Настоящие сказки

Дедушкина картина

У одной девочки напротив кровати висела картина, на которой было изображено солнышко, травка, лес и цветы.

И глубокой зимой, когда до весны еще так далеко, девочка перед сном смотрела на эту картину и мечтала о лете.

Но вот однажды она как-то вечером, уже уложенная спать, любовалась в полудреме своей любимой картиной и вдруг услышала, что кто-то плачет.

Девочка как была, в пижаме, выскочила из спальни и появилась в большой комнате, где при свете одной свечи сидела вся семья: мама плакала, папа курил, а бабушка находилась на диване с мокрым полотенцем на лбу.

А на столике стоял маленький приемник, и по нему кто-то говорил, что страна переживает трудности, что надо приготовиться к тому, чтобы экономить и экономить, что над нашей территорией нависло облако непроницаемого вещества и солнце больше никогда не появится: будет вечная зима, зима и еще раз зима. Так что все усилия надо направить на сбережение отопления, потому что леса больше не будут расти и реки все как одна вымерзнут. Наступает Великая Зима с большой буквы. Таковы выводы ученых.

Взрослые увидели девочку, и бабушка взяла ее на ручки и понесла обратно в кровать.

— Бабушка, — сказала девочка, — что случилось?

— Когда-нибудь этим должно было кончиться, — сердито отвечала бабушка. Если все время врать, притворяться, за глаза говорить гадости, всех ненавидеть и всем завидовать, если не прощать друзьям ни малейшей удачи, то это еще довольно слабое наказание всем нам.

— И что же теперь будет? — спросила девочка.

— Жалко, жалко людей и особенно стариков и деток, — они слабые, они сами за себя не отвечают. Но и им придется очень тяжело, как всем, они тоже завидуют и не прощают.

— А мы кому-нибудь тоже завидуем?

— Да кто без греха! В нашей семье тоже были завистники. Охо-хо...

— В нашей семье? — переспросила девочка.

— Да. Моему дедушке художнику один колдун предсказал, что он будет жить вечно. Там было непонятно, в этом предсказании — то ли он никогда не умрет, то ли он вечно будет жить в своих картинах и в памяти людей. И представляешь, сразу же нашелся у нас завистливый родственник, троюродный племянник, который сказал, что жить в памяти людей может и большой разбойник, это не проблема.

— Как это, — спросила девочка.

— Как: жестоко убил миллион человек и остался в истории.

— Как это можно, — спросила девочка.

— Можно. Можно и сорок миллионов убрать, — вздохнув, сказала бабушка. Бывали случаи. Работали даже фабрики смерти.

Девочка молчала, ничего больше не спрашивала. Когда лежишь клубочком в уютной постельке, а рядом любимая бабушка, хочется закрыть глаза и ни о чем не думать.

А бабушка рассказывала дальше:

— И вот этот наш племянник сказал: «А вот пожертвовать собой, причем безымянно, тайно — это и есть вечно жить. И на это способны только истинно великие души».

— А что такое жертвовать собой? — все-таки спросила девочка. Она мало что поняла из этого длинного рассказа.

— Да, и наш дедушка тоже спросил то же самое: как я могу пожертвовать собой? Что, я должен буду броситься с высокой скалы? И кому от этого будет польза?

— А что ответил этот племянник?

— Он сказал, что не знает. Но что есть люди среди нас, которые тихо и никому ничего не говоря жертвуют своей жизнью ради других. И назвал тетю Ваву. Тетя Вава — древняя старушка, одинокая и всеми забытая. Все тогда вспомнили, что она, действительно, вечно сидела у постели парализованных и тоже всеми забытых стариков. И этот троюродный племянник как раз сказал, что такие люди могут спасти страну от Вечной Зимы.

— А где теперь наш дедушка?

— Он уже умер. Кстати говоря, предсказание не сбылось, он не стал великим художником, у него была огромная семья, все эти мои дядья и тетки, и он должен был их кормить.

— С ложечки? — спросила девочка. — Они что, не хотели есть? Большие тети и дяди?

— Ох, нет, — ответила бабушка со смехом. — Они-то как раз хотели есть и пить, одеваться во все новое и так далее. И они просили у деда деньги. И он им давал. Это и называется «кормить».

Девочка уже засыпала, но сказала:

— И что?

— Спи, я тебе буду рассказывать сказку нашей семьи. Ну и вот, и дедушка поэтому перестал рисовать для себя, что хотел сам, а рисовал по заказу портреты, за это хоть платили. У него был, наверно, настоящий талант.

— Талант? — во сне спросила девочка.

— Да. Ему давали маленькую фотографию с паспорта, а он рисовал большой портрет на фарфоровой тарелке, а потом обжигал в печке, и портрет мог жить вечно. Получалось и очень похоже, и красиво. Он жалел людей и старался, чтобы они выглядели получше. Его работ много на нашем кладбище. Там настоящий музей дедушки. Как-нибудь мы с тобой пойдем, когда будет потеплее. Хотя потеплее уже не будет...

— Ты не беспокойся, мне тепло, — предупредила девочка, открывая глаза.

— Вот и прекрасно! Ну что дальше? Так вот, о моем дедушке. У него совершенно не было времени рисовать то, что он хотел. Только один раз в жизни, уже стариком, он обиделся на своего старшего сына.

— За что?

— Старший сын пришел к нему и предложил, чтобы дед перебрался в дом для престарелых, а то все дети разъехались и некому за ним присматривать.

— Куда, в какой дом? Престарелых?

— Престарелых. Ну, это такой дом, где за стариками ухаживают, кормят их с ложечки.

— Я не люблю с ложечки, поняла, бабуля!

— Ну вот видишь, а наш дед тогда сказал: «Я сам за собой могу прекрасно ухаживать, вы мне не нужны», и он выгнал этого сыночка с криком, а потом заперся на месяц в своем доме и даже не подходил к телефону. Дети его заняли позицию на другой стороне улицы и по очереди приезжали смотреть, горят ли вечером окна. Они дежурили весь этот месяц и очень беспокоились. Потом заметили, что он рисует, глядя из окна подвала — там была его мастерская. Ведь всегда все комнаты получше занимали его дети, а он привык жить и работать где похуже. И вот там, в подвале, он и написал твою любимую картину с солнышком, цветами и лесом... А потом вышел на порог и умер.

— Бабушка, а этот племянник не говорил, как можно спастись от Вечной Зимы?

— Он говорил, что если найдется какая-нибудь чистая душа и захочет пожертвовать собой или делом всей своей жизни — то тогда можно еще что-нибудь будет придумать. Но что-то никого не видно вокруг, кто бы захотел отдать ради своего соседа хоть копейку!

— А что такое дело всей своей жизни? — спросила девочка.

— Ну, свою самую лучшую картину, или написанную собственноручно книгу. Или построенный своими руками дом...

— И никто не захотел?

— Ну, тогда еще не было опасности Вечной Зимы, то есть она была, но когда-то в будущем... Так что ложись спать, дорогая моя, и думай прежде всего о себе — может быть, как-то удастся уехать из этой трижды проклятой страны в теплые края...

— А куда? — спросила девочка вся в слезах — ей было жалко дедушку бабули.

— Ну, например, — ответила задумчиво бабушка, — например, в Африку. Хотя там тоже не все хорошо. Моя двоюродная бабушка когда-то жила в Африке — она была замужем за царем.

— Потрясающе! — воскликнула девочка. — Я тоже хочу! Она была царица?

— Сначала нет. Сначала она училась с ним вместе в институте, а потом он открыл ей секрет, что он царь и у него царство в джунглях. И она решила стать царицей и вышла за него замуж. И она писала нам из Африки письма, что живет в центральном шалаше царства и все ей кланяются и носят ей в корзинах земляные орехи и сладкий картофель, остается только это все почистить и поджарить на костре. И не надо мыть посуду, потому что ее нет. И нет проблем со стиркой. Новую юбку можно сделать из листьев пальмы, а старую просто кладешь в костер.

— Здорово! — сказала девочка, окончательно проснувшись.

— Так что мы гордились, что стали царской семьей.

— Мы — царская семья? — прошептала девочка.

— Погоди. Ну вот. Ее называли «наша царица», но потом оказалось, что она сто пятнадцатая жена у этого царя, а через месяц он выписал себе из Китая сразу сто шестнадцатую — сто двадцать шестую царицу. Кроме того, оказалось, что весь город, все шалаши, все население — это были тоже жены, мамы-папы жен, дедушки-бабушки жен и дети. Царское село. Поэтому эта моя двоюродная тетя сбежала оттуда с первым попавшимся шофером, но и его обманула, а нанялась на корабль до Аляски. И там отправилась в тундру, пасти северных оленей: так ей надоела жара.

— Аляска, где это?

— Это север! Вот, кстати, куда нам надо всем перебраться: там и так вечная зима, и они прекрасно живут. А то здесь мы окоченеем всем скопом, — вздохнула бабушка. — Потому что никто не хочет никому отдать ничего, даже в долг!

— Бабушка, а разве твой дедушка художник не захотел бы отдать какую-нибудь из своих картин, чтобы не было Вечной Зимы? — спросила девочка.

— По правде сказать, он нарисовал только одну настоящую картину, вот ту самую, она теперь висит напротив твоей кровати. Как же можно отдать единственное, что есть у человека?

— Нельзя, да? — удивилась девочка.

— Понимаешь, он говорил, что вот в этой картине он как раз будет жить вечно. И уж он никогда бы не отдал никому и ни за что эту картину. Он сказал, что даже если наступит Вечная Зима, на этом холсте останется вечное лето. И люди будут изучать солнце и лес по его картине. Особенно когда Вечная Зима распространится на весь мир и больше не будет электричества и телевидения.

— А так может быть?

— Конечно! — воскликнула бабушка. — Вечная Зима — она заразна, как болезнь. Облако растет и закроет собой всю Землю!

— Как страшно, — заметила девочка.

— Ну, тебя это не коснется, облако растет медленно, может быть, только твои дети не увидят лета... Или даже внучки... так что ложись и спокойно засыпай, а мы уедем в Африку. Я там выйду замуж за царя и всех вас обеспечу!

И бабушка печально засмеялась.

А девочка притворилась, что заснула.

И когда бабушка ушла, девочка спустилась в подвал в кромешной темноте.

Она очень боялась темноты и холода, но для того, что она задумала, темнота и холод были как раз необходимы.

Девочка шла по подвалу, вся дрожа, и остановилась там в середине (как ей показалось) и сказала:

— Дедушка! Я знаю, ты вечно живешь в своей картине! И ты меня слышишь. Дедушка! У меня нет дела всей жизни, а есть только моя жизнь! Я спокойно могу ее отдать. Пусть все живут при солнышке:

Потом она легла на холодный каменный пол (ей часто говорили, что если лежать на холодном камне, то заболеешь и умрешь).

Она лежала, вся дрожа, на спине, и вдруг заметила тонкий лучик света, как будто в стене открылась щель.

Тогда девочка вскочила, подошла к этой полоске света, дотянулась до нее и немедленно на этом месте распахнулось маленькое окно.

Там, наверху, за окном, был солнечный день, зеленела трава, качались цветы, вдалеке темнел лес — все точно так же, как на картине в девочкиной комнате.

Девочка подтянулась на руках и прыгнула в летний день.

Тут же она поняла, что очутилась в раю, и рай ей очень-очень понравился, тем более что тут же был ее родной дом.

Девочка побежала вокруг дома и увидела перед дверью бабушку, папу и маму. Бабушка стояла с корзинкой клубники, мама с огородной тяпочкой в руке, а папа у велосипеда.

— Мама, бабушка, папа, мы в раю! — закричала девочка.

— Ой, как это ты выскочила из постели, врачи тебе еще не разрешают вставать! — закричала бабушка. — А ну, пошли в дом!

Бабушка отвела девочку в ее комнату и уложила в кровать.

В комнате была новость — со стены исчезла дедушкина картина.

— Бабуля, а где картина? — тут же закричала девочка.

Бабушка, подоткнув одеяло внучке, ответила:

— Ты знаешь, полгода назад тебя ведь нашли почти мертвую на полу в подвале, ты там замерзла. В этот день по всей стране отключили отопление ради экономии. Я нашла тебя там только утром — мы всю ночь слушали радио в большой комнате и думали, что ты спишь.

— Полгода назад?

— Да, ты болела полгода! Сейчас уже июнь, а был-то декабрь!

— Я не болела ни единой секунды! — сказала девочка.

— Ты просто была без сознания, так вот, когда ты уже почти умерла, вдруг со стены сорвалась эта картина нашего дедушки. Она разбилась в мелкую пыль даже не осталось рамы, которую дедушка вырезал сам. И ты тут же крепко заснула и спокойно задышала, и я в первый раз тоже заснула спокойно...

— Бабушка, значит наш дедушка все-таки решил пожертвовать делом всей своей жизни, — серьезно сказала девочка. — И он спас всех от Вечной Зимы...

— Ну не говори глупостей, — рассердилась бабушка. — Как раз когда рухнула со стены его картина, ученые выступили по радио и признали, что Вечная Зима это ошибка в расчетах и ничего такого быть не может. И в этот день началась весна и тебе стало полегче. А во-вторых, наш дедушка давно помер и ничего уже отдать не мог...

— Но он же сказал, что будет вечно жить в своей картине.

И бабушка ответила:

— Вообще-то он был такой необыкновенный человек, наш дедушка...

А на стене, где раньше висела картина, шевелились солнечные зайчики и тени зеленых листьев, и казалось, что стена живая, дышит и смеется от радости.