Найти себя

9

Он проснулся в кромешной тьме, вздрогнув неизвестно от чего, и прислушался. Откуда-то доносился непонятный шелест. Кроме того, было жарко и душно.

Где это я? – мелькнула у него мысль. Ясно, что не дома. Тогда где?

И тут Мейсон все вспомнил. Свадьбу дочери, путешествие на морском лайнере, остров, бунгало, спальню…

И Полли, которая спала совсем близко. Нет, не думай о Полли, лихорадочно пронеслось у него в голове. О чем угодно, только не о ней!

С болезненной гримасой Дик подумал о том, что будет чудо, если, поднявшись с кресел, он сможет выпрямиться. Несмотря на их относительную мягкость, спина все равно затекла.

Кроме того, хотя ведущая на террасу дверь и была приоткрыта, это не спасало от жары.

Интересно, который час? Воспользовавшись тем, что из-за облака выглянула луна и в гостиной чуть посветлело, Мейсон посмотрел на наручные часы. Однако цифры едва были видны. Сколько же сейчас времени? Наверное, часа три или четыре утра…

Надо же! Начало двенадцатого! Еще вся ночь впереди.

Дик в который раз пошевелился в креслах, тщетно пытаясь устроиться поудобнее, и закрыл глаза.

Начало двенадцатого… Невероятно! Если бы Дик сейчас находился дома, в Майами, он и не собирался бы еще спать. Обычно он в это время читал в постели или обдумывал текущие дела фирмы. А здесь ему приходится мучиться от бессонницы, ворочаясь на двух креслах.

Впрочем, кого он пытается обмануть? Причиной его бессонницы являются не кресла, не жара и не шелест пальм, доносящийся снаружи. Все гораздо проще – неподалеку от него спит Полли.

Как пережить долгую ночь, зная, что любимая женщина находится совсем рядом?

Стыдно, наверное, предаваться подобным мыслям, размышлял Мейсон, но моей вины в том нет. Скорее, винить нужно Полли.

Стоп! А не являются ли подобные рассуждения уловкой? Почему бы не набраться мужества и не признать правду? Не стоит обвинять ни в чем не повинную Полли в собственных грехах, смущенно подумал Дик. Ведь не она наполнила мой мозг соблазнительными образами.

Мейсон усмехнулся. Полли вообще понятия не имеет, что он сейчас бодрствует, мучаясь от болей в спине и отчаянного желания. Она спит спокойным глубоким сном. Недаром из спальни не доносится даже звуков дыхания. И если у меня в голове теснятся полные страсти картины, решил Дик, то в этом виноват только я один. Одна из этих картин была особенно яркой.

Мейсон представлял себе, как, сидя здесь, в гостиной, слышит голос Полли, тихо произносящей его имя.

– Дик… – зовет она. – Дик…

Он входит в спальню и видит жену. Она сидит на постели, залитая лунным светом, и простирает руки к нему, своему мужу.

– Дикки, – звучит в спальне ее тихий шепот. – Почему ты там сидишь? Почему не придешь ко мне, в эту постель, где ты должен находиться по праву?

Мейсон вздохнул и потер глаза кулаками.

– Нет, парень, пора тебе взять себя в руки, – пробормотал он. – Ты ведешь себя как прыщавый подросток.

Взрослый мужчина может без труда провести ночь под одной крышей с женщиной, особенно если она является его бывшей женой, с которой он развелся шесть лет назад. Даже несмотря на то что она до сих пор отличается особой привлекательностью.

Полл действительно красива. Более того, она полностью соответствует тому женскому идеалу красоты, который созрел в воображении Дика. В ином случае он никогда не женился бы на ней. Правда, несмотря на это, они все же расстались, но тому были свои причины.

Да-да, кивнул Дик своим мыслям, Полли до сих пор способна задеть тайные струны в моей душе и разжечь страсть. В результате пресловутый мужской орган выпрямляется и – с позволения сказать – салютует. Поэтому, подумал Мейсон, мне сейчас впору бежать под холодный душ, чтобы слегка остудить пылкое воображение и угодливо служащую ему плоть.

Хотя проще вернуться к реальности и вспомнить, что Полли влюблена в другого. К тому же она уверена, что Дик тоже любит другую женщину. Синтию Стикс. А это вполне осуществимо. Стоит только сосредоточиться, и какое-то чувство к Синтии обязательно появится. И тогда прощай печальная история о неудавшейся любви Полли и Дика…

– Дик! – донеслось из спальни. – Дик, ты спишь?

Мейсон вздрогнул. Что это? Его грезы оборачиваются явью?

Задыхаясь от волнения, он вскочил с кресел и заглянул в спальню, в два шага преодолев расстояние до двери.

Раздался хруст свежего постельного белья, и Полли села на постели, придерживая на груди простыню и глядя на Дика. Ее лицо словно светилось в темноте, глаза сияли, подсвеченные мягким лунным светом, волосы рассыпались по плечам.

Где же взять столько сил, чтобы каждый раз сдерживать желание поцеловать ее? – промелькнула у Мейсона мысль.

– Я здесь, – произнес он как можно спокойнее. – Извини, если разбудил тебя. Эти кресла так скрипят!

Полли покачала головой.

– Нет, дело не в этом. Просто мне приснился сон…

Она прервала себя на полуслове, радуясь, что в спальне темно и Дик не видит краску смущения, залившую ее лицо в эту минуту. Не стоило упоминать о сне!

Ни одна здравомыслящая женщина не станет рассказывать бывшему супругу об эротическом сновидении, где оба они являлись действующими лицами.

– Так что же тебе приснилось?

– Не помню.

– Но ты только что сказала…

– А что это за шум? – поинтересовалась Полли словно невзначай, поправляя чуть сползшую простыню и прислушиваясь.

Ее руки и плечи были обнажены, и у Мейсона возник вопрос: есть ли на ней хоть какое-нибудь белье?

– Это пальмы шелестят, – ответил он, кашлянув. Но голос его все равно звучал хрипло. – Снаружи небольшой ветерок…

Полли мечтательно вздохнула.

– Чудесно! С этим шелестом здесь еще уютнее, правда?

Уютнее? Издевается она, что ли? Мейсон едва не застонал.

– Да. По-моему, ты выбрала самое подходящее определение.

– Интересно, скоро рассвет? Наверное, пора приготовить свежий кофе?

– Около двенадцати.

– Не может быть! – удивилась Полли. – Мне казалось, что прошло гораздо больше времени.

Она опустила голову. Значит, впереди еще вся ночь. Несколько долгих часов предстоит провести здесь, в одинокой постели, зная, что стоит только захотеть, и Дик окажется рядом.

Я не доживу до утра, подумала Полли.

Но в то же время она знала, что у нее нет выбора и до утра с ней ничего не случится. К тому же сейчас она поняла, что чувство, испытываемое ею к Дику, ничего общего с любовью не имеет. Это страсть, и не стоит обманывать себя. Еще не так давно приличной женщине не позволялось испытывать подобных эмоций, а сейчас это даже поощряется. Страницы журналов пестрят статьями на тему женской сексуальности, а на телевидении устраиваются по этому поводу ток-шоу.

Полли не были чужды страстные порывы. А Мейсон именно тот человек, который способен зажечь ее одним взглядом. Однако желание лечь с кем-то в постель не имеет ничего общего с любовью.

Секс напрямую связан с физиологией. Любовь же существует сама по себе и даже может обходиться без физических отношений. Это общеизвестная истина. Не кто иной, как Шерман, на полном серьезе заверил Полли, что если она не испытывает к нему физического влечения, то он не будет ничего иметь против. Они все равно смогут счастливо жить вместе.

И, возможно, он прав…

– Полли? – позвал ее Дик. – О чем ты задумалась?

Она вздрогнула и подняла голову.

– Так… ни о чем. Кстати, эта шикарная постель на поверку оказалась очень жесткой.

– Значит, ты тоже мучаешься? – усмехнулся Мейсон. – Мне казалось, что только я один лишен комфорта нынешней ночью.

– Ты сам этого захотел! – рассмеялась Полли.

Услыхав ее легкий звенящий смех, Дик тоже не смог сдержать улыбки. Когда-то давно они часто смеялись вместе. Иногда по какому-либо поводу, а иногда – просто взглянув друг другу в глаза и вспомнив о чем-то таком, что было известно только им двоим.

Как хорошо, что Полли смеется! И вообще, хороший сегодня день, даже несмотря на то что временами они ссорились. Лучше сердитый взгляд Полли, чем милая улыбка какой-либо другой женщины. Прежде подобные перепалки кончались тем, что Полли оказывалась в объятиях Дика, желая его так же сильно, как и он ее.

Интересно, пронеслось в голове у Мейсона, что будет, если я сейчас предприму попытку сблизиться? Если разденусь и заберусь к Полли под простыню?

Он знал, что сразу окунется в знакомый аромат, напоминающий смесь запахов дорогих духов, меда и сливок, и ощутит теплое прикосновение полной груди, плоского живота и прохладу ладоней.

Дик улыбнулся при этом воспоминании. Даже в самую сильную жару ладони Полли оставались прохладными!

Прежде Мейсон не раз подначивал жену, когда вечером она уютно устраивалась в постели в его объятиях, клала согнутую ногу ему на бедра и принималась гладить по груди.

– Лучше бы ты прекратила это, детка, – говорил Дик нарочито надменным тоном. – Не стоит тебе меня распалять.

– Почему? – кротко спрашивала Полли.

– Потому что ты холодная женщина!

– Холодная? – пугалась она.

– Ледяная! – подтверждал Мейсон, переворачивая ее на спину и оказываясь сверху. – Но я знаю, как это исправить…

Пока Дик предавался воспоминаниям, Полли аккуратно обернулась простыней и поднялась с постели. Заметив это, ее бывший супруг тут же вернулся к реальности. Его взгляд снова привлекли сияющие в полумраке молочной белизной плечи Полли.

– Давай поменяемся, – предложила та. – Ты ляжешь в кровать, а я устроюсь на креслах.

– Не глупи, Полл.

– Но я меньше, чем ты, и мне будет проще.

В этом Полли была права. Она действительно была маленькой и хрупкой. И очень женственной. Когда они с Диком обнимались, он касался подбородком ее макушки. И сейчас он вспомнил об этом.

– Пожалуй, если я подожму ноги, то смогу даже улечься на сиденьях двух сдвинутых кресел, – продолжала Полли. – В самом деле, Дик, давай поменяемся местами!

Поменяться? Лечь в постель, которая еще хранит тепло женского тела? Положить голову на подушку, пахнущую волосами любимой?

– Нет! – решительно произнес Мейсон.

– Это уже похоже на дискриминацию. Сейчас не время изображать из себя джентльмена.

Мейсон с трудом удержался от того, чтобы не рассмеяться. Или чтобы не расплакаться. Так вот что Полли думает? Что он пытается вести себя по-джентльменски. Интересно, как бы она среагировала, если бы узнала его настоящие мысли? Если бы догадалась, что он сгорает от желания бросить ее на постель, сорвать простыню и узнать наконец, есть ли на Полли какое-либо белье или нет.

– Дело не в этом, – сдержанно ответил Дик.

– А в чем же? – спросила Полли.

Но она не дождалась ответа, потому что Мейсон повернулся и пошел в гостиную.

– Дик! Куда ты идешь? – удивленно крикнула Полли вслед.

– Посмотрю, нет ли в холодильнике минеральной воды. Жарко сегодня, – бросил он через плечо. – Ложись спать, Полл. Утром увидимся.

Мейсон закрыл за собой дверь спальни и прислонился к ней спиной.

Мучения на креслах не шли ни в какое сравнение с теми муками, которые он испытывал от пребывания рядом с Полли и невозможности обладать ею.

Подобное испытание под стать религиозному фанатику, но не мужчине в расцвете сил, преисполненному страстными желаниями.

Полли посмотрела на закрывшуюся дверь и вернулась к кровати.

– Ну и пусть страдает, если ему так хочется, – пробормотала она, укладываясь.

Ведь совершенно ясно, что Дику неудобно на двух креслах. С его-то ростом! И с его комплекцией…

Полли невольно улыбнулась, представив себе выпирающие из-под рубашки мускулы Мейсона. Женщины частенько заглядывались на них. Вообще, трудно не признать, что Дик всегда отличался привлекательностью.

Еще в самом начале супружества Полли призналась, что считает его очень красивым. В ту минуту они лежали в кровати, отдыхая после долгой послеполуденной любви, и Полли рассматривала Дика, опершись на локоть.

– По-моему, понятие красоты больше относится к женщинам, а не к мужчинам, – усмехнулся он.

– Почему? – возразила Полли. – Это общечеловеческое понятие, – резонно заметила она, после чего начала столь же серьезно перечислять те части его тела, которые считала особенно красивыми, одновременно целуя их. Нос, губы, подбородок, хорошо развитые плечи, покрытую кудряшками волос грудь, твердый живот и…

– Полли! – сдавленно воскликнул Дик, ощутив ее губы на самой интимной части своего тела.

Через минуту он подхватил жену под мышки, усадил на себя верхом, и они вновь окунулись в темную пучину наслаждений…

Полли с досадой вздохнула и повернулась на бок, глядя сквозь стеклянную стену на залитый лунным светом океан. Что с ней происходит? Сначала приснился весьма недвусмысленный сон, посреди которого она проснулась, сгорая от желания, а сейчас эти ненужные и совершенно бесполезные воспоминания!

Будь благоразумнее, велела она себе. Ты не испытываешь к Дику любви. Этот вопрос уже решен. А телесные удовольствия… Что ж, в этом Дик всегда был на высоте.

Правда, потом он все испортил, начав возвращаться домой все позже и позже.

Не он, а ты все испортила, подсказал Полли внутренний голос. Своей холодностью! И невниманием!

Ну ладно, согласилась Полли. Пусть я тоже виновата! Но и Дик не слишком ласково со мной обходился. Мало-помалу, он совершенно отстранился от меня. А потом я обнаружила его с этой певичкой…

Полли поморщилась, вспомнив, какую боль причинила ей случайно подсмотренная сцена.

Правда заключалась в том, что Полли никогда не переставала желать мужа. Ни в тот злополучный день, когда он развлекался в кабинете с пышногрудой красоткой, ни позже, в течение долгих шести лет разлуки. И если бы Дик снова обнял ее сейчас, если бы погладил по волосам, поцеловал…

Дверь спальни с шумом распахнулась. Ничего не понимая, Полли с колотящимся сердцем села на кровати, придерживая простыню у шеи. В следующее мгновение она увидела, что на пороге стоит Дик. Его силуэт четко выделялся на фоне залитой приглушенным светом гостиной.

– Полл…

Голос Мейсона звучал хрипло, но пронзительно нежно. Сердце Полли забилось еще быстрее. Скажи же что-нибудь, приказала она себе, но горло ее сжалось и ей не удалось произнести ни звука.

– Полл! – Дик шагнул в спальню. – Я не могу уснуть. Но не из-за того, что мне неудобно лежать на креслах… а из-за тебя.

Еще оставалась возможность вывернуться, перевести разговор в шутку, сказать что-то наподобие: «Вот как? Наконец-то ты страдаешь из-за меня!»

Но Полли не желала больше отвергать Дика.

Их обуревали одни и те же чувства. В конце концов, пора отбросить притворство!

Действительно, почему двое взрослых людей, оказавшихся наедине в роскошном бунгало, не могут делать то, чего страстно желают. Кому от этого будет плохо?

У него есть невеста, подсказал Полли внутренний голос. Он принадлежит другой женщине.

– Полл! Я хочу тебя. Ты нужна мне. Если ты отвергнешь меня сейчас, я уйду, но мне кажется, что это не то, чего ты на самом деле желаешь. Я думаю, что ты и сама хочешь оказаться в моих объятиях и отдаться страсти. Хочешь, чтобы мы любили друг друга, как когда-то. Помнишь?

Полли выронила из пальцев край простыни и открыла объятия навстречу Дику.

Не отрывая от нее глаз и словно боясь поверить своему счастью, Дик в две секунды сбросил одежду и приблизился к кровати.

Он нежно прижался к губам Полли, затем поцеловал мочку уха и спрятал лицо во впадинке между плечом и шеей…

Оказалось, что на Полли все-таки были трусики. Они не отличались избытком кружев, но показались Мейсону верхом эротики. Когда он принялся сдвигать трусики вниз по длинным ногам Полли, его руки дрожали так, будто он делал это впервые в жизни.

– Я никогда не забывал, какая ты красивая, – прошептал Мейсон, сжимая обнаженную Полли в объятиях.

– К сожалению, я уже не та. – Она вздохнула, и голос ее слегка пресекся. – Годы берут свое. Я начинаю замечать неприятные перемены. Кожа теряет упругость…

Дик не дал Полли договорить, прильнув к ее губам. Затем склонился над ней и поочередно поцеловал вздымающиеся выпуклости груди.

– Твое тело совершенно, – шептал он. – Ты стала еще красивее, чем прежде.

Обхватив ее грудь ладонями, Мейсон принялся целовать соски. Он действительно думал так, как говорил. Когда-то Полли была прелестной девочкой, а сейчас превратилась в красивую женщину. Ее фигура имела классические пропорции, и Дик с удовольствием исследовал все выпуклости и впадинки губами и ладонями. Он упивался исходившим от ее шелковистой кожи запахом роз и разогретого меда и ощущал на языке вкус райского нектара.

Полли была отрадой для человека, тосковавшего по ней шесть долгих лет.

– Дик… – шепнула она, когда Мейсон спустился к самому лону. Он раздвинул ее бедра, и она вновь прерывисто выдохнула: – Дикки…

Он поднял глаза, призрачно блестевшие в лунном свете.

– Я никогда не мог забыть твоего запаха… Твоего вкуса…

Мейсон спрятал лицо у нее между ногами, и она вскрикнула, ощутив нежное прикосновение губ и языка к самой чувствительной части своего тела. Как давно это было последний раз! Бесконечное количество долгих одиноких ночей и бесцветных дней, проведенных в бесплодных мечтах о жарких объятиях, которых уже не вернуть. И унылое, тоскливое осознание того, что ни единому человеку не удастся заменить Дика.

Я люблю тебя, Дик, мысленно признавалась Полли. Люблю тебя, мой муж, мой любовник. Как могла я сомневаться в этом?

Крепко сжимая ягодицы Полли ладонями, Мейсон продолжал ласкать ее языком. Он знал, как бурно Полли реагировала на подобные ласки в прошлом.

Она и сейчас металась по подушке и сдавленно стонала, почти достигнув вершины блаженства. Но Мейсон не позволил ей перевалить через пик. Подавшись вперед, он медленно вошел в нее.

– Дикки! – громко вскрикнула Полли.

Она впилась пальцами в его плечи и обвила ногами, словно желая остаться так навсегда. Но понадобилось всего три мощных движения, чтобы в тиши спальни прозвучал новый крик, на этот раз объединивший два голоса – высокий тонкий принадлежал Полли, низкий и хриплый – Мейсону. После этого Дик обессиленно распластался на ней, некоторое время продолжая ощущать, как его плоть сжимают спазмы в горячей женской глубине…

Когда они немного отдохнули, лежавший на боку Мейсон провел кончиками пальцев по шее Полли, спустился на грудь, затем на живот и скользнул по стройному бедру.

– Я никогда не переставал думать о тебе, – шепотом признался он.

На самом деле ему хотелось сказать, что он никогда не переставал любить ее. Но чтобы произнести эти слова, ему требовался свет, который позволил бы прочесть ответ в ее глазах.

Полли счастливо вздохнула.

– Я тоже.

Несколько минут они лежали молча, прислушиваясь к плеску волн, к которому больше не примешивалось ни звука, потому что ветерок стих.

Полли промокнула тыльной стороной ладони испарину, выступившую над верхней губой.

– Не хочешь искупаться? – оживленно поинтересовалась она. – Уже глубокая ночь, а прохлады все нет…

– Хорошая мысль, – улыбнулся Дик. Он поднялся с постели и протянул Полли руку. – Идем!

Однако та вдруг засмущалась.

– Я забыла, что у нас нет купальных костюмов… – неуверенно начала она, но Мейсон лишь рассмеялся.

– Глупенькая, здесь тебе даже днем не понадобился бы купальник, а уж ночью и подавно! У меня в дорожной сумке, например, найдутся плавки, но я и не подумаю надевать их. Вспомни, часто ли тебе выпадает возможность чувствовать подобную свободу?

– И вспоминать нечего! – Полли решительно сжала его руку, поднимаясь с кровати.

Держась за руки, они покинули спальню. В гостиной Полли зажмурилась и поспешила выключить свет. В темноте она чувствовала себя увереннее.

Потом они вышли на террасу. Как приятно было ощущать под босыми ногами гладкие и теплые доски деревянного настила! Залитый лунным светом пляж казался таинственным, в воздухе витал аромат ночных цветов, и где-то совсем рядом пели сверчки.

Дик обнял Полли за плечи, и ее душа наполнилась таким пронзительным ощущением счастья, что она тихонько засмеялась. Потом, на мгновение прильнув к Дику всем телом, она задорно крикнула:

– Догоняй! – И сбежала по ступенькам на пляж.

– Ах вот ты как?! – воскликнул Дик, бросаясь следом.

Но поймать Полли было не так-то просто. Увязая в песке, Мейсон преследовал ее на очень коротком расстоянии. Но каждый раз, когда ему казалось, что он вот-вот схватит ее, она уворачивалась от протянутой руки. Тем не менее ему удалось загнать Полли на влажный твердый песок у самой кромки воды, где она оказалась в безвыходном положении, потому что обратный путь на пляж был отрезан.

Тогда не долго думая Полли с шумом и брызгами бросилась в воду. Мейсон издал торжествующий крик, больше напоминавший устрашающий рык хищного зверя, и рванул следом. В воде, где было труднее передвигаться, у Полли не осталось шансов на спасение. Не прошло и нескольких секунд, как она уже с визгом билась в крепких мужских руках.

– Попалась! – воскликнул Дик сквозь смех, поворачивая Полли лицом к себе. – Теперь не уйдешь! Получай наказание!

С этими словами он прижался к ее губам. Полли мгновенно притихла, перестав сопротивляться, и стала с жаром отвечать на поцелуй. В глубине ее тела вновь разгоралось желание. И, судя по тому, как в живот ей уперлось под водой что-то жесткое, Дик тоже испытывал в эту минуту прилив сил и желание продолжить любовные игры. Ведь первая близость закончилась неожиданно быстро, поэтому они с Полли не успели в достаточной степени насладиться друг другом.

Не отрываясь от губ Мейсона, Полли оттолкнулась от дна, крепко обняла его и обхватила ногами, скрестив их сзади, на пояснице. Дик поддержал ее. В воде она показалась ему почти невесомой.

Когда он проник между ее раздвинутых ног, она издала невнятный звук и с еще большей страстью принялась ласкать язык Дика своим языком. Однако в какой-то миг Полли все же не выдержала и отстранилась, запрокинув назад голову и тяжело дыша…

Чуть позже Мейсон вынес ее на берег и бережно уложил на теплый песок.

– Полл… – хрипло шепнул он. Ему так много хотелось сказать ей!

Но сейчас слова были бесполезны, потому что в действие вступил язык тел.

Мейсон раздвинул ноги Полли, нежно погладив ладонями внутреннюю сторону шелковистых бедер. Затем взял напряженно пульсирующий член рукой и легонько потер им влажные скользкие поверхности, с готовностью открывшиеся ему навстречу.

Услыхав, как с губ Полли слетел стон, Дик больше не стал медлить и погрузился в ее горячие глубины. Нежные внутренние мышцы мягко сжали его возбужденную плоть, словно желая втянуть еще глубже.

Мейсон со стоном подмял под себя Полли, начиная двигаться внутри нее. Она тоже нетерпеливо подавалась вперед нижней частью тела, упираясь ступнями в песок и скользя ладонями по мокрой спине Дика. Сначала ее лихорадочные страстные движения даже немного мешали ему, но потом он подстроился под ее ритм, повинуясь властным нажимам руки, лежавшей у него на ягодицах.

Полли все время тихонько постанывала в такт обоюдным движениям. Временами она чуть повышала голос, когда Мейсон, желая доставить ей побольше разнообразных ощущений, менял направление движений, мягко ударяя ее то вправо, то влево. Его маленькая хитрость привела к тому, что Полли начала дрожать, с каждым мгновением все сильнее и сильнее, потом ее голос пресекся, как будто она захлебнулась собственным стоном. Затем наступила короткая пауза, и все закончилось тем, что Полли судорожно содрогнулась под Диком и он услыхал ее хриплый вскрик.

Ее объятия сразу ослабли, и она безвольно раскинула руки и ноги в стороны, позволив Мейсону находиться в ней до тех пор, пока и он не достиг пика блаженства.

Но сила эмоций, потоком захлестнувших Дика, была так велика, что не прошло и пяти минут, как он вновь испытал потребность в близости. Поэтому он снова заключил Полли в объятия, слился с ней в поцелуе и вошел в нее по-прежнему твердой и упругой плотью, продолжая сгорать от желания.

На этот раз Полли было так хорошо, что она стонала со всхлипами, совершенно позабыв о том, где находится. Она способна была осознавать лишь одно: они с Диком составляют единое целое и он испытывает то же блаженство, что и она. Открывая временами глаза, Полли видела над собой огромную желтоватую луну. В тот момент, когда она в третий раз ринулась в обнимку с Диком в пучину наивысшего восторга, ей показалось, что ночное светило двинулось следом…

– Я случайно не сделал тебе больно? – тихо спросил Мейсон спустя некоторое время.

Полли улыбнулась и едва не сказала, что боль придет утром, когда поднимется солнце и чудесная ночь завершится. Тогда их нынешнее безумие превратится в сказочный сон, о котором они, возможно, еще долго будут вспоминать. Как, например, свою первую ночь на крохотном безлюдном островке, удивительно похожую на эту…

Впрочем, до утра было еще далеко, поэтому Полли поцеловала Дика в губы и сказала, что он доставил ей одно лишь удовольствие. Затем положила голову ему на плечо и продолжила разглядывать чуть пугающее своей бесконечностью ночное небо с множеством ярких звезд.

– Полл…

– А?..

– Я вот думаю…

– Да?..

Мейсон повернул голову к ней, и она почувствовала, что он улыбается.

– Не кажется ли тебе, что мы должны опробовать ту двухместную ванну?

Полли довольно рассмеялась.

– Я все жду, когда ты это скажешь!

После этого, поднявшись и отряхнув песок, они направились к дому…

Утром Полли проснулась первой. Разбудила ее какая-то неприятная мысль.

Несколько минут она продолжала лежать с закрытыми глазами, размышляя, что бы это могло быть, затем вздрогнула и резко села на постели, опустив ноги на пушистый розовый ковер.

К восьми часам она должна успеть на корабль!

Полли протянула руку к наручным часам, оставленным на тумбочке. Боже мой, уже без пяти семь! А ведь нужно еще умыться, привести себя в порядок и дойти до причала.

Она неуверенно оглянулась на крепко спящего Дика. Какую восхитительную ночь они провели! Может, рискнуть и остаться?

Нет, это глупо. Сказка кончилась. Пора возвращаться к нормальной жизни. Не забывай о том, что у Дика есть другая женщина, напомнила себе Полли. А то, что было ночью, всего лишь отголосок прошлого. Если бы мы не были взволнованы свадьбой дочери, вполне вероятно, что между нами ничего бы и не произошло.

Чувствуя, что глаза начинает пощипывать от набежавших слез, Полли тихонько поднялась, собрала свои вещи и на цыпочках выскользнула из спальни. Затем она скрылась в ванной, а минут через двадцать ее уже можно было видеть на дороге, ведущей к причалу…