезны? – хором спросили карлики, увидев необычных посетителей.
– Да хотя бы тем, что предлóжите пожилому человеку и девушке присесть.
Старший гном в ярко-алой тунике гордо кивнул и указал на стулья.
– А что это на вас надето? – иронически спросил средний гном в небесно-голубой тунике.
– А это монашеская ряса. Я – православный иеромонах.
Гномы захихикали.
– А у нас тут протестантская страна! – нагло заявил младший гном в пронзительно-жёлтой тунике.
– Так вы, значит, протестанты?
– Нет, мы исповедуем гораздо более древнюю и великую религию! – ответил старший гном.
– Это она велит вам похищать человеческие души?
– Представьте себе, да! – хором сказали гномы.
– Скрывать нам от вас нечего, – ухмыляясь, заявил средний гном, – вы и так всё знаете. А в полицию вы, по понятным причинам, не пойдёте.
– Вы не имеете права забирать душу крещёного человека! Он крещён своей бабушкой в возрасте одного месяца!
– Ой-ой-ой! – закудахтал младший гном. – Так уж и не имеем? А если этот человек после крещения обрезался и принял иудаизм?
– Обрезание не смывает крещения!
– Ничего не знаем! Если вы увидите жирную питательную бесхозную курочку, приберёте её к рукам? Нет? А мы руки не боимся замарать!
– Хватит паясничать! – не выдержала Лидочка. – Отдавайте душу моего жениха, а то хуже будет!
– А что вы сделаете? – ухмыльнулся средний гном. – Молитовку прочитаете? Или, может… перекрéстите нас?
Гномы опять захихикали.
– Позовём отца Кирилла, исповедника! – сказала Лида. – Он с утра на молитве. Знаете, сколько он вашего брата обесплотил в Сталинских лагерях?
Гномы перестали хихикать и переглянулись. Отца Кирилла они знали.
– Так отец этот ваш далеко! – начал старший гном, потихоньку пятясь к шкафу, в котором была потайная дверца. Другие два карлика последовали его примеру. Но на пути к шкафу уже стоял седой старик с крестом в руке – отец Кирилл умел преодолевать огромные расстояния в доли секунды.
Отец Николай на всякий случай загородил проход и к основной двери. Гномы заметались по офису, как крысы, пойманные в крысоловку.
– Это кто же вам позволил воровать христианские души? – спросил отец Кирилл.
– Они не христианские! – запищали карлики.
– Врёте! У вас томится сорок христианских душ!
– Они во грехах все!
– За грехи их Бог будет судить! Рассказывайте, как вы души крали.
– Контрактик заговорённый. Подписывает одно, а там невидимыми магическими чернилами ещё кое-что приписано!
– Понятно… – Старец внимательно посмотрел на старшего гнома. – Червин, это ты, что ли?
– Я, ваше благородье!
– Прости, не узнал сразу. Отца-то твоего я отправил в преисподнюю, а ты, помнится, сбежал.
– Я же не по собственному желанию в пыточную камеру работать устроился! – начал оправдываться Червин. – Вынудили меня!
– Теперь-то уж не сбежишь… Куда вас, в свиней? Или сразу по месту прописки?
– А если мы все-все души выпустим? И христиан, и католиков, и азербайджанцев? – заискивающе спросил Червин. – Оформим на вас доступ в хранилище банка, а вы за это нас изгонять не будете? Так я ваш мир люблю! А зла мы делать больше никому не будем! И сразу же переедем на другой континент жить!
– Торгуются опять! Что будем делать? – спросил отец Кирилл отца Николая. – Если их сейчас обесплотить, крещёные православные души в свои тела вернутся, а хозяева остальных в течение месяца повымрут.
– Испытываете, батюшка? Мы же каждый день на Божественной Литургии о спасении всего мира и соединении всех молимся! Надо спасать всех!
– Ладно, в Швейцарии я один управлюсь. Летите вы, мои милые, домой! Ангела в дорогу!
Отец Николай и Лидочка покинули офис нечистых, а отец Кирилл ещё долго беседовал с карликами за жизнь. Гномы сетовали, как было плохо при советском режиме, а отец Кирилл – как стало плохо после его смены и «возрождения» Святой Руси.
На следующий день все двести душ вернулись в свои тела, и Тьмаслав Иудович вновь сделался Святославом Фёдоровичем.
– Такое странное чувство… – рассказывал он Лидочке. – Как будто я все последние дни просидел в тёмном сыром подземелье где-то заграницей… А вот теперь вернулся и дышу полной грудью!
– Так оно и было. И что ты теперь будешь делать?
– Ты знаешь, как я люблю свой народ, сколько он сделал для меня, сколько денег я пожертвовал для его процветания… Не будет предательством, если я причащусь в православном храме? Нет, я один раз причащался, вместе с Лужковым, но это было в коммерческих целях… А если я причащусь по-настоящему?
– Твой народ две тысячи лет предаёт Христа. Если ты заодно с ним, ты уже являешься предателем. А если ты примешь Христа, то перестанешь быть иудеем, какие бы у тебя ни были гены. Решай сам, с кем ты хочешь быть – с евреями или со Христом, – но если выберешь Христа, будь готов разделить судьбу Александра Меня!
– Стать священником?!
– Нет, стать мучеником за веру. Представители твоего народа измен не прощают!
– Я не пойму, ты, православная, отговариваешь меня от причащения, так?
– Совсем нет. Просто ты должен знать, что меня не будет рядом. Будь уверен, я отправлюсь за тобой хоть на край света и буду с тобой до конца, пока смерть не разлучит нас, и всю вечность после, но войти вместе с тобой в святилище я не смогу! Кто знает, какие бездны откроются в твоей душе, когда ты останешься один на один с Живым Богом – с Господом Иисусом Христом? Какие страхи и сомнения нападут на тебя? Пока что ты – иудей…
– Всё понятно! Милая, я знаю тебя, как облупленную! Ты всей душою хочешь, чтобы я причастился, но боишься ущемить мою свободу! И в то же время хочешь, чтобы я нёс ответственность за все свои решения. Ладно, я подумаю. Удружил же мне папаня, Царство ему Небесное! Надо же было Святославом меня назвать! Магия имени…
– Или Промысел Божий. Кстати, партнёры-то твои, ну те, из Германии, в США переехали жить. Продали свою фирму, сменили мобильные телефоны… Одним словом, больше ты их не увидишь!
– А ты откуда знаешь? Опять озарение свыше?
Лида таинственно улыбнулась и поцеловала Славу в губы.
– Можешь считать, что так!
Конец
НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ
1
Дорогие друзья! Вы любите поросят? Я расскажу вам сказку про поросёнка, который хотел стать человеком. Умоляю вас, слушайте внимательно! Может быть, вам встретится когда-нибудь такой поросёнок, и вы поможете ему. А может быть, вы встретите человека, который раньше был поросёнком. Кто знает? Это – удивительный и загадочный мир. Я имею в виду тот мир, в котором мы живём – вы и я. Скажу вам по секрету, в нём живут далеко не все люди. Есть такие, которые живут в мире автомобилей и компьютеров, президентов и премьер-министров, купюр и банкнот, и Бог знает чего ещё. Возможно, и некоторые ваши сверстники живут там же. Ну и Бог с ними! Но если вы, мои дорогие друзья, держите в руках книжку со сказками, значит, слава Богу, для вас ещё не всё потеряно!
И ещё скажу. Когда вы будете читать эту книжку, возможно, все будут говорить, что я умер. Ни за что не верьте! Они такое напридумывают, те, которые живут в мире денег, техники и политики! Ведь у Бога все живы! А если вы захотите со мной пообщаться (я имею в виду настоящее общение!), я объясню, как настроиться на мою волну, и вы сможете со мной связаться. Только сначала вам придётся сделать свой передатчик. Это – долгая и тяжёлая работа. Но ведь терпения вам не занимать, раз вы дочитали до этого места!
А теперь давайте кончим говорить обо мне, потому что это совсем не скромно, и поговорим о поросятах. Вернее, об одном чудесном, розовом поросёнке по имени Боря.
Дорогие дети, вы никогда не задумывались, почему поросячьих мальчиков часто называют Борькой? Когда мальчик подрастает и становится подростком, его, как и нашего поросёнка, начинают звать Борей. А когда поросёнок взрослеет и делается взрослым, его начинают звать уважительно – Боровом. Так что Боря – уменьшительное не от имени «Борис», а от имени «Боров», запомните это раз и навсегда!
Пока наш поросёнок был Борькой, он весело хрюкал и резвился, играл с другими поросятами, подрывал рыльцем вкусные корешки, кушал отруби, ботвинью и жёлуди, в общем, жил припеваючи. Но как только он подрос, всё вокруг стало его раздражать. «Какой неприятный, тоскливый мир! – думал Боря. – Вот угораздило меня сюда попасть!» «Какой странный, абсурдный мир! – думал Боря. – Мы все живём для того, чтобы умереть!» «Какой убогий, неполноценный мир! – думал он. – Ведь в нём явно чего-то не хватает!»
Вы, конечно, догадались (ведь я с самого начала вам сказал), что в один прекрасный день Боря провалился в тот, другой мир, где нет места сказке, чуду и даже Богу. Только он сам не заметил, как это произошло. В этот ужасный мир проваливаешься постепенно и незаметно. И самое страшное, что, когда попадёшь туда, ты напрочь забываешь об истинном мире, из которого пришёл. Вспомнить свой мир необычайно трудно, иногда на это уходит вся жизнь. Вот поэтому я и напоминаю вам о нём, вдруг вы уже начали проваливаться в Мир Скорбей? Да, и ещё. Внешне всё остаётся таким же, как было. Те же люди, те же дома, те же деревья. Но в то же время всё становится каким-то другим – слишком плоским, слишком скучным, слишком понятным. А дальше всё, как в плохом фильме. Иногда, правда, увидишь отблеск своего родного мира, что-то почувствуешь… Но ведь сколько дел надо переделать, тут не до фантазий! График, расписание, план… И только один пункт, самый важный, никогда не выполняется… Дорогие дети! Я говорю вам всё это не с чужих слов. Открою вам тайну, я и сам проваливался! Но я вернулся, и это – самое прекрасное, что только могло со мною случиться!
Вот, вы теперь знаете про другой мир. А Боря не знал! И он остался один-одинёшенек в чужом мире, потому что там никому нет дела до других. У него были папа и мама, пара-тройка друзей и много-много нужных и ненужных, полезных и бесполезных вещей. У него был дом, и ещё один, загородный дом, и ещё один, маленький домик на колёсах (автомобиль называется). Вернее, это всё было у папы с мамой, но он считал всё это своим. Он так и говорил: «мой автомобиль», «моя дача», «моя квартира». Мало-помалу Боря начал понимать, что он – поросёнок. «Вот, например, папа, – думал он. – Папа – интеллигентный, воспитанный, и у него есть любимая работа. Вот, например, мама. Она добрая, домашняя такая, и очень вкусно готовит. А я кто? Я – наглый, невоспитанный, злой и ничего не умею делать. А мне скоро – пятнадцать лет! Я – просто свинтус!» И он был абсолютно прав.
И вот однажды наш поросёнок целый день шатался по городу вместе с такими же поросятами, как он. Когда он пришёл домой, ему было так плохо, что абсолютно не хотелось больше жить. Вы спросите, отчего? В том-то и дело, что никаких видимых причин не было! Но мы-то с вами знаем, отчего! Боря заперся у себя в комнате и стал напряжённо думать (иногда это бывает полезно). И – о чудо! – у него случилось озарение. Теперь он знал, почему ему становилось с каждым днём всё хуже и хуже. Потому что у него есть задача в этой жизни – он должен стать человеком. А он сидит и пальцем о палец не ударяет! Так и помереть недолго!
Боря стал думать, как выглядит настоящий человек, что он делает, где живёт, что ест. И тут он понял, что все, кого он знал, включая папу и маму, были не совсем люди. Что-то в них было от свиней. «Вот, например, папа. У него есть автомобиль, неплохая должность, положение в обществе. Это, конечно, хорошо подходит для человека. Но он каждое воскресенье играет в преферанс с друзьями, курит и ругает своё начальство. Это в нём – от свиньи. Вот, например, мама. Она стирает, готовит, убирает. Это – человеческое. Но она пьёт крепкий кофе, целый день смотрит телевизор и часто сплетничает. Это всё – свинячье». А папу и маму он любит! Что уж говорить о тех, кого он не очень любит. Свиньи и есть!
Но что нужно сделать, чтобы стать полноценным, стопроцентным человеком без примеси свинячести? Сделаться бизнесменом, содержать несколько детдомов и воспитать семерых детей? Стать политиком и организовать новое гуманистическое общество? Стать учёным и своими изобретениями облегчить жизнь миллионам людей? Или великим писателем, чтобы наставлять своей нравственностью весь мир?
И если он сможет стать одним из вышеперечисленных персонажей, не вкрадётся ли как-то незаметно в его жизнь небольшая доля свинизма?
Тогда Боря решил, что сначала надо определить, каков из себя настоящий стопроцентный человек. С этими мыслями он и заснул.
А на следующее утро он пошёл на могилку к бабушке и дедушке один. Это, конечно, был поступок, относящийся к области человеческой. Но с собой Боря прихватил пластиковый стаканчик и маленькую бутылку коньяку. Тут сказалась его поросячья натура.
Бабушка умерла на следующий день после мужа, и их похоронили в одной могиле, но в разных гробах. Внук нечасто заглядывал сюда.
Коньяк с непривычки ударил Боре в голову, и он увидел полупрозрачных бабушку и дедушку, поднимающихся из земли. Может, напиток был некачественный, а может, Боря ненадолго вернулся в настоящий мир, кто знает?
«Наверно, у меня не всё в порядке с психикой, – мелькнула у него мысль. – Коньяк не должен действовать так, это же – не ЛСД!»
Бабушка с дедушкой стояли и улыбались ему. А Боря закрывал и открывал глаза, бил себя по затылку и щипал, но видение не исчезало.
– Знаешь, кто мы? – наконец обратилась к нему бабушка, когда вдоволь насмотрелась на внука.
– Призраки? – грустно предположил Боря.
– Не угадал! – засмеялся дедушка. – Призраков не существует! Это еретики навыдумывали!
– Вы – мои бабушка и дедушка! – догадался Боря.
– Ну наконец-то сообразил! – похвалила бабушка. – А знаешь, почему ты нас видишь?
– Потому что вы – призраки?
– Они не сказали ему! – сердито сказал дедушка, поворачиваясь к бабушке.
– А что ты ещё ожидал от своего сына? Он же ведь интеллигент! – сказала бабушка, уперев руки в боки.
– Фёдор Михайлович Достоевский тоже был интеллигентом! – возопил дедушка.
– Причём тут Достоевский? – растерялся Боря, и бабушка с дедушкой вспомнили о его присутствии.
– Внучёк! Чтобы больше я от тебя слово «призраки» не слышала! Мы – поживее тебя и твоих папы с мамой!.. Так почему, как ты думаешь, ты нас видишь?
– Ну, потому что вы не умерли? – предположил Боря.
– Я всегда говорил, что он – сообразительный! – обрадовался дедушка. – А почему мы не умерли?
– Потому что ваши души переселились в другие тела?
– Я всегда говорила, что он – идиот! – расстроилась бабушка. – Вторая попытка!
– Вы перенеслись в другой мир?
– Ура! – закричал дедушка.
– Подожди радоваться, старый пень! Пусть сначала скажет, почему.
– Да. Почему? – поддержал дедушка.
– Вы были колдунами?
– Засчитывать или не засчитывать ответ? – спросил дедушка.
– Ладно уж. Будем считать, что догадался. Он же ничего не знает! Колдунами своего рода, – подтвердила бабушка.
– Слушай, внучёк! – сказал дедушка. – Ты уже и так утомился. Мы дадим тебе задание и уйдём в свой мир. Когда получишь ответы на все вопросы, снова придёшь сюда один, и мы опять явимся. О’кей?
– Ты что, изучал английский? – удивился Боря.
– Я теперь на всех языках могу! – подмигнул ему дедушка.
– Ладно, хватит болтать! – строго сказала бабушка. – Ты хотел знать, каков настоящий человек?
– Да, но откуда…
– Нам оттуда всё видно! – усмехнулся дедушка.
– Видишь храм? – продолжала бабушка. – Купишь в нём жизнеописания Сергия Радонежского и Серафима Саровского. Ответишь на вопрос: что послужило причиной того, что они стали теми, кем стали. Произведёшь сравнительную характеристику святых с какими-нибудь всемирно известными: бизнесменом-благотворителем; выдающимся политиком-гуманистом; учёным (например, академиком Сахаровым) и писателем (Львом Николаевичем Толстым).
– Он справится! Он – сообразительный! – сказал дедушка.
– Посмотрим. Мне кажется, он – безмозглый в отца! – сказала бабушка.
Боря думал, что они уйдут под землю или растворятся в воздухе. Но предки унеслись в небо, как заправские маги. Боря стал сомневаться: может быть, они и вначале спустились сверху, а ему просто показалось, что они поднялись из земли? Его восприятие как будто изменилось за последние десять минут.
Он пошёл в церковь и купил жизнеописания. Свечница подозрительно посмотрела на молодого человека – от него всё ещё несло коньяком.
Рядом с кладбищем находился пруд. Была зима и водоём был затянут льдом. В пруду была крестообразная прорубь, выдолбленная на праздник Крещения. Всю ночь с 18-го на 19-ое января оттуда были слышны пьяные вопли окунающихся мужиков. Прорубь затянулась тонким ледком, под который не далее двух минут назад провалился мужичок лет пятидесяти. Он барахтался, умолял о помощи, пытался выбраться, но руки соскальзывали, и намокшая шуба тянула его назад под воду. Вокруг проруби в исступлении скакал его товарищ. Больше поблизости никого не было.
Когда Боря подбежал к проруби, товарищ утопающего кричал:
– Это – кара Божья! Конец тебе, Серафим, конец! Достойная кончина жития! По делам своим принимаешь, злодейская морда! Ну, как тебе крещение смертью? Страшно? Им тоже было страшно!
Боря понимал, что ему не вытащить тонущего своими силами. Но, по счастью, он увидел невдалеке доску.
– Скидывайте шубу! – закричал он, протягивая конец доски утопающему.
– Что ты делаешь, щенок! – завопил второй мужик. – Он же мёдер!
– Какой мёдер, человек тонет! Помогите! – крикнул Боря.
– Такой мёдер! Убийца он! Трёх человек зарезал – две женщины и ребёнка! Я знаю, я сам помогал! И ещё зарежет, будь уверен! Я его знаю! Спасёшь его, и на твоей совести будет гибель нескольких беззащитных существ!
– Как? – удивился Боря. Он почувствовал, что мужчина говорит правду. Рука его дрогнула, и Серафим стал сползать с доски в воду.
– А вот так! – торжествовал товарищ убийцы. – Раньше воровал, а теперь грабежом промышляет! Что чувствуешь, Серафим? Через пять минут будешь в аду!
Боря изо всей силы схватился за доску и вытянул утопающего на лёд.
– Всё равно сдохнет! Как минимум, воспаление лёгких схватил! – взвизгнул психопат, в спешном порядке покидая место происшествия.
Серафим лежал на животе и отплёвывал воду. Шуба его потонула. Тут он увидел «Житие преподобного Серафима, Саровского чудотворца», выпавшее из Бориного кармана.
– Это же мой святой! – прохрипел спасённый. – В честь него меня назвали!
– Возьмите себе! – сказал Боря. Стали подходить какие-то люди.
– Спасибо, мальчик! Где ты живёшь?
Боря не ответил и со всех ног кинулся домой. С него было довольно.
2
Боря решил добросовестно исполнить задание своих умерших предков: изучил жития Серафима и Сергия, биографии Льва Толстого и Андрея Сахарова. В качестве бизнесмена-филантропа он взял одного из Рокфеллеров, а на роль политика-гуманиста не смог выдумать никого лучше Владимира Ильича Ленина.
Интересная картина получалась. Великий учитель нравственности, «ум, честь и совесть» своей эпохи оказался зеркалом кровавой русской революции и злостным хулителем обычаев своего родного народа. Лауреат Нобелевской премии мира, член Совета директоров международного Фонда за выживание и развитие человечества был изобретателем водородной бомбы. Видно, он спасал человечество от своих собственных изобретений. Американский миллиардер-благотворитель на поверку оказался злобным истеричным старикашкой с непомерно раздутым тщеславием. «Он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог». Про мумифицированного «вождя мировой революции» Боря и так уже знал достаточно. Вся его гуманность и желание блага своему и другим народам обернулась кровавым террором, репрессиями, тоталитаризмом. Боря помнил, какие у вождя были злые глаза на купюрах советской поры.
Сергий Радонежский как политик и гуманист значительно выигрывал на фоне Рокфеллеров и Ульяновых. А Серафим Саровский как благотворитель (многочисленные исцеления) и учитель нравственности намного превосходил и Толстых, и Сахаровых. Оставалось ответить на вопрос: что явилось причиной их превосходства?
* * *
– Ну, хорошо, они были верующие! – сказал Боря.
– Отлично, молодец! – просиял дедушка.
– Погоди, старый! Кто сейчас не верующий? – сказала бабушка. – Любого спроси на улице, скажет: верующий! Точнее!
– Они были христианами?
– Тепло, теплее. Но ещё не самая суть.
– Православными христианами?
– Само собой, православными. Но не просто. Как ты думаешь, все ли православные христиане одинаковы? Ты же был в храме. Не замечал ли ты такие тоскливые глаза, ну, как у бассета? Разве Серафим Саровский был такой? А видел глупое выражение глаз у некоторых прихожан? Думаешь, у Сергия Радонежского было такое выражение? – Бабушка явно на что-то намекала.
– Мне понравились молодые люди, – сказал Боря. – У них выражение глаз и радостное, и умное.
– В яблочко! – завопил дедушка. – Большинство молодых прихожан сейчас – студенты МГУ и других лучших ВУЗов. Они знают и церковную историю (особенно историю расколов – в ней всё современное богословие), и другие религии, как свои пять пальцев. Мы называем их…
– Молчать! – прикрикнула на него бабушка. – Зачем же все тайны сразу вываливать? Никакой эзотерики! Молодые люди любят, когда их посвящают постепенно, шаг за шагом. Внучёк! Вот тебе новое задание, намного сложнее предыдущего. Поговори с отцом! Глаза у нашего сына не тоскливые и не глупые, он очень много прочитал. Узнай, почему он не бывает в храме и какую книгу он не смог дочитать.
– Да, в этой книге, в одной из последних глав, есть эпизод, точь-в-точь совпадающий с одним эпизодом из жизни твоего отца! – подсказал дедушка. – Персонажа, с которым произошёл эпизод, зовут Иу… – Бабушка дёрнула деда за руку.
– Он так никогда не научится думать! До свидания, внучёк! Ещё увидимся!
И они унеслись, как и в прошлый раз. Боря смотрел во все глаза, но мётел у них в руках не обнаружил.
* * *
Боря был не таким тупым, каким его считала бабушка (или делала вид, что считала). Он сообразил, о какой книге идёт речь, и отправился в храм за этой книгой. Там шла служба, и, купив Евангелие, Боря решил постоять немного где-нибудь в задних рядах.
Рядом с ним стоял молодой человек лет двадцати, который без конца нервно грыз ногти, а один раз впился себе зубами в предплечье. На его интеллигентном лице отражалась тяжкая дума.
Когда Боря вышел из храма, молодой человек тоже вышел и пошёл за ним. Боря обернулся. Молодой человек попытался заговорить, но, как рыба, только открывал беззвучно рот. Наконец он выдавил:
– От всей души извините меня…
– Ничего, ничего, – сказал Боря и попытался улыбнуться.
– Я вижу, вы – человек нецерковный. Поэтому хотел спросить у вас совета. Вы меня не знаете, а то от друзей ждать помощи не приходится. И вы молоды, а значит чисты.
– Вряд ли я чем-то смогу помочь…
– Сможете! Вы же знаете, что такое любовь!
– Я???!!!
– Да нет! Я просто решил уже: как вы скажете, так и будет. Я учусь на последнем курсе духовной семинарии. Через две недели меня рукополагают: сделают дьяконом, а потом священником. Если я не найду жену, стану безбрачным священником – целибатником, мне так и сказали. Вы, наверно, не знаете: если священник или дьякон не женится до рукоположения, он уже никогда не имеет права жениться. Мне нашли хорошую невесту – дочку священника, разумеется. Симпатичную. Но она – не мой человек, понимаете? Другую мне уже не успеть найти. Послезавтра – венчание. Я могу ещё его отменить, но тогда всю жизнь буду один. А я детей хочу! И хочу жить с любимым человеком! Они говорят, что любовь придёт со временем, но я знаю, что не придёт. Не мой человек! Это, как рулетка: чёрное или красное. Скажите одно слово: жениться мне или не жениться. Честное слово, я так и сделаю!
«Вот ужас! – подумал Боря. – Хочет всю ответственность свалить на меня!»
– А если я ничего не скажу?
– Пожалуйста, ну что вам стоит? Просто, что первое в голову придёт!
– Кинули бы монетку!
– Хотел, но не смог…
– А зачем вы тогда мне всё рассказали? Можно было просто спросить: «жениться или не жениться»!
– А вы скажите и забудьте про меня!
– Забудешь тут! Кто вас рукополагает?
– Епископ, викарий митрополита…
– Ну и пошлите его ко всем чертям! Вот мой совет! Разве можно так над человеком издеваться?! Когда по-настоящему влюбитесь, тогда жени́тесь и принимайте сан. Хоть через десять лет!
– Но он же – священноначалие!
– Тем более должны вести себя по-человечески!
– Мне не приходило в голову отказаться от сана…
– Всего доброго! – сказал Боря и решительно зашагал домой.
3
Третью ночь подряд Боря изучал Евангелие, пытаясь вычислить, что там произошло с его отцом в молодости. Задание поговорить с родителем оказалось и правда невероятно сложным. Боря просто не мог собраться с духом, боялся, что отец его высмеет, как последнего простофилю.
По всей вероятности, дедушка имел в виду Иуду Искариотского, а не другого апостола Иуду, о котором упоминалось только в конце Евангелия от Иоанна. Но неужели его отец предал Христа? Как он мог это сделать? Или дедушка подразумевал что-то более конкретное?
Наконец Боря тяпнул крепкого кофе для храбрости и подошёл к отцу, который читал книгу, кося одним глазом на телевизор.
– Па! Что там было у тебя с бабушкой, дедушкой и Церковью?
Папа расхохотался напоказ, но глаза у него сделались испуганные.
– А ты откуда узнал? Да ничего не было! Крестили меня!
– Когда, во младенчестве? – удивился Боря.
– Да не во младенчестве! Когда мне было четырнадцать с половиной лет, как тебе сейчас!
– И что, тебя исключили из комсомола?
– Причём здесь комсомол? Я вроде как сам хотел креститься. Они убедили меня. А когда окунали в воду, мне стало физически неприятно, чуть сознание не потерял. Дотерпел до конца, но дал себе слово: больше я в церковь ни ногой.
– А Евангелие ты прочитал?
– Как всякий образованный человек. А может, и не дочитал, не помню. В руках держал, это точно. Примитивизм! Хочешь знать, о чём там, посмотри лучше фильм Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа».
Отец уткнулся в книжку и махнул рукой, давая понять, что занят и не хочет больше говорить.
* * *
– «Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту», – читал Боря. – «И после сего куска вошёл в него сатана…» Что, для отца теперь всё потеряно?
– Дурак ты, Борька! – сказала бабушка. – Судьба твоих родителей теперь зависит от тебя.
– Значит, мне надо скорее креститься?
– Да он же ничего не понял! – покачал головой дедушка.
– Я думаю, понял, – заступилась бабушка. – Просто под дурачка косит. В Таинстве Крещения Христос протягивает тебе руку помощи. А что, если ты ещё не готов её принять? Не отпихнёшь ли ты эту руку и не сорвёшься ли назад в пропасть? Не возненавидишь ли ты эту руку?
– Так что же я должен делать?
– Читай, образовывайся, молись. Тогда рано или поздно настанет день, когда не тебя крестят (страдательный залог), а ты сам крестишься. В давние времена люди ходили в оглашенных по нескольку лет, прежде чем дозревали до Крещения. Мы не хотим повторить с тобой ту ошибку, которую совершили с сыном.
– Настало время открыть тебе последнюю тайну и дать последнее, самое сложное задание! – торжественно провозгласил дедушка. – Мы с бабушкой – не просто православные христиане. Мы – воины Христовы! Так зовутся те, у кого однажды в душе произошёл перелом, и он решил всю свою жизнь без остатка, какая бы она ни была, посвятить Христу. Сражаться за Христа до последнего издыхания! Такими были Серафим Саровский, Сергий Радонежский и Фёдор Михайлович Достоевский! И не только были, но и есть. Только недавно виделись…
– Не болтай лишнего! – прикрикнула на него бабушка. – Да, внучёк! В храме ты сможешь отличить воинов по глазам. Они не просто молятся о повседневных нуждах, как некоторые старушки. Они знают Божественную Литургию от корки до корки, чувствуют её. Литургия очень глубока и символична. Они знают христианское учение – Предание Церкви – и не пытаются совместить веру Церкви с идиотскими идеями о карме и переселении душ. Они знают и часто перечитывают Новый Завет и стараются жить по заповедям Христовым. Они регулярно очищают душу в Таинстве Покаяния и принимают Благодать в таинстве Причащения. На воинах Христовых Церковь и держится! Воины Христовы и есть настоящие, полноценные, стопроцентные люди. Остальные все – немножко свиньи. Только свинья может жить, есть, пить, веселиться и не благодарить того, кто дал ей жизнь и подаёт все блага! И вот тебе последнее задание: стань воином Христовым, захоти им стать!
– Но я уже хочу! – вскричал Боря.
– Пока что ты всего лишь хочешь перестать быть поросёнком! Для того, чтобы попытаться превратиться в воина, ты должен как следует узнать, кто такие воины, и что значит быть воином…
– Ну, давай прощаться, внучёк! – сказал дедушка. Он положил руку внуку на плечо, и она оказалась неожиданно тяжёлой и плотной. «Как у живого!» – мелькнула у Бори мысль.
– Мы и есть живые! У Бога все живы! – возмутилась бабушка. – Думаешь, что мы мысли твои не слышим?
– Не смущай пацана! – заступился дедушка. – До скорого! Афидерзейн!
– Счастли́во, внучёк! Когда в следующий раз свидимся, это зависит от тебя! – Бабушка расцеловала его, и они с дедом взмыли в небо.
* * *
Вечером Боря решил ещё раз всё проверить.
– Па! Давай сгоняем в выходные в Троице-Сергиеву лавру! Расскажешь мне про икону Андрея Рублёва, ты же всё знаешь! Сергий Радонежский – твой тёска…
Он был уверен, что отец откажется: слово всё-таки дал никогда в церковь не ходить!
– Похоже, они совсем там обхамели! – возмутился Сергей Васильевич. – Это – нечестно, не по правилам!
– Где это – «там»? – удивился Боря.
– В преддверии рая! Разве можно так бесцеремонно вмешиваться в нашу жизнь?
– Я думаю, они это право заслужили, – улыбнулся Боря. – Они же были воинами Христовыми, а не бассетами!
Отец отвёз их с мамой в Сергиев Посад, но сам три часа просидел в машине.
4
Как-то раз Боря поехал посмотреть один мужской монастырь на окраине города. Там он увидел одно знакомое лицо, работающее алтарником.
Боря дождался окончания Службы и подошёл.
– Чем вы здесь занимаетесь? – спросил он Серафима, который ужасно обрадовался своему спасителю.
– Кадило разжигаю, часы[2] читаю, со свечой позади батюшки иду. Трудником меня взяли!
Тут Боря не удержался и спросил:
– А правда, что вы убили трёх человек?
– Четырёх…
– И как вы можете с этим жить?
– А я и не живу. Господь измыл все мои грехи! Так что это уже не я.
– Что значит: «уже не я»?
– Видишь ли, искреннее покаяние может изменить прошлое. До этого всё в прошлом казалось неправильным и бессмысленным, мучила совесть, хотелось забыться. Теперь всё встало на свои места и обрело смысл. Даже в таком злодеянии, как убийство, действует всеспасительный Промысл Божий. Люди совершают злодеяния или становятся объектом злодейства не из-за кармы, а чтобы на них явилась слава Божия. Я буду до конца дней молиться за убиенных, они спасутся как мученики. Сам же я лишь через это мог познать Христа. Все в выигрыше! Один сатана проиграл!
– Может, и за меня помолитесь? – попросил Боря.
– Да я и так за тебя молюсь, вот только имени твоего не знал!
Потом они пили чай и расстались почти что родными.
* * *
Однажды Боря зашёл в храм, когда там шло венчание. Он сразу узнал своего знакомого семинариста. С их прошлой встречи минул ровно год. Семинариста именовали «раб Божий Владимир», а его невесту – «раба Божия Ольга».
После венчания Боря подошёл поздравить новобрачных.
– Вот этому человеку – огромное спасибо! – говорил Владимир, представляя его своей супруге, как «благодетеля».
– Значит, вы тогда не стали ни венчаться, ни рукополагаться?
– Именно так! – засмеялся Владимир, значительно повзрослевший за этот год. – И давайте на «ты»!
– И теперь ты нашёл свою любовь?
– Оля и есть моя тогдашняя невеста! – Володя снова засмеялся.
– А как же: «не мой человек»? – ляпнул Боря.
– Откуда же я мог знать, мой она или не мой? Мы тогда виделись-то всего пару раз! Она оказалась самым светлым и возвышенным существом, какое только может быть на свете! – И он обнял жену за талию.
– Значит, вы (то есть ты) теперь и священником станешь?
– Нет. Священнический крест – не для каждого. Я теперь в нашей семинарии преподаю. А викарий мой пошёл на повышение, архиепископом сделался и на Дальний Восток уехал. Я прошёл собеседование у нового епископа, он меня отговорил от принятия сана. Богослов, говорит, из меня великолепный получится и миссионер!
Борю пригласили на свадьбу, но он вежливо отказался, обменявшись с молодожёнами телефонами.
* * *
В этот день, придя домой, наш поросёнок посмотрел в зеркало и увидел, что уже начал превращаться в человека. Рыльце его чуть-чуть уменьшилось в размере, ушки сместились чуть пониже, а глаза стали больше и светлее. «Это – кокон, – думал Боря. – Скоро я вылуплюсь в настоящий мир!»
Но он и так часто стал бывать в истинном мире. Ведь восходишь на небеса так же незаметно, как проваливаешься на землю. Внешне-то всё остаётся таким, как было! Те же люди, те же дома, те же деревья. И в то же время всё становится каким-то другим – необычайно ярким, удивительным, таинственным, объёмным, наполненным до краёв. Чего бы ты не коснулся, ты прикасаешься к бесконечности. Однако вам, мои дорогие друзья, это и так хорошо известно!
Вот, наша сказка подходит к концу. Но для тех, кто захочет, как Боря, стать воинами Христовыми и настоящими людьми, всё только начинается.
Помнится, я обещал объяснить, как настроиться на мою волну? Это просто. Все воины Христовы общаются на одной и той же волне. А подробные инструкции, как стать воином, вы найдёте в святоотеческой литературе.
Желаю успеха! И да пребудет с вами сила Господа Иисуса Христа!
Конец
ЧЕЛОВЕК И СОЛНЦЕ
Человек в чёрном плаще с огромным, закрывающим полностью лицо капюшоном шёл по залитой солнцем пустыне. Он искал Свет, и ничего ему было не нужно, кроме Света. Он шёл к опускающемуся за горизонт слепящему Солнцу. Он шёл за ним уже много-много лет, может быть, вечность. Никто, даже, возможно, он сам, не знал, зачем ему это было нужно. Другие существа, попадающиеся ему на пути, мало его интересовали, да и он был им неинтересен. Они скользили мимо него и уходили во тьму, которая была за ним. Он не мог остановиться ни на минуту, не мог передохнуть после дальней дороги.
Но однажды человек увидел на своём пути дверь. Она вела в прохладную, тёмную пещеру. Тут он почувствовал смертельную усталость и решил зайти на минуту под свод пещеры. Там так хорошо, и можно немного отдохнуть от Солнца! Он зашёл туда, дверь за ним закрылась, и он оказался в полной темноте. Он забыл Свет. Он стал тем, кто живёт в пещере. Лишь изредка во сне он вспоминал, что есть где-то в мире что-то ещё, кроме тёмного свода пещеры.
* * *
В один прекрасный день (или ночь) человек, как обычно, лёжа на спине и смотря вверх, с неимоверной тяжестью пошевелил большим пальцем левой ноги и уткнулся во что-то тёплое. Оказалось, что всё это время рядом с ним лежало что-то живое и большое, похожее на червя с лапками. Это что-то представилось: «Вообще меня зовут Андрей, но друганы кличут по-свойски – Андрюхой». В ответ человек сказал: «А я – Дмитрий, но можно звать просто Митя». Андрюха объяснил, что попадание в пещеру называется «взросление», а находятся они здесь для того, чтобы получать удовольствия. Подобных Андрюхе существ в пещере было много, и каждый получал удовольствие по-своему. Сам он главным образом потреблял что-то вроде прозрачной жидкости, от которой на некоторое время ему становилось хорошо, потом он впадал в спячку, потом ему становилось очень плохо, а для того, чтобы опять стало хорошо, надо было снова принять жидкость. Некоторые обитатели пещеры всё время ели, другие – совокуплялись или спали. Откуда сам Андрюха и другие взялись, и куда денутся потом, Митин сосед не знал. Зато знал, как с наименьшими энергетическими затратами добывать себе прозрачную жидкость.
После общения с этим червяком Митя стал всё реже видеть сны. Он тоже выбрал себе удовольствие и стал поедать близлежащего червя. Для этого ему почти не приходилось двигаться. Его в свою очередь поедали более старые черви. Он не препятствовал этому, потому что считал их мудрыми и опытными: они сожрали многих и хорошо знали, как это делается. К тому же практически сразу после того, как червя полностью поглощали, у его поедателя в результате небольшого землетрясения (которые происходили достаточно часто) возникала отрыжка, и пожранный живым и невредимым вылетал обратно из желудка для того, чтобы опять быть съеденным. Эта операция повторялась с Митей снова и снова, и он чувствовал, что живёт не зря.
Один из старых мудрых червей по имени Олег Иванович рассказал Мите, что на выступе в дальнем конце пещеры живёт очень могущественное существо – Червище, которое создало пещеру и всех её обитателей. Никто его никогда не видел, но некоторые черви чувствовали зловоние, которое исходило с этого выступа, и сами становились вонючими. Таких червей считали самыми важными, пред ними преклонялись, так как считалось, что они стали жрецами Червища. Многие пещерные жители думали, что если они не будут ублажать Червище, оно разозлится и нашлёт на них ужасные бедствия. Поэтому они отдавали жрецам часть добытой еды или прозрачной жидкости. За это жрецы обещали им помощь Червища в получении различных удовольствий.
Вообще, мечтой всех обитателей пещеры было заполучить лежанку поудобней, деревянную или, как предел мечтаний, железную тачку, чтобы на ней ездить по пещере, да ещё участок скалы, куда можно было бы приезжать на этой тачке и выращивать себе еду для желудочного удовольствия. Также каждый червь хотел найти себе червиху посимпатичней и обзавестись с ней несколькими маленькими червячками, которые бы обслуживали и возили их на тачке, когда они уже не смогут сами передвигаться по пещере.
Митя так втянулся в пещерную жизнь, что все пещерные дела стали казаться ему очень, очень важными. Но вот однажды он почувствовал, что пожилой червь, который лежал позади него и поедал Митю уже много лет подряд, вдруг как-то странно дёрнулся и затих. Как Митя ни старался, он не смог расшевелить старого червя. Юноша очень испугался и спросил у Олега Ивановича, что случилось с тем червём, почему он не двигается. Олег Иванович ответил, что старый пень окочурился, то есть отдал свою червячью душу Червищу, и больше никогда не будет поедать Митю. Митя удивился и сказал: «А разве мы не живём вечно?» – на что получил ответ, что все черви смертны, и каждый в один прекрасный (или не очень прекрасный) день отдаст Червищу душу и прекратит своё червячье существование. «Но куда мы попадём после смерти? Разве есть что-нибудь, кроме этой пещеры?» – опять спросил Митя. «Не знаю. Какая разница?!» – ответил Олег Иванович и продолжил своё важное занятие, от которого его оторвал Митя. Он стал одновременно есть какой-то вкусный корешок, заводить знакомство с симпатичной червихой и бить по голове палкой своего седьмого червячёнка, который попытался отбить у него червиху и украсть его любимый корешок.
После этого разговора у Мити пропал аппетит, он больше не пил прозрачную жидкость с Андрюхой, не поедал соседа и даже перестал спать – боялся, что умрёт во сне. Он целыми днями и ночами пытался вспомнить что-то давно забытое, что-то очень важное, но это что-то всё время ускользало от него. Он долго мучился, но наконец решился одолжить у кого-нибудь тачку и попытаться найти Червище, чтобы узнать у него, что происходит с червями после смерти. Все остальные пещерные жители уговаривали Митю не ездить туда, а наслаждаться удовольствиями, пока ещё возможно, но он не слушал их. Позаимствовав тачку у одного червя, он отправился в путешествие к дальнему краю пещеры.
Подъехав на тачке как можно ближе к выступу стены, Митя обнаружил, что дальше дороги нет, а есть только нагромождение камней. Надо было ползти к стене самому. Это было чрезвычайно трудно, ведь ему пришлось тащить своё огромное жирное тело целый метр через гигантскую кучу камней, каждый из которых был размером с куриное яйцо, а то и больше. Но Митя смог совершить второе в своей жизни волевое усилие (первое было, когда он пошевелил большим пальцем левой ноги и понял, что не одинок в этом мире) и подполз почти вплотную к стене. Он уже чувствовал ужаснейшую вонь, которая исходила откуда-то сверху. Митя чуть не задохнулся и даже потерял своё сознание. Хотя, точнее говоря, это было какое-то странное, незнакомое ощущение, как будто бы он не потерял сознание, а, наоборот, обрёл необыкновенную ясность мыслей. Ему казалось, что он находится не в родной пещере, а в какой-то незнакомой местности. Вместо потолка был уходящий далеко ввысь лазурный прозрачный купол, а вместо пола – удивительный зелёный ковёр, мягкий и прохладный на ощупь. Но главное, у сáмого горизонта сиял и переливался всеми оттенками золотого и оранжевого цвета ослепительный шар. Митя почему-то подумал, что этот шар живой. Может, потому что, когда он пристально на него смотрел, шар начинал пульсировать и подпрыгивать, словно танцуя. Юноше страстно захотелось побежать навстречу чудесному шару, но тут видение исчезло, и Митя очнулся там же, где и был – рядом со скальной стеной, под огромным выступом. Вони уже не было, но голова ужасно болела. Митя долго лежал неподалёку от стены, не зная, что делать – дальше идти было некуда, а Червища он так и не увидел. Через двое суток Митя понял, что надо ползти обратно. Но он так устал и проголодался, что просто не мог заставить себя проползти огромное расстояние до тачки. Ему ничего не оставалось делать, как только лежать и медленно умирать от голода и жажды рядом со стеной, и никто-никто не мог ему помочь. Тогда Митя впервые осознал две вещи: первое, что он совершенно одинок и никому не нужен в этом мире, а второе, что смерть обязательно придёт за ним. На последнем издыхании юноша поднял голову вверх. Это было невиданно и неслыханно, так как голова червей была устроена таким образом, что смотрела только вниз, в пол пещеры. А вслед за этим его лапки словно сами собой поползли вверх по отвесной стене, и вскоре он уже сидел на выступе. Голод и жажда прошли, силы вернулись к нему.
И тут Митя увидел огромного червя, висящего в воздухе. Он был намного красивее и величественнее обычных червей. В нём, казалось, было собрано воедино всё то прекрасное, что бывает в червях. И большущий живот, и толстенькие маленькие лапки, и великолепная квадратная морда с глазками-бусинками, едва заметными под нависшими складками кожи, – всё в нём было совершенно. Однако прекрасный червь был не из плоти и крови, а скорее похож на голограмму; через него даже можно было увидеть стену пещеры. Видя это великолепие, Митя впал в такое благоговение, что колени его подогнулись, и он уткнулся мордой в каменный пол. Полежав так часок-другой, Митя встал на лапки и начал осторожно, дрожа от страха и волнения, приближаться к этому прекрасному созданию. Оно не издавало никаких звуков и, казалось, замерло на месте навсегда. Только опять появившаяся вонь свидетельствовала о том, что это всё-таки живое существо. Вдруг Митя понял, что в его голове вонь преобразуется в слова, и он её понимает.
– Я – Червище, – сказало существо. – Задавай свои вопросы!
– Что происходит с червями после смерти? – спросил Митя, набравшись смелости.
– Я не знаю, – ответило Червище. – Я – всего лишь представление всех живущих в пещере червей о совершенстве и силе.
– Всего лишь представление… – пробормотал Митя. Оказывается, он напрасно пришёл сюда, его мучения были бесполезны. – А почему черви поклоняются тебе?
– Для удобства. С одной стороны, надо как-то объяснять факт существования пещеры и её жителей. Только самые безмозглые черви полагают, что всё создалось само собой, а многим хватает ума понять, что у мира есть Создатель. С другой стороны, червям не нужен Создатель, который бы сильно отличался от них. А я похож на них, скроен по их образу и подобию. Следовательно, я не стану требовать от них невозможного: перестать предаваться удовольствиям, обманывать свою совесть, тратить жизнь на ерунду, не думать о своей смерти. Это и действительно не в моей власти.
– Получается, черви поклоняются своему представлению, то есть, по сути, самим себе? А Создатель покинул этот мир после того, как создал? – Разочарованию Мити не было границ.
– А кто помог тебе забраться сюда и увидеть меня? Ведь это абсолютно невозможно с точки зрения других червей! Я подмена – это так, но кого все они мной подменяют? И кто сейчас говорит с тобой через меня?
– Но как мне увидеть настоящего Создателя?
– Он сам придёт к тебе, если ты захочешь этого от всей души! Он приходит ко всем, кто призывает Его искренне. Но не надейся на то, что твои представления о Нём окажутся истинными. Он всегда оказывается не тем, кем Его хотят видеть. Он постоянно удивляет и никогда не повторяется. Зови Его, зови!
Митя хотел ещё что-то спросить, но голограмма Червища заколебалась и исчезла. Он опять остался один. Юноша задумался: действительно ли он хочет увидеть истинного Создателя пещеры? Готов ли он к встрече с существом, совершенно отличным от него самого? Каким-то непостижимым образом Митя понял, что может в любую минуту возвратиться на свою лежанку. Он видел её в пещерном сумраке, и она была всего в нескольких шагах. Ему больше не надо было ползать на брюхе, перебирая лапками, – у него появились новые, сверхъестественные способности, которые другим червям даже и не снились! Он мог резко взмывать под своды пещеры, в мгновение ока делать полный оборот вокруг своей оси и перемещаться в любую точку пещерного пространства за несколько секунд. Он мог стать великим жрецом, жениться на мисс пещеры, ездить на золотой тачке, спать на платиновой лежанке и наплодить сотни червячат. Но при мысли о возвращении к прежней жизни Митю передёрнуло. Он догадался, чтó после смерти происходит с червями: они проваливаются в другую пещеру, ещё более тёмную и глубокую. И он понял, о чём мечтал всю свою жизнь: во что бы то ни стало выбраться из пещеры наружу и пойти навстречу пульсирующему шару! А для этого нужно довериться Тому, кто создал пещеру и то, что за её пределами, позвать Того, кто превосходит тебя в бесконечное количество раз! Мите стало так страшно, что он заколебался. Но тут он вспомнил Олега Ивановича и представил, что станет таким же, как он. Это было во много раз страшнее! И больше не сомневаясь в своём решении, Митя закричал:
– Создатель! Где Ты? Я готов к встрече, даже если умру от страха при виде Тебя!
– Я здесь! Здесь! Здесь! – неизвестно откуда раздался голос, и эхо разнесло его по всей пещере.
– Где же Ты? Я не вижу Тебя! – снова спросил Митя.
– Я везде и нигде! Где! Где? – эхо скакало по стенам пещеры, как мячик.
– Приди ко мне! Ты мне очень нужен! Спаси меня!
– Ищи Меня внутри себя! Я – внутри! Смотри! Смотри!
И тут Митя вдруг осознал, о чём говорит голос. Он вспомнил, что в самые радостные и чудесные мгновения жизни его душа как будто сливалась с чем-то непостижимым и величественным. Какой-то Дух входил в него и изменял всё его существо изнутри. Он был тёплым, живым и светлым. А вернее, это была сама Радость, Жизнь и Свет! Но потом Дух исчезал, и стиралась сама память о Нём до тех пор, пока Дух не возвращался.
Сейчас Дух снова был в Мите, поэтому юноша и вспомнил о предыдущих Его посещениях. «Не забывай Меня, когда Я уйду, ни за что не забывай!» – говорила Радость. «Ищи Меня снова и снова!» – говорила Жизнь. «Тоскуй по Мне, призывай Меня, и Я обязательно вернусь! – говорил Свет. – Когда-нибудь Я приду, и уже больше не покину тебя!»
«Что же происходит со мной? – думал Митя. – Почему я плачу? Почему глубоко и искренне люблю всех червей? Почему всё вокруг такое прекрасное? Неужели сам Создатель сейчас во мне?»
…Но вот Ты уже покидаешь меня, и душа остаётся пустой! Что мне сделать, чтобы удержать Тебя? Господин мой, не уходи! Душа моя познала Тебя!
«Скучает душа моя о Господе, и слёзно ищу Его. Как мне Тебя не искать? Ты прежде взыскал меня, и дал мне насладиться Духом Твоим Святым, и душа моя возлюбила Тебя. Ты видишь, Господи, печаль мою и слёзы… Если бы Ты не привлёк меня Своею любовью, то не искал бы я Тебя так, как ищу, но Дух Твой дал мне познать Тебя, и радуется душа моя, что Ты мой Бог и Господь, и до слёз скучаю я по Тебе!»[3]
* * *
Человек в ослепительно белом плаще с непокрытой головой и сияющим лицом шёл по залитой солнцем цветущей долине. Он искал Свет, и ничего ему было не нужно, кроме Света. Он шёл к опускающемуся за горизонт ослепительно прекрасному Солнцу. Он шёл за ним уже много-много лет, может быть, вечность. Теперь он знал, зачем это было нужно. Множество других существ шагало рядом с ним. Они тоже стремились к Солнцу. Это были его попутчики и друзья. Человек не мог остановиться ни на минуту, не мог передохнуть после дальней дороги, ведь сама Любовь звала его к себе! Имя человека было Адам.
Ну а как же другие, те, кто остался в пещере? Неужели они никогда не найдут оттуда выход, никогда не увидят Солнце? Слеза покатилась по щеке человека и, отразив луч Света, засверкала, как маленькое солнышко. «Молю Тебя, Милостивый Господи, да познáют Тебя Духом Святым все народы Земли!»
Конец
ЛЕТУЧИЕ СВИНЬИ
О Господи! Неужели ничто не вырвет вас из будней? Неужели вы не воскликните хотя бы: «О, дай мне крылья свиньи!»
Г. К. Честертон, «Охотничьи рассказы»
Может быть, вы слышали одно народное поверье – поверье о летучих свиньях? Когда небо на рассвете покрывается мягкими розовыми облачками, они напоминают людям о том, что свиньи иногда летают. Почему так повелось, мало кто знает, но я расскажу вам эту легенду.
_______
Давным-давно в одной деревушке, расположенной на берегу живописной речки, жила семья свиней: мама-Свинья, папа-Свин и сынок-Поросёнок. Люди тогда ещё не ели свинину, поэтому жили наши свиньи привольно и в достатке. Никто их не обижал, и все относились к ним с уважением. В те давние времена люди и свиньи прекрасно понимали друг друга и были равны между собой. Свиньи имели право голосовать на выборах, и их даже иногда избирали в старосты деревень или в градоначальники, ведь всем было известно, что это очень ответственные и благоразумные существа. Поэтому папа-Свин в это лето выдвинул свою кандидатуру на пост старосты и был не без основания убеждён, что победит на этих выборах. Мама-Свинья очень гордилась, что у неё такой учёный и важный муж, а сынок-Поросёнок просто визжал от восторга, видя, как все в деревне снимают шляпы перед его папашей. Всё было прекрасно в это чудесное солнечное лето, и ничто не предвещало грозу.
Однажды днём в селение вошёл человек. Он был одет в ветхий дорожный костюм и такой же старый и пыльный плащ, на голове у него была широкополая мятая шляпа, а в руках небольшая котомка. Никто не удивился и не заинтересовался тем, чтó он делает в их деревне, так как в то время развелось много странников. Даже местные собаки при виде него лишь вяло приподнимали и тут же опускали головы, решив, что от такого пришельца не дождёшься ни то что косточки, а даже корки чёрствого хлеба.
Странник прошёл на площадь и немного постоял там в толпе, слушая вдохновенные предвыборные речи папы-Свина. Почтенный хряк как раз распространялся о том, какую пользу он принесёт деревне, если его изберут старостой. Он уверял односельчан, что будет заботиться лишь об их благополучии и управлять деревней абсолютно бескорыстно. Он предлагал насадить на всех улицах дубы, под сенью которых смогут отдыхать жители селения, а также выращивать больше свеклы и пшеницы, которые можно потом продавать в городе. Причём жёлуди, ботву и отруби он соглашался брать себе в качестве пустячной компенсации за свой самопожертвенный труд на благо людей.
Послушав немного таких речей, пришелец развернулся и направился прямиком к свинячьему дому. Дойдя до него, он громко постучался в дверь. Ему открыла мама-Свинья. Она была в клетчатом переднике, модном чепце и держала поварёшку в копыте, так как в этот момент как раз готовила обед и ждала мужа после выступления. Госпожа Свинья с подозрением посмотрела на незнакомца и с нескрываемым раздражением спросила, что ему надо. Нимало не смутившись, странник втиснулся через приоткрытую дверь в дом, снял плащ и шляпу, бросил котомку в угол и нагло прошествовал мимо растерявшейся хозяйки прямо на кухню. Там он уселся во главе стола и потребовал накормить себя обедом. Почтенная хрюшка больше удивилась, нежели разозлилась, услышав его просьбу. Она вполне резонно спросила пришельца:
– Чем же я могу накормить вас? У нас в доме только свинячья еда, а люди её не едят! Вы ошиблись, идите к соседям, у них наверняка найдётся что-нибудь для вас.
В ответ на эту тираду незнакомец только усмехнулся в бороду и сказал:
– Не волнуйся, я не ошибся. Тащи сюда отрубей, да побольше! Я ведь тоже в некотором роде свин!
Госпоже Свинье не очень-то хотелось принимать в своём доме такого грязного оборванца, да к тому же с минуты на минуту должен был прийти папа-Свин. «Мой хряк непременно рассердится, если увидит за столом этого вшивого бродягу», – подумала она. Но, с другой стороны, хавронья понимала, что если она вышвырнет незнакомца на улицу, это может повредить их репутации в деревне. Ведь они слыли гостеприимными хозяевами и добродетельными свиньями, а бродяга наверняка разболтает на всю округу, что ему отказали в пище и выгнали из дома. Почтенная свинка застыла с поварёшкой в копытах, не зная, на что решиться. Странник, видимо, догадывался о её муках, но продолжал усмехаться. Наконец он сказал:
– Сколько можно ждать, дорогуша? Где мой обед? Или, может, мне пойти в дом напротив и рассказать там о вашем поведении?
В доме напротив жил главный соперник папы-Свина – мельник со своей женой. Они только и ждали повода, чтобы насолить семье свиней. Поэтому словá незнакомца вывели госпожу Свинью из задумчивости и решили дело. Она поставила перед путником миску с отрубями и сердито хрюкнула:
– Ешьте, да поживее, мне некогда с вами возиться!
Пришелец неторопливо принялся за еду. Окончив трапезу, он с удовлетворением откинулся на спинку стула и сказал:
– Да, отруби отменные! Так и быть, погощу у вас немного. Постели-ка мне в вашей гостевой спальне, а то я устал с дороги!
Это было уже слишком! Госпожа Свинья просто задохнулась от злости и закричала:
– Вон отсюда, бродяга! Немедленно собирай свои пожитки и убирайся из нашего дома!
Однако странник даже не шелохнулся. Он тихо сказал:
– Ты меня не поняла. Боюсь, у тебя нет выбора, голубушка. Это не просьба, а приказ. Так что поубавь свой негодующий пыл и иди стелить мне постель!
От этих слов госпожа Свинья просто онемела. Они были произнесены с такой силой и властью, что просто невозможно было ослушаться! Она почувствовала, что если не сделает так, как требует незнакомец, то непременно случится что-то страшное, поэтому молча пошла в комнату для гостей и постелила там постель. Странник, не глядя на неё, завалился на чистое бельё прямо в грязной одежде и обуви.
– Молодец, детка. Далеко пойдёшь! – сказал он, откидываясь на подушки и закрывая глаза.
Пятнадцать минут спустя папа-Свин обнаружил свою жену на кухне в каком-то странном состоянии. Она не открыла ему дверь и сидела над лоханью с отрубями, уставившись в одну точку.
– Что-то случилось, дорогая? Что с тобой? – взволнованно спросил господин Хряк.
Госпожа Свинья встрепенулась, поправила чепец и сказала:
– Всё в порядке, дорогой. Садись за стол, я сейчас накрою. Только позови нашего сыночка, он играет во дворе!
Обед не очень удался. Мама-Свинья была рассеянной и молчаливой. Все почему-то чувствовали, что над ними чёрной тучей нависла беда.
В конце обеда хавронья наконец решилась. Она сказала:
– Кстати, у нас гость.
– Гость? – удивился папа-Свин. – Но почему он не за столом? И кто он такой?
– В том-то всё и дело, – замялась мама-Свинья. – Я не вполне уверена, что он тебе понравится. Он, как бы это сказать, не из очень знатного рода и к тому же не слишком чистый. Но вообще он милый и воспитанный человек, это сразу видно. Он устал с дороги и сейчас отдыхает в гостевой комнате. Я решила оставить его у нас на ночь, потому что подумала – это будет полезно для нашей репутации. Все обязательно узнают, какие мы добрые и гостеприимные, и будут ещё больше нас уважать! А ты понимаешь, как это важно для нас сейчас!
– Я что-то тебя не совсем понял, – сказал папа-Свин. – Так кто же он всё-таки такой? Ну ладно, это мы сейчас выясним. Пойду-ка я в гостевую и сам с ним познакомлюсь!
Почтенный отец семейства встал из-за стола и направился в комнату для гостей, не обращая внимания на госпожу Свинью, которая пыталась его остановить. Малыш побежал за ними. Когда они вошли в комнату, то увидели там только пустую застеленную кровать. Бельё было абсолютно чистое и нетронутое, как будто его только что постелили и никто ещё на нём не спал. Мама-Свинья остановилась как вкопанная. Папа тоже слегка удивился и спросил:
– Где же гость? Это что, была шутка? По-моему, она не очень удачная!
Госпожа Свинья не знала, что и сказать. Она пробормотала что-то о своём плохом самочувствии и, извинившись, ушла в спальню и легла в постель. Там она и пролежала весь вечер. Папа-Свин волновался о её здоровье, и настроение у него упало. Даже жизнерадостный Поросёнок был грустным и не пошёл больше играть с друзьями во двор. Остаток дня был испорчен.
Наутро мама-Свинья проснулась в хорошем расположении духа. Она решила, что ей всё просто привиделось из-за того, что она устала от домашних хлопот и была немного взвинчена. После того, как госпожа Свинья всё себе объяснила, она почувствовала значительное облегчение и снова погрузилась в повседневные заботы. В доме опять воцарились покой и уют. Почтенная хозяйка проводила мужа на работу, а сына в школу и стала убираться в доме. Она подмела на кухне, в своей спальне и направилась с веником в гостевую. Когда она вошла туда, веник выпал у неё из копыт: на кровати лежал вчерашний гость. Постель была вся мятая и грязная, как будто он проспал там всю ночь. Странник открыл глаза и сказал:
– Доброе утро, хозяюшка! Я ужасно проголодался! Накрывай-ка на стол! Поедим и поболтаем всласть.
Госпожа Свинья села на стульчик и пробормотала:
– Кто вы такой, и где вы были всё это время?
– Ай-ай-ай! Так много вопросов, а гость голодный! Это невежливо, дорогая моя. Сначала покорми меня завтраком, а потом уж и вопросы задавай!
Достопочтенная хрюшка, овладев собой, подняла веник и пошла накрывать на стол. Странник вскочил и, выделывая невероятные па, протанцевал по коридору за ней.
Поставив перед незнакомцем корытце с ботвиньей, свинья села рядышком и стала наблюдать, как он с аппетитом поглощает это кушанье. После завтрака гость отёр рот рукавом и сказал:
– Ну, теперь можно и поговорить. Валяй, задавай свои вопросы!
– Где вы были вчера вечером? Я хотела вас познакомить со своим мужем, а вас не оказалось в доме! – первым делом спросила госпожа Свинья.
– Я отлучался по неотложным делам, вот меня и не было. Да к тому же я пока не хочу знакомиться с твоим мужем. Мне и тебя с избытком хватает!
– Что вы от меня хотите? Зачем поселились у нас? Кто вы такой и откуда?
– Ну вот опять! Тебя что, не учили хорошим манерам? Невежливо задавать так много вопросов зараз. Да и вообще, все твои вопросы слишком банальные! Лучше я тебя спрошу кое о чём. Например, почему ты уже много лет по-настоящему не хрюкала от радости?
Госпожа Свинья явно не ожидала от бродяги такого вопроса. Она с возмущением сказала:
– С какой стати я буду отвечать вам на этот вопрос?! Это моё личное дело – хрюкать или нет!
– Ага, вот видишь! – с ликованием воскликнул пришелец. – На такой простой вопрос не хочешь отвечать, а сама желаешь всё знать! Может, ты и сама не знаешь ответа на него? Ладно, некогда мне тут с тобой возиться! Когда найдёшь ответ, тогда и продолжим разговор!
Странник вскочил из-за стола и быстро вышел из дома. Когда почтенная хозяйка опомнилась, его уже и след простыл.
Больше в этот день ничего не произошло. Странный гость не показывался. Госпожа Свинья ничего не рассказала о нём мужу и сыну, а они не расспрашивали её о вчерашнем событии. Она старалась во всём угодить им и казалась весёлой и жизнерадостной. Но ночью хавронья никак не могла заснуть и всё время ворочалась в постели. Папа-Свин спросил её:
– Дорогая, что с тобой? Почему ты не спишь?
– Я что-то вспомнила те давние времена, когда мы были молодыми и беззаботными. Как мы весело хрюкали и скакали по полям! Тогда нас не интересовало общественное мнение и твоя карьера. Куда всё это исчезло?
– Да что с тобой стряслось? Отрубей ты, что ли, порченых поела? – Папа-Свин не на шутку разволновался. – Второй день подряд ты ведёшь себя очень странно. Может, вызовем врача?
– Не надо, со мной всё в порядке. Просто я подумала: всё ли мы делаем правильно? Ведь, наверное, можно жить по-другому.
– Ну, так и есть! Все признаки отравления. Завтра же приглашу доктора!
Сказав это, папа-Свин повернулся на другой бок и захрапел, а хавронья тяжко вздохнула и попыталась уснуть.
На следующий день господин Хряк действительно вызвал врача. Тот пустил маме-Свинье кровь, многозначительно хмыкнул и сказал, что у неё переизбыток желчи в организме, но в общем и целом она здорова. Тогда папа-Свин немного успокоился, отпустил врача, а сам пошёл по делам, запретив жене выходить из дома и пускать гостей. Для верности он запер маму-Свинью на ключ, сказав, что сам заберёт Поросёнка из школы на обратном пути.
Примерно через десять минут после его ухода почтенная хрюшка зашла на кухню и увидела там таинственного незнакомца, который пил чай. Она даже не очень удивилась, а просто молча поставила перед ним салат из желудей и вчерашнюю похлёбку. После кровопускания она стала много спокойнее. Странник внимательно посмотрел на неё и сказал:
– Похоже, что ты готова. Я – Посланник! Мой Господин – очень важная персона. Он вербует себе людей, вернее свиней. Если ваша семья согласится на сотрудничество с Ним, то Он щедро вас вознаградит.
– Но кто он такой, ваш хозяин? И почему его посланник – нищий оборванец? – с недоверием спросила госпожа Свинья. – Ведь каков слуга, таков и господин!
– А с чего ты взяла, что я нищий? Да я богаче и могущественнее, чем все ваши правители! Мой Господин – Царь царей, и Он дал мне власть управлять миром. Вот ты, например, при нашей первой встрече, как только я приказал, сразу послушалась меня и побежала стелить постель. Разве это не доказательство моей власти? Я могу дарить людям жизнь и счастье. А ещё я могу научить летать тех, кто этого захочет! Вот ты хочешь летать?
Хавронья была очень удивлена таким вопросом. Ведь научиться летать – было заветной мечтой её детства. Она сказала:
– Хочу, конечно, но разве это возможно? Ведь свиньи не летают.
– Ошибаешься, как раз только свиньи и могут летать! Просто ты – ненастоящая свинья. Но ничего, я помогу тебе и твоему мужу стать настоящими свиньями!
Эти слова до глубины души оскорбили почтенную хрюшку. Подумать только, её не считают за свинью! Страшное подозрение закралось ей в голову: уж не намекает ли незнакомец, что она превратилась в человека? Этого хавронья стерпеть не могла. Она резко ответила:
– Я поняла, вы просто сумасшедший! Почему это я не свинья?
– Да какая же ты свинья, если даже забыла, как хрюкают от радости? Ты, дорогая моя, стала человеком! Только внешность у тебя свинячья, а мысли, чувства и образ жизни – человеческие. Ну ничего, мой Господин всё может. Будешь и ты когда-нибудь летать!
– Но почему я никогда не слышала о вашем господине? Кто он такой, и где его царство?
– Пока ещё мало кто слышал о моём Повелителе. Я как раз затем и пришёл в ваши края, чтобы все о Нём узнали и могли стать Его слугами, как и я сам. Но мне нужна помощь. Однако не думай, что ты сделаешь одолжение, если согласишься помочь. Это великая честь – стать слугой моего Господина! Ведь всех, кто согласится на это, Он со временем усыновит, и они будут править вместе с Ним в Его Царстве. А где это Царство находится, ты узнаешь позже. Но поверь мне, оно гораздо больше и лучше, чем все другие страны и города. Там ты будешь по-настоящему счастлива!
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги