Навязанная игра

Глава 3

В понедельник Щербатов пришел на работу в прекрасном настроении. За выходные он успел свозить Фрэнки с сыном в Загорск, провел экскурсию по Кремлю и даже умудрился провести их в Оружейную палату. Не сказать, что это особо впечатлило Фрэнка, он вообще был какой-то угрюмый, словно в Россию вовсе и не отдыхать приехал.

Зато Поль был в полном восторге. Оказывается, у этой темной и бездарной азиатской страны, о которой на родине рассказывали столько ужасов, нашлось, чем пленить воображение мальчишки. Древняя история, великие битвы, покорение диких земель! И все это здесь, рядом, лишь протяни руку, лишь сделай шаг по мостовой, сохранившейся с незапамятных времен. Огорчило парня одно – медведей, гуляющих по московским улицам, он так и не увидел.

Но и здесь Щербатов его успокоил, сказав, что через неделю идет в отпуск и готов на пару дней отвезти гостей в родной город с непроизносимым названием Селижарово, где медведи тоже по городу не ходят, но в окрестных лесах живут припеваючи. В смысле – рычат в свое удовольствие. В общем, тамошние места, глухие, как сибирская тайга, обеспечат американцам незабываемые воспоминания на всю жизнь.

Единственно, осталось непонятным, почему за те две недели, что господа Кассиди уже прожили в Москве, города они так и не увидели. Однако спрашивать об этом Щербатов не решился, неудобно как-то показалось.

Но это все было в выходные, а сейчас служебные проблемы обрушились на мента могучим потоком, Ниагарским водопадом, не меньше.

Кто-то из подчиненных просрочил проверку заявления о карманной краже, которую все равно никогда не раскрыть, но бумагами-то обложиться необходимо. Вроде как бегали опера в мыле, искали злодея во всех возможных и невозможных местах. Пока не получилось, но они не остановятся и найдут! Обязательно. Может быть. Если повезет. Когда рак на горе свистнет.

В очередной раз порадовал Востряков. В то самое время, пока Щербатов ловил напавших на Фрэнка алкашей, молодой опер выехал на бытовую мокруху. Обычное дело – пьяный в лоскуты муж, устав от упреков жены, успокоил благоверную молотком по голове, после чего сам же вызвал милицию. Ничего нового, всю работу сделал районный следак с дежурным медэкспертом. Бравому сыщику поручили лишь найти понятых. Он и пригласил соседа и его беременную жену.

Все бы ничего, но, когда судмедэксперт перевернул лежащий в луже крови труп, чтобы, как положено, ректально замерить температуру, женщина впечатлилась настолько, что не стала ждать окончания осмотра, а начала рожать прямо на месте преступления. Слава богу, все обошлось, но прокуратура поставила под вопрос правомерность замены понятой по ходу следственного мероприятия.

Теперь разруливать ситуацию предстояло начальнику следствия и Щербатову. А такие проблемы без пол-литры не решаются. Это если образно, а так-то одной бутылкой дело точно не обойдется.

Ближе к обеду зазвонил телефон.

– Щербатов Василий Петрович? Здравствуйте, вас беспокоят из Октябрьского райотдела Министерства безопасности, меня зовут Владимир Евгеньевич. Вы могли бы подъехать к нам сегодня к шестнадцати часам? Знаете, где мы находимся? Отлично, тогда жду вас.

Ну вот, мало было забот, теперь еще и к этим тащиться. И какого лешего им надо? Хотя… ну да, им же выдачу загранпаспорта надо согласовывать. Что же, придется съездить, заодно и в РУВД заглянуть можно, благо, это рядом.

За год службы в отделении Щербатову ни разу не пришлось сталкиваться с этими ребятами. Вроде бы и на одной земле работают, но задачи разные, нет общих тем для разговоров. Точнее, не было до сегодняшнего дня. Но раз приглашают, надо ехать.

Неброское двухэтажное здание, подъезд без вывески, что называется «вход для своих». Молодой сотрудник в штатском проверил удостоверение и позвонил по телефону. Буквально через минуту ко входу по лестнице спустился худощавый мужчина лет сорока. Голубая рубашка, галстук в тон, серые, идеально отглаженные брюки, до блеска начищенные черные ботинки – он выглядел идеальным клерком, если бы не взгляд. Недобрый, колючий, словно человек смотрит не на собеседника, а сквозь него, как сквозь некстати поставленное стекло.

– Василий Петрович? Здравствуйте. – Мужчина протянул руку. – Прошу, пройдемте со мной.

Поднялись в кабинет. Обычный кабинет обычного опера – дешевая краска стен, дешевая мебель, типичный облупленный сейф.

– Садитесь, – мужчина указал на стул.

– У нас принято говорить «присаживайтесь», – автоматически поправил его Щербатов. – Согласитесь, здесь есть разница.

– Не вижу, – ровным голосом ответил хозяин кабинета, ни намеком не отреагировав на старую ментовскую шутку. То ли не понял, то ли не оценил.

– Меня зовут Владимир Евгеньевич, – продолжил гэбэшник. – Мне поручено рассмотреть вопрос о выдаче вам загранпаспорта. Я так понимаю, что собираетесь в Швейцарию съездить?

– Конечно.

Действительно, о том, что именно в этой стране проживает жена с дочкой, во всех анкетах написано.

– Не смущает, что вы секретоноситель? Да еще со второй формой допуска?

– Помилуйте, Владимир Евгеньевич, я ж в отделении милиции работаю, на земле. Ну какие у нас госсекреты? Кто из местных обормотов подписку написал? Это что, всерьез хоть одну разведку заинтересовать может?

– Ну да, ну да, разумеется, – словно задумавшись, продолжил собеседник. – Но вот вопрос – что вы делали два года назад в Соединенных Штатах Америки?

– Находился в служебной командировке. Все было согласовано в надлежащем порядке, в том числе и с вашей организацией.

– Командировка вам оформлялась на две недели, а фактически вы находились там больше двух месяцев. Как вы можете это объяснить? – Вопросы задавались ровным, совершенно безэмоциональным голосом, словно и не человек спрашивал, а робот, действующий по какой-то своей, только ему известной программе.

– Продление было вызвано чрезвычайными обстоятельствами и также согласовано с моим руководством.

– Кем согласовано? С каким руководством?

– Это мне не известно, о продлении сообщили в консульстве СССР в Нью-Йорке. Поскольку в этой части не было претензий со стороны наших и американских властей, а также руководства МВД, у меня и не имелось оснований сомневаться в законности своего пребывания в Штатах. Кроме этого, при составлении отчета о командировке к документам был приобщен соответствующий приказ замминистра, только я не помню, какой именно, мне это было не интересно. Но такой приказ был, вам не составит труда получить копию.

Вот словно что-то щелкнуло в голове у Щербатова, как будто сторожок какой сработал – не захотел он говорить о своей работе с разведкой. И то сказать, раньше-то в стране разведка и контрразведка в один комитет входили, госбезопасности который. А теперь ведомства разные и какие меж ними интриги закручиваются – простым ментам знать не дано. Но то, что есть такие, это к гадалке не ходи.

– Не учите нас работать, Василий Петрович, – собеседник совершенно не изменил свой тон. – Естественно, мы запрос направили. Извольте ознакомиться с ответом.

Он протянул бумагу с грифом «Секретно».

На официальном бланке Управления кадров Министерства за подписью его замначальника было написано: «Материалами по интересующему Вас вопросу не располагаем. По факту утраты назначена служебная проверка, о результатах которой Вы будете проинформированы дополнительно». Приплыли. Теперь что, пока не разберутся и загранпаспорт не выдадут?

– И что теперь? – Щербатов от удивления даже по-детски заскреб в затылке. Фигасе! Чтобы что-то в кадрах пропало, такого даже в ментовских байках никогда не звучало. – Но ведь должны остаться следы у финансистов – мне же командировочные за весь срок выплатили. Да и в личном деле…

– А они и остались. – Тут чекист впервые позволил себе улыбнуться. – Но вот то, что ваш отчет из кадров министерства пропал… Согласитесь, ведь ой как интересно.

Интересно ему, только что не скрипнув зубами подумал Щербатов. – Ну да, сейчас если начать рассказывать о той эпопее, так неизвестно чем дело кончится. Точнее, известно, что ничем хорошим.

Какой гэбэшник в здравом уме поверит, что, находясь в официальной командировке, офицер советской милиции умудрился почти месяц прожить в Америке на нелегальном положении по документам на имя гражданина Бразилии, полученным от советской разведки? Потом с ведома той разведки установил конспиративный контакт с ФБР, носился по Штатам как Джеймс Бонд и закончил эпопею пристрелив главного злодея на просторах Техаса. После чего дал интервью на главном телеканале и отбыл на родину с гордо поднятой головой.

Звучит как бред сумасшедшего. Если не знать подробностей, о которых тоже так запросто не расскажешь.

Что же делать… что делать-то… Если только… Черт, давно не виделись… но сам виноват – лень было позвонить мужикам, с днем чекиста поздравить. Они, ясен пень, не знали даже, в какой город звонить, но уж сам-то мог номер набрать. Если еще не сменился тот номер.

– Вообще-то всю ту операцию в МВД курировал генерал Валько. Он же из ваших, наверняка сейчас большой человек в вашем министерстве.

Владимир Евгеньевич озадаченно погладил подбородок.

– Валько, говоришь, – вероятно, от растерянности он перешел на «ты», – да, генералы – да, они маленькими не бывают. Независимо от роста. Проверим, конечно, но если все так, то дальше я не полезу. Думаю, до конца недели получишь свой паспорт. Счастливой поездки! – Собеседник встал, протянул руку и вновь улыбнулся. А хорошая у него улыбка, располагающая. Сразу виден агентурист.

Выйдя из здания райотдела, Щербатов первым делом достал записную книжку. Старую, потертую, в ней еще сохранился телефон ЗАГСа, в котором с Алкой расписывались.

Пролистал. Не то… не то… а, вот! Из ближайшего автомата набрал номер. 224-…

– Алло! Гену, пожалуйста. – Чай операм звонит, можно и без отчества. – Алло, дружище, это Щербатов. Да, сколько лет, сколько зим. Как насчет повидаться? Отлично, в полседьмого у сорокового², до встречи.

* * *

Тем временем Владимир Евгеньевич достал справку своего коллеги.

«Доверенный «ПНМ» из числа сотрудников 4-го отделения милиции сообщил, что заместитель начальника данного отделения Щербатов В.П. в присутствии многих сотрудников отделения признался, что находится в дружеских отношениях с высокопоставленным сотрудником американской полиции Ф. Кассиди. Познакомился с ним в 1991 году, когда выполнял какое-то разведывательное задание на территории США».

Чушь полная, но ведь что-то этот мент в Америке два месяца делал и с этим Ф. Кассиди наверняка знаком. Во всяком случае, со слов капитана милиции Пасько Николая Михайловича, разговаривали они вполне дружески и ушли чуть ли не в обнимку. Присутствие в этом деле генерала Валько могло бы еще больше запутать ситуацию, если бы не служил его помощником однокашник по минским курсам. Рука сама потянулась к аппарату оперативной связи.

– Саня, привет. Узнал? Слушай, тут такое дело… вопрос надо один прояснить.

Вечером чекистский и ментовской опера сидели в служебном кабинете в двухэтажном здании на Кузнецком Мосту. Бутылка водки, две чайные кружки и разложенные на газете куски хлеба, дешевой колбасы и сыра.

Они познакомились летом девяносто первого, когда Гена, как бывший диверсант, помог раскрыть два убийства, совершенные его бывшим коллегой. Тоже когда-то бойцом легендарного «Вымпела».

– Гена, я одного не пойму. Ладно, у нас отродясь в кабинетах бухали, но для вашей конторы это дело совсем не характерно. Что изменилось-то?

– Многое, Вася, слишком многое. Например, раньше я мог себе позволить ресторан хоть и не часто, но вполне регулярно. А сейчас у нас в столовой народ обедает лишь два дня после получки. Хочешь, на экскурсию свожу? Как в дурном кино – повара есть, еда есть, а народу – пусто. А ты спрашиваешь… Пойдешь на экскурсию? Нет? Тогда рассказывай, как сам. Но сначала – за встречу.

Выпив и закусив, Щербатов начал рассказывать. Как уехала в Швейцарию и родила дочку жена. Их фотографиями дома заставлен рабочий стол, но увидеть надеется только в этом году. Как в далекой Америке родился сын, увидеть которого теперь неизвестно когда получится, да и получится ли вообще.

Как год тянул лямку в дальней дыре Калининской, а с недавних пор Тверской губернии, пока старый приятель, возглавивший милицию Октябрьского района столицы, не подыскал ему место в Москве.

Впрочем, поездка к жене может накрыться медным тазом, если тот гэбэшный опер упрется. А он может, поскольку вдруг заинтересовался его, Щербатова, американскими похождениями.

Правда, о встрече с Фрэнком Кассиди Щербатов не рассказал. И вовсе не из вредности. Просто не посчитал важным.

К концу рассказа одна пол-литра уже отправилась под стол, и ее место заняла вторая, тоже не рассчитывавшая долго оставаться полной. После того, как опера приступили к ее оприходованию, Гена начал анализировать ситуацию.

– Стало быть, про старого друга ты вспомнил только когда самого к реке прижали. Нехорошо… – Гена поднял ладонь, пресекая робкую попытку Щербатова оправдаться. – Впрочем, зачем еще нужны друзья, если не для вытаскивания из задниц разного калибра? Ладно, давай так: сейчас посмотрим, куда кривая повернет. Но если вдруг не туда – не боись, напрошусь на прием к генералу по старой памяти, пусть напряжет свои связи. Ну, продолжим наше дело? Наливай!

Когда ближе к десяти Щербатов нетвердой уже походкой вышел в темень Кузнецкого Моста, Гена снял трубку служебного телефона.

– Саня, привет, соедини с шефом.

И через десяток секунд:

– Виктор Николаевич, здравствуйте. Остохин говорит. Знаете, кто от меня только что ушел? Щербатов, помните? Точно! Он опять в Москве работает. Нет, не в министерстве, в каком-то отделении милиции, но это ж «Одиссей», так что для реализации наших планов создается вполне интересная ситуация. Прошу разрешения завтра обсудить варианты. Нет, сейчас нежелательно – мы ж не насухую сидели, а он, сами знаете, лось здоровый. Есть, завтра! И, если можно, не с самого утра.