Натюрморт для вампира

Глава четвертая. Роковая ошибка Лёньки

Вернёмся в предыдущий понедельник.

Леонид Игнатьевич Хорошев, он же Ухо, был собой доволен. Ни Жила, ни Кунга не догадались, какие «безделушки» лежали в кармане их подельника.

Утром, после вчерашних возлияний, невзирая на головную боль, он в хорошем настроении отправился к своей подружке. По дороге перебирал в уме, что из взятых драгоценностей можно будет преподнести Лёльке, и надо будет её как-то предупредить, чтобы она не особо при его приятелях щеголяла в подаренной вещице.

Зайдя в одном из дворов за сараи, он присел на старый ящик из-под бутылок и вынул своё «богатство». Пересмотрев всё, остановился на серебряном, как он сразу определил, кулоне с желтоватым камнем. Вещица недорогая, и вряд ли Жила с Кунгой увидят связь с похищенным. Можно даже сказать, что приобрёл у какого-нибудь барыги, тем более что вчера Жила выдал им с Кунгой вполне приличный куш от совершенной операции. И это будет вполне похоже на правду.

У пивного ларька Ухо остановился. Надо было привести свою голову в порядок. Продавщица Нюрка стрельнула глазами на Хорошева:

– К зазнобе своей подался? Зашел бы ко мне, а, Лёнька? Полочку бы прибил, а я тебя угостила бы, как надо. А-то совсем забыл ко мне дорогу. Думаешь, Лёлька твоя долго будет возле твоих штанов тереться? На неё похлеще твоего мужики заглядываются. И в карманах шуршит тоже поболее твоего.

Ухо ухватил женщину за руку:

– Ты, Нюрка, «базар фильтруй»! Лёльку не трожь! А хрусты и у меня имеются, во, гляди! – он вывалил на прилавок все деньги, женщина с жадностью посмотрела на купюры. – Я тоже фартовый! А если кого увижу возле бабы своей – так на всех «пёрышки» найдутся! – Ухо сгрёб назад деньги, оставив десятку. – Наливай, пока я добрый! И настроения моего не порть!

Женщина налила Хорошеву большую кружку пива и, зная пристрастия парня, долила её спрятанной под прилавком водкой.

– Приходи, Лёнь! Ты же знаешь, как я могу тебя порадовать, – вновь законючила Нюрка. Уж больно зацепили её деньги парня. Если его хорошо подпоить, он обязательно с ней поделится. Уже не раз так было.

Нюрка внимательно наблюдала за Хорошевым, но он не смотрел в её сторону. В его мозгу копошилась мысль о том, чего больше заслуживает его Лёлька. Или подарка, или скандала…

Но после выпитого у ларька пива с водочной добавкой настроение Хорошева достигло апогея. Угостив двух ларечных завсегдатаев хорошей порцией пенного напитка, он вприпрыжку побежал к дому Лёльки. «Закатимся в ресторан! Нет, Жила предупредил, не светиться. Поедем за город! К реке!» О словах Нюрки про более удачливых соперников он уже забыл.

Девушка приняла подарок, но захмелевшему Лёньке почему-то показалось, что она не выразила того восхищения, которого, по его пониманию, заслуживала эта вещица.

– А что, вон и камень какой! И буковки, – принялся он расхваливать кулон, трогая его на груди своей Лёльки.

– Не мацай! Сама вижу! – девушка надула губы. – Денег на золотую пожалел? С Жилой поди дело обтяпали не на один червонец? – она присела на подлокотник деревянного старого кресла, на котором расположился гость, и положила руки на Лёнькины плечи, а головой прижалась к его голове. – А ведь Жила тебя обма-анывает. Ты бы, Лёнечка, поинтересовался, какие цацки его маруха носит, последняя шалава, а рыжьём блестит, как новогодняя ёлка.

– Ты «метлой», подруга, не мети. У Жилы масть похлеще моей будет. Он в авторитете. Я же… – Ухо повертел пальцами, – но тоже ничего! Ты-то меня любишь? – он потянулся губами к лицу девушки, пахнув на неё перегаром.

Лёлька брезгливо от него отодвинулась, а потом и вовсе встала и отошла подальше.

– Брезгуешь? – хмельно икнул Ухо, намереваясь встать.

– Опять пиво с водкой глыкал, чёрт! Про любовь по трезвому говорят! – про себя девушка подумала, что если бы не смазливая Лёнькина морда, да деньги, которые он, не жалея, тратит на неё, только и видел бы Ухо свою Лёльку. – Воняет от тебя за версту!

Подойдя к зеркалу, она повертелась, разглядывая новое украшение, и решила пока не ссориться со своим ухажёром, а там уж видно будет.

– Ладно, понимаю, – Ухо перекрестил ладони. – Отосплюсь, потом закатимся с тобой на… А хоть куда закатимся, вот, – он высыпал на пол деньги и, откинувшись в кресле, внезапно захрапел.

Лёлька подобрала купюры, пересчитала и, немного подумав, вынула из шкафа бутылку водки и поставила её на стол, чтобы Ухо, проснувшись, мог сразу использовать её по назначению. То, что парень продолжит пить, девушка не сомневалась. Потом она быстро переоделась, затолкала все деньги в ридикюль и, захлопнув дверь, вышла из комнаты. В коридоре столкнулась с соседкой, которая едва успела отскочить в сторону. В коммуналке, набитой людьми, как селедками бочка, все и всё знали друг о друге. Чем занимался Ухо, ни для кого не было секретом, но к парню относились с симпатией – не однажды он угощал всех Лёлькиных соседей, не брезговавших дармовой водкой, особенно по праздникам.

Ухо проснулся к вечеру. Лёльки дома не было. Он, особо не задумываясь над тем, куда она могла уйти, налил стакан водки, потом, подумав, выглянул в коридор. Увидев, что никого нет, Ухо отправился прямиком на кухню, где встретил соседку Люську, разбитную бабёнку с перегидролевым перманентом.

– О, для ловца и зверь сидит, – хохотнул Ухо. – Слышь, соседка, не видела Лёльку?

– Причипурилась и отправилась куда-то, адреса мне не оставила, – буркнула Люська.

– Причипурилась, говоришь? – Ухо задумался, потом обратился к женщине: – А может, ты со мной «раздавишь банку»? А? Давай! – он провел пальцами по шее. – Одному как-то несподручно, – и, подойдя сзади к женщине, ущипнул её за пышный зад.

Та, взвизгнув, отвесила парню оплеуху, правда, пощёчина получилась не звонкой, так только, ладонь скользнула по небритой щеке парня. Ухо скабрёзно захохотал.

– Чего ржёшь, мерин патлатый? Думаешь, откажусь? Только Кольку своего прихвачу до компании, не против?

Ухо согласно кивнул.

Люська разбила на шкворчащую сковородку несколько яиц:

– Вот и закуска подоспела. Иди, сейчас подвалим.

Застолье троицы затянулось. Заглянули ещё два соседа, принесли водки.

Ухо, совсем захмелев, пожаловался Люське на свою подружку:

– Вот ты говоришь, что причипурилась, и куда она могла пойти? Я ей деньги принёс, думал – погуляем вместе, а она хрусты прихватила и метнула хвостом. Чего ей не хватает? – он сопливо всхлипнул.

Люська с пьяной жалостью прижала голову парня к своей груди и погладила по всклокоченным волосам.

– Сука она, твоя Лёлька. Сука и шалава. Мужиков только за деньги и любит.

– Не-ет, она хорошая, – Лёнька шумно высморкался и сонно засопел.